Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Генеалогия современных стратегий наказания в Европейской и российской культуре 15
1.1. Современные модели и принципы наказания: концептуализация проблемы 15
1.2. Образы преступности в современном механизме культуры 51
1.3. Отечественный опыт отношения к субкультурам исправительных учреждений 67
Глава 2. Культурологическое измерение гендерных практик в субкультуре исправительных учреждений 86
2.1. Институт наказания в свете современной социокультурной политики 86
2.2. Маскулинные и феминные практики в субкультуре исправительных учреждений 119
2.3. Эмпирические и теоретические аспекты исследования формирования гендерных практик в условиях лишения свободы 130
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 155
БИБЛИОГРАФИЯ 161
ПРИЛОЖЕНИЯ 175
- Современные модели и принципы наказания: концептуализация проблемы
- Образы преступности в современном механизме культуры
- Институт наказания в свете современной социокультурной политики
Введение к работе
Вследствие экономических, социальных и культурных преобразований российского общества, стремления российского государства принимать активное участие в интеграционных процессах, социальные статусы, оценки различных групп населения и способы государственной регуляции статусов претерпели серьезную трансформацию. В обществе наметилась устойчивая тенденция маргинализации и асоциализации субкультур, носители которых придерживаются нетрадиционных моделей поведения, норм и ценностей. Фокус предлагаемого диссертационного исследования направлен на анализ тендерных отношений в местах лишения свободы. Культурологический анализ феномена наказания, уголовного законодательства, различий режимов содержания женщин и мужчин в местах лишения свободы, общественных аттитюдов к осужденным женщинам и мужчинам представляется не только чрезвычайно актуальным, но и достаточно новым и в теоретическом, и в практическом срезе направлением в отечественном гуманитарном знании.
Данная тематика носит комплексный и межотраслевой характер, она рас-полагается на пересечении эпистемологических полей нескольких дисциплин: культурологии, психологии, культурной антропологии, криминологии, социологии, социальной гендерологии. Осуществляя анализ этой проблемы, необходимо учитывать вопросы культурной традиции в отношениях с преступниками, политики в сфере семейного, гражданского, уголовного права, направления социокультурной интеграции, стратификационную теорию, основные положения тендерных теорий и теорий маскулинности, а так же степень ориентированности на тендерную проблематику проводимой в обществе культурной и социальной политики. Вследствие сложности и многогранности этой проблемы, она не представлена в теоретической литературе на должном концептуальном и эмпирическом уровне.
Несмотря на множество общих проблем в пенитенциарных системах России и зарубежных стран, и особенно, в воздействии субкультур исправительных
'"' з
учреждений на широкую социальную экологию, существует целый ряд отличий, характерных именно для отечественной культурной реальности, которые требуют формулирования специфических моделей адаптации для мужчин и женщин в условиях тюремного заключения. В 1996 году был принят действующий УИК Российской Федерации, составленный в соответствии с нормами Европейских и Международных конвенций по соблюдению прав и свобод человека. В 2002 году в силу вступил УПК, который так же коррелирует с нормами международного права. Однако декларируемое законодательством правовое обеспечение заключенных принципиально расходится с практиками наказания и системой адаптации в действительности. Параллелизм права и реальности объясняется отсутствием социальных, функциональных и тендерных акцентов в современном законодательстве, недостаточным количеством квалифицированных кадров среди социальных работников и идеологией «насильственной» депривации, распространенной в современном российском обществе, т.е. институционально спровоцированным понижением статусов и моделей поведения различных групп населения. Поэтому анализ практик взаимодействия тюремной администрации и всего общества с женщинами и мужчинами преступниками является чрезвычайно актуальным, так как он будет способствовать снижению уровня «насильственной» депривации в обществе.
На первый взгляд, статистика указывает на участие России в общемировой стратегии по легализации положения женщин, отказа от их маргинализации її пересмотра традиционных форм семьи и хозяйствования. Впрочем, тендерная экспертиза методов, освобождающих женщин от лишения свобо-,' ды, подтверждает, что российское уголовное право, трактуя в своих статьях женщину в подавляющих случаях как «мать» и не оговаривая никаких иных ролей женщины в обществе, воспроизводят и легализуют, согласно термино-' логии Н. Чодороу, тендерно асимметричную социокультурную систему, которая исходит из того, что женщина «материнствует», а мужчина нет, и это положение определяет повседневные культурные практики, структуру эко-
номики, политических предпочтений и форм наказания в обществе. Намеренное ограничение социокультурных ролей женщины и, последующее понижение ее статуса, не может не вызывать культурный диссонанс, выражающейся в росте особо опасной женской преступности, массовом вовлечении женщин в криминальную сферу, криминализации материнства и детства. Максимально криминализируя феминные практики, пенитенциарная система, параллельно, искажает и мужской тендер, разрушая институциальную и нор-мообразующую структуру господствующих стратегий маскулинности.
