Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Региональная политика КНР и проблемы развития Северо-Восточного Китая 14
1. Эволюция региональной политики Китая 14
2. Проблемы развития Северо-Восточного Китая 40
Глава 2. Особенности экономического развития провинции Хэйлунцзян 50
1. Формирование территории и современное административное деление 50
2. Природные условия провинции Хэйлунцзян и ее ресурсное обеспечение ..53
3. Население провинции и общая демографическая ситуация 57
4. Особенности экономического развития провинции 59
5. Состояние отдельных отраслей экономики провинции Хэйлунцзян 68
6. Основные экономические центры 79
7. Внешнеэкономические связи 81
8. Экономические проблемы и перспективы дальнейшего развития 85
Глава 3. Внешнеэкономические связи Хэйлунцзяна и сотрудничество с Россией 97
1. СССР и Россия во внешнеэкономических связях провинции Хэйлунцзян 97
2. Динамика и структура торговли провинции Хэйлунцзян с Россией 111
3. Развитие взаимного туризма 121
4. Сотрудничество в области энергетики 123
5. Инвестиционное и научно-техническое сотрудничество Хэйлунцзяна с дальневосточными регионами России 126
6. Сотрудничество в области трудовых услуг 133
7. Сотрудничество в сфере транспорта 135
8. Проблемы и перспективы внешнеэкономического сотрудничества провинции с Россией 142
Заключение 150
Библиография 158
Приложение 170
- Эволюция региональной политики Китая
- Проблемы развития Северо-Восточного Китая
- Формирование территории и современное административное деление
- СССР и Россия во внешнеэкономических связях провинции Хэйлунцзян
Введение к работе
Заключение в 2001 г. полномасштабного договора о российско-китайском сотрудничестве, завершение в 2004 г. демаркации российско-китайской границы, принятие в 2004 г. «Плана действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР (2005-2008 гг.)» создали прочную основу стратегического взаимодействия России и Китая. Ушли в прошлое и эпоха «вечной и нерушимой дружбы», и годы идеологического противостояния и военных конфликтов. Наступает новая эра широкого политического взаимодействия с учетом национальных интересов, как той, так и другой стороны, расширения взаимовыгодных экономических контактов. Совершенно очевидно, что многоплановое экономическое и культурное сотрудничество может принести огромную пользу народам обеих стран, перед которыми стоят фундаментальные задачи рыночных преобразований и экономического роста. Объективные условия, прежде всего территориальная близость, взаимодополняемость экономик, создают все необходимое для развития такого сотрудничества. Нет видимого противодействия и со стороны субъективного фактора, существует взаимопонимание между лидерами двух стран, взаимоуважение между представителями двух народов. Благоприятно складываются в настоящее время и международные условия. Бурно развивающийся процесс глобализации заставляет искать новые резервы роста, обращаясь к возможностям регионального сотрудничества сопредельных стран.
Вместе с тем следует понимать, что на пути сближения России и Китая есть и будут трудности самого разного свойства. Сближение двух великих стран устраивает в мире далеко не всех, находятся противники и среди представителей собственных политических элит. Многие годы взаимного недоверия и поисков подходящих партнеров «на стороне» оставили свой след, и провозглашенное «стратегическое партнерство» реализуется гораздо медленнее, чем первоначально замышлялось. Сказываются и расхождения
идеологических позиций, и разные результаты экономических реформ. Есть признаки того, что период «раскачки и притирки» уже заканчивается.
В этих условиях особая миссия возлагается на ученых обеих стран, которые должны обеспечить поступление полной и надежной информации, дать объективный анализ складывающейся политической и экономической ситуации, выявить факторы, способствующие и препятствующие положительному развитию событий. Задача ученых состоит также в том, чтобы донести результаты своих исследований до лиц, принимающих политические решения.
Актуальность темы исследования. Развитие китайско-российских экономических отношений явно идет по нарастающей, и с каждым днем увеличивается спрос со стороны политических, научных и деловых кругов на соответствующие информационные материалы и практические рекомендации. Остро ощущается необходимость выявления приоритетных направлений взаимовыгодного сотрудничества во всех сферах торговли, научно-технических и инвестиционных связей, образования, защиты окружающей среды.
Крайне необходим анализ ситуации в том регионе, где обе страны непосредственно соприкасаются друг с другом и где экономические контакты имеют жизненно важное значение для соседних народов, а именно, в пограничной зоне, захватывающей российский Дальний Восток и китайский северо-восточный регион с расположенной там провинцией Хэйлунцзян.
