Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Зарождение светской книжной культуры на территории Среднего Поволжья в конце XVIII — первой половине XIX вв. 43
1. Книгоиздание 55
2. Книжная торговля 69
3. Библиотечное дело 81
3.1. Личные библиотеки 81
3.2. Специальные библиотеки 119
3.3. Публичные библиотеки 141
3.3.1. Частные (коммерческие) библиотеки 141
3.3.2. Губернские публичные библиотеки 144
Глава 2. Становление книжной культуры региона в пореформенный период 157
1. Книгоиздание 173
2. Книжная торговля 207
3. Библиотечное дело 224
3.1. Личные библиотеки 224
3.2. Специальные библиотеки 235
3.3. Публичные библиотеки 254
3.3.1. Частные (коммерческие) библиотеки 254
3.3.2. Публичные библиотеки при уездных училищах 264
3.3.3. Общественные публичные библиотеки 271
Глава 3. Развитие книжной культуры Среднего Поволжья в период демократизации общественной жизни страны на рубеже XIX - XX веков 304
1. Книгоиздание 318
2. Книжная торговля 398
3. Библиотечное дело 425
3.1. Личные библиотеки 425
3.2. Специальные библиотеки 440
3.3. Публичные библиотеки 476
3.3.1. Частные (коммерческие) библиотеки 476
3.3.2. Общественные библиотеки 482
3.4. Народные библиотеки и библиотеки-читальни 505
Заключение 550
Список использованных источников и литературы 560
Введение к работе
Актуальность проблемы. Развитие общественной жизни страны сопровождается усилением специфики отдельных территорий, их экономического и культурного своеобразия. Особую актуальность в данной ситуации приобретает изучение факторов регионализации в историческом аспекте, осмысление генетических основ современных явлений и процессов. Эта информация необходима для решения текущих проблем и способна послужить основой для проектирования комплексных социальных программ, учитывающих культурные особенности и возможности регионов. Обращение к местным традициям формирования книжной культуры позволяет проследить, какими путями складывалась одна из функциональных подсистем социокультурной среды, связанная с документной коммуникацией.
Несмотря на обширную историографию вопроса, появление фундаментальных трудов, посвящённых книжным традициям отдельных губерний и регионов, остаются территории, которые исследованы неравномерно, как в географическом, так и тематическом аспектах. Отсутствуют достоверные данные об общем количестве книг, напечатанных в российской провинции. Книгоиздание, книжная торговля и библиотечное дело часто исследуются без учёта местных условий, вне связи друг с другом. Приоритетное внимание уделяется крупным городам в ущерб сельской местности. Все это служит серьёзным препятствием для осмысления места книжности в развитии отдельных территорий, во многом исключает возможность полноценного изучения процессов, происходивших в масштабах всей России.
История бытования книги в пространстве региональной культуры продуктивно разрабатывается в рамках различных федеральных программ. По инициативе Российской государственной библиотеки создаётся Общероссийский свод книжных памятников РФ, включающий три реестра: «Фонды книжных памятников России», «Книжные памятники-коллекции», «Единичные книжные памятники». Свод содержит информацию о региональных и местных изданиях, имеющих духовную, художественную, а также материальную ценность. Проект «Книжные памятники РФ» работает в качестве подпрограммы Национальной программы сохранения библиотечных фондов Российской Федерации (2000), и Среднее Поволжьё в нём пока представлено только Ульяновской областной научной библиотекой им. В.И. Ленина. Продолжает действовать комплексная программа «Культура российской провинции XVIII – XX вв.», разработанная Археографической комиссией РАН и Союзом краеведов России. Междисциплинарное изучение механизмов функционирования провинциальной культуры немыслимо без объективных представлений об источниках краеведческой информации, в том числе – местных изданиях.
Можно говорить о формировании целого направления книговедческих исследований – регионального книговедения, представленного преимущественно трудами по истории. С одной стороны, актуализация изучения провинциальных традиций книги и чтения происходит на федеральном уровне благодаря деятельности Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки, Библиотеки Академии наук, Московского государственного университета культуры и искусств, Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, Московского государственного университета печати, а также Научного центра исследований истории книжной культуры России НПО «Издательство “Наука” РАН». С другой стороны, усиливается интерес к историко-книжной тематике среди учёных, работающих в регионах: краеведов-энтузиастов, преподавателей вузов и сотрудников научных библиотек. О продуктивности их деятельности свидетельствуют десятки диссертаций, монографий и статей, раскрывающих особенности бытования книги на уровне отдельных территорий. Информационный потенциал регионального книговедения далеко не исчерпан, и в его историческом разделе по сей день остаётся множество «белых пятен». Введение в научный оборот материалов по данной тематике позволит вскрыть целый пласт культурной жизни, покажет источники формирования современной системы региональных учреждений, связанных с книгой, сделает представления о книжной культуре дореволюционной России более полными, точными и объективными, в меньшей степени зависимыми от централизма, характерного для советской историографии.
Всё это позволяет говорить о целесообразности и актуальности предпринятого нами исследования.
Историография проблемы включает десятки статей и книг. Фундаментальное значение имеют труды обобщающего характера. История книгоиздания и книжной торговли в масштабе страны исследовалась неоднократно. Работы А.А. Бахтиарова, М.Н. Куфаева, М.В. Муратова, Г.И. Поршнева, Н.А. Рубакина, В.П. Семенникова, П.П. Шибанова, О.В. Андреевой, А.В. Блюма, А.А. Говорова, Ю.А. Горшкова, Е.А. Динерштейна, Л.М. Добровольского, А.А. Зайцевой, И.Ф. Мартынова, А.Ю. Самарина, О.Л. Таракановой, коллективные монографии «400 лет русского книгопечатания» и «Книга в России» позволяют включить материалы по Среднему Поволжью в общероссийский контекст, выявить тенденции, типичные для динамики книжного дела конца XVIII – начала XX веков.
Исторический раздел регионального книговедения представлен исследованиями, посвящёнными дореволюционным традициям производства и распространения книги в Башкирии (В.В. Пугачёв, Г.Х. Хайруллина), Удмуртии (Г.Д. Фролова), Якутии (Е.П. Гуляева), Сибири (С.В. Козлов, А.Л. Посадсков), на Дальнем Востоке (С.А. Пайчадзе), Кубани (А.И. Слуцкий), в Пермской (Н.Ф. Аверина, С.В. Шепелева), Вятской (А.А. Вахрушев, В.В. Заболотский, Г.С. Черняховский), Казанской (Г.Г. Габдельганеева, А.Г. Каримуллин), Тамбовской (Е.Г. Стрыгина, А. Чернов и А. Головашин), Тверской (Е.Г. Кирьянова), Орловской (Ю.В. Жукова, Т.Д. Крылова), Курской (Н.Н. Смолянинова), Владимирской и Костромской губерниях (А.А. Соловьёв), Санкт-Петербурге (И.Е. Баренбаум, А.А. Зайцева), Москве (Б.В. Заболотских, Р.Н. Клеймёнова). Национальные аспекты региональной книжности изучались А.Г. Каримуллиным, Р.Р. Сафиуллиной и др. Опубликованы дореволюционные репертуары пермской, олонецкой, смоленской, рязанской, ставропольской, сибирской и дальневосточной книги, каталоги изданий на чувашском и угро-финских языках.
История производства и распространения книжных изданий в губерниях Среднего Поволжья исследовалась эпизодически. Во второй половине XIX века были созданы выдающиеся краеведческие труды, содержавшие обзорные сведения о типографиях, библиотеках и книготорговцах Самары (П.В. Алабин) и Симбирска (П.Л. Мартынов). При всех достоинствах эти работы отличались фактическими погрешностями. Исследовалась деятельность типографии Пензенского губернского правления (В.П. Попов) и частной типографии Н.Е. Струйского (Е. Бобров, В. Шангин и др.); предпринимались попытки обобщить материалы, сохранившиеся в ведомственных архивах.
В советский период история книгоиздания и книжной торговли в регионе оказалась в силу идеологических причин на периферии краеведческих исследований. Тем не менее, вышли в свет работы, посвящённые симбирскому печатнику В.В. Черникову (Н.И. Яценко) и книготорговцам Шибановым (А.Н. Блохинцев). Продолжалось изучение издательского репертуара рузаевской типографии Н.Е. Струйского (И.Н. Врубель).
