Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Образование «оси» Берлин-Рим-Токио, 1936-1940 гг. 32
. 1. Источники консолидации «ревизионистских» держав. Германия, Италия и Япония на пути к союзу. 32
. 2. Образование «оси» Берлин-Рим и подписание Германией и Японией «Антикоминтерновского пакта» (25 ноября 1936 г.). 75
. 3. Японо-германские противоречия. 92
4. Начало войны в Европе и заключение Германией, Италией и Японией «Пакта трех держав» 27 сентября 1940 года. 111
Глава 2. Советский Союз и «ось». Взаимоотношения, 1936-1941гг. 125
. 1. СССР в системе международных отношений в 30-х годах XX века. Внешняя политика Советского Союза в контексте узловых международных проблем. 125
. 2. Реакция СССР на «Антикоминтерновский пакт». От конфронтации к попытке сотрудничества, 1936-1939 гг. 137
.3. Эволюция «оси» в связи с началом войны в Европе. СССР и перспективы «Пакта четырех», 1939-1941 гг. 187
. 4. Берлинские переговоры в ноябре 1940 года и отказ Германии от проекта «Пакта четырех». 260
.5. Влияние берлинских переговоров о «пакте четырех» на «советскую политику» Италии и Японии. 318
Заключение. 354
Приложение. 370
Источники и литература.
- Источники консолидации «ревизионистских» держав. Германия, Италия и Япония на пути к союзу.
- Образование «оси» Берлин-Рим и подписание Германией и Японией «Антикоминтерновского пакта» (25 ноября 1936 г.).
- СССР в системе международных отношений в 30-х годах XX века. Внешняя политика Советского Союза в контексте узловых международных проблем.
Введение к работе
Родившаяся шесть десятилетий тому назад, в последний год Второй мировой войны, Организация Объединенных Наций обязалась в своем Уставе «избавить грядущие поколения от бедствий войны». Через некоторое время, в 1948 году она при практическом единодушии своих членов приняла Всемирную Декларацию прав человека, провозгласившую, в том числе право на жизнь и на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в ней, могут быть полностью осуществлены.
Достижение таких целей немыслимо без объединения усилий всех ныне живущих на земле и требует действенного осознания уроков истории. Особого внимания с этой точки зрения заслуживают причины и уроки Второй мировой войны, так дорого стоившей всему человечеству.
Вопросы, связанные с историей возникновения, хода и последствий самой жестокой и разрушительной войны в истории человечества до сих пор являются одной из актуальнейших проблем как всемирной, так и отечественной истории, которыми до сих пор живо интересуются исследователи во всех странах мира. Одним из таких вопросов является предыстория Второй мировой войны, время, когда, прежде всего Европу, не успевшую восстановиться от Первой мировой войны, потрясал кризис за кризисом. Державы-победительницы в Первой мировой войне, творцы Версальского порядка, оказались не способны контролировать процессы, протекающие внутри созданной ими системы. Ростки будущего конфликта, недальновидно заложенные в Версальско-Вашингтонскую систему международного регулирования, стали давать о себе знать уже с начала 30-х годов. Все позитивные устремления первого послевоенного десятилетия, лежавшие в основе создания в мире системы, позволяющей путем многостороннего переговорного процесса предотвращать, или, по крайней мере, ограничивать межгосударственные конфликты, были нивелированы мировым экономическим кризисом 1929-1933 годов.
С середины тридцатых годов конфликтный потенциал европейского и мирового порядка стал возрастать, в первую очередь, «благодаря» начавшемуся процессу консолидации «ревизионистских» держав -нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии, по разным причинам недовольных своим положением в мире и поставивших основной целью своей внешней политики пересмотр положений Версаля и создание «нового мирового порядка» в соответствии с собственными интересами. Под «новым порядком» следует понимать военное, политическое и экономическое доминирование этих стран в мировом масштабе, а значит за счет интересов и свобод других стран и народов, которые должны были подвергнуться либо ассимиляции, либо уничтожению.
Версальская модель международных отношений вступила в фазу системного кризиса. Способность и готовность ее членов решать спорные проблемы путем переговоров быстро уменьшалась и, наоборот, росло желание добиваться своих целей военно-силовым путем.
Проблема «истоков консолидации и ставки на силу» является основной при рассмотрении в первой главе диссертационной работы истории образования блока агрессивных держав, известного в исторической литературе как «ось» Берлин-Рим-Токио.
Многие и многие историки и политологи разных стран, исследуя «механизмы», породившие такой разрушительный глобальный конфликт, как Вторая мировая война, где переплелись интересы стран, партий и отдельных личностей, искали ответы на вопросы, которые позволили бы избежать глобальных конфликтов в будущем. Стремления автора и представляемая работа не являются исключением в общем контексте. С этой точки зрения актуальность работы бесспорна. Вторая мировая война - трагедия всемирного масштаба. Здесь очевидна роль истории как социальной памяти ф общества - сделать выводы, запомнить и не допустить повторения нового мирового конфликта, который, при нынешнем уровне развития вооружений, станет последним для человечества - в нем не будет ни победителей, ни побежденных. Чтобы не допустить и предотвратить новый глобальный конфликт необходимо знать и понять причины и предпосылки, которые его
ф могут вызвать. С этой точки зрения абсолютно понятен интерес,
проявляемый исследователями к предыстории мировых войн. Особенно поучительной является предыстория Второй мировой войны и именно там, в тех политических, социальных и экономических процессах, протекавших в межвоенный период, кроются причины и предпосылки второго глобального конфликта XX века, самого кровавого и разрушительного во всей истории человечества.
Особо актуальна тема предыстории Второй мировой войны для нашей страны. И это понятно. Ее разрушительные последствия невосполнимы для судеб многих миллионов советских людей. Они прямо отразились на жизни не одного поколения. Не менее 27 миллионов советских людей погибли в годы Великой Отечественной войны, ставшей не просто частью Второй мировой войны, но и прямо определившей ее ход и итоги. Именно Советский Союз, простые советские люди, оказались той силой, равной которой не оказалось в капиталистическом мире. Их героизм и подвиг достоин вечной памяти. С этой точки зрения исследование внешнеполитической деятельности Советского Союза в условиях предвоенных лет и начавшейся Второй мировой войны весьма актуально. Общую проблему, затрагиваемую работой, можно было бы определить не просто - «цена победы», а «причины цены победы». +
Сейчас уже нет сомнения, что драматическая история предвоенной политики Советского Союза нуждается в критическом пересмотре, в углубленном постижении ее смысла, содержания, причинных механизмов. Тем более, что к этому подталкивают ставшие в последние годы доступными для исследователей документы отечественных архивов. Но, как писал Ю. П. Кожаев в своей недавней работе, посвященной внешней политике советского государства в предвоенной период: «Новое прочтение не должно иметь ничего общего с опошлением, игнорированием фактов, логики, нравственных принципов или унижением народной памяти».1 Сейчас в российской исторической науке идет борьба противоречивых тенденций, и рельефно обозначились крайности. С одной стороны, видна направленность к полному отрицанию всего того позитивного, что связано с советским периодом истории России; с другой - тенденция к реабилитации даже очевидно отрицательных страниц советской истории. Признание неизменным такого положения вещей равносильно признанию невозможности объективного освещения истории. Истина, как обычно в таких случаях, кроится где-то посередине.
