Введение к работе
Актуальность темы. Возрождение лучших традиций обычного права (этноюстиции), в ряду которых существенное место занимают уважение и почитание предков, собственности, добрососедство и взаимопомощь, призрение слабых, престарелых и сирот, обычаи деревенского общежительства, на наш взгляд, одно из важных средств преодоления того самого «правового нигилизма», который, по справедливому мнению Д.А. Медведева, препятствует поступательному развитию российского общества. В своем Послании Федеральному Собранию Президент Российской Федерации подчеркнул, что в ряду наиболее значимых ценностей нашего общества, его нравственных ориентиров необходимо считать справедливость, понимаемую как «политическое равноправие, честность судов, ответственность руководителей», реализуемую в социальных гарантиях и добивающуюся «достойного места для каждого человека в обществе и для всей российской нации – в системе международных отношений».
Юридические традиции народов мира уникальный феномен исторического развития права, аккумулировавший в себе как архаические устои, так и современные тенденции этноправовой жизни социума. Вступив в XXI в., народы (этносы), с одной стороны, стремятся к унификации информационного, научно-технического, образовательного, экономического, правового пространства, с другой – все более осознают неизбежность проявления этнической специфики в различных областях жизнедеятельности человека, в том числе в юридической ее составляющей. Такие важнейшие первичные юридические категории, как справедливость, правосудие, наказание, преступление, не должны рассматриваться вне этнического контекста, ибо у каждого народа на протяжении тысячелетий, еще с первобытности, складывались собственные правовые взгляды, с точки зрения которых происходила регуляция социальных отношений.
Традиции этнического правосудия центральное звено целостной и многогранной системы этнонорматики, позволяющее достигнуть одну из главных целей юриспруденции предупреждение и разрешение конфликтных ситуаций. Видный общественный деятель и правовед И.С. Аксаков писал: «Суд – есть выражение общественной нравственности, это голос бытовой совести. Суд должен твориться по разуму и по совести, и только уже при невозможности применить совесть ко всем условным явлениям гражданской жизни или в среде чисто условных отношений общество прибегает к опоре внешнего закона…Живой обычай выше мертвой буквы закона, совесть выше справедливости внешней. Таков принцип, который должен господствовать в судопроизводстве».
Долгое время, главным образом, в советский период, этнические обычаи правосудия, называемые «самосудом», в основном пренебрегались официальным законодателем, однозначно рассматривавшим их в качестве социально-вредных, опасных, требующих искоренения из народного быта. Нельзя сказать, что в условиях современности данная концепция абсолютно отвергнута. До сих пор многие юристы, являющиеся проводниками позитивизма, акцентируются лишь на писаном законодательстве. Вместе с тем либерализация, провозглашение правового плюрализма и других свобод постепенно влекут пересмотр существовавших доктрин об источниках и сущности права, по крайней мере, подвергают сомнению их истинность, тем более абсолютизацию.
Объектом исследования является мордовский этнос, как один из архогенетических коренных народов Восточной Европы, история которого насчитывает около двух тысячелетий. Судя по данным Всероссийской переписи населения 2002 г., его численность составила 845 тысяч человек. Мордве присущи особенности в материальной и духовной культуре, в том числе правовой. На протяжении тысячелетий под влиянием складывающихся жизненных условий ею были выработаны нормы поведения – обычное право (мокш., эрз. кой), вобравшее в себя общепризнанные юридические воззрения этноса, его правовые идеалы и ценности, передаваемые из поколения в поколение. Обычно-правовые нормы распространяли свое действие на брачные, семейные, имущественные, договорные, наследственные и иные общественные отношения.
Предмет исследования этническое правосудие (этноправосудие) у мордвы. Его функционирование связано с деятельностью таких структур как сельские, волостные сходы (эрз. промкс, мокш. пуромкс), суд старейшин, суд соседей. Особое место занимают волостной суд, семейный суд, а также расправа, осуществляемая без вовлечения каких-либо общинных или семейных органов правосудия. Народное правосудие, действовавшее на основе имеющихся доказательств (клятвенных заверений, свидетельских показаний, кулачных боев, исхода жеребьевки и др.), приводило в исполнение наказания за совершенные проступки, к числу которых относились словесное порицание, физическое наказание, людское проклятье, изгнание из общины, причинение смерти. Гарантом обычного права вплоть до начала XX в., регулятором правовой жизни крестьянства была сельская община. Важное место в ней занимала патронимия. В работе исследовались некоторые аспекты взаимодействия российского имперского законодательства и обычно-правовых норм, общинных органов и волостных судов, отношение мордвы к официальному правосудию. Важным этносоциальным организмом, в котором воспитывалось и трансформировалось народное понимание справедливости и порядка, выступала семья, воспроизводившая и контаминировавшая едва ли не все аспекты традиционной юриспруденции.
