Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ТЕХНОЛОГИЙ 18
1.1. Историческая динамика технологий как предметное поле культурологии 20
1.2. Технологии материальной и духовной культуры : исторические и методологические аспекты 55
1.3. Цивилизации как информационно-коммуникативный синтез технологий культуры 89
ГЛАВА 2. КОММУНИКАЦИИ И ДИАЛОГ КУЛЬТУР КАК ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ПОНЯТИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ДИНАМИКИ ТЕХНОЛОГИЙ 122
2.1. Концептуальные подходы к анализу коммуникаций в культурогенезе 124
2.2. Коммуникации и модернизации: историческая ретроспектива 167
2.3. Системы ценностей как основания коммуникаций в культуре 226
ГЛАВА 3. СЕМИОТИКА ТЕХНОГЕНЕЗА 262
3.1. Знак и символ как информационно-коммуникативные составляющие техногенеза 263
3.2. Феноменология знаково-символических систем технологии 292
3.3. Техногенез и трансформации культурной картины мира 327
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 380
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
- Историческая динамика технологий как предметное поле культурологии
- Концептуальные подходы к анализу коммуникаций в культурогенезе
- Знак и символ как информационно-коммуникативные составляющие техногенеза
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Осознание феномена технологии как реальности и его влияния на культуру многозначно. Ситуация настоятельно требует научной, а точнее -культурологической рефлексии этой действительности и ее достаточно широких преломлений. Негативные стороны научно-технического прогресса, поиск способов их преодоления привели к пересмотру ряда теоретических положений о характере взаимосвязи технологии и культуры. Поиски путей разрешения проблемы соотношения культуры и технологий, альтернативные методологии получения теоретических и практических знаний, эклектика и субъективные критерии отбора технологий исследований в разных науках привели к серьезной разнице полученных результатов и размежеванию принципов построения познавательных систем. Поэтому поиск фундаментальных оснований, придающих трансфертный эффект технологиям в культуре, является одной из наиболее актуальных научных проблем.
Несмотря на значительную разработанность феноменов культуры и
технологии в рамках философии, философии техники, социальной и куль
турной антропологии, социальной психологии и социологии, понимание
сущности и смысла их взаимодействия лишено однозначности. Разнообра
зие концептуальных оснований интерпретации форм взаимодействия тех
нологий и культуры, непредсказуемость результатов воздействия научно-
технического прогресса на формирование научных теорий, кризисы техно-
/ логий экономической, политической и социальной сфер общественной
жизни доказывают необходимость исследований, призванных не только продемонстрировать актуальное состояние, но и выявить основные тенденции исторической динамики технологий в культуре для продуктивного прогнозирования развития новейших областей технологии и техники. Обращение к истокам и основаниям культуры имеет огромное значение в ме-
s 2
тодологическом плане, так как идея связи объектов бытия через культуру превращается сегодня в методологическое средство научного поиска, в его регулятивный и направляющий фактор. При этом раскрытие сущности исторической динамики является необходимым условием определения меры ответственности за формы пространственных и временных воплощений технологий.
Потенциал осмысления проблем исторической динамики технологий в культуре во многом определяет практическое решение проблем техноге-неза, поскольку основные проблемы в современной культуре порождены требованиями совмещения рациональности и результативности технологий как в сфере культуры, так и в процессе формирования основных гуманитарных требований к диалогу «человек - технология - техника». Транснациональные процессы культуры, виртуальные миры коммуникаций концентрируют внимание на методах создания и механизмах придания технологиям эффекта реальности. Одновременно в процессе внедрения новейших информационных технологий все больше унифицируются культурные коды, семиотические системы культуры и остается все меньше оснований идентифицировать те или иные культуры как «чужие». Все чаще и тревожнее заявляет о себе проблема кризиса, или утраты идентичности культуры, результатом которой становятся отрицание техники и технологий, самоизоляция культур от технического прогресса. Вследствие этого можно выявить адекватные связи между идеями культуры, человека и технологий, представив технологии в структуре реальности, рассмотрев их семиотику как отражение системы социальной деятельности, проанализировав субъекты и формы их отношений в исторической ретроспективе, охватив в-объективной'реальности ценностные установки носителя культуры и закономерности развития семиотических систем технологий.
Таким образом, уровень современных процессов эволюции технологий и связанные с ним глобальные культурные сдвиги диктуют необходимость дальнейшего развития гносеологического раздела культурологии,
возводят в ранг важнейших теоретических и практических проблем историческую динамику технологий в культуре.
Проблема диссертационного исследования
Глобальное информационно-коммуникативное пространство, обусловленное потребностями унификации семиотического мира техники и многообразием феноменов культуры, ставит вопрос о взаимоотношении^ семиотического мира техники, ценностного мира культуры и технологической культуры. И здесь возникает основное культурное противоречие между семиотической и технологической унификацией с одной стороны, и сущностным, ценностным многообразием семиотических миров культуры - с другой. При этом расширение семиотических исследований культуры в целом фактически не затрагивает семиотический аспект репрезентации техники и технологий в поле культурологических исследований. Поэтому изучение феномена технологий требует более углубленного изучения семиотики техники как системы отражения ценностных оснований культуры, поскольку на современном историческом этапе именно «знаки техники» часто заменяют собой смыслы и ценности культуры. Главный^ аспект проблемы можно сформулировать следующим образом: как развитие технологий и их семиосфера влияют на формирование, функционирование и доминирование ценностей культуры.
