Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Культурная эволюция человеческого измерения вещного мира 15
1.1 Общие черты концептуального строения мира людей и вещей культуры 15
1.2. Система подходов к обнаружению меры культуры 35
1.3. Формационное и цивилизационное расслоение мер вещного мира культуры 54
1.4. Концепции транскультурной меры человека и вещи 69
Выводы по Главе 1 87
Глава 2. Универсальность человеческого измерения вещного мира культуры 88
2.1. Потенциальное состояние структуры мер человека 89
2.2. Мера общественно-социального мира вещей культуры 102
2.3. Мера индивидуально-личностного мира вещей культуры 118
2.4. Транскультурный конструкт человеческого измерения вещного мира 133
Выводы по Главе 2 148
Заключение 149
Список работ, опубликованных автором
- Система подходов к обнаружению меры культуры
- Концепции транскультурной меры человека и вещи
- Мера общественно-социального мира вещей культуры
- Транскультурный конструкт человеческого измерения вещного мира
Система подходов к обнаружению меры культуры
Для дальнейшего освещения темы прежде всего заметим, что логическое понятие «структуры», необходимое для обозначения «мирового целого» и мира культуры, Б. Рассел раскрывает следующим образом: «выявить структуру объекта - значит упомянуть его части и способы, с помощью которых они вступают во взаимоотношения» [145, С. 296]. Из сопоставления высказываний Фихте и Рассела следует, что структура мира культуры есть количественно и качественно определенный ряд атрибутивно-необходимых условий, обеспечивающих структуру мира культуры и каждый ее элемент признаком единого-разделенного, т.е. это свойственное качество объединяет весь мир людей и вещей культуры.
При рассмотрении унитарной модели мира, свойственное качество которой передается во все многочисленные миры людей и вещей, объединяя их в мире культуры, Шеллинг пытается связать два взаимоисключающих тезиса.
Во-первых, существует ли единая природа человека и вещи, в которой нет разобщенных субстанций и субстратов, неразложимых первоэлементов и «вся материя внутренне едина и по существу представляет собой тождество» [190, С. 15 - 16]. Из этого тезиса выводится единая по составу структура мер человека и вещи, которая в действительности отражает стремление человека к подчинению всей системы какой-либо одной мере, идеи, цели, ценности. Во-вторых, каким образом проявляется в культуростроении принцип «всеобщей двойственности», который реализуется как продукт и продуктивность органического целого в процессе постепенного восхождения форм существования мира человека и вещи культуры [190, С. 16 - 17, 89 -101]. Из этого положения выстраиваются две модели: или органическое целое самоопределяется в основном качестве, которое свойственно продукту, объекту, телу, вещи; или качество его структуры детерминировано сознанием человека.
Обобщая рассуждения, Шеллинг уточняет суть вопросов: «Разве не лучше было бы рассматривать эти мнения не как противоположные как это делалось до сих пор, а как взаимодополняющие и таким образом соединить преимущества обоих в одной гипотезе?» [190, С. 98]. Данная предположение может быть усилено соображениями, что исследователь вынужден выбирать между двумя возможностями: или выводы противоположных систем взглядов признавать состоятельными, и в таком случае предметное поле ограничивается противоборством систем разделенного; или существует универсальный принцип взаимного дополнения, который преобразует разнокачественные системы в единую-разделенную структуру разнокачественных коррелятов. В конструкте коррелятов допустимо сравнивать качественно устойчивый тип соотносительности элементов, содержащих себя и нечто-икс, и составляющих триаду мест возможной локализации синтезирующего элемента. В этом состоит смысл применения принципа коррелятивности элементов в унитарной модели Шеллинга. В силу того, что меру человека нельзя привести к единому знаменателю с мерой вещи, не переработав одно качество на другое, предлагается создать триаду коррелятов и по единому принципу систематизировать меры мира людей и вещей культуры.
Таким образом, в решении задачи возникает новый ряд проблем - это способ определения динамической характеристики; способ обозначения ее в идеализированной структуре человеческого измерения; способ соподчинения субъекта исследования, объекта исследования, инструмента исследования посредством введения динамической характеристики. Сопоставляя принципы моделирования, предложенные Фихте и Шеллингом, необходимо зафиксировать ряд факторов, которые в качестве «опорного плана» в исследовании мирового плана культуры ограничивают предметное поле человеческого измерения.
