Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Характеристика и анализ источника. Вопросы синхронизации строи тельных ярусов усадебной застройки Троицкого раскопа С. 12
Глава 2. Классификация построек С. 26
2.1. Типология построек С. 26
2.2. Метрология построек С. 41
Глава 3. Конструктивные элементы деревянных построек С. 56
3.1. Строительная техника С.58
3.2. Фундаменты С.60
3.3. Полы С.80
3.4. Отопительные устройства С.86
3.5. Организация внутреннего пространства срубных домов С.89
3.6. Конструкции входов С..90
3.7. Конструкции сеней С.91
3.8. Конструкции крылец С.94
Глава 4. Основные типы срубных домов и их эволюция С. 98
4.1. Четырехстенные постройки С.98
4.2. Пятистенные постройки. Проблемы их сложения и эволюции С.113
4.3. Нестандартные постройки С. 138
4.4. Срубно-столбовые постройки С. 141
Глава 5. Истоки и становление строительной культуры Новгорода
5.1. Новгород и Ладога С. 143
5.2. Ранняя застройка Людина и Неревского концов Новгорода С. 166
Глава 6. Эволюция застройки новгородской усадьбы X-XV вв С. 189
Заключение С. 201
Список использованной литературы С. 209
Список сокращений С. 225
Приложения
- Характеристика и анализ источника. Вопросы синхронизации строи тельных ярусов усадебной застройки Троицкого раскопа
- Организация внутреннего пространства срубных домов
- Пятистенные постройки. Проблемы их сложения и эволюции
- Ранняя застройка Людина и Неревского концов Новгорода
Введение к работе
Изучение древнего домостроительства в качестве одного из аспектов материальной культуры прошлого имеет большое значение для решения общих вопросов истории древнерусских городов. Перед исследователями древнерусского жилища стоит множество проблем. Они относятся к вопросам общего свойства: касаются происхождения и развития форм жилища, сложения его конкретных типов, культурно-исторических традиций, проявившихся в облике застройки. Затрагивают они также и более частные сюжеты, к которым можно отнести, например, вопросы реконструкции древних сооружений.
Вероятно, излишне говорить о тесной взаимосвязи всего комплекса указанных проблем: например, представление о путях сложения и развития облика застройки во многом зависит от интерпретации конкретных артефактов и используемой тем или иным автором методики. Кроме того, специфика археологического материала, являющегося основным источником для изучения построек раннего времени, предполагает различную степень сохранности построек, что делает необходимым в той или иной степени этап реконструирования, даже если в поле зрения исследователя находятся вопросы, связанные исключительно с планиграфией сооружений и проблемы вертикального развития и облика древних строений не рассматриваются специально.
Древний Новгород является уникальным памятником для изучения ранних форм деревянной гражданской архитектуры Северо-Западной Руси. Высокая степень сохранности органических остатков в культурном слое памятника позволила сохранить остатки последовательно сменивших друг друга разновременных строительных ярусов застройки, представляющих собой ценный источник для изучения форм древней застройки и процессов ее развития. Конструкции построек, состав и планировка усадебных комплексов, формирование и развитие форм застройки тесно переплетены с общими проблемами истории и культуры средневекового Новгорода. Чрезвычайно важны они для решения вопросов, касающихся происхождения города, сложения его планировочной структуры, организации хозяйства и ремесла, а также датировки строительных ярусов, с которыми связаны комплексы вещевого материала.
Вплоть до недавнего времени основным источником по новгородскому домостроительству оставались материалы Неревского раскопа, введенные в научный оборот П.И. Засурцевым. Исследователь проанализировал 1100 сооружений, открытых на Неревском раскопе (900 из них являлось срубными домами), располагавшихся на территории семнадцати усадеб и предложил основные методологические принципы их изучения. П.И. Засурцевым были подробно описаны конструктивные приемы возведения жилищ, определены принципы членения домов в зависимости от назначения (хозяйственные, жилые, производственные), разаработана типология жилых построек. Кроме того, П.И. Засурцев проанализировал застройку усадебных комплексов Неревского конца и проследил ее развитие (Засурцев П.И. 1963. С.3-165). Исследователем выполнены реконструкции отдельных усадебных комплексов, сделанные как самостоятельно (Засурцев П.И. 1967), так и совместно с коллективом авторов (Засурцев П.И., Чистяков Г.П., Борисевич Г.В., Тюрин В.П.1961). Фундаментальные исследования П.И. Засурцева и введение материалов Неревского раскопа в научный оборот сделало их наиболее доступными для использования широким кругом специалистов.
