Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и юридическая характеристика добросовестного приобретения от неуправомоченного лица 14
1. Понятие добросовестности применительно к приобретению вещи у не управомоченного отчуждателя 14
-Вводные положения о понятии добросовестности 14
-Этический и правовой аспект добросовестности 15
-Психологический аспект добросовестности. Добросовестность как заблуждение 23
-Юридический аспект добросовестности как заблуждения 30
2. Добросовестное приобретение: понятие, признаки 34
-Объективная сторона добросовестного приобретения вещи у неуправомоченного лица. Правомерность действий приобретателя и отчуждателя. 34
-Субъективная сторона добросовестного приобретения от неуправомоченного лица 47
3. Презумпция добросовестности и ее соотношение с презумпцией вины 54
4. Субъекты добросовестного приобретения 62
-Титульный владелец (управомоченное собственником лицо) 62
-Первоначальный собственник 63
-Неуправомоченный отчуждатель 64
-Публично-правовые образования как неуправомоченные отчуждатели. Разгосударствление (приватизация) в свете концепций общенародного (общественного) достояния 94
5. Объект добросовестного приобретения 106
Глава II. Основание динамики правоотношений при добросовестном при обретении от неуправомоченного лица 122
1. Обоснование утраты первоначальным собственником права на переданную добросовестному приобретателю вещь 122
2. Основание и момент добросовестного приобретения права собственности через отчуждение вещи неуправомоченным отчуждателем 126
-Сделка между неуправомоченным отчуждателем и добросовестным приобретателем как основание динамики правоотношений 126
-Место добросовестного приобретения от неуправомоченного лица в гражданско-правовой классификации способов возникновения права собственности 157
-Приобретение от неуправомоченного лица как самостоятельный способ приобретения права собственности 169
-Соотношение приобретения по давности владения и добросовестного приобретения от неуправомоченного лица 180
-Основание возникновения права собственности у добросовестного приобретателя и его элементы 190
Заключение 212
Библиографический список использованной литературы 213
- Понятие добросовестности применительно к приобретению вещи у не управомоченного отчуждателя
- Добросовестное приобретение: понятие, признаки
- Обоснование утраты первоначальным собственником права на переданную добросовестному приобретателю вещь
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Институт добросовестного правоприобре-тения в результате сделки с неуправомоченным лицом известен праву с периода раннего средневековья и восходит к 5 веку нашей эры (установления Leges Barbarorum и сборника салических франков - Lex Salica). Современная острота связанных с данным институтом проблем объясняется происходившими в последние полтора десятилетия изменениями хозяйственного уклада общества. Государственно-законодательное форсирование процессов разгосударствления имущества, помноженное на несовершенство системы регистрации объектов собственности и усугубленное резким ростом совершаемых в гражданском обороте распорядительных сделок новых собственников, повлекло беспрецедентный по своему объему вал перераспределения материальных благ. В результате появилась неопределенность в вопросе о принадлежности значительной массы имущества, перешедшего во владение приобретателей по весьма небесспорным в правовом отношении основаниям. Количество исков об истребовании такого рода имущества увеличивалось год от года и продолжает неуклонно расти. Предыдущий по времени период актуализации данной темы приходился на послевоенное перераспределение имущества, подвергшегося эвакуации или оставшегося бесхозяйным на ранее оккупированных территориях. На этот период приходится большинство фундаментальных исследований по кругу рассматриваемой проблематики. Нынешний поток перераспределения благ, по своей интенсивности не сравнимый с послевоенным, вызвал к жизни массу правовых вопросов, на которые и до настоящего момента не может дать однозначных ответов ни юридическая наука, ни правоприменительная практика. Нужды правоприменения настоятельно требуют теоретической разработки наиболее проблемных аспектов добросовестного право-приобретения. Оказалось востребованным изучение вопросов соотношения добросовестного и давностного приобретения, реституции и виндикации добросовестно приобретенного имущества, определение критериев отграничения отношений приобретения у неуправомоченного лица от сходных с ними, установление порядка распределения бремени доказывания добросовестности, выработки путей разрешения проблемы сохранения обременении добросовестно приобретенных вещей и целого ряда других. Определение научно-теоретических подходов к затронутым проблемам невозможно без комплексного изучения института добросовестного правоприобретения от
неуправомоченного лица, тем более что существенная часть проблематики данного института так и осталась далекой от обстоятельного и однозначного научного разрешения, а отдельные утвердившиеся в науке концептуальные положения требуют коренного пересмотра с учетом новых экономико-правовых реалий. Не случайно проблема защиты прав добросовестного приобретателя на современном этапе не была обойдена вниманием и в ежегодном Послании Президента РФ1.
Степень разработанности правовых проблем. Несмотря на отсутствие в до
революционном российском законодательстве ограничений виндикации в их нынеш
нем виде, начало разработки общих подходов отечественной цивилистики к вопросу о
соотношении интересов собственника и добросовестного приобретателя имущества
от неуправомоченного лица, было положено именно в тот период. Будучи востребо
ванными правоприменительной практикой дореволюционные исследования внесли
существенный вклад в развитие общей теории добросовестного приобретения. Не
многочисленные работы дореволюционных авторов по этим вопросам базировались в
основном на зарубежных исследованиях и кассационной сенатской практике. Иссле
дуемая проблематика прослеживается в работах А.М.Гуляева, А.И.Загоровского,
К.Д.Кавелина, Д.И.Мейера, С.А.Муромцева, Л.И.Петражицкого, К.П.Победоносцева,
И.А.Покровского, П.В.Поповича. И.Н.Трепицына, И.М.Тютрюмова,
Г.Ф.Шершеневича, И.Е.Энгельмана и др.
