Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Особенности внешней политики Третьего рейха и Великобритании в их связи с геополитикой 33
1. Особенности внешней политики Третьего рейха и геополитика 33
2.Особенности внешней политики Великобритании и геополитика.. 49
Глава II. Утверждение военного суверенитета Третьего рейха и Великобритания (январь 1933 – май 1937 гг.) 61
1. Перевооружение Третьего рейха и Великобритания. 61
2.Англо-германское морское соглашение 1935 г. 81
3. Рейнский военно-политический кризис 1936 г. и его последствия.. 90
4.Геополитическая разрядка между Третьим рейхом и Великобританией. Деятельность И. фон Риббентропа в Лондоне.. 110
Глава III. Ответ Третьего рейха на геополитические вызовы Великобритании (май 1937 – сентябрь 1938 гг.) 135
1. Внешнеполитическая концепция Н. Чемберлена.. 135
2.Военные приготовления вермахта и визит лорда Э. Галифакса в Германию 142
3. Аншлюс Австрии и майский военно-политический кризис 1938 г.. 165
4. Мюнхенское соглашение 1938 г.. 189
Глава IV. Ответ Великобритании на геополитические вызовы Третьего рейха (октябрь 1938 – сентябрь 1939 гг.) 207
1. Геополитическая ситуация в Европе после Мюнхенского соглашения 207
2. Европейские нейтралы и геополитика.. 221
3. Аннексия Чехословакии и британские гарантии Польше, Румынии и Греции. 224
4. Последние предвоенные попытки геополитического размежевания.. 234
Заключение 253
Источники и литература 258
Приложения отдельный том
- Особенности внешней политики Великобритании и геополитика
- Англо-германское морское соглашение 1935 г.
- Геополитическая разрядка между Третьим рейхом и Великобританией. Деятельность И. фон Риббентропа в Лондоне
- Военные приготовления вермахта и визит лорда Э. Галифакса в Германию
Введение к работе
Актуальность темы. Изучение Второй мировой войны принципиально важно для понимания современности. Дело не только в том, что этот конфликт стал самым масштабным в истории войн, но и в том, что он привл к серьзным геополитическим, военно-стратегическим, идеологическим и философским последствиям и создал условия, в которых мир развивался большую часть второй половины ХХ в. Изучение Второй мировой войны и предвоенного периода (1933—1939 гг.) стало одной из ведущих тем отечественной и зарубежной историографии буквально с момента окончания боевых действий. Но и теперь после почти семидесятилетнего весьма плодотворного изучения этих событий отсутствует причинное объяснение Второй мировой войны и логически непротиворечивая концепция предвоенного периода. Действительно, исследования, посвящнные этой проблематике, зачастую даже в формулировке своих предметов намеренно избегают слов «причины», используя такие формулировки, как «истоки», «предпосылки», «предыстория» и т.п. Мы также не бермся судить о всем комплексе причин Второй мировой войны, однако предлагаем поставить и ответить на следующий вопрос: каков был ведущий фактор эскалации геополитической на-пряжнности в предвоенный период, приведший к мировой войне.
Объект исследования – геополитическое противоборство ведущих мировых держав в предвоенный период.
Предмет исследования – размежевание интересов Третьего рейха и Британской империи как фактор эскалации геополитической напряжнности в предвоенный период (1933—1939 гг.)
Хронологически работа охватывает период с 30 января 1933 г. по 3 сентября 1939 г., т.е. с момента прихода правительства А. Гитлера к власти в Германии до момента объявления войны Великобританией Третьему рейху.
Территориальные границы исследования включают Европу и сферу колониальных интересов Британской империи.
Степень изученности проблемы. Всю историографию рассматриваемой проблематики следует разделить на отече -ственную и зарубежную.
В отечественной историографии в изучении отно
шений Великобритании и Третьего рейха в 1933—1939 гг. вы
деляются два периода: советский и постсоветский. На первом
этапе исследование предвоенного периода осуществлялось
исключительно на базе диалектико-материалистического под
хода и затрагивало две основные темы: политику «умиротво
рения» и внешнюю политику нацистской Германии. Труды
как общего характера по проблемам международных отноше
ний1, так и в отдельные публикации ведущих отечественных
ученых Л. А. Безыменского, А. Ю. Борисова, В. И. Дашичева,
С. Г. Десятскова, А. Г. Иванова, О. Н. Кена, К. А. Малафеева,
В. А. Матвеева, А. М. Некрича, Л. В. Поздеевой,
В. Я. Сиполса, В. Г. Трухановского, А. О. Чубарьяна и других2 объединяли следующие положения: рассмотрение англогерманских отношений 1933—1939 гг. как взаимодействия
1 См., напр.: Вторая мировая война. Итоги и уроки. М., 1985. Гл. 1; История диплома
тии: В 3 т. / По дред. В.П. Потемкина. М., 1945. Т. 3. Гл. 19—23; История дипломатии: В
5 т. / Под ред. А.А. Громыко. Т. 3. М., 1965.
2 Безыменский Л.А. Разгаданные загадки третьего рейха. М., 1980; Он же. «Второй
Мюнхен»: замысел и результаты (их архивов Форин-офиса) // Новая и новейшая исто
рия. 1989. № 4, 5; Борисов А.Ю. Мюнхенская трагедия: Размышления спустя полвека.
М., 1988; Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. В 2 т. М., 1973;
Десятсков С.Г. Формирование и развитие английской внешней политики попуститель
ства и поощрения агрессии в 1931—1940 гг. Дисс. … д-ра ист. наук. М., 1981; Иванов
А.Г. Великобритания и Мюнхенский сговор (на основе архивных документов) // Новая и
новейшая история. 1989. № 6; Кен О.Н. Великобритания и европейская безопасность
1933—1935. Л., 1990; Малафеев К.А. Международные отношения и дипломатия капита
листических государств в Европе в 1924—1936 гг.: Учеб. пособие по спецкурсу. Рязань,
1988; Матвеев В.А. Провал мюнхенской политики (1938—1939). М., 1955; Некрич А.М.
Политика английского империализма в Европе (октябрь 1938 — сентябрь 1939). М.,
1955; Поздеева Л.В. Англия и ремилитаризация Германии, 1933—1936. М., 1956; Си-
полс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1989; Труха-
новский В.Г. Антони Иден. Страницы английской дипломатии 1930 —-50-е годы. М.,
1976; Он же. Уинстон Черчилль. М., 1982; Чубарьян А.О. Европа в международных
отношениях, 1917—1939 гг. М., 1979 и др.
двух империалистических государств, между которыми существует как общность, так и противоречия; связывание британской политики «умиротворения» с направлением германской агрессии против СССР; представление о глобальном экспансионизме Третьего рейха.
Подходы исследований советского времени частично перешли в постсоветскую российскую историографию1. Вместе с тем, с начала 1990-х гг. в нашей стране все отчетливее проявляются новые тенденции в изучении внешней политики Великобритании и нацистской Германии в предвоенный период. Основную роль в процессе перемен играют ученые ведущих академических центров России, большей частью получившие признание еще в предыдущий период. Первыми назовем специалистов Института всеобщей истории РАН. Здесь под руководством О. А. Ржешевского в рамках проекта по изучению военных конфликтов ХХ в. были подготовлены четыре фолианта «Мировые войны ХХ века»2. Еще одним успехом ИВИ РАН стал выход книги А.О. Чубарьяна о событиях кануна Великой Отечественной войны3 Новый взгляд на события предвоенного периода демонстрирует также Д.Г. Над-жафов4. Из ученых других академических центров отметим С.З. Случа из Института славяноведения РАН5 и В.С. Христо-форова из Института российской истории РАН6. Еще одним
1См., напр.: Зюзин В.В. Кто развязал вторую мировую войну? Исторические мифы и
реалии прошлого. URL:
2010/XV/uch_ 2010_XV_00006.pdf; Соколов В.В. Великобритания на пути ко второй мировой войне // Новая и новейшая история. 2009. № 5.
2 Мировые войны ХХ века: В 4 кн. / Ин-т всеобщей истории. М., 2002. Кн. 1—4.
3 Чубарьян А.О. Канун трагедии. Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 —
июнь 1941 гг. М., 2008
4 Наджафов Д.Г. Начало Второй мировой войны. О мотивах сталинского руководства
при заключении пакта Молотова—Риббентропа // Война и политика. 1939—1941. М.,
1999; Он же. СССР в послемюнхенской Европе, октябрь 1938 г. — март 1939 г. // Отече
ственная история. 2000. № 2.
5 Случ С.З. Гитлер, Сталин и генезис четвртого раздела Польши // Восточная Европа
между Сталиным и Гитлером, 1939—1941. М., 1999; Он же. Сталин и Гитлер, 1933—
1941: расчеты и просчеты Кремля // Отечественная история. 2005. № 5.