Следует учитывать, что в настоящее время территории по обе стороны границы являются «проблемными регионами», сталкивающимися с различного рода трудностями. Провинция Хэйлунцзян за годы реформы утратила свое значение главной промышленной базы Китая. С началом российских реформ российский Дальний Восток вступил в полосу экономического кризиса. Каждая страна прилагает определенные усилия по ликвидации межрегиональных диспропорций. Выдвинутая в 2003 г. в Китае программа разви
тия старопромышленных регионов, прежде всего трех провинций Северо-Востока, предполагает проведение важных структурных преобразований, углубление реформы государственных предприятий, более активное использование преимуществ политики «внешнеэкономической открытости». Большие надежды возлагаются на расширение всех видов сотрудничества с Россией в целом и, особенно с районами, непосредственно прилегающими к территории Китая. В России Федеральная целевая программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья, рассчитанная на 1996 — 2005 гг., также увязывала решение задачи социально-экономического подъема региона с его экономическим сотрудничеством с зарубежными странами, в том числе и с Китаем. Крайне важно согласование этих планов развития российских и китайских регионов, поиски дополнительных выгод, которые могут дать производственная кооперация и специализация.
Разворачивающийся процесс глобализации и рыночные преобразования в обеих странах снимают существовавшие прежде межгосударственные барьеры и создают крайне благоприятные условия для включения Северо-Восточной Азии в мировое хозяйство. В этой региональной интеграции участвуют не только Россия и Китай, но также Япония и корейские государства. Все страны заинтересованы в согласовании позиций, во всестороннем учете экономической конъюнктуры. Северо-Восточная Азия — это тот регион, где православная и конфуцианская цивилизации выходят на прямое взаимодействие, и их представители настроены на расширение взаимных контактов и на преодоление всех наслоений исторического прошлого.
Объектом исследования является китайская провинция Хэйлунцзян в контексте региональной политики Китая и его внешнеэкономической стратегии.
Предметом исследования являются экономика и внешнеэкономические связи провинции Хэйлунцзян с акцентом на ее связи с пограничными районами России.
В рамках поставленной цели выдвинуты следующие конкретные задачи:
• - анализ региональной политики Китая в разные периоды, ее влияния на положение отдельных регионов и потенциалы их роста;
- общая оценка экономического положения провинции Хэйлунцзян, ее места в экономике страны в целом и в сравнении с другими частями страны;
- подведение предварительных итогов торгово-экономического сотрудничества провинции с Россией и ее Дальним Востоком и факторов, оказывающих влияние на общие масштабы и динамику этого сотрудничества;
- определение перспективных направлений торгово-экономического сотрудничества Хэйлунцзяна с его великим соседом с акцентом на существующие проблемы и причины их возникновения;
- выработка некоторых рекомендаций для активизации этого сотрудничества и согласования позиций обеих стран при налаживании интеграции в Северо-Восточной Азии.
Теоретической и методологической основой диссертации стал конкретно-исторический подход к исследуемым проблемам, сравнительный анализ с ориентацией на максимальную объективность оценок, учет существующих реалий широкого спектра, выдвигаемых научных позиций. Были использованы труды российских и китайских ученых — теоретиков и практиков в области региональной экономики и международных отношений — А.Г. Гранберга, Н.Н. Некрасова, Э.Б. Алаева, Л.В. Смирнягина, Л.Б. Вардом-ского. В процессе работы диссертант также опирался на труды ученых Дальневосточного отделения РАН: В.Л. Ларина, Г.Н. Романовой; российских синологов: B.C. Мясникова, С.Л. Тихвинского, М.Л. Титаренко, В.В. Михеева, И.Н. Наумова, В.Я. Портякова, М.В. Александровой, И.Н. Коркунова, Э.П. Пивоваровой, А.В.Островского, М.А. Потапова, Л.И. Кондрашовой, Е.Н. Самбуровой.
Особое место заняли труды китайских исследователей по вопросам экономики и внешнеэкономических связей КНР в период современных реформ: Линь Ифу, Цай Фана, Ли Чжоу, Ли Инина, Ли Чуаньсюня, Лу Нань-цюаня, Хао Цзяньхэна, Су Фэнлиня и др.
Конкретные сведения были почерпнуты из научных и периодических изданий на русском и китайском языках, в том числе публикаций ИДВ РАН, ИВ РАН, Дальневосточного и Сибирского отделений РАН, АОН провинции Хэйлунцзян.
Научная новизна диссертации состоит в комплексном анализе на русском языке экономического развития провинции Хэйлунцзян, выявлении роли внешнеэкономических связей в стимулировании развития экономики с учетом российского фактора.