В советский период теоретической разработке проблем добросовестного приобретения уделялось достаточно внимания, посвящалось значительное число монографических исследований, статей в периодических печатных изданиях, затрагивались эти вопросы и в учебно-методической литературе. Среди наиболее значимых следует выделить работы Н.Е.Автаевой, Э.Г.Алексаняна, Г.Н.Амфитеатрова, А.Н.Арзамасцева, А.И.Беспаловой, М.А.Ваксберга, А.В.Бенедиктова, Н.П.Волошина, Д.М.Генкина, А.Годеса, М.Гуревича, С.Е.Донцова, А.А.Ерошенко, Д.Ф.Еремеева, М.В.Зимелевой, О.С.Иоффе, А.Л.Маковского, М.В.Малинкович, М.Г.Масевич, В.Ф.Маслова, В.П.Мозолина, М.Г.Прониной, Н.В.Рабинович, А.Н.Романович, А.П.Сергеева, В.А.Тархова, Ю.К.Толстого, Р.О.Халфиной, Б.Л.Хаскельберга, Б.Б.Черепахина, В.П.Шахматова, А.Штейнберга и др. Благодаря приведенным трудам были сформулированы общепризнанные в отечественной правовой науке концепту-
1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации (О положении
альные подходы к разрешению большей части проблемных вопросов, удалось урегулировать львиную долю теоретических разногласий. Существенным недостатком, влияющим на полноту и детальность проводимых исследований, явилось отсутствие в гражданском законодательстве того времени института приобретательной давности. Сказалось на научных выводах и наличие в законодательстве неограниченной виндикации объектов права государственной и некоторых других форм собственности, а также отсутствие сроков давности по соответствующим требованиям.
Среди современных исследований в данной области заметное место занимают работы В.А.Белова, М.И.Брагинского, Е.В.Богданова, В.В.Витрянского, В.Б.Казакова, Т.Т.Киреевой, М.Г.Масевич, С.Моргунова, В.А.Рахмиловича, В.А.Савельева, О.Ю.Скворцова, К.И.Скловского, В.А.Слыщенкова, Е.А.Суханова, Л.В.Щенниковой и др. В указанных работах предлагаются пути выяснения соотношения приобретения по давности владения и добросовестного приобретения, высказываются принципиально новые соображения относительно содержания такой правовой категории как добросовестность, а также рассматриваются иные вопросы, связанные с проблематикой добросовестного приобретения.
Цели и задачи настоящего исследования. Основной целью диссертационного исследования является определение правовой природы, юридического основания и характера динамики правоотношений при добросовестном приобретении. Для достижения цели исследования были поставлены на разрешение следующие задачи: а) комплексное изучение источников института добросовестного приобретения, выявление основных тенденций развития законодательства в рассматриваемой области; б) обобщение и анализ судебной практики по спорам, связанным с добросовестным приобретением; в) выявление содержания понятия «добросовестность» на основе выяснения сущности одноименной этико-нравственной и психологической категории с учетом внешних границ (экстенсивных пределов) и возможностей правового регулирования; г) раскрытие объективной стороны добросовестного приобретения с точки зрения его правомерности; д) обоснование действительности возмездной сделки между добросовестным приобретателем и неуправомоченным отчуждателем и определение условий ее действительности; е) определение места добросовестного приобретения в гражданско-правовой классификации способов возникновения права собствен-
в стране И основных направлениях внутренней и внешней политики государства). М, 2001. С. 27.
6 ности; ж) описание и характеристика элементов правообразующего состава при добросовестном приобретении; з) выяснение соотношения добросовестного приобретения и приобретения по давности владения.
Предмет диссертационного исследования составляют:
- система правовых норм, регулирующих комплекс общественных отношений,
возникающих при добросовестном приобретении. Объектом возникающих правоот
ношений являются оборотоспособные движимые и недвижимые вещи, подвергшиеся
достаточной для их передачи во владение и в собственность степени индивидуализа
ции, а также имущественные права при условии, что они возникают по поводу вещей,
поступивших во владение добросовестного приобретателя.
- гражданско-правовые отношения, складывающиеся между добросовестным
приобретателем, неуправомоченным отчуждателем, первоначальным собственником
(иным управомоченным собственником лицом) по поводу вещей (за исключением де
нег и ценных бумаг на предъявителя), виндицирование которых исключено в силу
норм п.п. 1,2 ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в силу
норм, отсылающих к ст. 302 ГК РФ. Отношения, складывающиеся за пределами вы-
шеочерченной сферы, в том числе и отношения с участием добросовестного приобре
тателя, у которого имущество может быть истребовано, выходят за рамки настоящей
работы. Тем самым, основным критерием, позволяющим очертить область предстоя
щего исследования, является дальнейшая юридическая судьба вещи или имуществен
ного права, ставших объектом добросовестного приобретения. С учетом этого, в на
стоящей работе правоотношение добросовестного приобретения рассматривается в
тесном смысле. В таком же узком значении анализируются и понятие добросовестно
сти, и понятие приобретения, что также диктуется соображениями задач и целей ис
следования;
- практика разрешения споров, связанных с вышеупомянутыми отношениями.