Современные исправительные учреждения, формы контроля и наказания, появившиеся в результате совпадения принципов индустриализма, норм гражданского общества и либеральных политических стратегий, сегодня во многом не соответствуют новым реалиям транзитивного общества, подвергающегося опасностям со стороны глобального экстремизма и мирового терроризма. Отказ от прежних форм наказания не может проводиться в одностороннем порядке, так как это вызовет лишь рост преступности и ослабление социальной защиты и гарантий в обществе. С нашей точки зрения, полномасштабный анализ женских исправительных учреждений актуален также и в отношении конструирования новой модели наказания, построенной не на принципах лишения свободы и исправления, а на принципах интеграции и толерантности.
Рост женской преступности не только искажают культуру материнства в современном Российском государстве, но и отрицательно воздействуют на образ поведения и статус детей. Согласно статистике, с 1996 года количество детей, находящихся в учреждениях интернатного типа, чьи матери находятся в местах лишения свободы, непрерывно увеличивается. Точно также постоянно растет число малолетних детей в домах ребенка при женских колониях. Для того чтобы выяснить, какие именно институциональные системы инвестирует в обществе действие депривирующих механизмов, необходимо провести тендерную экспертизу уголовного законодательства Российской Федерации на предмет использования тендерной дискриминации и в аспекте возможно-
стей и барьеров адаптации осужденных женщин, а также исследовать типичные жизненные стратегии поведения женщин, освободившихся из мест лишения свободы.
В перспективе выводы, теоретические модели, практические рекомендации диссертационного исследования могут быть положены в основу концепции формирования эффективных механизмов адаптации и расширения сфер занятости для осужденных женщин, построенной на принципах интеграции, социокультурной толерантности, тендерной лояльности и индивидуальном подходе. Актуальность представленной работы непосредственно связана с необходимостью научно-практических рекомендаций по созданию действенных организационных механизмов реализации прав женщин-заключенных, снижении влияния депривирующих факторов в обществе, смещении традиционных тендерных акцентов, дискриминационных, на данный момент, и по отношению к женщине, и по отношению к мужчине.
Проблема специфики женских исправительных учреждений и адаптационного периода для женщин-заключенных возникла в 40-50-х гг. XX столетия в Америке рамках теории культурного параллелизма и опиралась на инновационные криминологические стратегии, отрицающие традиционные уголовно-правовые нормы: Т. Селлин, А. Коен, Дж. Тейлор, Дж. Митфорд. Вслед за американскими коллегами европейские криминологи пришли к выводу, что и форма преступления и форма наказания тесно связаны с широким культурным контекстом: Г. Руше, О. Киршхеймер, В. Чемблисс, Н. Кристи. Эти исследования послужили основой для формирования нового направления в социологической науке, исследующего структуру тюремных сообществ. Авторами этого направления являются Д. Клемер, Г. Сайке, Д. Вад, Ж. Кассебаум, Дж. Якобе, С. Кохен, Дж. Метьюс, Д. ДиДжулио, М. Хаер, Д. Стефенсмеер, Р. Мертон, А. Голднер.
Принципиально важными исследованиями пенитенциарной системы стали тексты М. Фуко, Э. Гидденса, Э. Гофмана и А. Лефевра, в которых современная тюрьма оказалась результатом сложного пересечении трех эле-
ментов: пространства (архитектура), времени (режим) и труда (исправление). Однако перечисленные авторы не уделяли достаточно внимания женским исправительным учреждениям и проблемам тендерного дисбаланса. Рост правонарушений, совершенных женщинами, в развитых странах в последней четверти XX столетия заставил ученых активизировать свои усилия в изучении женской преступности. Хотя женщина-заключенная попала в фокус интереса ученых, этот образ в научной литературе по-прежнему воспринимается как аномалия, культурный нонсенс, и исследователи, к сожалению, так и не могут вырваться из замкнутого круга предположения: жестока женщина по природе или нет: Ф. Адлер, А. Дэвис, Р.Дж. Канзел, М. Страус, П. Хенк.
Социокультурные проблемы и самочувствие, вопросы социальной защиты женщин-заключенных, анализ культурно-исторических причин женской преступности, адаптационные программы исследовались и в рамках' отечественной криминологической литературы: работы Ю.М. Антоняна, В.Н. Кудрявцева, В.А. Серебряковой. Вопросы специфики женской преступ-. ности рассматриваются и с психиатрических и психологических позиций. К их числу можно отнести работы В.А. Внукова, которые сводят все к простым силовым реакциям на окружающую неблагоприятную среду. Также можно отметить внимание к проблеме женской преступности таких ученых как А.А. Габиани, М.Н. Голоднюк, А.К. Звербули, П.В. Кочетковой, Т.И. Линник, Б.С. Маньковского, Т.А. Машек, В. Сушко, Е.В. Середы, Т.М. Явчуновской.
