Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Литература и источники по теме диссертации
ГЛАВА П. Условия возникновения традиционалистских союзов
2.1 Неформальные объединения в китайской деревне
2.2 Регион Хуайбэй: факторы милитаризации локального социума
2.2.1 Плотность населения
2.2.2 Основные сельскохозяйственные культуры и формы землевладения
2.2.3 Низкая коммерциализация региона
2.2.4 Бандитизм
2.2.5 Кризис пост-имперского периода
2.3 Эволюция деревенских военизированных объединений
ГЛАВА III. Структура, функции и внутренние нормы традиционалистских союзов
3.1 Организация и внутренние нормы традиционалистских союзов
3.2 Ритуальные практики
3.2.1 Институт наставников и ритуал вступления в общество
3.2.2 Тренировки гунфу и техники достижения неуязвимости
3.2.3 Амулетная магия
V ГЛАВА IV. Направления деятельности традиционалистских союзов и их взаимоотношения с основными политическими силами
4.1 Антибандитские выступления. Переход к конфликтам с милитаристскими властями
4.1.1 Чжили
4.1.2 Шаньдун
4.1.3 Хэнань
4.1.4 Шэньси и Цзянсу
4.1.4 Аньхой
4.1.5 Общество Небесных Врат
4.2 Традиционалистские союзы и Гоминьдан
4.3 КПК и деревенские традиционалистские союзы
4.3.1 Красные Пики и крестьянские союзы (1926-1928 годы)
4.3.2 Советские районы (1928-1937 годы)
4.3.3 Антияпонская война и второй «единый фронт» (1937-1945 годы)
4.3.4 Роспуск и полная ликвидация традиционалистских союзов (1945 -середина 1950-х годов)
Заключение
Приложения
Библиография
- Неформальные объединения в китайской деревне
- Организация и внутренние нормы традиционалистских союзов
- Антибандитские выступления. Переход к конфликтам с милитаристскими властями
Введение к работе
Диссертация посвящена одному из наиболее важных социальных явлений Китая первой половины XX века - традиционалистским союзам. Такие союзы представляли собой одну из сложившихся в то время форм общинной самообороны и организации локального социума, порожденную комплексом социальных, политических и экономических факторов, который сложился в Китае после падения империи. Наиболее масштабной в то время являлась деятельность таких союзов, как общество Красных Пик (Хунцянхуй) и общество Больших Мечей (Дадаохуй).
Традиционалистские союзы занимали особое место в общественной жизни Китая и представляли собой устойчивое социальное явление, имевшее давнюю традицию и глубокие корни в китайской культуре. Наряду с прочими неформальными деревенскими объединениями, традиционалистские союзы являлись важным механизмом поддержания стабильности и социального баланса. Местный социум прибегал к созданию такого рода обществ в периоды острой необходимости самостоятельной организации защитных действий в условиях упадка государственности, роста социальной напряженности и появления реальной угрозы его безопасности.
Традиционалистские союзы представляли собой вооруженные отряды, сформированные, как правило, из жителей одной деревни, возглавлявшиеся и финансировавшиеся местными элитами, опиравшиеся на имущие слои деревни и действовавшие как местное ополчение для защиты от бандитов и решения локальных конфликтов. Названия традиционалистских союзов обычно подчеркивали их военную направленность и варьировались в зависимости от местных традиций.
Все подобные объединения принципиально отличались от таких традиционно поощряемых властями форм местной самообороны, как наемная милиция (йй, миньтуань) и союзы ополчения нескольких деревень. Отличие состояло, прежде всего, в использовании членами традиционалистских союзов комплекса ритуальных практик, включавших в себя тренировки гунфу (ЗЙ с), амулетную магию и технику достижения неуязвимости, а также в наличии «двойного» подчинения членов этих объединений гражданскому лидеру, отвечавшему за разработку стратегии действий, и наставнику, обеспечивавшему соблюдение ритуала и проводившему боевые тренировки.