Степень разработанности проблемы
Для современных историко-культурных исследований техники и технологий характерен одинаково большой интерес как к собственно исторической, так и к теоретической проблематике, потому что многомерность понятия технологии стала синонимом выражения многогранности культуры в истории человечества. Для подлинного объяснения исторической динамики технологий в культуре необходимо конкретно проследить, как зарождались научные концепции, каким образом гипотезы изменялись и преобразовывались в научные теории, как социально-экономические усло-
вия влияли на эти процессы, каким был в каждом отдельном случае характер и механизм такого воздействия.
Проблема исторической динамики культуры имеет длительную исследовательскую традицию. Основания для развития методологического аппарата исследования исторической динамики культуры можно обнаружить еще в работе И. Гердера «Идеи к философии истории человечества» в XVIII в. История культуры в его представлении - это многообразие путей в процессе культурного творчества, сохраняющее некое общечеловеческое начало. Это положение с определенной долей условности можно считать отправной точкой для формирования основ исследования исторической динамики культурных феноменов. Таким образом, начиная с эпохи Просвещения рассматриваются проблемы исторического развития культуры, анализируются различные концепции исторической динамики: теории культурных циклов, линейной динамики культуры, концепции культурного прогресса. В основных чертах принцип однотипности эволюции природных и социальных законов стал основой парадигмы культурно-исторической динамики Н. Я. Данилевского, теории локальных культур О. Шпенглера, концепции вызовов и ответов А. Д. Тойнби, теории пассио-нарности Л. Н. Гумилева, идеальных типов обществ М. Вебера, аттракторов и бифуркаций И. Пригожина и др.
В современной теории культуры идеи цикличности и эволюционизма исторического процесса получили развитие в теории культуры Л. Уайта. В своих исследованиях он использовал исторический, структурно-функциональный и эволюционный подходы для интерпретации культуры, впервые ввел интерпретацию культуры по пространственногвременным и формальным характеристикам, применил системный подход для описания и интерпретации культуры как самоорганизующейся системы, функционирующей по естественным законам. Специфика уайтовского рассмотрения культуры как системы, состоящей из трех подсистем: технологической,
социально-нормативной и идеологической, - стала базой для расширения предмета культурологии и включения в него техники и технологий.
Специфика техники была замечена еще в античности. В работах Платона, Аристотеля, Витрувия, Герона и Паппа термин techne вмещает все философское знание, знание о природе и культуре. Techne трактуется как технология, «систематическое изучение искусства или ремесел». В этом смысле технология стала рассматриваться и как любая деятельность, и как искусство, включающее в себя, описание множества способов и приемов, позволяющих строить это взаимодействие в различных ситуациях посредством логоса - разума. Однако только научно-технический переворот и первые промышленные революции XVII-XVIII в. поставили вопрос о технике как о феномене культуры. В работах Ф. Бэкона, Г. Галилея, Р. Декарта техника и технологии впервые выступили не только как орудия . человеческой деятельности, но И' как феномены, определяющие бытие культуры.
В XIX в. были сформированы основные подходы к исследованию '' технологий.
Инструменталистская парадигма предполагает, что технология - * средство достижения целей культуры и всякое технологическое новшество спроектировано таким образом, чтобы решить определенную проблему или служить специфической человеческой цели. Анализ этого направления основывался на работах Ж. Эллюля, Л. Мэмфорда, Г. Маркузе, в которых выявляются» исходные смыслы, основания, причины возникновения и динамики развития технологий.
Также* необходимым явилось проведение культурологического анализа концептуальных подходов к динамике техногенеза, представленных в работах философов техники Э. Каппа, П. К. Энгельмейера, А. Ридлера, А. Эспинаса, С. Тулмина, Г. Сколимовски, X. Крупа, которые обращались к технике как артефакту, изобретению человека и феномену культуры.
С позиций социального детерминизма технологии определяются социальными ценностями и интересами тех, кто проектирует и использует эти технологии. Такое отношение к технологиям можно выделить в работах А. Шопенгауэра, М. Вебера, М. Шелера, Г. Риккерта, П. Сорокина, Б. Малиновского. В целом данное направление находит причину динамики техногенеза через востребованность и смыслы техники в определенном типе культуры, что представляет несомненный интерес для раскрытия темы диссертационного исследования.
В XX в. культура рассматривается как система, в которой техника выступала в качестве одной из ее элементов. Технологии в этом аспекте предстают как многомерное отражение представлений о культуре в истории человечества. Отсюда возникли проблемы семиотического, аксиологического и информационно-коммуникативного анализа техники и технологий в культуре. Именно в XX в. встал вопрос о технической вооруженности человека и о его месте в техническом мире, о новом отношении «человек - техника - природа». Заявленный в диссертации динамический ас- ' пект исследования акцентирует внимание на концепциях социокультурной динамики и акцентирует внимание на аксиологической составляющей техники и технологий.
Моделирование социокультурной динамики в свете аксиологической парадигмы определяет культурное развитие как процесс технолого-интегративной адаптации человека к техногенному миру. Причиной ускорения динамики в работах М. Вебера выступают процессы взаимодействия ценностно-символических и хозяйственных факторов. П. Сорокин видит динамику культуры в переоценке высших общечеловеческих ценностей, смене социального идеала и, как следствие, в смене смысла культурной истории. Распространение наиболее значимых ценностей как фактор стабилизации культуры рассматривают в своих работах С. Бенхабиб, М. С. Каган, А. С. Кармин, Д. Миллер, М. Рокич, Дж. Хофстед, С. Шварц и др. Как наиболее значимые в исследованиях историко-культурной динами-
ки технологического прогресса в аксиологическом аспекте за теоретическую основу были взяты работы Ф. Фукуямы, П. Сорокина, Э. Тоффлера, М. Кастельса, Т.-Х. Эриксена, В. В. Миронова и др.