Ситуация в сфере регионального книговедения начала изменяться в 1990-е годы. Появились статьи о типографиях Самарского и Симбирского губернских правлений (А.Н. Завальный, И.Э. Сивопляс), уездных типографиях Симбирской губернии (И.Э. Сивопляс). Были выявлены и введены в научный оборот ранее неизвестные документы о владельце рузаевской типографии Н.Е. Струйском (Н.Л. Васильев), букинистах Шибановых (А.М. Колядина), владельцах частной типографии в Саранске бр. Сыромятниковых (Е.В. Полутина), симбирском печатнике Н.Г. Нефедьеве (И.Э. Сивопляс). Началась разработка репертуара местной книги: саранской (Г.Н. Голиченко) и самарской (М.В. Курмаев, Л.П. Машенцева). Ценные материалы по истории книжной торговли в Среднем Поволжье содержат диссертации Л.М. Артамоновой и О.В. Тургановой. Л.М. Артамонова проследила основные каналы поступления в провинцию учебной книги, подробно охарактеризовала деятельность книжной лавки, открытой при Симбирском приказе общественного призрения (1783). О.В. Турганова исследовала книжную торговлю в контексте культурно-просветительской политики Самарского земства, привела ранее неизвестные факты о первых книжных лавках и книжных складах, организованных уездными земскими управами на рубеже XIX – XX веков.
Попытки обобщить историко-книговедческий материал предпринимались неоднократно. В 1989 году была защищена кандидатская диссертация Ж.В. Щелывановой на тему «Книжное дело в Поволжско-Уральском регионе в эпоху падения крепостного права». Исследование опиралось преимущественно на документы ЦГА ТАССР и ЦГИА СССР. Монография С.П. Волошина «Поволжская книга» (Саратов, 1990) осветила историю регионального книгоиздания в первые годы Советской власти. Для сравнения динамики книжного дела в разные периоды автор приводил ценные сведения, характеризующие состояние полиграфической промышленности Пензенской, Самарской и Симбирской губерний до революции. Историей книги и чтения в Самаре занимались Л.М. Артамонова (конец XVIII – первая половина XIX вв.) и М.В. Курмаев (вторая половина XIX – начало XX вв.). Обобщающие исследования по Пензенской и Симбирской губерниям, а также уездным городам Самарской губернии отсутствуют.
Дореволюционная история библиотечного дела разрабатывается не менее успешно, чем история книжного дела. Общие вопросы продуктивно изучались В.Ф. Абрамовым, К.И. Абрамовым, И.А. Белобородько, И.А. Голубцовой, А.А. Громовой, М.Я. Дворкиной, К.Н. Деруновым, А. Костиным, И.Ф. Мартыновым, М.Ю. Матвеевым, Л.Н. Покрасовой, А.И. Рейтблатом, Л.В. Солоненко, П.Н. Столпянским, С.П. Фунтиковой, А.Е. Шапошниковым, Е.В. Шестернёвой и др. Региональный аспект библиотечной истории России представлен трудами, посвящёнными Чувашии (И.В. Балкова, Е.К. Иванова), Башкортостану (Р.А. Гильмиянова), Татарстану (Э.Н. Валеев, А.В. Гайнуллина, В.И. Шишкин), Мордовии (И.А. Кубанцева), Удмуртии (Г.Д. Фролова), Вятской (Н.Г. Валеева), Нижегородской (Ю.Г. Галай, О.Г. Григорьева), Оренбургской (Т.А. Камскова), Тамбовской губерниям (О.В. Медведева), губерниям Урала (Т.Д. Рубанова), северным губерниям России (А.А. Бровина), а также Москве (К.И. Абрамов), Ярославлю (Е.А. Кузнецова), Рязани (М.В. Целикова) и другим территориям. В большинстве случаев библиотеки исследовали в отрыве от книжного дела. Исключение составляют коллективная монография «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока», работы Е.Г. Стрыгиной (Балашовой), Н.Н. Смоляниновой и др.
Библиотечная история Среднего Поволжья изучалась, как правило, в двух аспектах: типо-видовом и объектном. Обобщающие работы были единичны и отличались фрагментарностью. Довольно полно представлена история общественных библиотек: Симбирской Карамзинской (Л.Ю. Ивашкина, М.Г. Медведева, Л.М. Равич, Ж.А. Трофимов), Пензенской губернской (М.В. Курмаев), Пензенской им. М.Ю. Лермонтова (О.М. Савин), Керенской (М.В. Курмаев, Е.В. Мануйлова), Саранской (О.В. Пашутина), Александровской публичной в Самаре (А.Н. Завальный), Самарского общества народных университетов (А.Н. Завальный, И.А. Мечик). Внимание учёных, особенно в последние годы, неоднократно привлекали коммерческие библиотеки. С той или иной степенью полноты изучалась их деятельность в Симбирске (Ж.А. Трофимов), Пензе и Самаре (М.В. Курмаев).
Народным библиотекам посвящены статьи пензенских (Л.Д. Гошуляк, Н.И. Забродина), самарских (И.Ю. Акифьева, Е.Ю. Семёнова, О.В. Турганова, С.В. Харитонова) и ульяновских (В.М. Патуткина) краеведов. Ещё до революции вышел труд П.Ф. Кудрявцева, собравшего уникальный фактический материал о деятельности общедоступных библиотек Симбирской губернии. В Среднем Поволжье эта работа не имеет аналогов, хотя и грешит фактическими неточностями. Кроме того, П.Ф. Кудрявцев не видел принципиальной разницы между публичными и народными библиотеками, называя и те, и другие библиотеками-читальнями.
Духовные библиотеки рассматривались в статьях самарских исследователей (И.Ю. Акифьева, А.М. Колядина, С.А. Филиппов). Подобные работы по Пензенской и Симбирской епархиям отсутствуют.
Целый ряд публикаций посвящён личным библиотекам. Сотрудники Ульяновской областной научной библиотеки подготовили каталоги книжных собраний симбирских писателей И.А. Гончарова, П.В. Анненкова, братьев Языковых и Ознобишиных. Ведётся разработка истории фамильных библиотек Поливановых (Л.М. Брюхович, И.М. Егорова) и Соловцовых (Л.Ю. Ивашкина). Неоднократно привлекала внимание специалистов личность сызранского библиофила, издателя и библиографа Е.И. Аркадьева (О.Ф. Бойкова, С.Д. Колегаева, Л.П. Машенцева, А.В. Ратнер, Г.В. Романова). Крупным центром по исследованию личных библиотек Поволжья является Самарская областная универсальная научная библиотека. Итоги её работы в этом направлении были подведены в трёх сборниках: «Самарские книжники. Конец XVIII века – XX век : очерки о собирателях и меценатах» (Самара, 2000), «Самарские книжники 2» (Самара, 2006) и «Самарские книжники 3» (Самара, 2009). Краеведы рассмотрели историю книжных коллекций И.А Второва (А.И. Носков), П.В. Алабина (О.В. Московский), А.Г. Ёлшина (Н.П. Фомичёва), К.П. Головкина (Л.В. Едидович), Путиловых и Чарыковых (А.М. Колядина), П.К. Симони (Н.А. Бессонова, Л.П. Машенцева), фон Вакано (Т.Ф. Алексушина), дворян Самариных (Р.П. Поддубная), С.Е. Пермякова (А.М. Колядина), графов Орловых-Давыдовых (Н.А. Бессонова), Д.Н. Орлова и Д.А. Александрова (И.Ю. Акифьева), И.И. Дмитриева (Л.Х. Лапир), Пустошкиных (Т.Ф. Алексушина, Н.А. Бессонова), Ушковых (Н.А. Бессонова, А.И. Носков, Р.П. Поддубная), П.И. Каменнова (Т.Ф. Алексушина), И.П. Новикова (Э.Ю. Базилевская) и др.
Обобщающую работу по истории частных книжных собраний Пензенского края опубликовал М.В. Курмаев. Владельческие книжные коллекции Самаро-Симбирского Поволжья в связи с фондами Самарской ОУНБ исследовались Н.А. Бессоновой, защитившей по данной теме кандидатскую диссертацию, а также А.М. Колядиной и Л.Х. Лапир. Кроме того, в 2005 году вышла книга Т.Ф. Алексушиной «Коллекционеры города Самары», где получили отражение и матери алы о библиофилах: С.Н. Алашееве, А.Ф. фон Вакано, К.П. Головкине, П.И. Каменнове, С.Е. Пермякове и др.
Отдельную группу составляют общие работы, посвящённые библиотечному делу Пензенского края (Н.И. Забродина, М.В. Курмаев, Е.Г. Самойлов) и Самары (И.Ю. Акифьева, Л.В. Едидович, О.С. Струков, Н.Я. Туманова).
Таким образом, почти не исследована история частных, губернских и ведомственных типографий, специальных библиотек. Практически отсутствуют публикации, освещающие эволюцию региональной книжной торговли. Нельзя признать удовлетворительным состояние историографии публичных и народных библиотек. Обобщающие работы носят обзорный или научно-популярный характер, отличаются низкой информативностью, поскольку авторы оперируют сведениями, почерпнутыми преимущественно из опубликованных источников, тогда как основной объём архивных документов по данной тематике разработан крайне слабо и адресно. Учёных интересовали биографии выдающихся деятелей, связанных с книгой и чтением, материалы об отдельных, наиболее известных учреждениях. Поэтому есть все основания утверждать, что целый ряд аспектов истории книжной культуры региона не изучен совсем или изучен эпизодически.
