Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Погребения боспорской знати позднеримского времени 14
Глава 2 Полихромный стиль позднеримского времени 107
Глава 3 Хронология горизонта княжеских погребений фазы С2 в Центральной Европе и Скандинавии 134
Глава 4 Германские древности на Боспоре 162
Глава 5 Хронология позднесарматских древностей Северного Причерноморья 196
Глава 6. Хронология комплексов с полихромными изделиями позднеримского времени Боспора 213
Глава 7 Боспор в позднеримскую эпоху 228
Заключение 319
Литература 328
Сокращения 388
Подписи к иллюстрациям 390
Альбом иллюстраций 406-571
- Погребения боспорской знати позднеримского времени
- Хронология горизонта княжеских погребений фазы С2 в Центральной Европе и Скандинавии
- Хронология позднесарматских древностей Северного Причерноморья
- Боспор в позднеримскую эпоху
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Позднеримский период в истории Боспорского царства в хронологических рамках, принятых для древностей Центральной Европы и Скандинавии (середина II - середина IV вв. н. э.) никто из исследователей античности специально не выделял (Шаров, 1992, таб. X; arov,1995, S. 130-131). В общих исследованиях, посвященных истории и археологии Боспора, он изучался в разделах: «Римская эпоха», «Период римского протектората», «Позднеантичный период». Выделение именно позднеримского периода в истории Боспора связано с тем, что в середине II века начинается процесс усиленной инфильтрации сарматских и германских племен на территории, подвластные Боспорскому царству.
Главным предметом исследования является история взаимоотношений аллохтонных групп – германцев, сарматов - с боспорянами в эпоху, которая находится между двумя периодами глобальных миграций народов: в середине II и в середине – второй половине IV вв. н. э., приведших к смене старых культур и появлению новых (Шаров, Щеглова, 2009б, с. 189-190). В середине II века начинается переселение племен т.н. «поздних сарматов» с востока, полностью изменяется лицо среднесарматской культуры на обширной территории от Урала до Дуная, включая Северное Причерноморье. Эти процессы не могли не найти отражения в материальной культуре Боспорского царства, владеющего во II в. н. э. значительными территориями в азиатской части, вдоль побережья Азовского и Черного морей и контролирующего обширные регионы нижнего Подонья и Прикубанья вплоть до середины III в. н. э. В это же время происходят не менее глобальные изменения на Западе: в середине - второй половине II в. н. э. начинается миграция готов и других германских племен с нижней Вислы на юг - к Дунаю, и на юго-восток - в сторону Северного Причерноморья. Эти процессы также должны были найти отражение в археологических памятниках этой эпохи. Миграции различных народов в регион Северного Причерноморья совпали с еще одним глобальным событием этого времени: с началом Маркоманнских войн на Дунае, в которых приняли участие как германцы (маркоманны, квады, готы, вандалы), так и сарматские племена (аланы, языги и роксоланы).. По окончании Маркоманнских войн в 180 г. племена «Германии» и «Сарматии» с добычей частично возвращаются назад - на исконные земли, но большая часть начинает искать для расселения новые территории. В период середины - второй пол. II в. н. э. кардинально меняется облик большинства культур, как Центральной Европы, так и юга Восточной Европы. Именно с этого хронологического рубежа (150-180 гг. н. э.) начинается «позднеримское» время в Центральной Европе и «позднесарматское» в восточноевропейских степях и на Кавказе.
Верхняя хронологическая граница данного исследования - 350-370 гг. - также имеет конкретное объяснение - это нашествие гуннов, появление новой волны варваров-кочевников. Непосредственно Боспор от нашествия гуннов не пострадал, поскольку следы разгрома 70-х гг. IV в. н. э. здесь практически отсутствуют и можно говорить о континуитете Боспора в IV-VI вв. н. э. Но в целом, в Северном Причерноморье начинается перелом в экономической и политической жизни, который хорошо прослеживается по нумизматическим, эпиграфическим и археологическим данным. В середине - второй половине IV века происходит почти полная смена старых торговых центров, производящих вино и масло, на новые; исчезают старые и начинают производиться новые типы амфорной тары и краснолаковой посуды. Появляются в большом количестве новые типы украшений одежды и амуниции в стиле клуазоннэ, ведущим типом погребений боспорской знати становятся семейные усыпальницы - грунтовые склепы. В Центральной, Западной Европе и Скандинавии вскоре после середины IV века начинается период «D1» по Я. Тейралу или период «D» по К. Годловскому. Появляются типы вещей, которые связываются с появлением на исторической арене гуннов. Это четкий рубеж, отделяющий античный Боспор, находящийся под сильным римским влиянием, от Боспора варварского - конца IV–V вв. н.э. Эти два рубежа: середина II и середина IV вв. н. э. - привели к глобальным изменениям в жизни Центральной и Восточной Европы в целом, и Боспора в частности.
Цели и задачи диссертации
Целью является исследование истории Боспорского государства в позднеримскую эпоху (сер. II – сер. IV вв. н.э.) в контексте воздействия варваров Центральной и Восточной Европы - сарматских и германских племен, на различные стороны материальной и духовной культуры боспорского общества.