Хронологические рамки работы охватывают период с конца XIX в. по начало XXI в., включающий в свою очередь три этапа: конец XIX – начало XX в., советский период (1917 – 1991), современность (1991-2008).
Нижний предел хронологических рамок исследования обусловлен, главным образом, наибольшей обеспеченностью источниковой базой, необходимой для обстоятельного выявления традиций этноправосудия у мордвы. Памятуя, что многие обычаи разрешения споров у мордвы своим корнями уходят в более отдаленное прошлое, автор делал по необходимости те или иные экскурсы и экстраполяции в глубь веков. В конце XIX в. стали проявляться результаты проведенных в 1860-х гг. государственных реформ и контрреформ в отношении крестьянства, что позволило рассмотреть не только собственно юридические воззрения народа, но и их функционирование во взаимодействии с официальным законодательством, ибо в этот период вплоть до разрушения общинного самоуправления в начале XX в. обычай признавался в качестве источника позитивного права. Начало XX в., связанное с революционной ситуацией, сопровождалось активизацией различных форм «кулачного права».
В советский период произошел слом социально-экономического уклада, приведший к формированию новой модели юридического регулирования. Государственное реформирование в сфере экономики в условиях становления и укрепления советской власти существенно повлияло на положение российского крестьянства. На смену общины пришли колхозы, совхозы. В ходе коллективизации была проведена ликвидация так называемых «кулацких хозяйств», что вызывало массовые выступления и протесты. Система этноправосудия, сохраняя традиционные формы, обретала и новые элементы.
С распадом СССР (1991) Российская Федерация взяла курс на демократические преобразования и создание правового государства. В 1993 г. была принята Конституция РФ. В соответствие с ней, как Основным законом, принималось законодательство, ориентированное на либеральные ценности, рыночную экономику, развитие прав и свобод человека и гражданина, коренных малочисленных народов, национальных меньшинств. И хотя современная правовая система РФ признает юридические традиции в весьма ограниченной сфере, однако многие из них продолжают свое действие поныне.
Территориальные рамки работы в основном ограничиваются пределами Мордовии, хотя автор диссертации, учитывая широкое расселение мордвы в других республиках и областях Российской Федерации, использовал материалы и ряда сопредельных с Республикой Мордовия регионов, проведя полевые сборы не только в Мордовии, но и в некоторых мордовских селах Нижегородской, Пензенской, Ульяновской областей. При изучении мордовской диаспоры в работе также использованы сведения, содержащиеся в документальных, в том числе архивных, источниках. Кроме того, автором исследовались традиции правового быта мордвы-духоборов Канады, переселившихся туда в конце XIX в. (в провинции Саскачеван, Британская Колумбия) и сохранивших поныне некоторые самобытные юридические воззрения.
Степень изученности темы. Серьезное изучение юридических традиций в России началось с 70 – 80-х гг. XIX в., когда в результате трансформации общественных отношений, перехода от крепостничества к рыночному хозяйству возникла необходимость в познании обычного права, как одного из основных регуляторов жизни крестьянства. Первые шаги в познании обычного права, системы этнического правосудия у мордвы были сделаны членами основанного в 1845 г. Императорского Русского географического общества П.И. Мельниковым, В.Н. Майновым, А.А. Шахматовым, С.К. Кузнецовым.
Наиболее крупный вклад в изучение традиций этнического правосудия мордвы был внесен В.Н. Майновым, впервые написавшим монографическую работу по рассматриваемой тематике «Очерк юридического быта мордвы» (1885). Им достаточно обстоятельно описывались различные общинные органы, деятельность которых была связана с разрешением споров, иных вопросов крестьянского мира. Автором приведено множество фактов из практики сельских сходов, собраний старейшин, суда соседей, семейных и родственных советов. В заключении своего исследования правовых отношений мордвы Майнов подчеркнул, что они сохранили «почти целиком всю свою оригинальность, несмотря на вековое сожительство с русскими».
Существенный этноправоведческий интерес представляет работа В.В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России», впервые изданная в 1869 г., в которой автор сделал весьма любопытные наблюдения о мордве, ее семейных и общинных традициях, стремлении избежать конфликтов, сохранять мир и спокойствие. Автором отмечались многочисленные злоупотребления со стороны чиновников в волостях с нерусским населением. Некоторые особенности общественного и семейного быта у мордвы рассмотрел И.Н. Смирнов. О роли культа предков в разрешении общинных и домашних дел, особенностях семейного правосудия сообщал И.Н. Сырнев. А.А. Шахматовым были собраны материалы по этнографии мордовских сел Оркино и Сухой Карбулак Саратовского уезда Саратовской губернии, содержавшие ценную информацию о функционировании крестьянской общины, деятельности сельских сходов, собраний старейшин, особенностях обеспечения порядка в семье, обычно-правовом положении ее членов, производстве разделов и др.. С.К. Кузнецов впервые свидетельствовал о присяге, совершаемой мордвой по народному обычаю, а также о родо-семейных знаках собственности. Видным мордовским этнографом М.Е. Евсевьевым освещены многие религиозные аспекты обычного права, собрана и проанализирована информация о бытовании у мордвы патронимии в виде братчины, действии в ее рамках традиций коллективной собственности, взаимопомощи, взаимозащиты .
