Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники. Историография 7
1. Источники 7
1.1. Средневековые арабские источники по истории Дагестана 11
1.2. Местные средневековые сочинения по истории Дагестана 22
2. Историография вопроса 27
2.1. Дореволюционный период 27
2.2. Послереволюционная историография 30
Глава II. Арабские походы на Кавказ 34
1. Арабо-хазарские отношения на начальном этапе становления Халифата 34
2. Падение Хазарского каганата 79
Глава III. Арабы в Дагестане 94
1. Следы пребывания арабской этнической группы в Дагестане 94
2. Гигатлинская ветвь «Сагитхани» согласно родословной схеме сейидов Кумуха 123
Глава IV. Процессы исламизации и арабизации в регионе 128
1. Этапы исламизации Северного Кавказа 128
2. Дагестано-арабские культурные .связи 135
Глава V. Следы арабского влияния в материальной культуре дагестанцев 143
1. Типы построек и планировка 144
1.1. Расположение построек в дагестанских горных селениях 147
1.2. Планировка аварского села 151
1.3. Традиционные строительные материалы 155
1.4. Типология жилищ некоторых горских народов Дагестана 163
1.5. Типология жилищ народов Кавказа 165
2. Анализ ювелирных изделий 170
2.1. Ближневосточные украшения 170
2.2.Общий обзор стилей и форм, бытующих на Ближнем Востоке 171
2.3. Продукция ювелиров Южной Аравии 175
2.4. Дагестанские ювелирные украшения 182
Заключение 201
Библиографический список использованной литературы 205
Список сокращений 220
Приложения 221
- Местные средневековые сочинения по истории Дагестана
- Арабо-хазарские отношения на начальном этапе становления Халифата
- Гигатлинская ветвь «Сагитхани» согласно родословной схеме сейидов Кумуха
- Расположение построек в дагестанских горных селениях
Введение к работе
Одна из важнейших задач, поставленных перед учеными-арабистами и этнографами-кавказоведами - подробно изучить влияние арабской культуры на духовную и материальную культуру народов Кавказа и Дагестана, находившихся на протяжении веков в орбите интенсивного культурно-исторического общения с арабским миром.
В результате сложных общественно-политических, экономических и идеологических процессов, Дагестан фактически выделился в особый историко-культурный ареал в пределах общего переднеазиатского культурного пространства. На рубеже VII-VIII вв. арабы из новоприобретенных кавказских территорий формировали «очаги арабской культуры», расселяя арабов на периферийных участках Халифата, тем самым усиливая позиции ислама в данном регионе и укрепляя границы молодого государства.
Актуальность данного исследования связана с тем, что вклад, который внесла арабская этническая группа в этническую, политическую и социальную культуру данного региона долгое время оставался без внимания исследователей, чей интерес главным образом был прикован к вопросам распространения мусульманской религии на Северном Кавказе. Только углубленный анализ истории, фактов и обычаев народов Дагестана может устранить многие сохраняющиеся до наших дней устойчивые и подчас спорные стереотипы, сложившиеся не только в этнографии, кавказоведении, но и в других областях востоковедной науки.
Изучение истории Дагестана в отрыве от единого кавказского культурного контекста чревато искажением общей картины, что нередко прослеживается у современных исследователей. В свою очередь, изучение столь своеобразного региона как Северный Кавказ, без внимания к специфике каждого из составляющих его районов ведет к неправильному пониманию общего хода его исторического и культурного развития.
Целью диссертационного исследования является изучение историко-этнических процессов, происходивших на территории Дагестана в VII-XIX вв.
При разработке проблемы были поставлены следующие задачи:
Путем сопоставления данных арабских средневековых и местных письменных источников, а также устной традиции, бытующей в регионе, с фактами по переписи населения 1926 г. выявить этнических арабов, проживающих в Дагестане.
Определить территориальные и этнические особенности расселения арабской группы в данном ареале, а также населенные пункты, которые связаны с историей пребывания здесь данной группы.
Проследить этапы исламизации и степень арабизации в среде дагестанцев, охарактеризовать роль арабского языка в их быту.
Опираясь на совокупность проведенных исследований, выделить арабскую традицию на основе некоторых аспектов материальной культуры дагестанцев.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с последней трети VII в. - от начала арабских походов на Кавказ и арабо-хазарских войн, до первой трети XX в. (1926 г.) когда на территории Дагестана в последний раз была зафиксирована группа относившая себя к арабам, проживавшая в селении Дарваг и говорившая на арабском языке.