В данной работе поставлены следующие задачи:
выделить волны появления германских и сарматских племен на Боспоре и определить степень их влияния на формирование боспорской культуры позднеримской эпохи;
на основе письменных и археологических источников выявить основные хронологические периоды в истории Боспора позднеримской эпохи;
проследить эволюцию полихромного стиля в искусстве Боспора позднеримской эпохи, определить уровень влияния Римской Империи и варварского окружениия на его формирование;
провести анализ наиболее ярких комплексов боспорской знати II - IV веков н. э., открытых в XIX - XX вв., используя материалы архивов ИИМК РАН и Государственного Эрмитажа;
Территориально-географические рамки работы определяются территорией Боспорского царства в азиатской и европейской его частях с ближайшей округой (Керченский и Таманский п /о), существующей в прежних границах до середины III в. н. э.: Танаис в устье Дона ограничивал владения Боспора на северо-востоке, Горгиппия на юго-востоке, Феодосия - Cугдея до 20-30 гг. IV в.. н. э. - на западе (Щукин, Шаров, 2006е, с. 321-324; Шаров, 2008б, с. 361-363; Шаров, 2008в, с. 381-383).
Хронологические рамки исследования охватывают период, определяемый серединой II – серединой IV вв. н. э. Данный период включает фазы B2\C1, C1а, С1b, C2a, C2b, C3 хронологии европейского Барбарикума, соответствующие позднеримскому периоду в истории Западной и Центральной Европы (Шаров, 1992, с. 158-207; Шаров, 2006б, с. 161-172).
Источники и методы исследования
Работа основывается на археологических источниках с привлечением данных письменных источников и нумизматики. Изучены археологические материалы и архивные материалы, хранящиеся в Государственном Эрмитаже, ГИМ, ГМИИ, ИИМК РАН, ИА РАН, ИА НАНУ, а также в музеях и научно-исследовательских центрах Крыма. Методологической основой работы является комплексный подход к имеющимся в нашем распоряжении источникам: археологическим, письменным, данным эпиграфики и нумизматики. В диссертационной работе для изучения археологического материала использовались типичные для этой дисциплины методы, в частности, сравнительно-типологический, картографический, стратиграфический. Для датировки использовалась так называемая «варварская» хронология европейских древностей, уже с успехом применявшаяся к северопричерноморским древностям. Данные древних авторов привлекались как для этнокультурных определений археологических находок, так и для исторических реконструкций.
Научная новизна исследования
В диссертации впервые в целостном виде проведено исследование археологических памятников Боспорского государства «позднеримской эпохи». В работе рассмотрены материалы, свидетельствующие о германском и сарматском влиянии на культуру и историю Боспора, в частности, изучены различные аспекты материальной и духовной культуры позднеантичного Боспора, свидетельствующие о глубоких изменениях связанных с «варварским» влиянием, а также с прямым присутствием германцев и сарматов на террритории Боспорского царства, выявлены волны «варварских» миграций на боспорскую территорию, рассмотрена эволюция отношений мигрантов с боспорянами и, в конечном итоге, их интеграция в состав боспорского населения. Весь этот материал впервые осмыслен в историческом контексте эпохи, что позволило получить на основе чисто археологического исследования важные выводы о культурной, социальной и политической истории Боспора в переходную эпоху от античности к средневековью. Автором был проведен тщательный анализ целого ряда категорий фибул и пряжек, изученных в московских, петербургских, крымских и таманских музеях. На основе этих данных предложена периодизация истории Боспорского царства в позднеримское время.
Практическая значимость диссертационного исследования
Полученные результаты можно использовать в ходе осуществления учебного процесса в высших учебных заведениях, в частности, при разработке лекционных курсов по истории и археологии Боспорского царства; спецкурсов по европейскому Барбарикуму, посвященных теме хронологии позднеримских древностей Центральной и Восточной Европы или хронологии полихромных изделий предгуннской эпохи. Изложенные в работе теоретические подходы, методы и результаты могут быть также использованы для создания музейных экспозиций, посвященных боспорской археологии.
Апробация материалов и выводов исследования
Диссертационное исследование прошло обсуждение на заседании отдела античной культуры ИИМК РАН. По теме диссертации опубликованы 51 работа на русском, немецком, английском и французском языках, в том числе четыре монографии и 5 работ в изданиях по списку ВАК РФ. Основные положения диссертационного исследования были представлены докладами на 54 научных региональных, всероссийских и международных конференциях.
Структура работы
Структура диссертационного исследования обуславливается поставленными целями и задачами. Рукопись работы объемом около 20 печатных листов состоит из введения, семи глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и альбома иллюстраций.
Оcновное содержание диссертации
Введение
Во введении обозначены актуальность работы, цель, задачи, предмет, объект исследования, определены хронологические и территориально-географические рамки, отображены научная новизна и практическая значимость диссертационной работы.
Погребения боспорской знати позднеримского времени
В данной главе будут проанализированы наиболее яркие погребальные комплексы римского времени, частично рассмотренные М. И. Ростовцевым в монографии «Скифия и Боспор»: в рамках выделенной им шестой хронологической группы «Эпоха поздней Римской Империи и готского владычества»Ш-1У вв. н. э. К большому сожалению, оба издания монографии М. И. Ростовцева «Скифия и Боспор» вышли без иллюстраций (Ростовцев, 1925; Rostovzew,1931), при этом, большинство наиболее ярких комплексов Боспора римской эпохи были им достаточно узко датированы, но проверить выводы М. И. Ростовцева по хронологии комплексов остается невыполнимой задачей в силу того, что большая часть использованного им материала была опубликована лишь частично, либо не опубликована совсем. Постараемся восполнить этот пробел и проанализировать комплексы, дающие важные данные о появлении новых традиций в боспорской культуре II-IV вв. Кратко рассмотрим основные работы, посвященные анализу хронологии погребений боспорской знати позднеримского времени.
