Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Критика теории и практики большевистского хозяйствования в России с социал-демократических позиций 12
1-1 Возникновение социал-демократии в России: краткий исторический экскурс 12
2-1 Анализ и оценка идей и политики «военного коммунизма» 15
3-1 Анализ НЭПа и причин его гибели 26
Глава 2 Концепции демократического социализма и путей обустройства пост большевистской России 63
1-2 Определение и перспективы советского социализма: дискуссии и прогнозы 63
2-2 Контуры демократического социализма и образ новой России 101
Заключение 147
Библиография 153
- Возникновение социал-демократии в России: краткий исторический экскурс
- Анализ и оценка идей и политики «военного коммунизма»
- Определение и перспективы советского социализма: дискуссии и прогнозы
- Контуры демократического социализма и образ новой России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Как известно, построенная по марксистско-ленинским чертежам в СССР и ряде восточноевропейских стран и казавшаяся незыблемой социалистическая система в середине 80-х годов вдруг «затрещала по швам», все более явственно утрачивая признаки устойчивости и динамизма. Все попытки партийно-государственной власти упрочить основы этой системы путем укрепления порядка, организованности и т.п. оказались бесплодными. И даже такая высокая цена, как отход от некоторых фундаментальных начал системы (разгосударствление экономики, признание плюрализма форм собственности и типов хозяйства, отказ от государственной и идеологической монополии КПСС и др.), - не помогла. Советский социализм неудержимо катился в тупик, тенденции его разложения обнаружили свою полную необратимость. В начале 90-х годов он по существу рухнул.
Оставим в стороне все зигзаги и повороты жарких, литературных дискуссий периода гибели «окончательно и бесповоротно победившего» социализма, в которых приняли участие все без исключения видные государственные деятели, экономисты, политологи, философы и историки. Поставим другой вопрос: если все попытки реанимации стремительно разрушающегося строя оказались безуспешными, значит ли это, что и реальный социализм, занявший собой свыше семи десятилетий, сама социалистическая идея (а точнее - идеи!) должны быть отныне преданы полному, глухому забвению? Представляется, что нет. Для подобного отрицательного ответа на поставленный вопрос видятся, по меньшей мере, два серьезных основания.
Во-первых, это довольно большой и очень своеобразный «кусок» нашей российской истории, достойный изучения. Наука, обращенная в прошлое, не может, не имеет права заниматься одними лишь «привлекательными», созвучными злобе сегодняшнего дня историческими отрезками, игнорируя другие, менее «привлекательные» периоды. Главная задача науки, прекрасно сформулированная еще великим русским ученым Д.И. Менделеевым, заключается в отыскании истины, а не просто неких «полезных рекомендаций» из прошлого. «Истина, - писал Менделеев, - сама по себе имеет значение без каких-либо вопросов о прямой пользе... Польза придет, отыщется без призыва, если истина будет находиться сама по себе, сама для себя». Забывая об этой главной задаче, наука сразу же подвергается опасности впасть в конъюктурщину.
Внимательный взгляд в прошлое позволяет утверждать, что к числу истинных, не вызывающих сомнение положений может быть отнесено значительное распространение во всем мире конца XIX -начала XX столетий социалистических, и особенно марксистских, идей.
«Двадцатый век, - отмечал еще М.И.Туган-Барановский, -начался под знаком социализма. В одних людях красное знамя пролетариата вызывает энтузиазм, на других оно наводит ужас, но нет никого, кто к этому грозному символу относился бы равнодушно. Мечты одиноких мыслителей превратились в мощное общественное движение, величайшее движение, какое только знает всемирная история». Россия, естественно, не оставалась в стороне от нараставших масштабов социалистического движения, которое было здесь гораздо гуще, чем в других странах, окрашено в марксистские цвета. Сильнейшего влияния марксизма не избежали даже самые выдающиеся представители русской экономической науки, такие, например, как П.Б. Струве, М.И. Туган -Барановский, А.И. Чупров и многие - многие другие. Как сетовал по этому поводу один из самых последовательных и непримиримых оппонентов марксизма А.Д. Билимович, «ни в одной стране не было на экономических кафедрах университетов столько марксистов и марксистов - народников, сколько их было в России».3 Этот массовый гипноз, по мнению того же Билимовича, помог «накликать на голову народа и на голову той же интеллигенции власть людей, оказавшихся марксистами не только на словах, но и на деле, и проведших в жизнь учение своего учителя».
