Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика требований неимущественного характера, их место в системе гражданского исполнительного права 14
1. Сущность требований неимущественного характера 14
2. Соотношение требований по передаче имущества и требований, незаключающихся в передаче имущества 48
3. Классификация требований, не заключающихся в передаче имущества 60
Глава II. Общие правила исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества 71
1. Принципы гражданского исполнительного права при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества 71
2. Исполнительные документы, содержащие требования, не заключающиеся в передаче имущества 77
3. Участники исполнительного производства при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества 86
4. Ответственность за неисполнение требований, не заключающихся в передаче имущества 105
Глава III. Динамика исполнительного производства при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества 126
1. Возбуждение исполнительного производства при исполнении требований, не заключающихся в передаче имущества 128
2. Подготовка к совершению исполнительных действий и применению мер принуждения по требованиям, не заключающимся в передаче имущества 145
3. Совершение исполнительных действий и применение мер принуждения при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества 156
4. Особенности завершения исполнительного производства при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества 169
5. Поворот исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества 185
Заключение 197
Литература
- Соотношение требований по передаче имущества и требований, незаключающихся в передаче имущества
- Классификация требований, не заключающихся в передаче имущества
- Исполнительные документы, содержащие требования, не заключающиеся в передаче имущества
- Подготовка к совершению исполнительных действий и применению мер принуждения по требованиям, не заключающимся в передаче имущества
Введение к работе
профессор М.Н. Семякин
Актуальность темы исследования. В настоящее время решение проблемы исполнимости юрисдикционных актов является одной из приоритетных задач органов судебной и исполнительной власти. Принудительное исполнение требований неимущественного характера является неразрывным звеном государственной системы исполнения. Эффективность норм, регламентирующих отношения по принудительной реализации требований, обязывающих должника совершить определенные действия или воздержаться от их совершения, напрямую зависит от избранной законодателем модели. К сожалению, существующая в главе 13 Федерального закона «Об исполнительном производстве» модель не соответствует современным потребностям участников гражданского оборота, в связи с чем нуждается в реформировании. О необходимости проведения реформ обращается внимание как на международном уровне (Постановление Европейского суда по правам человека от 15.01.2009 «Дело "Бурдов (Burdov) против Российской Федерации" (№ 2) (жалоба № 33509/04); Постановление Европейского суда по правам человека от 12.05.2010 «Дело "Елдашев (Yeldashev) против Российской Федерации» и др.), так и в рамках реализации внутренней политики государства (распоряжение Правительства РФ от 20.09.2012 № 1735-р «Об утверждении Концепции федеральной целевой программы "Развитие судебной системы России на 2013 - 2020 годы"»; Проект программы от 16 февраля 2011 года «Долгосрочная программа повышения эффективности исполнения судебных решений (2011 - 2020 годы)», принят Министерством юстиции Российской Федерации 16 февраля 2011 года). В связи с этим вопросы, связанные с исполнением требований неимущественного характера, приобретают все большую актуальность, поскольку число таких притязаний, подлежащих принудительному исполнению, ежегодно увеличивается. Проблемы исполнения юрисдикционных актов, обязывающих должника в исполнительном производстве совершить определенные действия (не связанные с передачей имущества) или воздержаться от их совершения, среди которых главной является низкая исполнимость таких актов (так, например, если в 2007 году количество незавершенных производств по требованиям неимущественного характера составило 34%, то в 2012 году их уже насчитывалось более 43%) негативно влияют на многие права граждан, в том числе и право на судебную защиту.
Указанные обстоятельства и многие другие, в частности, множество частных проблем, возникающих на практике при исполнении такого рода предписаний, противоречивость и несогласованность законодательства как межотраслевого, так и в рамках исполнительного производства, путаница в понимании существа требований неимущественного характера, фрагментарность и узконаправленность научных исследований проблематики свидетельствуют о том, что указанная область нуждается в комплексном теоретическом рассмотрении. Таких исследований после принятия специального законодательства, регулирующего исполнительное производство, ранее в науке гражданского и арбитражного процесса не проводилось.
