Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Субэтнические группы бурят и их формирование .
1.1. Субэтнические группы бурят и их роль в процессе этнической консолидации: постановка проблемы. 14-27 стр.
1.2. К истории сложения субэтносов в составе бурят. 28-55 стр
Глава II. Развитие субэтносов в период советской модернизации и на современном этапе .
2.1. Субэтнические группы бурят в советский период . 56-82 стр.
2.2. Современные процессы этнической консолидации бурят . 83-110 стр.
Заключение 111-115 стр.
Библиография 117-125 стр.
- Субэтнические группы бурят и их роль в процессе этнической консолидации: постановка проблемы.
- К истории сложения субэтносов в составе бурят.
- Субэтнические группы бурят в советский период
- Современные процессы этнической консолидации бурят
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Тема диссертационной работы вписывается в круг традиционных для отечественной этнологии исследований, издавна уделяющих внимание изучению локальных этнических подразделений, которые обнаруживаются в составе практически каждого народа, населяющего Россию. В последнее время теоретические аспекты проблем подразделений этносов - субэтносов активно разрабатываются учеными. При этом обращается внимание на присущие этим субэтническим группам особенности в материальной и духовной культуре, языке, семейном быту и других этнических компонентах. Исследователей также интересует происхождение элементов их этнокультуры и быта. Подробное исследование подразделений этноса позволит представить историю и культуру народа во всем многообразии. В этом аспекте представляет интерес исследование субэтнических групп бурят.
Субэтносы - наиболее существенные подразделения этнического порядка, которые могут иметь место в структуре того или иного этноса. Под ними следует понимать отмеченные специфическими чертами расселения, антропологического облика, материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта совокупности людей внутри этносов, обладающие особым самосознанием и самоназванием (субавтоэтнонимом).
Проблема внутриэтнической дифференциации тесно связана с вопросом о степени консолидации этнической общности. Гетерогенность является перманентным состоянием этноса, говорить же об абсолютной интеграции вообще не приходится. Пути изменения в соотношении этносов и их подразделений - субэтнических групп определяются ходом исторического развития. Как показывает этническая история, на смену одним внутриэтническим структурам приходят новые образования на качественно другой основе, соответствующие уровню развития этноса. При исследовании проблемы внутренней структуризации этноса необходимо учитывать объективный ход исторического развития, складывающийся из процесса этнической консолидации и бытования субэтнических групп. С одной стороны, существующие субэтносы сдерживают развитие консолидационного процесса, с другой - они представляют важное звено в составе этноса, обеспечивающее его целостность и устойчивость, служат основанием для композиционного усложнения этноса. Таким образом, незавершенность процесса консолидации представляет реальность для многих этносов. Поэтому изучение общих закономерностей и специфики его развития у разных народов важно для всестороннего и углубленного понимания динамики жизни народов, для практики современного общественного развития.
Преодоление наметившихся кризисных явлений в этнокультурном развитии этноса возможно только в его консолидации. Существующая административно-территориальная разделенность и сохраняющаяся конкурентность субэтнических групп этноса объективно способствует его дальнейшей аккультурации. Актуальность темы также связана с ростом этнического самосознания и возрастанием интереса к истории и культуре своего народа. В силу указанных причин представляется важным выявить реальные аспекты бытования субэтносов, определить их роль в консолидационном процессе, что позволит выработать научно обоснованное глубокое понимание и объективную оценку сущности данной этнической особенности из жизни бурятского народа.
Степень научной разработанности проблемы. Приступая к историографическому обзору, необходимо отметить, что рассматриваемая проблема весьма многогранна и многоуровнева, включает рассмотрение нескольких аспектов.
Во-первых, до настоящего времени в бурятоведческой литературе не получило обстоятельного обоснования обозначение термина «субэтнос». Внутриэтнические подразделения бурят именовались по-разному: родоплеменными группировками, этнотерриториальными, этнографическими и этническими группами. В результате смысловое разнообразие используемых терминов значительно усложняло понимание этнической реальности.
В 70-80-х гг. в научный оборот было введено понятие «субэтнос» для обозначения подразделений, частей этноса. Основные положения концепции этнической иерархии были разработаны в трудах, прежде всего, Ю.В. Бромлея, а также СИ. Брука, Л.Н. Гумилева, В.И. Козлова, A.M. Решетова, М.В. Крюкова, Г.Е. Маркова, Р.Г. Кузеева и В.Я. Бабенко и др.
В опубликованной в 1998 г. работе «Бурятский этнос в свете современных социальных изменений» Т.М. Михайлов выделил в составе бурятского этноса три субэтноса: западно-бурятский (иркутский), западно-забайкальский, основное ядро в пределах республики Бурятия и восточно-забайкальский (читинский). (Михайлов, 1998а, с. 132-136).
