Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Источники по изучению вооружения, и оружия кочевников позднего бронзового и раннего железного веков Монголии
1.1. Изображение оружия и воинов на петроглифах 23
1.2. Изображение оружия на оленных камнях 37
1.3. Оружие культуры херексуров и оленных камней 50
1.4. Комплекс вооружения культуры херексуров и оленных камней 62
ГЛАВА 2. Классификация и типология оружия кочевников культуры плиточных могил
2.1. Оружие дистанционного боя 66
2.2. Оружие ближнего боя 81
2.3. Защитное вооружение 85
2.4. Комплекс вооружения культуры плиточных могил 91
ГЛАВА 3. Классификация и типология оружия Чандманьской культуры раннего железного века
3.1. Оружие дистанционного боя 95
3.2. Оружие ближнего боя 102
3.3. Комплекс вооружения Чандманьской культуры 111
ГЛАВА 4. Развитие военного дела у древних кочевников Монголии
4.1. Производство оружия 115
4.2. Основные закономерности развития военного дела 118
Заключение 128
Список использованной литературы
- Изображение оружия на оленных камнях
- Оружие ближнего боя
- Оружие ближнего боя
- Основные закономерности развития военного дела
Введение к работе
Актуальность темы. Монголия представляет собой интереснейшую в археологическом отношении территорию. Здесь найдено и исследовано большое количество археологических памятников, представляющих все эпохи человеческой истории.
Предметы вооружения кочевников, широко распространённые на территории Монголии, Тувы, Прибайкалья, Южной Сибири, Якутии, Средней Азии, Восточного Туркестана, Казахстана и Внутренней Монголии в бронзовом и раннем железном веках, являются важными источниками по истории оружия и военного дела.
С начала археологического изучения Монголии прошло уже более ста лет. Учеными разных стран собран богатейший материал, сделаны научные открытия, позволившие прийти к важным выводам. Однако до сих пор оружие древних номадов Монголии не становилось объектом специального исследования.
Изучение военного дела древних кочевников Монголии представляет большой интерес для научных исследований по истории кочевых народов всего степного пояса Евразии. Комплекс необходимых источников включает предметы вооружения из херексуров, плиточных могил и могильников чандманьской культуры, случайно найденное бронзовое оружие, изображения оружия на наскальных рисунках и оленных камнях эпохи бронзового и раннего железного веков.
К настоящему времени в фондах и экспозициях музеев Монголии хранится обширная коллекция оружия, которая относится к карасукской (XII-VHT вв. до н. э.) и скифской (VH-III вв. до н. э.) эпохам. Для её всестороннего анализа требовалось систематизировать, классифицировать и реконструировать комплексы вооружения, проследить эволюцию военного дела древних номадов Монголии.
Детальное изучение самого оружия и различных источников по вооружению позволяет не только дополнить историческую хронологию военного дела Монголии, но и проследить особенности вооружения отдельных культур Центральной Азии в рассматриваемый период. Изучение оружия также помогает реконструировать комплекс вооружения воинов и определить уровень развития военного дела разных культур, существовавших на территории Монголии.
Таким образом, актуальность данной работы определяется необходимостью более детального анализа вооружения древнего населения Монголии бронзового и раннего железного веков, а также сравнения полученного материала с находками, относящимися к культурам сопредельных территорий, их классификации. Особого внимания требует уточнение культурной принадлежности и особенностей бронзового оружия из музейных коллекций, относящихся к изучаемому периоду, выявление комплекса вооружения, исследование процесса развития военного дела у носителей культур, ранее существовавших на территории современной Монголии.
Целью исследования является изучение комплекса вооружения древнего населения Монголии.
Для достижения этой цели определены следующие задачи: обобщение и систематизация предметов вооружения из памятников бронзового и раннего железного веков; типологическая классификация предметов вооружения, хранящихся в фондах Института археологии АН Монголии, в музеях г. Улан-Батора и аймачных музеях Монголии; — определение хронологии и культурной принадлежности предметов вооружения; — сравнение классифицированных предметов вооружения с материалами памятников и культур сопредельных территорий; определение комплексов вооружения культур, существовавших на территории Монголии в эпоху бронзового и раннего железного веков; выявление основных тенденций развития вооружения и военного искусства древних кочевников Монголии.
Объектом исследования — оружие из раскопок памятников различных культур, а также из музейных коллекций, изображения на оленных камнях и наскальные рисунки, относящиеся к рассматриваемому нами периоду.
Предмет исследования является военное дело древнего населения Монголии в эпоху бронзового и раннего железного веков.
Территориальные и хронологически рамки исследования охватывают бронзовый и ранний железный века Монголии, привлекаются материалы сопредельных территорий Центральной Азии. На территории Монголии, Тувы, Прибайкалья, Южной Сибири, Якутии, Средней Азии, Восточного Туркестана, Казахстана и Внутренней Монголии широко распространены предметы вооружения кочевников бронзового и раннего железного веков, которые являются важными источником по истории оружия и военного дела.
Обзор исследований. Впервые в поле зрения ученых попали случайные находки бронзовых и железных предметов вооружения из разных мест Монголии. Те из них, что хранятся в Монгольском национальном историческом музее, впервые были изучены советскими учёными С. В. Киселёвым [1949], Э. А. Новгородовой [1962] и В. В. Волковым [1962].
В своей статье "Ножи карасукского времени из Монголии и Южной Сибири" Э. А. Новгородова [1962, с. 11—17], используя классификацию С. В. Киселева, разделила бронзовые ножи на две большие группы -вогнутообушковые и дугообразнообушковые. Э. А. Новгородова считает, что в Китае ножи этой формы появились в погребальных комплексах бронзового века. Одновременно с ножами карасукского типа там существовали типично иньские формы орудий. Можно предположить, что в Китай форма вогнутообушковых ножей привнесена скотоводами со смежных северных
5 территорий Внутренней и Внешней Монголии. Дугообразнообушковые ножи Э. А. Новгородова отнесла к карасукскому времени.
В статье "Бронзовые наконечники стрел из музеев МНР" В. В. Волков [1962, с. 18—26] разделил бронзовые наконечники стрел по форме насада на три большие группы — двухлопастные втульчатые, трехлопастные, трехгранные втульчатые и черешковые. Кроме того, они были отнесены по форме пера к разным типам, среди которых выделены листовидные, трехлопастные и трехгранные. Всего им было определено 25 типов. По мнению В. В. Волкова, бронзовые наконечники из Монголии более крупные. Среди них большой процент черешковых наконечников. В этом отношении они гораздо ближе татарским наконечникам из Южной Сибири. Одни и те же особенности монгольских и татарских стрел говорят об определенной культурной близости монгольских и сибирских племен в скифскую эпоху, обусловленной постоянными контактами различного рода. Большинство наконечников стрел, найденных в Монголии, относится к VI-V вв. до н. э. [Волков, 1962, с. 25].
В 1964 г. монгольские исследователи Н. Сэр-Оджав и Д. Долгорсурэн опубликовали статью о бронзовом наконечнике, который хранится в краеведческом музее Среднегобийского аймака [1964, с. 1 —40]. По их мнению, черешковые наконечники стрел отличаются друг от друга по форме черешка, который может быть плоским и округлым. В свою очередь, наконечники стрел с плоским черешком делятся на два типа - с отверстием и без отверстия.
