Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Народная песенная культура русского населения Среднего Зауралья как креативный фактор развития региона 25
1.1. Креативный потенциал региональной народной культуры 25
1.2. Характеристика основных групп русского населения Среднего Зауралья 53
1.3. История собирания и изучения фольклора на территории Среднего Зауралья 65
1.4. Особенности песенной культуры русского населения Среднего Зауралья 83
Глава 2. Фольклорно-этнографические комплексы календарных обрядов русских старожилов и новопоселенцев Среднего Зауралья 100
2.1. Взаимодействие природного обрядового комплекса и переходных ритуалов жизненного цикла 100
2.2. Зимний календарно-обрядовый музыкальный комплекс русских старожилов и новопоселенцев Среднего Зауралья 127
2.3. Весенне-летний и осенний календарно-обрядовые музыкальные комплексы русских старожилов и новопоселенцев Среднего Зауралья 147
Глава 3. Фольклорно-этнографические комплексы переходных обрядов жизненного цикла старожилов и новопоселенцев Среднего Зауралья 163
3.1. Фольклорно-этнографический комплекс традиционного свадебного обряда русских старожилов Среднего Зауралья 163
3.2. Фольклорно-этнографический комплекс традиционного свадебного обряда новопоселенцев Среднего Зауралья 182
3.3. Песенные жанры, связанные с семейными обрядами и повседневной культурой 201
Глава 4. Воспроизводство и трансляция народной песенной культуры в современном социуме 223
4.1. Народная песенная культура и её воспроизводство в современном обществе 223
4.2. Народная песенная культура и инновационная модель непрерывного многоуровневого образования 248
Заключение 272
Список использованной литературы 280
- Креативный потенциал региональной народной культуры
- Взаимодействие природного обрядового комплекса и переходных ритуалов жизненного цикла
- Фольклорно-этнографический комплекс традиционного свадебного обряда новопоселенцев Среднего Зауралья
- Народная песенная культура и инновационная модель непрерывного многоуровневого образования
Введение к работе
Введение
Актуальность исследования. В условиях глобализации и кризиса духовных ценностей народная культура становится основой возрождения и развития современных сообществ. На постсоветском пространстве происходит строительство государственности в бывших республиках (Казахстан, Белоруссия, Украина и др.) с опорой на национальные традиции, которые являются действенным фактором против деградации общества, формируя в людях чувство духовной близости, принадлежности к своим национальным корням, способствуя сохранению нравственных норм, выработанных предшествующими поколениями.
Регионы Российской Федерации представляют собой полиэтничные пространства с сохранением этнических культур и взаимодействием национальных традиций. Изучение социокультурных факторов сбережения и развития народной русской культуры в полиэтничном регионе – одно из актуальных направлений современной науки. Одним из способов осмысления русской культуры в целом становится обращение к изучению ее в отдельных регионах.
Русская народная культура, оставаясь укрепляющим и объединяющим основанием Российской Федерации, представлена множеством историко-культурных вариантов, своеобразие которых складывается под влиянием природно-географических, экономических, исторических и социальных особенностей. Русский этнос Среднего Зауралья сформировался в результате многовекового процесса переселения многочисленных групп из разных территорий России и до сегодняшнего дня остается в регионе самым многочисленным. По данным переписи 2010 г. он составляет 82,38 % от населения региона.
Русская народная песенная традиция Среднего Зауралья аккумулирует и объединяет социокультурный опыт переселенцев с севернорусских, западнорусских и южнорусских территорий, а также выходцев из областей русско-белорусского и русско-украинского пограничья. Тот факт, что традиция русской народной песенной культуры до сих пор устойчиво сохраняется в памяти местных жителей старшего поколения, выступает веским основанием для ее изучения. Песенная традиция живет в современном обществе, развивается и подлежит изучению как составная часть народной культуры. Для научных исследований сегодня представляют интерес фольклорные традиции позднего формирования, сложившиеся в результате «вторичной» локализации и взаимной адаптации разнородных элементов русских коренных народно-песенных систем европейской России, в период с начала XVIII века по сегодняшний день. К таковым может быть отнесена оригинальная поздняя региональная культура, сформированная и формирующаяся в Среднем Зауралье (Тюменская область), рассматриваемая в настоящей диссертации.
Народная песенная культура русского населения исследуемого региона не осмыслена в научной литературе и почти не представлена в отечественной историографии, но вместе с тем она представляет глубинный аспект русских традиций, концентрируя в себе основополагающие признаки. Пренебрежительное отношение к русской народной песне приводит к нарушению глубинных устоев и потере ценностей русской культуры.
Народная культура является стабилизирующим началом, которое дает каждому человеку защищенность, объясняя его «встроенность» в современный социокультурный мир. С другой стороны, народная культура обладает креативным потенциалом, и её можно рассматривать как фундамент для современного российского общества. Креативный потенциал народной культуры заключен в постоянном взаимодействии традиционного и инновационного, что повышает не только ее адаптационные возможности, но и создает фундамент для развития и модернизации современного общества.
Из вышеизложенного вытекает необходимость разработки на федеральном и региональном уровнях программ поддержки народной культуры, предполагающих охрану «нематериального культурного наследия». На федеральном уровне разработан и утвержден проект «Концепция развития образования в сфере культуры и искусства в Российской Федерации на 2008-2015 годы» [2], в котором, к сожалению, не уделено должного внимания именно русской народной песне. На наш взгляд, сохранение традиций русской народной песенной культуры, ее развитие, воспроизводство должно быть включено в образовательное и социокультурное пространство регионов через создание и реализацию инновационной модели непрерывного многоуровневого образования.
Степень научной разработанности. Начальный этап изучения народной культуры русского населения Среднего Зауралья относится к началу XIX в., когда появляются самые ранние описания традиционных обычаев и их интерпретация в рамках истории, географии и других наук. Собирание и накопление фольклорно-этнографических материалов русского населения проводилось ссыльными и энтузиастами из числа местной интеллигенции, что придавало данному периоду стихийный и любительский характер. Ряд текстов героического эпоса, исторической народной прозы, сибирских преданий записано Киршею Даниловым в Притоболье (1818). Одними из первых исследователей народной культуры русского населения Среднего Зауралья стали декабристы, которые отметили особый тип сибиряка и противопоставили его крепостному крестьянину европейской части России. Сибирский историк П. А. Словцов впервые включил в свои исследования краеведческий материал и обратил внимание на особенность сибирских говоров, положив начало сибирскому краеведению (1834).
Активизация изучения этнографии русских сибиряков произошла в середине - второй половине XIX в. Этому способствовала деятельность этнографов, живших достаточно продолжительное время на территории Среднего Зауралья и имевших возможность изучать народную культуру в процессе личных наблюдений. К ним относятся З. Т. Плотников (1859), И. И. Завалишин (1862), Н. А. Абрамов (1864), Г. Н. Потанин (1864), Н. О. Осипов (1893), М. Н. Костюрина (1898), Н. Л. Скалозубов (1898), Н. А. Городков (1899). В их трудах содержатся фактические сведения краеведческого характера, диалектологические материалы, фольклорные записи, включающие описания отдельных обрядов, ритуалов, фольклора, а также первые попытки систематизации материала. Попытку общетеоретического обобщения судеб русских Западной Сибири предпринял исследователь Н. М. Ядринцев, поставив вопрос о последствиях взаимовлияния двух этнических культур: русской и народов, проживающих на изучаемой территории (1882).
Первые публикации сибирских песен осуществлены тобольским краеведом М. Н. Костюриной (1895). Ее сборник текстов песен с нотами явился важным новшеством и поставил проблему необходимости профессионального собирания западносибирского музыкального фольклора.
Ряд исследователей обратили внимание на своеобразиные черты сибирской речи. Описание особенностей диалектной лексики Среднего Зауралья было сделано Н. А. Абрамовым (1864), Ф. К. Зобниным (1898), С. К. Паткановым (1899), П. А. Головачевым (1902), в дальнейшем составившими словари, списки диалектных слов и выражений, народных терминов. Диалектная лексика, фонетические и грамматические особенности русских говоров Среднего Зауралья оказали влияние на формирование приемов вокального звукообразования и исполнительскую манеру.
На рубеже XIX-XX вв. появились значимые работы исследователей, «увлеченных желанием спасти от забвения традиционную русскую культуру», И. Я. Неклепаева (1903), И. Шамаева (1903), П. А. Городцова (1916), которые отличались научной точностью повествования о буднях и праздниках сибирских крестьян и не утратили своего значения до настоящего времени. Впервые песенная традиция в Среднем Зауралье фиксировалась с помощью звукозаписывающей аппаратуры.
