Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Философские и социально-исторические основания репрезентации образа человека в культуре стран Северной Европы второй половины XX века 10
1.1. Моральный ригоризм протестантизма и культура Скандинавии: человек как субъект вины и ответственности 10
1.2. Исторические трансформации скандинавской культуры во второй половине XXвека: «смена кумиров» 37
1.3. Философские основания представления образа человека в культуре XX века: от экзистенциализма к постмодернизму . 48
Глава II. Стратегии репрезентации образа человека в современной художественной культуре стран Скандинавии .
2.1. Образ человека в пространственных видах искусства 72
2.2. Образ человека во временных видах искусства 87
2.3. Образ человека в пространственно-временных видах искусства .. 108
Заключение 133
Список используемой литературы 140
- Исторические трансформации скандинавской культуры во второй половине XXвека: «смена кумиров»
- Философские основания представления образа человека в культуре XX века: от экзистенциализма к постмодернизму
- Образ человека в пространственных видах искусства
- Образ человека в пространственно-временных видах искусства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последние десятилетия в российском обществе наблюдается устойчивый интерес к культурному, экономическому и политическому развитию стран Скандинавии (Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии). Это, в частности, обусловлено тем, что модели скандинавских государств уникальным образом сочетают принципы рыночной экономики и стратегии социального партнерства, поэтому эти страны часто рассматриваются в качестве образцовых систем всеобщего благоденствия. При этом современная Скандинавия создана «поколением 1940-х» - людьми, рожденными в середине прошлого века, которые смогли по многим показателям вывести свои страны на первые места в мире, прежде всего, по индексу человеческого развития (Норвегия, Финляндия и Швеция входят в первую десятку). Например, в 1950-е годы в скандинавских государствах была проведена реформа школы, состоявшая во введении всеобщего девятилетнего образования и совместного обучения. Тогда в Европе эти идеи считались революционными и даже опасными, но в конце 1960-х годов, когда началась сексуальная революция и широкое распространение приобрели феминистские движения, так как женщины, активно работая, начали получать экономическую независимость от мужчин, данные новации стали примером для других стран. Однако, в целом, политический курс в государствах этого северного региона остается неизменным на протяжении многих послевоенных десятилетий. В этой связи можно сказать, что менталитет скандинавов наилучшим образом выражается в концепции идеального правового государства и сбалансированного социального порядка. В современной России, стремящейся к формированию реально действующего механизма гражданского общества, рассмотрение диспозиций и габитусов человека, сложившихся в культуре
скандинавских стран во второй половине XX века, представляется делом достаточно важным и актуальным.
Степень разработанности проблемы. Исследование культуры стран Скандинавии начинается в России со второй трети XIX века и связано с трудами Якова Карловича Грота, первого переводчика с финского и шведского языков. Его работа "Переезды по Финляндии от Ладожского озера до реки Торнео" (СПб.: 1847) и книги-оттиски "Знакомство с Рунебергом", "Гельсингфорс", "Записки о путешествии в Швецию и Норвегию" (СПб.: 1874), статья «Литва или Скандинавия?» («Отечественные записки», 1860) вошли в коллекцию известного в XIX веке петербургского библиофила Николая Васильевича Соловьева. Он издавал пользовавшийся широкой популярностью "Каталог книг антикварной книжной торговли Н. В. Соловьева". Издания о Финляндии (в том числе Я. Грота) Соловьев использовал для написания собственной статьи "Еще о Финляндии", опубликованной в журнале «Исторический вестник» (1898). В этот же период формируется интерес и к художественной культуре Скандинавии, что проявилось в деятельности П. Ганзена. В частности, в 1894 году он перевел и издал «Дневник обольстителя» С. Кьеркегора, когда его наследие еще не получило широкого европейского признания. На рубеже XIX - XX веков скандинавская литература прочно становится неотъемлемой частью культурного пространства России. Произведения Х.-К. Андерсена и К. Гамсуна, Г. Ибсена и А. Стриндберга до сих пор чрезвычайно популярны в нашей стране.
