Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Современный Китай меняется на глазах. Стремящиеся ввысь стеклянные небоскребы, казалось бы, порвали связь времен, оставив позади старинные принципы организации гармоничной жизни. Встраиваясь в международную гонку обогащения и доминирования, Китай демонстрирует свою открытость модернизации и глобализации. Однако сложившаяся веками и даже тысячелетиями китайская традиционная ментальность не может измениться в одночасье. Осваивая новое бытие в пространстве глобализованного мира, китайцы не столько заменяют старые концепции новыми, сколько лишь дополняют и трансформируют их, адаптируя к нуждам сегодняшнего дня. Под новыми концепциями могут скрываться весьма старые фундаментальные понятия, которые во многом предопределяют направление современного вектора развития. Например, современные исследователи отмечают серьезные расхождения в трактовке таких понятий, как демократия, конституционная монархия, представительные органы, народные права и др., при использовании их в китайской политике (Лукин, 2009). При этом признают и трудности в адаптации традиционной терминологии (дао, дэ, дух дао человека и др.) современных китайских политических текстов и программных речей руководителей государства к международной политической практике. Упрощенный перевод дэ, как морали с одной стороны лишает западного читателя подразумеваемых отсылок к текстам Лунь юй, Дао Дэ цзин, к работам минских и цинских государственных мыслителей, а с другой, вкладывает, несвойственные этому термину ценностные значения демократии, защиты прав человека и др. (Берзиня, 2009). Подобные расхождения в понятиях проявляются на совершенно разных уровнях, и для понимания новых перспектив современного Китая, необходимо знать и анализировать все формы этих проявлений. Эта потребность определяет актуальность темы данного исследования, хотя оно посвящено лишь одному аспекту древних традиций в современной оболочке, а именно государственному и исторически транслируемому символизму и его выражению в современных образах и концептах государственной символики, тесно сопряженной с традиционными представлениями народа и общества о своих национальных символах.
Степень разработанности темы в отечественной и мировой научной литературе.
С одной стороны, работ, по такой теме, как символика власти в Китае существует не так много (Решетов, 1996). С другой стороны, существует огромное количество литературы, касающейся проблемы символа, образа и связанного с ними знака. Долгое время символы власти разрабатывалась в рамках исследования природы мифологического сознания, социального ритуализма, социальной символики, особый вклад в разработку которых сделали Э. Тайлор (Тайлор, 1989), Дж. Фрэзер (Фрэзер, 2006) и др.
В русскоязычном обществоведении символика и ее различные аспекты рассматривались такими исследователями как Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня и др. Отдельного упоминания заслуживают А.Ф. Лосев (Лосев, 1976) и Ю.М. Лотман (Лотман, 2000), сделавшие огромный вклад в развитие отечественной семиотики. Наконец, с середины второй половины ХХ в. на русском языке стали появляться различные словари и энциклопедии, представляющие собой перечисление терминов и понятий, когда-либо использовавшихся в качестве символов. (Энциклопедия восточного символизма, 1996 и др.)
Проблемы символики власти, начиная с 40-х гг. ХХ в., косвенным образом затрагивались в работах о традиционных властных структурах, их функционировании и развитии. Интерес к этому предмету и нарастающее количество исследовательских работ повлекли за собой институализацию дисциплины «политическая антропология», термин для обозначения которой был введен в 1959 г. в работе Д. Истона (Easton, 1959).
В свою очередь, в отечественной науке была разработана и введена Л.Е. Куббелем в конце 80-х гг. ХХ в. специальная дисциплина, названная «потестарной этнографией» (от лат. Potestas–«власть»), которая занималась изучением власти и ее институтов в доиндустриальных сообществах. (Куббель, 1988). Несмотря на сравнительно недавнее оформление дисциплины, проблемы власти, ее носителей, институтов, атрибутов рассматривали такие ученые, как М.О. Косвен (Косвен, 1929) на материале древних сообществ, И.И. Потехин (Потехин, 1951) на материале народа матабеле, В.И. Гуляев - у древних майя (Гуляев, 1969; он же, 1972), Л.С. Васильев на китайском материале (Васильев, 1980; он же, 1981). Постепенно стали появляться работы и по другим регионам (Бочаров, 1992; Попов, 1996 и др.).