И все же сердцем работы является проблема «войны, идеологии и реальной политики», напрямую затрагиваемая направленностью исследования. Именно рассмотрение вопроса взаимоотношений между странами «оси» и Советским Союзом - с момента образования «оси» Берлин-Рим и подписания германо-японского «Антикоминтерновского пакта» 25 ноября 1936 года вплоть до начала Великой Отечественной войны - является ключевым и составляет примерно 70% объема диссертации. Особое внимание в работе уделяется периоду 1939-1941 годов, начиная с советско-германского сближения и заканчивая разработками проектов «континентального» блока или «пакта четырех», попытками его реализации
и их провалом, как ключевому моменту развития хода истории на первом этапе Второй мировой войны. Этим и определяются хронологические рамки работы.
Осмысление исторических событий середины 30-х - начала 40-х годов, несомненно, имеет огромное научное значение. Оно заставляет задуматься о том, чем чревато нарастание кризисных тенденций в межгосударственных отношениях, позволяет повысить предсказуемость и управляемость процессов, разворачивающихся на мировой арене, наконец, использовать накопленные знания для предотвращения новых конфликтов.
Объектом исследования являются межгосударственные отношения Германии, Италии, Японии и Советского Союза в 1936-1941 годах в контексте международных отношений в этот период.
Предметом исследования является процесс консолидации «ревизионистских» государств, образования «оси» Берлин-Рим-Токио и их взаимоотношений с Советским Союзом в исследуемый период.
Степень научной разработки проблемы.
Говоря об историографии темы данного диссертационного исследования, надо отметить, что в зарубежной и отечественной историографии практически отсутствуют работы, посвященные системному анализу взаимоотношений блока «ревизионистских» держав и Советского Союза.
В отечественной историографии советского периода проблема взаимоотношений Советского Союза с «осью» Берлин-Рим-Токио не рассматривалась. Однако существует целый ряд капитальных трудов, монографий и научных статей, в которых рассматриваются смежные с темой исследования проблемы. В кратком историографическом обзоре невозможно перечислить все отечественные исследования, касающиеся международных отношений середины 30-х - начала 40-х годов. Поэтому здесь автор
остановится только на основных проблемах, лежавших в поле зрения отечественных исследователей. Особое внимание уделим работам, оказавшим несомненное воздействие на концепцию автора, и лежащим в основе данного исследования. Необходимо отметить, что, несмотря на превалирование идеологических концепций и жестких официальных рамок, свойственных советской историографии, работы отечественных
исследователей, несомненно, ценны с точки зрения определения позиций советского государства - независимого субъекта международных отношений, и являются важным источником фактического материала. Труды отечественных исследователей можно подразделить на следующие основные категории:
фундаментальные труды по истории зарубежных стран;
история международных отношений и внешней политики Советского Союза накануне и во время Второй мировой войны
работы по проблеме советско-германских отношений и роли Германии в развязывании Второй мировой войны;
исследования, посвященные советско-японским отношениям;
исследования, посвященные советско-итальянским отношениям;
работы, в которых рассматривается история образования «оси» Берлин-Рим-Токио;
научные труды, анализирующие феномен фашизма и национал-социализма.
К первой группе, прежде всего, относятся комплексные исследования истории Германии, Италии и Японии.1 В них, как правило, фиксируются только даты подписания Германией, Италией и Японией основных договоров, приведших к образованию «оси». Тезис о «единстве целей» во внешней политике фашистских стран и стремлении к «завоеванию мирового господства» объяснял причины заключения договоров между этими странами; анализ же их текстов не проводился. В меньшей степени это относится к «Истории Италии», и, особенно, к трудам Е. А. Жукова и X. Т. Эйдуса,1 в которых авторы подробно показали экономические мотивы агрессии Италии и Японии. Например, в «Истории Италии» подход к анализу внутренней и внешней политики Муссолини заметно отличается от официальных советских подходов при рассмотрении политики Гитлера. Однозначно одиозный, «демонизированный» образ Гитлера, конечно, препятствовал глубокому и всестороннему изучению его политики. Здесь преобладают работы «разоблачительного» характера. Такой подход не давал возможности объективно оценивать его внутреннюю политику. А эта политика, направленная на превращение Германии в цитадель и сердцевину будущего мироустройства по-нацистски, включала в себя в качестве важного момента реальное экономическое и социальное развитие страны, а не только демагогию. Наиболее значимой работой, выделяющейся глубиной анализа и аргументированностью здесь является исследование А. А. Галкина.
Третий том «Истории Италии»4 (издан в 1971 году) разительно отличается от других исследований. Авторы провели колоссальную работу по сбору документальных материалов, работа, в целом, опирается на объективные исследования итальянских историков. Рассматривая период фашистской диктатуры Муссолини в Италии, авторы освещали все стороны жизни итальянского общества, как негативные, так и позитивные. Например, отмечены успехи внутриэкономической политики Муссолини, а также факт укрепления фашисткой диктатуры и положения дуче после окончания итало эфиопской войны. Кроме того, работа ценна наличием больших выдержек из речей Муссолини, посвященных внешней политике. Эта работа так и остается до сих пор единственным в нашей стране комплексным исследованием истории Италии. Здесь же следует отметить исследование В. А. Трофимова, посвященное вопросу итальянского колониализма и неоколониализма, его причинам, направлениям, этапам и движущим силам.1
Из работ по истории Японии необходимо выделить, прежде всего, работы Е.А. Жукова и X. Т. Эйдуса, вышедшие в свет в 1939 и в 1946 годах. Значительное внимание авторами уделялось экономической мотивации политических решений, поэтому работы вышеуказанных авторов актуальны и по сей день.
Вторая группа работ, в которых так или иначе затрагивались рассматриваемые автором проблемы, - это труды по истории внешней политики Советского Союза накануне и во время Второй мировой войны и по международным отношениям в межвоенный период.3 В этих работах Советский Союз показан только как однозначный противовес нарастанию фашистской угрозы в Европе. При этом из виду упускалось то, что СССР, стремясь обеспечить свою безопасность и укрепить свое положение, вступил во взаимоотношения с Германией, заключил с ней не только пакт о ненападении, но и соглашение по Польше, Прибалтике и Финляндии. Это соглашение использовалось Германией, прежде всего, для решения «польской проблемы», приглушения антифашистской политики Советского Союза и для укрепления своих антибританских и антифранцузских позиций.
Не вина советских исследователей, что они не писали об этом соглашении. Тема советско-германских отношений 1939-1940 годов находилась фактически под запретом, вследствие чего ученые просто не знали о существовании конкретных документов, не допускались к ним.
Первое отечественное исследование германо-советских отношений предвоенного периода - монография И. Ф. Максимычева, вышедшая в свет в 1981 году.1 Работа написана в жестких рамках официальной советской историографии, заложенных еще в середине 40-х годов, в частности в трехтомнике «История дипломатии» под редакцией академика Ф. В. Потемкина.2
Второй концепцией описания международных отношений, лежавшей в основе советской пропаганды, а вслед за ней и историографии, была идея о том, что внешняя политика государства всецело зависит от его внутреннего строя, соответственно, делался жесткий вывод о том, что политика капиталистического государства может быть исключительно империалистической и «хищнической», а социалистического - сугубо миролюбивой и оборонительной.