Билимович имел в виду большевиков, сумевших захватить власть в стране. Но большевизм был лишь одним из многих социалистических течений в России. Поэтому следует согласиться с упреком Ст. Ивановича, брошенным им в адрес П. Струве, утверждавшего, будто всю кровь и преступления большевизма можно вменить социализму как таковому, ибо «большевизм это и есть до логического конца доведенный социализм».5 Просто именно в большевизме, считает Иванович, корни которого уходят как в «теоретические заросли социалистической интеллигенции», так и в «темные пучины народной стихии», оказались чрезвычайно сильными элементы варварства, жестокости, иезуитизма, именно в нем возобладали антиморальные, антинаучные и антидемократические тенденции.
В России, как уже отмечалось выше, имели место и иные социалистические направления, среди представителей которых были блестящие русские ученые - экономисты, философы, историки, не разделявшие идеи большевизма и его теоретического фундамента - марксизма - ленинизма. Здесь можно было бы привести, помимо уже названных, немало имен, обретших мировую известность, таких, например, как В.А. Базаров, Н.Д. Кондратьев, В.Г. Громан, А.В. Чаянов и др. Можем ли мы забыть эти имена, должны ли мы вычеркнуть их сегодня из памяти только за то, что их носители были привержены идеалам социализма, а не либерализма, под знаменами которого прошло все последнее десятилетие XX века в России? Конечно, нет.
Есть и второе основание для того, чтобы воскрешать голоса не только русских либеральных экономистов, что в последние годы делалось с большим энтузиазмом, но и русских социалистов. Дело в том, что несмотря на значительный урон, который, казалось бы, понесла теория и практика социализма на излете XX века, вряд ли правомерно говорить о «гибели» социализма вообще. Разве не убедителен миллиардный Китай, уже продолжительное время демонстрирующий значительные экономические успехи. И разве может быть игнорируемо то обстоятельство, что во многих европейских странах с высочайшим уровнем развития в правительствах и парламентах заседают социалисты, имеющие широкую социальную базу. Неужели Швеция или Германия так уж нерепрезентативны?
Все это, таким образом, свидетельствует о необходимости историко-экономических исследований всех течений и оттенков русской общественной мысли, в том числе, разумеется, и социалистической. Особенно интересны в этой связи идеи и концепции российских ученых - эмигрантов первой половины XX в. Почему «особенно»? Да потому, разъяснял еще Б. Бруцкус, что «создать верную общую концепцию русского народного хозяйства и дать правильную оценку действующей системы» есть задача, возложенная на экономистов русского зарубежья самой судьбой. Только они, продолжал Бруцкус, «свободные от тисков коммунистической цензуры, могли бы выполнить эту важную задачу, которой наши коллеги в России по внешним условиям своей работы надлежащим образом выполнить не в состоянии».
Российской зарубежье первой половины XX в. представляет для историков - экономистов огромный объем неосвоенной еще информации. И хотя сегодня в освещении этой темы наблюдается своеобразный бум, многие ее пласты и аспекты пока мало изучены, либо не изучены вовсе. Речь, прежде всего, идет о таком «пласте» экономического наследия, как идеи представителей социал-демократического направления общественной мысли. Им-то и посвящена настоящая диссертация.
Степень разработанности проблемы. Как только что было отмечено, тема российского зарубежья исследуется в настоящее время достаточно интенсивно. Немалый вклад в разработку этой огромной темы внесли и продолжают вносить такие ученые как Б.Ананьич, А. Афанасьев, Г. Богомазов, А. Дмитриев, Н. Дроздова, И. Елисеева, Э. Корицкий, Г. Нинциева, М. Рачков, В. Телицын, Н. Фигуровская, В. Шелохаев, Л. Широкорад, Н. Шухов и др. Труды перечисленных исследователей существенно расширили наши знания в области экономической мысли российской эмиграции первой половины XX века.