В советский период качественно новых сдвигов в изучении обычного права, этноправосудия мордвы не произошло, хотя в общем русле сбора этнографических материалов накопление эмпирических сведений о юридических традициях мордвы, их месте в жизнедеятельности народа все-таки продолжалось. М.Т. Маркеловым было зафиксировано множество заговоров для предохранения от порчи, сглаза, иных форм вредоносной магии; охарактеризовано существование у мордвы больших неразделенных семей, глубокого почитания старших, распределения семейных обязанностей; описаны самобытные способы разрешения споров между родителями и детьми, описаны разбирательства на мирском сходе. Г.А. Полумордвинов привел ряд интересных суждений о роли обычного права в регулировании социальных отношений у мордвы, особенностях его правового положения в соответствии с законодательством Российской империи. Т.В. Васильев был первым исследователем советского периода, сформулировавшим судебные функции родовых институтов, отметив, что основной судебной инстанцией был суд старейшин (мокш., эрз. атят), который выносил устное и окончательное решение.
Н.Ф. Мокшиным подробно освещена система социальной организации народа с древнейших времен; традиции обозначения собственности особыми знаками – «знаменами», тамгами, клеймами, метами; особенности государственно-правового управления мордвой в составе России; дана объективная оценка процессов христианизации мордвы, социально-экономических противоречий, нередко сопровождавшиеся различными формами этнической борьбы посредством кулачного права. Обычаи организации мирского схода, а именно круг его участников, порядок созыва и обсуждения поставленных вопросов (регламент), виды наказания за совершение наиболее тяжких обычно-правовых нарушений охарактеризованы В.П. Тумайкиным, В.А. Балашовым, отмечавшим высокий авторитет данной структуры у общинников ввиду его демократического (коллегиального) способа принятия решений.
Т.П. Федянович раскрыты отдельные элементы юридического статуса женщины в мордовской семье, освещены обычаи наречения домашним именем, избегания, приведены примеры взаимоотношений между членами семьи, родственниками. Л.П. Шабалиной изучены институт главенства в современной семье, взаимоотношения ее членов в решении и реализации семейного бюджета, домашних работ и обязанностей, в воспитании и образовании детей. Отдельные юридические обычаи брака и семьи освещены в трудах Г.А. Корнишиной, Н.Ф. Беляевой. Ряд юридических компонентов хозяйственной жизни мордвы изучен А.С. Лузгиным, отметившим, в частности, что занятия промыслами способствовали формированию обычно-правовых традиций, основанных на принципах взаимопомощи, преемственности, приобщения к труду. Автором приведены любопытные примеры использования в конфиденциальных беседах тайноречия, как залога обеспечения сохранности информации.
В 2005 г. автором данной работы была издана книга «Брак и семья в обычном праве мордвы», в которой впервые в монографическом объеме освещены юридические традиции брака и семьи у мордвы. При изучении этноправосудия интерес представляет монография С.М. Букина, акцентировавшего внимание, в первую очередь, на правовых основах общинного самоуправления.
Таким образом, в истории изучения этноправосудия у мордвы, как сегмента юридической антропологии, есть немало работ, значительно обогативших знания о юридических сторонах народного быта, позволяющих в общих чертах раскрыть содержание обычно-правовых традиций с учетом объективно сложившейся этнической специфики, подчеркнуть их обусловленность имевшимися историко-политическими обстоятельствами. В то же время многие кардинальные вопросы обычного права до сих пор остаются слабо изученными, в их анализе преобладает сугубо историко-этнографический подход, игнорирующий юридические аспекты народного быта. Существующие публикации на эту тему в лучшем случае содержат поверхностные описания отдельных юридических обычаев и правовых воззрений мордвы, но не дают целостного представления о формах и содержании этнического правосудия, его роли в прошлом и настоящем народа.