6 Христофоров В.С. Мюнхенское соглашение – пролог второй мировой войны (по ар
хивным материалам ФСБ России) // Новая и новейшая история. 2009. № 1; Он же. Мюн
хенское соглашение – начало активной подготовки Гитлера ко Второй мировой войне //
центром изучения всего комплекса международных отношений остается МГИМО(У)1.
В последние полтора десятка лет важные исследования по разрабатываемой нами проблеме появились в региональных научных центрах. Прежде всего, выделим рязанскую школу, созданную докторами исторических наук К.А. Малафеевым и С.В. Демидовым. С 1990-х годов эти исследователи и их ученики плодотворно изучают различные аспекты европейской дипломатии межвоенного времени, а также взгляды ведущих политиков2. Интересные работы об отношениях Третьего рейха и Британской империи в 2000-е годы были подготовлены нижегородскими исследователями Е.Е. Михайловой и М.Ю. Исаковым3. Плодотворно изучались международные отношения кануна Второй мировой войны также в Воронеже, Казани, Челябинске и других городах4.
К 70-летию начала Второй мировой войны: Исследования, документы, комментарии: колл. монограф. М., 2009.
1 См., напр.: Системная история международных отношений 1918—2000 / Под ред. А.Д.
Богатурова. В 4 т. М., 2000; Вестник МГИМО. 2009. № 4.
2 Демидов С.В. Внешняя политика и дипломатия Великобритании в Европе в 1933—
1939 годах: Дисс. … д-ра. ист. наук. Рязань, 2001; Он же. Англо-французские отношения
накануне второй мировой войны (1936—1939 гг.). Рязань, 2000; Он же. Международные
отношения в Европе в 1919—1939 гг. М., 2001; Аболмасов В.В. Партия консерваторов и
формирование европейской политики Великобритании в 1920-е гг.: Дисс. … канд. ист.
наук. Владимир, 2002; Глубокова Н.Г. Англо-итальянские дипломатические отношения
в 1923—1939 гг.: Дисс. … канд. ист. наук. Рязань, 2012; Ларина О.Г. Внутриполитиче
ская борьба в Великобритании по вопросам внешней политики в 1933—1940 гг.: Дисс.
… канд. ист. наук. Рязань, 2000; Кадушечкин К.Б. Н. Чемберлен и формирование внут
ренней и внешней политики Великобритании в 1916—1939 годах: Дисс. … канд. ист.
наук. Рязань, 2005; и др.
3 Исаков М.Ю. Влияние идеологии национал-социализма на реализацию европейского
направления внешней политики Германии (март 1938 — август 1939 гг.): Дисс. … канд.
ист. наук. Н. Новгород, 2003; Михайлова Е.Е. Проблема «баланса сил» и место СССР во
внешней политике Великобритании в Европе. Дисс. … канд. ист. наук. Н. Новгород,
2003; Она же. СССР во внешнеполитической стратегии Великобритании, 1937—1940: в
3 ч. Н. Новгород, 2013; Она же. Ключевые приоритеты внешнеполитической стратегии
Великобритании в 1939—1941 гг. // Вестник Нижегородского университета. 2013. № 2.
4 См., напр.: Большаков А.П. Британские консерваторы и фашизм: эволюция взаимоот
ношений, 1922—1939 гг.: Дисс. … канд. ист. наук. Челябинск, 1994; Гришин Я.Я. Нико
лае Титулеску: убежднный апостол женевской политики. Казань, 2003; Калиниченко
К.В. Проблемы вооружения Англии накануне Второй мировой войны: Дисс. … канд.
ист наук. Великий Новгород, 2003; Михайленко А.В., Михайленко В.И. Новые итальян
ские документы о военно-политическом кризисе накануне Второй мировой войны //
В зарубежной историографии основное внимание обратим на ведущие тенденции у англо- (преимущественно англичан и американцев) и немецкоязычных авторов. Работы общего характера по британо-германским отношениям 1933— 1939 гг. немногочисленны1. Большая часть зарубежных ученых предпочитает исследовать англо-германское взаимодействие в рамках четырех конкретных тем: «истоки» войны, политика «умиротворения», внешняя политика Третьего рейха и взгляды руководителей государств.
В изучении первой темы рубежной датой стал 1961 год – год выхода книги британского историка А. Дж. П. Тейлора «Истоки Второй мировой войны»2. Данная работа положила начало ревизионистскому направлению в англо-американской историографии кануна Второй мировой войны. Британец выдвинул два основных тезиса: 1) Гитлер, будучи политическим оппортунистом, действовал исключительно по обстоятельствам; 2) ведущие европейские политики совершили множество ошибок, которые позволили начаться войне в результате случайного стечения обстоятельств. Исследование А. Дж. П. Тейлора стимулировало начало большой дискуссии по истории предвоенного периода, итоги которой были подведены лишь в 1999 г. сборником «Пересмотр Истоков Второй мировой
Новая и новейшая история. 2010. № 4; Рунихин И.А. Чехословацкий кризис 1938—1939 гг. в освещении британской периодической печати: Дисс. … канд. ист наук. Воронеж, 2005; и др.
1 См., напр.: Рейнольдс Д. Великобритания и «третий рейх». 1933—1940 // Новая и но
вейшая история. 2001. № 3; Aigner D. Das Ringen um England. Das deutsch-britische Ver-
hltnis. Die ffentliche Meinung 1933—1939. Tragdie zweier Vlker. Mnchen, 1969; Cle
mens P. The Making of Enemies: Deteriorating Relationships between Britain and Germany,
1933—1939 // History Review, March 2000; Hamm G. Imperial Defence and the Ultimate
Potential Enemy: British Foreign Policy and the Anglo-German Naval Agreement 1930—
1935. Vancouver, 2000; Maiolo J. The Royal Navy and Nazi Germany, 1933—1939. A Study
of Appeasement and the Origins of the Second World War. L., 1998; Medlicott W. Britain and
Germany: the Search for Agreement. L., 1969; Waddington G. Hitler, Ribbentrop, NSDAP
und der Niedergang des Britischen Empire 1935—1938 // Vierteljahrshefte fr Zeitgeschichte.
1992. № 2; Weinberg G. Hitler and England, 1933—1945: Pretence and Reality // German
Studies Review. 1985. Vol. 8, № 2; Graml H. Hitler und England. Ein Essay zur Nationalso-
zialistischen Auenpolitik 1920 bis 1940. Mnchen, 2010.
2 Taylor A.J.P. The Origins of the Second World War. L., 1961.
войны»1. К этому времени у англичанина появилось немало последователей2. «Ревизионистам» открыто или опосредованно противостояли А. Адамсвейт, П. Белл, Р. Хениг, Д.К. Уатт, Дж. Райт и др. 3
Вторая ведущая тема англоязычной историографии отношений Лондона и Берлина в 1933—1939 гг. – британская политика «умиротворения»4. Сегодня здесь сложились три направления: ревизионистское, антиревизионистское и постревизионистское. Ключевой тезис антиревизионистов выдвинул ещ У. Черчилль: Н. Чемберлен и его сторонники виновны в недооценке нацизма, сокрытии от общественности германских экспансионистских планов и провале программы перевооружения. В ответ ревизионисты и постревизионисты заявляют, что ввиду структурных особенностей британской политики, экономики и культуры, а также военной слабости и имперских обязательств «умиротворение» было либо единственно возможным, либо «вполне действенным» кризисным менеджментом в духе реальной политики.
К началу XXI в. отдельную англо-американскую историографическую группу составили труды о механизме выра-
1 The Origins of the Second World War Reconsidered: A.J.P. Taylor and the Historians. L.,
1999.
2 Buchanan P. Churchill, Hitler and the Unnecessary War. How Britain Lost It’s Empire and
the West Lost the World. N.Y., 2004; McDonough F. Hitler, Chamberlain and Appeasement.
Cambridge, 2002; The Origins of the Second World War: An International Perspective / ed. by
F. McDonough. L., 2011; и др.
3 Adamswaithe A. The Making of the Second World War. N.Y., 1992; Bell P. The Origins of
the Second World War in Europe. Harlow, 2007; Henig R. The Origins of the Second World
War, 1933—1941. L., 2005; Watt D.C. How War Came. The Immediate Origins of the Second
World War. L., 1989; и др.
4 Aster S. Appeasement: Before and After Revisionism // Diplomacy & Statecraft. 2008. Vol.
19, № 3; Hucker D. Public Opinion and the End of Appeasement in Britain and France. Farn-
ham, 2011; Levy J. Appeasement and Rearmament, 1936—1939. Lanham, ML, 2006; McDo-
nough F. Nevile Chamberlain, Appeasement and the British Road to War. Manchester, 1998;
Record J. Retiring Hitler and Appeasement from the National Security Debate // Parameters.
