Содержание к диссертации
Введение
1. Методологические основы институциональных преобразований при геологическом изучении и освоении недр 9
1.1. Понятие и сущность институционализма 9
1.2. Тенденции и особенности трансформации институциональной системы нефтегазового сектора экономики Российского Севера 24
2. Методические аспекты совершенствования институционального сопровождения при геологическом изучении и освоении недр 55
2.1. Совершенствование комплексной социально-экономической оценки минеральных ресурсов при геологическом изучении и освоении недр 55
2.1.1. Методологические аспекты комплексной социально-экономической оценки минеральных ресурсов 55
2.1.2. Совершенствование комплексной оценки минеральных ресурсов на различных стадиях геологоразведочных работ 70
2.2.Методическое совершенствование системы лицензирования с учетом «социальной ценности» полезных ископаемых 86
3. Институциональное сопровождение геологического изучения и освоения недр Ханты-Мансийского автономного округа 109
3.1. Состояние ресурсной базы полезных ископаемых Ханты-Мансийского автономного округа 109
3.2. Комплексная социально-экономическая оценка основных видов полезных ископаемых Ханты-Мансийского автономного округа 114
3.3. Модельное лицензионное соглашение на получение права пользования недрами 142
Заключение 153
Библиографический список 158
Приложения 173
- Понятие и сущность институционализма
- Тенденции и особенности трансформации институциональной системы нефтегазового сектора экономики Российского Севера
- Совершенствование комплексной социально-экономической оценки минеральных ресурсов при геологическом изучении и освоении недр
- Состояние ресурсной базы полезных ископаемых Ханты-Мансийского автономного округа
Понятие и сущность институционализма
В течение последних десяти лет в России предпринимаются попытки сформировать условия и предпосылки для обеспечения экономического роста, при этом российские исследователи особое внимание уделяют институциональным проблемам.
Институционализм как новое направление буржуазной политической экономии возник в США на рубеже XIX и XX вв. и уже в 20-30-е годы нашего столетия получил довольно широкое распространение. Родоначальником этого направления экономической мысли был Т.Веблен. Появление институционализма - важная веха в истории развития буржуазной политической экономии. Это обусловлено тем, что характерное для институционали-стов стремление к реалистичному описанию социально-экономических процессов было воспринято в дальнейшем многими авторами (например, Дж.Стиглер - теория информации, Дж. Фон Нейман, О. Моргенштерн - теория игр и др.). Кроме того, институционализм существенно, где-то необоснованно, расширил предмет буржуазной политической экономии за счет привлечения к исследованиям многих дисциплин. Тем самым институционали-сты пытались придать экономической науке междисциплинарный характер.
Современный институционализм представлен, как отмечают ряд авторов (О. Уильямсон, Р.Нуреев, А.Олейник), несколькими направлениями: «старый» институционализм, неоинституционализм, новая институциональная экономика. Более полная, на наш взгляд, классификация направлений институционализма представлена Р.Нуреевым (рис. 1.1) [99]. Однако в настоящее время отсутствует систематизированное изложение институционального подхода, что препятствует освоению этой новой парадигмы в России. В частности, до сих пор сохраняется дуализм «старого» институционализма и новых направлений институциональной теории (неоинституционализма и новой институциональной экономики), сформировавшихся либо на основе неоклассической теории, либо под ее существенным влиянием. Кроме того, институционализм никогда не был, да и не является сейчас, однородным направлением, представители которого были бы объединены достаточно узким кругом идей. Напротив, его теоретики всегда выступали с широким диапазоном гипотез, оценок, мнений по вопросам не только экономическим, но и правовым, философским, историческим, социологическим, психологическим и др. Следствием этого является и тот факт, что за все время существования институционализма не было окончательно определено даже само понятие «института». Д.Секлер называет институционализм тайной в истории экономической мысли, подчеркивая, что именно стремление раскрыть «секрет направления», найти «тайну институционализма» и движет им в его исследовании «Торстейн Веб лен и институционализм» [164].