Цель диссертационной работы – по возможности наиболее полно изучить функционирование этноправосудия у мордвы в конце XIX – начале XXI в. Исходя из нее, были сформулированы следующие задачи:
– осветить истоки народных юридических обычаев;
– изучить организационно-правовые формы этноправосудия, а именно сельские и волостные сходы, суд старейшин, суд соседей;
– проанализировать деятельность государственных органов крестьянского правосудия во взаимодействии с традиционными (обычно-правовыми);
– проследить тенденции в отношении народа к органам официального правосудия;
– исследовать нарушения в обычном праве и систему наказаний за них; доказательную базу;
– охарактеризовать традиции семейного правосудия;
– определить роль религиозных верований в санкционировании этноправосудия,
– выявить юридико-антропологические аспекты мордовской антропонимии;
– проследить эволюцию этноправосудия в условиях революционной ситуации в России начала XX в., в годы советской власти, на современном этапе.
Источниковая база исследования. Устный способ бытования и трансляции норм обычного права значительно затрудняет сбор фактического материала о них. Многие источники, использованные в данной работе, носят в большей степени косвенный характер, то есть дают информацию о содержании, историческом контексте, значимости обычно-правовых воззрений мордовского народа опосредованно. Правда, круг их весьма широк, ибо обычно-правовое регулирование затрагивало все наиболее существенные сферы жизнедеятельности этноса как правоучредителя. И, тем не менее, при реконструкции элементов традиционной культуры, в особенности ее правовых сторон, важное значение имеют письменные источники, документально подтверждающие бытование той или иной традиции.
Первые сохранившиеся доныне письменные источники по мордве, содержащие сведения, которые представляют интерес для этноправоведения, написаны на языках других народов (латинском, арабском, иранском, русском, итальянском, английском, немецком, голландском, шведском). Таковыми являются сообщения западно-европейских исследователей католического миссионера монаха-доминиканца Юлиана, фламандца Гильома Рубрука, тосканца Якова Рейтенфельса, голландца Николаса Витсена, шведа Филиппа Иоганна фон Страленберга, арабских путешественников – Истахри, Ибн-Хаукаля.
Более обстоятельные наблюдения о юридическом быте мордвы сделаны в XVIII в. в результате деятельности Российской академии наук, организовавшей крупные экспедиции: Великую северную или Вторую Камчатскую (1733-1743) и Физическую или Академическую (1768-1774). В трудах Г.-Ф. Миллера, П.-С. Палласа, И.И. Лепехина, И.-Г. Георги имеется немало ценных сведений о правовом положении мордвы, деятельности отдельных этноюстиционных структур крестьянской общины, семейном быте.
С 60-х гг. XIX века в России стали издаваться епархиальные и губернские ведомости. В Пензенских, Тамбовских, Нижегородских, Самарских и других епархиальных ведомостях (в неофициальной части) печатались статьи и заметки о различных сферах крестьянской жизни по материалам, собранным в основном священнослужителями в своих приходах, а в губернских – общественными и государственными деятелями, краеведами, другими исследователями народного быта. Весьма подробные фактические данные содержатся в публикациях К.С. Мильковича, Н.Федорова, М.М. Гребнева и др..
Немало разнообразных материалов, содержащих этноправовые знания, было почерпнуто нами из документов российского делопроизводства (воеводских, духовных грамот, судных списков, донесений, приговоров волостных судов, земских решений, челобитных, договорных записей, отводных, отказных, писцовых, дозорных книг, обыскных речей и др.). Существенная часть этих материалов опубликована в шести книгах четырехтомной серии «Документы и материалы по истории Мордовской АССР». При исследовании форм и способов народного правосудия конца XIX – начала XX в., нами использованы документальные источники, опубликованные в сборнике «Мордовия в годы трех народных революций», в числе которых приговоры крестьянских сходов, циркулярные предписания, письма, обращения, выступления крестьян, телеграммы и т.п. Отдельные документы, отражающие государственную политику по учету этнического фактора в регулировании социальных, в том числе правовых, отношений в условиях советской власти, содержатся в сборнике «Образование Мордовской АССР».
В работе использовались материалы дел волостных судов, занимавшихся разбирательством споров между крестьянами в дореволюционный период. Во второй половине XIX в. обычное право учитывалось всеми судами в торговых делах при лакунах в законодательстве, в делах о наследовании, опеке и попечительстве у крестьян, по всем спорам среди крестьян, разрешавшимся волостными судами по гражданским делам, а до 1889 г. и по уголовным делам, как и при рассмотрении всех гражданских дел у мирового судьи или земского начальника (в 1889 – 1912 гг.) при лакунах в законе .
Нами изучены нормативно-правовые акты, позволяющие провести сравнительный анализ официальных и обычно-правовых способов разрешения споров. Для исследования вопросов этноправосудия автором привлечены законодательные акты, содержащиеся в 45-томном издании Полного собрания законов Российской империи с 1649 г., как и малоизвестные документы, отражающие особенности юридического статуса инородческих народов, опубликованные в материалах к серии «Народы и культуры» «Национальная политика в России» (Выпуск XI, книга I) Институтом этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН в 1992 г. При анализе современных нормативно-правовых источников применялись представленные в электронном формате справочные правовые системы «Гарант» и «КонсультантПлюс».