Материалы Неревского раскопа положены в основу одного из основных разделов книги Ю.П.Спегальского «Жилище Северо-Западной Руси IX-XIII вв.» (Спегальский Ю.П. 1972), в которой предпринята попытка архитектурной интерпретации построек. Книга продемонстрировала неоднозначность трактовки археологического источника и существования зависимости представления о формах застройки от методики реконструирования и положила начало
Засурцев П.И. Постройки древнего Новгорода (Предварительная характеристика по материалам Неревского раскопа 1951-56 гг. 1959; Усадьбы и постройки древнего Новгорода. 1963; Новгород, открытый археологами. 1967; Архитектурная реконструкция новгородской усадьбы середины XIII в. (совместно с Чистяковым Г.П., Борисевичем Г.В., Тюриным В.П. 1961.
6 острой дискуссии, коснувшейся разнообразных вопросов, в том числе вопросов происхождения и сложения типов древнерусского жилища; облика построек, их реконструкции и социальной принадлежности, механизмов эволюции застройки. С попыткой анализа дискуссионных проблем, связанных с реконструкцией построек и развитием их элементов вытупила автор настоящего исследования (Фараджева Н.Н. 1984). Однако многие спорные вопросы оставались до конца не решенными во многом из-за недостаточной сохранности сооружений, в том числе ранних ярусов застройки Неревского раскопа.
Значительный приток нового материала, полученного в результате многолетних археологических раскопок Новгорода в значительной мере пополнил источниковедческую базу для изучения домостроительства среднеекового русского города. Археологические исследования на Троицком раскопе, заложенном на территории Людина Конца древнего Новгорода, ведутся, начиная с 1973 г. и продолжаются вплоть до настоящего времени. С 1973 по настоящее время площадь, исследованная до материка, составила более 7 тыс.кв.м. Широкомасштабные исследования на Троицком раскопе поставили его на второе место после Неревского раскопа по масштабности исследований. Указанное обстоятельство во многом определяет ценность полученного материала т к. позволяет изучить застройку целых усадебных комплексов на протяжении обширного исторического периода.
Настоящая работа базируется на материалах Троицких І-ХІ раскопов, исследования на которых велись с 1973 по 1998 гг. Общая исследованная до материка площадь составила на данных раскопах 4956 кв.м. На данных раскопах в слоях, датируемых 30\40-ми гг. X — 70-ми гг. XV вв. выявлены остатки около 900 срубных построек различной степени сохранности почти 500 из которых оказались пригодными для статистической обработки. Постройки располагались на территории 14 средневековых дворов-усадеб, 6 из которых исследованы полностью(Прил.1, рис.ІаД). Данный материал составляет источниковедческую основу предлагаемой диссертационной работы.
Ранее материалы по домостроительству Людина конца рассматривались в ряде публикаций, затрагивающих отдельные проблемы, решаемые на базе ограниченной выборки. В книге «Усадьба новгородского художника XII в.» авторами была охарактеризована застройка усадьбы А во второй половине XII - начале XIII вв. (Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. 1981. С.59- 81), а Г.В. Бо-рисевичем выполнена объемная реконструкция усадебного комплекса (там же, С.74). На основании различий в плотности застройки, планировке и размеров А.С. Хорошевым выделено три строительных горизонта для той же усадьбы А. Исследователь обозначил следующие периоды: 50-60- е гг. X -рубеж Х-ХІ вв.; XI -первые десятилетия XIII вв.; превый десятилетия XIII - начало XV вв. (Хорошев А.С. Топография, стратиграфия, хронология и усадебная планировка Троицкого раскопа (усадьба А). 1994. С.63- 66).
Материалы Троицкого раскопа использованы при характеристике строительной техники и конструктивных элементов в разделе «Жилище в Древнй Руси». В данном разделе приводится общая характеристика новгородских построек и их элементов, предлагаются варианты реконструкций (Колчин Б.А, Раппопорт П.А., Борисевич Г.В. 1985. С. 147- 154; 187- 195). Большинство из конструкций при этом охарактеризовано совокупно, вопросы развития архитектурных форм не затрагиваются.
Краткий очерк, включающий характеристику основных типов домов в соответствии с предложенной авторами классификацией построек помещен А.Н. Сорокиным и А.С. Хорошевым в одной из глав сборника, вышедшего на английском языке: «The archaeology of Novgorod» (Khoroshev A.S.and Sorokin A.N. Buildings and Properties from Lyudin End of Novgorod. 1992. C.136-148). Несмотря на высокую информативность данного очерка, некоторые моменты систематизации материала и в силу этого предлагаемые наблюдения и выводы представляются нам не вполне удачными. Отдельные сюжеты, касающиеся характеристики элементов построек открытых на Троицком раскопе (в част- 2 Анализ предлагаемой авторами типологии подробнее рассмотрен в главе 2 настоящей работы. ности - крылец) рассмотрены в в книге А.Н. Сорокина «Благоустройство древнего Новгорода» (М., 1995).