Другой, не менее существенной теорией для моделирования социо
культурной динамики, явились концепции автономности технологий, рас
сматривающие технологию как систему, развивающуюся по своим законам
и формирующую человека по своим правилам. Эти концепции получили
актуальное звучание в связи с введением в научный оборот понятия «ин
формация». Введение этого понятия в культурологические исследования
основывалось на работах классиков теории информации Ю. А. Шрейдера,
Н. Винера, У. Эшби. В культурологии теоретической основой для исследо
вания информационных и социально-коммуникативных теорий связи
культуры, техники и цивилизации стала работа А. Моля. Данный подход
представлен в работах Н. Лумана, Р. Ф. Абдеева, Д. 3. Когана,
Б. В. Маркова, А. В. Соколова, А. Д. Урсула, В. М. Петрова,
Г. А. Голицина.
Работы по теории техногенеза Э. Тоффлера, М. Маклюэна, А. Мадисона, В. С. Степина, В. Г. Горохова, В. М. Розина, В. В. Чешева, Б. И. Иванова, Б. И. Козлова соединяют классические феноменологические и герменевтические подходы с информационным и представляют собой попытки создания синтетических теорий и подходов к исследованию современных технико-технологических и информационных феноменов культуры как естественно-искусственных образований. Их труды послужили основой для осмысления исторических особенностей развития техники и технологий.
Поскольку техника и технологии в диссертационном исследовании определены как средство информационно-коммуникативной системы культуры, то пристальное внимание было уделено коммуникативному направлению изучений культурных феноменов. Теории- диалога М. Бубера,
В. С. Библера, М. М. Бахтина дали возможность представить особенности передачи состояний и форм техники через ее коммуникативные свойства и тем самым в определенной мере раскрыть историческую динамику технологий. Исследование эволюции средств коммуникации в культурно-историческом развитии человечества, предпринятое М. Маклюэном, концепции коммуникативного действия Ю. Хабермаса и О. Апеля, работы М. Кастельса по проблемам информационной культуры и другие позволили выявить технико-технологические причины потери диалогичности современной культуры.
Наиболее сложным оказался анализ работ по динамике техногенеза, оперирующих лингвистическими категориями и подчеркивающими роль «текстов культуры» в историческом дискурсе технологий. Семиотическое моделирование технологических процессов в культуре, развитие знаковых систем технологий как культурно-исторический процесс в культурологии практически не разработаны. В работах Ю. С. Степанова, С. В. Чебанова, Б. И. Кудрина, Ю. С. Кармина, В. Л. Глазычева и др., анализирующих коды отдельных культурных феноменов, семиотика техники и технологий присутствует только опосредованно: Наибольшую продуктивность в этом аспекте демонстрируют труды Ю.- М. Лотмана, рассматривающие характер динамических процессов в культуре. Разработанные в рамках информационно-лингвистического подхода приемы анализа текстов искусства позволили перенести их и на «тексты» техники и технологий. Работы указанных выше авторов по проблемам исторической динамики семиотики культуры и динамики техногенеза явились источниковой базой для проведения* данной исследовательской работы и позволили выделить проблемное поле, сформулировать гипотезу, цели и задачи диссертации.
Таким образом, несмотря на обилие работ по технологическим и информационным аспектам культуры, в них практически не затрагивается культурно-историческая динамика техногенеза. Можно предположить, что это упущение связано как с лексической неопределенностью термина тех-
нология, так и с небывалым прогрессом современной цивилизации в области информационных технологий. Выбор семиотики техники как объекта культурологического анализа определялся стремлением к экстраполяции традиционных методов гуманитарных наук на исследования динамики техногенеза. Анализ проблемы диссертационного исследования был направлен на утверждение методологической роли концепции исторической динамики технологий в изучении определенного среза культурного пространства, а также на доказательство значимости семиотики техники в целях установления природы, оснований и способов влияния технологий на культур огенез.
Объект исследования — техногенез как явление культуры.
Предмет исследования - семиосфера техногенеза.
Цель работы - выявить исторические трансформации семиотических систем технологий в исторических границах информационно-коммуникативного аспекта культуры.
Задачи исследования
Осуществить феноменологический анализ техники и технологий как семиотических систем культуры.
Раскрыть информационно-коммуникативные аспекты диалектики культуры и технологий.
Выявить границы трансферта технологии и особенности способов репрезентации феномена технологий в семиосфере культуры.
Эксплицировать содержательное различие направлений техногенеза Запада и Востока в их цивилизационных формах.
Обосновать диалог как методологическое средство анализа функциональных зависимостей и смысловых трансформаций семиосфер технологии и культуры.
Раскрыть структуру, функции, смыслы и значения аксиологической обусловленности технологий в культурно-историческом развитии.
