Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Физико-географическая характеристика региона. Топография и стратиграфия неолитических памятников 18
Глава 2. Описание неолитических памятников Похоперья... 54
2.1. Верхнее Похоперье 54
2.2. Среднее Похоперье 78
2.3. Нижнее Похоперье 117
Глава 3. Периодизация и культурно-хронологическая характеристика неолитических памятников Похоперья 128
3.1. Лесостепное Похоперье 134
3.1.1. Ранний неолит
3.1.2. Развитой неолит
3.1.3. Поздний неолит
3.2. Степное Похоперье 164
3.3. Хозяйство населения Похоперья в неолите 170
Заключение 173
Библиография 177
Список сокращений
Введение к работе
Перед современными исследователями археологических культур неолитической эпохи Доно-Волжского междуречья встает ряд нерешенных вопросов, касающихся различных аспектов изучения памятников этого периода - характера отношений между культурами, их генезиса и причин исчезновения, вопросов миграций и сосуществования различных этнических образований.
Неолит, как эпоха в развитии человечества, привлекает внимание многих исследователей своей многогранностью, солидной источниковой базой, специфика которой проявляется в сохранении значения каменного инвентаря и появлении керамики как основных источников. Происходящие в рассматриваемую эпоху события всегда, в той или иной степени, отражались в материальной стороне жизни людей, а именно так следует интерпретировать археологические культуры вообще на стадии их непосредственного изучения.
Смена археологических эпох связывается с климатическими кризисами, вынудившими человека активно осваивать новые для него пространства, более пригодные для жизни, поэтому переходные периоды сопровождаются активным перемещением групп людей. Этот процесс зачастую протекал не только внутри природно-географических зон, но и затрагивал смежные регионы, оставляя после себя ряд культурных образований, включающих элементы и пришлой и автохтонной культур. Их изучение позволяет уловить изменения хозяйственного уклада жизни людей, степень влияния друг на друга и направление их миграций.
Одним из интереснейших регионов в плане изучения контактов неолитических племен Среднего Дона и Поволжья выступает Похоперье - обширная территория в центре Доно-Волжского междуречья. Этот регион до сих пор остается «белым пятном» на археологической карте Восточной Европы.
Актуальность работы обусловлена необходимостью включения в исследовательский процесс всех имеющихся на сегодняшний день источников по неолиту Похоперья и их культурно-исторической интерпретации на фоне развития археологических культур новокаменного века Доно-Волжского междуречья. Похоперье географически является центром обозначенного региона, что уже предполагает наличие здесь проявлений сложных процессов взаимодействия различных групп населения, проявившихся в характере материальной культуры.
Не менее важным аспектом является рассмотрение проблемы появления носителей неолитических традиций в Лесостепном Подонье, решение которой целый ряд исследователей связывают с юго-восточным импульсом, а это предполагает их продвижение непосредственно через Похоперье.
В научной литературе уже имеются отдельные публикации по отмеченной проблеме, но комплексный анализ на основе широкого круга источников, полученных со всех известных на сегодняшний день памятников, изученных в Похоперье, предпринят впервые.
Цель исследования заключается в обобщении имеющихся данных по неолиту Похоперья и попытке воссоздать общие черты культурно-исторических процессов, происходивших в неолите на всей территории До-но-Волжского междуречья.
Задачи исследования: осветить историю исследования памятников эпохи неолита в Похоперье;
дать физико-географическую характеристику региона и влияние природно-географического фактора на жизнь человека в неолитическую эпоху;
построить палеогеографическую картину неолитической эпохи в изучаемом регионе;
охарактеризовать материальную культуру и картографировать памятники эпохи неолита в Похоперье;
составить периодизацию и обозначить хронологию выделяемых периодов развития неолита Доно-Волжской лесостепи; определить место стоянок Похоперья в системе неолитических культур Восточной Европы.
Источниками работы являются материалы более 40 разной степени изученности неолитических памятников, в исследовании ряда которых автор принимал непосредственное участие (Плаутино 1, 2, 4, Пыховка 2, Борисоглебская 1,3, Стрельбище 4, Стела). Среди стоянок наибольшую значимость имеют раскопанные стационарно Рассказань 3, Шапкино 1-2, 6 и Инясево в Верхнем Похоперье, Плаутино 1, Плаутино 2, Плаутино 4 в Среднем Похо-перье, Староаннинская и Козлиновская в Нижнем Похоперье, а также памятники, исследованные в ходе разведок, что позволило осветить их комплексно в системе неолита Доно-Волжского междуречья. С целью наиболее полной характеристики неолита данного региона автор ознакомился с археологическими коллекциями и архивными материалами Балашовского, Воронежского, Борисоглебского, Липецкого, Пензенского, Самарского и Волгоградского краеведческих музеев и фондов вузов названных городов. В работе использованы публикации о неолитических культурах Восточной Европы, отраженные в специальной литературе.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые на основе использования широкого круга источников освещается история развития неолита в Похоперье, выделяются культурные составляющие комплексов неолитических стоянок и предлагается система периодизации развития новокаменного века данного региона.
Географические рамки исследования определяются бассейном реки Хопер и всех его притоков. Хопер, левый приток Дона, берет начало на юго-западном склоне Приволжской возвышенности на высоте 200 м в Пензенской области. Впадает в Дон у станицы Усть-Хоперской. Протяженность его 1008 км, общая площадь бассейна Хопра 61,1 тыс. км кв.
Хронологические рамки работы охватывают период с начала VI тыс. до н.э. до середины III тыс. до н. э.
Методологической основой исследования являются исторический подход к исследованию, а также комплексность и системность рассмотрения источников.
Неолитическая эпоха в Похоперье по отношению к прилегающим регионам, слабо изучена. История изучения неолитических памятников данного региона отражена в нескольких статьях, а в основном представлена Отчетами о проведенных работах. Это позволяет рассмотреть вопрос об истории изучения неолитических памятников рассматриваемого региона в рамках введения. Историография решения конкретных вопросов, связанных с неолитическими древностями лесостепной зоны Восточной Европы, будет освещаться в третьей главе при анализе конкретных материалов.
