Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Внешняя политика Франции после Семилетней войны. 54
1.1 Политика баланса сил, или равновесия. 55
1.2 Основные черты внешней политики и дипломатии Франции после Семилетней войны 68
1.3. «Восточный барьер» во внешней политике Франции после Семилетней войны 78
1.4. Внешняя политика и внутриполитическая ситуация во Франции в конце 1760-х годов. 92
Глава 2. Франко-польские и франко-турецкие отношения в 1760-х - начале 1770-х годов 101
2.1. Франция и Речь Посполитая в конце 1760-х - начале 1770-х гг. 103
2.2. Франко-турецкие отношения в конце 1760-х- начале 1770-х гг. 132
2.3. Франция, первый раздел Речи Посполитой и русско-турецкая война 155
Глава 3. Франко-шведские отношения в 1760- - начале 1770-х годов. Франция и государственный переворот 1772г. в Швеции. 173
3.1. Франко-шведские отношения в 1760-е гг. 173
3.2. Франко-шведские отношения в начале 1770-х гг.и государственный переворот 1772 г. 191
Заключение 217
Библиография 228
- Политика баланса сил, или равновесия.
- Франция и Речь Посполитая в конце 1760-х - начале 1770-х гг.
- Франко-шведские отношения в 1760-е гг.
Введение к работе
В диссертационном исследовании рассматривается политика «восточного барьера» как одно из основных направлений внешней политики Франции XVIII века в рамках курса на возвращение Франции положения первой державы на европейском континенте. «Восточным барьером» принято называть дипломатическую практику французской внешней политики XVII-XVIII вв., состоявшую в поддержании связей со странами, находившимися на периферии Вестфальской системы международных отношений1 - Швецией, Польшей, Османской империей. В XVII в. это позволяло обезопасить Францию от войны на два фронта с державами, находившимися под властью династии Габсбургов - Австрии и Испании, тогда, помимо этих трех стран, в состав «барьера» входила и Дания. В XVIIIb. с изменением характера франко-австрийских отношений (до середины XVIII столетия борьба этих держав определяла развитие международных отношений, но в 1756г., после более чем 200-летней вражды, Австрия и Франция становятся союзницами и на первый план в развитии международных отношений выходит англо-французский антагонизм) «"восточный барьер"» перестал играть ту роль, какую в XVII в. играл в борьбе против Австрии, и не мог более исполнять функцию союзника против какой бы то ни было державы» . Отныне он стал рассматриваться французскими дипломатами, которые очень опасались могущественной и обладавшей огромными территориальными владениями
1 Вестфальская система международных отношений возникла по окончании Тридцатилетней войны
1618-1648 гг. Два мирных договора (Оснабрюккский, между Священной Римской империей с ее
союзниками и Швецией с ее союзниками,* и Мюнстерский, между Священной Римской империей и
Францией с ее союзниками) закрепили за Францией и Швецией статус гарантов мира в Европе, выявив
таким образом их положение великих европейских держав. Вестфальский мир подтвердил политическую
раздробленность нерманских земель, а Франция получила возможность влиять на положение в
Центральной и Восточной Европе, так как могла выступать теперь арбитром в спорах между немецкими
князьями и тем самым имела дополнительные средства для противодействия австрийским Габсбургам. В
теории международных отношений Вестфальские договоры обычно рассматриваются как точка отсчета
современной системы межгосударственных отношений.
2 RambandA. Introduction. Dans: Recueil des instructions aux ambassadeurs de France depuis la paix de
Westphalie jusqu'a la Revolution francaise. Paris, t. IX, p. 2. P.VI.