Научное осмысление народной русской культуры Среднего Зауралья началось в середине XX в. и нашло отражение в исследованиях этнографов, фольклористов, этномузыковедов. Историко-этнографический подход к изучению культуры русского населения в Сибири осуществили Н. А. Миненко (1979), А. А. Лебедева (1978), В. А. Липинская (1996), О. Н. Шелегина (1992, 2001), Н. А. Томилов (2003). В своих трудах, анализируя семейные обряды, значение традиций в современных условиях, исследователь М. М. Громыко отмечает особую роль семьи в сохранении и передаче производственных навыков (1986, 1991).
Серьезные исследования появились в области языкознания. По мнению А. И. Федорова, «русский язык с самого начала его бытования в Сибири был не литературным, а диалектным» (1982, с. 81). Фонетические и грамматические особенности говоров юга Тюменской области описаны Н. К. Фроловым (1984, 2005), И. С. Карабулатовой (2000), В. Д. Лютиковой (2000), Н. В. Лабунец (2002), Н. В. Разумковой (2004), С. М. Беляковой (2005). Влияние иноязычной среды на формирование новых говоров в русском языке исследовали В. Н. Светлова (1963, 1972), М. А. Романова (1972, 1981), Е. В. Купчик (2000).
Во второй половине XX века в работах Н. В. Леоновой (1983, 1994), Т. Г. Леоновой (1999), М. Н. Мельникова (1988) и других исследователей было уделено внимание локальным особенностям русского фольклора Западной Сибири. Исследователи Л. В. Новоселова (1974), Г. В. Любимова (1998), Т. Н. Золотова (1995, 2002), М. А. Жигунова (2004), Л. А. Саверский (2008) изучали празднично-обрядовый комплекс русского населения Тоболо-Иртышского региона. Однако, отмечая проработку проблемы, касающейся комплексного изучения духовной культуры, следует отметить, что она рассматривается лишь на уровне научных статей и в целом позволяет сказать об отсутствии работ обобщающего характера.
Разнообразие устного поэтического творчества, активное бытование его жанров на территории Среднего Зауралья раскрывается в исследованиях Н. А. Рогачевой (1997), О. М. Окуневой (2002), В. Н. Евсеева (2004), С. Ж. Макашевой (2008). Исследователи В. Я. Темплинг (1992), Е. А. Бондарец (2004), Е. Е. Ермакова (2005), И. С. Карабулатова (2005) уделили внимание традиционной культуре знахарства сибиряков. Записывали, систематизировали и изучали песенный фольклор Тоболо-Иртышского региона В. Л. Козлова (1986), А. И. Клевцова (1993), В. А. Духонин (1996, 1998), Л. А. Саверский (2005).
Начало изучению отдельных групп русских Среднего Зауралья было положено: старожилов – А. М. Мехнецовым (1983), В. Ворошиловой (1983), Л. В. Ивановой (1991), С. В. Туровым (2003), Н. А. Балюк (2007); новопоселенцев – Л. Ф. Карелиной (2006), И. С. Карабулатовой (2006), В. Н. Евсеевым (2008); старообрядцев – А. Л. Емельяновым (1984), Л. Н. Сусловой (2000), В. Я. Темплингом (2003), Н. В. Грузинцевой (2008); сибирских казаков – Г. С. Зайцевым (180), А. П. Ярковым (2010), М. А. Жигуновой (2000).
Таким образом, в современной научной литературе отсутствует целостное исследование русской народной песенной культуры Среднего Зауралья, не изучены локальные варианты традиционного фольклора и не выявлена типология ритуалов, а также не подчеркнуты их европейско-русские и региональные черты.
В данной работе автор предпринимает попытку системного описания и анализа феномена русской народной песни Среднего Зауралья в культурологическом аспекте, которое заключается в исследовании региональной песенной традиции в контексте ее историко-культурного развития.
Проблема исследования – показать феномен песенной культуры русского населения Среднего Зауралья как наивысшее проявление духовных традиций и ценностей русской культуры, являющейся фактором стабильного развития и модернизации региона.
Источниковой базой исследования послужили документы законодательного характера, архивные материалы, полевые материалы автора и публикации музыкальных текстов.
Документы законодательного характера представлены постановлениями и распоряжениями федерального уровня (Концепция развития образования в сфере культуры и искусства в Российской Федерации на 2008-2015 годы), Правительства Тюменской области (О государственной политике в сфере культуры и искусства в Тюменской области от 28.12.2004 г.; Основные направления деятельности по реализации государственной политики в сферах национальных, государственно-конфессиональных и общественно-политических отношений в Тюменской области в 2006-2008 гг.; Основные направления деятельности по реализации государственной политики в сферах национальных, государственно-конфессиональных и общественно-политических отношений в Тюменской области в 2011-2013 гг.; Основные направления развития культуры Тюменской области в 2011-2013 гг.: долгосрочная целевая программа).
Архивные источники представлены материалами, хранящимися в Тобольском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике (ТГИАМЗ), в национальных и фольклорных центрах, домах народного творчества. Рассмотрены и проанализированы программы сотрудничества учреждений культуры и образования, изучены культурно-досуговые и научно-творческие мероприятия, проводимые при участии специалистов средних и высших учебных учреждений региона, изучены отчеты органов исполнительной власти. Ценным источником для диссертации послужил фольклорно-этнографический фонд фольклорного центра «Росстань» МОУ ССШ «Лира», сформированного диссертантом в 1990-е годы. Среди них фольклорно-этнографические записи автора на основе бесед, интервью с информаторами, а также обширный корпус песенного фольклора (свыше 1 000 песен), записанного в 46 экспедициях 1986-2008 гг. в 26 муниципальных районах юга Тюменской области под руководством диссертанта и в основной части им же нотированных: Абатский (1992, 2004), Армизонский (1994, 1997, 2000), Аромашевский (1996, 2000), Бердюжский (1993, 1994, 2001), Вагайский (1987, 2000), Викуловский (1990, 1994, 2001, 2005), Голышмановский (1992, 1999), Заводоуковский (1994, 2000), Исетский (1985, 1994, 2000), Ишимский (1994, 1999-2000), Казанский (1996), Нижне-Тавдинский (1995, 2010), Омутинский (1998, 2001), Сладковский (1995, 2001), Сорокинский (1989), Тобольский (2000), Тюменский (1993, 2001, 2006), Уватский (1988), Упоровский (1998, 2005), Юргинский (1997, 1998), Ялуторовский (1989, 1997), Ярковский (1990), гг. Ишим (1997), Заводоуковск (2000), Тобольск (2000), Ялуторовск (1997).
Изучались полевые материалы историко-этнографических экспедиций под руководством В. Л. Козловой (1980), А. В. Бердникова (1987-1990), В. Н. Евсеева (1995-1998), В. А. Духонина (1994-1997).
Одним из источников стали материалы центральной и местной периодической печати XIX- начала XX вв. – журналы «Живая старина» (Санкт-Петербург), «Ежегодник Тобольского губернского музея», «Тобольские губернские ведомости», «Сибирская жизнь» (Тобольск), газета «Сибирский листок» с публикациями П. А. Городцова, М. Н. Костюриной, З. Т. Плотникова, Н. О. Осипова и др., посвященные проблемам русской песенной культуры. Также использованы публикации В. Л. Козловой (1986), Л. В. Дёминой (1991-1996), А. И. Клевцовой (1993), В. А. Духонина (1996, 1998), Л. А. Саверского (2005).
Хронологические рамки. Накопленные материалы, наблюдения и обобщения, касающиеся закономерностей песенной культуры русского населения Среднего Зауралья, охватывают период XIX – начала XXI веков.
Территориальные рамки. Исследуемая территория Среднего Зауралья представляет часть западносибирской равнины, прилегающей к восточному склону Уральских гор, главным образом в бассейнах рек Тобол, Тура. В административном плане – это 26 муниципальных районов юга Тюменской области (Абатского, Армизонского, Аромашевского, Бердюжского, Вагайского, Викуловского, Голышмановского, Заводоуковского, Ишимского, Исетского, Казанского, Нижнетавдинского, Омутинского, Сладковского, Сорокинского, Тобольского, Тюменского, Уватского, Упоровского, Юргинского, Ялуторовского, Ярковского, г. Заводоуковска, Ишима, Тюмени, Ялуторовска).
Объектом диссертационного исследования является народная песенная культура русского населения Среднего Зауралья.
Предметом исследования является раскрытие феномена русской народной песенной культуры Среднего Зауралья через ее креативный потенциал, особенности формирования, динамику и современное состояние с выявлением типологических и региональных особенностей, изучение и понимание современных механизмов ее сохранения, воспроизводство и интеграцию в социум путем создания модели инновационного непрерывного многоуровневого образования.
Цель исследования – разработка целостного представления русской народной песенной культуры в качестве креативного фактора развития и модернизации современного российского общества (на примере песенной культуры русского населения Среднего Зауралья).
