Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методика исследования 13-33
Глава 2. История открытия и изучения комплекса стоянок верхнего палеолита Быки 34-45
2.1. Краткая история изучения верхнего палеолита Курского Посеймья и открытие комплекса стоянок Быки 34-39
2.2. Общая характеристика верхнепалеолитического комплекса Быки 39-45
Глава 3. Особенности стратиграфии стоянок Быки 46-67
3.1. Особенности стратиграфии Пенской стоянки 47-48
3.2. Особенности стратиграфии стоянки Быки-1 48-52
3.3. Особенности стратиграфии стоянки Быки-7 52-67
3.4. Сравнительная характеристика стратиграфии стоянок Быки 67
Глава 4. Использование костного материала на стоянках Быки 68-149
4.1. Краткая характеристика остеологических коллекций стоянок Быки и использования костей в конструктивных целях 68-73
4.2. Технология обработки кости стоянок комплекса Быки в сравнительном плане 73-141
4.2.1. Каменные орудия по обработке кости 74-91
4.2.1.1. Особенности каменного инвентаря Пенской стоянки 78-80
4.2.1.2. Некоторые результаты трасологического анализа каменного инвентаря стоянки Быки-1 80-83
4.2.1.3 Результаты трасологических наблюдений каменного инвентаря стоянки Быки-7 83-88
4.2.1.4. Некоторые закономерности в использовании каменных орудий при работе с костью на стоянках комплекса Быки 88-91
4.2.2. Технология первичной обработки кости на стоянках Быки 91-97
4.2.3. Комплексный анализ готовых изделия стоянок Быки 97-149
4.2.3.1. Комплексный анализ готовых изделий Пенской стоянки 97-100
4.2.3.2. Комплексный анализ готовых изделий стоянок Быки-1 100-119
4.2.3.3. Комплексный анализ готовых изделий стоянки Быки-7 119-141
4.3. Сравнительный анализ костяных индустрии стоянок Быки 141-149
Глава 5. Определение зон обработки кости в жилых объектах на основе функцноналыю-планиграфического анализа стоянок Быки 150-188
5.1. Хозяйственные участки Пенской стоянки, связанные с обработкой кости 150-152
5.2. Хозяйственные участки стоянки Быки-1, связанные с обработкой кости 152-158
5.3. Функционально-планиграфический анализ жилого объекта стоянки Быки-7(1) 158-186
5.4. Общие особенности стоянок Быки, связанные с их функциональной направленностью и размещением культурных остатков 186-188
Заключение 188-194
Библиография
- Краткая история изучения верхнего палеолита Курского Посеймья и открытие комплекса стоянок Быки
- Особенности стратиграфии Пенской стоянки
- Краткая характеристика остеологических коллекций стоянок Быки и использования костей в конструктивных целях
- Хозяйственные участки Пенской стоянки, связанные с обработкой кости
Введение к работе
Открытие в середине 1990х годов на левом берегу реки Сейм в Курской области комплекса разновременных стоянок Быки (рис. 1,2) вызвало повышенный интерес у исследователей. На территории центра Русской равнины это единственный верхнепалеолитический памятник, включающий индустрии с геометрическими микролитами. Отмеченный комплекс из 8 местонахождений расположен на ограниченной территории площадью 500 х 400 метров мысообразного выступа второй(?) надпойменной террасы в 2 км южнее села Быки и в 2,5 км южнее современного русла реки (рис 2,3). Своеобразие археологических материалов трёх наиболее исследованных стоянок Пены, Быки-1 и Быки-7 (хронологический диапазон радиоуглеродных дат от 25 200 ± 350 до 16 000± 130 л.н.) делает актуальным вопрос о выделении отдельной археологической культуры (Григорьева, Филиппов, 1978, Чубур, 2001, Ахметгалеева, 2004). Продолжающиеся на стоянках Быки-1 и 7 раскопки ежегодно пополняются новыми важными данными, которые вносят коррективы в наши представления о вариациях материальной культуры поздней поры верхнего палеолита Русской равнины. В настоящий момент собраны богатейшие коллекции фаунистических остатков и обработанной кости стоянок Быки, требующие описания и классификации.