России, в качестве средства для приостановления возможной российской экспансии в Европу. Вплоть до 1756 г. Россия находилась в тесной связи с Австрией, в 1757 г. Франция присоединяется к русско-австрийскому союзу, но затем уже в ходе Семилетней войны 1756-1763 гг. Россия отказывается от своих обязательств, повинуясь велениям нового императора Петра III, и фактически спасает Пруссию, находившуюся во вражеском лагере, от гибели. После этого французская дипломатия позиционировала Россию как одну из держав из стана противника. Именно поэтому для французской внешней политики приобретает особое значение вопрос сохранения «восточного барьера». Что касается самого термина «восточный барьер», то он чаще употреблялся в отечественной историографии (ПоршневБ.Ф., ЧеркасовП.П., ПриемышеваА.В.), западные историки четко осознавали взаимосвязь Франции с Польшей, Швецией и Османской империей, но далеко не всегда называли это «восточным барьером». В XVIIb. в дипломатическом лексиконе Франции существовал «северный барьер» или просто «северные страны», к ним в ту пору относили все скандинавские государства, Польшу, Россию, а также Венгрию. Однако «северным барьером» при Людовике XIV называли и линию крепостей на северовосточных границах Франции. Территории этих стран, как и венгерские земли, и, конечно, европейские владения Османской империи не относили к политико-географическому пространству Европы, хотя, например, Т.Мюнцер в XVIb. называл «Скифию, Московию и Татарию» восточной границей Европы3. Включение восточноевропейского региона в зону европейской цивилизации происходит в последней трети XVIIIb., в частности благодаря трудам ИХердера, который указал на особую судьбу славян, которые являются такими же европейскими народами, как и германские, Гердер четко назвал восточные европейские территории Мекленбург, Померанию, Бранденбург, Саксонию, Богемию, Моравию,
3 Eggel D. Imagining Europe in the XVIIIth century: the Case of Herder. Geneva, 2006. P.21, 18.
Силезию, Польшу, Росиию, Молдавию, Валахию, Далмацию, Славонию, Сербию, Боснию4. По мере того как углублялся «восточный вопрос» все чаще балканские владения Османской империи относили к политическому пространству Европы. Формируется понятие Восточной Европы как единого политического пространства, к нему относят Россию, Пруссию, Польшу (даже после ее исчезновения с политических карт), балканские территории, Австрию, Богемию, Моравию. В ХІХв. Россия, Австрия, Пруссия, балканские земли включаются в состав Восточной Европы, а название «северных держав» остается за Швецией и Данией. После Первой мировой войны и возникновения нового государства - Советской России, западные державы сочли необходимым создать на советских границах «буфер», который часто стал именоваться «восточным барьером». Особенное значение «восточный барьер» имел для Франции, которая, пытаясь укрепить свой статус державы-победительницы, установить свое влияние в Центральной и Восточной Европе, заключила военные союзы с Чехословакией, Румынией и Королевством сербов, хорватов и словенцев -так называемой Малой Антантой, и Польшей. «Восточным барьером» называл Малую Антанту Жак Бэнвиль, известный журналист и публицист, автор многочисленных статей для «Аксьон франсэз»5. В конце концов, происходит своего рода слияние значений термина «восточный барьер», как его понимали в 1920-е гг., и как его воспринимали в XVII-XVIII вв., и в современной историографии, «восточный барьер» - применительно к XVIIIb. - понимается как политико-дипломатическая деятельность Франции в отношении Швеции, Речи Посполитой и Османской империи, существование «цепи» этих государств должно было обеспечивать баланс сил в регионах Центральной и Восточной Европы.
4 Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М, 1977. С.470.
5 Bainville J. La Russie et la Barriere de l'Est. Paris, 1937.
Франция пристально следила за выполнением положений Вестфальского мира 1648г., так как статус гаранта Вестфальских соглашений не только выводил Францию в лидеры континента, но и придавал ей особый вес в глазах других европейских стран. Французские министры (Торси при Людовике XIV, Флери и Шуазель при Людовике XV) ревниво следили за тем, чтобы Франция выступала а роли «арбитра Европы», чтобы именно при французском посредничестве урегулировались разнообразные конфликты, возникавшие между европейскими государствами. Вопросы престижа и величия всегда занимали французских монархов и дипломатов. Кроме того, усиление России угрожало серьезно поколебать баланс сил, установившийся в Европе после Аахенского мира 1748г.
В работе предпринимается попытка проанализировать внешнеполитический курс Французского королевства в последнее десятилетие правления Людовика XV (1763-1774), на основе чего оценить значение политики «восточного барьера» во внешней политике Франции XVIIIb. в целом и в данный временной отрезок в частности.
