Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Интонирование как общекультурный феномен 15
1.1. Философское осмысление музыкальности и интонирования: исторический ракурс 15
1.2. Многофункциональность и универсальность интонирования в культуре: морфологический аспект 30
1.3. Сущность интонирования как носителя культурных смыслов 53
Глава 2. Образование и проявление смыслов посредством интонирования в архаико-мифологических культурах 76
2.1. Синкретизация, архетипичность и полифункциональность интонирования в архаических культурах 76
2.2. Смысловое интонирование в архаико-мифологической культуре (на примере обрядового интонирования шаманов) 98
Глава 3. Значение интонирования для формирования и трансляции смыслов в религиозной обрядовой культуре 119
3.1. Способы отражения буддийского мировоззрения посредством обрядового интонирования. 119
3.2. Традиции смыслоббразования и смысловосприятия посредством интонирования в религиозных культурах Ближнего Востока и Запада 141
Заключение 165
Библиографический список 174
Приложение 1 209
- Философское осмысление музыкальности и интонирования: исторический ракурс
- Синкретизация, архетипичность и полифункциональность интонирования в архаических культурах
- Способы отражения буддийского мировоззрения посредством обрядового интонирования.
Введение к работе
Актуальность исследования. Познание человеком самого себя во всем многообразии культурных феноменов и форм - вечная проблема философии, и по сей день не утратившая своей актуальности. Автор стремится раскрыть сущность интонирования как одного из древнейших способов передачи эмоционально-смыслового содержания мира через звучание речи, музыки, обрядового действа, как важнейшего смыслоформирующего, смыслонесущего, смыслопе-редающего культурного феномена, а также культурного явления, имеющего место в самых различных областях культуры. При этом, отмечая существование таких форм интонирования как внутреннее (мысленное), пластическое и даже цветовое, автор ограничивает исследование рамками музыкального интонирования, включая и особые граничные типы звучания между собственно речью и музыкой, а именно:
различные звуковые формы, имеющие тоновое звучание, характерные для тех или иных традиционных культур;
собственно процесс формирования (создания) наполненного определенным смыслом, эмоционально окрашенного звучания (отдельного звука или целого интонационно-звукового комплекса).
Составляя сущность музыкальности, интонирование способно проявить сущность восприятия человеком окружающего мира, его присутствия в этом мире, невербально выразить смысл вещей и явлений. Посредством интонирования происходит общение человека с природой и трансцендентным миром, осуществляется его эмоционально-экспрессивное самовыражение, проявляется коллективное или индивидуальное начало, региональные, этнические, стилевые особенности звуковой культуры.
На территории нашего государства проживают представители различных национальных культур и верований, происходит постоянная миграция населения, появляются беженцы и другие категории вынужденных переселенцев, возни-
кают диаспоры. Одним из способов наладить этнический и конфессиональный диалог является знание и понимание другой культуры. Жизнь людей протекает в разнообразных ритмах. Традиция вводит жизнь определенной группы людей (род, община, племя, народ, нация и т.д.) в заданное русло регламентируемых ею отношений между собой, окружающим миром, трансцендентными силами. Она способствует формированию религиозного, этнического сознания людей, являясь важным общественным, социальным и общекультурным явлением. В каждой традиционной культуре присутствует некая неизменная форма-эталон, каковой являются ритуал и обряд, через которые усваиваются традиции, а также осуществляется передача представлений о мире, о Боге, о космосе, о духовных и нравственных ценностях, о предназначении человека.
На наш взгляд, главным звуковым носителем смыслов в традиционных культурах является интонирование. В нем фокусируются отобранные тысячелетиями звучания, ставшие знаками, символами, точно воспринимаемые представителями культуры мгновенно, на уровне подсознания. Таковы звуковые подражания, сигналы-команды, сигналы выражения тревоги, радости, гнева, нежности и иных эмоциональных состояний. В религиозных обрядах через интонирование проявляются такие состояния как мольба, заклинание, благодарение, восхваление, скорбь, смирение. Оно помогает организовать, звуково выявить, метрически оформить разнообразные жизненные ритмы в единое «пульсирующее» состояние, направить сознание участников трудовых процессов и обрядовых действ в заданное русло путем использования возможностей эмоционально-психологического воздействия на людей.