Методологическая основа исследования базируется на общефилософских
воззрениях об основополагающих естественных правах человека и активной роли государства в правовом регулировании общественных отношений, связанных с добросовестным правоприобретением по сделке с неуправомоченным лицом. В процессе работы использовались общие (метод анализа и синтеза, метод комплексного подхода, метод диалектического и исторического материализма, метод индукции и дедук-
ции, метод абстрагирования, метод восхождения от абстрактного к конкретному) и частные (исторический, сравнительный, формально-логический) методы исследования.
Теоретические основы диссертации. Основной теоретической базой для исследования послужили научные труды ученых-юристов, психологов, философов.
При исследовании содержания понятия добросовестности были проанализированы труды виднейших специалистов в области психологии и этики: Н.Д.Левитова, К.Н.Корнилова, К.К.Платонова, Б.М.Теплова, М.М.Филиппова, А.Г.Харчева, Л.М.Шварца и др. Для анализа юридической сущности внутреннего психического отношения приобретателя к заблуждению относительно управомоченности отчуждате-ля были задействованы работы ученых-юристов, затрагивающие вопросы вины, правонарушения, объективно-противоправного деяния, правомерного поведения, воли и волеизъявления: Б.С.Антимонова, О.С.Иоффе, В.И.Кофмана, В.Н.Кудрявцева, Е.А.Лукашевой, Г.К.Матвеева, И.А.Минникеса, В.А.Мусияки, В.А.Ойгензихта, В.В.Оксаматного, Е.А.Павлодского, В.С.Прохорова, В.К.Райхера, И.С.Самощенко, В.А.Тархова, А.С.Шевченко, Л.СЯвича и др.
Исследование элементов правоотношения добросовестного приобретения и структуры юридического состава-основания динамики правоотношений при добросовестном приобретении осуществлялось на основе общетеоретических исследований Н.Г.Александрова, С.С.Алексеева, С.Н.Братуся, И.Л.Брауде, А.Б.Венгерова, В.Б.Исакова, С.Ф.Кечекьяна, Ю.М.Козлова. О.А.Красавчикова, А.М.Мартемьяновой, М.Н.Марченко, А.Г.Певзнера, В.И.Сенчищева, Ю.К.Толстого, Р.О.Халфиной и др.
Для обоснования действительности сделки между добросовестным приобретателем и неуправомоченным отчуждателем были использованы теоретические положения, приведенные в работах М.М.Агаркова, А.Г.Власовой, Д.М.Генкина, Л.А.Лунца, И.Б.Новицкого, С.А.Оганесяна, И.С.Перетерского, Н.В.Рабинович, И.Г.Ташкера, Ф.С.Хейфеца, В.П.Шахматова и др. В ходе исследования изучались научные труды зарубежных ученых-цивилистов и философов: Г.Дорнбергера, Г.Клейне, Г.Клингера, М.Поша, Р.Саватье и др.
В ходе написания настоящей работы были использованы также специальные исследования, непосредственно связанные с темой диссертации, приведенные выше при анализе теоретической разработанности проблем добросовестного приобретения.
Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой специальное самостоятельное комплексное исследование проблематики добросовестного приобретения. Новизна исследования заключается, прежде всего, в выработке принципиально новых подходов к разрешению наиболее дискуссионных вопросов в этой области. В диссертации также представлены предложения и пути разрешения малоизученных до настоящего времени вопросов.
Научная новизна работы проявляется в следующих положениях.
Анализ содержания добросовестности на пересечении, стыке наук (психологии, этики, юриспруденции) в плоскости правовой значимости заложенных в ней морально-этических и психологических явлений с точки зрения внешних границ (экстенсивных пределов) правового регулирования, позволяет отнести ее к группе неюридических обстоятельств, входящих в комплекс социальных фактов, примыкающих к фактическому составу добросовестного приобретения. Рассмотрение добросовестности как субъективной составляющей в неразрывном единстве с характеристикой объективной стороны приобретения позволяет определить ее как внутреннее психическое отношение к правомерному поведению и, тем самым, вывести за рамки специально-юридических категорий вины и казуса. Поскольку приобретение от неуправомочен-ного лица в зависимости от содержания его субъективной стороны может выступать и в качестве правонарушения, диссертантом обосновывается юридическое (правопре-пятствующее) значение недобросовестности (вины). На этой основе отвергается действие процессуальной презумпции недобросовестности, возлагающей на добросовестного приобретателя бремя доказывания случайности (казус) правомерного действия и обосновывается применение презумпции добросовестности, пресекающей общую презумпцию вины в сфере отношений добросовестного приобретения. Недобросовестность является правопрепятствующим элементом, относящимся к активной части фактической предпосылки добросовестного приобретения, точнее - к субъективной стороне состава юридического факта - сделки, совершенной добросовестным приобретателем. Добросовестность как презюмируемый факт находится в пассивной части фактической предпосылки добросовестного приобретения, непосредственно примыкающей к фактическому составу.