Будучи как в функциональном, так и в ритуальном аспекте продуктом местного общества, с его традициями создания корпоративных объединений и обширной народной религиозной культурой, традиционалистские союзы типологически отличны от таких локальных неформальных объединений, как тайные общества (союзы типа Хунбана) и общины синкретических религий, создававшиеся по иным принципам, в иных условиях и для иных целей. Так, тайные общества связаны с традицией индивидуального побратимства, а потому частично или полностью выходят за рамки локального социума, базируясь на индивидуальных связях и идее фиктивного родства, скреплявшегося кровной клятвой. Такие псевдородственные организации были в некотором отношении параллельны клановым связям и корпоративным объединениям и исполняли их функцию для тех, кому по тем или иным причинам недоставало защиты традиционных структур: мигрантов, членов слабых кланов, людей презираемых профессий (бродячие актеры, гадатели) и для тех, кто по каким-то соображениям выбрал нелегальную деятельность (например, контрабанду, азартные игры, мошенничество или воровство). Также, совершенно отдельную традицию представляют синкретические религии и создававшиеся на их базе религиозные общины, имевшие разработанный комплекс верований, пантеон божеств и объединявшие своих последователей вне структуры местного социума вокруг какой-либо трансцендентной идеи.
Местом зарождения и наиболее активной деятельности традиционалистских союзов являются провинции Шаньдун и Хэнань, а точнее, регион на стыке провинций, охватывающий юго-запад Шаньдуна, восток Хэнани, север провинций Аньхой и Цзянсу, т.е. т.н. район Хуайбэй - часть Северо-Китайской равнины между реками Хуанхэ и Хуайхэ. В силу ряда экономических, экологических и геополитических факторов Хуайбэй представлял собой достаточно нестабильный в социальном отношении регион, население которого испытывало значительную потребность в защитных механизмах. Появление здесь традиционалистских союзов в конце XIX века было обусловлено необходимостью решения междеревенских конфликтов и защиты от нарастающей угрозы бандитизма. В республиканский период, в условиях кризиса традиционного общества и милитаризации общественной жизни Китая, такие объединения постепенно распространяются и в других регионах страны и используются против любой военной угрозы местному обществу.
О реальных масштабах этого явления в республиканском Китае можно судить по данным материалов обследований, проводившихся в конце 1920-х гг. центральными органами Гоминьдана. Так, общество Красных Пик в провинциях Хэнань, Чжили, Шаньдун и Аньхой в двадцатые годы, согласно этим подсчетам, насчитывало свыше трех миллионов последователей, из которых половина приходилась на одну только провинцию Хэнань. Около двух миллионов человек (т. е. 2/3 от общей численности) входили в общества, действовавшие в тридцати уездах пограничной местности на стыке провинций Хэнань, Шаньдун и Аньхой.
Помимо основной функции локальной защиты, традиционалистские союзы нередко оформляли движения социального протеста, разворачивавшиеся по обычным для того времени направлениям (антиналоговые выступления, выступления против политики властей и т.д.). Однако большая часть конфликтов этих объединений с властями обуславливалась характерными для периода, наступившего после падения империи, центробежными процессами в обществе и падением авторитета местной власти вообще, приведшими к определенной степени самоорганизации локального социума и появление в нем тенденции воспрепятствовать попыткам любых политических сил установить жесткий контроль на местном уровне.
Учитывая устойчивое влияние и многочисленность традиционалистских союзов, различные политические силы республиканского периода (КПК, ГМД, лидеры милитаристских группировок) боролись за установление контроля над ними, стремясь вовлечь их в свою деятельность. Степень успешности этих попыток определялась соответствием политики этих сил интересам местного общества в каждый конкретный период.
Данная работа ограничена временными рамками 1890-1940-х годов, то есть периода с момента создания общества Больших Мечей в Шаньдуне (наиболее раннего традиционалистского союза, о котором имеются упоминания в источниках) до времени спада активности рассматриваемых объединений, за которым последовали действия властей КНР по их роспуску и уничтожению, а также установление коммунистическими властями контроля над местным обществом и проведение ими радикальных социальных преобразований.