Многие годы костный материал верхнепалеолитических стоянок в плане культурных сравнений привлекался большинством отечественных исследователей как вспомогательный. Преобладало три основных области его изучения. Это анализ остеологических коллекций, способствующий уточнению природных условий бытования древнего человека и выявлению избирательности охотничьей деятельности (Громова, 1965; Верещагин, Кузьмина, 1977. С. 77-110, 2002. С. 102-106; Кузьмина, 1999. С. 35 - 36; Саблин, 1999. С. 51-52 и др.). Серьёзно прорабатывались проблемы,
связанные с использованием костей крупных животных в качестве конструктивных элементов (Пидопличко, 1969; Грехова, 1985. С. 5-25; Сергин, 1992, 1998. С. 151-176 и др.). Большое внимание было уделено изучению обработанной кости (Герасимов, 1941. С. 65-85; Гвоздовер, 1953, С. 192-226; 1985. С. 42-63; Абрамова, 1962, 1969, 1995. С. 18-20; Григорьева, 1997. С. 115-131; Шовкопляс, 1965. С. 185-211, 1952. С. 81-92 и др.).
С каждым годом требования к анализу археологических материалов и количество применяемых методов увеличивалось. Благодаря исследованиям зарубежных учёных (Behrensmeyer, 1978. Р. 150-162; Hill, 1979. Р. 261-274; Spiess, 1979; Binford, 1981; Gifford, 1981. P. 366-425; Olsen, 1987; Stiner, 1991. P. 455-482; Соффер, 1993, с. 99-118 и др.), особое внимание было обращено на разработку проблем, связанных с зооархеологическими и тафономическими особенностями костного материала
верхнепалеолитических стоянок. Появились совместные работы отечественных палеозоологов и археологов, украинских зооархеологов (Baryshnikov et al., 1996; Кротова, Снежко, 1996. С. 139-146; Питулько, Каспаров, 1998. С. 55-72; Саблин, 1999. С. 51-53, 2002. С. 107-109; Бурова, 1999. С. 17-19; Снежко, 2000. С. 113-122 и др.). Широкое применение естественнонаучных методов позволило производить более достоверные реконструкции окружающей древнего человека среды, определять основные объекты охоты, выявлять особенности хозяйственной деятельности на стоянках.
Анализ обработанной кости на верхнепалеолитических памятниках давно уже применяется в зарубежной науке для решения таких сложных проблем, как определение хронологических позиций и установление культурного соотношения между различными стоянками (Berke, 1977. Р. 86-88; Clark, 1977. Р. 23-37; D Errico and other, 2003 и др.). В отечественной науке для решения подобных вопросов привлекались предметы только
сложной морфологической формы (в основном, произведения искусства и орудия охоты). Российские исследователи, к глубокому сожалению, до сих пор на типологическом уровне применяют каждый свою систему в описании костяных изделий. В результате анализ процентного соотношения орудий разных стоянок оказывается или невозможным, или ограниченным перечислением основных категорий. Практика классификации палеолитических костяных поделок на типологическом уровне существует только применительно к произведениям неутилитарного характера и предметам охотничьего вооружения. Особо хочется отметить монографию М.Д. Гвоздовер «Art of the mammuth hanters. The Finds from Avdeevo» (Gwozdover, 1995), в которой представлена достаточно чёткая классификация материалов на категориальном и типологическом уровне, их подробное описание, а также уделено необходимое внимание контексту находок. В преобладающем большинстве отечественных публикаций отсутствует детальный анализ массового материала - обломков, отходов производства и заготовок, которые в первую очередь свидетельствуют об особенностях первичного расщепления кости. Экспериментальные работы Е.Ю. Гири по обработке бивня мамонта на базе Жоховской экспедиции (Гиря, 2002. С. 87-88), работы Г.А. Хлопачёва (Хлопачёв, 2004; Khlopatchev, 2000-2001. Р. 215-230) по разработке технико-морфологических критериев оценки формы готовых изделий из бивня мамонта и выявлению закономерностей его начальной обработки, развитию бивневой индустрии на территории Русской равнины можно считать большим шагом вперёд в этом направлении. Они ярко продемонстрировали пробелы в наших знаниях о первичном расщеплении бивня, повлекшие за собой неправильную интерпретацию следов различного происхождения на готовых изделиях. Г.А. Хлопачёвым были подробно освещены и проанализированы направления - позиции, которыми руководствовались исследователи палеолитической кости в отечественной археологии (Хлопачёв, 2004. С. 6-7). Это социокультурный
подход, позволяющий, опираясь всего на данные этнологического изучения современных первобытных народов, получать некоторую информацию о быте и идеологических представлениях палеолитического населения. Технико-функциональное направление ставило главной целью установление функциональных связей между каменными и костяными орудиями. Параллельно оно способствовало и становлению трасологического метода в изучении обработанной кости. Третье направление - традиционно-археологическое, в его основе лежит изучение формы костяных изделий в их археологическом контексте. Каждое из названных направлений в своё время сыграло важную роль в становлении отечественной школы палеолитоведения. Но были не только «плюсы», но и «минусы», выражавшиеся в том, что позиции учёных, придерживающихся разных направлений, нередко искусственно противостояли друг другу, нежели объединялись в поисках истины.
