Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки возникновения и развития буддийской религиозно-просветительской литературы бурятских дацанов 17
1.1. Проникновение и становление тибето-монгольского буддизма в Забайкалье (XVII- кон. XIX вв.) 17
1.2. Социально-политические и экономические преобразования в России во второй половине XIX в. как внешний фактор активизации религиозно-просветительской деятельности буддийских дацанов Забайкалья 39
Глава 2. Возникновение и особенности печатной буддийской религиозно-просветительской литературы на монгольском языке как отражение развития собственной литературной
традиции буддизма в Забайкалье во второй пол XIX в 55
2.1. Издания книг на монгольском языке как одна из важнейших форм деятельности буддийских дацанов Забайкалья в деле религиозного-этического просвещения верующих 55
2.2. Жанровое разнообразие и идеологические тенденции буддийского книгоиздания на монгольском языке в дацанах Забайкалья 75
2.3. Особенности содержания и структуры произведений буддийских религиозных авторов Забайкалья на монгольском языке как важная составляющая просветительской деятельности бурятских лам 90
Заключение 105
Источники и литература 115
Приложение 1 127
Приложение 2 136
- Проникновение и становление тибето-монгольского буддизма в Забайкалье (XVII- кон. XIX вв.)
- Социально-политические и экономические преобразования в России во второй половине XIX в. как внешний фактор активизации религиозно-просветительской деятельности буддийских дацанов Забайкалья
- Издания книг на монгольском языке как одна из важнейших форм деятельности буддийских дацанов Забайкалья в деле религиозного-этического просвещения верующих
Введение к работе
Актуальность темы. Распространение и становление буддизма на бурятской почве привело к глубоким, качественным сдвигам по всем параметрам жизнедеятельности бурятского этноса, последствия которых наблюдаются во всех аспектах современной культуры бурят.
Пропаганда буддизма - особая страница не только в истории буддизма в Забайкалье, но и гражданской истории в целом, поскольку идеологическая составляющая деятельности бурятских просветителей, основанная на идее сохранения и репродукции религиозных ценностей, в практике реальной жизни не могла не наложиться на особенности уклада жизни, мировоззрение, традиции и обычаи, нормы нравственности и отношение к миру патриархального бурятского общества. Печатная пропаганда буддизма, обусловленная логикой развития буддизма в Забайкалье, явилась одной из приоритетных форм просветительской деятельности бурятских лам и важным феноменом культурной жизни Забайкалья рассматриваемого периода времени.
Пропаганда буддизма в русле просветительской деятельности
бурятских лам требует объективации и необходимого научного анализа,
поскольку дальнейшее развитие бурятского общества немыслимо без
осознания реально пройденного исторического пути. Осмысление
литературного наследия бурятских просветителей углубит понимание роли и
места буддизма в жизни бурятского общества, поднимет на более высокий
уровень исследование религиозных, социально-политических,
мировоззренческих и других сторон буддизма в Бурятии. Изучение письменного наследия прошлого позволит глубже раскрыть, понять, оценить сущность, ход и исторические итоги событий прошлого.
В современном мире вопрос о значении буддийской религии в жизни бурят вновь актуализируется с глобализацией общественного развития. Закономерной реакцией на негативные последствия глобализации, связанной
с развитием современных информационных технологий, имеющих следствием создание единого мирового сообщества и тем самым активизирующих процесс всеобщего нивелирования культур человечества, является возрастание значимости религий и духовных знаний за будущее человечества. Все это стимулирует новые научные подходы к пониманию общественного значения религий.
Степень изученности проблемы.
Необходимость изучения буддийской духовной традиции была осознана в российской науке благодаря влиянию историко-культурных факторов геополитического характера. Положение Бурятии в XIX в. оценивалось царской администрацией как чреватое нестабильностью и возможностью сепаратизма, а следовательно требующее изучения и контроля. Складывается концепция включения буддийских территорий в общероссийский культурный процесс, что предполагало регуляцию численности бурятского буддийского духовенства, имущественного положения монастырей, активизации православной миссионерской деятельности. И ценными, в плане обеспечения сведений о функционировании буддийской традиции, являлись сведения русских служилых людей - К.Москвитина, П.Бекетова, Н.Спафария и др.; донесения чиновников и лиц различных правительственных органов, наделенных особыми полномочиями по исследованию религиозной ситуации -материалы комиссии Куломзина, отчеты Э. Ухтомского, Лавинского, А.Термена и др.; записи участников академических экспедиций - И.Г. Гмелина, П.С. Палласа, И.Г. Георги; A.M. Позднеева, О.М. Ковалевского, Д.Банзарова, Н.А. Бестужева и др.
