Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Последствия экономической деятельности для окружающей среды в КНР 17
1.1. Деградация земельных ресурсов 17
1.2. Дефицит и загрязнение водных ресурсов 36
1.3. Техногенное загрязнение атмосферы 56
ГЛАВА 2. Оценка экономических потерь кнр вследствие разрушения и загрязнения окружающей среды 69
2.1. Экономические потери в результате деградации и загрязнения земельных ресурсов 73
2.2. Оценка экономического ущерба вследствие дефицита и загрязнения водных ресурсов 87
2.3. Оценка экономических последствий загрязнения воздушной среды 93
2.4. Структура и масштабы ежегодных экономических потерь КНР в результате деградации и загрязнения окружающей среды 101
ГЛАВА 3. КНР и устойчивое развитие: поиск путей смягчения экономического давления на окружающую среду ... .110
3.1. Концепция устойчивого развития и история ее принятия КНР 110
3.2. Китайская трактовка концепции устойчивого развития 117
3.3. Государственная природоохранная политика КНР и ее основные элементы, вошедшие в национальную стратегию устойчивого развития 121
3.4. Экологизация экономики в рамках планов устойчивого развития 137
3.5. Экологическая составляющая устойчивого развития в девятом и десятом пятилетних планах экономического развития 151
Заключение 157
Библиографический список 168
- Деградация земельных ресурсов
- Экономические потери в результате деградации и загрязнения земельных ресурсов
- Структура и масштабы ежегодных экономических потерь КНР в результате деградации и загрязнения окружающей среды
- Концепция устойчивого развития и история ее принятия КНР
Введение к работе
В двадцатом веке, наряду со стремительным ростом населения и потребления, к существовавшим ранее факторам антропогенного давления на окружающую среду добавились новые, невиданные прежде по масштабам и силе техногенные факторы. В результате многократно возросли не только использование невозобновляемых и возобновляемых природных ресурсов, но и опасное для всего живого разрушение и загрязнение трех основных элементов окружающей среды, - воздуха, воды, почвы.
В 1970-е годы, когда кризисные явления в состоянии окружающей среды уже нельзя было игнорировать, специалисты международной неправительственной организации - Римского клуба, - поставили вопрос о пределах экономического роста и роста численности населения. Они попытались доказать, что сложившаяся в середине XX в. модель развития общества и экономики ведут систему «мир - человек» к кризису и краху, последствия которого непредсказуемы.
На Конференции ООН по окружающей среде и развитию, проходившей в 1992 г. в Рио - де - Жанейро, было подчёркнуто, что выживание человечества уже в недалёком будущем зависит от его осознанных усилий, направленных на сохранение окружающей среды, в сочетании с коренными изменениями в структуре экономики и максимальным снижением потребления природных ресурсов. Ситуация продолжает сохранять свою остроту и в свете глобализации экологических проблем.
В странах Запада, перешедших к постиндустриальной модели экономического развития и «экспортировавших» в развивающиеся страны отдельные звенья и целые отрасли промышленности, не соответствующие требованиям экологической безопасности, ситуация относительно
стабилизировалась, однако это не означает, что решены все проблемы, касающиеся состояния окружающей среды.
В то же время центр тяжести проблем, связанных с ресурсными и экологическими ограничителями экономического роста, сместился в сторону развивающихся стран.
Проблема весьма актуальна для Китая - огромной по своим масштабам страны, где на 1/15 части суши Земли в настоящее время проживает более 1/5 населения Земного шара и где существование этой массы людей до недавних пор обеспечивалось по большей части ресурсо-и энергоемкой экономикой.
Китай в силу специфики истории своего экономического развития и демографической ситуации, столкнулся с проблемой серьёзного разрушения и загрязнения жизнеобеспечивающих природных ресурсов. Деградация окружающей среды уже сейчас приходит в противоречие с задачами дальнейшего экономического роста, необходимого для удовлетворения потребностей растущего населения и повышения его жизненного уровня.
Ситуация, сложившаяся и развивающаяся в Китае - это своего рода гигантский эксперимент, поставленный самим ходом развития этой страны. Результаты могут оказаться значимыми для всего мирового сообщества. Принятие КНР программы устойчивого развития является попыткой страны разрешить острое эколого-экономическое противоречие, смягчить техногенную нагрузку на окружающую среду. В случае если эта попытка окажется успешной, развивающиеся страны, всё человечество приобретут неоценимый опыт в решении одной из наиболее острых проблем современности - реализации возможности экономического развития и прогресса в условиях действия ограничителей экономического роста в виде дефицита и деградации жизнеобеспечивающих элементов
окружающей среды. Иными словами, речь идет о повышении не только жизненного уровня, но и качества жизни.
В связи со всем вышеизложенным можно говорить об актуальности темы диссертации.
Предметом исследования является взаимозависимость экономики и экологии* в современном Китае. Анализируются разрушительные последствия экономического роста для окружающей среды в масштабах всей страны. Изучается обратная связь между деградацией окружающей среды и экономическим развитием. Рассматриваются также подходы Китая к практической реализации принципов эколого-экономической концепции устойчивого развития. Целью исследования являются:
1) аналитическое обобщение данных, касающихся деградации
жизнеобеспечивающих элементов окружающей среды в КНР в результате
экономической деятельности;
2) экономическая оценка последствий для страны разрушения и
загрязнения окружающей среды, препятствующих дальнейшему
экономическому росту и повышению качества жизни населения;
3) рассмотрение комплекса мер, предпринимаемых китайским
руководством в целях смягчения противоречия между задачами
экономического развития и сохранения окружающей среды, которые
сформулированы в рамках разработанной ООН и принятой КНР концепции
устойчивого развития.