Всю группу богатых керченских погребений (погребение с Золотой маской, погребение Аджимушкай ,1841 г., погребении 1910 г., погребение 1918 г. в усадьбе Мессаксуди) М. И. Ростовцев датировал первой половиной III в. н. э. (Rostovtzeff, 1923:23; Ростовцев, 1925:247-250). В. Ф. Гайдукевич в монографии «Боспорское царство» рассмотрел основные комплексы I -первой половины III века в рамках «римской эпохи» на Боспоре, а комплексы второй половины Ш-третьей четверти IV вв. в рамках «периода упадка» Боспорского царства». Знаменитые керченские комплексы (погребение с Золотой маской, погребение Аджимушкай ,1841 г.) он отнес также к первой половине III века н. э. (Гайдукевич, 1949:421-424). В. Ф. Гайдукевич также отметил в 1949 году существенную деталь: «некрополь Госпитальной улицы IV-V вв. отражает культуру Боспора не только периода окончательного распада Боспорского царства, но и периода после гуннского нашествия, когда Пантикапей, перестав быть столицей, продолжал существовать в условиях подчинения алано-гуннскому племенному союзу». Курганный некрополь Пантикапея был детально изучен Г.А. Цветаевой (Цветаева, 1951; 1957) (Рис.3). В работе 1951 года она рассмотрела все основные комплексы грунтового некрополя римской эпохи I-IV вв., происходящие со склонов горы Митридат (Рис. 4-6) и из района «Глинище» (Рис. 7-9). Курганное погребение с золотой маской и- склеп Аджимушкай, 1841 г. ею- были отнесены к. Шв. н. э: М. И. Ростовцев; В: Ф. Гайдукевич и Г. А. Цветаева считали, что пик сарматизации на Боспоре наступает в1 III» веке н. э. Отдельные- археологические комплексы Боспора середины II - середины IV вв. были неоднократно рассмотрены учеными-варваристами, занимающиеся восточноевропейскими, крымскими и сарматскими древностями в рамках позднеримского и позднесарматского периодов. А. К. Амброз, публикуя в 1971 году результаты хронологии раннесредневекового периода Восточной Европы, писал, что в основу всей восточноевропейской хронологии IV-VI вв. положена предварительная датировка керченского некрополя В. В. Шкорпилом в 1907 году: IV век - этап инкрустаций; V век -этап пальчатых фибул. Ошибки в датировках керченских древностей связаны с тем, что В. В. Шкорпил датировал комплексы Госпитальной улицы только по монетам, без анализа погребального инвентаря. Можно в связи с этим упомянуть также богатое погребение гуннской эпохи 1896 года из Керчи, которое Э. Р. Штерн продатировал на основании оттиска монеты Диоклетиана на золотом венке концом III века. Ю. А. Кулаковский, на основании находки серебряной чаши с изображением Констанция II (337-361 гг.) в тайнике склепа № 145 в Керчи, отнес в 1906 году данный комплекс ко времени его правления. Ту же ошибку в 1906 году совершил Н. И. Репников, разделивший раннесредневековые могилы Суук-Су по монетам на три периода: III, IV и VBB. Л. А. Мацулевич в 1926 году отметил на материалах могильника Суук-Су запаздывание монет в комплексах и разделил весь материал с учетом материалов некрополя Госпитальной улицы на 4 группы, из которых первые три были выделены только на керченских материалах: 1. маленькие двупластинчатые фибулы с инкрустацией он датировал первой половиной IV века; 2. полихромные вещи с перегородчатой инкрустацией красными камнями - второй половиной IV-началом V; 3. керченские пальчатые фибулы и орлиноголовые пряжки - концом IV-VBB.; 4. такие же детали костюма из Суук-Су — VI-VII вв. При- сравнении керченских материалов III-VII с четко датированными дунайскими комплексами А. К. Амброз выявил сильные расхождения в их хронологии. В рамках периода, предшествующего раннесредневековому, он выделил два этапа, которые можно отнести к позднеримскому периоду. Первый этап: первая половина III века - это время расцвета Боспорского царства, его культурное влияние охватывает Северный Кавказ, Поволжье, Дон и значительную часть Крыма. К этой эпохе он относил погребение с золотой маской. Второй этап - вторая половина Ш-конец IV вв. - опустошение Боспорского царства носителями черняховской культуры. Хотелось бы отметить, что, по А. К. Амброзу, на третьем этапе - в V в. н. э., после столетнего перерыва, на Боспоре появилось много богатых украшений и при гуннах Пантикапей оправился от последствий готских нашествий III века. Позднее, А. К. Амброз на основании хронологии фибул и пряжек отнес комплекс с золотой маской, комплекс Аджимушкай, 1841 г и комплекс из усадьбы Мессаксуди 1918 г. ко второй половине III в. н. э. (Амброз, 1992:8-10). В работах А. И. Айбабина (Айбабин, 1984; 1990; 1999; 1999а; 2000, 2003) были рассмотрены отдельные боспорские комплексы в рамках позднеримского и ранневизантийского периодов Крыма. В рамках позднеримского периода, начинающегося по А. И. Айбабину либо с 226 г. (Айбабин, 2003), либо с 240/250 гг. (Айбабин, 1999), автором были выделены три хронологические группы: 240/250-300 гг.; 300-350 гг.; 350-400 гг. К первой группе относятся погребение с Золотой маской и погребение из Аджимушкая 1841 г. Ко второй - третьей группам он отнес комплекс 1918 года из усадьбы Мессаксуди в Керчи. Богатые комплексы