В качестве неуправомоченного отчуждателя как субъекта правоотношения добросовестного приобретения может рассматриваться любое сделкоспособное лицо,
связанное с первоначальным собственником (или управомоченным им лицом) относительным имущественным правоотношением и совершившее действительную сделку по отчуждению объекта добросовестного приобретения, которым оно неправомочно было распорядиться.
Объектом правоотношения добросовестного приобретения помимо индивидуально-определенных вещей могут в некоторых случаях выступать подвергшиеся необходимой для передачи во владение и в собственность степени индивидуализации родовые вещи и имущественные права на переданную во владение вещь. Вывод о принадлежности имущественных прав к числу объектов добросовестного приобретения позволяет сделать приводимый в диссертации анализ статей 301-305, п. 2 ст. 354, ст. 338 ГК РФ. Положение об отнесении к числу объектов добросовестного приобретения родовых вещей сформулировано с учетом отсутствия оснований применения норм о кондикционных и деликтных обязательствах к случаям добросовестного приобретения родовых вещей. Возмездность приобретения, исключающая возникновение на стороне приобретателя каких-либо имущественных выгод, а также сделочный характер приобретения позволяют исключить применение кондикционных норм, а добросовестность (невиновность) - деликтных (п.2 ет. 1064 ГК РФ). Тем самым, добросовестный приобретатель освобождается от негативных имущественных последствий и приобретает право на отчужденные ему родовые вещи в силу тех же условий, которые требуются для добросовестного приобретения индивидуально-определенных вещей.
На основе общетеоретических положений о юридических последствиях сделки автором обосновывается действительность возмездной сделки между неуправомо-ченным отчуждателем и добросовестным приобретателем как производящей соответствующий своей направленности правовой результат. Связанный с ничтожной сделкой юридический состав только тогда имеет правообразующее значение, когда прочие его элементы не просто соседствуют с ничтожной сделкой, а делают ее действительной. Примеры таких составов широко представлены в гражданском праве. Таковы случаи судебного признания действительности ничтожных сделок при: а) последующем одобрении крупной сделки акционерного общества; б) одностороннем исполнении сделки с дефектом нотариальной формы; в) совершении в надлежащей форме незарегистрированной в установленном порядке сделки (ст. 165 ГК РФ); г) со-
вершении сделки с пороком в субъекте к выгоде этого субъекта (п. 2 ст. 171, п. 2 ст. 172 ГК РФ) и т.д. Положение о действительности сделки основывается на нормах п.2 ст.455 и п. 1 ст.461 ГК РФ и подкрепляет довод о производном (деривативном) характере добросовестного приобретения по признаку правопреемства. Неуправомоченный отчуждатель может при определенных условиях (добросовестность, возмездность, волевой характер выбытия вещи из владения управомоченного лица) обеспечить транслятивное правопреемство между добросовестным приобретателем и предшествующим собственником. Дефект правопереносящего правомочия здесь компенсируется добросовестностью приобретателя подобно восполнению отсутствующего полномочия добросовестностью контрагентов в случаях, предусмотренных ст.ст. 173, 174, п. 2 ст. 189 ГК РФ и т.д. Довод о наличии правопреемства базируется на выводах о сохранении обременении (в частности, залоговых) добросовестно приобретенной вещи, основанных на анализе ri.6 ст.340, пп.2 п.1 ст.343, п.2 ст.346, п.1 ст.347, пп.2-3 п.2 ст.351, ст.353, п.2 ст.354 ГК РФ, а также норм ч.И п. 1 ст. 460 и п.2 ст. 567 ГК РФ, предоставляющих добросовестным приобретателям обремененной вещи по договорам купли-продажи и мены в случаях, когда вещь не может быть у них изъята, право требовать расторжения договора или уменьшения размера встречного предоставления, в чем не было бы необходимости при прекращении обременении.
Различие между давностным и добросовестным приобретением состоит в том, что с точки зрения неприкосновенности собственности первое находит свое обоснование в молчаливо-бездействующей утрате собственником интереса к вещи и необходимости ее вовлечения в оборот, второе - продиктовано соображениями устойчивости оборота, игнорирующими даже очевидную заинтересованность собственника в возврате вещи. Поэтому в первом случае собственнику ничего не стоит до истечения давностного срока вернуть себе владение вещью (п.2 ст.234 ГК РФ), а во втором при всем желании прежнего собственника восстановление владения исключено (ст. 302 ГК РФ). Нетождественен круг субъектов добросовестного и давностного приобретения, принципиально различно содержание понятий добросовестного владения (ст. 234 ГК РФ) и добросовестного приобретения (ст. 302 ГК РФ).
Действующее законодательство не содержит оснований для отказа от доминирующего в науке подхода к добросовестному приобретению как самостоятельному способу возникновения права собственности. Довод о несовместимости закрепления в
11 законодательстве ограничений виндикации с институтом добросовестного приобретения права собственности, поскольку виндикация у собственника и так невозможна (К.И.Скловский), не точен. Формально-логического противоречия здесь нет, поскольку в законодательстве присутствует норма не об ограничении виндикации у добросовестного приобретателя, а, наоборот, о ее допущении в предусмотренных законом случаях.