* Здесь и далее термин «экология» употребляется в значении «окружающая среда» - в соответствии с практикой, принятой в отечественной научной литературе.
Методологические основы.
Методологической основой для рассмотрения современной эколого-
экономическоц ситуации в КНР послужили:
отдельные положения, содержащиеся в экономических теориях и теориях развития общества, а также разработки международных организаций, имеющие отношения к ресурсным и экологическим ограничителям экономического роста;
подходы к количественной оценке экономических последствий деградации окружающей среды с позиций экономического ущерба или недополучения экономической прибыли, разработанные ЮНЕП и дополненные китайскими и западными специалистами;
основы эколого-экономической концепции устойчивого развития, нашедшие отражение в документе ООН «Повестка дня на XXI век», принятом большинством стран мирового сообщества на Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г.);
разработанная на ее основе национальная «Китайская повестка дня на XXI век».
Степень разработанности темы. На Западе и в Китае проблема негативных последствий стремительного роста экономики КНР для окружающей среды, привлекла к себе внимание в конце 80-х начале 90-х годов XX века. Среди первых работ, посвященных этой теме, следует отметить монографию китайского ученого Сюй Дисиня «Экологические трудности КНР», написанную и опубликованную в КНР в конце 80-х гг. и вышедшую в русском переводе в 1990 г. Данная монография - одна из первых попыток связать воедино проблемы экономики и экологии. По ряду причин (своеобразный методологический подход, устаревшие фактические данные и т. д.) источник мало использован в диссертации.
К числу научных публикаций последующего периода, посвященных теме взаимодействия экономики и окружающей среды в КНР, относятся
статьи канадских исследователей В. Смила и Э. Экономи, а также некоторые совместные работы китайских и западных ученых.
К числу публикаций и документов, содержащих обширный фактологический и статистический материал и использованных в данном исследовании, следует отнести документы ООН и ЮНЕП, Всемирного банка, Международного института прикладного системного анализа (IIASA), Института наблюдения за мировыми процессами (WWI - World Watch Institute), Института мировых ресурсов (WRI - World Resource Institute), документы Саммита-92 в Рио-де-Жанейро а также «Китайскую повестку дня на XXI век» или «Белую книгу», и китайский «Национальный доклад по устойчивому развитию».
Проблема разрушения и загрязнения окружающей среды в КНР в результате экономической деятельности является предметом многочисленных публикаций в самом Китае и на Западе. В отношении же обратной связи - экономического ущерба, возникающего вследствие деградации окружающей среды, и его количественной оценки, - на Западе и в Китае делаются лишь первые шаги. К числу немногочисленных публикаций такого рода относятся работы начала 1990-х г. китайских исследователей Мао Юши, Ся Гуана, Ван Хунчана, Го Чжана и некоторых других. Следует упомянуть также и оценки последних лет, сделанные специалистами Всемирного банка, Азиатского банка развития, а также Государственным управлением по охране окружающей среды КНР (SEPA -State Environmental Protection Administration; до 1998 г. именовалось NEPA , National Environmental Protection Agency).
Говоря об отечественном востоковедении, следует отметить, что в России вышло немало монографий, коллективных сборников и статей, посвященных китайской экономике периода реформ и перспективам ее развития (монографии И.Н.Наумова, Э.П.Пивоваровой и др.). Предметом
исследования в большинстве этих работ являются положительные тенденции развития китайской экономики, анализ ее несомненных успехов. Вместе с тем важно отметить, что эти достижения (т.е. высокие темпы прироста ВВП и значительное повышение жизненного уровня населения) оплачены ценой деградации окружающей среды. Этот аспект находит отражение в основном в двух монографиях: Е.В.Бирюлина (1994) и В.П.Курбатова (1996). В историческом аспекте вопрос взаимодействия общества и природы в Китае, последствия хозяйственной деятельности для окружающей среды и для самого общества, раскрыт в фундаментальной монографии Э.С.Кульпина «Человек и природа в Китае» (1990).
Следует отметить, что подсчет экономических потерь и ущерба для экономики Китая, вызванных деградацией окружающей среды, является достаточно новым направлением, которое пока что не нашло своего отражения в отечественном востоковедении. Применительно к другим странам Востока (Индонезия) данные по «экологически скорректированному ВНП» были рассчитаны и представлены в монографии В.А.Мельянцева (1996).
Мало изученным является также вопрос о принятии КНР эколого-экономической концепции устойчивого развития, практических мер и первых итогов реализации этой стратегии. Новизна работы, по мнению автора, заключается в следующем:
1. Впервые в отечественном востоковедении исследуется взаимозависимость между экономикой и окружающей средой в современном Китае на этапе перехода к устойчивому развитию. В отличие от предшествующих работ, где рассматривалась лишь односторонняя зависимость: хозяйственная деятельность - деградация окружающей среды, - в данной диссертационной работе выявляется и подробно раскрывается обратная связь: влияние деградации окружающей среды на экономическое развитие.