Тем не менее, в современных условиях проблеме институционализма уделяется все большее внимание, о чем свидетельствуют исследования, посвященные рассматриваемой тематике, как зарубежных ученых - Р. Коуз, Р. Познер, С. Пейович, Дж. Огиглиц, Й. Макнил, Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, В. Ванберг, О. Уильямсон, Д. Норт, Л. Тевено, О. Фавро, А. Орлеан, Р. Буайе и др., так и российских — В. Полтерович, Я. Кузьминов, Р. Капелюшников, В. Тамбовцев, А. Шаститко, Р. Нуреев, А. Алексеев, Е. Балабанова, И. Герцог, В. Пациорковский, Д. Конев, А. Олейник и др. Спектр проблем, охваченных зарубежными учеными в своих исследованиях, очень широк: права собственности (теория прав собственности); контрактные формы осуществления обмена (теория оптимального контракта); функции государства по установлению и защите прав собственности (теория общественного выбора); трансак-ционные издержки (теория трансакционных издержек); соглашения как наиболее общие рамки взаимодействия между индивидами (экономика соглашений) и т.д. Что касается отечественных исследователей в области институционализма, то они, в большинстве своем, сосредоточили внимание на проблеме трансформации различных, в основном экономических, институтов в постсоветской России, а также институциональной обеспеченности прав собственности.
Важнейшие положения институционализма были впервые сформулированы основоположником данного направления Т. Вебленом в работе «Теория праздного класса» [43]. Именно идеи Т. Веблена в значительной степени определили и дальнейшую эволюцию институционализма. Поэтому анализ его работы необходим для выявления идейных корней современного институционализма. По определению Т. Веблена, «институты, это, по сути дела, распространенный образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций; и система жизни общества, которая слагается из совокупности действующих в определенное время или в любой момент развития какого угодно общества, может с психологической стороны быть охарактеризована в общих чертах как превалирующая духовная позиция или распространенное представление об образе жизни в обществе. Что касается ее общего для людей свойства, эта духовная позиция, или теория образа жизни, сводится в конечном счете к широко распространенному типу характера» [43, с. 201-202]. Идея представления институтов в качестве привычек, устойчивых форм поведения, закрепленных в характере, обычаях, традициях общества проходит через всю «Теорию праздного класса». Кроме того, к анализу экономических и социальных явлений автором книги был применен исторический подход, поэтому и институты он исследует в их развитии, от момента возникновения до современности.
Последовательное проведение идеи развития институтов является сильной стороной концепции Т. Веблена. Кроме того, им совершенно справедливо отмечено, что вследствие изменения условий внешней среды происходит трансформация существующих институтов, смена устаревших институтов новыми. Это изменение, по мнению Т. Веблена, происходит в соответствии с законом естественного отбора Ч. Дарвина. К числу недостатков теории Т. Веблена относится то, что он рассматривал институты лишь как «результат процессов, происходивших в прошлом» («...они приспособлены к обстоятельствам прошлого и, следовательно, не находятся в полном согласии с требованиями настоящего времени»), в то время как институты вследствие претерпеваемых изменений, вызванных различными внешними обстоятельствами, являются также результатом процессов» происходящих в настоящем. Таким образом, можно выделить ключевые моменты, обоснованные Т. Вебленом и используемые современными институционалистами: определение института как совокупности привычек, устойчивых форм поведения и обычаев, традиций, составляющих морально-этические нормы общества; возникновение и существование противоречий между внешней средой и институтами, которые (противоречия) способствуют «реорганизации» институтов в соответствии с законом естественного отбора Ч.Дарвина.
