Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Внешнеэкономические сделки в законодательстве стран ЕврА-зЭС 18
1.1 Понятие внешнеэкономической сделки 18
1.2 Источники правового регулирования внешнеэкономических сделок 44
1.3 Форма и порядок заключения внешнеэкономических сделок 61
Глава II. Способы установления права, подлежащего применению к внешнеэкономическим сделкам 74
2.1 Принцип автономии воли и практика его применения 74
2.2 Выбор применимого права судом при отсутствии соглашения сторон....97
Глава III. Отдельные виды внешнеэкономических сделок и особенности их правового регулирования в странах ЕврАзЭС 109
3.1 Договор поставки товаров 109
3.2 Договор международного финансового лизинга 120
3.3 Договор страхования 142
3.4 Договор на оказание услуг в рамках ЕврАзЭС 161
Заключение 169
Библиография 172
- Понятие внешнеэкономической сделки
- Принцип автономии воли и практика его применения
- Договор поставки товаров
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Поиск и освоение оптимальных форм финансовой и экономической интеграции - одна из основных задач каждого государства в XXI веке. Следуя мировой тенденции развития регионализации национальных экономик, страны постсоветского пространства поступательно осваивают различные интеграционные формы сотрудничества. В настоящий момент на постсоветском пространстве существуют такие экономические интеграционные группы как Содружество Независимых Государств (далее СНГ), Союз России и Белоруссии, Евразийское экономическое сообщество (далее ЕврАзЭС), Единое экономическое пространство. Самым весомым по макроэкономическим показателям является ЕврАзЭС.
Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) — международная экономическая организация, наделенная функциями по формированию общих внешних таможенных границ входящих в нее стран (Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан), выработке единой внешнеполитической политики, тарифов, цен и другим составляющим функционирования общего рынка.
В процессе становления ЕврАзЭС можно выделить несколько этапов.
В марте 1992 года главы правительств всех стран СНГ, кроме Украины, подписали в Москве Соглашение о принципах таможенной политики, предусматривающее создание Таможенного союза. Спустя два месяца эти же страны заключили в Ташкенте Соглашение о сотрудничестве в области внешнеэкономической деятельности.
20 января 1995 года появился Таможенный союз «трех» - Белоруссия, Казахстан и Россия. Украина воздержалась от вхождения в Таможенный союз. Год спустя к договору присоединилась Киргизия, а в феврале 1999 года к ним примкнул разоренный гражданской войной Таджикистан.
26 марта 1996 года был подписан Договор между Республикой Беларусь, Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой и Российской Федерацией
«Об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях»1. Пятисторонний договор фиксирует в своем тексте совместное намерение сторон приступить к интеграции на качественно новом уровне. Обозначение в договорно-правовой форме конкретных обязательств, направленных на создание интеграционного объединения четырех государств, представляло собой факт дальнейшего продвижения по пути отношений дружбы и сотрудничества. Стороны обещали согласовывать реформы экономики, политику ценообразования, структурную политику, усиливать координацию в денежно-кредитной и валютно-финансовой сферах.
Финансово-экономический кризис 1998 года заметно затормозил ход интеграционного процесса. Все государства-участники СНГ, в том числе и Россия, руководствуясь, прежде всего национальными интересами, были вынуждены пойти на принятие мер по защите своих производителей, своих финансовых и товарных рынков. Зачастую это делалось без согласования с партнерами. Были приняты «нестыкующиеся» нормативные акты в области регулирования внешней торговли, введены новые ставки ввозных таможенных пошлин, предприняты другие шаги по защите своих производителей.
Пережитый государствами-участниками СНГ сложный период поставил вопрос о более продуманном и поэтапном движении по пути интеграции. Такой подход получил отражение в подписанном 26 февраля 1999 года Республикой Беларусь, Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Российской Федерацией и Республикой Таджикистан Договора о Таможенном союзе и едином экономическом пространстве. В Договоре впервые в практике СНГ появляется определение единого экономического пространства: это -«пространство, состоящее из территорий Сторон, на котором функционируют однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах и применении гармонизированных правовых норм, существует единая инфраструктура и проводится согласованная налоговая, денежно-кредитная, валютно-финансовая, торговая и таможенная политика,
1 В феврале 1999 года к Договору присоединилась Республика Таджикистан
обеспечивающие свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы». Определяется также и единая таможенная территория как «территория, состоящая из таможенных территорий Сторон, применительно к которой Сторонами установлен Общий таможенный тариф, применяются единые меры нетарифного регулирования, действуют унифицированные таможенные правила, обеспечено единство управления таможенными службами и отменен таможенный контроль-на внутренней таможенной границе».
Важное значение для создания прочного интеграционного союза имело принятие решения о преобразовании таможенной «пятерки» в классическую межгосударственную организацию с четкой структурой и эффективным аппаратом. 10 октября 2000 года в Астане президенты государств-участников Таможенного союза подписали Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества. В мае 2002 года по просьбе руководства Молдавии и Украины этим государствам был предоставлен статус наблюдателя при Ев-рАзЭС. В 2003 году была удовлетворена аналогичная просьба Армении. В январе 2006 года членом ЕврАзЭС стал Узбекистан.