Структура фактической предпосылки добросовестного правоприобретения имеет сложное строение, включает в себя комплексы пассивной и активной (юридический состав) части с примыкающей к ним группой неюридических обстоятельств.
Основные положения, итоговые выводы и рекомендации, выносимые на защиту.
Неуправомоченным отчуждателем в правоотношении добросовестного приобретения является сделкоспособное лицо, связанное с первоначальным собственником (или управомоченным им лицом) относительным имущественным правоотношением и совершившее действительную сделку по отчуждению объекта добросовестного приобретения, которым оно неправомочно было таким образом распорядиться.
Объектом добросовестного приобретения могут быть любые оборотоспособ-ные вещи, как движимые, так и недвижимые, степень индивидуализации которых позволяет получить их и во владение и в собственность, а также имущественные права при условии, что они возникают по поводу вещей, поступивших во владение приобретателя.
Действительность реальной возмездной сделки между неуправомоченным отчуждателем и добросовестным приобретателем, отнесение их действий к числу правомерных применительно к гражданско-правовой классификации юридических фактов.
Добросовестное приобретение с точки зрения гражданско-правовой классификации способов возникновения права собственности является производным (дери-вативным).
Разграничение добросовестного приобретения и приобретения по давности владения.
6. Фактическая предпосылка динамики правоотношений при добросовестном правоприобретении характеризуется тремя основными фактическими комплексами со следующей структурой и месторасположением:
а) Комплекс социальных фактов, находящийся за рамками фактической пред
посылке и включающий в себя группу неюридических обстоятельств, к
числу которых принадлежит добросовестность в ее морально-этическом и психологи
ческом смысле.
б) Пассивная часть фактической предпосылки с группой юридиче
ских фактов, не входящих в фактический состав, но «примыкающих» к нему, на
ходящихся как бы «во втором эшелоне» (юридические условия сделкоспособности
приобретателя и отчуждателя, а также оборотоспособности объекта приобретения;
презюмируемые факты - презумпции добросовестности приобретателя и возмездно-
сти приобретения).
в) Активная часть фактической предпосылки включает в себя юридиче
ский состав, непосредственно обусловливающий наступление правовых последствий,
в структуру которого входит:
состав юридического факта - реальная возмездная действительная сделка между добросовестным приобретателем и неуправомоченным отчуждателем, - к субъективной стороне которого относится отсутствие правопрепятствующего элемента -недобросовестности приобретателя, а к объективной - два дополнительных элемента (переход объекта сделки во владение приобретателя, как условие вступления сделки в силу и возмездность как одно из условий ее действительности);
юридический факт существования относительного имущественного правоотношения между собственником или управомоченным им лицом, с одной стороны, и неуправомоченным отчуждателем, - с другой, с которым связан волевой акт передачи вещи от первых к последнему (как второе условие действительности вышеупомянутой сделки) без правомочия распоряжения (в том числе и ввиду его последующего отпадения).
В ходе исследования выработаны также рекомендации об изменении законодательства. В частности, предлагается внести изменения в п.2 ст. 218 ГК РФ, дополнив первый абзац пункта словами «..., в том числе совершенной с неуправомоченным на то лицом при наличии предусмотренных ст. 302 настоящего кодекса условий откло-
нения виндикационного иска.» Также предлагается дополнить п.1 ст. 235 ГК РФ, поместив после слов «другим лицам, ...» следующую формулировку: «...отчуждении имущества собственника неуправомоченным на то лицом при наличии предусмотренных ст. 302 настоящего кодекса условий отклонения виндикационного иска, ...» -далее по тексту.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в ней теоретические и практические выводы могут быть полезны при совершенствовании действующего российского законодательства в ходе законопроектной работы. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курса гражданского права. Отдельные теоретические положения способны оказать существенное влияние на складывающуюся правоприменительную, в первую очередь - судебно-арбитражную, практику. Кроме того, содержащиеся в работе теоретические выводы, могут оказать содействие отечественным и зарубежным исследователям в дальнейшей разработке проблем добросовестного приобретения, а также способствовать привлечению внимания юридической общественности к затронутым проблемам.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права Института права, социального управления и безопасности Удмуртского государственного университета. Ее основные выводы и положения были изложены автором в выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах, а также в ряде публикаций в научных юридических изданиях, ставились на обсуждение в процессе преподавания автором курса гражданского права студентам Удмуртского государственного университета.
Структура и содержание диссертации. Название, структура и объем работы обусловлены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии.
Понятие добросовестности применительно к приобретению вещи у не управомоченного отчуждателя
В статье 302 Гражданского кодекса РФ 1994 г.2 (как и в п. 1 ст. 30 Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г.3) законодатель называет добросовестным приобретателя, который не знал и не мог знать о неуправомо-ченности отчуждателя. В ранее действовавшем законодательстве (см. п. 1 ст. 54 Основ Гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г.4, чЛ ст. 152 Гражданского кодекса РСФСР от 11 июня 1964 г.5, примечание 1 к ст. 60 ГК РСФСР 1922 г.6) вместо «не мог знать» имела место формулировка «не должен был знать». Указанная новелла не изменяет сложившихся представлений о форме вины приобретателя, поскольку формулировка «знал» предполагает не только умысел, но и грубую неосторожность, тогда как выражение «должен был знать» или «мог знать», подразумевает, что «участник гражданского оборота, приобретая вещь у ненадлежащего отчуждателя, не был осведомлен об отсутствии у него права на реализацию имущества, однако по обстоятельствам дела мог и обязан был знать это» (простая неосторожность).