Тенденции и особенности трансформации институциональной системы нефтегазового сектора экономики Российского Севера
Анализ содержания этапов трансформации институциональной системы нефтегазового комплекса позволяет проследить изменения, происходящие в ней за последнее десятилетие. К числу важнейших институтов рыночной экономики, создающих ее каркас, относится институт собственности, который существенным образом влияет на формирование всей системы институтов и принципов взаимодействия хозяйственных единиц. Если говорить о трех формах собственности (государственной, смешанной с участием государства и частной без участия государства), то реальное реформирование отношений собственности началось в 1992 г., когда были изданы соответствующие Указы Президента РФ (Приложение 1): На первом этапе, т.е. до принятия основополагающих документов по акционированию, происходило в основном лишь изменение форм организации нефтегазового комплекса. В частности, в начале 90-х годов продолжилось реструктурирование нефтегазового сектора путем создания либо межотраслевых научно-технических комплексов (МНТК), либо межотраслевых многопрофильных концернов. Одним из первых в августе 1989 г. было принято решение о создании государственного газового концерна "Газпром". Несколько позже в ноябре 1991 г. был создан государственный концерн "Лангепас - Урай-Когалым Нефть". Формирование вертикально-интегрированных структур предполагало сохранение территориального принципа и закрепление ранее сложившегося производственно-технического единства. Вопросы изменения права собственности при этом не затрагивались, и все преобразования осуществлялись на фоне сохранения важнейших институтов предшествующей хозяйственной системы. Разговор о прибыли до 1992 г. также не велся, т.к. это противоречило идее государственного (бесприбыльного) концерна, тем более что до 1991 г. госу- дарственный заказ и поставки в соответствии с государственными нуждами охватывали 100 % добытой нефти и природного газа. В целом для периода 1991 - 1992 гг. были характеры два параллельно протекающих процесса [68]: - реструктурирование государственного нефтегазового субсектора (государственных нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих и нефте-продуктообеспечивающих предприятий и др.); - сохранение государственного присутствия в нефтегазовом секторе и наряду с ним — формирование широкой сети малых коммерческих структур (научно-технического и опытно-конструкторского профилей, транспортных, сервисных, нефтеторговых и др.), связанных с государственным предприятием, учредителями которых, как правило, являются руководители последних. ПО "Нижневартовскнефть", например, в 1991-1993 гг. принимало участие в создании следующих структур: Нижневартовская нефтяная биржа, "Сибирская нефтяная корпорация" (СИНКО), НИПЕК ("Народная нефтяная инвестиционная Евро-Азиатская корпорация") АО "Кедр" (система нефтепродуктообеспечения), СП "Санрайз" (нефтепереработка), Коммерческий банк "Югорский" и др. Можно констатировать, таким образом, развитие иных экономических отношений и появление новых экономических субъектов, чему в немалой степени способствовало привлечение иностранного капитала (создание предприятий с участием иностранного капитала - СП), а также широкое развитие кооперативного движения - аренда "простаивающего" фонда скважин, нефтедобыча сложных и нетрадиционных залежей и запасов углеводородов с тенденцией уменьшения запасов вовлекаемых в разработку месторождений с относительно благоприятными технико-экономическими условиями отработки, с уменьшением суточной добычи нефти на одну скважину втрое по сравнению с 1986 г. (рис. 1.4). Законодательная основа для реформирования отношений собственности была создана во второй половине 1992 г. Ее основные принципиальные положения сводились к следующим: - приватизация предприятий топливно-энергетического комплекса и добывающей промышленности в силу их весомости и значимости для развития национальной экономики предусматривала наличие соответствующих решений Правительства РФ или республик в ее составе, при этом преобразование в акционерные общества объединений и предприятий ТЭКа должно было осуществляться отдельно от предприятий других отраслей; - организационные структуры, существующие на момент начала приватизации, рассматривались как основополагающие, не подлежащие изменению, т.к. считалось, что их разделение может привести к тяжелым экономическим последствиям; - создание вертикальноинтегрированных компаний (реструктурирование и корпоратизация) воспринималось как этап, следующий за коммерциализацией, соблюдение этого требования имело особую важность в отношении акционерных обществ открытого типа; - сохранение государственного присутствия в создаваемых АО осуществлялось через доверительное управление пакетами акций, закрепленных в госсобственности, на базе контрактов. Для второго этапа реструктуризации были характерны формирование региональных нефтяных компаний, в которых от 60 % до 80 % и более могло быть закреплено в собственности субъектов Федерации (АО "Башнефть" и АО "Башнефтехим" - 60 и 80 % соответственно, Национальная нефтегазовая компания "Саханефтегаз" - свыше 80 %) и появление новых собственников уже на стадии первичного размещения акций (рис. 1.5). При этом вполне естественной реакцией компаний была жесткая политика контроля над появлением сторонних собственников. В то же время были и такие акционерные общества, которые в силу сложности финансового состояния не имели достаточных финансовых ресурсов для обеспечения контроля за первичным распределением пакета акций. В результате их акции наполнили российский фондовой рынок и послужили объектом спекулятивных операций. Обращение к опыту акционирования нефтяного комплекса ХМАО, например, и обобщение данных за 1997 - 2000 гг. свидетельствуют об объединении большей доли лицензий на право добычи 80 - 85 % (и больше - до 93-95%) объема добычи нефти в руках 8-9 крупных вертикальноинтегри-рованных компаний. На конец 1999 г. прямой государственный контроль над крупнейшими субъектами рынка нефти и нефтепродуктов (т.е. прямое государственное участие) был либо полностью утрачен, либо прогнозировалась его потеря в ближайшем будущем. Доля госсобственности Российской Федерации в нефтегазовом строительстве составила 10,6 %.