Автором настоящего исследования подготовлена и издана серия статей, основывающихся в основном на материалах по домостроительству Троицкого раскопа. В работах затрагиваются происхождения и сложения отдельных типов построек, динамики развития застройки средневекового Новгорода, во-просы систематизации материалов по домостроительству. Однако, к моменту написания большинства статей не была до конца доведена обработка источника и окончательно решены вопросы синхронизации и датировки строительных ярусов Троицкого раскопа.
Поэтому одной из первостепенных задач данного исследования является получение максимальной информации о всех постройках, открытых на Троицких (I-XI раскопах), в том числе, введение в научный оборот новых объектов, выявленных на основе обработки источника; разработка принципов систематизации материала по домостроительству; создание на основе предложенной 3 Фараджева Н.Н. Некоторые вопросы домостроительства древнего Новгорода Х-ХШ ВВ.1988.С.156-159; К вопросу о классификации срубных построек и жилищно-хозяйственных комплексов. 1992. С.51-61; Пятистенные срубные постройки древнего Новгорода. Проблемы их сложения и эволюции (по материалам Троицкого раскопа). 1998. С.70-82; Становление и развитие строительной культуры древнего Новгорода. 1997. С.401-410); Срубно-столбовые постройки середины XI в., открытые на Троицком XI раскопе в 1997г. 1998. С. 127-132; Древнейшие постройки Троицкого XI раскопа. 1999. С. 89-99; Типология и эволюция срубных построек древнего Новгорода. 2000. С. 80-99; Четырехстенные срубные постройки средневекового Новгорода (тенденции их развития). 2004. С. 182-191; Buildings at Troitsky excavations 2007, P. 62—105; К вопросу о синхронизации строительных ярусов Троицкого раскопа (по материалам I, II, IV-XI раскопов). М., 2009. С. 282-294;. Фундаментные конструкции деревянных построек Людина конца средневекового Новгорода. 2009. С. 563-575. систематизации банка данных в виде иллюстрированного каталога-справочника.
Хорошая сохранность нижних строительных горизонтов Троицкого раскопа позволила по-новому интерпретировать известные ранее материалы по домостроительству, по-новому понять отдельные элементы строений и планировочную структуру ранних построек и вновь обратиться к проблемам происхождения и сложения строительной культуры Новгорода и ее эволюции во времени.
Обобщение массового материала по домостроительству в настоящей работе проводится на основе разработанной классификационной шкалы, принципы построения которой позволили распределить весь массив деревянных сооружений согласно планировочной структуре и размерам. Использование предлагаемой методики во многом облегчило решение основного круга проблем, связанных с обобщением обширного материала по домостроительству, его статистической обработкой и введением в научный оборот. Анализ статистической информации положен в основу при установлении общих закономерностей развития застройки. Отметим, что при анализе построек основное внимание уделялось динамике строительной культуры, рассмотрению изменений отдельных типов построек и слагающих их конструктивных элементов во времени, что в значительной мере определяет расставленные в работе акценты.
Рассмотрение данной темы в контексте эволюции деревянной архитектуры не безынтересно по многим причинам. Сложившиеся в историографии концепции относительно форм раннего домостроительства традиционно распадается на два направления. Одно из них акцентирует внимание на чрезвычайной устойчивости и неизменности строительных традиций, а, следовательно, и форм деревянных строений на протяжении многих столетий (Забелин И.Е. 1990. С.65-66,72). Приверженность к данной точке зрения обусловила и представление об однородности форм городской и сельской деревянной архитектуры (Костомаров Н.И. 1887. С.58). Устойчивость приемов, используемых в строительстве отмечал и Г.В.Борисевич, объясняя его техническими возмож- ностями используемого материала и естественно-географическими условиями (Борисевич Г.В. 1982. С.273). Возможно, поэтому, при реконструкции разновременных строительных ярусов, открытых на различных участках Новгорода, исследователь (совместно с Чистяковым Г.П. и Тюриным В.П.) воссоздают чрезвычайно схожий по облику набор построек, и различие предлагаемых макетов сводится в значительной мере к отличиям в планиграфической картины на усадьбах (Засурцев П.И., Чистяков Г.П.,Борисевич Г.В., Тюрин В.П.1961; Борисевич Г.В., Тюрин В.П., Чистяков Г.В. 1963).
Сторонники другого направления развивают идею, согласно которой формы жилища под влиянием различных воздействий могут заметно трансформироваться (Раппопорт П.А. 1975. С. 149,150; Рабинович М.Г. 1988. С. 12.; Громов Г.Г. 1954. С. 12,13; Спегальский Ю.П. 1972. С. 182-229).
В большинстве работ, источниковедческой базой которых служит археологический материал по домостроительству, затрагиваются вопросы, связанные с эволюцией застройки. В серии фундаментальных работ по новгородскому домостроительству, П.И.Засурцев отмечает изменения в усадебной застройке, в размерах построек, в отдельных элементах их конструкций. Однако исследователь считает, что «все типы построек.... сложились еще до возникновения Новгорода» (Засурцев П.И. 1963. С. 163), что, в частности, позволяет ему характеризовать двухчастные постройки раннего времени как двухэтажные дома, стоящие на высоких подклетах (Засурцев П.И. 1963. С.71,108).