В. В. Волков в монографии "Бронзовый и ранний железный век Северной Монголии" [1967] классифицировал оружие бронзового и раннего железного веков, а бронзовые ножи разделил по форме обушка на вогнутообушковые и дугообразнообушковые. По его мнению, вогнутообушковые ножи впервые появились в районах севернее Великой стены. Оттуда они проникли на берега Енисея, постепенно теряя характерную изогнутость конца лезвия. В афанасьевских и андроновских погребениях Южной Сибири предкарасукского времени ножи подобной формы не найдены. На Енисей они пришли только с карасукской культурой. Большая часть карасукских ножей Южной Сибири может быть отнесена к дугообразнообушковым изделиям. Несмотря на большое сходство вогнутообушковых и дугообразнообушковых монгольских ножей с карасукскими находками, имеется ряд особенностей, отличающих первые из них: большой процент изделий с навершиями в виде двойного кольца, специфический орнамент - рельефный шнур, разделенный округлыми выпуклостями. Все эти особенности характерны и для забайкальских ножей, с которыми монгольские изделия, по-видимому, составляют единое целое. Следует отметить, что в Монголии и Забайкалье почти совершенно отсутствуют коленчатые ножи, обычные для карасукской культуры Минусинской котловины [Волков, 1967, с. 14].
В. В. Волков разделил бронзовые кельты на четыре типа:
Кельты-тесла с отверстием и петелькой на обратной стороне (пещерный). На востоке эти кельты древнее, поэтому В. В. Волков полагает, что монгольские и сибирские изделия представляют собой звенья одной цепи - восточной генетической линии развития данного вида орудия.
Кельты с двумя боковыми ушками, шестигранные в поперечном сечении. По форме и характеру орнаментации они наиболее близки к карасукским кельтам. М. П. Грязнов выводил их из сей минских кельтов и датировал карасукским временем.
Двуушковые кельты, овальные в поперечном сечении, с короткой втулкой. Подобные кельты характерны для Внутренней Монголии шань-иньского и более позднего времени.
4. Двуушковые кельты с высокой овальной втулкой. Кельты сейминского типа впервые появились в области, прилегающей к Алтаю, в середине II тыс. до н. з., затем быстро распространились на запад до бассейна р. Волга, а исчезли примерно в XII в. до н. э. Монгольские двуушковые кельты ближе всего к самым поздним вариантам кельтов сейминского типа.
В. В. Волков отнёс плиточные могилы бронзового века к V—Ш вв. до н. э. [1967, с. 20, 21]
В 1950-1970-х гг. в восточных аймаках Монголии раскопано более двух сотен плиточных могил. Результаты исследования полученных материалов, а также изучения петроглифов, оленных камней и большой серии случайных находок из этой части страны Д. Наваан изложил в своей монографии [1975]. По мнению Д. Наваана, дугообразнообушковые ножи с навершием в виде большого кольца или двух маленьких колечек, а также пещерные кельты получили распространение на огромной территории от Великой китайской стены до южнорусских степей в конце II - начале I тыс. до н. э.
Д. Наваап разделил бронзовые наконечники стрел на втульчатые и стебельные (черешковые). Втульчатые наконечники стрел, по его мнению, могут быть трехгребенными, с шипами и втульчато-квадратными; стебельные-листостебельными, трехгребенными и трехгранными. Большинство трехлопастных и трехгранных втульчатых наконечников по форме аналогично наконечникам VI—IV вв. до н. э. из соседних районов Сибири и Средней Азии. Особенно многочисленны и разнообразны черешковые наконечники. Наиболее ранние из них, видимо, двухперые, с плоскостями, обрезанными под прямым или острым углом. Они несколько напоминают ордосские наконечники. Довольно рано, по-видимому, появились в Монголии и трехлопастные наконечники с длинным черешком, имеющие аналоги среди казахстанских изделий начала I тыс. до н. э. [Наваан, 1975, с. 87].
В 1967-1989 гг. на территории Монголии работала совместная Монголо-Советская историко-культурная экспедиция под руководством Ш. Нацагдоржа, Д. Доржа, А. П. Окладникова и А. П. Деревянко. В её состав входило несколько научно-исследовательских отрядов, которые внесли неоценимый вклад в изучение истории Монголии. Начиная с 1970 г., отряд по изучению бронзового и раннего железного веков данной экспедиции побывал практически во всех концах Монголии. Были зарегистрированы и
8 исследованы поселения, могилы, оленные камни, петроглифы бронзового и железного веков [Цэвээндорж, Баяр и др., 2003].
Участники отряда по изучению бронзового и раннего железного веков Монголо-Советской историко-культурной экспедиции за 1972-1974 и 1981-1982 гг. раскопали более 50 захоронений VII—III вв. до н. э. в горах Чандмань близ города Улаангом Увсунурского аймака. Материалы чапдманьской культуры были введены в научный оборот Д. Цэвээндоржем, Э.А Ыовгородовой, В.В Волковым, В.В Кореневским и Н.Н Мамоновой [Цэвээндорж, 1977, 1980, 2007; Nowgorodowa, 1980; Novgorodova, Volkov, Korenevskij, Mamonova, 1982]. При изучении устройства погребальных комплексов и погребального обряда Чандманьского могильника выяснилось, что их можно разделить на четыре типа:
Большой каменный курган с пирамидальной насыпью.
Захоронения в каменных ящиках.
Ямные захоронения.
Земляные курганы с бревенчатыми срубами.
Нахождение почти в каждой могиле большого количества бронзового и костяного оружия (кинжалы, чеканы, наконечники стрел), имеющего боевое назначение, а также многочисленные следы насильственной смерти свидетельствуют о значительной роли войны в жизни чандманцев, о хозяйственной и общественной жизни того времени [Цэвээндорж, 1980, с. 51-56].
Д. Цэвээндорж разделил бронзовые кинжалы на четыре типа:
1. Кинжалы с уплощенным навершием, прорезной рукояткой и бабочковидным перекрестием.
2. Кинжалы с навершием в виде двух голов грифонов, желобчатой рукояткой и бабочковидным перекрестием.
3. Кинжалы с кольцевым навершием, гладкой рукояткой и крыловидным перекрестием.
9 4. Кинжал с уплощенным валиковым навершием, прорезной рукояткой и слабовыраженным перекрестием.
Чеканы он представил двумя типами:
1. Бронзовые чеканы с незначительно выступающей кольцевой втулкой, круглыми в сечении бойками и заостренными концами.
2. Проушные чеканы с плоскими бойками. Наконечники стрел, по Д. Цэвээндоржу, более многообразны:
Бронзовые трехлопастные втульчатые наконечники.
Бронзовые трехлопастные черешковые наконечники.
Костяные трехгранные втульчатые наконечники.
Костяные втульчатые наконечники с ромбическим сечением.
Костяные трехгранные наконечники с расщепленным насадом.
Костяные трехгранные черешковые наконечники.
Деревянные круглые наконечники и др. [1980, с. 57-62]. Исследователь также отметил, что чандманьская культура Монголии вместе с уюкской культурой Тувы входят в один ареал родственных археологических культур, которые существовали в северо-западной части Центральной Азии в VII—III вв. до н. э. в близком соседстве с носителями культур плиточных могил Монголии, татарской культуры Минусинской котловины и пазырыкской культуры Алтая [Цэвээндорж, 1978, с. 111; 1980, с. 59-60; 2007, с. 85]. Таким образом, в Монголии уже с VII в. до н. э. в производство стало проникать железо.