Вот почему обращение к таким мало изученным формам интонирования как интонирование в традиционных культурах, в том числе и религиозных, представляется нам актуальным. Тем более что интонирование как звуковое явление до сих пор остается одной из самых неизученных областей человеческой культуры, узкоспециальной проблемой музыкантов, этнографов, хореографов, представителей профессий, связанных с художественным словом (литература, театр, кино и т.д.).
Степень разработанности проблемы. Предложенный филос.офско-культурологический взгляд на проблему интонирования значительно расширил круг источников, в который вошли труды философов, историков и культурологов, в той или иной степени касающиеся музыки, трактаты религиозных мыслителей, исследования в области обрядовой культуры религиоведов и этнографов, а также работы музыковедов, связанные с изучением музыкальной интонации, вокального и инструментального интонирования музыкантов.
Это, прежде всего, источники философского, культурологического, религиоведческого, исторического содержания (Е. И. Анненков [13], В. В. Бродов [45], У. Джеймс [83], Г. Дюмулен [91], Л. Леви-Брюль [163], К. Леви-Строс [164], А. Ф. Лосев [169; 170; 171; 172], В. И. Марков [190], А. В. Мень [204], Ю. И. Семенов [291], Э. Тайлор [318], Е. А. Торчинов [321], П. В. Ушаков [326], П. А. Флоренский [333], В. Е. Фомин [335], А. С. Фролов [336], Дж. Фрэзер [337; 338], Р. Хиттлмен [344], Ф. И. Щербатской [363]).
Тема соотношения культуры и религии, роли и места религиозной обрядности в культуре человеческого общества в целом и конкретного народа в частности нашла самый живой отклик у ряда отечественных и зарубежных ученых. Среди них Н. А. Бердяев [38], В. В. Розанов [273], Э. Б. Тайлор [318], П. А. Флоренский [333], Дж. Фрэзер [337; 338] и др. Однако, большинство из них в основном ставят вопрос о том, является ли религия источником искусства. Роль интонирования в религиозном обряде ими не рассматривается.
Проблеме общественной роли ритуала посвятили свои исследования многие зарубежные социологи. Среди них И. Гофман [74; 75], Р. Коллинз [133]. Так, Р. Коллинз, например, считает, что такие стереотипные действия как произнесение словесных формул, пение, совершение предписанных жестов и облачение в традиционные одежды вызывают социальный эффект лишь потому, что обеспечивают взаимный фокус внимания.
Важным методологическим источником исследования стала теория культурных архетипов К. Г. Юнга [370; 371; 372].
Исследование интонирования было бы невозможным без учета рассуждений и знаний о музыкальном звуке, о музыкальности и собственно музыке, .накопленных человечеством на протяжении двадцати пяти веков.
Это, прежде всего, труды представителей античной философской мысли (Плутарх, Цензорин, Страбон, Ямвлих; Анаксагор, Левкипп, Демокрит, Платон и др. [14; 15; 68]); средневековых теоретиков музыки (Скот Эриуген, Псевдо-Хукбальд и др. [91; 94]); а также мыслителей Востока (в древности - Конфуций, в средние века - Абу Али ибн Сина, в XX столетии - X. И. Хан [16; 55; 84; 111; 115; 137; 215; 339; 356]).