В последние годы был проведен феминистский анализ сфер противозаконности и трудоустройства, который продемонстрировал новые горизонты происхождения жесткой сегрегации женщин: М.Е. Баскакова, Е.А. Костыря, Е. Мезенцева, З.А. Хоткина, Е.Р. Ярская-Смирнова. Скрупулезной тендерной критике было подвергнуто отечественной законодательство, в том числе и уголовное право: Л. Завадская. А.С. Михлин. Интересные выводы были достигнуты при анализе условий содержания женщин следующими авторами: Г. Ивановой, М.В. Шайковой, Т.Г. Черненко, Г.И. Сыздыковой, В.А. Сушко, Е.В. Струговой, А.Т. Потемкиной. Были проведены социологические иссле-
дования в женских колониях в рамках проекта Общественного центра содействия реформе уголовного права — Л. Альперт, С. Антонов.
В нашем диссертационном исследовании мы опираемся на предложенное Ю. Лотманом определение культуры и ее иерархичной структуры, согласно которому любая культура системна и различие между культурами определяется лишь через степень их упорядоченности в качестве единой семиотической системы. В данном контексте субкультуру возможно определить как специфическую форму культуры, основанную на иерархии локальных ценностей определенной общности, находящихся по отношению к господствующим духовным ценностям и моделям поведения в состоянии становления. Подобное понимание субкультур различных социальных групп предлагают такие авторы как М. Брейк, С. Гурьев, Д. Петров, Дж. Г. Пирсон, Н. Смелзер, Л. Хаузер. В отношении моделей поведения и ценностей, принятых в криминальном мире, понятие «субкультура»' коррелирует с понятием «контркультура», чьи нормативные образцы не носят характер становления, а стремятся заменить и вытеснить легализованные и общепризнанные нормы. Исследование общности осужденных сквозь призму этих двух понятий помогает избавиться от одномерного и линеарного понимания взаимоотношений между населением тюрем, людьми, проживающими в свободном обществе и администрацией исправительных учреждений. Общепринятый взгляд на тюремный мир предполагает, что он представляет собой особое, изолированное от остального мира сообщество, в котором действуют диаметрально противоположные легализованным нормам правила и ценности. Такое противопоставление мира «за колючей проволокой» и «свободного» мира можно часто встретить в социологических и психологических исследованиях. Анализ субкультур исправительных учреждений в рамках культурологического исследования демонстрирует многоуровневость и неоднозначность связей между маргинальными субкультурами и магистральными нормами поведения и мышления.
Принципиальной для исследования являются теория «абстрактных систем», которая утверждает зависимость друг от друга всех институциональных систем, и теория структурации Э. Гидденса, предоставляющая новые широкие эпистемологические возможности в анализе общественных систем, позволяя установить сложную корреляцию между социальными системами и
>АТ
- социальным действием индивида. В применении теории структурации к ана-
лизу пенитенциарных учреждений мы предположили, что в условиях лише-
^ ния свободы индивиды претерпевают воздействие двойной структурации,
оказывающей определяющее влияние на все социокультурные процессы происходящие в исправительных учреждениях. Кроме того, понятие двойной структурации может пролить свет на сущность современного типа исправительных учреждений, составляющих часть повседневной практической дея-тельности, а не принадлежащих к ситуациям, согласно терминологии Э. Гидденса, «абсолютного риска» и «роковым моментам». Отношение к тюрьме, как структуре, нарушающей повседневность, разрушающей привычный рутинный строй жизни, означает потерю этой структурой своей эффективности в деле наказания преступника, кризис моделей исправления правонарушителя, что и наблюдается в современных пенитенциарных системах большинства государств. Так же в своем исследовании мы учитываем и классические "концепции происхождения и сущности общественных институтов и культурного порядка Э. Дюркгейма, М. Вебера.