Основные характеристики культуры фиксируются в человеческом измерении при условии, если качество его объекта соответствует качеству структуры мира культуры. Объектом человека является единый-разделенный мир людей и вещей культуры, т.к. представляет собой систему взаимодействия субъектов и объектов. Для этого познающий субъект должен создать идеализированный объект, качество структуры которого было бы эквивалентно существенному признаку культуры.
Основные характеристики идеализированного объекта исследования, фиксирующие в «опорном плане» существенные свойства мира культуры, ограничиваются следующими понятиями.
Первое. Целостность единого-разделенного существует как совокупное пространство-время культуры, включает в исторические пределы прошлое, точку перехода «теперь» и будущее; а также охватывает все пространство -окончательно определимое, точку пересечения «здесь» и бесконечно неопределимое. Целое существует в вечности равной мгновению восприятия, в точке соприкосновения «здесь и теперь», в узле разнонаправленных моментов реализации отношений в мире людей и вещей культуры.
Второе. Универсальность единого-разделенного определяется структурой взаимодействия субъекта и объекта, как совокупность субъективных, объективных, субъективно-объективных и объективно-субъективных параметров материального и духовного, идеального и реального в мире культуры.
Концепции транскультурной меры человека и вещи
В качестве примера научно-практического упрощения измерений в оценке красоты и ее численной меры, можно приверти «квалиметрию» Азгальдова [2]. Как известно, любая оценка культурной деятельности производится с точки зрения каких-то предъявляемых требований. Вне этих критериев говорить об оценке бессмысленно. Поэтому, прежде, чем сравнивать между собой методы оценки артефактов, нужно установить тс требования, которым эти методы должны соответствовать. Имеет смысл учитывать совокупность требований, которыми характеризуется качество метода оценки вещей культуры, представленных в виде иерархической структуры «дерева свойств» и закодированных числами. В данном случае имеется в виду монофункциональный инструмент для управления в схемостроении. Именно удовлетворение требования в целесообразности или однокачественности культурной деятельности, как отмечает А.Ф.Савкин снимает ограничения, содержащиеся в широко распространенных мнениях, что «нельзя сопоставлять объекты, решенные в разных материалах», «сопоставимыми могут быть объекты только одного функционального назначения» [2, С. 167].
Механизм, с помощью которого производится выбор «полезной» системы мер, должен быть достаточно гибким, т.е. допускать использование в самых различных ситуациях. Если рассматривать эту операцию более широко, то можно утверждать, что такой выбор является частным случаем процесса оптимизации качества продуктов культуры. Это связано с тем, что теория количественного определения качества строится на соблюдении одного важного условия: качественная неизменность «корня дерева свойств». Один из главных принципов, на котором базируется современная наука, заключается в подчиненности данному «корню» всех характеристик. Таким образом, показатель полиф тподионального качества культурных артефактов становится структурой значений качества монофункции, сравнимой с количеством технических расчетов «нормализованной красоты» [160, С. 112 -121]. На этом основании можно констатировать, что оценка производится не культурного артефакта, а самого способа измерения.
Рассматривая логические cnwKTvnbi в качестве самодостаточной системы, отображающей признак единого-разделенного начала культуры. необходимо обратить внимание на формальную сторону организации исследования. Разнообразные формы и приемы сопоставления меры переживания и мышления не могут существовать вне системы формализованной действительности. Без фиксации чувств и мыслей посредством языка в качестве речи, жеста, мимики, звуковых, письменных и иных форм самообъективации субъективного нельзя передать, сообщить другому лицу и узнать самому о существовании способности человека к абстрагированию. Мысль и чувство благодаря форме высказывания становится непосредственной действительностью для себя и для других людей. Своеобразным отображением культурного феномена является сама структура высказывания о его сущности как об органическом целом и структуре понятий его насыщающих.
