Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Центральная азия в потоке мирового развития 10
1.1. Императивы и ограничения асимметричной глобализации 10
1.1.1. От мировой экономики к экономике глобальной 10
1.1.2. Экстерналии агломерации и неравномерность экономического роста 14
1.1.3. Глобализация через макроэкономическую политику и финансовый сектор 22
1.2. Воздействие глобализации на динамику экономического роста
периферии 41
1.2.1. «Догоняющее развитие», относительное отставание, маргинализация 51
1.2.2. Секреты «догоняющего развития» 55
1.2.3. Провал роста или маргинализация 63
1.2.4. Маргинализация Центральной Азии 65
ГЛАВА 2. Базовые характеристики государств центральной азии 73
2.1. Физическая и экономическая география и экономический рост 74
2.2. Размер национальной экономики 79
2.3. Наделенность природными ресурсами 80
2.4. Базовые характеристики стран Центральной Азии: последствия для экономического роста 85
2.5. Экономическое наследие советского периода 94
2.5.1. Численность населения и урбанизация 95
2.5.2. Современная электроэнергетика 97
2.5.3. Ирригационное сельское хозяйство 98
2.5.4. Транспортная инфраструктура 98
2.5.5. Образование и здравоохранение 99
2.6. Долларизация центральноазиатских экономик 101
2.6.1. Глубина долларизации на постсоветском пространстве 102
2.6.2. Бивалютные транзитные экономические системы 105
2.6.3. Долларизация и экономический рост 107
ГЛАВА 3. Траектории экономического роста государств центральной азии: динамика и структурные сдвиги в 1990-2004гг . 114
3.1. Экономическая катастрофа первой половины 1990-х годов 114
3.1.1. Становление самостоятельных экономик 117
3.1.2.Переход к рынку: цены на энергоносители и транспортные
издержки 122
3.1.3. Функциональные следствия глобализации 124
3.2. Структурные сдвиги в производстве и занятости 129
3.2.1. Изменения в макроструктуре экономики 129
3.2.2. Структурные сдвиги в промышленности 145
3.2.3. Динамика производительности труда 149
3.2.4. Теневизация и информализация экономической жизни 158
3.3. Факторы восстановительного роста в 1996-2004гг. 165
ГЛАВА 4. Экономический рост со стороны предложения и спроса 176
4.1. Анализ со стороны предложения 176
4.1.1. «Счета экономического роста» 176
4.1.2.«Счета роста» для транзитных центральноазиатских экономик 184
4.1.3. Экономический рост без капитала и труда? 195
4.1.4. Капитал и экономический рост в долговременной перспективе 203
4.2. Декомпозиция спроса 206
ГЛАВА 5. Страновые модели развития и среднесрочные экономические перспективы центральной азии 218
5.1. Казахстан: малый сырьевой экспортер в условиях ограничений глобализации 218
5.1.1. Динамика, факторы и качество экономического роста 219
5.1.2. Интернационализация экономических активов Казахстана 227
5.1.3. Структурные и институциональные реформы 232
5.2. Кыргызстан и Узбекистан: малые аграрные экономики с неограниченным предложением рабочей силы 244
5.2.1. Основные итоги независимого развития 244
5.2.2. Баланс обретений и потерь 254
5.3. Среднесрочные экономические перспективы Центральной Азии 264
5.3.1. Демографический портрет Центральной Азии в долговременной перспективе 266
5.3.2. Центральноазиатские экономики в семействе развивающихся стран, не имеющих выхода к морю 269
5.3.3. Темпы устойчивого роста 272
Заключение 275
Статистические приложения список использованной литературы 288 434
- Императивы и ограничения асимметричной глобализации
- Физическая и экономическая география и экономический рост
- Экономическая катастрофа первой половины 1990-х годов
- Анализ со стороны предложения
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется прежде всего тем обстоятельством, что главным вызовом для центральноазиатских стран является их способность выйти на траекторию устойчивого экономического роста, опирающегося на широкую социальную базу. Достижение экономического роста представляет собой абсолютно приоритетную задачу, без решения которой невозможно адекватно сформировать ответы на все другие стоящие перед ними вызовы.