2008. Vol. 38, № 2; Richardson J. New Perspectives on Appeasement: Some Implications for
International Relations // World Politics. 1988. Vol. 40, № 3; Rock S. Appeasement in Interna
tional Politics. Lexington, KY, 2000; Stedman A. Alternatives to Appeasement: Nevile Cham
berlain and Hitler’s Germany. L., 2011; и др.
ботки и принятия внешнеполитических решений английскими консерваторами второй половины 1930-х гг.1
В немецкоязычной историографии выделяются одна тема – внешняя политика Третьего рейха и два направления ее исследования: «функционализм» и «интенционализм». Сторонники «функционализма» (М. Бросцат, Х. Моммзен и др.)2 подчркивают зависимость Гитлера от сложившейся властной и экономической структуры Германии и неочевидность наличия нацистского внешнеполитического плана. Представители «интенционализма» (А. Хилльгрубер, К. Хильдебранд, Э. Йеккель, К.-Д. Брахер, В. Михалка, Л. Людике и др.)3, напротив, исходят из того, что лидер нацистов, начиная с 1920-х гг., располагал планом по обретению европейской или мировой гегемонии и следовал ему. К «интенционалистским» можно отнести также работы некоторых англичан и американцев4. Причем англо-американские и немецкие «интенционалисты» расходятся в оценках политики Берлина. Первые настаивают
1 Cowling M. The Impact of Hitler. British Politics and British Policy 1933—1940. Cam
bridge, 1975; Crowson N. Facing Fascism. The Conservative Party and the European Dicta
tors, 1935—1940. L., 1997; Hill C. Cabinet Decisions on Foreign Policy. The British Expe
rience, October 1938 — June 1941. Cambridge, 1991; Naylor J. A Man and an Institution. Sir
Maurice Hankey, the Cabinet Secretariat and the Custody of Cabinet Secrecy. L., 1984.
2 Broszat M. Der Staat Hitlers: Grundlegung und Entwicklung seiner inneren Verfassung.
Mnchen, 1969; Mommsen H. Von Weimar nach Auschwitz. Zur Geschichte Deutschlands in
der Weltkriegsepoche. Ausgewhlte Aufstze. Stuttgart, 1999; и др.
3 Bracher K.-D. Das deutsche Dilemma: Leidenswege der politischen Emanzipation. Mnchen,
1971; Hildebrand K. Deutsche Auenpolitik 1933—1945. Kalkl oder Dogma? Stuttgart,
1990; Idem. The Third Reich. L., 1999; Hillgruber A. Deutschlands Rolle in der Vorgeschichte
der beiden Weltkriege. Gttingen, 1986; Idem. Hitler's Program // World War Two: Roots and
Causes. Boston, 1992; Jckel E. Hitlers Weltanschauung: Entwurf einer Herrschaft. Stuttgart,
1969; Idem. Hitlers Herrschaft. Vollzug einer Weltanschauung. Stuttgart, 1986; Ldicke L.
Griff nach Weltherrschaft: Die Auenpolitik des Dritten Reiches 1933—1945. B., 2009; Idem.
Hitler, German Foreign Policy and the Road to War: German Perspective // The Origins of the
Second World War: An International Perspective / ed. by F. McDonough. L., 2011; Michalka
W. Ribbentrop und die deutsche Weltpolitik 1933—1940. Auenpolitische Konzeptionen und
Entscheidungsprozesse im Dritten Reich. Mnchen, 1980; Ties J. Hitler’s Plans for Global
Domination. Nazi Architecture & Ultimate War Aims. N. Y., 2012; и др.
4 Weinberg G. Germany, Hitler, and World War II: Essays in Modern German and World
History. Cambridge, 1995; Idem. Hitler's Foreign Policy, 1933—1939: The Road to World
War II. N.Y., 2010; Evans R. The Coming оf The Third Reich. L., 2003; Idem. The Third
Reich in Power, 1933—1939. N.Y., 2005; Leitz C. Nazi Foreign Policy, 1933—1941: The
Road to Global War. L., 2004; Trevor-Roper H. Hitler’s War Directives 1939—1945. Edin
burgh, 1964.
на том, что политика Гитлера изначально была антибританской, вторые этого не подтверждают.
Не обошли вниманием зарубежные ученые также проблему германских колониальных устремлений1.
Еще одной общей темой зарубежной историографии является исследование взглядов лидеров нацистов во главе с А. Гитлером на Великобританию (А. Баллок, И. Фест, Д. Ирвинг, Й. Кершоу, Дж. Лукаш, М. Блох)2 и У. Черчилля на Третий рейх (М. Гилберт, Д. Ирвинг, Дж. Лукаш и др.)3.
Говоря о достижениях отечественной и зарубежной историографии в изучении англо-германских отношений 1933— 1939 гг., следует отметить отсутствие исследований, рассматривающих данную проблему с точки зрения геополитического подхода и эскалации геополитической напряженности как ведущей международной тенденции. Частично заполнить обозначившийся пробел призвана настоящая работа.
Цель исследования – проанализировать размежевание интересов Третьего рейха и Британской империи в предвоенный период как фактора эскалации геополитической напря-жнности и определить причинное отношение последней к эскалации Второй мировой войны.
Реализация заявленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:
- выяснить особенности внешней политики Третьего рейха и Великобритании в предвоенный период в их связи с геополитикой и в качестве факторов эскалации геополитической напряжнности;
1 Hildebrand K. Vom Reich zum Weltreich. Hitler, NSDAP und koloniale Frage 1919—1945.
Mnchen, 1969; Schmokel W. Dream of Empire: German Colonialism, 1919—1945. New
Haven, 1964; Smith W. The Ideological Origins of Nazi Imperialism. Oxford, 1986: и др.
2 Bloch M. Ribbentrop. N.Y., 1992; Bullock A. Hitler. A Study in Tyranny. N.Y., 1964; Fest I.
Hitler. Eine Biographie. Frankfurt a/M., 1973; Irving D. Hitler’s War. L., 2002; Kerschaw I.
Hitler. L., 2008; Lucacs J. The Hitler of History. N.Y., 1997; и др.
3 Gilbert M. Churchill: A Life. L., 2000; Irving D. Churchill’s War. Vol. I. L., 1987; Lucacs J.
Churchill: Visionary. Statesman. Historian. L., 2002; и др.
- изучить структуру геополитического взаимодействия
нацистской Германии и Британской империи в предвоенный
период;
- выявить динамику эскалации геополитической на-
пряжнности в контексте размежевания геополитических ин
тересов Третьего рейха и Британской империи в 1933—1939
гг.;
- определить, что в конкретно-исторических условиях
1933—1939 гг. способствовало эскалации германо-британской
геополитической напряженности, а что, напротив, е смягчало
и нейтрализовало.
Методологической основой исследования стала гео
политическая теория, разработанная немецким юристом, фи
лософом и геополитиком К. Шмиттом (1888—1985)1. Она
предполагает перманентную диалектическую напряжнность
между двумя цивилизационными типами – талассократией
(властью с помощью Моря) и теллурократией (властью с по
мощью Суши). Их взаимодействие происходит по принципу
«вызов-ответ». В настоящей работе Третий рейх и Великобри
тания рассматриваются как представители противоположных
типов цивилизаций – теллурократии и талассократии соответ
ственно. Различия между ними лежат в структурных и миро
воззренческих особенностях организации власти, экономики,
общества и восприятия качественного пространства. Геополи
тический подход выделяет два уровня рассмотрения. Первый
– синхронии, к которому относится сама перманентная геопо
литическая напряжнность в контексте базового дуализма.
Второй уровень – диахронии, соответствующий эскалации
геополитической напряжнности между субъектами-
представителями двух типов в конкретно-исторических условиях. Принцип «вызов-ответ» отнесн также и к нему. В настоящей работе сделана попытка проследить, как уровень реализации национальных интересов проявлялся в контексте гео-
1 Шмитт К. Номос Земли в праве народов jus publicum europaeum. СПб., 2008; Он же. Планетарная напряжнность между Востоком и Западом и противостояние Земли и Моря. URL: .
политических закономерностей и процессе размежевания геополитических интересов Третьего рейха и Британской империи.
Исследование подчиняется принципам историзма, объективности и достаточного основания. В качестве конкретно-исторических методов в нм применяется сравнительно-исторический и историко-генетический.
Характеристика источников. Для решения поставленных задач был привлечен широкий круг исторических источников, часть которых вводится в научный оборот впервые. Собранные источники можно разделить на неопубликованные, условно-неопубликованные и опубликованные. Первую группу составили 15 дел фонда 05 (Секретариата М.М. Литвинова) Архива внешней политики РФ1. К условно-неопубликованным источникам мы отнесли сканированные копии протоколов британского кабинета по внешнеполитическим и военно-стратегическим вопросам, размещенные на официальном сайте архива правительства Великобритании2. Остальные источники относятся к группе опубликованных материалов. Здесь первостепенное значение имели многотомные сборники дипломатических документов3 и дебатов в британском парламенте предвоенного времени1.