В статье Л.Р. Павлинской «Коренные народы Байкальского региона и русские. Начало этнокультурного взаимодействия» (1999 г.), посвященной анализу этнических и социальных процессов, протекавших в Байкальском регионе в XVII-XIX вв., исследуются вопросы формирования субэтнических групп бурят.
По мнению Л.Р. Павлинской, в результате бурных этногенетических процессов, начавшихся в Байкальском регионе в XVII в. под влиянием экзогенного русского фактора, произошло разрушение системной целостности коренных народов региона и формирование новых этнических общностей с качественно новой внутриэтнической структурой. В составе сформировавшегося бурятского этноса Л.Р. Павлинская предложила выделять субэтносы двух таксономических уровней:
I. территориальные субэтнические единицы, формировавшиеся вокруг острогов (балаганские, верхоленские, тункинские, селенгинские и т.д.).
П. западный (предбайкальский) и восточный (забайкальский).
В плане обоснования западного и восточного субэтносов бурят объективным и лаконичным является определение Л.Р. Павлинской основных факторов, обусловивших возникновение этих двух этнических подразделений (Павлинская, 1999, с. 267-268) .
В диссертации Б.З. Нанзатова «Этническая история западных бурят (VI-XIX вв.)» (2002 г.), посвященной исследованию этнических процессов в регионе Западного Прибайкалья, приведших к формированию западных бурят и бурятского этноса в целом, дано обоснование западно-бурятского субэтноса. Термин «западные буряты» Б.З. Нанзатов ограничивает географическим признаком. «Относительно административной карты XIX в. это территория Иркутской губернии...В рамках современных административных границ это территория Иркутской области, Усть-Ордынского Бурятского Автономного округа, Окинского и Тункинского районов Бурятии...» (Нанзатов, 2002).
Рассматривая научную разработанность темы исследования, необходимо отметить, что нуждается в существенном переосмыслении изученность проблемы этнической консолидации бурятского этноса.
В советский период в условиях административно-командной системы было принято считать, что в стране завершился процесс формирования в большей степени классовых общностей - социалистических нации и народностей. В 1961 г. вышла монография В.И. Затеева «Формирование и расцвет бурятской социалистической нации». В ней с точки зрения господствующей в тот период идеологии было дано обоснование концепции бурятской социалистической нации, завершенности консолидационных процессов, ставшей затем официально принятой. Вопросы, связанные с формированием современной бурятской нации, этнокультурными процессами в Бурятии в советский период, плодотворно разрабатывались Б.Р. Зориктуевым, Т.М. Михайловым, К.Д. Басаевой, Д.Д. Нимаевым, Ю.Б. Рандаловым.
В вышедшей в 1985 г. статье К.Д. Басаевой и Д.Д. Нимаева «Современные этнические процессы у бурят» рассматриваются этнические изменения в отдельных сферах общественного и семейного быта бурятского народа в советский период, в т.ч. процесс этнической консолидации. Авторы отмечают, что «основной чертой их современного этнического развития являются консолидационные процессы. Происшедшие за годы социалистического строительства коренные преобразования в области хозяйства и быта бурят в значительной степени сгладили прежние локальные различия...Все это привело к постепенному преодолению былой обособленности этих групп, к широкому взаимопроникновению культурных традиций, ослаблению их диалектных различий, сглаживанию локальных особенностей в материальной и духовной культуре, расширению брачных, а отсюда и родственных связей...» (Басаева, Нимаев, 1985, с. 12-13). В качестве важного фактора, отражающего консолидационный процесс, авторами отмечается активизация миграции бурятского населения Читинской и Иркутской областей в республику. В статье также отмечается тенденция изменения родоплеменных форм этнического самосознания общенародными, обусловленная консолидацией.
В статье «Современные этнокультурные процессы в Бурятии» (1988 г.) Т.М. Михайлов также рассматривает различные аспекты консолидационного процесса в советский период. Автором подчеркивается значительная роль создания национальной государственности в этнической консолидации бурят. При этом отмечается различие степени участия территориальных групп в консолидации, создании национальной культуры. Менее вовлеченными в него, по мнению Т.М. Михайлова, оказались группы, не вошедшие в состав автономии. В статье выдвинут тезис о завершенности в 40-50-х гг. процесса консолидации бурятской социалистической нации. «Одним из показателей этого факта является формирование бурятского литературного языка...» (Михайлов, 1988, с. 12). В статье впервые отмечена особая роль Улан-Удэ в современных этнокультурных процессах, в т.ч. процессе этнической консолидации бурят. Улан-Удэ рассматривается как центр этнокультурной консолидации бурят.
В постсоветский период с активацией этнокультурного процесса произошла переоценка истории этнического развития и современного положения народа, в т.ч. и проблемы этнической консолидации.
