Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Понятие приобретательной давности и ее сущность 13
Глава 1. Приобретательная давность: понятие, сущность, историческое развитие 13
Глава 2. Владение как основание приобретения права собственности по давности 52
Раздел 2. Условия приобретения права собственности по приобретательной давности 94
Глава 1. Добросовестность и открытость давностного владения 94
Глава 2 Непрерывность и срок владения для давности 132
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 164
БИБЛИОГРАФИЯ 167
- Приобретательная давность: понятие, сущность, историческое развитие
- Владение как основание приобретения права собственности по давности
- Добросовестность и открытость давностного владения
Введение к работе
С принятием Закона РСФСР "О собственности в РСФСР" от 24 декабря 1990 года после более чем 70-летнего перерыва в российском законодательстве был реанимирован институт приобретательной давности, закрепленный позднее в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации. Таким образом данный правовой институт вновь вошел в российский юридический обиход, занял свое «законное» место среди способов приобретения права собственности.
Значение данного обстоятельства трудно переоценить, несомненно, это является большим позитивным шагом на пути создания эффективного механизма обеспечения и защиты имущественных интересов участников гражданского оборота, является одним из важных способов укрепления правопорядка в сфере отношений присвоения материальных благ, устранения правовой неопределенности в данных отношениях.
Вместе с тем, несмотря на все положительные моменты, институт приобретательной давности, или же давности владения, как он именовался в дореволюционной России, не получил надлежащей степени теоретической разработки в правовой доктрине и соответствующей конкретизации (детализации) в действующем законодательстве, как это требовалось бы сделать для обеспечения правильного и единообразного применения этого института в практической жизни.
Существующие положения закона лишь в самой общей форме перечисляют условия приобретения права собственности по давности, не раскрывая, при этом, содержания, сути данных требований, законом остаются неурегулированными многие аспекты данного института, что, в конечном итоге, неблагоприятно отражается на практике применения приобретательной давности, служит причиной судебных ошибок, и, как
4 следствие, нарушений законных прав и интересов участников гражданско-правовых отношений.
Надо признать, что в юриспруденции постепенно происходит переосмысление значения, важности института приобретательной давности для нормального функционирования всей системы имущественных отношений. Все более увеличивается внимание юристов к рассмотрению данного института, исследованию его условий и пр. атрибутов, что, несомненно, является позитивным сдвигом вперед на пути совершенствования давности владения. Однако, говорить о хорошо разработанной теоретической модели приобретательной давности на сегодняшний день рано. Выводы, к которым приходят ученые зачастую имеют диаметрально противоположный характер, противоречат друг другу, в частности, это относится, например, к толкованию отдельных условий приобретения права собственности по давности, многие теоретические вопросы, от правильного решения которых по сути зависит адекватное понимание института давности владения необоснованно остаются без надлежащего рассмотрения, недооцениваются исследователями, так, фактически остается нерешенным целый ряд вопросов относительно характера, природы давностного владения имуществом, необходимости обеспечения его защиты и т.д. Действующее законодательство, основываясь на фактически преобладающем в юриспруденции «негативном» отношении к давностному владению, рассматривает такое владение в качестве «незаконного», что, как следствие, объективно препятствует широкому применению приобретательной давности - законного первоначального способа приобретения права собственности, субъектами гражданско-правовых отношений, приводит к существованию фактической «уязвимости» давностного владения, его беззащитности даже от неправомерных, фактических действий собственников, иных титульных владельцев вещи, что, в конечном итоге, соответственно, обусловливает длящееся
десятилетиями фактическое нахождение имущества за пределами
гражданско-правового оборота, вне установленного публичного порядка в, так называемом, «фактическом владении».
Таким образом, актуальность темы исследования, очевидна. Институт давности владения настоятельно требует тщательной теоретической проработки, выработки целостного, всеобъемлющего и, самое главное, непротиворечивого отношения к приобретательной давности, а по сути, к давностному владению, главному качественному составляющему рассматриваемого правового института, направленному на обеспечение правопорядка в имущественных отношениях.