Бесспорно, значительный вклад в изучение буддийской культуры вообще и тибето-монгольской буддийской традиции в частности внесли выдающиеся востоковеды С.Ф. Ольденбург, Ф.И. Щербатской, Б.Я. Владимирцов, В.П. Васильев, А.И. Востриков, Б.Б. Барадин, Г.Ц. Цыбиков,
Ц.Ж. Жамцарано, Б.Д. Дандарон и др1., первоклассные работы которых по истории буддийской религиозно-философской мысли, письменному наследию буддийских деятелей, популярной буддийской литературе и иконографии, буддийским монастырям и общине [сангхе] принадлежат к важнейшим открытиям XX в. в религиоведении и культурологии.
Что касается характера буддологических исследований в 20-50-е гг. XX в., то он был тесно связан с методологическими посылками, определявшимися направлением антирелигиозной политики советского правительства. Это было время воинствующего наступления на религию -«опиум для народа» - и духовенство, его активного разоблачения, как идейных врагов социализма. Содержание работ этого периода времени -«Ламаизм и война» А.Н. Долотова, «Современный ламаизм в Бурятии и задачи дальнейшей борьбы с ним» Б.Д.Тогмитова и др.- полностью соответствует основной задаче - атеистической пропаганде и борьбе с религией и церковью. В годы репрессивной политики наибольшая часть испытаний и притеснений со стороны сталинского режима пришлось на долю буддизма, и на какое-то время научные исследования были приостановлены. Все буддийские монастыри закрыты, большинство из них уничтожено, ламы подверглись репрессиям, многие были расстреляны.
Возрождение буддологических исследований в 60-е г. проходило весьма трудно, поскольку обращение к отечественному теоретическому наследию встречало идеологическими препятствия, не допускавшие объективной оценки вклада российских буддологов. В трудах исследователей
1 Ольденбург С.Ф. Жизнь Будды, индийского учителя жизни / С.Ф. Ольденбург. - Пг., 1916; Ольденбург С.Ф. Буддийские легенды / С.Ф. Олденбург. - СПб.,1894; Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму / - Ф.И. Щербатской. - М.,1988; Владимирцов Б.Я. Буддизм в Тибете и Монголии / Б.Я. Владимирцов. - Пг., 1919; Васильев В.П. Буддизм, его догматы история и литература / В.П. Васильев. - СПб. 1857-1869. - Т.1-3; Востриков А.И. Тибетская историческая литература / А.И. Востриков. - М.1962; Барадийн Б.Б. Буддийские монастыри: Краткий очерк / Б.Б. Барадийн // Orient. - СПб.,1992. - Вып.1. -С.61-120; Цыбиков Г.Ц. Избранные труды / Г.Ц. Цыбиков. - Новосибирск, 1981. - Т.1-2; Жамцарано Ц.Ж. Путевые дневники 1903-1907 гг. / Ц.Ж. Жамцарано. - Улан-Удэ, 2001; Дандарон Б.Д. Буддизм / Б.Д. Дандарон. - СПб., 1996; Дандарон Б.Д. Письма о буддийской этике / Б.Д. Дандарон. - СПб.:Изд-во «Алетейя», 1997.
6 этого периода, а также в ряде изданных сборников был дан критический анализ сущности и роли буддийской религии в бурятском обществе.
С созданием сектора буддологии [при Институте общественных наук БФ СО АН СССР в 1967 г.] интенсифицировалось научное изучение буддизма. Бурятские ученые начали предпринимать исследования в области конкретной истории буддизма в Бурятии, его религиозных, мировоззренческих, социальных и других аспектов.
В контексте современных запросов общества были изданы монографии К.М.Герасимовой, Л.Л. Абаевой, Н.Л. Жуковской, Ш.Б. Чимитдоржиева и др.2, которые существенно пополнили комплекс знаний по истории и культуре этой религиозной системы.
Исследованиям бурятского буддизма в контексте центральноазиатских культурных традиций посвящены сборники статей: «Буддизм и средневековая культура народов центральной Азии» [Новосибирск, 1980]; «Буддизм и традиционные верования народов Центральной Азии» [Новосибирск, 1981]; «Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии» [Новосибирск, 1985]; «Из истории философской и общественно-политической мысли стран Центральной и Восточной Азии» [Улан-Удэ, 1995]; «Тибетский буддизм: теория и практика» [Новосибирск, 1995]. В них рассматривается социально-политическая роль буддизма в Центральной Азии, его влияние на духовную культуру народов Центральной Азии, развитие их литературно-художественного творчества в рамках буддийской культуры; взаимоотношения буддизма с традиционными верованиями народов Центральной Азии. Следует подчеркнуть, что в статьях
Герасимова К.М. Ламаизм Бурятии и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX - XX вв. / К.М. Герасимова. - Улан-Удэ, 1957; Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаисткого духовенства (1917-1930 гг.) / К.М. Герасимова. Улан-Удэ, 1964; Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм Бурятии (эволюция верований и культов селенгинских бурят) / Л.Л. Абаева. - М., 1992; Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии / Н.Л. Жуковская. - М., 1997.; Чимитдоржиев Ш.Б. Начало распространения буддизма в Бурятии / Ш.Б. Чимитдоржиев // Бурятский буддизм: история и идеология. - Улан-Удэ, 1997. - С.18-28.