Объектом исследования диссертации, таким образом, являются традиционалистские союзы, которые рассматриваются как один из механизмов социальной адаптации локального общества, как самостоятельная структура, опирающаяся на традиции коммунальной религиозности, а также как одна из важнейших форм участия китайского крестьянства в социально-политических событиях первой половины XX века.
Актуальность темы определяется самим ходом развития синологии. В последние десятилетия в китаеведческих исследованиях наблюдается постепенный переход к изучению исторических процессов на локальном уровне, что требует анализа действовавших там сил и механизмов. Дальнейшее изучение китайского традиционного общества также требует создания типологии существовавших там социальных институтов, анализа их структуры и функций, выявления той роли, которую они играли в ходе тех или иных исторических процессов.
Степень изученности проблемы. Традиционалистские союзы стали объектом изучения еще в 1920-е годы, когда широкое распространение и активная деятельность этих организаций обусловили интерес теоретиков китайского коммунистического движения к этому явлению. Этот интерес нашел отражение в ряде статей видных партийных деятелей (в частности, Мао Цзэдуна и Ли Дачжао), анализировавших потенциальные революционные возможности таких структур. В 1920-30-х годах сбором информации о традиционалистских союзах и других неформальных вооруженных объединениях занимались также советские специалисты (А.А. Иванов, В.М. Примаков), работавшие в то время в Китае.
В 1920-х годах активистами Гоминьдана в целях изучения возможности вовлечения традиционалистских союзов в революционную деятельность и политическую борьбу в 1920-х годах был проведен ряд полевых исследований; полученные тогда результаты были опубликованы позднее в сборнике «Материалы по истории вооруженных формирований обществ и сект» [МХМУ, 19831.
Во второй половине XX в. эта тема, утратив свою политическую актуальность, стала объектом академических исследований, как на Западе, так и у нас в стране. В работах западных синологов того времени (см. работы Ж. Шено, Ф. Дэвис, Л. Бьянко, Р. Славинского) деревенские вооруженные объединения рассматривались как часть широкого спектра неформальных объединений, объединявшихся понятием «тайные общества». В июле 1965 г. в университете г. Лидс прошел конгресс, посвященный проблемам изучения «тайных обществ», по материалам которого в 1972 г. был выпущен сборник «Народные движения и тайные общества в Китае».
В дальнейшем, в западной синологии развивался и новый подход к изучению неформальных объединений республиканского периода в Китае: рассмотрение их места и функций в структуре локального социума. Наиболее значительными здесь можно назвать работы Ф. Кьюна, Э. Перри и Р. Тэкстона.
В отечественной исторической литературе в центре внимания оставался вопрос о месте традиционалистских союзов в политической культуре Китая, причем традиционалистские союзы характеризовались как один из видов «тайных обществ» и сближались с объединениями взаимопомощи типа Хунбана и общинами синкретических религий («сект») (см. [Костяева, 1995; Маслов, 1992]).
В китайской исторической литературе наиболее авторитетными работами по истории неформальных объединений в рассматриваемый период являются монографии тайваньского исследователя Дай Сюаньчжи [Дай Сюаньчжи, 1982] и китайских исследователей Цай Шаоцина и Шао Юна [Цай Шаоцин, 1987; Цай Шаоцин, 1989; Шао Юн, 1997], обобщившие обширный фактический материал, содержащийся в описаниях отдельных уездов, в краеведческих работах, а также в журнальных и газетных публикациях 1920-40-х годов.
В целом, несмотря на значительный научный интерес к традиционалистским союзам, существует только одна специальная монография по этой теме (книга Дай Сюаньчжи «Красные Пики» (1973). Многие аспекты социальных функций, характера деятельности, ритуальной практики этих объединений до сих пор изучены недостаточно. Трактовка роли традиционалистских союзов в широком социально-политическом контексте в значительной степени затруднена из-за отсутствия в китаеведении разработанной типологии неформальных объединений, существовавших на уровне локального социума.
