Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 . История изучения сибирских татар. 14
1. Накопление сведений по материальной культуре сибирских татар (XVII-XIX вв.) 14
2. Изучение истории сибирских татар в XX-XXI вв 26
Глава 2. Погребальные памятники XVI-XVIII вв 43
1. Основные терминологические понятия погребально-поминального обряда 43
2. Общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв 52
3. Реконструкция погребального обряда по археолого-этнографическим данным 71
Глава 3. Поселенческие комплексы XVI-XVIII вв 104
1. Методические аспекты исследования поселений и жилищ 104
2. Общая характеристика поселений и жилищ 107
3 Характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары В XVI-XVIII вв 133
4. Реконструкция жилищ по данным этнографии 140
Заключение 159
Список сокращений 165
Список иллюстраций 166
Список источников 173
Список литературы 176
Приложение 1 199
- Изучение истории сибирских татар в XX-XXI вв
- Общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв
- Реконструкция погребального обряда по археолого-этнографическим данным
- Характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары В XVI-XVIII вв
Введение к работе
Актуальность исследования. Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. изучена неполно. По ряду причин (прежде всего, административных) население, проживающее в нижнем и верхнем течении р. Тары, оказалось разорванным на две части. Поэтому исследователи отдельно рассматривают культуру тарских и барабинских татар, что, на наш взгляд, не совсем правильно, так как в бассейне р. Тары существует одна общая природно-экологическая ниша, на базе которой сформирован единый хозяйственно-культурный комплекс, присутствующий, как хорошо видно по археологическим и этнографическим источникам, в хозяйстве, в системах жизнеобеспечения, в орнаменте, погребениях, охоте и рыболовстве и т.д. Можно утверждать, что в бассейне Тары в исследуемое время существовал единый культурный мир. Проблеме воссоздания его основных элементов и посвящена данная работа.
В настоящее время назрела актуальность работы, которая смогла бы объединить культуру тарских и барабинских татар как целостную. По данным археологических материалов, у татарского населения, проживающего в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв., фиксируются очень близкие хозяйственные комплексы, которые постепенно изменяются.
Объект исследования, материальная и духовная культура татар, проживавших в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв. Исследования базируются на реконструкциях археологических данных по наиболее важным элементам культуры: системе жизнеобеспечения и хозяйства. Духовная культура реконструируется на основе сведений, полученных в этнографических, археологических и исторических источниках.
Предмет исследования. Погребальные и поселенческие комплексы сибирских татар XVI-XVIII вв. в бассейне р. Тары.
Цель работы: формирование археологической источниковой базы для решения проблем этнической истории коренного населения бассейна р.
Тары. Исследование культурного облика населения на основе комплексного изучения археологических материалов, базовых элементов материальной и духовной культуры, которые функционируют по настоящее время.
Задачи работы:
1). Обобщение археологических материалов, атрибутированных как принадлежность сибирским татарам.
2). Систематизация обобщенных данных и конструирование археологического источника.
3). Реконструирование погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры коренного населения бассейна р. Тары.
4). Реконструирование жилища, как основного элемента системы жизнеобеспечения.
5) Реконструирование на основе полученных результатов общих аспектов материальной и духовной культуры тарских и барабинских татар в рассматриваемый период.
Территориальные рамки. Бассейн р. Тары (административные районы Омской и Новосибирской областей). Данная территория является зоной контактов и одним из центров формирования этнической группы барабинских и тарских татар.
Хронологические рамки - XVI-XVIII вв. Нижняя граница периода определена приходом в Сибирь русских и началом их интенсивного влияния на культуру коренного населения. Верхняя граница обусловлена пределом использования археологических источников, глубиной исторической памяти сибирских татар.
Методология и методы исследования. Методологической основой исследования явились общефилософские подходы к изучению закономерностей явлений и процессов.
В работе использованы следующие методы: картографический, планиграфический, сравнительно-исторический, метод этнографических
параллелей, художественно-графических реконструкций и дескриптивный метод исследования.
Вышеперечисленные методы позволяют более полно провести анализ и реконструкцию культурного облика коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв.