Как живой, подвижный процесс охарактеризовано формирование типов построек в работах Н.И.Петрова, С.Л.Кузьмина (Кузьмин С.Л., Петров Н.И. 1990. С. 61-64; Петров Н.И. 1990. С.90-95), однако отнюдь не все выводы, к кото-рым они приходят, достаточно убедительны .
Планомерные многолетние раскопки на территории средневекового Новгорода предоставили огромный материал по домостроительству. Остатки древних сооружений, относящихся к периоду 30/40-е гг. X в. - первая половина 4 Подробнее взгляды данных исследователей характеризуются в главах 4 и 5 настоящей работы.
11 XV в. разделены на 15-30 разновременных строительных ярусов, последовательно сменивших друг друга. Достаточно хорошо заметны изменения, относящиеся к планировке усадеб, набору построек, изменения в их планировочной структуре. Исследование усадебных комплексов, полностью исследованных в пределах Троицких раскопов, позволило рассмотреть динамику застройки в дополнительном ракурсе, и определить некоторые выраженные тенденции развития не только для отдельных типов построек и их элементов, но и установить их взаимозависимость и взаимозаменяемость в замкнутой системе единой хозяйственной единицы (двора-усадьбы). Рассмотрение вопросов эволюции деревянных построек, относящихся к периоду раннего средневековья, позволило говорить о значительных изменениях форм как отдельных строений, так и усадебной застройки в целом на протяжении X-XV вв.
Итак, материалы по домостроительству Людина конца средневекового Новгорода рассматриваются в предложенном контексте. Целью настоящего исследования является изучение развития застройки Людина конца средневекового Новгорода на основе данных о всех постройках, открытых на Троицких I—XI, их систематизация, статистическая обработка и введение в научный оборот.
Методологическую основу для выяснения закономерностей, касающихся происхождения и сложения отдельных типов построек, их развития и трансформации в составе разновременных усадебных комплексов, составляют разработанная классификационная шкала, на основе которой систематизированы и обработаны данные по всем деревянным постройкам, открытым в Людином конце средневекового Новгорода и анализ статистических данных.
Однако прежде чем перейти к рассмотрению конкретного археологического материала, необходимо более детально остановится на источниковедческом этапе работы.
Характеристика и анализ источника. Вопросы синхронизации строи тельных ярусов усадебной застройки Троицкого раскопа
Настоящая работа базируется на материалах Троицких I—XI раскопов, исследования на которых велись с 1973 по 1998 гг. и общая исследованная до материка площадь составила 4956 кв.м. В результате археологических исследований были открыты остатки около девятисот сооружений, большинство из которых представлено срубными строениями различной степени сохранности. Постройки располагались на территории 14 дворов-усадеб и относились к 15—30 разновременным строительным ярусам, охватывающим обширный хронологический период (с 30\40-х гг. X в. по 70-е гг.XV в.). Поэтому одной из основных задач данной работы явилась обработка и систематизация вновь полученных материалов по домостроительству с целью дальнейшего их введения в научный оборот.
Источниковедческую основу работы составила отчетная документация о полевых исследованиях на Троицком раскопе за 1973-1998 гг. (Арци-ховский А.В., Янин В.Л., Колчин Б.А., Рыбина Е.А., Хорошев А.С., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н), хранящаяся в Архиве Института археологии РАН. Содержащиеся в ней данные о постройках делятся на три основных блока: текстовые описания, графические изображения построек, выполненные в масштабе 1:20 на чертежах полевых строительных ярусов и фотодокументация.
Текстовые описания представленные в отчетах составлялись разными авторами; каждый из раскопов (за исключением раскопов I и III) исследовался в течение многих полевых сезонов, поэтому описании построек не всегда однородны, иногда сведения о них дробны или неполны. Достаточно разнородна, например, информация о размерах строений и система их обмеров. Так при обмерах строений, открытых на Троицких I—VI, VIII раскопах, как правило, указывались внутренние размеры домов; замеры для построек VII, ГХ,Х раскопов брались по внешним точкам стен срубов, постройки Троицкого XI раскопа обмерялись по выпускам концов бревен: в отчетных текстах приводились так называемые «габаритные» размеры.
Поэтому в качестве главного источника, на основании которого были выверены скорректированы данные о сооружениях, нами были выбрана графическая документация. На основе всего комплекса источников были выполнены систематизированные описания каждой из построек, собранных в составе каталога-справочника (приложение №2). Описания каждого из сооружений составлены в виде отдельных статей, выстроенных в определенной последовательности в соответствии с ко дом-описания, который основывается на разработанной и представленной в настоящей работе методике. Каждая из позиций описания, имеет цифровое обозначение, что позволило закодировать полную информацию о постройках и в значительной мере облегчило обработку обширного материала по домостроительству.