Другую группу источников составляют работы философов и представителей музыкальной эстетики XVII-XVIII веков (Ш. Баттё [30], Р. Декарт [82], Э. Б. Кондильяк [136], Ш. Монтескье [209], Ж.-Ж. Руссо [280; 281] и др.); профессиональных музыкантов (в XVII веке - С. Боннини, П. делла Вале, Дж. Б. Дони, Дж. Каччини, К. Монтеверди, Я. Пери (Италия) [213]; М. Прето-риус, В. Принтц (Германия) [213]; А. Могар, М. Мерсенн (Франция) [213]; А. Бедфорд (Англия) [213]; в XVIII веке - Б. Марчелло, Дж. Рикатти (Италия) [213], К. Ф. Э. Бах, И. Вальтер, И. Кунау, И. Маттесон, Ф. Марпург, И. Шейбе, X. Шубарт (Германия)[213]; Бурделло-Бонне, Ж.-Ф. Рамо, К. Глюк, А. Гретти, Б. Ласепед, М. Шабанон [357] (Франция)[213]; Ч. Бёрни, (Англия) [213]); мыслителей XIX столетия (Г. В. Ф. Гегель [64], И. Г. Гердер [67], А. Гофман [74; 75], А. Б. Маркс [191],. Ф. В. И. Шеллинг [361], а также Р. Вагнер, В. Г. Вакен-родер, К. М. фон Вебер, К. К. Ф. Краузе, Л. Тик, Г. Шеллинг, Р. Шуман и др.). Большинство из них сочетали музыкальное творчество с его философским осмыслением [212]. В диссертации также использованы материалы по русской музыкальной эстетики XI-XVIII веков [214].
Предшествовали исследованиям процессов интонирования и непосредственно связаны с ними работы в области интонации.
Прежде всего, укажем имена, связанные с проблемой взаимосвязи звука и смысла в художественном творчестве: М. Л. Гаспаров, Е. Г. Эткинд, поэты - А. Белый, В. Хлебников.
Более столетия в центре внимания литературоведения была поэтическая интонация. Об интонации в литературной и поэтической речи писали А. В. Луначарский, В. Н. Всеволодский-Гернгросс, Б. М. Эйхенбаум и др. [20; 345]. Б. М. Эйхенбаум выявил напевный, говорной, декламативный типы интонации, В. Холшевников определил совокупность факторов, влияющих на тот или иной тип интонации. В результате, в лингвистике постепенно сложилась область ин-тонологии, занимающейся конкретно проблемами интонации в языке.
Не менее важными для нашей диссертации стали отдельные высказывания о коммуникативном взаимодействии музыкальной интонации таких видных представителей XIX века, как Г. Г. Гервинус - в Германии [66]; А. Н. Серов, В. В. Стасов, Н. Г. Чернышевский - в России; представителей русской музыкально-теоретической мысли первых десятилетий XX века Л. Л. Сабанеева [285], Б. Л. Яворского [373; 374].
Многоаспектное описание интонации и разработка методики интонационного анализа художественного стихотворного текста представлены в диссертации Л. Д. Польщиковой [247; 248], обобщившей суждения об интонации М. М. Бахтина [33; 34].
Особое место в осознании процесса интонирования сыграли исследования в области психологии, и, прежде всего, Л. С. Выготского [61; 62], выдвинувшего фундаментальное для понимания природы интонации понятие «внутренней речи». Психологии музыкального восприятия посвящен ряд работ В. Медушевского [197; 198; 199; 200; 201], Е. Назайкинского [221; 222; 223; 224], В. Розина [274].
О практическом использовании интонирования в процессе внушения в психиатрической практике читаем у С. А. Горина [73]. Понимание этнической, религиозной психологии было бы неполным без исследований К. Г. Юнга [370; 371; 372] и В. Г. Крысько [141].
Собственно музыкальное интонирование исследуется преимущественно узкими специалистами в области музыкального воспитания - Б. А. Незванов
[226], инструментального исполнительства - Н. А. Давыдов [79], А. В. Малиновская [181], а также автором этой диссертации [9; 254; 255].
Работы основателя отечественной интонационной теории в музыкознании Б. В. Асафьева [18; 19; 20; 21; 118] и его последователей (Э. Е. Алексеев [6], Вл. Зак [99], Л. А. Мазель [177; 179; 180; 181], В. В. Медушевский [197; 198; 199; 200; 201], Ю. Н. Тюлин [324] и др.) составили музыкально-теоретическую основу источников нашей диссертации.
Философское осмысление музыкальности и интонирования: исторический ракурс
Прежде чем начать осмысление роли музыкальности в культуре, а тем более исследование сущности интонирования, рассмотрим в исто1 рическом ракурсе развитие философской мысли о музыке.