Наиболее аргументированной и научно обоснованной, на наш взгляд, является концепция А.А. Елаева о незавершенности консолидационных процессов, представленная в работах «Бурятский этнос: внутренняя структура и государственность» (1996) и «Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение» (2000). А.А. Елаев подчеркивает, что «вследствие произошедших деформаций в этнической жизни, современный бурятский народ представляет собой этническую общность с незавершившимися процессами этнообразования и консолидации...Коллективистская сущность и идентичность его представителей остается, как и в прошлом, доминирующей и определяющей в его развитии...» (Елаев, 2000, с. 307).
Основными предпосылками сохранения субэтнических образований являлись, по мнению А.А. Елаева, во-первых, территориальный принцип этнической структуры сформировавшегося бурятского этноса (улус, род, «поколение»), впоследствии соединенный со структурой инородческого управления (административный род, ведомства) и предопределивший проявление тенденций внутриэтнического сепаратизма. Во-вторых, раздел 1937 года единой республики, способствовавший нарастанию этнокультурных различий и обособления, образованию субэтносов в составе народа.
В 90-е годы вместе с идеями национально-культурного возрождения возрос интерес к проблемам истории, истокам этнической культуры и современного развития бурятского народа. Стали появляться работы, посвященные отдельным субэтническим, локальным группам бурятского народа. Среди этих работ следует отметить книги Л.Л. Абаевой «Культ гор и буддизм в Бурятии (эволюция верований и культов селенгинских бурят)», Б.Б.Батуева, И.Б. Батуевой «Очерк истории селенгинских бурят», Г.Р.Галдановой «Закаменские буряты», А.С.Алексеева «Аларские хонгодоры», Ж.А.Зимина «История Аларского района» и другие.
Появились работы, посвященные проблемам бурят, проживающих за пределами республики, в автономных округах. Исследованию истории и современному развитию Агинского автономного округа посвящены работы Ж.Т. Тумунова «Очерки из истории агинских бурят» и «Ага и агинцы (1917-1990)». В 1995 г. вышла капитальная монография иркутских ученых «История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа» - первая специальная работа по истории округа.
В 2000 году опубликована монография С.Г. Жамбаловой «Профанный и сакральный миры ольхонских бурят», в которой на основе широкого круга источников раскрывается процесс формирования и развития культуры одного из субэтносов - ольхонских бурят во взаимодействии ее основополагающих сфер - профанной и сакральной. Ольхонские буряты рассматриваются как изолированный субэтнос, сохранивший до настоящего времени многие архаические черты материальной и духовной культуры.
Большой исследовательский интерес вызвала активизация этнокультурных процессов в Бурятии в постсоветский период. Вопросы национально-культурного возрождения бурят рассматривались, в частности, Н.Л. Жуковской, Т.М. Михайловым, К.М. Герасимовой, Л.Л. Абаевой, Ю.Б. Рандаловым, А.А. Елаевым, Ш.Б. Чимитдоржиевым, Е.А. Строгановой и другими.
В ряде публикаций И.Э. Елаевой, сфера научных интересов которой фокусируется на вопросах этнической идентичности бурят, поднимаются актуальные проблемы функционирования родо-земляческих объединений бурят. Живучесть бурятских землячеств в условиях модернизации она объясняет сигнификативной и утилитарной функциями родо-земляческих образований.
Подводя некоторые итоги в степени изученности темы, отметим, что в советский период субэтнические подразделения бурят были отнесены к патриархально-родовым пережиткам, сохранившимся в быту бурят. Современная этническая ситуация подтверждает факт сохранения значимости субэтнической принадлежности бурят.
Анализ научной литературы позволяет отметить недостаточную изученность развития процесса этнической консолидации бурят в советский и современный периоды, а также роли в нем субэтнических подразделений. В соответствии с этим определились цель и задачи предпринятого нами исследования.
Целью исследования является изучение специфики развития субэтнических подразделений бурят в советский период и на современном этапе и их роли в процессе этнической консолидации.
Для этого необходимо решить ряд исследовательских задач:
выделить основные субэтносы бурятского народа и определить факторы, обусловившие их формирование и сохранение; рассмотреть динамику развития процесса этнической консолидации в советский период;
установить: какое место занимает субэтнический фактор в жизни бурят в настоящее время;
определить роль Улан-Удэ в процессе этнической консолидации; Объектом данного диссертационного исследования являются субэтнические группы бурят.
Предметом исследования являются этнические процессы у субэтнических групп бурят в советский и современный периоды, в частности, процесс этнической консолидации.
Хронологические рамки исследования охватывают период с XVII в. до настоящего времени. С XVII в. под влиянием экзогенного русского фактора началось формирование современных субэтнических групп бурят.
Территориальные рамки исследования охватывают всю этническую Бурятию, т.е. территории современных Предбайкалья, Республики Бурятия и Читинской области.
