Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Концепции маргинальности как социокультурного феномена: традиции и современные направления
1.1. Концептуальные подходы к изучению феномена маргинальности в истории социокультурного знания 32-72
1.2. Теоретические основания исследования феномена маргинальности в современной социально-гуманитарной науке 72-103
ГЛАВА II. Особенности исследования феномена маргинальности на различных уровнях и в отдельных социальных сферах
2.1. Общесоциальный, групповой и личностный уровни функционирования феномена маргинальности в современном социуме 104-128
2.2. Современные ракурсы изучения проявлений феномена маргинальности в сфере политики, науки, искусства .128-170
ГЛАВА III. Процессы маргинализации в социокультурной динамике спорта
3.1. Социокультурные аспекты анализа современного спорта как сферы социума 171-194
3.2. Маргинальность как возможный источник трансформаций сферы спорта в контексте развития социума 194-231
3.3. Маргинальность как провоцирующий фактор внутриспортивной динамики 231-261
ГЛАВА IV. Спорт – общество – личность: взаимодействие в контексте процессов маргинализации
4.1. Типологизация маргинальных групп, продуцируемых сферой спорта...262-298
4.2. Маргинальная личность в спорте: параметры идентификации .. 298-336
Заключение 337-341
Список литературы 342-376
- Теоретические основания исследования феномена маргинальности в современной социально-гуманитарной науке
- Современные ракурсы изучения проявлений феномена маргинальности в сфере политики, науки, искусства
- Маргинальность как возможный источник трансформаций сферы спорта в контексте развития социума
- Маргинальная личность в спорте: параметры идентификации
Теоретические основания исследования феномена маргинальности в современной социально-гуманитарной науке
Представители неклассической европейской философии выразили свое новое отношение к старым проблемам в специфическом выборе феноменов человеческого бытия для анализа (язык, текст, понимание, сексуальность, телесность, извращение, сумасшествие, преступление), что потребовало адекватной методологии (герменевтика, лингвистический анализ, экзистенциализм, деконструктивизм, постструктурализм, постмодернизм, психоанализ, феноменология). Активное философское осмысление феномена маргинальности было связано с развитием таких концепций, как идея децентрации Дерриды Ж. (уничтожение идеи нормы и отклонения, исчезновение «центра»); идея децентрированности пространства (Бодрийяр Ж.); идея детерриториализации, предложенная Делезом Ж. и Гуаттари Ф.; нераскрытость в себе «Другого», «инаковость» понимания личности в интерпретации теоретика постструктурализма Фуко М.; метафизическое понятие «складки» Видаль К.; «феноменологическое тело» Мерло-Понти М., «социальное тело» Делеза Ж., «хора» как выражение телесности праматери-материи Кристевой Ю., «тело как текст» Барта Р., сексуализация мышления Фуко М., «тело-аффект» Антонена Арто, тело без органов Делеза Ж. и Гуаттари Ф.; понятие сингулярности.
Даже простое перечисление теоретических конструктов, предложенных представителями постструктурализма и постмодернизма (без описания их содержания) в качестве объяснительных моделей существования социума в изменяющихся условиях демонстрирует значительное расширение теоретической базы для дальнейшего осмысления сущности феномена маргинальности, его эмпирических конструктов и его роли в социокультурной динамике. Влияние постмодернистской парадигмы явственно ощущается в исследованиях феномена маргинальности российскими философами.