Теоретико-методологическую базу исследования составили:
системно-исторический подход к исследованию культуры и си-нергетические основания системно-исторического подхода. При таком подходе рассмотрение технологий проводится в динамике развития во времени и пространстве. Это позволяет проследить историю зарождения технологий, выявить источники и предпосылки их возникновения, этапы развития, причины усложнения и расширения функций, структуры перехода из одного качественного состояния в другое, обнаружить закономерности развития в будущем. Синергетические и системные аспекты исследования свойств технологий позволили установить их целостность, системность, организованность, общую цель и стратегию в культуре. Основное значение при реализации этого подхода имели работы П. Сорокина, Л. Н. Гумилева И. Пригожина, В. С. Степина, Н. Н. Моисеева, С. П. Капицы и др.;
метод структурного анализа, позволяющий рассматривать культуру как систему, выделять технологии как ее функциональный компонент, определять связи между многообразием элементов культуры как информационные. Данный метод отражен в исследованиях К. Леви-Строса и Э. Эванса-Причарда, где через «синхронный срез» истории устанавливаются связи устойчивых структур многообразной и меняющейся исторической действительности, закрепленных в символических формах традиций, ритуалов и языка;
семиотический подход и его коммуникативная составляющая. Он представлен в работах Э. Касссирера, М. Витгенштейна, Ю. М. Лотмана, М. М. Бахтина, В. Н. Топорова, Ю. С. Степанова Б. А. Успенского, Вяч. Вс. Иванова, касающихся вопросов средств представления, сопоставления и анализа вещей, понимания явлений культуры посредством языка. Этот подход позволяет рассматривать вещи как знаки, мир как текст, определять технику как текст, который нуждается в актуализации, и который можно и должно интерпретировать семиотическими средствами;
работы по феноменологии гуманитарного познания в области исследования человека, общественного сознания и культурных процессов М. Шелера, Г. Г. Шпета. П. Рикера, М. Хайдеггера, Ю. Хабермаса. Обращение к этим работам актуализировало в диссертации не только рациональные структуры коммуникации и тексты как документы сознания, но и способы герменевтики, помогающие определять технологическую сторону культуры;
методологические подходы философии в исследованиях техники и технологий, оригинальные методы исследования техники в рамках социальных и антропологических подходов, способы проектирования и исторической реконструкции техники как феномена культуры разработанные Л. Мемфордом, Т. Адорно, Ф. Дессауером, X. Ленк, Н. Луманом, X. Сколимовски и др., а также отечественными философами В. Г. Гороховым, Д. В. Ефременко, А. П. Огурцовым, В. М. Розиным, М. А. Розовым, В. С. Степиным, В. В. Чешевым, А. А. Ворониным, И. А. Негодаевым, К. В. Фроловым и др.
Научная новизна исследования:
1. Выявлены и аргументированы аксиологические принципы культу
ры, нормы, правила, традиции, убеждения как результат рефлексии техно
логий: способы оценки окружающего мира, программы взаимодействия со
средой обитания, мотивации и т. д.
2. Аргументирована связь пространственно-временных характери
стик типов цивилизаций с качественными характеристиками уровня освое
ния технологий в культуре, которая выражается в способах коммуникации,
системах ценностей, символике, традициях и т. д.
3. Установлено семиотическое и семантическое соответствие между
коммуникативными возможностями типов культур и динамикой становле
ния технологий, в котором диалог и коммуникация являются фундамен
тальными понятиями, выражающими смысловое содержание исторической
динамики техногенеза.
Эксплицированы традиции культур в качестве оснований отчуждения технологий и вызываемых ими рисков.
Разработано и аргументировано концептуальное содержание семиотики техники в семиосфере культуры как многоуровневой системы представления технической и социальной информации, включающей семиотический и технологический уровни. Определено, что феномены культуры приобретают смысл и значение в технологии, заявляя о себе знаками, символами техники как явлениями культуры, а также изменениями оснований (прямо или опосредованно) коммуникаций.
Обоснована определяющая роль консервативности духовных ценностей в формировании семиотических и технологических уровней коммуникации.
Определено, что в исторической динамике целостность системы технологий регулируется пределами функционирования и смыслосодер-жанием семиосферы культуры.
Положения, выносимые на защиту.
Динамику технологий в культуре целесообразно теоретически определить как многоэтапный процесс техногенеза: от этапа процесса порождения культурно значимой информации, оформления ее в культуре в виде символических форм, интеграции этих форм в культуру и обретения символами технологий общественного признания. Становление системы технологий осуществляется через системы коммуникаций культуры, где техника выступает как коммуникативный феномен, имеющий определенную особенность динамики, соответствующую конкретному типу культуры.
Смыслосодержательные аспекты технологий материальной и духовной культуры детерминируются формами отношений людей с их природным и социальным окружением, системами ценностных ориентации культуры, в результате чего системы техники не работают вне пространства культуры, их породившей. Технологии и пространство их понимания составляют значительную часть континуума культуры.
Существенные различия морфологических признаков технологий в социокультурных системах Запада и Востока позволяют судить о том, что фундаментом данных отличий являются именно особенности коммуникативных моделей. Коммуникативные модели в различных типах культур хотя и порождаются формами сравнения Себя и Другого, но в исторической динамике смыслы этих форм принципиально меняются и приобретают вид па-радигмальных установок для построения структуры деятельности или взаимодействия людей с природным и социальным окружением.
Установление возможностей культур в освоении новых технологий связано с глубинными стратегиями предшествующего исторического развития культур. Диалог и коммуникация являются репрезентациями генезиса технологий в культуре. Историческая динамика технологий в культуре отражает процесс трансформации форм диалога и коммуникации с архаики до наших дней. При этом диалог выступает как особая форма динамики персональных взаимодействий, коммуникация же всегда связана !с техникой и технологиями. В' современном мире диалог вытесняется техническо- и машинно-опосредованными коммуникациями, эффективность информационных баз становится ведущей характеристикой результативности внутренних коммуникационных связей культуры, порождая локализацию глобальных тенденций техногенеза и корректировку ценностных оснований типов культур.
