Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. «БИРОБИДЖАНСКИЙ ПРОЕКТ»: КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ 23
1.1. Специфика этнокультурного строительства в ЕАО 23
1.2. Творческая интеллигенция и институты культуры 50
ГЛАВА II. ОПЫТ РЕАЛИЗАЦИИ БИРОБИДЖАНСКОГО ПРОЕКТА 75
2.1. Ментальные особенности еврейской культуры и её локального дальневосточного варианта 75
2.2. Судьба еврейской культуры в структуре «Биробиджанского проекта» 101
2.3. Итоги «Биробиджанского проекта и его культурно-историческая перспектива 122
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 132
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 136
ПРИЛОЖЕНИЯ 152
- Специфика этнокультурного строительства в ЕАО
- Ментальные особенности еврейской культуры и её локального дальневосточного варианта
- Судьба еврейской культуры в структуре «Биробиджанского проекта»
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная социокультурная ситуация характеризуется обострением межэтнических отношений, возникновением конфликтов на межнациональной почве, отсутствием взвешенных решений со стороны государственной власти, политических, религиозных и национальных лидеров во многих странах. Именно поэтому тема исследования актуальна для современной культурологии, стремящейся проанализировать причины современного этнокультурного кризиса и разработать стратегию межнационального сосуществования на основе взаимной толерантности.
Одним из аспектов этой проблемы является функционирование национальной еврейской культуры в русскоязычном пространстве. Евреи, как и другие народы России, внесли свой вклад в её самобытную историю и культуру. Этот вклад ещё в недостаточной мере оценен историками, культурологами, этнографами, философами. Безусловно, история российских евреев имеет много общего с историей евреев, проживающих в других странах мира. Как и везде, они вынуждены были вести борьбу за существование, переживая периоды притеснений и сменяющих их «оттепелей».
Таким образом, изучение истории и культуры евреев Дальнего Востока необходимо для понимания культурно-исторических процессов, происходящих не только в данном регионе, но и в национальной еврейской и даже в мировой культуре.
Исследование такого пласта как история и культура дальневосточного еврейства, представляется актуальным не только с точки зрения восполнения определенных пробелов в иудаике, но и для восстановления культурно-исторической памяти российских евреев, в том числе проживающих на востоке страны, и других народов, объединенных общей территорией, общими интересами, общей судьбой.
Степень научной разработанности проблемы. Историографическую базу диссертации можно разделить на два основных компонента. К первому компоненту относятся работы, содержащие описание событийного ряда и его отдельных аспектов в интересующей нас сфере. Второй компонент составила литература, отражающая культурный или исторический контекст изучаемых процессов.
Первый компонент историографической базы может быть упорядочен по хронологическому принципу. Следует заметить, что непосредственно после февральской революции 1917 г. история евреев в России начинает изучаться довольно активно. Это связано с тем, что поначалу революция сняла все цензурные ограничения и открыла доступ к новым документальным источникам. Советская система на первых порах уделяла особое внимание «еврейскому вопросу». В рамках «культурного строительства» поощрялись исторические исследования, главным образом, антиклерикального характера, а также разоблачавшие антисемитизм как наследие царского правительства.
Средоточием развития еврейской историографии первоначально являлась петроградская школа, ставшая еще до революции центром развития иудаики: этнографии, истории и культуры евреев1. Однако постепенно центр еврейской культуры перемещался в Москву, а исследования в области еврейской истории стали приобретать все более идеологизированный характер2. Вместе с тем историографы отмечают «несомненные успехи в развитии русскоязычных исследований истории русского еврейства в первые 10 - 12 лет» после Октябрьской революции, указывая на то, что «советизация этой отрасли еврейской историографии, заключавшаяся в попытках переосмысления истории русского еврейства с марксистских позиций,
1 Лукин В.К. К истории образования Петербургской научной школы еврейской истории// История евреев в
России. Проблемы источниковедения и историографии. СПб., 1993. С. 13 - 15.
