Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки формирования и особенности реализации внешнеполитического курса Дунайских княжеств и Румынии в XIV-XIX вв . 15
I. Особенности внешней политики Дунайских княжеств в период XIV - XVIII вв. 15
1) Дунайские княжества в контексте внешнеполитической борьбы в Юго-Восточной Европе в период XIV-XVIII вв. и формирование особых методов реализации внешней политики Валахии и Молдавии 15
2) Внутриполитические аспекты формирования внешней политики Дунайских княжеств 27
1) Дипломатические методы Дунайских княжеств в рамках ограниченного суверенитета в период подъема национально-освободительного движения и внешнеполитические особенности создания единого Румынского государства 31
2) Внутриполитическая борьба и проблема внешней ориентации Румынии 41
3) Формирование регионального направления внешней политики 46
Глава 2. Основные направления внешней политики Румынии в период Новейшей истории и особенности ее реализации 53
I. Особенности внешней политики Румыния в годы Первой мировой войны 53
II. Особенности румынского внешнеполитического курса в период между двумя мировыми войнами и в ходе Второй мировой войны 67
1) Проблемы и приоритеты румынской внешней политики в межвоенный период
2) Фактор "великих держав" во внешней политике Румынии в межвоенный период 70
3) Развитие регионального сотрудничества в межвоенный период 81
III. «Особый курс» Н.Чаушеску как пример использования традиционных внешнеполитических методов в условиях лимитирующих факторов 87
1) Причины формирования «особого курса» и его связь с традициями румынской дипломатии 87
2) Формы и методы реализации «Особого курса» во внешней политике Н.Чаушеску 95
3) Развитие регионального направления внешней политики как альтернативы отношений с "великими державами" 103
Глава 3. Проблемы формирования внешней политики Румынии в 90-е годы 108
I. Иерархия внешнеполитических целей и факторы формирования внешней политики Румынии на современном этапе 108
1) Формирование новых внешнеполитических целей 108
2) Проблемы реализации внешнеполитического курса Румынии в 90-е гг. и роль традиционных факторов 115
3) Использование Румынией традиционных внешнеполитических методов в реализации внешнеполитических целей 123
130
4) Региональная политика Румынии в контексте европейской интеграции
5) Европейская политика Румынии и отношения с Россией 135
6) Проблемы отношений Румынии с Молдавией на современном этапе 137
II Особенности внешней политики Румынии в контексте югославского конфликта 142
1) Внешнеполитические цели и предпосылки двойственной позиции Бухареста в ходе конфликта 142
2) Развитие регионального направления внешней политики в период кризиса 153
3) Отношения с Россией в контексте югославского кризиса 158
4) Влияние итогов Косовского кризиса на реализацию внешнеполитических целей Румынии 163
Заключение 172
Библиография 179
- Дипломатические методы Дунайских княжеств в рамках ограниченного суверенитета в период подъема национально-освободительного движения и внешнеполитические особенности создания единого Румынского государства
- Фактор "великих держав" во внешней политике Румынии в межвоенный период
- Формирование новых внешнеполитических целей
- Внешнеполитические цели и предпосылки двойственной позиции Бухареста в ходе конфликта
Дипломатические методы Дунайских княжеств в рамках ограниченного суверенитета в период подъема национально-освободительного движения и внешнеполитические особенности создания единого Румынского государства
Период развития Восточного вопроса сыграл очень важную роль в дальнейшей судьбе Дунайских княжеств и их международного положения. С одной стороны, до 1859 г. Молдавия и Валахия продолжают оставаться в составе Османской империи и являются не полноправным субъектом международных отношений, а лишь объектом внешней политики иностранных государств. Стремление европейских держав сохранить статус-кво в отношении Порты и ее владений, противодействуя активизации российской политики на Балканах, наложила определенный отпечаток и на внешнеполитические методы Петербурга в этом регионе. В этих условиях Дунайские княжества оставались под сюзеренитетом Порты, а Россия имела право занятия их войсками, эволюционируя, как отмечалось румынскими историками, в сторону режима протектората, который, не будучи закрепленным в юридическом отношении, существовал тем не менее на практике. L другой стороны, упрочение системы статус-кво в отношении самой Османской империи и ее владений не позволяло России реализовать планы прямого включения в свой состав Валахии и Молдавии без конфронтации с другими великими европейскими державами и, в первую очередь, Великобританией. В то же время в указанный период в княжествах происходит формирование национально-освободительного движения и консолидация унионистов - сторонников объединения в единое Румынское государство, оформляются их внешнеполитические взгляды и ориентации. В результате постепенного экономического, идейного и, после Крымской войны, политического вытеснения России из Дунайских княжеств они становятся объектом все более пристального внимания со стороны великих европейских держав и предметом активного обсуждения международных конференций. Особенностью развития