К числу научных положений, определяющих новизну исследования, относятся следующие:
- рассмотрена ситуация в дальневосточном регионе России в аспекте его взаимоотношений с пограничной китайской провинцией Хэйлунцзян, выступающей в роли наиболее заинтересованного внешнеторгового партнера России в Северо-Восточной Азии;
- дана оценка итогов экономического развития провинции Хэйлунцзян;
- осуществлен анализ практических мер руководства региона по адаптации к современной системе рыночной экономики, в частности, по реструктуризации государственного сектора и повышению степени внешнеэкономической «открытости»;
- выявлены возможности провинции Хэйлунцзян в плане расширения сотрудничества с Россией в тесной связи с общей региональной политикой Китая, расставляющей акценты и определяющей «точки роста»;
- показаны причины отставания Хэйлунцзяна в годы реформы и особая роль в этом региональной политики страны, которая сначала отнесла на вто
рой план развитие старопромышленных баз, а теперь включает их в число региональных приоритетов;
• - определен новый ракурс изучения региональной экономики Китая, в которой важное место до сих пор отводилось географическому положению северо-восточного региона в плане общей обороноспособности страны;
- затронуты теоретические вопросы экономического районирования Китая," подходов к выделению трех меридиональных зон, специфике Центральной зоны, к которой относится и провинция Хэйлунцзян;
- дана комплексная оценка потенциала регионального сотрудничества Китая и России в приамурском регионе.
Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования изложенного материала и сделанных автором выводов в работе государственных и научных организаций РФ при определении внешнеэкономической стратегии России, которая должна быть нацелена на интеграцию страны, как в западноевропейское, так и в восточно-азиатское экономическое пространство. Кроме того, результаты исследования могут иметь прикладное значение при налаживании межрегиональных связей Китая и России, в частности, российского Дальнего Востока и китайской провинции Хэйлунцзян.
Основные научные результаты, выносимые на защиту: 1. Составной частью процесса глобализации, понимаемого, прежде всего как образование общемирового экономического пространства, является тесная интеграция сопредельных стран. Расширению их взаимных связей благоприятствует территориальная близость, обеспечивающая экономию на транспортных расходах, взаимодополняемость экономик, дающая эффект от использования специализации и кооперирования производства. Процессы региональной интеграции должны проходить под государственным контролем и при активном участии научного сообщества заинтересованных стран. Важно соблюдение пропорций между «стихийной» и «государственной» со
ставляющими региональной интеграции во избежание неуправляемости объективных процессов или непродуманного в них вмешательства.
2. Особенностью процесса экономической интеграции в Северо- Восточной Азии является многоплановый характер взаимоотношений стран региона, которые разделяют общие принципы рыночной экономики и международного добрососедства. При серьезных различиях в общих экономических потенциалах здесь главенствуют партнерские отношения и отсутствуют претензии на лидерство.
3. В периоды мирного развития, что и происходит в настоящее время, границы между государствами становятся в значительной степени прозрачными, это отнюдь не «железные кордоны», разделяющие сферы государственного влияния, а своего рода «мембраны», через которые осуществляется взаимопроникновение культур и широкие межличностные контакты. В этих промежуточных зонах, где действуют различные легитимные системы, создается своеобразный правовой режим с многочисленными лакунами правового беспредела. Их преодоление требует тесного взаимодействия политических и правовых органов стран.
4. Территории России и Китая на восточном участке их границы фактически находятся в едином природном и экономическом пространстве, где тесные контакты населения имеют глубокие исторические традиции. Это регион единого природного ландшафта бассейна реки Амур (Хэйлунцзян), пересекающихся исторических судеб соседних народов, их постоянного политического и экономического взаимодействия. Все это создает благоприятные условия для налаживания региональной интеграции с учетом общих и специфических интересов обеих сторон. Важность региона определяется также его транзитным положением, через него проходит значительная часть общего товарооборота России и Китая.
5. Китайско-российское внешнеэкономическое сотрудничество — важная составляющая экономических стратегий той и другой страны. В на
чале 90-х годов это сотрудничество позволило китайским хозяйственникам найти столь необходимые источники дешевого сырья, открыло им дополнительные возможности для реализации своей потребительской продукции. На российском Дальнем Востоке контакты с Китаем позволили смягчить последствия экономического кризиса и изоляции от других районов страны. Однако сейчас можно констатировать, что уровень этих торгово-экономических отношений значительно ниже имеющихся потенциальных возможностей и потребностей и следует приложить усилия для их активизации.
6. Одним из самых главных направлений укрепления китайско-российского сотрудничества должно стать создание надежной, многопрофильной договорно-правовой базы, соответствующей международным принципам и стандартам. Необходимо упростить проведение деловых сделок и передвижение населения, пресекать разного рода нарушения законов и моральных норм. Особенно внимания требуют вопросы безопасности перевозимых грузов, контрабанды и нелегальной миграции. Создание этой «правовой инфраструктуры» сопряжено с налаживанием страхования экспортно-импортных операций, контролированием строительно-монтажных и лесопо-валочных работ, расширением научно-технического сотрудничества и туризма.
7. Особенное место в китайско-российских внешнеэкономических контактах занимает провинция Хэйлунцзян, в которой всегда было сильно российское влияние и пророссийские настроения. Для поддержки высокого тонуса этих взаимоотношений необходимо повысить внимание к сфере СМИ, расширять взаимную информацию, культурный и туристический обмен.