сборников широко использовались буддийские источники на бурятском, монгольском, тибетском и китайском языках. Некоторые из них были введены в научный оборот впервые.
Мировоззренческие, философские и идеологические принципы бурятского буддизма были проанализированы в сборниках «Буддизм: история и идеология» под ред. Л.Е. Янгутова» [Улан-Удэ, 1997] и «Буддизм Бурятии: истоки, история и современность / под ред. СП. Нестеркина» [Улан-Удэ, 2002]. В представленных материалах рассматривается широкий спектр проблем, затрагивающих историю философской и общественной мысли бурятских буддистов, историю распространения буддизма в Бурятии, буддийского искусства, изучения бурятского буддизма.
Ценные материалы по истории бурятского буддизма были собраны Г-Д. Нацовым . В данных работах содержится значительный информационный материал об истории первых буддийских кумирен, о строительстве деревянных и каменных храмов в разных районах Бурятии, изложены данные о суммах пожертвований, внесенных населением на строительство дацанов, на приобретение культовых атрибутов; приводятся биографические данные о некоторых хамбо-ламах и ширетуях бурятских дацанов, представлены данные о количестве лам в различные годы.
Работы, посвященные непосредственно истории распространения буддизма среди бурятского населения представлены отдельными публикациями. К ним относятся статьи Ш.Б. Чимитдоржиева, Л.Л. Абаевой, Б.Д. Цыбенова4, в которых раскрываются исторические этапы проникновения
3 Нацов Г.Д. Материалы по истории культуры Бурятии / Предисл., пер., примеч. и глоссарий Г.Р. Галдановой / Г.Д. Нацов. - Улан-Удэ, 1995. - Ч. 1.; Нацов Г.Д. Материалы по ламаизму в Бурятии / Предисл., пер., примеч. и глоссарий Г.Р. Галдановой / Г.Д. Нацов. -Улан-Удэ, 199. -4.2.
Чимитдоржиев Ш.Б. Начало распространения буддизма в Бурятии / Чимитдоржиев Ш.Б. // Бурятский буддизм: история и идеология. - Улан-Удэ, 1997; Абаева Л.Л. История распространения буддизма в Бурятии / Л.Л. Абаева // Буряты.- М., 2004; Цыбенов Б.Д Распространению буддизма среди хори-бурят / Б.Д. Цыбенов // Народы России: от противостояния к согласию (300 лет указу Петра I).- Улан-Удэ, 2001; Цыбенов Б.Д. Начало распространению буддизма среди баргузинских бурят / Б.Д. Цыбенов // Сборник научных трудов. Серия: Общественные науки. Вып.5.- Улан-Удэ, 1999.
и становления буддийской религии в Бурятии.
К группе работ, посвященных изучению отдельных дацанов на территории России относятся труды А.И. Андреева «Буддийская святыня Петрограда» [Улан-Удэ, 1991], «Из истории Петроградского буддийского храма» [Ориент, СПб. 1992. - Вып.1], в которых рассматривается история буддийского монастыря, духовного и культурного центра европейской России, построенного в начале XX в. в Санкт-Петербурге.
В монографии Д.С. Жамсуевой «Агинские дацаны как памятники истории культуры» [Улан-Удэ, 2001] на основе архивных документов и изобразительных материалов была проведена исследовательская реконструкция утраченных и разрушенных храмовых комплексов агинских бурятских и хамниганских дацанов; выявлены характерные черты культовой системы агинских дацанов в XIX - первой трети XX в.; показано значение агинских дацанов как центров буддийской культуры Восточного Забайкалья на материале развития в них буддийского школьного образования, книгопечатания и творческой деятельности выдающихся представителей агинского духовенства. Существенно пополнила знание о дацанах монографии Г.С. Митыповой «Ацагатский дацан (1825-1937гг.) история, события и люди» [Улан-Удэ, 1995], где рассматривается история Ацагатского дацана, известного традициями тибетской медицины.
Непосредственное отношение к теме диссертационного исследования имеют научные разработки бурятских ученых. Так, в работе К.М. Герасимовой «Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX вв.» раскрываются причины, вызвавшие активизацию пропагандистской издательской деятельности монастырей Забайкалья. Необходимо отметить, что этой монографией было открыто планомерное научное исследование истории буддизма в Бурятии. В рамках идеологического характера буддологических исследований, вполне закономерным процессом освещения истории бурятского буддизма становилось изучение таких ее аспектов как «церковь и государство». Особое
внимание в этой работе уделяется проблеме взаимоотношений бурятской буддийской церкви и царского правительства России в период развития капитализма и буржуазно демократической революции 1905-1907гг.; в ней также раскрывается роль буддийской церкви и духовенства в общественно-политической жизни бурят, ее большое значение во внутренней и внешней политике, проводимой царизмом в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Здесь указывается, что уже с «начала XVIII века вероисповедные дела бурят были поставлены в прямую связь с внешней политикой России на Дальнем Востоке"5; подчеркивается активное участие буддийской церкви в «политической борьбе нойонства и кулачества». Одной из характерной особенностью общественных движений Бурятии являлось «то обстоятельство, что многие общественные проблемы связывались здесь с вопросами вероисповедания»6. Этим фактом объясняется то, что политическая практика буржуазного национализма Бурятии в период 1917 — 1922 гг. приняла форму обновленческого движения в буддийской церкви. История обновленческого движения, его суть, социальные и политические корни, организационное оформление исследуются в другой монографии К.М. Герасимовой - «Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства». Обновленческое движение рассматривается как «продукт буржуазно-демократической революции», как «закономерное изменение одной из надстроечных организаций».