Однако, говорить об исчерпании темы русского зарубежья еще слишком рано, в ней остается еще немало «белых пятен». К числу последних относятся и социалистические течения российской экономической мысли за рубежом. Конечно, и здесь уже кое-что сделано. В частности, имеются работы Э.Корицкого и Г.Нинциевой о М.В. Вишняке. Переиздано главное произведение В.М. Чернова - «Конструктивный социализм». Издан объемистый энциклопедический словарь по русскому зарубежью под руководством В. Шелохаева, в котором имеются краткие статьи о некоторых представителях экономической мысли социалистической направленности.
Но эти работы носят фрагментарный характер, они не дают полной картины всего спектра существовавших в русском зарубежье социалистических концепций и воззрений, в них освещены преимущественно представления русских народников, социал-демократы же по-прежнему остаются в тени.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ социал-демократического течения экономической мысли российской эмиграции 20-50-х годов, включавшего в себя широкий спектр идей, концепций и гипотез, и определение места этого течения в общей системе взглядов экономистов русского зарубежья.
В соответствии с целью исследования в диссертационной работе были поставлены следующие задачи:
- проанализировать и научно оценить различные трактовки социализма, сформулированные представителями русской социал-демократии за рубежом;
- обобщить и включить в научный оборот действительные позитивные результаты, полученные различными представителями социал-демократического течения, показать их значение для современных социально-экономических преобразований;
- сформулировать выводы, вытекающие из проделанного анализа, и содействовать таким образом воссозданию целостной картины экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов.
Объект исследования. Объектом диссертационного исследования являются взгляды и концепции российских экономистов-эмигрантов 20-50-х годов, а также научные оценки современных экономистов и историков - экономистов.
Методологическая и информационная база исследования. Ею явились труды экономистов русского зарубежья первой половины XX века, в том числе вновь вводимые в научный оборот и недостаточно изученные, а также работы современных исследователей российской экономической мысли.
В основу диссертационного исследования положены принципы историзма и объективности, в соответствии с которыми оценка анализируемых взглядов давалась с учетом конкретных исторических условий места и времени их формирования.
Научная новизна. Настоящая диссертация представляет собой одно из первых в литературе историко-экономических исследований, в котором предпринимается попытка охватить критическим анализом по существу все основные концепции экономистов русского зарубежья, сформулированные с социал-демократических позиций в 20-50-е годы.
Наиболее существенные научные результаты работы состоят в следующем:
- впервые в историко-экономической науке специально исследованы концепции таких представителей социал-демократического направления экономической мысли российской эмиграции как СО. Загорский, Ст. Иванович, A.M. Югов, и др., критически оценивших теорию и опыт хозяйствования в советской России, предложивших собственное видение социализма как эффективной и гуманной социально-экономической системы и предвосхитивших основные положения постиндустриализма;
- проанализированы концепции путей обустройства будущей постсоветской России, выдвинутые Ст. Ивановичем, Г.П. Федотовым, А. Юговым и др.; показано, что многие положения этих концепций могли бы быть с успехом положены в основу реформенных преобразований в современной России.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности использования ее положений и выводов как для дальнейшего научного развития важного раздела истории экономических учений - истории русской экономической мысли, так и в учебном процессе в курсе «История экономических учений» и в спецкурсе «История русской экономической мысли».
