Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические предпосылки институционального анализа трансформации знания в экономическое развитие 13
1.1. Понимание категории экономического развития: история и современность 13
1.2. Знание как категория экономической науки и ключевой фактор развития 24
1.3. Институты как фактор трансформации знания: уровень институциональной среды 45
Глава 2. Институты как фундаментальный фактор трансформации знания в экономическое развитие 60
2.1. Поведенческие предпосылки анализа 60
2.2. Институциональная инфраструктура трансформации знания: уровень институциональных соглашений 73
2.3. Общественный порядок производства и трансформации знания и его эффективность 103
Глава 3. Институты и трансформация знания: историко-экономический анализ 124
3.1. Формирование институциональных факторов трансформации знания: историческая ретроспектива 124
3.2. Институты и трансформация знания в свете проблем развивающихся стран 135
3.3. Институциональный подход к трансформации знания и проблемы производства знания в России (на примере проекта исследовательского университета) 147
Заключение 163
Библиография 177
- Знание как категория экономической науки и ключевой фактор развития
- Институты как фактор трансформации знания: уровень институциональной среды
- Институциональная инфраструктура трансформации знания: уровень институциональных соглашений
- Институты и трансформация знания в свете проблем развивающихся стран
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Феномен экономического развития уже не одно десятилетие занимает умы ведущих экономистов всего мари. Тем не менее, еще рано говорить о наличии какого-либо теоретического единства в сфере экономических исследований развития, что дает повод некоторым экономистам скептически оценивать достижения в данной области: теория экономического развития, по мнению Д.Норта, сама не развивалась в течение целого полувека после Второй мировой войны. Современные концепции развития при всех своих относительных преимуществах в области объяснения отдельных явлений развивающихся экономик, имеют один главный недостаток - теоретическую разобщенность.
Современная теория экономического развития обычно понимается как теория экономической отсталости и ее преодоления. Объект теории развития составляет экономическая жизнь стран Третьего мира; основной исследовательской целью является выявление причин, по которым эти страны не могут начать восхождение к состоянию развитых государств, а также способов, посредством которых могут быть преодолены эти препятствия. Именно так сформулировал исследовательскую программу теории экономического развития признанный ее основатель У.А.Льюис. Экономический рост не исключается из проблематики исследования, он признается конечной целью развития, однако он изучается через призму изменения структурных составляющих экономической системы в целом. Таким образом, остается неясным, в какой мере структурные изменения экономики сами по себе являются причиной или следствием роста в развитых экономических системах.
Уникальность ситуации в российской экономике в связи с проблемой развития заключается в том, что мы не можем однозначно отнести нашу страну ни к развитым, ни к развивающимся странам. Российская экономика в настоящий момент стоит на перепутье: в зависимости от того, какая стратегия будет избрана, ей предстоит стать либо развитой постиндустриальной экономикой, либо отсталым ресурсоэкспортирующим государством. Переход на путь экономического развития, уклонение от стратегий, явно или неявно ведущих к стагнации и упадку производительных сил, требует разработки фундаментальной и научно обоснованной доктрины развития, без которой невозможно успешное продвижение в заданном направлении. Для того, чтобы сформулировать эту доктрину, необходимо
исследовать методологические основания анализа этого феномена экономической жизни.
Основная загадка, которая стоит перед исследователем экономического развития, может быть сформулирована следующим образом: каковы основополагающие условия и закономерности перехода от экономического развития, основанного преимущественно на институциональных улучшениях, к развитию, основанному на знании? Современные теории экономического роста достаточно удачно описывают процессы, происходящие в рамках структуры, сформированной вторым типом развития. В свою очередь, экономисты-историки достигли больших успехов в исследовании механизмов развития первого типа. Однако вопрос о том, какие теоретические схемы описывают сам переход, остается открытым. Ответ на этот вопрос не может быть получен до тех пор, пока мы будем находиться внутри системы координат, жестко задаваемой соответствиями «институты-рост» или «знание-рост». Лишь тогда, когда мы свяжем воедино в рамках единой научной концепции и знание, и институты, тогда можно будет начать путь к операциональной теории экономического развития.
Степень разработанности проблемы1. Проблема знания как фактора экономических изменений находилась в центре внимания многих экономистов-исследователей. В частности, исследованию проблемы знания как причины и следствия определенной институциональной и организационной структуры экономики посвящены работы признанных классиков экономической мысли: Т.Веблена; Ч.Беббиджа; К.Маркса А.Смита; Ф.Тауссига; К.Эйреса; эту проблематику затрагивают также более поздние работы П.Дэвида; Г.Саймона; Дж.Ходжсона.
Общие проблемы экономического анализа знания - такие, как роль знания в функционировании экономической системы, экономическая природа знания, - были исследованы в работах К.Боулдинга; Р.Ланглуа; Б.Лоасби; Ф.Махлупа; Л. фон Мизеса; Ф.А. фон Хайека; Й.Эльстера; К.Эрроу. Анализ влияния роста и распространения знания на долгосрочные экономические процессы на базе достижений новой институциональной теории предлагают Д.Лэндес; Дж.Мокир; Д.Норт; К.Г.Перссон.
На основе использования фактора знания как основного источника экономического роста строят свои работы экономисты, пытающиеся преодолеть недостатки базовой модели Р.Солоу: Р.Лукас; Г.Мэнкью;
Работы исследователей, упоминаемых в этом разделе, указаны в библиографии, прилагаемой к настоящей диссертации.