Сегодня, применение комплексных методов исследований, когда рассматривается не один-два аспекта, наиболее близкие автору раскопок, а происходит всестороннее изучение костного материала с использованием разных методик - требование дня. Для проведения подобных работ необходимо не только иметь определённый кругозор и практические навыки, но и своевременно привлекать к совместным работам специалистов разного профиля. Для начинающего исследователя непросто разобраться в существующих мнениях и подходах, и выбрать правильный набор методических приёмов. Он зависит от главной цели. Для чего проводится это исследование? На какие вопросы необходимо получить ответы?
Инвентарь стоянок верхнепалеолитического комплекса Быки Курской области не только своеобразен и нуждается в надлежащей оценке. Это памятники с ущербной источниковой базой, т.к. культурные слои оказались существенно повреждены в ходе современных строительных работ. Перед
исследователями стоит задача максимального извлечения информации из получаемых археологических материалов. В то же время, накопленные данные позволяют решать проблемы, связанные с хронологической и культурной корреляцией стоянок.
Цель и задачи исследования
Целью работы является всестороннее изучение археологических материалов трёх разновременных, и в то же время однокультурных стоянок Пены, Быки-1 и Быки-7, включающее установление всей технологической цепочки по обработке и использованию кости. В основе должен лежать комплексный подход к изучению археологических материалов. Целями работы обусловлен ряд последовательно поставленных задач: 1. Описание особенностей остеологического материала. 2. Проведение комплексного технолого-типолого-трасологического анализа обработанной кости в сравнительном плане, включающего функциональный анализ каменных коллекций с целью выявления различий в орудийном наборе, применяемом при обработке кости. 3. Установление степени зависимости между технологией изготовления, формой и функцией костяных изделий. 4. Выявление производственных участков по обработки кости. 5. Выявление общего и особенного в использовании кости на разных стоянках Быки. 6. Сравнительный анализ полученных результатов с материалами других позднепалеолитических стоянок Русской равнины.
Источниковая база
В работе использованы коллекции костяного и каменного инвентаря стоянки Пены (раскопки Г.В. Григорьевой), хранящиеся в фондах Курских государственных областных краеведческого музея и музея археологии, и стоянки Быки-7 (раскопки автора 2000-2004 гг) из фондов Курчатовского городского краеведческого музея. Источниками также являются коллекции стоянки Быки-1. Это сборы подъёмного материала 1994 года, материалы
раскопок А.А. Чубура 1996 года (фонды КГОМА) и раскопок А.А. Чубура 1997-1999 гг, раскопок автора и К.Н. Гаврилова 2002-2003 гг (фонды КГКМ). Сравнительный анализ материалов проводился на основе непосредственного ознакомления с верхнепалеолитическими коллекциями Хотылёво II (фонды БГОИКМ), Гагарино, Тимоновки I, Таштык I, II (фонды ГИМ), Костёнок 4, Супонево, Юдиново, Елисеевичей I, Тельманской (Фонды МАЭ г. Санкт-Петербург), Авдеево, а также коллекциями западноевропейских стоянок Плакар, Швейцербильд, Ложери Бас (Музей Антропологии МГУ). Для сопоставления сохранности следов утилизации на разновременных памятниках просматривались костяные коллекции городища I тыс. до н.э. Кузина гора, древнерусских городищ Гочево и Капыстичи Курской области (фонды КГОМА). При работе с обработанной палеолитической костью неоценимую помощь и консультации оказали М.Д. Гвоздовер и Г.В. Григорьева. Свою благодарность автор выражает также Е.В. Булочниковой (Музея Антропологии МГУ), Г.А. Хлопачёву (МАЭ), сотрудникам ГИМа, КГОМА, КГОМК и КГКМ за возможность работы с фондами.
В работе использованы материалы публикаций и Отчётов о разведочной и исследовательской работе на территории Курской области, а также полевая, фото- и видеодокументация о работах на комплексе Быки из Архива КГКМ.