Человеческая мысль осваивала природу звука постепенно. И чаще всего это осуществлялось эмпирически, на интуитивном уровне. Причем, одновременно с получением новых сведений о природе музыкального звука начиналось практическое его применение как медицинского средства или способа эмоционально-психологического воздействия на людей. Дошедшие до нас свидетельства мифологического сознания сохранили обрывки мифов, сказок и других эпических повествований о происхождении музыки и музыкальных инструментов, их волшебной силе, способной воздействовать как на людей, так и на другие силы природы и на мир трансцендентных существ. Для лучшего представления исторического развития философии музыки нам предстоит выполнить анализ философской мысли о музыке западных и восточных философов от древности до первой половины XX столетия.
Подобно множеству других исследователей, еще раз подтвердим, что начало философского внимания к музыке восходит к древним мыслителям. Это, прежде всего, классики античной философии, а также долгое время бывшие менее доступными европейскому читателю учения восточных народов.
Именно в Древнем мире впервые сложилось осмысленное отношение к музыке как к важнейшему достоянию человеческой культуры. В музыке видели эффективное воспитательное средство, способное формировать определенные духовно-нравственные, гражданские качества личности, а также важное явление научного, государственного и космического масштаба. В свойствах музыкальных звуков, в организации музыкальных ладов античные философы пытались найти отражение законов мироздания.
Взгляды античных философов на музыку представлены в собрании текстов А. Ф. Лосева «Античная музыкальная эстетика» и в предваряющем их вступительном очерке [14], а также в исследовании Е. В. Герцмана «Античное музыкальное мышление» [68].
Уже древние пифагорейцы свидетельствовали о лечебных свойствах музыки, о ее способности приводить человека к катарсису. Такие мысли встречаем в текстах Плутарха [14, с. 18, 255-293], Страбона [14, с. 127], Ямвлиха [14, с. 127-130] и др., относящихся VI-IV векам до н.э. В античности люди, пытаясь понять природу звука, экспериментальным путем исследовали его высоту, открыли обертоновый ряд. Они рассматривали музыкальное искусство в синтетическом единстве с другими науками - акустикой, арифметикой, геометрией, физикой и астрономией. Об этом писали Гараклит [14, с. 33], Демокрит [14, с. 33], Платон [14, с. 130-131], Гиппас [14, с. 21-24], основатель физической акустики Архит [14, с. 26-28] и др. Вопросы социально-политического, государственного, общественного, воспитательного значения музыки разрабатывал Платон. Основные идеи музыкально-космологической эстетики
Синкретизация, архетипичность и полифункциональность интонирования в архаических культурах
Во второй главе мы обратились к тем типам интонирования, которые сложились в архаико-мифологических культурах и не утратили своей актуальности в наше время. Для культур этого типа является характерным синкретизм сознания, имеющий самые различные формы проявления: от тесной связи промысловой деятельности с первобытными верованиями и суевериями до синкрет тизма искусств. Нам предстоит понять, способно ли интонирование отражать эту мировоззренческую специфику архаических культур.
В качестве предмета для анализа мы выбрали граничные сигнально-подражательные типы интонирования. Они представляют собой переходную стадию от речи к музыке и практически не претерпели изменения у большинства представителей охотничьего, животноводческого этносов. Нам предстоит не только выявить смысловое значение этих сигналов и подражаний, но и сопоставить аналогичные типы интонирования в обрядах шаманов. Подобное сопоставление, на наш взгляд, позволит подтвердить гипотезу о возможности форт мирования, трансляции и даже переинтонирования смыслов в промысловой деятельности, в магической практике.