Степень научной разработанности темы. Внимание современных теоретиков и практиков права нацелено в первую очередь на правила исполнения имущественных взысканий. Комплексного исследования теоретических и прикладных проблем исполнения юрисдикционных актов, содержащих требования неимущественного характера не проводилось в течение последних 25 лет. В отечественной процессуальной правовой науке данный институт стал предметом исследования только один раз: в 1986 году В.Ф. Кузнецовым была защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме «Реализация судебных решений, не связанных с передачей имущества или денежных сумм». Вместе с тем, его исследование касалось общих вопросов претворения в жизнь таких предписаний. Реализация требований неимущественного характера в рамках процедуры принудительного исполнения не выносилась на самостоятельное обсуждение. Дальнейшее исследование вопросов принудительной реализации требований неимущественного характера ограничивалось лишь отдельными статьями, посвященными некоторым аспектам исполнительного производства и не претендующими на широкий охват этой проблемы. Появляющиеся в специальной периодической печати статьи и сообщения, прямо или косвенно затрагивающие отдельные, частные вопросы реализации требований неимущественного характера, посвящены, как правило, вопросам, имеющим преимущественно прикладное значение, а не основам этого института.
В настоящей работе предпринята попытка комплексного исследования теоретической модели принудительного исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, и способов ее реализации в законодательстве, регламентирующем деятельность Федеральной службы судебных приставов и ее структурных подразделений по исполнению юрисдикционных актов.
Объектом исследования являются общественные отношения по принудительной реализации требований неимущественного характера в исполнительном производстве с участием судебного пристава-исполнителя, их возникновение, динамика и прекращение.
Предмет исследования составляют теоретические конструкции порядка принудительной реализации требований неимущественного характера и их соотношение с установленной действующим законодательством моделью исполнения юрисдикционных актов.
Целью настоящей работы является комплексное исследование и разработка модели принудительного исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, в системе гражданского исполнительного права России, разработка рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства.
Для достижения заявленной цели исследования в работе поставлены следующие задачи:
-
выявить сущностные особенности требований неимущественного характера, подлежащих принудительной реализации, и их специфику относительно имущественных притязаний;
-
дать характеристику и классификацию требований неимущественного характера;
-
определить место норм, регламентирующих правила исполнения требований неимущественного характера в системе гражданского исполнительного права России;
-
раскрыть специфику действия общих положений при реализации требований неимущественного характера в исполнительном производстве;
-
выявить особенности динамики процесса принудительной реализации указанных требований;
-
выработать рекомендации, направленные на повышение эффективности процесса исполнения требований неимущественного характера исходя из их специфики.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют диалектико-материалистические методы познания. Нашли применение общенаучные методы (соотношение формально-логического, системно-структурного и моделирования). В ходе исследования применялись также частнонаучные методы (специально-юридический, сравнительный). Кроме того использовался метод обобщения практики и юридического описания действующей правовой регламентации по данному вопросу. В настоящем исследовании теоретический анализ соединен с предложениями практического характера, направленными на разработку конкретных предложений по совершенствованию законодательства и практики применения положений о принудительной реализации требований неимущественного характера.
Теоретическая основа диссертации сложилась в ходе исследования трудов дореволюционных представителей российской правовой доктрины, ученых и практиков советского и современного периода и определялась, исходя из существа темы, заявленной в качестве предмета исследования, трудами специалистов различных отраслей юридической науки. Общие вопросы исполнения и воздействия на должника освещались в работах Е.В. Васьковского, В.Л. Исаченко, И.Е. Энгельмана, Т.М. Яблочкова.
Отдельные частные вопросы, связанные с реализацией требований неимущественного характера, в советское время рассматривались в трудах С.Н. Абрамова, М.Г. Авдюкова, М.А. Гурвича, А.А. Добровольского, И.Л. Завадской, И.М. Зайцева, С.А. Ивановой, А.Ф. Козлова, Ю.К. Осипова, Е.Г. Пушкара, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота и других.
Для достижения поставленной цели были также исследованы труды теоретиков права, специалистов в области гражданского, административного и уголовного права: С.С. Алексеева, Д.Н. Бахраха, С.Н. Кожевникова, А.А. Кондрашева, О.А. Красавчикова, Ю.И. Кулешова и других.