П.Ромер. В рамках теории экономического развития роль знания как источника изменений рассмотрена в работах П.Блэккета; Р.Ивенсона, Л.Вестфаля; У.А.Льюиса; С.Поуэлла. С альтернативной точки зрения вопросы анализа технологического знания как эндогенного фактора экономических изменений представлены в трудах А.П.Ашера; У.Джевонса; Л.Мамфорда; Н.Розенберга. Отдельные аспекты трансформации знания в экономическое развитие (влияние формальных правил, обеспеченности ресурсами, организационной структуры) представлены в работах К.Соколоффа, Н.Ламоро, З.Хан.
Анализу влияния накопления и распространения знания на поведение потребителя посвящены исследования А.Ароры; А.Гамбарделлы; Дж.Меткафа; П.Савиотти. Эти работы, основывающиеся на эволюционном подходе, продолжают линию исследований И.Шумпетера и его последователей Р.Нельсона и С.Уинтера, которые включили в свой анализ влияние знания на поведение.
Обобщение многих важных теоретических тенденций исследования знания и его влияния на экономические изменения дано в книге для чтения (handbook) по экономике знаний под редакцией Д.Руни, Дж.Хирна и А.Нинана.
В отечественной литературе среди обобщающих работ, в которых предпринимается попытка дать теоретический анализ механизмов возникновения и трансформации знания, большое значение здесь имеют труды В.Макарова и Г.Клейнера, разрабатывающих свои теоретические подходы как на микро-, так и на макроуровне. Исследованию институциональных основ макроэкономических процессов, базирующихся на знании (модернизация, инновационное развитие), посвящены работы А.Пороховского, Э.Дунаева, С.Толкачева, К.Хубиева. В области микроэкономических исследований трансформации знания значительный интерес представляют труды Б.Мильнера; Е.Попова, М.Власовой, Н.Орловой; О.Симахиной. Следует отметить также первую в России книгу для чтения по вопросам экономики знаний под редакцией Г.Осипова и С. Степашина.
Сущностным чертам знания как ключевой категории экономических изменений и функционирования экономики, основанной на знании, посвящены работы И.Лысова, М.Баранова, А.Романова; Л.Сосуновой, Е.Серпер; В.Супяна. Анализ отдельных (научно-исследовательских, образовательных, научно-производственных) элементов инфраструктуры
трансформации знания содержат работы В.Гонды; Ю.Шленова, Д.Кострыкина; М.Щелкунова.
Зарубежный опыт создания подобной инфраструктуры изучен на материале США, Великобритании, Китая, ЮАР в трудах И.Смирнова; Г.Кочеткова; Н.Кравченко, С.Кузнецовой, А.Юсуповой; А.Кубышкина; А.Рея; Ю.Скубко. Проблема оценки относительной эффективности систем трансформации знания в международном сопоставлении исследуется в работах А.Гапоненко, О.Ваганяна; В.Тупчиенко.
Объект исследования. Объектом настоящего исследования являются теории экономического развития.
Предмет исследования. Предметом настоящего исследования является взаимозависимость между ростом знания, изменением институциональной структуры экономической системы и развитием данной системы.
Цели и задачи исследования. Целью настоящей работы является разработка механизма, раскрывающего роль институциональной структуры экономической системы в процессах производства, распространения и трансформации знания в экономическое развитие, а также создание на этой основе соответствующих теоретических и практических рекомендаций.
Исходя из поставленной цели, в настоящем исследовании ставятся и решаются следующие задачи:
Раскрыть содержание понятия экономического развития на основе его соотнесения с категориями экономического роста и институционального изменения, а также выделения роли процессов, связанных с ростом и распространением знания (когнитивных процессов).
Выявить сущностные характеристики знания, значимые для его экономического анализа в связи с исследованием проблемы экономического развития; обосновать рабочую классификацию типов знания; выявить издержки, возникающие в процессе трансформации знания, а также взаимозависимость ключевых характеристик знания и возникновения данных издержек.
Раскрыть механизмы влияния институциональной среды на процессы трансформации знания на уровне структурно-функционального анализа.
Построить рабочую модель экономического человека, т.е. систему априорных постулатов, описывающих поведение индивида в отношении создания и трансформации знания.
Выявить базовые элементы системы трансформации знания на уровне институциональных соглашений и установить их соотношение с правилами институциональной среды, провести сравнительный анализ частного и общественного порядка производства и трансформации знания на этой основе.
Произвести проверку объясняющих возможностей предлагаемой концепции на историческом материале, включая проблемы экономической истории, проблемы развивающихся стран, а также на основе системы высшего образования в современном мире.
Логика изложения в работе подчинена решению означенных задач.
Область исследования. Основной областью исследования является: (1.4) Институциональная и эволюционная экономическая теория. Исследование соответствует паспорту специальности 08.00.01 «Экономическая теория» по следующим пунктам:
1.1. Политическая экономия: инновационные факторы социально-экономической трансформации; теория хозяйственного механизма и его развитие: принципы, особенности, тенденции; закономерности эволюции социально-экономических систем.
Макроэкономическая теория: теория экономического роста.
Институциональная и эволюционная экономическая теория: теория трансакционных издержек.
4.1. Философские, этические и методологические предпосылки
экономических теорий.
Эволюция парадигмы экономической теории.