Такое положение дел определяет научную новизну диссертации. Представляемая диссертация является первым исследованием, анализирующим место традиционалистских союзов в структуре местного общества, их ритуальных практик в контексте коммунального ритуала и их деятельности в контексте политических событий первой половины XX века.
Практическая значимость диссертации обусловлена содержащимися в ней сведениями о функционировании механизмов китайского локального социума, позволяющими провести анализ ряда социальных явлений как традиционного, так и современного Китая. Результаты исследования также могут быть использованы при чтении курса истории Китая в новейшее время, спецкурсов по социальной структуре китайского общества, истории китайского крестьянского движения и народной религиозности.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Китая ИСАА при МГУ 25 июня 2003 г. Отдельные положения работы были отражены в четырех публикациях. Многие аспекты проведенного исследования были апробированы на «Ломоносовских чтениях» (Москва, 2001, 2003), конференции «Синьхайская революция и развитие современного общества в Китае» (КНР, 2002), на семинаре Института славяноведения и балканистики РАН (Москва, 2003).
Структура диссертации. Диссертация, имеющая общий объем 13 п.л., состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений и библиографии, включающей 180 наименований источников и литературы на китайском, английском и русском языках.
В первой главе рассмотрены использованные источники по теме диссертации и имеющиеся исследования в этой области. Во второй главе анализируется соотношение традиционалистских союзов как с иными неформальными структурами в китайской деревне вообще, так и с другими формами деревенских военизированных объединений в частности, а также дается характеристика «социального ландшафта», экономических и политических условий, способствовавшего появлению этих объединений на рубеже XIX-XX веков. В третьей главе рассматриваются организационная структура, устав и ритуальные практики традиционалистских союзов. В четвертой главе представлен анализ основных направлений деятельности рассматриваемых объединений и их взаимоотношений с основными политическими силами Китая первой половины XX века. В Заключении подводятся основные итоги работы.
Неформальные объединения в китайской деревне
Китайское локальное общество, по сути, образовывало единый организм, обладающий коллективной волей, и способный создавать защитные механизмы социальной адаптации, позволявшие ему эффективно осуществлять процесс саморегуляции и регенерации в условиях тяжелейших социальных катаклизмов и центробежных тенденций, неизбежно следовавших за периодами интеграции и стабильности. Во многих случаях большинство актуальных проблем деревни решались с использованием традиционных клановых механизмов. Кланы организовывали общественные зернохранилища, где можно было купить зерно по расценкам ниже рыночных, и благотворительные фонды, где можно было занять деньги под сниженный процент. Богатые члены клана могли предоставить бедноте помощь в случае голода, дать средства на получение образования, на свадьбы, похороны и т.д.
Параллельно кланам и системе родственных связей в целом существовали побратимские союзы и объединения взаимопомощи (т.н. «тайные общества»), исполнявшие функции этих институтов для маргинальных слоев населения, для тех, кому по тем или иным причинам недоставало защиты традиционных структур: мигрантов, членов слабых кланов, людей презираемых профессий (бродячие актеры, гадатели) и для тех, кто по каким-то соображениям выбрал нелегальную деятельность (например, контрабанду, азартные игры, мошенничество или воровство). Иногда такие общества могли действовать как профессиональные союзы, - например, для тех, кто был занят речными перевозками на Янцзы [Murray, 1994, с. 17, 31-34].
В тех же случаях, когда действие клановых структур оказывалось недостаточно эффективным для решения возникающих проблем стабильной части местного общества (например, в северных провинциях страны, где были распространены, главным образом, поликлановые деревни), дополнительным адаптационным механизмом, очевидно, являлись разнообразные корпоративные объединения (хуй, #; шэ, ±). Такие объединения представляли собой устойчивый феномен социальной жизни китайской деревни, создавались для организации коллективных усилий в ответ на некий внешний «вызов» в повседневных или критических ситуациях и исчезали с исполнением своих функций или с исчезновением такого «вызова».