Объект исследования: книжная культура региона.
Предмет: история зарождения, становления и развития книжной культуры Среднего Поволжья конца XVIII – начала XX веков на примере трёх губерний (Пензенской, Симбирской и Самарской).
Цель данной работы заключается в том, чтобы определить особенности книжной культуры Среднего Поволжья в обозначенный период.
Цель конкретизирована следующими задачами:
обобщить конкретно-исторический материал по истории книгоиздания, книгопечатания, книжной торговли и библиотечного дела региона;
выявить этапы и факторы их развития в Среднем Поволжье;
проследить эволюцию полиграфической базы регионального книгоиздания;
рассмотреть издательскую деятельность отдельных лиц, общественных организаций и государственных учреждений в регионе;
проанализировать книжные издания, вышедшие на территории Среднего Поволжья, в тематическом и статистическом аспектах;
изучить местные каналы распространения печатной книги;
реконструировать историю региональных библиотек;
раскрыть взаимосвязь местных традиций книгоиздания, книжной торговли и библиотечного дела;
сравнить показатели развития книжной культуры Среднего Поволжья и других регионов России.
Основная гипотеза: книжная культура региона в своей эволюции прошла те же этапы, что и книжная культура столиц. В качестве дополнительной гипотезы выдвигается предположение, что специфика данного процесса зависела от состояния местной социокультурной среды.
Хронологические рамки определяются периодизацией развития объекта исследования. 1780-е годы, нижняя хронологическая граница, соответствует времени появления в провинциальных городах России первых типографий и стационарной книжной торговли. К этому же времени относится зарождение усадебных и учебных библиотек. Верхней хронологической границей послужили февральские события 1917 года, открывшие в истории книжной культуры России новую эпоху.
Территориальные рамки исследования включают Пензенскую губернию деления 1801 года, Симбирскую губернию деления 1802 года и Самарскую губернию деления 1851 года. Данные административно-территориальные границы в изучаемый период были самыми стабильными и сохранялись до 20-х годов XX века. Казанская губерния в территориальные рамки исследования не включена, что типично для диссертационных исследований последних лет, посвящённых истории Среднего Поволжья. В Казани сложилась особая социокультурная среда, испытавшая сильнейшее влияние, с одной стороны – татарской национальной культуры, ислама, с другой – высших учебных заведений: университета и духовной академии. Кроме того, книжные традиции Казанской губернии достаточно полно освещены в трудах Г.Г. Габдельганеевой, А.В. Гайнуллиной, А.Г. Каримуллина и др.
Источниковая база. Разработка истории книжной культуры Среднего Поволжья потребовала обращения к целому ряду источников, как опубликованных, так и неопубликованных, сосредоточенных в фондах федеральных и региональных архивохранилищ, отделах рукописей музеев и библиотек: Государственном архиве Российской Федерации, Российском государственном историческом архиве, Российском государственном архиве литературы и искусства, отделах рукописей Российской национальной библиотеки, Российской государственной библиотеки, Института русской литературы РАН, Научной библиотеки Казанского государственного университета, а также Национальном архиве Республики Татарстан, Государственном архиве Пензенской области, Государственном архиве Самарской области, Государственном архиве Ульяновской области, Государственном архиве Саратовской области, Самарском областном государственном архиве социально-политической истории, Научном архиве Самарского областного историко-краеведческого музея им. П.В. Алабина, Научном архиве Пензенского государственного объединённого краеведческого музея.
Материалы, связанные с историей книжной культуры региона, можно разделить на несколько групп:
-
Источники законодательного характера: указы об учреждении типографий при губернских правлениях (1773, 1807), указы о «вольных» типографиях (1783, 1796, 1802), «Временные правила о цензуре и печати» (1865), «Временные правила о неповременной печати» (1906), цензурные уставы (1804, 1826, 1828, 1890);
-
Организационная документация (свидетельства на открытие книжной торговли, устройство книжных магазинов и лавок, типографий, литографий, типолитографий; уставы и правила специальных, народных, публичных библиотек);
-
Отчётная документация («Ведомости цензурным работам…» и «Перечневые списки подцензурным изданиям…» типографий; отчёты библиотек; отчёты, рапорты и донесения органов охраны правопорядка; журналы земских собраний и городских дум, доклады управ);
-
Справочные и статистические материалы (губернские ежегодные ведомости библиотек, типографий, литографий, книжных магазинов и лавок; бланки общероссийской переписи типографий 1914 года; бланки Всероссийской промышленной переписи 1918 года; прикнижные списки подписчиков; словари коллекционеров; справочники, содержащие списки заведений печати по России и по губерниям региона);
-
Библиографические пособия и базы данных («Русская книга гражданской печати XVIII в. в фондах библиотек РФ (1708 – 1800)»; «Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века»; «Электронный Сводный каталог русской книги XIX века»; генеральные каталоги Российской государственной библиотеки и Российской национальной библиотеки; хронологические каталоги местных изданий областных научных библиотек; печатные и рукописные каталоги дореволюционных библиотек Среднего Поволжья);
-
Информационные сообщения о деятельности библиотек и рекламные материалы на страницах периодических и продолжающихся изданий, выходивших в регионе;
-
Воспоминания и письма современников, как опубликованные, так и рукописные;
-
Книги и брошюры, напечатанные в регионе до революции;
-
Владельческие знаки: надписи, заметки на полях и форзацах книг, библиотечные и книготорговые штампы (штемпели), экслибрисы, суперэкслибрисы.
Обобщение источников различных типов и видов в сочетании с материалами, выявленными другими учёными, позволяют создать достаточно целостную картину зарождения, становления и развития книжной культуры региона в дореволюционный период.
Методологической основой диссертации послужили концепции и понятия, разработанные в трудах учёных, занимавшихся осмыслением проблем методологии и философии истории (Г.А. Антипов, М.А. Барг, М. Блок, А.Я. Гуревич, В.А. Дьяков, И.Д. Ковальченко, В.Ф. Коломийцев, Б.Г. Могильницкий, А.И. Ракитов, Л.П. Репина, К.В. Хвостова, В.К. Финн, Л. Февр, Н.П. Французова), социологии культуры и философии культуры (А.С. Ахиезер, B.C. Барулин, В.И. Добреньков, Л.Г. Ионин, М.С. Каган, С.Г. Кирдина, И.В. Кондаков, А.И. Кравченко, Н.И. Лапин, В.М. Межуев, А. Моль, Э.А. Орлова, П.А. Сорокин), теории социальных коммуникаций (А.В. Соколов, Г.Н. Швецова-Водка, К.Т. Ямчук), документоведения и книговедения (В.Я. Аскарова, И.Е. Баренбаум, А.А. Беловицкая, В.И. Васильев, А.А. Гречихин, Е.И. Григорьянц, В.В. Добровольский, М.П. Ельников, Ю.В. Жукова, М.Н. Куфаев, Б.В. Ленский, Н.К. Леликова, И.Г. Моргенштерн, А.С. Мыльников, Е.Л. Немировский, С.А. Пайчадзе, М.М. Панфилов, Ю.Н. Столяров, Е.П. Шеметова), библиотековедения (М.Я. Дворкина, Н.С. Карташов, Т.А. Курникова, С.Г. Матлина, Ю.П. Мелентьева, Р.С. Мотульский, Е.И. Полтавская, А.В. Соколов, Ю.Н. Столяров, В.Р. Фирсов), библиографоведения (Э.К. Беспалова, М.Г. Вохрышева, А.А. Гречихин, О.П. Коршунов, Т.А. Новожёнова, В.А. Фокеев).
Принципиально важное значение для методологии исследования имеет понятие «книжная культура», которое понимается неоднозначно. Различные его трактовки предлагали В.И. Васильев, В.Ф. Молчанов, С.А. Пайчадзе, М.М. Панфилов, В.А. Фокеев и другие учёные.