Другая важная сторона источниковедческого этапа работы была связана со спецификой археологического материалов и способов его получения при широкомасштабных многолетних исследованиях. Практически все раскопы (за исключением Троицких I и III) копались на протяжении нескольких полевых сезонов. Многие сооружения располагались у границ раскопов и были исследованы и документированы частично, что не позволяло ввести их в научный оборот в полной мере, получить максимально полную информацию о конструкциях построек, целостной застройке усадеб и обеспечить надежные статистические данные. Иногда информация о частях строений не позволяла предложить не только достоверную, но даже предварительную интерпретацию.
Поэтому одним из важных задач источниковедческой работы явился этап выявления и стыковки отдельных частей единых построек, раскрытых на площади смежных Троицких раскопов, полевые исследования на которых проводились в разное время, в течение многих полевых сезонов. В ходе анализа источника было рассмотрено и синхронизировано 13 пограничных участков различных раскопов, состыкованы 140 фрагментов различных построек и 11 не поддающихся интерпретации скоплений, являющиеся частями строений, не получивших самостоятельные полевые номера.
Отметим, что при работе по стыковке срубов нами учитывался целый ряд обстоятельств: уровень залегания строительных остатков (в ряде случаев из-за многочисленных сбивок реперов данный фактор не мог применяться напрямую), порядок и последовательность залегания строительных ярусов на смежных раскопах, общая плани графическая ситуация, и там где это было возможно — стратиграфические данные. Отметим, что данная работа велась в русле предыдущих разработок.5
В результате работы по стыковке пограничных участков различных Троицких раскопов, выполненной на основе планиграфической и, там где это было возможно - стратиграфической ситуации, удалось восстановить 75 срубных построек (Прилож.2, табл.49-64) и сделать ряд важных наблюдений. Подробные описания вновь полученных объектов приведены в справочнике-каталоге, сведения о них использованы в основном тексте, поэтому в данном разделе достаточно ограничиться перечислением состыкованных срубов. В таблице, приведенной ниже, и далее в тексте первая цифра указывает на номер Троицкого раскопа, вторая — обозначает номер полевого строительного яруса, третья — номер сруба. Части одного и того же строения, открытые на пограничных участках Троицких раскопов, перечисляются через точку с запятой. В тех случаях, когда строительным остаткам (частям строений) не был присвоен номер, они обозначены через сокращение «б.н.» — без номера.
Организация внутреннего пространства срубных домов
Внутренняя планировка построек зависит прежде всего от наличия печи и ее расположения. Во многих жилых постройках X в. с печью, расположенной в ближайшем ко входу углу, пространство у боковых стен лишено замощения (постройки VIII-28-135, XI-29-170 Рис.28-1,3). У построек более позднего времени конструкции пола вдоль боковых стен (одной или двух) конструктивно не связаны с полом общего жилого пространства (постройки ГХ-22-165, IX-15-152. Рис.32-3,34-3). Кроме того, в домах раннего времени хорошо прослеживаются столбовые опоры в виде вкопанных столбиков диаметром около 12-18 см, выгораживающих пристенное пространство шириной 1,1-1,5м (столбики выстроены в четыре линии: вплотную к стенам и на некотором расстоянии от них). Вероятно, они могут рассматриваться в качестве конструкций своеобразных невысоких полатей «мостов» широкого назначения: пригодных для сна, сидения, хранения утвари. Столбы служили опорой либо для бруса, врубленного в стены дома, либо — для поперечного каркаса под продольный настил полатей.
Подобным образом, видимо, можно интерпретировать выгородки, от которых сохраняются столбики с вертикальными пазами для крепления досок или плах забирки или сама забирка. Они выгораживали пространство вдоль боковых стен в пятистенных постройках средних размеров с печью в центре, занимая дальние от входа углы и оставляя привходную часть свободной (постройки Х-24-123, X-18V20-98, ІХ-19Л20-153 Рис.33-1,2 34-2). Согласно другой версии подобные выгородки в постройках второй половины XI-XII в. могут быть связаны с конструкцией «сусеков» или закромов - емкостей для хранения зерна.
В торцах сеней пятистенных срубов также выгораживались помещения, используемые в качестве чуланов или кладовых, возможно - и холодных спален. Они отгораживалось от общего объема посредством перегородок, выполненных из бревен или плах, врубленных глухой врубкой в бревенчатые стены домов. Настилы полов в чуланах выполнены более тщательно и конструктивно обособлены (постройки постройки IX-16U7-120,1Х-10а\11-79. Рис.35-2, 36-7).