Все, что законодатель посчитал нужным «сообщить» об интересующем нас понятии, заключено в коротком, но емком определении «не знал и не мог знать» о неуправомоченности отчуждателя. Понятие добросовестности, тем самым, раскрывается в виде негативного словесного изложения - посредством выражения, содержащего отрицание: «не знал и не мог знать». Под этим углом зрения добросовестность выступает как невиновное незнание (отсутствие знания о неуправомоченности отчуждателя при отсутствии вины приобретателя в этом). Это обстоятельство побуждает причислять добросовестность к фактам, выражающим отсутствие определенных явлений8 (отсутствие чего-то, несовершение каких-то актов, невыполнение обязательств ) в данном случае - отсутствие вины в неосведомленности о неуправомоченности отчуждателя. Это означает, что добросовестность есть ни что иное, как отсутствие недобросовестности. Иными словами, добросовестность присутствует всюду, где нет недобросовестности.
Не исключено, однако, что добросовестность не есть просто отсутствие недобросовестности, а самостоятельный положительный юридический факт, хотя законодатель и определяет его указанием на те обстоятельства и явления, которые составляют его противоположность (знал или мог знать о неуправомоченности), помещая перед ними частицу «не», то есть путем отрицания.
Для определения сущности понятия «добросовестность» следует проанализировать этическое, психологическое и юридическое значение указанной категории. В контексте трех названных наук, в трех вышеуказанных аспектах исследуемое понятие и должно быть рассмотрено для полного и всестороннее отражения его существа. Этический и правовой аспект добросовестности.
Буквальное значение слова «добросовестный» означает «честно выполняющий свои обязательства, обязанности» . Этимологическое и семантическое значение прилагательного «добросовестный» предполагает наличие у носителя этого качества «доброй совести». Совесть, как известно, есть «чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом»11. Понятие «доброй» совести, в свою очередь, «представляет собой некий критерий общественной нравственности, выражающий через закон минимум нравственных требований общества к участникам конкретных правовых отношений. Добрая совесть в предпринимательстве и иной экономической деятельности представляет собой, с одной стороны, определенные (писаные и неписаные) правила и нормы этой деятельности и, с другой, следование людей этим правилам».
В этой связи может сложится впечатление, что рассуждая об интересующем нас понятии мы имеем дело с достаточно неопределенным «моральным принципом доброй совести», на расплывчивость которого применительно к проблеме злоупотребления правом обращал в свое время внимание еще В.П.Грибанов.
Заметим, что вопрос о том, в какой мере грамматическое (филологическое) значение слова «добросовестность» отвечает содержанию одноименного юридического понятия и насколько понятие добросовестности связано с этикой, является в юридической науке дискуссионным. В наиболее категоричной форме на отсутствии нравственно-этического содержания понятия добросовестности настаивал в свое время Г.Н.Амфитеатров14, полагавший, что добросовестность приобретателя не имеет прямого отношения к его совести, к области этики, нравственности. Добросовестность, по Г.Н.Амфитеатрову, «есть извинительное заблуждение, результатом которого всегда является нарушение прав собственника», что исключает наделение этого заблуждения «теми или другими положительными свойствами и качествами». Добросовестность, по Г.Н.Амфитеатрову, «характеризует лишь необходимую степень осмотрительности участников оборота» .
Добросовестное приобретение: понятие, признаки
Приобретение имущества, в смысле ст. 302 ГК РФ предполагает фактическую передачу вещи (ст. 224 ГК РФ) неуправомочбнным отчуждателем во владение добросовестного приобретателя, причем в связи не с любым «возможным договором между ними», как иногда указывается в литературе , а договором, признаваемым основанием возникновения права собственности. В противном случае действительно пришлось бы «признать приобретателем вещи ее хранителя, арендатора, залогодержателя». В этой связи более обоснованно рассмотрение приобретения в качестве юридического состава, необходимым элементом которого является такой юридический факт как передача вещи, причем передача состоявшаяся (в смысле завершенности действия). Утверждают, что в состав должно входить еще «одно юридическое обстоятельство или условие (передача должна иметь целью приобретение права собственности)». Представляется все же, что важна не только и не столько цель получения вещи, как элемент субъективной стороны поведения приобретателя, сколько causa (типовой правовой результат) гражданско-правового договора, лежащего в основании передачи.
При всей значимости характера гражданско-правового основания передачи вещи, представляется не вполне точным разграничение понятий «приобретатель» и «владелец» исключительно по этому признаку. Отличие приобретателя от владельца нередко усматривается в том, что первый получает вещь во владение на основании, по которому обычно возникает право собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления (купля-продажа, дарение и т.п.) из чего делают вывод о том, что защищаются «интересы добросовестного приобретателя имущества, но не всякого его владельца вообще»96. Нормативное подтверждение приведенной точки зрения можно обнаружить в ст. 223 ныне действующего ГК РФ, которая говорит о приобретателе вещи по договору, предусматривающему переход права собственности. Все это верно, но вместе с тем, употребляя понятие «добросовестный приобретатель» вместо «добросовестный владелец», законодатель акцентирует внимание также и на добросовестности начала владения, поскольку впоследствии владельцу может стать известно о незаконности владения, однако это не окажет влияния на статус его добросовестности (mala fides superveniens поп posset). В римском праве владение считалось начатым добросовестно, когда в доказательство приводился законный титул, то есть сделка, на основании которой было начато владение и которая только потому не сделала владельца собственником, что собственности на вещь не имел и другой участник сделки.