Методы. Концепция исследования выстраивалась при помощи историко-системного подхода, в рамках которого использовались когнитивные возможности генетического, сравнительного, структурно-компонентного и функционального анализа. Структурно-компонентный метод позволил представить книжную культуру каждой губернии как сложную коммуникационную систему, основу которой составляла диалектическая взаимосвязь трёх компонентов «автор – книга – читатель». Изучение происхождения и формирования социокультурных институтов книжного дела потребовало обращения к историко-генетическому методу. Он реализован в объёме, необходимом для исторического исследования и положен в основу структуры диссертации (фазы «зарождение», «становление», «развитие» последовательно раскрываются в главах 1, 2, 3). Функциональный метод использовался для осмысления связей компонентов книжной культуры друг с другом и обществом (внутреннее и внешнее функционирование). Сравнительный анализ оказался продуктивным при выявлении особенностей книжных традиций региона в аспектах «губерния – губерния», «губернский центр – уездные центры», «губернские города Среднего Поволжья – губернские города других регионов (в т.ч. столицы)». Средством систематизации материала послужили такие общенаучные методы, как обобщение, типология, классификация. Многоаспектное изучение книг, их отдельных элементов стало возможным благодаря познавательному потенциалу библиографического метода.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
впервые предпринято всестороннее исследование книжной культуры трёх губерний Среднего Поволжья (Пензенской, Симбирской и Самарской) конца XVIII – начала XX веков;
проанализированы социальные и культурные факторы, влиявшие на эволюцию книжной культуры в регионе;
показаны связи книжных традиций Среднего Поволжья и других регионов;
обобщён значительный объём архивных и опубликованных материалов;
в научный оборот введены сотни документов, ранее неизвестных специалистам;
реконструирована история региональных социальных институтов, связанных с книгой;
раскрыта преемственность целого ряда библиотек, типографий и книготорговых заведений региона;
осуществлен предварительный подсчёт числа книг и брошюр, напечатанных на территории Среднего Поволжья до революции (по губерниям и отдельным населённым пунктам);
проанализирована тематика местных книжных изданий;
определены первые книги и брошюры, вышедшие на территории Пензенской, Симбирской и Самарской губерний;
изучен ассортимент региональной книжной торговли в тематическом аспекте.
Теоретическая значимость:
разработана теоретическая модель (формально-логическая схема), позволяющая, с одной стороны, понять логику эволюции книжной культуры России в конце XVIII – начале XX веков, с другой – формализовать аналогичные исследования, посвящённые другим территориям (с учётом различий в темпах и масштабах развития). Модель представляет собой идеальную структуру, абстракцию, отражающую закономерности и особенности функционирования системы «автор – книга – читатель» в местных условиях;
на примере Среднего Поволжья показаны основные этапы развития книжной культуры российской провинции в обозначенный период;
предложены авторские определения терминов «книжная культура» и «книжная культура региона». Книжная культура – это система функционирования книги в социальном пространстве и времени. Она не ограничивается социальными институтами, связанными с производством, распространением и организацией использования книги. Книжная культура региона представляет собой территориально локализованную систему функционирования книги на трёх уровнях социальной структуры (всего общества в целом, социальных групп, отдельных индивидов).
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания учебных дисциплин: «Документоведение», «Книговедение», «Краеведческая библиография», «Регионоведение», «Региональные информационные ресурсы», «История русской культуры», «История региональной культуры», «История книжной культуры Среднего Поволжья», «История библиотечного дела в России».
Материалы, связанные с конкретным опытом, найдут применение в практике современных библиотек, полиграфических предприятий и книготорговых организаций; при подготовке новых экспозиций в музеях и архивах, а также при создании туристических маршрутов. На базе исследования возможна разработка программ областных и муниципальных мероприятий, направленных на поддержку исторических традиций в социокультурной сфере.
Диссертация может послужить концептуальной основой для восстановления репертуара книг и брошюр, выпущенных на территории Среднего Поволжья до революции, поскольку содержит обзор архивных и печатных источников, дополняющих хронологические каталоги местных изданий областных библиотек и «Электронный Сводный каталог русской книги XIX века».
Достоверность результатов, полученных в ходе исследования, определяется, во-первых, привлечением данных дореволюционной статистики; во-вторых, репрезентативностью источниковой базы; в-третьих, применением научных методов, соответствующих поставленным задачам и особенностям изучаемых объектов.
Апробация. Основные положения диссертации изложены в 43 публикациях (в том числе – 2 монографиях), общим объёмом более 60 печатных листов. 9 статей вышли на страницах периодических изданий, включённых в перечень ВАК. Результаты, полученные в ходе исследования, докладывались на конференциях различного уровня: на вузовских конференциях студентов и аспирантов СГАКИ (Самара, 1998–2002), областных студенческих научных конференциях (Самара, 1999–2000), международной конференции «Актуальные проблемы современной науки» (Самара, 2000), всероссийской научной конференции «Отечественная культура и развитие краеведения» (Пенза, 2000), российской аспирантской конференции «Проблемы культуры и искусства» (СПб., 2000), всероссийской конференции «Платоновские чтения» (Самара, 2000), областных межведомственных библиотечных чтениях «Библиотека в контексте истории» (Самара, 2000), вузовской конференции «Третьи Азаровские чтения» (Самара, 2002), 5-й международной научной конференции «Библиотека в контексте истории» (М., 2003), региональной научно-практической конференции «Четвёртые Азаровские чтения» (Самара, 2004), Всероссийской научной конференции «XIV Павленковские чтения. Книжное дело в России в XIX – начале XX века» (СПб., 2005), региональной научно-практической конференции «Пятые Азаровские чтения» (Самара, 2006), Четвёртой Всероссийской научной конференции, посвящённой учёному и краеведу С.Л. Сытину «Сохранение историко-культурной среды как основа консолидации современного общества» (Ульяновск, 2006), городских научно-практических конференциях «Неизвестная Самара» (Самара, 2006–2007), Третьей международной научно-практической конференции «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» (Самара, 2007), областной научно-практической конференции «Первые Гротовские чтения» (Самара, 2008), международной научной конференции «Книжная культура: опыт прошлого и проблемы современности. К 280-летию академического книгоиздательства в России» (М., 2008), XII Международной научной конференции по проблемам книговедения «Наука о книге. Традиции и инновации» (М., 2009).
В 2006 году авторский научный проект «Библиотеки Среднего Поволжья: история создания и развития (вторая половина XIX – начало XX вв.)» был поддержан грантом 12Г1.6П Министерства образования и науки Самарской области. В 2007 году министерство выделило грант 137Г1.6П на завершение и публикацию научной монографии «Книжная культура Среднего Поволжья (конец XVIII – начало XX вв.)». Издание стало лауреатом Конкурса на лучшую научную книгу 2008 года среди преподавателей высших учебных заведений и научных сотрудников научно-исследовательских учреждений Фонда развития отечественного образования. Материалы диссертации послужили основой спецкурса «История книжной культуры Среднего Поволжья», который преподаётся студентам Библиотечно-информационного факультета Самарской государственной академии культуры и искусств.
Положения, выносимые на защиту:
-
На книжную культуру Среднего Поволжья оказали значительное влияние преобразования Екатерины II. Указ «О вольных типографиях» (1783) стимулировал производство и распространение светской книги сначала в Санкт-Петербурге и Москве, затем в губернских городах, таких, в частности, как Симбирск и Пенза. Реформы в сферах административно-территориального деления (1775), образования (1782–1786) и сословного устройства (1785) способствовали концентрации интеллигенции на региональном уровне, ускорили зарождение местной читающей публики и социальных институтов книжного дела в регионе.
-
В конце XVIII – первой половине XIX веков для книжной культуры региона был характерен определённый синкретизм – слитное, совместное существование сфер деятельности, связанных с производством и потреблением книги. Книжная торговля развивалась в комплексе с библиотечным делом. В условиях высокой стоимости изданий торговцы выдавали их за плату во временное пользование, открывали коммерческие библиотеки. Фонды учебных заведений включали продажные библиотеки, книги из которых продавались учащимся. Книгопечатание сосуществовало с книгоизданием. Типографии участвовали в издательской подготовке местной книжной продукции наряду с организациями-заказчиками.
-
Реформы 1860-х годов вызвали становление социальных институтов в сфере книжной культуры Среднего Поволжья. С одной стороны, реформы создали атмосферу, благоприятную для научного и литературного творчества, что отразилось на структуре и объёмах местного книгоиздания, с другой, – расширили социальную базу чтения за счёт освобождения крестьян и школьного строительства. В системе учреждений, связанных с производством, распространением и организацией использования книг, наметился количественный рост.
-
На рубеже XIX – XX веков развитие книжной культуры Среднего Поволжья было нацелено на приоритетное обслуживание системы народного просвещения. Библиотеки учебных заведений обеспечивали качество образовательного процесса. Народные библиотеки должны были закрепить знания, полученные крестьянскими детьми в школах. Многие из них располагались в школьных помещениях – были «пришкольными». Учащиеся гимназий, семинарий и училищ стали самой многочисленной группой посетителей публичных библиотек. В структуре регионального книгоиздания и ассортименте местной книжной торговли преобладала учебная и народная литература.