Также в работе применительно к заявленной теме исследованы труды ведущих представителей современной процессуальной науки: Т.Е. Абовой, Л.В. Белоусова, А.Т. Боннера, Е.А. Борисовой, Д.Х. Валеева, А.П. Вершинина, А.А. Демичева, С.К. Загайновой, О.В. Исаенковой, А.Н. Кузбагарова, В.Ф, Кузнецова, И.Б. Морозовой, Г.Л. Осокиной, И.В. Решетниковой, В.М. Шерстюка, В.В. Яркова и других.
Нормативной базой исследования послужили Конституция Российской Федерации, федеральные законы, в том числе Кодексы; указы Президента России, постановления Правительства Российской Федерации, нормативные правовые акты министерств и ведомств, международные договоры и соглашения, регламентирующие правила сотрудничества при исполнении юрисдикционных актов.
Эмпирической основой работы являются: материалы практики реализации законодательства об исполнительном производстве, в том числе практики судебных органов ряда субъектов Российской Федерации и высших судебных инстанций системы судов общей юрисдикции и арбитражных судов России.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в науке гражданского процессуального права, арбитражного процессуального права проведено комплексное монографическое исследование принудительного исполнения требований неимущественного характера, определены их сущность, место в системе гражданского исполнительного права, разработана модель их исполнения, включающая общие правила и динамику исполнительного производства, и способы ее реализации.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
В диссертации обосновывается новый подход к пониманию системы требований, подлежащих исполнению в рамках исполнительного производства. В зависимости от механизма принудительного исполнения предлагается все требования, подлежащие принудительной реализации, разделять на денежные, неденежные и требования о привлечении к административной и уголовной ответственности. К неденежным требованиям предлагается относить требования о передаче имущества (за исключением денежных средств) и требования, не заключающиеся в передаче имущества.
-
В диссертации доказывается, что в связи с усложнением гражданского оборота применяемый в доктрине цивилистического процесса и в действующем законодательстве об исполнительном производстве термин «требования неимущественного характера» не охватывает всей совокупности исполняемых требований. В связи с этим обосновывается необходимость введения в научный оборот термина более широкого содержания – «исполнение требований, не заключающихся в передаче имущества», который включает как требования, заключающиеся в принятии имущества, так и требования неимущественного исполнения (вселение, выселение, восстановление на работе и т.д.).
-
В отличие от преобладающей в доктрине и законодательстве точки зрения об автономности исполнения имущественных притязаний и требований, не заключающихся в передаче имущества, в диссертации впервые доказывается существование комплексных, сложных по своему содержанию требований, включающих одновременно как требования имущественного, так и неимущественного характера.
-
В диссертации обосновывается новая классификация требований, не заключающихся в передаче имущества. В зависимости от характера деятельности обязанного субъекта (должника) при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества, его поведение подразделяется на активное – действие, и пассивное – бездействие. Доказывается, что активное поведение обязанного лица может заключаться в совершении: однократного, направленного на единичный результат действия; совокупности действий, направленных на достижение единичного результата; системы действий, повторяющихся до наступления срока (события).
-
В диссертации обосновывается, что специфика исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, проявляется в общих правилах исполнения (принципы гражданского исполнительного права; состав и статус субъектов; круг исполнительных документов, содержащих такие требования; ответственность за неисполнение рассматриваемых требований) и в динамике их реализации (на всех стадиях исполнительного производства).
-
В диссертации обосновывается, что в целях повышения эффективности исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, и снижения нагрузки на судебных приставов-исполнителей перечень фактических исполнителей рассматриваемых требований должен быть расширен путем включения в число органов, исполняющих данные требования, представителей государственной власти, в функции которых входят властные полномочия в соответствующих материальных правоотношениях (например, органы опеки и попечительства, государственные инспекторы труда). Механизм исполнения в таком случае может быть основан на самостоятельной реализации предмета исполнения такими органами и осуществлении судебным приставом-исполнителем общего контроля их действий.
-
В развитие существующей в доктрине гражданского исполнительного права идеи инкорпорирования в российскую правовую систему меры ответственности должника за просрочку исполнения обязанности, закрепленной в исполнительном документе, в виде постоянно возрастающего штрафа – «астрэнта» (Е.Н. Кузнецов) – в диссертации обосновывается необходимость введения данного института в рамках исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, в качестве альтернативы мерам административной ответственности. Организация начисления указанного штрафа может быть построена по действующей модели взыскания исполнительского сбора с равным распределением взысканных сумм между взыскателем и государством и предоставления должнику новых сроков на исполнение с условием установления данной меры судом исключительно по заявлению взыскателя.