Междисциплинарные взаимодействия в экономической науке. Теоретико-методологические основания исследования. В
настоящем исследовании используется методология экономического анализа, которую можно охарактеризовать как новую институциональную методологию. В ней отвергаются положения об абсолютной рациональности экономических агентов, о стабильности и экзогенности их предпочтений, единственности и Парето-оптимальности рыночного равновесия, беззатратности трансакций. В работе используется методологический индивидуализм как принцип исследования, основанный на идее о том, что экономическое действие осуществляют только индивиды; действия тех или иных групп представляются как совокупность действий составляющих их индивидов. В качестве методологического базиса анализа выступают две аналитические схемы, предложенные О.Уильямсоном: трехуровневая схема,
в которой в качестве базовых уровней анализа рассматриваются индивиды, институциональные соглашения и институциональная среда, а также четырехуровневая схема социального анализа, в рамках которой выделяются следующие уровни: (1) размещения ресурсов; (2) механизма управления трансакциями; (3) институциональной среды, формальных правил, прав собственности; (4) социальной укорененности: неформальных правил, обычаев, традиций и пр. В терминологии последней схемы анализ в предлагаемом исследовании можно отнести не только к уровням 2 (анализ влияния трансакционных издержек на трансформацию знания) и 3 (влияние институциональной среды), которые традиционно затрагиваются в работах, посвященных анализу экономической роли знания, но и к уровню 4, на котором рассматриваются фундаментальные (преимущественно неформальные) регуляторы трансформации знания в экономическое развитие. Поскольку в работе делается попытка приложить инструментарий экономического анализа к этому уровню исследования, применяемый подход можно описать как содержащий элементы «экономического империализма».
Используемую методологию можно охарактеризовать как дедуктивную: анализ идет от общих принципов, которыми с логической точки зрения должны характеризоваться процессы производства и трансформации знания в экономической системе, к конкретным проявлениям данных принципов в отдельно взятых явлениях экономической жизни. Вместе с тем, мы стараемся по мере возможности дополнять этот абстрактно-логический (дедуктивный) подход также конкретно-историческим (индуктивным), используя исторический материал не только как иллюстрацию для выдвигаемых нами теоретических положений, но и как отправную точку для анализа.
Кроме того, в работе используется системный подход (базовые элементы - знания и институты - рассматриваются с точки зрения их места и роли в общей структуре более высокого порядка, т.е. системе трансформации знания), генетический и эволюционный подход (основополагающие свойства базовых элементов исследования выводятся из анализа их изменения в длительном периоде времени, что сопряжено с исследованием их взаимовлияния в процессе отбора), а также структурно-функциональный подход (нашедший отражение, в частности, в анализе и определении знания как экономической категории через выделение его основополагающих хозяйственных функций).
Основные положения исследования, их новизна. В настоящей работе достигнут ряд теоретических результатов, обладающих признаками научной новизны и представляющих собой продвижение вперед в сравнении с тем, что было сделано в работах предшественников. В числе данных результатов необходимо отметить следующие:
Выявлена методологическая разнородность современных теорий экономической динамики (теорий экономического роста и экономического развития), выражающаяся в невозможности совместить достижения данных подходов для разработки объяснений экономических изменений, что позволило уточнить определение экономического развития как динамического процесса, воплощающего единство накопления и трансформации знания и институциональных изменений.
Дано определение знания как экономической категории: знание есть запас представлений индивида о регулярностях, уменьшающий неопределенность при взаимодействии с природной и/или социальной средой и посредством этого потенциально увеличивающий полезный эффект экономических действий (производства, обмена, распределения, потребления, принуждения), и отличающийся такими свойствами, обобщенность, доказанность, обоснованность, потенциальная полезность, признанность в рамках существующей институциональной системы. Введена, развита и обоснована теоретическая достаточность разделения знания на пропозициональное и прескриптивное с выделением понятий гетерогенности знания, напряженности знания, издержек доступа.
Показано, что роль правил институциональной среды в процессах трансформации может быть описана на основе (а) формирования объема и структуры издержек доступа и (б) придания напряженности знанию. Надконституционные правила определяют фундаментальное отношение к необходимости производства знаний; конституционные правила определяют статус знания как экономического блага и регулируют его оборот в обществе; экономические правила определяют относительную цену знания.
Предложена модель экономического человека, позволяющая операционализировать более широкий, чем в принятых моделях, круг допущений относительно человеческого поведения при исследовании процессов трансформации знания; эту модель образуют следующие предпосылки: многообразие видов деятельности, направленных на производство и трансформацию знания; ограниченная рациональность; эндогенность предпочтений; гетерогенность агентов-производителей знания.
Разработана теоретическая схема, объясняющая роль институтов в процессе трансформации знания в экономическое развитие в виде теоретической схемы, которая описывает восемь возможных типов институциональных соглашений и направлений непосредственного влияния институциональной среды на процессы преобразования знания. Сформулировано общее правило, согласно которому эффективность трансформации знания в экономическое развитие зависит от того, в какой степени трансформационные издержки производства знания удается заместить трансакционными издержками с дальнейшей минимизацией последних.
На основе разработанного механизма институциональной инфраструктуры трансформации знания обоснован тезис о том, что экономическим системам развивающихся стран присущ не только дуализм в традиционном2 понимании, но также когнитивный дуализм, что выражается в различии формальных и неформальных структур приобретения и использования знания в традиционном и современном секторах экономики; показано, что преодоление первого типа дуализма невозможно без преодоления дуализма второго типа. Обосновано, кроме того, что при учете значительной величины издержек доступа модель исследовательского университета не является оптимальным образцом организационной структуры для производства и трансформация знания.