Создание ЕврАзЭС стало логическим завершением организационно-правового оформления объединения шести стран Содружества Независимых Государств, избравших путь динамичной интеграции и эффективного развития. Вместе с тем структура ЕврАзЭС строилась не с нуля, а на базе уже действовавшего Таможенного союза.
ЕврАзЭС в силу принципа суверенного равенства государств обладает полномочиями, добровольно передаваемыми ему Договаривающимися Сторонами. При этом государства остаются суверенными и равными субъектами международного права со своим законодательством, с собственными бюджетно-финансовыми и валютными системами, своими национальными рынками и т.д.
2Ст. 1 Договора об учреждении Евразийского Экономического Сообщества. Астана, 10 октября 2000 года. Справочно-правовая система Консультант плюс. Раздел международные правовые акты.
Рынок стран Евразийского экономического сообщества имеет для России особое значение в силу многолетних традиций, высокой степени взаимозаменяемости и взаимодополняемости.
В настоящее время, несмотря на то, что основу правовых систем стран ЕврАзЭС составляет законодательство бывшего Союза ССР и наличие большого количества сходных черт, в принципах регулирования внешнеторговой деятельности имеются и расхождения. Так, различается понимание термина «внешнеторговая деятельность». В законах Республики Беларусь, Российской Федерации, Кыргызской Республики и Республики Таджикистан понимается деятельность по осуществлению сделок в области внешней торговли товара-ми, услугами, информацией и интеллектуальной собственностью. В законе Республики Казахстан внешняя торговля (деятельность) связана с вывозом из Республики Казахстан и/или ввозом товаров в Республику Казахстан. Закон Узбекистана также дает определение как внешнеэкономической, так и внешнеторговой деятельности. Под внешнеэкономической деятельностью здесь понимается деятельность юридических и физических лиц, направленная на установление и развитие взаимовыгодных экономических связей с юридическими и физическими лицами иностранных государств, а также международными организациями. Внешнеторговой деятельностью закон Узбекистана называет предпринимательскую деятельность в области международного обмена товарами. Поэтому существует необходимость правового исследования законодательства и договорной практики стран ЕврАзЭС для выявления особенностей правового регулирования внешнеэкономических сделок, оформляющих внешнеэкономическую деятельность. И как следствие этого - выявление особенностей разрешения споров между хозяйствующими субъектами этих государств.
Актуальность комплексного исследования и сравнительного анализа норм международных договоров в рамках ЕврАзЭС и норм внутреннего законодательства стран ЕврАзЭС вызвана также необходимостью совершенствования нормативно-правовой базы в сфере выбора права, применимого к
отношениям между субъектами из стран ЕврАзЭС в области внешнеэкономической деятельности. Нормы национального права стран ЕврАзЭС по ряду вопросов определения применимого права различаются между собой и предусматривают иное по сравнению с межгосударственными соглашениями регулирование.
Механизм правового регулирования внешнеэкономических сделок весьма сложен. Сложность его обусловливается, с одной стороны, наличием множества различных источников, на основе которых осуществляется правовое регулирование внешнеэкономических сделок, а с другой стороны, коллизионные нормы, имеющиеся в праве каждого государства, в определенной степени препятствуют надлежащему правовому регулированию сделки.
В связи с этим представляется обязательным условием эффективного развития ЕврАзЭС унификация нормативно-правовой базы, отвечающей национальным интересам каждого государства-участника Евразийского экономического сообщества. В современных условиях проблема унификации правового регулирования международной торговли, несмотря на определенные достижения в этой области, актуальна. Различия в нормах национальных правовых систем, применяемых к внешнеторговым сделкам, весьма серьезно осложняют процесс заключения договоров. Устранение же этих различий путем создания единообразного правового режима неизбежно будет способствовать и успешному развитию международной торговли в целом.
Экономическое сотрудничество стран ЕврАзЭС пока недостаточно эффективно и тормозится в том числе из-за отсутствия должным образом унифицированного внешнеторгового законодательства. Необходимо обеспечить отмену торговых ограничений, снятие таможенных границ, введение единой методологии исчисления и взимания налогов с внешнеторговых операций между странами ЕврАзЭС и, в конечном счете, обеспечить создание зоны свободной торговли, беспрепятственный транзит товаров по территории стран ЕврАзЭС3.
3 Совещание членов Интеграционного Комитета (Пресс-служба ЕврАзЭС). 14 марта 2008г.