После Октябрьской революции произведения скандинавских писателей издаются не так активно, но в 1956 году Вильямом-Августом Васильевичем Похлебкиным основывается "Скандинавский сборник", постепенно складываются новые научные направления. Одним из них стало изучение культуры и истории скандинавского Средневековья, отраженное в трудах М.И. Стеблин-Каменского, А.И.Смирницкого, А.А. Сванидзе. В 1970 - 1980-х годах
выходят работы Д.М. Шарыпкина и В.Г. Адмони, раскрывающие взаимосвязи российской (М. Лермонтов, Л. Толстой, А. Чехов, А. Блок) и скандинавской литератур (Г. Ибсен, А. Стриндберг).
Новая эпоха в изучении культурного наследия скандинавских стран начинается в начале 1990-х годов, когда центры по изучению истории, языка и культуры этого региона появились в северо-западных российских городах Петрозаводске, Архангельске, Пскове, Выборге. В Петербурге начинают регулярно проводиться международные научные конференции «Скандинавские чтения» (с 1996 года) и «Санкт-Петербург и страны Северной Европы» (с 1998 года). Кроме того, Северная столица России является и постоянным местом проведения всевозможных театральных и кинофестивалей, художественных выставок и других культурных мероприятий, организуемых различными институтами Скандинавских государств.
Соответствующие аспекты развития современного общества скандинавских стран можно обнаружить в работах российских культурологов и философов (Л. М. Мосоловой, А. Ю. Чукурова, С. Корниловой, А. Афиногеновой), скандинаведов К. С. Цына, Эйну Карху, В. Забродина, финского этнолога Юхи Пянтикайненна, шведского историка Инвара Джонсона, норвежских ученых - антрополога Л. Свендсена и психолога Ф. Скэрдеруда. При этом попытка обобщить, полученные выводы в общую модель, характерную для большинства стран Северной Европы, была проведена в работах Иенссон Будиль (Швеция), М. Могуновой, Альберта Дондейна (Швейцария) и Скирбекка Сигурда (Норвегия).
Цель и задачи исследования. Основной целью настоящей диссертации является исследование образа человека в культуре стран Скандинавии во второй половине XX века. Для достижения данной цели решались следующие задачи: 1 выявить и проанализировать специфику образа человека в современной скандинавской культуре на примере живописи, произведений
литературы, кинематографа и драматургии; 2установить степень и характер влияния принципов протестантизма на
формирование ментальных структур и габитусов поведения,
сложившихся в культуре Скандинавских стран, продемонстрировав их
современное звучание; 3эксплицировать социально-политические и исторические особенности
развития культуры Скандинавских стран в послевоенный период; 4рассмотреть скандинавскую культуру в контексте новейших процессов
мировой глобализации и универсализации; 5раскрыть суть и содержание внутренних антиномий современного
искусства скандинавских стран, отражающих противоречивый образ
человека.
Методология и источниковедческая база исследования. В качестве методологической основы исследования использовались принципы системного культурологического анализа и компаративистского подхода. При этом рассматривались наиболее существенные доминанты культуры, особое внимание было уделено гуманитарной составляющей.
Для проведения исследования использованы материалы научных конференций «Протестантизм. Общество. Культура», «Феномен удовольствия в культуре», «Этнография за рубежом», «Культурологические исследования» (2004-2006), «Скандинавистика в современном образовании», «Исследования компаративной религии и этнографии в Финляндии», «Глобализация и культура: аналитический подход», «Искусство XX века, итоги столетия», «Культура на рубеже 20-21 веков: глобализационные процессы», «Художественная культура на рубеже веков: состояние, противоречия, перспективы», «Человек в современных философских концепциях». Для рассмотрения социокультурной политики в Скандинавии во второй половине 20 века были привлечены как зарубежные исследования («Incentives for Academic
Entrepreneurship and Economic Performance: Sweden and the United States»), так и переводные издания (Гейр Вестхейм «Инструментальная культурная политика в Скандинавских странах: критический исторический взгляд»). В диссертации были рассмотрены также и работы норвежских (С. Скирбекк, Т. Эриксен, Л. Свендсен) шведских (Б. Йенссон) и финских социологов и культурологов (Ю. Пянтикайнен, Ю. Ойяярви).
При проведении исследования были использованы материалы сетевого ресурса , единственного крупного в русскоязычном секторе Интернета портала о Скандинавии и скандинавистике. Кроме этого, автором были исследованы произведения художественной литературы Э. Лу, И. Грендаля, Л. Густафссона, Т. Эггена, П. Хега, Т. Янссон, К. Вальгрена, А. Паасилины, А. Хоттакайнена, кинофильмы Триера, Иварссона, Винтенберга, Бергмана, Мудиссона.