Теоретическая и практическая значимость работы. Данное исследование заключает в себе ряд новых теоретических положений и представляет теоретический и практический интерес в следующих аспектах. В этой работе, опирающейся на исследования западных экономистов-историков, не использовавших в полной мере достижения современной институциональной теории, значительно расширена схема трансформации знания, описывающая роль институтов. Значительное место в предлагаемом данной схемой объяснении экономических процессов, связанных с созданием и трансформацией знания, занимает категория издержек доступа. Несмотря на то, что издержки доступа были впервые выделены в работах Дж. Мокира, в настоящей работе подход, основанный на анализе данного типа издержек, получил дальнейшее развитие. Широкие объяснительные возможности, предлагаемые развиваемым подходом, продемонстрированы на материале
Противоречие между доиндустриальным и индустриальным секторами (У.А.Льюис), между рынками товаров, труда и финансовых ресурсов (Дж.Фай, Д.Ранинс), между товарным и натуральным обменом (С.Шатц).
экономической истории и современных проблем развивающихся стран. Практическая значимость полученных результатов выражается в возможности выработки на их основе рекомендаций по проведению реформ (прежде всего, в области образования и политики в области развития НИОКР) как в развивающихся странах, так и в современной России. На основе полученных результатов возможно сформулировать сценарии развития российской экономики.
Апробация работы. Теоретические результаты настоящей работы прошли апробацию в рамках нескольких научных и научно-практических конференций, в процессе проведения семинарских занятий по курсу «Новая институциональная экономическая теория» в бакалавриате экономического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, а также в ряде научных статей, три из которых опубликованы в изданиях из списка ВАК. Общий объем опубликованных работ составляет 9,25 п.л.
В изданиях, рекомендованных ВАК:
Интуиция как фактор принятия организационных решений: методологические аспекты проблемы // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. 2008. № 4. С. 3-19 - 1 п.л. (в соавторстве с Тутовым Л.А.).
Научные исследования на экономическом факультете в 2009 г. // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. 2010. № 1. С. 106-119 - 1 п.л. (в соавторстве с Тутовым Л.А., Гавриной Е.Н., Поминовой И. С).
Экономическое развитие: проблема единства теории // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. 2010. № 5. С. 15-23 -0,5 п.л.
В прочих изданиях:
Асимметрия информации на российском рынке труда: издержки оценки и неблагоприятный отбор // Инновационное развитие экономики России: ресурсное обеспечение. Сборник статей по материалам Второй Международной конференции. Том 2. - М.: Макс-Пресс, 2009. С. 355-363 - 0,5 п.л.
На пути к инновационной экономике: вклад научной молодежи // Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», секция «Экономика»,
2007-2009. Под редакцией К.А.Манасенко. - М.: Макс-Пресс, 2009. С. 7-14 - 0,75 п.л. (в соавторстве с Прохоровой Ю.А.).
Создание, накопление и обмен знаниями: роль институциональной среды // Инновационное развитие экономики России: роль университетов. Сборник статей по материалам Третьей Международной научной конференции. Том 1. - М.: Офис 2000, 2010. С. 241-248-0,5 п.л.
Проект программы развития экономического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова до 2020 года // Инновационное развитие экономики России: роль университетов. Сборник статей по материалам Третьей Международной научной конференции. Том 1. - М.: Офис 2000, 2010. С. 691-710 - 1,5 п.л. (в соавторстве с Колесовым В.П., Тутовым Л.А.)
Экономика знаний и молодые ученые // Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2010», секция «Экономика». Под редакцией К.А.Манасенко. - М.: ТЕИС, 2010. С. 5-Ю - 0,75 п.л. (в соавторстве с Прохоровой Ю.А.)
Принципы институционально-когнитивистского подхода // Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2010», секция «Экономика». Под редакцией К.А.Манасенко. - М.: ТЕИС, 2010 С. 21-36 - 1 п.л.
Институты трансформации знания и проблема дуализма развивающихся экономик // Инновационное развитие экономики России: институциональная среда. Сборник статей по материалам Четвертой Международной научной конференции. Том 1. - М.: Экономический факультет МГУ имени М.В.Ломоносова, ТЕИС, 2011. С. 235-244 - 0,5 п.л.
11.Трансформация знания в экономическое развитие: концептуальная схема // Новые институционалисты: сборник работ молодых исследователей в области новой институциональной экономической теории. -М.: МАКС Пресс, 2011. С. 76-95 - 1 п.л.
Структура и объем работы. Исходя из целей и задач исследования, настоящая работа структурно поделена на введение, три главы, каждая из которых содержит три параграфа, заключение. Общий объем работы составляет 183 стр. Библиография прилагается. Работа имеет следующую структуру:
Знание как категория экономической науки и ключевой фактор развития
Общеизвестно, что знание является ключевым, наиболее фундаментальным аспектом экономического развития: распространение знаний и идей влияет на несвязанные с доходом измерения развития человека37. Не будет преувеличением сказать, что практическое большинство явлений экономической динамики может быть объяснено посредством обращения к феномену знания, изученному в рамках экономической науки. Экономическое развитие и экономический рост - прямые следствия роста и развития знаний . «Рост знаний является одной из центральных составляющих экономических изменений, и уже по одной только этой причине это тема слишком важна, чтобы оставлять ее одним историкам науки»39 - пишет Дж.Мокир, один из ведущих современных экономистов, занимающихся исследованием экономики знания и путей ее становления.
В качестве рабочего определения знания в экономике предлагается принять следующую формулировку: знание есть субъективированный запас регулярностей, уменьшающих неопределенность для индивида при взаимодействии с природной- и/или социальной средой и посредством этого потенциально увеличивающих полезный эффект экономических действий (производства, обмена, распределения, потребления, принужден ия).