Евразийский законодатель в последние годы весьма активно ведет работу по разработке и принятию нормативно-правовых актов, регулирующих внешнеэкономические отношения стран ЕврАзЭС. Однако специфика такого рода отношений, обусловленная их изменчивостью, требует обновления нормативно-правовой базы по данному вопросу; изучения и анализа законодательства других стран ЕврАзЭС и правоприменительной практики этих государств, а также целого ряда международно-правовых актов по данному вопросу, наиболее важным из которых, несомненно, является Венская Конвенция ООН о международной купле-продаже товаров 1980 года, среди участников которой страны ЕврАзЭС Россия, Беларусь, Кыргызстан и Узбекистан.
Внешняя торговля представляет собой исключительно важную область экономики стран ЕврАзЭС, с развитием которой связано решение многих экономических, политических, социальных задач. Указанные обстоятельства, а также необходимость дальнейшего совершенствования внешнеэкономического законодательства стран ЕврАзЭС и как следствие этого соответствующей правоприменительной практики определяют актуальность темы, ее теоретическую и практическую значимость.
Степень научной разработанности темы. Рассматриваемое Евразийское экономическое сообщество является молодым международным образованием. Фундаментальные проблемы интеграции новых независимых государств, а также отдельные вопросы экономических отношений стран СНГ и интеграционного сотрудничества между ними достаточно подробно исследованы такими экономистами, как Андреещев Р.Ю., Асламов А.И. (Таджикистан), Барков А.В., Мазуренко В.И., Мантусов В.Б., Пачаджанова Т.А., Примбетов С. (Казахстан), Токтомушев К. (Кыргызстан), Уметова А.Д. (Кыргызстан).
Что касается юридических исследований, то они практически отсутствуют. В лучшем случае рассмотрение законодательства в сфере внешнеэкономической деятельности осуществляется на базе сравнительно-правового
анализа каких-нибудь двух государств - участников ЕврАзЭС4. Нет монографий, исследующих проблемы регулирования выбора права в рамках стран ЕврАзЭС. В большинстве публикаций по ЕврАзЭС отсутствует сравнительно-правовой анализ механизма регулирования отношений, связанных с применением права в пределах ЕврАзЭС, не исследуются вопросы разрешения внешнеэкономических споров в судах стран ЕврАзЭС.
Вопросы, связанные с правовым регулированием внешнеэкономических сделок в t целом, давно и глубоко изучаются отечественными юристами, в частности, Ануфриевой Л.П., Богуславским М.М., Вилковой Н.Г., Витрянским В.В., Дмитриевой Г.К., Звековым В.П., Зыкиным СБ., Лунцем Л.А., Мары-шевой Н.И., Садиковым О.Н, Розенбергом М.Г. и др. Признавая важность исследований указанных ученых, необходимо отметить также, что в настоящий момент в отечественной науке международного частного права еще не выработана единая дефиниция внешнеэкономической сделки, в связи, с чем понятие внешнеэкономической сделки все еще вызывает различные научные дискуссии.
Цели и задачи диссертационного исследования. Основной целью диссертационного исследования является комплексный сравнительно-правовой анализ действующего законодательства всех стран ЕврАзЭС в сфере регулирования внешнеэкономической сделки, разработка и обоснование научно-практических рекомендаций по его унификации.
Цели предопределяют постановку и решение следующих задач:
проанализировать понятие «внешнеэкономическая сделка» и ее соотношение с понятием «внешнеторговая сделка»;
исследовать источники правового регулирования внешнеэкономических сделок в странах ЕврАзЭС;
выявить различия между национальными системами правовых норм, регулирующих условия действительности внешнеторговых договоров;
Кузнецов С.С. Определение права, применимого к договорам поставки между хозяйствующими субъектами стран СНГ (На примере Беларуси, России, Украины): Дис.... канд. юрид. наук: 12.00.03 Москва, 2003..
проанализировать особенности правового регулирования соглашения о применимом праве (автономии воли сторон), его форму и содержание, в соответствии с законодательством стран ЕврАзЭС;
комплексно исследовать институт применимого права в законодательстве стран ЕврАзЭС, в том числе изучить и проанализировать способы определения права, подлежащего применению к внешнеэкономическим сделкам;
провести сравнительно-правовой анализ положений внутреннего законодательства стран ЕврАзЭС и международных актов в сфере поставки товаров, лизинга, страхования, рынка услуг.
разработать рекомендации по дальнейшей унификации внешнеторгового законодательства стран ЕврАзЭС.
Объектом диссертационного исследования является система общественных отношений, складывающихся между хозяйствующими субъектами стран ЕврАзЭС при осуществлении внешнеэкономических сделок.
Предметом исследования выступают нормы действующего внутреннего законодательства стран ЕврАзЭС, нормы международных договоров, а также нормы обычаев и торговых обыкновений, регулирующие внешнеэкономические сделки. Особое внимание уделено доктринальным подходам к правовому регулированию внешнеэкономических сделок.
Методологическая база исследования. Методологическую основу исследования составляют общие и частные научные методы, применимые при изучении общественных отношений в области международного частного права, а именно: исторический, системного анализа, комплексного анализа, социологический, сравнительного правоведения, формально-юридический.