Апробация результатов исследования
Основные положения работы докладывались на заседаниях Отдела каменного века ИА РАН, Экспериментально-трасологической лаборатории ИИМК РАН, Отдела каменного века ИИМК РАН, на ряде международных конференций: «Особенности развития верхнего палеолита Восточной Европы», посвященной 120-летию открытия палеолита в Костенках (Санкт-Петербург, 1999), «Гонцовская стоянка и проблемы каменного века Украины» (Лубны, 2003), V Международной конференции «Палеолит
и
Левобережной Украины» (Донецк, 2004), «Костенки и ранняя пора верхнего палеолита Евразии: общее и локальное», посвященной 125-летию открытия палеолита в Костенках (Воронеж, 2004), «Мир наскального искусства» (Москва, 2005), на Межнациональной конференции «Древности Подесенья», посвященной памяти Ф.М. Заверняева (Брянск, 2003); на конференции ИА РАН «Археологические исследования в России: новые материалы и интерпретации» (Москва, 2005).
По теме диссертации опубликовано несколько научных работ.
Предложенная методика комплексных исследований может быть применена для анализа материалов и других палеолитических стоянок. Обобщённые и проанализированные археологические данные по стоянкам Быки представляют интерес не только для исследований по проблемам использования кости на верхнепалеолитических стоянках, но и по вопросам хозяйственно-бытового характера. Материалы трасологических наблюдений костяных изделий могут оказаться востребованными специалистами, поскольку рассматривается сама возможность и особенность применения трасологического анализа палеолитической кости, детально описываются наблюдаемые следы утилизации. Результаты проведённого исследования могут быть востребованы при разработке проблем выделения и развития археологических культур поздней поры верхнего палеолита на территории Русской равнины, при рассмотрении вопросов историко-культурного развития первобытных обществ на территории Восточной Европы. Данная работа представляет интерес для краеведов и музейщиков Курской области, которые могут существенно пополнить имеющиеся ранее материалы по истории родного края.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии, трёх приложений, одно из которых включает таблицы, второе - иллюстрации, третье - детальное описание каждого предмета из коллекции обработанной кости стоянок Быки (материалы, не вошедшие в основную часть).
Краткая история изучения верхнего палеолита Курского Посеймья и открытие комплекса стоянок Быки
Начало изучения древнекаменного века Посеймья на научном уровне связано с именем С.Н. Замятнина, исследовавшего в 1930 году стоянку Октябрьское-І(Сучкино), расположенную на мысообразном выступе левого берега реки Сейм в Рыльском районе Курской области (Замятнин, 1940. С. 96).
Открытие в 1941 году Авдеевской стоянки, самой крупной верхнепалеолитической стоянки этого региона, расположенной на правом берегу р. Сейм, послужило толчком для приезда в Посеймье многих ведущих палеолитоведов страны (Воеводский, 1946. С.З; Гвоздовер, 1953, С. 192-226; 1985. С. 42-63, Рогачёв, 1953. С. 137-191 и др.). Уже в 1950е годы, благодаря исследованиям Авдеевской стоянки, стало очевидно, что изучение палеолита Посеймья может способствовать пониманию миграционных процессов, адаптации древнего человека и социокультурных систем в ледниковый период на территории Восточной Европы. В Посеймье начинаются целенаправленные поиски палеолитических местонахождений. Первые разведки в этом регионе проводились ещё в 1937 году К.М. Поликарповичем (Поликарпович, 1937). Но тогда палеолитических памятников найдено не было. Выявлено лишь несколько местонахождений четвертичной фауны на р. Сейм в Глушковском, Рыльском и Льговской районе.
В 1958 гг П.И. Борисковский в поисках источника костёнковского кремня исследует верховья Оскола в пределах Курской и Белгородской областей (Борисковский, 1958). На юге Курской области им обнаружены отдельные нестратифицированные кремнёвые изделия. Разведки П.И. Борисковского и Г.В. Григорьевой в окрестностях Курска в 1963 г, как и разведки 1964 гг. последней в Дмитриевском и Рыльском районах не принесли особых результатов (Борисковский, 1963; Григорьева, 1964).
Первыми успешными систематическими поисками палеолита в Курской области можно считать работы в 1977 году двух разведочных отрядов. Костёнковский отряд В.Е. Щелинского выявил близ с. Гремячка на Пеле единственный известный стратифицированный памятник раннего палеолита в регионе - мустьерскую мастерскую (Щелинский, 1978. С. 19-20). Авдеевский отряд В.И. Беляевой в 1977-78 гг прошёл по правому берегу р. Псёл и долины р. Крепна (Беляева, 1978. С. 45-46; 19786), обнаружив выходы кремня и несколько местонахождений (Суджа на р. Псёл и Крепна, Ветряное -7,8,9 на р. Крепна).
Стационарные исследования каменного века Посеймья в 1962-64 гг продолжил П.И. Борисковский (Борисковский, 1986. С. 64-79). На территории г. Курска, при впадении р. Тускарь в р. Сейм им были изучены две Курских стоянки, отнесённые к поздней поре верхнего палеолита.