Для решения поставленных задач были привлечены следующие источники:
Документы и материалы общественных организаций, движений и партий, так или иначе затрагивающие национальные вопросы, проблемы национально-культурного возрождения этноса, этнической консолидации,
межэтнические и внутриэтнические отношения, их программы и уставы, обращения, положения, протоколы и другие материалы, а также краткая хронология таких организаций, как ВАРК, Конгресс бурятского народа, Региональная общественная ассоциация землячеств этнической Бурятии.
В работе также использованы материалы государственных переписей населения, статистические сборники которые дополняют статистическую характеристику объекта исследования - субэтнических групп бурятского народа.
Другим важным источником послужили материалы республиканской прессы последних лет, с начала 90-х годов, таких газет, как «Бурятия», «Правда Бурятии», «Молодежь Бурятии», «Буряад унэн», «Саяны». Нами были проанализированы различные публикации по теме исследования, а также материалы, относящиеся к различным аспектам современных проблем национально-культурного возрождения народа.
Источниковую базу также составили историко-этнографические исследования, послужившие ориентиром для историко-сравнительного анализа субэтнических групп бурят. Немаловажное значение имела общественно-политическая литература, касающаяся изучаемой проблематики, а также труды по вопросам теории этноса и этнических процессов.
Методологическая основа работы:
Методология исследования основывается на совокупности общенаучных методов, прежде всего, сравнительно-исторического и системного. С помощью примененного сравнительно-исторического метода в работе рассматриваются особенности в развитии отдельных явлений материальной и духовной культур субэтнических групп бурят.
Кроме того, теоретико-методологической основой данного исследования являются концепции в области теории этноса, выдвинутые С.А. Токаревым, H.H. Чебоксаровым, Ю.В. Бромлеем, СИ. Бруком, С.А. Арутюновым, Н.Л. Жуковской, М.В. Крюковым, П.И. Пучковым, В.И. Козловым, В.А. Тишковым и другими. В работах этих авторов раскрывается феномен этничности, дается типология процессов этнического развития и этнических общностей, раскрывается историческое многообразие общностей этнического порядка и их иерархичность, рассматриваются принципы их классификации, уточняется и обогащается понятийный аппарат этнографической науки.
Субэтнические группы бурят и их роль в процессе этнической консолидации: постановка проблемы.
На современном этапе развития этнологии является бесспорным тезис о неоднородности, гетерогенности этноса. По этому поводу A.M. Решетов пишет, что «...гетерогенность существует всегда, на всех этапах истории, при разных социально-экономических формациях и, соответственно, разных типах этнических общностей, и имеет совершенно явную активную тенденцию к сохранению в современных обществах...» (Решетов, 1992, с. 127).
Концепция этнической иерархии активно разрабатывается учеными в связи с развитием теории этноса. Общие положения этой концепции были разработаны в трудах, прежде всего, Ю.В. Бромлея, а также СИ. Брука, Л.Н. Гумилева, В.И. Козлова и других. В отечественной этнологии сложилось представление об этнической иерархии, состоящей из трех уровней, где наряду с основными подразделениями - этносами выделяются единицы, таксономически стоящие выше и ниже их (микроэтнические общности, субэтносы, макроэтнические единицы). Подобно этносам данные общности обладают совокупностью устойчивых, характерных для них признаков. Таксоны высшего порядка, макроэтнические единицы охватывают несколько народов-этносов, и за ними в литературе закрепилось название «метаэтнические общности» (суперэтносы у Л.Н. Гумилева). Нижний, микроэтнический уровень отождествляют с субэтносами, под которыми понимаются наименьшие составные части основного подразделения -этноса. В вопросе о единице микроэтнического уровня отлична от всех позиция Ю.В. Бромлея. В качестве микроэтнической единицы у него выступает отдельно взятый человек. Таким образом, субэтнос отнесен к среднему таксономическому ряду, занимая в его классификации промежуточное положение между этносом и выделенной им таксомой -человеком. Отстаивая свою классификацию, Ю.В. Бромлей позже объяснял включение человека в состав ее тем, что при выделении им 4-х уровней в этнической иерархии, он имел в виду различные таксономические уровни не этнических общностей, а всей этнической структуры человечества (Бромлей, 1972, с. 183).
Разделяя точку зрения тех исследователей, которые признают не целесообразным выделение человека в качестве этнической микроединицы, отметим, что сам основополагающий тезис, из чего исходил Ю.В.Бромлей, о том, что каждый человек непременно относится к определенному этносу, т.е. является обязательным носителем этнических свойств, считается в настоящее время далеко не бесспорным. (Расы и народы, 1989, с. 5-48)
Однако, на наш взгляд, принципиально важно другое. В рамках изменившихся подходов в этнологии этнос понимается не просто как некая совокупность людей, а как сложная система различного рода связей. Следовательно, отдельно взятый человек может выступать лишь более или менее выраженным носителем этнических свойств, этнической информации - этнофором. Этнической микроединицей являются субэтносы, обеспечивающие воспроизводство этничности.