8. Перспективные задачи развития Дальнего Востока требуют не ограничиваться прилегающей территорией Китая, а, используя Хэйлунцзян как возможного посредника, расширять связи с другими частями КНР, особенно
более развитым Востоком и Югом. В этом плане крайне важно согласование региональных стратегий, установление прямых связей и получение выгод от транзитного положения этой территории.
9. Планы развития России предполагают сокращение сырьевой зависимости от экспорта и изменение в связи с этим традиционной структуры российско-китайской торговли с обменом российского сырья на китайские потребительские изделия. Диверсификация торговли безусловно выгодна и китайской стороне. Потенциалы двух стран позволяют развивать широкое взаимодействие в отраслях перерабатывающей промышленности. Требуется к тому же уделить большее внимание участию высокотехнологичных отраслей, общему повышению эффективности торговых операций.
10. Усиление интеграционных процессов в восточно-азиатском регионе требуется создание здесь благоприятной инвестиционной среды, рассчитанной на более широкое участие японского и корейского и китайского капиталов. Главной на сегодняшний день сферой приложения китайского капитала должно стать транспортное строительство, включая прокладку железных дорог, трубопроводов, возведение мостов через Амур, реконструкцию речных портов. Новая инвестиционная стратегия должна быть поддержана сильной банковской и финансовой инфраструктурой.
11. Крайне важной сферой сотрудничества является охрана природной среды. В ближайшее время целесообразно провести.общее экономическое обследование территории с проведением ряда экспедиций наподобие Амурской экспедиции 50-х годов. Китайская сторона должна более активно включаться в работу по охране российских лесов и лесовосстановительные операции, которые служат гарантом бесперебойного снабжения Китая столь необходимой ему древесиной.
12. Необходимость выбора новой модели сотрудничества сопряжена с идеей создания на пограничном стыке России и Китая зоны свободной торговли наподобие Европейского Союза и Североамериканской свободной тор
говой зоны. Это предполагает свободный обмен товарами, техникой и технологиями, свободное движение капитала и перемещение рабочей силы. К такому развитию событий больше подготовлена китайская сторона, настроенная на поиски новых стимулов для ускоренного экономического роста. Российская сторона проявляет большую осторожность, опасаясь, что либерализация торговли и миграции в условиях разрыва в уровнях экономического развития прилегающих российских и китайских территорий чревата усугублением дисбаланса взаимных интересов.
Эволюция региональной политики Китая
Региональная политика КНР преследует три главные цели: во-первых, укрепление политического единства страны, сохранение целостности ее территории; во-вторых, содействие экономическому развитию страны, повышение производительности общественного труда за счет его более рационального территориального разделения; в-третьих, выравнивание уровня благосостояния населения в регионах и обеспечение в стране социальной стабильности.
Несмотря на значительные отличия, в КНР так же, как и в других странах мира, различают следующие виды региональной политики:
По методам и средствам реализации: 1) через правовое регулирование и административный контроль (региональное планирование); 2) с помощью налоговой политики и бюджетного субсидирования (включая льготное кредитование, финансовую помощь и т.д.); 3) с привлечением производственно-хозяйственной деятельности государства (включая предоставление государственных заказов, развитие инфраструктуры).
По общему, направлению и выбору объектов: 1) сглаживание контрастов «бедные — богатые регионы»; 2) регулирование межрегиональной конкуренции; 3) борьба против чрезмерной концентрации хозяйственной деятельности (например, в городских агломерациях).
Вмешательство государства в процессы регионального развития отмечалось во все годы существования КНР, но сильно менялось в зависимости от господствовавшей экономической стратегии. Если в развитых странах уже на ранних этапах проведения региональной политики главный упор делался на выделение на основе различных критериев проблемных районов (кризисных, депрессивных, слаборазвитых, экологически неблагополучных, с экстремальными природными условиями и т.п.) и городских агломераций, границы которых, как правило, не совпадали с административными границами, то в КНР долгое время объектами региональной политики служили административные единицы различного ранга, и только с проведением реформы 1978 г. объектами региональной политики стали города различных уровней, объекты территориальной открытости, а в недавнее время и экономические районы. Поэтому при анализе региональной политики КНР первостепенное значение имеет административное устройство страны. Хотя Китай является унитарным государством (на всей его территории действуют одни и те же законы и соблюдается строгий принцип иерархического административного соподчинения), его унитаризм носит особый характер, что проявляется как в существо вании автономных районов, так и особых административных районов с правами сверхавтономии.