2 Грипбаум Л. Еврейская наука и научные учреждения в Советском Союзе. 1918 - 1953// Евреи в России.
Историографические очерки. 2-я половина XIX - XX век. - М.-Иерусалнм, 1994. - С. 12
4 началась с некоторым опозданием»3. Но со временем акцент в исследованиях все больше смещался на вопросы еврейского революционного и рабочего движения. Кроме того, проблематика всех публикаций этого периода локализовалась вокруг истории евреев европейской части страны.
Конец 20-х - начало 30-х гг. стали годами решительного поворота к окончательной «советизации» исторической науки, в т.ч. русско-еврейской историографии. С 30-х гг. работы, посвященные различным периодам еврейской истории, становятся всё более тенденциозными. К концу этого десятилетия научные еврейские исторические школы, как и многие другие в стране, были разгромлены, многие их яркие представители либо эмигрировали, либо были репрессированы. Самым популярным «еврейским» сюжетом, разрабатываемым в эти годы, главным образом, партийными публицистами, стал проект земледельческого переселения евреев из «черты оседлости»4. При этом никогда не упоминалось о существовании дореволюционного периода истории дальневосточного еврейства. По мере утраты интереса руководства страны к Еврейской автономной области, во многом не оправдавшей его надежд, еврейская проблематика на многие годы исчезает из числа разрабатываемых советской исторической наукой направлений исследований.
Таким образом, можно утверждать, что в советский период работы по истории проживающих в СССР евреев почти исключительно были ограничены публицистическими статьями, отличались тематическим однообразием, содержали большое количество искажений исторических фактов, в связи с идеологизированным характером. Тем не менее, в ряде аспектов эти работы довольно точно отражают общую стратегию руководства страны, позволяют выявить ряд важных событий в процессе
Ганелин Р,Ш. Кельнер В,Е. Проблемы историографии евреев в России. 2-я половина XIX - 1-я четверть XX века// Евреи в России. Историографические очерки. 2-я половина XIX - XX век. - М,-Иерусалим, 1994. -С. 215.
4 Калинин М.И. Евреи - земледельцы в союзе народов СССР (Речь на съезде Общества земельного устройства трудящихся евреев - ОЗЕТ, 17 ноября 1926 г.) Б.м., Б.г.; Калинин М.И,, Смдович П.Г. О земельном устройстве трудящихся евреев в СССР. - М., 1927; Ларин 10. Евреи и антисемитизм. - М.-Л., 1929; ФипкельХ.-А. Еврейское землеустройство в Советском союзе.-Харьков, 1926 и др.
5 переселения евреев на дальний восток и дают представление об информационной политике властей, которая была важной составной частью «Биробиджанского проекта».
В начале 90-х гг. XX в. происходит смена парадигмы общественного развития, что обусловило снятие табу на многие проблемы отечественной истории. Интерес к еврейской истории и культурной традиции активизировался прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге, где были созданы Еврейские университеты, ставшие крупнейшими исследовательскими центрами. Научный интерес к еврейской тематике проявляют ученые и других научных центров России, стран СНГ и Балтии. В начале 90-х гг. стал издаваться «Вестник Еврейского университета в Москве», публикующий разнообразные материалы по культуре и истории российского еврейства.
В последние годы отмечается активизация интереса исследователей к истории еврейских общин отдельных городов и регионов, что выразилось в появлении значительного числа публикаций на эту тему5. К сожалению, далеко не все из них отличает высокий научный уровень, а многие написаны в популярном жанре.
Почти все серьёзные работы связаны с историей сибирских евреев6. Безусловно, в условиях их жизни и быта много общего с дальневосточными евреями, и всё же эти работы непосредственного отношения к нашей теме не имеют. Вплоть до настоящего времени исследователями недостаточно осмыслены последствия попыток разгрома национальной культуры, а между тем, анализ этого явления поможет более полно и объективно создать картину культурного развития народа в самые сложные периоды.
Непосредственное отношение к теме исследования имеет книга Д.