-
Анализируя проблему поворота исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, автор доказывает возможность применения указанного института в отношении рассматриваемых требований, приведенных в исполнение, с учетом следующих ограничений: во-первых, характера требования (поворот исполнения может быть произведен только в отношении обратимых требований), а во-вторых, факторов, обусловливающих невозможность производства поворота исполненных требований (нарушение законодательства, прав третьих лиц или общественных интересов и т.д.). Вопрос о повороте должен разрешаться компетентным судом. За должником должно быть закреплено право выбора требовать поворота исполнения либо компенсации произведенных расходов, но не в рамках самостоятельного искового производства, а по правилам производства, связанного с исполнением судебных актов.
-
Рассматривая механизм реализации административных наказаний, исполняемых в рамках законодательства об исполнительном производстве и не заключающихся во взыскании штрафа или конфискации имущества, автором доказывается, что правила их реализации должны быть обособлены от положений об исполнении других требований в отдельную главу, поскольку обладают рядом специфических черт, отличающих механизм их реализации не только от исполнения имущественных взысканий, но также требований, не заключающихся в передаче имущества.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что она является первым комплексным исследованием проблем исполнения требований неимущественного характера в рамках принудительной реализации. В диссертации содержатся теоретические положения о сущности исследуемых требований, особенностях правового положения участников исполнительного производства, института ответственности за их неисполнение, динамики самой процедуры исполнительного производства. Выводы и рекомендации, предложенные в работе, могут быть восприняты в процессе нормотворчества, учтены при обобщении судебной практики, подготовке методических рекомендаций по применению законодательства об исполнительном производстве и использованы в процессе совершенствования организации механизма исполнения требований неимущественного характера, осуществления правоприменительной практики Федеральной службы судебных приставов и судебных органов. Отдельные выводы диссертанта могут быть полезны для дальнейшего изучения заявленной проблематики и других, связанных с ней вопросов, в рамках академических курсов гражданского и арбитражного процессуального права, исполнительного производства, преподавании иных связанных дисциплин.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре гражданского процесса Уральской государственной юридической академии. Полученные диссертантом результаты исследования подверглись обсуждению на заседаниях кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии. Основные положения, содержащиеся в диссертации, нашли отражение в научных статьях, опубликованных автором в журналах, в том числе рекомендованных ВАК, а также в докладах, сделанных на научных и научно-практических конференциях различного уровня. Материалы исследования использовались при проведении лекционных, семинарских и практических занятий в Уральской государственной юридической академии.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих двенадцать параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Соотношение требований по передаче имущества и требований, незаключающихся в передаче имущества
Однако к требованиям, возникающим из исполнения обязательства в натуре, можно также отнести обязанности по выполнению работ и оказанию услуг, например, по договору подряда условие о выполнении строительных работ, или по договору перевозки условие об осуществлении перевозки груза, пассажира и багажа. У одного из контрагентов договора возникает имущественное право требования исполнения условий договора, а у другого контрагента - имущественная обязанность, корреспондирующая этому праву. Схожая ситуация имеется и при рассмотрении споров из деликтного права, а также по вопросам превенции правонарушения, например, требования о нечинении препятствий собственнику земельного участка при выполнении им строительных работ на своем участке. В этих случаях правоотношения, сложившиеся между сторонами, не содержат какого-либо овеществленного предмета. Поэтому в случае выдачи исполнительного документа о понуждении должника совершить определенные действия (являющиеся сущностью имущественной обязанности) или воздержаться от активного поведения (в случае реализации взыскателем своего имущественного права) принудительное исполнение будет осуществляться в порядке главы 13 Закона об исполнительном производстве как требование неимущественного характера.
Однако если в исполнительном документе будет содержаться требование о переводе долга (например, теоретически не исключаются случаи передоверия или привлечения субподрядчика, перевозложение исполнения поручения или выполнения работы третьему лицу), то в этом случае, представляется, такой исполнительный документ не может быть исполнен согласно правилам главы 13 Закона об исполнительном производстве, поскольку непосредственно гражданское законодательство (ст. ст. 128, 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации1 (далее - ГК)) включает в понятие «имущество» имущественные права и обязанности2.