Под термином «субэтнос» понимается «общность людей, живущая более или менее компактно на определенной территории, адаптировавшаяся к природным условиям этой территории своим хозяйством, материальной и отчасти духовной культурой, осознающая это единство и использующая единое самосознание, т.е. отвечающая большинству признаков этноса...» (Свод этнографических понятий и терминов, 1995, с. 129).
Существует и другое определение этого понятия, предложенное В.А. Тишковым, как «употребляемое в отечественной науке обозначение культурно-своеобразных групп в рамках одной этнической группы. Критерии выделения субэтнических групп зависят от исторических и политических условий, а также научных подходов...» (Тишков, 1999, с. 899).
Введение в научный оборот термина «субэтнос» (уже закрепившегося в литературе) влечет за собой необходимость разграничения его с такими таксономически равнозначными понятиями как «этнографическая группа» и «этническая группа». Несмотря на попытки упорядочить их употребление, закрепив за ними определенное содержание, они, как и многие термины в этнологии, остаются многозначными. В результате, смысловое разнообразие используемых терминов не только затрудняет, но подчас искажает понимание сложной этнической реальности.
В «Своде этнографических понятий и терминов» указывается, что сами этносы могут включать лишь субэтносы и этнографические группы (Свод этнографических понятий и терминов, 1988, с. 51). Разграничителем в таком случае является наличие или отсутствие специфического субэтнического самосознания. Согласно этому критерию, те группы людей, которые не осознают своей специфики и по самосознанию не отличаются от основного массива этноса, определяются как этнографические группы. Те же общности, у которых присутствует групповое этническое самосознание и особое название (этноним), характеризуются как субэтносы. В настоящее время данный тезис подвергся критическому пересмотру. Как справедливо отмечает В.А. Тишков, «встречающееся в отечественной науке деление субэтнических групп на собственно этнические группы (обладающие этническим самосознанием) и этнографические группы (не имеющие самосознания) является неудачным, т.к. не существует общности без идентичности, т.е. без осознания членами группы принадлежности к ней...» (Тишков, 2000, с. 899).
Под этническими группами имеются ввиду небольшие «осколки» этноса, которые в силу различных причин оказались в отрыве от основного этнического массива. Прежде всего это относится к большому числу переходных этнических групп - иммигрантов и их потомков, частично подвергшихся ассимиляции основным этносом страны проживания. Они еще окончательно не оторвались от родного этноса своей страны и не влились целиком в этнос принявшей их страны. Их также именуют национальными группами по признаку национальной принадлежности их членов. Понятие «этнические группы» также закрепилось за этническими новообразованиями, сложившимися в результате миграционных процессов частей этноса, перекройки политических границ и т.д., но расселенных в пределах одного и того же государства. Эти этнические общности, сближаясь с этническими группами иммигрантов по признаку их территориальной обособленности от основного массива этноса, разнятся с ними по типу государственного устройства. Выдвигаются другие критерии определения данных понятий (Кузеев, Бабенко, 1992, с. 19).
К истории сложения субэтносов в составе бурят.
Буряты являются одним из наиболее крупных по численности народов среди коренного населения Сибири. По данным переписи 1989 года, на территории Советского Союза проживали 421380 бурят. (Буряты в зеркале статистики, 1996, с. 6). Буряты неоднородны в этническом отношении, в их составе исследователи выделяют несколько в большей или меньшей степени самобытных, локальных групп, различающихся по хозяйственным занятиям, материальной и духовной культуре и языку. Имеющиеся данные позволяют говорить о наличии в их составе этнических компонентов монгольского, тюркского, тунгусского, самодийского и, возможно, иного происхождения. У локальных групп бурят фиксируется отличное самосознание. Языковедами выделяются значительные расхождения между диалектами бурятского языка.
Этническая структура бурятского этноса достаточно сложна, ее основу составляют четыре основных племени - булагаты, эхириты, хоринцы, хонгодоры и территориальная субгруппа со смешанным родовым составом «селенгинские буряты», а также родовые подразделения не входящие в состав перечисленных племен (тэртэ, шошолоки, сайгуты, хойбот, хойху, «нижнеудинские буряты» и др). Данные родо-племенные образования дифференцируются по двум субэтническим территориальным макрогруппам: восточной (забайкальские буряты) и западной (предбайкальские буряты). Каковы же основные факторы, обусловившие формирование этих субэтносов, составивших структурную основу бурятского этноса наиболее высокого таксономического уровня?