Д. Дорж и Э. А. Новгородова опубликовали наскальные рисунки, найденные в 30 местностях 13 аймаков [1975]. Более 20 изображений были опубликованы ими впервые. Это научное произведение является крупным научным трудом о наскальных рисунках Монголии. По мнению исследователей, начиная с эпохи энеолита, в течение тысячелетия на территории Монголии складывался образ оленя с птичьим клювом и ветвистыми рогами. Этот «декоративный стиль» в искусстве древней Монголии датирован серединой II тыс. до н. э. Он предшествовал «звериному
10 стилю», характерному для следующего этапа карасукской культуры. Образ легендарного героя-воина впервые появился именно в эпоху развитой бронзы, был канонизирован и наделен конкретными символами. Иногда герой показан на колеснице с луком и боевым топором, в широкополой шляпе. Однако, чаще всего это пеший воин или охотник, вооруженный луком и стрелами [Дорж, Новгородова, 1975].
Д. Цэвээндорж опубликовал материалы более 90 оленных камней, расположенных на территории Архангай, Хубсугул, Булган, Баянхонгор, Хэнтий аймаков, и отнёс их к II—I тыс. до н. э. [Цэвээндорж, 1977, 1978]. Он предложил по-новому толковать изображения «щита» и некоторые другие рисунки на оленных камнях.
А. П. Окладников опубликовал в 1980 г. одну из своих монографий о наскальных рисунках горы Тэвш уул Богд сомона Увурхангайского аймака Центральной Монголии. В этой книге он подробно рассмотрел классификацию наскальных рисунков, хронологию и смысл изображений, обнаруженных на территории Монголии, в сопоставлении с наскальными рисунками скалы Тэвш. А. П. Окладников плиточные могилы бронзового века датировал VIII—III вв. до н. э. [1980]. Предложенная им хронология совпадает с общепринятой, но время существования некоторых памятников бронзового века можно уточнить.
Позднее А. П. Окладников и Ю. С. Худяков проанализировали изображения воинов на скалах горы Тэвш и опубликовали об этом научную статью [1981].
В степных районах Евразии найдено более 700 оленных камней. Около 550 из них обнаружены на территории Монголии, несколько десятков - на сопредельных территориях южного Прибайкалья, Тувы, Алтая и Казахстана, а также в Средней Азии, на Северном Кавказе, на Украине, в Германии (долина Эльбы) и Синьцзяна. Это говорит о том, что такие уникальные памятники искусства и культуры бронзового и раннего железного веков, как величественные оленные камни, были широко распространены не только в
Монголии, но и во всех степных регионах Евразии. В. В. Волков объединил результаты исследований и опубликовал научные труды "Оленные камни Монголии" [1981, 2002].
В ходе поисковых работ Советско-Монгольской историко-культурной экспедиции в Хубсугульском аймаке Северо-Западной Монголии в 1982 г. было открыто погребение хуннского времени, которое находится на горе Суль-Толгой Их-Уул сомона. В погребении найдены четыре бронзовых и биметаллические наконечники стрел. Два из них — трехлопастные, со скрытой втулкой и открытым насадом, относятся к типу пятиугольных с опущенными шипами. Один наконечник двухлопастной, с выступающей втулкой, характерный для типа ромбических с шипом. Остальные наконечники трехгранные, с выступающей втулкой, относятся к типу удлиненно-треугольных. Подобные наконечники известны по материалам с памятников кочевников евразийских степей середины I тыс. до н. э. [Асеев, Худяков, Цэвээидорж, 1987, с. 130]. X. Пэрлээ объединил все сведения об археологических находках, документальные данные письменных первоисточников и этнографические данные, охватывающие период от начала бронзового века до начала XX в. Кроме того, им была изучена история обработки железа кочевниками Монголии за указанный период, выявлены традиции ее развития. Эго большой вклад в дальнейшее углублённое исследование по данной теме не только для Монголии, но и для всей Центральной Азии [Пэрлээ, 1982].
Д. Цэвээндорж в монографии "Памятники культуры первобытного общества Монголии" [1983] дал классификацию памятников культуры эпохи каменного, бронзового и раннего железного веков. В этой научно-исследовательской работе он показал особенности распространения наскальных охровых рисунков, найденных во многих местностях Монголии. Исследователь предложил датировать наскальные рисунки из местности Можоо Сагил сомона Уве аймака Западной Монголии поздним мезолитом — ранним неолитом, а охровые рисунки местности Зураагийн Улан хад
12 Зуунхангай сомона того же аймака — неолитом. Наряду с изучением наскальных рисунков, большое внимание Д. Цэвээндорж уделил анализу украшений, предметов прикладного искусства и изделий из бронзы, камня, золота, железа, кости и глины.
В 1984 г. Э. А. Новгородова опубликовала книгу "Мир петроглифов Монголии". В ней по результатам научно-исследовательских работ, проведённых различными учёными и лично автором монографии, выполнена классификация наскальных рисунков Монголии. Э. А. Новгородова написала также об использовании боевых топоров и чеканов воинами бронзового века, основываясь на изучении петроглифов Монголии [1984].
Через несколько лет вышел другой труд Э. А. Новгородовой — "Древняя Монголия" [1989]. В нём рассмотрены кельты и кинжалы, хранящиеся в музеях Монголии, дана их классификация. По мнению Э. А. Новгородовой, бронзовые кельты можно разделить на четыре типа:
1. Кельты-тесла с отверстием и петелькой на обратной стороне (пещерные).
2. Массивные кельты с рельефными валиками.
Удлиненные массивные кельты с рельефными валиками. (Сечение кельтов двух последних типов овальное у втулки.)
Кельты с шестигранным сечением и овальной втулкой (датированы карасукским временем).
Кинжалы с выемкой в эфесе и перекрестием найдены во многих местах Центральной Азии. Э. А. Новгородова по месту обнаружения разделила их на следующие группы: 1) из Минусинской котловины и Красноярского края; 2) из Тувы, Синьцзяна, Внутренней и Внешней Монголии, Суйюани; 3) из Прибайкалья и Забайкалья; 4) из Якутии; 5) из Иньского Китая. Все эти кинжалы, возможно, относятся к концу карасукской - началу следующей эпохи (в Южной Сибири - татарской) [Новгородова, 1989, с. 130, 131, 134-136].
Э. А. Ыовгородова охарактеризовала также кинжалы, чеканы и стрелы, найденные в Улангомском (Чандманьском) могильнике. Кинжал с бабочковндным перекрестием и кинжал с навершием в виде грифона представляют собой по форме варианты скифо-тагарского акинака, известного по культурам скифского времени (V—III вв. до н. э.) Алтая, Тувы и Южной Сибири. Выемчато-эфесовый кинжал с грибовидным навершием относится к классическому карасукскому типу, а кинжал с прямым пластинчатым перекрестием и грибовидной шляпкой-навершием — к группе позднекарасукских (предтагарских) изделий [Там же, с. 273, 274].
Чандманьские чеканы близки к оружию из Тувы, Алтая, Ордоса и отнесены к V—III вв. до н. э. Бронзовые трехлопастные втульчатые наконечники стрел датируются по аналогии с сакскими стрелами Казахстана и Киргизии VII-VI вв. до н. э., с алтайскими и тувинскими изделиями из могильников V—III вв. до н. э. По мнению Э. А. Новгородовой, бронзовые ножи чандманьской культуры по форме делятся на три группы: 1) пластинчатые без выделенной рукоятки; 2) с петлевидным отверстием в ручке; 3) с кольчатым навершием. Подобное оружие из соседних регионов датировано V—III вв. до н. э. [Там же, с. 275].