В диссертации использованы архивные источники, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ЦГА РМ) и в Рукописном фонде государственного учреждения «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия» (ГУ НИИ ГН). Из ЦГА РМ нами изучались документы делопроизводства воеводских канцелярий, нижних земских судов, земского самоуправления, приговоры волостных и сельских сходов, материалы волостных судов, сведения о спорных землевладениях мордвы, самовольной порубке лесов, земельных и иных спорах и др. В работе освещены хранящиеся в Рукописном фонде ГУ НИИ ГН неопубликованные материалы архива М.Е. Евсевьева, И.И. Фирстова; отчеты этнографических экспедиций, сделанные сотрудниками учреждения; комплекс документов, не вошедших в многотомную серию «Документы и материалы по истории Мордовской АССР».
Существенным источником при изучении нами народных представлений о традициях правосудия у мордвы являлся фольклор, основные материалы которого представлены в 12 томах (18 книгах) серии «Устно-поэтическое творчество мордовского народа» , опубликованной с 1963 по 2003 г. в Саранске и в восьмитомном издании произведений мордовского фольклора (с переводом на немецкий язык) «Mordwinische Volksdichtung», собранных в 1889 – 1912 гг. среди мордвы финским ученым Х. Паасоненом (Helsinki, 1938–1981).
Учитывая то обстоятельство, что институты обычного права, народного правосудия имеют соответствующую этноправовую терминологию на разных языках, в том числе на мордовских (мокшанском, эрзянском), автором была проведена не только ее систематизация, но и этимолого-аналитическая работа по выявлению ее этноправоведческой значимости, роли в мордовском этносоциуме, что, разумеется, помогло глубже проникнуть в сущностные аспекты народной ментальности. Этноправовая терминология зафиксирована, главным образом, в словарях .
Одним из наиболее информативных источников при проведении исследования были полевые этнографические материалы, собранные автором с 1998 по 2008 гг. в мордовских и русских селах Республики Мордовия (Ардатовского, Атюрьевского, Атяшевского, Большеберезниковского, Большеигнатовского, Дубенского, Ельниковского, Зубово-Полянского, Инсарского, Ичалковского, Кадошкинского, Ковылкинского, Кочкуровского, Краснослободского, Рузаевского, Старошайговского, Темниковского, Теньгушевского, Торбеевского, Чамзинского районов, городах Ардатов, Ковылкино, Краснослободск, Рузаевка, Саранск, Темников), Нижегородской, Ульяновской, Пензенской областей. В 2004 г. автору данной работы довелось побывать у мордвы-духоборов в г. Грэнд Форкс провинции Британская Колумбия (Канада) и собрать уникальные сведения об особенностях их юридического быта, роли сектантских устоев в формировании своеобразного правового уклада духоборческого сообщества в целом. Весьма интересные сведения получены в процессе интервьюирования мордвинов, бывших сотрудников правоохранительных органов РМ, которые на протяжении длительного времени осуществляли свою профессиональную деятельность в сельской местности.
Ряд ценных материалов почерпнут нами из современной периодической печати РМ, выходящей как на русском языке (газеты «Известия Мордовии», «Вечерний Саранск», «Столица С», «Время», «Сударыня», «Финно-угорская газета», «Жизнь», «Присурские вести»), так и мордовских (эрзянском и мокшанском) языках (газеты «Мокшень правда», «Эрзянь правда», «Эрзянь мастор», журналы «Мокша», «Якстерь тяштеня», «Сятко», «Чилисема»). В работе использованы некоторые материалы из мордовских газет «Ялгат» и «Валдо ойме» – органах национально-культурных автономий Ульяновской и Самарской областей соответственно.
Теоретико-методологической основой исследования послужили работы ряда видных отечественных и зарубежных ученых прошлого (М.М. Ковалевского, В.И. Сергеевича, С.Д. Гальперина, А.Я. Ефименко, С.В. Пахмана, А.Н. Максимова, М.О. Косвена, Г.С. Мэна, Б. Малиновского, Р. Давида и др.). Современные отечественные и зарубежные исследования по теоретическим вопросам этнологии и юридической антропологии, проводившиеся С.А. Токаревым, Ю.В. Бромлеем, Ю.И. Семеновым, А.И. Першицем, Х.М. Думановым, А.А. Никишенковым, С.А. Арутюновым, В.А. Тишковым, И.Л. Бабич, Н.И. Новиковой, А.И. Ковлером, С.С. Крюковой, Л. Поспишилом, Б.Г. Миллером, значительно углубили выводы и наблюдения их предшественников, способствовали созданию новейшей концепция юридической антропологии, помогающей лучше ориентироваться в вопросах природопользования, аборигенного самоуправления вопросы, методологии разрешения разного рода конфликтов и споров, исходя из идеи правового плюрализма как правовой ситуации, при которой правовое бытие человека определяется одновременно нормами официального (государственного) писаного права и так называемого «традиционного», или обычного, права, другими квазинормативными регуляторами .