Следовательно, можно утверждать, что в контексте процессуального законодательства в понятие «имущество» включаются не только денежные средства, иные вещи, но и имущественные права и обязанности (в случае понуждения должника именно передать их, а не претерпевать реализацию права взыскателя или выполнять обязанность). Поэтому понуждение должника к исполнению обязанности по передаче вещи и к исполнению обязанности по оказанию определенной услуги (выполнению работы) в смысле ГПК, АПК и Закона об исполнительном производстве относятся к требованиям разного характера и, как следствие, будут исполняться по разным правилам. Таким образом, гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство термину «имущество» придает более широкий смысл. Но именно такая неопределенность формулировки норм, а также разночтения в смысловом наполнении понятия «требования неимущественного характера», и создают проблемы в правоприменительной деятельности.
Исходя из логики современного правового регулирования исполнительного производства, все требования, содержащиеся в исполнительных документах, в настоящее время фактически подразделяются на два вида - действия должника: а) связанные с передачей взыскателю денежных средств и иного имущества (к которому также относятся имущественные права и обязанности)и б) не связанные с передачей денежных средств и иного имущества (включая действия по выполнению имущественной обязанности, не имеющей целью передачи овеществленного предмета). Именно вторая группа действий по существу составляет «требования неимущественного характера», исполняемые в порядке главы 13 Закона об исполнительном производстве. Однако данный алгоритм исполнения также подлежит применению, если должник обязан принять какой-либо объект материального мира. Так, например, решением арбитражного суда администрация муниципального образования была обязана принять в состав муниципальной собственности ряд объектов недвижимости. На основании решения взыскатель получил исполнительный лист. Судебные приставы-исполнители неоднократно составляли акты о частичном невыполнении администрацией предписания, указанного в исполнительном документе. При обжаловании суды признали бездействие судебных приставов-исполнителей незаконным и указали, что приставы были обязаны, во-первых, взыскать с должников исполнительский сбор по части 1 статьи 105 Закона об исполнительном производстве, а во-вторых, привлечь представителей должника к административной ответственности по статье 17.15 КоАП на основании части 2 статьи 105 Закона. Требование о принятии имущества вряд ли можно определить как «требование неимущественного характера». В таком случае имущественная природа обязательства налицо и не может быть оспорена. Однако исполняться указанные требования должны по алгоритму реализации именно требований неимущественного характера, поскольку, во-первых, сущность их исполнения заключается не в передаче должником имущества, а в принятии, а во-вторых, кроме администрации муниципального образования объекты, находящиеся в черте этого субъекта административно-территориального деления, не могут быть исполнены кем-либо еще (и в целом принятие имущества возможно только посредством
Классификация требований, не заключающихся в передаче имущества
Для повышения качества исполнения и сокращения сроков принудительной реализации представляется возможным построение модели исполнения, существующей в настоящее время в отношении имущественных (а именно: денежных) взысканий. Такая модель исполнения предполагает непосредственное исполнение отдельных требований, не заключающихся в передаче имущества, представителями государственных органов (инспекторов труда, органов опеки и попечительства и т.п.), которые лучше осведомлены о характере и материально-правовых особенностях отношений, из которых возник предмет исполнения. Расширение круга субъектов, непосредственно исполняющих требования, содержащиеся в исполнительных документах, направлено на ускорение исполнительного производства по рассматриваемым видам притязаний, снижении нагрузки на судебных приставов-исполнителей и в целом на оптимизацию и повышение эффективности исполнительного производства. При данной организации исполнения на судебного пристава-исполнителя должна быть возложена обязанность по осуществлению общего контроля исполнения.
Многие требования, не заключающиеся в передаче имущества, подлежащие принудительному исполнению, отличаются от имущественных требований тем, что имеют тесную связь не только с должником, но и с обеими сторонами исполнительного производства. Вместе с тем, личный характер некоторых предписаний о совершении должником конкретных действий (не связанных с передачей имущества) или о воздержании от их совершения не исключает возможность правопреемства и представительства в рамках исполнительного производства.
В качестве предмета исполнения должник может быть обязан совершить конкретные действия, направленные не только на предметы материального мира, но и на физических и юридических лиц, не совпадающих со сторонами производства. При этом права таких лиц в рамках исполнительного производства непосредственно затрагиваются, и кроме того, существует опасность их нарушения. В связи с этим они не могут быть лишены возможности защищать не только принадлежащие им имущественные права, но и неимущественные в случае нарушения.
