Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Российская диаспора в Китае в первой половине XX в 35
/. Общая характеристика и особенности китайской ветви российской эмиграции 35 - 63
1.1. Окончание гражданской войны на Дальнем Востоке, эвакуация белых армий из Владивостока и Приморья (1922- 1923 гг.) 35
1.2. Особенности складывания российской диаспоры в Китае 37
1.3. Численность российского зарубежья после 1917 г 38
1.4. Крупные центры эмигрантского рассеяния на Западе и на Востоке 39
1.5. Численность российской колонии 1920 - середины 1940-х гг. в Китае 40
1.6. География расселения российской эмиграции в Китае: 43
- полоса отчуждения КВЖД с Харбином в Маньчжурии; 44
- Шанхай; 44
- Тяньцзинь; 45
- Пекин; 45
- другие российские колонии в Китае и Гонконг; 45
- Синьцзян 46
1.7. Социально-правовой статус российской эмиграции в Китае 47
1.8. Социальный состав российской эмиграции в Китае 54
1.9. Национально-конфессиональный состав российской диаспоры 56
1.10. Политический состав дальневосточного зарубежья 60
1.11. Раскол послеоктябрьского зарубежья после 1945 г. и массовый исход российских эмигрантов из Китая 62
Глава П. Проблемы адаптации российской эмиграции в Китае в 1920- середине 1940-хгг 64
1. Адаптация как важная составляющая общемировых исторических процессов 64 — 72
1.1. Типы, определения, формы и общие закономерности адаптации 64
1.2. Специфика социально-этнической адаптации российской эмиграции после 1917 г. и основные составляющие этого процесса 65
1.3. Общая проблематика адаптационных процессов в российском зарубежье 68
1.4. Особенности адаптации восточной ветви российской эмиграции в сопоставлении с западной 69
2. Общественные организации как важный фактор в адаптации китайской ветви российской эмиграции 72 — 100
2.1. Общеэмигрантские правовые и благотворительные организации и их роль в адаптационно-интеграционном процессе 72
2.2. Профессиональные организации российской интеллигенции в Китае 82
2.3. Военные белоэмигрантские организации, их роль в адаптации бывших военнослужащих на Дальнем Востоке 87
2.4. Объединения российских предпринимателей в Китае. 93
2.5. Роль эмигрантских организаций в духовном и физическом развитии российской молодёжи 93
2.6. Объединения российских женщин в Китае 95
2.7. Роль национальных общин и землячеств в общественной жизни российской диаспоры в Китае 96
3. Деловая активность китайской ветви российской эмиграции 100—109
Глава III. Проблема сохранения национальной идентичности китайской ветви российской эмиграции. ПО
1. Проблема сохранения национальной идентичности как один из важных компонентов адаптационного процесса. 110-112
1.1. Общие закономерности в поведении российской эмиграции в Китае 110
2. Православная церковь как главный цементирующий центр российской эмиграции в Китае 112- 119
2.1. Российская духовная миссия: её история и деятельность в эмигрантский период 112
2.2. Образование Харбинской православной епархии и её роль в сплочении православного населения полосы отчуждения КВЖД 116
3. Российское образование в Китае как основа для приобщения эмигрантской молодёжи к национальным традициям 120—134
3.1. Особенности складывания российского образования в Китае 120
3.2. Развитие начальной и средней школы для российских детей в Маньчжурии 123
3.3. Создание и функционирование российских вузов в Харбине 125
3.4. Система образования российской диаспоры в Шанхае 132
4. Издательская деятельность российской эмиграции в Китае как один из факторов в сохранении её национальной идентичности 134-154
4.1. Периодика и пресса российской эмиграции в Китае: классификация, история зарождения, направленность и тематическое разнообразие 135
4.2. Организация книжного дела российской эмиграции на Востоке 146
4.3. Создание российских библиотек в Китае 150
5. Духовное наследие российской эмиграции на Дальнем Востоке как неотъемлемая часть национальной культуры. 154— 178
5.1. Литература дальневосточного зарубежья. 155
5.2. Музыкальное и театральное искусство российской эмиграции в Китае... 162
5.3. Архитектура и живопись наших соотечественников в Китае 170
5.4. Историческое значение культуры китайской ветви российской эмиграции 176
Заключение 179
Примечания 184
Список принятых сокращений. 287
Библиография 290
- Окончание гражданской войны на Дальнем Востоке, эвакуация белых армий из Владивостока и Приморья (1922- 1923 гг.)
- Специфика социально-этнической адаптации российской эмиграции после 1917 г. и основные составляющие этого процесса
- Проблема сохранения национальной идентичности как один из важных компонентов адаптационного процесса.
Введение к работе
Сегодня мировое сообщество переживает трудный, переломный этап в своём развитии. Начало нового тысячелетия характеризуется не только глубокими переменами в политической, социально-экономической сферах жизнедеятельности, но и особым духовным состоянием общества, когда события и явления ушедшего века переосмысливаются с точки зрения общечеловеческих ценностей, отодвигая на второй план жёсткое противостояние различных идеологий и государственных систем. В отношении запретных и как следствие малоизученных тем, которые до недавнего времени являлись, по существу, «белыми пятнами» в исторической науке, наметились существенные сдвиги, связанные с формированием новых методов и подходов к познанию общественного развития, расширением источниковедческой базы и, соответственно, самого исследовательского поля. В современных условиях мировая общественность способна уже более осмысленно и объективно подойти к изучению миграционных процессов, включая массовую российскую эмиграцию после 1917 г.
Миграционные процессы, то есть переселение, передвижение населения внутри одной страны или в другие страны1, - постоянное и значимое явление на всех этапах мировой истории. Причины, масштабы, особенности и направления подобных движений, как правило, обусловлены конкретными политическими, социально-экономическими, религиозными и иными причинами. Чаще всего, миграции вызываются целым комплексом причин. Разного рода социальные потрясения - войны, революции в равной степени, как и стихийные бедствия, неизбежно влекущие за собой массу негативных последствий, неоднократно за-ставляли людей добровольно или вынужденно покидать обжитые места.