Наиболее ранние сведения о неолите Похоперья относятся к началу XX века. В 1911 году в Саратовскую ученую архивную комиссию поступили сведения о находках у озера Рассказань. А.А. Кротков отмечал, что были обнаружены раздробленные человеческие кости, отдельные черепа и целые скелеты людей, черепки глиняной посуды, угли, куски краски и кремневые наконечники стрел (Хреков А.А., 2001). Повторные сборы на этом месте, проведенные А.А. Кротковым и Н.Я. Федоровым в 1925 году, позволили получить богатый кремневый материал, в настоящее время хранящийся в Саратовском областном музее краеведения (Матюшин Г.Н., 1968, с. 238).
Планомерное исследование неолитических древностей Хопра и его притоков началось со второй половины 70-х годов с проведением А.А. Хре-ковым ряда разведок по верховьям Хопра и Вороны, а затем раскопал некоторые из обнаруженных стоянок (Хреков А.А., 1989; 1992; 1997; 2001). В 1976 году была проведена разведка и раскопки неолитических стоянок на р. Бузулук (Староаннинская и Козлиновская) (Еремин В.И., 1989; Телегин Д.Я. Отчет..., 1977).
В 80-90 годы никто кроме А.А. Хрекова раскопками неолитических стоянок в рассматриваемом регионе не занимался. Экспедициями ВГПИ (а затем и ВШУ) проводились разведки в Среднем Похоперье, в результате которых были выявлены новые неолитические памятники (Килейников В.В. Отчет..., 1982; Погорелов В.И. Отчет..., 1987). Нижнее Похоперье практически выпало из поля зрения ученых, за исключением ряда публикационных работ Наумова И.Н., основанных на результатах раскопок 70-х годов (Наумов И.Н., 1993; 1995).
В последние годы на территории Среднего Похоперья под руководством автора и И.В. Федюнина были проведены археологические разведки, в ходе которых выявлены новые памятники мезолита-неолита в устье р. Савана и на Хопре. Из них стационарно изучены стоянки Плаутино 1, в материалах которой имеются практически все культурные компоненты, присутствующие в неолитических комплексах региона, Плаутино 2, материалы неолитического слоя которой относятся к развитому неолиту и здесь же исследован неолитический могильник, Плаутино 4, на которой присутствуют разновременные компоненты, наиболее ранние из которых отражают переход от позднего мезолита к неолиту.
На сегодняшний день накоплена значительная источниковая база позволяющая, с одной стороны рассмотреть каждый комплекс в органическом единстве, а, с другой стороны, провести детальный анализ всей совокупности материалов.
Подход автора к определению «неолит» в целом соответствует уже выработанному для Лесостепного Подонья термину. Вслед за Н.Н. Гуриной (Гурина Н.Н., 1973), А.Т. Синюк перечисляет группу новых признаков, связанных с орудийным производством в неолите донской лесостепи: 1) начало использования и широкое применение в качестве сырья новых пород камня — сланца, кварца; 2) массовая добыча поделочного материала — появление производственных мастерских; 3) широкое производство крупных рубящих орудий и их дифференциация (топоры, тесла, долота и др.); 4) массовое внедрение шлифованных орудий, в том числе из твердых пород — кремня; 5) распространение двусторонне обработанных орудий на отщепах; 6) появление приема пиления и сверления камня; 7) появление керамики. Как особенность рассматриваемого региона было отмечено длительное и широкое использование микровкладышевых орудий и сохранение пластинчатой техники в производстве кремневых и кварцитовых изделий (Синюк А.Т., 1986; 1996).
Для Похоперья отметим некоторые особенности местного неолита. Для Похоперья основным сырьем для изготовления орудий на протяжении длительного времени: от финального палеолита до бронзового века включительно, служил кварцит. При этом лишь малое количество орудий делалось из других видов камня (не считая кремень). Как и на Среднем Дону поздне-мезолитическая техника расщепления и обработки камня, направленная на получение пластин, а затем сечений, сохраняется на протяжении раннего и развитого этапов неолита.
Ключевым понятием в археологии является «археологическая культура», в котором по определению скрывается дуализм. С одной стороны, в археологические культуры объединяются памятники с тождественными признаками, имеющими объективное материальное воплощение, а с другой стороны, «археологическая культура» выступает в качестве диалектической категории, существующей субъективно в нашем восприятии и являющейся для исследователей инструментом познания древнейшей истории. Обе эти стороны, на наш взгляд, равнозначны.
Применительно к неолитической эпохе «археологическая культура» объединяет памятники (определенные этапы их существования) со схожим керамическим и каменным инвентарем, локализованные на определенной территории и в конкретных хронологических рамках. Диктуемое источником выделение новых культур имеет огромное значение в первую очередь для дальнейшего изучения более широких исторических процессов, не стесненных географическими рамками и дробными таксономическими звеньями.
Применение понятия «тип» тоже требует своего пояснения - что это -тип керамики, тип памятников или тип культурный. В контексте работы мы используем и «тип керамики» и «культурный тип». За типом керамики скрывается группа материалов, выделенная на одном или нескольких памятниках и носящая новые элементы наряду с признаками основной культуры. Культурный тип таксономически является переходным звеном между памятником или группой памятников и культурой.
Выделение этапов внутри неолитической эпохи в целом соответствует принятому трехчленному делению этой эпохи на сопредельных территориях. Ранний неолит связан с появлением первых неолитических памятников и бытованием их на рассматриваемой территории без какой-либо ощутимой трансформации материальной культуры. Развитой этап связан с влиянием на этот регион сопредельных культур, выражается в появлении определенной синкретики при сохранении ведущей местной традиции. На позднем этапе неолитическая культура региона испытывает сильное влияние со стороны энеолитического населения.