-
Особенности развития книжной культуры отдельных губерний формировались под влиянием факторов экономического и социального характера. Экономические условия функционирования книги определяли различия в сфере информационных потребностей и механизмах их реализации. Поэтому книжная культура Симбирской и Самарской губерний, благодаря близости Волжского торгового пути, развивалась более интенсивно, чем Пензенской. Социальные факторы создавали территориальные контрасты книжной культуры региона в конфессиональном, национальном и сословном аспектах. Обращение книги в самарском обществе усиливало присутствие субкультур немцев-колонистов и старообрядцев, имевших высокий уровень грамотности и книжные традиции, нетипичные для других слоёв населения.
-
Книжная культура региона в целом и отдельных губерний, в частности, представляла собой систему функционирования книги в территориально локализованном обществе. Источником её эволюции выступали, с одной стороны, местные информационные потребности, структура которых постоянно усложнялась, с другой, – социальная активность частных лиц и организаций, направленная на их удовлетворение. Книжная культура региона складывалась на трёх уровнях общественной жизни. На микросоциальном уровне функционирование книги было нацелено на реализацию индивидуальных потребностей и связано с деятельностью офеней и ярмарочных разносчиков, владельцев домашних типографий и личных библиотек. Мидисоциальный уровень ограничивался вспомогательной деятельностью полиграфических предприятий при губернских правлениях, земствах и духовных консисториях; торговлей книгами из магазинов и лавок другого профиля, а также специальными библиотеками при учреждениях и организациях в различных сферах общественной жизни. Они обслуживали коллективные потребности, прежде всего профессиональные. Макросоциальный уровень книжной культуры составляли самостоятельные учреждения, которые ориентировались на потребности всего общества в целом (частные типографии, частные книготорговые заведения, публичные и народные библиотеки). Явления и процессы, характерные для каждого уровня, тесно взаимодействовали и сосуществовали друг с другом, развивались от простых форм к сложным.
Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы.
Книгоиздание
Административное строительство и первые литературные опыты местных авторов стали основными причинами возникновения регионального книгоиздания. Стратегию развития данной сферы вплоть до 60-х годов XIX века определяла законодательная база, сложившаяся в период правления Екатерины II: указ об устройстве казённых типографий при Губернских правлениях (1773) и указ о «вольных» типографиях (1783). Издания, выпущенные частными лицами, проходили светскую и духовную цензуру в органах полиции - Управах благочиния. Сочинения, в которых усматривались мысли. противные господствующему порядку и православной вере, к печати не допускались. авторы подвергались судебному преследованию. Все книги, брошюры и листки в одном экземпляре требовалось доставлять в библиотеку Императорской академии наук. После указа 1783 года в России открылось множество печатных заведений. Но все они. за редким исключением, концентрировались в Москве и Санкт-Петербурге .
Французская буржуазная революция и казнь Людовика XVI в корне изменили взгляды Екатерины II на книгоиздание и свободу слова. От либерализма прежних леї не осталось и следа. В начале 1790-х годов некоторые издатели и кпиготорі овцы подверглись репрессиям. Оказался в ссылке А.Н.Радищев, заточили в ІЛлиссельбурі -скую крепость Ы.И. Новикова. Прекратилась деятельность «Типографической компании». В 1796 году, накануне смерти, императрица распорядилась закрыть все «вольные» типографии. Для проверки иностранных книг, предлагаемых к продаже, была учреждена особая цензура в Санкт-Петербурге, Москве. Одессе. Риге, а іакже при Радзивилловской таможне - через неё одну разрешалось провозить издания, напечатанные за рубежом. При Павле I цензура ещё более ужесточилась. Сначала он разрешил ввоз зарубежных изданий, учредив в некоторых портах специальные цензурные комитеты (1798), затем все связи с издательским миром Запада были разорваны (1800). Правительственная политика в сфере цензуры и печати смягчилась при его преемнике, разрешившем ввоз иностранных книг и деятельность «вольных» типографий. При Александре I вновь изменились внутренние границы империи. Новый указ о делении государства на губернии (1801), как и прежние административно территориальные реформы (1775 и 1796), рекомендовал устройство при каждом Губернском правлении казённой типографии. Высочайшим рескриптом 1807 года казённые типографии открылись при всех губернских правлениях. Те. что появились до этого, получили государственную поддержку78.
Первая типография региона появилась в сельской местности, в усадьбе помещика Николая Еремеевича Струйского (1749-1796), что само по себе уже считалось экзотикой. После реформы 1783 году немногие помещики отважились перевезти дорогостоящие печатные станки в провинцию, потратив солидные по тем временам суммы на покупку бумаги и обучение крестьян типографскому искусству. Аналої ич-ные заведения открылись в Тобольске, Калуге, с. Корцево Костромской губернии, е. Казинка Тамбовской губернии и др. Типография Н.Е. Струйского выпускала печатную продукцию очень высокого качества. Помещик слыл опытным издателем. До переезда в родовое имение он продуктивно сотрудничал с типографиями Академии наук и И.К. Шнора в Санкт-Петербурге. Н.Е. Струйский не жалел средств для украшения изданий шёлком, атласом и гравюрами. Наборщиками, печатниками, гравёрами, фальцовщиками. переплётчиками стали крепостные крестьяне. Типографский станок привезли из Англии. Бумагу - из Франции и Голландии. Документы Пензенской управы благочиния за последнее десятилетие XVIII века не сохранились. Поэтому дата основания типографии остаётся дискуссионной. Наиболее аріументированной представляє і ся гипотеза НЛ. Васильева, считающего, что печатное заведение появилось в 1791 юд\. Первые издания были пробными и малообъёмными. Они выпускались неофициально. Легализация типографии произошла, ориентировочно, в конце 1792 /ода79.
По нашим подсчётам, в типографии Н.Е. Струйского вышло не менее 12 книжных изданий (в том числе - 2 книги) . Для российской провинции последней чеі-верти XVIII века это был довольно высокий показатель. В Астрахани и Туле до 1800 года включительно частные и казённые типографии напечатали всего по 1 книге, в Перми - 2, Нижнем Новгороде - 12, Курске - 15, Ярославле - 16. Воронеже - 17, Владимире - 20. Тамбове - 23, Калуге - 26, Орле. Твери. Рязани. Ставрополе и некоторых других городах - ни одной81. Первой в типографии Н.Е. Струйского появилась брошюра с текстом стихотворения «Перечень» (1792). Ни одної о ж земпляра этого произведения печати до наших дней не дошло. Затем последовали: «Апология к потомству...» (1793), «Гернон, или Ехо : к сочинителю стихов па смерть Людовика XVI Короля Французскаго» (1793), «Епиталама, или Брачная песнь. На вожделенный для россиян брак Е. И. В. Благовернаго Государя Велика го Князя Алек-сандра Павловича...» (1793) и другие". Все эти издания, за исключением книги «Акафист Покрову Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и Присно Девы Марии». были поэтическими сочинениями владельца типографии и предназначались не для продажи, а для родных и друзей. Поэтому уже в XIX веке продукция Н.Е. Струйского считалась раритетной и в лавках букинистов почти не встречалась. Отдельные экземпляры книг, брошюр и листков, напечатанных в Рузаевке, хранятся в фондах Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки, Библиотеки Российской академии наук, библиотеки Государсі-венного музея А.С. Пушкина . Ещё несколько произведений известны только по заглавиям. В библиотеках страны отсутствуют: листок «На цареубийц. На извергов рода человеческого» (1793), переиздание книги «Акафист...» (1796). «Камин» И.М. Долгорукова (1795) и песенка И.М. Долгорукова, посвященная жене (?)х4. Объём последних двух изданий неизвестен, поэтому определить, что это было - ЛИСЇКП или брошюры, - невозможно. Работа типографии прекратилась в декабре 1796 года со смертью печатника. Его наследники продали типографское оборудование Симбир скому губернскому правлению .
Сішбирское губернское правление приобрело у Струйских ручной типографский станок, привезённый из-за рубежа (1797). Станок был из дерева, іак как цельнометаллических прессов тогда ещё не было . Фонды Государственного архива Ульяновской области почти не содержат материалов, относящихся к данному периоду. Тем не менее, сотруднику Государственного историко-мемориапьного заповедника «Родина В.И. Ленина» И.Э. Сивоплясу удалось выявить три ранних издания Симбир ской губернской типографии. Это указ Правительствующего Сената от 16 июля 1797 года о невзимании платы за оформление патентов на чины для увольняющихся с воинской и поступающих в статскую службу, указы Павла I от 24 июля с выговором нижегородскому губернскому начальнику и от 8 августа того же года об увольнении or службы симбирского гражданского губернатора Карпова. Указ о невзимаппи платы растиражирован 18 августа года для рассылки комендантам и городничим в пиж ние присутственные места .