Традиция создания подобных общественных организаций, по мнению ряда исследователей, восходит к временам династии Тан. Данная традиция претерпевала различные трансформации под воздействием таких факторов, как политика властей, социальные и экономические изменения . Из широкого спектра разнообразных деревенских корпоративных объединений, существовавших параллельно официальным структурам, можно выделить несколько типов союзов: объединения экономической направленности, объединения для проведения коммунальных работ, религиозные объединения и военизированные объединения.
Основной идеей объединений экономической взаимопомощи было совместное накопление фондов или координация усилий для осуществления каких-либо общих задач или решения общих проблем. Это могли быть общества по совместной обработке полей «чушэ» (ИЙІІ, чу (Ш) зд. «мотыга»), весьма распространенные на севере Китая во времена династий Сун и Юань, но фактически не упоминавшихся в минских и цинских документах; общества взаимного кредита, обеспечивавшие своим членам льготные условия займа в условиях повышения ставок ростовщического процента; коллективные фонды для покупки тяглового скота, сельскохозяйственного инвентаря или предметов обихода в совместное пользование.
При дефиците ресурсов и общей бедности традиция создания общественных или коллективных фондов неудивительна. В биографии Вэй Тина в «Цзю Тань шу» («Старой истории династии Тан») приводится упоминание о том, что Вэй Тин во время службы начальником округа Юнчжоу, отметив, что местные жители слишком бедны, чтобы позволить себе покупку тяглового скота, распорядился создать в деревнях по нескольку шэ -объединений из двадцати семей, каждая из которых вносила бы некоторую сумму денег. Купленный на собранные деньги скот мог бы использоваться по очереди всеми членами шэ [Цзю Тан шу, цз. 81].
Собранные таким же образом деньги могли тратиться на другие статьи расходов деревенских жителей, в частности, на свадьбы и похороны, наиболее крупные и неизбежные, хотя при этом довольно разорительные события в жизни китайской семьи. Достойные похороны родителей являлись сыновним долгом каждого крестьянина, и по всему Китаю существовала традиция создания объединений, собиравших деньги для этих нужд. В описании уезда Нинцзинь (совр. пров. Хэбэй) периода правления Ваньли (1573-1620) деятельность такого рода обществ описывается следующим образом: «Люди создают ишэ для подготовки к похоронам. [В выборе членов] этих шэ не делают различия между бедными и богатыми, руководствуясь только их добродетелью. Они собираются дважды в месяц, по первым и пятнадцатым числам, и каждый вносит определенную сумму денег. Главой [общества] выбирается наиболее честный и достойный [из них]. Когда кто-нибудь из членов общества [или их] родственников умирает, его похороны оплачиваются из накоплений» [Нинцзин сянь чжи, цит. по Чэнь Баолян, 1996, с. 173].
Создание подобных объединений практиковалось как рядовыми крестьянами, так и местной элитой, кроме того, существовал строгий запрет на использование общественных фондов в личных целях, как это видно из следующего отрывка из описания уезда Босянь на сев. Аньхоя, составленного в XIX в.: «Здесь давно существует общество сыновней почтительности и долга [сяоихуй]. [Члены общества], и богатые, и бедные, собираются и вносят деньги на похороны родственников. Деньги остаются у главы общества и должны использоваться для покупки кирпичей и известки [для могил], а не для кирпичей и черепицы [для постройки жилых домов]» [Бо сянь чжи, цит. по Ownby, 1994, р. 41].
Организация и внутренние нормы традиционалистских союзов
Базовой организационной единицей традиционалистских союзов, как обществ, созданных для местной самообороны, была деревня. Как правило, в каждой деревне были самостоятельные союзы, создававшиеся под влиянием обстоятельств, в большинстве случаев, по инициативе местных элит.