В середине - второй половине XVIII века обозначились некоторые новые тенденции в развитии Вестфальской системы международных отношений или государственно-центристской модели мира. Данная модель признавала государство в качестве основного актора в сфере международных отношений. Каждое государство на своей территории обладало всей полнотой власти, это право признавалось и уважалось другими государствами, которые не вмешивались во внутренние дела соседних держав. Основной движущей силой эволюции этой системы оставалось соперничество между государствами, которые пытались реализовать свои жизненно важные интересы, зачастую противоречившие таким же интересам других держав. Исход такого соперничества напрямую зависел от соотношения сил между конфликтующими сторонами или
союзами, в которых они участвовали. Чтобы упорядочить действия держав по отношению друг к другу и иметь возможность урегулирования возникающих конфликтов, правители государств пришли к выводу о необходимости согласования действий по тем или иным вопросам, а также к мысли о том, что ни одна из европейских держав не должна преобладать на континенте. Примерное уравновешивание сил государств - акторов системы международных отношений означало нахождение некоторого баланса между различными интересами, что, в свою очередь, обеспечивало достаточно стабильные мирные отношения между государствами. Однако наличие баланса сил не означало автоматически полного равенства сил между державами, равновесие сил не тождественно балансу сил. Так, в 1715-31 гг. существовал баланс сил в Европе при ведущей роли Англии, в 1731-1744гг.
- при ведущей роли Франции6. Любое нарушение этого баланса приводило к
военному конфликту. Войны позволяли изменить расстановку сил на
международной арене, тогда на свет появлялась новая конфигурация баланса
сил, фиксировавшая изменения в положении той или иной державы на
международной арене. Образовывались своеобразные подсистемы
международных отношений, формировались определенные балансы сил в
конкретных регионах (например, в областях близ Балтийского моря, Черного
моря и проливов Босфор и Дарданеллы или в Восточной Европе) в связи с
тем, что государства каждого региона постоянно взаимодействовали между
собой, реализуя собственные интересы, являясь при этом участниками более
широкой - Вестфальской - системы международных отношений.
Еще в начале столетия в результате большого европейского конфликта
- Войны за испанское наследство были утрачены доминирующие позиции
Французского королевства в Европе. Отныне Франция все время стремится
достичь такого соотношения сил на континенте, которое позволило бы ей
6 Sagnac Ph. La fin de l'Ancien Regime et la Revolution americaine (1763-1789). Paris, 1947. P.5-6 ; McKay D., Scott H.M. The Rise of the great Powers. 1648-1815. London, New York, 1983. P.142-145,151-156.
занять лидирующие позиции, а главным ее противником не только на суше, но прежде всего на морях и в заморских колониях, становится Англия. Кроме того, в ходе значительных изменений на востоке Европы происходят существенные перемены в расстановке сил: постепенно набирает силу Пруссия, после поражения в Северной войне клонится к упадку некогда сильное Шведское королевство, Речь Посполитая, долгое время считавшаяся одной из наиболее сильных восточноевропейских держав, стремительно слабеет, все больше подпадая под влияние своего могущественного соседа -Российской империи, которая, в свою очередь, заявила права на преобладание в регионе и на серьезную роль в общеевропейских делах. До Семилетней войны 1756-1763 гг. в Европе основная борьба в Европе все же по-прежнему ведется между старинными соперниками Францией и Австрией, увеличиваются франко-английские противоречия, резко наращивает свою силу Пруссия. Опробуются разнообразные комбинации союзных держав, пока накануне Семилетней войны не происходит «дипломатическая революция»(«переворот союзов») - событие, ознаменовавшее собой важные изменения в системе международных отношений, прежде всего это касалось роли Франции в Европе. В это время Франция сталкивается с необходимостью нейтрализации сразу двух государств, которые пошли на сближение между собой - Пруссией и Англией, что сулило серьезные осложнения для Франции. Французский король и его министры искали себе более-менее надежных союзников, в конце концов, были оформлены союзные отношения со «злейшим врагом» -Австрией (по крайней мере, во Франции монархов из династии Габсбургов традиционно считали враждебно настроенными по отношению к Франции), был также заключен союз с далекой и не слишком хорошо знакомой Россией. Впрочем, о сближении с Австрией в конце своего правления говорил и Людовик XIV, а в 1730-е годы ведавший внешней политикой кардинал Флери. Последний пытался дипломатически изолировать
Британию в Европе, чтобы затем нанести ей удар в колониях (собственно, именно так в ходе Семилетней войны Великобритания поступила с Францией). По окончании войны оказалось, что система международных отношений вновь претерпела изменения: на континенте образуется клуб великих держав, к которым относят Англию, Францию, Австрию, Пруссию и Россию. Это, безусловно, означало конец Вестфальской системы международных отношений в той конфигурации, которая сложилась в начале XVIII в. по результатам Войны за испанское наследство и Северной войны. Менялись постепенно и внешнеполитические стратегии стран -«великих держав», в том числе и Франции. Но осознание произошедших в международных отношениях перемен шло очень медленно, особенно в Версале.