Эти жесткие рамки были закреплены с выходом в свет в 1948 году исторической справки «Фальсификаторы истории», явившейся ответом на публикацию Госдепартаментом США документов Министерства иностранных дел Германии, касавшихся советско-германских отношений в 1939 - 1941 годах.4 Именно в этих жестких рамках писали свои работы последующие авторы. В более поздних исследованиях советских историков трудно выделить какие-либо новые черты. При этом необходимо отметить,
что с годами накапливался круг источников, обрабатывался огромный массив документов, но все они были тщательно подобраны в пользу данной концепции.
Исключением не стала и указанная монография И. Ф. Максимычева. Автор заканчивает свое исследование началом Второй мировой войны. По его мнению, это рубежный момент в советско-германских отношениях. Как уже отмечалось выше, подписание в 1939 году пакта о ненападении и договора о дружбе и границе между СССР и Германией, стало главной причиной фактического запрета на исследование темы советско-германских отношений. В связи с этим была прервана публикация серии «Документов внешней политики СССР».1 Из исследований, выходивших в 70-е - 80-е годы и затрагивавших проблемы отношений между Германией, Италией, Японией и Советским Союзом в 30-е годы, необходимо отметить классические в то время монографии по внешней политике СССР В. Я Сиполса. Однако сейчас далеко не со всеми его выводами можно согласиться.
Несколько иная ситуация наблюдается в исследованиях советскими историками проблем внешней политики Японии и советско-японских отношений. Наиболее ценными с точки зрения фактического материала являются работы историков Д. И. Гольдберга и Л. Н. Кутакова. Основные работы этих авторов вышли в свет в 60-е - 70-е годы. Л. Н. Кутаков являлся первым советским историком, подробно исследовавшим проблему японо-германских противоречий в Азии и в бассейне Тихого океана, и убедительно показавшим значение быстрого разгрома Франции для подписания «Пакта
трех держав». Большое значение для написания данной работы сыграли сделанные Л. Н. Кутаковым переводы стенограмм заседаний координационного комитета правительства и ставки и принимаемых на них программ внешней политики Японии как в отношении Советского Союза, так и в отношении Германии и Италии. Во многом благодаря работам Д. И. Гольдберга и Л. Н. Кутакова в 1967 году вышла в свет единственная советская работа, в которой исследована на доступных в то время документах проблема образования и политики «оси» Берлин-Рим-Токио.1 Эта работа дала дополнительный толчок исследованию взаимоотношений внутри «оси». В 1969 году на уровне диссертационных работ вышло сразу два исследования историков А. С. Гроссмана и Е. Л. Белых, посвященных итало-германским отношениям и созданию «оси» Берлин-Рим с точки зрения тезиса об исключительной виновности блока агрессоров в подготовке и развязывании Второй мировой войны, а также его направленности на уничтожение СССР. Но эти работы - последние в советской историографии, рассматривающие образование «оси» Берлин-Рим-Токио и ее политику.
В 70-е — 80-е годы тему советско-японских отношений и внешней политики Японии продолжил разрабатывать историк А. А. Кошкин.3 Основной проблемой, рассматриваемой этим автором, стал вопрос о подготовке Японией войны против СССР. Сделанные А. А. Кошкиным переводы стенограмм заседаний правительства используются в данной работе. А. А. Кошкин возводит в абсолют тезис о готовности Японии воевать только против СССР. Японское общество, придворная аристократия,
военные круги выглядят «монолитными» в этом вопросе; не освещается вопрос о поддержке части военных идеи подписания с СССР пакта о ненападении, принижается значение для выбора направления японской экспансии позиции военно-морского флота Японии.
В конце 80-х - начале 90-х в отечественной историографии произошла революция. Ранее запретные темы стали самыми привлекательными. Заполнить определенный вакуум в изучении международных отношений 30-х - начала 40-х годов позволила, прежде всего, расширившаяся источниковая база: многие архивные фонды были рассекречены, появились совершенно новые публикации, приоткрывшие некоторые тайны советской внешней политики. В библиотеках появилась ранее запрещенная западная литература, на русский язык стали переводиться мемуары, воспоминания, дневники современников и непосредственных участников событий тех далеких дней (министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа, дипломатов Г. фон Дирксена и Того С, генерала В. Кейтеля), издается дневник И. Геббельса, воспоминания В. С. Бережкова и В. М. Молотова, советника германского посольства в СССР Г. Хильгера, итальянского посла в Германии Д. Альфиери, министра иностранных дел Италии графа Г. Чиано, личного переводчика Гитлера П. Шмидта, а также произведения, написанные А. Гитлером и Б. Муссолини.1
Свобода от использования идеологически мотивированных схем буквально обрушилась на отечественных авторов. Они стали меньше спорить
с западной историографией, больше ее использовать, возобновилась публикация документальных серий. В результате отечественные авторы получили возможность взглянуть на исследуемые ими проблемы как с одной, так и с другой стороны - возможность, необходимую для объективного исследования. Значительно повысился интерес исследователей к ранее запретной истории собственной страны. Повысился интерес к истории и у широких народных масс.
Однако это дало и другой результат. В некоторых работах появилась другая крайность - сплошное обличение и опошление как внешней политики, так и всей истории Советского Союза.
Первое, на что стали обращать внимание исследователи с новыми подходами, это влияние ошибок и просчетов Сталина во внутренней и внешней политике и их влияние на провал курса на создание системы коллективной безопасности во второй половине 30-х годов. Введение в научный оборот в 90-х годах XX века комплекса архивных материалов, породило целый ряд новых трактовок развития европейской политики и международных отношений в тридцатые годы и определило более критичный подход, прежде всего, к советско-германским отношениям в межвоенный период. Здесь особо следует выделить комплексные исследования 3. С. Случа и Л. А. Безыменского.1 Авторами открыт целый пласт архивных документов. Например, Л. А. Безыменский объективно показал историю секретной миссии Д. Канделаки в 1935 - 1937 годах. Показал также роль поверенного в делах Г. Астахова на начальной стадии подготовки пакта о ненападении. Однако трактовка Л. А. Безыменским
«германской» политики Сталина как «политики умиротворения» вызывает сомнения.
Из огромного количества работ, посвященных пакту о ненападении 1939 года необходимо выделить работы историков Г. Л. Розанова, М. И. Семиряги, В. Я. Сиполса, Ю. В. Баситова, А. С. Орлова, О. В. Вишлева.1 Не смотря на то, что практически все авторы, исследовавшие советско-германские отношения, так или иначе, касались вопроса визита В. М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года, этот вопрос до сих пор не получил должного освещения в отечественной историографии и остается одним из самых дискуссионных. Здесь выделятся совместная работа В. К. Волкова и Л. Я. Гибианского, четко обозначивших вопрос об остром противоречии советских и германских интересов в Восточной Европе. Сам по себе вопрос «берлинской поездки» рассматривался только на уровне статейных публикаций.3
На уровне диссертационных работ исследование советско-германских отношений получило дальнейшее продолжение. И. И. Филимонов4 провел комплексный анализ развития отечественной историографии советско-германских отношений 1939 - 1941 годов. А. Ю. Матвеев5 рассмотрел малоизученный период в советско-германских отношениях 1933 - 1938
годов. В центре его внимания находилась проблема секретных миссий Радека и Канделаки. В. А. Токарев1 в работе, полностью посвященной пакту Молотова-Риббентропа, проанализировал его юридические аспекты, указал на экспансионистскую направленность советской внешней политики в этот период. Он также показал разность подходов СССР и Германии в понимании понятия «сферы интересов».