Степень научной разработанности темы. Приобретательная давность являлась объектом изучения как дореволюционной русской, так и советской юридической науки. Среди трудов дореволюционных авторов, исследовавших институт давности владения, можно выделить работы И.Е. Энгельмана, П.В. Поповича, Г.Ф. Шершеневича, А.Д. Любавского, К.П. Победоносцева, А.Н. Бутовского, Д.И. Мейера, В.И. Синайского. Несмотря на достигнутые ими в ходе проведенных исследований положительные результаты, представляющие для нас огромный теоретический интерес, данный правовой институт оставался в русском праве недостаточно хорошо разработанным, многие его аспекты получали противоречивую трактовку, отсутствовало единообразное понимание условий давности владения и т.д.
В советское время большой вклад в исследование института приобретательной давности был сделан такими учеными, как Б.Б. Черепахин, А.В. Венедиктов, Д.М. Генкин, СИ. Вильнянский, С.Н. Братусь, В.А. Рясенцев, О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, В.А. Тархов. В условиях отсутствия в советском законодательстве приобретательной давности, труды данных ученых сыграли свою положительную роль в изменении преобладающего в то время негативного отношения к рассматриваемому институту права, возрождению его в последующем в
действующем законодательстве, хотя и не решили всех теоретических вопросов, связанных с приобретательной давностью, стоящих в настоящее время перед современной юридической мыслью. На данный момент рассматриваемая проблема получила свое дальнейшее исследование в трудах таких известных ученых, как М.Г. Масевич, К.И. Скловский, В.А. Рыбаков, Л.В. Щенникова. Отличительной особенностью данных работ является различное понимание их авторами как содержания условий приобретательной давности, так и, в конечном итоге, сущности давностного владения.
^_Целью__настоящ&й работы является комплексное рассмотрение института приобретательной давности как основания приобретения права собственности во взаимосвязи ее основных черт и условий, выработка целостной теоретическоймодели приобретательной давности посредством исследования сущности, природы давностного владения имуществом, а также предложений по совершенствованию института приобретательной давности в действующем российском законодательстве.
Исходя из поставленной цели были сформулированы следующие
задачи:
> ___
проанализировать историческое развитие института
приобретательной давности, начиная с римского права и до
наших дней;
изучить и обобщить результаты проведенных исследований
института приобретательной давности в науке
гражданского права как прошлого, так и современности;
исследовать и определить сущность, ^характер и признаки
давностного владения имуществом;
проанализировать и определить содержание условий, при
которых становится возможным приобретение права
собственности по давности;
7 определить необходимые изменения в действующем
\— * — -^--^.
законодательстве РФ.
Объектом исследования в настоящей диссертации стали сущность, юридическая природа отношений по приобретению права собственности по давности владения.
Предметом исследования являются характер, признаки, условия давностного владения имуществом, теоретические положения приобретательной давности, нормы гражданского права, направленные на регулирование приобретения права собственности по давности владения в их историческом развитии, а также перспективы дальнейшего совершенствования института в действующем законодательстве.
Методологическую основу исследования составляют комплекс научных методов и академических приемов исследования. В частности, историко-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, логико-теоретические методы.
Теоретическую базу диссертационного исследования составляют труды С.Н. Братуся, А.Н. Бутовского, А.В. Бенедиктова, СИ. Вильнянского, Д.М. Генкина, Д.В. Дождева, В.В. Ефимова, А.И. Косарева, Л. Колокольцева, В.П. Камышанского, А.Д. Любавского, М.Г. Масевич, У. Маттей, Д.И. Мейера, B.C. Нерсесянца, П.В. Поповича, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, В.А. Рыбакова, В.А. Рясенцева, В.И. Синайского, К.И. Скловского, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, В.А. Тархова, В.М. Хвостова, Б.Б. Черепахина, Г.Ф. Шершеневича, Л.В. Щенниковой, И.Е. Энгельмана, В.А. Юшкевича и др.
Практической базой исследования явились результаты анализа судебно-арбитражной практики.
Научная новизна настоящей работы состоит в том, что в процессе исследования института приобретательной давности установлено, что давностное владение, посредством которого происходит приобретение права собственности на имущество, необходимо рассматривать как
8 осуществление вещного права владения, оформляющего и закрепляющего
наряду с правом собственности принадлежность материальных благ субъектам гражданских правоотношений. Давностный владелец, таким образом, рассматривается в настоящей работе в качестве полноправного субъекта гражданско-правовых, имущественных отношений присвоения материальных благ, интересы которого подлежат всемерной охране со стороны права. Кроме того, в диссертационном исследовании на основании анализа существующих в юридической литературе противоречивых мнений и взглядов относительно условий приобретательной давности дается новая трактовка их содержания, у^итывакшщ—.детерминированность существа данных требований назначением института приобретательной давности.