В географическом плане исследование охватывает прежде всего те районы Дагестана, которые упоминаются в исторических хрониках в связи с арабскими завоеваниями. К ним прежде всего относятся южные (Дербентский, Табасаранский, Рутульский, Ахтынский) и центральные (Казикумухский, Дахадаевский, Кайтагский) районы. В некоторых хрониках отдельно упоминается Хунзахский район.
Научная новизна работы состоит в том, что на основании письменных и устных источников по истории Дагестана, использовавшихся ранее как источник по политической и социально-экономической истории региона, проведено этнографическое исследование, дано описание культурно-бытового и этносоциального развития региона.
Впервые в этнографической науке диссертантом предпринята попытка обнаружить следы этнических арабов, переселенных в Дагестан еще в период первых арабских походов и показать арабское влияние в материальной культуре дагестанцев на примере сходства в строительной и ювелирной технике.
Научно-практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы как для дальнейших исследований этносоциальной и этнокультурной истории народов Дагестана и для планирования этнографического и археологического исследования региона, так и при подготовке лекционных курсов по истории и этнографии Северного Кавказа и Ближнего Востока в целом.
Методологически важнейшим в данном исследовании является сравнительно-исторический метод, позволяющий рассмотреть роль и место арабской этнической группы, переселенной на Кавказ в VIII в., в конкретных исторических рамках, показать общее и особенное в связи с различными условиями - культурно-историческими, социально-экономическими и политическими - развития отдельных дагестанских регионов. Вместе с тем, важным в работе стал структурно-системный метод, задачей которого является раскрытие той роли, которую отдельные элементы играют в системе целого. В работе использованы также частные методы исследования: выявления конкретного, описательный метод, метод обобщения.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в ряде научных сообщений и докладов по истории и этнографии Северного Кавказа и стран Ближнего Востока, подготовленных диссертантом в 1998-2002 гг. на различных конференциях (в том числе и международных), а также в публикациях по теме исследования. (См.: «список научных публикаций»).
В структурном плане диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, приложений, а также списка сокращений и библиографии.
Местные средневековые сочинения по истории Дагестана
Описание второго этапа распространения ислама (X-XV вв.) может быть основано преимущественно на источниках местного происхождения, разнообразных по происхождению и содержанию и охватывающих такие области, как письменная литература, эпиграфическое наследие, фольклор, топонимика. Наиболее раннее произведение - «История Ширвана и Дербенда»1 местного происхождения (не говоря об эпиграфических памятниках), относится к XII в. Оригинал сочинения до нас не дошел, однако оно сохранилось в передаче турецкого автора XVII в. Мюнаджжима баши, включившего историю Дербенда в свой многотомный труд «Собрание династий».2 Текст «Истории Дербенда и Ширвана» был составлен в 1106 г. автор его неизвестен, но превосходное знание Дербенда, его жителей, их обычаев, политической истории, топографии города, социальных слоев, отношений с соседями - все это позволяет думать, что он был жителем Баб ал-абваба.
«История Дербенда и Ширвана» охватывает внутреннюю жизнь и внешнеполитические акции города с конца VIII в. до 1075 г. и помимо очень важных сведений о социальной структуре города и его полной военных перипетий жизни дает краткий, но единственный в своем роде обзор деятельности гази (воителей за веру), крепко обосновавшихся в городе и принимавших энергичное участие в битвах «за веру». Это дополняется первыми в источниковедении Дагестана упоминаниями о вакуфной собственности и других формах вознаграждения «борцов за веру». Дербенд предстает в «Истории» как крупный на Восточном Кавказе религиозный центр и пропагандист ислама.
С Дербентом связана и другая историческая хроника, давно привлекающая внимание исследователей - «Дербенд-наме».
Вопрос о происхождении «Дербенд-наме» и его первоначальном языке явился предметом специальных исследований. Как сообщает В.В. Бартольд, наиболее ранняя из дошедших до нас списков - румянцевская версия - написана по-турецки и по этому списку можно установить, что сочинение Махаммада Аваби-Акташи было сокращением другого «Дербенд-наме», написанного по-персидски.1
При изложении политических событий, в частности, в рассказе о взаимоотношениях хазар и персов, о строительстве сасанидами дербентских укреплений, о походах арабов в Дагестан автор «Дербенд-наме» пользовался трудами ал-Балазури, ал-Иакуби, ат-Табари и др. В.Ф. Минорский находит в ряде описаний связь между «Дербенд-наме» и «Тарих ал-Баб». Однако, в хронике очень много новых данных. Дополнения фактического характера идут в сторону восхваления арабского оружия и ислама. Вопросам ислама и его распространения в Дагестане уделяется чрезмерно большое внимание/ из чего можно заключить, что сочинение составлено одним из сторонников признания победоносного шествия ислама при первых походах арабов на восток и юг Кавказа.