Региональная политика всегда была важной составной частью общей экономической стратегии Китая и в соответствии с экономическими этапами в ней можно выделить следующие варианты: 1949-1957 гг. — начало социалистической индустриализации и создания плановой централизованной системы с ориентацией на опыт Советского Союза. 1958-1978 гг. — период социальных экспериментов «большого скачка» и «культурной революции» при превалировании стратегии «опоры на собственные силы», как во внешнеэкономическом, так и во внутриэкономическом плане. 1979-1992 гг. — формирование новой региональной политики при дуализме плана и рынка и при использовании опыта западных развитых стран. 1993-2000 гг. — «углубление» рыночных преобразований и корректировка региональной политики в духе создания «единого общегосударственного рынка». 2001 г. - по настоящее время — дальнейшее «углубление реформы» с целью формирования «социально ориентированной рыночной экономики», проведение политики «макроэкономического урегулирования», направленной на сглаживание региональных диспропорций.
Первый этап (1949-1957 гг.) связан с началом социалистической индустриализации по советскому образцу при приоритете тяжелой промышленности. В наследство от старого Китая КНР досталась экономическая отсталость, низкая степень урбанизации, серьезная региональная дифференциация по уровню экономического развития, и значительная хозяйственная автаркия регионов в результате господства полунатурального хозяйства. До освобождения в приморских районах размещалось 70% промышленного потенциала страны, на все западные регионы приходилось почти 4/5 территории страны и только около 10% промышленного производства.
Региональная политика тех лет преследовала две главные задачи: военная безопасность и подтягивание отсталых районов, что предопределило развертывание нового капитального строительства преимущественно во внутренних регионах и положение развитых приморских провинций как финансовых «доноров».
Наблюдалось стремление усвоить прогрессивные теоретические разработки советских ученых в области размещения производительных сил, а именно, теории рационального географического разделения труда и создания региональных хозяйственных комплексов. Важно было правильно определить местоположение строящихся целиком на бюджетные средства объектов тяжелой индустрии, создать сырьевые базы и добиться экономии на транспортных расходах. Многие промышленные объекты в то время стали создаваться в глубине страны, лучше обеспеченных сырьевыми ресурсами и считавшихся наиболее безопасными в случае военной угрозы. Особая ставка была сделана на Северо-Восточный Китай, обладавший определенной базой тяжелой промышленности, к тому же близко расположенный к Советскому Союзу. Приморские районы в то время проигрывали внутренним по следующим соображениям: слабое развитие тяжелой промышленности, плохая обеспеченность полезными ископаемыми, уязвимость оборонного положения. Как наиболее развитой промышленной зоне Приморью была вменена обязанность всесторонней поддержки других регионов.
Проблемы развития Северо-Восточного Китая
Вопрос о необходимости подъема старопромышленных регионов фактически был поставлен уже в 1999 г., когда была выдвинута Программа освоения западных регионов страны, но в полный голос эта задача прозвучала на XVI съезде партии в 2002 г. Поскольку формирование экономики Северо-Восточного Китая пришлось на 50-е годы прошлого века, в Китае этот регион относят к категории «старых промышленных районов», и решение съезда затронуло его в первую очередь.
Расчеты, произведенные недавно Мировым банком, показывают, что по производительности труда северо-восточные провинции в 1978 г. опережали восточные на 67%, с 1995 г. восточные регионы вырвались вперед и в 2001 г. по этому показателю опередили северо-восточные на 10%24. Одной из главных причин отставания Дунбэя по темпам экономического роста является изначально высокая доля государственного сектора в экономике и медленное реформирование отношений собственности. В 1978 г. доля госсектора в промышленности составляла: в Ляонине — 84%, в Хэй-лунцзяне — 83%, в Цзилине — 79%. Доля госсектора в капвложениях была: в Ляонине и Хэйлунцзяне — 98%, в Цзилине — 85% 25. И сейчас этот район остается главным бастионом государственной собственности в стране. В годы реформы развитие Дунбэя в числе прочих причин сдерживалось нехваткой инвестиций, недостаточно высокими темпами нового строительства. Доля провинции Ляонин в общем объеме введенных основных фондов снизилась с 8,6% в 1991 г. до 5,75% в 1998 г., провинции Цзилинь — с 2,8 до 1,8%, а провинции Хэйлунцзян — с 3,8 до в 1991 г. до 3% в 1997 г. В приморских районах тенденция была прямо противоположной26. В конце мая-начале июня 2003 г. премьер Вэнь Цзябао во время своей экспедиционной поездки в Ляонин отметил 5 основных направлений новой кампании по подъему старопромышленных баз . Обеспечение более гармоничного регионального развития. ? Стимулирование экономического развития страны. ? Улучшение региональной структуры экономики. ? Повышение конкурентоспособности китайской экономики. ? Содействие укреплению социальной стабильности.
В августе 2003 г. китайское правительство взяло курс на стратегию возрождения экономики Северо-Восточного Китая, призванную превратить Северо-Восточный Китай в четвертый быстроразвивающийся регион страны вслед за районом в дельте рек Чжуцзян и Янцзы и районом Пекин-Тяньцзинь -Таншань.