С 1983 года к работам приступает новый отряд Авдеевской экспедиции под руководством С. Н. Алексеева. Он успевает обследовать верховья Сейма и Оскола, бассейн Суджи и часть Рыльского района. Выявлены стоянки Малая Локня и Русская Поречная с маломощными культурными слоями (на р. Сейм в Суджанском районе Курской области) и Октябрьское-2 около Рыльска (Алексеев, 1987а. С. 50-51; 1988. С. 47). Поиск палеолита в верховьях Сейма успехом не увенчался. Работы отряда в 1990 гг прекращаются. К сожалению, данные последних исследований на Октябрьских стоянках до сих пор почти не опубликованы, отсутствует и отчёт о последнем годе работы экспедиции.
В 1995-1996 годах Сеймско-Деснинская экспедиция под руководством А.А. Чубура проводит разведки вдоль р. Сейм на территории Льговского, Курчатовского и Октябрьского районов (Зорин, Стародубцев,
Шпилёв, 2000, С. 191). Палеолитических местонахождений выявлено не было, зафиксировано лишь несколько находок четвертичной фауны.
На самой крупной реке области Сейм, за исключением Рыльского и Дмитриевского районов, серьёзных палеолитических разведок не проводилось.
Таким образом, к моменту открытия комплекса стоянок Быки было известно чуть больше десятка местонахождений верхнего палеолита (рис. 2). Если говорить в целом о палеолитических стоянках Курского Посеймья, то исследователями отмечалось между ними больше различий, нежели сходства. Анализ археологических материалов, за исключением Авдеевской стоянки, принадлежащей к костёнковско-авдеевской культуре, не позволял делать заключения об их культурной принадлежности. Разведки палеолитических памятников, проводившиеся в основном по правому берегу реки Сейм, особых результатов не принесли. Открытие нового комплекса Быки на левом берегу реки Сейм и к тому же в 2,5 км от её современного русла заставили по-новому посмотреть на перспективу поисков палеолита в Посеймье. Результаты последних исследований в рассматриваемом регионе требуют более внимательного изучения Посеймья в археологическом плане, как пограничной территории, соседствующей на юге со стоянками степной зоны, на западе и северо-западе с деснинскими стоянками, с юго-востока -Костёнковско-Борщевским палеолитическим районом.
Особенности стратиграфии Пенской стоянки
За 3 года (1996-1997) была вскрыта почти вся площадь стоянки - около 250 кв. метров, включая жилой объект, что чрезвычайно быстро для памятника такой сложной стратиграфии. По мнению автора раскопок А.А. Чубура, им было исследовано углубленное около метра жилище с некогда почти отвесными стенками, серией ям по периметру разного назначения и очагом сложной конструкции (рис. 24), а в 1998-1999 гг. была изучена часть сохранившейся открытой территории стоянки с тремя наземными жилищами (Чубур, 2001. С.34-48). При этом он считает, что жилище со сложно устроенным «лазом» или «зимним входом», оканчивающимся расширением, напоминает костёнковско-авдеевскую землянку, порождая в итоге некую гибридную форму сооружения, сходную с жилищем в Гагарине
Опубликованная документация вызывает многие вопросы и недоверие к интерпретации некоторых структурных особенностей памятника. Так, в тексте преобладают реконструкции, но отсутствуют разрезы, за исключением двух профилей заполнения жилища и разреза очажной ямы, не объясняющих отдельные детали структуры стоянки. Я остановлюсь на тех моментах, которые могут иметь значение для темы данного исследования.
Предоставленное в Отчёт о работе КПЭ за 2002 год описание Ю.Н. Грибченко разреза южной стенки шурфа 2002 года на южном участке стоянки Быки-1 вне углубленного объекта выглядит следующим образом:
1. Копаная порода. В основании слоя прослеживаются отдельные небольшие фрагменты местами сохранившегося гумусового горизонта современной почвы и горизонта В современной почвы. Мощность 0,25 м.
2. Супесь лёгкая, коричневато-бурая, имеет пёструю окраску за счёт многосчисленных скоплений пылеватых карбонатов и мицелий. В слое отмечается слабо выраженная слоистость за счёт тонких прослоев коричневатого суглинка. Мощность 0,15 м.
3. Песок среднезернистый, слоистый, плотный. С глубины 0,50 м толщина прослоев глинистого песка увеличивается, а светло-серого песка сокращается до 1 м. Мощность 0,22 м.