Апробация работы. Основные идеи и положения диссертации представлены в публикациях и тезисах докладов на научных конференциях профессорско-преподавательского состава СПбГУЭФ (2000-2001 гг.).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Возникновение социал-демократии в России: краткий исторический экскурс
Прежде чем говорить о социал-демократическом течении экономической мысли русской эмиграции 20-50-х годов, нелишне хотя бы кратко вспомнить историю возникновения социал-демократии в России. Обращение к истокам этого движения неизбежно приводит к известной группе «Освобождение труда», созданной в 1883 г. первыми русскими марксистами, жившими тогда в эмиграции (преимущественно в Женеве). Бесспорными лидерами группы были Г.В.Плеханов, П.Б.Аксельрод, В.И.Засулич и др. Теоретической платформой деятельности группы был, разумеется, марксизм, с позиций которого члены группы вели непримиримую борьбу с народничеством. Инициаторы группы поставили перед собой задачу создания социал-демократической рабочей партии. Бурная литературно-издательская деятельность группы способствовала росту социал-демократического движения, перекинувшегося в Россию. В 1895 г. в Петербурге был создан «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», а в 1898 г. в Минске состоялся 1-й съезд РСДРП, провозгласивший создание этой партии. Список вышеназванных имен быстро пополнялся другими не менее громкими именами: В.И.Ленин, А.Н.Потресов, Ю.О.Мартов, Ф.И.Дан. На этом этапе социал-демократическими идеями были проникнуты и труды таких выдающихся русских экономистов, как М.И.Туган-Барановский и П.Б.Струве, написавшего даже Манифест, изданный от имени 1-го съезда РСДРП.
В 1903 г. состоялся 2-й съезд РСДРП, принявший программу партии, проект которой был подготовлен Лениным и Плехановым. Эта программа, как известно, содержала в себе два набора задач, получивших названия «программы-минимум» и «программы-максимум». Первый набор провозглашал необходимость осуществления ближайших задач: свержение самодержавия и установление демократической республики, предоставление народам России права на самоопределение, улучшение положения рабочего класса и крестьянства и т.д.
Программа-максимум декларировала конечную цель деятельности партии - пролетарская революция и построение социализма.
Однако при обсуждении 1 Устава партии съезд раскололся на большевиков, возглавляемых Лениным, и меньшевиков во главе с Мартовым. Не будем сейчас комментировать их дискуссию. Для нас в данном случае важна констатация факта, согласно которому в РСДРП уже на заре ее возникновения образовалась трещина, с годами все более углублявшаяся и отдалявшая друг от друга две половинки.
Одна из них - большевистская - оформилась в апреле 1917 г. в самостоятельную партию РСДРП(б), а в 1918 г., уже в статусе правящей, партия переименовалась в «коммунистическую», тем самым публично разорвав всякую связь с социал-демократией. Нас, однако, интересует другая половинка - меньшевистская, ибо именно она оставалась носительницей социал-демократических идей в России.
Уже с конца 1917 г. начались репрессии меньшевиков. И даже несмотря на то, что в гражданской войне последние по существу встали на сторону советской власти и внесли немалый вклад в дело разгрома армий Колчака и Деникина, репрессии не прекращались, более того к 1922 г. они приобрели массовый характер. В 1923-1924 гг. сведения о меньшевистских организациях и репрессиях по отношению к ним докладывались местными органами ВКП(б) непосредственно И.В.Сталину и В.М.Молотову . К началу 30-х годов меньшевистских организаций в России не существовало. Русское социал-демократическое движение вновь вернулось туда, где оно началось - за рубеж.
Анализ и оценка идей и политики «военного коммунизма»
Огромное место в творческом наследии российских экономистов социал-демократического направления занимает обстоятельный и дальнозоркий критический анализ теории и опыта большевистского хозяйствования. Можно утверждать, что в этом они преуспели, может быть, более, чем представители иных течений общественной мысли.
Одним из наиболее маститых ученых-экономистов социал-демократической ориентации был, безусловно, СО. Загорский. После окончания Петербургского университета он был оставлен на кафедре политической экономии для подготовки к профессорскому званию. Его книги и статьи, опубликованные в 1914-1917 годах, обрели широкую известность и составили автору, таким образом, доброе научное имя еще до революции . В 1919 году эмигрировал. В эмиграции продолжал интенсивную научную деятельность, которую сочетал с преподавательской.