1 АВП РФ Ф. 05. Оп. 15. П. 106. Д. 16, 17, 18, 20, 30; Ф. 05. Оп. 15. П. 107. Д. 31; Ф. 05.
Оп. 16. П. 115. Д. 6; Ф. 05. Оп. 17. П. 122. Д. 25; Ф. 05. Оп. 17. П. 127. Д. 4; Ф. 05. Оп. 17.
П. 128. Д. 24; Ф. 05. Оп. 17. П. 130. Д. 41; Ф. 05. Оп. 18. П. 140. Д. 27, 28; Ф. 05. Оп. 18.
П. 142. Д. 56, 57.
2 Cabinet Conclusions. 11 March 1935, 1 May 1935, 19 June 1935, 4 December 1935, 12 Feb
ruary 1936, 9 March 1936, 11 March 1936, 6 May 1936, 27 May 1936, 4 November 1936, 16
December 1936, 27 January 1937, 28 April 1937, 5 May 1937, 22 December 1937, 2 February
1939, 29 March 1939, 3 July 1939, 2 August 1939. URL:
3 Документы внешней политики СССР. Т. XVI, XVII, XVIII, XIX, XX, XXI. М., 1970—
1992; Документы внешней политики. Т. XXII. Кн. 1, 2. М., 1992; Документы и материа
лы кануна второй мировой войны. В 2 т. М., 1981; Документы по истории мюнхенского
сговора. 1937—1939. М., 1979; Год кризиса. 1938—1939: Документы и материалы. В 2 т.
М., 1990; Накануне, 1931—1939. Как мир был ввергнут в войну. М., 1991; Akten zur
Deutschen Auswrtigen Politik 1918—1945. Serie C. Bd. I,1, I,2, II,1, II,2, III,1, III,2, IV,1,
IV,2, V,1, V,2, VI,1, VI,2. Gttingen, 1971—1981; Deutschland – England 1933—1939. Die
Dokumente des deutschen Friedenswillens. Essen, 1943; Documents on British Foreign Policy
Дальнейшая детализация проанализированных исторических источников проведена на основе принятого в научной литературе определения специфики и характера документов, а также выделения их видов и разновидностей2.
Законы и нормативные акты составили первый вид исторических источников, который отличает высокая степень компетенции. В работе были проработаны три разновидности источников этого вида: межгосударственные договоры, заключения британского правительства и циркуляры.
Делопроизводственные документы составили второй и самый многочисленный вид изученных источников. Мы проанализировали следующие разновидности этого вида: нормативные документы (положения, уставы, инструкции), протокольные документы (протоколы парламентских дебатов, записи переговоров и совещаний), деловую переписку (письма, служебные записки дипломатов и других официальных лиц), информационные документы (дипломатические сводки и меморандумы), отчетные документы (отчеты, доклады и дневники послов и других официальных лиц). Делопроизводственные источники стали основой настоящего исследования, позволили понять механизм и выявить центры принятия решений в государственном аппарате Третьего рейха и Великобритании, определить цели и мотивы проводимой политики.
Источники личного происхождения составили третий вид проанализированных нами исторических источников. Речь идет, прежде всего, о мемуарах известных государственных и военных деятелей межвоенного времени А. Идена, Э.
1919—1939. Ser. 2 Vol. V, VI, XIII, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII, XIX. L., 1956—1980; Ibid. Ser. 3. Vol. I, II, III, IV, V, VI, VII. L., 1949—1954; Documents on German Foreign Policy 1918—1945. Ser. D. Vol. I, II, III, IV, V, VI, VII. L., 1949—1956; Poland and the Coming of the Second World War. The Diplomatic Papers of A.J. Drexel Biddle, Jr. United States Ambassador to Poland 1937—1939. Columbus, OH, 1976; The British War Blue Book. N.Y., 1939.
1 URL: .
2 Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика: Учебник
/ под ред. А.К. Соколова. М., 2004.
Галифакса, Н. Гендерсона, Г. фон Дирксена, И. фон Риббентропа, И.М. Майского, У. Черчилля и других1.
Четвртую группу источников составила периодика: номера британской газеты «Таймс», а также советских газет «Правда» и «Известия»2 за 1933—1939 гг. В анализе германской прессы мы следуем монографии Д. Айгнера.
К пятому виду источников мы отнесли работы современников и публицистику. Прежде всего, труды Гитлера «Моя борьба» (1924) и «Вторая книга»3 (1928). Наибольший интерес вызывает «Вторая книга» – рукописный трактат по внешней политике объмом в двести страниц. Важное значение имели также официальные выступления Гитлера. Сегодня, благодаря 3388-страничному изданию немецкого исследователя М. До-маруса, они доступны в полном объме4.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые применн геополитический подход К. Шмитта к конкретно-историческому исследованию предвоенного периода (1933—1939 гг.), впервые выявлен геополитический смысл политики «умиротворения», Рейнского военно-политического кризиса 1936 г., Судетского кризиса 1938 г. и Польского кризиса 1939 г., впервые в отечественной историографии с привлечением архивных материалов с достаточной полнотой ос-
1 Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1999; Дирксен Г. Москва, Токио, Лон
дон. Двадцать лет германской внешней политики. М., 2001; Папен Ф. фон. Вице-
канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии
1933—1947. М., 2005; Рдер Э. Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ
Третьего рейха. 1935—1943 гг. М., 2004; Риббентроп И. Между Лондоном и Москвой.
Воспоминания и последние записи. М., 1996; Майский И.М. Воспоминания советского
дипломата. 1925—1945. М., 1971; Он же. Дневник дипломата. Лондон, 1934—1943. /
Отв. ред. А.О Чубарьян, сост.: Л.В. Поздеева. В 2 кн. Кн. 1. М., 2006; Фрстер В. Проти
востояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого генштаба 1933—1944. М., 2008;
Черчилль У. Вторая мировая война: в 3 кн. Кн. 1. М., 1991; Eden A. Facing the Dictators:
The Memoirs of Anthony Eden Earl of Avon. Book II. Boston, 1962; Halifax E. Fullness of
Days. London, 1957; Henderson N. Failure of a Mission: Berlin 1937—1939. N.Y., 1940;
Kirkpatrick I. The Inner Circle. L., 1959; Speer A. Inside the Third Reich: Memoirs. N.Y.,
1970; Schmidt P. Hitler’s Interpreter. L., 1951; и др.
2 The Times, 1933—1939; Известия, 1933—1939; Правда, 1933—1939.
3 Hitler A. Mein Kampf. N.Y., 1941; Idem. Hitler’s Second Book. The Unpublished Sequel to
Mein Kampf. N.Y., 2006.
4 Domarus M. Hitler Speeches and Proclamations 1932—1945. Wauconda, Il, 1990.
вещено англо-германское геополитическое взаимодействие в 1933—1939 гг.
Основные положения, выносимые на защиту. Исследованием установлено, что:
-
Важнейшей целью внешней политики А. Гитлера было геополитическое размежевание с Британской империей. Ведущей целью внешней политики Великобритании было сохранение геополитического присутствия на европейском континенте, и политика «умиротворения» преследовала эту цель.
-
Размежевание геополитических интересов Третьего рейха и Британской империи осуществлялось по принципу «вызов-ответ» и имело следующую динамику: восстановление военного суверенитета Третьего рейха (январь 1933 — март 1936 гг.), англо-германская геополитическая разрядка с поисками политики ответа на взаимные геополитические вызовы (март 1936 — ноябрь 1937 гг.), ответ Третьего рейха на геополитический вызов Великобритании (ноябрь 1937 — сентябрь
-
гг.), унилатеральное размежевание геополитических интересов германской стороной и ответ Великобритании на геополитический вызов Третьего рейха (октябрь 1938 — сентябрь
-
гг.)
-
Определнный перелом в англо-германском взаимодействии произошл в середине 1935 г. сразу после подписания морского соглашения. Начиная с этого момента, британская политика по отношению к Третьему рейху в аспекте отказа от размежевания геополитических интересов больше не менялась.
-
Мюнхенское соглашение 1938 г. стало геополитическим поражением Третьего рейха и геополитической победой Великобритании. В связи с этим важнейшая цель внешней политики А. Гитлера, а именно геополитическое размежевание с Британской империей, не была достигнута и, как следствие, «свобода рук» нацистской Германии на Востоке не была обеспечена. Кроме того, эта цель вносила серьзные коррективы в экспансионистскую политику Третьего рейха.
-
Война с Великобританией началась для Третьего рейха в неблагоприятных геополитических условиях и в состоянии геополитической дезориентации.
-
Британские политики делят с лидерами Третьего рейха ответственность за начало Второй мировой войны, поскольку на всм протяжении предвоенного периода игнорировали серьзные политические предложения германской стороны, либо пытались адаптировать германский экспансионизм к собственным интересам, что дестабилизировало европейскую ситуацию.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что е результаты могут быть использованы при разработке учебных и учебно-методических пособий по истории предвоенного периода, а также учебных курсов, посвящнных геополитике.