Восточного вопроса в 20-50-е годы XIX в. в отношении Дунайских княжеств было то, что именно благодаря России, а не другим европейским державам они получили автономию в составе Османской империи без вооруженной борьбы с турецкими войсками, в отличие, например, от христианского населения Сербии, Боснии и Герцоговины или Албании. Условия Аккерманской конвенции 1826 г. и Адрианопольского мирного договора 1829 г.91 заметно ослабили зависимость Дунайских княжеств в составе Османской империи и способствовал их быстрому экономическому и культурному подъему, хотя и обострили и без того натянутые отношения России с западноевропейскими державами. Этап между Адрианопольским миром 1829 г. и Крымской войной 1853-1856 гг. характеризуется еще одной важнейшей чертой, оказавшей впоследствии большое влияние на формирование независимой румынской внешней политики - постепенным ослаблением влияния России в Дунайских княжествах и его вытеснением со стороны других европейских держав, в первую очередь Франции и Великобритании.93 Румынские историки при изучении проблемы Дунайских княжеств в рамках Восточного вопроса традиционно ставят акцент на развитии в княжествах национально-освободительного движения, подчеркивая, что борьба за независимость велась не только и не столько с Османской империей, сколько с Россией. В этой связи упор делается на традиционно поднимаемые румынской историографией проблемы геополитического значения Дунайских княжеств, вытекающего из этого особого интереса к ним великих держав и попыток использования политических противоречий между последними для решения собственных внешнеполитических целей. При этом румынские историки отмечают использование тех же методов внешней политики, что и в предыдущий, фанариотский период, а также новый метод: стремление интернационализировать проблемы княжеств, делая упор на их стратегическое значение, стремление добиться независимости, апеллируя к тем европейским державам, для которых нарушение принципа статус-кво, усиление соседних с княжествами империй за счет их аннексии представляло угрозу.95
Действительно, единственными эффективными методами внешнеполитических действий в условиях ограниченного суверенитета и с учетом стратегического значения Дунайских княжеств, являлись усилия, направленные на привлечение внимания всех великих держав и интернационализацию румынской проблемы. Например, румынский историк В.Жеоржеску рассматривает один из методов достижения этой цели - идею создания нейтрального государства-буфера, предназначенного сдерживать столкновение противоречивых интересов России, Австрии и Турции с целью превратить княжества в "прочный барьер между Севером и Югом".96 Румынские историки вносят еще одно важное, с их точки зрения, методологическое уточнение в подходе к румынской проблеме в рамках Восточного вопроса, справедливое, в значительной степени, и в приложении к другим периодам истории Румынии. Решительные моменты, в которые румынская проблема выходила на первый план европейской политики, полностью совпадали в международной жизни с кризисами. Возможность использования противоречий между европейскими державами, по мнению румынского историка А.Стана, наглядно проявилась в первых проектах объединения княжеств в единое государство. Проект, предложенный М.Стурдзой в 1830 г. предусматривал создание единого румынского государства во главе с наследным
Фактор "великих держав" во внешней политике Румынии в межвоенный период
Отсутствие в период с начала 20-х до середины 30-х годов равных по политической и военной силе группировок государств с противоположными интересами обусловил и отсутствие в румынской дипломатии метода лавирования между различными центрами сил. В это время «оборонительный период» во внешней политике Румынии характеризовался преимущественно выстраиванием системы региональной безопасности и ориентацией на Францию как на сильнейшую в Западной Европе державу. Так, одним из первых послевоенных соглашений стал договор о дружбе и военная конвенция между Румынией и Францией, заключённые в 1926 г. Однако, с появлением в 30-е годы на европейской внешнеполитической арене новых центров сил - фашистской Германии и СССР ознаменовывается возвращением румынской дипломатии к традиционным методам лавирования между великими державами, активизацией отношений с другими мировыми державами, до этого не входивших в круг внешнеполитических приоритетов Бухареста, в частности, США. Главной целью внешнеполитического маневрирования было во-первых, добиться гарантий территориальной целостности и, во-вторых, получить определенные выгоды во внешней торговле. Расширению международных контактов, в том числе торгово-экономических Румынии во второй половине 30-х годов способствовал постепенный выход из экономического кризиса, во время которого проводилась политика «опоры на собственные силы».192 В 1929 г., в частности, была отменена