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- ввести в научное поле культурологии понятие креативности народной песенной культуры как показателя динамики и повышения ее адаптационных возможностей и фактора стабильного развития и модернизации общества;
- рассмотреть русскую народную песенную культуру как креативный фактор развития российских регионов;
- рассмотреть народную песенную культуру русского населения Среднего Зауралья, выявить особенности формирования основных групп русского населения, проследить историю собирания и изучения фольклора русских сибиряков в период XVIII – XXI веков;
- охарактеризовать системообразующие факторы, формирующие песенную традицию Среднего Зауралья, сложившуюся в результате «вторичной» локализации, рассмотреть ее варианты (старожильческий и новопоселенческий), выявив типологические черты и региональные признаки;
- представить классификацию жанров песенной культуры русского населения (старожилов и новопоселенцев) в ее современном состоянии;
- проанализировать состояние традиционной песенной культуры и ее положение в современном обществе;
- показать программирующую роль русской народной песенной культуры через изучение песенных жанров русского населения Среднего Зауралья (старожилов и новопоселенцев) и значение форм их воспроизводства в современном обществе;
- охарактеризовать формы и механизмы государственной поддержки современного развития русской народной песенной культуры;
- оценить эффективность культурной политики, направленной на сохранение русской народной песенной культуры в регионе, и разработать современные технологии ее трансляции в социокультурное и образовательное пространство региона;
- раскрыть феномен русской народной песенной культуры, механизмов ее сохранения и воспроизводства через современные образовательные институты на основании новых региональных материалов фольклористики, этнографии и этномузыкознания;
- рассмотреть и показать необходимость непрерывной многоуровневой модели образования в области изучения русской народной песенной культуры, ее воспроизводства, развития и трансляции в поликультурном регионе.
Методологическая основа и методы исследования.
Методологической основой диссертационного исследования являются обобщающие работы по теории культуры Э. С. Маркаряна (1972), Ю. Б. Бромлея (1973), И. В. Блауберга (1973), Э. Г. Юдина (1978), В. С. Цукермана (1982), С. А. Арутюнова (1989), М. С. Кагана (1998), А. Я. Флиера (2002).
Базовым положением для диссертационного исследования является определение культуры Э. С. Маркаряна, как специфически характерный для людей способ деятельности и объектированный в различных продуктах результат этой деятельности (1969, с. 11). По мнению Ю. Б. Бромлея, традиция выступает базовой характеристикой культуры, обеспечивающей на протяжении длительного времени передачу из поколения в поколение в рамках сообщества повторяющихся образцов поведения и деятельности, ценностей, ориентаций и верований (1973, с. 68). В исследованиях К. В. Чистова традиция обозначает «механизм аккумуляции, трансмиссии и реализации культурного опыта, то есть систему связей настоящего с прошлым» (1986, с. 108). Адаптационный механизм культуры построен на ее способности меняться, сохраняя традицию и воспринимая инновацию. С. А. Арутюнов показывает, как в определенных социокультурных условиях возникает инновация, которая проходит апробацию (селекцию) и закрепляется, становится частью системы и на последнем этапе сама становится традицией (1989, с. 174).
Важным методологическим основанием для диссертации послужила инновационная теория динамики культуры А. Я. Флиера, которая позволила рассмотреть народную русскую песню в виде жизненной технологии, межпоколенной трансляцией социокультурного опыта. На этом основании структура динамики культуры представляет собой следующее: 1) сохранение системы (воспроизводство традиции); 2) разрушение системы (деструкция традиции); 3) развитие системы (модернизация и трансформация традиции); 4) обновление системы (преодоление традиции и внедрение новаций, не обусловленных предшествующей традицией) (2002).
В последнее время культура ориентируется не столько на прошлое как на источник воспроизводимых форм, сколько на будущее, с которым связаны актуальные смыслы и содержания (социальные проекты). О классической оппозиции «традиция/новация» в современных условиях, определяющей креативный потенциал традиционной культуры, утверждают А. Я. Флиер (2002), А. В. Костина (2005). Тема креативности народной культуры, взаимодействия традиции и инновации доминировала на III Российском культурологическом конгрессе «Креативность в пространстве традиции и инновации» у исследователей Л. Н. Захаровой, А. И. Столетова, П. В. Кравчук, М. А. Кузнецовой, Л. М. Мосоловой, Л. В. Санжеевой (2010).
Важное методологическое значение для работы имеют труды авторов, исследующих региональные культуры, таких как Л. М. Мосолова (2001), В. А. Котеля (2002), М. С. Жиров (2003), И. Я. Мурзина (2003), Ю. П. Окунев (2006), Г. М. Казакова (2007), А. Ю. Тихонова (2007), О. Б. Фоминых (2010). Специфика нашего региона как вторичной локализации отражена в трудах исследователей А. А. Лебедевой (1978), И. С. Карабулатовой (2000), А. П. Яркова (2004), Л. Н. Захаровой (2004), Н. А. Балюк (2007), А. А. Мазенковой (2009).
При исследовании поставленной в диссертации проблемы автор опирался на общенаучные методы и методы специальных наук: культурологии, этнографии, фольклористики, педагогики, семиотики, этномузыкознания и этнолингвистики, применяемые в зависимости от решаемых проблем диссертационной работы.
Диалектический подход реализован в использовании системного и сравнительно-исторического методов. Системный подход определяет осмысление региональной песенной традиции как саморазвивающейся системы, складывающейся из взаимодействия и взаимозависимости составляющих ее элементов. С помощью сравнительно-исторического метода выявлено общее и особенное русской песенной культуры Среднего Зауралья.
В исследовании использован семиотический метод рассмотрения ритуала с точки зрения его кодов, многократно апробированный в этнографических, этнолингвистических трудах Ю. М. Лотмана (1972) Л. Н. Виноградовой (1982), Г. А. Левинтон (1988), А. К. Байбурина (1993), С. М. Толстой (1998) и этномузыковедческих у Б. Б. Ефименковой (1988).
Структурно-функциональный метод позволил выделить структурные единицы народной культуры, состоящей из традиции (ядра) и инноваций, взаимодействие которых, с одной стороны, обеспечивает развитие культуры, с другой стороны, создает условия для гармонического равновесия внутри системы, преодолевая конфликты внутри нее (соотношение традиций и инноваций).
С позиций структурно-типологического метода – одного из ведущих подходов современной этнографии и музыкальной фольклористики – рассмотрены песенные жанры Среднего Зауралья. Метод позволяет выявить в исследуемых явлениях глубинные, существующие на уровне мышления структуры, что представлено в работах К. В. Квитки (1971), Е. В. Гиппиус (1980), З. Я. Можейко (1983), Б. Б. Ефименковой (1987), М. А. Енговатовой (1990), О. А. Пашиной (1990). В. Я. Пропп полагает, что при изучении полного годового цикла ритуалов «между основными праздниками, при всех их отличиях, имеется ясно ощутимое сходство. При сравнении праздников между собой обнаруживается, что частично они состоят из одинаковых слагаемых, иногда различно оформленных, а иногда и просто тождественных. Эти составные части необходимо определить, выделить и сопоставить» (1963, с. 12).
Музыкальный код ритуалов рассмотрен с помощью метода, предложенного Б. Б. Ефименковой. Его аспектами является следующее: рассмотрение внутренней организации кодов (набор жанров, их функциональная дифференциация в обряде, формы связей их функций и структур); выявление соотношения музыкально-поэтических кодов с этапами ритуалов; установление логики распределения фольклорных текстов в линейном (синтагматическом) развертывании обряда; характеристика исполнителей «текстов» (1988, с. 152-153).
В исследовании использованы методы систематизации, типологизации, фольклорного анализа. Такой подход позволяет рассмотреть традиционную русскую песенную культуру как одну из форм культурной деятельности в процессе ее исторической трансформации и помогает объективно оценивать ее тенденции сохранения, возрождения и трансляции в современное общество.
Типовые структуры ритуалов и фольклорных текстов положены в основу картографирования рассмотренных материалов как ведущего метода ареальных исследований в современной этнографии и фольклористике. В соответствии с методом сравнительного изучения фольклорных материалов песенная традиция Среднего Зауралья сопоставляется в исследовании с материалами разных регионов России. Использован метод «насыщенного описания», представленный К. Гирцем, как доминирующая процедура в процессе интерпретации феномена песенной культуры с восстановлением смысла действий ближе к оригинальному источнику (2004).
В изучении традиционной культуры, определяемой социальной средой, используются методы социологического исследования, включающие межпоколенную трансляцию коллективного опыта, половозрастные стереотипы поведения, отраженные в трудах Н. Г. Михайловой (1988), В. А. Захарова (2004), Г. И. Герасимовой (2008).