Дальнейший этап исследования социальной сущности буддизма был
представлен в монографии коллектива авторов - К.М. Герасимовой, Г.Р.
Галдановой, Д.Б. Дашиева, Г.Ц. Митупова - «Ламаизм в Бурятии XVIII -
начала XX веков». Следует подчеркнуть, что в данной работе обобщены
результаты многолетних исторических, этнографических,
источниковедческих исследований. В основу монографии легли материалы
5 Герасимова К.М. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков / К.М.Герасимова. - Улан-Удэ, 1957. С.23.
Герасимова К.М. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков/К.М.Герасимова.- Улан-Удэ, 1957. С.4
К.М. Герасимовой о дацанском строительстве, структуре доходов и распределении средств казначейства дацана и общины духовенства, книгопечатании и особенностях популярной пропагандистской литературы на монгольском языке, культовой системе буддизма в Бурятии), материалы Г.Ц. Митупова и Д.Б. Дашиева по истории книгопечатания в Бурятии, этнографические и религиоведческие материалы [по программам изучения широкого круга религиозгых явлений] Г.Р. Галдановой, В.Ц. Цыреновой, Д.Ж. Жугдуровой, Г.Н. Очировой, Б.Р. Чимитова и др., сбор материалов Р.Ж. Жалсановой [переводы с монгольского языка текстов Г-Д. Нацова ] и Т.Д. Скрынниковой (бурятские летописи и хроники ) по истории бурятских дацанов, исследования Д.Б. Дашиева [ по тибетским и монгольским текстам] по популярному вероучению бурятского буддизма архивных документов, материалов на русском и монгольском языках.. Обширная база исторического, этнографического, текстологического материалов позволило авторам этой работы показать историческую динамику трансформации буддийского вероучения на различных этапах истории бурятского народа [с XVII в.]. В монографии также была выявлена социальная роль культовой системы буддийской религии в комплексной взаимосвязи образа жизни, мировоззрения, сакрализации основных устоев общественного и семейного быта народа; отражены закономерности формирования региональной специфики бурятского буддизма, обусловленная социокультурными особенностями
Исследования, связанные с восстановлением имен и творческого наследия ярких представителей бурятского просвещения, были представлены в сборнике "Выдающиеся бурятские деятели. Видные деятели культуры, просвещения и науки. XVII - нач. XX вв. / под ред. Ш.Б. Чимитдоржиева [Улан-Удэ, 1994. - Вып.1.]. В ней отражено творчество религиозных деятелей Бурятии - Г-Ж. Дылгырова [статья Б.Д. Баяртуева]; Л-Д. Данжинова [статья Д.Б. Дашиева], Р. Номтоева [статья Ц.А. Дугар-Нимаева], Г-Ж Тугултурова [статья Р.Е. Пубаева]. Существенный вклад в изучение биографий
11 Л.Дандарова и Г-Ж.Дылгырова - первых настоятелей Цутольского дацана -внесло исследование Ц.П. Ванниковой . Литературная деятельность Р. Номтоева рассматривается Б.Д. Баяртуевым и Х.Ж.Гармаевой8. Некоторые отрывочные сведения о деятельности бурятских религиозных просветителей приводятся в бурятских исторических летописях Вандана Юмсунова, Тугульдура Тобоева9 и в историческом сочинении дорамба-ламы Буян-Далая, источниковедческое описание и анализ которого были опубликованы в статье Ц.П.Ванчиковой10. Следует отметить, что данном сочинении также приводятся уникальные сведения, восполняющие информационный вакуум по истории буддийской церкви, истории строительства и деятельности дацанов. Изучение роли бурятских просветителей в создании национально-художественной литературы освещалась такими известными учеными как: А.Б.Соктоев11, В.Д.Найдаков12 и др.
История распространения и становления буддизма в Бурятии в контексте формирования письменного творчества бурят анализируется в монографии Б.Д.Баяртуева «Предыстория литературы бурят-монголов» [Улан-Удэ, 2001.].
7 Ванникова ЦП. О двух первых настоятелях Цугольского дацана / Ц.П.Ванчикова //
Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона: Материалы
международной научно-практической конференции. - Улан-Удэ, 1999; Ванчикова Ц.П.
Тибетские и монгольские источники о деятельности первых настоятелей Цугольского
дацана / ЦП.Ванчиков // Культура Центарльной Азии: письменные источники. - Улан-
Удэ, 2000. - Вып.4.