4. Суглинок буровато-коричневый, опесчаненый, карбонатный, малопористый. Отмечаются многочисленные включения и линзы желтоватого песка размером до 3 см. Слой не выдержан по простиранию. Наиболее чётко представлен в правой части разреза, где он залегает непосредственно на культурных отложениях. Мощность 0,08 м.
5. Культурный слой. Суглинок буровато-коричневый, близкий по составу и характеру отложениям вышележащего слоя. Выделяется по включениям красновато-бурого материала и рассеянного кремня. На этом уровне отмечаются многочисленные конкреции. Мощность 0,02- 0,03 м.
6. Суглинок буровато-коричневый, плотный, опесчаненый. По нижнему контакту прослеживается коричневато-бурый прослой ожелезнения. Мощность 0,10 м.
7. Слоистая песчаная толща, представленная чередованием среднезернистого светло-серого песка и коричневато-бурого, более глинистого песка. С глубины 0,95 м толщина коричневатых прослоев сокращается до 1,0 см. Видимая мощность 0,40 м.
Естественно, что стратиграфия заполнения жилого объекта отличается. Жилище углублено в слоистый песок (слой 7), ямы придонного заполнения также прорезают толщу песка в среднем на 10-20 см. Культурные отложения залегают не менее чем в двух-трёх литологических слоях (Чубур, 2001. С.35):
1. В серовато-сизом лёгком суглинке (слой 2 по А.А. Чубуру) мощностью 0,03-0,05 м. В описании сказано, что он запечатывает сверху культурный слой, но на опубликованном разрезе его мощность значительно больше и помечены залегающие в нём кости (?).
2. В слое бурой, с зеленоватым оттенком супеси (слой 3 по А.А. Чубуру). Мощность 0,12-0,25 м. А.А. Чубур определяет залегающие в ней культурные остатки (обильный костный тлен, корродированные кости, патинированные кремни), как снесённые с прилегающих к жилищу участков.
3. В светло-бурой с сероватым и желтоватым оттенком супеси (слой 4 по А.А. Чубуру). На верхнем контакте многочисленные линзы пластичной во влажном состоянии тёмной коричневато-бурой глины, местами переходящие в прослой. В нижней части толщи 1-2 золистых прослоя. Мощность 0,4 - 0,9 м. Это слой насыщенный культурными остатками.
А.А. Чубур обращает внимание и на большое количество костей копытных животных и хищников, находящихся в анатомической связи (рис. 25: А). Группы позвонков лошади, по его мнению, связаны с принесением в жертву перед покиданием жилища, группы позвонков северного оленя, сконцентрированные в юго-западном секторе, с окончательной разделкой туш, а скелеты песцов трактуются, как выброшенные в привходовое пространство перед уходом.
Краткая характеристика остеологических коллекций стоянок Быки и использования костей в конструктивных целях
В последнее время усилилось внимание отечественных исследователей к рассмотрению взаимосвязей между окружающей средой, образом жизни древнего человека и выбором преобладающих приемов обработки и использования костных остатков на древних стойбищах (Кротова, Снежко, 1996. С. 139-146; Величко и др., 1997; Снежко, 2000. С. 113-122; Чабай и др., 2000; Леонова, 2002. С. 50-57 и др). Изучение остеологического материала и обработанной кости верхнепалеолитических стоянок может способствовать выявлению целого ряда аспектов хозяйственно-экономической деятельности их обитателей. Комплекс разновременных стоянок, объединённый единым выбором места обитания, перспективен в свете поставленной проблемы.
Интересные результаты были получены в ходе изучения остеологического материала стоянок Быки. В работе будут приведены данные фаунистического анализа, произведённого по Пенской стоянке Н.М. Ермоловой (Григорьева, Филиппов, 1978. С. 164), по стоянке Быки-1 А.А. Чубуром (Чубур, 2002. С. 17-27), по стоянке Быки-7 Н.Д. Буровой.