Сравнительно-правовой метод использован при рассмотрении современного состояния внешнеэкономического законодательства стран ЕврАзЭС, проблем преодоления имеющихся противоречий; теоретико-прогностический метод - при анализе перспектив формирования единого экономического пространства на территории стран ЕврАзЭС, в ходе подготовки рекомендаций по осуществлению процессов унификации законодательств стран ЕврАзЭС.
Теоретической основой исследования стали работы следующих авторов: М.П. Бардиной, Э.Д. -Бейшембиева, М.М. Богуславского, А.Н. Бозиева, М.И. Брагинского, В.А. Бублика, Г.Н. Будневой, Н.Г. Вилковой, В.В. Вит-рянского, В.В. Грабовского, Н.М. Громовой, И.В. Елисеева, Н.Ю. Ерпылевой, В.П. Звекова И.С. Зыкина, Е.Ю. Ивановой, Е.В. Кабатовой, А.Н. Козырина, А.С. Комарова, А.Н. Копыловой, А.О. Кудряшева, P.M. Кукарцевой, А.Н. Кучера, В.В. Кудашкина, Е.В. Леоновой, И.А. Леонтьевой, И.И. Лукашука, Л.А. Лунца, В.К. Мамутова, Н.Н. Марковой, И.С. Мартынова, И.С. Перетерского, А.Ю. Плотникова, B.C. Позднякова, М.Г. Розенберга, В.А. Савина, О.Н. Садикова, Д.В. Саушкина, П.С. Смирнова, Е.В. Тарасовой, В.А. Томси-нова, Т.С. Угрина, Г.Ю. Федосеевой, И.В. Цветкова, Н.Э. Чагуновой.
Эмпирическую базу исследования составили данные, полученные в ходе изучения значительного количества нормативно-правовых актов стран ЕврАЗэс (внешнеторговое законодательство, законодательство о лизинге, о страховании), анализа различных точек зрения по исследуемой тематике и доступная судебная практики.
Научная новизна работы состоит в том, что она является первым комплексным исследованием законодательства стран ЕврАзЭС в сфере регулирования внешнеэкономических сделок.
Кроме того, научная новизна исследования определяется положениями, выносимыми на защиту.
На защиту выносятся следующие выводы и положения:
Проведенная исследовательская работа позволила сформулировать следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:
1. В странах ЕврАзЭС сложилось в доктрине и на практике одинаковое или очень близкое понимание внешнеэкономической сделки. Однако в одних странах используется термин внешнеторговая сделка, а в других — внешнеэкономическая сделка. Правовая неопределенность понятий внешнеторговой и внешнеэкономической сделок, довольно часто встречающаяся на практике подмена названных понятий приводят к существенным ошибкам в договор-
ной работе и в разрешении судами соответствующих категорий дел, так как присущие исключительно торговым сделкам особенности их заключения и исполнения либо не учитываются вообще, либо необоснованно применяются к сделкам, не являющимися торговыми. Некоторые исследователи разграничивают внешнеэкономическую и внешнеторговую сделки. Правовая неопределенность понятий внешнеторговой и внешнеэкономической сделок присутствует в Гражданском кодексе РФ, где употребляется термин внешнеэкономическая сделка, а в Федеральном Законе РФ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» внешнеторговая (бартерная) сделка и внешнеторговая деятельность.
То же самое можно проследить в Республике Казахстан, Кыргызской Республике, Республике Беларусь и Республике Таджикистан. Закон Республики Узбекистан «О внешнеэкономической деятельности» помимо термина «внешнеторговая деятельность» употребляет еще термин «внешнеэкономическая деятельность», а в Гражданский кодекс только внешнеэкономическая сделка.
В то же время внешнеторговая сделка зачастую отождествляется с внешнеторговым договором. Кроме того, в мировой торговой практике используется термин «контракт»5.
Вместе с тем различия между сделкой и договором в понимании евразийских законодателей сводятся к следующему: сделкой признается, прежде всего, действие, а под договором понимается соглашение двух и более лиц. В соответствии с Гражданскими кодексами стран ЕврАзЭС «сделки могут быть двух- или многосторонними (договоры) и односторонними». А так как внешнеторговая сделка как правило является двухсторонней, во внешней торговле зачастую проводят равенство между сделкой и договором.
'Использование этой кальки с английского и латинского языков (Contract и Contractus) в российской доктрине и практике приводит к дополнительной путанице.
Таким образом, очевидно, назрела необходимость дать легальное определение этим понятиям. В частности, предлагается следующее определение внешнеторговой сделки.
Внешнеторговая сделка — это сделка между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, содержанием которой являются операции по ввозу-вывозу из-за границы товаров, услуг, информации и результаты интеллектуальной деятельности с целью извлечения прибыли.