Особую группу составляют работы, авторы которых исследовали советско-германские экономические отношения в период 1939 - 1941 годов. Здесь, прежде всего, выделяются работы В. В. Захарова, В. Н. Залепеева и В. А. Журавель. В работе В. В. Захарова были освещены военные аспекты советско-германских торгово-экономических отношений, а в работе В. Н. Залепеева показано влияние пакта о ненападении 1939 года и начала Второй мировой войны на внешнюю политику СССР и Германии. Им рассмотрено решение проблемы Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины в советско-германских торгово-экономических отношениях.
Получила свое дальнейшее развитие и тема советско-итальянских отношений. Комплексное исследование советско-итальянских отношений проведено, прежде всего, в работах И. А. Хормач и Н. Д. Смирновой. И. А. Хормач подробно рассматривает период 1924 - 1939 годов в советско-итальянских отношениях, уделяя особое внимание дипломатическим и экономическим двусторонним отношениям. И. А. Хормач наметила дальнейшие пути и темы исследования советско-итальянских отношений, окончив свое исследование 1939 годом. Работы Н. Д. Смирновой являются логичным продолжением работ И. А. Хормач. В них основное внимание уделяется наименее изученному периоду 1939 - 1941 годов. Работы Н.Д. Смирновой являются единственными в своем роде, так как в них анализируется влияние подготовки «пакта четырех» на развитие советско-итальянских отношений.
Тема советско-японских отношений обогатилась исследованиями А. А. Кошкина и К. Е. Черевко.1 Однако концепция А. А. Кошкина практически не претерпела изменений, более критический подход к анализу советско-японских отношений представлен в работах К. Е. Черевко. Автор первым из отечественных исследователей рассматривает проблему «войны и политики» в советско-японских отношениях и показывает влияние идеи создания «пакта четырех» на «советскую политику» Японии. История заключения советско-японского пакта о нейтралитете основательно исследована в работах Б. Н. Славинского.2
Историография непосредственно темы работы пока бедна серьезными исследованиями. Исключением являются работы Е. Н. Кулькова и, прежде всего, В. Э. Молодякова.4
Работы В. Э. Молодякова необходимо отметить особо. Он - первый и пока единственный отечественный историк, применивший в своих исследованиях геополитический подход. Тема исследования процесса образования «оси» Берлин-Рим-Токио является основной в его работах. Им проведен всесторонний анализ текстов основных договоров между Германией, Италией и Японией, таких, как «Антикоминтерновский пакт» и «Пакт трех держав». Им подробно исследована теория создания «континентального» блока («евразийского») как реального противовеса гегемонии англо-саксонского блока на основе трудов К. Хаусхофера, анализа взглядов И. фон Риббентропа, Сиратори Т., Мацуока Ё., геополитических концепций принца Каноэ Ф. Его монография «Несостоявшаяся ось: Берлин -Москва - Токио» является вообще единственным отечественным исследованием данной темы. Работы В. Э. Молодякова, выводы, которые он делает, оказали значительное влияние на концепцию автора. Данная диссертационная работа является продолжением начатого В. Э. Молодяковым исследования и существенно его дополняет, прежде всего, отечественными документами.
В зарубежных исследованиях тема взаимоотношений Советского Союза с «осью» Берилн-Рим-Токио специально не рассматривалась. Однако в западной историографии существует обширный ряд монографий, публикаций статей, научных докладов, в которых данные отношений рассматриваются в общем, как один из элементов международных отношений накануне Второй мировой войны и нападения Германии на Советский Союз. Эта характеристика относится, прежде всего, к капитальным трудам по истории Второй мировой войны. Среди них необходимо отметить работу известного английского историка Э. Дж. П.
Тейлора «Причины возникновения Второй мировой войны», вышедшую в свет в 1964 году и многократно переизданную.1 Тейлор предпринял весьма успешную попытку проанализировать как можно больше аспектов предвоенной истории на основе системного подхода. До сих пор видные западные ученые ориентируются на тезисы Тейлора или полемизируют с ним. Другую группу работ зарубежных авторов составляют исследования проблемы международных отношений второй половины 30-х годов. Среди них выделяются работы представителей так называемой «черчиллевской» школы Л. Нэмира и Дж. Виллар-Беннета.3 В своих работах они выступали с критикой политики умиротворения, схожей с критикой У. Черчиллем довоенной политики, изложенной им в известных мемуарах «Вторая мировая война».
Однако необъективность их позиции была показана в работах историков ревизионистской школы, окончательно сформировавшейся в 60-е - 70-е годы, и лидирующей на сегодняшний день в западной исторической науке. Афористичное выражение одного из основателей ревизионистской школы Г. Баренса о том, что целью ревизионистов является «приведение истории в соответствие с фактами», означало нахождение этой школы в оппозиции «генеральной» линии. Отличительной чертой ревизионистской школы является свобода от догм и идеологически мотивированных концепций. В то же время не все их взгляды и выводы бесспорны, и подлежат пересмотру. Как, например, работа Д. Хоггэна, в которой он показал ответственность за начало войны также и правящих кругов Англии, Польши и Чехословакии, но в тоже время преуменьшил агрессивность
политики Германии и крайне тенденциозно трактовал цели и методы советской дипломатии.1
Большое количество монографий и статей зарубежных авторов посвящено вопросам двусторонних отношений накануне Второй мировой войны. Среди исследований на тему процесса образования «оси» Берлин - Рим и ее политики можно выделить работы Е. Вискемана, А. Каллиса, К. Макгрегора, Р. Маллета, а также крупнейшего итальянского историка-международника М. Тоскано. М. Тоскано подробно исследовал политику Муссолини - Чиано накануне и во время Второй мировой войны, кроме того, он является практически единственным зарубежным исследователем, тщательно изучившим итало-советские отношения в период 1939 - 1941 годов, назвав их «несостоявшейся Антантой».
Работ, освещающих «Антикоминтерновский пакт» сравнительно немного. Среди них можно выделить работы Дж. В. М. Чапмена, (осветившего положение Гака и Штамера в окружении Риббентропа, и, кроме того, показавшего негативное отношение военно-морского флота Японии к японо-германскому альянсу) и А. Флери, работа которого дает возможность получить представление о реакции западных держав на заключение «Антикоминтерновского пакта».
И все же в центре внимания западноевропейских исследователей находится проблематика советско-германских отношений. Именно по двусторонним отношениям написано большинство работ, однако далеко не
все из них объективны, подробны, а иногда и просто достоверны. Особое место здесь занимает историография Германии, которую принято классифицировать следующим образом: труды крайних консерваторов, умеренных консерваторов, либеральная литература и марксистская литература (труды историков ГДР).
Основополагающей концепцией в рассмотрении советско-германских отношений консервативными историками ФРГ является выдвинутая ими «доктрина тоталитаризма», через ее призму они рассматривают отношения Советского Союза и Германии как отношения между двумя тоталитарными государствами. Таковы работы Г. Рауха и Г. Хеккера, написанные в годы холодной войны, их содержание в значительной степени определено полным верховенством политических подходов над научными.1
В работах американских историков этого направления Т. Тетенса и У. Лакера исследуется вопрос о том, как национал-социализм рассматривал Россию и большевизм, и как коммунистическая доктрина интерпретировала германский фашизм. Историками именно этого направления порождена концепция «сговора диктаторов» и «сходства тоталитарных идеологий». У. Лакер также утверждал, что экономика в тоталитарных странах находится в прямом подчинении политике. Т. Тетенс, У. Лакер, Г. Вайнберг особое внимание уделяли «тайным связям» Германии и Советского Союза, чрезмерно принижая роль официальной советской дипломатии и ее курса на создание системы коллективной безопасности.