Вопрос о начальном этапе проникновения ислама в Южный Дагестан нашел отражение в исторической записи, которую называют «Историей Абу Муслима».
«История Абу Муслима» - рассказ анонимного автора о пребывании Абу Муслима в Южном Дагестане, в частности, в лезгинских районах. Основная задача автора - показ процесса захвата Абу Муслимом Южного Дагестана и укрепление здесь ислама.
Арабо-хазарские отношения на начальном этапе становления Халифата
Арабы, завоевав Иран, унаследовали его политику и на Кавказе, и в Сирии , и в Средней Азии. Традиция здесь была устойчивой, так как опиралась на многовековой опыт политики в этих районах и на ее столь же давние результаты. Кавказ имел в этом отношении особое значение. Главный Кавказский хребет издавна являлся рубежом между странами Восточной Европы и цивилизациями Передней Азии. Строго говоря, это относилось к его центральной части, так как на западной и восточной окраинах такая роль переходила к его отрогам. Это прежде всего относится к горам Дагестана, которые, подходя ближе всего к Каспийскому морю в районе Дербента, именно здесь и составляли традиционную границу между упомянутыми регионами, так что районы южнее Дербента, хотя и располагались к северу от Главного Кавказского хребта, всегда исторически тяготели к странам Закавказья и через них к Передней Азии. Роль коренной Кавказской Албании можно рассматривать и в плане ее принадлежности к крайнему северному аванпосту переднеазиатской цивилизации, и как своеобразной буферной зоны, органически (социально-экономически и этнически) связанной и с более южными областями, и с горным Восточным Кавказом.
Сасаниды, в свою очередь унаследовавшие парфянские традиции, стремились всеми силами закрепиться в Восточном Закавказье, где им противостояла не мощная централизованная Византийская империя, а кочевые объединения, центры которых находились в Северном Предкавказье. Отсюда политика, направленная на укрепление прохода Чола (Чора) и других
Имеется в виду историческая Сирия, куда входили некоторые смежные районы современных Турции и Ирака. т. е. районы по левую сторону р. Куры. стратегически важных пунктов горной цепи Восточного Кавказа и его отрогов. Апогей подобной деятельности иранских шахов приходится на конец V — первую половину VI в. Поздняя традиция отвела здесь исключительную роль Хосрову I Ануширвану (531—579 гг.) и отчасти его отцу Кобаду I (488— 531 гг.). Согласно Ибн ал-Факиху, Кобад основал города Байлакан, Кабалу, Берда а , построил «садд ал-лпан Г и еще 360 городов, разрушенных после постройки Дербента. Хосрову I тот же автор, пожалуй наиболее подробно излагающий позднесасанидскую традицию кавказской политики, приписывал постройку Баб ал-абваба (Дербента), Шабрана и двенадцати «ворот» («баб»), т. е. крепостей, среди которых фигурируют крепости в Восточной Грузии (Самшвилде и др.), хазарские (Баланджар, Самандар, Хазаран), крепости в Армении (Нахчаван и т. д.) .
В Дербенте находился сасанидский наместник Шахрбараз (Шахрияр), когда первые арабские отряды появились у ворот этого города в 22 г. х. (642/643 гг.). Судя по наиболее достоверным и подробным арабским источникам , арабы пришли сюда из Атрпатакана (Азербайджана) через Кавказскую Албанию. О покорении последней сведения источников скудны. Ал-Белазури, ссылаясь на жителей Берда а, сообщает о покорении первой Армении, куда входил Арран1, т. е. Албания, отмечая, что Арран и Грузия ранее были захвачены (когда?) хазарами.
Трудно определить точное время утверждения арабов в Кавказской Албании, вероятнее всего, албанские князья признали власть халифа после поражения персов при Нехавенде (642 г.) .
Халиф Омар поручил завоевание Дербента Сураке ибн Амру, в авангарде которого выступил Абд ар-Рахман ибн Раби а. Впрочем, из источников следует, что армия Сураки фактически шла на помощь ранее посланному к Дербенту арабскому отряду, которым командовал Букайра ибн Абдуллах ал-Лайси \ и Абд ар-Рахман ибн Раби а был лишь позже назначен «распорядителем добычи» («мукасим») .