Совершенствование комплексной социально-экономической оценки минеральных ресурсов при геологическом изучении и освоении недр
Роль регулятора при геологическом изучении и освоении ресурсов минерального сырья и топлива отводится их научно обоснованной оценке, которая оказывается в числе центральных проблем экономики недрополь зования в переходный период. Объективная необходимость оценки мине ральных ресурсов (MP) обусловлена действием общих экономических за конов, прежде всего законом стоимости, развития материального произ водства, производительных сил общества. Понятие «оценка» имеет широ кое значение в геолого-экономической литературе [37,45,52,74,91,92,109,136,154]. Сейчас при доказательстве промышленной значимости MP они подвергаются геологической, технологической, эко номической оценкам. В некоторой степени учитываются социальные и экологические факторы. В экономической литературе убедительно обосновывается точка зрения, согласно которой MP в производственном процессе отводится роль всеобщего средства производства естественного происхождения, что предполагает их рассмотрение в качестве элемента производительных сил [73,81,84,85,100,102,109,132,144,145]. Наряду с трудом эти ресурсы являются источником создания новых материальных благ, новых потребитель- ных стоимостей. В процессе производства человека интересует не только количество потребительных стоимостей, но и затраты труда, необходимые для их получения, что заставляет его оценивать не только материальные условия приложения труда, но и все факторы производства, в том числе и минеральные ресурсы. Конкретное содержание, задачи и формы экономической оценки MP определяются господствующими в обществе производственными отношениями. В современных условиях MP по своей социально-экономической форме являются капиталом. Тем самым они становятся носителями производственных отношений, такими же источниками извлечения прибавочной стоимости, как и другие элементы производительных сил. В условиях трансформационной экономики MP выступают всеобщим достоянием, средством удовлетворения потребностей общества. Отсюда следует, что их экономическая форма и их естественное назначение совпадают- Все это позволяет сделать вывод о том, что предметом экономической оценки MP является общественная потребительская стоимость и как мера такой стоимости - общественная полезность. Полезность MP проявляется в их способности, соединяясь с живым трудом, служить источником минерального сырья, а также являться объективным фактором, определяющим производительную силу самого труда через способность экономить как прошлый, так и живой труд. В этом проявлении совокупность полезных свойств MP выражает ее индивидуальную потребительную стоимость как средства производства, которая получает качественную и количественную характеристики в системе социально-экономических показателей. Полезность MP реализуется в результате производственной деятельности по извлечению их из недр, т.е. при превращении в минеральное сырье. Поскольку общественную полезность ресурсов невозможно измерить прямым путем (в стоимостной форме) из-за разнородности присущих им полезных свойств, то необходима опосредованная экономическая оцен ка через действительные, полученные от использования MP результаты, т.е. через социально-экономический эффект, получаемый в сфере приро допользования в целом. Критерием оценки является экономия живого и овеществленного труда при производстве продуктов, удовлетворяющих общественную потребность. Таким экономическим критерием является, как показали исследования, дифференциальная рента [34,37,45,57,71,82,100,106-110,119,120,122,137,143,158]. Влияние природной среды на социально-экономическую систему оказывается комплексным, охватывает все сферы жизнедеятельности людей и ее результаты и определенным образом отражается на достижении цели развития системы. При этом MP вносят определяющий вклад в достижение этой цели. Определение совокупного вклада и составляет содержание социально-экономической оценки минеральных ресурсов. Полностью его можно определить лишь при установлении потребительной стоимости (полезности) в различных подсистемах. Для комплексной социально-экономической оценки MP достаточно выделить в социоприродной системе следующие подсистемы: экологическую, технологическую, экономическую, социальную и институциональную, в т.ч. техноструктуру (ЛПР) (рис.2.1). В данном случае из экономической подсистемы выделена технологическая. В последней определяется значимость MP в технологическом процессе и выявляется полный технологический эффект MP, т.