1797 год как отправная точка в истории типографии подтверждается материалами Российского государственного исторического архива. В 1803 году, отвечая на предписание министра народного просвещения, губернатор С.Н. Хованский сообщал: «...в Симбирской губернии имеется только одна небольшая типография при Губернском правлении, купленная им в 1797-м году у помещика Струйского. и в пей. кроме эту дату приводил в своей книге краевед 11J1. Маріьі-нов89. Возможно, речь идёт о банальной опечатке. Гораздо сложнее опровергнуть воспоминания одного из старейших симбирских печатников. По словам мещанина Афанасия Лебедева, работавшего на предприятии в 1830-е годы, типография появилась в 1820 году. Она находилась в подвале присутственных мест и производила печатные работы на деревянном ручном станке. Позднее для издания іубернских ведомостей (с 1838) приобрели два металлических пресса90. К моменіу усіройсіва А. Лебедева на работу типография переехала во флигель, на место, где впоследствии после пожара 1864 года было построено здание Дворянского собрания91.
Книжная торговля
Реформы 1860-х годов открыли для развития книжной торговли провинциальной России новые возможности и перспективы. Освобождение от крепосіной зависимости самого многочисленного сословия - крестьянства — поставило вопрос о приобщении его к началам светской культуры и образованности. Средством демократизации народных масс стало печатное слово. В книге остро нуждались земские и церков-но-приходские школы, распространившиеся, благодаря поддержке местного самоуправления. повсеместно. Активную просветительную работу вела Русская І Іраво-славная церковь и многочисленные общественные организации. Чтение продолжало поддерживать интеллектуальный и культурный уровень местной интеллигенции. Все эти процессы формировали потребность в систематическом снабжении провинциальных губерний новейшей литературой и в первую очередь - учебной. Каналы, чсрез-которые оно осуществлялось ранее, были, очевидно, недостаточны. В течение ЗО леї. прошедших с момента подписания Манифеста 1861 года, экономический и культурный облик Среднего Поволжья коренным образом изменился. Сфера книжной тр-говли, которая отнюдь не лидировала и никогда-не считалась доходной, йены і ала взлёт, затронувший не только губернские, но и уездные центры. Книги всё чаще можно было встретить в ассортименте лавок и магазинов, продававших бумагу, канцелярские и галантерейные товары. В 5-6 раз возросло число специализированных заведений. юрговавших только литературой и ничем другим.
В 1885 году на территории Российской империи функционировали 1543 книжных магазина и книжной лавки. Наибольшее количество книготорговых заведений находилось в Московской (224) и Санкт-Петербургской (327) губерниях. Высокие показатели в данной сфере демонстрировали западные губернии: Лифляндская (69). Херсонская (55). Киевская (44), Курляндская (43), Волынская (29). Уровень грамоі-ности населения и наличие высших учебных заведений были главными факчорами. определявшими темпы развития книжной торговли на местах. На территории 1 Іовол-жья наибольшее количество книжных магазинов и лавок отмечалось в Саратовской (51), Казанской (31) и Нижегородской (21) губерниях. Для провинции это были высокие показатели (от 20 до 69). Похожая ситуация отмечалась в губерниях центральної) России: Владимирской (31), Воронежской (31), Тверской (28) и Тамбовской (25). Средние позиции (от 10 до 20 книготорговых заведений) занимали регионы, находившиеся на значительном расстоянии от столиц или имевшие низкий уровень і paмо і носі и. Таковых было 17. В двух губерниях Среднего Поволжья - Пензенской - Самарской- насчитывалось 15 и 12 книготорговых заведений соответственно (13 — Пензе. 11 - в Самаре). Они находились в одном ряду с іуберниями Астраханской (1 & Костромской (17), Рязанской (15), Орловской (13), Тульской (12) и др. Па окраинах " - территориях со смешанным, полиэтничным населением книжная торговля только ц чимала утверждаться. В Псковской губернии книготорговых заведений было всего с в Пермской - 8. Области Войска Донского - 9, Вологодской - 8. Уфимской - 2. Ореьі., бургской — 1. Статистика зафиксировала низкое число книжных маїазинов и лаиоь регионах, традиционно отличавшихся высоким уровнем книжной культуры. В Сг л бирской губернии их было 6 (4 - в Симбирске), Калужской -4. На наш взгляд. го о , ло связано, во-первых, с локализованностыо книжности в губернских городах, х вюрых - с наличием монополий - крупных книготорговых заведенні!, иредлаї авіц v литературу по низким ценам. Кроме того, некоторые губернские канцелярии при ставлений «Ведомостей книжных магазинов, книжных лавок и библиоіек...» вкльоч-ли в перечень книжную торговлю с лотков и лавок другого профиля, а некоюрые t,. оборот отражали в них только те предприятия, в ассортименте коюрых книш ЗЇД.ЬІ, мали главное положение. Поэтому такие контрасты в цифрах, которые, па псрВ .. взгляд, не находят рационального объяснения573.
Стационарная книжная торговля развивалась параллельно с юрговлей врц-зп и процветала на городских ярмарках, базарах и рынках. Книгами юріовали ходеСЗц, ки или книгоноши - мелкие торговцы, как правило, приказчики владельцев кнюкц, магазинов и лавок. В сельской местности продажей книг и народных кар і инок llD мышляли офени. Они ходили от села к селу, от деревни к деревне, собираясь. Ка юродские книгоноши-лоточники, на ярмарках и базарах, или отравлялись в далІЇІМ -путь, используя тягловый транспорт. Согласно «Временным правилам о цензуре ц ,.л чати» 1865 года, торговля вразнос могла осуществляться с дозволения местного лицейского начальства. В провинции таковыми являлись городские полицмейстер! уездные исправники. Они должны были регулярно отчитываться перед убернатопо о дозволениях, выданных в течение года, и предоставлять их список. У офенеіі. -,0 ювавших вразнос и вразвоз по всей России, такой порядок вызывал возмущение .., пути приходилось постоянно останавливаться, подавать прошения и получать нові разрешения. Поэтому 12 июля 1881 года были циркулярно приняты поправки к «зп, менным правилам...», согласно которым губернаторы получили право выццСЬ свидетельства универсального образца, дающие право на торговлю произведениями печати в пределах всей Российской империи или в определённых губерниях" " .
Офенский промысел имел широкое распространение среди государственных и удельных крестьян Нечерноземья. Они закупали книги и другой мелочный товар у столичных торговцев или у их приказчиков на ярмарках. Иногда рассчитывались не сразу, а после реализации товара. В некоторых случаях присылали деныи с дороги. Торговали офени с ранней осени до весны, то есть в тот период, когда не приходилось пахать землю. Складывали товар в телегу и ездили от ярмарки к ярмарке, от базара к базару. Мелкая торговля на селе тогда была развита сравнительно слабо, поп ому офени имели большой успех. Крестьяне особенно охотно брали народные издания и лубки. Если покупателю нечем было заплатить, предлагался обмен (на ремесленные изделия, продукты). Некоторые офени успевали пройти за полгода несколько губерний. Книжной торговлей как ремеслом занимались целые сёла, особенно в Ковровском и Вязниковском уездах Владимирской губернии. Разновидностью офеней следует счиїать ходебщиков - местных ярмарочных и базарных торговцев, работавших в определённых городах, сёлах или уездах. Они продавали книги с лотков, столиков, из коробов. Кщё одна особенность ходебщиков состояла в том, что они таскали книги на себе, тогда как офенский промысел предполагал использование тяглового транспорта .
Появление новых путей сообщения - железных дорог - сделало торговое взаи-модейетвие между столицами и регионом более оперативным и значшелыю удешевило стоимость поставляемых грузов, в том числе — книжных изданий. Нссмоіря на это. книжная культура к началу 1890-х годов так и осталась по преимуществу элитарной, поскольку была связана только с 15-20 % местного населения. Книги покупали только те. кто умел читать, да и то далеко не все. Крестьяне довольсівовались «народными картинками» - лубками, которые особых навыков грамоты не требовали. Местное книгоиздание и книжная торговля развивались автономно друг от друга. 11о-лиграфическое производство было нацелено на удовлетворение казённых, преимущесі-венно канцелярских нужд. Поэтому продукция типографий и литографий, работавших в регионе, за редким исключением, в систему книжной торговли не попадала, если не считать писчебумажных товаров и газет. Ассортимент книжного рынка на 90-95 % составляла литература, выпущенная в Москве и Санкт-Петербурге. Именно там располагалась основная база (материальная и интеллектуальная) российского книгоиздания.
Книжная торговля в Пензенской губернии развивалась довольно медленно. По сведениям 1882 года, в городах функционировали 13 книготорговых заведений (12 — в Пензе, 1 - в Саранске). Как и-прежде, центром книжности осіавался губернский центр. На уездном уровне, где население не отличалось грамотностью, численность книжных магазинов, книжных лавок, лавок другого профиля, продававших литературу. была заметно меньше. «Ведомости» 1891 г ода свидетельствую і о иекоюром сокращении книжной торговли в губернии. Данные Главного управления но делам печати МВД зафиксировали 12 книготорговых заведений (9 - в Пензе. 2 - в Сараи-ске, 1 - в Чембаре) .