В 1990 г. А. Дамдинсурэн в книге "Краткая история монгольского оружия" обобщил вопросы развития монгольского оружия, в том числе бронзового и раннего железного веков. Он разделил бронзовые ножи на три большие группы: 1) ножи с горбатой спинкой и прямым острием; 2) с горбатой спинкой и вогнутым острием; 3) с прямой спинкой. Исследователь отнес их к карасукскому времени [Дамдинсурэн, 1990, с. 49, 50].
В 1994—2004 гг. в ходе поисково-исследовательских работ в рамках проекта "Алтай" Монгольско-Российско-Американской совместной экспедицией под руководством Д. Цэвээндоржа, Э. Якобсон и В. Д. Кубарева обнаружены и изучены многочисленные наскальные рисунки и другие памятники в местностях Хар Ямаа, Цагаан салаа, Бага ой гор, Шивээт Хайрхан и Арал толгой Алтайского хребта на территории Западной
14 Монголии. Итогом исследований стали четыре монографии [Jacobson, Kubarev, Tseveendorj, 2001; Цэвээндорж, Якобсон, Кубарсв, 2005; Кубарев, Цэвээндорж, Якобсон, 2005; Jacobson-Tepfer, Kubarev, Tseveendorj, 2006] и более ста статей.
По мнению В. Д. Кубарева, "анализ произведений наскального искусства Монгольского Алтая, объединенных темой войны и военного дела древних кочевников, показал, что петроглифы имеют огромный информационный потенциал. Новые изобразительные материалы дают реальную возможность установить комплекс вооружения воинов, определить хронологию отдельных композиций и локальное своеобразие военных сцен, а также раскрыть семантику некоторых сюжетов и образов" [Кубарев, 2004а, с. 79].
В 1995 г. Монголо-Корейский отряд по изучению наскальных изображений (руководители — Д. Цэвээндорж и Ж. Б. Ким) обнаружил крупнейшие памятники наскального искусства в местностях Их Дурулж и Паалуу Гучин ус сомона Убурхангайского аймака Центральной Монголии. По результатам проведённых исследований опубликована книга "Наскальные рисунки Монголии" [Kim, Tseveendorj, 1998].
Исследователь Бурятии А. Д. Цыбиктаров внёс большой вклад в изучение плиточных могил [1998]. В результате проделанного радиокарбонного анализа он пришёл к выводу, что данные памятники относятся к XII1-IV вв. до н. э. Ученый разделил бронзовые наконечники стрел по форме насада на 2 типа: черешковые и втульчатые. Черешковые наконечники по размеру черешка А. Д. Цыбиктаров разбил на 2 подтипа: с длинным черешком и коротким черешком. Кроме того, он отнёс их к разным типам по форме пера, где выделяются клиновидные, двухлопастные, трехлопастные и трехгранные. Всего им выделено более 10 типов наконечников стрел [Цыбиктаров, 1998, с. 61].
Костяные наконечники стрел по форме насада А. Д. Цыбиктаров разделил на черешковые, с расщепленным насадом и втульчатые.
15 Черешковые наконечники стрел по размеру черешка разбиты им на 2 подтипа: с длинным черешком и коротким черешком, а по форме ударной части — на 4 раздела: трехгранные с жальцами, томары, ромбовидные и треугольные. По мнению исследователя, предметы вооружения относительно редко находят в плиточных могилах. Это, видимо, связано с тем, что в период существования плиточных могил война и военное дело еще незначительно были отражены в погребальном обряде. Именно поэтому оружие в могилу помещали редко. Специфической формой наконечников стрел из плиточных могил являются костяные изделия с расщепленным насадом. Наличие этого вида наконечников, преобладание черешковых форм над втульчатыми, а также относительно крупные размеры большинства подобных находок составляют особенности развития этого оружия у населения культуры плиточных могил [Там же, с. 62].
В 1992 и 1994 гг. в долине реки Эг Хутаг-Ундур сомона Булганского аймака северо-западной Монголии работала Селенгинская экспедиция Института истории АН Монголии под руководством Д. Эрдэнэбаатара. В плиточных могилах местности Эмгэнт хошуу и Холтост нуга были обнаружены два бронзовых шлема. В публикациях Д. Эрдэнэбаатара проанализирован химический состав этих изделий. По мнению ученого, плиточные могилы со шлемами из памятников Эмгэнт хошуу и Холтост нуга относятся к TX-VII вв. до н. э. Этот вывод он сделал, опираясь на результаты радиокарбонного анализа (выполнен в лаборатории г. Лиона в 1994 г.) образцов человеческих костей из других подобных могил этих памятников [Эрдэнэбаатар, 1995, 1997, 2002; Эрдэнэбаатар, Худяков, 2000, с. 1431.
В 1999 г. местные жители случайно обнаружили бронзовый шлем в Убурхангайском аймаке Центральной Монголии. Шлем попал в руки наших сотрудников, был описан, проанализирован и введен в научный оборот Ч. Еруул-Эрдэнэм и Г. Рэгзэном [1999]. По форме и химическому составу шлем почти не отличается от тех двух шлемов, что были обнаружены в плиточных могилах. По мнению Ч. Еруул-Эрдэнэ и Г. Рэгзэна, эти изделия относятся к одному времени.
В 1994-2000 гг. Монголо-Французская экспедиция, возглавляемая Г. Жискаром и Д. Эрдэнэбаатаром, обследовала множество могил бронзового века в долине реки Эгийн гол Северной Монголии. В результате Д. Эрдэнэбаатар опубликовал книгу "Культура плиточных могил и херексуров Монголии" [2002].
В 1996-2000 гг. полевой отряд Монголо-Американского проекта "Северная Монголия" под руководством Ч. Амартувшина, У. Эрдэнэбата и В. Ханичёрджа провёл детальную археологическую разведку в бассейне реки Эгийн гол Хутаг-Ундур сомона Булганского аймака и Орхон Тул сомона Сэлэнгийского аймака Северной Монголии. Были обследованы памятники бронзового века, хунну и монгольского периода. Результаты работ опубликованы в монографии "Археологические памятники бассейна реки Эгийн гол" [Турбат, Амартувшин, Эрдэнэбат, 2003].
В 2001 г. на правом берегу реки Харбухын гол Дашинчилэн сомона Монголо-Бельгийской совместной археологической экспедицией обследован один из херексуров. При раскопках центральной насыпи выявлено захоронение, совершённое на уровне древнего горизонта. Покойник лежал на спине, в вытянутом положении, головой на запад. Хотя в захоронении не обнаружен сопроводительный инвентарь, в процессе зачистки насыпи найдено отлично сохранившееся бронзовое тесло [Цэвээндорж, Баяр и др., 2002, 2008].
В 2004-2007 гг. в ходе поисково-исследовательских работ в рамках проекта «Eurasiat» Монголо-Французской совместной экспедицией под руководством Ц. Турбата, П.Х. Жискара обнаружены и раскопаны многочисленные курганы пазырыкской культуры на территории Улаанхус и Цэнгэл сомонов Баян-Ульгийского аймака Северо-Западной Монголии. При раскопке курганов могильника Бага Тургэний гол - VI обнаружены предметы
17 вооружения - бронзовые кинжалы и ножны [Турбат, Жискар, Батсух, 2005; Turbat, Giscard, Batsukh, 2005].