статья о национализации нефтяных ресурсов страны, включенная в текст Конституции 1923 г. по настоянию либерального правительства Брэтиану и принят новый закон «О шахтах», предусматривавший принцип открытости на рынке нефти. Эррозия Версальской системы в связи усилением экспансионистских устремлений гитлеровской Германии с возникновением на континенте нового расклада сил предопределила вынужденное возвращение Румынии к политике лавирования между центрами сил. По мере обострения международной обстановки во второй половине 30-х годов и роста агрессивных устремлений фашистской Германии румынской дипломатии приходилось решать не только проблему обеспечения территориальной целостности, но и сохранения государственной независимости. В целом, политика лавирования между сильнейшими европейскими державами как в предвоенный период, так и после начала второй мировой войны было присуще практически всем государствам Центральной и Юго-Восточной Европы.
Однако, внешняя политика Румынии в этот период характеризуется наибольшей активностью среди всех государств региона, что было предопределено сложностью проблем, возникающих перед государством. Фактически, как отмечают румынские историки, окончательный выбор союза с Германией был определен именно политикой великих держав и сложившейся международной обстановкой, а не внутриполитическими изменениями. В противоположность альянсам межвоенного периода 1919-1939 г., явившихся результатом свободного выбора «направленных на защиту внешних национальных интересов», союз с Третьим Рейхом, как отмечают румынские историки, был навязан под воздействием катастрофической ситуации, перед которой оказалась страна: перспективой исчезновения самого государства вследствие диктата и угрозы силой со стороны тоталитарных держав, в условиях провала всех иных альянсов и гарантий, единственным исторически оправданным действием было приложить силы для возвращения земель, которых Румыния лишилась в 1940 г. 4 Если в румынской историографии 70-80-х гг. главными международными событиями, подорвавшими всю европейскую систему безопасности и баланс сил назывались как Мюнхенский сговор,195 так и пакт Молотов-Риббентроп,19 то современные историки главной причиной дестабилизации системы безопасности в Европе видят именно советско-германское соглашение. Заключение пакта Молотов-Риббентроп привело, согласно румынской точке зрения, к серьёзному нарушению баланса сил в Европе, и в первую очередь, в отношении Румынии, несмотря на то, что с расширением агрессивных устремлений фашистской Германии Румыния добилась военных гарантий со стороны Англии и Франции от 13 апреля 1939 г., обеспечивавших границы Румынии взамен отвергнутой идей «Восточного пакта». 7 Следует отметить, что как советская, так и германская сторона прекрасно понимали, что
Румыния накануне войны будет занимать традиционную уклончивую ггозицию. Советской стороной отмечалось в 1939 г., что в своей внешней политике она стремится выждать "кристаллизации" в расстановке сил между державами.198 В свою очередь, представители германской миссии в Бухаресте отмечали в 1935 г., что румынским правящим кругам присуща политика "балансирования", которая является их "методом самоутверждения" и "столь соответствует их характеру".199 Главными виновниками вступления Румынии во вторую мировую войну румынскими историками видятся вновь великие державы - на этот раз «две европейских тоталитарных системы - коммунизм и нацизм». Именно из-за агрессивной политики
Формирование новых внешнеполитических целей
Предпосылками выстраивания новой системы координат румынской внешней политики в 90-е годы стал целый ряд изменений, произошедших на международной арене. Главными факторами формирования новых целей румынской внешней политики стал слом прежней биполярной системы международных отношений, изменения расстановки сил в мире и в Европе, прежде всего, потеря Россией статуса сверхдержавы и изменения, произошедшие в Восточной Европе в конце 80-х гг.287 После свержения режима Чаушеску Румыния стала следовать общим для Восточной Европы тенденциям, включая и тесное сотрудничество с европейскими экономическими структурами. В этот период выработка внешнеполитической стратегии Румынии вновь оказалась под воздействием с новой силой проявившихся традиционных для ее внешней политики проблем, которые позволяют все-таки вычленить ее из общей массы восточноевропейских государств. Эти традиционные проблемы, особенно связанные с фактором «великих держав» в регионе, иногда оценивались в Бухаресте даже чересчур эмоционально, а их реальное проявление на практике не соответствовало традиционным опасениям румын. Так, в качестве факторов, непосредственно воздействовавших на внешнеполитическое положение Румынии в 90-е гг., назывались объединение Германии, изменившее систему взаимоотношений и систему безопасности на Европейском континенте и политические изменения в Восточной Европе после периода «бархатных революций», в результате которых «некоторыми странами» была поставлена под вопрос существующая конфигурация границ.