Использован метод включенного наблюдения, при котором автор становится непосредственным участником изучаемого процесса – исполнения народной песни в коллективе, игры на инструменте в ансамбле. Ярким проявлением метода включенного наблюдения является непосредственная связь наблюдателя и наблюдаемого объекта.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
- впервые предпринято комплексное исследование традиционной культуры позднего формирования, принадлежащей к «вторично-региональной» системе, бытующей на территории Среднего Зауралья;
- на основе системного подхода в исследовании песенной традиции русского населения Среднего Зауралья введен в научный оборот обширный корпус новых фольклорно-этнографических материалов, значительно расширяющих сложившееся ранее представление о русской песенной культуре Среднего Зауралья;
- сформулированы и обоснованы общие и локальные особенности традиционной песенной культуры региона, позволяющие говорить о синхронном бытовании двух фольклорно-этнографических систем – старожильческой и новопоселенческой – на исследуемой территории, различных по историко-культурным корням, по времени формирования и стилю, доказывающих ее уникальность и позволяющих более полно взглянуть на русский фольклор в целом;
- впервые рассмотрены фольклорно-этнографические комплексы ритуалов русских Среднего Зауралья, выявлены семантико-структурные закономерности символических языков ритуала и установлены механизмы их взаимной координации, направленной на раскрытие плана содержания обрядового действа, на основе которого сформулировано положение об историко-генетических связях двух типов ритуала – старожильческого и новопоселенческого – с моделями европейско-русского – северорусского и южнорусского действа;
- составлена и обоснована современная классификация фольклорных жанров Среднего Зауралья;
- исследовано современное состояние песенной культуры русского населения Среднего Зауралья в ее историческом развитии;
- проанализирован современный статус народной песенной культуры и ее программирующая роль, предложены действенные механизмы ее воспроизводства в современном обществе на примере Среднего Зауралья;
- обоснованы и предложены новые подходы к формированию региональной культурной политики с учетом функций и задач федерального центра в области сохранения и развития региональной традиционной культуры; рассмотрены новые организационно-управленческие методы и формы современного развития традиционной культуры;
- предложена модель непрерывного многоуровневого образования в области сохранения, развития и воспроизводства народной культуры русского и народов, проживающих на территории Среднего Зауралья, при тесном взаимодействии учреждений культуры, образования и органов исполнительной власти; создана инновационная система профессиональной подготовки кадров на основе региональной народной песенной культуры (на примере Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Народная культура является фундаментом возрождения духовности, модернизации современного общества и дальнейшего его развития. Среднее Зауралье на протяжении длительного хронологического периода развития убедительно демонстрирует, как в кризисные моменты на основе традиции в обществе повышается адаптационный потенциал культуры, происходит переосмысление нравственных ценностей и формирование инноваций в социокультурной сфере. В современной социокультурной ситуации сердцевиной и ядром народной культуры становится ее нематериальная часть, и в первую очередь, народная песенная традиция, которая в условиях агрессивного прессинга со стороны массовой культуры приобретает особое значение. Она становится востребованной не только с точки зрения адаптационного механизма, но и с позиции креативного потенциала как фактора стабильного развития в условиях модернизации общества.
2. Современная региональная народная культура русского населения является одним из важных креативных факторов развития региона. В русской песенной традиции Среднего Зауралья ассимилируется социокультурный опыт переселенцев из севернорусских, западнорусских и южнорусских территорий, а также выходцев из областей русско-белорусского и русско-украинского пограничья, что выделяет в данной традиции типологические, коррелирующие с европейско-русской культурой, и специфические, свойственные сибирскому региону, параметры.
3. На территории Среднего Зауралья у самого крупного этноса – русского народа – в результате «вторичной» локализации как и взаимной адаптации разнородных элементов коренных народно-песенных систем европейской России сформировалась поздняя региональная традиционная песенная культура, носителями которой выступили представители двух различных по своим историко-культурным корням крупных групп русского населения – старожилы («чалдоны») и новопоселенцы («самоходы»). Результаты фольклорно-этнографических исследований показывают сосуществование двух видов народно-песенных традиций: старожильческой и новопоселенческой, обладающих типологическими и региональными признаками. В настоящее время песенная традиция Среднего Зауралья представляет собой самостоятельное, своеобразное и уникальное явление с собственными закономерностями своего развития, оставаясь ценной частью общероссийской традиционной культуры. Автором предложена классификация рассмотренных в работе фольклорных жанров.
4. Особенностью сознания русского населения Среднего Зауралья XX-XXI вв. является достаточно цельное представление о народной культуре и сохранение отдельных традиционных форм вплоть до современности, что особенно ярко выражено в народной песенной традиции.
5. Современная народная культура как важный социокультурный фактор играет программирующую роль, является основой самоидентификации современного человека, способствует его ориентации и адаптации в обществе. Концептуально выстроенная национально-культурная политика и системная государственная поддержка народной культуры является эффективным инструментом влияния на социокультурную ситуацию в регионе.
6. Воспроизводство и сохранение народной песенной культуры как важного инструмента формирования и развития современного общества может быть реализовано путем интеграции инновационной модели непрерывного многоуровневого образования в образовательную инфраструктуру. Народная песенная культура русского населения Среднего Зауралья должна войти как региональный компонент в инновационную модель непрерывного многоуровневого образования.
Теоретическая значимость исследования. Автор предлагает концепцию креативности народной культуры в современных социокультурных условиях. В настоящее время народная культура востребована обществом как реальный и действенный фактор развития и модернизации общества. Адаптационный механизм народной культуры, который понимался как ее способность к выживанию и развитию в новых условиях, работает как креативный ресурс, обеспечивающий самоидентификацию личности, ее связь с сообществом, смыслы, ценности, стабильность и жизненные технологии.
Креативный потенциал народной культуры особенно важен на региональном уровне. Материалы Среднего Зауралья позволяют утверждать, что многовековой опыт русских переселенцев постоянно подпитывался новыми волнами миграций из европейской части России, а также поддерживался за счет взаимодействия старожильческой и новопоселенческой традиций.
Автор продемонстрировал подходы и приемы комплексного исследования в изучении региональной народной культуры через феномен народной песенной традиции Среднего Зауралья, включая ее локальные варианты, – старожильческий и новопоселенческий. Содержащиеся в работе новые фольклорно-этнографические источники, а также ее теоретические положения и выводы значимы для дальнейшего исследования русской народной культуры Сибири и типологии русских ритуалов в целом.
Осмысление «вторично-региональной» фольклорной традиции позднего формирования и методологическая база могут быть привлечены для исследований других региональных традиций России. В работе диссертантом конкретизированы концептуальные представления соотношения ведущих факторов сбережения региональной традиционной культуры, механизмов взаимодействия сохранения и инновационных процессов, социокультурной политики и способами ее реализации; теоретически осмыслена региональная модель многоступенчатого образовательного комплекса подготовки специалистов в сфере народной культуры с привлечением учреждений дополнительного образования. Народная песня выступает элементом образования в региональной модели непрерывного многоступенчатого образовательного комплекса. Разработка действенных механизмов трансляции положительных элементов народной культуры в социокультурное пространство региона является важной научно-исследовательской задачей.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы:
- при создании обобщающих научных трудов по культурологии, фольклористике, этнографии, этномузыкознанию русского населения Среднего Зауралья, при создании научно-методических пособий, серий программ просветительского характера в социально-культурной деятельности;
- в методике собирания музыкального фольклора и научной обработки записей;
- в учебно-педагогической деятельности через внедрение результатов в содержание учебных курсов по проблемам региональной народной культуры, народного музыкального творчества, задействованных в подготовке и переподготовке специалистов в сфере культуры и образования;
- в реализации инновационной модели многоуровневого образования в сфере культуры и искусства;
- в концертно-исполнительской деятельности;
- в разработке концепции региональной культурной политики, стратегических программ;
- в разработке и реализации международных, областных образовательно-просветительских проектов, всероссийских конкурсов, фестивалей национальных культур, региональных программ по сохранению и трансляции народной культуры русских и народов, проживающих на территории Среднего Зауралья.
Апробация результатов исследования. Основные положения исследования опубликованы в двух монографиях, пятидесяти четырёх статьях и тезисах (в том числе 13-ти статьях в журналах, рекомендованных ВАК РФ). Результаты исследования представлены на 12-ти Международных, 17-ти Всероссийских, 9-ти межрегиональных, региональных научных конгрессах, симпозиумах и научно-практических конференциях, в том числе «Личность, язык и общество в современном мире» [Болгария, 2008], «Вторые Кабдоловские чтения» [Алматы, 2010], «Лазаревские чтения» [Челябинск, 2008, 2011], «Музыкальная семиотика: перспективы и пути развития» (Астрахань, 2006], на II-м Международном конгрессе «Русский язык: исторические судьбы и современность» [Москва, 2004], III-ем Всероссийском социологическом конгрессе [Москва, 2008], Всероссийской научной конференции «Язык, литература и культура в региональном пространстве» [Барнаул, 2007], «Музыкальный фольклор в контексте современных социокультурных процессов» [Белгород, 2009], «Духовно-нравственное образование и воспитание молодежи» [Орел, 2008] и др.