Изучение внешней политики Франции времени правления Людовика XV представляет большой интерес и является актуальным. Во-первых, потому что это правление было довольно долгим, внешнеполитический курс на протяжении более чем полувека менялся в зависимости от внешних обстоятельств. Оценка же французской внешней политики в российской историографии традиционно дается с точки зрения политических интересов Петербурга. Во-вторых, именно в середине XVIII столетия Франция понесла поражение, которое стоило ей в значительной мере потери международного престижа и пошатнуло ее позиции в стане великих держав. Формирование французского внешнеполитического курса, безусловно, зависело от многих факторов, в частности, от того, на какую из европейских великих держав ориентирована политика Российской империи - на Австрию или на Англию. Россия долгое время воспринималась французской правящей элитой как государство, которое следовало в фарватере внешней политики Австрии, а после 1763 г., став сильнее, но, не имея внешнеполитических ориентиров,
7 Anderson M.S. Europe in the Eighteenth Century, 1713-1783. London, 1976; McKay D., Scott H.M. Op.cit.P. 151-152,161.
могла оказаться под влиянием британской дипломатии, и это было уже опасно. Изучение внешней политики Франции привлекало многих исследователей, однако основное внимание уделялось важным и, безусловно, очень интересным событиям середины века - прежде всего изучались события, связанные с историей и предысторией «дипломатической революции». Не меньший интерес был проявлен к событиям первой половины царствования Людовика XV, т.е. периоду 1730-1740-х гг., когда окончательно структурно оформляется Секрет короля, особая служба, выполнявшая личные поручения монарха втайне от работников службы государственного секретаря иностранных дел, французские дипломаты принимают участие во многих сложных многофигурных комбинациях - от интриг ради воцарения на польском троне родственника французского монарха до участия в перевороте цесаревны Елисаветы Петровны. Внешняя политика Франции после Семилетней войны оставалась на периферии интересов западноевропейских и североамериканских исследователей, ее чаще рассматривали в качестве одного из частных аспектов кризиса Старого порядка во Франции. Это можно объяснить тем, что Франция не смогла оказать серьезного влияния на те события, которые определили характер международных отношений в 1763-1774 гг. Трагическая история Польши и русско-турецкая война 1768-1774 гг. расценивались как события, безусловно, важные, но все же в международном контексте не такие яркие, как, к примеру «дипломатическая революция». Напротив, для российских и польских историков гораздо меньшее значение имела «дипломатическая революция», а события, послужившие основой для изменения карты Восточной Европы, привлекали к себе основное внимание. Некоторый интерес к французской внешней политике со стороны российских историков объяснялся тем, что Франция была причастна к началу войны между Османской и Российской империями 1768-1774 гг. Факт французского подстрекательства к войне, как и весомость
французского влияния на турецкое правительство, были широко известны, но, как правило, это не увязывалось с политикой «восточного барьера», хотя наличие таких связей и не отрицалось. В целом, все великие державы вели относительно сдержанную внешнюю политику, так как в это время силы государств были примерно равны, и ни одна из них не могла выступить в качестве возмутителя европейского спокойствия ради достижения гегемонии на континенте. После смерти Людовика XV прекратил свое существование и «восточный барьер»: Речь Посполитая не только прочно вошла в сферу влияния России, но и была вынуждена уступить ей (а также Пруссии и Австрии) часть своих территорий. Турция все более выказывает признаки ослабления, и постепенно начинает уменьшаться влияние Версаля в Константинополе, отношения со Швецией на некоторое время как бы «затухают»., Таким образом, представляется целесообразным обращение к изучению внешней политики «Франции 1760-х - начала 1770-х годов, изучение политики «восточного барьера» именно в эти годы позволяет осмыслить те изменения, которые стали намечаться тогда и которые затем проявились в годы министерства графа де Верженна уже при Людовике XVI (попытка налаживания связей с Россией, окончательный отказ от опоры на «восточный барьер») наряду с продолжением линии на взятие реванша над Англией за поражение в Семилетней войне, научная новизна исследования заключается в том, что первая в отечественной историографии работа, в которой на основе анализа документов эпохи делается попытка изучить политику «восточного барьера» в последнее десятилетие правления Людовика XV и ее роль в общем внешнеполитическом курсе Франции этого периода.