Для организации обороны от бандитов и солдат милитаристских армий кто-нибудь из влиятельных жителей деревни приглашал наставника (шифу, 0 фаши, ШШ), владевшего необходимыми техниками и ритуальными практиками. Обычно наставники были из Хэнани или Шаньдуна, мест с давней традицией и наибольшим количеством традиционалистских союзов. Стоило это недорого, как правило, наставник соглашался преподавать местным жителям амулетные практики и тренировать их только за проживание и стол. Он организовывал алтарь (тань, ій) общества, обычно в местном храме или в доме одного из уважаемых местных жителей, и набирал учеников. Перед воротами храма вывешивалось знамя общества (разной расцветки у разных союзов) и ставился караул из двух вооруженных членов союза.
Размер местных отрядов варьировался в зависимости от размера деревни и ситуации в районе. Во многих случаях каждый двор (включая состоятельные семьи) должен был предоставить одного человека для общества. Иногда для вступления в общество требовалось внести денежный взнос (впрочем, достаточно небольшой), который шел в общий фонд для покупки оружия. Гораздо более распространенным был имущественный ценз - безземельные, как правило, не принимались в союз, что обеспечивало соблюдение запрета на грабежи.
Как и организации по охране урожая, традиционалистские союзы были вызваны ситуацией, угрожающей всему локальному социуму, с которой отдельным хозяйствам справиться было невозможно. Поэтому вступление в союз было в подавляющем большинстве случаев добровольной формой организации коллективных усилий. Иногда, в случаях, когда деревенское общество состояло из одного или нескольких землевладельцев и их арендаторов, землевладельцы могли обязать арендаторов вступить в общество, взяв на себя финансирование вооружения. Для большинства деревень Хуайбэя был характерен низкий процент арендаторских хозяйств, поэтому, хотя лидерство оставалось за местной элитой (как силой, способной организовать общество), оружие покупалось на общественные деньги, большую часть из которых, тем не менее, вносили более состоятельные жители. Основным вооружением оставались традиционные большие мечи {да дао, кЛ) и пики с кисточками из крашеного конского волоса (ин цян, ШШ), хотя в некоторых случаях могло закупаться и огнестрельное оружие (главным образом, маузеры и ружья). Количество огнестрельного оружия у членов союза возрастало после удачных боевых операций против бандитов или солдат.
По структуре управления общества делились на военное (у, $,) и гражданское (вэнь, jt) подразделения. Военное подразделение возглавлялось наставником (тифу, фаши) и занималось тренировками и ритуалами. Гражданским лидером (хуй чжан, z?fc; хуйтоу, zpfcr; сюэ чжан, f) обычно становился (а иногда выбирался) какой-нибудь влиятельный или состоятельный человек; это мог быть крупный землевладелец, богатый крестьянин или шэньши. Во многих случаях союзы возглавлял староста деревни (баочжан, ffijx) или командир минътуань.
Общества носили самые разные названия, варьировавшиеся в зависимости от местных традиций или родины наставника, отвечавшего за ритуальную организацию. Как правило, название подчеркивало военную направленность союзов. Общества Пик () (Красных, Белых, Черных, Желтых, Зеленых и т.д.) были распространены, главным образом в провинции Хэнань, в северных районах Аньхой и Цзянсу и восточных районах Хубэя, граничивших с Хэнанью. Общества Мечей действовали в Шаньдуне, откуда распространились в Хэбэй и Ляонин, а также в Цзянсу (где на севере действовали Малые Мечи (/hTJ к), а на южной границе с провинцией Чжэцзян - Большие Мечи (;fcZJ ж). Из Чжэцзяна общества Больших Мечей распространились в Фуцзянь, где движение традиционалистских союзов началось только в тридцатые годы. Под словом «распространение» я имею в виду распространение традиции, переносившейся наставниками, а не расширение сферы деятельности какого-то одного общества. Вообще проведение обобщений согласно названиям союзов достаточно бессмысленно, поскольку фактически, в каждой местности (иногда ограничивавшейся одной деревней) был самостоятельный союз, осуществлявших независимые действия. Для традиционалистских союзов провинции Сычуань традиционным названием было «Священные Воины» (Шэньбин, #Й), а немногочисленные союзы Гуандуна называли себя «отряд Священных Бойцов» (Шэньдатуань, #ПЯ). Кроме того, существовал ряд союзов с исключительными названиями: общества Желтого Песка (Хуаншахуй, Ж№) в Ляонине и Хэбэе, общество Белого Предела (Байцзихуй, Ййк) и общество Беспредельности (Уцзихуй, ЗсШ.) В пров. Шаньдун6, общество Небесных Врат (Тяньмэньхуй, 5Пй) в пров. Хэнань.