Госпитальной улицы (склепы №№ 145/1904, 154/1904, 165/1904, 24 июня 1904 г.) автор отнес уже к эпохе переселения народов - к четвертой группе (400-450 гг.). Следует отметить, что все упомянутые выше керченские комплексы не вошли в его корреляцию «закрытых комплексов» Крыма позднеримской эпохи (Айбабин, 1984, Рис. 1; Айбабин, 1990, Рис. 2). Германцы, по А. И. Айбабину, появляются только в середине III века, но археологически прослежены только на памятниках Юго-Западного Крыма. Очень важными для хронологии комплексов позднеримского времени Боспора являются работы М. М. Казанского. Он рассмотрел в работе 1995 года ряд комплексов позднеримского времени (погребение с золотой маской, погребение Аджимушкай, 1841 г., Аэродром, Кишпек, погребение 1918 г в усадьбе Мессаксуди), которые на основании центральноевропейских параллелей отнес к различным хронологическим периодам. Погребение с золотой маской М. М. Казанский отнес ко второй половине-концу III в. н. э., а погребение 1841 года в Аджимушкае к первой половине IV в. н. э. (Kazanski, 1995: 192). На основании аналогий к пряжкам и шлему М. М. Казанский продатировал комплекс погребения Кишпек рубежом III-IV вв., а погребение 1918 года из Керчи отнес уже ко второй половине - последней четверти IV в. н. э. В рамках позднесарматского периода (150/160-360/370) рассмотрел целый ряд комплексов с ременной гарнитурой, происходящих с территории Боспорского царства, В. Ю. Малашев (Малашев, 2000). Он выделил на основании корреляции различных типов пряжек, деталей упряжи и наконечников ремней 6 хронологических периодов. К периоду ША (280/290-320/330 гг.) он отнес детали парадных конских уборов из могильников Аэродром 1 и Комаровії (Шаров, 2008: 62-64) и уздечные наборы из Кишпека (Sarov, 1994:418-421). К периоду ШВ (320/330-360/370 гг.) автор отнес все известные погребения боспорской знати из керченских склепов позднеримского времени: склеп 1841 г. из Аджимушкая, комплекс 1891г. Е. Запорожского, гробницу с золотой маской 1837 г. Я полагаю, что эти комплексы относятся к более раннему времени (периодам IIB и ША), за исключением погребения 1841 года из Аджимушкая (Шаров, 2009).
Хронология горизонта княжеских погребений фазы С2 в Центральной Европе и Скандинавии
Европейская хронологическая система
Прежде чем перейти к абсолютным датам фаз европейской хронологической шкалы, которая применена в данной работе, остановимся на работах, посвященных хронологическим проблемам позднеримской эпохи (Шаров, 1995: табл.15) (Рис. 2,120).
В 80-х гг. XX века наметилось изменение хронологической системы Г. Ю. Эггерса (Eggers, 1955) - К. Годлевского (Godlowski, 1970; 1974), главным образом, в отношении границ между фазами. М. Казанский, Р.Легу (Kazanski, Legoux 1988: 23) и Я. Тейрал (Tejral, 1986: 188; 1987: 12) в своих работах дали обобщенную датировку фаз С1Б - С2, не разграничивая эти периоды.
К.Годловский считает, что разграничение фаз С1Б и С2 правомерно лишь для материалов любошицкой и пшеворской культур, тогда как для остальной территории Барбарикума и, главным образом, для вельбаркской культуры в позднеримское время резкая граница проходит между фазами С1а и С1б (220-230 гг.) (Godlowski, 1988: 43).(Рис. 2,120).
Е.Шальмауер, разбирая в своей работе основы датировки рубежа С1 и С2, отметил, что нельзя датировать гибель построек на рейнском лимесе именно 260-ми гг.н. э. Эта дата исходит из письменных источников и не подтверждается археологическими данными, тем более что постройки и кастелли римского, лимеса в большинстве содержат монеты более позднего времени (Weidemann 1972: 99). Он считает, что можно принять дату около 270-275 гг. как более реальную для Западной Германии (Schmallmayer, 1987: 488). Нам же представляется, что более существенной может быть дата 280/290 гг., предложенная И.Вернером для погребений с Zwiebelknopfibeln могильника Лейна (Werner, 1989: 131-132). Она, по нашему мнению, достаточно четко разграничивает группу вещей, которые еще имеют связи с более ранним временем (С1Б) или существуют только в этом горизонте находок (период С1Б-С2 — серебряные наконечники копий и стрел, ведра "Хеммур" — Эггерс-58-62, стеклянные кубки, дорогие вещи из металла типа Эггерс-84, 89, 104, 108, 117-118, 121, 161, 169, 197, 215, 217, 219, фибулы VII группы О.Альмгрена) и типы вещей, которые начинают функционировать с этого времени и существуют в более позднее или дают дальнейшее типологическое развитие (С2 и СЗ — Zwiebelknopfibeln, стеклянные сосуды Эггерс-222, фибулы типа Альмгрен-184, стеклянный кубок из п. 1/1926 г. могильника Лейна, бронзовая пряжка из погребения 1834 г. того же могильника).
Е.Келлер датировал шарнирные фибулы из п.5/1926 г. в Лейне по провинциальноримским аналогиям 290-320 гг.н. э., отнеся их к I типу Zweibelknopfibeln (E.Keller, 1974: 269), а инвентарь п.4/1926 г. отнес полностью к IV в. Таким образом, дата 280-290 гг. может являться более существенной для рубежа фаз С1Б/С2 и С2/СЗ, чем даты, предложенные Е.Шальмауером для рубежа С1 и С2 в Западной Германии и К.Годловским для Средней и Восточной Европы.