В рамках принудительной реализации требований, не заключающихся в передаче имущества, зачастую возникает необходимость привлекать в производство специалистов для решения самых разнообразных вопросов. При этом в исполнительном производстве по данным требованиям могут участвовать также специалисты, обычно привлекаемые в производство по реализации имущественных взысканий. Вместе с тем, участие этих лиц имеет другие цели - обеспечение установленного порядка исполнения и соблюдение прав сторон исполнительного производства.
В качестве специалистов в исполнительное производство по требованиям, не заключающимся в передаче имущества, часто привлекаются представители органов государственной власти, реализующие в производстве по исполнению указанных притязаний государственные функции. Представляется, что такие субъекты должны быть выведены из категории специалистов в самостоятельную группу, поскольку цели их участия и, как следствие, совокупность прав и обязанностей отличаются. Наделение представителей государственных органов самостоятельным статусом в исполнительном производстве будет способствовать более правильному и своевременному исполнению исполнительных документов. В данном параграфе будут рассмотрены особенности наступления ответственности в исполнительном , административном и уголовном праве, а также отличительные черты гражданско-правовых мер ответственности. В рамках арбитражного процесса также существует возможность привлечь должника за неисполнение требований судебного акта, вынесенного арбитражным судом (ст. 332 АПК), к уплате штрафа. Однако в силу единого порядка привлечения лиц вне зависимости от характера требования, закрепленного в акте суда, данный вид процессуальной ответственности рассматриваться отдельно в рамках настоящего исследования не будет.
1. Ответственность за неисполнение требований, не заключающихся в передаче имущества, в гражданском исполнительном праве.
В настоящее время указанный вид ответственности составляет исполнительский сбор, положения о взыскании которого за неисполнение требований неимущественного характера (не заключающихся в передаче имущества) должны применяться с учетом позиции, высказанной Конституционным Судом Российской Федерации . В доктрине существует точка зрения о необходимости отказа от взыскания исполнительского сбора при неисполнении требований неимущественного характера , однако указанное мнение уязвимо в том плане, что при его реализации должники по неимущественным требованиям будут поставлены в худшее положение, чем должники по имущественным притязаниям. Действительно, если, например, должник понуждается передать взыскателю определенную денежную сумму, то при неисполнении в установленный срок требований исполнительного документа, исключительно в рамках возбужденного исполнительного производства с него будет взыскан исполнительский сбор, а если должник обязан не чинить препятствий взыскателю в осуществлении своего права, то по истечении срока на добровольное исполнение он сразу полежит привлечению к административной ответственности. При этом во втором случае должник будет претерпевать последствия наложения административной ответственности (например, сроки, когда лицо считается подвергнутым административной ответственности - ст. 4.6 КоАП), в то время как должник по имущественному взысканию после уплаты исполнительского сбора будет совершенно «чист» с юридической точки зрения. Таким образом, будет нарушен конституционный принцип равенства перед законом.
Размер указанного сбора при реализации требований, не заключающихся в передаче имущества, закреплен не в виде процентного соотношения со стоимостью подлежащей взысканию суммы, а фиксированным образом. Особенность этого вида ответственности заключается в однократности его наложения на должника. Вместе с тем, существующая модель привлечения должника к данной ответственности не рассчитана на ряд аспектов.