В этой части работы мы рассмотрим знание через призму экономической теории; особенно той ее части, которая исследует изменение экономики во времени. Принимая постулат о том, что знание является причиной и двигателем экономического развития, мы сталкиваемся с целым рядом проблем и вопросов, важнейшие из которых звучат следующим образом: 1) Всякое ли уменьшение неопределенности для экономического агента связано с получением нового знания? 2) Анализируя экономические изменения, целесообразно ли исследовать «знание как таковое» или его следует разложить на разные типы? 3) Если ответ на вопрос (1) положителен, то как и в какой степени разные типы знания (а) взаимодействуют между собой и (б) воздействуют на экономические процессы? 4) Согласно какому критерию индивиды, принимающие решения, обращаются к использованию одних знаний и пренебрегают другими? 5) Если создание, передача и трансформация знания не являются беззатратным процессом, то что определяет эти затраты? 6) Если экономика изменяется во времени благодаря знаниям, каким образом сами знания изменяются во времени? Ответам на эти вопросы будет посвящено данный параграф.
К знанию по своему значению более или менее близки различные термины. В обыденной речи мы часто говорим об информации, данных, сведениях. В экономике также употребляются такие термины, как информация, данные, однако часто речь идет и о более частных вещах, таких как технология, ожидания, ментальная модель, имея в виду определенные разновидности знания.
Отождествление знания и истины имеет древнюю философскую историю; восходящую к Платону. Для целей настоящего исследования едва,ли возможно принять подобной характеристики знания, поскольку речь t идет о том, какое влияние оказывает знание на человеческое поведение. Сказанное вовсе не означает, что не существует разделения на знания и псевдознания. Псевдознания «представляют собой информацию, соответствовавшую действительности в прошлом, но не релевантную по отношению к настоящему» . Знания же как таковые, хотя и являются- ограниченными, но ограниченность эта объективна, исторически обусловлена . Однако следует заметить, что псевдознание также не должно -быть, устранено из поля зрения экономики - напротив, часто именно псевдознания, играют огромную роль в функционировании общества: хорошим примером являются экономические или политические мифы..
Другим аспектом является сравнение знаний с данными, сведениями, информацией. Данные не равносильны информации, поскольку являются набором сигналов, которые принимают органы чувств, тогда как для-существования информации необходимо, чтобы эти сигналы были упорядочены посредством какого-либо преобразования. Для человека, не владеющего иностранным языком, произносимые на нем фразы имеют значение лишь слуховых раздражителей, тогда как для освоившего этот язык в достаточной степени они несут информацию. Разница состоит в том, что индивид, который получает информацию, уже имеет некоторый запас знаний, который и позволяет преобразовывать внешние сигналы в нечто, имеющее смысл и значимость. Однако, как отмечают В.Макаров и Г.Клейнер, «взаимоотношения информации и знаний сложнее отношений между сырьем и продукцией» , поскольку знания обеспечивают не только трансформацию информации, они располагаются на более высоком уровне обобщения, обеспечивают организацию информации в систематическом порядке. Данные необязательно являются неосмысляемыми сигналами, однако их изолированность из определенной системы, в которой их существование имело бы свойство необходимости, отличает их от знаний. В этом состоит отличие данных от знаний43.
Институты как фактор трансформации знания: уровень институциональной среды
Влияние институтов на экономическую динамику доказано уже давно. Институты «имеют значение», прежде всего, для проблемы экономического развития. Одной из важнейших сфер воздействия институтов на развитие (особенно если принимать во внимание долгосрочный и сверхдолгосрочный период) является сфера создания, накопления и распределения знания в экономике. При этом, как будет показано ниже, имеет смысл рассматривать весь спектр институтов, существующий в обществе, а не только ту относительно узкую их часть, которая направлена на непосредственное обслуживание экономического обмена. В настоящем параграфе мы обращаемся к третьему уровню схемы Д.Норта и, соответственно, к третьему уровню схему О.Уильямсона (институциональная среда). При этом наш анализ будет проводиться через призму того, каким образом институциональная среда снижает неопределенность в целях создания более действенной структуры знания.
Начать следует, разумеется, с обсуждения самой категории института. «Институты - это "правила игры" в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике» (Д.Норт)96. «Институт определяется как набор формальных и неформальных правил, включая устройства, которые обеспечивают их соблюдение» (Г.Шмоллер)97. «Институт есть система правил, верований, норм и организаций, которые совокупно обеспечивают регулярность поведения», будучи при этом «искусственно созданными людьми, нефизическими факторами» (А.Грейф)98. В чем состоит экономическое значение института? Институты создают структуру стимулов в экономике. Индивид принимает решение, опираясь на присущую ему функцию полезности, на основании которой он оценивает разнообразные альтернативы. Стимулы, которые создают институты, представляют собой все те же выгоды и издержки, которые включаются индивидом в свою функцию1 полезности и, в конечном итоге, влияют на значение этой функции в каждом конкретном варианте.