Как отмечает Е.В. Павлов, «исследования по этногенезу бурятского народа позволяют считать, что в основе разделения бурят на предбайкальских и забайкальских может лежать и различие в происхождении той или иной субгруппы (племени-этникоса) бурятского этноса... Это предположение становится особенно актуальным в свете гипотез о субстратно тюркском происхождении булагатов, хонгодоров и эхиритов (Дугаров, Зориктуев, Цыдендамбаев)...» (Павлов, 2002, с. 34). Схема этногенеза предбайкальских бурят, по мнению Е.В. Павлова, такова: «тюркский субстрат, монгольский суперстрат, тунгусский и самодийский адстрат. У хоринцев (забайкальских бурят) схема этногенеза была иной: монгольский субстрат, тюркский суперстрат, тунгусский адстрат...» (Павлов, 2002, с. 33-34).
Таким образом, важным фактором в формировании субэтнических групп бурят стало различие в протобурятском населении: в Предбайкалье его основу составили многочисленные роды и родовые группы булагатского, эхиритского и хонгодорского племен, а в Забайкалье — хоринцы, монгольские племена.
«Формирование этих народов проходило в лесостепной зоне, главным образом, в Предбайкалье, в результате взаимодействия древнего аборигенного тюркского, тунгусского и монгольского населения, обитавшего здесь в эпоху раннего средневековья, и монгольского населения центральноазиатских степей, появившегося в Байкальском регионе в период образования империи Чингисхана...» (Нимаев, 1988, с. 164). Окончательное сложение этих четырех монголоязычных народов относится к XIV-XVI вв., когда происходит постепенное разрушение монгольского государства и распад средневекового монгольского этноса, неспособного уже оказывать воздействие на этнополитическую ситуацию на периферии своих владений. Отдаленность и определенная изолированность Предбайкалья, отсутствие военного и экономического давления центра способствуют усилению локальных этнообразовательных процессов, и тот этногенетический толчок, который дали Байкальскому региону монголы в XII-XIII вв., получает собственное свободное развитие. (Павлинская, 1996, с. 94). Вопросы расселения и перемещения бурятских родов к началу XVII века достаточно хорошо исследованы и освещены в научной литературе. По этой причине мы ограничимся лишь кратким обзором этнической карты региона к началу XVII века.
Булагаты являлись самым крупным племенным объединением предбайкальских бурят. По данным Б.О. Долгих, «булагаты заселяли земли, прилегающие к Ангаре по обоим ее берегам, от ее левого притока Уды до Иды, а также степи в нижнем и среднем течении Куды. К северу от булагатов по течению Ангары в низовьях Оки (правого притока Ангары) жили икинаты, которые именовались еще икинатскими татарами. Ашехабаты и шараиты занимали степные районы по среднему течению Оки и Уды, готолы обитали по нижнему течению правого берега Иды...» (Долгих, 1953, с. 38).
Другим крупным племенным объединением являлись эхириты. Большинство исследователей согласны с тем, что племена булагатов и эхиритов сыграли главенствующую роль в возникновении межплеменного союза, послужившего в дальнейшем основой будущей бурятской народности. В многочисленных этногонических легендах и преданиях бурят отмечается тесное взаимодействие и территориальная общность булагатов и эхиритов. Районом массового расселения эхиритов «являлся бассейн верхнего течения реки Лены и ее притоков: Куленги, Анги, Манзурки, побережье озера Байкал, остров Ольхон, долина реки Голоустной, впадающей в Байкал с запада...» (История Б-М АССР, 1954, с. 57).
Исторические предания хонгодоров говорят об их монгольском происхождении. Прибывшие в XVII в. из Сайнхановского аймака Монголии хонгодоры расселились по местам, где живут в настоящее время: в бассейне реки Голуметь (левый приток Белой), в лесостепной долине реки Аларь и в бассейне реки Куйта-Ноты...на север - до бассейна реки Залари-Унги, в нижней равнинной части долины реки Китой, в долине Иркута, в пределах Тункинской впадины... (Мельхеев, 1974, с. 18).
Субэтнические группы бурят в советский период
Образование в 1923 году Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики знаменовало появление новой административно-территориальной зоны, где этнокультурные процессы приняли новое направление, форму и содержание. Создание национальной государственности коренным образом изменило положение и условия существования бурятского этноса. Таким образом, «уровень этничности, обозначаемый как бурят-монголы, был огосударствлен, что соответствовало марксистско-ленинской концепции нациостроительства, подразумевающей взаимосвязь этноса и государства...» (Скрынникова, 1999, с. 16). Создание бурятской государственности имело большое значение для развития экономики и культуры бурятского народа, явилось исключительно важным фактором консолидации бурят.