Верхняя граница фазы С2 остается достаточно стабильной в разных регионах. Она определяется исходя из анализа хронологии вещей княжеских погребений Скандинавии, Мекленбурга, Средней Германии и Словакии. У.Лунд-Хансен считает, что зееландские и мекленбургские богатые захоронения относятся к более раннему времени, чем подобные погребения из Средней Германии и Словакии, первые к фазе С1Б (210/220—250/260 гг.), а вторые — либо к переходному периоду С1Б-С2 (210/220-310/320 гг.), либо к С2 (250/260-310/320 гг.) (Lund-Hansen, 1987: 175-176) (Рис. 120).
К.Годловский относит верхнюю границу фазы С2 к концу III и самому началу IV в. на основании того, что вещи горизонта княжеских погребений не встречены с монетами эпохи тетрархии и константиновского времени (Godlowski, 1988: 43).
Я.Тейрал также принимает переживание ведущих типов ступени С2 до первых десятилетий IV в. Типы вещей, происходящие из дунайских провинций, которые можно датировать на основании монет не ранее, чем константиновским временем, уже не принадлежат к фазе С2 (Tejral, 1986: 188). Он определяет эту границу времени между 320/330 гг.н. э. (Tejral, 1987:12). Таким образом, можно заметить, что выделяется еще одна отчетливая хронологическая граница в пределах 310-330 гг.н. э., которая фиксирует начало нового этапа. Это время, когда исчезают последние типы вещей ступени С2 и появляются вещи эпохи Константина Великого и монеты первой четверти IV в.н. э., что и будет для нас верхней границей переходного этапа С2/СЗ (280/290-310/320 гг.), которая лишь частично соответствует аналогичной фазе Я.Тейрала (Tejral, 1986: 288). К.Годловский считает, что позднюю дату позднеримского периода нужно определить как подпериод D1, который начинается сразу за концом фазы С2, а собственно для эпохи переселения народов предлагает использовать термин ступень Е (Godlowski, 1988 43-44).
Традиционная схема европейской хронологии Х.Ю.Эггерса К.Годловского (Рис. 121) не всюду подверглась ревизии. Так, для западной части Средней Европы (Keller, 1974), для Дании (Lund-Hansen, 1987) и для Подунавья (Tejral, 1986; 1987) до сих пор принято выделять позднюю фазу позднеримского периода СЗ, которая в Дании и Западной Германии представлена прежде всего горизонтом Bugelknopfibeln (Godlowski, 1988: 47; E.Keller; 1974: 269), а в Подунавье маленькими двупластинчатыми фибулами, стеклянными кубками» Эггерс-230 и гребнями дунайского типа (Tejral, 1987:12).
Е.Келлер отнес также к горизонту СЗ для- эльбского круга удлиненно-овальные железные пряжки и трехслойные треугольные гребни (Keller 1974:Abb. 8).
К.Годловский же считает, что для территории Средней и Восточной Европы это уже ранняя эпоха переселения народов, которую фактически не разделить на протяжении IV и начала V в.н. э. (Godlowski,1988: 44).
Позволим себе в этом усомниться. Я.Тейрал делит древности ЧК на 3 фазы и выделяет еще постчерняховский горизонт, причем эти фазы полностью или частично соотносятся с IV в.н. э. (Tejral, 1987: 12-13). Я.Тейрал определяет верхнюю границу СЗ около 370 г., но при этом выделяет еще переходный период C3/D1 (350-400 гг.), так что граница СЗ лежит где-то между 350 и 370 гг. (Tejral, 1987: 12,16).
У Е.Келлера верхняя граница лежит в промежутке между 350-400 гг. н. э., у У.Лунд-Хансен - около 400 г.н. э. (Keller, 1974: 272-273; Lund-Hansen 1987: Abb.10).
Эти хронологические противоречия объясняются тем, что в Дании и Юго-Западной Германии позднеримское время продолжается значительно дольше, и эпоха переселения там начинается во второй половине IV в., скорее всего в самом его конце (Godlowski, 1988: 44). Поэтому нужно принять верхнюю границу СЗ по Я.Тейралу, тем более что его фазы выделены на материалах ЧК, и попытаться ее уточнить, исходя из результатов наших исследований.
Хронология позднесарматских древностей Северного Причерноморья
История изучения позднесарматских древностей насчитывает уже более ста лет. Первые памятники сарматов были исследованы А. А. Спицыным. На незначительном материале раскопок у с. Машевка и Лебяжья на севере современной Волгоградской области в 1895 г. он выделил погребения с северной ориентировкой костяков и деформированными черепами (Спицын, 1896. С. 141-154; 1897. С. 30-33). Покойные были уложены в глубоких ямах и вместе с ними были найдены миски с костями барана, фибулы и маленькие зеркальца. Эти комплексы автор отнес к И-Ш вв. н. э., при этом, специально не разрабатывая вопрос об их культурной принадлежности. Таким образом, А. А. Спицын впервые описал и достаточно точно датировал позднесарматские погребения в Нижнем Поволжье (Кривошеев, 2005. С. 7). Первые сарматологи опирались на хронологическую схему, предложенную М. И. Ростовцевым в монографии «Скифия и Боспор», написанной еще в 1918 году до отъезда за границу. К моменту ее выхода из печати в 1925 в Петрограде, уже появились и другие периодизации, основанные на новом материале раскопок.