В научной литературе выделяют два типа миграций: внутреннюю и внешнюю, международную - выезд по тем или иным причинам граждан (подданных) одних государств - стран-доноров, в другие - страны-реципиенты? то есть эмиграцию.4 Следствием эмиграционных процессов, как правило, является образование диаспоры5 - устойчивой совокупности людей единого происхождения, сложившейся за пределами исторической родины.6 Члены диаспоры находятся в странах-реципиентах на положении меньшинств, сохраняя при этом свою национальную идентичность, общинную солидарность и духовную связь с исторической родиной. В то же время долгое пребывание в условиях иной культуры невольно заставляет их интегрироваться в местный уклад жизни, воспринимать обычаи и нравы местных, сопредельных народов.
Таким образом, сохранение своей самобытности и постепенная адаптация к новым условиям, не переходящая в ассимиляцию — две, взаимодополняющие стороны единого процесса складывания и успешного развития диаспорных образований. Как показывает исторический опыт, нежелание и неумение приспособиться к чужой среде, в равной степени, как и полная ассимиляция, со временем приводят либо к исчезновению диаспор, либо к реэмиграции их членов.
С одной стороны, диаспора — отделившийся кусок этнического материка, несущий в себе его основные характеристики: совокупность традиций, оттенки родного языка, чаще всего в застывшей, патриархальной форме, определенную ментальность. С другой, - под влиянием окружающей среды члены диаспоры приобретают новые качества, совсем нехарактерные для их родной культуры. Более того, сам факт эмиграции, по сути, отрыв от привычного уклада и ритма жизни, резко повышает ценность таких человеческих качеств, как динамизм и мобильность, взаимоподдержка и солидарность, а также коммуникабельность -умение налаживать полезные контакты в чужом обществе. Так или иначе, на чужбине формируется особый тип личности со своей системой ценностей и моделью поведения. Однако способность выживать в условиях иной среды не мешает, а скорее помогает эмигрантам сохранять мир собственный. Даже самая высокая степень адаптации, необыкновенная гибкость эмигрантских общин, органически сочетается у них со стремлением сохранить свою ярко выраженную индивидуальность на фоне доминирующей местной культуры.
Залогом сохранения национальной идентичности эмигрантов является их корпоративность и замкнутость. Без прочных социальных связей внутри самой общины выжить в чужой стране практически невозможно. Чтобы не раствориться в инокультурной среде, каждый должен стать её неотъемлемой частью. Общинная солидарность - важное условие выживания и одновременно одна из предпосылок делового успеха эмигрантов. На первых порах, только община на основе взаимовыручки способна обеспечить необходимый для беженцев уровень социальной стабильности и правовой защиты. Однако с годами на первый план выдвигается её другая, не менее важная, функция - сохранение культурных традиций, передача их молодому поколению эмигрантов. Первостепенную роль в этих процессах играют религия и церковь, школы и вузы, периодическая печать, издательства, библиотеки, а также эмигрантские организации.
В начале XX века, в результате разного рода войн, в том числе двух мировых, а также революций, как социальных, так и научно-технических, в которые были втянуты многие страны, миграционные процессы приняли поистине массовый характер. Складывание за пределами России такого социально-политического и этнокультурного образования, как российское зарубежье, -неотъемлемая часть общемировых миграций и в то же время уникальное явление, не имеющее аналогов в истории. Массовый исход наших соотечественников из страны был следствием победы Октябрьской революции 1917 г., поражения белых армий в гражданской войне 1918 - 1922 гг. и образования СССР. На протяжении XX в. численность, состав и структура российского зарубежья постоянно менялись. Международная обстановка в мире, а также ситуация внутри СССР и стран эмигрантского рассеяния неизбежно вносили коррективы в облик послеоктябрьской эмиграции: меняли ее статус, тактику и планы.
Иногда российское зарубежье отождествляют с первой эмиграционной волной (1918 - 1922 гг.) - наиболее многочисленной и яркой. Однако данное понятие, несомненно, является более ёмким, объединяя историю российской эмиграции всех трёх волн и различных направлений, включая репатриацию -возвращение на родину, и реэмиграцию — повторную эмиграцию в другие страны. Вместе с этим, оно охватывает разные формы взаимоотношений эмигрантов со своими соотечественниками в СССР и крупных центрах рассеяния, а также с властями и местным населением стран-реципиентов; достаточно многогранную сферу общественно-политической и культурной жизни в изгнании.9 Отметим также, что широко применяемый в историографии термин «первая волна» является весьма условным, поскольку миграции россиян за рубеж были известны на протяжении уже несколько столетий. В связи с этим некоторые историки относят складывание российского зарубежья к более раннему периоду.10
Понятие российская эмиграция характеризует социально-политический, национальный состав выходцев из царской России, Советской России и СССР. Послеоктябрьская эмиграция была представлена различными социальными группами и национальностями, включая русских, белорусов, украинцев, поляков, евреев, кавказские, прибалтийские, мусульманские народы, отражавших почти весь спектр идейно-политических взглядов и настроений XX века. На каждом историческом этапе российская эмиграция была вызвана конкретными причинами, а также имела свою специфику. Выделим три основные её волны: Первая волна (1918 —1922 гг.) - самая массовая, так называемая белая эмиграция в годы Октябрьской революции и гражданской войны, противники новой большевистской России. Её численность составляла 1,5 - 2,5 млн. чел.11 Вторая волна эмиграции пришлась на периоды Второй мировой и Великой Отечественной войн, а также послевоенные годы - около 620 тыс. чел.12 Третья волна - самая продолжительная (1960 -1980-е гг.), но не столь массовая, как первая, связана с диссидентским движением в СССР. В 1970-х гг. из СССР уехали свыше 50 тыс. чел., в основном представители интеллигенции.13
За период 1917- 1991 гг., по оценкам МИД РФ, из страны за рубеж выехало 15 млн. наших соотечественников.14 В начале 1990-х гг., после распада СССР, за пределами России оказалось 25 млн. русских.15 Сегодня эмиграция из РФ, хотя и в меньших масштабах, продолжается — так называемая «утечка мозгов» за рубеж.16 Вместе с этим, на осенней сессии 2003 г. Государственная Дума РФ приняла ряд поправок к Закону о гражданстве, которые упростили про цедуру его принятия для лиц, родившихся и какое-то время проживавших в России. Но, прежде всего, они коснуться тех наших соотечественников, кто в декабре 1991 г. оказался за пределами РФ на постсоветском пространстве.17
Складывание многочисленного российского зарубежья после 1917 г. отражает историческую трагедию России и её народа. По словам академика Ю.А. Полякова, людей отделяла от родины не столько колючая проволока пограничных заграждений, сколько глухая стена взаимного непонимания, огненная межа неостывшей вражды, горький счет обид и потерь. Примирение произошло не сразу, потребовалось время, чтобы разобраться в произошедшем.