Следующим основополагающим теоретическим блоком диссертацион-
А'" ного исследования являются исследования в рамках тендерной теории и тео-
рии сексуальности. Для определения характера взаимодействия, дифферен-
\ циации, подчинения и взаимообуславливания полов в таком институте, как
тюрьма, наиболее эффективными и эвристическими являются теория гегемо-нической маскулинности Р. Коннелла и понятие «хабитуса» у П. Бурдье. Кроме того, предложенные А. Темкиной и Е. Здравомысловой типы тендерного контракта, традиционные для России, позволяют четко очертить границы общепринятых форм репрезентации женщин-осужденных и заключенных
мужчин, распространенных в официальных документах, средствах массовой информации, современной литературе, на уровне обыденного сознания. При проведении тендерной экспертизы риторики отечественного законодательства и практик наказания мы опираемся на теорию «асимметричного родитель-ства» Н. Чодороу и теорию тендерной стратификации Дж. Хубер. Кроме то-
'$ го, вопросы дискриминации и геттоизации по тендерному признаку отраже-
ны в работах Дж. Батлер, Т. де Лаурентис, Р. Брайдотти, В. Брайнс,
>^, Л. Гордон, Дж. Руф, К. Сильверман, Д. Стентон, М. Виттинг, Л. Иригарей,
И. Жеребкиной, Е. Гаповой, Е. Р. Ярской-Смирновой, В.Н. Ярской. Анализируя результаты эмпирического исследования, мы использовали нарративы и стратегии, применяемые как в количественных, так и в качественных методах исследования, механизм реализации которых представлен в работах Г.С. Батыгина, С.А. Белановского, И.А. Бутенко, С.С. Новиковой, А.В. Соловьева, В.А. Ядова, Е.Р. Ярской-Смирновой, В.Н. Ярской.
С полной уверенность можно заключить, что отечественные авторы се
годня избавились от иллюзии о решающей роли семьи и материнства в во
просе адаптации женщин-заключенных. Однако проблемы осужденных в
свете распределения полосоциальных ролей не достаточно освещены в со
временной научной литературе,' особенно это очевидно на региональном
уровне, где «женский вопрос» в пенитенциарной системе явно уступает во
просу подростковой преступности, хотя источником криминализации детей и
подростков является именно криминализация материнства. Это направление
fAt в проблеме женской преступности представляется наиболее перспективным
для анализа отечественных авторов, и это исследование предполагает развитие анализа именно в этой перспективе.
Целью диссертационного исследования является концептуализация стратегий формирования тендерных ролей в субкультуре отечественных исправительных учреждений. Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие исследовательские задачи:
Обобщить и систематизировать отечественные и зарубежные исследования субкультуры и механизмов распределения гендерных ролей в условиях лишения свободы;
Разработать методологические подходы и принципы исследования субкультур, формируемых в рамках пенитенциарной системы;
Выявить взаимозависимость институционального поля наказания и превалирующих в культурном поле типов противоправных действий в целях конкретизации нового типа противозаконности и стратегий наказания;
Установить структурные и социокультурные особенности формирования пенитенциарной системы в России на основе анализа исторических документов, теоретических материалов в рамках постструктуралистского и тендерного подходов;
Провести тендерную экспертизу законодательных актов в области уголовного права Российской Федерации на предмет использования тендерной дискриминации в отношении пола;
6". Осуществить логико-семантический анализ соотношения ключевых для данной проблемы понятий: субкультура, маргинализация, криминализация, депривация, тендерная дискриминация, культурный порядок;
В рамках авторской программы исследования выявить специфику трансформаций гендерных ролей в условиях лишения свободы и особенности взаимодействия субкультур пенитенциарной системы с обществом в целом;
Представить обоснование способов преодоления имеющихся в культуре дискриминирующих стереотипов в отношении осужденных женщин и мужчин, основанное на принципах интеграции, культурной толерантности, тендерной лояльности и индивидуального подхода.
Объектом исследования выступают субкультуры пенитенциарной системы и их структурные свойства, определенные системой гендерных отношений. Предмет исследования — практики ресоциализации, интеграции и адаптации женщин и мужчин, отбывающих наказание в виде лишения свободы. Методами эмпирического исследования явились метод анкетного опроса, интервью с со-
трудниками органов по исполнению наказания, анализ отечественного законодательства в области уголовного права.
Сформируем гипотезу исследования. Уголовное законодательство и социокультурная политика в современной России в отношении осужденных поддерживают тендерно асимметричную общественную структуру и провоцируют геттоизацию женщин, криминализацию материнства и искажение маскулинных стратегий доминирования. Проведение исследования субкультур исправительных учреждений с позиций распределения полосоциальных ролей, позволит определить соотношение принципов и ценностей, воспроизводимых в изолированной среде с магистральными установками свободного общества.
Методологическим основанием диссертации выступили постструктуралистский, структурно-функциональный и интерпретативный методы анализа функционирования власти в' культуре, представленные в работах П. Бурдье, М. Фуко, Т. Парсонса. В нашем исследовании мы привлекаем идеи Э. Гидденса, Р. Мертона о структурной взаимосвязи различных сфер общественной жизни. Исследование также широко использует достижения критических тендерных теорий, опирающихся на постструктуралистские и постфеминистские методы анализа.
Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней на качественно новом уровне для отечественной литературы осуществлен комплексный культурно-исторический и социально-антропологический анализ состояния пенитенциарной системы в России на протяжении ХІХ-ХХ вв., и в рамках тендерного подхода сформулирована развернутая концепция современных стратегий формирования тендерных практик в условиях лишения свободы. С позиций постструктуралистской и тендерной методологии, примененных к анализу субкультур в отечественных исправительных учреждениях, были достигнуты следующие результаты:
1. Осуществлена авторская классификация теоретических подходов к анализу структурных трансформаций в условиях лишения свободы; субкуль-
туры исправительных учреждений трактуются как общности, поддерживающие в обществе тендерно асимметричную структуру, которая обусловлена определенным культурным порядком;
Разработаны методологические основания и принципы исследования, позволяющие анализировать проблему конструирования тендерных ролей в условиях лишения свободы на концептуальном уровне;
Предложено авторское определение превалирующего в современном обществе типа противозаконности, определяющего стратегию наказания и образ актора; проведена классификация принятых стратегий наказания, непосредственно связанных с современной культурной политикой, экономическими тактиками, используемыми в современном российском обществе;
Проведен анализ пенитенциарной системы в России в рамках постструктуралистского подхода, который позволил выявить на отечественном историческом, антропологическом, социологическом материале а) дискурсивное несоответствие применяемых практик наказания и исправления с утверждаемым властью культурным порядком; б) тендерную несостоятельность уголовно-правовых норм в России;
Осуществлена тендерная экспертиза Уголовного законодательства Российской Федерации с оригинальным акцентом на тендерной асимметричности российского законодательства;
Осуществлена авторская концептуализация понятия «депривация женщин»: оно выводится за рамки чисто практического понятия и получает свое раскрытие в более широком культурно-историческом и социально-антропологическом контексте; по-новому обобщается соотношение функциональных понятий криминализация, депривация, тендерная дискриминация с концептом «культурный порядок»;
Разработан оригинальный инструментарий и проведено самостоятельное эмпирическое исследование стратегий конструирования социального пола в условиях лишения свободы и общественных аттитюдов к субкультурам пениетнциарной системы;
8. Предложен многофакторный набор рекомендаций преодоления дис криминирующих стереотипов в отношении осужденных женщин и мужчин.
Современные модели и принципы наказания: концептуализация проблемы
Современные стратегии наказания, связанные с фиксированным сроком лишения свободы, формируются в конце XVIII столетия. Именно в этот период необходимость наказывать противоправные действия и стремление сохранить население объединились в форму того, что Пенсильванское общество квакеров назвало «пенитенциарной системой» — системой принудительного лишения свободы преступника с целью его исправления и последующего возвращения к честному и порядочному образу жизни. Сегодня общество предъявляет к тюремной системе совсем иные требования, нивелирующие стратегии исправления и воспитания1, однако, тюремный режим продолжает использовать прежние практики, которые приобрели со временем дискриминационный характер. Особенно очевиден дискриминационный характер тюремных практик на примере женских исправительных учреждений, т.к. женщину в тюрьме пытаются исправить не только как нарушительницу легализованного культурного порядка, но и как женщину вообще, имплицитно подразумевая, что быть женщиной в культуре означает противостоять господствующим жизненным стратегиям.
Задачей данного параграфа является анализ теоретических моделей современных стратегий наказания, исследование устойчивых представлений о специфики использования наказаний в женских исправительных учреждениях в зарубежной и отечественной литературе. Отправной точкой исследования служит представление о том, что современная тюрьма появляется на пе ресечении трех факторов — организованного пространства (архитектура зданий тюрьмы), организованного времени (режим) и организованного труда (проект ресоциализации преступника). С изменением способов понимания взаимодействия и взаимовлияния всех трех факторов связываются и трансформации внутри тюремной системы. Классиками данного подхода считаются Г. Руше, О. Киршхеймер, А. Лефевр, Э. Гидденс, М. Фуко. Однако главным недостатком данного подхода является то, что в нем исключается фигура преступника, не учитываются в полной мере его социокультурные, этнические и тендерные характеристики. Поэтому принципиально важно в анализе пенитенциарной системы учитывать теории криминальных субкультур, разработанные Т. Селлином, А. Коеном и П. Тейлором, в которых демонстрируется тесная связь противоправных действий с сосуществованием сообществ, культивирующих различные ценности и нормы поведения.
Под субкультурами мы понимаем специфическую форму культуры, основанную на иерархии локальных ценных определенной социальной группы, носящую подчиненный характер по отношению к господствующей норма-тивной системе всего общества . Особенность криминальной субкультуры заключается в том, что ее ценности и нормы транслируются в качестве подчиненных и второстепенных только с позиции законодательства, а сами носители криминальной субкультуры признают абсолютное первенство за шкалой ценностей своего сообщества. Характер субкультур, формирующихся в местах лишения свободы, обусловлен принятыми криминальными стандартами каждого конкретного региона, но имеет тенденцию к так называемым контр культурам, демонстрирующим ярко выраженный оппозиционный характер к официальному порядку и административному режиму колоний. Главным отличием субкультур исправительных учреждений является то, что сообщества осужденных проявляют свое не приятие режимных правил латентно, их протест завуалирован в сложную систему символических действий и симуляции наказания.