В постройках Троицкого (1-Х) раскопа Х-ХШ вв. сохранились остатки 11 дверных проемов, 4 из них - в смещенном состоянии (Рис.20). Относительная немногочисленность подобных находок объясняется тем, что входы в жилые дома располагались достаточно высоко: в тех случаях, когда их конструкции обнаруживались «in situ» входы были сделаны на уровне не ниже 3-4 венца. На такую высоту сохранились только постройки, простоявшие долгое время, именно поэтому в трех из них первоначальные входы в процессе ремонтов и повышения уровня полов были заложены обрубками бревен. Характерно, что в некоторых срубах, сохранившихся на высоту четырех венцов, следы входов отсутствовали, т. е. дверные проемы были сделаны еще выше. В пятистенных домах сохранились остатки 5 дверных проемов: 4 из них - во внутренней стене, разделявшей сени и основное помещение и один - во внешней стене сеней. Еще два проема выявлено в постройках, планировка которых неясна. Характерно, что внутренние двери открывались наружу, т.е. в сени, а уличная дверь, в целях предохранения от атмосферных осадков - внутрь. В жилых постройках применялось два основных варианта конструкций. При первом бревно входной стены на ширину двери вырубалось на четверть и в одном конце порога выдалбливалось округлое гнездо глубиной около 3,5см для фиксации дверного шипа. По бокам выбранной четверти были сделаны прямоугольные вертикальные пазы глубиной 6-10 см для вставки ободверин - дверных косяков (Рис.20-1). При этом верхняя часть бревна могла подтесываться (Рис. 20-2).
Второй вариант предусматривал подтеску верхней части бревна входной стены на 1/2 диаметра. Гнезда для дверного шипа зафиксировано при такой конструкции лишь в одном случае (Рис.20-4). Размеры проемов позволяют реконструировать ширину дверей — от 60 до 90 см. Чаще всего в жилых домах использовались двери шириной 75 см.
Входы в хозяйственные постройки или четырехстенные дома малых размеров могли иметь сходную конструкцию, но располагались ниже: на уровне 1-2 венца. Известны и более простые конструкции дверных проемов в помещениях, где не предусматривалось сохранение тепла: в подклете дома конца XII в. нижний венец был цельным, а второй состоял из нескольких звеньев, в концах которых, обращенных в сторону входа, были выбраны пазы для вставки косяков. Пазы для крепления ободверин могли выбираться и в цельном венце (Рис. 20-5). Причем, судя по расположению косяков, ширина дверных проемов у некоторых хозяйственных построек достигала 1м.
Двери, крепившиеся в пороге и притолоке посредством верхнего и нижнего шипов, делались из тесаных досок, скрепленных поперечно врезанными шпонками трапециевидного сечения или планками на гвоздях.
Пятистенные постройки. Проблемы их сложения и эволюции
Пятистенные постройки представляют собой прямоугольные в плане сооружения, внутреннее пространство которых разделено капитальной бревенчатой стеной на две камеры. Расположение пятой стены обуславливает пропорции образовавшихся камер: в одних постройках основная камера, подквадратная в плане, сильно превосходит другую по площади. Меньшая камера при этом является проходным помещением и чаще всего используется в качестве сеней (постройки подгруппы 1). В других постройках (подгруппа 2) площадь меньшей камеры сильно увеличена, иногда размеры камер практически равнозначны. Как правило, подобные строения отличаются от построек подгруппы 1 более вытянутыми пропорциями (см. главу 2 раздел 2.2 «Метрология пятистенных срубов»).
Всего на площади Троицких I-XI раскопов исследовано 79 цельнорубленных пятистенных срубов достаточно хорошей сохранности, основная часть которых (74 строения, т.е. 94%) принадлежит к подгруппе 1; и только 5 домов к подгруппе 2; исследовано также 11 составных построек с трехстенными прирубами, приложенными к основному срубу встык, без всякой связи.
При характеристике назначения и роли сооружения в системе усадебной застройки немаловажным признаком оказывается размер строений. Использование математико-статистических методов при обработке массового материала позволило установить характеристики для разделения пятистенных срубов в зависимости от их размеров и выделить следующие величинные категории: малые (менее 32,5 кв. м.), средние (32,5 - менее 60 кв.м.) и большие (60- менее 85 кв.м.) дома. Кроме того, единичные постройки, площадь которых превышает 85 кв.м. получили название «дома выдающихся размеров». В Людином конце Новгорода преобладают пятистенные срубы среднего размера: их исследовано 47 (61% от построек данной группы ), второе место занимают постройки малого размера: исследовано 17 таких домов, что составляет 21,5% . Почти такую же долю в совокупности (19%о) составляют дома больших (12 срубов) и выдающихся (3 сруба) размеров.
Картину хронологического распределения пятистенных построек на Троицком I-XI раскопах демонстрирует таблица, приведенная ниже.