В умеренно консервативной литературе в значительной степени имеют место объективные суждения о советско-германских отношениях. Исследователям этого направления принадлежит наибольшее число трудов
по советско-германским отношениям. Обращает на себя внимание стремление авторов этого направления делать выводы, основываясь на широко используемых архивных материалах и опубликованных документах. Они также используют концепцию «тоталитаризма», но не доводят ее до абсурда, как крайние консерваторы. Заметный вклад в разработку темы советско-германских отношений внесли Г. Якобсен, К. Хильдебранд и И. Фляйшхауэр, А. Хильгрубер. Г. Якобсен подробно останавливался на вопросе о том, как нацисты использовали антисоветские и антикоммунистические настроения во внешней и внутренней политике Германии.1 В поле зрения К. Хильдебранда находились различные вопросы. Он выделял в германской политике по отношению к СССР три основных составляющих - антисемитизм, антибольшевизм, доктрину жизненного пространства. Он считал, что Гитлер всегда учитывал возможность войны с Советским Союзом и готовился к ней со всей тщательностью. Хильдебранд четко определил противоречия советских и германских интересов в Европе.
Особое внимание в западной историографии уделяется периоду советско-германского сближения и заключению пакта о ненападении и договора о дружбе и границе. Здесь особо выделяется работа И. Фляйшхауэра, в которой наиболее тщательно исследует историю подготовки пакта о ненападении, хотя далеко не со всеми выводами и оценками можно согласиться. Остальные работы, включая и недавние, значительно уступают ей как по документальной базе, так и по объективности.
Существуют также работы, освещающие политическое значение и последствия заключения «Стального пакта» между Германией и Италией, а также «Пакта трех держав» между Германией, Италией и Японией, но таких сравнительно немного.1 Особую группу исследований составляют работы, посвященные проблеме советско-германских экономических отношений и их значения для сторон. Но эти работы не равнозначны. Среди них особое внимание следует обратить на работы X. Швендемана и К. X. Блюменхагена. В трудах этих авторов приводится большой фактический материал, основанный на данных немецких и российских архивов. Ими проработаны проблемы характера и структуры взаимных поставок, удельный вес советского импорта в общем импорте Германии. Внимания заслуживает позиция К. X. Блюменхагена, который не приемлет тезиса о «советско-германском сговоре», убедительно показал, что обе стороны были заинтересованы и поддерживали экономические связи, исходя из собственных экономических и оборонных интересов. Заслуга X. Швендемана заключается в том, что он первым показал приоритетность советских заказов, даже над немецкими оборонными заказами.
Также значительное внимание в трудах западных, прежде всего, немецких, исследователей уделялось проблеме германо-японских отношений и противоречий.3
Суммируя краткий историографический обзор, следует сделать вывод, что хотя многие аспекты темы затрагивались отечественными и зарубежными авторами, тема взаимоотношений «оси» Берлин - Рим - Токио и Советского Союза пока еще не располагает в достаточной степени специальными исследованиями, посвященными комплексному анализу проблемы.
Цель исследования.
В данной работе можно выделить три взаимосвязанные проблемы.
1) Проблема истоков консолидации нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии, образование ими единого агрессивного блока («ось» Берлин-Рим-Токио), поставившего своей целью достижение гегемонии над большей частью земного шара.
2) Проблема реакции Советского Союза на образование «оси» Берлин-Рим-Токио.
3) Проблема взаимоотношений «оси» Берлин-Рим-Токио и Советского Союза.
В соответствии с этим целью исследования является - на основе предыдущего историографического опыта и, прежде всего, на основе ставших недавно доступными документов, их публикаций и других источников, провести всесторонний комплексный научный анализ процесса образования «оси» Берлин-Рим-Токио и взаимоотношения этого блока и СССР.
Задачи исследования.
Для достижения главной цели исследования диссертантом был поставлен ряд взаимосвязанных задач:
1) Выявить причины и предпосылки процесса консолидации
«ревизионистских» держав.
2) Показать содержание, хронологию и динамику процесса образования «оси» Берлин-Рим-Токио.
3) Выявить основные противоречия между Германией, Италией и Японией. Показать их практическое решение и значение этого решения для формирования единого внешнеполитического курса этих стран.
4) Дать оценку содержанию, направленности и политическому значению основных договоров между Германией, Италией и Японией. («Антикоминтерновский пакт» 25 ноября 1936 года; «Пакт трех держав» 27 сентября 1940 года).
5) Проанализировать положение СССР на международной арене в середине 30-х - начале 40-х годов и его реакцию (официальную и неофициальную) на процесс образования «оси» Берлин-Рим-Токио.
6) Определить степень и характер влияния процесса советско-германского сближения, как на внутреннее единство «оси», так и на двусторонние отношения между Германией, Италией и Японией.
7) Всесторонне исследовать германскую инициативу по привлечению Советского Союза к «пакту трех», на основе нового политико-экономического соглашения (проект «пакта четырех»), отношение Советского Союза, Италии и Японии к этой немецкой инициативе и выявить причины ее провала.
8) Для оценки инициативы Германии по созданию «пакта четырех» провести научный анализ ее влияния на политику Италии и Японии в отношении СССР.
Методология исследования.
Теоретико-методологической основой диссертации является принцип историзма, предусматривающий рассмотрение всех процессов и явлений как в развитии, так и во взаимной и временной связи, объективное и всестороннее изучение фактов, определивших характер исследуемых процессов и их динамику.
При написании диссертации в числе основных методов исследования использовались: хронологический, конкретно-исторический, сравнительно-исторический и метод приоритетности источников.
Источниковая база исследования.
Использованные при написании работы источники можно разделить на следующие группы:
1) Материалы Архива внешней политики Российской Федерации (АВП) и Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ).
2) Опубликованные документы внешней политики СССР и западноевропейских стран рассматриваемого периода.
3) Материалы советской и иностранной прессы.
4) Дневники и мемуары очевидцев и непосредственных участников рассматриваемых событий.
В архиве внешней политики были исследованы материалы трех фондов: 082 (референтура по Германии), 98 (референтура по Италии), 0146 (референтура по Японии). Представленные в них официальные документы, переписка НКИД с полпредами в этих странах, дневники и отчеты советских дипломатов по самым различным вопросам межгосударственных отношений позволяют глубже понять, и, в некоторой степени, даже уточнить малоизученные сюжеты советской внешней политики 30-х годов. Из содержания этих фондов можно выделить дела, оказавшие несомненное
влияние на разработку темы исследования. Прежде всего, это переписка полпреда в Японии К. К. Юренева с НКИД за 1936 год,1 а также дело «Япония и страны блока по антикоминтерновскому пакту»,2 в котором собраны всевозможные материалы по контактам Японии со своими союзниками.