В вопросе о правомерности добросовестного приобретения вещи у неуправо-моченного лица возможны три варианта решения: можно рассматривать его либо как правонарушение, либо как объективно-противоправное деяние, либо, наконец, как действие правомерное. Вопрос о разграничении первых двух видов действий, объединяемых в гражданско-правовой классификации юридических фактов категорией «неправомерные (или противоправные) действия», лежит в плоскости субъективного отношения приобретателя к действиям и их возможному результату, иными словами - в области вины. В этой связи заметим, что вопрос о форме психического отношения приобретателя к приобретению и связанным с ним последствиям, дающей основание считать его добросовестным является в юридической науке дискуссионным. По мнению одной группы ученых (Г.Н.Амфитеатров98, М.В.Малинкович", В.А.Дозорцев100, А.А.Ерошенко) допущенная приобретателем простая неосторожность делает невозможным признание его добросовестным. Эта позиция находит поддержку и в современной литературе. Так, по мнению В.В.Чубарова, «наличие в действиях приобретателя умысла и даже неосторожности исключает возможность защиты его интересов»102. По утверждению В.Емельянова, лицо «следует считать добросовестным в том случае, когда оно действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает самонадеянности и небрежности по отношению к возможному причинению вреда». По убеждению В.А.Белова104, «добросовестным может считаться только приобретатель, который приобрел чужую вещь невиновно, т.е. если в его действиях не усматривается ни умысла, ни неосторожности». Нормативное обоснование этой позиции усматривают в формулировке «не должен был знать», выражающей требование об отсутствии в действиях приобретателя не только грубой, но и простой неосторожности .
Не разделяют точки зрения о простой неосмотрительности как основании признания приобретателя недобросовестным Б.Б.Черепахин, О.С.Иоффе106, Д.Ф.Еремеев и Ю.К.Толстой, настаивающие на признании недобросовестными только умышленных или грубонебрежных действий (culpa lata dolo comparabitur), иное по их мнению, потребует от приобретателя постоянной настороженности и подозрительности по отношению к продавцу, обяжет скрупулезно выспрашивать, каково правовое основание владения отчуждаемой вещью , тогда как незнанию приобретателя достаточно опираться на внешнюю обстановку (условия) отчуждения-приобретения, создающую видимость правомочий отчуждателя и не вызывающую никаких сомнений в праве продавца на вещь. Такой подход представляется не вполне обоснованным по двум основаниям.
Во-первых, он либо игнорирует необходимость учета помимо обстановки совершения сделки целого ряда других моментов (условий, на которых она была совершена, включая цену отчуждаемой вещи, ее состояние, качество, уникальность (объективные критерии), возможности и необходимости, с учетом конкретных обстоятельств, выяснения полномочий отчуждателя, субъективных особенностей и личных качеств приобретателя (жизненного опыта, юридической осведомленности) и характеристики отчуждателя (субъективные критерии)), либо признает приоритет объективных критериев над субъективными. При этом, действующий субъект не просто должен рассматриваться в единстве с обстановкой отчуждения (когда обстановка оценивается не сама по себе, а лишь в той мере, в какой она оказала или могла оказать влияние на сознание и волю действующего субъекта), но следует учитывать и обратную связь, когда субъективные критерии (например осведомленность о негативной характеристике отчуждателя) позволяют усомниться в управомоченности при самой располагающей к доверию обстановке отчуждения. Вышеприведенные условия влияют на определение формы и степени вины приобретателя, а не служат, как иногда указывается в литературе, основанием при одних обстоятельствах видеть недобросовестность в проявлениях простой неосторожности, а при других - нет.
Обоснование утраты первоначальным собственником права на переданную добросовестному приобретателю вещь
Утрата права на виндикационный иск в материальном смысле, юридической основой которого является право собственности, может быть связана только с прекращением последнего. Из соотношения норм ст. 301 и 302 ГК РФ следует вывод о том, что «в случаях, когда ст. 302 ГК РФ не позволяет истребовать имущество от добросовестного приобретателя, предыдущий обладатель прав на него более не признается его собственником».