5 Хонигсман Я.С. Евреи Украины (Краткий очерк истории), Киев, 1992; Каган И.И. Очерк истории евреев
Оренбуржья в XIX - начале XX вв. - Оренбург, 1996; евреи Крыма. Очерки истории. - Симферополь-
Иерусалим, 1997; Иоффе Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси. Краткий научно-популярный очерк. -
Минск, 1997 ндр.
6 В 90-е годы центром исследований по истории сибирского еврейства стал Иркутск. В 1992 г. там был издан
первый выпуск «Сибирского еврейского сборника».
Вайсермана «Как это было?», изданная в 1993 г. в Биробиджане7. Этот труд состоит из отдельных сюжетов, по которым можно составить общее представление о довоенной истории «Биробиджанского проекта». Автор анализирует государственную политику по отношению к переселению евреев, собственно культуре в книге уделена одна глава, общим объёмом десять страниц, включая иллюстрации. В 1999 г. расширенный вариант этой работы был переиздан в Хабаровске, под заголовком «Биробиджан: мечты и трагедия»8. Материал был расширен в основном за счёт биографических портретов отдельных деятелей еврейской культуры, в том числе живших уже в послевоенное время и за счёт включения описываемых событий в более широкий исторический контекст. Как и ранее автор не ставит перед собой аналитических задач, ограничиваясь реконструкцией отдельных аспектов происходящих событий, преимущественно в рамках биографического жанра. Несмотря на публицистический характер издания, оно снабжено сносками на архивные источники и содержит фактический материал по избранной теме.
Другое направление нашей историографической базы представлено исследованиями, которые не содержат непосредственно описания интересующего нас событийного ряда, но помогают проанализировать правовой, политический, культурный контекст, в котором эти события происходили. Например - решение вопроса о положении евреев на Дальнем Востоке к 1917 г. имеет значение для определения культурно-исторических оснований изучаемых нами процессов. А обобщающие работы по культуре евреев необходимы при сравнительном анализе «эталонного» образца еврейской культуры и её локального дальневосточного варианта.
Этот историографический пласт проще всего упорядочить по тематическому принципу. Во-первых, сюда относятся работы собственно историографического плана. Первой такой работой стал изданный в 1993 г. Петербургским Еврейским университетом сборник научных трудов «История
7ВаЙсерман Д. Как это было? - Биробиджан, 1993-233 с.
! Вайсерман Д. Биробиджан: мечты и трагедия. - Хабаровск: РИОТИП, 1999-512 с.
7 евреев в России. Проблемы источниковедения и историографии». Из числа вошедших в него статей прежде всего следует выделить работу петербургского ученого Д.А. Эльяшевича, представляющую собой первый опыт современного источниковедческого анализа по еврейской истории9.
Годом позже, в 1994 г. Еврейским университетом в Москве был издан сборник «Евреи в России. Историографические очерки. 2-я половина XIX -XX век», который включил в себя две самостоятельные, но тематически связанные работы. Первая - это перевод труда американского профессора А. Гринбаума «Еврейская наука и научные учреждения в Советском Союзе. 1918 - 1953»10, впервые изданного в США в 1959 г. Вторая - очерк российских историков P.IIL Ганелина и В.Е. Кельнера «Проблемы историографии евреев в России. Вторая половина XIX века - первая четверть XX века»11. Обе работы отличают высокий научный уровень и глубина историографического анализа.
Наконец, существенным подспорьем для исследователей явился выпуск в Санкт-Петербурге справочного издания: «Литература о евреях на русском языке. 1890 - 1947.» (СПб., 1995), а также изданный «Сефэром» хронологически-тематический указатель «Евреи и еврейский вопрос в литературе советского периода», составленный Н.И. Рутбергом и И.Н. Пидевичем (М, 2000).