К примеру, физики замечают глубинное единство разпокачествешшх структур: «оказывается, что с каждым фундаментальным физическим законом тесно связан определенный тип устойчивых отношений, не зависящих ни от «физической природы» изучаемого физического объекга, ни от выбора конкретного измерительного прибора» [96, С. 13]. Смысл струїауризации состоит в том, чтобы свести все многообразие фундаментальных физических и не физических законов, понятий и величин к единой универсальной структуре мира культуры, «имеющей смысл особой скрытой симметрии мира» [96, С. 10]. Наиболее гибким инструментом для культурологического описания мира людей и вещей оказывается суперсимметрия воображаемого конструкта мира, которого в качестве явления никогда не было и не будет, и конструкции того, что есть и может быть обнаружено и реализовано в качестве форм вещно-событийной действительности.
Ланное положение отображает высшую способность человека к самоабстрагированию5 соотносимую по образу и подобию с существенным свойством «верховного наблюдателя». Это позволяет исследователю представить себя в качестве понятия в структуре субстанционально-субстратных особешюстей меры субъектов и объектов и тем самым наблюдать самому с позиции нейтрального наблюдателя и сообщить другим о независимом развитии структуры. В данной системе предикатов перерабатываются в понятия не только факты обнаружения отношений человека к внешнему миру людей и вещей, но и отношение субъекта к своему объекту. При составлении такого рода структур важное значение имеет определение основных классов устойчивых отношений «соседствующих» (Рассел) друг с другом членов взаимодействия; безотносительная, относительная и соотносительная система организации органического целого культуры.
Мера общественно-социального мира вещей культуры
Акты пробуждения и погружения в сон тождественны с точки зрения способности человеком различать себя в качестве субъекта или объекта. Они становятся и растворяются в пространстве-времени-движении. Факты, обозначенные как «кромешная тьма» или «слепящий свет», являются предельными динамическими состояниями меры вещи и человека. Целостная система ограничивается, выделяя две устойчивые формы отношений, две различные по качеству функции определимых и неопределимых процессов и результатов взаимодействия субъект-объекта и объект-субъекта.
Общее напряжение характеризуется моментом противостояния между пассивной пространственной и активной временной формой. Обе формы устанавливают устойчивые бинарные отношения между собой и, кроме этого, в качестве экстремальных характеристик создают полиарные отношения с безотносительным органическим целым.
Сопоставляя трансцендентальную систему саморазвития объект-субъекта Шеллинга и парадоксальную структуру устойчивых отношений субъектов Рассела, можно констатировать, что обнаруживаются два разнокачественных класса бинарных отношений. Можно сказать, что напряженное состояние целого, которое тождественно динамическому состоянию его атрибутам, отражается в двойственности свойства единой-разделенной структуры коррелятов. Действительное напряжение возникает с выделением простого класса устойчивых отношений «родителей» и «детей», а также возникновением новой формы бинарных отношений класса «мужей» и «жен» [145, С. 296 - 302]. Очевидно, что не допустимо перемешивать характеристики и сводить к единому знаменателю эти классы отношений, а также «бессмысленно говорить о неравенстве, не указывая его границ, т.е. не очерчивая того предмета, внутри которого выявляется это неравенство» (Ильенков) [71, С. 370; 415]. Здесь необходимо отметить, что простой класс отношений имеет свойство единого «прародителя», а качество разделенного в структуре бинарных отношений устанавливают равноправные партнеры «муж» и «жена». Таким образом, унарная структура мер культуры определена как есть нечто-икс отношение; безотносительная полиарная структура мер - как простой класс отношений; бинарная структура мер становится относительной.
«Я» созерцающее еще не вступает в процесс продуктивной интеллектуализации. Немыслимое, несуществующее для «Я» готовится стать мыслимым, существующим продуктом. «Я» бессознательно мыслимого обнаруживает свои ощущения, объектом становится для него динамическое качество ощущений жизни, так как «всякое движение, поскольку оно есть переход от покоя к покою, абсолютно неделимо» [19, С. 278, 284], и обнаруживается, когда внутри безотносительной системы субъект-объекта изменяется состояние (преобразуется в полиарную систему) или изменяется качество целого (добавляется бинарная система).
Таким образом, унарная структура потенциального человеческого измерения образует две структуры устойчивых отношений, сохраняя при этом первичное качество единого-разделенного. Вырабатывается второй принцип существования бинарных оітозиций и в отношении к органическому целому (класс отношений «родителей» и «детей») и между, разнокачественными состояниями «очеловеченной» и «овеществленной» культуры (класс отношений «мужей» и «жен»).