В 2006 году в рамках Монголо-Российско-Германкого совместного проекта «Исследования археологических памятников Скифского периода Монгольского Алтая» под руководством В.И Молоди на, Г. Парцингера и Д. Цэвээндоржа, раскопано 4 кургана пазырыкской культуры (VI-IL1 вв. до н.э.), расположенные в местности Олон гуурийн гол и Улаан даваа Улаан-хус сомона Баян-Ульгийского аймака Северо-Западной Монголии. При раскопке мерзлотого кургана №1 могильника Олон-Кургин-Гол-10 также обнаружены предметы вооружения - деревянный щит, железний и бронзовый нож в древянных ножнах, боевой чекан и лук со стрелой [Молодин, Парцингер, Цэвээндорж и др., 2006; Цэвээндорж, Молодин, Парцингер и др., 2007]. Поскольку курган был совершено, не ограблен грабителями, то содержащиеся в нем вещи имеют огромное научное значение.
В настоящий момент находки пазырыкской культуры Северо-Западной Монголии находятся в стадии изучения, и в дальнейшем будут привлечены к интерпретациям других исследователей.
Таким образом, в последние годы на территории Монголии проводились полевые археологические исследования, в результате которых найдены новые бронзовые шлемы, лук, несколько костяных накладок луков, бронзовые и костяные наконечники стрел, ножы и кинжалы, имеющие боевое назначение, а также другие изделия.
При наличии интереса исследователей к военному делу древнего населения Монголии, подавляющее большинство научных работ посвящено значительно более широкой историко-археологической тематике. Приводимая в них характеристика вооружения и военного дела номадов Монголии недостаточна или страдает излишней краткостью, порой сводясь к перечислению предметов вооружения. Это вызвало необходимость проведения автором исследования по данной теме.
В результате обзора предшествующих исследований уставлено: в научный оборот введен значительный массив вещественных и изобразительных источников по военному делу древних номадов; определена хронология и культурная принадлежность памятников культуры плиточных могил и чандманьской культуры; не выявлены комплексы вооружения, их культурные особенности и основные тенденции эволюции.
Источниковую базу исследования составляют вещественные материалы из раскопок в Монголии и коллекции музеев г. Улан-Батора, опубликованные изобразительные источники, накопленные в период археологического изучения данной территории в рамках обозначенного хронологического этапа. При подготовке работы использованы отечественные и зарубежные публикации, посвященные вопросам военного дела рассматриваемой эпохи Монголии и сопредельных территорий.
Основную часть источниковой базы составляют довольно обширные подъемные материалы (предметы вооружения), найденные на территории Монголии. В настоящее время они в основном сосредоточены в Монгольском национальном историческом музее (МНИМ), Музее Институ га археологии Академии наук Монголии (МИА АНМ), Музее монгольской армии (ММА) в г. Улан-Баторе и в музее г. Улаангома. Часть находок известна по публикациям, они были дополнительно обработано автором настоящей диссертации.
Кроме того, использованы материалы с археологических памятников, обнаруженных отрядами Монголо-Советской историко-культурной экспедиции 1970-1980-х гг., Селенгинской экспедиции, Монголо-Американского проекта "Северная Монголия", Монголо-Бельгийской совместной археологической экспедиции 1990—2000-х гг. Привлечены сведения, опубликованные исследователями В. В. Волковым, Э. А. Ыовгородовой, Д. Цэвээндоржем, Д. Навааном, Ю. С. Худяковым, И. В. Асеевым, С. А. Комиссаровым, Д. Эрдэнэбаатаром, Ч. Амартувшином, У. Эрдэнэбатом, Ц. Турбатом, Ч. Еруул-Эрдэнэ, Г. Рэгзэном и др.
Также проанализированы изобразительные источники по данной тематике, опубликованные А. П. Окладниковым, В. В. Волковым. Э. А. Новгородовой, Ю. С. Худяковым, Д. Доржем, Т. Санжмятавом, Д. Цэвээндоржем, В.Д. Кубаревым, Э. Якобсон и др.
Всего в данном исследовании рассмотрены 245 находок из археологических памятников и музейных коллекций, относящихся к истории вооружения рассматриваемого периода, а также 54 археологических объекта на территории Монголии: плиточные могилы, херексуры, могильник чандманьской культуры, наскальные рисунки и оленные камни.
Методика исследования основана на материалистическом представлении о развитии военного дела древних номадов. Основными методами исследования явились сравнительно-исторический и метод исторической реконструкции. Для их проведения анализа вещественных источников использовался метод типологической классификации.
Научная новизна работы. В диссертационном исследовании впервые собраны все материалы по вооружению и военному делу древнего населения Монголии бронзового и раннего железного веков, и предпринят опыт их обобщения, систематизации, классификации и комплексного анализа.
В работе представлены результаты изучения наскальных рисунков и изображений на оленных камней, относящихся к истории вооружения. В научный оборот вводятся бронзовое и костяное оружие из раскопок и музейных коллекций.
На основании детального анализа памятников впервые выделены комплексы вооружения культуры херексуров и оленных камней, культуры плиточных могил и чандманьской культуры, существовавшие на территории Монголии в рассматриваемую эпоху, а также прослежены тенденции их развития.
Результаты обобщения и анализа всех имеющихся данных позволяют решать проблемы изучения военного дела древних кочевников Монголии обозначенного периода, которые не попали в сферу исследований,
20 проведенных научными предшественниками. Автор диссертации в научный оборот вводятся обширные материалы из раскопок последних лет по данной тематике на территории Монголии.
Практическая значимость. Полученные результаты могут использоваться при решении научных проблем, связанных с изучением военного дела древних кочевников Центральной Азии. Материалы и основные выводы, представленные в диссертации, могут быть востребованы при составлении соответствующих разделов в учебных пособиях, чтении лекционных курсов по археологии, а также при подготовке музейных экспозиций, при написании обобщающих работ по древнейшей истории Монголии.
Апробация работы. Содержание работы отражено и опубликовано в ряде научных статей и тезисов. Результаты исследований докладывались на международных конференциях в Новосибирске и Красноярске (2006 и 2008 гг.), а также обсуждались на заседаниях кафедры археологии и этнографии гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета, на заседаниях Института археологии АН Монголии и отдела палеометалла Института археологии и этнографии СО РАН.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и альбома иллюстраций к основному тексту.
Во введении обоснована актуальность темы, приведен краткий обзор исследований, связанных с изучением вооружения древнего населения Монголии бронзового и раннего железного веков, определены предмет и объект исследования, территориальные и хронологические рамки, методологическая основа диссертации, сформулированы цели и задачи, обоснована научная новизна, проанализирован комплекс используемых источников.
Первая глава посвящена изображениям оружия и воинов на петроглифах и оленных камнях. Внимание уделено анализу предметов вооружения, их
21 сопоставлению с изображениями на памятниках. В данной главе рассматривается комплекс воорулсения воинов культуры херексуров и оленных камней позднего бронзового и раннего железного веков. Временной промежуток с конца II тыс. до н. э. по VII в. до н. э. Глава состоит из четырех разделов.
Во второй главе исследуется комплекс вооружения культуры плиточных могил. Временной промежуток с конца II тыс. до н. э. по III в. до н. э. В процессе раскопок и сборов на археологических памятниках были накоплены довольно обширные коллекции оружия, хранящиеся в настоящее время в ведущих музеях Монголии - Монгольском национальном историческом музее, Музее монгольской армии и музее Института археологии Академии наук Монголии. Нами даны характеристики предметов вооружения, систематизация, классификация и реконструкция оружейного комплекса, его эволюция. Глава состоит из четырех разделов.