Предмет исследования - политика «восточного барьера», рассматриваемая на примере ее реализации на исходе царствования Людовика XV и воспринимаемая как часть внешнеполитического курса Франции, направленного на установление в Европе такого баланса сил, при
котором Франция занимала бы ведущие позиции. В работе предпринята попытка выявить своеобразие взаимоотношений Французского королевства с государствами «барьера» и особенности определения приоритетов во внешней политике данного периода, а также роль политики «восточного барьера» в формировании внешнеполитического курса в 1763-1774 годах.
1763-й год знаменует собой особую веху в истории Франции, по Парижскому мирному трактату Франция не просто утратила большую часть колониальных владений в Северной Америке, но и была вынуждена изменить основной вектор своей внешнеполитической деятельности. Если вплоть до середины XVIII столетия она выступала в качестве инициатора изменения сложившегося равновесия в Европе, то после 1763 г. именно Франция стремится поддерживать сложившийся status quo, дабы не ухудшить еще больше свое положение вследствие чрезмерного усиления ее противников. Внешняя политика была подчинена двум задачам: сохранению мира с Англией, с одной стороны, а с другой, - постепенной подготовке войны с ней, и все это происходило на фоне серьезных изменений международно-политического пейзажа Европы. Во второй половине XVIII в. оформляется круг держав, которые принято называть великими: Англия, Франция, Австрия, Пруссия, Россия. Это была та новая реальность, в которой место Франции не позволяло ей единолично влиять на международные отношения. Система взаимосвязей между великими державами становится все сложнее, все больше элементов включается в нее. Каждая великая держава вынуждена искать союзников для того, чтобы решать собственные внешнеполитические задачи.
Цель данной работы - исследовать политику «восточного барьера», проводимую правящей элитой Франции после окончания Семилетней войны и вплоть до завершения русско-турецкой войны 1768-1774 гг. На основе источников - главным образом французского происхождения - автор стремится рассмотреть сформулированные официальной французской
дипломатией и тайной (секретной) дипломатией Людовика XV оценки международного положения в Европе, в особенности на востоке континента, а также стратегические задачи*и тактические приемы внешней политики французской монархии в отношении стран «восточного барьера» - Речи Посполитой, Оттоманской Порты и Швеции.
В работе предполагается выяснить роль стран «восточного барьера» в системе союзов Версаля, характер их коалиционных связей с Францией, а также эффективность такого объединения как с точки зрения интересов французской короны, так и с точки зрения стран-партнеров версальского двора. В исследовании также предполагается рассмотреть политику противодействия великих держав «восточному барьеру», созданному Францией.
Поставленная цель потребовала избрать комплексный исследовательский подход, ориентированный на изучение широкого спектра вопросов, связанных с внешней политикой Франции 1763-1774гг. и базирующийся на принципах историзма и системности. Согласно принципу историзма, автор рассматривает предмет исследования в его динамике, с учетом наиболее существенных факторов, повлиявших на его становление и эволюцию. В соответствии с принципом системности взаимоотношения Франции со странами восточного барьера выступают в виде подсистемы существовавшей системы международных отношений, которую называют Вестфальской системой международных отношений.
Этот подход позволил поставить и осуществить ряд конкретных исследовательских задач:
- выявить стратегические и тактические задачи внешней политики Франции в период с 1763 по 1774 год, изучить эти задачи применительно к странам «восточного барьера» - Речи Посполитой, Порте Оттоманской и Швеции;
- выявить роль стран «восточного барьера» в системе союзов
версальской дипломатии, характер их связей с Францией, оценить
эффективность данных союзов с точки зрения французской короны и стран-
партнеров;
- показать значение политики «восточного барьера» в рамках общего
внешнеполитического курса Франции, определить степень ее эффективности
в деле поддержания политического равновесия в Европе.