8 Баяртуев Б.Д. Жизнь и творчество Ринчена Номтоева (1820-1907) / Б.ДБаяртуев //
Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии. -
Новосибирск, 1985; Гармаева Х.Ж. Филологические труды бурятского просветителя
Ринчена Номтоева / Х.Ж. Гармаева // Культура Центральной Азии: письменные
источники. - Улан-Удэ, 2001. -Вып.5.
9 Бурятские летописи / Сост. Ш.Б. Чимитдоржиев, ЦП.Ванчикова. - Улан-Удэ, 1995.
10 Ванчикова ЦП. О сочинении дорамба ламы Буян-далая по истории буддизма в Бурятии
/ Ц.П.Ванчикова // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной
Азии. История. Философия. Социология. Культурология и искусство. Материалы
международной научной конференции. - Улан-Удэ, 2000. -Т.2.
11 Соктоев А.Б. Становление художественной литературы Бурятии дооктябрьского
периода/А.Б. Соктоев. -Улан-Удэ, 1976.
12 Найдаков В.Ц. Традиции и новаторство в бурятской советской литературе /
В.Ц.Найдаков.- Улан-Удэ, 1976.
В рамках культурологических востоведных исследований буддийские письменные памятники изучались, прежде всего, с филологической точки зрения как традиционная литература дидактического содержания. Так, вопросы, связанные с индийской, тибетской, монгольской дидактической литературой получили освещение в работах как отечественных, так и зарубежных исследователей - П.Б.Балданжапова, А.Б. Соктоева, В.Ц. Найдакова, Ц.А. Дугар-Нимаева, Р.Е. Пубаева., Ц.П. Ванчиковой, Б.Д. Баяртуева, Ц. Дамдинсурена, Д. Ендона, Л. Хурэл-Батора, Д. Цэнда, Д. Цэрэнсоднома и др. Общим направлением для этих авторов было изучение форм взаимовлияния и пересечения книжной поэзии и устного народного творчества в монгольской дидактической литературе.
Специальной работой, в которой были проанализированы различные жанры тибето-монгольской дидактической литературы, в том числе ее бурятских памятников представляет диссертационное исследование Д.Б. Дашиева13. В ней издательская деятельность бурятских дацанов рассматривается как целостный феномен, имеющий существенные отличия от магистрального пути развития буддийской книжности Центральной Азии. В диссертации Х.Ж. Гармаевой14 отражены исторические и культурные аспекты процесса формирования печатного дела в дацанах Забайкалья.
Введение в научный оборот памятников буддийской мысли является важнейшей задачей современной буддологической науки. До сих пор остаются неизвестными широкому кругу читателей множество буддийских сочинений на тибетском и старописьменном монгольском языках. Особенно это касается памятников литературного творчества бурятских мыслителей.
На сегодняшний день опубликован только один памятник бурятской буддийской мысли. Это русский перевод и примечание Ц. А. Дугар-Нимаева к сочинению И.-Х. Гальшиева "Зерцало мудрости, разъясняющее и
Дашиев Д.Б. Бурятская дидактическая литература: проблемы жанрового состава: дис. канд. филол.наук - Улан-Удэ, 1992.
14 Гармаева Х.Ж. Книгопечатание в бурятских дацанах на монгольском языке: дис. анд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2001.
отвергаемое по двум законам" [Улан-Удэ, 1966 г.] Данное сочинение представляет собой свод правил поведения для бурят, обрамленное в рамки буддийской догматики. Найдаков В.Ц. в своей монографии «Традиции и новаторство в бурятской советской литературе» [Улан-Удэ, 1976] отмечает, что «идеи «Зерцало мудрости» во многом восходят к идеям и догмам раннего хинаянского буддизма»15. Этот факт исследователь связывает с обновленческим движением в ламаизме. Данный аспект привлекает внимание к сочинению Галыииева не только как к литературно-художественному памятнику, но и как к свидетельству об отдельных сторонах мировоззренческого и идеологического содержания буддизма в Бурятии. Таким образом, осмысление литературного наследия бурятских религиозных деятелей углубляет наше понимание значения буддизма в жизни бурятского общества.
В качестве материалов по церковной пропаганде в монографии К. М. Герасимовой "Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков" [Улан-Удэ, 1957] использовались произведения Л.-Д. Данжинова как источник, отражающий идеологию бурятской знати и духовенства.