Научная новизна. В целом, диссертационная работа может быть охарактеризована как комплексное исследование образа человека в современной культуре Скандинавии второй половине 20 века, осуществленное через анализ пространственных, временных и пространственно-временных видов искусства (живопись, литература, кинематограф). При этом особое внимание уделялось новейшим направлениям и формам скандинавского искусства, которые не достаточно широко и подробно изучены в современной российской культурологии.
В процессе исследования получены следующие результаты, которые выносятся на защиту:
1. Освящая хозяйственную предприимчивость в качестве практической реализации смыслов веры, протестантизм стал истоком новой цивилизации, построенной на принципах индивидуализма и рациональности, свободы рыночных отношений и правового государства, что, несомненно, является духовным основанием современной скандинавской культуры;
2. После второй Мировой войны страны Северной Европы пережили
существенный перелом в осмыслении перспектив культурного развития, что
реализовалось в отказе от немецкой доминанты, в утверждении новых
ценностных установок и существенной демократизации культуры;
3. Философия существования, оказавшая мощное воздействие на развитие
западной мысли 20 века, сыграла важную роль в культуре стран Северной
Европы. Она усилила понимание человека в качестве уникального субъекта
личной вины и ответственности, нравственного долга и религиозного
призвания, ограничив эмоционально-чувственные переживания и стратегии
поведения;
В скандинавском искусстве конца двадцатого века, а оно имеет значение европейского авангарда, на первый план выдвигается проекция активного поиска новой эстетики, при этом человек утрачивает свой целостный образ, он отчужден, находится в дисгармонии с собой и подчас разрушает собственную социальную среду, попытки преодолеть эти противоречия приводят к усилению абсурдных стратегий в способах и формах реализации культуры;
Новейшая скандинавская культура ставит многие важные проблемы, характеризующие образ и стилистику жизни человека эпохи постмодерна (экзистенциальные мотивы тоски, одиночества, разрушения устоявшихся норм семьи и принципов социальных отношений). Герои романов, театральных постановок и кинофильмов представляют противоречивый образ человека, обремененного интроспекцией, склонного к крайним формам индивидуализма и нарциссизма, не способного на естественные человеческие чувства и коммуникацию с другими.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные в ходе проведенной работы результаты позволяют проанализировать место и образ человека в культуре скандинавских стран во второй половине 20 века.
Тем самым, формируется стратегия заинтересованного и толерантного отношения к существованию разных традиций в поликультурном пространстве современности. Это позволяет использовать материалы диссертационного исследования в качестве методологической основы для создания специального курса по современной культуре Скандинавии для старших классов средних школ и гимназий Северо-западного региона России и для студентов высших учебных заведений.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в сообщениях на соответствующих научных конференциях. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры теоретической и прикладной культурологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета и была рекомендована к защите по специальности 24.00.01 - теория и история культуры.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы.
Исторические трансформации скандинавской культуры во второй половине XXвека: «смена кумиров»
В двадцатом столетии Скандинавские страны вместе со всей Европой и миром пережили мощную социально-историческую трансформацию, которая, в итоге, выразилась в изменении основных приоритетов культуры. На протяжении долгих веков скандинавы были ориентированы на культурные и религиозные немецкие традиции. Отсюда в довоенный период в странах Северной Европы - Дании, Норвегии, Швеции - наблюдалось тяготение к германскому нацизму, а в Финляндии - к итальянскому фашизму.