Руководствуясь стремлением осмыслить онтологические, экзистенциальные, феноменологические истоки маргинальности, они предложили понимание данного феномена как тотального и вечного, присущего человеческому миру во все времена его существования, а не исключительно в периоды социальных кризисов и катастроф. В общих чертах философское восприятие маргинальности подразумевает проявление иной сущности общественного бытия, которая позволяет своему субъекту находиться одновременно как внутри социальной целостности, так и выходить за ее рамки. (Апель К.-О., Галкин А., Зайцев И., Ядов В. и др.) Российские философы много внимания уделяют изучению условий формирования маргинального сознания, содержания и структуры процесса маргинализации, уточнению понятия маргинального пространства, действия механизма маргинализации. В отличие от исследователей маргинальности в других сферах социума философы тяготеют к трактовке маргинального человека, прежде всего, как харизматической личности, являющей собой пример иного подхода к действительности и устанавливающей своими действиями новую структуру социальных отношений. Эти люди – своеобразные «разведчики», которые могут не только заглянуть в будущее, но и своим присутствием в настоящем продуцируют эту будущность
Вхождение в новое тысячелетие активизировало глобализационные процессы, способствовавшие взаимопроникновению культур и обществ в современном мире, формированию полиэтничности и поликультурности большинства государств, размыванию национальной самоидентичности и созданию условий для массового появления маргинального субъекта, находящегося между двух и более культур и не принадлежащего полностью ни одной из них9. Активное обращение к данной проблеме выразилось в появлении идеи создать такое научное направление, как маргинальная антропология (Гурин
Новые измерения безопасности: взаимодействие глобальных и локальных динамик // Социально-гуманитарные знания. М., 2001. № 2 С.П.). Благодаря работе Гурина С.П.10 (актуализировавшего идею Канта И. о трансцендентном как обозначающем границы возможного опыта человека, которое не только определяет границы, но и делает возможным их переступление, переход), содержание феномена маргинальности помимо устоявшихся характеристик пограничности, переходности, окраинности, промежуточности, органично дополнил эффект трансцендентности, позволяющий анализировать «превосхождение пределов», что так актуально для современного спорта высших достижений.
С учетом происходящих в обществе изменений, постепенно расширяется круг методологических оснований анализа маргинальности, растет число эмпирически верифицируемых конструктов, расширяется количество социальных сфер, становящихся полем для изучения проявлений феномена маргинальности.
Одной из областей, где наиболее интенсивно наблюдалось развитие концепции маргинальности, стала сфера политической жизни. В работах отечественных политологов делаются попытки объяснить маргинальность в связи с процессом идентификации индивида с отдельными политическими движениями, партиями или политической системой в целом (Капустин Б., Лапин Н., Ольшанский Д., Шестопал Е.). С позиций социальных групп (акторный аспект) изучение маргинальности связано с возникновением конфликтов внутри политического класса, между политическими классами, между социальными группами и политическими движениями (Воскаян С., Гельман В., Демидов А., Качанов Ю., Холодовский К.).
Современные ракурсы изучения проявлений феномена маргинальности в сфере политики, науки, искусства
Само становление современного спорта историки склонны датировать 1960-ми годами, что было обусловлено распространением образования, ростом свободного времени, солидными государственными вливаниями на фоне холодной войны, а главное, прорывом телевидения и сопутствующих этому тенденций к коммерциализации, что придало спорту массовый характер и породило ментальность его гедонистических потребителей. Как считает Айзенберг К., актуализировались разработки в рамках модернизационно-теоретического подхода (Макс Вебер и Толкотт Парсонс). Ключевые проблемы исследований: как сочетается создание специфически модерных социальных форм спорта с образованием модерных западных обществ? Какие политические, экономические и социальные рамочные условия способствовали становлению организованного, подчиняющегося правилам соревнования, спорта? Какие общественные эффекты породили спортивную страсть? (там же)
Норберт Элиас, специалист по теории цивилизации, выдвинул гипотезу о связи силовой физической борьбы в спорте с формированием английского парламентаризма как мирной системы разрешения конфликтов (Elias & Dunning, 1986). Однако исследования и британских и европейских историков спорта показали, что теории модернизации и другие «большие» теории общества продемонстрировали свою несостоятельность в рамках индустриального общества. Так были выявлены следующие парадоксы. Например, современные спортивные соревнования, в частности, в Англии, возникли уже в доиндустриальный период благодаря раннему формированию рыночного общества и коммерциализации повседневной жизни – в силу чего профессиональный спорт в Англии имеет более давние традиции, чем любительский (Eisenberg, 1999). В то же время, именно благодаря рациональности своей модерной (современной) формы спорт послужил средством распространения домодерных взглядов в модерне, что выразилось в популярности в буржуазном обществе ценностей, вышедших из аристократической культуры Средневековья, таких как chivalry (рыцарство, благородство.) и fairness (честность) (Girouard, 1981). Еще одна проблема, не укладывающаяся в рамки модернизационно-теоретического подхода, связана с представлением о современном спорте как продукте культурного импорта из Великобритании, распространяемого международными элитами, идентичности и лояльности которых были укоренены не в национальных государствах, а между ними, благодаря чему тиражировалось распространение единого глобального образа современного спорта (Eisenberg, 2001). Соответственно, рекомендованные теоретиками модернизации методы международной компаративистики были хотя и полезны, но недостаточны.