Отделение ранненеолитических памятников от позднемезолитических будем проводить по тому же критерию, который использовал А.Т. Синюк для Среднего Дона (Синюк А.Т., 1986, с. 8), а именно по наличию или отсутствию в культурных слоях керамики. Этот критерий является наиболее объективным, поскольку на сегодняшний день на известных неолитических стоянках Похоперья материалы мезолита либо отсутствуют, либо залегают в лежащих ниже слоях.
В научной литературе нет, а, возможно, и не будет единого подхода к определению «неолитизация». Это обусловлено во многом тем огромным отличием, которое заключается в природно-географическом положении той или иной территории. По мнению Л. В. Кольцова неолитизация «.. .состоит в получении избыточного продукта, который не поступал сразу в сферу потребления, а мог иметь совершенно разное назначение. При таком понимании переход к производящему хозяйству - частный случай получения этого продукта, возможный там, где природные условия позволяли его осуществить. В других случаях этот процесс мог достигаться другими путями. Археологически он фиксируется увеличением площади поселений (оседлости), что означает стабильность производственных коллективов и их количественный рост. Эти признаки мы наблюдаем и в неолите лесной зоны, памятники которого с их мощными культурными слоями свидетельствуют о большей оседлости по сравнению с мезолитическими и увеличении производственных коллективов» (Кольцов Л.В., 2000, с. 60). Такой подход во многом отражает экономическую сторону развития населения. У нас практически нет фактов изменения в хозяйственном укладе между позднемезолитическим и раннене-олитическим населением, во многом потому, что на памятниках практически отсутствуют костные остатки, которые позволили бы делать выводы о хозяйственном укладе местного населения. Для Похоперья фиксируется расширение площади памятников и их общего количества, но это может быть объяснимо не только переходом к новой эпохе в ходе внутреннего развития местного населения, а и проникновением новых групп населения с других территорий, что более вероятно и гораздо чаще фиксируется на ранненеолитиче-ских памятниках.
Переход от неолита к энеолиту в Похоперье является проблемой более сложной, поскольку памятники эпохи энеолита здесь еще менее изучены, чем неолитические. На ряде неолитических стоянок имеются слои энеолитиче-ской эпохи, вычленяемые по керамическому инвентарю (Рассказань 3, Коз-линовская) (Хреков А.А., 1989, 1997; Еремин В.И., 1989). Свидетельств появления металлургического производства практически нет. В целом переход к энеолиту в Похоперье можно фиксировать по появлению на памятниках керамики энеолитического облика, сосуществующей некоторое время с неолитической.
Проблемным аспектом терминологии, а вслед за этим и типологии, являются приемы нанесения орнамента. Сегодня возникла объективная необходимость выработать исследователям неолита единые критерии для обозна чения орнамента. Например, трудно провести грань между неглубокой несимметричной ямкой, выполненной наклонно, и глубоким большим наколом, или между двузубчатой гребенкой и спаренным наколом. Вследствие пренебрежения этим фактором часто возникает ситуация, когда одну и ту же керамику (иногда фрагменты от одного сосуда) часто относят к различным орнаментальным группам, а затем и к разным культурам.
Во избежание разночтений следует оговориться, что мы понимаем под термином накольчатый орнамент. Это узоры, обычно нанесенные неглубоко, поверхностно острым штампом, оставляющим небольшие треугольные или другой формы наколы. Как правило, подобная орнаментация наносилась в отступающей манере и ее в большинстве случаев можно назвать отступаю-ще-накольчатой.
В литературе термин «накольчатый орнамент», «накольчатая керамика» употребляют для типологически гораздо более разнообразного набора орнаментальных приемов. Это название используется для характеристики орнаментации керамики Прибалтики, Верхнего Поволжья, бассейна Северной Двины, Северного Прикаспия и др. Однако часто орнаментальные приемы стоянок лесной зоны резко отличны от узоров на керамике лесостепных и степных памятников. Керамика северных стоянок украшалась штампом различной формы, чаще всего подокруглой, вдавленным и в поверхность горшков и оставляющим раздельные отпечатки Треугольные наколы здесь отсутствуют, отступающая техника не получила достаточного распространения. Уже давно предложено именовать описанный выше орнамент на керамике памятников лесной полосы «тычковым» (Смирнов А.А.. 1988).
Для Похоперья помимо керамики с подтреугольными и близкими к ним наколами (выполненными, скорее всего, пластиной, поставленной под разным углом), характерной для среднедонской культуры, имеется керамика с подовально-накольчатой орнаментацией. Внутри этой группы выделяются два типа - накол, выполненный поверхностно небольшой овальной палочкой в отступающей манере, и накол глубокий, напоминающий ямку, выполнен ный округлым штампом, чаще поставленным раздельно и по глубине вдавлений и негативам с обратной стороне близкие к ямкам. Эти виды орнамента более правильно, на наш взгляд рассматривать как «подовально-накольчатый». Еще одной разновидностью накольчатого орнамента являются маленькие округлые вдавлення, встречающиеся в небольшом количестве на керамике по всей лесостепной зоне. Такой тип орнамента вернее всего именовать «точечно-накольчатым».
К ямочному орнаменту относится вся керамика, украшенная глубокими круглыми или подокруглыми вдавленнями, даже выполненными в отступающей манере. К гребенчатому орнаменту относится керамика, украшенная оттисками штампа с двумя и более зубцами. Принадлежность к прочерченной керамике определяется более просто, поскольку линия явно отличима от других элементов.
Среди исследователей нет и единого подхода к определению характера каменной индустрии. Так в термин «микролитизм» часто вкладывают разное содержание. Одни считают, что микролитами следует называть только геометрические формы орудий на пластинах, а другие рассматривают геометрические орудия лишь как одно из проявлений микролитизма, а последнее понятие — более широко, как определенную технику обработки камня, совершенную технику пластин, характерную для определенного времени и определенных районов (Виноградов А.В., 1968). На наш взгляд последняя трактовка более верна и соответствует характеру каменного инвентаря позд-немезолитических и неолитических памятников Доно-Волжской лесостепи.