О времени существования поселений можно судить по численности фаунистических остатков. В остеологической коллекции Пенской стоянки всего около 100 костей, принадлежащих, по-видимому, одной или двум особям мамонта, шерстистого носорога, широкопалой лошади, северного оленя, бизона и песца. Остеологическая коллекция стоянки Быки-1 включает около 2 тысяч определимых костных остатков. Основная их часть принадлежала песцу (606 экз./12 особей), северному оленю (576 экз./9 особей) и широкопалой лошади (400 экз./7 особей). В меньшей степени представлены части скелета шерстистого носорога (32 экз./З особи), донского зайца (16 экз./2особи), мамонта (12 экз./2 особи), бизона (7 экз./1 особь). Так же были встречены кости птиц и грызунов. Остеологическая коллекция I культурного слоя стоянки Быки-7 включает около тысячи определимых костных остатков (табл. 1). В отличие от материалов Пенской стоянки и Быков-1, кости ископаемого бизона не обнаружены. Количественные прогнозы по 1а культурному слою делать пока рано. Видовой состав костных остатков, происходящих из этого слоя, аналогичен встреченному в слое I, за исключением отсутствующих в последнем позвонка шерстистого носорога и позвонка крупной рыбы. В обоих слоях в минимальном количестве представлены кости мамонта. Встречены обломки раковин пресноводных двухстворчатых моллюсков. В коллекциях представлены также кости птиц и большого количества грызунов. Судя по видовому составу и количеству костных остатков, можно сказать, что на протяжении всей истории существования этих поселений основными объектами охоты древних людей были песец, заяц, северный олень и лошадь (Ахметгалеева, Бурова, 2001/2002. С. 538-551).
На всех трёх стоянках фиксируется костный уголь, свидетельствующий о том, что какая-то часть костей не учтена при статистическом анализе, т.к. сожжена.
Использование костей в строительных конструкциях можно предполагать только по отношению к стоянкам Пены и Быки-1. При этом больше оснований говорить о том, что кости крупных животных применялись для организации внутренней площади жилой площадки (например, создания заслонок в приочажной части) или в качестве подсобных предметов для каких-либо производственных работ (подставок?). В Быках-7 крупные кости, которые могли нести какую-то конструктивную нагрузку, ни в одном слое пока не зафиксированы.
Рассмотрим описание конструктивных элементов по материалам Пенской стоянки (рис. 23). «Очаг с южной стороны был ограждён обломками ребра и трубчатыми костями мамонта, северного оленя и лошади, а с западной - лопаткой лошади. Лопатка лежала сверху, прикрыв часть очага, остальные кости были вкопаны по краю и даже обгорели со стороны, обращенной к очагу. Диаметр очага 50-51 см, мощность 10-12 см, дно углублено в слоистый песок. В северо-восточной части очаг имел небольшой выступ... В 20 см севернее очага, на квадрате Бі обнаружен крупный обломок бедренной кости мамонта, вбитый вертикально в песок.» - (Григорьева, Филиппов, 1978. С. 163). По-видимому, конструктивное единство с очагом имели и две лопатки мамонта, расчищенные с запада на соседних квадратах. Лопатки располагались почти параллельно, и, по мнению Г.В. Григорьевой, первоначально были поставлены на гребень. Таким образом, налицо использование в бытовых целях крупных костей мамонта. Вбитые кости могли использоваться не только в качестве заслонок от огня, но и как подставки. Две лопатки мамонта на западных квадратах, по-видимому, связаны со строительной конструкцией жилого пространства. Отсутствуют точные сведения о месторасположении черепа бизона, хранящегося в экспозиции Курского областного краеведческого музея. В письме директора Курского областного краеведческого музея П.И. Борисковскому (ГАКО: Ф.Р-3139.0п.8.Д.463) Л.В. Струковой сказано: «Уважаемый Павел Иосифович! При постройке очистных сооружений для Пенского сахарного завода (50 км от Курска) с глубины 120 см бульдозером срыт слой с большим количеством костей мамонта, рогами первобытного быка. Там же найдены полая кость со следами обработки и много обработанного кремня». Г.В. Григорьевой в публикации (Григорьева, Филиппов, 1978. С. 162) оговорено, что к приезду археологов на месте находок кремней и костей суглинок и верхняя часть песка были сняты полностью. Раскоп был разбит в западной части стоянки.
Хозяйственные участки Пенской стоянки, связанные с обработкой кости
На стоянке Быки-1 вскрыто около 250 кв. метров площади стоянки, включая жилой объект, представляющий собой углубленное около метра жилище александровско-тельманского типа с серией ям по периметру разного назначения, очагом сложной конструкции в центре (рис. 24) и сохранившаяся часть открытой территории стоянки.
Что касается интерпретации А.А. Чубура скоплений находок вне жилого объекта, как остатков «летних жилищ», отмечу следующее: «Зона эвакуации зольной массы могла располагаться вне жилища, её удаление могло производиться через «летний» вход, в направлении которого вытянут золистый шлейф в заполнении землянки» - Чубур, 2001. С. 42.