Однако далеко не все выгоды и издержки имеют однообразную форму. Проблема появляется в тот момент, когда мы ставим под сомнение взгляд на индивида как на рационального максимизатора, обладающего совершенными калькулятивными способностями. Бесспорно, нет никаких оснований считать индивидуального экономического агента не склонным к максимизации и не производящим никаких калькуляций для повышения личного благосостояния, однако рационального его, по меньшей мере, ограничена, а калькуляции в большинстве случаев несовершенны". Именно здесь на арену экономической жизни выходят институты. Приведение всех видов выгод и издержек к единообразному виду представляется сугубо технической задачей лишь в условиях абсолютной рациональности — в тех условиях, когда экономика не нуждается в существовании каких-либо институтов. Однако в условиях ограниченной рациональности получить удовлетворительную оценку различных переменных, входящих в функцию полезности, представляется далеко не таким простым делом. Мы можем представить себе ситуацию, когда перед нами (и, следовательно, перед нашей функцией полезности) стоит задача преобразовать выражение, в которое входят такие переменные, как: непосредственно получаемая нами сумма денег; время, затрачиваемое нами без осуществления полезной деятельности (стояние в очереди); наши личные усилия; собственное удовлетворение полученным результатом; восприятие наших действий другими индивидами (уважение или порицание со стороны окружающих) и т.д. Если некоторые из этих переменных еще можно (хотя и в упрощенном виде) привести к денежному эквиваленту (как, например, время, ценность которого можно оценить по ставке реальной заработной платы), то в случае с другими факторами (вроде общественной оценки действий.индивида) все становится значительно сложнее.
Эту задачу и призваны решать институты, возникающие в экономике. Институты создают систему стимулов — однако эта система представляет собой не просто механически включаемые в функцию полезности суммы денежных единиц. Институты задают систему стимулов в том-смысле, что они представляют собой правила, по которым-различные денежные и. неденежные выгоды и издержки преобразуются к одному виду100. С формальной точки зрения; институты задают определенные веса, которые приписываются одной единице каждой переменной, входящей в индивидуальную функцию полезности, для того, чтобы, привести эти переменные к единому виду - для удобства, можно считать, что это именно денежный вид, поскольку денежный механизм представляет собой действительно наиболее эффективный способ оценки полезностей. Именно институты определяют альтернативные издержки различных видов деятельности. Институты, таким» образом, составляют неотъемлемую часть когнитивных механизмов, протекающих в экономике.
Выше мы увидели, что множество знания неоднородно. В свою очередь, правила, в рамках которых происходит взаимодействие индивидов по поводу различных элементов подмножеств знания, также разнообразны. Обычно выделяют формальные и неформальные правила, а также правила надконституционные, конституционные, экономические и контракты (по классификации Д.Норта и Д.Ландеса).
К надконституционным нормам относятся наиболее общие нормы, установки, стереотипы поведения, которые действуют в течение многих столетий и укореняются в сознании индивида в форме ментальных моделей, которые практически не поддаются осознанному изменению: религиозные предписания, нормы морали, особенности менталитета, культурные нормы, общие философские и мировоззренческие представления. По своему смыслу эти нормы близки к космологическим представлениям в терминологии Д.Лала, однако не полностью эквивалентны им. Так, космологические представления связаны с осознанием индивидом природы физического мира, своего мес га в нем, цели своего существования, характера связи с другими людьми и пр. — в противоположность материальным представлениям, основное содержание которых сводится к способам создания материальных благ. В то же время надконституционные нормы могут быть тесно и непосредственно связаны с процессами преобразования ресурсов и получения материальных благ. Поэтому можно говорить лишь о частичном пересечении космологических представлений и надконституционных норм; эти две классификации (Д.Норта, Д.Ландеса - Д.Лала) являются, скорее, взаимодополняющими, нежели взаимозаменяющими.
Огромная роль надконституционных норм обусловлена, в первую очередь, тем, что они, как никакие другие нормы, влияют на индивидуальное поведение, будучи фактически включенными во внутренний план сознания индивида. Как правило, эти нормы практически не нуждаются во внешнем механизме принуждения, поскольку они настолько сильно коренятся в исторической памяти общества,и, посредством процессов социализации, укореняются в психике отдельных индивидов в такой степени, что становятся практически неотличимы в сознании индивида- от него самого. Лишь длительное историческое развитие способно привести к преобразованию норм, относящихся к данному классу; при этом закономерности, по которым это преобразование происходит плохо поддаются рационализации.
Институциональная инфраструктура трансформации знания: уровень институциональных соглашений
Уместно начать с предложенного Д.Нортом разделения1 разрабатываемых индивидами систем на те, которые призваны снижать неопределенность во взаимодействии с природной средой, и те, которые нацелены на снижение неопределенности при взаимодействии в рамках социальной среды156. Согласно точке зрения Д.Норта, успех экономических изменений зависит от того, насколько успешно ограничения первого типа способны трансформироваться для того, чтобы выполнять функции второго типа. С известной долей упрощения, можно утверждать, что в первом случае ведущую роль играет знание, во втором — институты. Знание по своей природе выполняет в- отношении природной среды ту же самую функцию, что институты — в отношении социальной, а именно ограничение числа возможных вариантов действия. Если мы знаем, что вечное движение объективно невозможно, то мы вряд ли будем затрачивать ресурсы на постройку вечного двигателя. Знание законов физики ограничат в этом смысле наши действия. Бесспорно, мы можем проигнорировать эти ограничения, как это делали многие «изобретатели» подобных машин, однако подобное поведение будет «наказано» самой природой. В другой ситуации Однако, если запрещающие вечное движение законы термодинамики еще не открыты, мы окажемся в состоянии радикальной неопределенности . Точно так же неопределенность (в т.ч., параметрическая) присуща институтам и институциональным изменениям.