В начале 1990-х гг. Президент РСФСР Б.Н. Ельцин обратился в Президиум Академии наук СССР с предложением начать работу по изучению истории российского зарубежья. Так, на базе Отделения языка и литературы АН была сформирована специальная Комиссия по комплексным исследованиям российской эмиграции под председательством, в то время академика-секретаря этого отделения, академика Е.П. Челышева. С целью поиска новых путей, направленных на сближение эмигрантов со своей исторической родиной, состоялись четыре конгресса соотечественников, ряд круглых столов и научных конференций. Своеобразной точкой отсчёта в изучении богатого эмигрантского наследия стала Международная научная конференция - «Культурное наследие российской эмиграции: 1917 - 1940 гг.» (Москва, 8 —12 сентября 1993 г.). В её работе приняли участие около 250 учёных из 17 стран мира. На конференции была сформулирована основная задача в изучении этой темы — воссоединение разрозненных частей культурного наследия российских эмигрантов в разных уголках рассеяния, как между собой, так и с культурой исторической родины.19
Сегодня эмиграционная политика РФ - одно из приоритетных направлений её внешнеполитического курса, направлена на оказание всесторонней под-держки нашим соотечественникам за рубежом. Повышая идентификацию российской диаспоры со своей исторической родиной, можно уже в обозримом будущем рассчитывать на интеграцию России в европейское и мировое сообщество, что отвечает национальным интересам РФ в новом тысячелетии.
Темой настоящей кандидатской диссертации стали проблемы адаптации и сохранения национальной идентичности российской эмиграции в Китае (начало 1920 - середина 1940-х гг.) - в стране с глубокими традициями, ярко выраженными социокультурными и языковыми особенностями, где в первой половине XX в. сложилась одна из наиболее многочисленных и деятельных российских диаспор на территории послеоктябрьского зарубежья. Адаптируясь в сложных условиях иной цивилизационной среды и в то же время сохраняя национальную идентичность с дореволюционной Россией, эмигранты оказали позитивное влияние на жизнь китайского общества и дальневосточного края в целом. Они не только познакомили Китай с достижениями российской и западной культур, но и способствовали установлению более тесных связей между народами России и Востока в самых разных областях их жизнедеятельности.
Актуальность темы диссертационного исследования обуславливается фактом усиления процессов взаимодействия и взаимопроникновения разных типов культур и цивилизаций, прежде всего Востока, России, Запада в мире. Сложившийся в начале XX в. на территории Китая, главным образом в полосе отчуждения КВЖД, уникальный этнокультурный сплав, где каждая этническая группа, взаимодействую с другими народами, сохраняла свою национальную самобытность, убедительно доказывает возможность подобного межкультурного сотрудничества в новом тысячелетии. И современная Россия, опираясь на позитивный опыт китайской ветви российской эмиграции, в этом плане должна стать тем необходимым стабилизирующим фактором в налаживании конструктивного диалога между Востоком и Западом для достижения безопасности и стабильности в мире. Вместе с этим, изучение богатого наследия российской эмиграции в Китае может значительно упрочить взаимодействие России с КНР в областях экономики, образования, науки и культуры, усилив её политическое влияние на Дальнем Востоке. В то же время актуальность темы исследования лежит не только в сфере международных отношений, но и затрагивает область национальных интересов самой России. Сохранение российской эмиграцией своих исторических корней и культурных традиций подчёркивало её высокий духовный уровень и жизнеутверждающее начало в особо трудные периоды испытаний, что сегодня, как никогда, важно для современных россиян. Только почувствовав и осознав своё единство, национальное своеобразие в сообществе с другими народами, мы сможем по-настоящему ощутить себя великой нацией, способной на глубокие перемены в своей стране и в собственном сознании.
Степень разработанности темы. В советской историографии вопросы, связанные с российским послеоктябрьским зарубежьем, долгое время рассматривались с точки зрения непримиримой классово-идеологической борьбы. Перестроечные годы (конец 1980 - начало 1990-х гг.), когда были сделаны первые шаги на пути демократизации российского общества, внесли положительные коррективы в изучение данной темы. Благодаря рассекречиванию эмигрантских архивов в нашей стране и возвращению архивной Россики из-за рубежа в руки исследователей попали ценные, ранее совсем недоступные материалы по истории российской белоэмиграции. На гребне новой волны появились первые более или менее объективные работы по данной проблематике, причём приоритет, несомненно, отдавался изучению российского зарубежья на Западе. Восточная, в том числе китайская, ветвь эмиграции и сегодня по-прежнему остаётся одной из менее всего разработанных тем, что в первую очередь объясняется раздробленностью и недостаточной полнотой источниковедческой базы. Отдельные публикации по проблемам адаптации наших соотечественников в Китае в 1920 - 1940-е гг. носят больше фрагментарный характер, не касаясь таких важных составляющих этого сложного двуединого процесса, как интеграция и сохранение своей национальной идентичности в условиях иной среды.