«Летний вход» по данным А.А. Чубура находился на юге жилого углубленного объекта, «зимний» на западе. Конусов выброса найдено не было, но на юго-западе по А.А. Чубуру обнаружены остатки летних наземных жилищ размерами 2-2,5 м. Вывод обосновывается «чёткостью ограничения их контуров». Однако автор неоднократно отмечает, что скопления на севере граничат с зоной, повреждённой вспашкой. Культурный слой на многих квадратах, например, на Т-11, Р-12, С-13, У-12 также повреждён вспашкой и землероями. Про западное скопление А.А. Чубур пишет, что кремень на квадратах к северо-востоку явно растянут плугом с участка, лежащего юго-восточнее и восточней сохранившейся части скопления (Чубур, 2001. С. 44). Территория между средним и восточным скоплением уничтожена бульдозером в 1975 году во время строительных работ. Нет объяснения разнице глубинных отметок западного скопления (-123-143) и среднего (-163-164) и восточного (-147-155). Вызывает, по меньшей мере, удивление опубликованная схема раскопа, шурфов и расположения объектов (Чубур, 2001. 31), не соответствующая его собственным утверждениям о размерах и местонахождении «летних жилищ».
В 2003 году во время работ Курчатовской палеолитической экспедиции, при вскрытии в геологических целях траншеи через раскоп А.А. Чубура, К. Н. Гавриловым на территории между «летними объектами» и «зимним жилищем» были обнаружены нетронутые участки с культурным слоем?! Видимо не стоит торопиться с выводами относительно функционального назначения данных участков и подождать результаты дополнительных продолжающихся исследований на стоянке.
Общие характеристики приочажной площади жилого объекта, как по особенностям археологического материала, так и в структурном плане, напоминает вскрытый участок Пенской стоянки. А.А. Чубур пишет: «Он (очаг - А.Н.) располагался в центре блюдцеобразного понижения диаметром более 2 метров, в центральной части землянки, в чашеобразной яме (яма 15), имевшей диаметр около метра (рис. 24, 27). Разница глубин края «блюдца» и «чаши» составляла 15-20 см, глубина же собственно очажного углубления равнялась также 20 см.» Описанные размеры практически соответствуют вскрытой площади Пенской стоянки. О том, что в Пенах была вскрыта лишь углубленная часть с очагом, уже говорилось ранее. Это действительно единственное объяснение ограниченности участка с мощными культурными отложениями. Разница наблюдается в отсутствии подочажной ямы на Пенской стоянке. Как уже отмечалось в главе 4. и в Пенах, и на стоянке Быки-1 наблюдается определённое залегание костей, конструктивно связанных с очагом. Около очага на стоянке Быки-1 были зафиксированы ещё 4 маленьких приочажных ямки диаметром 15-18 см и глубиной 8-12 см. 14 небольших ям диаметром от 25 до 70 см и глубиной от 10 до 27 см располагались вокруг приочажной части, 6 из них находились ближе к периметру жилища (три на севере, три на юге).
Трасологический анализ каменной и костяной коллекций стоянки Быки-1 продемонстрировал огромное разнообразие хозяйственной деятельности на территории поселения и в том числе на вскрытом участке углубленного жилого пространства. Изучение только выборки каменных орудий не позволяет говорить о преобладании того или иного вида хозяйства.
Рассмотрим функционально-типологическую характеристику орудий стоянки Быки-1, найденных в жилище (табл. 6). Из них исключены изделия с высокими нивелировочными отметками. Безусловно, что подобное разделение искусственно. Но при отсутствии необходимой документации для анализа материалов по горизонтам, это единственное, что остаётся.
В данной выборке преобладают орудия домашних промыслов, использованные в работе с твёрдыми материалами. Но пока трудно сказать, что это — результат избирательности хозяйственной деятельности или неполноценность источниковой базы. Если учесть наблюдение, согласно которому процентное соотношение между группами орудий выборки примерно соответствует соотношению орудий во всей коллекции, вполне вероятно, что работы по обработке твёрдых материалов действительно занимали большое место в жизни обитателей стоянки Быки-1. Почти все геометрические микролиты (потенциальные орудия, используемые в охотничьем снаряжении или при разделке туш животных), были найдены вне жилого углубленного объекта.
В коллекции этой стоянки среди морфологически выраженных орудий значительно преобладают скребки (среди которых половина - скребки по дереву) и резцы (в основном, износ по твёрдым материалам). Но возможно, что процент орудий, которыми обрабатывали твёрдые материалы, действительно может быть высок, и работы, связанные с изготовлением костяных, роговых, деревянных орудий, занимали большое место в жизни древних обитателей этого поселения. Изделия названных категорий преобладают в нижнем горизонте заполнения углубленного жилого пространства. В то же время количество микролитов и мясных ножей в жилище минимально. Преобладание разнообразных домашних промыслов очевидно.