Экономическому развитию Северо-Востока благоприятствует не только наличие определенной промышленной и сельскохозяйственной базы, но и хорошие природные условия. Важно и то, что этот район относился и относится к числу высоко урбанизированных регионов Китая. Однако в последние 20 лет темпы урбанизации в районе замедлилась. Среднегодовое повышение степени урбанизации на Северо-Востоке составило лишь 0,61%, в то время как в юго-восточном побережном районе — 1,5/4—2,5% .
Существует неплохая база для развития сферы обслуживания. По развитию сферы образования все три провинции Дунбэя и прежде отличались в лучшую сторону и сейчас обгоняют другие регионы (уровень образования — 8,25-8,36 лет, в то время как в Гуандуне — 8,04 года, в Чжэцзяне — 7,02 года). В то же время сами китайские исследователи признают, что по рыночному менталитету, по предпринимательскому настрою дунбэйские провинции явно отстают от восточных29.
Экономическое развитие северо-восточных провинций сопряжено со значительными изменениями общей стратегии. Очень сложно переломить уже сложившуюся тенденцию развития (инерцию выбранного пути). Требуется переход к новой стадии индустриализации, реструктуризации экономики, более высокой степени переработки исходного сырья.
Возрождение старопромышленных баз требует решения следующих наиболее важных задач:
Реформа государственных предприятий и развитие смешанных форм собственности. К концу 2002 г. в трех провинциях Северо-Восточного Китая насчитывалось более 400 крупных и средних госпредприятий. Их общее количество составляет менее 10% общего числа государственных и государственно-холдинговых предприятий трех провинций, однако по объему активов (609,6 млрд. юаней.) их доля значительно выше — 46%. Предстоит большая работа по реформированию госпредприятий. Устранение недостатков, присущих госсектору (нормализация хозяйствования, финансовое оздоровление госпредприятий, решение вопросов социального обеспечения, освобождение предприятий от несвойственных им функций социального обслуживания), развертывание их преимуществ и их акционирование — это главный путь возрождения Дунбэя. «Ключом» к разрешению проблемы государственного сектора считается создание крупных корпораций, слияние предприятий, повышение их конкурентоспособности. Намечено также активно развивать негосударственные секторы экономики.
Для подъема старых промышленных баз важную роль может сыграть усовершенствование системы социалистической рыночной экономики, становление рыночной инфраструктуры — создание банков, бирж, фондовых компаний, развитие сферы консультативно-информационных услуг.
Формирование территории и современное административное деление
Провинция Хэйлунцзян находится на северо-востоке Китая, это самая высокоширотная провинция, географические координаты которой 1211Г— 13505 в. д. и 4326 —5333 с. ш. На севере и востоке провинции по рекам Хэйлунцзян (Амур) и Уссури проходит государственная граница с Россией общей протяженностью 3045 км, что составляет 70% всей протяженности китайско-российской границы, из них 2654 км — речная граница, 391 км — сухопутная. В силу своего географического положения провинция является главным коридором сухопутных связей Китая с Россией и через нее с Европой. Соседями Хэйлунцзяна с российской стороны являются Амурская область, Хабаровский и Приморский края, в непосредственной близости от границы находятся примерно 20 российских и китайских городов и поселков. На западе провинция граничит с автономным районом Внутренней Монголии, на юге — с провинцией Цзилинь. Общая площадь провинции — 454 тыс. кв. км, что составляет 4,7% территории Китая.
Коренное население Северо-Восточного региона Китая — маньчжуры (или чжурчжэни), от которых пошло историческое название — Маньчжурия. Образовавшееся в 1616 г. самостоятельное государство сплотило воедино основные племена чжурчжэней. В 1621 г. маньчжурское государство присоединило к себе Ляодун, а в 1635 г. — южную Монголию. В 1636 г. было провозглашено создание маньчжурской империи Цин. В 1644 г. маньчжуры во главе с наймитом — китайским полководцем У Саньгуем вторглись в Северный Китай и захватили Пекин, свергнув Ли Цзычэна, руководителя победившего крестьянского восстания. Так, в 1644 г. в Китае стала править маньчжурская династия Цин, ставшая последней династией китайской империи.
После завоевания Китая маньчжурское правительство смогло перебросить войска на север, где, воспользовавшись уходом маньчжуров из родовых кочевий, начали создаваться русские казачьи поселения. После ряда военных столкновений в 1689 г. в Нерчинске был подписан договор между Российской и Цинской империями, определивший границу между государствами по верхнему течению Амура.
При династии Цин территории Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) вместе с землями Восточной Монголии входили в состав трех провинций во главе с военными наместниками — цзянцзюнями, которые концентрировали в своих руках военную и гражданскую власть. Главным в Маньчжурии был цзянцзюнь провинции Фэнтянь (современная провинция Ляо-нин) с резиденцией в Мукдене (Шэньяне). Цзянцзюни провинций Гирин и Хэйлунцзян, граничивших с Россией, находились в двойном подчинении — Мукдену и Пекину.