Ценности культур, выступая границами вариативности технологий в культуре, определяют внутреннюю форму и смысл техногенеза: сохраняется либо вид, либо-форма, либо функция техники. Ценности культуры задают программу техногенеза, причем каждый уровень коммуникации требует определенной способности к диалогу. Эффективность коммуникации обусловливается возможностями культуры выйти за границы ценностных оснований, смыслового содержания и оценок окружающего мира.
Связь исторических времен и пространств, фиксирование настоящих, вариативность будущих закреплена в текстах культуры, совокупность
которых образует метатекст техники. Семиотика техники задает вектор технического прогресса и выбор направления изменений современной культуры. В этом отношении тексты техники и технологии являются базовыми для формулирования определений социального, экономического, инновационного, культурного и других сценариев развития мира.
Семиосфера техники и технологии обладает свойствами семиосферы культуры: семантичностью, синтактичностью, прагматичностью. Исторически в культуре прослеживается связь смыслов условных знаков, сигналов и индексов, мотивированных мифологическими корнями технического символизма, с целевыми установками и другими объективными и субъективными факторами культуры. Детерминация деятельности изменениями социокультурного строения мира ведет к функциональной зависимости семиотических систем техники и технологии.
Информационная техника, встраиваясь в существующую систему отношений между элементами системы культуры, формирует новые связи и отношения, которые определяют культурную коммуникацию и как систему, и как процесс одновременно. Технические средства, становясь основными механизмами реализации коммуникативных функций культуры, придают коммуникациям образ институциализированных действий. ' Объединение систем техники и культуры в антропотехнические комплексы придает новый вид и функции динамике техносферы, трансформируя таким образом самым культурную картину мира.
Итак, основная идея, выносимая на защиту, состоит в следующем: историческая динамика технологий в культуре представляет собой многоуровневый процесс семиотизации культурных форм, в рамках которого порождение знаков и символов техники и трансформации аксиологических систем культуры имеют диалектическую связь, регулируемую закономерностями и механизмами коммуникативных практик человека и оформлениями диалога культуры и культур во времени и пространстве.
Теоретическая значимость работы заключается в разработке оснований и методологии культурно-исторического подхода к технологиям, выделение которого в самостоятельное направление культурологии обеспечивает построение целостной структуры науки; в раскрытии потенциала методов лингвокультурологии для теоретического обобщения огромного эмпирического материала по феноменологии техники и технологии, что необходимо для построения адекватной научной картины мира как в области общей теории культуры, так и в области истории; в критике и решении принципиальных вопросов мировоззренческого контекста традиционных и современных технологий и их интеграции в социальную практику.
Практическая значимость исследований
Полученные результаты могут быть использованы для решения практических задач, связанных с регулированием общественного и индивидуального мировоззрения в реализации функции моральной оценки техники и технологий, выработке идеологии научно-технического прогресса, фор-- мировании новой этики информационно-коммуникативного пространства техники и технологий, информационной культуры, национальной идентичности и т. п. Кроме того, материалы диссертации являются теоретическим фундаментом для создания аналитических методик исследования региональной динамики техногенеза отдельных территориальных образований, социальных групп и слоев населения, для планирования бюджета информатизации и социального развития региона и т.п.
Результаты исследования могут быть использованы в преподавании базовых курсов культурологии, философии и методологии науки, прикладной информатики, теории коммуникации, а также для создания спецкурсов «Методология изучения виртуальных сообществ», «Гуманитарная информатика», «Промышленный дизайн» и т. п. Апробация работы
Основные положения диссертационной работы обсуждались на следующих научных форумах: XIX Конгрессе международной ассоциации
эмпирической эстетики (Франция, Авиньон, 2006), XIII Международном симпозиуме «Время культурологии» (Москва, 2007), VII конгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), международных научно-практических конференциях «Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе» (Балашов, 2003), «Этногенез и циви-лизационные перспективы в образовании России» (Новосибирск, 2004) «Современные техника и технологии» (Томск, 2007), всероссийских научно-практических конференциях «Высшее техническое образование в новых социально-экономических условиях» (Красноярск, 1994), «Современное российское общество: осмысление прошлого, поиск достойного будущего» (Красноярск, 1995), «Наука, образование в системе культуры» (Красноярск, 2003), межрегиональных конференциях «Наука, образование и проблемы диалога культур» (Красноярск, 2002), «Искусство, СМИ и реклама в системе социальных коммуникаций» (Красноярск, 2005) и др.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии и философии науки Красноярского государственного аграрного университета.
Историческая динамика технологий как предметное поле культурологии
Онтологическое измерение исторической динамики технологий предполагает особый ракурс изучения темы, поскольку ставит вопрос не о наличных формах существования, а о глубинных основаниях, принципах, способах, смыслах технологий в культуре. При таком подходе история представляется как совокупность духовных фактов, которые в своем следовании и сосуществовании друг с другом образуют культуру. И основная задача исследования состоит в обнаружении того общего, что характеризует «дух» технологий, через анализ конкретных проявлений индивидуальной человеческой деятельности.