Синкретизм, архетипичность и полифункциональность интонирования в архаических культурах. В современной народной культуре до сих пор сохранились инварианты традиционного интонирования - его сигнальные и имитационные формы, которые представляют собой некую до-речевую и до-музыкальную форму звучания. Ценность этих звуковых архетипов заключается в том, что они не только являются очевидным свидетельством применения звука в промысловой практике различных этносов, но и отражают отголоски древнейших форм синкретического мировоззрения, в том числе и религиозного, в частности, таких как фетишизм, тотемизм, анимизм, магия. Более того, анализ подобных звуковых форм позволяет проследить наиболее ранние стадии развития языковой культуры, пути проникновения их в другие виды деятельности, т.е. эволюцию звуковых жанров. Обращение к этой области народного творчества позволяет, на наш взгляд, увидеть сложную систему функционирования смыслового интонирования, его практическую пользу в трудовой деятельности; пути закрепления за некоторыми инвариантами интонирования сакрального смысла или утраты последнего; возможность перехода этих инвариантов из трудовой деятельности в область ритуально-магическую или художественную. В данном параграфе нами были поставлены следующие задачи:
1) осуществить анализ литературы, связанной с исследованием имитационного и сигнального интонирования;
2) представить классификацию имитационного и сигнального интонирования в виде таблиц с целью наглядной систематизации подобных жанров по способам интонирования и функциональному значению;
3) доказать, что подобные формы интонирования являются образцом синкретической культуры, в которой соединены практическая польза, ранние формы мировоззрения, в том числе и религиозные представления, проявление звуковой деятельности, и в ряде случаев - ранние формы художественного творчества.
Первые опыты восприятия и воспроизведения различных видов звуков и способность применять их в ритуале для контакта с трансцендентным миром, а также появление первых жанров музыкального творчества разделяет значительный исторический период экспериментов человека со звуком. Звук - не слово, но он, несомненно, является сигналом. Степень понимания значения ) звуковых сигналов зависит от опыта и жизненной практики. И чем богаче этот опыт, тем больше информации можно извлечь из звуковых сигналов. Мы разделяем мнение Е. Назайкинского, высказанное в его исследовании «Звуковой мир музыки»: «Для внимающего миру живого существа звук - это даже не звук,
Способы отражения буддийского мировоззрения посредством обрядового интонирования
Во многих культурах народов Востока музыкальный звук является центром религиозных церемоний и мощным средством эмоционально-психологического воздействия на человека. Ему приписывают наличие мистического начала. В буддизме, конфуцианстве, даосизме, дзэн-буддизме наряду с наличием традиции иррационализма, стремлением к сверхчувственному и надлогическому постижению Абсолюта, делаются неоднократные попытки толкования высшего предназначения музыкального звука. Изучение этих толкований может помочь в исследовании интонирования в восточных религиозных культах.
Первыми в Европе и на Американском континенте пробудили интерес к теософии, а через нее - к мистическим учениям Востока Е. П. Блаватская, Е. И и Н. К. Рерихи и их последователи. Теософия оказала значительное влияние на мировоззрение целого ряда музыкантов XX столетия. Среди них английский композитор и пианист Сирилл Скотт. В своей книге «Музыка и ее тайное влияние в течение веков» он обращает внимание на особую связь музыки с религиозными культами и приводит следующую легенду о происхождении традиции исполнять мантры. «Из хроники Акаши, — пишет он, - видно, что первый священник, который оказался настолько бескорыстным, что мог служить человечеству своим сердцем, имел великое счастье - способность слышать музыку высших сфер. /.../И этому священнику было дано узнать, что мелодия есть воззвание людей к Богу, а гармония — ответ Бога людям. Хотя то, что священник слышал, он не был в состоянии передать земными звуками (в то время еще не было для этого средств), он все же смог внести большое разнообразие в существующую тогда музыку. Вскоре священники открыли магическую силу ман-трамов и заклинаний. Они убедились, что часто повторяемые звуки вызывают совершенно определенные действия, благодаря которым появляются определенные великие Силы» [25, с. 274-275].
Особенно много почитателей среди современного неазиатского населения у буддизма и йоги. Среди мистических направлений ислама на европейцев оказал значительное влияние и суфизм, в котором музыка ставится превыше других искусств, поэзии и даже выше самой религии, поскольку она «поднимает душу человека даже выше, чем так называемые внешние формы религии» [336, с. 99]. Одним из первых суфиев, побывавших в России и в странах Западной Европы в начале XX века, был Хазрат Инайят Хан."