Одновременно с отвержением «больших» теорий модернизации происходило интенсивное освоение «малых» теорий, связанных с конкретными проблемами (Heinemann, 1984; Gratton, 1998). В фокусе исследований были такие проблемы как природа спортивной конкуренции, границы спортивного неравенства, отношения полов и этнических групп и т.п. Результаты подобных изысканий позволили сформулировать достаточно важный вывод о статусе современного спорта как относительно автономной общественной подсистемы, которая на основе «встроенных» игровых характеров может функционировать по собственным правилам и в ряде ситуаций демонстрировать иногда непредсказуемую динамику развития, о чем было упомянуто на примере парадоксов.
Однако нельзя отрицать, что пространство спорта «включено в мир практик и потребления» (Бурдье П.) и внеспортивные социокультурные практики, такие как политика, массовые коммуникации, бизнес, образование, искусство, шоу-индустрия, активно используют спортивные события, персоналий, ценностный потенциал спорта в своих целях, «переформатируя, меняя акценты, производя смысловую перезагрузку» (Быховская И.М.) для решения внешних для спорта задач165. Для изучения развития спорта непосредственно в конце XX – начале XXI веков, по мнению Айзенберг К., необходимы совершенно новые методы. Обусловлено данное обстоятельство, в первую очередь, процессами глобализации, что в сфере спорта выражается в существовании наднациональных организаций, таких как МОК, ФИФА и других всемирных спортивных союзов, которые представляют сегодня иногда больше стран, чем ООН, и определяют правила и конвенции, а также влияют непосредственно на местах на многие решения и проекты. Такая организационная структура мирового спорта спродуцировала культурный трансфер в глобальных масштабах, что, в свою очередь, породило новое исследовательское направление, изучающее культурный обмен, выходящий за пространственные и деловые рамки, а также взаимопроникновение культур. В центре научного интереса находятся не столько проблемы распространения и фильтров, стоящих на пути взаимопроникновения, а рассматриваемая как креативный акт рецепция, когда реципиенты принимают некие фрагменты «чужого» импорта, перерабатывают их и объединяют с «собственной» культурой, чтобы в целом прийти к чему-то новому, изменяющему традиции (Tenbruck, 1992; Burke, 2000)166.
Памятуя, что современный спорт никоим образом не является только отражением соответствующего ему общества, а может развиваться относительно автономно, актуальны исследования влияния спорта на процессы функционирования социума, в частности, механизмы переплетения интересов спортивных объединений и тоталитарных режимов. Айзенберг К. утверждает, что спорт имеет тенденцию игнорировать внешнеполитическую монополию политической системы и освобождать общественных акторов, которые могут организовывать свои собственные взаимодействия с международным окружением, причем как с политическими системами, так и с другими общественными акторами (там же, С. 94).
В связи с тем, что спорт является одной из немногих человеческих практик, связанных с совершенствованием телесно-физической природы индивида, вызывают исследовательский интерес проблемы телесности, двигательного поведения, их встроенность в другие области общественной жизни и последствия возможного воздействия на общественность.
Вероятно, одним из самых значительных факторов, повлиявших на развитие спорта современности, оказала медиатизация, которая, в свою очередь, ускорила и усилила его коммерциализацию. Благодаря созданному имиджу спорта как пространства побед и успешности, он стал местом выгодных инвестиций. Посредством телевидения, Интернета, журналов и газет продается все: сезонные игры и чемпионаты, стадионы, трибуны, сами тела участников, эфирное время и печатные площади, задействованные в освещении соревнований. Размещенная в этом пространстве реклама приносит большие доходы клубам, их владельцам, компаниям, прямо или косвенно связанных со спортом. Именно телевидение (чуть позже подключился Интернет) сделало спорт одним из наиболее популярных мировых шоу, одновременно сформировав огромную аудиторию телевизионных и Интернет-болельщиков. Так, футбольный или теннисный матч превращается в настоящее произведение искусства благодаря смене камер, замедленному показу и т.п. Гунтер Гебауэр (Gunter Gebauer) не преувеличивает, утверждая: «СМИ развертывают собственную реальность по ту сторону спортивной практики – своего рода гиперреальность»167. Особенность гиперреальности в том, что она всегда обещает предъявить больше реальности, чем доступно человеку в обычной жизни. На глазах у миллионов зрителей совершаются неслыханные спортивные подвиги, проводятся рискованные испытания выносливости.