С 1905 г. началась реформа территориально-административной системы в Маньчжурии. В провинции Хэйлунцзян установилась гражданская система правления, но в приграничных Пийгуне, Мэргене и Хулуньбуире осталось военное управление. В 1907 г. военно-административная система в Маньчжурии была упразднена, в трех северо-восточных провинциях была введена общая для Китая административная система. Провинции Фэнтянь, Гирин (Цзилинь) и Хэйлунцзян были объединены под властью наместника трех восточных провинций (дунсаньшэн цзунду) с резиденцией в Мукдене.
По договору об оборонительном союзе России и Китая, Россия в 1896 г. получила право продолжить Транссибирскую магистраль по территории Китая, в 1898 г. на трассе дороги был основан город Харбин, от которого пошло ответвление на Люйшунь (Порт-Артур). Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) внесла большие изменения в хозяйственную жизнь и экономику северо-восточных провинций Китая и явилась важнейшим фактором их развития. Дорога пересекла наиболее густонаселенные районы с пло дородными почвами, хорошо обеспеченные водными ресурсами. Получили быстрое развитие города. Так, Харбин из небольшого рыбачьего поселка постепенно превратился в крупнейший центр мукомольной и маслобойной промышленности северной Маньчжурии. В первой половине прошлого века в провинции проживали около 200 тыс. иностранцев, преимущественно русских, а Харбин стал своеобразным «оазисом русской культуры» в Восточной Азии. Во время гражданской войны в России Харбин принял 175 тыс. беженцев и стал центром русской эмиграции. Здесь выходили русские газеты, работали русские театры, учебные заведения.
После падения цинской династии территория севернее реки Сунгари входила в провинцию Хэйлунцзян. Провинция Фэнтянь и Цзилинь сохранились, западнее Фэнтяни находилась провинция Жэхэ с административным центром в Чэндэ. Город Чжанцзякоу стал административным центром провинции Чахар. Далее к западу была расположена провинция Суйюань с административным центром Гуйсуй (Хух-Хото). Остальная часть Внутренней Монголии входила в состав провинции Нинся, которая была вдвое больше нынешнего Нинся-Хуэйского автономного района.
В 1931 г. японская Квантунская армия вторглась в Маньчжурию. В марте 1932 г. состоялось провозглашение «независимого» маньчжурского государства Маньчжоу-Го на территории провинций Фэнтянь, Гирин и Хэйлунцзян со столицей в г. Чанчунь, который был переименован в Синьцзин (Новая столица). Весной 1933 г. японские войска захватили всю провинцию Жэхэ, которая также была включена в Маньчжоу-Го. 1 марта 1934 г. маньчжурское государство ввело новое административное деление, состоявшее из 12 провинций. В результате летне-осеннего наступления в 1937 г. японская армия оккупировала восточную часть Северного Китая, включая часть провинции Чахар и восточную часть провинции Суйюань. Вторжение японцев вынудило русских покинуть Харбин, многие из них переехали в Шанхай.
СССР и Россия во внешнеэкономических связях провинции Хэйлунцзян
Экономические связи Китая с Россией благодаря их соседству в Северо-Восточной Азии имеют длительную историю. Еще в XVII в. здесь процветала мелкая пограничная торговля между местным населением, проходили торговые караваны в обе стороны. Коммерческие контакты продолжались и при Цинской империи, и в годы Китайской республики.
В соответствии с достигнутыми на Крымской конференции глав США, Великобритании и СССР договоренностями о послевоенном урегулировании ситуации на Дальнем Востоке 14 августа 1945 г. был подписан советско-китайский Договор о дружбе и союзе, а также соглашение о Китай-ско-Чанчуньской железной дороге (КЧЖД) как совместно управляемой общей собственностью СССР и Китайской Республики сроком на 30 лет. Советское правительство признало полный суверенитет Китая над тремя северо-восточными провинциями, входившими до того в состав марионеточного правительства Маньчжоу-Го1. Первое время освобожденные районы северной Маньчжурии, сильно пострадавшие во время военных действий, испытывали крайнюю нужду в горючем, медикаментах, потребительских товарах и продовольствии. Обеспечение ими населения и сражавшейся Народно-освободительной армии Китая (НОАК) можно было осуществить только при условии срочной доставки из Советского Союза. Советский Союз оказал также большое содействие в восстановлении транспортных коммуникаций Северо-Восточного Китая, что помогло передвижению войск НОАК и снабжению населения жизненно важными товарами. Под руководством советских железнодорожников в рекордно короткие сроки с конца 1948 г. было восстановлено 120 мостов, взорванных гоминьдановцами, отремонтировано. 15 тыс. км. важнейших железнодорожных линий. Уже к 1947 г. грузооборот КЧЖД в направлении советского Приморья и Забайкалья составил около 750 тыс. т, в 1948 г. он поднялся до 900 тыс. т и в 1949 г. — до 1 млн. т2.