В современной Центральной Азии реализуется уникальный исторический эксперимент. Пять государств региона находятся под одновременным воздействием сразу нескольких мощных процессов, среди которых генезис государственности и формирование национальной экономики, переход от командно-мобилизационной экономики к экономике рыночной и глобализация. Причем последней в этих процессах принадлежит решающая роль, поскольку и кристаллизация национальной государственности, и рыночный переход сами в значительной мере детерминированы глобализацией, которая задает определенное направление неоднозначным экономическим, социальным и политическим процессам.
Центральная Азия дает богатейший материал для изучения проблематики экономического роста на этапе прогрессирующей глобализации. Во-первых, ни одно из пяти государств региона никогда не существовало в истории в своем современном состоянии, а потому не может опереться на традицию и опыт национальной государственности. Во-вторых, центральноазиатская пятерка продемонстрировала все возможные варианты реакции на глобализацию: от почти полной открытости (Казахстан, Кыргызстан и с некоторым запозданием Таджикистан) и поиска неких промежуточных вариантов (Узбекистан) до попыток изоляционизма (Туркменистан). В-третьих, в регионе реализованы полярные подходы к рыночной трансформации: шоковая терапия (Кыргызстан, Казахстан), градуализм (Узбекистан), наконец, политика, причудливо сочетающая рыночные элементы с откровенным волюнтаризмом (Туркменистан). В-четвертых, централыюазиатские экономики, в зависимости от своих исходных базовых
характеристик, демонстрируют разные динамику и тип экономического роста. В-пятых, страны региона отличаются друг от друга степенью государственной и национальной консолидации, неодинаковы и их возможности влиять на ход собственного развития. Масштабы, интенсивность и противоречивость происходящих изменений, которые к тому же спрессованы на коротком временном отрезке последнего десятилетия XX - начала XXI века, являются для региона беспрецедентными.
Процессы становления и развития национальных экономик государств Центральной Азии в условиях нарастающей глобализации не получили еще глубокого освещения в отечественной литературе, во многом в силу молодости этих стран и незавершенности разворачивающихся там процессов. Отдельные важные аспекты экономического роста стран региона рассматривались в работах отечественных ученых, в том числе некоторых публикациях автора, однако комплексного исследования проблематики современного экономического роста в странах Центральной Азии вплоть до настоящего времени не проводилось.
Авторский подход к осмыслению проблематики экономического роста центральноазиатских экономик сформировался под влиянием нескольких направлений экономических исследований. В первую очередь это работы, вскрывающие фундаментальные проблемы экономического роста в различных институциональных и временных, исторических и логических, контекстах: М.Абрамовитца, И.Валлерстайна, М.Вебера, А.Гершенкрона, Н.Калдора, П.Кругмана, М.Калецкого, С.Кузнеца, А.Льюиса, Г.Мюрдаля, А.Мэддисона, Д.Норта, Ф.Перру, К.Поланьи, Р.Пребиша, Дж. Робинсон, П.Розенштейн-Родана, Р.Солоу, Й.Стиглица, Л.Тейлора, А.Тойнби, А.Хёршмана, Х.Ченери, Й.Шумпетера.
Особое место в этом ряду занимают общетеоретические исследования, выполненные в Институте мировой экономики и международных отношений и Институте востоковедения РАН и других исследовательских институтах, в том числе работы: А.Е.Грановского, И.С.Королева, В.А.Мельянцева, И.М. Осадчей, В.Б.Рамзеса, В.Г. Растянникова, Л.И.Рейснера, Н.А.Симония, В.Л.Шейниса, Ю.В.Шишкова, Г.К.Широкова, Л.А.Фридмана, А.Я.Эльянова, Р.М.Энтова.
Существенным подспорьем стали прикладные работы англоязычных авторов, анализирующие те или иные аспекты экономического роста, включая работы И.Адельман, К.Акаматсу, А.Амсден, А.Венейблза, А.Ворнера, Ц.Грилихеса, Э.Денисона, Д.Джоргенсона, В.Истерли, Р.Ливайна, Б.Милановича, Х.Окампо, Дж.Полака, М.Портера, Л.Притчетта, К.Рогоффа, Д.Родрика, Дж.Сакса, М.Сёквина, П.Стритена, С.Фишера.
Интересные и важные постановки по проблемам транзитных экономик
содержатся в отечественных и зарубежных работах С.П.Аукуционека,
А.Р.Белоусова, В.А.Бессонова, Е.Борензштейна, Е.Е.Гавриленкова,
В.Е.Гимпельсона, Л.М.Григорьева, С.М.Гуриева, Б.Икеса, Р.И.Капелюшникова, А.В.Полетаева, В.В.Попова, В.В.Радаева и др.