Проблематика и выводы диссертации соответствуют паспорту специальности 07.00.03 – всеобщая история, в частности, следующим областям исследования: п. 6. Новейшая история (XX в.); п. 8. История цивилизации, стран, народов, регионов; п. 13. Власть в истории. История государства и его институтов. Государство и общество. Сфера политики и политических отношений. История политической культуры. Государство, политика и человек; п. 16. Международные отношения. Историческая конфликтология. Становление глобальной цивилизации.
Апробация результатов. Результаты проведенных исследований отражены в 18 научных работах общим объемом 6, 5 п.л. (автора – 6, 5 п. л.), из них 4 – в изданиях, включенных в Перечень ВАК, а также в докладах и материалах двух международных, одной общероссийской и пяти вузовских конференций – «Гуманитарные науки в XXI веке» (Москва, 2013), «Культура, наука, образование: проблемы и перспективы» (Нижневартовск, 2012) и др.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений, составляющих отдельный том.
Особенности внешней политики Великобритании и геополитика
Несмотря на то, что в период 1933-1939 гг. в Великобритании сменилось несколько кабинетов – коалиционное правительство Р. Макдональда (1931-1935), консервативное С. Болдуина (1935-1937) и консервативное Н. Чемберлена (1937-1940) – о заметной перемене внешнеполитического курса возможно говорить лишь в случае Н. Чемберлена. Великобритания была одним из гарантов Версальских установлений и принимала активное участие в послевоенном переустройстве Европы. По окончании Первой мировой войны британские политики играли ключевую роль в ликвидации Австро-Венгрии и создании на её месте новых государств. Укрепляя позиции Австрии, Чехословакии и Венгрии, Великобритания руководствовалась опасением как большевистского, так и германского доминирования в Центральной Европе1. Однако к началу 1930-х гг. британские политики пришли к выводу, что последнее неизбежно и, продолжая инвестиции в экономику государств, родившихся на обломках Австро-Венгрии, фактически отстранились от Вены, Праги и Будапешта политически. В 1930 г. в Форин офис даже начали характеризовать Чехословакию как «искусcтвенное» и «неважное» государство2. Политику по обеспечению союзов в Центральной и Восточной Европе проводила Франция.
Основное детище британской и германской дипломатии после войны – это Локарнские договоры 1925 г. Они были первым оборонительным соглашением между Великобританией и Германией с момента самого создания Германской империи в 1871 году3. Они гарантировали западную границу Германии и, соответственно, восточную Франции и Бельгии, однако восточные границы Германии и, соответственно, западные Польши, никак не гарантировались. Франция, исторически связанная с Польшей, подтвердила союзнические отношения с ней, однако теперь не могла оказать ей военной поддержки без консультаций с Великобританией. Ло-карнские соглашения проводились в духе ревизии Версальский установлений, как с британской, так и с германской стороны, несмотря на вступление Германии в Лигу Наций после их заключения. Можно с уверенностью утверждать, что британский курс в отношении Германии проводился так или иначе в «духе Локарно» и в первые годы пребывания А. Гитлера у власти, причём весьма длительный период – вплоть до начала 1937 г. К тому же, именно в его контексте появился известный термин «умиротворение» (appeasement)1. В целом же, обращала на себя внимание общая неустроенность Версальской системы. К. Шмитт охарактеризовал международную ситуацию 1919-1939 гг. как хаотическую и «пространственный беспорядок»2. Одновременно с этим, мировая политика Британской империи, не ограниченная одной лишь Европой, предусматривала и даже требовала гибко-ревизионистского отношения к Версальским установлениям, которое отказывалась демонстрировать Франция. Однако сказывающиеся последствия Первой мировой войны и другие трудности свидетельствовали о том, что империя переживала не лучшие времена. В связи с этим, британская политика приобрела весьма показательные особенности. Стремление сохранить мировую империю основывалось теперь не на доктринальных, идейных основаниях, как в лучшие времена, а на моральных. Оно подкреплялось тем, что после Первой мировой войны сложилась предопределённая гармония международного права и политических интересов Великобритании. «Универсализм принципа безопасности коммуникаций, - писал К. Шмитт в 1939 г., - более не имеет сегодня естественно-правового покрова свободы; он является открытым выражением интереса Status quo мировой империи, которая думает, что имеет как таковая уже достаточно легитимации в себе»3. Поэтому, закрывая глаза на фактическую неустроенность, Версальская система была призвана просто санкционировать сложившийся status quo, придавая ему ореол правовой легитимности, и «пацифистски» непропорционально реагировать на малейшую возможность его изменения. К. Шмитт в этой связи в том же 1939 г. отметил: «Западные демократии находятся сегодня в положении тогдашних европейских держав Священного союза. Монархически-династический принцип легитимности превратился в либерально-демократически-капиталистический принцип легитимности»4.
В контексте вышеприведенных наблюдений следует сказать несколько слов о пакте Бриана-Келлога 1928 г. Этот договор назван по имени глав внешнеполитических ведомств Франции и США соответственно, однако к нему присоединились многие государства, включая Великобританию и Германию. Его суть состояла в торжественном осуждении войны как средства разрешения международных проблем. Но главное – было введено понятие «агрессии» и вытекающее из его определения понятие «справедливой войны». Таким образом, до 1928 г. история с правовой точки зрения не знала агрессивных войн. Однако в связи с определением агрессии возникла масса проблем и, в конечном итоге, на момент начала Второй мировой войны оно так и не было сформулировано, и война не была превращена в уголовное преступление1. Это произошло лишь в 1945 г. post factum.
Но самое существенное даже не в этом. Понятие акта агрессии, разрабатываемое с огромным трудом, предполагало максимально быстрое его пресечение, мешающее тем самым возникновению самой войны. «Всякая война, - писал К. Шмитт, - в том числе и агрессивная, наступательная, поскольку это война, представляет собой двусторонний процесс, борьбу, ведущуюся с двух сторон. Агрессия же, напротив, есть односторонний акт. Вопрос о правомерности или неправомерности войны, в том числе и агрессивной, наступательной, - это совершенно другой вопрос, нежели вопрос о правомерности или неправомерности акта агрессии, который может как привести к войне, так и нет, если будет своевременно пресечён»2. Общественное же мнение демократических стран, отмечал далее немецкий мыслитель, которое не в состоянии отвлечься от вопроса о справедливости войны, в которую могут быть вовлечены широкие слои населения, практически неспособно понять, что агрессор в данном случае определяется в независимости от этого. Таким образом, делал вывод К. Шмитт, давление общественного мнения на правящий режим переворачивает известный тезис и настаивает на том, что оборона – это лучшее средство нападения3. Крайняя чувствительность к status quo Версальских установлений приводила к тому, что его гаранты, в частности Великобритания, всё больше склонялись к дискриминационному пониманию войны, чего не наблюдалось даже в контексте Первой мировой войны, не говоря о более ранних конфликтах. В конечном итоге Великобритания, делал вывод К. Шмитт, в своей декларации от 3 сентября 1939 г., подчёркивая что Германия совершила акт агрессии в отношении Польши, ссылалась на свои обязательства, вытекающие из пакта Келлога4. Очевидно, что «политика умиротворения» также была отчасти связана с этими особенностями. Поскольку термин «умиротворение» часто применяется произвольно, он нуждается в прояснении. Имея альтернативную версию «замирение», он употребляется в различных сочетаниях: «политика умиротворения», «умиротворение агрессора», «мюнхенское умиротворение», «умиротворение Германии», «англо-германское умиротворение», «экономическое умиротворение», «колониальное умиротворение», «общее замирение», «замирение Европы». Также существуют национальные варианты – «французское умиротворение» и «американское умиротворение». «Политика умиротворения» может быть рассмотрена как в общем, так и в специальном смысле. Если мы имеем в ввиду общий смысл, восходящий к Локарнским соглашениям, то в таком случае уместно понимать под ней «англо-германское умиротворение» или «замирение Европы». Например, глава Форин офис А. Иден накануне своей отставки составил 10 февраля 1938 г. «Меморандум о германском вкладе в общее замирение», который всё ещё стремился сохранить «дух Локарно»1. Если мы имеем в виду специальный смысл, который в настоящей работе нас интересует в первую очередь, то под «политикой умиротворения» следует понимать внешнеполитический курс британского премьера Н. Чем-берлена, охватывающий период с мая 1937 г. по февраль 1939 г. По отношению к нему уместно использовать выражения «умиротворение Германии» или «мюнхенское умиротворение». Был ли он «умиротворением агрессора»? Учитывая все наблюдения по поводу определения агрессии, а британская сторона не могла не знать обо всех тонкостях этой проблемы, подобный смысл принимает неожиданный оттенок. Если под «умиротворением агрессора» мы понимаем дипломатию, направленную на избежание войны путём совершения уступок агрессору, то ведь и не совершение уступок агрессору и пресечение его действий также не должны были вести к войне. Другими словами, если «умиротворяющая» сторона подразумевает, что война неизбежна, то нет смысла в самом понятии одностороннего агрессора.