Работа с фондами РГАСПИ также оказалась весьма продуктивной. В архиве социально-политической истории были исследованы материалы описи 162 фонда 17 (решения Особой папки ЦК ВКП(б)), фонда 558 (фонд Сталина, содержащего переписку И. В. Сталина с Гитлером и Риббентропом, записи бесед В. М. Молотова в Берлине в ноябре 1940 года, записи и справки ИНО ГУГБ НКВД СССР на имя Сталина. Наряду с обстоятельностью и всесторонней полнотой, главное достоинство этих документов - высочайшая надежность содержащихся в них сведений. Большинство документов и материалов названных фондов впервые вводятся в настоящем исследовании в научный оборот.
Второй по значению группой источников являются опубликованные документы внешней политики ведущих западноевропейских стран и СССР. Особый интерес из отечественных документов для исследуемой темы представляют вышедшие в последние годы сборники «ВКП(б), Коминтерн и Япония, 1917-1941», «Москва-Рим. Политика и дипломатия Кремля, 1920-1939», «Мировые войны XX века».4 Изучение данной группы документов позволяет глубже проанализировать механизм принятия важнейших решений, определявших состояние двусторонних отношений.
Третью группу источников, позволяющих проследить и проанализировать официальную реакцию, а также проследить ее изменение во времени, составили периодические издания. Это, прежде всего, «Правда», «Известия», «Пополо д Италия» и нацистский официоз «Фелькишер Беобахтер».
В четвертую группу источников входят мемуары, воспоминания и дневники очевидцев и непосредственных участников событий. Среди германских источников представляют интерес воспоминания министра иностранных дел И. фон Риббентропа, статс-секретаря германского МИДа Э. фон Вайцзеккера, личного переводчика Гитлера П. Шмидта и многолетнего советника посольства в Москве Г. Хильгера, дипломата Г. фон Дирксена и дневники Й. Геббельса.1 Однако послевоенные мемуары германских политических деятелей отличаются предвзятостью, они ориентированы на самооправдание, возложение ответственности на Гитлера и Риббентропа.
Крайне малочисленны советские источники. Среди них можно отметить запись бесед В. Чуева с В. М. Молотовым и воспоминания дипломата и переводчика В. М. Бережкова.2
Из японских источников следует выделить воспоминания японского дипломата Того С, которые отличает более взвешенный и объективный подход к изложению.3
Из итальянских источников наиболее известным является дневник министра иностранных дел Г. Чиано. Однако Чиано в 1943 году переписал
некоторые части своего дневника «для истории», показав себя последовательным противником союза с Германией.1 Многие утверждения дневника в опубликованном варианте опровергается по изданным после войны документам.
Новизна исследования.
По мнению автора, научная новизна состоит в комплексном рассмотрении позиций, целей и задач двух из трех основных сил, определявших развитие хода истории в 30-х - начале 40-х годов XX века в их взаимной связи.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка на основе архивных материалов и опубликованных в последние годы отечественных документов провести комплексный анализ реакции Советского Союза (официальной и неофициальной) на процесс образования «оси» Берлин-Рим-Токио и ее влияния на развитие двусторонних отношений между этими странами.
Впервые на уровне диссертационного исследования всесторонне и подробно рассматривается визит В. М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года и предоставляются соответствующие документы.
Принципиально новым является подход к рассмотрению данного события как попытки на практике реализовать теорию «пакта четырех» на основе разграничения сфер интересов в Европе и Азии и договора о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи между странами «оси», с одной стороны, и Советским Союзом - с другой, как ключевого момента предыстории Великой Отечественной войны. Также впервые предпринята попытка комплексного анализа влияния германской инициативы по привлечению СССР к «пакту трех» на политику Японии и Италии в отношении Советского Союза.
Практическая значимость исследования. Данная диссертационная работа является продолжением исследования # темы взаимоотношений держав «оси» и Советского Союза. Поэтому материалы диссертации могут быть использованы как при дальнейшем изучении истории международных отношений предвоенного периода, так и при подготовке учебников и учебных пособий по новейшей истории для высшей школы, лекционных и специальных курсов. % Научная значимость определяется результатами, полученными в ходе исследования.
Источники консолидации «ревизионистских» держав. Германия, Италия и Япония на пути к союзу.
Современный американский историк М. Вебер заметил: «Ни одна война не начиналась со столь высокими надеждами и не заканчивалась со столь горьким разочарованием, как Первая мировая». С этим сложно не согласиться. Причины, вызвавшие к жизни «ревизионистскую» политику вообще, и такие социально-политические явления, как фашизм в Италии или национал-социализм в Германии в частности, крылись, во-первых, в самом итоге Первой мировой войны, во-вторых, в мирном договоре, поставившем под ней черту, и, в-третьих, в самом продолжительном и глубоком экономическом кризисе, охватившем весь мир в 1929-1933 годах.
Версальский мирный договор, задуманный как гарантия вечного мира, определил не только победителей и побежденных, но и виновных и невиновных. В итоге мир разделился на державы status-quo - США, Великобританию, Францию, только что созданные Чехословакию и Польшу, стремившиеся сохранить полученное, и на «ревизионистские» державы побежденную Германию, и формально победивших Италию и Японию.
Другими словами - на довольных и недовольных. Мир разделился на два лагеря, причем интересы держав внутри каждого из лагерей совпадали: недовольные начинали задумываться о возможных союзниках, довольные - о возможных противниках.
Италия, вступившая в Первую мировую войну в мае 1915 года на стороне Антанты, то есть против своих бывших союзников - Германии и Австро-Венгрии, получила право в Версале перекраивать карту мира наряду с другими великими державами-победительницами, такими как Англия и Франция. При этом участие или неучастие своей страны в этой войне итальянское правительство сделало предметом торга. Одновременно велись переговоры и с Австрией и с Антантой. Австрия слишком поздно последовала совету Германии, и предложила передать Италии область Трентино с преимущественно итальянским населением, которую итальянцы хотели видеть частью своего государства, пытаясь, по сути, купить ее нейтралитет. Но союзники по Антанте сумели сделать на словах гораздо более выгодное предложение. По секретному договору, подписанному в Лондоне, Британия и Англия согласились с тем, что если Италия будет сражаться на их стороне, то после победы ей отдадут не только Трентино, но и Триест, Фиуме (Риека) и прилегающие районы со 100 тыс. славянским населением, грекоязычный Родос и Додеканезские острова, принадлежавшие Турции. Кроме того Италии пообещали выделить из Британской Восточной Африки территорию Джубаленд (Кения), которая будет присоединена к Итальянскому Сомали.1 23 мая 1915 года итальянское правительство отдало приказ о мобилизации и на следующий день объявило Австрии войну. Собственно боевые действия итальянской армии не принесли своему государству значительных дивидендов. В январе 1919 года, когда начала работу мирная конференция, выяснилось, что маленькие нации, участвовавшие в ней, фактически отстранены от выработки основных решений. Они принимались главами большой четверки - Францией, Британией, США и Италией. Однако итальянского премьер-министра Орландо известили о том, что от него, как младшего партнера, ожидают полного согласия с решениями Клемансо, Ллойд Джорджа и Вилсона. По мирному договору, подписанному 28 июня 1919 года, Италии отдали Трентино и Триест. Истрию и Далмацию итальянцы не получили. Им так же было отказано признать их зоной влияния Албанию и Додеканезские острова. Не был переданы и территории в Восточной Африке. Таким образом, для Италии итоги войны были крайне неудовлетворительными — получалось, что 600 тыс. итальянских солдат погибли (еще около 1,5 млн. были ранены или покалечены) за то, чтобы получить Триест и Трентино, фактически за то, что предлагала Австрия в 1915 году в обмен на итальянский нейтралитет. Итальянцы считали себя проигравшими среди победителей - зерно возможных будущих конфликтов было посеяно.