Цель и задачи исследования. В настоящей диссертации ставится цель -проанализировать процессы складывания, развития и исчезновения весьма многочисленной и разнородной в социально-политическом, национальном плане российской диаспоры в Китае в первой половине XX в. Однако было бы ошибкой исследовать восточное зарубежье в отрыве от западного, не учитывая при этом их постоянную духовную связь между собой, но главное - с исторической родиной. Выявить особенное, связанное с условиями страны-реципиента, и вместе с тем найти общее между эмиграционными потоками - одна из главных задач диссертационного исследования. Решение этой задачи не только раскрывает сам механизм протекания адаптационного процесса россиян в Китае, но и выявляет его основные направления, отличные от тех, что наблюдались в Европе. Определение главной цели диссертации предусматривает также рассмотрение целого комплекса и других, не менее важных для раскрытия темы задач:
- дать подробную и достаточно развёрнутую характеристику китайской ветви российской эмиграции, включая обстоятельства эвакуации, численность, социально-политический и национальный состав;
- определить социально-правовой статус россиян в Китае, опираясь на межправительственные соглашения СССР и Китая, действующее законодательство двух сторон, а также международные документы Лиги Наций;
- выявить географию расселения российских беженцев на территории Китая: полоса отчуждения КВЖД с центром в Харбине; бывшие русские (Тянь-цзинь и др.) и иностранные (Шанхай и др.) концессии; Пекин; Синьцзян;
- исследовать внутреннюю структуру эмигрантского общества в Китае, включая общественные учреждения и организации, как общеэмигрантского, так и сословно-корпоративного, а также национального характера;
- отметить наиболее распространённые формы адаптации российских эмигрантов в условиях иной цивилизационной среды;
- рассмотреть основные виды деятельности российской колонии в Китае, направленные, как на интеграцию в местное общество, так и сохранение своей национальной идентичности: хозяйственную, научную, духовно-религиозную, образовательную, книжную, издательскую, библиотечную, культурную и др.;
- раскрыть историческое значение российской культуры в Китае и дать оценку взаимовлиянию и взаимодействию местного и эмигрантского населения на Дальнем Востоке в первой половине XX в.
Хронологические рамки исследования. Диссертант изучает жизнедеятельность российской диаспоры в Китае на протяжении почти трёх десятилетий (начало 1920 - середина 1940-х гг.), охватывая, таким образом, основные вехи в её истории: складывание на основе дореволюционных колоний в 1922 г., что связано с окончанием гражданской войны на Дальнем Востоке и притоком многочисленных волн беженцев из Советской России; стремительное развитие во второй половине 1920 — 1930-х гг.; упадок и постепенное исчезновение со второй половины 1940-х гг., когда после окончания Второй мировой войны, а затем победы народной революции в Китае (1949 г.) начался массовый исход россиян на родину и в другие страны - в основном в США и Австралию. Несмотря на то, что наши соотечественники оставались на территории Китая, главным образом в Маньчжурии, вплоть до начала 1950-х гг., а в Синьцзяне — и в 1970-е гг., их жизнь протекала здесь в иных условиях, отличных от ситуации до 1945 г. По этой причине, в работе не рассматривается подробно данный период. Кроме того, диссертант не раз обращается к предыстории русской колонии в Китае: возникновению РДМ в Пекине в начале XVIII в., строительству КВЖД на рубеже XIX — XX вв., когда на китайской земле сложились первые, ещё не столь многочисленные поселения выходцев из России, ставшие основой для формирования здесь полнокровной российской диаспоры в дальнейшем.
Методология исследования. Всестороннее и беспристрастное изучение истории российского зарубежья, в том числе в Китае, требует от современного исследователя применение цивылизационного подхода. В отличие от формаци-онного, до недавнего времени доминировавшего в советской историографии, он предполагает более широкое видение исторического развития отдельно взятого народа в контексте истории цивилизаций с учётом непрерывности данного процесса и преемственности его связей, как по вертикали, так и по горизонтали — в пространстве и во времени. Сегодня в обществе, как никогда, назрела необходимость преодоления длительного отторжения российского зарубежья от отечественной и общемировой культуры XX в. и вместе с этим - понимания сопряжённости двух духовно связанных частей российского народа, оказавшихся после 1917 г. по разные стороны границ, как идеологических, так и государственных. В этой связи важно не только обозначить особенности и показать пути развития российских диаспор на Востоке и на Западе, но и воссоединить разбросанные по странам рассеяния крупицы эмигрантского наследия между собой, а главное - с культурой России, вернув всегда присущую ей целостность и самобытность. Цивилизационный подход к изучению истории российской эмиграции в Китае послужил методологической основой настоящей работы. Диссертация представляет собой междисциплинарное исследование, которое затрагивает область внешней и внутренней политики СССР, Китая и Японии в первой половине XX в.; социальные отношения внутри эмигрантской общины и её взаимоотношения с местными властями и населением страны-реципиента. В теоретическом и методологическом плане автор опирался на подходы к анализу этой проблематики, представленные в статьях и монографиях B.C. Мясникова, Г.В. Мелихова, А.С. Ипатовой, Е.П. Таскиной, Н.Е. Абловой, Н.А. Спешне-ва, В.Ф. Печерицы, А.А. Хисамутдинова, Е.Н. Чернолуцкой и др.
Научная новизна диссертационного исследования связана прежде всего с обращением автора к целому комплексу адаптационных проблем российских эмигрантов в Китае, что ранее не являлось предметом специальной разработки. Привлечение к работе опубликованных архивных и библиотечных материалов, включая эмигрантскую прессу, публицистику, мемуары, позволило диссертанту рассмотреть процесс вживания наших соотечественников в китайское общество в двух плоскостях: с точки зрения их интеграции в местный уклад жизни, и в то же время - сохранения своей национальной идентичности. Эти две слагающие адаптации находились для российской диаспоры в Китае в таком сбалансированном соотношении, которое позволило ей стремительно развиваться в условиях иной среды, не подвергаясь ассимиляции со стороны других народов, и благотворно воздействовать на окружающий мир, причём, не видоизменяя его сущности, а только дополняя новым содержанием. Научная новизна работы, как представляется, состоит также в следующем:
- выявлены характерные черты и отличительные особенности китайской ветви российской эмиграции в сопоставлении с западной;
- определены численность, состав и структура эмигрантского общества в Китае, показаны пути его развития в пространстве и во времени;
- выделены основные группы расселения эмигрантов в Китае и отмечена их специфика, повлиявшая на формирование здесь российских колоний;
- дана классификация общественных эмигрантских организаций, показана их ключевая роль в процессе адаптации российской эмиграции в Китае;
- раскрыто значение национальной культуры для российских эмигрантов в Китае как главного системообразующего фактора, консолидировавшего их в единую этнокультурную общность на основе традиций, религии и языка.