Серьезная работа по исследованию различных аспектов власти на европейском материале была проведена в рамках отечественной медиевистики. Огромный вклад в изучение власти и властных отношений был сделан А.И. Неусыхиным (Неусыхин, 1968) и А.Я. Гуревичем (Гуревич, 1970; он же, 1984).
Современная медиевистика продолжает традиции своей дисциплины. В последнее время вышло в свет большое количество работ, рассматривающих именно символико-идеологические аспекты властных отношений, что наиболее ярко проявилось в сборниках, которые были составлены по результатам конференций, проводившихся Ассоциацией медиевистов и историков раннего нового времени, группой «Власть и общество». Редактором сборников выступает Н.А. Хачатурян. (Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал, 2004; Власть, общество, индивид в средневековой Европе, 2008 и др.).
В наши дни на стыке гуманитарных дисциплин постепенно формируется такое исследовательское направление, как потестарная имагология (от англ. Image – образ), которая занимается изучением образов власти в основном на европейском материале различных регионов и эпох. (Власть и образ. Очерки потестарной имагологии, 2010).
Поскольку границы этнографии в последнее время были существенно раздвинуты, постольку существует возможность изучать власть и ее образы в рамках этнологии (социально-культурной антропологии), тем более что термин «потестарный» был разработан и применялся именно в рамках этой дисциплины. Одной из последних работ подобного типа может считаться книга В.К. Мальковой и В.А. Тишкова «Культура и пространство. Книга первая. Образы российских республик в Интернете», в которой авторы, помимо прочего, рассматривают символы власти и атрибутику, размещенные на официальных страницах республиканских административных органов, в качестве одной из важнейших составляющих их идеологических образов. (Малькова, Тишков, 2009).
Проблематика власти в синологии, как правило, сводится к власти государственной, а, следовательно, становится связанной с общими традициями, сложившимися в этой дисциплине, которые были заданы еще традиционной придворной историографией. Как правило, различные аспекты власти, ее образности, а также проблемы государственного строительства рассматриваются отдельно по каждому историческому периоду в соответствии с династийным чередованием. Диахронный анализ какой-либо проблемы – это всегда крайне сложное и комплексное исследование, требующее напряженной работы группы ученых (Например, Крюков, Малявин, Софронов, Чебоксаров, Переломов, 1978, 1979, 1983, 1984, 1987, 1993).
Более того, в силу глубины китайской истории и широты масштаба стратегий государственного строительства, вряд ли можно указать такую сферу социальной жизни, где бы так или иначе не затрагивались вопросы взаимодействия с властными структурами. Лингвистика, философия, изобразительное и прикладное искусство, архитектура, музыка, даже история костюма, и, наконец, традиционная геомантия и мн.др. так или иначе, восходят к древним государственным образованиям и облаченными властью политическим и общественным деятелям, а значит затрагивают проблему роли власти в формировании данного аспекта социальной жизни (Духовная культура Китая: Энциклопедия в 5 т. Т.1-6. 2006—2010). Таким образом, даже перечисление работ синологов с мировым именем по вопросам разнообразия и многофакторности проявлений власти в современном Китае, могло бы занять не один том историографического исследования. (См. там же).
Итак, поскольку власть – это явление многофакторное, особенно в Китае, а «властные отношения пронизывают всю человеческую культуру, и если последнюю понимать как систему знаков, то едва ли не любые символы можно рассматривать в качестве денотатов власти». Таким образом, чтобы уйти от бессистемного перечисления символических образов традиционного исторического наследия, широко используемых в общественно-политической практике современного Китая, в качестве предмета данного исследования были выбраны денежные знаки КНР, строго ограничивающие набор таких сюжетов.
С момента своего появления монеты обладали амбивалентной природой. Они не только на экономическом уровне являлись орудием обмена, т.е. товарным эквивалентом, но и самим товаром. Однако на социальном уровне роль монет была не однозначна. С одной стороны, они выражали экономическую стоимость самого металла, а с другой, посредством символа-клейма, выражали политические амбиции того, чьей властью был санкционирован их выпуск. Этому политико-идеологическому аспекту денежных знаков, истокам механизмов и принципов построения их визуальной образности посвятили свои исследования следующие ученые: М.Г. Абрамзон (Абрамзон, 1993), А.С. Беляков (Беляков, 1998), В.В. Гурулева (Гурулева, 2007), А.Н. Зограф (Зограф, 1951), М.В. Муха (Муха, 1986; она же, 1998), В.М. Потин (Потин, 1986),, Т.Ю. Стукалова (Стукалова, 1992; она же, 2000), и мн. др.
