Содержание к диссертации
Введение
ЧАСТЬ I. Архитектура жилища как сфера социального знания 19
Глава 1. Общенаучные и архитектурно-теоретические предпосылки исследования социально-архитектурного знания 19
1.1. Модели в современной теории познания 19
1.2. Архитектор как носитель социального знания 26
1.3. Специфика социального знания и его функции в архитектуре 30
1.4. Социальный компонент архитектурной картины мира 36
1.5. Методологическая модель исследования социально-архитектурного знания 37
Глава 2. Социальное знание в архитектуре жилища 42
2.1. Истоки и факторы формирования социального знания в жилище 42
2.2. Формы социального знания и содержание социально-архитектурных исследований в жилище 52
2.3. Роли и функции социальных моделей в архитектуре жилища 59
2.4. Классификация социальных моделей в архитектуре жилища 64
Выводы по I части 68
ЧАСТЬ II. Типология социальных моделей в теории архитектуры жилища 71
Глава 3. Моделирование общества как обитателя 71
3.1. Модели обитателя и клиента архитектора 71
3.2. Модели процесса обитания в жилище 86
3.3. Модели потребности в жилище 100
Глава 4. Моделирование общества как создателя жилища 111
4.1. Модели архитектора 111
4.2. Модели процедуры и метода проектирования 120
Глава 5. Моделирование жилища как социально-пространственного феномена 150
5.1. Модели жилища как места обитания и объекта формирования 150
5.2. Модели критериев социального качества жилища 168
Глава 6. Моделирование связей в системе "общество-жилище" 178
6.1. Модель-концепция социального детерминизма 178
6.2. Модель-концепция архитектурного детерминизма 182
6.3. Модель-концепция взаимного архитектурно-социального влияния 189
Выводы по II части 193
ЧАСТЬ III. Систематизация социального знания в архитектуре жилища 196
Глава 7. Парадигма как система социально-архитектурного знания 196
7.1. Основы систематизации социально-архитектурного знания с использованием концепции парадигм 196
7.2. Понятие и содержание парадигмы социально-архитектурного знания в жилище 202
Глава 8. Основные парадигмы социально-архитектурного знания 204
8.1. Социально-архитектурный функционализм 204
8.2. Социальное взаимодействие как фокус архитектурного знания 214
8.3. Видение жилища как сферы удовлетворения потребностей 220
8.4. Социальное содержание средового подхода к архитектуре жилища 226
8.5. Социально-архитектурная феноменология жилища 234
Глава 9. Развитие социального знания в архитектуре жилища 245
9.1. Смена доминирующих парадигм социально-архитектурного знания 245
9.2. Эволюция парадигм социально-архитектурного знания 263
Выводы по Ш части 268
ЧАСТЬ IV. Социально-нормативное моделирование и архитектура жилища в основных нишах профессиональной деятельности 271
Глава 10. Социальная дифференциация архитектурной работы в сфере жилища 271
10.1. Секторные модели проектной деятельности в теории архитектуры 271
10.2. Социальное и проектное моделирование в архитектуре традиционного социального жилища 273
10.3. Социальное и проектное моделирование в архитектуре массового коммерческого жилища 283
10.4. Социальное и проектное моделирование в архитектуре элитарного коммерческого жилища 290
10.5. Социальное и проектное моделировние в демократической архитектуре соучастия 295
10.6. Социальное и проектное моделирование в архитектуре жилища социального эксперимента 300
Глава 11. Социально-архитектурная типология жилищ в основных нишах профессиональной деятельности 307
11.1. Роль архитектурной типологии жилища в условиях рынка 307
11.2. Типология традиционного социального жилища 311
11.3. Типология массового коммерческого жилища 313
11.4. Типология элитарного коммерческого жилища 314
11.5. Типология жилища демократической архитектуры "соучастия" 316
Глава 12. Перспективы социального моделирования в архитектуре отечественного жилища 318
12.1. Совершенствование социального моделирования на отдельных уровнях архитектурного знания о жилище 318
12.2. Ориентиры развития социально-архитектурного знания в сфере жилища 324
Выводы по IV части . 334
Заключение 337
Список литературы
- Архитектор как носитель социального знания
- Роли и функции социальных моделей в архитектуре жилища
- Модели процесса обитания в жилище
- Модели критериев социального качества жилища
Введение к работе
Актуальность темы . Архитектура жилища воплощает в материально-пространственные структуры сложную комбинацию гуманитарных (философских, социальных, культурных), естественно-научных и инженерно-технических знаний. Настоящее исследование посвящено системе социальных знаний архитектора, создающего жилище, жилую среду. Под социальным знанием понимается совокупность эмпирических и теоретических форм, в которых отражаются представления архитектора об обществе как обитателе и создателе жилища, о социальных процессах, происходящих в жилище, о механизмах, связывающих общество и архитектуру жилища, о социальной роли и функциях архитектуры и архитектора, о жилище как социально-архитектурном феномене и критериях оценки его социального качества.
Социальное знание архитектора материализуется в фактах, понятиях, терминах, положениях, гипотезах, моделях, концепциях, теориях и в некоторых других формах. В широком смысле все они могут быть названы моделями, так как воплощают в абстрагированном виде черты социальной реальности, её элементов, структур и процессов и на них переносится исследовательская и проектная активность архитектора. Таким образом, модели социальной реальности, или социальные модели рассматриваются в работе в качестве основных носителей социального знания в архитектуре жилища.
Модели «потребности», «функции», «семьи», «домохозяйства», «соседства», «жилой среды», связанные с ними концепции «удовлетворения потребностей в жилище», «функциональной программы жилища», «социальной обусловленности архитектуры жилища» и многие другие являются фундаментом архитектурного проектирования жилища. В архитектуре складывается своё и неоднозначное толкование подобных фундаментальных конструкций, их разная трактовка несомненно имеет глубинные причины, приводит к разному видению социальных основ жилища и к разной архитектуре. Процесс генерирования, импортирования, адаптации и использования в исследованиях и проектировании жилища теоретических форм социального знания
' Разбежкой в тексте выделены подзаголовки и элементы внутренней рубрикации.
2 Курсивом в тексте выделены понятия и термины, вынесенные в предметно-именной указатель.
обозначен в данной работе как социальное моделирование в архитектуре жилища.
Проблемная ситуация, вызвавшая к жизни данное диссертационное исследование, заключается в следующем. Традиционно архитектурное проектирование жилища в социальном плане трактуется как материально-пространственная интерпретация реального устройства и потребностей общественного клиента. Современная ситуация в сфере научного познания и в профессиональной практике позволяет утверждать, что это чрезмерное упрощение и требует разработки и теоретического обоснования принципиально нового понимания процесса и метода архитектурного проектирования как установления связей между обществом и архитектурой не напрямую, а посредством социальных моделей, форм накопленного в архитекторе жилища социального знания. Актуальность исследования социальных моделей, социального знания обусловлена следующими обстоятельствами.