Англо-германское морское соглашение 1935 г.
Заверение А. Гитлера о том, что в морской сфере Германия не имеет никаких амбиций и не намерена вступать в соревнование было именно тем, что хотела услышать британская сторона. После этого подготовка англо-германского морского соглашения пошла полным ходом. Геополитические обстоятельства, приведшие к такому развитию событий состояли в следующем. Как талассократию, Великобританию в первую очередь заботил вопрос о соотношении морских вооружений. Об этом свидетельствует тот факт, что он намеренно выносился за пределы Женевской конференции по разоружению, в отличие от вопроса о воздушных вооружениях, который в результате политики Третьего рейха занял почётное второе место в британской повестке дня.
На Вашингтонской конференции 1922 г. был принят критерий мощи британского флота, согласно которому он должен был быть способен гарантированно уничтожить второй по мощи флот потенциального противника. После Первой мировой войны таковым оказался флот Японии, поэтому урегулирование вопросов по морским вооружениям проходило прежде всего с ней. Оставаясь теллурократией, Японская империя рассматривалась англичанами потенциальным врагом номер один на море, в связи с чем в 1920-е гг. началось активное развитие британской морской базы в Сингапуре. Там планировалось создать верфи, способные к производству крупных боевых кораблей. Сингапур, таким образом, становился для Лондона одним из важнейших пунктов талассократического контроля наряду с Гибралтаром, Мальтой, Кейптауном и Суэцким каналом1. Однако к началу 1930-х гг. строительство так и не было завершено, хотя планировалось, что именно в Сингапуре будет дислоцироваться Тихоокеанский флот Великобритании. Однако, в связи с событиями 1933-1934 гг. среди британских военных и политиков начались дискуссии: следует ли продолжать осуществлять сингапуский план, или усилить за счёт Тихоокеанского флота два других – Хоум-флит (флот обороны метрополии) и Средиземноморский флот. В связи с данными спорами, необходимо иметь ввиду то, что для Лондона главным было не допустить гонки морских вооружений в Европе, т.е. между Третьим рейхом и Францией, с одной стороны, и Францией и Италией, с другой. Иными словами, речь не могла идти и не шла о том, что после 1933 г. развернулась гонка морских вооружений между нацистской Германией и Великобританией, как это было накануне Первой мировой войны. Острием мирового морского соперничества оставался англо-японский баланс. Поэтому новое урегулирование, о котором британские военные говорили с начала 1930-х гг., не было связано с тем, чтобы уничтожить англо-германский морской антагонизм. Речь шла о том, чтобы ограничить гонку морских вооружений в Европе вообще, которая была неблагоприятным фоном для развития тихоокеанской стратегии. В Европе острием локального морского соперничества мог стать франко-германский баланс. Поэтому вступивший на пост главы морского штаба в январе 1933 г. адмирал Э. Чатфилд сразу же выдвинул идею усиления британского флота путём принятия нового критерия его мощи. Отныне флот Великобритании в случае войны должен был гарантированно уничтожить не только японский флот, но совокупность япон ского и следующего ему по мощи европейского флота (т.е. второго и третьего по мощи мировых флотов)1.
Что касается Германии, то согласно Версальским установлениям, ей было запрещено иметь линейные корабли, подводные лодки и палубную авиацию. Кроме того, ограничивался общий тоннаж её флота. Правительства Веймарской республики уже с конца 1920-х гг. стали требовать равных прав на морское вооружение и в 1929-1931 гг. заложили три корабля – «Дойчланд», «Адмирал Шеер» и «Граф Шпее». По классу и тоннажу они были тяжёлыми крейсерами, что формально не противоречило Версальским установлениям, однако суда были спроектированы так, чтобы по боевым характеристикам не уступать линейным кораблям, за что и получили характеристику «карманные линкоры». Действия Берлина вызвали замешательство в Лондоне, и у англичан возникла идея разрешить Германии производство подводных лодок в обмен на прекращение строительства этих кораблей2. 23 марта 1933 г. в рамках Женевской конференции состоялась встреча британского командующего Дж. Бельбена с германским адмиралом А. фон Фрайбергом. Адмирал высказал недоумение по поводу разрешения Италии на строительство линейного корабля, несмотря на мораторий, наложенный Лондонской морской конференцией 1930 г.3 29 апреля переговоры продолжлись. Германская сторона стала настаивать на том, чтобы ей, как и Италии, разрешили заложить линейный корабль, аналогичный французскому «Дюнкерку». Англичане, анализируя требование немцев, пришли к неутешительному выводу: подобное разрешение приведёт к гонке морских вооружений, потому что в ответ на строительство линейного корабля в Германии Франция и, вслед за ней, Италия непременно построят ещё по одному линкору4. Причем это будет в рамках Вашингтонских соглашений. Дело в том, что договоренности в Вашингтоне 1922 года обеспечивали равноправие и баланс морских вооружений между Парижем и Римом, что и проявилось в 1933 г.: Италия получила право на строительство линкора в ответ на строительство французами «Дюнкерка». Следует заметить, что Париж начал осуществлять этот проект в ответ на появление немецких «карманных линкоров». Поэтому англичане хорошо понимали: если дать Берлину «зеленый свет» на постройку линкора, Франция ответит немедленно. За ней на законных основаниях последует Италия. Все это в итоге поставит вопрос об усилении британского Средиземноморского флота в ущерб реализации тихоокеанской стратегии. Размышляя в этом духе, в Лондоне стали склоняться к поиску какого-то соглашения по морским вооружениям с Германией. Берлин умело к этому подталкивал. 5 декабря 1933 г. состоялась встреча британского посла в Берлине Э. Фиппса с А. Гитлером, который заявил, что опасность Третьему рейху исходит от Франции, Чехословакии и Польши, а не от Великобритании. Поэтому он никогда не станет создавать флот для противоборства с ней, как это сделал А. Тирпиц перед Первой мировой войной1. Это заявление шло полностью в русле британских намерений. 30 июня 1934 г. был спущен на воду «Граф Шпее», что повлекло за собой обнародование новой французской программы по строительству флота. Французское правительство заложило ещё один линкор класса «Дюнкерк» («Стассбург») и заявило о том, что в следующие два года будут заложены ещё два аналогичных корабля. Италия заявила о симметричном ответе. На этом фоне в Великобритании укрепились во мнении, что нацистская Германия претендует лишь на ограниченный флот, и что её стремлению к равноправию с Францией будет трудно противостоять2. События ускорились, как мы уже отметили, после визита лорда К. Аллена в Германию в январе 1935 г. Именно тогда А. Гитлер заявил о своей готовности ограничить германский флот до 35% британского. Это соотношение было подтверждено в ходе переговоров с Дж. Саймоном и А. Иденом в марте. Несмотря на то, что Лондон сначала посчитал эту цифру довольно высокой, соображения о том, что германский флот достигнет этих размеров ещё не скоро, привели к её принятию. А. Гитлеру удалось убедить британцев в том, что новое соглашение принадлежит к иному виду договоров, чем Вашингтонский 1922 г. и Лондонский 1930 г., потому что оно будет заключено между Великобританией и Третьим рейхом непосредственно, без участия третьей стороны и вне рамок каких-либо конференций. Идея жёстко фиксированного коэффициента была для Лондона весьма привлекательна. К тому же он устанавливал размеры германского флота ниже размера флота Фран-1 DBFP. Ser. 2. Vol. V. P. 149-150. 2 Hamm G. Imperial Defence and the “Ultimate Potential Enemy”… P. 100. ции, которым она уже фактически располагала1. Тем самым предотвращалась гонка морских вооружений. Проводя рассматриваемый политический курс, Великобритания одновременно старалась поддержать «фронт Стрезы» и отстраниться от него. С одной стороны, заключение англо-германского морского соглашения намеренно переносилось на период после конференции в Стрезе, чтобы не сорвать общую декларацию. С другой, Великобритания не намеревалась выполнять принятые там обязательства, предусматривающие обязательные консультации с двумя другими подписавшимися сторонами в случае осуществления переговоров с Германией. Это стало ещё более очевидным после заключения франко-советского пакта в мае 1935 г. Назначенный 7 июня этого года на пост главы Форин офис С. Хор отметил, что раз Франция проводит курс на билатеральное соглашение без каких-либо консультаций с британской, то и Лондон имеет все основания для проведения собственного билатерального курса без того, чтобы выслушивать критику со стороны Парижа2. Таким образом, англо-германское соглашение было в некотором смысле ответом на франко-советское.