При проведении исследования автор опирался на выработанные юридической антропологией современные теоретико-методологи-ческие подходы к пониманию наиболее значимых категорий. К таковым, прежде всего, относится обычное право – понятие, получившее в истории науки комплекс терминологических обозначений («неписаное право», «неофициальное право», «common law», «фольклорное право», «традиционное право», «местное право», «право коренных народов», «жизненное право», «примитивное право» и др.) и сущностных характеристик. Отсутствие единообразного толкования обычного права во многом обусловливалось применением различных критериев для выделения его основных признаков: формальный (как правило, неписаное право), гносеологический (обычное право возникает в результате правотворческой деятельности народа, является древнейшей ступенью в эволюционном развитии законодательства), функциональный (обычное право – живой, реально действующий механизм права) и др. В начале XX в. И. Ильиным самым плодотворным способом изучения правовых явлений был признан «методологический плюрализм», который и сегодня остается на взгляд многих исследователей особенно перспективным.
Наиболее полярные концепции относительно сущности обычного права связаны с решением вопросов о формировании обычаев и их правовой природе. Для одних авторов обычай представляет собой начало, лежащее в основе формирования позитивного права. В рамках данной теории обычное право рассматривается, во-первых, как система правовых норм, основанных на обычаях и, во-вторых, как система обычаев, санкционированных государственной властью. Для других обычай выступает в качестве самостоятельного, существующего наряду с законодательством, источника права, восполняющего в нем пробелы и даже вопреки его действию.
В диссертационном исследовании обычное право рассматривается, главным образом, в этническом контексте, как результат многовекового опыта народа (этноса), воплотившего его понимание множества правовых воззрений и выступающего в роли правоучредителя. В этом смысле синонимом обычного права можно считать понятие «народное (этническое) право». Обычаи в своей основе отражают жизнь той или иной группы людей, возникая как результат эмпирического и духовного познания ими окружающей действительности. При исследовании корней того или иного обычая, как правило, осознается, что он жизненно оправдан и за формой, подчас кажущейся претенциозной и архаичной, скрывается живое рациональное зерно. Обычное право народов заключает в себе общепризнанные юридические воззрения народа, регулирующие складывание тех или иных общественных отношений. В нем отражены потребности и многовековой опыт каждого народа, стремление к самосохранению и укреплению этнических традиций.
Другим ключевым понятием в диссертационной работе является этноправосудие. Под правосудием (юстицией) (лат justicia – справедливость; англ., фр. justice) в широком смысле понимается деятельность по защите интересов личности, организаций, общества и государства. С возникновением и развитием государства термин правосудие применялся для обозначения всей совокупности государственных органов, составляющих национальную судебную систему, их деятельность . Действующая модель правосудия – результат многоэтапного исторического развития права в целом, судоустройства и судопроизводства, в частности. Вместе с тем некоторые элементы архаики не канули в прошлое, так и или иначе сохранились вплоть до настоящего времени, обретая новые формы. При этом у каждого народа вырабатывались свои самобытные структуры правосудия, действовавшие как в системе органов государственной власти, так и вне их.
В современной отечественной юридической антропологии пристальное внимание к исследованию крестьянского правосудия обратили Ю.И. Семенов и А.А. Никишенков, предложившие специальную теоретико-методологическую базу для изучения данной проблемы. «Когда между крестьянами возникали конфликты, которые не могли завершиться мировой сделкой, то они обращались не в государственные, а в свои собственные суды, которые руководствовались нормами обычного, а не законного права», – пишет Ю.И. Семенов. Развивая вывод И.Е. Якушкина о формах правосудия у крестьян, он также констатирует бытование у них ряда судов: самосуда, семейного суда, третейского суда, суда соседей, суда сельских судей, суда сельского схода, суда волостного схода, волостного суда. Проанализировав сущность указанных форм правосудия, Ю.И. Семенов особо рассмотрел институт «самосуда», исключил из них «семейный суд» и «волостной суд» как орган, созданный государством и опирающийся на государственную поддержку. Остальные разновидности судов он разделил на две основные категории – суд посредников (третейский суд), к которым отнес суд соседей, суд сельских судей, суд стариков, и суд, выносивший обязательные для вовлеченных в процесс сторон решения (суд сельского схода).
А.А. Никишенков считает, что изучение крестьянского правосудия представляет специальный интерес в контексте правовой культуры, включающей правосознание (идеалы справедливости и правды; соотношение представлений о преступлении и грехе, о наказании и возмездии и т.п.), институты общинного самоуправления, семейно-брачные обычаи, отношения власти и подчинения, отношения собственности и др. Особое внимание исследователь уделил изучению вопроса о положении крестьянства в судебной системе Российского государства с XI по XIX в..