Научная и практическая значимость диссертации определяется резким нарастанием миграционно-адаптационных процессов в современном мире.25 Очевидно, что затронутая проблема не уходит в прошлое, а приобретает в XXI в. ещё большую значимость для политической и научной общественности разных стран. Причиной тому - распад СССР и Югославии; мощные миграцион- ные процессы в РФ, на огромном постсоветском пространстве и мире в целом. Судьбы 25 млн. русских - бывших граждан СССР, оказавшихся в декабре 1991
г. за пределами России; сотен тысяч беженцев из Чечни, Абхазии, Приднестровья не могут не волновать российское и мировое сообщество. Они тоже проходят адаптацию, хотя, конечно, в условиях, отличных от ситуации, сложившейся в первой половине XX в. Чтобы осмыслить эти процессы, спрогнозировать их на будущее, а также найти способы управления ими, необходимо всесторонне проанализировать такое уникальное явление, как российское послеоктябрьское зарубежье. Изложенный в диссертации материал и сделанные выводы могут быть использованы государственными органами и научными учреждениями РФ для изучения миграционно-адаптационных процессов в современной России и странах бывшего СССР; а также для разработки внешнеполитического курса, направленного на сближение и тесное сотрудничество с крупней- шим нашим соседом на Дальнем Востоке - КНР. Кроме того, проблематика диссертации может оказаться полезной для историков, политологов, социологов и других специалистов, исследующих механизм функционирования диас пор в различных странах и регионах мира, как в прошлом, так и в настоящем.
Окончание гражданской войны на Дальнем Востоке, эвакуация белых армий из Владивостока и Приморья (1922- 1923 гг.)
История российской эмиграции на Дальнем Востоке, и прежде всего в Китае - важная составляющая всего послеоктябрьского зарубежья и в тоже время уникальный, достаточно яркий феномен XX в. В жизни наших зарубежных соотечественников было много общего, независимо от страны их проживания, но вместе с тем - очень много и особенного, характерного для каждого конкретного региона. Наиболее рельефно эти различия прослеживаются между западной и восточной ветвями эмиграции, главным образом, китайской ее части — самой многочисленной. Ряд геополитических и социокультурных факторов определили самобытность экономического и духовного развития каждого из центров эмигрантского рассеяния на Востоке, где трудности адаптации сопрягались для беженцев с проблемой сохранения национальной идентичности. 1.1. Окончание гражданской войны на Дальнем Востоке, эвакуация белых армий из Владивостока и Приморья (1922 -1923 ггЛ. С окончанием гражданской войны на Дальнем Востоке в октябре 1922 г. в Китай, прежде всего в Маньчжурию, хлынула большая волна беженцев из Приморья и Владивостока. Только на сформированной адмиралом Г.К. Старком флотилии из 30 старых, уже отслуживших свой срок и непригодных к длительным путешествиям судов отплыли около 9 тыс. белых офицеров, казаков, кадетов, чиновников, банкиров и предпринимателей с членами семей.1 Первоначально флотилия Г.К. Старка зашла в корейский порт Гензан {Вонсан), где осталась часть судов под командованием контр-адмирала В. В. Безуара. Прожив в течение девяти месяцев в малопригодных для жизни сырых и грязных бараках, предоставленных японским Красным Крестом, беженцы стали постепенно уезжать из Кореи. Другая часть флотилии из 12 судов (около 3 тыс. чел.) под командованием адмирала Т.К. Старка, взяла курс на Шанхай. Морской переход оказался очень трагичным для беженцев. Во время шторма затонули 2 судна флотилии с кадетами на борту. Те же, кто всё-таки добрался до Шанхая, подверглись новым испытаниям - Шанхайский муниципалитет приказал им немедленно покинуть порт.2 Высадив на берег лишь гражданских лиц, флотилия Г.К. Старка вновь вышла в море.
В 1923 г. из Гензана в Шанхай прибыли ещё три корабля с остатками Дальневосточной казачьей группы (около 1 тыс. чел.) под началом генерал-лейтенанта Ф.Л. Глебова. И на этот раз Шанхайский муниципалитет отдал решительный приказ покинуть порт. Однако, несмотря на угрозы властей, корабли остались стоять на якорях. В течение более трёх лет казаки жили в трюмах в ужасных антисанитарных условиях, пока в 1927 г. не добились разрешения от местной администрации сойти на берег и поселиться в городе.3
Одновременно военные белых армий с членами семей покидали Россию и сухопутным путем. В начале 1920-х гг. в Гензане скопилось 5,5 тыс. беженцев из Приморья, из которых 2,5 тыс. военных, 3 тыс. гражданских лиц, в основном женщины и дети.4 Осенью 1922 г. близ Хунчуна китайскую границу перешли 1-й корпус генерала Бородина и 3-й корпус генерала Молчанова - более 7 тыс. военных и гражданских лиц.5 К концу октября до 10 тыс. беженцев скопилось в Гирине и Чанчуне, где для их временного размещения местные власти устроили специальные лагеря.6 Здесь они жили в крайне тяжёлых условиях: в холоде и голоде. Ежедневный паёк на одну семью состоял лишь из каши и картофеля.
Грязные, переполненные людьми поезда увозили многочисленные группы беженцев из Владивостока в Харбин, где они имели реальную возможность найти жилье, работу и сочувствие соотечественников. Но не всем желающим китайские власти разрешили поселиться в полосе отчуждения КВЖД, а только тем, кто получил приглашение на службу или имел там близких родственников. Бывшим военным царской и белой армий доступ в Харбин и на другие станции КВЖД был полностью закрыт из-за опасения властей возникновения здесь очагов борьбы, что в целом могло дестабилизировать обстановку внутри страны.