В рамках введения рассмотрим также основные подходы к анализу неолитических материалов и методам их сопоставления.
В любом археологическом исследовании можно выделить два уровня - источниковедческий, т.е. исследование специфики памятников в качестве исторических источников (Сорокин А.Н., 2002), и исторический - решение проблем генезиса и исчезновения культур, формирование картины развития общества и характера хозяйственного уклада.
Большинство собственно археологических методов используются, в основном, на первом уровне, когда идет изучение непосредственно характера памятника и его принадлежности к той или иной культуре.
Наиболее объективным является изучение стратиграфического и пла-ниграфического размещения материала. В целом это должно определяться теми конкретными задачами, которые стоят перед исследователем и если он изучает развитие неолитических древностей в каком-либо регионе, то в первую очередь там, где это возможно, проводится анализ их стратиграфического и планиграфического размещения в культурных слоях, а потом, на основе полученных данных, необходимо делать типологический анализ и сопоставлять материалы конкретного памятника внутри культурного образования, а уже затем и в рамках более обширных территорий. Некоторые исследователи пытаются отвергнуть разделение культурного слоя памятника на условные горизонты, считая, что только трех мерная фиксация материала может приблизить к пониманию характера залегания культурного слоя (Сорокин А.Н., 2002). В целом эта позиция верна, за исключением одного - нельзя рассматривать всю коллекцию памятника трехмерно, но оторвано от непосредственной поверхности памятника, зачастую имеющей значительный перепад, который также надо учитывать.
В последние годы произошла еще одна «неолитическая революция»: получение большого количества абсолютных дат по методике радиоуглеродного анализа привело к значительному удревнению неолитической эпохи. Радиоуглеродное датирование, на первый взгляд, является совершенным методом определения абсолютного возраста памятников и построения схем развития и периодизации неолитических древностей, позволяя рассматривать неолитизацию Восточной Европы синхронно Средиземноморью (Тимофеев В.И., 2000). Проблемной стороной этого метода является достоверность полученных дат. Даты, сделанные в различных лабораториях разнятся между собой до тысячи лет. Помимо этого, на состояние углерода и интенсивность его распада влияют множество факторов - условия залегания и характер ма териала, по которому делаются анализы, солнечная активность, вспышки сверхновых звезд (Свеженцев Ю.С., 1978). Учесть все эти факторы на сегодняшний день практически невозможно, поскольку наверняка многие из этих факторов нам до сих пор неизвестны, поэтому надо с большой осторожностью относится к абсолютным датам, полученным по углероду и всегда проводить корреляцию с данными других методов.
Анализ остеологических материалов позволяет во многом определить характер хозяйственной деятельности, но на большинстве неолитических стоянок Доно-Волжской лесостепи костные остатки либо не сохраняются вовсе, либо представлены фрагментарно.
Проведение палинологического анализа почв позволяет определить палеоклиматические изменения во время бытования памятников. Благодаря построенным схемам изменения климата и характера растительности, можно определить относительное время бытование памятника. Данный метод применен широко при исследовании Среднехоперских стоянок.
Одним из самых распространенных и давних методов является типологический. На его основе строится большинство научных построений в археологии. Его родоначальником для отечественной археологической науки считается В.А. Городцов (Городцов В.А., 1927). Несмотря на широкое применение данного метода, он не является универсальным и требует постоянного дополнения данными, полученными другими способами. Внимание к этому подходу среди ученых на протяжении прошлого века то угасало, то вновь обострялось. Со второй половины ХХ-го века наметилось тесное слияние типологического и статистического подходов. Применительно к неолитической эпохе в Восточной Европе это слияние можно проиллюстрировать работой Л.Г. Мацкевого о мезолите и неолите Восточного Крыма (Мацкевой Л.Г., 1977). В целом главным недостатком данных исследований является несоответствие очень подробной характеристики каменного инвентаря их технологическому назначению, а также мало внимания уделяется керамическим материалам, что приводит к ограниченности получаемых выводов. В целом это объясняется заимствованием основных форм типологических построений из работ по палеолиту и мезолиту без адаптации применительно к неолиту.
Другой крайностью развития типолого-статистического метода можно считать анализ исключительно керамического материала, где ведущую роль отводят декору (напр.: Деопик Д.В., Митяев П.Е., 1981).
На 80-е годы прошлого века приходится пик применения статистических и математических методов в археологии. Наибольшую разработанность применительно к неолитическим материалам эти методы получили в работах В.П. Третьякова, который на основе вычисления «индекса родственности» сделал вывод о включении памятников Верхнего и Среднего Подонья в зону распространения днепро-донецкой культуры (Третьяков В.П., 1982; 1984). Помимо этого предпринималось немало попыток обосновать статус памятников Украины, Сурско-Мокшанского междуречья, Среднего Поволжья используя индекс родственности В.П. Третьякова с добавлением различных уровней сравнения и более детальной разборкой керамического комплекса на составляющие. Главным недостатком данного подхода является его ограниченность в рамках конкретных выделенных признаков. При попытке описать все возможные признаки исследователи заходят в тупик, поскольку целое явление, каковым является керамика (как источник, характеризующийся не только орнаментом и его композицией, но и являющийся частью сложного технологического процесса), делится на составляющие элементы вплоть до перехода к каждому конкретному случаю, не делая обобщающих выводов. Использование математических и статистических методов правомерно только на источниковедческом уровне исследования.
Трасологическое изучение орудий эпохи неолита до сих пор используется редко, а ведь именно этот метод позволяет охарактеризовать основные направления хозяйственной деятельности населения, подтвердить наличие того или иного явления. В качестве примера можно привести наиболее результативные работы по исследованию орудий древнейших культур Средней Азии, проведенные Г.Ф. Коробковой, которая на основе анализа выделила среди орудий натуфийской культуры группу жатвенных ножей, что говорит о возникновении земледелия уже в X-IX тыс. до н.э. (Коробкова Г.Ф., 1994). Существующие разногласия во взглядах на относительную значимость керамики и каменных орудий как исторических источников широкого плана нисколько не умаляют роли каменного инвентаря в решении важных исторических вопросов. Высокая специализация каменных орудий, характерная для неолитической эпохи, увеличивает значение каменной индустрии как источника для исследования разных сторон экономики древнего населения и в конечном итоге - уровня его общественного развития.