2. Показано, что разрушительные последствия экономической
деятельности для жизнеобеспечивающих элементов окружающей среды
КНР вступают в противоречие с задачами дальнейшего экономического
развития, приводя к усилению встречного противодействия экологических
ограничителей экономического роста.
Впервые в отечественном востоковедении на макроэкономическом уровне подробно рассматривается тема выраженной в ценовых категориях количественной оценки 'экономических потерь общества в Китае, обусловленных техногенным разрушением окружающей среды.
В диссертации рассматривается не нашедший должного отражения в отечественном востоковедении вопрос о реализации в КНР стратегии устойчивого развития и включении ее элементов в планы экономического развития страны на ближайшие годы. Подводятся первые итоги ее практической реализации.
Практическая и теоретическая значимость
Результаты работы могут быть использованы в дальнейшем при анализе проведения Китаем экономической политики в рамках программы устойчивого развития. Анализ существующей ситуации и рассмотрение социальных и экологических программ в их тесной связи с экономическим развитием в ходе реализации планов устойчивого развития может помочь в оптимизации путей преодоления эколого-экономического кризиса в развивающихся странах. Рассматриваемые в работе подходы к оценке экономического ущерба от деградации окружающей среды могут найти практическое применение при оценке стоимости природных ресурсов. Структура диссертации подчинена замыслу последовательного раскрытия взаимозависимости экономики и окружающей среды в КНР применительно к развитию ситуации в конце XX - начале XXI века. Диссертация состоит из
введения, трех глав и заключения.
***
Задача, поставленная в данной работе, напрямую связана с такими понятиями, как «ресурсные и экологические ограничители» экономического роста и «устойчивое развитие», а также с некоторыми аспектами экономических теорий. Прежде чем перейти к изложению основной части работы, необходимо вкратце рассмотреть некоторые общие положения и историю вопроса.
С точки зрения социально-экономической, большая часть истории человечества приходится на традиционное, до-индустриальное общество, для которого было характерно доминирование сельского и лесного хозяйства, охоты и рыболовства. Для экономики подобного типа уже во времена древних цивилизаций (Египет, Китай), достаточно остро проявлялось противоречие между ограниченностью природных ресурсов - с одной стороны, - и ростом населения, сопровождающимся увеличением хозяйственной нагрузки на природную среду - с другой. Таким образом, на протяжении длительного периода в истории по мере роста народонаселения главным фактором, ограничивающим хозяйственную деятельность людей в местах их обитания, становилась ограниченность природных ресурсов.
Кризисное состояние окружающей среды на этом этапе проявлялось в истощении и деградации природных ресурсов. В результате многовекового потребительского давления человека на природу исчезали лесные массивы, подвергались эрозии и теряли плодородие почвы, на месте цветущих стран возникали пустыни. Во многих регионах мира ландшафт, сложившийся к началу двадцатого века, фактически, оказался не природным, а антропогенным.
Многие экономические теории признают, что в основе экономического развития лежат три фактора: трудовые ресурсы, средства труда и природные ресурсы. Как считает автор книги «Экологизация экономического развития» С.Н. Бобылёв, до 70-х гг. XX века в экономической науке и на практике придавалось значение только первым
двум факторам, особенности же третьего не рассматривались и не принимались во внимание (Бобылёв СМ., 1993, с. 5).
С этим утверждением трудно в полной мере согласиться, так как уже в XVIII веке появился «закон убывающего плодородия почвы», впервые сформулированный А.Р.Ж. Тюрго. К концу восемнадцатого века относится и известная теория Мальтуса, в которой утверждается, что рост народонаселения и связанная с ним экономическая экспансия имеют определённые пределы; обусловленные наличием ресурсных ограничителей. Идеи Мальтуса получили дальнейшее развитие в работах его последователей - У. Фогта, Ф. Осборна, П. Эрлиха и Г. Тейлора.
Упомянутые выше теории строятся на утверждении, что экономический рост и рост населения встречают на своём пути объективное и непреодолимое препятствие, обусловленное природными ограничителями.
Марксистская наука выражала полное несогласие с этими теориями, считая их реакционными. Не отрицая в принципе наличия ресурсных ограничителей экономического роста, она провозглашала идею о чуть ли не безграничных возможностях разрешения возникающего противоречия за счёт научно-технического прогресса.
Следует, однако, отметить, что до середины XX века вопросы экономического развития обсуждались в основном в ключе именно ресурсных ограничений, в то время как негативное влияние хозяйственной деятельности на окружающую среду не являлось предметом рассмотрения экономической науки. И лишь в 70-х гг. XX века, в значительной степени благодаря работам Римского клуба (так называемым Докладам Римскому клубу - см. Гвишиани Д.М., 1998), было показано, что на современном этапе на пути дальнейшего экономического развития общества возникли новые лимитирующие факторы, которые можно условно обозначить как «экологические ограничители» экономического роста. Суть в том, что
окружающая среда обладает способностью к саморегуляции и самоочищению лишь до определенной степени. (Благодаря этой способности происходит нейтрализация негативных последствий экономической деятельности, в частности, загрязнения). Экологические ограничители экономического роста проявляются в полной мере тогда, когда вследствие экономической экспансии нагрузка на окружающую среду достигает таких масштабов, что это превышает пределы возможности саморегуляции окружающей среды и приводит к ее необратимой деградации.