Источники. Работа выполнена на основе различных видов источников, которые можно разделить на три основные группы. Археологические: материалы поселений и могильников XVI-XVIII вв., соотносимые исследователями с этнографическим изучением барабинских и тарских татар. В работу включены материалы, полученные в результате исследований московских, новосибирских и омских ученых: В.А. Ерохина, Б.А. Коникова, В.П. Левашевой, В.И. Матющенко, Б.В. Мельникова, В.В. Михалева, В.А. Могильникова, В.И. Молдина, В.И. Соболева. С.Ф. Татаурова. С.С.Тихонова, КН. Тихомирова.
Этнографические: сведения по материальной и культурной истории барабинских и тарских татар, собранные экспедициями омских ученых Н.А. Томилова, М.А. Корусенко. С.Н. Корусенко и хранящиеся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского [Ф. І. ДД. - 1-Ю, 3-14, 90-5, 102-3, 186-1].
Исторические: свидетельства путешественников XVIII-XIX вв. в опубликованных ими публикациях, монографиях и т.д.
Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов по истории Западной Сибири и сопредельных регионов, а также при разработке лекционных курсов для студентов исторических факультетов вузов Сибири. Отдельные разделы работы можно использовать при написании методических пособий по поселениям и погребальному обряду. Материалы исследования могут быть задействованы для охраны памятников археологии и сохранения историко-культурного наследия Омской области.
Апробация. Основные положения и выводы данной работы прошли апробацию на региональных и всероссийских конференциях, в ряде публикаций [Безбородова, 2003, 2005, 2006; Гаркуша, 2007, 2008].
Новизна работы. В данной работе некоторые аспекты исследования являются новаторскими, так как впервые проводится обобщение и систематизация археологических материалов, относящихся к барабинским и тарским татарам. На их основе создана археологическая источниковая база для воссоздания культурного облика коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. С использованием данных этнографии проведена реконструкция погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры сибирских татар. Для поселенческих комплексов проведено описание основных элементов системы жизнеобеспечения. Таким образом, впервые реконструирована культура населения на основе археологических и этнографических материалов всего бассейна р. Тары, целостно рассмотрены поселенческие комплексы и погребальные памятники.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, включающих в себя краткую характеристику археологических памятников и иллюстрации.
Изучение истории сибирских татар в XX-XXI вв
С начала XX в. к изучению истории Сибири, к историческим исследованиям начинает постепенно привлекаться археологический материал, «в это время определяются возможности, методы, цели и задачи археологических исследований в Сибири, а также формируются кадры науки» [Матющенко В.И., 1992. С. 28]. Этот период многие исследователи оценивают как время овладения марксистко-ленинской методологией, этап подготовки и роста новых кадров историков. «Уже за первое десятилетие существования советской власти была создана материальная база для обеспечения марксистко-ленинской идейно-теоретической подготовки кадров, в том числе научных» [Генинг В.Ф., 1982. С. 73].
Ученые начинают вести раскопки практически по всей территории Западной Сибири, но пока эпизодически и пробно, «так как именно в это время шел поиск методик археологических раскопок, фиксации найденного материала» [Матющенко В.И., Боброва А.И., Коников Б.А., 1994. С. 21]. По материалам раскопок начинают комплектоваться фонды музеев, подвергаются анализу обнаруженные артефакты, вводятся в научный оборот новые данные, появляются публикации. Этот период связан с деятельностью В.П. Левашовой, А.В. Ваганова, А.Ф. Палашенкова.
В 1915 г. выходит работа, написанная на основе археологических материалов Н.В. Пигнатти по памятнику «Искер (Кучумово городище)».
В 1918 г. Н.Н. Бортвин осуществляет раскопки на Новоникольском I городище, расположенном около с. Усть-Ишима [Коников, Б.А. 1994. С. 373].
С начала 1920-х - середины 1930-х гг. начинается распространение в археологии принципов исторического материализма, активного влияния эволюционизма и внедрения марксистского исторического метода [Мартынов А.И., 1983. С. 12]. С 1921 г. в университетах страны введены курсы о развитии общественных форм, «затем также курс исторического материализма» [ГенингВ.Ф., 1982. С. 73].