Теоретические формы социального знания являются не только продуктом, результатом проводимых в архитектуре жилища исследований, но и фильтрами, сквозь которые архитектор рассматривает и архитектуру, и общество, и себя самого как часть этого общества. Например, исследование основного обитателя жилища с помощью двух разных концепций - «семья» и «домохозяйство» - может привести к совершенно разным проектным результатам. То есть, конкретная социальная модель не только отражает особенности пред-стоящей архитектору социальной реальности, но и является инструментом её субъективного конструирования, воплощением особого видения этой реальности. По наблюдению ряда исследователей сегодня возрастает роль социально-архитектурных моделей как фактора формирования жилища в противовес политическим доктринам, традиционному ритуалу, строительным технологиям (Р. Эллис, Д. Кафф). Без исследования социально - архитектурных моделей, бытующих в архитектурной практике, нельзя, таким образом, до конца понять организацию и логику развития профессиональной практики архитектора, а в конце концов - и архитектуры жилища.
В эпохи, подобные той, что отечественная архитектура жилища переживает последние полтора десятилетия в связи с переходом к рынку, значимость обращения к её собственному социально-теоретическому багажу и актуальной теории возрастает многократно. По словам А.В. Иконникова, «перемены должны изменить весь комплекс архитектурной деятельности,
включая его идеальные модели», и это действительно происходит [86, С.9]. Складываются новые роли и отношения между участниками процедуры создания жилища, появляются новые действующие лица, типы жилищ, сферы архитектурной работы, методы проектирования. В результате ширится спектр новых понятий, представлений, моделей. Их упорядочение и осмысление - один из способов преодоления трудностей переходного периода не только в самой теории, но и в проектной практике.
3. В условиях глобализации социальные модели российского жилища уже не противостоят западным, в том числе - наиболее разработанной и авторитетной англоязычной архитектурной традиции, как это было ещё недавно в силу действия разных идеологических и экономических факторов. Возрастает смысл и значение сравнительного межкультурного анализа для выявления причин сходства и различия архитектурной практики, типологии жилищ, форм и методов проектной работы.
Состояние вопроса. Разные формы архитектурного знания, в том числе и социального, систематически становятся объектом исследования в общей теории архитектуры и градостроительства, в архитектуроведении и искусствознании. Содержанию архитектурного знания в разной мере посвящали работы Г.Н. Айдарова, Б.Г. Бархин, М.Г. Бархин, А.В. Боков, И.А. Бондаренко, Ю.С. Ванагас, Ж.М. Вержбицкий, Ю.П. Волчок, А.А. Высоковский, В.Л. Глазычев, А.Э. Гутнов, Ю.Н. Евреинов, А.П. Зинченко, В.И. Иовлев, А.В. Иконников, Г.З. Каганов, П.В. Капустин, Ю.И. Кармазин, К.К. Карта-шова, Е.И. Кириченко, Л.Б. Коган, В.А. Колясников, А.В. Крашенинников, А.П. Кудрявцев, Г.И. Лаврик, Г.С. Лебедева, И.Г. Лежава, С.С. Ляховецкая, Ф.Т. Мартынов, М.Г. Меерович, Н.Ф. Метленков, A.M. Мосоров, В.А. Никитин, Т.Ю. Николенко, Н.П. Овчинникова, Л.И. Павлова, СБ. Поморов, В.В. Пшенников, А.Г. Раппапорт, Г.И. Ревзин, А.В. Рябушин, Т.Ф. Саварен-ская, М.Р. Савченко, Н.А. Сапрыкина, С.К. Саркисов, Т.А. Славина, И.М. Смоляр, А.В. Степанов, Д.Е. Фесенко, В.Л. Хаит, СО. Хан-Магомедов, Л.П. Холодова, В.Т. Шимко, Ю.С. Янковская, О.Н. Яницкий, З.Н. Яргина и др. В частности, В.Л. Глазычев исследовал модели знания о городской среде, о поведении горожан, модели социальной роли архитектора. А.В. Иконников подробно изучал утопический компонент социально-архитектурного знания, а М.Г. Меерович - идеологический компонент. В.В. Пшенниковым исследованы градостроительные концепции жилой среды, А.П. Зинченко - представ-
ления о потребителе в архитектуре Запада, П.В. Капустиным - теоретические модели объекта проектирования как компонент проектного мышления. Ю.С. Янковская анализировала «объекты профессионального мышления в композиционном процессе», а Д.Е. Фесенко - представления архитекторов об этажности жилой застройки3.
Архитектурное знание и его компоненты активно исследуются за рубежом. Разработкой социальной теории архитектуры, в том числе и жилища, занимались К. Александер, Б. Бролин, Э. Вуд, Я. Вуек, Л. Гроут, Ч. Дженкс, Д. Джухач, Д. Зейсел, Р. Зоммер, Д. Кафф, Л. Кролль, Л. Леру, Р. Монтгомери, К. Несбитт, П. Нокс, О. Ныоман, Л. Попов, М. Уилле, К. Фрэмтон, Н. Хамди, Г. Хертцбергер, Р. Хэтч, С. Чермаефф, Р. Эллис и др. Например, К.Александер систематизировал некоторые штампы архитектурного и градостроительного сознания эпохи модернизма, Я. Вуек - мифологические и утопические концепции в архитектуре этого же периода. Ч. Дженкс исследовал модели знания в связи со структурой профессиональной работы в современной архитектуре, К. Несбитт создала одну из систематизированных антологий культурных и социально-архитектурных теорий второй половины XX века. Концепции человека в архитектуре анализировали Р. Эллис, Д. Кафф, Д. Джухач, Р. Монтгомери, Л. Леру, концепции потребности - Л. Попов, концепции профессионализма - П. Нокс, Л. Гроут, градостроительные концепции жилища - К. Фрэмтон, концепции социально-архитектурной интерпретации - Г. Хертцбергер и др.
В работах названных выше авторов заложена и развита традиция исследования теоретических конструкций архитектурного и градостроительного знания, разработаны методы, выявлены существенные закономерности его формирования и эволюции. Но социальные аспекты современного архитектурного знания в жилище ими либо не рассматривались, либо затрагивались фрагментарно. Этот недостаток преодолевается в ряде работ по архитектурной теории, типологии и социологии жилища. В них обобщается огромный объём прикладных и теоретических исследований жилища, по необходимости опирающихся на определённые представления об обществе и порождающих новые формы знания. В их числе работы С.Д. Альбанова, Т.А. Афанасьевой, Е.С. Баженовой, В.П. Бандакова, Л.Н. Бармашиной, A.M. Баталова,
3 Подробный анализ вклада перечисленных во введении авторов в формирование ими социально-архитектурного компонента знания содержится в основном тексте диссертации.