Третья глава целиком посвящена изучению комплекса вооружения чандманьской культуры, относящейся к VII—III вв. до н. э. В музее Института археологии АНМ хранятся коллекции бронзового оружия раннего железного века, представленные ножами, кинжалами, чеканами для рукопашного боя и наконечниками стрел для дистанционного боя. Все они найдены в погребениях чандманьской культуры, расположенных близ г. Улаангом Увсииского аймака Северо-Западной Монголии. Раскопки проводились в 1970-1980-х гг. отрядом Советско-Монгольской историко-культурной экспедиции. Все предметы введены в научный оборот Д. Цэвээндоржем [1978, 1980, 2007]. Глава состоит из трех разделов.
В четвертой главе говорится о закономерностях развития военного дела у древних жителей Монголии. Глава состоит из двух разделов. В первом разделе рассматриваются орудия для изготовления бронзового оружия, найденные на территории Монголии. Второй раздел характеризует хозяйство древних племен Монголии и основные закономерности развития военного дела в рассматриваемую эпоху. Рассматриваются также комплексы вооружения: их культурная принадлежность, особенности и общие черты.
В заключении отражены результаты изучения поставленных проблем, определены пути решения задач, охарактеризована степень достижения главной цели исследования и реконструкции комплексов культур, существовавших на территории Монголии в бронзовом и раннем железном веках.
Работа включает список использованной литературы и альбом иллюстрации к основному тексту.
Изображение оружия на оленных камнях
Оленные камни являются наиболее информативными памятниками по истории военного дела древнего населения Центральной Азии, в том числе Монголии, бронзового и раннего железного веков.
Учёные довольно хорошо реставрируют четыре длинные стороны, где в основном на лицевой части основного корпуса изображены солнце и луна, человеческое лицо, а вокруг тела человека обвиты фигуры оленей. На нижней половине оленных камней изображен боевой или парадный пояс воина, часто с подвешенным к нему оружием — ножом, кинжалом, чеканом, луком, стрелами, копьём, топором и щитом. Сами пояса выполнены очень тщательно и нередко украшены сложным орнаментом.
Оленный камень имеет в среднем высоту 1—4 м, толщину 20—40 см, а ширину 30-80 см. Он представляет собой художественную скульптуру с выбитыми изображениями [Цэвээндорж, 1983]. Оленные камни, как правило, расположены на краю или в центре больших херексуров, составленных каменными выкладками и являющихся цельными комплексными памятниками.
Оленные камни, широко распространённые в бронзовом и раннем железном веках в степях Евразии, учёные начали изучать более ста лет назад. За это время обнаружили около 700 подобных камней. Более 550 камней найдены на территории Монголии (рис. 12), 12 - в Забайкалье, 20 - на Саяно-Алтае, около 100 — на Горном Алтае, около 20 — на территории Казахстана и Средней Азии, 12 — в Оренбургской области, на Кавказе, Украине, в бассейне Эльбы и в Синьцзяне [Nowgorodowa, 1980, S. 130-152; Савинов, 1994, с. 70; Худяков, Комиссаров, 2002а].
Изучая оленные камни, исследователи придерживаются различных точек зрения относительно времени их появления. Некоторые учёные относят существование оленных камней к VIT-III вв. до н. э. [Сосновский, 1941; Окладников, 1954; Диков, 1958; Сэр-Оджав, 1966; Наваан, 1975; Хороших, 1972].
М. П. Грязнов и М. X. Маннай-Оол предположили, что в Аржанском кургане (VIII—VII вв. до н. э.) имелось немало произведений искусства, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле. Однако оленные камни, найденные нами, показывают, что многие существенные черты саяно-алтайского варианта этого стиля создавались в Монголии и Саяно-Алтае еще в доскифское время - в XII—XI вв. до н. э. [Грязнов, Маннай-Оол, 1973, с. 195].
Л. Р. Кызласов, один из ведущих специалистов по археологии Сибири, предложил четкую и стройную классификацию изваяний. Он указал, что древнейшими являются изваяния без фигурок животных, которые предшествуют сложению скифо-сибирского звериного стиля в VII в. до н. э. Это подтверждает обломок оленного камня, найденный в насыпи кургана Аржан, где появились стелы с фигурками животных, близкими к натуре. Самыми поздними, как можно понять из статьи Л. Р. Кызласова, являются изваяния монголо-забайкальского типа [1978, с. 154].
Д. Г. Савинов и Н. Л. Членова датируют стелы антропоморфного облика Восточной и Центральной Европы VII в. до н. э., ассоциируя их распространение с проникновением киммерийцев [1978].
Сравнивая оружие, изображенное на оленных камнях, и предметы вооружения карасукской культуры, Э. А. Новгородова отнесла оленные камни к карасукскому времени [1989].
В. В. Волков, объединив результаты исследовательских работ, опубликовал научный труд "Оленные камни Монголии" [1981, 2002]. По его мнению, во-первых, на оленных камнях Монголии изображены местные типы оружия, бытовые приборы и украшения. Во-вторых, карасукский облик имеют большинство изображенных предметов, особенно оружие. В-третьих, основная масса изделий карасукского типа, точнее их изображений на олснных камнях, относится к самому концу эпохи бронзы (первые века I тыс. до н. э.), что, видимо, и определило время их появления в Центральной Азии. В-четвертых, встречающиеся на оленных камнях изображения оружия и других предметов, сходных с раннетагарскими образцами, определяют верхнюю хронологическую границу обычая сооружения оленных камней серединой I тыс. до н. э. [Волков, 1981. с. 111].
По мнению Д. Цэвээндоржа, оленные камни возникли на территории Монголии в развитом бронзовом веке (во II тыс. до н. э.). Во-первых, на многих оленных камнях изображены кинжалы и ножи бронзового века. Во-вторых, оленные камни не только использовались в качестве угловых камней (стел), но и в качестве строительных материалов (для стен, крыш и даже пола погребальных камер). В-третьих, при раскопках большого каменного кургана Аржан в Туве (VIII-VII вв. до н. э.) обнаружен оленный камень, использованный при сооружении насыпи данного кургана. В-четвертых, олени изображены на стелах в той же манере, что и олени бронзового века на скалах Монголии [Цэвээндорж, 1978, с. 70].
Для Монголии и Забайкалья глубокая древность оленных камней подтверждается также переиспользованием их в ранних плиточных могилах. Таким образом, достаточно оснований полагать, что не только на Западе, но и в Сибири и Центральной Азии оленные камни появились в развитом бронзовом веке. При таком подходе к датировке оленных камней все остается в рамках господствующих представлений о начале скифо-сибирского звериного стиля и скифской культуры в целом.
Исследователи разделили оленные камни на три типа [Волков, 1981, с. 102; Савинов, 1994, с. 70]: 1. Монголо-Забайкальский (с орнаментально стилизованными изображениями животных). 2. Саяно-Алтайский (близкий к натуре, с "реалистическими" изображениями животных). 3. Евразийский (без изображений животных) (рис. 13).
На оленных камнях, кроме образов оленей, часто встречаются изображения металлического оружия, которые являются свидетельством того, что у древних номадов Монголии получил развитие культ воинов и военной деятельности. В рассматриваемый период произошли заметные изменения во внутренней организационной структуре племенного общества. Такого рода памятники устанавливали в честь наиболее воинов выдающихся и военачальников.
Мы пытались распределить изображения оружия на оленных камнях по перечисленным выше трем типам. Однако они не отличаются по изобразительной манере друг от друга. Мы можем дать лишь общую классификацию.
Всё изображенное на оленных камнях оружие подразделяется на пять видов: оружие дистанционного боя, оружие ближнего боя, защитное вооружение, колесницы и знамена.