Исполнительные документы, содержащие требования, не заключающиеся в передаче имущества
Особенность установления срока на добровольное исполнение требований исполнительных документов состоит в его однократности. Вместе с тем, возможны случаи, когда должнику предписывается совершать определенные действия на протяжении установленного промежутка времени в определенные сроки неоднократно (самый яркий пример такой ситуации -обязание должника приводить несовершеннолетнего в установленное место для осуществления общения с взыскателем). В этом случае при наступлении нового срока у должника каждый раз возникает самостоятельная обязанность действовать определенным образом применительно к ограниченному промежутку времени. По логике вещей, в таких случаях должнику также каждый раз должен предоставляться самостоятельный срок на добровольное исполнение. Однако, если общее время реализации обязанности, зафиксированной в исполнительном документе, достаточно продолжительно, а периодичность действий должника относительно частая, постоянное предоставление ему пятидневного срока на добровольное исполнение окажет негативное воздействие на реализацию прав взыскателя, поскольку будет способствовать затягиванию исполнительного производства. В таких случаях, когда сроки исполнения обязанностей зафиксированы в исполнительном документе, общий алгоритм исполнения требований, не заключающихся в передаче имущества, не применим, поскольку предоставление срока на добровольное исполнение (в случае наличия в исполнительном документе даты или срока, к которым обязанности должны быть исполнены) фактически может превратиться в институт отсрочки исполнения, что не входит в полномочия лица, осуществляющего принудительное исполнение. Представляется, что алгоритм исполнения таких повторяющихся обязанностей должен быть сформулирован отдельно, причем сроком добровольного исполнения обязанности будет именно срок, указанный в исполнительном документе. В этом аспекте для стимулирования должника исполнить предписания в установленный срок, думается, судебный пристав-исполнитель может выносить в отношении обязанной стороны «предупредительное» постановление о приближении срока исполнения обязанности, установленной исполнительным документом (например, за пять дней до наступления срока), и применении мер принудительного исполнения и ответственности в случае неисполнения. В таком случае при неисполнении требований в срок, указанный в исполнительном документе, к должнику могут быть применены соответствующие меры в течение одних суток после наступления даты (срока), указанного в исполнительном документе.
На основании изложенного выше представляется возможным заключить следующее:
1. Сущностные особенности требований, не заключающихся в передаче имущества, оказывают значительное влияние на стадию возбуждения исполнительного производства применительно к срокам и месту возбуждения исполнительного производства, а также установлению должнику срока на добровольное исполнение требований, содержащихся в исполнительном документе.
2. В силу длительного характера отношений, на основании которых возникают требования, не заключающиеся в передаче имущества, фактически срок, в течение которого обязанность, представляющая собой предмет исполнения, должна исполняться, может превышать срок исполнительной давности, что делает правовое положение взыскателя уязвимым и нивелирует имевший место до возбуждения исполнительного производства процесс защиты права. Закрепление правила о возможности предъявления исполнительного документа в течение всего срока существования требования взыскателя, представляется, снимет эту проблему.
3. В случае, когда в одном исполнительном документе содержатся как требования о (не)совершении должником определенных действий, так и имущественные притязания (о передаче имущества), необходимо закрепить правило приоритета места возбуждения исполнительного производства за требованиями о передаче имущества.
4. Конструкция установления должнику срока на добровольное исполнение требований, не заключающихся в передаче имущества, не рассчитана на особенности реализации некоторых видов требований, а а)если характер обязанности предполагает ее объективно длительное исполнение, существующий срок, который не может быть продлен, не рассчитан на указанные случаи. В связи с этим было бы целесообразным закрепление права судебного пристава-исполнителя продлять срок на добровольное исполнение должнику при реализации требований длительного характера; б) законодательно не учтены случаи, когда выполнение обязанности должника зависит от требований взыскателя. В указанной ситуации при бездействии управомоченной стороны должник физически не может исполнить предписания исполнительного документа, что с необходимостью повлечет привлечение его к ответственности за неисполнение этих требований. Для решения указанной проблемы представляется возможным закрепление особого правила начала течения такого срока - совершения взыскателем необходимых действий; в) должны быть устранены противоречия регламентации срока на добровольное исполнение требований, не заключающихся в передаче имущества, если исполнительный документ, содержащий их, обращен к немедленному исполнению. В частности, указанные случаи не коррелируют с правилом об установлении сроков совершения обязанностей материальным законодательством, что фактически неоправданно ухудшает положение должника по таким видам исполнительных производств; г) сущность установления срока на добровольное исполнение заключается в его однократности, что не учитывает случаи, когда должник в течение определенного срока обязан выполнять действие (совокупность действий), представляющее предмет исполнения. Для решения указанного пробела представляется обоснованным установление отдельного алгоритма исполнения таких требований, в рамках которого сроком на добровольное исполнение каждой отдельной обязанности должен считаться срок, указанный в исполнительном документе. В качестве стимулирующего фактора исполнить предписание исполнительного документа может служить закрепление обязанности судебного пристава-исполнителя выносить «предупредительное» постановление о приближении срока исполнения обязанности. При невыполнении должником данной обязанности пристав должен быть наделен правомочием применять к должнику соответствующие меры за неисполнение в течение суток по наступлении зафиксированной в исполнительном документе даты.