Отлично ориентированный в вопросах экономики и финансов, СО. Загорский внимательно следил за экономическими процессами в послевоенной Европе, особенно, разумеется, в России. В марте 1922 года по приглашению Альберта Тома Загорский организовал и возглавил русский отдел Международного бюро труда Лиги Наций, который стал его жизненным делом и остался посмертным памятником3. Пользуясь огромным статистическим материалом, Загорский изучил и систематизировал данные, относящиеся к советской России. Благодаря этому он стал одним из самых компетентных экспертов по так называемым «русским делам». На Гаагской международной конференции, где основным вопросом являлось принятие решения о признании советской России де-юро, была распространена докладная записка Загорского, в которой освещались вопросы организации производства и труда в условиях большевистского режима. «Она стала настоящим открытием для большинства участников конференции». Как отмечал М. Вишняк, СО. Загорский «сделал больше, может быть, чем кто-либо, для того, чтобы рассеять или подорвать иллюзии и мифы, существующие в Европе, относительно октябрьской революции и большевистского социализма. И нежелающих заставлял он узнавать правду о СССР».
И не только он. Среди представителей русской социал-демократии заслуживают внимания и такие глубокие обществоведы, как А. Югов и Ст. Иванович, заметно выделявшиеся своим проницательным критическим анализом системы хозяйствования в советской России.
Остановимся подробнее на взглядах всех названных нами экономистов социал-демократического направления.
В первую очередь следует подчеркнуть, что именно эти экономисты первыми развеяли усердно муссируемый кремлевской пропагандой миф, в соответствии с которым разрушения русского народного хозяйства в годы первой мировой войны имели, особенно накануне революции, катастрофический характер. Этот миф проник во все советские учебники по истории экономики, став своеобразной, не подтвержденной серьезной статистикой догмой, продержавшейся в отечественной литературе вплоть до 90-х годов XX столетия. Сегодня понятна идеологическая подоплека этого тезиса, истинная цель которого - «смазать» масштабы другой разрухи, причиненной экономике самой октябрьской революцией, вызванной ею гражданской войной, и особенно политикой «военного коммунизма».
Определение и перспективы советского социализма: дискуссии и прогнозы
Куда же в таком случае ведет страну большевизм? Экономисты-эмигранты различных теоретических течений отвечали на этот вопрос по-разному. Либеральные экономисты, например, были убеждены в том, что большевики действуют более или менее последовательно и логично, в соответствии с марксистскими догматами они пытаются насадить в стране социализм, однако эти попытки обречены, ибо сам социализм, как умственно сконструированное общественное устройство, в принципе нереализабелен и невозможен. Иными словами, не большевики виноваты том, что «социализм не получается», а дело в том, что он ни у кого бы не получился. Поэтому не следует проводить каких-то резких границ между социализмом и большевизмом, это, по сути, идентичные понятия.
Весьма репрезентативны в этом смысле суждения П. Струве, по мнению которого действия большевиков всецело подчинены социалистической идее и вполне адекватны ей. В самом деле. Теоретически понятие социализма сводится к отмене частной собственности на средства производства и к установлению общественной собственности, функционирующей в форме государственной собственности и собственности тех или иных общественных союзов. И большевистское законодательство, говорит Струве, в полной мере соответствует этой теоретической схеме. Но почему тогда русский социалистический эксперимент столь плачевен? Всех тех, кто готов объяснить это «отклонениями большевиков от социалистических чертежей», всех тех, кто выдвигает формулу «социализм не отвечает за большевизм», Струве строго одергивает. Русский опыт, считает он, слишком серьезен и глубок для того, чтобы от него можно было отделаться таким поверхностным, «чисто историческим отводом».73 Русский опыт, убежден ученый, не удался не потому, что большевики действовали неверно, а потому, что сами принципы социализма, сами чертежи «несовместимы с нормальной хозяйственной жизнью», и их применение «подрывает производственную энергию труда, являющуюся основой всякой сколько-нибудь сложной хозяйственной жизни».