Структуризация продуктивного созерцания
Определяемые и неопределяемые, статические и динамические характеристики объекта и субъекта, как два крайних фактора, должны быть приведены к двум знаменателям полиарной и бинарной системы мер и преобразованы в корреляты тернарной структуры мер для их соподчинения. В этом состоит ключевой принцип переходов состояний объект-субъекта, -объекта, субъекта и субъект-объекта в «Системе трансцендентального идеализма» Ф. Шеллинга. Конструкция мер культуры в конечном счете должна быть обеспечена с одной стороны, системой начала, середины и конца определимой меры человека и вещи, с другой - неопределимой мерой их ситуационных интерпретаций. Если относительная мера человека и вещи позволяет сопоставлять уровни совершенства их развития и определять ценность вещи для человека, то в безотносительной системе мер данная характеристика не имеет смысла, так как система самоопределена границах для себя и поэтому самоценна. Таким образом, динамическая унарная структура нечто-икс породила свое подобие в качестве структуры мира культуры и человеческого инструмента его измерения. Для достижения корреляции систем устойчивых метафизических и диалектических отношений в культуре, а также признание ключевым реляционного характера отношений, необходимо их выделить в отдельные классы отношений для «сверх-Я» человека культуры. Субъект «сверх-Я» проявляет себя в смене способности к абстрагированию (операция понятиями о субъектах и объектах относительно себя) на способность к самоабстагированию (операция понятиями о субъектах, объектах, субъект-объектах и объект-субъектах для нейтрального наблюдателя).
В плане личностно-безличностного мира субъект-обекта человек обнаруживает универсальную структуру меры культуры, необходимую для определения основных направлений целенаправленной деятельности. Все начала отсчета мер фиксируют разнокачественные функции культуры: функция нечто-икс, определяемая, неопределяемая, латентная
Транскультурный конструкт человеческого измерения вещного мира
Таким образом, «если этот принцип считать правильным, то мы можем из сложного ощущения или последовательности ощущений выводить структуру их физической причины, но не больше; не считая того, что должны быть сохранены отношения соседства, то есть, что соседние причины имеют соседствующие действия» [145, С. 299]. Возникает проблема соподчинения «соседствующих членов» структуры, не только в аспекте субъективации и объективации мер артефактов, но и постулатов пространственных построений в геометриях Евклида и Лобачевского.
Важным моментом было создание в 20 - 30 годы XX века новой геометрии, которая отличалась от двух первых тем, что в ней применялось более трех измерений [47, С. 254 - 255]. В основу новых геометрий закладывался принцип комплексификации начальной структуры мер, но, как правило, формирование «первоструктуры» производилось на основе одной из известных формул подчинения разнокачественных мер культуры. Поэтому, как не стремились ученые объединить теории в единой концепции синтезирующей образ Вселенной, этого не произошло. Известное утверждение, что «представления, «время» само по себе и «пространство» само по себе, перестанут существовать и только объединение этих представлений сохранит независимую реальность» [там же] не обрело соответствующей модели совокупного пространства-времени-движения. Однако, опыт человека предоставляет возможность пересмотреть способы пространственной интеграции мер: Н.И. Лобачевский сформулировал постулаты двухмерного пространства, Г. Кантор разработал основы теории множеств, Г. Минковский геометрически интерпретировал кинематическую систему самодвижения, Б. Риман доказал, что можно подчинить евклидову геометрию двухмерной плоскости общего пространства и множество иных подходов к синтезу многомерных систем [26,47, 80,156].
Остановимся на опыте Бернхарда Римана, который обобщил геометрии на плоскости, но не соподчинил, а подчинил плоскости евклидову геометрию. При этом трехмерное и одномерное пространство стало частным явлением. В действительности одновременно, взаимообусловлено и равноправно сосуществуют двух-, трех- и одномерное пространства. Рассматривая непрерывную во взаимодействии совокупность основных типов пространств, можно предложить все ученые выдвинули ряд основных идей топологии, из которых следует, что во всех одно-, двух-, трех- и прочих производных формах неизменна лишь одна их функция - динамическое сопряжение разнокачественных мер в конструкте коррелятов пространства-времени-движения по отношению к субстанциональным и субстратным характеристикам артефакта. Основываясь на доказательствах Георга Кантора, «прародителем» всего пространственного множества с большим числом измерений может быть диалектика соотношений и «вообще квадратовидное геометрическое образование», и на этом основании «все что угодно в геометрии может быть отображено на всем что угодно» [167, С. 87].