Норвежский фашизм возник в конце 20-х — начале 30-х годов, в период активизации рабочего движения, вызванного экономическим кризисом. Значимой партией того периода была «Национальное единение», возглавляемая министром обороны Квислингом. Квислинг провел много времени в России - сначала в качестве норвежского военного атташе, а затем был сотрудником Нансена в программе помощи Красного Креста. Его идеология была попыткой синтеза национал-социализма и коммунизма, и в дальнейшем она находило сочувствие только у маргинализированных слоев населения, набирая в пределе лишь 2% голосов в парламенте. Несмотря на то, что Квислинг пропагандировал свою излюбленную идею ("Советы без коммунизма"), он все более отчетливо сближался с фашизмом: "Национальное единение" создало, по немецкому образцу, военизированную организацию под названием "Отряды" ("Hird") с юношеским подразделением "Молодые отряды" ("Smahird"). Эта партия получила наибольшую поддержку в северных областях, граничащих с Советским Союзом, а также в сельских регионах Восточной Норвегии. Этот относительный успех в Восточной Норвегии объясняли тем, что в этих местах с вековой крестьянской культурой нашла отклик норвежская версия лозунга "Кровь и почва" - "Дом и семья" (heim og oett).
Датский фашизм был почти калькой с немецкого: коричневые мундиры, свастика как символ партии, "штурмовые отряды" ("Storm Afdelinger"), дословный перевод 25 пунктов программы НСДАП в качестве устава и само название партии - Датская национал-социалистская рабочая партия (ДНСРП). Поддерживали ее, в основном, жители территории Шлезвиг-Гольштейна, который до Первой мировой войны являлся немецкой территорией. В Швеции существовали многочисленные немецкие нацистские организации, которые пользовались полной свободой в своей пропагандистской деятельности, беспрепятственно ввозили фашистскую литературу на шведском языке, печатавшуюся в Германии. Немецкие нацисты имели и свою официальную газету в Швеции - «Der Deutsche in Sweden". Местные отделения немецких фашистов были в Стокгольме, Гётеборге, Мальме и Хельсингборге. Существовало также множество немецких женских, спортивных, культурных и других организаций, руководимых нацистами. Финские фашистские движения, в частности Движение Лапуа, ратовали за создание «Великой Финляндии» до Урала. Вследствие своих религиозных целей это политическое движение поддерживалось финской (лютеранской) церковью, а также консервативными и крестьянскими партиями. В 1930-х годах появилось «Патриотическое народное движение». Оно было ориентированно исключительно на фашистские идеалы и пыталось привлечь к себе не только крестьян, затронутых последствиями мирового экономического кризиса, но и рабочих. Лютеранская церковь Финляндии выступила против антихристианских установок "Немецких христиан", которые спонсировали «ПНД». Поддержка откровенно фашистских и националистических движений в странах Северной Европы в период второй Мировой войны сыграла главную роль в формировании культуры Скандинавии второй половины XX века. В послевоенный период эти государства столкнулись с серьезным духовным кризисом. Кроме того, к окончанию войны они имели большие государственные долги, была высокая инфляция и общий экономический спад. Именно в этот период в странах Северной Европы происходит изменение в направленности культурных приоритетов. Традиционная ориентация на немецкий дух сменяется новыми англо-американскими доминантами. Молодые люди скандинавских стран, родившиеся во время и после войны, чувствуют свою вину за родителей, живших в сотрудничестве с фашистскими режимами. Усиливается общественный пессимизм и разочарование в прежней культурной политике собственного государства.
Философские основания представления образа человека в культуре XX века: от экзистенциализма к постмодернизму
Как известно, в философии XX века происходит радикальная трансформация концепции понимания человека, формируется принципиально иной дискурс интерпретации его значения и местоположения в бытии. В значительной мере, это было определено направлением «экзистенциализма», оказавшим огромное влияние на развитие всей европейской культуры. Достаточно вспомнить, что одному из родоначальников данного течения Жана-Полю Сартру была присуждена Нобелевская премия в области литературы, от которой он, правда, отказался. Экзистенциалистские мотивы, бесспорно, прослеживаются в творчестве И. Бергмана. Данное философское направление вообще оказалось очень созвучно духу скандинавской культуры.31