Несмотря на то, что внешнеэкономическая сделка и внешнеторговая сделка являются во многом тождественными понятиями, тем не менее, их следует различать, т.к. не всякая внешнеэкономическая сделка является торговой. В этой связи предлагается считать внешнеэкономической сделкой — сделку в сфере международных экономических отношений, в которой присутствует иностранный элемент, не преследующую цели извлечения прибыли.
Под иностранным элементом понимаются стороны сделки, которые являются иностранными по отношению друг к другу, либо юридический факт, который может быть иностранным по отношению к субъекту.
2. В то же время в международных отношениях употребляется термин внешнеэкономическое соглашение (договор). В этой связи в диссертации предлагается разграничить эти понятия. Учитывая, что термин внешнеэкономический договор чаще встречается в отношениях между государствами (Соглашение о едином порядке экспортного контроля государств-членов Ев-рАзЭС от 28.10.2003г., Межправительственное соглашение о транзите товаров, перемещаемых между таможнями Российской Федерации и Республики Беларусь от 29.06.2007г., Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о транзите нефти от 7.06.2002г. и т.д.) можно дать следующее определение внешнеэкономический договор (соглашение)-соглашение между государствами в области экономического сотрудничества, не преследующего цели извлечения прибыли.
3. В ходе исследования выявлено несоответствие коллизионных норм,
содержащихся в национальном законодательстве, коллизионным нормам из
международных соглашений региональных и всемирных.
В Соглашении стран СНГ «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (г. Киев 20 марта 1992г.), в обеих Конвенциях «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» (г. Минск 22 января 1993г, Кишинев, 7 октября 2002г.) предусматривается, что права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по законам места ее совершения, если иное не установлено соглашением сторон. Тем самым возникает противоречие между положениями этих Соглашений и законодательством стран ЕврА-зЭС6. Коллизионная привязка к месту совершения договора для регулирования прав и обязанностей сторон не соответствует современным тенденциям развития коллизионного права. В этой связи предлагается внести изменения в Киевское Соглашение 1992г. и в Кишиневскую Конвенцию 2002 года.
Во всех гражданских кодексах стран ЕврАзЭС сейчас предусматривается использование объекта лизинга лишь в предпринимательских целях. Однако такой подход делает проблематичным участие в лизинговых отношениях государственных органов, государственных больниц, учебных заведений, исследовательских лабораторий и т.д., нуждающихся в дорогостоящей технике и оборудовании, которое может быть взято в лизинг. Предлагается внести дополнение в Гражданские кодексы всех стран ЕврАзЭС и предусмотреть использование объекта лизинга не только в предпринимательских целях, но и в профессиональных.
В отношении предмета лизинга лишь Гражданский Кодекс Республики Казахстан предусматривает, что таким предметом могут выступать и земельные участки. Кодекси других стран ЕврАзЭС содержат запрет на передачу их в лизинг. Возникает ситуация, при которой земля и недвижимое
6 Ст. 1211 ГК РФ, ст. 1113 ГК Республики Казахстан, ст. 1199 ГК Кыргызской Республики, ст. 1125 ГК Республики Беларусь, ст. 1219 ГК Республики Таджикистан.
имущество, находящееся на данном земельном участке, переданные в лизинг, оказываются в собственности разных субъектов.
В связи с этим, целесообразно внести поправки в нормы гражданских кодексов государств-членов ЕврАзЭС, предусмотрев возможность предоставления в лизинг зданий, сооружений и иных объектов недвижимости вместе с земельными участками, в случае если эти объекты и участки составляют единые комплексы. Такой подход не исключает возможности установления ограничений в земельном законодательстве любого из стран ЕврАзЭС на переход земельных участков в собственность при последующем выкупе основного предмета лизинга (зданий, сооружений и т.п.).
В ходе исследования выявлено несовпадение норм Гражданского кодекса Кыргызской Республики и Закона Кыргызской Республики «О финансовой аренде (лизинге)». Оба нормативных акта содержат одинаковые понятия лизинга. Однако классификационные признаки лизинга различаются. В частности, в ст. 6 Закона Кыргызской Республики о лизинге содержатся признаки, которые приводят к сужению этого понятия, а значит, ряд лизинговых договоров может не подпадать под действие закона. Необходимо внести изменения в закон и привести в соответствии с Гражданским кодексом. Возникает внутренняя коллизия между нормативными актами, которая разрешается с помощью правила lex specialis derogate generali. Тем самым ущемляются интересы хозяйствующих субъектов.
Новеллой Закона Республики Беларусь «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» и Федерального закона РФ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» является разграничение положений, касающихся государственного регулирования в области международной торговли товарами, услугами и результатов интеллектуальной деятельности. Закон Кыргызской Республики и Республики Таджикистан в понятие «внешнеторговая деятельность» также включает все эти объекты торговли. Однако, исходя из содержания норм этих законов, они регулируют только правоотношения, связанные с торговлей товарами. А
в Законе Республики Казахстан «О регулировании торговой деятельности» торговля услугами в системе внешнеторговой деятельности вообще не упоминается.