Маргинальность как возможный источник трансформаций сферы спорта в контексте развития социума
Напомним, что понятие маргинальность тесно коррелирует с понятиями «граница» и «предел», причем не только в статической позиции нахождения на границе или у предела, но и в динамической, как выражение самого процесса перехода, пересечения границы или достижения и преодоления предела. По мнению Гурина С.П., подробный анализ такой динамики позволяет выделить самые разнообразные тактики поведения человека в зависимости от условно-пространственной локализации: и «на границе», и «между границами», и «около границ», и «за границами» и т.п., что порождает разнообразные стратегии восприятия и преодоления границ и дает возможность лучше понять многие феномены человеческого существования259.
Сфера спорта, как обсуждалось, дифференцированная социокультурная практика, мейнстримным, нормативным направлением которой является спорт высших достижений (Олимпийский спорт), т.е. направление спортивной активности, выступающее в качестве ведущей деятельности, подразумевающей полную вовлеченность субъекта в ежедневный многолетний тренировочный процесс, подготовку и выступление на соревнованиях различного уровня, формируемое этой деятельностью сообщество действующих спортсменов и отношения между ними, порождаемые этой деятельностью.
Соответственно, вводимые автором понятия «спортивный» маргинал и группы «спортивных» маргиналов подразумевают индивида или группу индивидов, частично (с разной степенью и в разном качестве) включенного(ых) в спорт как особый вид соревновательной деятельности. Уточним, что локализация
Гурин С.П. Маргинальная антропология. Саратов, 2000 265 данных маргинальных групп – результат номинации по определенным параметрам (расположение по отношению к границам спорта как сферы социума с вытекающими тактиками поведения и стратегиями преодоления этих границ) в ходе исследования, а не прецедент реальных групп, существующих в обществе и взятых в качестве объекта изучения. Хотя, как в дальнейшем будет продемонстрировано, возможности и последствия их маргинализации подтверждаются практикой. Параметры номинации оказали влияние на их условные обозначения: «внутри-спортивная», «полу-спортивная», «при спортивная», «около-спортивная», «между-спортивная», «вне-спортивная». Охарактеризуем качественный состав каждой из названных групп.
«Внутри-спортивная» группа по отношению к выделенным другим является магистральной, поскольку объединяет людей, для которых спортивная деятельность, по сути, является профессией. В эту группу входят люди, систематически занимающиеся спортом, являющиеся членами различных сборных, выступающие на соревнованиях различного ранга, занимающие определенные места от призовых до «входящих в десятку или двадцатку». Соответственно, эта группа неоднородна по статусу. Вершину иерархии составляет элитная наиболее престижная когорта лиц – призеры Олимпийских игр, чемпионатов мира, Европы и Азии. Члены данной группы достигли пика самоутверждения и социализации в спорте, вершины «выигравшего» в спортивной деятельности. Идентификация именно с этой группой наиболее социально притягательна260.
Ниже по статусу стоят призеры и участники чемпионатов страны, региональных, городских и районных соревнований. Естественно дистанция между ними несоразмерна, однако все они серьезно относятся к спорту, так сказать профессионально, постоянно принимают участие во всех соревнованиях, задумываются о карьере в данной деятельности. Спорт для них – неотъемлемый атрибут их образа жизни.
«Полу-спортивная» группа включает всех тех, кто обеспечивает помощь действующим спортсменам в подготовке и выступлении на соревнованиях. Высокий результат в современном спорте может быть достигнут, скорее всего, случайно и вряд ли надолго удержан без поддержки соответствующих специалистов. В первую очередь, речь идет о тренерах, многие из которых сами в прошлом спортсмены, но в любом случае имеют спортивное образование. К этой же группе можно отнести врачей команд, массажистов, специалистов спортивной науки, ветеранов спорта. Все члены данной группы имеют непосредственное отношение к спортивной деятельности, однако уже не являются действующими спортсменами (за исключением небольшой группы так называемых «играющих тренеров»), соответственно занимают определенное маргинальное положение, локализацию которого можно определить как рядом с внутренними границами спортивного пространства. Спорт для них является сферой реализации профессиональных интересов, сферой самоутверждения, формой воплощения причастности «к общему делу» с чемпионами спорта.