К 1923 году впервые созданная Бурят-Монгольская АССР объединяла в своих границах почти все территории, на которых достаточно компактно проживали буряты. По переписи 1926 года все население республики составляло 491266 человек, в том числе буряты - 214957, русские - 258796, эвенки - 2791, евреи — 4296, татары - 3092. (Всесоюзная перепись населения 1926 г.... 1928, с. 346-347). За пределами республики проживали 21380 бурят - это в основном нижнеудинские, молькинские, китойские, верхоленские, борзинско-акшинские, читинские и другие группы (Помус, 1937, с. 149-150). Территориально республика охватывала Аларский, Боханский, Эхирит-Булагатский, Тункинский, Баргузинский, Троицкосавский, Хоринский и Агинский аймаки, а также Верхнеудинский уезд. «На территории Бурят Монголии насчитывалось 2349 населенных пунктов, в том числе три города: Верхнеудинск - столица республики, Троицкосавск и Баргузин. В 1924 году административно-территориальное устройство состояло из 9 аймаков, 35 хошунов, 26 волостей, 494 сельских и сомонных Советов...» (Елаев, 2000, с. 180).
Создание национальной государственности происходило на основе развития народного хозяйства, социалистической индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и культурной революции. В процессе национально-государственного строительства в 20-30-е годы была, в основном, ликвидирована политическая, хозяйственная и культурная отсталость республики.
С момента образования республики началось активное восстановление сельского хозяйства, представлявшего основу материального производства республики на тот период. Если в 1923 г. в республике насчитывалось 1349,5 тыс. голов скота всех видов, то уже к 1926 г. - 2095, 1 тыс., а к 1929 г. - 3249,3 тыс. голов, или рост составил 240 %. Также начала быстро расти посевная площадь, которая с 158,5 тыс. га в 1923 г. возросла до 289,7 тыс. га в 1929 г., т.е. на 183 %. (Мангатаева, 1995, с. 19).
Образование республики усилило процесс перехода сельского населения, ведущего кочевой и полукочевой образ жизни, на оседлость. Это способствовало исчезновению сотней мелких улусов и созданию и укреплению колхозов, концентрации населения в сравнительно крупных населенных пунктах, в которых стали усиленно развиваться образовательные, медицинские и культурные учреждения. В период индустриализации, охватившей в 30-е годы республику, началось ее промышленное развитие. Рост городов и рабочих поселков, создание заводов и фабрик обусловили рост численности городских бурят, кадров рабочего класса. «Так, если в 1923 году бурят в составе рабочих было человек, то в 1937 году удельный вес рабочих-бурят в общей численности рабочих мехстеклозавода составил 28 %, мелькомбината - 24,8 %, мясокомбината - 28,1 %, сульфатного завода - 30,7 %...» (Тармаханов, 1987, с. 133).
В этот период значительно возросла численность и полиэтничность населения вследствие притока на развернувшиеся крупные строительные работы, промышленные предприятия, золотодобычу, железную дорогу, разработки минеральных ресурсов. Кроме того, в конце 30-х годов советское правительство проводило политику переселения из центральных густонаселенных районов Европейской части России в районы Сибири. Численность русских, например, возросла с 238,2 тыс. в 1926 г. до 390,1 тыс. в 1939 г. (Бурятская АССР в цифрах (1923-1973), 1973, с. 16).
В 20-30-е годы наряду с национально-государственным и хозяйственным строительством в республике осуществлялось широкомасштабное национально-культурное строительство, в результате которого произошли значительные качественные изменения в сфере духовной и культурной жизни населения, были заложены основы общебурятской, профессиональной культуры. Значительно возросла численность грамотных бурят, чему способствовали школы, избы-читальни, красные уголки, библиотеки, ликпункты, активизация деятельности общественных организаций, ликвидировалась массовая безграмотность населения. «Общая грамотность населения с 21,7 % в 1923 году поднялась до 31 % в начале 1929 года, а грамотность среди бурят - с 15,3 % до 25,4 %...» (Соктоев, 1961, с. 12).
В ходе культурно-национального строительства были заложены основы систем образования и здравоохранения. Расширялась сеть образовательных учреждений, школ, высших и средних специальных учебных заведений. «В 1937 году в Бурят-Монгольской АССР было 594 начальных, 69 семилетних и 24 средних школы. Контингент учащихся составил 114,9 тысяч человек. Охват обучения детей школьного возраста повысился до 94 %...» (История Бурятской АССР, 1959, с. 358).
Уже в первые годы образования республики было создано 5 участковых больниц, 12 фельдшерских пунктов, 6 аймачных аптек. К 1937 году действовало 37 больниц на 1640 коек, 113 амбулаторий, 84 фельдшерских пункта, в которых работало 223 врача и 674 человека среднего медперсонала...» (История Бурятской АССР, 1959, с. 367).
В ходе национально-государственного строительства с созданием новых отраслей промышленности, коллективизацией сельского хозяйства, укреплением колхозов коренным образом изменилась социальная структура бурятского этноса и всего населения республики. Немаловажное значение приобрела кампания по подготовке национальных кадров. «К 1939 г. социально-профессиональная структура бурят выглядела следующим образом: в сельскохозяйственном производстве было занято 57040 чел., в промышленности и строительстве - 8838 чел., в сфере культуры и управления - 7328 чел., в торговле и других видах обслуживания - 8817 чел. А к 1959 г. это соотношение выглядело следующим образом: колхозники составляли 57 %, рабочие - 21 %, интеллигенция и служащие - 21 %...» (Рандалов, 1980, с. 60-64, 71-72, 147). Быстро росли кадры новой бурятской национальной интеллигенции: учителей, врачей, инженеров, агрономов и т.д.