Геополитическая разрядка между Третьим рейхом и Великобританией. Деятельность И. фон Риббентропа в Лондоне
Англо-германская разрядка означала приостановку эскалации геополитического напряжения, однако парадоксальным образом одновременно способствовала перевооружению. Внешнеполитический курс А. Идена, представлявший собой нечто среднее между взглядами национальных консерваторов и имперских изоляционистов и будущей политикой Н. Чемберлена, отказывался также занять и антигерманскую позицию, характерную для У. Черчилля, Р. Ванситтарта и Э. Фиппса. Премьер С. Болдуин, который в целом не был склонен к внешнеполитической активности, в мае 1936 г. сказал А. Идену, что необходимо сближение с Третьим рейхом. «Каким образом?» – спросил А. Иден. «Не знаю, это ваша работа», – ответил С. Болдуин1. В беседе с У. Черчиллем британский премьер заявил следующее: «Я не верю, что Германия стремится двигаться на запад, потому что запад был бы трудной задачей для неё, и если она всё же сделает это до того, как мы будем готовы, я согласен, что положение будет совершенно ужасным. Если уж говорить о какой-то битве в Европе, то я хотел бы видеть сражающимися только большевиков и нацистов»2. На это У. Черчилль возразил, что в таком случае в течение года Германия окажется доминирующей силой от Гамбурга до Чёрного моря. Здесь мы видим в первом случае недооценку возможностей СССР, во втором – переоценку возможностей Третьего рейха. Хотя сам же С. Болдуин несколько ранее говорил о большевизации Германии, теперь он полагал, что начавшиеся сталинские чистки вскоре ослабят СССР. И. фон Риббентроп усматривал в С. Болдуине твёрдого политика и чуть ли не британского А. Гитлера3.
После Рейнского кризиса влияние И. фон Риббентропа на фюрера достигло апогея. При этом речь шла ни о чём ином, как о представлении о Великобритании и её политике. А. Гитлер прислушивался к нему, прежде всего, потому, что И. фон Риббентроп часто говорил то, что сам лидер нацистов хотел услышать (наблюдая за заявлениями фюрера со стороны, он в личных беседах передавал то же самое в качестве собственной позиции)4. И. фон Риббентроп, таким образом, выполнял при вожде нацистов роль главного советника по Великобритании и поэтому к лету 1936 г. осуществил ряд ответственных дипломатических поручений, не считая контактов, реализованных в рамках неофициальной дипломатии. Г. Геринг в этой связи однажды отметил: «Когда я поставил под сомнение способность Риббентропа решать вопросы с Великобританией, Гитлер объяснил мне, что он лично знаком со многими лордами. На это я ответил, что проблема в том, что и они его хорошо знают»1. Впрочем, нельзя сказать, что у И. фон Риббентропа не было собственных внешнеполитических концепций. «Чтобы улучшить ситуацию, – планировал этот неофит дипломатии, – мне казалось решающим следующее: встреча главы правительства Великобритании с фюрером с целью углубления взаимного доверия на основании исключения морского соперничества. Адольф Гитлер сразу согласился. Однако, Болдуина было трудно склонить к этой мысли. Тогда идея этой встречи была поддержана многими моими английскими друзьями»2. И. фон Риббентроп пытался реализовать эту идею уже с ноября 1935 г. Однако С. Болдуин отказывался осуществить встречу без консультаций с Р. Ванситтартом. Двойственность позиции И. фон Риббентропа заключалась в том, что он, с одной стороны, после заключения англо-германского морского соглашения начал постепенно осознавать, что билатеральная политика Третьего рейха расходится с британским курсом, с другой – не предлагал действенных альтернатив и поддерживал идеи в духе основных работ А. Гитлера, чем и укреплял надежду фюрера на двустороннее сближение3.
К середине 1930-х гг. в Третьем рейхе сложилась сложная система выработки внешнеполитических решений. Точнее, их принимал в конечном итоге сам А. Гитлер, однако консультативная, планирующая и исполнительная роль теперь принадлежала не только министерству иностранных дел. А. Гитлер действительно не слишком вмешивался в работу ведомства национального консерватора К. фон Ней-рата и доверял его дипломатическим качествам. Тем более, что тот полностью поддержал и обеспечил процесс восстановления военного суверенитета Третьего рейха, а также разрешил своим сотрудникам вступить по желанию в нацистскую партию. Однако фюрер опирался также на партийные ведомства, вроде внешнеполитического отдела А. Розенберга и бюро И. фон Риббентропа, поддерживал неофициальную дипломатию и полагался на специальные источники информации. При этом у нацистов возникла конкуренция как с К. фон Нейратом, так и между собой. Например, А. Розенберг и Й. Геббельс оппонировали И. фон Риббентропу, а последний, в свою очередь, конкурировал с К. фон Нейратом. И если ремилитаризацию Рейнской зоны обеспечивала официальная дипломатия, то решение по созда-1 нию вермахта А. Гитлер принял, проконсультировавшись с И. фон Риббентропом, и лишь ознакомил с ним К. фон Нейрата1.
В 1936 г. германская дипломатия понесла две серьезные потери – 10 апреля умер Л. фон Хёш, а 21 июня неожиданно скончался статс-секретарь Б. фон Бюлов. Пост германского посла в Лондоне несколько месяцев оставался вакантным2. И. фон Риббентроп рассчитывал получить пост статс-секретаря, однако К. фон Нейрат пригрозил отставкой, и 11 августа нацистский «специалист по Англии» был назначен послом в Великобритании. Однако И. фон Риббентроп не спешил прибыть к месту назначения и вручил верительные грамоты только 25 октября 1936 г.3 Здесь уместно суммировать те расхождения, которые обнаружились между идеями, изложенными в основных работах А. Гитлера и реальной политикой в первые годы его пребывания у власти. Как мы видим, к середине 1936 г. никакого «естественного союза» между Великобританией и Третьим рейхом так и не сложилось4. В действительности, никаких конкретных переговоров в этом направлении не было проведено. А. Гитлер впервые завёл речь об альянсе, причём антибольшевистском, только с лордом Лондондерри. До этого он подчёркивал готовность заключить билатеральный договор об ограничении вооружений и отказаться от морских амбиций. Как мы помним, А. Гитлер отстаивал сомнительную с геополитической точки зрения идею о том, что отказ Третьего рейха от морских притязаний должен привести к тому, что Великобритания откажется от своей привычной политики. Первый шаг на этом пути он сделал, однако к серьёзному изменению британского курса это не привело. Действительно, восстановление военного суверенитета Третьего рейха произошло во многом благодаря гибко-ревизионистской британской политике. Однако перспектива обретения им теллурократического суверенитета так и не появилась. Великобритания подчёркивала, что её политика не является антигерманской, однако в определённый момент она поддержала франко-советский пакт, хотя конкретных мер ни по его обеспечению, ни по осуждению гитлеровской политики с её стороны не последовало, что, впрочем, позволило А. Идену вернуться к «легитимистским» заявлениям. С другой стороны, А. Гитлер не проявлял целенаправленной активности по заключению альянса с Великобритани-1 ей и специально интегрировал силовые акции в процесс принятия внешнеполитических решений, что подтверждает его стремление скорее к геополитическому размежеванию, чем к союзу.
В этих условиях И. фон Риббентроп прибыл в Лондон уже со скептическим отношением к возможности англо-германского альянса. Существует мнение, что его миссия заключалась в привлечении Великобритании на сторону Антикомин-терновского пакта1. Однако верно скорее то, что пакт, заключённый 25 ноября 1936 г. между Третьим рейхом и Японией был некой заменой англо-германскому альянсу и выражением альтернативной программы И. фон Риббентропа по концентрации сугубо континентальных сил от Испании до Дальнего Востока2. Г. Вайнберг в этой связи отметил: «Если спросить, чем Риббентроп на самом деле занимался в период своего номинального назначения в Лондон, то ответ может быть найден не в его мемуарах, а исходя из его деятельности в Берлине и Риме в 1936-1937 годах: он вёл переговоры с японцами и итальянцами о союзе против Англии»3.