Значительным вкладом в изучение буддизма в Бурятии является фундаментальный труд «Буряты / под ред. Л.Л. Абаевой и Н.Л. Жуковской» [М., 2004], который на сегодняшний день представляет наиболее полное собрание сведений по этнической истории и культуре бурят. В нем прослеживаются пути проникновения и становления буддизма в Бурятии, исследуется степень его взаимовлияния с местной культурно-исторической средой, раскрывается культурная и творческая деятельность духовенства
Особый научный интерес вызывают работы, затрагивающие вопросы взаимосвязи между религиозной и этнической идентичностями бурят. Так, в монографии «Бурятская этничность в контексте социокультурной
Найдаков В.Ц. Традиции и новаторство в бурятской советской литературе /В.Ц. Найдаков. - Улан-Удэ, 1976. С. 143
модернизации (конец XIX- первая треть XX веков) / Под ред. Т.Д.Скрынниковой» [Иркутск, 2003] особое внимание уделяется особенностям в представлениях об этническом единстве, о значении в них религии [буддизм, шаманизм, православие].
Объект данного исследования - сочинения бурятских буддийских деятелей второй половины XIX - начале XX вв.
Предмет исследования - анализ культурно-исторического значения сочинений бурятских лам в пропаганде духовно-нравственных ценностей буддизма.
Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование истории и религиозно-просветительского содержания ксилографических изданий бурятских буддийских дацанов на монгольском вертикальном письме как культурно-исторического феномена в бурятской традиции тибето-монгольского буддизма. Исходя из заявленной цели, в работе ставится ряд взаимообусловленных задач:
Анализ предпосылок и причин возникновения собственной буддийской религиозно-просветительской литературы в Забайкалье во второй половине XIX в.
Изучение и анализ изданий бурятских дацанов через выявление специфических черт религиозно-просветительской литературы бурятских дацанов на монгольском письме в контексте тибето-монгольской буддийской литературной традиции.
Исследование категорий и основных принципов религиозной пропаганды и просвещения в произведениях бурятских буддийских авторов.
Методологическая основа исследования. В диссертационном исследовании используются методы, использующиеся в историко-культурных исследованиях: описательный, типологический, семиотическое рассмотрение отдельных элементов содержания сочинений бурятских просветителей и их интерпретация в структуре.
развитии, в сравнении; ориентируют исследование на всесторонний анализ и оценку фактов в совокупности и целостности. Структурно-функциональный метод положен при анализе жанровой структуры сочинений бурятских просветителей.
Источниковая база исследования. Источниковой базой исследования послужили письменные памятники бурятских буддийских просветителей на старописьменном монгольском языке. К ним относятся труды бурятских мыслителей Л-Д. Данжинова, И-Х. Гальшиева, Г-Ж. Дылгирова и анонимных авторов. В качестве теоретического обоснования выводов было использовано фундаментальное сочинение Цзонхавы «Большое руководство к этапам пути пробуждения Ламрим-ченмо».
Научная новизна работы.
- введены в научный оборот произведения бурятских буддийских
просветителей Л-Д. Данжинова, Г-Ж Дылгирова и ряда анонимных авторов
второй половины XIX - начала XX вв.
- выявлены особенности развития религиозно-просветительской
литературы в Бурятии;
определен структурно-функциональный анализ жанров пропагандистской литературы;
- проведены семиотический и типологический анализ сочинений
бурятских лам;
- выделены культурообразующие основания бурятского буддийского
Просвещения;
определены специфические особенности просветительской деятельности бурятских лам.
Научно-практическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в диссертационном исследовании теоретические положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего исследования буддизма в Бурятии, в том числе и современных аспектов его взаимодействия с обществом, а также при разработке специальных учебных курсов по
. 16 изучению культурных, этно-социальных, духовно-нравственных особенностей народов Центральной Азии.
Проникновение и становление тибето-монгольского буддизма в Забайкалье (XVII- кон. XIX вв.)
Бурятский народ с древнейших времен до настоящего времени являлся и является частью монгольского мира. Протобуряты находились в орбите исторических событий и хунну, и сяньби, и жужаней, и тюркского и уйгурского каганатов, киданьской империи, стояли у истоков образования государства Чингисхана16. При том, что кочевой образ жизни подразумевал миграции монгольских племен по всей Центральной Азии, тесные контакты со многими родами и их смешение, становится очевидным и развитие единой культуры, мировоззрения на всем пространстве монгольского мира.
Официальное признание буддизма в качестве государственной религии монголов [1576г.] повлекло за собой изменение в сознании кочевника, а именно придало ему этическую направленность. Так, «утилитарное сознание» о полезности, выгодности, необходимости уступает место нравственным категориям, и этическое мировоззрение буддизма начинает определять сознание и мышление монголов7. Поскольку культурно-исторические традиции бурят на протяжении многих веков развивались неотъемлемо от монгольской истории и культуры, то и распространение буддизма в Бурятии необходимо рассматривать в неразрывной связи с его развитием в Монголии. У нас имеются достаточные основания полагать, что буддийская религия начала распространяться на территории Бурятии уже в первые века нашей эры. Об этом красноречиво свидетельствуют археологические памятники. Например, в долине р. Джида у границы с Монголией в Гуннском могильнике обнаружены 108 бусинок, очевидно, это остатки буддийских четок. А это III-IV вв. н.э. Недалеко от Иволгинского дацана найден буддийский алтарь, относящийся к V веку. В Саянах в устье р. Ока обнаружены буддийские наскальные изображения18. Однако по этим данным нельзя судить о реальном распространении буддизма в Бурятии. Очевидно, это были эпизодические проникновения буддизма. Более масштабное проявление буддийской религии наблюдается с XII - XIII вв.