Таким образом, 1922 - 1923 гг., когда многочисленные волны беженцев значительно пополнили колонии выходцев из России, возникшие в Китае ещё до 1917 г., стали периодом становления полнокровной российской диаспоры со своими социальными институтами и общественными организациями. Этот достаточно сложный и длительный по времени процесс был отмечен в Китае рядом отличительных особенностей, нехарактерных для западных стран. 1.2. Особенности складывания российской диаспоры в Китае. Феномен российской диаспоры в Китае заключался в её дореволюционной истории. В первую очередь, это относится к полосе отчуждения КВЖД и бывшим русским концессиям (Тяньцзинь, Ханькоу), где ещё с конца XIX в. выходцы из России заложили весьма прочную социально-правовую базу. Наличие территорий компактного проживания россиян в Китае до 1917 г. позволило белоэмигрантам не только придти на обжитые места, но и, живя десятилетиями вдали от родины, бережно хранить свою национальную самобытность, что практически сводило на нет объективную возможность их ассимиляции. Здесь они нашли не только работу и кров, но и привычный уклад жизни, приближенный к старой России. В этой связи важной отличительной чертой российской диаспоры в Китае была «двуслойностъ» ее происхождения. Она сложилась на основе дореволюционной российской колонии и массовой белоэмиграции из Советской России.
В начале XX в. российское население Китая было немногочисленным и состояло в основном из рабочих и служащих на КВЖД, строителей, инженеров, учителей, врачей, священников, промышленников и торговцев, представителей Российских духовной, дипломатической миссий и консульств, военнослужащих охранных частей. На китайской земле россияне селились компактно, сохраняли свои традиции и родной язык. Пользуясь правом экстерриториальности, они считались подданными Российской империи и жили в относительном достатке. Октябрьская революция 1917 г. и начало гражданской войны в России, дошли сюда слабым отголоском, почти не затронув соразмеренного течения жизни российских колоний в полосе отчуждения КВЖД и на территории концессий.
В начале 1920-х гг. многочисленные волны беженцы из России - плохо одетых, голодных, уставших от тягот войны людей, не просто всколыхнули этот безмятежный мир, они посеяли в среде русских старожил неуверенность в завтрашнем дне, настороженность и некую враждебность к вновь прибывшим соотечественникам. Сложно и очень противоречиво складывались отношения между ними, особенно в первое время. По словам В.П. Петрова, это были два различных мира, поначалу не имевшие ничего общего.8 Только позже, к 1930-м гг., когда российская диаспора в Китае значительно окрепла и самоутвердилась, эти миры слились воедино, поскольку их многое объединяло - исторические корни, культурные традиции, а после отмены права экстерриториальности в 1920 г. - и общий социально-правовой статус апатридов.
Эмиграция из Советской России после 1917 г., составлявшая второй слой российской диаспоры в Китае, численно превосходила первый - почти одна четвертая часть всего послеоктябрьского зарубежья.
Специфика социально-этнической адаптации российской эмиграции после 1917 г. и основные составляющие этого процесса
В целом комплексе проблем по истории российского зарубежья особое место отводится адаптации.1 которая затрагивает сложные и весьма болезненные процессы вживания наших соотечественников в инокультурную среду с учётом особенностей каждого конкретного региона. В этой связи речь идёт о жизнедеятельности эмигрантов, которая во многом зависит от государственной политики стран-реципиентов, а также позиции самой эмигрантской общины во взаимодействии с местными властями и автохтонным населением.2 1.1. Типы, определения, формы и общие закономерности адаптации. Адаптационные процессы присущи обществу на всех этапах его развития.3 Выделим два типа адаптации: природно-производственную и социально-этническую. В первом случае подразумевается приспособление индивида к изменениям природно-климатических условий естественного характера или под воздействием социума. Во втором - к изменениям социально-этнической обстановки в ходе революций, войн, миграций и иных общественно-политических катаклизмов.
Социальная адаптация, недавно вошедшая в научный оборот в качестве самостоятельного понятия, трактуется как приведение поведения человека или этногруппы в соответствие с господствующей в данном обществе системой норм и ценностей.4 В этой связи важно определить - как, насколько и ко всему ли возможна и необходима адаптация? С философской точки зрения, адаптация - непрерывный обмен с социальной средой, способствующий качественному обновлению личности и общества, переходу их на более высокий уровень.5
Этническая адаптация всегда связана с миграциями и подразумевает двусторонний процесс взаимодействия мигрантов с местным населением. В зависимости от уровня культур и степени социально-экономического развития народов она принимает разные формы, от полной или частичной ассимиляции до образования национальных диаспор - весьма устойчивых этнических единиц в окружении инокультурного большинства. Вся сложность и многогранность адаптационных процессов отражены в различных терминах, характеризующих формы взаимодействия мигрантов с внешним миром:
Абсорбция — полное поглощение одного народа другим; родственный термин адсорбция означает только частичное поглощение; ассимиляция подразумевает постепенное включение одного народа в состав другого. Этногенез — образование новых народностей в результате слияния местного и пришлого населения; акк льт5[р_ащ1я — процесс приобретения одним народом тех или иных форм и черт культуры другого в результате их тесного общения.7
Процессы адаптации мигрантов очень многогранны, включая природно-географический, социально-правовой, экономический, психологический и иные аспекты с учётом специфики времени и места их протекания. Если же речь идёт об эмиграции, то к перечисленным аспектам целесообразно добавить ещё один, не менее важный — культурно-лингвистический. Особенности протекания и степень адаптации эмигрантов зависят от условий стран-реципиентов. Важную роль здесь играет наличие отлаженной системы помощи переселенцам, как со стороны иностранных правительств, так и международных благотворительных организаций, а также сплочённой национальной общины. Более дееспособная и функциональная диаспора способна оказать значительную материальную и духовную поддержку своим членам. В то же время адаптацию в той или иной форме проходит каждый эмигрант самостоятельно, что зависит от личных черт характера и внутренних установок - желания и умения влиться в новое общество, идентифицировать себя в нём или вести предельно замкнутый образ жизни. 1.2. Специфика социально-этнической адаптации российской эмиграции после 1917 г. и основные составляющие этого процесса. Общие понятия и закономерности адаптационных процессов в мире нельзя механически отнести к социально-этнической адаптации российского эмиграции после 1917 г. Этот весьма сложный и длительный по времени процесс зависел от ряда конкретных объективно-субъективных факторов. Причём в каждой стране эмигрантского рассеяния на Западе и на Востоке он имел свою ярко выраженную специфику.