С середине 1920-х гг. активную исследовательскую работу начинает В.П. Левашова, она изучает археологические памятники, ведет их учет. «Будучи сотрудником Омского краеведческого музея, В.П. Левашова организует планомерный и последовательный учет и изучение археологических памятников региона: составление картотеки памятников и раскопки некоторых из них [Матющенко В.И., 2001. С. 90]. За короткий срок работы в стенах краеведческого музея с 1926 г. по 1929 г. В.П. Левашова сделала «чрезвычайно много для становления омской археологии» [Коников Б.А., 1994а. С. 21]. Ей принадлежит первая попытка обобщения результатов наблюдений и раскопок могильников Среднего Прииртышья. На основе разных, отличающихся друг от друга по размерам и формам, насыпей она выделила две хронологические группы могильников, относящихся к эпохе раннего железного века и средневековья. Средневековые курганы имеют овальную форму и ровики вокруг насыпей. Летом 1926 г. В.П. Левашова продолжает археологические работы на Вознесенском городище Спасского района Новосибирской области, так как в 1925 г. A.M. Жихаревым и Е.А. Клодтом было произведено обследование Вознесенского городища, а собранный археологический материал поступил в омский краеведческий музей. Раскопки памятника открыли интересный материал о жизнеобеспечении населения. В публикации В. П. Левашова дала анализ археологического материала, характеристику хозяйственных сооружений, изготовления керамической посуды, описала орнаментальную традицию, которую отнесла к барабинским татарам. Ее результаты отражены в статье «Вознесенское городище» [Левашева В.П., 1928]. Работы В.П. Левашовой по изучению Вознесенского городища сыграли большое значение для изучения истории сибирских татар [1950].
Таким образом, за три года работы В.П. Левашова внесла значительный вклад в изучение сибирской археологии. С ее приходом на должность заведующей археологическим отделом Государственного Западно-Сибирского музея в г. Омске можно говорить о начале серьезных археологических изысканий Омского края [Китова Л.Ю., 1996. С. 98].
Впоследствии в 1950 г. вышло обобщающее исследование В.П.Левашовой, посвященное культуре Сибирского юрта [1950].
В Куйбышевском районе Новосибирской области, на правом берегу р. Оми, в 1926 г. Е.М. Бессер-Засецким было открыто Абрамовское городище, раскопки которого производились в 1927 г. В.П.Левашовой и продолжились в 1975 г. В.И. Молодиным. Обнаруженный материал принадлежал саргатской культуре и барабинским татарам.
В Нарымском Приобье директор Нарымского окружного музея г. Колпашева П.И. Кутафьев открывает и исследует целый ряд могильников эпохи развитого и позднего средневековья, материалы частично были введены в научный оборот А.П. Дульзоном [Соловьев А.И., 2006. С. 8].
С середины 1930-х - до конца 1950-х гг. начинается период практической реализации принципов историзма.
В 1930-е гг. в Среднем Прииртышье и в бассейне р. Тары выявляет археологические памятники краевед А.В. Ваганов, являющийся заведующим Тарского краеведческого музея: его работа сводилась к фиксации памятников и сбору подъемного материала [Палашенков А.Ф., 1980]. В 1938 г. он совершил археологическую разведку по р. Таре, результатом которой стало открытие новых средневековых памятников, принадлежащих к населению тарских татар [1980].
Общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв
В данном параграфе мы рассмотрим материалы могильников, датируемых XVI-XVIII вв. Общая характеристика о памятниках вынесена в Приложение №1. Нами использованы данные следующих могильников: Бергамак II, Окунево VII, Чеплярово XXVII, Черталы I, Надеждинка IV, Крючное 6, Корчуган 2. Для анализа погребальных комплексов были выделены признаки, наиболее полно отражающие специфику погребального обряда населения в данный период: 1. Насыпи; 2. Надмогильные сооружения; 3. Могильные пятна; 4. Могильные ямы; 5. Внутримогильные сооружения; 6. Останки погребенных - череп и посткраниальный скелет; 7. Погребальный инвентарь; 8. Артефакты из межмогильного пространства.
Проанализировав археологические материалы на территории бассейна р. Тары, стало очевидным, что основной комплекс массива исследованных погребальных памятников расположен в низовьях, поэтому мы начинаем свое изучение с рассмотрения погребального обряда населения бассейна р. Тары с нижнего течения.