Жизненное историческое творчество, духовная деятельность людей отливается в определенные вещественные формы, опредмечивается, а культура является выражением, результатом объективации духа. Культура, по утверждению Л. Уайта, представляет собой континуум, поток событий, свободно текущий сквозь время от одного поколения к другому, и детерминанты культуры находятся в потоке самой культуры [251, с. 8]. Поэтому для выявления продуктов и сопутствующих элементов культуры, ее процессов и структуры традиционно обращаются к прошлому. Прошлое культуры раскрывается в истории, теории цивилизации, философии техники и особым образом отмечено в культурогенезе в виде причин и движущих сил изменений технологий.
Общее принятие того факта, что история не обладает собственным языком, создало предпосылки для переключения исследовательского интереса с вопросов истинности познания прошлого на прагматические аспекты коммуникации с прошлым. В этой ориентированности сложился целый спектр направлений исследований, которые достаточно конструктивно пытались объяснить причины трансформаций, происходящих в социальной и культурной сферах.
К числу наиболее известных из них относятся марксизм, считающий первопричиной всех изменений развитие взаимоотношений между человеческим обществом и окружающей его природной средой, концепция М. Вебера, объясняющая сдвиги в культуре через перемены в человеческом сознании и духовной жизни, труды по социальной и культурной динамике П. Сорокина и т. д.
В современных социокультурных исследованиях коммуникация рассматривается не только как средство передачи информации, связи, возможность трансляции сообщений, но и выступает как фактор существования человека, становясь внутренней характеристикой культуры. Однако история - это не только коммуникация.с прошлым, «это такой способ научного действия, при котором события рассматриваются в терминах их временных отношений. Каждое событие уникально», - писал Л. Уайт [251, с. 18]. Каждое из этих событий, под воздействием конкретных обстоятельств места и времени, имеет свою специфическую форму, чем-то отли чающуюся от формы аналогичного события, случившегося при других обстоятельствах. Вот эта конкретно-историческая форма всякого события, явления, продукта, произведенного людьми, специфика которой обусловлена пространственно-временными обстоятельствами его свершения, и есть его культурная составляющая [261]. События технического, биологического, социального, культурного мира, включенные в процессы истории, всегда сохраняют свою индивидуальность. Лишь неповторимость сочетаний характерных свойств событий создает картину реальности, отличающую каждый исторический этап. В рамках указанного подхода, историческая динамика культуры будет определяться как перемещение с одного уровня реальности на другой, от одного типа культуры к другому. Она выступает как миграция, или обмен содержанием между технологиями разных исторических эпох, между текстами культуры и истории, контекстом и смыслом феноменов техники.
Однако в рамках гуманитарных дисциплин существует и другой подход, определяющий процесс реорганизации во времени структур и форм социума, культуры и техники в том числе, в результате которого возникает форма или структура, качественно отличающаяся от предшествующей формы, как эволюцию [119, с. 7]. Эволюционизм - это научная теория, ориентирующая на поиск закономерностей в структурных изменениях подобного рода. Общества представляются поднимающимися по некоей лестнице социокультурной эволюции, всякое движение вперед отождествляется с благоприятными (непосредственно или в конечном счете) для большинства людей социальными сдвигами. В то же время очевидно, что все возможные виды социальных изменений невозможно свести лишь к одноуровневым сдвигам. В истории нередки и такие движения вперед, от старого к новому, которые характеризуются заметным ухудшением ситуации по экономическим, политологическим, культурологическим, экологическим, общегуманистическим и другим критериям. Поэтому, как отмечает А. В. Коротаев, не всякое социальное изменение можно отождествлять с социокультурной эволюцией, под которой понимается лишь качественная трансформация социального организма. Но социокультурная эволюция в любом из ее вариантов является социальным изменением[125, с. 6-12].
С точки зрения динамического подхода к истории, спектр возможностей будущего развития социокультурной системы не является сплошным и отнюдь не любой путь эволюционен. Эволюция - это только поле возможностей развития, которое может трансформироваться, перестраиваться, если изменяются внутренние свойства социокультурной среды. Динамика развития сложных соцокультурных общностей связана с периодическим чередованием режимов убыстрения процессов и их замедления, структурализации и стирания различий, частичного распада структур с периодическим смещением фокуса влияния от центра к периферии и обратно. Попятное движение по времени, частичный возврат к старому, к культурным и историческим традициям является необходимым условием под-держания их сложной организации.
Концептуальные подходы к анализу коммуникаций в культурогенезе
Комплексное преобразование базовых представлений о человеке, мире и культуре, происшедшее в последнее десятилетие, резкое усложнение структуры социокультурных общностей, возрастание информационно-коммуникативной нагрузки на человека выдвинули на первое место проблему целостности мира и целостности человека. Многообразие существующих теорий и подходов указывает на исключительную сложность, парадоксальность и изменчивость человекоразмерных проблем как феномена культуры современного мира коммуникаций. Со всей очевидностью назрела необходимость в обобщении, систематизации и соотнесении отечественного и зарубежного опыта формирования методоло.гии изучения культурозависимых проблем, прежде всего проблем соотнесения гуманитарных и технических подходов к исследованию бытия культуры в мире коммуникаций.