Основываясь на немногочисленных, но ярких материалах дореволюционных раскопок сарматские памятника римской эпохи М. И. Ростовцев отнес соответственно к пятой и шестой хронологическим группам: 5. Эпоха ранней Римской Империи с I до н. э. по II в. н. э.; 6. Эпоха поздней Римской Империи и «готского владычества»— III-IVB. (Ростовцев. 1925. С. 245). В послереволюционное время новый этап в изучения сарматских древностей связан с работами П. С. Рыкова в Нижнем Поволжье. В 1924-1926 гг. на реке Еруслан у села Суслы впервые был раскопан крупный курганный могильник сарматского времени. Все сарматские погребения Сусловского могильника по форме могильных ям и ориентировке костяков были разделены им на семь групп, которые затем, в свою очередь, были объединены в 4 культуры, обозначив их литерами «А», «В», «С», «Д».
В культуру «В» П. С. Рыков включил погребения II, III, VII групп, объединивших большинство погребений позднесарматского времени. Во II группу попали подбойные погребения с камерой в западной стенке, с деформацией черепа погребенного, ориентированного головой на север. Группа III включала комплексы в широких прямоугольных и подквадратных ямах, где погребенный лежал головой на север.-, и имел деформацию черепа (Кривошеее, 2005. С. 8). Группа VII— погребения в подбоях с южной и северной ориентировками, но без.деформации черепа. П. С. Рыков датировал культуру «В» II—II вв. н. э. В определении, этнической принадлежности населения, оставившего Сусловский могильник, П. С. Рыков придавал большое значение формам могильных ям. Так подбойные погребения, входившие в группы II и VII культуры «В», он связывал с культурой аланских племен и выводил её из районов Кубани и Северного Кавказа. Культуру «Д», включавшую ямы с заплечиками, четырехугольные с диагональным положением погребенных и округлые ямы, П. С. Рыков считал принадлежащей аорсам (Рыков, 1925. С. 23-25).
В 1927 г. ученик П. С. Рыкова И . Д. Pay, опираясь на выборку из более чем 70 погребений, с территории Саратовской области выделил две культурные стадииг.раннеримскую (Stufe А) — I-ІГвв. н. э: и позднеримскую (Stufe В) — III-IVBB. н.э. К позднеримской стадии П. Д. Pay относил погребения с северной ориентировкой погребенных, с деформированными черепами, в узких ямах с подбоями и без них (Кривошеев, 2005. С. 8-9). Отмечая культурную взаимосвязь стадий «А» и «В», П. Д. Pay считал, что культурная стадия «В» представляет собой результат слияния мелких разновидностей стадии «А» в Нижнем Поволжье, что привело к унификации погребального обряда в TII-IV вв., когда раздробленные скифо-сарматские племена сливаются в одну народность, которую мы знаем под именем аланов. Итак, П. Д. Pay впервые определил основные черты двух последних этапов сарматской культуры, а предложенные им хронологические рамки этих этапов были признаны в археологии (Rau , 1927. S. 61-65, 79,111—112). В кандидатской диссертации К. Ф. Смирнов, исходя из материала более 300 сарматских погребений Поволжья и Приуралья, сделал ряд важных выводов, относительно их датировки и этнополитической истории (Кривошеев, 2005. С. 10). Взяв за основу уже разработанную П. Д. Pay периодизацию двух последних этапов, сарматской культуры, К. Ф. Смирнов пересмотрел их датировки. Возражая против утверждения. П. Д. Pay о «запаздывании культурного развития ранних кочевников Поволжья по сравнению с варварским миром западных областей Европы», К. Ф. Смирнов, используя аналогии из раскопок на территории Кубани и некоторых памятников Северного Причерноморья, предложил новую датировку двух этапов сарматской культуры. Сравнительный анализ ведущих типов вещевого материала из комплексов Нижнего Поволжья с аналогичными находками вышеназванных районов позволил ему передатировать выделенные П. Д. Pay стадию «А» концом II в. до н.э.- началом П .в. н.э., а стадию «В»— II-IV вв. н. э. К. Ф: Смирнов впервые предложил четырехчленную схему развития кочевой, культуры Урало-Поволжья VFB. до н.э.- IVв. н.э., выделив 4 стадии: савроматскую, раннесарматскую, среднесарматскую, позднесарматскую. Именно эти названия культур используются археологами до сих пор. Позднесарматскую стадию автор ограничил II—IV вв. н. э. Выделяя восемь типов сарматских могильных конструкций, три из них К. Ф. Смирнов относил к позднесарматской стадии: широкие прямоугольные могилы, из которых часть с диагональным положением костяков и северной ориентировкой, подбойные могилы и узкие могилы также с северной ориентировкой. В III—IV вв. н. э. К. Ф. Смирнов отмечал преобладающее господство двух последних типов могил. Появление северной ориентировки он относит к І в н. э. и проникновение ее в сарматское общество поволжско-уральских степей связывал с появлением новых этнических элементов с востока, носителями которых считал представителей мысовской культуры. Говоря об обычае искусственной деформации головы, как отличительном признаке позднесарматской стадии, К. Ф. Смирнов отмечал, что этот обычай известен в Нижнее Поволжье еще с эпохи бронзы и продолжал существовать в сарматское время. Центром распространения его в сарматском мире был район между Волгой и Манычем. Носителями позднесарматской стадии К. Ф. Смирнов считал аланов и, соглашаясь с П. Д. Pay, считал их единой народностью, в которую ко II в. н. э. слились и нивелировались в культурном отношении племена среднесарматского времени: роксоланы, аорсы, сираки и собственно аланы (Смирнов, 1947. С. 75-78, 82).