Важной особенностью российской эмиграции послеоктябрьского периода был её добровольно-вынужденный и нелегальный характер. Она происходила почти в экстремальных условиях, в спешном порядке и, как следствие, не была юридически узаконена, поскольку не существовало каких-либо актов, указов, декретов, вынуждавших те или иные социальные группы, причём в массовом порядке, покидать Россию.8 Наряду с этим крайне нестабильная обстановка в стране, неприятие нового строя и советской власти, опасность репрессий за участие в белом движении подталкивали многих россиян - представителей практически всех социальных слоев дореволюционного общества, к отъезду за рубеж. В 1919 — 1922 гг. преобладала компактная эмиграция - одновременный массовый исход, через определённые морские или сухопутные пункты.
Особенности восточной и западной ветвей российской эмиграции не могли не сказаться на процессе её адаптации в странах рассеяния. Его темпы и глубина зависели, как от внешних обстоятельств - в первую очередь политики иностранных правительств в отношении беженцев, близости культурных традиций местного и пришлого населения, так и внутренних - прежде всего способности и готовности самой эмигрантской общины приспособиться к новым условиям. Выявление этих объективно-субъективных моментов раскрывает всю двойственность и противоречивость адаптационного процесса, в рамках которой, по сути, происходило, как столкновение, так и сосуществование разных национальных культур и религиозных конфессий, соотношение качеств, приобретённых на родине, с нормами жизни, свойственными другому государству.
Первостепенное значение для беженцев, особенно на начальном этапе их пребывания за рубежом, имеет установка на прочную, длительную интеграцию или - поддержание крайне обособленного образа жизни с надеждой на скорое возвращение домой. В этой связи выделим три типа социально-этнической адаптации: включение мигрантов в общественную структуру страны-реципиента - интеграцию: общинная замкнутость и корпоративность; а также сосуществование местных и пришлых культур.9 Первый тип адаптации в своих крайних формах может привести к поглощению одной культуры другой, более сильной и развитой, то есть к ассимиляции. Но и пассивная форма приспособления, путём избежания каких-либо контактов с внешним миром, влечёт за собой другие негативные последствия — постепенное разрушение диаспорного образования, что связано с реэмиграцией его членов. Наряду с этими крайними ситуациями возможен и компромиссный вариант - наиболее плодотворный, сочетающий стремление сохранить самобытность родной культуры с готовностью частичной интеграции в общество страны-реципиента и установлением межнациональных связей в различных областях жизнедеятельности.
На первых порах многие российские беженцы рассматривали свой отъезд как краткосрочный, рассчитывая уже в ближайшее время вернуться в Россию, свободную от большевиков, и поэтому не ставили перед собой задачи интегрироваться в новое общество. Лишь спустя годы, когда окончательно рухнули надежды на скорое возвращение домой, проблема адаптации приняла для них по-настоящему важное, практическое значение. Для многих эмигрантов бегство из России сопровождалось полной утратой движимого и недвижимого имущества, социального статуса. На чужбине им пришлось начинать с нуля, в полной мере испытав на себе «культурный шок» - чувство собственной ненужности и неполноценности вдали от родины. С одной стороны, тяготы и лишения первых дней на чужбине затрудняли адаптацию российской эмиграции, с другой, - давали ей мощные, дополнительные стимулы для активного включения в общественную, прежде всего, хозяйственно-экономическую жизнь стран-реципиентов. Суровая действительность эмигрантского существования почти не оставляла для россиян иного выбора - кроме как интеграция в новое общество.
Проблема сохранения национальной идентичности как один из важных компонентов адаптационного процесса
«Самое главное достояние наше в том, что мы остались русскими, независимо от того, что нам пришлось пережить в борьбе за существование, что мы сохранили нашу Родину в сердцах наших, не угасили огонь любви к ней, и, как мы живы в идее «Россия», так и она жива в нас — эмигрантах, рассеянных по всему свету. Сквозь долгие и тяжёлые годы эмиграция свято пронесла этот огонь любви к России и зажгла им пылкие сердца молодёжи», — писал один из представителей китайской ветви российской эмиграции В.Д. Жиганов.]
Проблема сохранения российскими эмигрантами своей национальной идентичности - важная компонент процесса их адаптации во всех центрах эмигрантского рассеяния, как на Востоке, так и на Западе. Однако в Китае - в условиях иной цивилизации, она, по существу, приобрела характер жизненной необходимости, являясь показателем устойчивости, стабильности, прочности и жизнеспособности российской диаспоры как достаточно сплочённого и целостного этнокультурного образования за пределами исторической родины. 1.1. Общие закономерности в поведении российской эмиграции в Китае. В научной литературе под идентичностью понимают продукт национального воспитания индивидуума или социума, превратившийся в привычку. Исторически сложилось, что каждый человек идентифицируют себя с определённой культурой, присущими ей духовными традициями, включая религию и язык, независимо от внешних обстоятельств, в том числе и эмиграции - переезда на постоянное место жительства в другую страну. Как правило, персональная мотивация в поведении эмигрантов ослабевает пропорционально росту их численности, поскольку в этом случае воздействие образовавшегося эмигрантского социума на жизнь каждого из них становится всё более ощутимым. Чем крепче связь эмигрантов со своей национальной общиной, а также обществом страны реципиента, тем сильнее и ярче проявляется их общее стремление к единству и сохранению этнокультурной самобытности на фоне других культур. В той или иной степени эти закономерности нашли своё выражение в жизнедеятельности российской диаспоры на Дальнем Востоке в первой половине XX в.