Техника обработки камня, ее уровень и особенности являются в большинстве случаев прямым отражением уровня развития производства и косвенно - некоторых особенностей хозяйства, технической и шире — культурной традиции, характера природного окружения и многих других факторов, в первую очередь интересующих исследователя, занимающегося проблемами каменного века. Для Среднего Подонья экспериментальным путем определены основные типы орудий на кремне, что позволяет использовать выводы исследователей при типологическом определении орудий на кварците, на котором следы износа практически не фиксируются (Килейников В.В., 1992).
На историческом уровне исследования чаще других используется метод аналогий. Поиск того или иного признака у других культур является основой построений генезиса и развития культур. К сожалению, набор выделяемых для проведения аналогий признаков не всегда является полным.
Одним из мало популярных методов среди археологов является па-леоэтнографический - выяснение социальной и экономической информации через проведение параллелей с современными народами, живущими примитивно. Этот метод является очень спорным, хотя в некоторых случаях позволяет приблизиться к реконструкции духовной жизни и культуры древних обществ (напр.: Косарев М.Ф., 1984).
Среди всех этих методов можно отметить одну общую закономерность: при крайнем увлечении тем или иным подходом, что наблюдается довольно часто, возникают абсолютно абстрактные построения, не имеющие фактического подтверждения. Выводы, полученные в ходе таких построений, часто противоречат элементарным законам логики.
На современном уровне развития археологической науки необходимо использовать все эти методы не путем выделения основных и вторичных, а объединяя все возможные данные для решения поставленных задач.
Верхнее Похоперье
К Верхнехоперским стоянкам мы относим расположенные в верховьях Хопра (Саратовская и Пензенская область), но и стоянки в верховьях р. Ворона (Тамбовская область), поскольку близость лесной зоны и идентичность природных условий определило схожесть характера культурных комплексов памятников.
Софьино. Стоянка расположена в верховьях р. Хопер в Сердобском районе Пензенской области. Раскопки проводились в 1995 году под руководством В.В. Ставицкого (Ставицкий В.В., 1999). На памятнике обнаружены фрагменты керамики с примесью в тесте песка, украшенные ямочными бе-лемнитными вдавленнями, которые на ряде фрагментов сочетаются с оттисками зубчатого штампа (рис. 9). Имеются венчик и стенка от разных сосудов с прочерченной орнаментацией. В целом материалы стоянки позволяют относить ее к развитому и позднему этапам неолита.
Инясево. Стоянка находится в 0,5 км к северо-западу от с. Инясево Романовского района Саратовской области (Хреков А.А., 1992; Хреков А.А. Отчет..., 1993) в широкой пойме правого берега Хопра, на береговом валу, дугообразно изогнутом и ориентированном по линии ЮВ-СЗ. Судя по сбо рам размеры стоянки 400x60 м. Высота склонов достигает 5 м над уровнем поймы. А.А. Хрековым на этом памятнике стационарно было исследовано около 500 м кв.
Раскоп выявил следующую стратиграфию наслоений: слабый дерновый слой (местами его вообще нет) 3-4 см, поздние аллювиальные отложения (серая супесь) 10-40 см и темная супесь 70-80 см, постепенно приобретающая к основанию более светлую окраску. Вся свита покоятся на желтоватом материковом песке. Насыщенность культурного слоя довольно слабая, но имеет широкий хронологический диапазон. Основная масса находок сконцентрирована в слое темной супеси. В предматериковом слое, более светлой супеси, отмечены единичные фрагменты керамики с накольчатой орнаментацией и отдельные скопления микропластин и их сечений. Накольчатая керамика встречена и в верхних пластах, совместно с гребенчатой, гребенчато-ямочной, прочерченной и воротничковой керамикой поздненеолитического и энеолитического облика.
Керамика, залегающая в нижней части культурного слоя - около 20 фрагментов — характеризуется относительной тонкостенностью, плотным тестом с незначительной примесью органики (рис. 10, 1-3). Лепка сосудов производилась ленточным способом. Внешняя поверхность тщательно заглажена, изнутри встречаются следы расчесов. Цвет черепков светло-коричневый, варьирующий оттенками. Венчики прямые, слегка утонченные. Форма днищ не установлена. Орнамент наносился при помощи сливающихся треугольных наколов, выполненных в отступающей технике и располагающимися горизонтальными лентами, иногда разделенных поясами разреженных наколов. Помимо треугольного накола в орнаментации этой группы керамики применялся способ угловой отступающей лопаточки. На одном крупном фрагменте сливающиеся отпечатки отступающей лопаточки составляют горизонтальные и диагональные ряды, скомпонованные в зоны, и дополненные двумя поясками разреженных треугольных наколов (рис. 10, 3).
Восстановлен развал сосуда с ямочно-гребенчатой орнаментацией. Венчик его слабо отогнут наружу, днище округлое. Сосуд орнаментирован рядами ямок, чередующихся с короткими оттисками короткого зубчатого штампа (рис. 36, 10). Еще несколько фрагментов украшено рядами ямок и треугольных наколов, нанесенных в технике отступающей лопаточки (рис. 36, 11). Имеется керамика с прочерченным орнаментом, которую исследователь памятника связал с днепро-донецким влиянием (рис. 11, 1-3), но наш взгляд это керамика дронихинской культуры в своем более позднем проявлении. На памятнике встречена керамика с ямочно-накольчатым орнаментом (рис. 37, 6, 7).