Материалы исследования использованы при издании Большой тюменской энциклопедии, Малой энциклопедии народов Тюменской области, Энциклопедического справочника «Тюменская область: народы, языки, культуры», при разработке 4-х учебно-методических комплексов, 1-го учебного пособия, 9-ти нотных сборников, а также при чтении учебных курсов «Народная художественная культура», «Народное музыкальное творчество», «Культура Урало-Сибирского региона» в Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий, Тюменском государственном университете; в деятельности творческих фольклорных коллективов, руководимых автором диссертации, серии передач и документальных фильмов, подготовленных диссертантом для Тюменского телевидения.
Результаты исследования автор докладывал на круглых столах, организованных Тюменской областной думой, департаментом по культуре, комитетом по делам национальностей Тюменской области, Тюменским государственным университетом, Координационном совете национально-культурных объединений Тюменской области, где рассматривались проблемы и вопросы по созданию условий для национальной самореализации народов Тюменской области, обеспечению общественно-политической стабильности в регионе, сохранению нематериальной народной культуры и ее развития в регионе.
Материалы диссертации использованы при разработке «Концепции национальной политики в Тюменской области на период 2006-2011 гг.», «Концепции развития образования в сфере культуры и искусства в Российской Федерации на 2008-2015 гг.», «Основных направлениий деятельности по реализации государственной политики в сферах национальных, государственно-конфессиональных и общественно-политических отношений в Тюменской области в 2006-2008 гг.», «Основных направлений развития культуры Тюменской области в 2011-2013 гг.».
Диссертация прошла обсуждение и была рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий 5 сентября 2011 года [Протокол № 1/11].
Структура диссертации. Структура работы соответствует общей логике исследования и состоит из введения, четырех глав (двенадцати параграфов), заключения и списка литературы. Приложения выделены в отдельный том.
Общий объем работы – 314 с. Приложения выделены в отдельный том – 302 с.
Креативный потенциал региональной народной культуры
В народной культуре сконцентрированы нравственные устои, выступающие в качестве критерия и образца. Долгое время понятие народная культура связывалось исключительно с прошлым, включая в себя только творчество крестьянского населения. Л. Н. Коган писал, что народная культура создавалась людьми физического труда, оставаясь «ядром народных масс каждой исторической эпохи» [201, с. 54]. К проблемам народной культуры, ее структуризации обращался В. С. Цукерман [391]. В работах Л. Н. Михайловой понятие «народной культуры» связано «с деятельностью социальных низов общества, представителей простонародья» [272, с. 18]. При этом А. С. Каргин утверждает, что «нельзя понимать народную культуру как однажды установленную заданность, развивающуюся только в крестьянской среде» [196, с. 328]. Множественность подходов и подобные противоречия ставят остро вопрос о понимании места народной культуры в современном обществе.
Исследователь Н. Г. Михайлова предлагает для понимания народной -культуры «сформировать предмет изучения «наборным способом», включая ее исторически сложившиеся разновидности (крестьянскую, слободскую, городскую), «творческую продукцию современных субкультур, адаптированные формы профессиональной культуры, а также ее различные промежуточные формы» [281, с. 37-38]. Автор диссертации придерживается мнения Н. Г. Михайловой, которая считает «существенным качеством народной культуры ее способность функционировать вне институционально-организационных форм по преимуществу или исключительно устной традицией, бытующей в прошлом и в настоящем по фольклорному типу, то есть передаваемой от лица к лицу, от поколения к поколению в акте непосредственной коммуникации» [Там же, с. 17]. Инновационная теория динамики культуры А. Я. Флиера помогает рассмотреть народную культуру в виде постоянно протекающего процесса, межпоколенной трансляцией социокультурного опыта. По мнению ученого, «культура, ранее ориентированная на прошлое, как источник воспроизводимых форм, стала переориентироваться на будущее, с которым связаны актуальные смыслы и содержания (социальные проекты). В этой связи к классической оппозиции «традиция/новация», можно добавить и другую оппозицию «репликация/рефлексия». Традиция - это в основном репликация, нерефлексивный способ механического повторения, воспроизводства нормативных культурных образцов. Но когда в культуре начинается рефлексия воспроизводимого образца, осмысление его целевой ориентированности, генезиса, функций, а также функциональной эффективности его форм, то есть нового упорядочивания его содержания и смысла, это неизбежно приводит к его модернизации или трансформации, и традиционная репликация утрачивает свою практическую значимость» [379, с. 167-173].
Понятие «традиция» (от латин. traditio - передача) тесно связано с понятием социальной, духовной преемственности, оставаясь закономерным явлением в развитии общества и соприкасаясь с категориями генетического наследования, канона, деятельности коллективного опыта. Э. С. Маркарян под традицией подразумевает выраженный в социально-организованных стереотипах групповой опыт, который аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах путем пространственно-временной трансмиссии [256, с. 80]. С. А. Арутюнов данное определение традиции считает широким, совпадающим по своему объему с собственно культурой, и предлагает относить к традиции только ту часть культуры, которая воспроизводится в общественном сознании, поведении и передается через наследие [32, с. 162]. Наиболее устойчивой и жизнеспособной частью культуры является традиция, противопоставляемая новациям, с одной стороны, и обогащенная ими - с другой. По мнению К. В. Чистова, традиция представляет собой систему связей настоящего с прошлым [398, с. 108]. «Традиция, - как пишет Л. Н. Шабатура, это то, что передается, чему следуют не только и не столько по закону, сколько по обычаю, по привычке, добровольно, по сложившейся социальной и культурной норме» [405, с. 356-372]. Одной из причин социальной деформации является забвение традиций.
Мы будем определять традицию не только как внутреннюю часть культуры, а скорее как внутренний механизм ее существования: традиция как динамический процесс передачи духовных ценностей и нормативов от поколения к поколению, на котором основано существование культуры. Она выступает организующим фактором во взаимодействии человека с миром, с окружающими, с самим собою.
Традиция существует в нескольких плоскостях (внутренней - ценностно-нормативной, знаково-символической; внешней - ритуально-обрядовой, предметной) и при этом видоизменяется, согласуясь с внешними условиями и внутренними потребностями. Традиция, существуя в социуме и задавая существование социума через трансляцию культуры, существует только до тех пор, пока выполняет свои функции сохранения и трансляции, которые могут видоизменяться, но не отмирать.
Традиция имеет свойство развиваться и, благодаря инновационным элементам, в ней происходят изменения, появляются новации. По мнению В. П. Аникина, традиционная культурная система «...представляет собой сферу концентрации опредмеченного коллективного опыта прошлого и рождения инноваций, обеспечивающих адаптацию традиционных культурных норм к изменяющимся условиям существования этноса» [28, с. 79-80]. Без традиционного опыта поколений, без понимания сущности традиций, а значит, культурных норм, поведенческих стереотипов, знаний, обычаев и привычек, воспитания, религиозных верований сегодня уже невозможны никакие преобразования, как в общественной, так и в частной жизни. И верное их толкование, правильное понимание дает нам путь и надежду в обустройстве современного общества [88, с. 3]. При взаимодействии традиции и новации «множественные традиции не отмирают, а видоизменяются, принимая вид новаций, тогда как множественные новации становятся традициями [285]. По замечанию Э. С. Маркаряна, «любая инновация, если она принимается коллективом, стереотипизируется и превращается в традицию», благодаря чему происходит «постоянный процесс преодоления одних видов социально организованных стереотипов и образование новых», в чем исследователь видит адаптивное свойство традиционных систем и основу их жизнеспособности [256, с. 80].
Главной функцией существования традиции, в работе Л. В. Санжеевой, выступает преемственность, проявляющаяся в процессе познания, где субъектно-объективные соотношения формируют необходимую взаимосвязь между новым и старым, между устойчивым прошлым и современными инновационными формами культуры [337].
Традиция понимается как этнический опыт, передаваемый от поколения к поколению в виде определенных правил поведения, порядков, предметов материальной культуры и фольклорных текстов. Г. И. Герасимова подчеркивает, что традиция образует особую сферу социальной реальности с особенностью повторения сходных ситуаций, с передачей определенного содержания от одного субъекта "коммуникации (группа, индивид) к другому посредством знаков или символов. «Сохранение и трансляция традиций как стереотипизированного социального опыта, в том числе в его. этнической специфике, обеспечивают связь между различными стадиями в развитии этнической культуры, воспроизводят ценности и образцы, аккумулированные в культурном наследии этноса, облегчают взаимодействие между представителями разных поколений [77, с. 198]. Процесс социального наследования заключается в передаче поколениям коллективного опыта, а основным способом социального наследования в традиционной культуре является устная передача текстов и знаний о них. Если провести аналогию между ролью традиции в социальной жизни людей и генетическими программами в эволюции биологических популяций, то в исследованиях М. С. Кагана, Э. С. Маркаряна прослеживается мысль о том, что культурная традиция подобно способности живых организмов к «опережающему отражению действительности» содержит вероятностные модели протекания тех или иных процессов, сложившихся на основе стереотипизированного опережающего отражения. Но в отличие от жизненной активности животных, базирующейся на генетическом наследовании поведенческих программ, человеческая деятельность связана с социальным наследованием опредмеченного культурного опыта [179, с. 153; 256, с. 82].