Для решения этих проблем потребовались новые подходы к пониманию вечных философских проблем о соотношении цивилизации и культуры, природы и человека, а особенно человека и техники. Под новыми подходами стали пониматься не только анализ и синтез на понятийном уровне, но и деятельностный, системный, структурно-функциональный, информационный и другие подходы. Именно с помощью новой интерпретации действия этих подходов оказалась возможной разработка методов изучения динамики прогресса и регресса цивилизации, науки и техники как единой системы преобразования мира, человека как цельной личности, коллективных и подсознательных артефактов культуры и т. д. На повестку дня встал вопрос о внедрении подходов и методов, разработанных в точных и естественно-научных исследованиях в гуманитарную практику, а также возникла проблема выделения специфики каждого из этих подходов применительно к феноменам культуры. В контексте современной убыстряющейся трансформации социума обозначилась и проблема связи ученого, исследователя со своей культурной средой, особенностями выбора им подхода и метода исследования, специфики каждого из исследовательских подходов и их влияния на результаты исследования, т. е. проблема научной коммуникации и коммуникации как объекта и предмета исследования. Таким образом, речь пойдет о влиянии подсознательных артефактов, ценностей, традиций, привычек культуры на формирование подходов познавательной практики и методов достижения истины в условиях исторической динамики технологий.
Проблема подходов и методов возникла потому, что в середине XX в. были исчерпаны основные ресурсы методологических знаний в области гуманитарной проблематики, и чтобы осуществить дальнейшее движение вглубь гуманитарной культуры, а следовательно, и вглубь самого человека, его духовного мира и духовного опыта, требовалось переосмысление отношений «объект исследования - субъект исследования». Возникли вопросы о том, каково соотношение исследовательских подходов и методов научного познания, в том числе соотношение данных подходов с общенаучными и частнонаучными методами, необходимость выяснения статуса самих исследовательских подходов, т. е. того, к какому уровню познания они относятся.
По мнению В. В. Селиванова, «современный этап развития гуманитарного знания указывает на то, что научные исследования вступили в тяжелую полосу кризиса. Признаками кризиса являются:
1) ослабление влияния на современную науку классических традиций гуманитарных школ второй половины XIX - первой половины XX в., для России это культурно-историческая школа (А. Н. Пыпин), школа сравнительно-исторического исследования (А. Н. Веселовский), классический марксизм (например, Г. В. Плеханов) и др. (для Западной Европы можно назвать другие имена); данный отход от традиций, утрата связи с ними указывает на отсутствие преемственности, потерю уже ранее накопленного методологического опыта и стремление все начать сначала, с нулевой отметки;
2) усиление влияния на гуманитарные науки наук, связанных с исследованием природы и техники (теория информации, синергетика и др.), что указывает на отсутствие самостоятельного развития собственно гуманитарной методологии и попытки возместить отсутствие этого развития заимствованиями исследовательских технологий из негуманитарного сектора исследований;
3) завышение роли субъективного фактора в гуманитарных исследованиях, порождающее высокую степень произвольности высказываний и наблюдений, опирающихся исключительно на саморефлексию автора, что возводит в правило необъективность результата, отменяет обязательность надежной аргументации;
4) частая подмена исследования описательностью без опоры на какую-либо достоверную теорию или, наоборот, схоластическим теоретизированием без опоры на научные факты;
5) отсутствие в гуманитарной науке последних десятилетий крупных научных открытий, масштабных концептуальных решений, направленных на познание духовного мира человека и общества, законов общественного развития;
6) участившаяся расплывчатость, неопределенность высказываемых суждений относительно социально-исторических закономерностей, определяющих развитие и судьбы современного общества и мировой цивилизации;
7) неустойчивость терминологического языка в области гуманитарных наук и частичная утрата культуры пользования традиционными понятиями и категориями, отработанными в философии и науке XIX - начала XX вв.» [221, с. 127].
Следует отметить, что данные признаки кризиса характерны не только для гуманитарных наук, но и для всего современного исследовательского пространства, современной парадигмы отношения к миру. Этот кризис проявляется в потере дисциплинарной диалогичности знания, в подмене мудрости культуры и природы технологиями манипулирования сознанием социума и отдельного человека и т. п. В результате не только отдельный человек, но и наука как культурный феномен оказались заложниками мифов технологической цивилизации: исследование - это технология, а подходы и методы исследования - это такие же орудия труда, как лопата, машина, компьютер. По утверждению достаточно сильного традиционного «лобби» от науки, если в науке нет господствующей доктрины - это не наука. Поэтому каждой науке предписываются строго определенные подходы и методы, а использование их в другой области карается отлучением отступника от научного сообщества. Однако современная социокультурная ситуация и динамика общественного развития потребовали пересмотра сложившейся ситуации, и это привело к пониманию того, что подходы и методы не должны быть штампом для исследования, а обязаны быть адекватными реалиям современного научного познания, что они имеют право использоваться как отдельно, так и в сочетании для достижения лучшего результата познания.
Можно сказать, что современная методология гуманитарных наук эклектична. Эклектика, как правило, отождествляется с механическим, чисто внешним соединением разнородных взглядов, точек зрения, теорий подменяющим одни логические основания другими, нарушающим целостность того или иного учения. Именно этот аргумент используется против современных гуманитарных наук.
Знак и символ как информационно-коммуникативные составляющие техногенеза
В истории науки проблемы знаково-символических систем поднимались неоднократно. В XX в. интерес к пониманию и анализу сферы возникновения и существования символов стал явно проявляться в философии, лингвистике, искусствоведении. Но самостоятельным предметом v исследований знаки и символы стали только после значительных достижений структурализма в анализе и понимании произведений культуры. На базе структурной и прикладной лингвистики в 60-е г. XX в. сформировалась семиотика — общая теория знаков и знаковых систем. Впоследствии, выйдя за рамки языкознания, она обозначила поле и для культурологических исследований. О культуре заговорили как о знаковой системе, а любые культурные явления стало возможно рассматривать как тексты, несущие информацию и смысл.