Основное содержание экзистенциализма выражается в мироощущении суровой трагичности жизни, в представлении о неустойчивости и зыбкости человеческого существования. Это, безусловно, отражало драматизм исторических событий двадцатого столетия, реальными участниками которых являлись сами философы-экзистенциалисты. Так, Ж.-П. Сартр и А. Камю были включены в движение французского Сопротивления, К. Ясперс в годы фашистской диктатуры был вынужден молчать, русские философы Н.А. Бердяев и Л. Шестов, которых в некоторых исследования также относят к данному направлению, по воле советской власти оказались за рубежами своей Родины. Философская рефлексия экзистенциализма разворачивается вокруг понятия «существование» (existentia), которое ведет к осознанию уникальности человеческого Я, к утверждению его принципиальной непостижимости. Символично, что одним из предтеч экзистенциализма считается датский философ Серен Кьеркегор. Философское творчество С. Кьеркегора относится к сороковым годам девятнадцатого столетия, когда в Германии еще работал Шеллинг, последний выдающийся представитель классического немецкого идеализма. На идеях Гегеля и Шеллинга и сформировалось мировоззрение Кьеркегора. Как известно, он даже посещал лекции последнего, но подобно другим слушателям был разочарован их содержанием. Но, прежде всего, Кьеркегор подверг жесткой критике гегелевскую диалектику мысли и истории. Гегелевская схема растворяла уникальность личностного статуса человека, ликвидировала индивида, элиминировала его позицию во всеобщности законов исторического развития. Кьеркегор в этой связи выступает в качестве преемника и последователя традиций протестантизма, но уже в новых условиях кризиса европейского философствования пост-гегелевской ситуации. Примечательно, что возможность преодоления такого положения он видел в религиозном призвании человека. В работе «О понятии страха» он подчеркивал, что люди потеряли понимание того, что значит «быть» и «существовать», утратили смысл существования, ибо они не ведают страха. Для датского мыслителя «страх» (Angst) стал одним из ключевых терминов его философской позиции. И в этом он наследует учение Лютера. Причем «страх» в данном контексте понимается в религиозном первозданном смысле, как такое состояние, которое возникает из столкновения конечного с бесконечностью, с вечным. И это состояние не может быть рационализировано, до конца объяснено, исчерпано философскими понятиями. Разум здесь бессилен и несостоятелен.
В противовес Гегелю, исходной точкой философствования Кьеркегор объявляет индивида как «он есть для самого себя». Кьеркегор утверждал, что существование не может быть умопостигаемым, оно требует непосредственного переживания. При этом подлинное существование человека, возможно только в религиозности. Он высмеивал образ абсолютного идеалиста, который забывает самого себя и пытается стать безличной абстрактной мыслью или неким всеобщим сознанием. «Мыслитель, который может забыть в своих размышлениях то о том, что он есть существующая индивидуальность, никогда не сможет объяснить жизнь. Он просто делает попытку перестать быть человеком, чтобы стать книгой или каким-то предметом, что возможно только для Мюнхгаузена», - разъясняет ход мысли Кьеркегора католический философ Ф.Ч. Коплстон. Кьеркегор акцентировал внимание на индивидуальном акте свободного подчинения моральному закону и свободном принятии или. выборе личного отношения к Богу. Человек становится «индивидуальностью» или «личностью» лишь только тогда, когда он реализует свою свободную волю и свободным решением направляет собственную жизнь. Кьеркегор утверждает, что основой экзистенциального выбора является «страх», или «беспокойство», но этот «страх» несет в себе метафизический смысл. Проявить себя он может лишь в том случае, когда человек стоит перед выбором — за или против Бога. С одной стороны, выбрать себя перед Богом означает потерять себя, поэтому человек испытывает ужас перед ним.
Образ человека в пространственных видах искусства
С одной стороны, многие важные принципы повседневной культуры скандинавов сформировал моральный ригоризм лютеранства, «протестантская этика». Отсутствие роскоши и излишеств, рациональность в расходовании средств, ограничение страстей и самоконтроль - вот, что задает стиль поведения и образ жизни скандинавов. С другой стороны, суровая строгость природы, отсутствие ярких палитр в пейзажах, холодное серое море, такое же небо, скалы, необъятные лесные просторы, в свою очередь, отложили собственной отпечаток на их мироощущение. Эти исходные основания нашли отражение и в быту, и в искусстве Скандинавских стран.