Восприятие традиции как архаичного феномена связано с понятием «традиционная культура», понимая под ним либо культуру далекого прошлого, либо локальную культуру современного мира, развивающегося согласно нормам, которые сложились в прошлом, человек должен беспрекословно им следовать. Универсальность и относительная консервативность традиций проявляется в том, что они постоянно присутствуют в процессе жизнедеятельности индивида как норма и предписание, заставляя личность мыслить по этим нормам и на их основе строить свое поведение. Традиционная культура отличается большей устойчивостью по сравнению с современностью, для которой характерна стремительная их смена. - - — - Интерес к традиционной культуре существенно возрос в современных исследованиях, что связано в условиях кризисных процессов внутри нашего общества и культуры с пониманием традиции как связующего звена с исторической памятью, а также помогающей сохранить национально-культурную идентичность. В условиях глобализации традиционная культура часто трактуется как консервативная и несоответствующая духу времени, но именно в ней концентрируются базовые ценности народа.
Взаимодействие природного обрядового комплекса и переходных ритуалов жизненного цикла
По исследованиям А. ван Геннепа, обряды природного и жизненного циклов отмечают пограничные ситуации в жизни природы и человека, сопровождают всякую перемену места, состояния, статуса, социального положения. Отмечая рубежные между жизнью и смертью ситуации, эти обряды регулируют всё дальнейшее поведение центральных персонажей, осуществляют их приобщение к социальным стандартам через механизм включения в определенный социальный статус, с которым связан круг предписываемых обычаем прав и обязанностей. Основной мифологический мотив обрядов перехода - это «умирание» в прежнем качестве и переход в новое состояние, а также переход из своего рода (локуса) в чужой. Так, отмеченные переходные моменты сближают свадьбу с инициациями, в архаических культурах отмечавшими изменение возрастного статуса человека (прежде всего юноши) [31].
С точки зрения аналитической психологии, сложность обрядовых церемоний инициационного типа «предполагает переключение психической энергии от рутинных занятий на новое и необычное дело. С инициируемым происходит онтологическое изменение, что позднее находит свое выражение в осознанной перемене внешнего статуса. Важно отметить, что в процессе инициации субъект приобщается не к знанию, а к тайне» [24, с. 89-90].
В трансформированном виде мифология свадьбы предстаёт в похоронном обряде, поскольку уход в иной мир, другое пространство, воспринимается как символическое «обручение» с матерью-землёй. Однако в отличие от родильного и свадебного обрядов похоронный не имел столь ярко выраженного общинного характера, это был обряд семейно-родственного круга. Такая же, что и в свадьбе, концепция «смерть - новое рождение», восходящая к идее непрерывности человеческого существования, лежит в основе других ритуалов жизненного цикла, а также календарных обрядов, знаменующих переходные состояния природы, которые изображаются как символическое «умирание - возрождение». Следствием этого является единство морфологического типа всех обрядов перехода [292, с. 18]. Обряды жизненного цикла обнаруживают немало точек соприкосновения с календарной обрядностью. Ритуал соотносится с кризисными моментами в жизни коллектива (рождение, инициация, свадьба, смерть) либо с поворотными точками календарного цикла. С одной стороны, структура обрядов перехода жизненного и природного циклов аналогична. Как и переходные ритуалы, фиксирующие пограничные точки жизненного пути человека, календарные обряды перехода трехчастны. А. ван Геннеп выделяет в них три фазы: отчуждение, лиминалъный период (транзит), восстановление. Первая фаза означает открепление субъекта перехода от места, занимаемого им в социальной или космической системе. Во второй акцентируются состояния контактов с «иным» миром и собственно переход. Третья фаза символизирует обретение нового стабильного состояния и осуществляет закрытие границ в «иной» мир [31].
Общую для всей системы переходных обрядов жизненного цикла схему, по которой выделенный объект подвергается в ритуале изменениям и обретает иной статус, предлагает А. К. Байбурин. Как отмечает исследователь, процесс перехода человека из старого состояния в новое включает переходные моменты: неопределенность - выбор объекта ритуала - снятие признаков прежнего состояния - преобразование объекта ритуала - наделение объекта новыми признаками [39, с. 175-181].
Сквозным мотивом фазы отчуждения центральных персонажей от прежнего статуса (в символической плоскости это отделение от мира живых) является тема прощания. Таковы эпизоды прощания живых с умершим, невесты - со своим родом, домом и подругами перед вступлением в брак. Фрагменты прощания опоэтизированы и доведены до высокой степени художественного совершенства свадебными и похоронными причитаниями. При прощании невесты с «белым светом» ее выводят под руки, что символизирует неспособность центральной фигуры ритуала к самостоятельным действиям, а также оформляет начало фазы ее перехода в «иной» мир. «По древним представлениям, - пишет Т. А. Бернштам, - такой переход был возможен только через прекращение добрачного существования, то есть через умирание» [55, с. 63]. Аналогичное значение имеют проводы родильницы в особое помещение для родов, когда все находящиеся в доме прощаются с ней, а она, в свою очередь, прощается со всеми членами семьи -свекром, свекровью, деверьями и другими. Перед смертью человек также прощается с близкими, соседями, землей.
Мир, куда уходят покойник, невеста и откуда появляется новорожденный, -это «тот» свет, «чужая сторона». Преодолеть эту межмирную границу трудно, так как на пути возникает огромное количество препятствий. В похоронном причитании они описываются так: «Уж ты пойдешь, сердечно дитятко, пойдешь по тем путям-дороженькам, по лесам, да, по дремучим, по болотам по седучим» [402, с. 125]. Сравним со свадебным причитанием: «Отдаёте вы меня, младу-младешенъку, во чужую дальну во сторонушку, через горы, да, через высокие, через реки, да, через глубокие» [300, с. 345]. По мнению В. И. Ереминой, «преодоление всевозможных препятствий на пути в иной мир, особые трудности попадания туда, связанные с дальностью пути, - «общее место» в фольклоре разных народов мира» [130, с. 90].
Независимо от расстояния путь от дома невесты до дома жениха во. время свадьбы и до кладбища в похоронном обряде всегда дальний, опасный, трудный. Поэтическим символом, отмечающим магическое препятствие, преодолеваемое главным персонажем ритуала, в текстах родинного, свадебного и похоронного фольклора выступает образ реки. По словам В.И. Ереминой, рекой обозначена та граница, которая разделяла земное и неземное существование, «жизнь и смерть» [Там же, с. 151]. Таким образом, река являлась объектом почитания, местом совершения многих обрядов, осмыслялась как дорога в иной мир, расположенный на другом её берегу, символизировала вечность, течение времени. По народным представлениям, смерть и жизнь находятся по разные стороны реки (моря), которые связывает между собой перевозчик, взимающий за перевоз определенную плату. С этими представлениями соотносится обычай класть покойнику «на дорогу» деньги, бросать в могилу мелкие монеты.
Покрывание невесты напоминает обряд покрывания умершего венчальной или пасхальной скатертью, при этом, «как и невеста, покойник утрачивает привычный облик, становится «бесформенным» [39, с. 106]. Смысл этого обычая, а также ряда ритуальных запретов, с одной стороны, заключается в необходимости отгородить центральную фигуру ритуала от внешних воздействий, с другой, - обусловливается необходимостью предохранить окружающих от вредоносной силы, исходящей от лиминального существа [130, с. 85].
Лиминалъная фаза переходных ритуалов (грань, транзит), уподобляемая умиранию, маркируется комплексом обрядовых действий, среди которых центральное место принадлежит имитативным обрядам, «воспроизводящим» смерть как в сфере человеческих отношений, так и в области природных явлений (таковы обряды похорон молодого, мнимых похорон больного ребенка, календарные обряды с растерзанием и погребением божества). В них смерть трактуется как начало, способное дать производительную силу жизни.
По наблюдениям О. М. Фрейденберг, «брачные боги - боги смерти, похоронная процессия и свадебная процессия одинаковы: невесту приводят ночью при факелах, брачная постель уподоблена смертному ложу, и шествие вокруг алтаря аналогично погребальным обрядам» [382, с. 78]. Эротическая природа смерти закрепляется в фольклоре и её женским обликом, в результате брак и рождающая смерть сливаются в едином символе. В силу этого именно продуцирующий полюс смерти, представления о ее эротическом потенциале прежде всего актуализируются в первых двух фазах свадебного ритуала. Это становится особенно очевидным в тех случаях, когда в свадьбу включается игра в покойника.