Теоретические выводы относительно крестьянского правосудия способствуют разработке этнического правосудия у мордвы, как народа крестьянского. Правда, в этническом правосудии речь идет не столько о социальной принадлежности (крестьянству, горожанам и т.п.), сколько принадлежности к тому или иному народу (этносу). Под этническим правосудием нами понимается рассмотрение и разрешение народом (этносом) на основе обычного права повседневных дел, спорных ситуаций, иных значимых вопросов, возникающих в процессе его жизнедеятельности. На том или ином этапе исторического развития народная система правосудия претерпевала значительные изменения. Система этнического правосудия – механизм реализации обычного права, как юридического гаранта сохранения этноса, упрочения его жизнеобеспечивающих систем. Отдельные формы этноправосудия легитимировались государственной властью, деятельность же других, как правило, существовала в условиях «теневого права», поскольку противоречила нормам официального законодательства.
Юридико-антропологические исследования основаны на сочетании нормативного и процессуального анализа. Они ведутся методами полевой этнографии, особенно таковыми как непосредственное наблюдение, интервью, опрос, аудиовизуальная фиксация материала. Наряду с этой методикой, для получения эмпирических сведений нами применялся опрос, сопровождавшийся анкетированием по специально разработанной программе. В отдельных случаях информантам предлагались варианты ответов, в других они сообщали о конкретных случаях их жизни, подтверждавшие существование того или иного обычая. С ключевыми информантами, обычно старожилами, наиболее полно знавшими культуру своего народа, автором проводилось интервью с последующим дополнением и уточнением полученных сведений другими информантами. Применение метода пережитков позволило реконструировать некоторые обычаи брачно-семейного характера. В работе использовался историко-сравнительный метод, с помощью которого нами было прослежено развитие обычно-правовых норм, деятельность органов этноправосудия с конца XIX по начало XXI в., ибо юридические традиции того или иного народа, находящегося на любом этапе своего развития, не представляют из себя нечто неподвижное, наоборот, постоянно находятся в динамике, видоизменяясь под влиянием различных факторов.
Научная новизна исследования. Этноправосудие у мордвы впервые является предметом специального изучения на монографическом уровне. Этноправовая ориентация работы обусловила новый подход к изучению как ранее не рассматривавшихся, так и уже известных в историографии мордвы письменных источников. Автором впервые вводится обширный полевой материал, открыты и описаны многие юридические традиции, способы разрешения споров, примирения, охарактеризованы обычно-правовые виды нарушений и наказаний за них, особенности судебного процесса, основанного на самобытных формах доказывания по делу, публикуются ранее неизвестные архивные материалы, проанализированные в этноюстиционном контексте.
Диссертантом на конкретных эмпирических материалах разработан ряд теоретических аспектов этнического правосудия, систематизирована этноправовая терминология на мордовских (мокшанском и эрзянском) языках. В работе впервые освещены такие уникальные элементы этноправосудия, как «тайноречие», «антропонимия в обычном праве», «правовые традиции сектантства». Исследователю впервые удалось осветить страницы «теневой истории» права в годы советской власти, как и на современном этапе. В противовес многим устоявшимся позитивистским тенденциям, автор, опираясь на обширный круг разнообразных источников, доказал, что обычай является не только частью исторического прошлого народа, но и его настоящего. Руководствуясь методами полевой этнографии, фиксации конкретных случаев (case study), автор работы приводит множество оригинальных примеров из реальной жизни мордвы, позволивших выявить ряд закономерностей в обычно-правовых способах разрешения споров.
Научно-практическая значимость. Разработка проблем юридической антропологии имеет не только теоретическое, научно-познавательное, но и практическое значение, связанное с управлением, регулированием и прогнозированием современной жизнедеятельности народов Российской Федерации. Без анализа опыта прошлого, исторической памяти народов, учета пройденного исторического пути невозможно решение задач по сохранению и ренессансу этнокультурных традиций и ценностей. Целесообразность исследования традиционных институтов заключается и в том, что они представляют собой «дефицитный товар»: учреждать новые институты значительно сложнее, чем инкорпорировать в управление уже имеющиеся. Проблемы правового регулирования в контексте этнических традиций играют весомую роль в выработке конструктивной национальной политики, развитии современной правовой культуры, ибо юридические обычаи на протяжении тысячелетий выступали эффективным регулятором жизнедеятельности людей, ценностным ориентиром должного поведения.