Отдельные деревенские союзы, впрочем, могли объединяться с соседними для более масштабных операций. В случае угрозы нападения крупных банд в местном рыночном центре мог основываться координационный штаб, командующий действиями союзов нескольких окрестных деревень. Исключение составляла провинция Хэнань, где для защиты от бандитских армий устанавливались более прочные контакты между деревнями и под единым командованием могли действовать отряды нескольких уездов. В этих случаях лидеры отдельных обществ могли заключать между собой побратимские союзы, По некоторым источникам Байцзихуй (ЙМ с) первоначально называлось Бэйцзихуй скрепленные кровной клятвой и призванные гарантировать честность и чистые намерения обеих сторон.
Антибандитские выступления. Переход к конфликтам с милитаристскими властями
В провинции Чжили (с 1928 г. переименованной в Хэбэй) общества Красных Пик появились еще в 1923 году в уездах Дамин и Вэйсянь, куда местным землевладельцем Чжан Чжихэ был приглашен шаньдунский учитель Лю Силань из уезда Синсянь. Другим названием союза было «общество Желтого Песка», и он на протяжении нескольких лет довольно успешно боролся с нападениями бандитов. В 1924 г., после окончания второй войны между чжилийской и фэнтяньской группировками, фэнтяньские войска заняли юг провинции Чжили. В более 20 уездах вдоль Пекин-Ханькоуской железной дороги были расквартированы фэнтяньские отряды, воспринимавшиеся местным населением как завоеватели. В «Шэньбао» приводится довольно-таки кровожадная песня, имевшая распространение среди жителей уезда Фэйсян: «Одна чашка масла, вторая чашка масла - сварим в котле голову фэнтяньца; одна чашка уксуса, вторая чашка уксуса - сварим в котле желудок фэнтяньца» [Шэньбао, 1928.06.23].
Натерпевшись от фэнтяньской армии, местное население сперва стало организовывать обычное ополчение - минътуанъ и ляньчжуанхуэй, однако уже к середине 1925 г. выступления против реквизиций и натуральных повинностей в пользу армии начали проводиться под флагами традиционалистских союзов.
Одно из первых выступлений такого рода произошло летом 1925 года в уезде Цзицзэ и было направлено против принудительной работы на полях, требовавшейся от крестьян помимо поземельного налога. Красные Пики западных деревень уезда вступили в уездный город, сожгли управу и изгнали начальника уезда и чиновников, отвечающих за проведение непопулярных мероприятий [Шао Юн, 1997, с. 189]. В то же время, в ряде уездов на юге провинции произошло несколько антиналоговых выступлений [Дай Сюаньчжи, 1982, с. 191].
В мае 1927 г. Пиками были заняты города Чэнъань, Фэйсян, Юннянь, Гуанпин и Цюйчжоу. Позже был захвачен Ханьдань и разрушена местная железнодорожная станция. Совместными силами Красных Пик и Больших Мечей удалось захватить уездные города Наньхэ, Жэньсянь, Цзицзэ. После захвата города Цзюйли местная казна была разграблена, а деньги, собранные в качестве налогов, розданы населению [Шэньбао, 1927.06.23; Шэньбао, 1927.07.06].