е. определяется их индивидуальная (технико-экономическая) потребительная стоимость. В экономической подсистеме устанавливается полезность MP для хозяйственной жизни общества, т.е. определяется их общественная потребительная стоимость. Социальная подсистема отражает степень благоприятности (неблагоприятности) изменений, происшедших в результате вовлечения в хозяйственный оборот ресурсов, для жизни человека, его духовного и физического развития, т.е. дается социальная оценка MP. Кроме того, эта подсистема отражает и значимость последствий воспроизводства MP по критерию "здоровье населения". По определению Всемирной организации здравоохранения, это не только состояние организма без болезней, но и полная удовлетворенность, физическое, психологическое, социальное благополучие. Сюда же входят эстетические и этические аспекты жизни человека. Функционирование экологической подсистемы тесно связано с определением степени воздействия горнопромышленного производства на природу, с сохранением ее разнообразия, обеспечивающего устойчивость экосистем и сохранение генофонда. В качестве элементов институциональной подсистемы, от которой зависит общественная оценка MP, на наш взгляд, можно выделить и так называемую техноструктуру {109], представляющую собой особый социальный слой, осуществляющий политические функции. Он включает в себя крупных предпринимателей, различных функционеров, депутатов, экспертов в области оценки ресурсов минерального сырья, охраны окружающей среды и социальных вопросов, юристов, людей, имеющих специальные знания относительно аппаратно-бюрократического механизма власти и его действий . Именно такая техноструктура является реальной команд- ной силой в обществе, в том числе принимает и решения относительно вовлечения в эксплуатацию того или иного источника минерального сырья, т.е. по существу производит окончательную оценку минеральных ресурсов. Поэтому причиной того, что экономически рентабельные месторождения полезных ископаемых часто не эксплуатируются, является несоответствие интересов этого слоя интересам общества или территории. В целом же функционирование взаимосвязанных подсистем социоприродной системы в процессе расширенного воспроизводства и определяет содержание комплексной социально-экономической оценки минеральных ресурсов.
Состояние ресурсной базы полезных ископаемых Ханты-Мансийского автономного округа
На территории ХМАО по состоянию на 1 января 1999 года, согласно официальной отчетности, открыто 342 месторождения, из которых 280 нефтяных, 15 нефтегазовых, 25 нефтегазоконденсатных, 19 газовых и 3 га-зоконденсатных [,61-64,127-130]. Хотя по количеству в округе преобладают мелкие и средние месторождения, основная часть начальных и текущих (остаточных) выявленных запасов сконцентрирована в наиболее крупных по размерам месторождениях. Это общая закономерность, которая характерна для значительных по площади территорий, выделяемых в пределах нефтегазоносных провинций. Так, из 320 месторождений нефти, выявленных на территории ХМАО, 221 классифицируется как мелкие и средние по размерам, на них приходится 10% начальных и 14% текущих запасов категорий АВСіСг от суммарных по округу. В 10 уникальных месторождениях содержится около половины запасов нефти округа (49% начальных и 48% текущих запасов категорий АВС Сг ХМАО) (рйс. 3.1). В разработке находится 153 месторождения. В целом они характеризуются высокой выработанностью, добыто 46% начальных запасов нефти категорий АВСь В разработку в большей степени вовлечены крупные по размерам месторождения. Так, на сегодняшний день разрабатываются все уникальные месторождения округа, 21 из 25 крупнейших, 55 из 64 крупных, половина средних (36 из 75) и только 31 из 146 мелких месторождений. Начальные потенциальные извлекаемые ресурсы нефти ХМАО оцениваются в 39600 млн т. В округе по состоянию на 1 января 1999 года остаются невыделенными 20588,8 млн т нефти. Из них 3518,8 млн т предполагаются приуроченными к подготовленным в основном сейсморазведкой локальным объектам - ловушкам, оцененным по категориям Сз и До (перспективные ресурсы), остальная часть представляет нелокализованный прогноз или прогнозные ресурсы категорий Ді+Дг (17070,0 млн т). Государственный фонд недр на территории Ханты-Мансийского автономного округа, являющийся собственностью государства и субъекта федерации, разделяется на распределенный фонд