Специально следует отметить работы отечественных и зарубежных специалистов по экономике Центральной Азии, других бывших советских республик, а также исследования по экономическому развитию СССР в целом. В этом ряду работы А.Бергсона, К.Б.Берентаева, М.Вайцмана, А.А.Есентугелова, Ж.А.Зайончковской, М.Кайзера, Е.Калюжновой, М.К.Караханова, Р.Могилевского, Р.Помфрета, Б.Румера М.Б. Татимова, Эск. и Эш. Трушиных, С.В.Чепеля и др.
Цель диссертационного исследования - комплексный анализ проблемы становления и развития экономик государств Центральной Азии. Предметом исследования является экономический рост в его чистом логическом виде, а также макроэкономические аспекты, динамика и структура роста в периферийной зоне мировой экономики периода нарастающей глобализации. В качестве объекта исследования выступают пять экономик Центральной Азии, развитие которых анализируется с учетом общих закономерностей и тенденций экономического роста, выявленных при изучении опыта государств периферии. Автор исходит из того, что при всей специфике государств Центральной Азии, их экономический рост целиком и полностью вписывается в универсальные алгоритмы и парадигмы.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1) определить каналы трансмиссии императивов глобализации в национальную экономику и оценить объективные возможности стран Центральной
Азии вписаться в систему требований, налагаемых глобализацией на экономический рост;
2) рассмотреть динамику и структуру экономического роста экономик
региона;
3) вскрыть главные факторы роста центральноазиатских экономик;
4) проанализировать формирующиеся страновые модели экономического
роста;
5) оценить среднесрочные перспективы экономического развития
государств Центральной Азии.
Автором ставится и прикладная цель - получить в ходе анализа фундаментальных проблем экономического роста выводы и материалы, которые могли бы оказаться полезными при реформировании экономики России, а также при формировании российской внешнеэкономической политики в отношении стран постсоветского Юга.
Теоретической и методологической основой исследования послужил синтез кейнсианских, неоклассических, институционалистских и марксистских направлений современной экономической науки. Особенно сильное влияние на позицию и подходы автора оказали экономика развития (development economics) и структуралистская макроэкономика (structuralist macroeconomics).
Важной частью диссертационной работы являются статистические материалы. Первичные статистические данные почерпнуты из публикаций национальных статистических служб центральноазиатских государств, сборников и бюллетеней межгосударственного статистического комитета СНГ, регулярных изданий специализированных подразделений ООН, Мирового Банка и Международного валютного фонда. В ряде глав статистические таблицы, образующие аналитический каркас исследования, были рассчитаны автором после тщательного отбора и систематизации исходной информации. В тех случаях, когда официальная статистика не вызывала доверия, были проведены альтернативные расчеты базовых показателей.
Анализ экономического развития государств Центральной Азии концентрируется преимущественно на периоде 1990-2004гг. В работе
используются также ретроспективные статистические ряды с начала 1970-х годов,
а по отдельным показателям с начала XX века. Панорама экономического
развития развивающихся стран, которая служит фоном для рассмотрения проблематики экономического роста центральноазиатского региона, охватывает период 1950-2002гг.
Диссертация - первое в отечественной экономической литературе комплексное исследование проблем экономического роста центральноазиатских экономик в период нарастающей глобализации. Анализ этих проблем прежде всего и определяет теоретическую, методологическую и практическую новизну настоящей работы. Исследование подтверждает справедливость авторской гипотезы о том, что экономический рост Центральной Азии в целом подчиняется задаваемым глобализацией императивам и закономерностям.
Композиционно диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, статистических приложений и списка используемой литературы. Исследование построено по принципу «от общего к частному». После систематизации генеральных закономерностей экономического роста в зоне глобальной периферии, анализ концентрируется на общих особенностях развития, присущих всем пяти странам Центральной Азии, а затем - на специфических страновых характеристиках роста. В заключении детально представлены научные и практические результаты работы.
Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в научных публикациях автора, изданных в России и за рубежом. Многие положения и идеи, вошедшие в диссертацию, были изложены на научных форумах, конференциях и в ходе дискуссий, в которых автору довелось участвовать в 1992-2005 гг. в Москве, Алматы, Ашгабате, Братиславе, Бишкеке, Ташкенте, Бостоне, Вашингтоне, Дели, Куала-Лумпуре, Нью-Йорке, Оксфорде, Пекине, Токио, Ханое, Хельсинки. По теме диссертации опубликовано около 40 работ общим объемом свыше 80,0 п.л. В 1998г. диссертант был соредактором и одним из авторов международной монографии B.Rumer & S.Zhukov (eds.) "Central Asia. The Challenges of Independence". Armonk, New York: M.E.Sharpe, 1998 (общий объем 20,0 п.л., личный вклад 7,0 п.л.). В 2000г. автором прочитан спецкурс
«Экономическое развитие государств Центральной Азии» для молодых преподавателей и ученых региона в рамках летнего международного университета в г.Алматы (Казахстан). В 2001г. автором была опубликована монография "Центральная Азия в социально-экономических структурах современного мира". М.: Московский общественный научный фонд, 2001 (25 п.л, в соавторстве, личный вклад 16,0 п.л.), многие наработки и выводы которой в систематизированном виде вошли в диссертационную работу. В 2005г. некоторые научные результаты, полученные автором при анализе экономического роста стран региона, использовались при подготовке специального исследования Программы Развития ООН по вопросам регионального и международного экономического сотрудничества в Центральной Азии.
Императивы и ограничения асимметричной глобализации
В современных общественных науках термин глобализация превратился в расхожее клише. Единого универсального определения и понимания глобализации не существует. Представляется, что целесообразно говорить о глобализации в широком и узком смыслах. В широком смысле глобализация означает интенсификацию трансграничного экономического взаимодействия. Под влиянием научно-технического прогресса и нарастающей институциональной однородности мировой экономики транспортные, информационные, организационные и любые другие виды коммуникационных издержек в тенденции существенно снижаются, что ведет к опережающему росту трансграничных перетоков товаров, финансов и капитала, которые все теснее увязывают национальные экономики между собой. Ю.Шишков отмечает, что количественные изменения придали международному взаимодействию новое качество. Процесс экономической интернационализации вышел за национальные пределы и приобрел большую степень самостоятельности и независимости от отдельных стран2.
Под глобализацией в узком смысле в данной работе понимается процесс складывания единой глобальной экономики, способной работать в режиме реального времени в масштабе всей планеты3. В терминологии экономики этот процесс основывается на абсолютной (в идеале) мобильности главных факторов производства - знаний, капитала и труда, а также продуктов труда - товаров и услуг. Национальные экономики, точнее ограниченные государственными границами территории, выступают в качестве более или менее стандартизированных ячеек глобальной экономической матрицы. Однако в основе его лежит глобализация деятельности предприятий и фирм.
Одним из функциональных следствий глобализации является то, что производственные издержки индивидуальных производителей сопоставляются по всему полю мировой экономики в режиме реального времени. Как отмечают эксперты ЮНКТАД, в возрастающей степени производители и инвесторы ведут себя так, как будто мировая экономика является единым рынком и производственной зоной4. У этого момента есть два аспекта. С одной стороны, речь идет о буквальном превращении мира в единую производственную площадку, по крайней мере, в том, что касается так называемых «торговых товаров». Одним из первых идею о формировании единой глобальной системы обрабатывающей промышленности высказал Н.Харрис5. По образному выражению П.Кругмана, цепочку создания добавленной стоимости стало возможным «разрезать на кусочки» и распределить эти «кусочки» по всему миру с таким расчетом, чтобы обеспечить минимально возможный уровень издержек при выпуске конечной продукции и добиться максимума прибыли6. С другой стороны, что даже более важно, опережающий рост мировой торговли и все более легкое, ввиду снижения транспортных издержек и снятия протекционистских барьеров, проникновение импорта на прежде малодостушгые и/или защищенные рынки ставит местных производителей в положение постоянной конкуренции с импортными товарами.
Не менее мощные силы стягивают мировую экономику в единый однородный комплекс со стороны спроса. В 1950-1960гг. пионеры экономики развития и особенно латиноамериканские экономисты подробно проанализировали механизм «демонстрационного эффекта», приобщающий периферию к потребительским предпочтениям и стандартам развитых стран7. Современные телекоммуникационные технологии предельно универсализируют стиль и структуру потребления в глобальном масштабе. Тому же способствует нарастающая свобода потребительского выбора, связанная с интенсивной миграцией населения.