Н.Г. Благовидовой, Р.Н. Блашкевич, Б.Ю. Бранденбурга, Т.Ф. Волковой, В.Г. Волова, И.П. Гнеся, С.С. Горина, Г.И. Граужиса, B.C. Дёминой, СВ. Дмитриева, В.Ю. Дурманова, Т.А. Дьяконовой, М.Ю. Забрусковой, Т.И. Звездиной, К.А. Иванова, А.П. Калиниченко, И.Н. Канаевой, Е.Д. Ка-пустян, К.К. Карташовой, В.В. Козюлина, B.C. Колоскова, Е.Г. Костиной, О.А. Крыжановской, В.В. Кутузова, В.А. Лаврова, Л.П. Лаврова, В.Б. Лебедева, В.К. Лицкевича, Г.Н. Любимовой, Т.Г. Маклаковой, А.А. Магая, Д.С. Меерсона, Е.П. Меньшиковой, А.В. Меренкова, Б.М. Мержанова, В.М. Молчанова, Т.Б. Набоковой, Н.А. Наумовой, В.А. Овсянникова, Н.В. Овсянниковой, А.П. Ольховой, П.Б. Орлова, А. Пастернака, Е.Ю. Пересвето-ва, Л.В. Петровой, Г.Д. Платонова, Б.А. Портнова, Е.С. Раевой, П.Г. Рудакова, В.Л. Ружже, С.А. Садовского, A.M. Сидорина, В.А. Сидорова, А.В. Сика-чёва, О.Я. Смирновой, В.И. Смотриковского, Н.М. Согомонян, СП. Тургенева, В.Г. Хахулина, К.К. Хачатрянц, Ю.Б. Хромова, В.П. Этенко, Д.Н. Яблонского, И.М. Ястребовой и др. Этими авторами собрано большое число эмпирических и теоретических фактов, сформирован концептуальный каркас их анализа и объяснения, в ряде случаев выдвинуты оригинальные социально - архитектурные концепции и теории формирования и развития жилища.
Однако, формируя содержательное тело социально-архитектурной теории, работы авторов последней группы в основном не нацелены на рефлексию, то есть чаще всего не анализируют собственные теоретические основания, а предпринимаемый в них обзор накопленного знания осуществляется в рамках, задаваемых собственными прикладными целями.
Наконец, отдельные фрагменты социального знания, активно используемые архитекторами жилищной сферы, создаются и анализируются представителями ряда смежных дисциплин - философами, социологами, историками, психологами, демографами, статистиками и др. В этом ряду особенно значимы для отечественной архитектуры жилища труды А.САхиезера, А.В.Баранова, И.В. Бестужева-Лады, Д.Л. Бронера, А.Г.Волкова, Т.М. Дрид-зе, И.С Кона, Н.Н. Нечаева, В.И. Рабиновича, А.Г.Харчева, Б.С Хорева, З.А.Янковой, Т. Нийта, М. Хейдметса, Ю. Круусвалла, Р. Зоммера, В. Ит-тельсона, Д. Кантера и др. Их отличает глубина и научная строгость анализа, но методы, подходы и критерии оценки социально-архитектурной теории подчиняются требованиям и традициям соответствующих отраслей знания.
Таким образом, констатируя значительное внимание к архитектурному знанию в целом, наличие весомого багажа теоретических социально-архитектурных исследований в сфере жилища, необходимо признать, что багаж этот не систематизирован, лишь отчасти изучен, а в определённой мере и не востребован. Неизученность и неупорядоченность социального знания как совокупности социальных моделей, генерируемых и используемых архитектурой жилища, неисследованность его истоков, закономерностей формирования, организации, тенденций развития, взаимосвязей с архитектурой и типами жилища, со структурой профессиональной практики формулируется в качестве актуальной проблемы впервые и является отправной точкой данного диссертационного исследования.
Гипотеза исследования: формируемые в архитектуре жилища социальные модели являются продуктом не только научной, но и творческой деятельности архитектора и той социальной основой, на которой организуется процесс и методы архитектурного проектирования, которая детерминирует содержание и результаты предпроектных социально - архитектурных исследований, структурирует сферу жилищной архитектуры, архитектурную типологию и пространственную организацию жилых зданий.
Цель диссертации заключается в раскрытии закономерностей формирования и развития социального знания в архитектуре жилища, в разработке и теоретическом обосновании принципиально новой системы взглядов на процесс и методы архитектурного проектирования жилища как на воплощение в пространственную организацию и типологию жилых зданий совокупности используемых архитектором социальных моделей.
Задачи диссертации:
выявление общенаучного фона, истоков, детерминант и форм развития социального знания, исследование методологии его получения в архитектуре жилища;
анализ понятия «социальная модель» в архитектуре жилища, исследование функций и разработка типологии социальных моделей, выявление всего спектра их содержательных интерпретаций;
исследование концепций, трактующих отношения между социальными и архитектурными категориями, - общественными структурами и процессами и пространственной организацией жилища;
построение концепции, систематизирующей наличное социальное знание, его базовые парадигмы в архитектуре жилища;
сравнительное исследование тенденций и закономерностей развития основных моделей и парадигм социального знания в отечественной и зарубежной архитектуре жилища XX века;
определение основных социально-профессиональных ниш архитектурной работы в условиях рынка, анализ присущих им подходов к социальному и проектному моделированию жилища;
сравнительное исследование социально-архитектурной типологии жилых зданий в отечественной и зарубежной практике как воплощения основных типов социальных моделей;
разработка направлений дальнейшего развития теоретического социально-архитектурного знания, а также - совершенствования «социальных основ» прикладной исследовательской и проектной деятельности архитектора в сфере жилища.
Объектом исследования является знание об обществе, его элементах, структурах и процессах, принимаемое за основу архитектурного формирования жилища.
Предметом исследования выступают научные и творческие концепции социального: социальные модели во взаимосвязи с проектными моделями и архитектурными типами жилища и моделями архитектурного процесса.
Методы исследования: в диссертации осуществлён последовательный переход от общетеоретического анализа накопленного багажа социально-архитектурного знания к его концептуальному синтезу и далее - к теоретико-прикладному использованию полученной системы для разработки основ формирования жилища, для исследования современной архитектуры и типологии жилища, сферы профессиональной практики.
В качестве методологических и теоретических основ исследования приняты следующие общенаучные подходы:
так называемый «неклассический» подход к оценке роли моделей в познании, к взаимосвязи эмпирической реальности и научного знания, к критериям научности; этот подход, в настоящее время всё шире распространяющийся в теории познания, в методологии науки, в социологической теории, рассматривает модели не только как отражение реальности, но и как резуль-
тат целенаправленной установки учёного, как инструмент конструирования знания, как способ видения и понимания действительности; он относит к моделям все формы теоретического знания и представления, ориентирует на качественные методы исследования и интерпретации получаемой информации (Ю.П. Аверин, М. Бунге, М. Вартофский, Б.А.Глинский, СИ. Григорьев, Б.С. Грязнов, А.Ф. Зотов, В.В. Ильин, А.Т. Калинкин, A.M. Новиков, К. Поп-пер, П. Тейяр де Шарден, А.Е. Чучин-Русов, А. Эйнштейн, и др.);
концепции парадигм и смены парадигм как закономерности формирования и развития научного знания (Т. Кун);
классификационный типологический подход - разработка совокупности взаимосвязанных классификаций социально-архитектурных моделей и типов жилищ (К.К. Карташова, З.Н. Яргина);
деятельностный подход - структура профессиональной деятельности архитектора рассматривается как основа анализа типов, уровней и функций социальных моделей (Т.А. Славина);
принцип погружения архитектурных теорий в межпредметный и общекультурный контекст (М.Р. Савченко).