Гигатлинская ветвь «Сагитхани» согласно родословной схеме сейидов Кумуха
В Дагестане, как и в других мусульманских странах, издавна существовала немногочисленная категория лиц, которые претендовали на родство с пророком Мухаммедом. Фактически они оформились в особую сословную группу, занимавшую промежуточное положение между нобилитетом и улама.
Их привилегии в традиционной общественной системе Дагестана заключались в полном освобождении от податей и праве на долю доходов с религиозных учреждений. Критерии для выделения их как особой
Здесь имеются ввиду если не прямые потомки пророка Мухаммада, то потомки арабов из племени корейш. Но на самом деле, даже потомки представителей менее знатных арабских племен считались не менее достойными хотя бы потому, что происходили от тех, первых воителей за веру. общественной группы отчетливо сформулированы в ответе известного ученого Мухаммеда Тахира ал-Карахи на запрос Дагестанского народного суда (60-70 годы XIX вв.), по сути дела имеющем значение местной шариатской фетвы. В ней различаются две линии священного рода по мужской линии:
- Сейиды - потомки Хасана, сына Али ибн Аби Талиба, четвертого (и последнего) праведного халифа и Фатимы, дочери Мухаммеда.
- Хусайни - потомки Хусейна, сына Али ибн Аби Талиба и дочери Мухаммада Фатимы.
Но эти последние могут именоваться обоими почетными прозвищами, Сейидом и Хусайном (от ниобы ал-Хусайны), прибавляя его к имени собственному.
Так, в качестве родоначальника рассматриваемой в родословной схеме указан сейид Хасан ал-Хусайны. Однако центральной фигурой схемы является его потомок (VIII поколение) Хаджи-Батыр. Совершенно очевидно, что семь поколений его прямых предков по мужской линии образуют лишь прямой ствол родословного древа Хаджи-Батыра. Если и были ответвления от более ранних поколений, то, видимо, они не интересовали составителя.
Напротив, названы все семь сыновей Хаджи-Батыра и выявлено их мужское потомство на протяжении шести поколений. Сам составитель Шамиль ибн Абдурахман относится к четвертому поколению потомков Хаджи-Батыра. Окончание своего труда он датирует 13 джумада-л-ахир 1324 г.х. (12 июля 1906 г.); схема снабжена некоторыми пояснениями. Более заметной личностью этой "ветви" является его дед, известный шейх Джамалудин, один из лидеров тариката в Дагестане, тесть имама Шамиля; заметим также, что отец составителя, Абдурахман, и его дядя, Абдурахим, были мужьями дочерей Шамиля.
Мы надеемся выявить и других исторических лиц среди потомков Сеида Хасана ал-Хусайна и достичь большей хронологической и фактической, определенности для характеристики источника. Пока же мы вынуждены обосновывать датировку на подсчете поколений, предшествующих известным лицам. При этом мы принимаем среднюю продолжительность одного поколения за 30 лет, основываясь на дагестанской фольклорной традиции (отметим, что для нобилитета срок должен быть несколько меньше, а для улама немногим больше). В таком случае начало жизни Хаджи-Батыра (дед шейха Джамалудина) следует отнести примерно к концу» XVII в., - а время родоначальника сейид-Хасана ко второй половине XV в. Обе даты хорошо увязываются с поворотными периодами истории шамхальства: к концу XV в. шамхалы были самыми сильными владетелями в Дагестане (ив Кумух стекались, как служилые, так и ученые люди в поисках службы и покровительства); начало XVIII в. - время усиления кумухских правителей (кукравчу) 1 рода шамхалов, именно тогда известный Чолак-Сурхай взял поя свой контроль южный Дагестан, а захватив Шемаху (1721 г.) объявил себя ханом. Последнее обстоятельство может объяснить указание составителя на то, что один из сыновей Хаджи-Батыра Муамма перебрался в южный Дагестан, где стал, по некоторым сведениям Кадием Кураха - центра Кюринского общества. Тем не менее его сыну Газимухаммеду пришлось перебраться в высокогорное Чамалинское общество: этот эпизод следует отнести примерно ко второй половине XVIII в. (этот Газимухаммед б.Муамма двоюродный брат шейха Джамалудина).