Итогом изучения истории и культуры сарматов в довоенное время является труд Б. Н. Гракова «Пережитки матриархата у сарматов» (Кривошеев, 2005. С. 11). Автор отстаивал преемственность в- эволюции сарматской культуры на протяжении всего ее существования. Он дал развернутую характеристику четырехчленной периодизации савромато-сарматской культуры. Последней ступенью сарматской эпохи Б. Н. Граков считал аланскую, или литовскую-культуру и выделял основные ее черты: узкие ямы или подбои в западной стенке, северная ориентировка, искусственная деформация головы и определённый набор погребального инвентаря. Носителей этой культуры, хронологические рамки которой он ограничивал II—IV вв. н. э., связывал с аланами. Значительное внимание в сарматской археологии уделялось другому типу погребальных памятников, представленному катакомбами. Одной из первых Л. Г. Нечаева разработала версию об аланской принадлежности северокавказских катакомб первых веков нашей эры (Нечаева, 1961. С. 151-159). К. Ф. Смирнов в вопросе о происхождении северокавказских катакомб не исключал возможности влияния поволжско-уральских катакомб на формирование этого обряда. Исходя из идеи вызревания алан внутри аорского союза племён, К. Ф. Смирнов связал известные тогда степные катакомбы с аорсами. Следовательно, по его мнению, аланы могли принести этот тип могильных ям на Северный Кавказ. По вопросу происхождения северокавказских катакомб К. Ф. Смирнов склонялся к мнению об их среднеазиатском происхождении (Смирнов, 1972. С. 80). А. С. Скрипкин, подвергая сомнению приоритет поволжско-уральских катакомб в генезисе северокавказских, не отрицает их вероятной принадлежности аланам. Этот тезис подтверждает открытие большого числа подкурганных катакомбных погребений в низовьях Дона, многие из которых датируются III—IV вв. н. э., а по сообщению Аммиана Марцеллина, именно здесь в это время фиксируются аланы-танаиты. Вслед за Л. Г. Нечаевой и К. Ф. Смирновым, А. С. Скрипкин склонялся к идее среднеазиатского происхождения катакомб и аланов или их предков, как носителей данного погребального обряда (Кривошеев, 2005. С. 14).
Боспор в позднеримскую эпоху
В заключительной главе рассмотрим этнополитическую ситуацию первых веков н. э. на Боспоре. Несмотря на временные рамки данного исследования (150-350 гг.), в работе кратко проанализированы отдельные узловые моменты истории Боспора, начиная с Асандра— основателя боспорской «сарматской» династии по мужской линии. Это, по моему мнению, необходимо для понимания последующих этапов истории Боспора. С правления Асандра началось появление на боспорском троне представителей новой генеалогической линии, ведущей происхождение не от Митридата Евпатора. Его сын Аспург являлся уже представителем двух ветвей боспорской генеалогии: Митридатидов через мать Динамию и не-Митридатидов через отца. С этого момента, с начала первого века н. э., на политической арене Боспора появляются представители новой партии -«сармато-иранской» (Асандр-Аспург-Динамия) (Шаров, 2009. С. 142-145), которые получают законное право на престол. Отличительной чертой первых правителей.являются знаки собственности и символы власти - тамги, которые имеют Динамия и Аспург (Рис. 164,,22, 37, 40).
После брака- с Гепепирией, фракийской принцессой Одрисского дома, на политической арене Боспора. появляется новая генеалогическая линия — ирано-фракийская. Ее история начинается от рождения сына Гепепирии и Аспурга — Котиса, который первым из боспорских царей получает родовое имя императора Тиберия— Тиберий Юлий. В 49 году, после пленения Митридата III, к власти на Боспоре почти на сто лет приходит «римско-фракийская» партия. Это эпоха боспорских царей Котиса I, Рескупорида I, Савромата I и Котиса И.
После смерти Котиса II на престоле появляется царь Римиталк, который не был связан родством с римско-фракийской правящей партией, но носил родовое имя Тиберий Юлий. Известно, что Римиталка утверждал на царство император Антонин Пий, который решил спорное дело с Тиберием Евпатором в его пользу. Мы предполагаем, вслед за Д. Б. Шеловым, что именно Римиталк начал использовать после столетнего перерыва тамги как знак власти и собственности. Тамга состояла из неизменной нижней- части и меняющейся верхней. Важно отметить еще одно обстоятельство: верхняя, изменяющаяся часть предполагаемой тамги Римиталка, является частью тамги Аспурга (Рис. 716). Если мы принимаем данную версию, мы можем найти объяснение появлению на троне правителей, связанных не с ирано-фракийской генеалогической линией боспорской правящей династии, а только с иранской, идущей от Асандра, Динамии и Аспурга. Таким образом, после смерти Котиса II, не оставившего наследников, у власти на Боспоре появляются цари, доказывающие свое право на боспорский царский трон родством с Митридатидами не по линии сына Гепепирии — Котиса,, а по другой — сармато-иранской боковой генеалогической линии через дальнее родство с Асандром и Аспургом. Именно поэтому могли вновь появиться тамги на официальных документах, понятные для ираноязычной части населенияБоспораиегохарматского окружения.