С учётом специфики объекта и предмета исследования в диссертации используется ряд частных методов, в том числе:
социально-архитектурное исследование отечественной и зарубежной проектной практики с выявлением базовых предпроектных социальных моделей и типов жилищ;
анализ тематики, программ и концепций реального, конкурсного и учебного архитектурного проектирования жилища;
графическая визуализация вербальных социально - архитектурных моделей; сравнительный анализ систем социального знания и их отдельных компонентов в отечественной и зарубежной архитектуре жилища;
анализ материалов международных и национальных политических, общественных, академических, профессиональных организаций о перспективах развития жилища;
изучение архитектурных библиографий; лексикографический анализ архитектурных текстов, - научных монографий, авторефератов и диссертаций, учебников и учебных пособий, отчётов о научных исследованиях, статей, докладов, тезисов научных конференций, творческих эссе мастеров архитектуры, - с точки зрения содержащихся в них социальных понятий и концеп-
ций, в частности, в форме составления понятийно - терминологических словарей-справочников4.
Область и границы исследования. В работе исследуется отечественная и зарубежная архитектура жилища с точки зрения содержащегося здесь социального знания. Основное внимание сосредоточено на новейшем этапе развития архитектуры жилища - второй половине XX века, однако, для выявления долгосрочных тенденций эволюции социального знания временные рамки раздвигаются до начала эпохи «современной архитектуры», а в ряде случаев - до середины XIX века. Социальное знание и модели анализируются в диссертации с позиции их влияния на профессиональную деятельность (теоретическую, прикладную исследовательскую, проектную), на архитектуру и типы жилищ. Социальные модели, импортированные из других отраслей знания, рассматриваются в первую очередь в тех смыслах, которые им придаются в архитектуре.
Научная новизна диссертации заключается в следующем: впервые в отечественной архитектурной науке процессы и методы архитектурного проектирования жилища, типология жилищ, структура профессиональной практики исследованы с точки зрения используемых архитектором социальных моделей с учётом дифференциации подходов в основных социально-профессиональных нишах современной рыночной практики; впервые установлена детерминирующая роль социальных моделей по отношению к форме, содержанию и результатам деятельности архитектора; выделена и исследована предметная область знания, которая ранее не становилась объектом целостного рассмотрения - социальная теория архитектуры жилища: выявлены и систематизированы теории, концепции, модели, образующие предметное поле данной области знания, проведен их сравнительный анализ; исследование социально-архитектурного знания в жилище осуществлено в рамках концепций «парадигм» и «смены парадигм».
На защиту выносятся:
концепция процесса архитектурного проектирования жилища как интерпретации комплекса социальных моделей;
4 Автором разработаны и опубликованы при терминологических словаря: Кияненко, К.В. Краткий англо-русский словарь-справочник по образованию и пауке. - Вологда: ВоПИ, 1996. - 62 с; Кияненко, К.В. Современное рыночное жилище: архитектурная типология, социология, экономика и менеджмент. - Вологда: ВоГТУ, 1999. - 93 е.; Кияненко, К.В. Архитектурное образование в США и Великобритании. - М.: Издательство «Архитсктура-С», 2003. - 112с.
концепция социально-профессиональных ниш архитектурной деятельности - сфер архитектурной работы, отличающихся её социальными основами, содержанием и результатами, процессом и методами проектирования, архитектурой и типами жилищ;
методологическая модель исследования социально - архитектурного знания, построенная на принципах «неклассической» науки;
типология социально-архитектурных моделей общества, жилища и связей между ними;
концепция парадигм социально-архитектурного знания как самостоятельных мировоззренческих, методологических, эпистемологических систем, детерминирующих все формы профессиональной деятельности архитектора и архитектуру жилища.
Научное значение полученных результатов состоит в том, что разработана и теоретически обоснована новая система представлений о процессе и методе архитектурного проектирования жилища как творческой интерпретации архитектором предпроектных социальных моделей и парадигм знания в отдельных нишах профессиональной деятельности на рынке жилищ; сделан очередной шаг в формировании новой предметной области знания -социальной теории архитектуры жилища.
Проведённые исследования могут также способствовать:
повышению уровня теоретизации социально-архитектурного знания в результате развития такого элемента метатеории как концепции формирования и развития моделей социального знания;
ускорению процесса формирования целостной теории архитектуры жилища из отдельных крупных фрагментов - социально-функциональных, социально-демографических, социалыю-средовых и др. теорий и концепций, ранее воспринимавшихся как автономные анклавы знания;
внедрению в социальную теорию архитектуры жилища мировоззрения и подходов современной т.н. «неклассической» версии науки с её акцентированием конструктивной роли моделей в познании.
Полученные результаты имеют и практическое значение, заключающееся в следующем:
архитектурная сфера получает новый инструмент разработки социального содержания проектных моделей жилища и жилищных систем - от социальных обоснований, концепций, программ и заданий на проектирование жилищ
- до социально-архитектурных разделов жилищных программ разного уровня вплоть до общегосударственной жилищной политики5;
проектная практика получает ориентиры развития архитектурной типологии жилищ в каждой из ниш жилищного рынка;
созданы предпосылки для совершенствования методики проектирования жилища и предпроектных социальных исследований путём формализации некоторых базовых социальных моделей и процедур их разработки;
архитектурное образование приобретает новые стратегические ориентиры для совершенствования подготовки архитекторов в вопросах формирования жилой среды, для разработки новых учебных программ и преподавания социальных основ архитектурного формирования жилища.
Внедрение и апробация работы осуществлены в учебной, методической, научно-исследовательской и издательской формах, в том числе - в авторских курсах лекций «Социальные основы архитектурного формирования жилой среды» (1983-2005 гг.), «Введение в проблематику современного рыночного жилища» (1996-2005 гг.), «Архитектура жилых зданий» (1985-2005 гг.), «Методы прикладных социально-архитектурных исследований» (1986-2005 гг.), «Современные проблемы теории архитектуры и градостроительства» (2003-2005 гг.), - читаемых на кафедре архитектуры и градостроительства Вологодского государственного технического университета (до 1994 г. - на архитектурном факультете Усть-Каменогорского строительно-дорожного института), а также - в лекционных спецкурсах: «Социальные модели в архитектуре и градостроительстве», прочитанном в Таллиннском университете (12 час, 2000 г.); «Социальное жилище и социальные концепции в современной России», прочитанном в Политехническом университете Миддн-Брабанта, Голландия (14 час, 1995г.). Основные положения диссертации экспериментально проверены в курсовом и дипломном проектировании, в теоретических дипломных работах6, в изданных рекомендациях по
Разработанная автором концептуальная модель применялась для анализа российских и зарубежных жилищных программ разного уровня (см.: Киянепко, К.В. Жилищная программа области: анализ алгоритма и социальной модели: Тез. докл.// Материалы второй межвузовской науно-техн. конф. 23-24 февраля 2001 г. -Вологда: ВоГТУ, 2001. - С. 181-183; Kiyanenko, С. Social modelling of affordable housing: Russia vs. the rest of the world II Adequate & Affordable Housing for All: Research, Policy, Practice/ Research Abstracts of the International Housing Research Conference. - Toronto: University of Toronto, 2004. - p. 195-196. 6 14 из общего числа дипломных проектов и теоретических работ, выполненных под руководством автора за период с 1985 по 2004 гг. награждены дипломами, грамотами и премиями СА, МООСАО, Госстроя РФ, Европейской ассоциации архитектурного образования (ЕААЕ), МОСА и др. организаций.