Попытаемся уйти от упрощающих предпосылок в только что приведенном рассуждении. Знание как экономическая категория несет в себе проекцию двух типов отношений: с одной стороны, это отношение индивида к физической среде, с другой -отношении между индивидами по поводу каких-либо фактов окружающей среды — как природной, так и социальной. При характеристике когнитивных процессов в экономике следует иметь в виду две характеристики, а именно - темп и направление приращения знаний. Институты, будучи регуляторами, в том числе, сберегательного и инвестиционного поведения агентов, регулируют и эти аспекты; по сути, производство знания может быть рассмотрено с позиций сбережения и инвестиций, а само знание, таким образом, может быть охарактеризовано в терминах теории капитала. Знание является капитальным благом: прежде, чем оно начнет давать доход на инвестиции, в него необходимо в течение длительного периода времени производить значительные вложения. Однако знание, как было замечено в предыдущем параграфе, порождает внешние эффекты, благодаря которым производство знания - далеко не единственный способ создания подобного капитала; более того, как показывает история, наиболее революционные явления, в области трансформации знания в экономическое развитие имели в своей основе процессы не производства, а распространения знания, т.е. заимствования между экономиками. Это справедливо как в отношении резкого подъема царств Междуречья, так и в отношении классических эпизодов промышленной революции в Великобритании и, позднее, в США.
Что произошло в отношении взаимодействия институтов и знания за столетия, прошедшие со времен промышленной революции? Понятие экономики знаний предполагает, что роль прагматического, денежного мотива в приращении знания значительно усиливается в сравнении с врожденными человеческими мотивами любопытства и страсти к познанию. Разумеется, сегодня люди остаются, как минимум, столь же любопытными, как и раньше , однако в экономике знаний, пользуясь бихевиористскими терминами, положительное подкрепление любопытства усиливается159. Этим объясняется сложная взаимосвязь между наукой и технологией, образование которой знаменует переход к экономике знаний. В настоящее время изменение множеств ЙиХ является глубоко взаимозависимым, с образованием сложных механизмов обратной связи. Институциональная среда образует опосредующие звенья» между различными элементами системы приращения знаний. Однако сами акты приращения и трансформации знания принимают форму институциональных соглашений, которые заключаются в рамках правил институциональной среды. Отметим, что основополагающей предпосылкой заключения- подобных соглашений является доверие, что особенно важно, если принять во внимание, что во многих случаях знание является опытным или доверительным благом. Даже если свойства знания и его полезный потенциал представляются известными, вследствие информационного парадокса раскрытие ex ante свойств знания представляется невозможным, если речь идет о заключении контракта.
Среди современных экономистов можно встретить точку зрения о том, что институты играют ведущую роль при объяснении различий в уровне доходов при межстрановом сопоставлении в текущий момент времени, в то время как переход к новому уровню знаний объясняет факты изменений с течением времени160. Данная точка зрения уместна лишь в том1 случае, если принять,положение о том, что прирост знания в экономике может быть обеспечен с незначительными трансакционными издержками161. Однако» производство знания, как показал Д:Норт, является одним из фундаментальных направлений возникновения и увеличения трансакционных издержек162. В первой главе настоящей работы мы описали новую категорию издержек доступа и сделали предположение о том, что с ее помощью можно анализировать многие процессы в области изменения уровня знаний и его трансформации в экономическое развитие. В то же время необходимо отметить следующие важные обстоятельства:
(1) Издержки доступа следует отличать от непосредственной цены знаний. Затраты на приобретение учебника китайского языка не равносильны затратам, которые понесет индивид, извлекая знание о правилах китайского грамматики из этой книги. Процессы изменения уровня знаний сопряжены с возникновением трансакционных издержек, выходящих за пределы непосредственного взаимодействия между контрагентами, обменивающимися правами собственности и свободы. Отсюда можно сделать вывод о том, что данные процессы практически неизбежно сопряжены с экстерналиями того или иного рода.
(2) Издержки доступа следует отличать от обычных производственных издержек. Можно купить пособие о том, как построить дом и, естественное, это пособие не избавит от необходимости закупить кирпич, цемент, гвозди и дерево для достижения желаемого результата. Однако затраты на строительные материалы нельзя рассматривать как издержки доступа, несмотря на то, что полезный эффект знания, содержащегося в книге, нельзя получить без них. Издержки доступа здесь лишь замещают те, очевидно, более высокие издержки, которые мы понесем, если попытаемся строить дом методом проб и ошибок. Альтернативой- получения- знания о сооружении дома является приглашение квалифицированного строителя, однако гонорар, уплаченный последнему, составит не издержки доступа, а, как было указано в предыдущем пункте, непосредственную цену знания.
(3) Издержки доступа не тождественны издержкам передачи прав.собственности, хотя и имеют значительное сходство с ними; кроме того, издержки передачи прав собственности возникают в процессе передачи знания независимо от издержек доступа. Условно говоря, издержки доступа есть «издержки подтверждения» прав собственности на знание. Подобно тому, как некоторые законодательные акты требуют для закрепления прав собственности на землю благоустроить ее, точно так же знание требует своего освоения, которое отвлекает ресурсы независимо от того, по какой цене оно было передано. Таким образом, можно сделать вывод о том, что издержки доступа к знанию являются отдельным видом трансакционных издержек, несводимым к другим видам, выделяемым в настоящее время в экономической теории.
Институты и трансформация знания в свете проблем развивающихся стран
В этой части нашей работы мы намерены показать, каким образом предлагаемая нами схема трансформации знания в экономическое развитие объясняет проблемы отсталых в хозяйственном отношении стран, отвечая на вопросы стандартной теории развития. Основным тезисом, отстаиваемым нами, является идея о том, что развивающиеся страны терпят экономические неудачи во многом по той причине, что сосредотачиваются на создании системы производства знания, при этом полностью игнорирую факты неоднородности множества знания, а также институциональные механизмы придания напряженности знанию и сопротивления инновациям.