Тендерная перспектива в исследованиях, посвященных тюрьмам, развита в современной литературе сравнительно слабо, что указывает на устойчивость традиционных, анти-гендерных взглядов, которые ведут, по крайней мере, к двум серьезным последствиям. Во-первых, к искажению представлений о правонарушителях, т.к. последние лишаются принципиально важной для современного исследовательского поля характеристики — тендера, а во-вторых, к формированию неэффективных, слабых адаптационных политик, так же игнорирующих тендерный компонент и, поэтому, неспособных провести полную и успешную ресоциализацию преступника.
Под тендером мы, в соответствии с позицией Дж. Батлер, понимаем культурный конструкт, являющийся продуктом реализации властных отношений . Тендеру как «совокупности социальных и культурных норм, которые общество предписывает выполнять людям в зависимости от их биологического пола» дается определение в словаре тендерных терминов4. Кроме того, принципиально важной для понимания сути современной системы наказания женщин является теория «асимметричного родительства» Н. Чодороу5, т.к. именно на манипуляции родительскими функциями пенитенциарная система строит свои отношения с женщиной-преступницей, почти полностью игнорируя отцовские обязанности мужчины-преступника. Используя эти теоретические подходы, мы намереваемся продемонстрировать каким образом, на протяжении двух столетий пенитенциарная система способствовала укреплению культурного порядка, индифферентного к тендерным характеристикам и намеренно дискриминационного в отношении женщин.
Современное юридическое знание относит к исправительным учреждениям: исправительные и воспитательные колонии, тюрьмы, лечебно-исправительные учреждения и следственные изоляторы, выполняющие функции исправительных учреждений в отношении некоторых осужденных.
Исправительные учреждения являются органами государства, входящими в пенитенциарную систему, на которую возложено исполнение лишения свободы на определенный срок и пожизненное лишение свободы в целях исправления осужденных и предупреждения с их стороны новых преступлений, а также обеспечение правопорядка и законности в их деятельности, безопасности осужденных и персонала, должностных лиц, привлечение осужденных к труду, организация их общего и профессионального образования, обеспечение охраны здоровья осужденных. Систему пенитенциарных учреждений определяет классификация осужденных. Вид исправительного учреждения определяет суд при вынесении приговора. При этом он учитывает возраст и пол осужденного, тяжесть совершенного преступления, форму вины, срок назначенного наказания, факт отбывания ранее назначенного наказания в виде лишения свободы, рецидив, опасный и особо опасный рецидив преступлений. Указанные категории призваны обеспечить раздельное отбывание наказания различным категориям осужденных в зависимости от вышеперечисленных факторов с тем, чтобы обеспечить личную безопасность осужденных, предупредить отрицательное влияние наиболее запущенных в криминальном отношении осужденных на других и создать предпосылки для их исправления. Таким образом, отличительными номинальными институциальными характеристиками пенитенциарной системы являются: жесткая иерархичность, строгая классификация, нормативность и превентивность. В нашем исследовании анализу подвергаются осужденные, отбывающие наказание в исправительных колониях.
Образы преступности в современном механизме культуры
Системное определение современной культуры предполагает трансформацию однородного общества, в котором многочисленные повседневные практики не дифференцированы, в сложное сообщество, включающее множество нормативных подсистем. Каждая подсистема не только обладает значительной автономностью, но и включена в сложный процесс взаимодействия и изменения всех подсистем и структур. Цель данного параграфа заключается, во-первых, в уточнении форм связи между способами наказания и практиками повседневности в культурно-историческом контексте и, во-вторых, в определении нового типа правонарушения, распространенного в современном обществе и характеризующего состояние субкультур исправительных учреждений.