Точки соприкосновения обнаруживаются в цветовой символике, характерной для свадебного и похоронного обрядов. Наиболее ранними традиционными цветовыми символами смерти считаются белый и красный цвета. Так, в Вологодской области на доме, где находился покойник, в течение сорока дней висит белая материя. В сороковой день ее закапывают на могиле, произнося при этом.определенные слова. В. Тэрнер считает, что черный цвет как цвет траура - позднего происхождения и, видимо, связан с культурой периода христианства [375, с. 102]. Эту мысль развивает Е. В. Киреева, полагая, что черный цвет стал цветом траура с конца XVII века [200, с. 51]. В тех регионах, где свадьба сохраняет архаические элементы, невеста в досвадебный период ходит в темной «траурной», «печальной» одежде, повязав голову черным платком в «нахмурку» - так, чтобы лица не было видно [260, с. 33].
В свадебном обряде позднего периода красный и белый цвета приобретают противоположный смысл, символизируя жизнь. Это подчеркивается свадебной одеждой невесты, где красный сарафан выступает символом замужества. «Перекличку» свадьбы и похорон мы находим в выражении: «В чем венчаться, в том и скончаться» (пожилых женщин обычно хоронили в той одежде, в которой они венчались, девушек - в подвенечном наряде, в свадебной одежде с вуалью и цветами хоронили замужних женщин, умерших молодыми).
Фольклорно-этнографический комплекс традиционного свадебного обряда новопоселенцев Среднего Зауралья
Исследование традиционной свадьбы, бытующей у сибирских новопоселенцев, выявляет в ней общую основу, не исключающую наличия отдельных индивидуальных черт, обусловленных различием мест формирования ритуала и времени его локализации в Сибири. Вместе с самим ритуалом переселенцы приносят новые для Сибири свадебные термины, широко распространенные в Европейской части России. Как показывают полевые материалы, собранные на территории Среднего Зауралья, свадебное действо обозначается в переселенческой среде термином «веселье». Предсвадебный взнос жениха и невесты именуют кладкой, представление жениха и невесты родственникам - запоем, последний день свадьбы -отводинами, характерные для разных этапов ритуала игровые действия обыгрываниями. На девичнике обыгрывали невесту, на свадебных вечеринках - жениха и его друзей. «Прежде чем невесту за стол сажать, девишницы невесту обыгрывают. Девишницы по деревне идут, кто с литовкой, кто с палкой, кто чаго бярётъ, придуриться, хоть палку об палку стучить. Вот девки её обыгрывають и по домам пойдуть, они же на свадьбе уже не гуляють» (Сладковский р-н, д. Задонка).
Рассмотрим основные символические языки, определяющие характер планов содержания и выражения в свадебном ритуале новопоселенцев Среднего Зауралья.
В акциональном плане переселенческого ритуала центральное место принадлежит линии перехода невесты в другую семью, чужой дом, которому сопутствуют моменты контактов двух родов. Названной линии соответствуют акции: символические действия невесты во время сватовства; застолье и игры во время свадебных вечёрок; приготовление и вывоз «снаряда» невесты к жениху, украшение веника для невесты; изготовление и украшение караваев отдельно в доме жениха и в доме невесты; символические акции во время движения свадебного поезда в дом невесты; «обменные» операции между представителями двух родов; благословение брачующихся родителями невесты; увоз приданого в дом жениха; символические действия в доме жениха после венца; игровые действия ряженых; переходы молодых «по родне».
Во время сватовства своё согласие выйти замуж невеста выражает тем, что выпивает рюмку вина, подаваемую ей «сватовщиками», а также отдаёт им задаток (подарок для жениха). «Невесте не глянетца жаних. Тогда они приводят его в избу и начинают невесту сколачивать. Если невеста согласна, начинают рядица с задатком» (Ишимский р-н, д. Ново-Локти). Для того чтобы сватовство было удачным, сваха старается незаметно погладить девушку по плечу. Родители невесты в знак своего положительного решения разрешают гостям положить на стол хлеб и пройти за стол. В д. Новоберёзовке Аромашевского р-на невеста во время сватовства ходит по лавке и в случае своего согласия выйти замуж прыгает в развернутую перед ней свахой юбку: «Девка опанёвится» (прыгнет в панёву).
На предсвадебной неделе важную роль в линии территориального перехода невесты играют вечёрки, где собираются вместе подруги невесты и «товарищи» жениха. Молодежь устраивает поцелуйные игры, сопровождающиеся поцелуйными песнями, для которых характерна брачная символика.
На последней свадебной вечёрке девки готовят «снаряд» жениху (бельё, рубашка, пояс) и веник, выкупаемый впоследствии женихом. Последний со своей стороны «наряжает» другой веник, который предназначается для довенечной бани невесты. Девушки могли прикрепить его к кошове, хомуту «на показ всей деревне». Парни стараются поймать девок, несущих веник, и вывалять в снегу. «Веникукрашиваютъ чем-нибудь -ленточками, тряпочками да наговариваютъ» (Ишимский р-н, д. Ивановка). Веник могли разобрать по прутьям, каждый прут обвязать красной лентой и воткнуть по обеим сторонам дорожки в баню, как бы оберегая невесту от злых сил. «За веником ходили невесту парить. Веник тряпочками навяжутъ, мыло на палку наденуть» (Ишимский р-н, д. Второпесьянное).
Важнейшим обрядовым действием является приготовление и украшение каравая одновременно с одеванием невесты к венцу специально приглашенными хозяйкой женщинами. «Каравай делат по закону крёсна, у жениха — его крёсна, у невесты — её. Было несколько караваев» (Ишимский р-н, д. Ивановка). Разбрасывание специально испеченных «каралек» во время приезда свадебного поезда к дому невесты должно обеспечить благополучие молодых. Искусственные преграды, которые устраивают перед воротами дома невесты, символизируют сопротивление родни и подруг невесты стороне жениха. В д. Второпесьянное Ишимского р-на перед воротами жгут солому, пучки которой родственники невесты нередко бросают в лошадей, препятствуя таким образом въезду всадников в растворенные ворота. Поезд жениха.может вступить «в драку» с представителями рода невесты, заканчивающуюся переговорами с «защитниками» её двора. «Приезжаютъ, у нас ворота закрывають на замок. Просто молодёжь собирается и закрывають ворота. Таки запоры, цепью обнесут и на замок. Вперёд сватов пускають, откупають и на крылечке встречаютъ опытъ» (Ишимский р-н, д. Ивановка).
Свадебному поезду при его движении под венец и «глуховозам», везущим приданое невесты в дом жениха, также принято перекрывать дорогу. «Плата» за проезд большим количеством вина, хмельного пива должна гарантировать благополучие молодым. Для рассматриваемой линии характерен комплекс «обменных» действий, отмечающих как сближение брачующихся, так и породнение двух семей. Одно из таких действий - обмен хлебами между свахами, представляющими два рода, который совершается после выкупа невесты стороной жениха. Другие акции того же значения - выкупы дружиной жениха невестиной косы у брата и подруг вступающей в брак девушки, места рядом с ней за столом. «Косу кто из соломы плетёть, кто из пакли. Ленточками украшають всякими. Потом эту косу беруть сваты себе. За косу ставятъ также — кто сладости, кто деньгами. Кто сколько потребуеть денег на выкуп» (Ишимский р-н, д. Ивановка). При благословении родителями невесты отец, передавая свою дочь жениху, следит, чтобы рука жениха как будущего главы семьи оказалась наверху. «Благословляють обязательно. Встанешь на коленки и иконой там перекрещивают» (Ишимский р-н, д. Ивановка).
Ряд послевенечных действий имеет охранительный либо продуцирующий смысл. Так, стрельба из ружей в момент приезда молодых от венца способствует их защите от нечистой силы. Очистительное значение огня используется в обычаях зажигать костры по дороге к дому и у ворот, а также в пересечении повозкой с молодыми огненной полосы. К числу продуцирующих акций принадлежит связывание молодых опояской в знак того, что они должны любить друг друга и жить дружно. Символом будущего богатства молодоженов выступает посыпание их овсом либо пшеном.
Во время больших столов «маршалок» разрезает каравай и подаёт его гостям. «Крёстный несёшь каравай, заходить на порог и говорит: «Отец и мать, добры люди, просим каравай молодых благословить», - а люди отвечают: «Бог благословить! Опять он второй раз повторяетъ, опять отвечають. На третий раз идут к столу, поют каравайную (песню). Кто молодым падаритъ подарок, тому подають вина и говорят: «Спасибо тебе (возвеличают) за твой падарок», - и дають кусок каравая. Крёстный вино наливает» (Ишимский р-н, д. Ивановка).
Порушение хлеба означает, что пришло время вести молодых на «подклет». Новобрачная демонстрирует свою покорность мужу, снимая с него сапоги. Иногда молодому подавали плеть для удара несколько раз жены, чтобы в дальнейшем никогда её не бить. «Вскрывание молодых» на следующий день определяет дальнейшее течение свадьбы. Если молодая сохраняет до свадьбы девичью честь, присутствующие начинают бить горшки о дверь, пить красное вино, стрелять из ружей. В противном случае вместо цветов привязывают к шесту «разное тряпьё, старые веники», родителям невесты подают дырявую посуду, вышитые полотенца заменяют белыми. Обычай демонстрировать рубаху молодой - большая редкость у новопоселенцев, по-видимому, он перешёл к ним от сибиряков-старожилов.