Основные пдлоэ/сения и выводы, выносимые на защиту:
1. Необходимо различать использование понятия «владение» в
экономическом и в юридическом смысле. В экономическом смысле данное
понятие обозначает существующие в объективной реальности
экономические отношения присвоения, которыми охватываются все
случаи нахождения вещей в чьем-либо обладании, хозяйственной сфере
(господстве). В юридическом же значении оно обозначает правовые
отношения владения, о наличии которых можно говорить с началом
правового регулирования, нормирования случаев фактического обладания
вещами (экономических отношений присвоения) посредством разработки
юриспруденцией категории юридического владения как единства corpus
possessions и animus possidendi.
2. Правовое отношение владения необходимо предполагает
существование права владения, которое можно рассматривать в двух
аспектах - как правомочие владения, неотъемлемое составляющее права
собственности, и как имеющее восполнительный характер, и в связи с этим
неразрывно связанное с институтом приобретательной давности,
отдельное самостоятельное абстрактное субъективное вещное право,
9 оформляющее и закрепляющее наряду с правом собственности
принадлежность материальных благ субъектам гражданских
правоотношений.
3. В основании возможности приобретения материального блага в
собственность юридическим владельцем посредством права владения и
давности лежит предположение о безмолвном согласии (сознании)
собственника об утрате своего права собственности, об уступке вещи
(давностному) владельцу, которое может быть опровергнуто
предъявлением таким собственником иска об истребовании своего
имущества из чужого незаконного фактического «владения» (обладания).
4. Любое фактическое обладание при наличии у лица,
осуществляющего такое обладание, animus possidendi и добросовестности
должно рассматриваться как осуществление права владения и в
дальнейшем по истечении давности приводить к приобретению права
собственности.
Предлагается прямо установить в действующем законодательстве либо презумпцию права собственности владельца, которая может быть опровергнута собственником или законным владельцем, либо же презумпцию вещного права владельца на владеемую вещь, -как это уже сделано в ГК Квебека.
5. Необходимо пересмотреть нормы положений статьи 234 ГК РФ,
затрагивающих вопросы защиты давностного владения, в частности,
пункта 2 данной статьи. В соответствии с положениями этого пункта
статьи 234 давностный владелец, который может и должен
рассматриваться в качестве лица, управомоченного на владение в силу
самостоятельного права владения, фактически ставится в неблагоприятное
положение по сравнению не только с собственниками вещей, но и с
держателями (титульными владельцами, владение которых имеет
зависимый характер). В связи с этим предлагается посредством переноса
положений о защите давностного владения (п.2 ст. 234 ГК РФ) в нормы
10 главы 20 ГК РФ («Защита права собственности и других вещных прав»)
устранить предусмотренные законом ограничения защиты давностного
владения и, таким образом, приравнять положения давностных владельцев
в части защиты владения к положению собственников вещей, их
титульных владельцев.
6. Добросовестность как установленное законом условие
приобретательной давности должна присутствовать как в момент
приобретения вещи во владение, так и существовать во все продолжение
давностного срока - владение давностного владельца должно
соответствовать установленным законом требованиям открытости,
непрерывности, владения вещью как своей. Способы приобретения
владения должны соответствовать праву, быть законными.
В качестве недобросовестного незаконного приобретения предлагается рассматривать случаи установления владения с помощью насилия, угрозы, подлога (подделки документов), обмана, с использованием тяжелого материального или иного положения лица, других неправомерных действий, а также любые иные способы приобретения, которые сопровождаются наличием осознания давностным владельцем того, что собственник не потерял своего интереса в обладании вещью. Последнее свойство является неотъемлемым качеством недобросовестного приобретения. Оно может и не сопровождаться незаконными действиями, но при наличии явного осознания отмеченного факта подлеэ/сит рассмотрению в качестве недобросовестного и, соответственно, незаконного. Целесообразно указать в ГК РФ определение недобросовестного (незаконного) обладания.