Для этого представляется целесообразным рассмотреть последовательно франко-польские, франко-турецкие и франко-шведские отношения сквозь призму поставленных задач.
Хронологические рамки работы определены «периодом равновесия сил» между великими державами, сложившегося после заката французской гегемонии в Европе в итоге Семилетней войны (Парижский мир 1763 г.) и до конца русско-турецкой войны 4768-1774 гг., когда в результате первого раздела Речи Посполитой и мира в Кючук-Кайнарджи изменяется роль и положение некоторых государств (России и Пруссии прежде всего), которые входили в круг великих держав. Кроме того, верхняя граница исследования определяется и началом нового царствования во Франции: король Людовик XV умер, его наследник его новый секретарь по иностранным делам начали проводить новый внешнеполитический курс.
Политика баланса сил, или равновесия
В теоретическом плане в XVIII столетии господствовала теория равновесия, или баланса сил2 между великими державами, пришедшая на смену взглядам, оправдывавшим ведение войн и религиозное соперничество. Строго говоря, баланс сил всегда воспринимался государственными деятелями средством, с помощью которого можно избежать войны. Целью в этом случае выступало создания такого соотношения сил противников, при котором можно было обеспечить отсутствие войны, т.е. мир. Первые теоретические положения о равновесии сил, о гармоничном распределении силового потенциала между государствами, чтобы удержать их от нападения друг на друга, возникли в эпоху Ренессанса, но только после Войны за испанское наследство понятие баланса сил и теория равновесия становятся определяющими в международных отношениях. Сам термин «баланс сил» начинает широко употребляться несколько позднее, хотя в некоторых документах XVII в. он уже встречается. Суть этой теории излагалась не в каких-либо определенных трудах или документах, а встречалась время от времени в размышлениях разных деятелей, для которых баланс сил стал практическим воплощением желания правителей и воли государств и их правителей обеспечить продолжительные периоды мирного сосуществования.
Уже на исходе XV века известный историк и государственный деятель Филипп де Коммин пришел к выводу, что «господь не сотворил в этом мире ни одного человека, ни животного, которым не дал бы какую-либо противоположность, чтобы держать их в смирении и страхе. Французскому королевству он дал в противники англичан, англичанам дал шотландцев, испанскому королевству - Португалию...Как эти раздоры, так и все что господь создал и предназначил в противовес каждому государству и почти каждому человеку, необходимо в этом мире» , однако он считал при этом, что война - неотъемлемая часть жизни4. Приблизительно в этот период идеи равновесия высказываются в ренессансной Италии (флорентиец Лоренцо Медичи заметил, что для прекращения постоянных войн между государствами необходимо наличие равносильных государств-противовесов) и в Англии эпохи Генриха VIII5. В 1576 г. в своем знаменитом труде «Республика» Жан Боден также указывал на необходимость создания противовеса для того, чтобы воспрепятствовать намерениям одного властителя навязать свою власть другим государствам6. Наиболее яркое воплощение на практике эти положения о создании противовесов получили во время борьбы между Францией и Испанией, точнее между французской династией Бурбонов и династией Габсбургов, правившей в Испании и Австрии. Под равновесием или балансом сил понималось такое соотношение сил ведущих держав, чтобы ни одна из них не получала преобладания над другой (чрезмерное усиление одного государства вело к войнам и захватам территории других государств).
Окончание Тридцатилетней войны (1618-1648) и заключение Вестфальских соглашений закрепило за государством статус единственного субъекта международно-правовых отношений. Таким образом, было юридически закреплено и существование равновесия между ними, в противном случае выполнить постановления Мюнстерского и Оснабрюккского договоров, да и любых других договоров, было бы невозможно, потому что не возможно бы остановить конфликт.