Япония в Версале была формально признана «великой державой», получив место постоянного члена Совета Лиги Наций, органа созданного для того, чтобы с помощью многостороннего переговорного процесса предотвращать или, хотя бы, ограничивать возможные конфликты в будущем. Япония, как и Италия, чувствовала себя обойденной в Версале, поскольку основные решения принимались без ее участия. Внутриполитическая жизнь Японии с 1919 года характеризовалась властью партийных кабинетов и страна, казалось, впервые в своей истории находилась на пути к созданию традиций ответственной парламентской демократии. Однако этот период длился недолго. В ходе Первой мировой войны и в течение некоторого времени после нее Япония пережила крупномасштабный «военный бум». Война обошлась ей недорого и предоставила выгодные возможности бесконкурентного доступа к азиатским рынкам, так как европейские страны были слишком заняты своими делами, чтобы думать о поставках туда товаров. Индустриализация Японии и трансформация ее экономики шли нога в ногу, вызывая невиданное процветание. Однако с восстановлением мира и возвращением западных держав в конкурентную борьбу «пузырь» лопнул, и к легко предсказуемым беспокойствам добавились трудности промышленности, продукция которой не находила рынков сбыта, что способствовало возрождению устремлений к экспансии по «старым» экономическим и политическим соображениям с добавлением «свежего» мотива о необходимости сохранить жизнеспособность новой экономики. К середине двадцатых годов милитаристы, непривычно тихие после сибирского фиаско, вновь заговорили во весь голос, критикуя «слабую в коленках дипломатию Сидэхара»,1 и разглагольствуя о необходимости «позитивной политики» в отношении Китая и об угрозе национальной безопасности, таящейся в планах разоружения. Надо отметить, что шла ли речь о «позитивной» или «негативной» политике, у них была одна цель: развивать торговлю с Китаем и обеспечивать китайский рынок для японских товаров. Разногласия касались средств достижения данной цели. Сидэхара настаивал на развитии искренне добрососедских отношений с Китаем, а «позитивисты» рьяно выступали за применение силы, необходимое, на их взгляд, для продвижения особых интересов Японии в Китае и, особенно, в Маньчжурии.
Образование «оси» Берлин-Рим и подписание Германией и Японией «Антикоминтерновского пакта» (25 ноября 1936 г.).
Нормальный политический диалог между фашистской Италией и нацистской Германией, не говоря уже о каком-либо сотрудничестве, был невозможен без удовлетворяющего обе страны решения «австрийского вопроса». Гитлер, родившийся в Австрии, изначально видел ее неотъемлемой частью третьего рейха. В тоже время Вена являлась составной частью треугольника «Рим-Вена-Будапешт», - основы итальянской политики в Европе и на Балканах. Кроме того, Муссолини предпочитал иметь на своих границах подконтрольную ему Австрию, нежели сильную Германию. Австрийский канцлер Энгельберт Дольфус не был сторонником демократии и предпочитал авторитарное правление, однако, являясь членом католической партии, он был против как коммунистов, так и нацистов. Дольфус также не разделял ни антисемитизма Гитлера, ни тем более, его внешнеполитических устремлений в вопросе «этнического самоопределения немцев». Он собирался строить «корпоративное государство» и ориентировался на сотрудничество и поддержку фашистской Италии. В борьбе с левыми партиями он использовал те же методы, которые использовали в свое время Муссолини, и совсем недавно - Гитлер. Однако разгром социалистов не принес стабильности. В июле 1934 года вспыхнул антиправительственный мятеж, поднятый австрийскими нацистами при подстрекательстве Германии и в расчете на ее военную поддержку. Однако Муссолини действовал также решительно. Он объявил частичную мобилизацию и сконцентрировал войска в районе итало-австрийской границы. Демонстрация силы произвела впечатление на еще слабый нацистский режим. Гитлер предпринял меры по свертыванию путча, а новым канцлером Австрии был назначен Курт фон Шушниг, продолживший линию сотрудничества с Италией.
Начало крупномасштабной войны Италии против Абиссинии (Эфиопия) в октябре 1935 года играло на руку нацистам. Гитлер был заинтересован в том, чтобы Италия как можно глубже увязла в этой войне, отвлекая таким образом основное внимание западных держав от Центральной Европы. Кроме того, неспокойная ситуация начала складываться в Испании, где после победы на выборах левых партий в феврале 1936 года возросла угроза гражданской войны. Также было известно, что Италия поддерживает в Испании правую оппозицию, рассчитывая на ее приход к власти и установление партнерских итало-испанских отношений в противовес Великобритании. В это время потерпевшие поражение на выборах правые партии вступили в контакт с представителями Гитлера и Муссолини, обратившись к ним за военной помощью. Немецкое и итальянское оружие стало перебрасываться в Испанское Марокко - центр антиправительственного заговора. В июле 1936 года заговорщики во главе с генералом Франсиско Франко подняли мятеж. Уже к середине месяца на юге и западе Испании ситуацию контролировали франкисты, а на севере и востоке страны - сторонники Народного фронта. Началась затяжная гражданская война.
Как уже отмечалось, Италия поддерживала Франко из прагматических соображений, рассчитывая сохранить дружеские отношения, которые были установлены с мятежниками. Вместе Италия и Испания могли успешно уравновешивать английское и французское присутствие в Средиземном море так, чтобы Италия получила, наконец, свободный доступ к Африке, Балканам и островам Восточного Средиземноморья, входящим в сферу притязаний Муссолини. Кроме того, Италия рассчитывала получить в аренду военные базы на принадлежащих Испании Балеарских островах в Средиземном море.
Нацистская Германия, как и в случае с итало-эфиопской войной, была заинтересована просто в затяжном конфликте, способным отвлечь внимание от ее собственных внешнеполитических акций. Сам генерал Франко пока не сильно интересовал Гитлера. Однако он был заинтересован в установлении в Испании такого режима, который явно не будет дружественным по отношению к Франции. Политика «невмешательства» в испанские дела на деле не дала результатов - Германия и Италия продолжили военную помощь франкистам. С 23 октября 1936 года Советский Союз вышел из Лондонского комитета по невмешательству и отменил эмбарго на поставки вооружений мадридскому правительству. Это в свою очередь резко активизировало помощь Франко со стороны Италии и Германии.
Таким образом, гражданская война в Испании стала своеобразным катализатором германо-итальянского сближения. Но полное примирение между Гитлером и Муссолини было невозможно в отрыве от компромисса по вопросу Австрии. И такой компромисс был успешно найден. В июле 1936 года Германия и Австрия подписали договор, в соответствии с которым Берлин обещал уважать суверенитет Австрии, австрийское правительство подтвердило, что Австрия признает себя немецким государством. Муссолини выразил удовлетворение найденной формулировкой. Германо-австрийское соглашение устранило серьезное препятствие на пути дальнейшего германо-итальянского сближения.