У них не принято не только демонстративное богатство, но и жизнь в бедности также не вызывает общественного одобрения. Дом должен быть убран, быт скромен и хорошо организован, что выражается в деревянной мебели, подсвечниках, каминах, неброской одежде. Интерьеры обычно строгие и простые, лишь на праздник украшаются настенными коврами, на скамьи при этом кладут цветные материи и подушки, а на столы - скатерти.45 Примечательно, что в этом смысле даже в крупных по скандинавским меркам городах, нет явной дифференциации между городом и периферией. Многие традиции деревни сохраняются и,у городских жителей. Убранство окон в городе и в сельской местности идентично: окошки с занавесками в клеточку или со сказочными рождественскими сюжетами, порой создается впечатление, что в окне появится тролль или другой сказочный персонаж. Видимо поэтому, постмодернизм в скандинавской культуре отчасти воспринимался как нечто привнесенное, искусственно навязанное европейской традицией. Как известно, постмодернизм стимулирует стирание привычных границ между видами и жанрами искусства. Он инициировал процесс слияния искусств в новейшей культуре. Тем самым, складывается сложная полифония, что демонстрируют современные художественные выставки. Формируется новое отношение к модели, появляется уникальная возможность вообще обойтись без нее, без непосредственного контакта с тем, что принято называть сюжетом или темой. При этом искусство обретает все более эпатажный характер. Таковы всевозможные инсталляции. Интересно, как герой романа «Декоратор» описывает процесс зарождения одной из подобных «художественных картин». «Я разглядел барсука прежде, чем наехал на него. Вылезая из машины, чтоб посмотреть, не выжил ли он, я задумался о превратности случая. Барсуки ведь впадают зимой в спячку. Как он оказался на дороге? Потом я решил, что жалко выкидывать трупик на помойку. Барсук заслуживает большего почтения, размышлял я. И вдруг сложилась картинка. Я увидел отчетливые следы шин поперек черно-белых полосок. Штриховка смерти. Уничтожение, которое несут перечеркивающие друг друга линии. Мне это показалось даже красивым на свой манер. Я взял тушку, почти расчлененную надвое, отвез таксидермисту и попросил его по возможности все сохранить, следы и прочее. Потом я вырезал кусок покрышки, отковырял асфальт на непроезжей дороге и укрепил все это в квадратной алюминиевой раме. Так мне видится барсук - припечатанным к асфальту». 6
Современные тенденции в скандинавском искусстве широко представлены в творчестве таких шведских художников, как Леннарт Роде и Уллє Бертлинг. В скульптурах Адама Фишера, Герхарда Хенинга, Кая Нильсена также отражаются новейшие постмодернистские мотивы и веяния. Творчество этих мастеров весьма далеко от романтических традиций Бертеля Торвальдсена и других художников XIX века. Во главе представителей абстрактного искусства Норвегии стоит Якоб Вейдеманн. Самым известным пропагандистом условной скульптуры выступает Дюре Во. Поиск новаторских идей в скульптуре проявился и в творчестве Пера Фалле Сторма, Пера Хурума, Юсефа Гримеланна, Арнольда Хёукеланна. Важную роль в художественной жизни Норвегии в 1980 - 1990-х годах сыграла школа фигуративного искусства. Она представлена такими мастерами, как Бьёрн Карлсен, Кьелль Эрик 46 Эггеп Т. Декоратор. СПб, 2004, С. Ольсен, Пер Инге Бьёрлу и Бенте Стокке.
Среди финских художников очень много экспрессионистов. «Майнстрим» финской живописи - это размашистые линии, яркие пятна, обозначенные быстрыми росчерками, грубоватые, но выразительные персонажи. Это не картины, а своего рода крик, жест, удар кулаком по столу. Многие финские художники, которые используют не холст и краски, а современные выразительные средства (видео, фотографию, перформанс), считают себя скорее философами. Искусство для них - это язык, существующий для разговора на вечные темы и решения глобальных вопросов. На этом языке финны говорят с истинно скандинавской серьезностью и с невероятным для северян темпераментом. Например, Теэму Мяки, хорошо известный в Петербурге финский авангардист. Первое знакомство с его творчеством началось в середине 90-х, когда на одном из художественных фестивалей показали его эпатажный фильм «Мой путь», в котором художник сначала долго выясняет отношения с окружающим миром, устраивая натуральный дебош, а в финале отрубает голову живой кошке. Мяки пишет огромные холсты со сполохами и брызгами ярких красок, невероятных персонажей (полулюдей-получудовищ).