Оружие ближнего боя
Коллекции оружия ближнего боя представлены бронзовыми ножами, кинжалами и кельтами, найденными случайно и из плиточных могил в различных районах Монголии. В настоящее время эти коллекции экспонируются в музеях г. Улан-Батора. Бронзовые боевые ножи
Все монгольские бронзовые боевые ножи, датируемые бронзовым и ранним железным веками, относятся к одному разделу - ножи с цельнолитой сплошной рукоятью, к одному отделу - трехгранно-однолезвийные ножи. По сечению клинка они составляют одну группу, а по форме навершия делятся на несколько типов и вариантов. Группа 1. Ножи с прямой спинкой. Насчитывает 3 типа. Тип 1. Нолей с кольцевым навершием. Делится на 4 варианта.
Вариант 1. Ножи с желобчатой или орнаментированной рукоятью. Включает 1 экземпляр из МНИМ. Длина клинка равна 21 см, ширина - 1,8 см, высота рукояти - 7,4 см. Ножи с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и кольцевым навершием. На поверхности одной стороны рукояти начертан двойной кольцевидный орнамент, а на другой стороне сделаны многочисленные надрезы (рис. 28, 2). Подобные ножи найдены в погребениях Люлихэ в Китае (ХІ-Х вв. до н. э.) [Горелик, 2003, с. 240], иногда встречаются в памятниках татарской культуры (ІІІ-І вв. до н. э.) [Археология Хакаско-Минусинского..., 2003, с. 250].
Вариант 2. Ножи с навершием в виде головы грифа. Включает 1 экземпляр из ММА. Длина клинка составляет 20,1 см, ширина - 1,9 см, высота рукояти - 11,1 см. Нож с однолезвийным трехгранным клинком и навершием в виде головы грифа. На поверхности рукояти изображены два зайца, "ползущих" друг за другом (табл. 28, 7).
Вариант 3. Ножи с изображениелі на рукояти. Включает I экземпляр из ММА. Длина клинка равна 10,8 см, ширина - 1,5 см, высота рукояти — 4,6 см. Нож с однолезвийным трехгранным клинком и кольцевым навершием. На поверхности рукояти изображены движущиеся друг за другом олени (табл. 28, 8). Аналоги ножей данного типа есть среди материалов памятника Чандмань (VII—III вв. до н. э.) [Цэвээндорж, 2007, рис. 60]. Некоторые схожие черты наблюдаются на двух ножах, найденных в Сухбаатарском аймаке. На одном ноже на противолежащих сторонах рукояти изображены идущие друг за другом лошади и стая летящих птиц. На другом ноже одна сторона рукояти содержит изображение идущих друг за другом трех лошадей, а другая — пяти козлиных голов.
Птицы и лошади - часто встречающийся мотив на наскальных рисунках и оленных камнях Монголии и Забайкалья, датируемых концом II тыс. до п. э. Аналогичные изображения встречаются на забайкальских ножах и ножах ордосско-суйюаньского района [Окладников, 1952].
Вариант 4. Безжелобчатые нолей. Включает 3 экземпляра из МНИМ и МИА. Длина клинка равна 18,3 см, ширина - 1,4 см, высота рукояти - 7,8 см. Ножи с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и кольцевым навершием. У двух экземпляров острие обломано (рис. 28, 1, 3, 4). Аналогичные ножи были широко распространены на территории Монголии. Они найдены в кургане № 21 Уйгарака в Приаралье, Саки в Казахстане (VII— V вв. до н. э.) [Горелик, 2003, с. 237], часто встречаются на памятниках VII VI вв. до н. э. Тувы, Минусинской котловины и Алтая [Кирюшин, Степанова, 2004, с. 71, 72; рис. 33; Цэвээндорж, 1980, рис. 74].
Тип 2. Ножи с отверстием в навершии. Включает 4 экземпляра из МНИМ и МИА АНМ. Длина клинка составила 18,5 см, ширина - 1,5 см, высота рукояти - 8 см. Ножи с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и отверстием в навершии. У одного ножа таких отверстий два. У двух изделий обломано острие (рис. 28, 9—12). Подобные ножи найдены в Амурской области [Гришин, 1975, с. 130]. Они широко бытовали среди кочевников в скифское время (VI—III вв. до н. э.) на территории Монголии, Алтая, Тувы, Минусинской котловины, Ордоса и степного пояса Евразии [Цэвээндорж, 1980, с. 78; Кирюшин, Степанова, 2004, с. 71, 72; рис. 30].
Оружие ближнего боя
Бронзовые боевые ножи Д. Цэвээндорж разделил бронзовые ножи чандманьской культуры по форме рукояти и клинка па три группы: с кольцевым навершием; с отверстием на конце рукояти; с петлей на боку с одной стороны конца рукояти [Там же, с. 57, 58]. На основе имеющего материала нами сделана собственная классификация бронзовых боевых ножей.
Все боевые бронзовые ножи раннего железного века Монголии относятся к одному разделу - с цельнолитой сплошной рукоятью, к одному отделу — трехгранные однолезвийные. По сечению клинка они тоже относятся к одной группе, а по форме навершия делятся на несколько типов и вариантов. Группа 1. Ножи с прямой спинкой. Насчитывает 2 типа. Тип 1. Ножи с кольцевым навершием. Насчитывает 2 варианта.
Вариант 1. Ножи с желобчатой или орнаментированной рукоятью. Включает 1 экземпляр из могилы № 36. Длина клинка составила 19 см, ширина — 1,8 см, высота рукояти - 7,4 см. Нож с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и кольцевым навершием. На поверхности рукояти начертан треугольный орнамент (рис. 33, 4).
Подобные ножи найдены в погребениях Люлихэ Китая (XI-X вв. до н. э.) [Горелик, 2003, с. 186], иногда встречаются в памятниках татарской культуры (III—I вв. до н. э.) [Археология Хакаско-Минусинского..., 2003, с. 218-222].
Вариант 2. Безжелобчатые ножи. Включает 3 экземпляра из могил № 1, 25 и 33. Длина клинка равна 18,3 см, ширина- 1,4 см, высота рукояти - 7,8 см. Ножи с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и кольцевым навершием. У всех экземпляров обломано острие (рис. 33, 1-3). Аналогичные ножи широко бытовали на территории Монголии. Они найдены в кургане № 21 Уйгарак, в Приаралье, в Саки Казахстана (VII—V вв. до н.э.) [Горелик, 2003, с. 206], а также на памятниках VII—VI вв. до н. э. Тувы, Минусинской котловины и Алтая [Кирюшин, Степанова, 2004, с. 71, 72; рис. 33; Цэвээндорж, 1980, с. 79. 80].
Тип 2. Ножи с отверстием в наеершии. Включает 5 экземпляров из памятника Чандмань (мог. № 34, 46, 47, 53). Длина клинка составляет 18,5 см, ширина - 1,5 см, высота рукояти - 8 см. Ножи с прямой спинкой, однолезвийным трехгранным клинком и отверстием в навершии. На одном ноже таких отверстий два. У трех экземпляров обломано острие (рис. 33, 5— 9). Подобные ножи найдены в Амурской области [Гришин, 1975, табл. 20]. Аналогичный бронзовый нож обнаружен в Кызыле, в погребении в каменном ящике. Нож находился у пояса погребенного, в отлично сохранившихся кожаных ножнах с ременной петлей для подвешивания. Ножны сшиты толстой крученной сухожильной нитью прямым швом. Нож помог датировать погребение в каменном ящике IV—II вв. до н. э. [Кызласов, 1979, с. 73, 74; рис. 60, /, 2]. Аналогичные ножи часто встречаются в материалах памятников, оставленных кочевниками пазырыкского и тагарского времени (VI-II вв. до н. э.) на территории Монголии, Алтая, Тувы, Минусинской котловины, Ордоса и степного пояса Евразии [Маннай-Оол, 1970; Кирюшин, Степанова, 2004, с. 71, 72; рис. 30; Цэвээндорж, 1980; Кубарев, 1987, 1991, 1992; Кубарев, Шульга, 2007].