Расположение построек в дагестанских горных селениях
Селения в Дагестане построены тесно, большей частью на возвышенных местах или на отлогостях гор, имея вид амфитеатра. Древние родовые поселения, располагались, из соображений безопасности на неприступных кручах, на вершинах гор, занимая как можно более изолированное положение. Размещение новых селений, образовавшихся в результате слияния нескольких старых, иное, хотя при выборе места для них стремились к обеспечению их обороноспособности. Ранние поселения находились, как правило, выше сел, образованных их слиянием.1 Новые селения часто возникают в узлах горных долин, у слияния горных речек и т.д. Это происходит уже в силу заинтересованности местного населения в торговом обмене и иного рода связях
С древних времен в горах Дагестана формировались поселения террасного типа. Жилища располагались по склону горы. Размещаясь друг над другом постройки образуют характерные для горных поселений уступы. В течении тысячелетий в Дагестане применяется такой прием размещения застроек на склонах.
В предгорья обычно старые селения располагаются на пересеченной местности или на плато, окруженных обрывами. Большинство селений здесь имеет нерегулярную планировку, вызванную тем, что улицами служат дороги, извивающиеся соответственно рельефу. Эти улицы соединяются переулками шириной 1-2 метра. Застройка располагается полосами между улицами, идущими вдоль горизонталей.
Многие горные селения расположены на участках, доступных только с одной стороны - это древняя традиция на Кавказе и Передней Азии. Например, урарты размещали города, дворцы и храмы на возвышенностях, зачастую в таких местах, к которым был доступ только с одной стороны. Верхнегунибское поселение в Дагестане, датируемое началом II тысячелетия до н.э., также имело доступ только с одной стороны, причем по крутому склону, вследствие чего «занятое поселением место представляло собой превосходную естественную крепость» . В предгорьях также выбирали труднодоступные места.
Характерное для Дагестана горское селение размещается на склоне, имеет бессистемную планировку и крайне скученную застройку. Размещение каждого дома определялось случайными факторами: особенности рельефа, конфигурация участка, остатки старых строений. Дома располагаются уступами по склону и теснятся вплотную друг к другу.
Старое селение имело обычно одну - две проезжие улицы, а остальные представляли собой узкие переулки, тупики и переходы. В селении имелся общественный центр (по-аварски - годекан) - площадь, где обсуждались общие вопросы и устраивались празднества. В этом месте находится родник, иногда мечеть. В зависимости от топографических условий годекан может находиться в центре села или на окраине, наверху или у подножия селения, но всегда при дороге.
В обоих концах главной улицы (или в одном ее конце) в прошлом были ворота, запиравшиеся на ночь. Других въездов в селение не было, т.к. его окружали со всех сторон глухие тыльные стены домов. Между постройками извивались узкие улочки-коридоры, во многих местах перекрытые вторыми этажами домов. Застройка была столь скученной, что селение представляло собой как бы одно большое сооружение, в котором жилища были своего рода «квартирами», связанными лабиринтами переходов и лестниц. Из-за большой скученности, а также и из-за того, что строительство осуществлялось путем достроек и перестроек, трудно выделить отдельные дома, настолько они срослись и переплелись между собой.
При такой тесноте участок земли под застройку стоил дорого. В одном селении рассказывали, что мерой земли был палас (ковер местной выделки) и за каждую такую меру отдавали корову. Иногда под застройку отдавали крышу существующего дома.
В старых селениях вследствие скученности застройки, для сообщения служили не только улицы и переулки, но и крыши домов. Дома родственников соединялись между собой проходами для удобства контактов в быту, а также для взаимопомощи в случае военной опасности. Во время осады дополнительно проламывали проемы в стенах между соседними домами.
Размещение горских селений на труднодоступных участках было вызвано, прежде всего, соображениями удобства обороны. Но скученная застройка поселений являлась также и следствием ограниченности территории, которую можно было застраивать. В эпоху средневековья застройка городов в Западной Европе тоже была очень тесной, т.к. необходимо было строиться в пределах городских стен. При этом в дагестанских селениях в условиях постоянных междоусобных стычек, каждый стремился строиться ближе к родственникам, даже если это приводило к тесноте и другим неудобствам. Такое явление имело место не только в горах, но и в плоскостных районах . Не зная всех этих обстоятельств, путешественники недоумевали: «Удивляемся просто, отчего жители так скупятся местом, которого здесь вдоволь»
Похожие диссертации на Арабы в Дагестане : Историко-этнографический аспект