выполнению социальных обоснований и заданий на проектирование7 и в осуществлённых с их использованием под руководством автора 120 социальных программах и концепциях дипломного проектирования.
Научные результаты диссертации нашли отражение в ряде учебных и научно-методических публикаций, в том числе: «Социальные основы архитектурного формирования жилой среды: Учебное пособие» (Вологда: ВОГТУ, 1999. - 13,1 ал.; рекомендовано УМО по архитектурному образованию РФ); «Введение в проблематику современного рыночного жилища: Учебное пособие для архитектурных и строительных специальностей вузов» (Вологда: ВОГТУ, 2002. - 10,0 а.л.; рекомендовано УМО по образованию в области строительства РФ); «Стратегические ориентиры развития высшего архитектурного образования» (совм. с Ю.В. Анисимовым, Л.В. Анисимовой, И.К.Белоярской. - Вологда: ВОГТУ, 2002, 3,75 а.л.; работа рекомендована к изданию УМО по архитектурному образованию, удостоена диплома РААСН за 2002 г.); «Архитектурное образование в США и Великобритании: англорусский словарь-справочник» (М.: «Архитектура-С», 2003, 6,93 а.л.; рекомендовано редакционно-издательской комиссией совета УМО по архитектурным специальностям РФ).
Под руководством автора выполнен ряд научных исследований сферы жилища и архитектурного образования, отразивших некоторые научные положения диссертации8. Основные научные результаты доложены автором на восьми всемирных конгрессах и международных конференциях, на семи всесоюзных и всероссийских и на десятках межвузовских и вузовских конференций, семинаров и симпозиумов9.
7Кияненко, К.В. Разработка социально-функциональной модели общественно-жилого комплекса: Методическое пособие к выполнению курсового проекта на тему «Общественно-жилой комплекс в сложившейся городской среде» для студентов спец. 290100 «Архитектура». - Вологда: ВОПИ, 1996. - 35 с.;Кияненко, К.В. Выбор и социальное обоснование темы дипломного проекта: методические указания для студентов специальности 290100 «Архитектура». - Вологда: ВОПИ, 1996. - 36 с.
8 Разработка комплексной системы управления качеством подготовки архитекторов в техническом ВУЗе.
Обобщить опыт архитектурного образования в части формирования модели архитектора. Отчёт о НИР. -
Усть-Каменогорск: УКСДИ, 1992, № гос. per. 0191.0054211 (совм. с Ю.В.Анисимовым, В.О.Кряжевым,
С.Г.Сундиковым и др.); Исследование социально-экономического и градостроительного содержания жи
лищных реформ. Отчёт о НИР. - Вологда: ВОПИ, 1996, № гос.рег.0196.0012295; Стратегические ориентиры
развития высшего архитектурного образования. Рекомендации по совершенствованию Государственного
образовательного стандарта по специальности 290100 «Архитектура». — Вологда: ВОГТУ, 2001, №
гос.рег.01.20.0005912. (совм. с Ю.В.Анисимовым, Л.В.Анисимовой, И.К.Белоярской).
9 В т.ч., доклады автора были представлены на Пятой международной научной конференции по жилищу,
организованной Международной социологической ассоциацией (ISA) в Монреале в 1992 г., на 33 ежегодной
научной конференции Ассоциации исследователей в области средового проектирования (EDRA) в Фила
дельфии в 2002 г., на XV Всемирном конгрессе социологов в Брисбейне, Австралия, 2002 г., на II Всерос
сийском социологическом конгрессе в Москве, 2003 г., на международных, всесоюзных и общероссийских
Материалы диссертационного исследования собраны, в том числе, в ходе научных стажировок и программ научных исследований, осуществлённых автором в Китайском народном университете (Пекин, 1989-1990 гг.), в Политехническом университете Миддн-Брабанта (Тилбург, Голландия, 1995 г.), в Центре жилищных исследований Колледжа архитектуры и градостроительства Технического университета штата Вирджиния (Блэксбург, США, 2001 г.) и в Институте Города (Вашингтон, США, 2001 г.),
Основные научные положения диссертации изложены в 40 научных трудах общим объёмом 53,7 а.л.
Диссертация состоит из двух томов. Первый том включает введение, четыре части (12 глав) текста, заключение, список литературы (370 позиций) и предметно-именной указатель. Общий объём работы 370 стр., в том числе: 340 стр. текста, включая 31 аналитическую таблицу. Во второй том вынесены иллюстрации: графоаналитические схемы, модели, фото, графики и т.п. на 22 демонстрационных планшетах.
Структура текста (рис. 2).
Во введении излагается суть исследуемой проблемы, доказывается актуальность её решения, очерчивается предметная область диссертационного исследования, раскрывается его методологический аппарат; сформулированы цель и задачи, определены объект, предмет и методы исследования; установлены границы, сформулированы положения, выносимые на защиту, излагается научная и практическая значимость результатов.
Часть I - «Архитектура жилища как сфера социального знания» - характеризует некоторые особенности современного социального знания в целом и позиции на этом фоне социально-архитектурного знания. В том числе, исследуется современная трактовка моделей в теории познания, социологии и архитектуре, специфика архитектуры как области, развивающей социальное знание самостоятельно и импортирующей из других дисциплин; разрабатывается методологическая модель отражения в теории архитектуры соци-ально-средовой реальности; выявляются истоки и факторы формирования социального знания в архитектуре жилища, исследуются основные теорети-
конференциях по проблемам жилой среды и архитектуры (Лохусалу, 1981, 1983; Москва, 1982;Локса, 1985; Таллинн, 1991, 1999; Ростов-на-Дону, 1991, 2001; Минск, 2002; Казань, 2002; Вологда, 2003, Торонто 2004).
ческие формы знания, понятия и функции социальных моделей в жилище, способы их классификации.
Часть II — «Типология социальных моделей в теории архитектуры жилища» - исследует основные типы социально-профессиональных моделей, выделяемых по объекту моделируемой социальной и архитектурной реальности: принятые в архитектуре модели общества, жилища, - как социально-пространственного феномена, - и связей между ними. Анализируется всё разнообразие интерпретаций данных моделей в отечественной и зарубежной (прежде всего, англоязычной) архитектурной теории.
Часть III - «Систематизация социально-профессионального знания в архитектуре жилища» - выдвигает и раскрывает концепцию нескольких базовых парадигм социально-архитектурного знания, а также концепцию развития знания как смены и эволюции доминирующих парадигм.