Идеей плодородия пронизаны игровые действия ряженых, шествующих по селу на второй и третий дни свадьбы. «На третий день женихова родня наряжались цыганами. Шли, пели песни пад гармошку, веселились. Когда приходили в дом к невесте, начинали «чудить» - кто дрова пилил, кто сено метал» (Ишимский р-н, д. Ново-Локти). Молодые завершают свадьбу хождением по домам родственников, чтобы со всей роднёй водить «хлеб-соль».
Обрядовые действия инициационного перехода невесты маркируют его основные фазы: отчуждение, транзит, обретение нового половозрастного статуса. Перечислим символические действия, выполняющие обрядовую функцию отчуждения: подруги «вьют ёлку»; невесте расплетают косу; невесту ведут в баню; невеста-сирота приходит на могилу родителей.
Народная песенная культура и инновационная модель непрерывного многоуровневого образования
Программы сохранения и развития народной культуры, преемственная система этнокультурного образования разработаны и реализуются в ряде регионов Российской Федерации: Белгородской [142], Свердловской [60] областях и других. Сегодня исполнительные органы государственной власти Тюменской области могут опираться на опыт и положительную практику по созданию условий для сохранения и развития народного творчества перечисленных регионов, введение этнокультурной составляющей в программы образовательного процесса.
Данные программы должны войти в детские дошкольные учреждения, общеобразовательные школы, учреждения дополнительного образования, среднего и высшего профессионального образования. Сегодня на каждом уровне образования можно наблюдать положительные явления сохранения народной песенной культуры, хотя примеров можно привести немного. Необходимо все уровни образования и культуры объединить в единую целостную систему, что подтверждает правильный выбор решения -построение модели непрерывного многоуровневого образования.
Для сохранения традиционной народной культуры и ее базовых ценностей необходимо начинать работу в детской среде. В дошкольных учреждених приобщение дошкольников к народной культуре происходит с помощью включения их в разные виды деятельности (игровую, продуктивную, познавательную), что приводит к творческому развитию личности каждого ребенка. Каждое занятие становится продуктивным, если оно находится в основной сфере интересов ребенка, а значит, ожидаемо им и личностно значимо. Взрослому (воспитателю, родителю) в данном процессе отведена роль «сотворца», «соорганизатора», устраивающему совместную деятельность с ребенком и выступающего мастером.
В результате анализа программ по сохранению народной культуры в детских садах № 105, 101 г. Тюмени, с. Бердюжье, Упорово выявлены положительные моменты формирования креативно развивающей образовательной среды. Для дошкольников создается традиционная русская изба под названием «Русская горница», «Русская изба», «Русский дом» с предметами крестьянского быта, собранными воспитателями и родителями в деревнях Тюменского, Бердюжского, Упоровского, Ялуторовского районов, с подлинными образцами декоративно-прикладного искусства, с изучением русской кухни на уроках труда, русских песен на уроках музыки. Стержнеобразующим компонентом программ остается проведение русских календарных праздников с интеграцией разных жанров народной культуры, которая помогает детям раскрепоститься, освоить большой репертуар поэтического и песенного творчества, вовлекать их в коллективное действие и активно взаимодействовать с взрослыми. Процессы приобщения детей к народной культуре опираются на эмоциональную сферу, что позволяет ребенку проявить себя, добиться определенного успеха.
На уровне общеобразовательной школы заложена перспектива развития этнокультурного компонента, который может быть отражен в учебных программах с помощью внедрения национально-регионального компонента. Наряду с этим некоторые педагогические коллективы общеобразовательных школ юга Тюменской области к региональным вопросам в содержании образования подошли системно и с творческим подходом. С помощью анализа учебных программ с национально-региональным компонентом (МОУ СОШ № 17, 39 г. Тюмени, МОУ СОШ № 3, 4 г. Ялуторовска, МОУ СОШ д. Одышка, с. Полозаозерье, Уктуз Бердюжского, Ильинской СОШ Казанского, Велижанской, Новопокровской СОШ Нижнетавдинского районов) выявлены определенные направления: введение национально-регионального компонента в содержание предметов федерального компонента; интеграция разработанных и апробированных курсов регионального компонента в содержание традиционных предметов; разработка и апробация курсов по выбору региональной направленности; реализация национально-регионального компонента во внеурочное время как продолжение образовательного процесса. По результатам опроса выяснилось, что большинство педагогов используют в практике своей работы национально-региональный компонент фрагментарно и эпизодично или не используют его совсем [117, с. 260].
Гибкую систему приобщения учащихся к этнокультурным региональным традициям выявил анализ деятельности общеобразовательных школ № 39, 33, 17, 19, 94 г. Тюмени. Федеральный стандарт базового учебного плана в сочетании с региональным компонентом постепенно помогает решать образовательные и воспитательные задачи: формирование этнокультурного самосознания личности в единстве мировоззренческих и поведенческих аспектов как одно из условий интеграции в мировую культуру. Программа включает в себя специальные теоретические и практические предметы, сочетающие современные педагогические достижения с традициями народной педагогики, в основе которой заложены гуманность, воспитание трудолюбия и другие ценностные качества личности. Придерживаясь основных дидактических условий использования идей народной педагогики, возрастных особенностей личности, происходит совершенствование форм и методов обучения и воспитания: учебный материал обогащается включением в его состав элементов народных традиций, фольклора, истории, быта и культуры. Введение предмета «Культура народов Урало-Сибирского региона» в качестве регионального компонента образовательной программы в школе позволит отражать региональную специфику и социокультурные процессы региона.
В начальной школе на уроках русского языка воспитывается эмоционально-ценностное отношение к языку, пробуждается познавательный интерес к родному слову; на уроках окружающего мира происходит ознакомление с народами, населяющими Россию, с их обычаями и особенностями быта; на уроках изобразительного искусства изучаются традиционные виды рукоделья; на уроках музыки разучивают русские народные песни; на уроках литературы во время прохождения темы «Фольклор и его жанры» изучаются жанры регионального словесного фольклора, записанные на территории Среднего Зауралья; учащиеся знакомятся с писателями, поэтами региона, а также с национальной литературой (татар, народов Севера) региона; на занятиях физической культуры участвуют в национальных играх и состязаниях («Русский богатырь»).
В младшем школьном возрасте одной из практикующих форм организации занятий остается игра как метод обучения. Анализ учебных программ общеобразовательных школ с русским этнокультурным компонентом позволяет выделить основные виды традиционных народных игр, воспитывающих умение побеждать и проигрывать, переживать неудачи, постоять за справедливость и свое собственное достоинство. Народные игры выступают простейшей формой социализации ребенка, где закреплены вековые истины: «Поспешишь - людей насмешишь», «Сам погибай, а товарища выручай», «Терпи, казак, атаманом будешь». В игре формируются нравственные, социальные, интеллектуальные особенности ребенка, закладывается фундамент личности. Играя и разыгрывая разные жизненные ситуации, ребенок удовлетворяет свои потребности «человека играющего» и вместе с тем приобщается к культуре взрослых [87]. Через игры дети учатся социальным отношениям, навыкам труда и общения, осознают свою связь с коллективом, вырабатывают привычку подчинения общепринятым порядкам и правилам поведения.
В естественной форме игра превращает словесные и музыкальные жанры в театрально-игровые, музыкально-игровые композиции и способствует приобретению ребенком новых умений и навыков. Путем соединения жанров детского словесного фольклора или двух-четырех разножанровых народных песен создаются игровые композиции, увлекающие ребенка [100, 110].
С помощью игры дети приобщаются к традициям своего и других народов. Этнокультурную информацию дети получают во время проведения занятий учебного процесса или во внеурочное время, куда вводятся народные игры или их элементы: урок физическая культура - «богатырская забава», «урок-масленица», «урок-сабантуй» или урок музыки «Народные песни о мире». Посредством игры школьники постепенно в доступной форме осваивают роль и функции традиционной культуры в обществе, приобщаясь к пониманию того, что отношение человека к традициям служит показателем культурного развития не только одного человека, но и общества в целом.
Существуют детские игры для всех народов, что связано с реализацией в игровой деятельности объективных потребностей, сопряженных с социокультурным, физическим становлением ребенка и не зависящих от его этнической принадлежности. Некоторым детским играм свойственно национальное своеобразие, зависящее от социальных отношений, видов деятельности определенного народа. Удовлетворение потребностей в движении, выход избыточной позитивной жизненной силы либо отрицательной энергии, физическая разрядка при однообразной деятельности относятся к разряду функций биологического характера [236, с. 307].
В старших классах учащиеся должны овладеть не только знаниями, умениями и навыками, но и способами образовательной деятельности: информационно-коммуникативным, познавательным (участие в проектной, исследовательской деятельности).