В I тыс. до н. э. бронзовые ножи с прямой спинкой широко бытовали среди носителей позднего этапа карасукской и скифо-тагарской культур, а также культуры плиточных могил на территории Средней Азии, Казахстана, Южной Сибири и Забайкалья [Пьянков, Хачатурова, 2003].
Бронзовые ножи с кольцевым навершием, подобные Чандманьским, хранятся в краеведческих музеях Средне-ГобиЙского, Центрального, Завхан, Хэнтий и Южно-Гобийского аймаков, а также в кабинете краеведения Галуут сомона Баянхонгор аймака.
Близкие аналоги бронзовым ножам различной формы из памятника Чандмань обнаружены на памятниках скифской, пазырыкской и татарской культуры на территории Минусинской котловины, Тувы, Казахстана и Алтая [Цэвээндорж, 1980; Кубарев, 1987, 1991, 1992; Кубарев, Шульга, 2007]. Прямые бронзовые ножи в большом количестве встречаются в плиточных могилах Монголии и Забайкалья [Цыбиктаров, 1998; Эрдэнэбаатар, 2002; Турбат, Амартувшин и др., 2003]. Они применялись для боевых и хозяйственных нужд.
Бронзовые кинжалы
Достаточно большое количество кинжалов найдено на памятнике Чандмань. Д. Цэвээндорж разделил бронзовые кинжалы по форме клинка и рукояти на несколько групп [1980, с. 57—59]: 1. Кинжал в виде распахнутых крыльев бабочки - с бабочковидным лезвием п пластинчатым навершием. 2. Кинжал с прямым выпуклым лезвием и пластинчатым навершием. 3. Кинжал с желобками на рукоятке и пластинчатым навершием. 4. Кинжал с расширяющимся лезвием (в виде распахнутых крыльев бабочки) ближе к рукоятке, с петлями на рукоятке и грибовидным навершием. 5. Кинжал с кольцевым навершием и желобчатой рукоятью. 6. Кинжал с прямым расширяющимся лезвием ближе к рукоятке, с навершием в виде головы зверя. 7. Кинжал с длинным отверстием по длине рукояти и пластинчатым или круглым навершием.
Основные закономерности развития военного дела
В начале II тыс. до н.э. древние племена Монголии, как и племена большей части степной полосы Евразии, перешли к кочевому скотоводству, ставшему на многие столетия основным хозяйством, определяющим различные стороны быта и культуры [Волков, 1967]. На большей части Монголии, с её резкоконтинентальным климатом, твёрдой почвой, малыми осадками, со слабым развитием производительных сил и несовершенными орудиями труда, земледелие не могло получить масштабного развития. Для удовлетворения растущих потребностей населения возникла жизненная необходимость ведения кочевого животноводства. Это явилось большим экономическим достижением для тех времён, так как территория Монголии с её обширными пастбищами являлась наиболее благоприятной именно для скотоводства. С его развитием появились широкие возможности использования мяса, молока, шерсти и кожи домашних животных, ведения меновой торговли с земледельцами. С использованием коней для верховой езды и в качестве вьючных и тягловых животных стали развиваться экономические и культурные связи с ближними и дальними народами [Цэвээндорж, Баяр и др., 2002, с. 134, 135].
Судя по археологическим находкам, кочевое скотоводство в Монголии уже сформировалось к позднему бронзовому веку. Постоянные кочёвки с места на место в течение четырёх времён года почти не давали возможности для занятия земледелием. В то же время успешно разводили лошадей, верблюдов, коров, овец и коз. Главной отличительной чертой кочевого скотоводства является использование подножного корма в течение всего года. В. В. Волков отмечал, что в изученных им шестнадцати плиточных могилах обнаружены кости домашнего скота, а в девяти случаях — кости диких животных. Кости лошадей обнаружены в восьми могилах, овец и коз -в пяти, коров - тоже в пяти. Из 46 плиточных могил, раскопанных в Восточной Монголии, 42 содержали кости лошадей, 12 - кости коров, 9 -кости овец и коз, 3 - фрагменты скелетов диких животных [Волков, 1967, с. 92].
Таким образом, монгольские племена в бронзовом и железном веках занимались разведением пяти видов домашнего скота: лошадей, коров, верблюдов, овец и коз. Кроме основного вида хозяйства — скотоводства, важную роль играла охота. В могилах того времени часто встречаются кости диких животных, изделия из них, средства охоты и украшения, исполненные в виде зверей. Сцены охоты занимают основное место в петроглифах бронзового и раннего железного веков. Многочисленные изображения колесниц и конницы свидетельствуют о том, что кони играли огромную роль в хозяйственной жизни кочевников.
На наскальных рисунках часто встречаются сцены облавной охоты пеших и конных лучников с собаками на горных козлов, оленей, кабанов, волков и других животных. Из всего этого следует, что племена, заселявшие территорию Монголии в бронзовом и железном веках, интенсивно занимались охотой. Мясо большинства животных употреблялось в пищу, из выделанных шкур шили одежду. Древние люди владели приёмами как одиночной, так и групповой охоты [Цэвээндорж, 1983J.
Однако по мере увеличения численности стад появлялась опасность грабительских набегов, закономерно потребовавшая объединения родоплеменных скотоводов. Набеги с целю захвата и угона движимого 120 имущества иноплеменников и домашнего скота были наиболее распространенной формой конфликтов с применением оружия между кочевыми племенами той эпохи [Худяков, 2003, с. 24].
Набеги совершилось не только ради угона скота, но и для захвата пленных. Пленных мужчин убивали, а женщин с детьми превращали в рабов или неполноправных членов больших патриархальных семей. Захваченные в плен женщины и девушки становились женами, наложницами или служанками [Кляшторный, 1985, с. 162].
Большинство конфликтных ситуаций разрешалось при помощи вооруженного насилия в открытых военных столкновениях. Однако победителем не всегда оказывался тот, кто был наиболее многочислен и силен в военном отношении, поскольку более слабые могли объединять усилия в борьбе против грозного и опасного врага [Худяков, 2003, с. 25].
Таким образом, во II тыс. до н. э. в жизни древних племён Монголии получило большой толчок развитие военного дела.
По археологическим данным, в жизни народов главенствовал патриархат, войны стали играть важную роль. Это нашло отражение в монументальной скульптуре — оленных камнях, которые на территории Монголии изучено около 550, посвящены воинам [Савинов, 1992]. На них изображён полный комплект вооружения. В одном месте устанавливали от одного до нескольких десятков оленных камней, а также сооружали большие жертвенники и херексуры в честь знатных людей. Очевидно, их строили силами нескольких племен. Они являлись олицетворением патриархального строя.
Оленные камни — свидетельство того, что номады несли не только войны и разрушения. Они делали достоянием других народов достижения своей самобытной культуры и яркого неповторимого изобразительного творчества, внося заметный вклад в сокровищницу мировой культуры и искусства [Волков, 1981, с. 121].