Вряд ли можно отрицать наличие ресурсных и экологических ограничителей экстенсивного роста. Вместе с тем, на современном этапе развития теория и практика говорят о возможности гармоничного совмещения задач дальнейшего экономического роста и сохранения окружающей среды, что нашло отражение, в частности, в концепции устойчивого развития.
Термин «устойчивое развитие» появился в печати и научных кругах в 80-х гг. XX века. В самом широком смысле он обозначал общественное развитие, направленное на сохранение мира, природной среды и улучшение качества жизни людей при ориентации на разумное удовлетворение потребностей (Man Chin Sum, Hills, P., 1998).
Утверждению стратегии устойчивого развития всячески способствовала ООН. В 1983 г., по поручению ООН, специально созданная «Международная комиссия по окружающей среде и развитию» начала разработку глобальной эколого-экономической программы - проекта, впоследствии названного «Наше общее будущее». В нем были впервые сформулированы основные положения ныне признанной концепции устойчивого развития («Наше общее будущее», 1989).
Особенность концепции устойчивого развития в том, что она представляет собой не только теоретическую разработку, но и указывает
пути практической реализации методов смягчения антропогенного давления на природу, эффективного использования природных ресурсов, перехода к экологически безопасной экономике современного типа. Ключевым пунктом концепции является восстановление относительной гармонии между человеком и биосферой, переход от современного общества, \, получившего наименование индустриально-потребительского,- к ноосферной цивилизации (Гирусов Э.В., 1998, с. 126, 130). В этом пункте происходит своего рода синтез теории ноосферы В.И. Вернадского и идей Римского клуба, содержащихся в предложенной им концепции «глобального равновесия».
Концепция устойчивого развития стала особенно популярной после международной Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992). Несмотря на некоторую утопичность отдельных ее положений - особенно в части воспитания населения в духе снижения потребностей, - она была принята как руководство к действию многими развивающимися странами, и в первую очередь, Китаем. При участии всех правительственных структур, министерств и ведомств КНР в 1992-1993 г. был разработан подробный и детализированный план принятия мер, отвечающих сущности этой концепции. Этот документ известен под названием «Китайская повестка дня на XXI век» или «Белая книга» ("White Paper", 1994).
Проблематичность осуществления концепции устойчивого развития в КНР связана с несколькими факторами - такими, как продолжающийся рост населения, нежелание отказаться от высоких темпов прироста экономики. Следует отметить ещё одну особенность, присущую современной КНР, и которую нельзя пока что отнести ни к числу положительных факторов, способствующих проведению политики устойчивого развития, ни, наоборот, препятствующих ей. Речь идёт о специфическом сочетании государственного и рыночного,
административного и частного начал, объединённых в рамках экономики современного Китая.
Вместе с тем мировое сообщество осознает, что многие глобальные экологические и эколого-экономические проблемы невозможно решить, если не будут решены проблемы Китая - этой масштабной и значимой части мирового сообщества. Не случайно Лестер Браун (Brown L., World Watch Institute - цит. no: Heilig G.K., 1999) в одной из своих статей, озаглавленной «Кто будет "кормить Китай», приходит к поразительному, на первый взгляд, выводу. Не сомневаясь в том, что уже через двадцать лет Китай окажется перед проблемой недостаточности продовольствия, он считает, что производство продовольствия в других странах в масштабах, необходимых для его продажи Китаю, приведет к тому, что и в этих странах возникнут проблемы дефицита продуктов питания, пресной воды и возделываемых земель.
На настоящий момент одной из наиболее насущных задач для Китая является задача обеспечить непомерно большое и быстрорастущее население необходимым минимумом жизненных ресурсов. Эту задачу невозможно решить без дальнейшего индустриального развития, увеличения производства продукции сельского хозяйства, экономического роста в целом. В свою очередь, это означает, что давление на природную среду, ее разрушение без принятия соответствующих мер будут постоянно возрастать.
Рост народонаселения Китая, сам по себе создающий массу новых, иногда неразрешимых проблем для экономики и социальной сферы, сопровождается еще и усугубляющей их проблемой роста потребностей каждого индивида вследствие так называемого «демонстрационного эффекта» Запада, где население сформировано и ориентировано самой экономической капиталистической системой как общество потребителей.
К Китаю уже сейчас применимы понятия «экологических и ресурсных ограничителей экономического роста», действие которых приходит в противоречие с задачами дальнейшего развития. Они рассматриваются в диссертации применительно к трём жизнеобеспечивающим элементам окружающей среды: земельным и водным ресурсам, атмосфере.
Эта проблема имеет два аспекта. С одной стороны, разрушение природной среды в Китае является результатом хозяйственно-экономической деятельности, а резервов таких ресурсов, как вода и земля для продолжения хозяйственной экспансии практически не остается.
С другой стороны, загрязнение и разрушение жизнеобеспечивающих природных ресурсов - почвы, воды, воздуха, - приводит к снижению эффективности хозяйственной деятельности, темпов экономического роста, делают неизбежными прямые потери общества а также необходимость дополнительных экономических затрат на восстановление деградировавших ресурсов, их очистку. Существенно ухудшается качество жизни, а следовательно, создается угроза здоровью населения.