В качестве недобросовестного незаконного обладания должно рассматриваться самовольно приобретенное и/или осуществляемое, в том числе тайно, с применением насилия (либо без такового), угрозы, подлога, обмана и иных незаконных способов (либо без таковых) обладание вещью,
сопряженное с явным осознанием факта нарушения действительного интереса собственника вещи в ней.
7. Ввиду наличия фактической затруднительности правильного исчисления сроков исковой и приобретательной давности, предлагается установить в законодательстве одновременное и независимое их течение друг от друга (в силу того, что это различные по порождаемым последствиям институты права) с установлением единого момента начала их течения, в качестве которого предлагается рассматривать момент завладения вещью давностным владельцем, так как именно этот момент может быть точно установлен как давностным владельцем, так и всеми иными лицами, в том числе судом.
Кроме того, в силу независимого течения рассматриваемых сроков, а, как следствие, различных оснований их приостановки, перерыва и восстановления, срок приобретательной давности предлагается установить так, чтобы он обязательно превышал срок исковой. При этом, представляется необходимым установление предельного срока давности, по истечении которого давностный владелец, при условии соответствия его владения установленным законом требованиям, автоматически приобретает право собственности на движимую вещь.
8. Срок давности владения для приобретения любого имущества, будь то движимое или недвижимое, предлагается установить в пять лет. Пять лет достаточно длительный период времени. Общество заинтересовано в наиболее полном использовании полезных свойств, качеств, «стоимости» вещи, а потому любой период времени, препятствующий такому использованию, должен быть по возможности сокращен.
9. Предлагается установить в действующем законодательстве достаточно длительный (30 либо 40 лет) срок чрезвычайной давности, по истечении которого право собственности на вещь будет иметь возможность приобрести, так называемый, недобросовестный «владелец».
12 Данная мера позволит решить проблему бессрочного пребывания вне
оборота и вне публичного правопорядка недобросовестно приобретенного имущества, чем, соответственно, будут обеспечены публичные (фискальные) интересы.
10. Предлагается установление в российском законодательстве, во-первых, определенного периода времени, в течение которого нарушения срока давностного владения могут быть устранены без какого-либо ущерба для его непрерывного течения (предположительно продолжительностью в один год), а, во-вторых, строго определенных обстоятельств, прерывающих и приостанавливающих течение давности.
Приобретательная давность: понятие, сущность, историческое развитие
Институт приобретательной давности закреплен в статье 234 Гражданского кодекса Российской Федерации. Это традиционный первоначальный способ приобретения права собственности, возникший еще в римском праве и известный всем зарубежным правовым системам.
Назначение института приобретательной давности состоит в том, чтобы при наличии определенных, указанных в законе условий придать длительному владению значение основания возникновения права собственности с тем, чтобы вернуть в гражданский оборот имущество, которое выбыло из него в силу определенных причин, как правило, связанных с утратой собственником интереса в обладании данным имуществом, а также устранение правовой неопределенности в отношениях между давностным владельцем имущества и окружающими его третьими лицами. Иными словами можно сказать, что назначением приобретательной давности является превращение владения в право собственности в целях придания стабильности существующим отношениям, а также обеспечения в обществе правопорядка2.
Для наилучшего уяснения сущности института приобретательной давности большой интерес представляет рассмотрение истории зарождения и развития данного института в праве, начиная с «колыбели» всех ныне существующих правовых систем - римского права.
Как известно, римское право послужило основой развития, фундаментом романо-германской (континентальной) правовой системы. В первую очередь это, конечно же, касается системы частного права, которая основывается на принципах и положениях, разработанных римскими юристами. Существующие на сегодняшний день институты частного права, их преобладающая часть, были уже известны римскому праву. Это справедливо и по отношению к приобретательной давности или, иными словами, давности владения.
Образование приобретательной давности в римском праве имело много общего с возникновением обычаев - продолжительное и непрерывное владение вещью, к которой привыкал владелец и все окружающие, сообщало ему право собственности1. То есть, в силу привычки, факт обращался в право. Установление давности приписывалось общественному благу (bono publico usucapio introducta est, Dig. 41, 3, 1 pr.), включающему добросовестность и закономерность, освященные продолжительностью владения.