Пятистенные постройки составляют 14% от всех построек с определимой планировкой Троицкого раскопа, однако, несмотря на их сравнительно небольшое число, роль, которую они играют в системе усадебных комплексов весьма велика: начиная с конца X и вплоть до середины XIII в. пятистенные срубы подгруппы 1, среднего и большого размера, являются основными владельческими постройками на новгородских усадьбах, а проблемы их происхождения, развития и реконструкции и поныне остаются предметом оживленных дискуссий. Одни исследователи - Кирпичников А.Н., Рябинин Е.А., Петренко В.П.- обращали внимание на сходство этих построек с большими домами Старой Ладоги (Кирпичников А.Н., Рябинин Е.А., Петренко В.П. 1985.С.50). Другие, отмечая типологическое единство указанных строений, объясняли его единообразием строительной культуры древнерусских городов вообще (Засурцев П.И. 1963. С. 11,163). Третьи - отрицали какое бы то ни было сходство данных ладожских и новгородских построек (Кузьмин С.Л., Петров Н.И.1990.С.63; Петров Н.И. 1990. С. 91). Различие приведенных выше точек зрения объяснялось, в частности, фактом отсутствия в Старой Ладоге цельнорубленных пятистенов, а при ранних новгородских домах среднего и большого размера привходных конструкций в виде настилов - помостов или трехстенов (трехстенных прирубов, стены которых прикладывались без всякого крепления к стенам основного сруба), сходных с ладожскими.
Исследования в Людином конце древнего Новгорода позволили полнее представить ранние формы новгородского жилища, выделить неоднородные по конструкции двухчастные строения, позднее унифицированные и трансформировавшиеся в цельнорубленные пятистены асимметричного плана. Все это позволило рассматривать процесс сложения цельнорубленных пятистенов как процесс включения в общий объем здания привходных конструкций.
Для того, чтобы обосновать высказанное предположение, необходимо рассмотреть все известные двухкамерные сооружения раннего времени, среди которых помимо цельнорубленных пятистенных срубов присутствуют пятистенные составные срубы (с трехстенными прирубами без крепления), а также четырехстенные срубы с привходными конструкциями, ограниченными с боковых сторон при помощи значительно выпущенных за пределы углов концов боковых стен основного сруба и четырехстенные срубы с помостами-площадками. Для этого обратимся к рассмотрению конкретного археологического материала. Количество многообразных по конструкции двухкамерных построек X— рубежа X-XI вв., открытых на Троицком I-XI раскопах, довольно велико: они составляют около 39% от определимых построек указанного времени. Среди них преобладают дома малых размеров (их известно 16). Построек средних размеров насчитывается 13. Построек больших размеров — 1. В их числе присутствуют также двухчастные дома, плохая сохранность которых затрудняет точную типологическую характеристику. Количественное соотношение различных по конструкции ранних двухкамерных строений представлена в таблице (см. ниже).
Ранняя застройка Людина и Неревского концов Новгорода
Самые ранние строительные горизонты древнего Новгорода содержат остатки дворовых замощений, изгородей, уличных мостовых, разнообразных по размерам и планировке построек. Сложившиеся навыки жилищного и общественного строительства: достаточно регулярная и хорошо спланированная застройка усадебных комплексов, существование замощенных улиц — все это позволило П.И. Засурцеву охарактеризовать первопоселенцев как носителей городской культуры (Засурцев П.И. 1963. С. 57,86).
Проблемы происхождения и сложения древнего Новгорода, в частности в более узком аспекте, обозначенном метериалами по домостроительству, относятся к наиболее сложным и дискуссионым. Спорными остаются вопросы, касающиеся как строительных традиций и их преемственности, сложения застройки в целом, так и представлений о назначении и облике отдельных сооружений. Многие из перечисленных вопросов в той или иной степени уже затрагивались нами при характеристике основных типов срубных домов или элементов конструкций (главы 3,4). Поэтому в данном разделе мы считаем возможным ограничиться общей характеристикой ранней застройки, более подробно остановившись на отдельных конструкциях, до сих пор остающихся за границами данной работы, а также сравнить ранние материалы по домостроительству Людина и Неревского концов, привлекая статистические данные. Подобный выбор связан с равнозначностью масштабов исследований на этих двух раскопах, заложенных в пределах двух наиболее древних концов города. На данных раскопах изучены напластования и остатки ранней застройки, что обеспечивает достаточный для сравнительного анализа материал,56 позволяющий наиболее полно представить ранние черты строительной культуры средневекового Новгорода. Сопоставление материалов по домостроительству указанных раскопов интересен также и для решения более общих вопросов, касающихся происхождения и сложения города.