Эта отрицательная обратная связь является менее очевидной и чаще всего игнорируется. В силу ряда обстоятельств, которые будут рассмотрены в диссертации, количественная оценка экономических издержек крайне затруднена по разным причинам. Вместе с тем без такой оценки, носящей хотя бы приблизительный характер, общество не может осознать в полной мере масштабы проблемы и выработать гибкие подходы к определению направленности дальнейшего экономического развития.
Задачей диссертации является изучение этих двух аспектов -взаимного влияния экономики и экологии в КНР, а также рассмотрение путей гармонизации экономического развития и решения задачи сохранения окружающей среды в рамках принятой КНР концепции устойчивого развития.
Деградация земельных ресурсов
Эта глава посвящена оценке состояния тех элементов окружающей среды, без которых невозможно существование человека — почвы, воды, воздуха. В то же время эти три жизнеобеспечивающих элемента являются природными ресурсами, необходимыми для нормальной экономической деятельности. 1.1. Деградация земельных ресурсов.
Взрывной характер роста народонаселения на планете в XX веке, последовавшее в результате этого расширение площади земель, вовлеченных в сельскохозяйственное производство, и сопряженная с этим деградация и истощение почв подвели спещіалистов к пониманию того, что резервы земельных ресурсов практически исчерпаны. Но для такой страны, как Китай, проблема дефицита земельных ресурсов и аграрного перенаселения стала особенно острой задолго до того, как об этом заговорили в остальном мире.
В Таблице 1 приводятся данные, которые позволяют сравнить соотношение между площадями, занимаемыми различными природными и природохозяйственными комплексами в КНР и на планете, а также получить представление о том, насколько неблагоприятной для Китая выглядит ситуация при перерасчете площадей различных видов земельных ресурсов на душу населения.
Отметим также, что около 15,9% территории страны (т.е., более полутора миллионов квадратных километров), составляют пустыни и полупустыни (Ning Datong, 1997, paper IV; Ли Шуган, 1997, с. 336-339). Из Таблицы 1 следует, что при перерасчете на душу населения показатели, относящиеся к земельным ресурсам Китая, оказываются в несколько раз ниже, чем среднемировые значения. Китай испытывает острейший дефицит всех видов земельных ресурсов, что подтверждается данными других источников (Ning Datong, 1997, paper IV; а также: "Report on the State of the Environment in China", 1997). В хозяйственной деятельности человека основными видами земельных ресурсов и связанных с ними природных комплексов являются: 1) пахотные земли; 2) степи и луга; 3) леса. В данной работе не рассматривается подробно вопрос о ситуации с лесными ресурсами как таковыми и их экономическое значение. Этот вопрос подробно освещен в монографии В.П. Курбатова. (1996). В экономической практике, одни природные и сельскохозяйственные комплексы, нередко замещают другие. На протяжении всей истории Китая шло неуклонное расширение площади пахотных земель за счёт сведения лесов и уничтожения дикой природы. Несмотря на это, на душу населения в КНР сейчас приходится лишь 0,08 га пахотных земель (при минимальной оценке общей площади около 100 млн. га), что в три с половиной раза меньше среднемирового показателя (см. Табл. 1). Для сельского хозяйства страны наиболее ценным земельным ресурсом всегда являлись пахотные земли. Их ценность и значимость возрастают в наши дни в связи с остротой продовольственной проблемы. Нельзя не обратить внимания на то, что возможность увеличения пахотного фонда за счёт других природных комплексов в КНР практически исчерпана: леса и дикая природа в расчёте на душу населения занимают, соответственно, в 6,4 раза и в 6 раз меньшую площадь, чем в среднем в мире. Другими словами, без учета заповедников, дикой природы в КНР почти не осталось, а лесные массивы не могут рассматриваться в качестве резерва обрабатываемых земель, так как сами требуют восстановления, в том числе и за счет других земельных ресурсов. Некоторые специалисты склонны видеть резерв пашни в обширных пространствах малонаселенных степных земель. Несмотря на то, что по общей площади этого ресурса Китай выходит на второе место в мире после Австралии (Li Yutang, Li Kegiio, 1993, c.l), при расчете на душу населения площадь таких земель в Китае - 0,3 га (см. Табл. 1), - оказывается в два раза ниже среднемировой. На самом деле, как показали Цюй Гэпин и др., реальный резерв относительно пригодных для сельскохозяйственного производства степных земель составляет не более 35 млн. га (при общей площади степей почти 400 млн. га), причем только 14 млн. га из них могут быть использованы для производства зерновых (Qu Geping, et al., 1992).
Вовлечение новых территорий в хозяйственную деятельность может привести к истощению земельных ресурсов и их деградации, которая зачастую приобретает необратимый характер. Еще в десятом веке крестьянские семьи вследствие перенаселения были вынуждены покидать главные земледельческие районы речных долин, чтобы попытаться культивировать болотистые земли, земли предгорий и степей. Этот процесс с тех пор непрерывно продолжался и достиг своего пика в 60-х годах XX века. Были распаханы огромные площади целинных земель, однако выход продукции на них быстро падал и становился настолько низким, что крестьянам было невыгодно вкладывать силы и средства, предпринимать меры по сохранению этих земель. В результате возникали большие пространства заброшенных и уже в значительной степени деградировавших земель. (World Bank Document, 1992, с. 65).