В результате глобальное экономическое пространство предстает не как площадка для обмена товарами, произведенными национальными экономиками, а как единый пространственно-временной континуум, в котором происходит обмен между глобально организованными производителями8. На смену абстрактным статичным мирам Рикардо-Винера и Хекшера-Улина-Самуэльсона, где страны специализируются на основе наличия факторов производства и их сравнительной стоимости (иначе говоря, на основе сравнительных преимуществ), приходит динамичный мир глобально позиционированных производителей, где определяющую роль играют уже не однажды данные факторы, а факторы высшего порядка - технологии и знания.
Физическая и экономическая география и экономический рост
На интуитивном уровне зависимость экономического развития от факторов, которые можно условно объединить под общей шапкой физическая география, очевидна. Тем не менее, эта проблематика, если исключить прикладные работы, исследующие зависимость производительности аграрного сектора от природно-климатических условий, долгое время находилась на обочине внимания экономической науки. Нельзя сказать, что влияние физической географии на экономическое развитие было совсем обойдено вниманием экономистов. Еще в 1957г. Д.Ли, а затем в 1976г. Ф.Камарч посвятили этому вопросу специальные работы1. Однако, эти работы прошли практически незамеченными. Только в последние десять-пятнадцать лет интерес к роли факторов физической географии в экономическом развитии значительно вырос, что выразилось в появлении систематических исследований общего и прикладного характера. Можно даже сказать, что в рамках анализа экономического роста выделилось самостоятельное экономико-географическое направление, представленное в первую очередь работами А.Венейблза, А.Ворнера, А.Меллинджера, Дж.Сакса и др.2. В значительной мере кристаллизации нового направления в исследованиях экономического роста способствовало появление глобальных баз данных, позволяющих проводить межстрановые сопоставления на базе стандартизированных географических и климатических характеристик.
Экономико-географическим факторам повезло значительно больше. Давно установленным экономической наукой является тот факт, что приморские страны развиваются много быстрее стран, не имеющих выхода к морю и являющихся заложниками своего невыгодного географического положения. Еще в 1776г. Адам Смит в своем "Исследовании о природе и причинах богатства народов» выделил страны, не имеющие выхода к морю, в особую типологическую группу странами они используются чаще, а по мере удаления от технологического центра диффузия новых технических знаний ослабевает4.
В сжатом виде выводы экономико-географических исследований состоят в следующем. Факторы физической и экономической географии сильнейшим образом воздействуют на экономический рост. При этом особенно сильно выражено влияние климатической зоны, в которой расположена данная страна (главным образом через температуру и норму осадков), а также наличие прямого выхода к морю или международным торговым путям. Причем последний фактор может учитываться как прямо, так и косвенно, например, через процент населения, проживающего в пределах 100 километровой зоны от береговой линии5. Другим важнейшим фактором является природный ландшафт. Так, горные страны сталкиваются с большими трудностями при запуске и поддержании устойчивого роста в сравнении с равнинными государствами, что связано со значительными издержками, необходимыми для экономических трансакций и обмена информацией. По-видимому, это положение в чем-то применимо и для стран, значительную часть территории которых составляют пустыни и полупустыни.
Наложение массива стран, сгруппированных в зависимости от принадлежности к определенной климатической зоне6, на страновую группировку, учитывающую размещение населения относительно морской береговой линии, позволило зафиксировать ряд важных закономерностей. Во-первых, выраженный через среднедушевой ВВП уровень развития в странах, расположенных в зоне умеренного климата, в несколько раз выше в сравнении со странами более сложной для экономического роста тропической климатической зоны. Во-вторых, исторические ряды динамики ВВП А.Мэддисона позволяют утверждать, что, начиная с 1820г. разрыв в уровнях развития двух этих групп стран нарастает. В-третьих, во всех подгруппах, полученных на основе климатической группировки, уровень развития стран, не имеющих выхода к морю, оказывается ниже в сравнении с географически незапертыми странами.