Эти рассуждения интересны, лишь поскольку они касаются вопроса о способах формирования позиции наблюдателя культурных артефактов. Художник изображает то, что действительно видит; и не «два глаза художника и зрителя уничтожают причины, по которым пространство воспринимаются трехмерными» [167, С. 97 - 98 ], а желание человека перерешагнуть ограничения «знающего глаза» к неограниченным возможностям «видящего глаза» [88, С. 56]. В декларации «Мирового Расцвета» П. Филонов пишет: «так как я знаю, анализирую, вижу, интуирую, что в любом объекте не два предиката, форма и цвет, а целый мир видимых или невидимых явлений, их эманации, реакций, включений, генезиса, бытия, известных или таинственных свойств, имеющих в свою очередь иногда бесчисленные предикаты, - то я отрицаю вероучение современного реализма «двух предикатов» и все его право-левые секты, как ненаучные и мертвые, -начисто» [88, С. 58]. Для искусства характерно стремление одновременно к упорядочению и к перманентному отклонению от «нормализованного качества» в систематизации пространственных и временных форм [2, 160, С. 212]. Исходя из этого противоречия Павел Филонов отмечает в манифесте «Сделанные Картины», что «единица действия» порождает «единицу формы и цвета». Так он приходит к понятию «чистой эволюционной формы» вещи [88, С. 32]. «По существу чистая форма в искусстве есть любая вещь», которая представлена целостной структурой «с выявленной связью, с творящейся в ней эволюцией, т.е. с ежесекундным претворением в новое, функциями и становлением этого процесса» [88, С. 30].
Касательно этого аргумента, следует заметить, что структура всегда предполагает отношения формально определенных членов. Если состав не определен или однороден, то из членов «данного класса структур может быть построено много структур, как множество различных видов домов может быть построено из какой-либо данной кучи кирпичей» [145, С. 300 - 288]. Б.Рассел выделяет основные структуры исходя из качества и количества «членов» отношений: простые, бинарные, тернарные, кватернарные, квинтарные и производные. «Каждое отношение имеет то, что называется «полем», состоящим из всех членов, которые имеют отношение к чему-либо или к которым что-либо имеет отношение», и здесь важно определить качество и количество членов, вступающих в отношения: «поле «родителя» есть класс родителей и детей, а поле «мужа» есть класс мужей и жен» и т.д. Члены бинарного отношения могут быть представлены и как унарные, бинарные и полиарные структуры, но таким правом составления обладают не все виды структур - перейти от бинарных к унарным можно, а сделать наоборот нельзя [96, С. 15 - 76, 145, С. 301]. Разнокачественные основания устойчивых типов отношений можно лишь суммировать и обосновывать их сопряженность в динамическом состоянии общей структуры безотносительного, относительного и соотносительного ее свойства. Следует заметить, что на уровне квинтарных отношений, «для этих отношений нет теоретической границы», и на уровне простых структур нет такой границы. Иллюстрируя данную ситуацию, можно сформулировать следующее: субъект «А думает больше о любви Б к С, чем Д к Е». Это равносильно тому, что субъект «А» вообще не думает об отношениях, то есть субъект «А» свободен в отношениях к миру [там же]. Таким образом, неограниченная свобода простых отношений проходит три стадии насыщения разнокачественными типами устойчивых отношений, формирует правила их соотношения и завершается на пятом этапе выходом субъекта «А» из структуры отношений. Сформировав атрибутивно-необходимый комплекс условий субъект становится свободным творцом и наблюдателем своих условий в качестве «сверх-я вне культуры». Смысл наблюдения за процедурами и технологией расслоения структуры мер состоит в том, чтобы определить нижнюю и верхнюю границы качественно-количественной неизменности культурного признака свободных отношений человека к миру.