Подготовка к совершению исполнительных действий и применению мер принуждения по требованиям, не заключающимся в передаче имущества
Так, не вызывает никаких сомнений тот факт, что произвести поворот исполнения по требованиям, предметом которых было бездействие ответчика, не является возможным. Также не может применяться данный институт, если должник был обязан исполнить требования, результат которых не имеет материального выражения. Например, при отмене исполнявшегося судебного акта об определении порядка общения с ребенком стороны в принципе не могут быть приведены в первоначальное состояние. На отношения такого рода возможно только перспективное воздействие.
Возможность поворота имевшего место имущественного исполнения не вызывает сомнений. Действительно, если по исполнительному документу должник был обязан передать какое-либо имущество, в том числе денежные суммы, то в случае отмены акта или исполнительного документа взыскатель будет обязан вернуть всё, полученное от должника, то есть денежные средства или переданные (либо однородные им) предметы. Но как быть в случаях, если отменен исполненный акт, по которому должник был обязан опровергнуть ложные сведения, принести официальные извинения, предоставить определенного рода информацию, восстановить природный баланс, не чинить препятствия при реализации взыскателем своего права? Институт поворота исполнения прежде всего направлен на ликвидацию последствий имевшей место реализации судебного акта, в том числе по правилам исполнительного производства. Безусловно, в указанных и многих других ситуациях со стороны взыскателя имеется определенное получение каких-либо благ от должника, но сущность такого получения составляет именно поведение должника, процесс исполнения. Во многих случаях осуществление поворота по таким требованиям будет бессмысленным и даже способным нанести ущерб не только интересам сторон исполнительного производства, но и другим лицам, не принимавшим участие в принудительной реализации указанных в документе требований, либо вообще невозможным. На этом основании можно было бы предположить, что поворот исполнения по указанным требованиям, не заключающимся в передаче имущества, не может быть допустим. Следовательно, поскольку институт поворота исполнения является одним из способов защиты прав должника, и в перечисленных случаях он не может быть применим, должен существовать другой механизм такой защиты. Он заключается в обращении в суд или другой компетентный орган или к должностному лицу с соответствующим заявлением. Именно такая аргументация превалирует в судебных актах, разрешающих вопросы поворота притязаний неимущественного характера. Однако, как было указано ранее, в рамках механизма исполнения требований неимущественного характера может исполняться достаточно обширный круг требований о понуждении должника совершить определенные действия (не заключающиеся в передаче имущества) либо воздержаться от их совершения. Действительно, если например, должник по исполнительному документу провел межу, почему нельзя перенести ее обратно? Или был возведен или перемещен забор, его также можно снести или перенести на прежнее место. В случаях, когда имела место регистрация прав, она должна быть аннулирована.
Думается, ответ на вопрос о возможности поворота исполненных требований, не заключающихся в передаче имущества, должен быть положительным, но с оговоркой. Для того чтобы произвести поворот исполнения, действия, бывшие предметом реализации, в том числе принудительной, должны быть обратимыми, то есть результат имевшего место исполнения способен быть приведен в первоначальное, исходное состояние1. Прежде всего это касается требований, итог исполнения которых имеет объективно-материальную форму выражения. Таким образом, поворот исполнения будет означать совершение действий, направленных на противоположный результат - восстановление первоначально существовавшего между сторонами состояния. В частности, в литературе указывается, что «по делам о выселении в порядке поворота исполнения ответчик вселяется в ранее занимавшееся им помещение»1. Представляется, что требования о выселении и последующем вселении должника будут взаимообратными. Однако, институт поворота исполнения судебного акта не может допускаться в следующих случаях: 1) если такой поворот нарушает законодательство (например, природоохранное, градостроительное); 2) если в результате поворота исполнения будут нарушены права третьих лиц или общественные интересы (например, при демонтаже здания, сооружения возможно причинение ущерба соседним зданиям, сооружениям, участкам); 3) если результат исполнения является общественно значимым (например, реставрация памятника архитектуры и искусства); 4) если не целесообразно производить такой поворот (например, произведен ремонт жилого помещения, нуждавшегося в этих работах).