Заселение участка Людина конца, исследованного в результате археологических работ на Троицком раскопе, происходило постепенно: первоначально усадебная застройка возникла на северных усадьбах, относящихся к Ярышевой улице и примыкающих с запада к Пробойной улице (самые ранние строения прослежены на площади усадьбы Р), и на участках, расположенных к северу от Черницыной57 (на территории усадеб Г и, вероятно, В: в пределах раскопа изучена очень небольшая южная часть данной усадьбы). Первоначальное освоение территории датируется 30-40-ми гг. X. в. К этому времени относятся древнейшие постройки, раскрытые на площади указанных усадеб (раскопы Троицкий V, центральная и восточная части раскопа XI, восточная часть раскопа VIII) , а также дворовые вымостки на площади усадьбы А, расположенной к югу от Черницыной и к востоку от Пробойной улиц (раскопы Троицкий I,II,IV,VI). Первоначально древнейшие владения выстраивались в один ряд вдоль Пробойной улицы, но очень скоро (через 15-20 лет) застройка распространилась в западном направлении (здесь возникают новые дворы), заняв участок, используемый до этого под распашку (Александровская Е.И., Александровский А.Л., Гайдуков П.Г., Кренке Н.А.2000. С.27-29). Застраиваются также усадьбы, расположенные к югу от Черницыной улицы.
Необходимо отметить, что, начиная с самых ранних горизонтов, наблюдается значительная стабильность усадебной планировки, которая проявляется в постоянстве границ владений, а также в последовательном возведении в определенных зонах дворового пространства домов, схожих по планировочной структуре и назначению. Застройка ранних горизонтов Троицкого раскопа достаточно разнообразна: ее составляют постройки, различные по планировочной структуре и размерам.
К самому раннему времени относится 14 построек, среди которых присутствуют постройки различных величинных категорий. К сожалению, сохранность больших и средних строений такова, что судить об их планировке не представляется возможным. Например, постройка средних размеров ХІ-29-172 прослежена лишь по системе поперечных подкладок, позволяющих реконструировать ее очертания и размеры (6x5,6м). Строение располагалось в СВ части усадьбы Г, вплотную к трассе Пробойной улицы. Сооружению дома предшествовала строительная жертва: череп и берцовые кости коня обнаружены под его СВ углом. С северной и северо-восточной стороны постройка была окружена искусственными канавками глубиной до полуметра. Канавки, прослеживаемые также и на площади других раскопов, являлись следами первоначальной разметки территории. Обычай принесения строительной жертвы, совершенной общиной (братчиной) в момент заселения и предваряющей строительные работы известен и по материалам Неревского раскопа, где поблизости от перекрестка Великой и Кузьмодемьянской улиц на территории усадьбы Б в яме было обнаружено девять деревянных чаш и остатки воска (Арциховский А.В. 1956. С.43; Седов В.В. 1957. С.20-30; Засурцев П.И. 1963. С.121; Засурцев П.И. 1967. С.69,70; Миронова В.Г. 1967.С.215)59.
Древнейшие жилые постройки Людина конца представлены двухчастными домами, стоящими на фундаментных площадках (идентифицируется 1 постройка больших (И-6(14\15)-18) и 2 средних размеров (ХІ-29-171, ХІ-28-165). Лучше прочих сохранились четырехстенные срубы малых размеров (исследовано 5 построек малых и 2 очень малых размеров). По комплексу признаков они делятся на жилые и хозяйственные. Жилые срубы сохранили остатки печей, некоторые имели привходные конструкции. Достойна внимания постройка малых размеров ХІ-29-170 с крыльцом-площадкой, состоявшая из сруба (4x4м) и привходной конструкции шириной 2,7м, примыкавшей с востока (Рис.28-3). Постройка стояла на фундаментной площадке, также составной (бревна обноски уложены на расстоянии 0,2-0,Зм от стен). Печь размерами 1,7x1,7 м занимала ближний ко входу левый угол основной камеры. От нее сохранились остатки свода, сложенного из камней, которые перекрывали пес-чано-углистый слой, толщиной около 20 см. Основание печи покоилось на глиняной подушке мощностью до 25 см. Уровень основания печи соответствовал глубине залегания нижнего венца дома, уровень пода - высоте второго венца. Со стороны входа слой, связанный с печью, был ограничен поставленной на ребро доской, зажатой столбиками. Устье печи скорее всего было обращено в сторону входа.
Внутри основной камеры вдоль боковых стен ив 1,1 м от одной из них фиксировались столбы, связанные либо с конструкцией пола, либо - низких пристенных полатей. В верхней части столбов были выбраны седлообразные выемки для крепления поперечных бревен, возможно служившими каркасом для настила полатей. Высота полатей над уровнем пола при данном варианте реконструкции не превышала 0,35 м. От пола сохранилисьдве короткие бревенчатые лаги, лежащие параллельно входной стене в средней части основной камеры, одна — вплотную, другая в 1,5 м от нее.
Похожие диссертации на Постройки Людина конца средневекового Новгорода : по материалам Троицких I - XI раскопов