1-й период (154-229 гг.). Боспор под протекторатом Римской Империи Тиберий Евпатор
Имя «Евпатор», вероятно, выбранное или принятое в честь великого Митридата Евпатора указывает на попытку формирования нового мифологического образа, оживляющего в памяти боспоритов, прежде всего, у представителей сарматской аристократии, образ великого понтийского царя, причем в мифологическом ряду предков боспорского царского дома: среди Геракла, Посейдона и Евмолпа, Евпатор мог бы занять самое достойное и почетное место. Напоминание о злейшем враге Рима вряд ли могло понравиться Антонину Пию, и спорный вопрос между претендентами на престол был решен в пользу Римиталка. Тиберий Юлий Евпатор сменил на боспорском троне Римиталка лишь в 154 году, так как со 142 по 153 год еще непрерывно чеканились статеры с изображением Римиталка, причем дата начала правления Евпатора устанавливается только по нумизматическим данным. В первую половину правления, до вступления на престол соправителей Марка Аврелия и Луция Вера в 161 году, штемпели его монет очень напоминают монеты Котиса П. Выпускаются в нормальном количестве золотые статеры и медные монеты обоих номиналов, при этом дупондии в точности воспроизводят типы Котиса II, имя царя скрыто в монограмме «BAEY». С начала правления в Риме соправителей (161 г. н. э.) на Боспоре несравненноувеличивается ежегодный выпуск золотых статеров, который сопровождается резким понижениемзолотого содержания вметалле статеров до 48 % (Зограф, 1951. С. 203; Фролова, 1997, С. 145-146). Обилие выпусков статеров приводит ю появлению особых знаков - диффирентов, отличающих каждый выпуск: используются точки, звезды, полумесяцы и т. д. Существует мнение, что Евпатор в конце правления пытался провести денежную реформу, сократив эмиссии меди и понизив вес сестерция. Причины ее кроются в ухудшении экономического состояния ввиду прекращения ежегодных субсидий от Рима и в увеличении расходов казны на поддержание добрососедских отношений с варварскими племенами, на содержание крепостей и их реконструкцию. Из надписи 163 года известно, что стены города восстановил царский наместник - пресбевт Трифон (КБН, № 1241) (Рис. 165). Он же установил в стене каменный рельеф со своим изображением в виде воина - всадника, мчащегося на оседланной лошади с копьем в руках. (КБН, № 1238). Трифон одет в длинный сарматский чешуйчатый панцирь, штаны, на голове конусообразный шлем и внизу рельефа неоконченная надпись: «Трифон, сын Андромена посвятил» (Гайдукевич, 1949. С. 337-338) Очень возможно, что такие диффиренты выпусков как звездочки, полумесяцы на монетах, а так же изображение головы женского божества в калафе на лицевой стороне напротив изображения головы Евпатора (Зограф, 1951. С. 203) говорят о некотором ренессансе символики Митридатидов - Ахеменидов. Но символика Солнца — восьмилучевая звезда и Луны — полумесяц являлись атрибутами богов и богинь не только иранской религии (Ахура-Мазды, Анахиты, Митры), но и богов греческого и римского пантеона (Артемиды, Афродиты Урании). Возможно, этот «Эзопов язык» символов не воспринимался Римом как отблески старого иранизма, но он мог быть весьма осторожной и изящной попыткой возрождения старой знаковой системы для тех, кто мог считать данные символы имеющими двойной смысл. А читали на этом языке символов сарматы - иранцы, прежде всего сарматская знать. Вспомним монеты 17/16 года до н. э. царицы Динамии с изображениями полумесяца и звезды, а также ее знак-тамгу в виде буквы «дельта» с двумя, отростками сверху или тамгу ее сына Аспурга в виде «пляшущего человечка» (Рис. 71 в; 164, 22, 37). Появление этих знаков у боспорской династии было обусловлено постоянными контактами с представителями высшей сарматской аристократии, в частности - появление первой боспорской тамги браком Динамии и Асандра, вождя или царя сарматского происхождения. По анализу эпиграфического материала твердо установлено только с Евпатора появление тамги царской боспорской династии с неизменной нижней частью и изменяемой верхней (Соломоник, 1959. С. 24; Драчук, 1975. С. 67). Оставим пока рассуждения по поводу, что означала нижняя неизменная часть тамги — трезубец или пару коней, и обратим наше внимание на то, что верхняя часть тамги является продолжением или развитием знака Динамии и верхней части тамги Аспурга. Вероятно, престолонаследие, каким-то образом снова перешло к дальним- потомкам рода Асандра — Динамии, либо это могло быть подчеркивание связи с царским ахеменидско-сарматским родом, как и выбор имени «Евпатор». Мы имеем, прежде всего, знак Евпатора на упоминавшейся выше плите из стены Танаиса 163 года, который В. С. Драчук считает именным гербом владыки Боспора (КБН. № 1241), а также значительное количество погребальных золотых, бронзовых пряжек и поясных наконечников (Рис. 134) с этой же тамгой (Соломоник, 1959. С. 132-135). Чем еще можно объяснить появление чуждой моды на Боспоре: обычай помещать тамги - гербы - печати на важных документах эпохи, носить пояса, украшенные тамгой нового царя— как не появлением новой правящей-династии либо сарматского происхождения, либо тесно с нею связанной. Мы можем только напомнить об отсутствии родства Евпатора с Римиталком и сходстве верхней- части- тамги с тамгой- Динамии и Аспурга. Последний статер Евпатора отчеканен в 170 году, а. первый его преемника- на боспорском троне Савромата II только 4 года спустя, в 174 г.
Похожие диссертации на Боспор и варварский мир Центральной и Восточной Европы в позднеримскую эпоху : середина II - середина IV вв. н.э.