В основе нашего анализа субкультур исправительных учреждений лежит понимание культуры как совокупности ценностей, присущей определенной общности людей, причем эти ценности объединены в логически связанную систему восприятия мира. Другими словами, способ выявления ценностей и есть культура69. Выявление, формулирование ценностей не является закрытым процессом. Напротив, механизм образования культуры и ценностей носит «недостроенный характер», что не является недостатком культуры, а выступает важным условием нормального функционирования многочисленных структур в культуре . В этом контексте под субкультурами мы понимаем специфическую форму культуры, основанную на иерархии локальных ценностей определенной социальной группы, носящую подчиненный характер по отношению к господствующей нормативной системе всего общества . Особенность криминальной субкультуры заключается в том, что ее ценности и нормы транслируются в качестве подчиненных и второстепенных только с позиции законодательства, а сами носители криминальной субкультуры признают абсолютное первенство за шкалой ценностей своего сообщества. Характер субкультур, формирующихся в местах лишения свободы, обусловлен принятыми криминальными стандартами каждого конкретного региона, но имеет тенденцию к так называемым контр культурам, демонстрирующим ярко выраженный оппозиционный характер к официальному порядку и административному режиму колоний. Главным отличием субкультур исправительных учреждений является то, что сообщества осужденных проявляют свое неприятие режимных правил латентно, их протест завуалирован в сложную систему символических действий и симуляции наказания. Для того чтобы выявить структуру и иерархию ценностей субкультур исправительных учреждений, необходимо установить особенности современных криминальных сообществ, выявить типичные черты преступника, соотнести критерии правонарушителя с характером его преступлений.
Одной из рабочих гипотез предлагаемого исследования является положение, что тип доминирующих в конкретном обществе противозаконных действий непосредственно связан с системой наказания и исправления, а так же конструирует характерные черты преступности. Следовательно, анализируя статистически самый распространенный тип правонарушений, мы воспроизводим, одновременно, систему его наказания и образ его актора. Если одна из трех частей не соответствует остальным, это означает, что в обществе применяется неадекватный метод наказания, что преступность находится вне сферы воздействия дисциплинирующих механизмов наказания и что ожидается повышение уровня социальной нестабильности.
Вполне возможно рассматривать преступность как таковую или анализировать институт тюрьмы в качестве универсальной модели формирования общественных отношений, но в подобных исследованиях вне поля зрения останется специфика современного типа культуры — ее интегративная функция. Ни тюрьма, ни преступник, ни преступление не являются сегодня самодостаточными и самодовлеющими единицами. Они — элементы ризоматиче-ской функции власти, заключающейся в тотальном использовании всего имеющего материала (человеческого, технического, природного), и распадающейся на множество, на первый взгляд кажущихся самостоятельными, функций: функции надзора, охраны, соблюдения прав, выработка норм поведения и пр. Теоретическим базисом этого утверждения является интерпретация Т. Парсонсом социальной системы в качестве интегрирующего звена для всех систем действия в целом. Подход Парсонса особенно продуктивен в той части, где он предлагает рассматривать общество и культуру в целом через систему действий, как субъектов, так и абстрактных социальных подсистем. Парсонс видит в обществе своеобразную реальность, где ценности, нормы, роли, коллективы выступают в качестве идеальных, абстрактных составляющих, а подлинными, «реальными» оказываются процессы взаимодействия и воздействия этих ценностей, норм, ролей и коллективов . Акцент на функциональных и интеграционных связях позволяет избавиться в анализе от шаблонных выводов. Но самое главное, исследуемый объект (в данном случае субкльтуры исправительных уреждений) оказывается продуктом различных механизмов культуры. Функциональный подход делает предмет исследования открытым для многочисленных интерпретаций, и тем самым, позволяет провести полноценный, скрупулезный анализ интересующего предмета. В основу используемой нами типологии противозаконных действий положен метод М. Фуко, подробно изложенный им в работе Надзирать и Наказывать. Условно Фуко выделяет два типа противозаконных действий, сменивших друг друга на рубеже XVIII и XIX столетий в Европейской культуре и чей характер непосредственно связан с методами и способами наказания: 1. противозаконности в области народного права, 2. противозаконно-сти в области экономики . В своих выводах Фуко опирается на выведенный им методологический конструкт: с конца XVIII века наибольший общественный резонанс получают любые виды преступлений против собственности. Хотя количество «стихийных» противозаконных волнений не уменьшается, каждый из таких случаев вписывается властным дискурсом в систему экономических отношений: так любое противоправное волнение классифицируется, как выступление бедности за перераспределение богатства. Соответственно, Фуко устанавливает и трансформацию приоритетов в наказании — карательная практика суверенной власти сменяется более гуманной исправительной системой паноптических пенитенциариев.
Институт наказания в свете современной социокультурной политики
В 1996 году Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный Кодексы Российской Федерации были приведены в соответ ствие с положениями Международных и Европейских Конвенций по правам человека. Статьи кодексов тщательно проверялись экспертами на наличие правовых гарантий и тендерной нейтральности для обвиняемых и заключенных. Однако уголовное право продолжает вызывать нарекания со стороны гендерных теорий и, самое главное, оно не способствовало снижению количества женщин, приговоренных к лишению свободы, а, напротив, сопровождается ростом рецидивизма среди женщин. Целью данного параграфа является анализ механизмов тендерной дискриминации и сегрегации в риторике уголовного права. Исследование основывается на дискурсивном анализе отечественного законодательства в области уголовного права, наблюдениях, проведенных в ряде исправительных учреждений и интервью с руководителями управления по исполнению наказания.