Всего изучено на данной территории семь памятников с общим количеством в 286 погребений, наиболее исследованным памятником является курганно-грунтовой могильник Бергамак II (Приложение I, 2. Рис. 1, 2, 3). Памятник с ЮЗ на СВ вытянут на 250 м, с ЮВ на СЗ - на 140-150 м. Могильник ограничен с восточной и южной стороны р. Тарой, с северной -дорогой, а в юго-западном направлении начинаются пониженные участки. У нас есть основание предполагать, что место для могильника выбиралось целенаправленно, так как его ограничивали естественные рубежи и дорога [Татауров С.Ф., Тихонов С.С, 1996. С. 83]. Насыпи расположены очень плотно, большинство окружено рвами и возведены над индивидуальными могилами {Приложение 2. Рис. 3, 4). В некоторых частях могильника, а именно в его центральной и южной части, встречаются пониженные участки, на которых отсутствуют погребения.
По предположениям исследователей, самые ранние насыпи могильника расположены на мысовидном участке коренной террасы, в ЮЮВ части памятника и выделяются своими размерами. Визуально они по размеру больше исследованных могильных холмов. Пока насыпи не раскопаны, что, в свою очередь, не позволяет более точно определить хронологию данных курганов.
Всего исследована 71 насыпь, имеющая подпрямоугольную, подквадратную, подовальную, округлую и аморфную формы, преимущественно СЗ-ЮВ и 3 ориентации, под которыми оказалось 90 захоронений.
При снятии насыпей были зафиксированы фрагменты деревянных конструкций, из которых мы выделили четыре типа надмогильных сооружений (Приложение 2. Рис. 5-10).
1. В первую группу надмогильных сооружений входят могилы с перекрытием из уложенных продольно плах без поперечной увязки.
2. Ко второй группе относятся более сложные конструкции в виде усеченного сруба (пирамиды) из нескольких рядов (венцов).
3. Третья группа включает прямоугольные рамы из плах, уложенные в насыпь могилы;
4. Четвертая группа содержит прямоугольную срубную конструкцию в виде сруба из нескольких рядов (венцов), имеющую крышу из тонких жердей.
В самих могилах зафиксированы внутримогильные конструкции, которые присутствуют не во всех погребальных ямах и очень часто представлены фрагментарно в виде берестяного полотна и обкладок из досок (Приложение 2. Рис. 11). Из общего количества исследуемых могил преобладают могилы без перекрытий, за ними следуют захоронения с перекрытием продольно, далее могилы, плахи которых располагались наклонно, и могилы с берестяным покрытием. Сами могильные ямы имели овальную, подпрямоугольную и аморфную формы [Безбородова М.А., 2005. С. 60-71].
В большинстве могильных камер расчищены одиночные погребения, похороненные по обряду трупоположения вытянуто на спине, преимущественно ориентированные головой на ЗСЗ, СЗ, 3, имеющие несколько вариантов расположения верхних конечностей; доминирует положение рук, уложенных вытянуто вдоль тела с незначительными вариациями кистей (вдоль, под или над тазовыми костями) (Приложение 2. Рис. 11-17, 28-29). С погребенным встречается сопроводительный инвентарь, который мы разделили на четыре категории: предметы вооружения, предметы быта, украшения и предметы конского снаряжения (Приложение 2. Рис. 17-24).
1. Вооружение и орудия труда: ножи, топоры, металлические и костяные наконечники стрел, железный палаш, наконечник копья.
2. Бытовые предметы: металлические ножницы, кресала, оселки, бронзовые котлы, пряслица, зеркала, костяные гребни, а также фрагменты керамики и сосуды.
3. Украшения: бронзовые кольца и перстни, бронзовые наперстки, бубенчики, подвески (гиревидной, гвоздиковидной формы, из бронзы, опала, горного хрусталя), бронзовые серьги, бисер, бусы, раковины каури, счетные жетоны, серебряные копейки, серебряные пуговицы, браслеты, бляшки.