Семиотика, исследующая структуру, свойства и динамику формальных символьных систем в их отношении с физическим миром с позиций познающей мир системы, построение и использование символьных моделей действительности, правила интерпретации, манипуляции и поведения таких моделей, обязана свои рождением Ч. Пирсу и Ф. де Соссюру. Первый ввел понятие знака как первоэлемента всякой семиотической системы, а второй заложил в основу семиотики антиномию языка и речи (текста). Не вдаваясь в теорию семиотики, отметим, что при всем отличии этих подходов в них есть одна существенная общая черта: за основу берется простейший элемент, и все последующее рассматривается с точки зрения сходства с ним. Так, в первом случае в основу анализа кладется изолированный знак, а все последующие семиотические феномены рассматриваются как последовательности знаков. Вторая точка зрения поддерживает традицию рассматривать отдельный коммуникативный акт как первоэлемент и модель всякого семиотического акта. В результате индивидуальный акт знакового обмена рассматривается как модель естественного языка, а модели естественных языков — как универсальные семиотические модели, сама же семиотика во многих случаях выступает как распространение лингвистических методов на объекты, не включенные в традиционную лингвистику. Найти инвариант, первичную структуру какого-либо простого или сложного явления, описать множественное через единичное или бинарное - такова задача семиотического подхода в его традиционном понимании.
Ни у кого не вызывает сомнений, что естественный язык и объединенные в семиотические системы знаки являются базовыми элементами культуры, но функционирование в современном коммуникативном поле культуры выявило их собственные, отличные от устоявшихся представлений особенности. В семиотических системах культуры открылись специализированные признаки функционирования не только четко и конструктивно однозначных систем естественных языков, но и специфики возникновения «вторичных моделирующих систем» (Б. А. Успенский), которые и позволяют нам «строить модели мира или его фрагменты» (Ю. М. Лотман). В качестве таких систем А. С. Кармин выделяет языки мифологии и культуры, права и политики, спорта, рекламы, телевещания, Интернета и др. [11, с. 65]. Мы же остановимся на особенностях формирования знаково-символических систем техники и технологии.
Как показывает проведенный анализ теоретических источников (Г. Фреге, Б. Рассел, Э. Бенвенист, В. Гумбольдт, Р. Барт, Ц. Тодоров, В. Я. Пропп, И. Е. Гельб, Д. С. Лихачев, К. С. Пигров, Ю. С. Степанов, С. В. Чебанов, Б. И. Кудрин и др.), к описанию знаково-символических систем техногенного поля культуры вполне применимы общие категории семиотики Пирса и Морриса, рассматривающей знаки в семантическом, синтаксическом и прагматическом измерениях, хотя использование самого понятия знака как дискретной единицы бывает затруднено. Однако если использовать идеи «контрольных механизмов культуры» классика интер-претативной антропологии К. Гирца в области семиотической антропологии, то технику и технологии можно считать означающими символами [54, с. 127].
В качестве базовой концепции мы приняли идеи Ч. Пирса, который рассматривал отношения между предметами как знаковые отношения в любом случае, если один предмет может обозначить другой предмет и все предложения «суть информационные символы» [201, с. 168], и считал, что между знаками единичными, знаками в предложении и языками нет абсолютной границы. Он разделил семиотику на прагматику, семантику и син-тактику, определив соответственно предметом прагматики - пользователя знаков (отправителя, адресата или получателя) и его отношения к другим факторам семиозиса, семантики - означаемое и его отношения к означающим, а синтактики - означающее и его отношения к другим означающим.
Его последователь Ч. Моррис связал семиотику и семантику: «Знаковым средствам, как всем природным сущностям, присуща связанность экстраорганических и интраорганических процессов. Слова, которые мы произносим или поем, являются в буквальном смысле составными частями реакции нашего организма, тогда как письмо, живопись, музыка и различные сигналы - это непосредственные продукты нашего поведения... Благодаря взаимосвязанности явлений, с одной стороны, и взаимосвязанности действий - с другой, знаки становятся взаимосвязанными, и возникает язык как система знаков... знаковые структуры можно подвергнуть анализу по трем измерениям: исследование самой структуры знаков, их отношения к тому, что они обозначают, и их отношения к интерпретаторам» [182, с. 69].
К семиотике техногенеза могут быть приложимы и некоторые понятия семиологии Соссюра, устанавливающей закономерности связи между означаемыми и означающими знаковых систем в парадигматическом и синтагматическом аспектах.
Основанная на данных традициях семиотика изучает выраженные внешне, формализованные и формализуемые знаковые системы. Именно это положение позволяет применять ее методы к «нечеловекоразмерным» системам, например искусственному интеллекту. При этом ее ориентированность на социальную аналитику выявляет в знаках и языках культуры их коммуникативность и особенности социального функционирования. С другой стороны, семиотический мир признается внешним по отношению к личности, что вычеркивает человека из семиотического мира, ставя его либо выше, либо ниже исследуемого явления. Поэтому, приняв данную исследовательскую традицию за базовую, мы все же считаем актуальным приложение к семиотическим системам техногенеза мало применяемого, но хорошо разработанного в художественной семиотике антропоцентиче-ского подхода.