Огромное значение в изучении китайских денежных знаков, имевших свое хождение и бытование в разные исторические периоды, имеют работы Н.В.Ивочкиной (Ивочкина, 1971; она же, 1990; она же, 1993; она же, 1998; она же, 2004; она же, 2005 и др.). В ее исследованиях рассматриваются не только вопросы становления и развития денежной системы, но и уделяется большое внимание политико-символическим аспектам денежного знака, т.е. встроенности монеты в бытующие представления о мироздании, которые напрямую отсылают к персоне императора, как гаранта гармоничного и стабильного существования.
Идеологические аспекты репрезентации власти на традиционных китайских денежных знаках затрагивались в работах таких ученых, как А.В. Александров (Александров, 1988), В.М. Алексеев (Алексеев, 1907), А.А. Быков (Быков 1969; он же, 1973), М.В. Воробьев (Воробьев, 1963), С. Георгиевский (Георгиевский, 1887), Д. Зайцев (Зайцев, 2004; он же, 2006), А. Иванов (Иванов, 1914), Н.И. Кохановский (Кохановский, 1909), Л.С. Переломов (Переломов, 1962), В.А. Рубин (Рубин, 1963), Ю. К. Нестеренко (Нестеренко, 2002), А.М. Петриченко (Петриченко, 2000), D. Hartill (Hartill, 2005), Пэн Синвэй (Пэн Синвэй, 2007 (1954)) и др.
Банкноты Республиканского Китая (1912 – 1949 гг.) и советских районов времен гражданской войны были опубликованы Народным Банком Китая в 1982 г. (Каталог «Многовековые деньги Китая» (XVI в. до н.э. – ХХ в.), 1982), а также исследовались в других изданиях (Деньги, 1995).
Современные денежные знаки КНР (1949-2008), как правило, довольно кратко описываются в каталогах по мировой бонистике (World Paper Money, 2011), где фиксируются стандартные параметры банкнот. Таким образом, наиболее полезной оказалась небольшая статья «Современный очерк об эмиссии жэньминьби», которую удалось найти на официальном сайте Народного Банка КНР. Итак, современные аспекты идеологической политики, проводимой на денежных знаках, а также возможности использования отобранных государственными идеологами образов и символов в иных сферах государственного идеологического строительства, освещены недостаточно.
Объектом исследования являются денежные знаки, идентификационные документы и иные зримые выражения идей и постулатов власти в КНР.
Предметом диссертационной работы - современная национальная идеология, символика, образы, отбираемые государственными идеологами из широкого арсенала китайского исторического наследия, их семантика, взаимосвязь в прошлом и настоящем, возможности использования в государственном идеологическом строительстве.
Цель диссертационной работы заключается в выявлении избранных историко-культурных сюжетов, используемых в построении общественно-значимого образа власти в современном Китае.