Давность владения существовала в XII таблицах в виде usucapio (или иначе auctontas), для которой требовалось владение движимой вещью в течение года, а недвижимой в течение двух лет2: auctontas fundi biennium, ceterarum rerum annus usus esto, II, 5. Таким образом, для давностного приобретения права собственности требовался usus3 в течение 2 лет по отношению к земельным участкам и 1 год - к прочим вещам (XII. tab. VI. 3). Позднее юристы приравняли к недвижимостям и возведенные на земле постройки.
Специфика этого способа приобретения права собственности состояла в том, что его объектом не могла быть res nullis: правомерное завладение ничейной вещью сразу же делало оккупанта собственником. Usucapio имело место только тогда, когда приобретатель владел чужой вещью . При этом краденые вещи не могли быть узукапированы (XII. tab.VIII. 17)3. Законы XII таблиц исключали также из действия давности место погребения - forum sepulcri, а также res mancipi самостоятельной женщины, переданные ею без разрешения опекуна - sine auctoritate.
С течением времени условия давностного приобретения осложнились. Lex Atinia определила, что краденые вещи не могут быть узукапированы, пока не вернутся во власть собственника; то же самое постановила Lex Plautia относительно res vi possessae4 - вещей, приобретенных насильственным путем5. В дальнейшем развитии давность была подчинена требованию justa causa possessionis - справедливое основание владения. Под ним понималось justum initium possessionis -правомерное начало владения, т.е. законный способ (титул), которым владелец начал свое владение (D.41.2.6. рг.)6. Три основания (насилие, тайное похищение и временное держание) были объявлены неспособными приводить к собственности по давности. К требованию justa causa присоединилось другое требование - требование добросовестности. Таким образом, в итоге своего развития usucapio, кроме владения, требовала наличия законного основания и добросовестности в течение всего срока давности.
Usucapio, как учреждение цивильного права, имела действие только среди cives romani и только в отношении италийских имений: провинциальные земли ей не подлежали (Gai 2, 65), слова XII таблиц adversus hostem aeterna auctoritas esto, II, 6, объясняют так: против иностранца постоянна возможность отыскивания собственности1.
Однако позднее, в борьбе с упадком земледелия и забрасыванием земель в провинциях, римские правители, а затем и императорское законодательство ввели институт исковой погасительной давности в отношении провинциальных земель. Он был основан на эллинистическом принципе, что нельзя сохранить за собою право, которое долго оставалось в пренебрежении. Новому институту дали процессуальное название praescriptio longi temporis. Как отмечает В.М. Хвостов, она была создана для того, чтобы обеспечить приобретение по давности провинциальных земель и приобретение движимых вещей Перегринами, так как usucapio, как было отмечено выше, была недоступна перегринам и не применялась к провинциальным землям. Срок новой давности был в 10 лет inter praesentes, т.е. когда заинтересованные лица жили в одной провинции, и в 20 лет inter absentes, т.е. когда они жили в разных провинциях. И.А. Покровский в качестве отправной идеи praescriptio longi temporis признавал не идею приобретения права собственности путем продолжительного владения, а идею погашения иска собственника вследствие долговременного непредъявления его, отсюда он выводил и безразличие в сроках по отношению к движимому и недвижимому имуществу.
Владение как основание приобретения права собственности по давности
В соответствии с действующим законодательством в юридической литературе выделяют пять условий, которые необходимы и достаточны для приобретения права собственности по давности. Это: 1) добросовестность владения; 2) открытость владения; 3) непрерывность владения; 4) длительность владения; 5) владение имуществом как своим собственным1.
Как мы видим, основополагающим элементом, базисом, на основе которого происходит приобретение права собственности по приобретательной давности, является осуществление лицом владения, которое отвечает всем условиям, предусмотренным законом. Именно владение преобразуется (превращается) в право собственности; через владение, посредством владения находит свое выражение воля давностного владельца, направленная на приобретение права собственности по давности. Поэтому особый интерес с точки зрения целей настоящей работы вызывает рассмотрение владения, уяснение ее сущности2. Представляется, что выявление последней позволит понять причину, по которой становится возможной такое «превращение» владения. Таким образом, в целях настоящего исследования будет предпринято рассмотрение основных аспектов владения в связи с институтом приобретательной давности.