Конечно, из этих общих правил существуют исключения - Гонконг (КНР), Сингапур, Тайвань (КНР), Малайзия и Маврикий принадлежат тропическому поясу, но демонстрируют высокие темпы экономического и технологического роста. Правда, при этом все они имеют выход к морским торговым путям, а Гонконг и Сингапур к тому же, являясь городами-государствами, не отягощены аграрным сектором. В целом, однако, не подлежит сомнению то обстоятельство, что физическая и экономическая география оказывает заметное влияние на экономический рост. Как показывают расчеты UNDP, в 1980-1998гг. только в 24 из 53 малых стран, в которых население проживает преимущественно вдали от морского побережья, темпы роста среднедушевого ВВП были положительными. При этом взвешенные по населению темпы роста валового внутреннего продукта для всей этой группы оказались отрицательными7. Анализ в главе 1, где развивающиеся страны, не имеющие выхода к морю, были выделены в самостоятельную типологическую группу, подтверждает данные положения.
По многим причинам выводы экономико-географического направления, особенно касающиеся факторов физической географии, достаточно прохладно встречены профессиональным экономическим сообществом. Дело в том, что, предложив для объяснения различий в уровнях и темпах экономического роста различных стран набор экзогенных географических параметров, приверженцы экономико-географического подхода посягнули даже не столько на традиционный аппарат исследований роста, с его устойчивым набором объясняющих переменных, сколько на монополию economics в объяснении феноменов развития. Во всех направлениях экономической мысли географические факторы, если и упоминаются, то традиционно относятся к разряду второстепенных.
Экономическая катастрофа первой половины 1990-х годов
В литературе по проблематике экономического роста прочно утвердился штамп "потерянное десятилетие". Он широко используется для характеристики развития государств Латинской Америки в 80-е годы XX века. Накопленные за длительный период внутренние и внешние диспропорции затормозили, а затем и заморозили развитие латиноамериканских экономик на целую декаду. Для Центральной Азии, как и для всего постсоветского пространства, 1990е годы стали не просто "потерянным десятилетием", но десятилетием экономической катастрофы.
В таблице 3.1 представлена панорама главных экономических катастроф XX столетия, к которым отнесены циклические кризисы 1920-193Огг., разрушительные кризисы, связанные со II мировой войной, и, наконец, кризисы, обусловленные переходом от плановой экономики к рыночной. Следуя сложившимся подходам, под временем кризиса обозначен период между высшей точкой производства, достигнутой накануне кризиса, и нижней точкой падения экономической активности (t0). Соответственно период, необходимый для возвращения экономики на предшествующий кризису пиковый уровень активности, обозначается как время восстановления1.
Материалы таблицы 3.1 позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, оказывается, что в случае циклических кризисов 1920-1930-х годов, а также связанных со II мировой войной кризисов военных экономик, период восстановления как минимум равен периоду протекания кризиса. В разрушенных послевоенных экономиках Германии и Японии восстановление предкризисного уровня производства заняло в 3-4 раза больше времени по сравнению со временем протекания самого кризиса.
Во-вторых, в странах Центральной Азии (за исключением Таджикистана, где на кризис, вызванный переходом от одной экономической системы к другой, наложились разрушительные военные действия) глубина производственного спада оказалась по сравнительным меркам не такой уж и глубокой. Следует иметь в виду, что определенная часть статистически регистрируемого сокращения экономической активности была даже полезной, так как высвободила ресурсы, растрачиваемые прежде в нерыночных секторах. К тому же в советский период экономика Казахстана и Кыргызстана и в меньшей степени Узбекистана в значительной своей части обслуживала потребности военно-промышленного комплекса. При этом в советской нерыночной системе военно-ориентированное производство было особенно слабо связано с поддержанием благосостояния.
Процесс избавления от производства, базирующегося на нерыночной основе, квалифицируется в литературе как «трансформационная рецессия»2.
В-третьих, Узбекистан восстановил предкризисный объем ВВП в 2001г., Туркменистан - в середине 2003г., а Казахстан - в 2004г. Каждая из этих стран движется по уникальной траектории развития, однако все три перешли в фазу поствосстановительного роста. На постсоветском пространстве такого же результата удалось добиться только Беларуси и Эстонии. Вместе с тем, официальная и международная статистика, по-видимому, недоучитывает глубину сокращения производства в централыюазиатских экономиках на начальных этапах транзита (см. об этом ниже). Наряду с этим следует учитывать то, что национальный доход по потреблению в бывших среднеазиатских республиках и Казахстане существенно превышал национальный доход по производству (по причине того, что фонд республиканского потребления в значительной мере формировался за счет централизованных ресурсов, поступавших через центр). Соответственно, реальные масштабы социально-экономической катастрофы в современной Центральной Азии в действительности намного значимее, чем это следует из официальных данных о динамике валового внутреннего продукта по производству.