Массовый характер российской эмиграции в Китай в начале 1920-х гг., её компактное расселение, преимущественно вокруг центров, где ещё до 1917 г. были заложены национальные традиции, затрудняли процесс ассимиляции русской общины.3 Вместе с этим китайские власти, опасаясь беспорядков внутри страны, тоже не стремились ассимилировать эмигрантов, среди которых было немало бывших военнослужащих. Кроме того, на жизнедеятельность российской диаспоры в Китае воздействовал ещё один, не менее важный фактор -иная цивилизационная среда. Бесспорно, беженцам из России с множеством неразрешённых проблем социально-правового характера, было не только трудно, как, скажем, на Западе, но и практически невозможно влиться в местное общество восточного типа с его особым менталитетом, традиционным укладом жизни, многодиалектным разговорным языком и сложной иероглифической письменностью. Поддержание замкнутости эмигрантских общин стало одним из главных условий выживания россиян в условиях Дальнего Востока.
Под воздействием всей совокупности этих факторов послеоктябрьская эмиграция в Китае пошла по совершенно иному, отличному от западной ветви, пути становления и развития. Он представлял собой особую форму адаптации российской диаспоры почти замкнутого типа, сопряжённую с деятельностью многочисленных эмигрантских объединений и учреждений, включая православную церковь и иные конфессии, СМИ, учебные заведения среднего и высшего звена, издательства, библиотеки, театры. Приспосабливаясь к условиям на чужбине, наши соотечественники, с одной стороны, неизбежно вживались в общество страны-реципиента, а с другой, - в какой-то степени видоизменяли инокультурное пространство, привнося в него элементы, как российской, так и западной культур. Особенность функционирования российской диаспоры в Китае, на наш взгляд, заключалась в разумном и достаточно сбалансированном сочетании важных составляющих адаптационного процесса: процесса сохранения национальной самобытности и постепенной интеграции в местный уклад жизни, насколько это было продиктовано необходимостью выжить на чужбине, что одновременно сопровождалось активным освоением инокультурной среды.
Подобная тактика в поведении российских эмигрантов в Китае уже к 1930-м гг. обеспечила им успех в хозяйственно-экономической и культурной сферах жизнедеятельности. Воссоздавая в изгнании образ дореволюционной России - всё богатство национальных традиций и все оттенки родного языка, наши соотечественники не только приумножили культурное наследие своей исторической родины, но и познакомили Восток с достижениями российской и западной цивилизаций, установив более тесные связи с китайским населением. 2. Православная церковь как главный цементирующий центр российской эмиграции в Китае
Главной хранительницей духовной культуры дореволюционной России в эмиграции стала Русская зарубежная церковь (РЗЦ). Сплачивая невольных изгнанников, независимо от их прежнего социального статуса, она помогала им не просто выживать в условиях чужбины, оказывая посильную материальную помощь. Несмотря на то, что ей пришлось на себе испытать участь эмигрантского существования, она вселяла в них уверенность в завтрашнем дне, помогала не падать духом, не потерять веру в себя. И эту миссию трудно переоценить. 2.1. Российская духовная миссия: её история и деятельность в эмигрантский период. Православие в Китае уходит корнями в глубь веков. Его история связана с учреждением Российской духовной миссии (РДМ) в Пекине ещё во времена Петра I.4 На протяжении почти 250-ти лет миссии периодически сменяли друг друга. К 1917 г. в Пекине находилась восемнадцатая, по счёту — пережившая восстание ихэтуаней и Синьхайскую революцию в Китае, три революции в России, русско-японскую, Первую мировую и гражданскую войны.5
РДМ в Пекине являлась уникальным учреждением за рубежом, не только представлявшим интересы православных христиан в Китае, но и выступавшим здесь на протяжении почти 150 лет (1715 - 1864 гг.) в качестве неофициального диппредставительства России.6 Вместе с этим неоценим её вклад и в развитие отечественной науки, прежде всего востоковедения. Миссия воспитала плеяду талантливых китаеведов, монголоведов, маньчжуристов и тибетологов, а также переводчиков с восточных языков, чьи труды получили всемирное признание.
Трагическая судьба постигла РДМ в 1900 г. во время восстания ихэтуаней (1898 - 1901 гг.). Вступив в Пекин, повстанцы выплеснули накопившийся у них протест в первую очередь против иностранных миссий и миссионеров. За одну ночь резиденция РДМ была превращена в руины.7 Заслуга в возрождении и дальнейшем развитии миссии в особо трудные для неё годы принадлежала владыке Иннокентию. Ему удалось не только восстановить старые постройки, но и расширить резиденцию РДМ.9 К 1917 г. её годовой бюджет возрос до 100 тыс. золотых руб., а капитал, помещённый в русские военные займы, составлял уже 1 млн. руб.10 РДМ имела два монастыря (мужской и женский) в Пекине, 22 стана, 21 школу, семинарию и богадельню. Буквально за короткий промежуток времени (1903 - 1917 гг.) она не только была полностью восстановлена, но и значительно укрепила свои позиции, расширив, как географию влияния, так и сферы деятельности в Китае.11 Это был период её наивысшего расцвета.
Переломный в истории России 1917 г., повлекший за собой кардинальные перемены внутри страны не мог не сказаться на судьбе РДМ, радикально изменив статус миссии, а также основные задачи и направления в её деятельности. Для РДМ настали особо тяжелые времена. Разделяя участь большинства российских эмигрантов в Китае, она вела постоянную борьбу за выживание. Нарушились её связи с отечеством, прекратилось поступление средств на содержание миссии из России, а с падением курса рубля и аннулированием военных займов она лишилась основной части своих доходов. Ценой невероятных усилий миссии удалось избежать банкротства и перейти на самоокупаемость.
В начале 1920-х гг. на РДМ в Китае обрушились новые испытания -мощный поток беженцев из Советской России, преимущественно голодных, уставших от разрухи, потерявших жизненные ориентиры и веру в завтрашний день людей без каких-либо средств к существованию. Находясь сама в крайне затруднительном положении, миссия никогда не отказывала своим соотечественникам в материальной помощи и моральной поддержке. Благотворительная работа велась при каждом православном храме: открывались приюты для детей, инвалидов и стариков, воскресные школы, бесплатные столовые, и больницы.