Исходя из намеченной цели в работе поставлены следующие задачи:
-
Охарактеризовать основные черты традиционных механизмов репрезентации государственной власти на денежных знаках и личных документах в Китае; прояснить истоки новых принципов построения визуального образно-символического ряда и новых сюжетов, заимствованных Китаем с Запада на рубеже XIX – XX вв.;
-
Выявить образы и символы, избираемые государственными идеологами для размещения на денежных знаках и личных документах, динамику изменений визуального ряда банкнот и структуру взаимодействия семантических единиц;
-
Проанализировать роль выявленных образов и символов власти в других сферах общественно-политической жизни современного Китая, в частности рассмотреть возможности использования образов и концепций современной власти на ритуальных (жертвенных) денежных знаках и иных документах;
-
Выявить роль объектов историко-культурного наследия, используемых в качестве изобразительных символов на банкнотах и корпоративных знаках, в частности рассмотреть роль Великой стены в современной общественно-политической жизни страны;
-
Рассмотреть значение выявляемого в денежных знаках, и иных документах, в знаках отличия, в городском строительстве, и т.д. образа ландшафта в деле формирования устойчивых смысловых связей между гражданами и государством.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первую в социально-культурной антропологии попытку комплексного изучения идеологического образа государства, рассмотренного сквозь призму визуального ряда образов и символов, размещенных на денежных знаках народной валюты и других документах КНР. На этом материале впервые была выявлена значимость образно-символических ресурсов денежных знаков в формировании и транслировании государственных идеологических схем. Впервые показан динамический дрейф прикладного использования понятия «нации» от ее этно-классовой трактовки до общегражданской. Продемонстрирована значимость денежных знаков как ресурса, для выявления глубоких связей между современными идеологическими концепциями и общемировоззренческими религиозными практиками. Впервые была охарактеризована роль Великой стены в формировании образа сильной государственной власти современного Китая, как достойного наследника славы былых исторических времен. А также проанализированы административные стратегии в практическом применении концепции «родного» ландшафта для формирования устойчивых семантических связей между государственной властью, территорией и гражданами.
Практическая значимость исследования, прежде всего, заключается в расширении существующих знаний о визуально-знаковых системах Китая, что способствует более углубленному познанию его политической культуры, пониманию особенностей восприятия гражданами КНР современных идеологических реалий, а также пониманию их роли в общественно-политической жизни своей страны. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курсов, касающихся современной жизни КНР, а также для подготовки научных конференций, учебных пособий, музейных экспозиций.
Методология исследования
Работа велась в соответствии с получившими распространение в отечественной этнографии, этнологии и культурной антропологии теоретическими концепциями, рассматривающими процессы формирования, развития и взаимодействия идеологии, религии, современной гражданской мифологии.
Прежде всего, использовалась комплексная методология, основанная на информационной теории человеческих сообществ, которая была сформулирована в работе С.А. Арутюнова «Народы и культуры: развитие и взаимодействие» (Арутюнов, 1989). Речь идет о дискурсивной природе как этноса, так и нации, о диалоговом характере формирования представлений о государстве, об общности, развивающейся в пределах его границ, и роли государственной власти в жизни каждого человека, ведь «для нации важнее всего синхронная информация». «Важная роль государства в формировании нации здесь выступает очень четко, и это совершенно очевидно связано с тем, что в наши дни границы государств в значительной степени совпадают с разграничительными зонами информационных сгустков и, кроме того, государству принадлежит очень большая роль во всемерном повышении густоты информационных связей в пределах собственных границ».
Таким образом, денежные знаки КНР и личные документы рассматриваются в качестве определенного механизма подачи синхронной информации на микроуровень индивидуальной личности. Символические образы, избираемые государственной властью для саморепрезентации, исследуются в качестве информационных единиц, способных создавать необходимые семантические связи, задавать определенный знаковый миропорядок. Предполагается, что значимость каждой символико-информационной единицы должна не только выявляться в соотношении с другими элементами, формируемой семантической системы, но и должны быть выявлены аспекты ее диахронного существования, что, в конечном счете, даст возможность для более глубокого анализа каналов «индивидуальной связи» между государством и человеком.
Так же в исследовании используются такие методы этнографической науки, как описание и интерпретация, в применении к процессу взаимодействия власти и человека на микроиндивидуальном уровне.
В интерпретации размещенных на банкнотах и документах семантических единиц автор стремился осуществить эмный подход путем использования метода этимологического анализа китайских иероглифов и лингвистических конструкций, рассматривая их в качестве терминов, которые позволят выявить скрытые, глубинные, традиционно-культурные смыслы изучаемых единиц, их внутреннюю функциональную значимость. Эмный подход также проявился в попытке «встраивания себя» в пространство «своего», с китайской точки зрения, ландшафта, новое воплощение которого формировалось на глазах исследователя.
Специфика этного подхода проявилась в анализе таких универсальных для современного человечества единиц сравнения, как денежные знаки, которые с практико-экономической точки зрения могут считаться свободными от прямого социокультурного воздействия. Сопоставительный анализ как внутри китайской семантико-образной системы, так и в сравнении с подобными системами других стран выявил возможность фиксации механизмов идеологического воздействия государственной власти на своих граждан.