4. Предметы конского снаряжения: стремена, удила. На основе имеющегося материала мы предположили следующие действия, совершаемые в процессе обряда: выкапывали могильную яму, могилу обкладывали плахами или дно ямы выстилали берестой. В яму помещали умершего на спине с вытянутыми вдоль руками и ногами, головой на ЗСЗ, 3, СЗ. В могилу клали сопроводительный инвентарь (Приложение 2. Рис. 17-24). Затем погребенного закидывали землей, а могильную яму могли закрывать сверху досками и возводить надмогильные конструкции, которые также засыпали, образуя насыпь, и окружали ее ровиком с перемычкой в СЗ части (Приложение 2. Рис. 3-Ю).
На курганно-грунтовом могильнике похоронены как дети, так и взрослые, с сопроводительным инвентарем и без него. Каких-либо отличий в обряде погребения не выявлено.
На данном памятнике присутствуют погребения, относящиеся хронологически к XVI-XVIII вв. Однако внутреннюю хронологию памятника приводить затруднительно, так как многие вещи имеют плохую сохранность или существуют в широком временном диапазоне. Надо полагать, что в XVIII в. начался переход татар к исламу, но проследить с точностью тенденцию этого процесса пока затруднительно, на что указывают многие исследователи [Распространение ислама в Сибири, 1994. С. 140-142]. Вероятно, исследовав насыпи, имеющие большие и малые размеры, будет возможно подтвердить переход из одной культурной традиции в другую, до полного ее исчезновения. Так же, изучив курганный комплекс наиболее детально, будет возможно с наибольшей точностью определить развитие погребальных традиций и трансформирование их во времени.
Реконструкция погребального обряда по археолого-этнографическим данным
Любая религия существенно воздействует на повседневную и духовную жизнь народов. Не является исключением и погребальный обряд. Необходимо было соблюдать определенные ритуалы, чтобы жизнь в потустороннем мире была успешной. С этой целью совершался особый обряд захоронения, а в погребение помещали все необходимое для загробной жизни.
Возникновение погребальной практики — одно из свидетельств, когда жизнь другого человека обретает такую же ценность, как твоя собственная. Появляется ритуал, цель которого продлить жизнь умершего на социальном уровне в рамках общества. «Нет ни одной группы, какой бы примитивной или цивилизованной она ни была, которая бросила бы тела усопших на произвол судьбы, не совершив над ними никакого обряда» [Хабенштейн http://www.lossofsoul].
Без привлечения этнографических материалов бессмысленно пытаться проводить реконструкцию погребального обряда. «Этнография мало зависит от археологии, археология же очень нуждается в этнографии, а история бесписьменных народов рождается от соединения обеих» [Клейн Л.С., 1998. С. 97-120]. На основании существующего материала мы проводим реконструкцию погребального обряда, сопоставляя и накладывая имеющиеся современные сведения на более ранний,археологический материал.
В качестве основных моментов исследования нами взяты блоки информации, поддающиеся археологической и этнографической корреляции, то есть те фрагменты погребального обряда, которые зафиксированы археологически и имеют аналогии в этнографическом материале: - погребальные сооружения; - останки погребенных; - погребальный инвентарь.
Обращаясь к погребальному обряду, можно, кроме имеющегося материального набора артефактов, выделить несколько ключевых моментов, по которым происходило погребальное действие, а именно - его духовная сторона.
В данном параграфе мы попытаемся наиболее максимально воссоздать погребальный обряд на основе анализа археологических материалов XVI-XVIII вв. и наложения их на данные этнографии. Прежде чем говорить о погребальном обряде, его нужно реконструировать, что, в свою очередь, затруднительно сделать без четких этнографических моделей. Погребальный обряд относится к группе переходных обрядов, которые, в первую очередь, моделировали отношения внутри коллектива. Покойный получал иной статус, чем живой человек, соответственно менялась и система взаимоотношений между ним и коллективом [Новик Е.С., 1984. С. 176]. Но связи между ними не обрывались, они трансформировались с течением времени. Обращение с умершим опиралось на мировоззренческие традиции отдельного этноса. Хотя общие черты погребального обряда в контексте одной культуры (и не только) можно выявить.
Погребение умерших сопровождалось определенными действиями, часть из которых нам удается реконструировать.