С самого начала принципиально важно определить тот макроконтекст, в координатах которого рассматриваемые экономики развиваются последние пятнадцать лет. Схематично среди множества процессов и факторов, определяющих их экономическую динамику, можно выделить три детерминирующих. Это - становление независимых государств и формирование отдельных самостоятельных экономик, трансформация командно-административной экономики в рыночную и глобализация. По некоторым направлениям эти три процесса развиваются однонаправлено, по другим действуют в противоположных направлениях. К тому же это не полностью автономные, а в значительной мере взаимопересекающиеся, процессы. Так, например, рыночную трансформацию в той ее конкретной форме, которая разворачивается на постсоветском пространстве, справедливо рассматривать и как составную часть более общего процесса глобализации. Однако для целей настоящей работы их удобнее рассматривать по отдельности.
Естественно, что интенсивность воздействия обозначенных процессов на траектории движения центральноазиатских экономик быстро меняется. В самые первые годы независимости наиболее значительное влияние на экономическую динамику оказывали шоки, порожденные разводом бывших советских республик и их переходом в категорию суверенных государств.
Анализ со стороны предложения
Счетам экономического роста посвящена огромная литература, из сравнительно недавних обобщающих работ отметим статьи Дж. Темпла и П.Шрейера и Д.Пилата1. Теоретические основания для анализа факторов роста со стороны предложения были сформулированы Р.Солоу и Т.Сваном в русле неоклассического мэйнстрима с использованием производственной функции
Кобба-Дугласа2. Согласно неоклассическим представлениям выпуск представляет собой функцию от факторов производства - труда и капитала, при экзогенно заданном уровне технологии или: Y(t)=A(L(t))B(K(t))a (1) где Y - выпуск продукции (ВВП), А - заданный уровень технологии, L - труд (рабочая сила), К - капитал (основные производственные фонды), t - время (индекс года), аир- коэффициенты эластичности соответствующих факторов.
При постоянной отдаче на масштабы фактора и совершенной конкуренции а+р = 1, а темпы роста производства можно представить как сумму темпов роста производственных факторов, взвешенных пропорционально их вкладу в стоимостную структуру национального продукта3: Y(t)=A(L(t))"-a)(K(t))a (2) После логарифмирования и дифференцирования (2) имеем: y=(l-a)l + ak + r (3) где у, 1 и к темпы роста соответственно выпуска, труда и капитала, а г - разница между рассчетными и действительными темпами роста производства, получившая название «остаток Солоу». Фактически этот остаток вбирает все влияющие на экономический рост факторы, которые не объяснены капиталом и трудом, начиная от ошибок в спецификации производственной функции и погрешностей в измерении запасов труда и капитала и кончая новомодными институциональными характеристиками изучаемых общественных систем.
В последние полтора-два десятилетия остаточный элемент чаще называют «совокупной производительностью (или продуктивностью) факторов» (СПФ), что в принципе является серьезным упрощением. В любой спецификации производственной функции СПФ является всего лишь техническим остатком, величина которого зависит исключительно от качества исходной статистики по занятости и основным производственным фондам, а также от приданных последним эластичностей (или весов) при создании продукта. Как отметил в свое время М.Абрамовитц, величина «остатка Солоу» отражает меру нашего незнания о движущих силах роста4.
Описывающая процесс экономического роста неоклассическая производственная функция не дает убедительного ответа на вопрос, почему не наблюдается конвергенции уровней развития (измеряемых доходом на душу населения) развитых и развивающихся или богатых и бедных стран. Действительно, при глобально заданной единой технологии, учитывая убывающую отдачу на вложенный капитал, страны с более низким уровнем дохода должны были бы приближаться к более богатым странам. Между тем, как подробно обсуждалось в главе 1, мы являемся свидетелями обратного процесса. Разрыв между богатыми и бедными странами не сокращается, а нарастает, что дало повод Л.Притчетту квалифицировать современный период как «большое время дивергенции»
Реакцией на противоречие между теорией и фактами стала новая или эндогенная теория роста. В различных вариациях и формулировках было предложено использовать производственную функцию, учитывающую различные виды экстерналий, связанных с вложениями в «человеческий капитал», расходами на научно-исследовательские и конструкторские разработки, внешней торговлей и т.п. П.Ромер и Р.Лукас и др. представили теоретические интерпретации новых идеи .