Легального определения понятия владения в отечественном праве не существует. Это является следствием неоднозначности понимания владения в юриспруденции как отечественной, так и зарубежной. На протяжении многих веков вопрос о понятии владения привлекал к себе внимание ученых юристов, но окончательного разрешения данная проблема в литературе не нашла. Можно, таким образом, сказать, что данный вопрос представляет одну из самых сложных проблем гражданского права1, которая является нерешенной и по сей день.
Всю совокупность взглядов на владение условно в литературе подразделяют на 3 группы. Это:
- во-первых, взгляды, рассматривающие владение как факт;
- во-вторых, рассматривающие владение как право;
- и, в-третьих, взгляды на владение как на явление, одновременно являющееся и фактом, и правом (юридическим отношением) или, иначе, как на факт с юридическими последствиями.
Такое подразделение взглядов на понятие владения в юриспруденции имеет свои истоки, начало в римском праве. В источниках римского права «встречаются намеки на троякое решение», из которых и образовались три вышеупомянутых подхода в понимании владения . Так В.В. Ефимов приводит следующие источники в качестве примера: Dig. 41, 2, 1, 3 (earn rem facti, non iuris esse) и Dig. 4 6, 19 (possessio autem plurimum facti habet), как обоснование первого подхода; Dig. 41,2,49 pr. (possessio plurimum ex iure mutuetur) и 1: possessio non tantum corporis, sed et iuris est в пользу второго; и, наконец, Cod. 7, 32, 10 (possessions duplicem esse rationem, aliam, quae iure consistit, aliam, quae corpore)3. Однако, здесь необходимо отметить, что впервые теоретический вопрос о природе владения был поставлен лишь в Новом времени Савиньи в знаменитом сочинении Das Recht des Besitzes, 1806 года.
Принимая во внимание значение римского права и ее влияние на современную юриспруденцию как отечественную, так и зарубежную, представляется, что будет правильным рассмотреть положения о владении именно в римском праве.
Римская юриспруденция понимала владение1 как неразрывное единство двух составляющих, двух элементов - corpus possessions и animus possidendi, первая из которых служила для обозначения объективной стороны владения, а вторая — субъективной.
В литературе по римскому праву существуют различные подходы к определению понятия corpus possessions (corpore possidore). Так, его рассматривают в качестве «телесной, материальной связи лица с вещью»2. Или, иначе, как «физическое соприкосновение лица с вещью, материальное или телесное проявление господства и власти над ней»3, которое проявляется в отношении движимых вещей в захвате и держании их рукой - manu capere, tenere, в отношении же земельных участков, кроме вступления на участок, оседании и освоении (stare и sedere), также в отграничении земельных участков от соседних или принятии мер по их охране, так называемое, custodia4. Кроме того, corpus possessionis определяют также в качестве внешней стороны владения «в смысле зримого, наблюдаемого извне отношения к вещи, которое исключает такое же отношение со стороны других лиц»5, а также как «очевидность для всех моего намерения иметь вещь как свою собственную, внешнее и разнообразное выражение моей владельческой воли, ее конкретная заметность».
Под animus possidendi понимают намерение, волю владеть вещью для себя, на себя; желание, намерение владельца исключительно самому господствовать над вещью; или же вариант: самостоятельное желание владельца владеть вещью для самого себя и тем самым исключать отношение к ней посторонних лиц. Это желание выражают также словами animus rem sibi habendi .
Animus rem sibi habendi рассматривалось римской юриспруденцией в качестве важной волевой составляющей владения. Так, безумный (furiosus), спящий (dormiens), младенец (infans) не могли приобретать владение, так как признавались не способными осознать связь с вещью. Наличие волевой стороны владения было обязательным для существования владения, более того, можно сказать, что при наличии последней не было обязательным сохранение материальной связи с вещью. Как отмечает Д.В. Дождев, владелец мог «осуществлять владение «согроге» (телом) через третье лицо, а также удерживать владение «solo animo» (голой волей) во время отсутствия ("animo retinere possessionem" -Proc. D. 41, 2, 27; 43, 16, 1, 25; "animo possidere"- D. 41, 2, 3, 11)».
Добросовестность и открытость давностного владения
Как уже было отмечено ранее, в юридической литературе на основе действующего законодательства (статьи 234 Гражданского кодекса РФ) выделяют следующие условия приобретательной давности: добросовестность владения, открытость владения, непрерывность владения, длительность владения (или иначе давностный срок ), а также -владение имуществом как своим собственным3. Данные условия формально подразделяют на: 1) объективные - непрерывность владения, длительность владения, открытость владения и 2) субъективные -добросовестное владение; владение имуществом как своим собственным4.