Таким образом, внешнеторговое законодательство стран ЕврАзЭС не одинаково регулирует данный вопрос. В целях гармонизации законодательств стран Сообщества представляется целесообразным рекомендовать Межпарламентской Ассамблее ЕврАзЭС разработать и принять типовой проект нормативно - правового акта, регламентирующего правоотношения в сфере торговли услугами. Правила торговли услугами могут быть определены в отдельной главе типового проекта «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности», по аналогии с внешнеторговым законодательством Российской Федерации и Республики Беларусь.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретические выводы и практические предложения могут быть использованы при дальнейшей научной разработке проблем, связанных с регулированием внешнеэкономических сделок, а также при совершенствовании действующего законодательства ЕврАзЭС в сфере внешнеэкономической деятельности, в правоприменительной деятельности, при осуществлении внешнеэкономических сделок хозяйствующими субъектами стран ЕврАзЭС.
Анализ законодательства стран ЕврАзЭС позволяет выявить тенденции правового развития этих стран, а также преимущества регионального правового регулирования частноправовых отношений перед универсальным.
Материалы настоящего исследования возможно использовать в качестве научно-практической и методологической основы для сравнительного анализа права постсоветских государств, для подготовки комментариев рассматриваемых в работе нормативных актов, а также в учебном процессе.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена, обсуждена и одобрена на кафедре частного права Государственного Университета Управления.
Отдельные положения диссертации были изложены в выступлениях автора на научно-практических конференциях, проходивших в 2005-2008 гг. в Государственном Университете Управления. Результаты проведенного исследования также отражены в научных публикациях автора.
Структура работы обусловлена целями и задачами работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Понятие внешнеэкономической сделки
На протяжении всей истории развития международного частного права одним из важнейших его институтов является институт внешнеэкономических (внешнеторговых) сделок. Использование в законодательстве государств-участников ЕврАзЭС слова «внешнеэкономический» вместо «внешнеторговый» отражает тот факт, что в современных условиях международные хозяйственные связи не могут быть сведены лишь к внешней торговле.
С точки зрения права, необходимость исследования института внешнеэкономических сделок и их правового регулирования является вдвойне актуальной. За всю семидесятилетнюю историю существования СССР субъектами внешнеэкономической деятельности практически всегда выступали государственные органы и предприятия, а административно-командная система хозяйствования приводила к жесткому контролю за всеми такого рода отношениями, что не могло способствовать их росту и дифференциации.
В науке международного частного права, несмотря на многовековую историю существования, не сформировалось унифицированного определения понятия «международный коммерческий контракт» или «внешнеэкономическая сделка». В истории унификации права международной торговли можно выделить три этапа.7.
Первым шагом на пути к единообразному пониманию внешнеэкономической сделки стала Гаагская конвенция 1955 года «О праве, применимом к международной купле-продаже товаров». Несмотря на то, что эта конвенция не предложила унифицированного определения внешнеэкономической сделки, ее значение состоит в признании на межгосударственном уровне самого факта существования международной купли-продажи товаров (ст. 1).
Вторым шагом в этом направлении можно считать принятие в рамках УНИДРУА двух Гаагских конвенций 1964 года: О единообразном законе о международной купле-продаже товаров и О единообразном законе о заключении договоров международной купле-продаже товаров. Гаагские конвенции 1964 года широкого применения не получили. Не в последнюю очередь это связано с тем, что определение международной сделки в этих конвенциях было дано весьма сложно. В соответствии с этими документами для того, чтобы сделка была признана международной, необходимо наличие в совокупности двух признаков - одного основного и одного из трех дополнительных. Основной признак заключается в том, что на территории различных государств должны располагаться главные коммерческие предприятия контрагентов - продавца и покупателя. Дополнительный признак заключается в том, что на территории различных государств должны располагаться пункты:
- отправления и назначения проданного товара;
- совершения оферты и акцепта;
- заключения и исполнения договора.
Все эти дополнительные признаки, такие верные на первый взгляд, приводили к тому, что очень многие международные экономические операции, по мнению Нешатаевой Н.Г., не признавались международными сделками. В статье «Международные коммерческие сделки: правовое регулирование и судебная практика» она приводит, в частности, такой пример: «не могла быть признана международной сделкой поставка товара в другое государство и перепродажа его в этой стране третьим лицам. Перепродажа иностранного товара уже не обладала ни одним из дополнительных признаков, что приводило к исключению универсального международного регулирования такой сделки и, как следствие, подчинению ее исключительно национальному праву и, следовательно, конфликту юрисдикции ». Здесь следует оговориться. В примере Н.Г. Нешатаевой речь идет о двух разных контрактах: следует различать договор доставки (перевозки) товара в другую страну и договор продажи его в этой стране. Вполне логично, что второй договор не был признан судом внешнеэкономической сделкой.