Первая проблема обсуждалась в Румынии под углом традиционных опасений возникновения в Европе нового «центра силы» с проецированием его соответствующих политических интересов в Центральной и Юго-Восточной Европе и даже определённого «сговора» с Россией с целью воссоздания гегемонистского кондоминиума в Восточной Европе. Особо настораживающим для румынских исследователей стала схожесть внешнеполитической ситуации, сложившейся для Румынии к середине 90-х годов с кануном второй мировой войны: отсутствие прочной системы союзов, гарантирующей национальную безопасность, замедление процессов интеграции в европейские структуры, перестановка региональных альянсов (в первую очередь, Вышеградская группа), разрыв связей с традиционным союзником - Югославией, пугающая нестабильность со стороны бывшего СССР, создание негативного образа Румынии в мире из-за проблемы национальных меньшинств, преимущественно, венгерского и попытки интернационализации этой проблемы289 В Румынии многие с чрезмерной обеспокоенностью наблюдали за развитием российско-американских отношений в период сближения внешнеполитических позиций России и Запада в первой половине 90-х гг. из ставшего для Румынии традиционным опасения нового раздела мира и, особенно, Балканского региона на «зоны влияния». Например, приглашение странами НАТО России к урегулированию Боснийского кризиса в 1993 г. и присоединение ее к программе «Партнерство ради мира» в январе 1994 г. рассматривались как первые шаги к превращению системы международных отношений к «партнерству двух сил» - России и США или России и НАТО с последующим разделом Восточной Европы на «зоны ответственности». Одновременно, еще до распада СССР в румынской прессе с настороженностью обсуждалось создание однополлрной модели мира во главе с США,291 что поскольку любая однополюсная система неизбежно сужала поле для внешнеполитического маневрирования. В то же время, именно западные государства и, в первую очередь, США, виделись
Румынии, как и большинству восточноевропейских государств, той силой, которая способна в условиях экономической и внешнеполитической дестабилизации в регионе предоставить определенные гарантии безопасности и помочь в становлении экономики нового типа. Определенным стимулом к этому являлось то, что еще непосредственно перед периодом «бархатных революций» Запад не только разделял, но и поддерживал .иллюзии стран Центральной и Восточной Европы, согласно которым сразу же после их ожидаемой десоветизации планировалась значительная и незамедлительная поддержка национальньгх экономик на пути модернизации и практически немедленная интеграция во все европейские структуры. Надежды восточноевропейских лидеров, в том числе и румынских, подпитывались также определенным опытом взаимодействия национальных 293 экономик с европейскими экономическими организациями еще в советский период. Соответственно, практически сразу после свержения режима Н.Чаушеску и прихода к власти Фронта Национального Спасения, Румыния, подобно большинству восточноевропейских государств, резко переориентировала свою политику на сотрудничество с западными государствами. Очень чувствительные к постоянно дискутируемой проблеме центров сил и международного баланса, румьшские политические лидеры сделали в этих условиях ставку на интеграцию в первую очередь в организации, за которыми стояла реальная экономическая, политическая и военная сила -Европейский Союз и НАТО. Конечно,