Сопоставляя данные археологии и этнографии, можно представить обряд следующим образом. Принято считать, что могильники старались устраивать ниже по течению реки, желательно с каким-либо естественным барьером (оврагом, ручьем). Например, кладбище на памятнике Бергамак II находится ниже поселения Бергамак III, а Окунево VII ниже поселения Окунево XV. Подобную тенденцию мы наблюдаем и у других народов, например, у хантов кладбище устраивались ниже, чем поселения, по течению реки [Боброва А.И., 2003. С. 38]. Но не везде данный критерий мог совпадать.
Между поселением и могильником могла быть дорога, по которой возили умерших, что мы и наблюдаем на примере могильника Бергамак II [Татауров С.Ф., 2000. С. 78-80], которая могла являться и границей, отделяющей поселение от могильника, мертвых от живых.
Современная ситуация с местом расположения кладбища зачастую по ряду причин не целостна и нарушена. Связано это, скорее всего, с изменением (разрастанием) населенного пункта, когда поселение увеличивается и кладбище располагается рядом, а порой и в центре самой деревни. Это говорит об изменении обрядовой традиции и переоценке традиционной культуры. Хотя стремление перенести могильник подальше сохраняется, но не всегда совпадает с теми критериями, которыми пользовались ранее [Гаркуша М.А., 2008Й].
Принято считать, что на кладбище стремились создать родовые группы, «кусты» могил, которые с течением времени пополнялись новыми «жителями» путем подхоранивания. Покойники не любят одиночества, поэтому хоронить их нужно на общем кладбище, в противном случае они «примут меры», чтобы кто-то из односельчан умер и стал их соседом.
Один из вариантов организации подобных «кустов» начинал концентрироваться у одной могилы, путем подхоранивания родственников в округе, другой - уже образованные «кусты» могил концентрировали вокруг себя подобные же «кусты», только центральные, наиболее древние, вокруг которых начинали складываться новые группы могил, от них, соответственно, шло расширения кладбища в целом. Могло быть несколько «центральных кустов», от которых начинало разрастаться кладбище. Тенденция объединения по родственным группам фиксируется и в настоящее время.
Могильную яму выкапывали подпрямоугольной или овальной формы, ориентированной по линии 3-В, СЗ-ЮВ, СВ-ЮЗ. Размеры могильной ямы совпадали с размерами погребенного.
Характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары В XVI-XVIII вв
«На территории западносибирской лесостепи до Оби на востоке проживали две крупные этнические группы: западносибирские татары и южные ханты. В настоящее время мы располагаем данными раскопок поселенческих комплексов в основном татар. Такая диспропорция может быть объяснена, прежде всего, еще недостаточной изученностью региона, а также и тем, что южные ханты пребывали в лесостепных районах Зауралья эпизодически, поэтому их поселения носили, видимо, кратковременный, сезонный характер и пока не обнаружены» [Соболев В.И., 1994, 2008].
На изучаемой территории современного бассейна р. Тары значительная часть поселений прекратила свое существование. «Ряд поселений тарских татар сменил свое месторасположение или перестал существовать относительно» [Корусенко М.А., 2003а. С. 189].
По археологическим материалам жилища, функционировавшие в бассейне р. Тары» можно отнести к полуземляночным и наземным конструкциям.
К полуподземным сооружениям мы относим жилища, изученные на следующих памятниках: Бергамак III (не точно), Сеткуловка VI. Аналогии наземных сооружений мы находим на памятниках потчевашской культуры Мурлинка I, Большой лог, Сперановка 2, Горносталево 4 и др. Полуподземные постройки характеризуются прямоугольным котлованом, фиксирующимся на поверхности в виде впадин. В котловане сооружалась каркасно-столбовая конструкция, которая обкладывалась досками и землей, крыша у такой конструкции могла быть пологой или двухскатной. По типологии В.И. Соболева подобные сооружения можно отнести к III типу конструкций.
О полуподземных жилищах писали еще путешественники XIX века. Сведения о них встречаются в заметках Л. Ланге: у барабинских татар в жилищах «шесты выступают из земли на локоть почти» [Соколова, 1957. С. 99].