Наиболее важными шагами в направлении унификации правового регулирования международных коммерческих контрактов можно считать Конвенцию об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 года (с Протоколом 1980 г.) и Венскую конвенцию 1980г. о договорах международной купли-продажи. Так, пункт «а» статьи 2 Конвенции 1974 года (с Протоколом 1980 года) гласит: «договор купли-продажи товаров считается международным, если в момент заключения договора коммерческие предприятия покупателя и продавца находятся в разных государствах...». Признак местонахождения коммерческих предприятий в разных государствах становиться основополагающим для определения коммерческой сделки в качестве международной как в национальных законодательствах, так и в международно-правовых документах. При этом не имеет значения личный закон сторон сделки - их гражданство или национальность.
Принцип автономии воли и практика его применения
Право, применимое к договорным обязательствам, определяется двумя способами. Либо стороны контракта сами выбирают применимое право (субъективная привязка на основе «автономии воли»), либо, если стороны такого выбора не сделали, применению подлежит правопорядок, наиболее тесно связанный с договором (объективная привязка)
В международном частном праве под автономией воли понимается возможность участников правоотношения самим избирать право, которое будет регулировать их права и обязанности.
О возможности выбора самими сторонами права, применимого для регулирования обязательств, возникающих из внешнеэкономических сделок, говорится в международных конвенциях, унифицирующих коллизионное право в этой области119. Особенностями данного вида унификации являются:
1) придание автономии воли значения основополагающего коллизионного правила, предваряющего другие коллизионные решения;
2) разнообразие способов выражения и пределов автономии воли сторон (воля, выражаемая в самом договоре; вытекающая из договора, поведения сторон, совокупности обстоятельств дела; обозначаемая прямо, непосредственно или следующая с разумной определенностью; позволяющая определять применимое право к договору в целом или к его части, переподчинять его иному праву);
3) допущение в определенных случаях ограничения автономии воли посредством императивных норм страны суда или третьей страны, а также в силу оговорки о публичном порядке;
4) использование в качестве субсидиарной «гибкой» коллизионной привязки к праву страны, с которой договор имеет наиболее тесную связь, а также дифференцированных систем других коллизионных правил, включая пра-вила так называемого характерного (типичного) исполнения .
Вряд ли можно признать вышеуказанную В.П. Звековым особенность корректной, в частности так называемое «характерное (типичное) исполнение», т.к. это и есть «тесная связь».
Юридическая природа автономии воли характеризуется сочетанием материальных и коллизионных начал. Наличие первых выражается в необходимости достижения согласия сторон по вопросу о применимом праве, в правилах о действии императивных норм страны, с которой договор реально связан. Наличие вторых - в одинаковой с объективными привязками функциональной нагрузке соглашения сторон о выборе права, возможности применения императивных норм правопорядка, на который не распространяется выбор сторон, только в исключительных случаях.
Понятие «автономия воли» возникло в средние века в европейском торговом обороте и означало, что стороны международного коммерческого контракта могут сами назвать правовую систему, наиболее подходящую, на их взгляд, для правового обеспечения их контракта.
Идея о допустимости подчинения сделки тому праву, которое изберут сами её участники, впервые была изложена в монографии известного французского юриста Ш. Дюмулена «Conclusiones de statutis et consuetudinibus localis», вышедшей в середине XVI в. Несмотря на то, что с тех пор прошло около пяти столетий, проблема автономии воли продолжает сохранять дискуссионный характер, порождая как новых сторонников, так и новых противников. В связи со значительной либерализацией международного частного права за последнее столетие предметом полемики выступает уже не целесообразность выбора применимого права во внешнеэкономических сделках, а юридическая природа института автономии воли. Основные концепции относительно сущности и целесообразности признания института автономии можно объединить в три группы122.
В первую группу входят теории, объясняющие природу автономии воли через категории международного права. Одним из ее представителей считается Д.Ф. Рамзайцев, по мнению которого допустимость заключения сторонами сделки, принадлежащими к разным государствам, соглашения о выборе применимого к их отношениям права является проявлением международно-правового обычая, касающегося разрешения общих вопросов международного частного права. При этом утверждается, что данный обычай основывается на принципах, получивших признание в международно-правовой практике государств.
Однако данная точка зрения к настоящему времени утратила свою актуальность в связи с тем, что автономия была легализована сначала в международных правовых актах с участием советского государства (с 1937 г.), а затем в его внутреннем законодательстве (с 1961 г.). Как известно, обычаем не может признаваться правило, закреплённое в национальном законодательстве государства, что произошло в середине XX века с автономией воли в отечественном праве.
Вторая группа объединяет теории, связывающие автономию воли с национальным правом. Сторонник одной из них — М.М. Богуславский -наделяет автономию воли материально-правовой природой124. В соответствии с этим подходом условие договора о применимом праве ставится в один ряд с условиями договора о количестве, качестве, цене и т.п. и, соответственно, к нему также применим основополагающий принцип гражданского права - принцип свободы договора, заключающийся в том, что стороны вправе по своему усмотрению определять условия контракта. Поскольку положения договора, согласованные сторонами, имеют приоритет только перед диспозитивными, но не перед императивными, нормами законодательства, то и автономия воли сторон, как следует из анализируемой концепции, не должна исключать действие императивных норм правопорядка, имеющего объективную (наиболее тесную, реальную) связь с договором . Наиболее тесная связи и реальная не одно и тоже. Хотелось бы отметить некорректное использование этих понятий. Наиболее тесная связь и реальная разные понятия, которые могут привести к разным национальным правовым системам.