Каменный инвентарь стоянки представлен 463 предметами (рис. 10, 4-45), из которых 77,3 % изготовлено из разноцветного валунного кремня. Основным поделочным материалом для нижней части культурного слоя являлся темно-серый, серый и молочный кремень. Наряду с кремнем для производства орудий использовался светло-серый мелкозернистый кварцит - 21,4% и лишь незначительное количество орудий сделано из более мягких пород (сланец, гранит) камня - 1,3%. Самую многочисленную группу находок составляют мелкие отщепы, сколы, чешуйки кремня и кварцита - 45,3%. Ведущим признаком каменного инвентаря является преобладание орудий на пластинах - 79,75%. Орудия на отщепах составляет - 20,25%. Многочисленную серию находок (84 экз.) составили мелкие ножевидные пластины длиной 0,5-3 см. В основном, они хорошо огранены, а отдельные экземпляры подправлены односторонней ретушью. Средние и крупные пластины (31 экз.), а также орудия на них довольно малочисленны, но выразительны. Особенно интересна пластина «с выделенной ретушью головкой», которая находится у конца с ударным бугорком (рис. 10, 26). Резцов четыре экземпляра, они не выразительны, по типу относятся к угловым на пластине (рис. 10, 29). Остроконечные орудия представлены проколками, сверлами и остриями. Значительную группу находок составляют скребки (24 экз.).
Нижнее Похоперье
Нижнехоперский регион (Степное Похоперье) в количественном отношении сильно «отстает» от верхнего и среднего течения реки, известны лишь несколько стоянок неолитического времени, тем не менее, именно здесь раскопками изучено две стоянки, которые дали находки, послужившие реперной точкой для сопоставления материалов Днепро-Донского, Волго-Донского и Прикаспийского регионов в целом ряде научных публикаций. Малочисленность неолитических памятников в целом типична для степной зоны Восточной Европы.
Староаннинская. Памятник расположен на краю надпойменной террасы старицы р. Бузулук, левого притока р. Хопел, в 0,5 км к западу от станицы Староаннинской. Надпойменная терраса в районе стоянки достигает высоты 7 м, плавно переходя в западном и восточном направлениях в пойму.
При зачистке культурных обнажений В.И. Ереминым было обнаружено несколько обломков лепных горшков и наконечник дротика из кварцита. В месте нахождения последнего был заложен раскоп площадью 18 м кв., расширенный впоследствии путем прирезки дополнительных участков. Общая площадь раскопок составила 236 м кв., чем и была исчерпана основная часть территории стоянки (Телегин Д.Я. Отчет..., 1977; Еремин В.И., 1989).
Стратиграфия наслоений: дерн - 0,18 м, ниже которого залегал слой гумусированной супеси темно-серого цвета с четкой верхней границей (0,2 м). Еще ниже залегал слой гумусированной супеси мощностью от 0,65 до 0,7 м с многочисленными заплывшими сурчинами, подстилаемый мелкозернистым материковым песком.
В восточной половине раскопа зафиксированы следы впадины под-прямоугольной формы с нечеткими границами, заполненной темной гумусированной супесью. Остатков или следов каких-либо опор или стен не про 117 слежено. Максимальная глубина впадины достигала 1,78 м от современной поверхности.
На глубине 1,2 м от современной поверхности было обнаружено захоронение женщины (?). Скелет лежал в вытянутом положении на левом боку, ориентирован головой на восток с небольшим отклонением к северу, спиной к реке, ногами - вдоль по ее течению. Руки были вытянуты вдоль туловища. У левого локтя обнаружены небольшой кусочек древесного угля и глиняное пряслице диаметром 2,6 см и высотой 1,4 см. Зафиксирована слабая окрашенность охрой стоп ног. Часть костей скелета, принадлежавшего, по-видимому, женскому захоронению, отсутствовала, некоторые были несколько смещены (Наумов И.Н., 1995). Отнесение дынного погребения к неолитической эпохе, на наш взгляд, необоснованно, поскольку находка с погребением пряслица говорит о его более поздней датировке.
Основная масса находок была сосредоточена в восточной половине раскопа на глубине от 0,5 до 0,8 м. Ниже и выше указанного уровня встречались лишь отдельные кремневые и кварцитовые отщепы. Количество находок в западной половине раскопа не превышало 5-8 единиц на квадратный метр и сходило на нет в крайних квадратах.
Керамический инвентарь Староаннинской стоянки представлен 1187 обломками от не менее чем 124 лепных сосудов двух типов (рис. 112-114): а) сосуды с округло-приостренным туловом, острым дном и почти непрофили-рованными венчиками и б) сосуды баночной формы с уплощенным дном и слегка выделенным венчиком. Края венчиков прямые, округлые или скошенные с внутренней стороны. Обжиг средний или сильный. В глине примесь мелкого песка (79,9%), травы (15,2%) или толченой ракушки (4,9%). Внешняя поверхность хорошо заглажена, на внутренней встречаются следы расчесов. Диаметр венчиков колеблется от 20 до 34 см, толщина стенок не превышает 0,8 см.
По приемам орнаментации и некоторым технологическим признакам вся керамика подразделяется на несколько групп. Первую группу составляют 407 обломков, принадлежавших сосудам открытой формы с приостренным или уплощенным дном, орнаментированных в технике отступающих наколов (рис. 112, 1,2; 114, 1-5). В качестве примеси использовался преимущественно мелкий песок (87,7%) и трава (7,9%). Примесь толченой ракушки характерна лишь для отдельных обломков. Орнамент выполнен отступающими наколами треугольной, прямоугольной или скобковидной формы, сочетающимися на отдельных сосудах с глубокими ямками. Несложные геометрические композиции, за редким исключением, покрывают всю наружную поверхность сосудов. Наиболее характерными из них являются параллельные линии, иногда в сочетании с зигзагом, пересекающиеся зоны.