Образ человека в пространственно-временных видах искусства
Постмодернизм ускорил естественное течение процесса синтеза искусств, что особенно ощутимо в кинематографе и театре. Живописные и архитектурные принципы постмодернизма в сочетании с эстетикой видеоклипов, компьютерных игр, электронного монтажа, агрессивной телерекламой решительно изменили киностилистику, что повлекло за собой резкий сдвиг в аудиовизуальной структуре массового восприятия.
Классик скандинавского кинематографа, Ингмар Бергман (1918 -2007), господствующий во всей второй половине XX века сделал духовное отчуждение, разобщённость, утрату или нежелание взаимопонимания, душевную глухоту и одиночество человека - главным «негативным героем» своих произведений: сценариев, пьес, фильмов, театральных спектаклей. По большому счету - его творчество предстаёт большой единой книгой, наполненной всеми земными страстями человеческими: от социальной униженности («Вечер шутов») и нравственного самоискупления, вынужденного фиглярства («Лицо»), взыскующего истины сознания («Причастие»), эмоциональной импотенции («Шепоты и крик»), ужасных метаний по нарождающемуся земному аду («Змеиное яйцо»), мук совести («Осенняя соната») и любимый ад семьи («Сцены из супружеской жизни»). Самым близким Бергману по ощущению мира, по стилистике и воплощению таланта был Андрей Тарковский, говоривший: «Искусство несёт в себе тоску по идеалу, Оно должно поселять в человеке надежду и веру. Даже если мир, о котором рассказывает художник, не оставляет места для упований». Примерно к середине 50-х годов в творчестве Ингмара Бергмана идейно-нравственные проблемы, оказываются наиболее острыми по всей Западной Европе. Бергман сумел поставить шведские мотивы в связь с общеевропейским движением художественной мысли. Художника меньше интересуют герои, находящиеся в состоянии внешнего конфликта с обществом - обделенные, ущемленные, отверженные. Внешние обстоятельства отступают на второй план, в центре внимания оказываются нравственные проблемы. Поскольку Швеция дала своим гражданам возможность жить в условиях относительной материальной обеспеченности, то герой перестал быть той фигурой, в которой получали выражение самые существенные, наболевшие конфликты. Поэтому более острой оказалась постановка вопроса, имеющая ввиду самого, что ни есть благополучного члена общества. Звучит тема совести, Бергман смотрит на мир глазами людей, которых не покидает беспокойство, потому что их нравственное чувство переступило границы, определяемые личным благополучием или личным неустройством. В «Сценах из супружеской жизни» (1972) Юхан и Марианна образуют, казалось бы идеальную супружескую пару. Но у Юхана возникает роман с Паулой, ради которой он оставляет семью, но по прошествии лет возвращается и пытается снова наладить свои отношения с Марианной. Их совместная жизнь - изощренная пляска смерти, процесс дегуманизации. Ссора за обеденным столом - первая атака на кулисы супружеского мира Юхана и Марианны; для них самих же это чистилище будней. Эта психологическая драма является довольно типичной для творчества Бергмана своим не приукрашенным описанием отношений между мужчиной и женщиной и высоко ценится поклонниками его творчества. Первоначально картина была шестисерийным телефильмом, а затем самим Бергманом был сделан ее киновариант. Сам объём названных (и неназванных) работ Бергмана способен потрясти - это лишь в кино, а есть ведь ещё радио, телевидение, театр... И всё это смотрится и читается так, словно человек искоса заглядывает в зеркало. Ингмар Бергман стал единственным скандинавским режиссером, творчество которого было рассмотрено в книге «Кино» французского философа Жиля Делеза. По его мнению, «Бергман - несомненно, режиссер, более других настаивавший на том, что существует фундаментальная связь, объединяющая кино, лица и крупный план: «Основа нашего труда - человеческое лицо ... Именно в возможности отыскивать подход к человеческому лицу заключена первостепенная отличительная черта кинематографа. Например, персонаж бросил свое ремесло, отказался от социальной роли; он уже не может или не хочет ни с кем общаться, и его поражает почти абсолютная немота; он теряет ни даже свою индивидуальность, и до такой степени, что становится до странности похож на другого: сходство через отсутствие или же «за неимением». В действительности указанные функции лица предполагают актуальность положения вещей, в котором персонажам приходится действовать и воспринимать события. Благодаря образу-переживанию они «расплываются» и исчезают. Мы узнаем один из бергмановских сценариев». 2