Хронологический период исследования – с момента возникновения Китайской Народной Республики (1.10.1949) по настоящее время. Однако на практическом уровне невозможно не учитывать деятельность Народного банка Китая, который был основан 1 декабря 1948, таким образом, основное время, подлежащее исследованию, определяется с 1948 по 2008 – года выпуска последней юбилейной банкноты.
Источниковая база исследования.
Основными источниками, которые легли в основу данной работы, стали:
-
Денежные знаки КНР (1949-2008);
-
Официальные сайты государственных органов КНР (Народного банка Китая и др. различных министерств): символико-визуальная информация, использованная в их оформлении, и другие контент-материалы;
-
Личные документы (удостоверение личности, паспорт) граждан КНР и других стран;
-
Отдельную группу источников по исследованию той роли, которую играют образы правителей в общественно-политической жизни страны, составляют жертвенные деньги и другие артефакты, используемые во время праздничного годового цикла;
-
Наконец, такие носители информации, как карты, музейные материалы и экспозиции, фотографии г. Тяньцзинь, которые использовались для анализа конструируемого пространства этого города, в сравнении с отдельными документальными данными по другим городам Китая.
-
Исследование базируется на личных наблюдениях повседневной жизненной практики китайцев во время пребывания в КНР в 2004-2005 гг., а также на опыте работы с гражданами этой страны в 2006-2012 гг. в России, что дало возможность автору проследить ряд актуальных явлений в области идеологии, соотношения традиции и модернизации, механизмов выстраивания смысловых связей сопричастности каждого человека к жизни своего государства, вплоть до формирования образа Китая в бытии глобализированного «воображенного сообщества» сего дня.
Основные положения, выносимые на защиту:
- динамика образного ряда на денежных знаках КНР, рассматриваемая в качестве ресурса для саморепрезентации государственной власти, последовательно эволюционирует вслед за концепцией текущей внутренней политики от социал-демократических сюжетов к национальным, с последующим нарастанием селективных сюжетов имперского историко-культурного наследия;
- образы представителей власти, размещаемые на государственных банкнотах, играют существенную роль в общественно-политической жизни современного Китая, в том числе в облике современных жертвенных денег, используемых для отправления религиозных обрядов древнейшего культа предков, что выявляет крайнюю традиционность взглядов на проблему взаимоотношений личности и социума, социума и государства, демонстрирует глубокую укорененность этой связи;
- избранные образы историко-культурного наследия, размещенные на личных документах и денежных знаках КНР, не остаются без внимания и в других сферах общественно-политической жизни страны. Особенно это касается Великой стены, изображение которой широко используется для формирования образа сильной государственной власти современного Китая – достойного преемника прежних династий Поднебесной империи.
- образ пространства/ландшафта, как один из значимых сюжетов на личных документах и денежных знаках КНР, играет ведущую роль в формировании устойчивых смысловых связей между гражданами и государством, что проявляется во многих сферах общественно-политической жизни страны.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждены на:
- VIII Конгрессе этнографов и антропологов России (Оренбург, 2009);
и других научно-практических конференциях и семинарах:
- «Культурный ландшафт» (Москва, МГУ, 2009);
- Научно-практической конференции молодых ученых «Историко-культурное наследие и современная этнология» (Москва, ИЭА РАН, 2010);
- XIV конференции молодых востоковедов «Путь Востока. Общество, религия, политика» (СПб, СПбГУ, 2011);
- VII международной востоковедной конференции «Торчиновские чтения. Метаморфозы». (СПб, СПбГУ, 2011);
- Научно-практической конференции молодых ученых «Традиционная культура в современном информационном пространстве» (Москва, ИЭА РАН, 2011);
- Конференции студентов и аспирантов «Антропология. Фольклористика. Социолингвистика». (СПб, Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2012).
- XV конференции молодых востоковедов «Путь Востока. Общество, религия, политика» (СПб, СПбГУ, 2012)
Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании Центра азиатских и тихоокеанских исследований Института этнологии и антропологии РАН 10 апреля 2012 г.
Структура диссертационной работы определена целями, общим замыслом и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