Главным центром активности традиционалистских союзов провинции Чжили стал уезд Дамин на юге провинции, в котором на протяжении десяти лет время от времени вспыхивали восстания, направленные против разных форм финансового или иного ущемления интересов местного общества. Наиболее массовые выступления юга провинции развернулись в ходе событий Северного Похода. В 1927 г., когда фэнтяньские войска стали продвигаться на юг, в Хэнань, по пути «чиня беспокойство доброму люду», против них выступило уже более сотни тысяч последователей союза Красных Пик уездов Дамин и Вэньсянь, нанеся значительный урон 10-й и 11-й армиям [Шао Юн, 1997, с. 229]. В июне 1927 г. традиционалистским союзам южного Хэбэя успешно удавалось препятствовать продвижению фэнтяньской армии, когда, потерпев поражение в Хэнани она отступила на север, к границам Хэбэя: «На участке железной дороги от Шахэ до Цзысяня в июне члены Красных Пик несколько раз разбирали и повреждали пути; а остальные дороги, по которым можно было бы провести войска, были также разрушены» [Шэньбао, 1927.06.23].
Вскоре решение собрать на всей территории провинции поземельный и военный налоги за следующий, 1928 г., спровоцировало новое выступление Красных Пик, потребовавших от начальника уезда Дамин выполнения следующих требований:
1) отсрочить сбор налогов за 1928 г.;
2) отменить военные поборы и другие дополнительные налоги;
3) упразднить местные полицейские отряды и ополчение.
В случае невыполнения этих требований члены общества угрожали отказаться от уплаты налогов вообще. Поскольку все попытки справиться с восставшими силами местной полиции не увенчались успехом, городские власти пошли на хитрость. Наставник Красных Пик Лю Силань был приглашен в город под предлогом назначения его на пост командующего отрядом по подавлению бандитских выступлений и казнен. Оставшиеся без одного из лидеров члены общества вопреки ожиданиям не рассеялись, а, напротив, выступили против уездных властей чтобы отомстить за его гибель. 19 мая отряды Красных и Желтых Пик уездов Дамин, Гуанпин и Вэйсян осадили город Дамин. Прибывшие для подкрепление два батальона фэнтяньской армии были принуждены отступить. Осада Дамина продолжалась в течение месяца; в июне оборонявшим город войскам пришлось пойти на уступки восставшим и обещать выполнение выдвинутых ими следующих условий:
1) снять с поста командующего карательными операциями;
2) отвести из города войска и впредь не расквартировывать их в уезде;
3) возместить ущерб семьям убитых членов союза Красных Пик;
4) распустить все отряды полиции, ополчения и миныпуаней, их оружие раздать Красным Пикам;
5) не преследовать ни лидеров, ни рядовых членов общества. Получив согласие на эти условия, восставшие сняли осаду города [Шэньбао, 1927. 07.06].
После того, как контроль над провинцией перешел к Национальному правительству, по распоряжению провинциального комитета ГМД большинство традиционалистских союзов здесь было преобразовано в отряды миныпуанеи, зачастую возглавлявшиеся прежними лидерами. Например, участвовавший в осаде Дамина в 1927 г. лидер общества Желтых Пик Лю Сюпу, с 1929 по 1936 гг. последовательно занимал должности командующего третьего соединения народного ополчения южной Чжили, командира отряда народного самоуправления уезда Юннянь и заместителя командира отряда самообороны уезда Цзицзэ. Лидер Красных Пик уезда Дамин Чжан Чжихэ вернулся в родную деревню, возглавил отряд миныпуанеи и наладил контакты с командиром четвертого кавалерийского батальона армии Национального правительства, расквартированного в Дамине, который поставлял ему оружие в обмен на лояльное отношение к властям [МХМУ, 1983, с. 144].
В целом, после переформирования отрядов традиционалистских союзов в местное ополчение их активность сошла на нет, и до середины 1930-х годов, фактически нет упоминаний о каких-либо выступлениях Красных Пик. Новый конфликт с властями (на этот раз уже представлявшим Национальное правительство) развернулся из-за ужесточения контроля над добычей соли. Стихийные бедствия, поразившие юг провинции в начале 1930-х годов, привели к тому, что многие местные жители обратились к контрабанде соли, не имея возможности поддерживать нормальное существование, занимаясь земледелием. После того, как власти в 1934 г. послали военный отряд для пресечения частной торговли солью, лишенные источника существования крестьяне подняли восстание, организовав традиционалистские союзы.