В ходе завоевательных нашествий Чингисхан покорил государство киданей, Уйгурский каганат, Чжурчженскую империю Цзинь, Тангутское государство. Народы данных государств к моменту их завоевания уже исповедовали буддизм, и первые представления об этой религии монголы смогли получить от них. Расширение владений, которые требовали скрупулезного ведения внутренней политики удержания порядка как внутри империи, так и на завоеванных территориях, ставило перед Чингисханом необходимость иметь свою письменность. Ближайшим родственным по языку народом для монголов были жившие западнее от них уйгуры. Они стояли на другом уровне культуры и имели свою письменность. Согласно сведениям Г.Ц. Цыбикова уйгуры стали "первыми учителями монголов"19. Переняв их письменность, монголы познакомились с новой культурой, с буддизмом.
Завоевание Тангутского государства Чингисханом приблизило монгольских ханов к буддийскому духовенству. К тому времени буддизм концентрировал огромный интеллектуальный потенциал Индии, Тибета, нес опыт культур этих стран, в том числе опыт врачевания. Это не могло не привлечь внимание монголов. Например, "болезнь хана, который, не найдя целителей среди местных лекарей, пригласил к себе прославившегося у тибетцев ученого, который у монгольских ханов должен был найти новую опору для дальнейшего развития буддизма"20. Не последнюю роль в распространении буддизма среди монголов сыграли и согдийцы, которые исповедовали буддийское учение.
Социально-политические и экономические преобразования в России во второй половине XIX в. как внешний фактор активизации религиозно-просветительской деятельности буддийских дацанов Забайкалья
Период со второй половины XIX по начало XX в. был переломным в экономическом и социально-политическом развитии России и ее национальных окраин. Отмена крепостного права [1861г.] и ряд последовавших за ним реформ имели огромное значение в судьбе России и означали продвижение страны по пути капиталистического развития.
Развитие капитализма, по большей части, имело прогрессивное значение для окраин, оно разбивало средневековую замкнутость, отсталость национального быта, толкало на путь более широких преобразований, укрепляя связи в экономическом, политическом и культурном плане. Но развитие капитализма на окраинах России было осложнено тем, что они являлись колониями крепостнического государства. Капитализм проходил стадии довольно болезненного изменения структуры общества, не изменяя, в частности, сам государственный строи .
Контекст общеевропейского направления развития, в котором находилась Россия, предполагал модернизацию всех сфер общества и унификацию административной системы.
Бурное развитие капиталистических отношений заставило власти обратиться к реформе в сфере земельного межевания. Целью реформы в Сибири являлось высвобождение части полезных земельных угодий в пользу переселенцев из европейской части России, где ощущалась их острая нехватка. В результате эти проблемы были решены за счет местного населения путем отторжения земель, находившихся в общинной собственности в пользу государственного фонда, согласно «Положению о поземельном устройстве крестьян и инородцев, водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркуцкой на казенных землях» 1896 г. Данный закон явился ответом на аграрный кризис в европейской части России.
Реформа 1861г., повлекшая грабеж крестьянской земли, сохранила в руках помещиков их латифундии. В результате «освобождения» у бывших помещичьих крестьян было отрезано в среднем около 20%, а где-то и до 40-50% крестьянской земли. Следует отметить, что развитие капитализма вело не только к дальнейшему обнищанию и обезземеливанию крестьян, но и обострило классовую борьбу. В связи с этим царское правительство, защищавшее интересы помещиков, решило разрядить остроту аграрных противоречий в центре страны путем переселения крестьян в Сибирь. Разрешая вопрос о массовом переселении крестьян в Сибирь, царское правительство признавало, что «земли для образования новых переселенческих участков должны, и при том в значительных размерах, открыться по окончательном поземельном устройстве крестьян и инородцев сибирских». Таким образом, правительство, издавая вышеупомянутые «Положения о поземельном устройстве», стремилось изъять в колонизационный фонд часть земель, находившихся в пользовании у сибирских крестьян и «инородцев». Районом для нахождения свободных земель царским правительством признано Забайкалье.
В результате реформы в области землевладения резко активизировались миграционные процессы. Прибывающие из центральных областей России безземельные крестьяне занимали земли, ранее принадлежавшие местному населению. Всего за время реформы у коренного населения было реквизировано около 30% полезных земель. Увеличению темпов миграции населения дополнительно способствовало строительство Транссибирской железной дороги, которое завершилось в 1904 году.