«При-спортивная» группа объединяет людей, которые в сфере спорта задействованы в административной, обслуживающей, хозяйственной, коммерческой деятельности. Качественный состав этой группы довольно разнообразен. К административной части этой группы можно отнести лиц, профессионально занимающихся организацией спортивного движения (президентов НОК, национальных лиг, федераций, департаментов, спортшкол и т.п.), организацией спортивных соревнований различного ранга, а также руководителей спортсооружений, предприятий спортивной индустрии.
К обслуживающей части можно отнести спортивных судей всех рангов, категорий и уровней. Часть из них выполняет функции непосредственного спортивно-квалификационного обеспечения самого процесса соревнования, другая часть – технической квалификации проводимых соревнований. В эту же подгруппу можно включить и спортивных комментаторов, журналистов, осуществляющих публичную оценку спортсменов и соревнований, PR 267 менеджеров, активно участвующих в создании имиджа, как отдельных спортсменов, так и спорта как социального института.
К хозяйственной части можно отнести всех тех, кто включен в процесс создания условий для проведения тренировок и соревнований, производства и снабжения спортсменов необходимым инвентарем, техникой, помещениями, организации реабилитационных мероприятий в межсоревновательные периоды. Люди, непосредственно готовящие спортивный инвентарь к конкретным соревнованиям (особенно в технических видах спорта) иногда играют решающую роль в достижении победы спортсменом.
Маргинальная личность в спорте: параметры идентификации
Современная действительность, определяющей характеристикой которой является формирование и развертывание нелинейной глоболокальной реальности, провоцирует бесконечную череду возникновения, изменения и исчезновения границ (реальных, виртуальных, ментальных) во всех сферах функционирования социума и на всех уровнях существования человека: телесном, психологическом, социальном, культурном, философском и т.п. Новые социокультурные реалии заставляют людей отказываться от общепризнанных авторитетов, конструировать новые ориентиры, по иному использовать прежние ценности. Естественная встроенность спорта как отдельной социальной сферы в более общий контекст социальных и культурных трансформаций XXI в. неизбежно подразумевает демонстрацию им знаков принадлежности к эпохе, продуцирующей невиданные ранее бифуркации. Спорт как значимый источник, прежде всего, производства и аккумуляции энергии и не только, наряду с традиционными, стал выполнять много разных функций, реагируя на характеры запросов разнообразных целевых групп, ищущих адекватных разнообразных «ответов».
Проведенное исследование подтвердило, что концепция маргинальности является одним из адекватных методологических инструментов для познания весьма сложных и противоречивых процессов современности, происходящих как в социальном пространстве в целом, так и в сфере спорта, в частности, позволяет представить динамику развития института спорта, особенности его функционирования и изменений более полно и сопряженно с общими социокультурными процессами.
Интенсивность маргинальности. Первоначальное использование понятия для обозначения явления культурного перехода, подразумевающего разрушение связей индивида или группы с аутентичной культурной средой, провоцирующее формирование двойственности самосознания людей, оказавшихся в ситуации культурного и статусного и динамичность общественных трансформаций, вызванных внедрением новых экономических реалий функционирования социума, повлекли изменения в понимании перехода, затем стало употребляться для обозначения явлений, связанных с изменениями в социальной структуре в результате социальной мобильности, и для обозначения социальных групп и индивидов, исключенных из системы общественного разделения труда и находящихся в особом (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре как следствия этого процесса.
Эвристический потенциал концепции в силу адекватности объяснения происходящих изменений оказался настолько привлекательным для исследователей, что стал шириться спектр наук, изучающих проявления данного феномена: культурология, социология, философия, психология, экономика, политология, география, генетика и т.д., стали даже появляться специальные отрасли знания: маргиналистика, маргинальная антропология. Понятие превратилось в научный артефакт, определен примерный набор эмпирически верифицируемых конструктов, становящихся объектом исследования. Все четче вырисовывается сравнительное единообразие трактовки сущности феномена маргинальности – действие целого комплекса своеобразных явлений, обусловленных эффектами неопределенности, переходности, промежуточности, окраинности и пограничности, в результате которых происходят позитивные или негативные экономические, политические, культурные, социальные или личностные трансформации.