О внутренней порочности марксистской теории социализма, которую усердно воплощали большевики, говорил и Б. Бруцкус. Критикуя идею планово-централизованного хозяйствования из единого центра, Бруцкус убедительно показал непригодность подобного механизма приведения производства в соответствие с общественными потребностями. Стремясь преодолеть «анархию капиталистического производства», социализм может ввергнуть народное хозяйство в «суперанархию, по сравнению с которой капитализм являет собой картину «величайшей гармонии».
Как и Струве, Бруцкус не приемлет формулу социал-демократов «социализм не отвечает за большевизм». Эти либеральные марксисты (так он называл социал-демократов) просто не понимают той внутренней связи, которая существует между различными социалистическими течениями и которая на самом деле гораздо глубже, нежели различающие их концептуальные оттенки. Марксисты, дистанцирующиеся от большевиков, и думающие, что они после большевиков будут в России продолжать строительство социализма по-хорошему, не только для страны бесполезны, но и опасны. И русской, и западной социал-демократии нужно, наконец, понять, что результаты строительства социализма по рецепту Маркса нигде не были бы лучше. Она обязана теперь открыто сказать массам, что «строй частной собственности и частной инициативы можно преобразовать, но его нельзя разрушать, ибо на нем зиждется европейская цивилизация, его нельзя разрушать, ибо среди развалин ничего построить нельзя, его нельзя разрушать, ибо неизвестно, что собственно придется строить, ибо социалистический строй есть мираж, в погоне за которым можно прийти не в обетованную землю, а в долину смерти».
Контуры демократического социализма и образ новой России
Не сомневаясь в неотвратимом крушении советского строя, социал-демократы русского зарубежья уже тогда, в 20-30-е гг. пытались предвосхитить конуры нового постсоветского строя, который, по их мнению, должен придти на смену большевизму и который, как будет показано ниже, существенно отличается не только от последнего, но и от осуществленного современными реформаторами варианта социально-экономических преобразований.
Прежде всего, и это обстоятельство уже неоднократно отмечалось в работе, все представители социал-демократического течения экономической мысли отвергали созданную большевиками на базе сплошной национализации гипертрофированную планово-централизованную систему.125 По их единодушному мнению, нельзя было идти на полное уничтожение чуткого конкурентно-рыночного механизма. Разумеется, будучи социалистами, а не либералами, они никак не стремились быть причисленными к стану ревнителей этого механизма. Лучше многих других они осознавали все несовершенство последнего. Они видели в нем, например, первопричину периодического возникновения губительных экономических кризисов, разоряющих предпринимателей и влекущих за собой бедствия массовой безработицы. Они, далее, хорошо видели полную индифферентность рынка к нравственным критериям, его способность щедро вознаграждать любое антисоциальное и аморальное предложение. Они, наконец, понимали всю «слепую жестокость» рынка, способного снести с лица земли не только любого товаропроизводителя, но и любого потребителя той или иной продукции, не достигшего необходимого уровня платежеспособного спроса.
Но, несмотря на все изъяны рыночного механизма экономического регулирования русские социал-демократы, повторяем, резко осуждали большевиков за ликвидацию этого несовершенного и жестокого, но весьма продуктивного механизма, за подрыв принципа материальной заинтересованности субъектов хозяйствования, являющегося гигантским источником энергии и прогресса, иными словами, за то, что с грязной водой все-таки был выплеснут и ребенок.
Однако, не лучшим образом поступили сегодня «внуки» тех самых пресловутых большевиков. Теперь уже государство превращено в «ночного сторожа», а единственным «властителем дум» стал рынок. Разумеется, такой путь развития постсоветской экономики русскими социал-демократами тоже отвергался. Они были, таким образом, уже в те годы сторонниками смешанной полиформической системы хозяйствования, предвосхитив один из наиболее перспективных вариантов социально-экономического развития.
Так, А. Югов внятно указывал на то, что государственное хозяйство может быть (и должно быть) «только одной из форм народного хозяйства». И там, где государство может поставить дело не хуже частного предпринимателя, национализация и государственное хозяйство должны остаться.