Экономические потери в результате деградации и загрязнения земельных ресурсов
К видам отрицательных экономических последствий, связанных с разрушением почвы, можно отнести прямые - собственно разрушение и деградация почв с потерей их плодородия, - и косвенные: заиливание водохранилищ, ухудшение судоходства на реках, возрастание ущерба от наводнений в результате интенсификации процессов эрозии почв.
Сложность проведения подсчётов экономического ущерба, возникающего вследствие потери и деградации земельных ресурсов, связана, в частности с тем, что даже по такому вопросу, как размеры общей площади возделываемых в КНР земель, нет единого мнения. Дело в том, что многие китайские и западные специалисты вынуждены пользоваться данными, публикуемыми в Китайском статистическом ежегоднике ("China Statistical Yearbook"). У исследователей порой возникают сомнения в достоверности тех или иных конкретных цифр, но они не имеют альтернативных данных.
На рубеже 1980-90-х гг. в западных научных публикациях проскользнула информация о том, что реальная площадь производства зерновых культур в КНР составляет 139,6 млн. га, - что на 47% превышает опубликованную в официальном Китайском статистическом ежегоднике цифру 95 млн. га. (MacKenzie D., 1996). В своей статье, вышедшей в 1992 г., известный канадский учёный В. Смил (V.Smil, 1997), в частности, писал: «Китай на самом деле имеет существенно большую площадь пахотных земель, чем объявленные Государственным статистическим бюро 95 млн. га. По оценкам, основанным на данных космических наблюдений, эта цифра составляет от 125 до 140 млн. га. Это означает, что в расчёте на душу населения у Китая в 2 раза больше сельскохозяйственных земель, чем в Южной Корее и Японии, - его действительно бедных землёй восточно-азиатских соседей.» Чуть позже, в 1994 г., близкую к этой цифру (136,4 млн. га) называл китайский ученый У Чуанцзюнь (Wu Chuangjun, Guo Huangcheng, 1994, p. 91). В последующие годы аналогичные оценки можно было найти в исследованиях западных ученых, использовавших разные подходы при определении площади пашни в Китае. (R.L. Edmonds, 1994, р. 6; V. Smil, 1995, pp. 801-813; N. Alexandratos, 1996, pp. 1-16). Цифры, приводимые в работах этих ученых, имели расхождение от 125 до 140 млн. га, но все они значительно превышали данные, указанные в Китайском статистическом ежегоднике.
Вновь вернувшись к этому вопросу в одной из своих последних публикаций, В. Смил сообщил уточненные данные - 140 млн. га, -полученные американскими учеными со спутников с помощью аппаратуры высокой разрешающей способности. В сочетании с 20 млн. га, занятыми под сады и прудовые хозяйства (аквакультуры) это дает цифру в 160 млн. га сельскохозяйственных угодий (V. Smil, 2000, pp. 414-429).
В чем же может заключаться причина того, что официальный статистический источник КНР значительно занижает цифру общей площади пахотных угодий? В Китае с давних пор имела место практика сокрытия местными властями части земель. Учёт земельных угодий в КНР ведётся по ступенчатой системе: провинции суммируют данные, поступающие из уездов, а статистические управления и министерства, по-видимому, вынуждены ограничиваться использованием сведений, предоставляемых провинциями. (В.П. Курбатов, 1996, с. 62).
Вряд ли это является единственной причиной заниженных цифр. Не следует забывать, что статистический ежегодник является справочным изданием, предназначенным для широкого пользования в стране и за рубежом. Наряду с этим существуют менее известные и менее доступные официальные источники - это доклады Государственной земельной администрации Китая. Представляется важным сравнение данных, содержащихся в Китайском статистическом ежегоднике и в докладах Государственной земельной администрации (см. Табл. 6).
На основании данных, содержащихся в Таблице 6, можно отметить два существенных отличия: во-первых, цифры, приводимые в докладах Государственной земельной администрации КНР, существенно завышены по сравнению с данными Китайского статистического ежегодника. Во вторых, если по данным статистического ежегодника прослеживается достаточно стабильная тенденция к сокращению пахотных угодий, то согласно данным Государственной земельной администрации отмечается положительная динамика - некоторое увеличение общей площади пашни за рассматриваемый период. Это противоречит достаточно хорошо известным фактам - деградации земельного фонда, его изъятию под дорожное, промышленное и городское строительство, - процессы, скорость которых намного превышает скорость прироста пашни за счёт освоения новых земель.
Специалисты Международного института прикладного системного анализа (IIASA), проведя тщательный анализ данных Государственной земельной администрации, пришли к выводу о том, что сами по себе приведенные в ее докладах цифры более близки к реальным. Вместе с тем, положительная динамика является своего рода артефактом, обусловленным искажением данных в результате приписок и недоучётов. После внесения определённых поправок специалистам удалось воссоздать картину динамики изменения размеров пахотных угодий (колонка 3 Таблицы 6). За период с 1988 г. по 1995 г. общая площадь пашни в КНР почти не изменилась или даже слегка уменьшилась.