Бухарест постоянно заявлял о готовности активно участвовать во всех мероприятиях Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе и признает необходимость реализации решений Лиссабонского саммита ОБСЕ, однако проявляет сдержанность в вопросах становления Организации в качестве ведущей в Европе. Проявляя также заинтересованность в разработке Хартии европейской безопасности, Румыния в решении вопросов безопасности, как и в формировании будущей архитектуры Единой Европы в целом, считает, что решающую роль должны играть НАТО и ЕС. При этом ориентация Румынии именно на эти структуры была обоснована не только общим для практически всех государств Восточной Европы экономическим фактором, но и рядом проблем, которые сложились на предыдущих этапах ее истории и значительно более остро воспринимаемых в румынском обществе, нежели в любой другой восточноевропейской стране. В первую очередь, это опасение потерять внешнеполитическую субъективность в результате раздела Балканского региона на новые сферы влияния ведущими государствами, возможные территориальные претензии соседей, а также цивилизационный аспект, трактуемый как стремление стать полноправными членами европейской цивилизации. С последним было даже связано изменение терминологии большинством румынских политиков, постоянно подчеркивающих, что Румыния относится к центральноевропейским, а не балканским странам. Так, аргументация румынских политиков в пользу вступления в Североатлантический альянс ясно показывает, что этим самым Румыния преследует как раз решение исторических целей своей внешней политики: обезопасить себя от втягивания в орбиту влияния более сильных государств и обеспечить свою территориальную целостность. Значение членства в НАТО для самих румынских
Внешнеполитические цели и предпосылки двойственной позиции Бухареста в ходе конфликта
Рассмотрение внешней политики Румынии в период Косовского кризиса с точки зрения ее традиционных приоритетов и методов осуществления представляет особый интерес. Актуальность отдельного рассмотрения данной темы предопределяется той ролью, которую этот кризис и последовавшая за ним военная операция стран НАТО против Югославии сыграли в принятии румынским руководством внешнеполитических решений, а также факторов, повлиявших на колебания в румынской позиции по данному вопросу.
В первую очередь, следует отметить, что накануне Косовского кризиса, как и в предыдущие периоды истории, в преддверии любого военного или дипломатического конфликта, Румыния была поставлена в двойственное положение. С одной стороны, ей как государству, ставящему наиболее приоритетной целью своей внешней политики вступление в НАТО и ЕС, было необходимо если не поддержать действия Североатлантического альянса на Балканах, то, во всяком случае, продемонстрировать свою лояльность этой организации. Разочарование от того, что страна, несмотря на все усилия ее политиков и дипломатов не попала в Североатлантический альянс в первой волне его расширения в 1999 г., не привело к отказу от этой «стратегической цели» внешней политики.
Несмотря на активное участие Румыния во всех учениях и мероприятиях, проводимых в рамках программы «Партнерство во имя мира» и расширение
сотрудничества с Альянсом в политическом и техническом плане, уже к концу 1998 г. стало окончательно ясно, что, несмотря на все дипломатические усилия Румынии, стать членом этой организации в «первой волне» расширения не удастся. Еще в декабре 1998 г. румынское дипломатическое руководство весьма скептически смотрело на возможности скорейшей интеграции, мотивируя это тем, что, скорее всего, проблема дальнейшего расширения НАТО после принятия Венгрии, Польши и Чехии уже не рассматривалась в качестве приоритетной для этой организации. С этой точки зрения Косовский кризис предоставлял румынской дипломатии прекрасный шанс продемонстрировать лояльность Североатлантическому альянсу, важность Румынии как "очага стабильности" в неспокойном Балканском регионе для всей системы европейской безопасности. Поэтому в ходе развертывании Косовского кризиса упустить свой шанс в достижении главной внешнеполитической цели современного этапа - ускорить интеграцию в европейские и евроатлантические структуры - румынская дипломатия не могла.