Разрешение на открытие первого книжного магазина в Пензе было подписано 12 ноября 1868 года. Его владелец - купец Николай Алексеевич Алексеев (1830-1884) - служил комиссионером дирекции училищ Пензенской губернии577. Данная должность появилась после цензурной реформы. В 1866 году Минисісрсіво народно-іо просвещения, рассмотрев сообщения, поступавшие из провинции, определило. 4-І о при некоторых учебных заведениях существуют книготорговые склады частых предпринимателей, в ассортименте которых представлены не только учебники, но и другие издания, с образованием никак не связанные. Так, например, извесіно. чю заведующий продажной библиотекой Пензенской гимназии В.Х. Хохряков юртвал литературой, поступавшей от Товарищества «Общественная польза». Циркуляром минисі-ра народного просвещения Дмитрия Толстого торговля посторонними изданиями при учебных заведениях Российской империи была запрещена, а дирекциям предложили на выбор два варианта обеспечения учащихся книгами. Учебники и учебные пособия разрешалось приобретать у непосредственных комиссионеров министерства: И.И. Глазунова, Я.А. Исакова и Товарищества «Общественная польза». Если такой вариант не устраивал, то дирекция народных училищ могла назначить из местных кипі о-торговцев лицо, ответственное за комплектование учебных фондов губернии3.
Книжная торговля
Экономический и культурный подъём страны на рубеже XIX - XX веков, выход её на лидирующие позиции по целому ряду ключевых направлений промышленности и торговли способствовали преодолению многоукладпости российского общества, в котором причудливо сочетались элементы капиталистических и феодальных отношении. Особую актуальность приобрёл вопрос народного образования, поскольку крестьянство - основная часть населения страны - в массе своей оставалось неграмотным. Распространение в провинции- народных училищ, церковно-прпходскнх школ, гимназий, семинарий и библиотек не мыслилось вне книги, поэтому заведения книжной торговли оказались востребованы как никогда. Книжных магазинов и лавок в России, по сведениям на 1897 год, насчитывалось 2 812. Из них 366 работали в Санкт-Петербурге, 219 - в Москве, 183 - в Варшаве. В среднем, 1 книгоюрі овое заведение приходилось на 40 тысяч человек, чего, конечно, было недостаточно1288.
Книжные магазины, книжные лавки и частные разносчики выаупили главными посредниками между столичными издательскими фирмами и народными массами провинции, в том числе Среднего Поволжья. Они стали атрибутом не только іуберн-ской, но и уездной жизни региона, появились в сельской местности. Данный процесс значительно ускорился благодаря введению всеобщего 4-классного образования для всех категорий населения России (1908). Книготорговый ассортимент Среднего Поволжья продолжал складываться преимущественно за счёт привозных изданий, поскольку местная книга на 63-66 % так и осталась официальной, ведомственной и некоммерческой. Высокие темпы развития столичного и регионального книгоиздания сопровождались удешевлением произведений печати в расчёте на городского и сельского обывателя. Окончательно сложилась новая форма книжной тортвли - книжные склады. Они были рассчитаны на оптовое распространение наиболее востребованных категорий изданий (художественных, научно-популярных, религиозных и. особенно. учебных). Книжные склады открывались различными учреждениями и ведомствами. Формированием их сети параллельно занимались губернские и уездные земства, попечительства о народной трезвости, духовные консистории: при народных библиоіс-ках. чайных и храмах. После утверждения «Правил о книжных складах при низших учебных заведениях ведомства Министерства народного просвещения» (18.01.1904) началось их широкое распространение в.сельской местности. Решение об открытии и кандидатура заведующего утверждались губернатором но ходатайству уездного земского собрания. В случае обнаружения антиправительственных изданий он мог учреждение закрыть. Вместе с тем, книжные склады освобождались от всех налогов и регулярной отчётности, что не могло не сказаться на стоп-мосги реализуемой литературы. Благодаря книжным складам удалось наладить сисіематическое комплектование народных и школьных библиотек новой лптера турой, недорогой и доступной для понимания крестьян
В период правления Николая II книжная торговля Пензенской губернии продолжала динамично развиваться. Посведениям 1897 года, в губернском городе работали 13 книготорговых заведений. К этому перечню следует прибавиїь Центральный склад по продаже книг Пензенского губернского земства, который, по неизвестным нам причинам в «ведомость» Канцелярии губернатора не попал (1895). На уровне уездных городов книжных магазинов, лавок, складов и торговых заведений другого профиля, продававших книги, было 12 (2 - в Краснослободске. 2 - в Нижнем Ломове. 3 - в Саранске. 2 - в Чембаре, 3 - в Мокшане) "ю. К 1910 году, по явно заниженным данным Д.В. Вальденберга, в Пензе насчитывалось 10 книготорговых заведений. Рлцё 8 функционировали в уездах (в Инсаре - 1, Керенске - 3, Краснослободске - 1. Саранске - 2. Шишкееве - 1). По крайней мере, материалы Губернского статистического комитета, помещённые в «Памятной книжке Пензенской губернии на 1911 год», показывают 14 книготорговых заведений в Пензе и 13 в уездах129 .
На рубеже XIX - XX веков в Пензе начали формироваться первые профессиональные династии, представители которых были заняты в книжной сфере на ироія-жении десятилетий. Иван Иванович Добровольнов, купец 2-й гильдии, передал маї а-зин жене Елизавеїе Дмитриевне (1874-?). Некоторое время заведение бездейст вовало. 18 января 1892 года старший чиновник по особым поручениям сообщал іубернатору. что И.И. Добровольнов торговлю прекратил, поэтому свидетельство было отобрано1292. Магазин открылся заново 12 декабря 1898 года по старому адресу: Московская улица, дом Андреева1293. Наследники купца Финогеева - Иван (1824-1892). Алексей (1841-1882). Александр (1846-1918) и Николай (1863-?) Фёдоровичи о і крыли і орт-вый дом «Ф.И. Фипогеева- сыновья» (07.10.1892)1291. Внук предиринимаїеля - пензенский купец 2-й гильдии Сергей Алексеевич Финогеев - содержал на нижнем базаре небольшой книжный магазин (10.11.1892) " . Традиции семейного клана Алексеевых продолжила Мария Алексеева. Её книжный магазин (25.09.1895) располаїался сначала в городском помещении на Московской улице, заісм — в собсівенном доме. Огкрылась лавка жены Симона Солнышкина - Елизавеїьі Сергеевны (16.12 1903) 25 авгусіа 1905 года губернская канцелярия зафиксировала переход книжною маїазшіа и шрифтов для переплётного заведения Петра Ивановича Уланова к ею сыну Ивану. Уланов-младший торговал в доме Михайлова на Московской улице1"96.
Церковной книгой, кроме А.И. Плеханова и Финогеевых, юрговали поіомсівенный почёшый гражданин Моисей Михайлович Павлов на нижнем базаре (10.06.1893) и владелец галашерейного магазина Сергей Иванович Мельников (14 01.1904)1297. Из переплётного заведения на углу Никольской и Московской улиц продавал подержанные издания мещанин Илья Петрович Шишов (21.01.1903)" . Очень прибыльной счиїа-лась торговля народной и лубочной книгой («картинками»). Её популярное!ь возрасіа-ла ио-мере распространения грамотности в среде кресіьянства. Особенно мною юр-ювцев народной литературой возникло в 1890-е годы, с расцвеюм деяіельносіи 1 ова-рищесгва «И.Д. Сыгин и Ка» (Москва, с 1883), ориентированного на выпуск мноіоіи-ражных изданий. Литературой для народа юрговал дворянин Иван Брониславович Гронковский, открывший книжную лавку 15 декабря 1895 года в доме Банникова Она ирисуісівовала в ассоріимеше лавок мещанина Ивана Пеіровича Малюїипа (09.01.1895). купца 2-й гильдии Николая Андриановича Смирнова (05.07.1895) па нижнем базаре и в магазине купца 2-й гильдии Сергея Михайловича Фалина на Московской улице (02.09.1894)129 . Крупным центром оптовой торговли сіал книжный склад. основанный при Бесплатной народной библиотеке им. В.Г. Белинского (1897) ,0.