Вторая группа представлена 199 обломками от не менее чем 24 сосудов с уплощенным дном и плавно отогнутым наружу венчиком, украшенных орнаментом из неглубоких линий-канавок (рис. 112, 3-4; 114, 6-12). Здесь же отмечены находки двух горшков с ребром в основании венчика. В глиняном тесте преобладает примесь мелкого песка (70,3%) или травы (24,6%); значительно реже отмечена примесь ракушки (5,1%). Проглаженные по сырой глине линии-канавки различной длины и -ширины образует несложные геометрические узоры по всей наружной поверхности сосудов. Характернейшими из них являются горизонтальная елочка, зигзаги, пересекающиеся зоны, косая сетка, сплошные параллельные линии.
Третью группу керамики составляют 48 обломков от 6 открытых горшков, украшенных горизонтальными рядами цилиндрических, конических, округлых ямок, покрывающих всю наружную поверхность (рис. 113, 6, 7). Имеется обломок острого днища, украшенного аналогичным орнаментом. В глиняном тесте сосудов этой группы зафиксирована примесь только мелкого песка.
Лесостепное Похоперье
Накопление новых данных, в частности исследование стоянок Плаутино 1 и Плаутино 4, дает нам возможность выделить на этих памятниках слой раннего неолита не только типологически, но и стратиграфически. В материалах этих стоянок среди керамики выделяется группа, находящая прямые аналогии в керамическом комплексе памятников елшанскои культуры в Лесостепном Поволжье, которые датируются второй половиной VII - началом VI тыс. до н. э. (Мамонов А.Е., 2000, с. 158). Помимо этого, ранее на стоянке Шапкино 6 в основании культурного слоя была собрана небольшая группа керамики, отличительной чертой которой являлась разреженная орнаментация, выполненная наколами точечной формы. На некоторых фрагментах подобные наколы сочетались с прочерками, отступающими наколами и двух-трехзубым штампом. Часть керамики не имела орнамента. Сосуды пря-мостенные или незначительно профилированы. Днища конические, близкие к шиловидным. По ряду технико-типологических признаков данная керамика находит ближайшие аналоги в посуде елшанского типа стоянки Имерка 7 (Ста-вицкий, 1999; Хреков А.А., Ставицкий В.В., 2003 а).
На стоянках Лесостепного Похоперья пока не удалось вычленить комплекс орудий, соответствующий елшанскои культуре, но само преобладание в количественном плане каменного инвентаря и его микропластинчатый (для орудий) характер позволяет предположить, что те материалы, которые исследователи ранее относили к позднему мезолиту (Килейников В.В., 2000), относятся к раннему неолиту - к елшанскои и среднедонской культурам.
Скорее всего, Лесостепное Похоперье было включено в зону распространения памятников елшанскои культуры. Ее появление на западе от территории основной концентрации памятников этой культуры, говорит о том, что, либо рассматриваемый регион испытал определенное культурное влияние со стороны Среднего Поволжья, либо Хопер стал еще одним путем проникновения с юго-востока елшанских традиций. К сожалению, елшанская керамика представлена фрагментарно и судить о форме и орнаментации сосудов мы можем лишь по прямой аналогии с елшанскими комплексами Среднего Поволжья.
Елшанская культура раннего неолита, судя по имеющимся данным, является наиболее древней керамической культурой в междуречье рек Волги и Урала, а при сопоставлении ее с другими неолитическими культурами Европы, она оказывается наиболее ранней и среди них (Тимофеев В.И., Зайцева Г.И., 1998). Она признается наиболее древней всеми исследователями, но ее радиоуглеродный возраст — вторая половина VII тыс. до н.э. - вызывает у многих сомнение (Выборное А.А., 2003). Исследователи допускают более вероятный интервал - VI тыс. до н.э. (Выборное А.А., 2000; Котова Н.С., 2002).
Изучение Волго-Уральского междуречья в ходе длительного времени не имело общей концепции. Исследователи по-разному рассматривали одни и те же материалы.
И.Б. Васильев и А.А. Выборное склонны считать, что массив неолитических материалов региона делится как минимум на две части: елшанский тип, представляющий ранний неолит, и средневолжскую культуру, возникшую на базе елшанского, накольчатого и гребенчатого компонентов и представляющую развитый и поздний этапы неолита (Васильев И.Б., Выборное А.А., 1988). В работах А.Е. Мамонова (Мамонов А.Е., 1999) сделана попытка определить культурный статус «елшанского типа». По его мнению, в раннем неолите на территории лесостепного Волго-Уралья существовала самобытная елшанская культура. Причем, отмечается ее автохтонный характер.
В елшанской керамике эти исследователи видят два типа - слабоорна-ментированную, остродонную и прочерчено-накольчатую плоскодонную. И.Б. Васильев предположил, что керамика второго елшанского типа может являться результатом взаимодействия в лесостепном Поволжье двух традиций - юго-западной Восточно-Прикаспийской (слабо орнаментированная остродонная керамика) и Северо-Прикаспийской (плоскодонная керамика с прочерченно-редконакольчатым орнаментом) (Васильев И.Б., 1995).
Н.Л. Моргунова выделила в междуречье Волги и Урала волго-уральскую археологическую культуру, три этапа развития которой охватывают практически весь неолитический период (Моргунова Н.Л., 1995). Хро нологические рамки этой культуры определяются автором в пределах со второй половины VII до середины V тыс. до н.э. (Моргунова Н.Л., 2000; 2004).
Большинство исследователей считают, что елшанская керамика находит близкие аналоги в Восточном Прикаспии и в Приаралье. По мнению И.Б. Васильева продвижение носителей елшанской керамики из Восточного При-каспия и Приаралья шло в обход Прикаспийской низменности, занятой ино-культурными группами населения с прочерченно-накольчатой керамикой, возможно, по южным предгорьям Уральских гор, по рекам Урал и Самара (Васильев И.Б., 1995). Другие исследователи предполагают возникновение елшанской посуды под влиянием населения степного Подонья (Котова Н.С., 2002). Но в комплексах Нижнего Дона нет идентичной елшанской керамики, хотя самые ранние даты для Ракушечного Яра - 7690±140, 7930±140, 7860±130 (лет назад) - свидетельствуют о появлении поселения не ранее начала VI тыс. до н.э. (Белановская Т.Д., 2000), что не входит в противоречие с датировками неолитических культур сопредельных территорий.