Французские политики и дипломаты в XVII столетии впервые официально применили принцип равновесия в области морской торговли (в решениях по вопросам континентальной политики слова «равновесие» и «равное могущество» пока еще не звучали): так, в 1645 г. Франция заключила морской договор с королем Дании Кристианом IV, в котором удержать в равном положении чаши весов между Францией и Австрией9 и тем самым избежать преобладания одной из сторон. О равновесии и создании противовесов Франции заговорили, когда Англия и Голландия совместно боролись против Людовика XIV. Во всяком случае, Утрехтский договор 1713 г. между Англией и Испанией открыто объявлял одной из своих целей путем поддержания равновесия сил сохранить мир и спокойствие христиан в Европе1 , с этого времени можно говорить о юридическом оформлении и международно-правовом подтверждении принципа равновесия.
Равновесие, таким образом, рассматривалось современниками как уравновешивание, придание системе отношений между государствами стабильности, без чего ни одна страна не могла чувствовать себя в безопасности. Изучая роль и значение ведущих европейских держав в политике, английский государственный деятель и политический мыслитель Болингброк, который был устроителем Утрехтского мира 1713г., заметил: «С того момента, как образовались две великие державы - Франция и Австрия -и, как следствие этого, между ними возникло соперничество, интересы их соседей заключались в том, чтобы бороться с сильнейшей и наиболее активной и заключать союз и дружбу с более слабой. Отсюда - концепция равновесия сил в Европе, на котором покоятся безопасность и спокойствие всех. В свою очередь, нарушить это равновесие было целью каждого из соперников»11. Все государства конкурировали между собой, стремясь получить преимущества по сравнению с другими, отчего неизбежно происходили конфликты.
Франция и Речь Посполитая в конце 1760-х - начале 1770-х гг.
Польское королевство, которое в конце XVII в. при короле Яне Собесском являлось великой державой, спасло Европу от вторжения Османской империи, а в первой половине XVIII столетия фактически выполняло роль буфера между европейскими державами и Россией, только-только выходящей на мировую арену, в середине века уже не обладало реальной силой. Времена могущества и славы для него миновали. Оно не могло представлять прямую военную угрозу ни для Российской империи, которая претендовала на восточнопольские земли, населенные православными украинцами и белорусами, ни для Австрии и Пруссии, имевших собственные интересы в Польше и желавших компенсировать свои потери (первая - после Войны за австрийское наследство, вторая - после Семилетней войны) за счет территориальных приобретений. По словам Жан-Жака Руссо, Польша представляла собой «большое государство, окруженное еще более крупными государствами, которые, благодаря деспотической власти и военной дисциплине, обладают огромной наступательной мощью»7, а значит представляет для таких соседей интерес с точки зрения успешных завоеваний. Отметим также, что важную роль в восточноевропейском регионе играла Оттоманская империя, все еще считавшаяся мощным государством, угрожавшим Австрии и России. Однако эта огромная держава начинала слабеть, так что некоторые европейские политики уже подумывали о возможном распаде Османской империи и разделе ее европейских владений и, возможно даже, североафриканских8.
Известно, что еще в XVII столетии польский король Ян Казимир сокрушался о будущем Речи Посполитой: «Я предвижу несчастья, угрожающие нашей родине; о, если бы я оказался плохим пророком! Объединившись, московиты и казаки присвоят себе Литву. Открытые границы Польши дадут Пруссии средство, чтобы заставить ценить договоры, которые будут подтверждаться больше силой оружия. Австрийский дом имеет виды на Краков. И каждый из наших соседей сочтет за лучшее с оружием в руках захватить часть, Польши, чем ждать того дня , когда смогут обладать королевством, чьи древние привилегии, кажется, обеспечат исполнение замыслов иностранных держав»9, и это было правдой, Речь Посполитая все больше интересовала соседние державы в качестве сферы влияния. Что же касается Великобритании, то ее правящие круги не сочли восточный вопрос вкупе с польским достойным пристального внимания, хотя и продолжали наблюдать за тем, как уменьшается французское влияние в регионе, и стремились по мере возможности содействовать сокращению этого влияния. Таким образом, два комплекса проблем, касающихся двух стремительно слабеющих, но некогда очень мощных государств, оказались взаимосвязаны.