Действующий Уголовно-исполнительный Кодекс Российской Федерации принят Государственной Думой 9 декабря 1996 года, одобрен Советом Федерации 25 декабря 1996 года. Из ста девяноста статей УИК Российской
Федерации в 21-ой оговариваются условия отбывания наказания, отсрочки наказания и условно-досрочного освобождения для женщин. Целиком поло жению женщины в исправительных учреждениях посвящено три статьи —
№№ 100, 177, 178. В 17-ти статьях речь идет о «беременных женщинах» или «женщинах имеющих малолетних детей»120. Уголовный Кодекс Российской Федерации, также принятый в 1996 году, в 9 статьях утверждает специальные правила наказания для женщин, но только для беременных и имеющих детей в возрасте до шести лет. Кроме того, в 3 статьях УК Российской Федерации беременность женщины трактуется как отягчающее обстоятельство, в случае, когда женщина является объектом насилия121.
В условиях принудительного заключения распределение ролей и мер наказания происходит согласно следующему принципу: «биологические» особенности женщины одновременно определяют характерные черты «женских преступлений» и особый режим наказания для женщин. По данным ГУ-ИД МВД Российской Федерации в 1994 году в местах лишения свободы находилось 23066 женщин, что составляло 3,9% от общего числа осужденных. К 2000 году количество осужденных женщин выросло в 2,5 раза, что составляет около 60 тыс.(5% от всех осужденных). 45% женщин преступниц осуждены за совершение корыстных преступлений; 20% — за разбой и грабеж; 15% — по статье 228, связанной с наркотиками; 16% — за убийство, в том числе и за превышение мер необходимой защиты; 4% — за нанесение тяжких телесных повреждений . Уголовной кодекс Российской Федерации за 35% преступлений, совершаемых женщинами, предусматривает наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет, что исключает получение отсрочки наказания или достаточно быстрого условно-досрочного освобождения даже при наличии малолетних детей. Но 65% преступлений, совершаемых женщинами, не требуют согласно УК долговременного лишения свободы. Мелкие кражи и мошенничество, характерные для женской преступности, подавляющее большинство юристов и правоведов относят к категории преступлений, которые сегодня не должны караться полным лишением свободы, а могут быть наказаны.через систему частичного лишения свободы, штрафа, исправительных работ. Однако отечественная судебная реальность демонстрирует проти воположную тенденцию: 91% женщин, осужденных сроком от 1 до 5 лет, полностью отбывают свой срок наказания123.
Одним из важных пунктов критики уголовного права и уголовной практики со стороны тендерных теорий является стратегия криминализации женщин со стороны закона: считается, что женщины и несовершеннолетние девочки чаще становятся объектами уголовного интереса, чем мужчины. Если рассматривать практику лишения свободы, то в большинстве стран (исключая государства, где ислам объявлен государственной религией) на одну женщину приходится от 6 до 15 осужденных мужчин124. Однако зарубежное право очень охотно и гибко использует альтернативные лишению свободы способы наказания, и в этом случае женщины, действительно, чаще подвергаются преследованию со стороны закона. Это связано с тем, что многие УК зарубежных государств подразумевают для женщин-проституток, распространительниц наркотиков, мелких воровок наказание в виде пробации (как в Англии) или принудительного помещения в воспитательные дома (как в Японии), тогда как для мужчин, занимающихся проституцией или распространяющих наркотические средства, никаких подобных мер не предусмат-ривается . В России УК не использует подобные виды наказаний. Пожалуй, единственными специальными оговорками для женщин-преступниц в УК Российской Федерации являются статьи, посвященные инфантициду, предусматривающие для матери, убившей новорожденного, до 6 лет лишения свободы и для матери, убившей или совершившей деяния, ведущие к смерти малолетнего ребенка, 25 лет лишения свободы (убийство отцом своего ребенка рассматривается в общем разделе убийств).
Этот факт не говорит о том, что для России не актуален вопрос насильственной криминализации женщин, скорее он демонстрирует тендерное бессилие уголовного права в России и реактивный, «догоняющий» характер оте чественной социальной политики в сфере исполнения наказания. Для того, чтобы выяснить происхождение механизмов вытеснения или искажения концепта социальный пол из сферы легализованного дискурса, мы предлагаем применить дискурсивный анализ в отношении законодательной базы системы исполнения наказания. Под дискурсивным анализом мы понимаем нарративно-семиотическую интерпретацию дискурсивных практик, включающих собственно риторическую, языковую, практику, и практику неязыковую, манифестирующуюся в устойчивых социокультурных предпочтениях.