Многие пензенские книжники формировали свой горювый ассоріимені за счеі продажи учебников и учебных пособий. Такой вариант счиїалея беспрошрышным. поскольку учебная литература пользовалась устойчивым спросом, а число іимназиіі. училищ, школ постоянно росло. Связь книжной торговли и образования в зюі период была тесной, как никогда. На учебных изданиях специализировались книжные магазины купцов 2-й гильдии Петра Ивановича Уланова (24.07.1890). Негра Ивановича Доронина (03.07 и 16.10.1891), Сергея Михайловича Фалина (02.09.1894), Марии Алексеевой (25.09.1895) 301. Из лавочников учебники продавали букинисты М.М. Павлов и И.П. Шишов1302.
Для того чтобы приобщить пензенцев к чтению и увеличить сбыт книг и брошюр, при книготорговых заведениях иногда устраивали платные библиотеки. Многие книготорговцы продавали не только книжные издания, газеты и журналы, и о и писчие принадлежности. Поэтому магазины П.И. Уланова, П.П. Есипова (1910) назывались «писчебумажными и книжными», а магазин О.В. Фишман - «писчебумажным и игрушечным»ыь. 18 августа 1906 года появился магазин вдовы надворного советника Марии Андреевны Остроумовой. Хозяйке разрешили продавать не только книі и но также газеты и канцелярские принадлежности1304.
В годы Первой русской революции открылись: книжный магазин калужскою мещанина Михаила Васильевича Заморозкова на углу Московской и Рождественской улиц в доме Кошелева (11.11.1906); книжный и писчебумажный магазин отставного писца 2-го разряда Ивана Степановича Тихомирова па Селивёрстовской улице в доме Спиченко (20.01.1907); книжная лавка вдовы коллежского советника Квдокии Николаевны Метальниковой в гроте на углу Никольской и Московской улицЫ)"\ В посчед-нем случае продажу книг, газет и журналов производила жена умершего сына владелицы - Антонина Семёновна Метальникова1306.
Иногда лица, подавшие прошение на открытие книжного магазина или лавки. возвращали свидетельство, подписанное губернатором, и. заявив о том. что передумали. просили оставить их ходатайство без последствий. Именно так нос і упила 23-летняя пензенская дворянка Конкордия Ивановна Керенская, получившая разрешение на открытие в Пензе книжного и писчебумажного магазина по адресу Гоголевская улица, дом № 77
Народные библиотеки и библиотеки-читальни
Словосочетание «народные библиотеки» обозначало до революции несколько категорий библиотечных явлений, имевших много общего. Главным критерием при их характеристике следует считать бесплатность. Юридическая история народных библиотек началась 15 мая 1890 года, когда вышли «Правила о бесплатных народных читальнях и порядке надзора за ними». Согласно правилам, народные библиотеки могли устраивать все желающие: волостные правления, земства, городские общества. общественные организации, государственные и ведомственные учреждения, частные лица. Они ориентировались на обслуживание.низших слоев населения: крестьян, рабочих, мелких служащих. Книговыдача производилась бесплатно. Если библиотека имела помещение, специально предназначенное для чтения, то она именовалась народной библиотекой-читальней-. Если практиковалась выдача книг и периодики на дом без права читать на месте, то народной библиотекой. Кроме библиотекаря, сторона-организатор должна была назначить ответственное лицо. Кандидатура ответственного лица утверждалась губернатором. Поскольку речь шла об идеологическом здоровье самых многочисленных и малообразованных слоев населения, каждая на-родная библиотека попадала под перекрёстный надзор двух ведомств - Министерства народного просвещения и Святейшего Синода. Особый отдел Учёного комитета Министерства народного просвещения, учреждённый 4 февраля 1888 года, должен был рассматривать круг книг и периодических изданий, выпущенных в стране, с целью рекомендации наиболее полезных в народные библиотеки и библиотеки училищ. «Разрешительный» каталог с самого начала поставил новые учреждения в жёсткие законодательные рамки. То, что ему не соответствовало, из фонда следовало удали і ь. Для народных библиотек, основанных до 1888-1890 годов, это решение стало настоящим ударом. Уже сложившиеся фонды были подвергнуты чистке. Кроме катало-іа. участие Министерства народного просвещения в деятельности народных библиотек проявлялось в присутствии специального надзирающего лица - учителя ближайшего училища. Он назначался губернатором по согласованию с попечителем учебного округа (Казанского; для Пензенской губернии с 1870-х годов - Харьковского). Кандидатура второго надзирающего лица- из священнослужителей - предлагалась архиереем и также утверждалась попечителем учебного округа. Вообще фигура губернатора в деле открытия любой народной библиотеки была главной. Именно он принимал окончательное решение об открытии народной библиотеки, отклонял или утверждал прошения частных лиц и организаций, уставы, журналы дум и тому но 506 добные документы. Библиотеки Попечительств о народной трезвости (губернских. уездных и городских) считались официальными, поэтому для комплектования фондов составляли свои каталоги, иногда сильно расходившиеся министерскими 7 8.
Неравноправное положение, народных библиотек, существенно обеднявшее их фонд и вызывавшее бурю возмущения со стороны либеральной общественности (в особенности земской), было ликвидировано 2/3 декабря 1905 года. После Всеподданнейшего .доклада министра внутренних дел П.Н! Дурново император отменил повеление о возложении на Особый отдел Учёного комитета Министерства народного просвещения функций по пересмотру каталогов народных библиотек. Это лишило правила юридической основы. Решение об их отмене принял министр внутренних дел по согласованию с министром народного просвещения и обер-прокурором Святейшего Синода1719.
Революция привела к демократизации обслуживания. Народные библиотеки официально приравняли к библиотекам публичным. Они сблизились в таких аспектах, как порядок официального открытия, состав фондов, система контроля. С )ioio момента все народные библиотеки и библиотеки-читальни перешли в ведомство МВД, за исключением тех, которые появились в стенах учебных заведений. Независимо от принадлежности фондов они оставались собственностью Министерства народного просвещения. В 1906 году для них были выпущены особые правила - «калька» с правил о публичных библиотеках при народных училищах. В них оставались тотальный контроль над комплектованием, отрыв от учебного процесса, учитель в качестве библиотекаря и запрет на чтение литературы в помещении (т.е. читальни отсутствовали). Народная библиотека при училище могла быть одновременно учительской или ученической. Отсюда пришкольные и народно-школьные библиотеки. Их организацией занимались частные лица или общества (в том числе земства и волостные правления). В 1912 году правительство вновь изменило закон-. По новым правилам организации и частные лица, устроившие пришкольные народные библиоіеки. утрачивали па них все юридические права в пользу училищ. В некоторых регионах процесс слияния учебных и народных библиотек произошёл безболезненно. Большинство же губерний встретило непопулярное решение «в штыки». Многие земства вывезли книжные фонды из школ, организовав отдельные народные библиотеки-читальни на нескольких уровнях - районном (уездном) и волостном1720.
20 мая 1915 года появилась ещё одна редакция правил для библиотек при низших учебных заведениях Министерства народного просвещения. При комплектовании предписывалось руководствоваться всё теми же списками Учёного комитета. Ыа местах решение о допуске книг в фонд стал принимать училищный совет, а не инспектор народных училищ. Библиотека, находившаяся при учебном заведении, должна была иметь отдельный вход и отделялась от учебных аудиторий капитальной стеной. Самое главное достижение либеральной интеллигенции заключалось в том. чю им удалось добиться отмены статьи, согласно которой пришкольные библиотеки переходили в собственность школ, независимо от того, на чьи средства их организовали. Они снова стали земскими. Новые правила отменил министр народного просвещения Временного правительства А.А. Мануйлов 20 апреля 1917 года. К этому времени процесс реформирования сети был в целом завершён. Если в 1890-е годы сисіе-ма народных библиотек отличалась организационной пестротой, ток Февральской революции в ней доминировали в качестве учредителей земства (губернские и уездные). попечительства о народной трезвости (губернские, уездные, городские), а іакже городские управы. Благодаря регулярному финансированию они сформировали автономные сети, которые включали некоторые из библиотек, ранее открытых частными лицами и просветительными обществами. Территориальная плотность народных библиотек но губерниям была различна и зависела во многом от постановки образования на местах и активности земских структур17 .
До выхода правил 1890 года этот вид библиотечных учреждений встречался довольно редко, так как сельское население России оставалось в массе своей неграмотным. Крестьяне довольствовались лубочными картинками, не требовавшими особых познаний. Ещё в 1861 году появилась народная библиотека в селе Вяювка Вольского уезда Саратовской губернии. Она открылась по инициативе троюродной) племянника Н.Г. Чернышевского Александра Фёдоровича Раева (1823-1901) при непосредственном участии священника А.И. Софийского, подарившею учреждению своё книжное собрание. Проект вызвал отклик у местных жителей, собравших на устройство народной библиотеки 39 рублей17""".
Похожие диссертации на Книжная культура Среднего Поволжья конца XVIII - начала XX вв. : на материалах Пензенской, Симбирской и Самарской губерний