Изучение юридических традиций способствует познанию древних памятников права у различных народов, поскольку в них сохранены следы далекого прошлого, остатки более архаичной юридической мысли. Реконструкция семейного, имущественного, наследственного, уголовного права, древних форм землевладения и общинных территориальных организаций имеет практическое значение при исследовании истории государства и права, внутренних нравственных регуляторов, лежащих в основе любого правопорядка.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Гарантом обычного права, основным механизмом реализации этноправосудия, выполнявшим нормативную функцию в регулировании этносоциальных отношений у мордвы вплоть до начала XX в., была община.
2. Общинными организационно-правовыми структурами этноправосудия выступали сельские и волостные сходы, суд старейшин, суд соседей, осуществлявшие свою деятельность в соответствие с нормами обычного права. Одной из форм возмездия и наказания являлась расправа с виновным, в основном, на месте преступления, без предварительного разбирательства, в которой принимали участие как потерпевшая сторона (ее представители в лице членов семьи, других родственников, соседей), так и крестьянский мир в целом.
3. Коллегиальным, наиболее демократичным органом этноправосудия у мордвы считались сельские и волостные сходы (мокш. пуромкс, эрз. промкс), состоявшие из домохозяев, которые рассматривали различные крестьянские дела, спорные ситуации в сфере земельных, трудовых, гражданских, уголовных и т.п. отношений, санкционировали применение к нарушителям тех или иных мер наказания, избирали должностных лиц для управления общиной, ее представления перед государством, организовывали исполнение гражданских (налоговых, рекрутских и др.) обязанностей.
4. Сельскими старейшинами, считавшимися самыми авторитетными домохозяевами преклонного возраста, разрешались споры по суду «первой инстанции», осуществлялось примирение сторон, консультирование старосты, других должностных лиц крестьянского мира. Разбирательство частных споров происходило посредством суда соседей (шабров), близ живущих крестьян, исходя из обычаев солидарности, взаимопомощи, целесообразности и эффективности контроля по поддержанию необходимого экономического, социального, правового порядка.
5. В целях приближения официального правосудия к народному для крестьян государством были учреждены специализированные волостные суды, обязывавшиеся руководствоваться при вынесении приговоров не только российским законодательством, но и обычным правом.
6. К обычно-правовым нарушениям относились деяния, в том числе и иррационального характера (магия, колдовство, порча и т.п.), направленные против жизни, здоровья и достоинства личности, нарушавшие экономические, экологические, социальные и иные индивидуальные, семейные и общинные интересы, связанные с причинением вреда и наступлением неблагоприятных последствий.
7. Доказательная база при разбирательстве дела складывалась из комплекса свидетельств (устных показаний, письменных документов, вещественных улик), сопровождавшихся самобытными способами установления истины посредством «божьего суда» (клятвенных заверений, жеребьевки, кулачных боев, заговоров).
8. В системе наказаний, основанной на принципах неотвратимости возмездия за совершенные нарушения, необходимости компенсации за причиненный не только материальный, но и моральный ущерб, аккумулированы этноправовые механизмы реализации обычного права, которые были направлены не просто на кару, но, главным образом, на воспитание личности. Эффективность системы этноправосудия во многом обусловлена его религиозным или сакральным санкционированием, выражавшимся в культе предков, почитании умерших родственников, представлении о греховности деяния, вере в возмездие и неотвратимость наказания.
9. Органами семейного правосудия были семейные советы, суд большака и большухи, супругов, родителей, вершивших справедливость на принципах почитания старших, патриархальности, взаимопомощи, сохранения домашних тайн и в целом минимизации конфликтов.
10. В начале XX в. в условиях революционной ситуации в большей степени были проявлены различные формы «кулачного права» (выступления, захваты, поджоги, разгромы, потравы и т.п.), легитимировавшиеся народом в целях защиты этнических интересов.
11. За годы советской власти (1917-1991), несмотря на ряд изменений в деятельности этноюстиционных органов, связанных, главным образом, со сломом общинного уклада и переходом к иным формам ведения хозяйства (колхозам, совхозам), формированием новых критериев перераспределения земли, уплаты налогов, исполнения трудовых обязанностей, многие их традиционные функции так или иначе уцелели.
12. На современном этапе (1991-2008), когда основным источником права является закон, действие юридических традиций существенно ограничено, но и поныне некоторые элементы этнического правосудия бытуют, зачастую в противовес позитивному праву, продолжая культивировать этнические ценности справедливости и порядка.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 71 публикации, в том числе в двух монографиях, в десяти статьях в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ, 3 учебных пособиях. Различные аспекты работы излагались в докладах на 13 международных конгрессах, научных и научно-практических конференциях, 11 всероссийских, 9 межрегиональных, межвузовских и республиканских научных и научно-практических конференциях (1998-2008); использованы в лекционных курсах «Юридическая антропология», «История государства и права Республики Мордовия».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, девятнадцати параграфов, заключения, библиографического списка и списка сокращений.