Термин маргинальность все прочнее ассоциируется со статичным образованием – «точка разрыва» (Заворин А.В.), «признак переходно-пограничной зоны» (Каганский В.), начало и результат радикальных изменений и т.п. Операционализация термина дает набор эмпирических конструктов: маргинальная ситуация, маргинальное состояние, маргинальный статус, маргинальная группа, маргинальное пространство, маргинальное поведение и т.д. На их проблематике фокусируется исследовательская практика. Термин маргинализация подразумевает динамичное образование, процесс расшатывания, ломки, трансформации нормативно-ценностных структур, результатом чего может быть рождение новой целостности либо застревание на переходной стадии, понятие маргинал используется в качестве психолого-поведенческой характеристики личности, втягиваемой в этот процесс. Накопленный объем знаний о проявлениях феномена маргинальности в культурной и социальной сферах подвигнул исследователей к поиску фиксированных и возможных эмпирических конструктов, подтверждающих проявления данного феномена в других сферах социума, таких как экономика, политика, наука, искусство и т.д., что выразилось в значительном увеличении количества печатных работ, посвященных данной тематике. Однако, не все сферы социума рассматриваются в качестве поля исследования проявлений феномена маргинальности. Одной из таких сфер следует назвать спорт, который за последнее столетие вернул себе былую (древнегреческую) значимость (и даже превзошел ее), стал важнейшей составной частью социального пространства. Сложные и противоречивые процессы, подразумевающие, в частности, состояния неопределенности, промежуточности, переходности, окраинности и пограничности закономерно затронули и эту часть социума, что однозначно выявило необходимость изучения проявлений феномена маргинальности в данной сфере.
Современный спорт, сохраняя заложенный в нем изначальный потенциал, приобрел новое визуальное, аудиальное и кинестетическое восприятие, что послужило мощным импульсом к формированию желания быть причастным к этому пространству социальной реальности. Однако пространство это специфическое, поскольку его предназначение заключается в выявлении и демонстрации в процессе соревнований физических, зачастую предельных, способностей человека, чем не каждый обладает. Но желание от этого не уменьшается, что выражается в поиске разных путей и способов приобщения к этой реальности, поскольку полноценное вхождение в эту реальность дано немногим. Именно поэтому, на наш взгляд, правомерно говорить о существовании «спортивной» маргинальности и «спортивных» маргиналов. Из выделенных нами шести типологических групп: «внутри-спортивной», «полу 340 спортивной», «при-спортивной», «около-спортивной», «между-спортивной» и «вне-спортивной», критериям маргинальности соответствуют четыре группы. Первая («внутри-спортивная») и последняя («вне-спортивная») выделены с целью более рельефного выделения критериальных границ включенности невключенности, промежуточности-окраинности других групп. Попытка определения сущности «спортивной» маргинальности и типологизации групп «спортивных» маргиналов произведена с целью лучшего понимания тактики и стратегии поведения людей, находящихся на различной условно пространственной позиции внутри и вне границ пространства спорта и их влияния на функционирование спорта в социуме.
Возможная спортивная маргинализация индивидов обусловлена рядом объективных и субъективных факторов. К объективным факторам следует отнести: принадлежность к определенной социальной страте, отсутствие-наличие двигательных способностей, возрастной, гендерный, культурный, религиозный маркеры, маргинализация составляющих спортивного пространства. Функционирование субъективных факторов зависит от личностных особенностей индивидов. Воздействие совокупности объективных и субъективных факторов может запускать спортивную маргинализацию и провоцировать индивидов к выстраиванию альтернативных или компенсаторных идентификационных стратегий поведения внутри и вне пространства спорта.
Таким образом, существование «спортивной» маргинальности, как впрочем, и других (новых, еще не открытых) типов маргинальности, обстоятельство, требующее осознания признания своего бытия, более детального изучения, выявления положительных и отрицательных сторон влияния на становление, развитие или изменение личности, социальной группы, общества в целом, так и соответствующего влияния на спорт как явление.