Часть IV- «Социально-нормативное моделирование и архитектура жилища в основных нишах профессиональной деятельности» - посвящена анализу того, как разные парадигмы знания актуализируются в отдельных сегментах профессиональной работы на рынке жилищ, как связаны модели и системы знания, процесс проектирования, создания жилища и его типы. Анализируются перспективы социального моделирования в жилище в свете выявленных в работе закономерностей формирования и развития социально-архитектурного знания.
Архитектор как носитель социального знания
Основополагающая роль социального знания как фактора формирования архитектуры жилища сегодня мало кем подвергается сомнению (в отношении архитектуры, скажем, общественных зданий такого единства взглядов не существует). Гораздо меньше определённости мы встретим по вопросу о том, кто должен добывать, обрабатывать и интерпретировать социальное знание, какую роль должен играть в этом процессе архитектор.
Ответ на этот вопрос может быть дан только с учётом исторической эволюции архитектурной профессии, в частности исследованной В.Л. Глазы-чевым. Главный вывод, опирающийся на его работы, состоит в том, что архитектор всегда был и остаётся носителем социального знания, но содержание последнего, роль и функции архитектора по отношению к нему постоянно менялись. На протяжении XX века архитектор как частный практик, имевший личное и непосредственное знание о своём клиенте, уступил место сначала новому профессионалу Современного Движения, заменившему конкретное знание «развитой интуицией на базе обыденных представлений» [45, С.26]. После Второй мировой войны, по мере формирования представлений о «массовом», «дифференцированном» клиенте интуитивная форма социального знания стала осознаваться как недостаточная. «Чаще всего, - писал С.В.Зоколей, - проектировщик учитывает его (К - социально-культурный фактор) интуитивно. В прошлом, когда проектировщик разделял систему ценностей и культуру с людьми, пользовавшимися результатами его труда, такие попытки были вполне успешными. В условиях же нашего быстро изменяющегося, независимо развивающегося и чрезвычайно неоднородного общества становится всё труднее удовлетворять запросы заказчиков, действуя стихийно и полагаясь на интуицию при работе над проектом» [80, С. 15].
Переход от умозрительных социальных идей к прикладному социальному знанию был болезненным для архитектуры и за рубежом, и в нашей стране. В 60-е годы Альдо Ван Эйк призЕїавал: «Мы ничего не знаем о сложности современной жизни, мы не можем справиться с нею ни как архитекторы, ни как градостроители, ни как кто-либо ещё» [244, С.405]. А десятью годами позже В.Л. Глазычев указывал на «ничтожное знание фактов, составляющих реальное выражение общих социально-функциональных основ» советскими архитекторами и градостроителями, на отсутствие в распоряжении архитектора «упорядоченных методов и средств получения действительного знания, что обрекает его на более или менее интересный дилетантизм» и на неспособность архитектора выступать координатором проектного процесса «едва только осуществляется выход в социально-культурную проблематику» [43, С.6,76,74].
Осознание ситуации как проблемной естественно породило интерес архитекторов к социологии. В СССР в течение 1970-х годов группы социологов появляются в крупных проектно-исследовательских институтах, социологию начинают преподавать на факультетах повышения квалификации15. В конце 1970-х годов в МАрхИ начинают читать курс лекций «Социальные основы архитектурного проектирования», а в начале 1980-х годов эта дисциплина вводится в учебные планы архитектурных вузов страны . В это время проходит большое количество научных конференций, где архитекторы получают возможность вступить в контакт с социологами, психологами, философами. Оказывается, что традиционно образованный архитектор не в состоянии получать, обрабатывать и интерпретировать формализованную социальную информацию, поэтому складываются постоянные и временные междисциплинарные архитектурно-социологические коллективы, из числа архитекторов и градостроителей выдвигаются те, кому оказывается по силам специализация в социально-архитектурной проблематике. Происходит встречное движение среди философов, социологов, психологов, специализирующихся на средовых аспектах социально-гуманитарных исследований. Аналогичные процессы 15-20 годами ранее происходили и на Западе. В это время формируются три принципиальные позиции по отношению к роли архитектора как носителя социального знания.
Первая позиция сводится к тому, что архитектор не может формировать социально-архитектурное знание, должен получать всю необходимую социальную информацию в готовом виде от специалистов и заниматься лишь её архитектурным воплощением. Вторая позиция предполагает, что архитектор может принимать участие в сборе социальной информации и разработке социальных программ проектирования, но лишь в составе междисциплинарной команды, под контролем социолога. Третья точка зрения заключается в оценке архитектора как ключевой, хотя и не единственной, фигуры в процедуре разработки социальных программ проектирования, в чьи обязанности входит получение и осмысление социальных знаний для решения архитектурных задач. Как показывает вся современная история архитектурной профессии, при всех неизбежных издержках профессиональная практика в целом развивается в третьем направлении. Один из самых продуктивных архитекторов в сфере жилища Р. Бофилль, говоря о социальной программе проектирования, утверждает на собственном опыте, что «её определение составляет неотъемлемую часть труда архитектора» [29, С.119].
Роли и функции социальных моделей в архитектуре жилища
Моделирование составляет суть профессиональной архитектурной работы. В проектной модели воплощается результат этой работы. Процесс проектирования представляет собой моделирование некоторого будущего социально-пространственного объекта, а предпроектная социальная модель лежит у истоков этого процесса. Формирование эмпирических и теоретических форм знания на непроектных уровнях также тесно связано с моделированием. Как пишет Р. Эллис «научная установка требует от архитектора не только понимания, но и конструирования некоторой модели социального мира и его основных деятелей (курсив мой - К)» [298, р.47].
Понятие модель, как показывает проведённый терминологический анализ, одно из самых общеупотребительных в социально-архитектурных диссертационных исследованиях. Здесь разработка моделей часто декларируется и как цель, и как основной результат. Теория социально-архитектурных и тесно связанных с ними социально-градостроительных моделей разрабатываются в нашей стране рядом исследователей, в том числе: А.В. Барановым, В.Ю. Дурмановым, К.К. Карташовой, В.В. Кутузовым, В.М. Молчановым, В.А. Овсянниковым, Л.И. Павловой, К.К. Хачатрянц, З.Н. Яргиной. Обобщение работ этих и некоторых других авторов позволяет сделать очередной шаг к пониманию особенностей устройства социально-архитектурного знания.
Социальное моделирование в архитектуре жилища заметно отличается от аналогичной процедуры в социологии, от моделирования в других отраслях науки. Многократно описанный в литературе алгоритм научного моделирования таков: (1) модель создаётся как обобщённый аналог некоторого оригинала; (2) модель исследуется как «заместитель» оригинала; (3) полученные на модели знания адресуются оригиналу; (4) достоверность результата проверяется в эксперименте. Следование этому алгоритму в архитектуре жилища скорее исключение, чем правило. Дело в том, что не только архитектор-практик моделирует ещё не существующий объект, но и архитектор-исследователь моделирует ещё не существующую социально-архитектурную реальность - социально-пространственные связи и отношения. Ему приходится обращаться к реальной ситуации, как к более или менее достоверному аналогу будущего состояния. Раз нет оригинала, то модель не может быть его подобием. Кажущаяся безвыходной ситуация разрешается так: модель формируется безотносительно несуществующего оригинала, а затем созданный оригинал легитимизирует модель. А.В. Иконников пишет: «Любая частная задача архитектуры получает оправдание в некой модели жизнеустройства и человеческих отношений. Последняя определяет как цели и стандарты практического использования, так и то «сообщение», которое вносит объект в систему материальной памяти общества, фиксируя его средствами языка архитектуры, и те ценности, в том числе художественные и эстетические, которые люди связывают с организованной средой» [84, С.7].