Структура и масштабы ежегодных экономических потерь КНР в результате деградации и загрязнения окружающей среды
Обобщая и суммируя различные виды экономических потерь КНР в результате загрязнения и разрушения окружающей среды, нельзя не отметить, что принадлежащие разным авторам итоговые оценки могут сильно различаться. В связи с этим представляется важным сравнить цифры, рассчитанные разными авторами как в отношении загрязнения, так и деградации окружающей среды.
Суммарные экономические потери КНР от загрязнения окружающей среды приводятся ниже в Таблице 10. Значительные расхождения в цифрах связаны не столько с тем, что исследования основываются на статистических данных, относящихся к разным годам. Они в значительно большей степени расходятся в результате следующих причин: различия в методологических подходах; различия в степени значимости, придаваемой авторами тем или иным составляющим экономического ущерба; включения в подсчёты дополнительных составляющих, существенно увеличивающих или уменьшающих итоговую цифру экономических потерь.
В качестве примера зависимости результатов оценки от примененной методологии выше уже упоминалась явно сильно завышенная цифра 7,1% ВВП, полученная специалистами Всемирного банка в отношении экономического ущерба от загрязнения воздушной среды при использовании метода контингентной оценки. В то же время эта цифра оказывается почти в 12 раз более высокой, чем оценка по загрязнению водных ресурсов экспертами того же Всемирного банка, рассчитавшими ее с использованием более традиционных методов (0,6% ВВП). В других работах подобной ярко выраженной диспропорции не отмечается.
Иллюстрацией влияния другого фактора на конечный результат - а именно, зависимости от степени значимости, субъективно придаваемой авторами исследований различным составляющим, - служит сопоставление результатов, полученные китайскими исследователями, с результатами независимых экспертов, использующих собственные подходы. Для проведения подобного сравнения значительную ценность представляет работа канадского ученого" профессора Вацлава Смила, вышедшая в 1997 г. (V. Smil, 1997/ Environment. - Vol. 39, №6).
Как следует из Таблицы 10, В. Смил, по сравнению с остальными исследователями, оценивает экономические потери в результате загрязнения окружающей среды существенно более низкой цифрой - 2,1% ВВП в 1990 г. При сравнении оценок, сделанных В.Смилом и китайским ученым Ся Гуаном относительно различных составляющих экономического ущерба, можно видеть, что основные разногласия в цифрах возникают при оценке влияния загрязнения воздуха и воды на человеческое здоровье (см. Таблицу 11).
Как отмечает В. Смил, двумя основными причинами этих расхождений являются: а) различные допущения в отношении численности населения, подвергавшегося воздействию загрязнения; б) различия в оценке стоимости лечения и трудопотерь. (Так, у В. Смила исходные цифры по средней стоимости лечения оказываются в 2,5 раза ниже).
В принципе, такого рода расхождения являются типичными для многих работ, в которых делалась попытка подсчёта экономических потерь в результате влияния загрязнения окружающей среды на здоровье людей.
Прочие различия в расчетах этих авторов оказываются не столь значительными, если не принимать во внимание сильно завышенную величину ущерба материалам от загрязнения атмосферы, приводимую Ся Гуаном, однако о причинах этой завышенной оценки говорилось ранее.
До сих пор речь шла только о загрязнении окружающей среды. Аналогичное сопоставление было проведено в отношении оценки экономического ущерба при деградации природных ресурсов, к которой относят потери, связанные с разрушением пахотных и степных земель, почвенной эрозией, опустыниванием и всеми последствиями этих явлений. (Таблица12).
Различия в оценке В.Смила и Ся Гуана в отношении последствий деградации окружающей среды оказываются значительно меньшими, чем в случае загрязнения: суммарно, по расчетам Ся Гуана, эта цифра составляет 38.8 млрд. юаней, а у Вацлава Смила она варьирует в пределах от 20,5 до 43.8 млрд. юаней.
По подсчетам китайских ученых, деградация и загрязнение окружающей среды по совокупности ежегодно обходились КНР в начале 1990-х гг. в сумму около 140 млрд. юаней что соответствовало около 7% ВВП того периода (2022,3 млрд. юаней в 1992 г., - см: Мао Yu Shi, 1997, Internet, www.library.utoronto/ca). Обращает на себя внимание тот факт, что экономические потери в результате загрязнения чуть ли не в три раза превышают таковые для деградации окружающей среды.
В приведенных цифрах не учитывался экономический ущерб для страны вследствие потери лесных ресурсов, что существенно увеличило бы общую сумму потерь, но трудно поддается оценке ввиду преобладания в структуре ущерба вторичных последствий (таких как эрозия почв, опустынивание и др.). Общее представление о масштабах экономических потерь страны в результате обезлесивания можно получить на основании приводимых в Таблице 13 расчетов профессора Ван Хунчана (Wang Hongchang,
Концепция устойчивого развития и история ее принятия КНР
Во второй половине XX в. западные ученые, обеспокоенные кризисным состоянием окружающей среды, выдвинули теорию развития общества, включавшую принцип «нулевого роста» экономики и населения. Своего рода компромиссным вариантом по отношению к модели «нулевого роста» стал принцип «низких темпов экономического роста» (согласно этой теории, темпы экономического прироста не должны превышать 2-3% ВВП в год). Но КНР, по мнению китайского учёного Лю Дадао, не может принять модель «низких темпов экономического роста», и уж тем более неприемлемой является для Китая модель «нулевого экономического роста» (Лю Дадао, 1997, с. 118-149, - на кит.яз.).