Несомненно, экспансия капиталистических отношений и потребность в развитии торгово-транспортной инфраструктуры выдвигали необходимость строительства Транссибирской железной дороги. Она была призвана способствовать росту сбыта промышленной продукции в Сибири и на Дальнем Востоке, ускорению рыночной ротации товаров, вывозу сырья и продуктов сельского хозяйства в центральные области России, усилению колонизационного освоения окраин. Кроме того, строительство Транссиба отвечало геополитическим интересам России, для которой восточное направление было жизненно важным в отношении укрепления обороноспособности границ, освоения заграничных рынков и расширения сфер влияния. Строительство дороги требовало опытных и квалифицированных кадров, потребность в которых удовлетворялась за счет рабочих и инженеров из европейской части России, что привело к дальнейшему наплыву населения. Всего на Забайкальском участке работ было занято более 20 тыс. человек, в том числе 3 тыс. представителей бурятского населения.
class2 Возникновение и особенности печатной буддийской религиозно-просветительской литературы на монгольском языке как отражение развития собственной литературной
традиции буддизма в Забайкалье во второй пол XIX в class2
Издания книг на монгольском языке как одна из важнейших форм деятельности буддийских дацанов Забайкалья в деле религиозного-этического просвещения верующих
Как известно, распространение буддизма в различных регионах Азии в ряде случаев сопровождалось введением и развитием письменной и книжной культуры. Несмотря на то, что к моменту распространения буддизма в монгольских степях здесь уже существовала письменная традиция и собственная историография, именно буддизм послужил решающим фактором развития и распространения грамотности не только в монастырях, но в среде простых верующих. Как говорит Т.Брук, применительно к формированию элит минского. Китая, «буддизм очерчивал альтернативный мир» на всем пространстве до общества» . Это качество альтернативы буддизма выражалось и в возможности приобщения к буддийской учености и книжности к несравнимо более широким кругам общества, нежели в традиционных «до-осевых» обществах, где грамотность и книжность была монополизирована узким кругом элит. Демократический дух буддизма определял направление его движения к верующему индивиду, устанавливал коммуникационный канал с каждым членом религиозной общины. Следует отметить, правда, что объективно этот процесс сталкивался с проблемой сакрализации языка оригинала, когда, в случае с Монголией, роль тибетского языка была всеобъемлющей, оставляя для монгольского языка и письменности лишь узкие сферы мирской проповеди. Как известно, попытки монголизаци литургии предпринимались локально в разных регионах монгольского мира, например, в Мэргэн-сумэ уратов Внутренней Монголии, однако переломить господство тибетского языка в сфере монастырского образования и религиозно-схоластического творчества в силу различных причин, в том числе и политического характера, монгольским буддистам так и не удалось. Монгольская книжная литература сосредоточилась в области переводов канона, однако и здесь необходимо учитывать тот факт, что перевод на монгольский язык Ганджура и Данджура был формальным вопросом престижа и не приобрел полноценной практической актуализации. Другой нишей, в которой монгольский язык буддизма получил развитие, была дидактика, нравоучительная проповедь и религиозная биография. Однако и здесь вопросы публикации наталкивались на проблемы гелугпинской ортодоксии и довольно жестких ограничений, диктующихся идеологической конъюнктурой. Тем не менее, спектр издаваемой литературы такого рода был достаточно широким и печатная продукция на монгольском языке Пекина и Урги находила стабильную востребованность.
Мы можем говорить о единообразии этого процесса на всем пространстве тибето-монгольского мира, в регионах господства гелугпинской ортодоксии, включая сюда и Забайкалье, чье вхождение в состав Российской империи по времени совпадает с началом проповеди буддизма. До установления жесткого пограничного контроля контакты различных групп бурят с монгольскими единоверцами были достаточно тесными, и даже после укрепления пограничной политики, миграционные процессы оставались высокими на восточных пределах империи в зонах расселения хори-бурят, как показывают последние исследования49. С момента возникновения печатных дворов [тиб. dpar khang] в бурятских буддийских монастырях их продукция в целом повторяла ассортимент книг, выпускавшихся в других центрах монгольского книгоиздания.
Оригинальный, действительно самостоятельный характер печатная литература бурятских дацанов приобретает лишь во второй половине XIX в.
Как уже отмечалось в предыдущей главе, причина возникновения и развития собственного печатного дела в бурятских дацанах вызвана не только внешними факторами, но и внутренней логикой развития буддизма в Забайкалье. К рассматриваемому периоду его развитие достигло такого уровня, когда внутренние процессы уже не зависели от общекультурных тенденций тибето-монгольского буддизма. Как отмечает Д.Б.Дашиев, «Развитие сети дацанов, усложнение храмовой обрядности, проникновение и внедрение ламаистских религиозных обычаев в повседневный быт бурятского населения создали необходимость снабжения духовенства и верующих предметами культа - богословской литературой и обиходными обрядниками, скульптурными и живописными изображениями богов ламаистского пантеона и другим культовым инвентарем для храмов и домашних божниц»50. Иными словами, динамика развития и расширения буддийской проповеди в Забайкалье, усложнение социальной структуры Церкви и некоторые моменты, связанные с автокефальностью буддийской церкви России требовали от церковных институтов разработки собственной материальной базы воспроизводства традиции.