Французская дипломатия традиционно рассматривала Польское государство как часть «восточного барьера». Внутренняя слабость и аморфность ее политической системы отвечала французским внешнеполитическим интересам, так как давала возможность вмешиваться во внутрипольские дела, предотвращая таким способом окончательное вовлечение Польши в орбиту русского влияния (весьма значительного еще со времен Петра I). Удержание в Речи Посполитой французского влияния было сопряжено со значительными трудностями хотя бы потому, что эти два государства географически удалены друг от друга, а интересы их правящих кругов не совпадали практически ни в одном направлении. Однако французское правительство считало необходимым сохранить восточный барьер, а без существования Польши как государства, не находящегося под влиянием своих ближайших соседей, этот барьер терял свое значение, нарушался баланс сил в Европе в пользу нового игрока на международной арене - России.
Франко-шведские отношения в 1760-е гг.
История франко-шведских дипломатических связей восходит еще ко времени до установления так называемой Вестфальской системы международных отношений. Во время Тридцатилетней войны 1618-1648 гг. два королевства выступали в качестве союзников, они же оказались главными победителями. Франция получила тогда 3 епископства в Лотарингии, практически весь Эльзас, что было очень важно со стратегической точки зрения. Швеция тогда же приобрела фактически все самые важные морские гавани на Балтийском и Северном морях, а также Западную и часть Восточной Померании (район устья Одера). Главным гарантом выполнения Вестфальского мира, под которым подразумевается не конкретный дипломатический документ, а система положений, заключенных в двух мирных договорах (один - между Швецией и ее союзниками и императором Священной Римской империи германской нации, другой -между Францией и ее союзниками и тем же императором Священной Римской империи) являлась Франция. С тех пор она старалась во что бы то ни стало сохранить данную систему.
С начала XVIII в. Франция заключила несколько союзных договоров со Швецией. В ходе Северной войны Франция несколько раз предлагала себя в качестве посредницы в заключении мира между Россией и Швецией, что отвечало статусу Франции - гаранта Вестфальского мира1 (хотя, по некоторым сведениям, стареющий Людовик XIV даже подумывал о том, чтобы заменить один из элементов «восточного барьера» на другой -Швецию на Россию, с этой целью французский король намеревался выступить посредником в урегулировании военного конфликта между двумя северными державами2. Впрочем, это намерение не осуществилось, а вот связи со Швецией укрепились). 3 апреля 1715 г. был заключен франко-шведский союзный договор, который предусматривал, что Франция будет оказывать Швеции финансовую помощь, а также поддерживать шведские требования о возвращении утраченных ею территорий . В течение века союзные договоры между двумя государствами заключались еще несколько раз. Французские дипломаты рассматривали Швецию в качестве скорее дополнительного элемента «восточного барьера», т.е. привлекали ее к сотрудничеству тогда, когда надо было оказать военную и дипломатическую помощь Турции либо Польше. Так было после парламентского переворота 1738 г. в Швеции и победы политической группировки Шляп, которая оставалась у власти с 1739 по 1765 год. В то время Россия и Австрия вели войну с Турцией, еще одной страной-участницей «восточного барьера», и
Франция, желая помочь своему союзному государству, спровоцировала осложнение международной ситуации в Северной Европе. Мирные австро-русско-турецкие переговоры велись при посредничестве кардинала Флери4.
В 1740-1741 гг. Шляпы решили объявить войну России5, в Центральной Европе в это же время разгоралась Война за австрийское наследство. Шляпы надеялись на поддержку со стороны Франции, тем более что недавно двусторонние связи этих государств были подкреплены новым торговым соглашением. Однако военные операции были абсолютно не подготовлены, а Франция решала собственные проблемы в Центральной Европе и не могла ничем помочь, да и не хотела.
«Дипломатическая революция» середины XVIII столетия заставила Швецию, вслед за Францией, изменить традиционным внешнеполитическим ориентирам: были установлены союзнические отношения с Австрией и Россией. Швеция начала войну против Пруссии, и шведские военные операции финансировались за счет французских денег. Но войска не были подготовлены к ведению долгосрочной кампании, а новый союзник Швеции - Россия - не торопилась оказывать ей помощь. Несмотря на дополнительные финансовые вливания, сделанные французским правительством, для того чтобы шведская армия действовала на германских территориях «энергично»6, успехов у шведской армии не было. Не удалось реализовать и высадку франко-шведского десанта в Шотландии, которую Шуазель, занимавший в то время пост военного министра, решил предпринять, чтобы нанести сильнейший удар по Англии. Шведский риксдаг не мог согласиться участие в подобной операции, Великобритания в то время была самым важным