Помимо этого, близкие елшанским материалы выделены в Сурско-Мокшанском междуречье (Ставицкий В.В., 1999), на Верхнем Дону (Смоль-янинов Р.В., 2003), поэтому ее наличие на Среднем Хопре можно объяснить более широкими границами распространения елшанской культуры, продвинувшейся далеко на запад. Еще до обоснования статуса елшанской культуры ряд исследователей выделял в комплексах сопредельных Поволжью неолитических стоянок группы керамики, близкие по характеру елшанским, связывая их с различными территориальными корнями. Так В. П. Третьяков связывал ее появление в Сурско-Мокшанском междуречье с Зауральем (Федоров В.В., Третьяков В.П., 1966, с. 105).
Развитой неолит
В начале главы мы обозначили необходимость рассматривать неолитические памятники этого региона самостоятельно, поскольку, не смотря на определенное единство протекавших процессов, они имели различные хронологические рамки. Слабая изученность степной зоны Похоперья не дает нам возможности выделять в развитии региона какие либо этапы, поскольку нельзя построить дробную периодизацию по материалам двух памятников.
В целом, обе стоянки (Староаннинская и Козлиновская) отражают развитие региона с финала раннего этапа неолита и до эпохи бронзы включительно. Основные культурные компоненты являются родственными с нижневолжскими и североприкаспийскими, что позволяет рассматривать материалы этих памятников в рамках Нижневолжской культурно-исторической общности (по Юдину А.И., 2003).
Помимо этого В.И. Еремин, сопоставляя материалы стоянок Староаннинской и Козлиновской отметил как определенное сходство, так и существенные различия по многим категориям находок (Еремин В.И., 1989).
Наиболее отчетливо черты сходства проявляются при сопоставлении керамических инвентарей, особенно в отношении формы сосудов, техники нанесения орнамента и орнаментальных мотивов. Для каменных инвентарей они ограничиваются использованием в качестве исходного материала кремня и кварцита, преобладанием среди нуклеусов пирамидальных форм, наличием двусторонне обработанных орудий и сходством отдельных категорий находок.
Различия в составе и соотношении многих категорий находок заключаются в том, что для керамики Козлиновскои стоянки характерен более развитый профиль сосудов, в т.ч. и сосудов с ребром; в качестве отощителя глины здесь гораздо шире использовались растительная и раковинная примеси, в технике исполнения орнамента чаще применялись оттиски зубчатого штампа, появляется округлая «личинка», исчезают глубокие ямки как основной элемент орнамента. Для каменного инвентаря Козлиновскои стоянки менее характерны изделия из кремня, дисковидные нуклеусы, сверла и проколки; совершенно не характерны микролитические пластинки, скребки из ноже-видных пластин, резцы, геометрические микролиты (кроме трапеций со струганной спинкой). Вместе с тем здесь выше соотношение законченных орудий к общему количеству находок; среди рубящих орудий отмечаются только полированные топорики.
Отмеченные различия в составе инвентарей Староаннинского и Коз-линовского стоянок, по мнению В.И. Еремина, указывают, прежде всего, на неоднородность в хронологическом отношении. Общий же облик находок и отмеченные черты сходства позволяют говорить о наличии единой культурной основы для обоих памятников (Еремин В.И., 1989, Наумов И.Н., 2002).
Наиболее близкие аналогии (в совокупности всех признаков) В.И. Еремин нашел лишь среди материалов стоянок среднего периода днепро-донецкой культуры. Он выдвинул предположение, что для памятников II периода днепро-донецкой культуры, особенно для памятников надпорожско-приазовской и донецкой групп, как и для Староаннинской и Козлиновскои стоянок, характерны широко открытые горшки с острым дном и слабо профилированным венчиком, а также с заметным изломом в верхней или средней части тулова, с примесью травы, песка и толченой ракушки в глине и тщательно заглаженной поверхностью, украшенные простым геометрическим орнаментом из отступающих наколов, проглаженных линий и оттисков мелкозубчатого штампа из створки ракушки. Каменный инвентарь характеризуется наличием пирамидальных нуклеусов, шлифовальных орудий из сланца и оббитых из кремня, двусторонне обработанных наконечников стрел и дротиков, незначительным количеством геометрических микролитов, микролитических пластинок, резцов на углу сломанной пластинки и скребков на конце правильных ножевидных пластинок.
В.И. Еремин указал и на ряд значительных отличий - наличие на нижнехоперских стоянках сосудов с уплощенным дном (но не с плоским) более значительна роль песчанистой и раковинной примеси, незначительна роль оттисков зубчатого штампа в технике исполнения орнамента, среди орнаментальных мотивов отсутствуют овальные и многоугольные фигуры. В составе каменного инвентаря значительную роль играют изделия из кварцита, среди нуклеусов довольно многочисленную группу составляют дисковидные формы; среди геометрических микролитов наряду с трапециями присутствуют сегменты, среди резцов встречаются экземпляры только на углу сломанной пластины.
Эти сравнения привели В.И. Еремина к выводу о том, что, с одной стороны, можно сопоставлять нижнехоперкие стоянки в хронологическом и культурном отношениях с памятниками второго периода днепро-донецкой культуры, с другой - говорить о местных особенностях материальной культуры. Все это позволило исследователю датировать памятники первой половиной IV тыс. до н.э. (Еремин В.И., 1989).
В середине 90-х гг. Т.Д. Белановская включила эти неолитические стоянки в круг памятников ракушечноярской культуры (Белановская Т.Д., 1995, с. 174), характеризующейся керамикой с подтреугольными «вдавленнями», «качалкой» и оттисками раковин и удлиненными линиями. Но линия сравнения материалов Нижнего Похоперья и Нижнего Подонья показывает нам лишь их включение в одну степную область с едиными традициями строительства жилищ и сырьевой базой для изготовления посуды и орудий, а не культурную близость.