Современные процессы этнической консолидации бурят
Проблемы межнациональных отношений и этнических конфликтов в течение последнего времени находятся в эпицентре общественно-политической жизни страны. Многие социальные процессы, если вообще не все, в условиях кардинальных общественных преобразований и реформ обретают не только этническую форму, но и этническое содержание. Обсуждение причин, форм и существа конфликтующей этничности стало одной из доминирующих тем для современных обществоведов, в том числе и этнологов.
Общество, его политические и управленческие структуры все жестче предъявляют претензии науке: дать взамен идеологических штампов и заклинаний, догм и постулатов, отброшенных суровыми реалиями жизни, объективный анализ как научное обоснование для принятия решений и практические советы, рекомендации по осуществлению национальной политики и социального управления.
Перемены, произошедшие в последние годы в стране и в республике, коренным образом изменили социально-политическую и этническую ситуацию, затронули государственно-правовой статус бурятского народа, активизировали процесс национального возрождения. Произошла своеобразная ревизия потерь и приобретений, пересмотр и переоценка прошлого и настоящего, истории, культуры, религии, языка, традиций и обычаев народа. С начала 90-х годов процесс этнокультурного развития бурятского народа стал обретать естественный, эволюционный характер. Несмотря на неблагоприятные социально-экономические и социально-политические условия, высокую степень ассимиляции и особенно аккультурации, буряты сохранили свою самобытность и этническое самосознание, имеющее в постсоветское время тенденцию к росту.
Проблема бурятского этнического бытия вновь обрела актуальность и стала предметом политической борьбы. В начале 90-х годов в Бурятии резко активизировалась этнокультурная и политическая жизнь, стали возникать общественные национальные организации, поставившие своей целью сохранение и развитие культуры, защиту прав и интересов титульного народа.
Как отмечает Т.М. Михайлов, « превращение этнического фактора в средство политической борьбы стало характерным явлением в наши дни. Бурятская политическая элита активно использует этот фактор в своей деятельности и встречает достаточно сильный лоббизм или оппозицию. Она, эта элита, не обладает сильной, теоретической базой и профессионализмом, часто решает сиюминутные задачи, проявляя узкий провинциализм и политический дилетантизм...». (Михайлов, 19986, с.116).
Бурятско-этнических ориентации придерживаются около сорока общественно-политических объединений, в том числе такие, как Бурят-Монгольская народная партия, Объединение буддистов-мирян, Фонд Агвана Доржиева, Бурятская организация РПР, движение «Нэгэдэл», Независимая демократическая партия Бурятии и другие. Для идеологического подкрепления процесса этнической консолидации и национального возрождения партиями преимущественно были использованы модифицированные идеи панмонголизма.
Наиболее активные националистические позиции занимала Бурят-Монгольская народная партия (БМНП), созданная осенью 1990 года представителями радикально настроенной бурятской интеллигенции. «По мимо вполне разумного тезиса о возрождении бурятской национальной культуры, включая язык, который следует перевести с кириллицы на старомонгольскую графику, превращения Байкальского региона в участок мирового и природного наследия, создания на территории Бурятии демилитаризованной зоны, в программе этой партии есть и другие пункты, очень болезненные для небурятского населения: воссоединение всех населенных бурятами земель в одну республику, переименование ее из Бурятской в Бурят-Монгольскую, изменение названия народа на бурят-монголов, исключительные юридические права для лиц коренной национальности, в том числе предоставление им 50% мест в парламенте республики, введение бурятского языка в качестве государственного во всех областях жизни». (Буяхаев, 1993, с. 9-10)
Несколько позже, в марте 1992 года создается общественное движение национальной ориентации и радикального толка «Нэгэдэл», которое стало выступать за выход Бурятии (с отторгнутыми районами) из России, консолидацию монголо-язычных народов и создание Центрально-Азиатской Федерации, в которую кроме Бурятии должны были войти Тува, Калмыкия и два автономных района КНР. Как пишет лидер движения «Нэгэдэл» В.А. Хамутаев: «Консолидация всех монголов нужна для выживания, т.е. этнического самосохранения монгольской нации: бурят-монголов, халх-монголов, ойрат-монголов, дотор-монголов, всех нас. В одиночку, разъединено, распыленно, даже в рамках наших государств нам сложно сохраниться, как этносу, соответственно не может быть и речи о возрождении... Консолидация нужна для всех нас, чтобы предотвратить, остановить в первую очередь процессы ассимиляции, этнического растворения монголов в России и Китае...» (Хамутаев, 2000, с. 53-54).