Договор поставки товаров
По принятой в гражданских кодексах стран ЕврАзЭС классификации договор поставки не является самостоятельным видом договора, а относится к договору купли-продажи, являясь его разновидностью. Статья 506 ГК Российской Федерации, статья 469 ГК Кыргызской Республики, статья 476 ГК Республики Белоруссия, ст. 541 ГК Республики Таджикистан, ст. 458 ГК Республики Казахстан выделяют основные признаки, позволяющие отделить договор поставки от иных видов договоров купли-продажи. Это - «правовой статус поставщика и цель приобретения (покупки) товара» .
В договоре поставки в качестве продавца всегда выступает предприниматель. Поставщик (коммерческая организация или индивидуальный предприниматель) продает либо производимые им товары, либо товары, закупленные для продажи. Товары приобретаются покупателем для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним или иным использованием.
О.Н. Садиков отмечает еще ряд особенностей договора поставки, среди которых, «.. .как правило, несовпадение момента заключения договора и его исполнения; возможность оптовой продажи товаров единовременно, либо отдельными партиями в течение длительного периода; возможность передачи индивидуально определенной вещи; заключение договора изготовителем, как правило, на будущие вещи; возможность заключения договора на дли тельный срок и возникновение длительных хозяйственных связей» .
На международном уровне универсальным нормативным актом, регулирующим отношения из международного (внешнеторгового) договора поставки, является Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 1980г.). Понятие «международная купля-продажа товаров» в силу Венской Конвенции определяется с помощью некоторых критериев.
Во-первых, важное значение имеет субъектный состав договора, т.е. кто является его сторонами. Согласно статье 1 Венской Конвенции ни национальная принадлежность сторон, ни их гражданский или торговый статус, ни гражданский или торговый характер договора не принимаются во внимание при определении применимости Конвенции. Это означает, что в соответствии с Конвенцией, не будет признан международным договор купли-продажи, заключенный между находящимися на территории одного государства фирмами разной государственной принадлежности. В то же время будет считаться международным договор купли-продажи, заключенный фирмами одной государственной принадлежности.
Во-вторых, важен предмет договора. В силу статьи 30 Конвенции основные обязанности продавца — это поставить товар, передать относящиеся к нему документы и передать право собственности на товар в соответствии с требованиями договора и Венской Конвенции. Основные же обязанности покупателя в соответствии со статьей 53 Конвенции - уплатить цену за товар и принять товар в соответствии с требованиями договора и данной Конвенции.
В-третьих, существенно и то, что объектом договора является движимое имущество, приобретаемое не для личного, семейного или домашнего использования. Конвенция не применяется к продаже: с аукциона, в порядке исполнительного производства или иным образом в силу закона, фондовых бумаг, акций, обеспечительных бумаг, оборотных документов, денег; судов водного и воздушного транспорта, а также судов на воздушной подушке и электроэнергии.
Статья 3 Конвенции к договорам купли-продажи относит договоры на поставку товаров, подлежащих изготовлению или производству, т.е. будущие вещи, «если только сторона, заказывающая товары, не берет на себя обязательства поставить существенную часть материалов, необходимых для изготовления или производства таких товаров. Конвенция не применяется к договорам, в которых обязательства стороны, поставляющей товары, заключаются в основном в выполнении работы или в предоставлении иных услуг».
Важная черта Конвенции состоит в том, что она не разрешает государству, желающему стать ее участником и ввести ее положения в свое национальное право, заявлять, что Конвенция будет применяться только если стороны сделки купли-продажи согласятся на ее применение.
Характер Конвенции - нормативный, т.е. содержащиеся в ней положения являются нормами права, которые носят диспозитивный характер. Это означает, что стороны в договоре могут отступить от любого из положений Конвенции, или изменить его действие, или исключить его действие (ст. 6). М.Г. Розенберг отметил, что «исключение может быть и ясно выражено, и подразумеваться», и «решать вопрос о том, содержится ли такое подразумеваемое условие в договоре, будет правоприменительный орган, разрешаю-щий спор (суд, арбитраж, третейский суд) ». Другими словами, Венская Конвенция может применяться по воле сторон полностью или частично, тем самым, определяя соответствующий круг урегулированных данным нормативным актом вопросов. Расширяя или сужая область действия Конвенции, стороны своим соглашением определяют объем правоотношений, регулируемых нормами материального права своего государства. Нормы национального права дополняют действие международных договоров, минимизируют вероятность возникновения пробелов при регулировании международных правоотношений.