Военные приготовления вермахта и визит лорда Э. Галифакса в Германию
В мае 1937 г. военный министр В. фон Бломберг посетил Великобританию в рамках коронации короля Георга VI. 13 мая он провёл переговоры со С. Болдуином в последние дни его пребывания на посту премьер-министра, а также с А. Иденом и 14 мая с Н. Чемберленом2. В. фон Бломберг подчеркнул, что двустороннему сотрудничеству препятствует распространённое мнение по поводу возможности германской атаки на западе, которое является абсурдом, поскольку А. Гитлер открыто признал по итогам саарского плебисцита, что у Третьего рейха нет территориальных претензий к Франции3. Во время коронации с Н. Чемберленом провёл переговоры также И. фон Риббентроп. Посол заявил, что считает будущее мира зависимым прежде всего от того, окажутся ли Великобритания и Третий рейх в разных лагерях или наладят дружественное сотрудничество, для чего в настоящее время есть все необходимые условия, и для чего фюрер и уполномочил его прибыть в Лондон. На свое заявление И. фон Риббентроп получил неожиданный ответ: Н. Чемберлен «в будущем на сто процентов будет» к услугам германского посла в деле развития отношений Берлина и Лондона4. Уже были сделаны конкретные шаги. В отличие от хорошо известной установки Р. Ванситтарта и А. Идена по отношению к Третьему рейху, Н. Чемберлен дал распоряжения новому послу Н. Гендер-сону налаживать взаимопонимание с Берлином. И. фон Риббентроп, узнав об этом и проанализировав майские переговоры, пришёл к следующим выводам. Во-первых, Великобритания стремится, прежде всего, к миру. Во-вторых, в Лондоне опасаются агрессивных намерений Третьего рейха, и эти страхи усиливают сближение Германии с Италией и Японией. В-третьих, идея коллективной безопасности полностью рухнула. В-четвёртых, краеугольными камнями британской политики в Европе являются гарантийные обязательства перед Францией и Бельгией, поэтому германская атака на западе автоматически приведёт Великобританию в стан врагов. В-пятых, сохраняет актуальность восточноевропейский вопрос1. И далее: поскольку Великобритания дала гарантийные обязательства Франции после Рейнского кризиса, франко-советский пакт вступил в силу и союзы Франции с Польшей и Чехословакией также продолжают действовать, Лондон является косвенно включённый в систему французских союзов. Более того, он на деле оказывает моральную поддержку франко-советскому договору. Поэтому существует опасность, что в случае русско-германской войны Великобритания может быть втянута в неё посре-доством Франции. Однако без британской поддержки Франция едва ли начнёт атаку западной германской границы. Суммируя И. фон Риббентроп записал: «Ключ к ситуации находится исключительно у Англии, у которой есть две альтернативы, с одной стороны – дружба с Германией при полном соблюдении английских интересов (морское соглашение, готовность к защите целостности расположенных между Англией и Германией государств, включая Францию) и, с другой стороны, повторная борьба не на жизнь, а насмерть между обеими великими германскими нациями непосредственно в чужих интересах, борьба, которая в условиях гораздо более неблагоприятного для Англии стечения обстоятельств, чем в 1914 году, … ставящих на карту существование Британской империи, [поэтому] должна заставить английских политиков сделать правильный выбор»2. От Лондона также зависит, претворять ли в жизнь привычную с 1907 г. установку на окружение Германии. Однако вместо того, чтобы заботиться лишь о своём положении, Великобритании следовало бы осознать, что Германия, даже став самым могущественным государством в Европе, не имела бы никакого интереса в выступлении против неё. Напротив, она преследовала бы в собственных интересах и в интересах общей расы сохранность Британской империи. Поэтому, по мнению нацистского дипломата, дальнейшая интенсивная работа должна проводиться в русле погашения интереса Великобритании к Востоку1. Поиск двустороннего взаимопонимания следует сочетать с политикой сближения с Италией и Японией. Прочитав отчёт И. фон Риббентропа, К. фон Нейрат подчеркнул фразу «гораздо более неблагоприятного» и поставил знак вопроса. Не исключено, что подобная оценка ситуации была отчасти связана с квази-континентальными политическими проектами посла.
Исполняя распоряжение Н. Чемберлена, Н. Гендерсон уже 10 мая 1937 г. подготовил меморандум, в котором изложил свое видение британской политики по отношению к Третьему рейху. Ее базовые принципы заключались в следующем. Во-первых, оборона Британской империи. Во-вторых, поддержание мира в Европе и во всём мире. В-третьих, усиление британской военной мощи. В-четвёртых, сохранение постоянных дружественных отношений с Францией, Бельгией и Нидерландами. В-пятых, поддержка идеалов и принципов Лиги Наций2. Правда, Н. Ген-дерсон тут же оговаривал: поддержка Франции не должна быть эксклюзивной, поскольку Париж использует свои восточноевропейские военные союзы как инструмент национальной политики. Великобритания поэтому не может ослабить своего интереса к Европе, но не должна при этом идентифицировать себя с той или иной державой или группой держав. В настоящий момент Великобритании потенциально угрожают Германия, Италия, Россия и Япония, прежде всего, в связи со своим географическим положением. При этом Германия представляет главную угрозу, однако от неё не следует ожидать возобновления морского и колониального соперничества или натиска на запад3. Германия не соприкасается ни с какими британскими владениями: Великобритания «эксцентрична» по отношению к Европе, Германия, напротив, представляет собой её центр. Н. Гендерсон в меморандуме особо отметил: «Она [Германия – М.А.] раба своей географической судьбы и находится в гораздо менее благоприятных условиях, чем большинство других стран. Это соображение не должно быть упущено в связи с вопросом о вооружениях. В той степени, в которой Великобритания должна быть сильной на море и в воздухе, в той же степени Германия в целях самообороны должна быть сильной в воздухе и на суше»1. Британская дружба с Германией может быть полезна в сдерживании амбиций России и Италии. Союз Великобритании и Германии с США в качестве партнёра является наиболее естественным. Британская политика, начиная с 1907 г., была вызвана германским стремлением к морскому могуществу и натиску на запад. Великобритания считает принципиально важным защиту Франции, однако если та намерена и в дальнейшем полагаться на свою систему союзов, попытка достичь взаимопонимания с Германией, основанного на сотрудничестве с Парижем, безнадёжна2. Далее Н. Гендерсон задался вопросами: «А что в самой Германии? То, что сам Гитлер и большинство немцев предпочли бы альянс с Великобританией альянсу с какой-либо другой страной, это почти бесспорно. Тем не менее, возможна ли британская дружба, терпимость или даже молчаливое согласие, когда цели германской внешней политики будут открыто выражены? Другими словами, готова ли Германия заплатить разумную цену, которую мы сможем с достоинством принять в знак британской дружбы?»3 Вместе с тем, эти цели на данный момент не прояснены. Провозглашенная гитлеровцами «экспансия на Восток», английского посла, ввиду растяжимости понятия, не удовлетворяла. «Если национальная целостность Великобритании и независимость её соседей будут гарантированы, - отметил Н. Гендерсон, - нельзя будет отметить, что правительство Его Величества активно возражает против политического и экономического доминирования, которое германские армии, германская промышленность и население в любом случае обеспечат по собственной инициативе»4. Австрия, по мнению посла, рано или поздно добровольно присоединится к Третьему рейху. Того же можно ожидать в отношении Данцига и Мемеля. Что касается немецких меньшинств в Чехословакии, то их судьба зависит от эффективности работы Лиги Наций по решению национального вопроса. В целях обеспечения взаимопонимания с нацистской Германией Н. Ген-дерсон предложил: не противодействовать аншлюсу Австрии, признать принципиальное право Германии на колонии, прежде всего, в Западной Африке, заверить, что Лондон не намерен возражать против германского экономического и политическое доминирования в Восточной Европе5. Однако при этом Н. Гендерсон подразумевал возможность «мирной экспансии» в контексте заявлений А. Гитлера в мае 1935 и марте 1936 гг. При этом посол подчеркнул, что Великобритания не может более допускать дрейфа в международных делах: «Чем дольше длится сложившаяся ситуация, тем будет сложнее изменить её. Как только убеждение в том, что Англия является врагом, оформится, мы фактически окажемся снова в фатальной и трагической цепи событий, приведшей к войне в 1914 г. Как только рельсы проложены, в тот же момент поезд войны тронется сам собой. Несомненно, нельзя упускать ни одной попытки, чтобы предотвратить столь гибельный и бессмысленный исход»1. Далее Н. Гендерсон заметил: каковы бы ни были германские амбиции, они не направлены против Британской империи, и коль скоро они отличаются от кайзеровских и не угрожают целостности Франции, Бельгии и Нидерландов, нет оснований для проведения политики окружения Германии в духе 1907-1914 гг. и создания преград на пути мирной политической экспансии Третьего рейха в Восточной Европе. Кроме того, по мнению посла, опрометчиво рассчитывать на то, что Британская империя или ее общественность будут участвовать в превентивной войне, например, за интересы судетских немцев2. Идя на поиск соглашения с Германией, не следует упускать лишние возможности, что происходит при аппеляции к Лиге Наций. Н. Гендерсон был убежден, что в современных условиях Третий рейх уже не пойдёт на заключение Восточного Локарно, Восточная же Европа не представляет сферу жизненных интересов Великобритании. В заключении Н. Гендерсон предупреждал: если двустороннее взаимопонимание не будет обеспечено, то возможны два варианта действий: или не делать ничего в условиях, когда нацистская Германия, не связанная никакими соглашениями с Великобританией, захочет поглотить Австрию, присоединить судетских немцев и исправить границу в Силезии, или вернуться к блоковой системе и готовиться к войне в условиях менее благоприятных, чем в 1914 г.3