Знание можно заимствовать из уже развитьш экономических систем. Подобное заимствование не просто не является признаком отсталости - оно представляет собой исторически испытанную стратегию. Ключевые технологии, составившие основу промышленного переворота сперва в Англии, потом в США и, еще позднее, в Германии, были заимствованы ими. Почти что исключительно на заимствованных технологиях базировалась индустриализация в СССР в 1930-е гг., и даже такой признанный лидер в сфере высоких технологий, как Япония, импортировала достаточно много технологий из США и Европы в эпоху «экономического чуда». Такаяг политика может быть даже более благоприятной, нежели разработка технологий собственными силами, поскольку опыт успешного применения технологий в развитых странах не просто вооружает пользователя полезными знаниями о способах эффективного обращения с ними, но также в известной степени ограничивает сопротивление внедрению инновации, которая уже показала себе достаточно безопасной. В то же время следует понимать и ограниченность политики заимствования технологий. Она заключается, естественно, в различиях институциональных систем государства-экспортера и государства-импортера.
Представим себе два государства - развитое в экономическом отношении А и развивающееся В. А является производителем и экспортером технологий, В планирует импортировать технологии, посылать для обучение их использованию своих инженеров и техников в учебные центры А и пр. Сможет ли В запустить механизмы экономического развития в этом случае? Разумеется, при столь абстрактной постановке проблемы трудно дать конкретный ответ, однако можно сделать ряд замечаний по этому поводу. Прежде всего, следует отметить, что АпВ неизбежно имеют различную политическую структуру, даже если оба эти государства фактически имеют демократическую форму правления (т.е. необязательно представлять себе А развитой демократией, а В — подтачиваемой коррупцией псевдодемократической системой). Речь идет о неидентичном распределении ресурсов между группами специальных интересов, неравенстве в потенциале насилия, различных относительных возможностях гражданского общества и государственных структур. Отсюда те институциональные ограничения, которые искусственно устанавливаются группами специальных интересов в А при разработке и внедрении новых технологий приводят к отсеиванию ряда технологий, которые необязательно были бы отсеяны при появлении в В.
Следовательно, экспорт технологий из В сопряжен с риском получить не самую оптимальную для целей экономического развития технологию. Это, однако, далеко не всегда становится препятствием на пути заимствования технологий по ряду причин. Одна из них — ограниченная рациональность правителя. Другая - цели поддержания политического положения: заимствование уже опробованной технологии способно дать результат значительно быстрее, нежели разработка — пускай даже значительно более эффективной - технологии собственными силами. Наконец, третья и, возможно, самая весомая причина, заключается в том, что, даже если внедрение более эффективной технологии в В гипотетически возможно, и если уровень развития науки допускает подобный вариант, то это не означает, что такая технология «будет создана в обозримом будущем; Таким образом, можно сделать следующий вывод: в силу ряда факторов, связанных с объективными свойствами политических систем и радикальной неопределенностью процесса технологического развития, заимствование технологий у развитых стран остается наиболее перспективным методом для развивающихся стран, несмотря на то, что неповторимость институциональных архитектур различных экономик редко приводит к импорту наиболее оптимальной среди возможных (!) технологий.
Уникальность институциональной структуры экономик — один из наиболее фундаментальных факторов, который игнорируется стандартной теорией развития. Между тем неповторимые наборы ограничений, механизмов принуждения и, как следствие, стимулов, формируются в каждой отдельно взятой экономике, будь то развитая или развивающаяся страна. Учет этих особенностей совершенно необходим, если мы желаем создать более эффективный подход к изучению экономического развития. Д.Норт так характеризует данное многообразие: «...мы тем не менее предполагаем, что игроки осуществляют свой выбор, который ограничивается состоянием технологии и условиями конкуренции, имея целью максимизацию прибыли... однако сочетание двух этих переменных порождает бесконечное разнообразие рамок, в которых игроки могут и будут действовать» . Он же формулирует и нормативную цель, которую вполне справедливо можно отнести к теории развития: «Нам нужно знать, какой набор стимулов и препятствий будет направлять выбор, совершаемый игроками на каждом рынке факторов производства и продукции, в необходимую нам сторону»240.
Технология, которая часто мыслится как панацея от экономической недоразвитости, в современной теории развития трактуется в чисто неоклассическом духе - как некая функциональная зависимость между вводимыми ресурсами и получаемым выпуском (производственная функция). Если новая технология несет в себе более выгодную производственную функцию, то она будет внедрена, если не встретит противодействие со стороны групп специальных интересов (учет последних в наше время достаточно глубоко проник в математические модели развития). Однако до сих пор нет понимания того, что сама по себе технология не имеет значения, если не принимать во внимание контекст ее создания. Между тем, напроявления этого эффекта указывал еще в своем классическом труде Г.Мюрдаль, (имея в виду, например, культурные различия)241. Технологический контекст - это важнейшее условие для успешной трансформации знания в экономическое развитие, создание же такого - контекста относится к сфере ответственности институциональных механизмов. Вернемся к историческим параллелям. Мореплавание в средневековом Китае было монополизировано государством, и мыслилось, как средство укрепления имперской мощи и расширения сферы влияния государства. Нарушение этой монополии расценивалось китайскими властями как пиратство, которое подлежало искоренению с помощью военных сил. Каков был характер китайского «пиратства» того времени? Если обратиться к исследованиям данного вопроса , то станет очевидно, что среди основной массы пиратов того времени собственно морские разбойники занимали относительно небольшую долю, в то время как большая часть «пиратов» была всего лишь купцами-нелегалами.
Похожие диссертации на Институциональная инфраструктура трансформации знания в экономическое развитие