Отождествление утраты собственником права на виндикационный иск и утраты самого права собственности встречает возражения, которые уходят своими корнями в проблему соотношения утраты права на иск и прекращения самого материального субъективного права, и по сей день не нашедшую однозначного разрешения. Однако, обращает на себя внимание, что субъективное право собственности в случае отказа в виндикации, перестает укладываться в современное абстрактно-общее представление о субъективном праве как о неразрывном триединстве возможностей поведения субъекта ввиду отпадения возможности принудительного понуждения третьих лиц к воздержанию от нарушений права. Можно конечно предположить, что этот неустранимый дефект в праве оказывает влияние лишь на его полноту, но будучи уп-речным с точки зрения объема, право тем не менее продолжает существовать в новом для него усеченном, чисто номинальном и в значительной мере утратившем свою ценность виде. Между тем речь ведь идет вовсе не о выпадении из содержания субъективного права автономного и самостоятельного сегмента-притязания. Способность быть осуществленным в порядке принуждения является не одним из элементов, а неотъемлемым свойством гражданского субъективного права. И дело даже не в том, проявляется ли это свойство «при известных условиях» или присуще праву с самого начала, но не всегда осуществляется417, а в том, что как любое свойство, оно пронизывает явление целиком, а не занимает какую-либо его часть. Этот вывод находит подтверждение также во внутренней взаимозависимости и взаимосвязанности триединства субъективного права, как бы ни было рассматриваемо право на защиту: как один ли из элементов-правомочий, входящих в содержание субъективного права, как одна из функций субъективного права, как само субъективное право, достигшее принудительного состояния, как способность быть осуществленным принудительно, заменяющая после нарушения субъективного права заключенную в нем с момента возникновения возможность принудительного осуществления и т.д. Конечно, вести речь о разрушении внутренней структуры субъективного права выпадением его защитной составляющей не придется, если рассматривать виндика-ционное правопритязание как самостоятельное субъективное право, возникающее в момент правонарушения и реализуемое в рамках особого относительного правоотношения - охранительного виндикационного обязательства. Однако в этом случае также придется дать объяснение странному сбою защитного механизма, блокирующему возникновение этого самого охранительного обязательства. Дефектность ли нарушенного права, либо отсутствие его нарушения тому виной, - так или иначе как первое, так и второе не может свидетельствовать о полноценности права первоначального собственника виндицируемой вещи.
Может показаться, что вполне сопоставимые правовые последствия имеют место, скажем, при отказе судом в защите права за пропуском срока исковой давности (п.2 ст.199 ПС РФ) или по мотиву злоупотребления им (п.2 ст.10 ГК РФ). Принципиальные различия могут быть выявлены здесь только посредством исследования природы правового явления, поражающего субъективное право собственника-виндиканта и парализующего его защитные свойства. Для этого важно иметь в виду, что «ценность научной концепции в правоведении определяется в первую очередь не тем, в какой степени она согласуется с действующим законодательством, а тем, насколько глубоко она проникает в сущность изучаемых явлений правовой действительности, степенью адекватности их отображения в понятии и соответственно качеством научного обоснования самих юридических норм (разрядка моя -авт.)». Дело в том, что норма ст. 302 ГК РФ ошибочно анализируется противниками прекращения права прежнего собственника при добросовестном приобретении вещи только на уровне констатации установленного ею процессуального результата - отклонения виндикационного иска с оставлением вещи у ее фактического владельца. Отсюда черпают свое основание (со ссылкой на п.2 ст.209 ГК РФ) рассуждения о сохранении собственником своего права даже в отсутствие возможности восстановления утраченного владения и о тождестве правовых последствий норм п.2 ст.10, п.2 ст.199 и ст.302 ГК РФ для существования субъективного права. Однако мало констатировать защиту владения приобретателя законом. Важно выяснить причину появления в законе столь странного правила, отдающего предпочтение интересам одного из множества добросовестных участников оборота в ущерб неприкосновенному праву собственника. Для этого следует переместить рассмотрение проблемы из сферы буквально понимаемых правовых последствий нормы в плоскость научного обоснования мотивов ее закрепления. И если обоснование введения первых двух норм состоит либо в обеспечении определенности имущественных отношений, стимулировании активности участников гражданского оборота в защите прав и т.д. (п.2 ст. 199 ГК РФ), либо в определении пределов осуществления субъективных гражданских прав425 (п.2 ст. 10 ГК РФ), то научным обоснованием нормы ст. 302 ГК РФ может быть только возникновение на стороне добросовестного приобретателя права собственности и, соответственно, прекращение такого права у прежнего собственника. Иначе нет разумного объяснения дублированию в законе правил о возможности истребования собственником имущества, выбывшего из его владения помимо воли (п.1 ст. 302 ГК РФ), или безвозмездно приобретенного (п.2 ст. 302 ГК РФ), поскольку эти положения и без того охватываются общей нормой ст. 301 ГК РФ. Специфика нормы ст. 302 ГК РФ состоит в том, что подразумеваемая динамика правоотношения собственности является скорее причиной, нежели следствием закрепления данного положения закона. Об указанной норме как о своего рода проекции, отражающей на себе влияние института добросовестного приобретения, нам уже приходилось говорить в параграфе 5 первой главы настоящей работы.
По изложенным соображениям принципиальная возможность оставаться собственником имущества при наделении правом владения им другого лица, предусмотренная п.2 ст. 209 ГК РФ, к случаям добросовестного приобретения отношения не имеет. Не случайно судебно-арбитражной практикой в большинстве случаев исключается возможность удовлетворения исков собственников о признании их права собственности на не подлежащее виндикации имущество, поскольку такие иски «направлены на приобретение правомочий владения, пользования и распоряжения (статья 209 ГК РФ) спорным имуществом, т.е. истребованию последнего вопреки части 1 ст. 302 ГК РФ».