Опережающий характер социально-архитектурной модели по отношению к моделируемой действительности рассматривается далее как главная особенность социально-архитектурного знания и основание для рассмотрения социальных моделей в качестве творческих концепций архитектора.
Таким образом, социальная модель в теории архитектуры жилища - это структура исследовательских интересов, «наброшенная» как сеть на эмпирическую социально-архитектурную реальность.
Понятие «социальная модель» это не просто теоретическая абстракция для обозначения одной из форм социального знания. В архитектуре жилища это ещё и термин, используемый чаще всего в редакции социальная модель жилища, и разные авторы наполняют его разным смыслом. Одним из первых на современном этапе, как установлено в работе, этот термин употребил социолог А.В. Баранов в 1971 году. С тех пор принятое им толкование социальной модели жилища как «системы требований, предъявляемых семьёй к функциональной программе жилища» неоднократно применялось и другими [9; 16; 204; 157]. Важное дополнение к этому определению сделано в по следние годы В.М. Молчановым, предложившим включить в понятие модели и «требования, предъявляемые семьёй, заказчиком к /.../ пространственной структуре жилища» [157, С.29]. Готовность признать за потребителем право «требовать» не только определённую функциональную организацию, но и пространственное решение жилища свидетельствует, по нашему мнению, о важном изменении профессионального сознания российского архитектора.
Вторая содержательная версия данного понятия, существующая в редакции «социально-типологическая модель жилой ячейки», расшифровывается как комплекс профессиональных представлений архитектора о функциональном назначении и предполагаемом использовании семьями проектируемого жилища [105; 171]. Это понятие было введено для того, чтобы акцентировать расхождение между проектной моделью и реальным использованием семьями своего жилища и стимулировать преодоление этого разрыва.
Само реальное использование семьёй своего жилища также может обозначаться как социальная модель жилища. Именно в таком смысле употребляют это понятие В.М. Молчанов и З.Н. Яргина [156, С.15; 271, С.114].
В.Ю. Дурманов одним из первых в отечественной теории архитектуры жилища ввёл феноменологическую трактовку модели. Он автор понятия «планировочный образ жилища» как «совокупности представлений о признаках жилища, бытующих в сознании специалистов и потребителей и обнаруживающих себя в ходе информационного обмена между ними» [66].
В.В. Кутузов использует понятие «потребительской модели жилища». Он пишет: «Потребительская модель - это набор показателей, определяющих нормативную общую площадь субсидируемого жилища, его тип, формулу заселения и размещения спальных мест в зависимости от половозрастного состава домашнего хозяйства, соответствующего ему количества потребительских единиц и нормы площади на одну потребительскую единицу, установленной для выбранной домохозяйством формы предоставления жилья» [126, С. 144]. Таким образом, в трактовке этого автора, социальная модель жилища выступает в виде системы формализованных признаков соотношения характеристик семьи и жилища, выдвигаемых в нормах, государственных программах проектирования и строительства.
Модели процесса обитания в жилище
То или иное понимание архитектором жизни так же неустранимо, как и вкладывание некоторого смысла в образ человека - будущего обитателя проектируемого жилища. Для обозначения этого понимания в исследовании принят термин модель процесса обитания. Данная модель иногда недвусмысленно, хотя и кратко, формулируется архитектором, но чаще она извлекаема из теоретических текстов или других моделей - человека, жилища и т.п. В наиболее явном виде она присутствует на проектной стадии - как программа или задание, но безусловно осмысливается и на других уровнях, этапах архитектурной работы. Как полагает Т.А. Славина, в профессиональной среде происходит «формирование концепции деятельности, которая - в идеале - есть проекция общественных установок на профессиональную плоскость (К - представим себе ещё раз буквальную плоскость II на рис. 4). Концепция может быть формализована (текст), но может быть «свёрнута» в факте принятия заказа» [229, С.21]. В результате проведённого анализа появляется основание говорить о пяти принципиальных моделях обитания в современной архитектуре жилища.
Модель обитания как функционально понимаемой деятельности (жизнедеятельности) - есть, видимо, самая широко распространённая, освоенная и практически значимая, хотя одновременно и самая критикуемая модель. Ключевыми понятиями этой модели являются функция и деятельность в их архитектурной интерпретации. Как и большинство других фундаментальных понятий в теории архитектуры они трактуются очень нестрого и разнообраз-но47.
В самом широком смысле понятие «функция» употребляет А.В. Иконников, как «весь комплекс решаемых архитектурой разносторонних задач, материально-практических и информационных» [83, С.12]48. Энциклопедия архитектуры и градостроительства вторит ему: функция в архитектуре сегодня понимается как "удовлетворение средствами строительного искусства комплекса человеческих потребностей как материально-практических, так и духовных" [8, С.629], но в то же время уточняет, что в функционализме 20-х годов прошлого века функция сводится к утилитарно-практическим аспектам назначения объекта [там же, С. 627]. В одной из немногих специальных работ, посвященных концепции функции в архитектуре XX века, Л. Лиго говорит о пяти встречающихся её интерпретациях: как конструктивной функции (отражение во внешнем облике внутреннего конструктивного устройства); как физической функции (способности здания быть оболочкой для человеческих тел и деятельности); как психологической функции (способности здания вызывать чувства, эмоции); как социальной функции (символизации зданием социальных институтов); как культурной или экзистенциальной функции (конкретизации в архитектуре здания универсальных человеческих ценностей) [326, р.5].
Оригинальную версию категории "функция" выдвинул М.Р. Савченко, предложивший обозначать так "отношение инверсии доминантных свойств архитектурного объекта и среды", то есть отношение взаимной дополнительности, существующее между объектом и средой [213].
На первый взгляд все эти модели уводят нас в сторону от моделей обитания, поскольку трактуют функцию архитектуры в целом или функции архитектурных объектов. На самом деле и они косвенно раскрывают то, как понимают их авторы содержание обитания. Но наибольший интерес в контексте данного раздела работы представляют понятия «функции человека и семьи» и «функции жилища» как непосредственно описывающие обитание. Именно в этих, близких смыслах большинство архитекторов и использует традиционно понятие функция как «перечень действий», как «устойчиво воспроизводящийся тип действий человека», как способность жилища организовывать пространственно «социальные процессы: труд, быт, отдых», как «некоторую редукцию всех социально-значимых операций в пределах здания» [213, С. 109; 12, С.235; 202, С. 15; 290, р.256/.