Российские организации участвовали в налаживании и развитии торговли и улучшении финансовой ситуации на Северо-Востоке Китая. Большую роль сыграла фирма «И.Я. Чурин и Ко», выкупленная объединением «Дальвнештранс» у Гонконг-Шанхайской банковской корпорации. На базе приобретенного имущества было организовано советское акционерное общество, сохранившее прежнее название. Главная контора этого общества с крупнейшим магазином и различными предприятиями (кондитерскими, винно-водочными, колбасными и др.) находилась в Харбине. Его отделения были открыты в Дальнем, Мукдене, Хайларе, Цзямусы, Цицикаре, Муданьцзя-не и на пограничных станциях Маньчжурия и Пограничная (Суйфэньхэ). В конце 1949 г. ему принадлежало, помимо универсальных и специализированных магазинов, 23 промышленных и ремонтных предприятия. Товарный знак общества пользовался большой популярностью .
В первые годы после образования КНР экономическая помощь и поддержка советского правительства имели решающее значение для КНР, ее главными внешнеторговыми партнерами были социалистические страны, прежде всего СССР, и особое значение приобрел граничивший с СССР Северо-Восточный Китай (Дунбэй). В годы восстановления экономики (1949 —1952 гг.) Советский Союз помог Китаю в строительстве более чем 50 крупных промышленных предприятий, из которых 36 приходилось на Северо-Восток4. В течение 1950—1952 гг. КЧЖД была восстановлена на всем ее протяжении и, в соответствии с соглашением от 31 декабря 1952 г. безвозмездно передана правительству КНР вместе со всеми правами по управлению этой дорогой и принадлежавшим ей имуществом. Это произошло на 30 лет раньше оговоренного контрактом 1896 г. срока и на 10 лет раньше даты, скорректированной Мукденским соглашением 1924 г. С 1950 г. началась передача Китаю имущества общества «И.Я. Чурин и Ко».
В годы 1-й пятилетки (1953-1957 гг.), на территории Дунбэя с помощью СССР были построены 56 промышленных объектов (в Хэйлунцзяне, как говорилось выше, 22). Эти предприятия заложили основу индустриального комплекса страны. При материальном и научно-техническом содействии СССР были созданы новые машиностроительные отрасли: тракторостроение, приборостроение, радиостроение, турбостроение, котлостроение и др. Вновь построенные и реконструированные заводы стали выпускать оборудование для металлургической, химической, горнорудной, электроэнергетической, станкостроительной, паровозо- и вагоностроительной и других отраслей промышленности. Заказы для КНР выполняли многие дальневосточные заводы: «Амурсталь», «Энергомаш», «Амурлитмаш», «Амуркабель», завод им. Горького, «Дальсельмаш» и др. Номенклатура экспорта дальневосточной промышленности в Китай постоянно расширялась. От поставок оборудования и машин, изготовленных на заводах дальневосточного региона СССР, в значительной мере зависели сроки ввода в эксплуатацию новых предприятий в КНР. Важной статьей импорта Китая являлись дальневосточные лес и нефть. Предприятия советского Дальнего Востока получали из северо-восточного китайского региона чугун, цемент, сельскохозяйственную продукцию. Дальневосточный регион СССР был основным потребителем поступавших из КНР свежих и консервированных овощей, фруктов, мяса и мясопродуктов, яиц, соевых бобов.
Сотрудничество с СССР сыграло решающую роль в формировании промышленной базы Хэйлунцзяна. В Харбине несколько тысяч советских специалистов участвовали в строительстве трех мощных промышленных гигантов — электромашиностроительного, котельного и турбинного заводов, получивших название «трех богатырей». Через непосредственные контакты с советскими специалистами провинция включилась в использование передовых технологий и советского опыта управления, что заложило основу ее экономического развития.
При наличии государственной монополии внешней торговли в обеих странах, большая часть взаимной торговли осуществлялась в те годы государственными компаниями (т.н. «государственная торговля» (гомао), или «большая торговля» (дамао)). Права провинций во внешнеторговой области были сильно урезаны. Тем не менее, территориальная близость Хэйлунцзяна к Дальнему Востоку и дружеские отношения между КНР и СССР способствовали установлению прямых пограничных контактов. С 1953 по 1960 гг. экспорт провинции осуществлялся главным образом в клиринговой форме, причем на СССР приходилось более 4/5 общего объема внешней торговли провинции5. С 1957 г. провинция стала налаживать пограничную торговлю с советским Дальним Востоком, начав со скромного объема в 60 тыс. рублей. Всего за три года она выросла в 140 раз, достигнув в 1960 г. 8,428 млн. руб-леи .