Если определение объективных условий, как отмечено в литературе, не представляет существенных трудностей5, то установление субъективных условий является достаточно нелегкой задачей. В первую очередь, это касается определения понятия «добросовестности» владения.
Легального определения добросовестности (bona fides) в Гражданском кодексе РФ нет, несмотря на наличие большого числа ссылок на данное понятие в различных статьях кодекса. Так, можно привести в качестве примера следующие статьи: ст. 6 «Применение гражданского законодательства по аналогии», ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав», ст. 53 «Органы юридического лица», ст. 157 «Сделки, совершенные под условием», ст. 220 «Переработка», ст. 303 «Расчеты при возврате имущества из незаконного владения», а также иные статьи данного акта, в числе которых рассматриваемая нами статья 234 Гражданского кодекса РФ «Приобретательная давность».
Отсутствие законодательного определения добросовестности сопровождается тем, что и в юридической науке (правовой доктрине) нет единства мнений относительно значения рассматриваемого понятия. Гражданско-правовая доктрина не дает ясного и единообразного ответа на вопрос о том, что должно пониматься под добросовестностью (недобросовестностью) поведения субъектов гражданско-правового регулирования и каковы признаки такого поведения.
Сложность формально-юридического определения данного понятия, конечно же, налицо. Категория добросовестности, по сути своей, является категорией не правовой, что, как кажется, не должно вызывать сомнений, имеющей более общий характер, связанной с представлениями людей о морали, нравственности, долге, одобряемом и неодобряемом поведении, честном выполнении человеком своих обязательств, обязанностей и т.д. (само слово «добросовестность», как это уже было отмечено в литературе1, состоит из слов, имеющих, если можно так сказать, глубокую идеальную смысловую нагрузку - «добро» и «совесть», данные категории являются, без сомнения, философскими категориями), только лишь закрепление понятия «добросовестности» в законе, ссылка на эту категорию в тексте нормативного акта, придает ей правовое значение.
Тем не менее, несмотря на всю указанную сложность, практическая потребность в установлении данного понятия, доктринальном ее осмыслении, представляется несомненной с точки зрения интересов надлежащего правового регулирования гражданско-правовых отношений, единообразного применения норм и положений гражданского законодательства, избежания возможных судебных ошибок1.
Основываясь на анализе существующих в юридической литературе взглядов и мнений относительно значения добросовестности, можно, как представляется, достаточно условно, подразделить все подходы к определению рассматриваемого понятия на две группы. Так, в рамках одного направления делаются попытки определить общее понятие добросовестности, применимое ко всем случаям, при которых наличие добросовестности у субъекта гражданско-правового регулирования выступает как один из основных условий, влияющих на приобретение, осуществление, защиту и прекращение субъективного гражданского права.
В рамках же другого - все внимание концентрируется на определении конкретных, если можно так сказать, составов добросовестного (недобросовестного) поведения. В качестве примера такого подхода можно привести попытки установления понятия добросовестного (недобросовестного) владения.
Именно определение понятия добросовестного (недобросовестного) владения, его признаков и критериев, по которым можно определить такое поведение, является объектом, одной из задач нашего исследования в данной части настоящей работы, однако, необходимо отметить, что правильное определение такого понятия, как представляется, зависит от, в первую очередь, правильного понимания более общей категории добросовестности, установленной в тексте гражданско-правового закона в качестве одного из обязательных требований к участникам гражданско-правовых отношений наряду с требованиями разумности и справедливости.
Если проанализировать положения Гражданского кодекса РФ, можно, как представляется, вполне обоснованно, говорить о том, что категория добросовестности установлена в гражданском законодательстве в качестве одного из принципов правового регулирования. Вывод об этом можно сделать, в частности, исходя из положений норм статьи 6 ГК РФ, в которой говорится, что: «При невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости». То есть, как представляется, можно сказать, что законодатель указывает на то, что требования добросовестности, разумности и справедливости выступают в качестве однопорядковых категорий с таким «комплексным» понятием, как «общие начала и смысл гражданского законодательства», объединяющим в себе по смыслу и сути всю сумму существующих принципов современного гражданского права.