Принято считать, что полуземлянки у татар появляются под влиянием соседнего хантыйского населения [Могильников В.А., 1992, 1964. С. 16; Селезнев А.Г., 1991. С. 83], так как это традиционное жилище угров с различными вариантами крепления кровли. Шатровая полуземлянка является древним типом жилища [Гемуев И.Н., 1990. С. 10-11]. В XVI веке можно говорить о существовании жилищ земляночного и полуземляночного типа конструкций у сибирских татар, последние являются доминирующими. В это время у большинства народов Западной Сибири бытовали землянки и полуземлянки. Практически все виды полуподземных сооружений характеризуются прямоугольным - подквадратным котлованом, ориентированным по сторонам света углами или стенами [Емельянов Н.Ф., 1908. С. 109]. Известны наземные срубные постройки, глинобитные, дерновые и кирпичные жилища (последние две постройки зафиксированы только по сведениям этнографии). На территории бассейна р. Тары зафиксировано пока одно жилище наземного типа Черталы I. Наземные срубные жилища полнее всего представлены в материалах потчевашской культуры Мурлинка I, Большой Лог и др. На Мурлинке I В.И. Матющенко открыл «три бревенчатых жилища, возведенных последовательно на одном и том же месте, подчетырехугольной формы, размером 7-8x7-9 м (площадью 57-76 кв. м.), с ровным земляным полом, с ориентировкой стен СВ-ЮЗ и СЗ-ЮВ. Стены сооружались из горизонтальных бревен, зазоры между бревнами промазывались глиной. Крыша сооружалась из бревен и жердей, диаметром до 35 см, перекрывалась берестяным полотнищем, затем присыпалась землей» [Коников, Б.А. 1994. С. 382]. Наземные срубные юрты представляли собой достаточно низкие строения с небольшими дверями, в которые приходилось пролезать на корточках. Окон в таких помещениях не делали, а дневной свет проникал через отверстие в плоской земляной крыше. Еще в XVII в. (1666 г.) неизвестный западноевропейский путешественник, побывавший в районе Тобольска, писал о татарах следующее: «...они свои жилища строят низкими из дерева, юрты эти имеют низкие двери, через которые приходится пролезать на корточках, едва 1,5 локтя вышиной, их жилища не имеют окон, лишь наверху посередине крыши проделано круглое отверстие, через которое проходит дневной свет» [Валеев Ф.Т., 1980. С. 1 ІОНІ]. В XIX в. исследователи фиксировали небольшие татарские аулы, состоящие из одного или двух неправильных рядов изб без крыш или же с земляными крышами. Эти дома представляли собой деревянные шалаши с двумя окнами [Народы России, 1878. С. 270]. Позднее стали строить дома по русским образцам.
Наземные стационарные постройки имели легкое устройство. У таких построек котлован не сооружали. Конструкция полностью состояла из легких переносных деревянных конструкций-каркасов, крыша у таких сооружений могла быть округлой или конусообразной. На археологическом материале к легкой переносной конструкции можно отнести городище Надеждинка VII.
Помимо вышеперечисленных строений у сибирских татар были распространены еще плетневые и глинобитные постройки. И это видно из раскопок памятников, относящихся к кругу Сибирского юрта (Воскресенское городище, Искер, Чиняевское городище) [Голдина Р.Д., 1968, 138-155; Левашова В.П., 1950. С. 88; Пигнатти В.Н., 1915. С. 3-28].
В обстановке большинства жилищ центральное место занимали нары. Нары заменяли всю необходимую мебель, являясь как лежанкой, так и столом во время трапезы. Материалом для их сооружения могла являться земля и дерево. Нары в виде деревянной конструкции обнаружены на памятнике Черталы I и Надеждинка VII. На Черталах I впервые обнаружены нары с подогревом. Это единственный памятник на территории Западной Сибири, где удалось выявить нары подобного типа.
Нары могли возводиться из земли. На Вознесенском городище у южной стенки одного из жилищ был зафиксирован подпрямоугольный выступ, размерами 1,6x1,0 м, высотой от пола 0,15 м. «По всей видимости, это была лежанка» [Соболев В.И., 1994, 2008]. «В жилищах №1 и 2 городища Бол. Чуланкуль 1 и №1 поселения Венгерово 8 в левой от входа стене были сделаны ниши. Их площадь составляла около 6x2 м. Ниши имели общую с жилищем систему перекрытия, что особенно хорошо видно по первому сооружению. Возможно, это были места для отдыха, но с достаточной определенностью говорить об этом пока не представляется возможным» [1994].