недр (РФН) и нераспределенный фонд недр (НФН). Общая площадь участков распределенного фонда недр составляет 130,1 тыс. км2 (24,3% от площади ХМАО). По состоянию на 1 января 1999 года текущие выявленные геологические ресурсы нефти в распределенном фонде недр составили 46-34 млрд т; накопленная добыча — 6,806 млрд т. В 1998 году добыто 166,3 млн т нефти (в том числе, 24,3 млн т - категории Сі). Площадь нераспределенного фонда - 392,7 тыс. км (из них четвертая часть территории - с малоперспективными ресурсами), текущие выявленные ресурсы нефти - 6,4 млрд т геологических и 1,63 млрд т извлекаемых, накопленная добыча нефти составила 1,1 млн т. По состоянию на 1 октября 1999 г. в распределенном фонде недр Ханты-Мансийского автономного округа действуют 248 долгосрочных лицензий на право пользования недрами с целью проведения добычи и поисково-разведочных работ, в том числе 184 лицензии сроком на 20 лет, 62 -сроком на 25 лет. В нераспределенном фонде недр действуют в настоящее время 50 лицензий на право проведения поисково-оценочного бурения и пробной эксплуатации сроком на 1-5 лет. Владельцами лицензий в распределенном фонде недр являются 56 компаний, включая крупные вертикально интегрированные компании, такие как «Лукойл-Западная Сибирь», «Сургутнефтегаз», «Юкос», ТНК. Двадцать три долгосрочные лицензии принадлежат 15 компаниям с полным или частичным участием иностранного капитала. Распределение произведенной добычи и запасов в распределенном фонде недр между крупными компаниями на территории ХМАО показано таблице 3.1. Как следует из таблицы, 67,6% текущих извлекаемых запасов месторождений находится на лицензионной территории пяти компаний: Лу- койл, Юкос, Славнефть, Сургутнефтегаз и ТНК. На эти же компании приходится 93,8% накопленной добычи нефти и 92% нефти, добытой в 1998 г. Добыча нефти в 1998 г. продолжала расти только у двух крупных нефтяных компаний - ОАО «Сургутнефтегаз» (на 4,5% по сравнению с 1997 г.) и ООО «Лукойл-Западная Сибирь» (на 0,9%). По остальным крупным компаниям произошло снижение добычи. В горной и предгорной частях Ханты-Мансийского округа имеются запасы и ресурсы большинства видов твердых полезных ископаемых, тре-бующие в ряде случаев освоения, а в большинстве - геологического изучения и оценки. На рассматриваемой территории расположен Северо-Сосьвинский буроугольный район с общими ресурсами 18,5 млрд т, в т.ч. запасы, учтенные Государственным балансом - 1272 млн т. Значительная часть бурых углей пригодна для открытой разработки. Прогнозная оценка железных руд скарново-магнетитового типа (наиболее дефицитного) со- ставляет около 2,26 млрд т, а с учетом других типов - 18,19 млрд т. Наиболее изученный Охтямский участок содержит 543 млн т скарново-магнетитовых руд до глубины 300 м. Имеются благоприятные перспективы на обнаружение значительных запасов медноколчеданных руд, общее количество ресурсов которых оценивается в 3011,6 тыс. т, а также бокситов. Высоки перспективы обнаружения крупных запасов золота. Суммарные ресурсы оцениваются в 603 т золота, а запасы, пригодные для освоения, в 3,5 т. На территории Приполярного Урала установлен ряд рудопроявле-ний с ресурсами редких металлов: вольфрама - около 21,1 тыс. т, молибдена - 1,5 тыс. т, ниобия, тантала, циркона, редких земель, бериллия и прочих сопутствующих элементов- 200 тыс. т. Наибольший интерес представляет Большетурупьинская редкометалльная зона мощностью от 22 до 49 м и протяженностью до 1750 м. По заключению специалистов, данную зону следует рассматривать как потенциальное крупное редкометалльное бе-риллий-тантало-ниобиевое (самое крупное по каждому металлу) месторождение на Севере Урала. Рассматриваемая территория является традиционной и основной базой добычи кварца. Высокое качество кварцевого сырья удовлетворяет самым строгим требованиям потребителей. Прогнозные ресурсы составляют около 1,0 млн т. Имеются предпосылки на обнаружение алмазов, демантоидов и других видов камнесамоцветного сырья. Из горнотехнического сырья наиболее перспективными для освоения являются бентонитовые и каолиновые глины, цеолиты. Общие ресурсы глин составляют 44 млн м3, в т.ч. запасы кат. Сг для окомкования - 2,6 млн м3. Ресурсы бентонитовых глин составляют 22,7 млн м3, а каолиновых - 18 7 млн м3. Ожидаемые ресурсы цеолитов - 2,0 млн т, а запасы - около 44,4 тыс. т. Отмечены проявления вермикулита - высококачественного сорбирующего материала. В целом ресурсы сорбитов могут составлять многие миллионы тонн.