В случае если бы и развитые и развивающиеся страны с целью сохранения окружающей среды придерживались концепции «нулевого роста», это послужило бы усугублению неравенства между ними. Даже если развивающиеся страны смогли бы отказаться от экономического роста и «заморозить» прирост населения, результатом была бы лишь консервации бедности и отсталости большинства стран (Дж. М. Гвишиани, 1998). Ни одна из развивающихся стран не приняла теорию «глобального равновесия», содержавшую принцип «нулевого роста», как руководство к действию, тем не менее, и по сей день далеко до решения проблемы бедности в мировом масштабе. Проблема бедности стала главной темой Конференции ООН по окружающей среде и развитию, проходившей в Йоханнесбурге в 2002 г. (Xinhua Agency, Beijing, 02.09.2002, Internet.webmaster@xinhua.org).
В то же время, концепцию устойчивого развития можно рассматривать как своего рода компромисс между дальнейшим экономическим ростом и сохранением окружающей среды. В отличие от теории «глобального равновесия», выдвинутой Римским клубом, устойчивое развитие не предполагает отказа от экономического роста. Можно сказать, что центральной идеей концепции является прежде всего развитие, улучшение качества жизни, ликвидация бедности и разрыва в условиях существования богатого «Севера» и бедного «Юга». Другое дело, что достижение перечисленных целей должно предусматривать минимизацию ущерба и издержек для окружающей среды. Основополагающая идея концепции устойчивого развития заключается в комплексном решении проблем экономических, социальных и окружающей среды.
В проекте концепции устойчивого развития, прозвучавшем на Конференции ООН 1992 г. по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро) и принятом на этой конференции, не было отказа от экономического роста, а проблема неравенства в уровне развития разных стран была выдвинута едва ли не на первый план. Говорилось о том, что поскольку речь идет об устойчиво развивающемся мировом человеческом сообществе, а не только о развитых западных странах, то проблема неравенства может быть решена только при условии развития и экономического роста стран третьего мира, а не его консервации. Нужно лишь изменить качественные параметры этого роста. Выдвигалась также идея о некотором перераспределении ресурсов в пользу бедного «Юга» (Т.А. Акимова, В.В. Хаскин, 1998, с.338; 332-345). Концепция устойчивого развития кажется, на первый взгляд, более справедливой по отношению к странам третьего мира и, несомненно, гораздо более привлекательной для КНР.
Китайское правительство придало большое значение Конференции ООН по окружающей среде и развитию 1992 г. Китайская сторона выступила на ней с заранее подготовленным (еще в 1991 г.) «Докладом об окружающей среде и развитии в Китае», по названию созвучным с названием конференции ООН, а по сути отразившем главные проблемы социально-эколого-экономического порядка. (White Paper, 1994, Preamble).
Обращают на себя внимание подзаголовки (разделы) доклада, в которых практически сформулирована и отражена соответствующая проблематика. Процитируем некоторые из них ( цит. по Г.А. Степановой, Ю.В. Минакову, 1993, с. 39; 41; 44): «Загрязнение атмосферы, вызываемое сжиганием угля, продолжает оставаться серьезной проблемой, поскольку представляется сложным изменить структуру энергетики, основу которой составляет уголь». 2. «Борьба с промышленным загрязнением - труднейшая задача. В ближайшее время едва ли можно кардинально изменить отставание в области борьбы с загрязнением». 3. «Вследствие сохраняющегося по-прежнему противоречия между стремительной урбанизацией и отсталой инфраструктурой городов качество окружающей среды в городах частично может улучшиться, однако трудно говорить об улучшении его в целом». Таким образом, представители КНР, отмечая всю серьезность экологических проблем, присущих Китаю, вынуждены были признать значительное отставание страны от развитых стран мира в их решении. В Докладе отмечалась также технологическая отсталость китайской промышленности. Техническая оснащенность большей части промышленных предприятий соответствовала уровню 1950-60-х гг. Следствием этого является высокая энерго- и ресурсоемкость, низкая эффективность, отсутствие или неэффективность очистных сооружений, что обусловливало высокий уровень выбросов загрязняющих веществ в окружающую среду.
Переоснащение предприятий, постройка очистных сооружений и осуществление проектов по охране окружающей среды требуют значительных затрат. Между тем государственные ассигнования на эти цели составляли на тот период лишь 0,7% ВВП (Цзю Гэпин, 1997, с. 40-43, - на кит. яз.), причем увеличить их не представлялось возможным, прежде всего, в силу низкого подушевого ВВП.
В Докладе говорилось о высокой международной задолженности КНР, которая не позволяла думать о возможности найти средства на техническое переоснащение промышленности, оцениваемое специалистами в сумму 200 млрд. юаней. (Г.А. Степанова, Ю.В. Минаков, 1993, с. 42). Далее следовал вывод о том, что Китаю с финансовой точки зрения не под силу осуществить широкомасштабное внедрение достижений науки и техники, которое позволило бы существенно изменить ситуацию с загрязнением окружающей среды (Г.А. Степанова, Ю.В. Минаков, 1993, с.43).