Главный смысл происходящего в жилище, как осуществление совокупности необходимых для поддержания обитания жизненных функций или бытовых процессов сформулировал одним из первых в 1928-1929 годах М.Я. Гинзбург [211, С.21]. И советские конструктивисты, и западноевропейские функционалисты понимали жизнь именно так; вспомним описание, данное Ле Корбюзье в 1959 году в «Трёх формах расселения». Когда речь заходит о Линейном промышленном городе, он поясняет: «Жилые дома включают: квартиры для холостяков, для малосемейных и для семей с детьми. Функции: спать, мыться, питаться и развлекаться» [129, С.61]. Функциональная модель обитания была принята за основу идеологами Современного Движения в 1933 году. «Афинская хартия» провозглашала «жилище», «отдых», «работу» и «движение» содержанием городской жизни. Уже в 1950-е годы американская администрация по управлению общественным жилищем проанализировала каждый вид деятельности с точки зрения потребности в пространстве и разработала функциональную программу жилищ для семей разного состава. Аналогичные исследования проводились в 1950-1960-е годы в Европе и СССР. На функциональной модели обитания основаны до сих пор действующие планировочные нормали и СНиПы, с её помощью в 50-е годы прошлого века под руководством A.M. Зальцмана в нашей стране определены параметры индустриального жилища, эта модель и сегодня используется для создания дотируемого жилища в Европе и США [291; 296] . На протяжении 70-х - 80-х годов XX века в нашей стране было проведено множество исследований, нацеленных на уточнение перечня «типичных», «расчётных», «обязательных» «бытовых процессов» (Г.Д. Платонов, Т.Н. Звездина, Р.Н.Блашкевич, Б.М. Мержанов, А.П. Калиниченко, В.С.Дёмина и др.). С течением времени их список расширяется с девяти (Калиниченко) до более чем 80 в диапазоне от сна, личной гигиены и туалета до хранения бытовых предметов для туризма и спорта [204, С.67]. Графические схемы - модели основных функциональных зон квартиры до сих пор публикуются как полезные проектные пособия и в России, и за рубежом [9; 157; 291; 296].
Модели критериев социального качества жилища
В ответе на вопрос «Что считать социально благоприятным жилищем?» в значительной мере воплощается сущность той или иной социально-архитектурной теории или позиции. Иногда в архитектурных текстах этот вопрос раскрывается как описание критериев, с помощью которых должно оцениваться социальное качество жилища. В других случаях - как изложение социальных целей проектирования и создания жилища или ожидаемых соци альных результатов, в форме изложения социальных функций жилища или ключевых социальных проблем, на решение которых должно быть направлено развитие жилища. Наконец, - в форме описания методов, используемых для оценки проектных решений жилища.
Анализ отечественных и зарубежных источников под этим углом зрения позволяет заключить, что представления архитектора о ключевых социальных качествах жилища также дифференцированы, как и другие основополагающие социально-архитектурные модели. Архитектор может оценивать социальное качество жилища с позиций разных общественных субъектов: от имени «общества в целом», что чаще всего означает те общественные структуры, которые жилище создают; с позиций архитектурной профессии и привлекаемого ею экспертного знания, или от лица обитателей жилища.
В истории отечественного жилища общесоциальные оценки доминировали на всём протяжении эпохи массового индустриального домостроения и типового проектирования, когда жилище было, в частности, инструментом достижения разнообразных государственных целей: идеологических, производственных, политических [146]. Так, разрабатывая в 1980-е годы основы проектирования молодёжных жилищных комплексов (МЖК), архитекторы формулировали следующие критерии их «социального эффекта»: повышение культуры быта и досуга, развитие инициативы, творчества и самоуправления жителей, повышение производительности труда, снижение «текучести» кадров, укрепление семьи, улучшение правопорядка [137, С.18]. Те же «надличностные» социальные цели развития формулировались и для массового жилища: «сокращение нерациональных затрат времени в быту», «усиление воспитательного и эстетического воздействия среды», «развитие навыков коллективизма, товарищества в быту», «формирование гармонично развитой личности», «повышение демографической активности» населения [149; 260]. Весьма показательно при этом, что некоторые, на первый взгляд гуманистические, критерии, такие как «улучшение здоровья трудящихся», на поверку оказывались скрытой формой производственных. Как объяснял один из авторов, забота о здоровье актуальна потому, что приводит к повышению производительности труда, экономии затрат на оплату больничных листов и сокращению числа дней, пропущенных по болезни (К - то есть скорейшему возвращению на производство) [179, С.24].
Влияние общесоциальных установок при оценке качества жилища ощущается и в современных архитектурных текстах. Российские авторы отмечают как важные свойства жилища его вклад в укрепление и стимулирование развития семьи, повышение профессиональной квалификации жителей [156, С.28]. В зарубежных источниках упоминается влияние «правильно организованного» жилища на консолидацию местных территориальных сообществ, противодействие преступности и вандализму, уменьшение социальной сегрегации, укрепление позиций женщин, детей и стариков и других дискриминируемых категорий жителей [294; 308; 310; 334; 353].
Система профессиональных критериев качества как и вся сумма социальных знаний и представлений архитектора сформирована отчасти под влиянием общесоциальных установок, а отчасти - потребительских. Не всегда легко установить между ними линию демаркации. Часть профессиональных критериев носит отчётливый отпечаток «общественных требований» (часто - государственных), но те, что мы относим к «профессиональным», глубоко вошли в сознание архитекторов, провозглашаются и отстаиваются ими в самых разных социально-политических и социально-культурных условиях. Тем временем потребительские оценки и требования играют менее значительную роль, ими легче пренебрегают в угоду экспертным, в том числе и внеархитектурным критериям. Эта профессиональная позиция аргументируется разными обстоятельствами: ошибочностью ориентации на «неправильные», «субъективные» (здесь это недостаток), «необоснованные» оценки потребителя; принципиальной невозможностью знать эти оценки и требования в условиях анонимного, массового клиента и безадресного проектирования; нецелесообразностью замены «идеального» типа, конструируемого архитектором, конкретным, но частным, «сиюминутным» реальным потребителем с учётом фактора времени и др. Среди множества профессиональных критериев можно различить три принципиальные модели оценки социального качества жилищ.
Оценка социального качества жилищ через эффективность организуемой деятельности свойственна вообще, по замечанию Е.И. Кириченко, рациональной архитектуре как забота о «функции, удобстве, простоте и поместительности» [109, С. 183]. В архитектуре XX века этот подход впервые воплотился в 20-е годы в текстах и проектах советских конструктивистов и рационалистов. М.Я. Гинзбург провозгласил в архитектуре принцип «экономий живой силы», распространяя на жилище идеи организации производственных процессов американского инженера Ф.У.Тейлора. Н.А. Ладовский выступил в защиту «сбережения умственного потенциала», рациональной оценки не только деятельности, но и зрительного восприятия [185; 211, С.117]. В зарубежной архитектуре начала прошлого века рационалистические, функционалистские критерии были, по-видимому, наиболее последовательно внедрены в проектирование «минимального жилища» и, в частности, кухонь для него в Германии и Швеции (Э. Май, Г. Шютте-Лихотски, В. Гро-пиус, Г. Асплунд, Я.И.П. Ауд, О. Хезлер и др.) (см. рис. 26.1, 26.3).