Уже 25 октября 1936 года в Берлин прибыл зять Муссолини граф Галеаццо Чиано, только что назначенный министром иностранных дел. В тот же день был подписан германо-итальянский протокол о взаимопонимании. Германия признала существующее положение в Эфиопии, стороны оговорили разграничение линий их экономических интересов в бассейне Дуная, а самое главное - договорились о проведении согласованной линии в испанском вопросе. По сути, речь шла о согласованном военном вмешательстве. «Берлинский протокол оформил партнерские отношения между Германией и Италией без установления между ними формального союза».1 Признание Германией статуса Итальянской Империи сыграло свою роль. Муссолини оповестил итальянский народ об образовании «Оси Берлин-Рим, вокруг которой могут вращаться все европейские государства, стремящиеся к миру». В ноябре Гитлер и Муссолини признали правительство Франко в Бургосе законным правительством Испании. Гитлер, позволивший Муссолини взвалить на плечи Италии основную тяжесть нацистско-фашистской помощи Франко на основании того, что Испания -средиземноморская держава, а значит, является скорее итальянской сферой влияния, мог теперь с удовлетворением констатировать, что гражданская война в Испании, истощающая силы Италии, достойно заменила в этом смысле Эфиопскую войну. Теперь он мог не опасаться чрезмерно жесткой позиции Италии по австрийскому вопросу, который, по убеждению Гитлера, должен разрешится так, как того пожелает Германия.
СССР в системе международных отношений в 30-х годах XX века. Внешняя политика Советского Союза в контексте узловых международных проблем
Все первое десятилетие после Первой мировой войны ушло на создание «нового мирового порядка и инструментов, которые могли бы его поддерживать».1 Основной идеей создававшегося порядка, при всех его слабостях и недостатках, являлась идея предотвращения или, по крайней мере, уменьшения опасности возникновения нового мирового конфликта. То есть идея в целом позитивная. Предполагалось использовать в качестве основы для ограничения возможных конфликтов и их предотвращения многосторонний переговорный механизм, как в рамках специально созданной Лиги Наций, так и вне ее. Но как показала дальнейшая практика, новый механизм регулирования международных отношений оказался неэффективным вследствие того, что созданные международные институты не обладали «ни авторитетом, ни опытом, ни полномочиями, которые бы соответствовали остроте проблем международной обстановки, которая резко осложнилась в начале 30-х годов во многом под влиянием мирового экономического кризиса».2
Кризис 1929-1933 годов, небывалый по своей остроте и масштабам распространения и потому названный его современниками «великой депрессией», парализовал не только внутреннюю жизнь большинства стран, но и отбросил назад наметившуюся в конце 20-х годов тенденцию к упорядочиванию международных отношений.
Падение объемов производства по сравнению с 1928 годом наибольшей остроты (в «нижней точке») достигло в США, Канаде, Германии и Польше -50%, средней тяжести было в Австрии, Нидерландах, Чехословакии и Японии - 30% и более, сравнительно небольшим в Великобритании, Дании и Румынии - 20%. Тяжело переживали кризис аграрно-индустриальные страны Латинской Америки.
Опыт развивающегося кризиса показал, что чем более прочными в стране были позиции государственного сектора в экономике, тем менее острым было его влияние на экономику, и тем легче было бороться с его последствиями. Многие западные теоретики и политики заинтересовались опытом успешной борьбы с кризисными явлениями в экономике в таких странах как Италия, Япония и СССР. И как следствие этого в экономике, после краха идеи невмешательства государства и «самооздоровления» хозяйственных механизмов - «автосанации» - стали все более усиливаться две основных тенденции.
Первая подразумевала значительное ограничение гражданских свобод, увеличение илих доведение до абсолюта государственного сектора в экономике, создание мощного ВПК, усиление протекционизма в торговле, подчинение экономики жесткому планированию и, в конечном итоге, переход к национальной и государственной замкнутости и экономической автономии - автаркии. По этому пути пошли Италия (еще в начале 20-х), Япония, СССР и чуть позже Германия. Наибольших успехов на пути достижения экономической независимости добился СССР.
Вторая подразумевала использование государственного регулирования (за нее выступали Дж. М. Кейнс, Ф. Д. Рузвельт и др.), формирование определенных «правил игры» в макроэкономике, сохранение демократических институтов и развитие международного сотрудничества для борьбы с кризисом. По пути реформирования демократической системы пошли Великобритания (коалиционное правительство лейбориста Р. Макдонольда), Испания (коалиционное республиканское правительство),
Франция (правительство радикал-социалиста Э. Эррио), США (демократ Ф. Д. Рузвельт). Здесь наибольшего успеха добились США и Великобритания.
Первая политическая традиция стала называться тоталитарной (с учетом всех различий; в современной терминологии - авторитарной); вторая - демократической или либерально-демократической. Размежевание между ними в мире проявилось на уровне «практической внешней политики».
Демократические страны экономили ресурсы и оптимизировали их использование, избегали дорогостоящих внешнеполитических авантюр, учитывая мнение избирателей, выступавших против военных расходов. Во Франции и Великобритании после Первой мировой войны сохранились сильные пацифистские настроения. Эти страны продолжали выступать за сохранение в международных отношениях status-quo.
Тоталитарные государства - Япония, Италия, Германия (после прихода к власти НСДАП в январе 1933 года) - видели выход из тяжелого положения в экспансии, в силовом способе решения внешнеполитических задач. Недовольные местом, которое им отводила Версальско-вашингтонская система, эти три страны составили группу «ревизионистских» государств, стремившихся к ее пересмотру.
Советский Союз по нескольким факторам занимал промежуточное положение. Во-первых, из-за самопротивопоставления себя всему остальному капиталистическому миру, явно «враждебному окружению». Во-вторых, ВКП(б) и Коминтерн формально не отказывались от идеи мировой революции и претензий на установление коммунистами руководства в своих странах. Это означало, что Советский Союз был не согласен с утвердившимся в мире положением. В-третьих, СССР никогда не был лоялен к Версальскому порядку, так как тот в недостаточной мере учитывал интересы его безопасности. Это формально сближало СССР с тоталитарными державами. Одновременно ярый антикоммунизм гитлеровской Германии не мог не вызывать опасения СССР, ведь в риторике нацистов он обозначался как один из двух основных центров «мирового еврейского заговора». (Второй - США). К тому же для Гитлера Советский Союз всегда являлся главнейшим идейно-политическим противником. В-четвертых, коммунистический интернационализм, наднациональный и надгосударственный, явно противостоял националистической, шовинистической составляющей идеологии германского нацизма, итальянского фашизма и японского милитаризма. Одновременно эти государства сближало неприятие либеральной демократии. В-пятых, советские идеологи не делали принципиального различия между Германией и ее соперниками по Первой мировой войне - все они были империалистическими и антисоветскими. Но при этом, ориентируясь на догмат о «межимпериалистических» противоречиях, СССР всегда старался использовать противоречия между Германией и демократическими странами в интересах своей безопасности и в своих внешнеполитических целях. В-шестых, собственно внешняя политика Советского Союза не была лишена экспансионистских тенденций. После победы во внутрипартийной борьбе и утверждении сталинского курса в руководстве страной, в СССР обозначился возврат к имперским традициям, облаченным в новую форму и наделенным новым содержанием.
Идейный раскол мира по линии «демократия-тоталитаризм» и советским государством, занимавшим промежуточное положение, еще не означал немедленной мировой войны. Однако по мере ее приближения увеличивалась и роль СССР как своеобразной третьей силы. Также как тоталитарные страны стремились использовать «третью силу» в своих интересах, так и Советский Союз использовал противоречия между тоталитарными и демократическими странами в своих.