Однако, на другой чаше весов были традиционно хорошие отношения с Югославией, развитая взаимная торговля и культурно-религиозная близость. СРЮ являлась единственная из приграничных Румынии стран, с которой у нее не было территориальных споров, равно как не возникало проблем вокруг соблюдения прав сербского национального меньшинства в Румынии (30 тыс. человек) и румынского в Югославии (40 тыс. человек).338 Объединял обе страны, на территории которых проживает значительное по численности венгерское национальное меньшинство и ставший традиционным еще со времен Малой Антанты возможный союз против "венгерского реваншизма". Кроме того, на Сербию приходилось около 70 % румыно югославской торговли, занимавшей в свое время второе место после торговли Румынии с СССР. Следует отметить, что Румыния стала единственной страной в регионе, заключившей политический договор с Югославией в 1996 г. Помимо прочего, серьезные опасения ряда румынских политиков, вызывала сама возможность создания албанской автономии в составе СРЮ или, более того, получения государственной независимости краем, что, по их мнению, создало бы опасный прецедент, который в будущем может спровоцировать на подобные действия венгерское национальное меньшинство в румынской Трансильвании.
При принятии политического решения по поддержке действий Североатлантического альянса румынскому руководству приходилось учитывать и общественное мнение, которое было преимущественно на стороне сербов. Подавляющее большинство населения (от 70 % до 90 %, по разным оценкам) высказались против бомбардировок Югославии. Такую же позицию заняло большинство румынских средств массовой информации. 5 Президент Э.Константинеску, заявивший в самом начале вооруженной стадии конфликта, что будущее Румынии неразрывно связано с НАТО и ЕС, тем не менее, публично признал, «...что общественное мнение румынского народа - на стороне сербов, хотя и не поддерживает Слободана Милошевича».
Одновременно ряд оппозиционных политических партий и их лидеров выступил с несогласием с проводимой в отношении Косовского кризиса политикой. Наиболее резкая позиция была высказана партиями как левого, так и правонационалистического спектра: Социалистической партией труда, «Великая Румыния», Партией национального единства румын.
Теодор Мелешкану, руководивший внешней политикой страны в период 1992-1996 гг., обратил внимание на методологическую ошибку официального внешнеполитического курса Бухареста: подмену целей внешней политики средствами ее реализации. По его мнению, главной ошибкой является то, что власти идентифицируют национальные интересы страны с членством в НАТО, в то время как вступление в эту организацию должно выступать не самоцелью внешней политики, а лишь средством для реализации национальных интересов. В свою очередь, национальные интересы заключаются в сохранении территориальной целостности страны, обеспечении ее безопасности и недопущение войн на ее границах.
Адриан Северин, министр иностранных дел Румынии в период 1996-1998 гг., не отрицал того, что в период югославского кризиса Румыния должна была оказаться в лагере США и союзников по НАТО, так как «нельзя переходить на разные стороны баррикад каждый день, а затем претендовать на понимание», хотя и отметил, что его государству пришлось делать выбор в пользу "одного из двух друзей". А.Плешу, занимавший в то время пост главы МИД Румынии сформулировал проблему выбора в пользу НАТО с более прагматичных позиций, подчеркнув, что он не верит, что у его страны есть ресурсы, чтобы "...выпутаться самостоятельно, бойкотируя под лозунгами суверенности весь оставшийся мир".36:
В то же время, несмотря на наличие серьезных колебаний в обществе, руководством Румынии был сделан вполне естественный в соответствии с традициями румынской дипломатии прагматичный выбор в пользу более сильного. Еще до начала военной акции НАТО против Югославии румынское дипломатическое руководство готовилось участвовать в разрешении косовского конфликта совместно с Альянсом. Об этом свидетельствовало выступление министра иностранных дел А.Плешу на
конференции, посвященной пятилетию программы «Партнерство ради мира», проходившей в Бухаресте в начале марта 1999 г. В это время румынское руководство все еще питало надежды на мирное решение конфликта и готовилось участвовать именно в нем. Премьер-министр Румынии Раду Василе во время визита в Бухарест заместителя генерального секретаря Совета Европы Г.Х. Крюгера подтвердил румынскую позицию по мирному решению югославского кризиса и подтвердил возможности Румынии выступить в роли посредника.365
На выбор окончательной позиции Румынии повлияла и политика, проводимая руководством НАТО по привлечению на свою сторону государств региона. С началом