Во-вторых, необходимо выделить литературу, которая позволяет воссоздать социально-политический контекст изучаемых процессов. Вклад в это направление историографии внесли ещё дореволюционные историки. В России исследование истории и культуры евреев успешно развивалось уже в середине XIX - начале XX вв., так что дореволюционная Россия по праву считалась одним из крупнейших центров еврейских исследований, где на
9 Эльяшсвнч Д. Источниковедение истории евреев в России (К постановке вопроса)// История евреев в
России. Проблемы источниковедения и историографии. СПб., 1993. С. 27 — 53.
10 Гринбаум А. Еврейская наука и научные учреждения в Советском Союзе. 1918 - 1953// Евреи в России.
Историографические очерки, 2-я половина XIX - XX век, - М.-Иерусалим, 1994, - С. 12-18.
11 Ганелнн Р.Ш. Кельнер В.Е. Проблемы историографии евреев в России. 2-я половина XIX - 1-я четверті.
XX века// Евреи в России. Историографические очерки. 2-я половина XIX - XX век. - М.-Иерусалим, 1994. -
С. 185.
8 высоком профессиональном уровне решались важные задачи, создавалась обширная источниковая база, закладывалась научная традиция.
К сожалению, жизнь евреев Дальнего Востока оставалась за пределами дореволюционной историографии и даже публицистики. В то же время, многие наблюдения и характеристики дореволюционной жизни сибирских евреев, были вполне применимы к их дальневосточным собратьям, ибо, согласно Уложению Сибирскому, Дальний Восток являлся частью Сибири, и на его территории действовали правовые нормы, регулировавшие жизнь сибирского еврейства в целом. Сходными были и многие черты социально-экономической жизни местного населения, принципы государственной политики в отношении данных территорий.
При такой постановке вопрос к теме нашего исследования имеют отношение работы крупнейшего представителя дореволюционной еврейской историографии - Ю. Гессена, который уделял большое внимание вопросам государственной политики в отношении российского еврейства, его правовому статусу. На основе тщательного изучения документов он рассмотрел историю создания и развития российского законодательства в той его части, которая регулировала жизнь еврейского населения. В 1906 г. историком была выпущена монография «Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни евреев». В статье «Сибирь», написанной для XIV тома «Еврейской энциклопедии» (1908 -1913 гг.) автор специально рассматривал законы, регламентировавшие проживание евреев в Сибири.
Несмотря на общность законодательной базы, в условиях жизни евреев Сибири и Дальнего Востока имелись и некоторые отличия, обусловленные, главным образом, геополитическим положением Дальнего Востока, его преимущественно пограничным статусом. Эта проблема стала темой специального исследования лишь более века спустя, в докторской диссертации В.В. Романовой. Её диссертация, защищенная в 2001 г., посвящена теме «Государственная политика в отношении еврейского
9 населения Дальнего Востока России в 60-е гг. XIX - 20-е гг. XX вв.»12. Наибольший интерес для разработки темы исследования представляет четвёртая глава диссертации «Евреи в национальной политике Советской власти на Дальнем Востоке в 20-е гг. Разработка плана создания в регионе еврейской автономии».
Анализируя проблему утверждения и начала реализации «Биробиджанского проекта», В.В. Романова замечает, что этим проектом «открывается новая глава в «еврейской истории» Дальнего Востока, связанная со строительством на его территории национальной автономии. Исследователь приходит к выводу, что этот новый этап не является преемственным по отношению к предшествующему периоду и должен стать предметом самостоятельного исследования|3.
Социально-политический контекст происходящих событий также вскрывается в ряде работ, посвященных общей истории края. Это потребовало изучения автором корпуса исследований по региональной тематике. Серьезная историографическая база по различным аспектам истории Дальнего Востока создана учеными советского и постсоветского периодов. В их работах нашли отражение как общие вопросы развития региона в рассматриваемый период14, так и отдельные проблемы15. И хотя в них практически не затрагивается исследуемая тема, без опоры на эти публикации нельзя дать полного анализа условий жизни и культуры местного еврейского населения.
Из последних работ значительным событием в научной жизни стал выход в 1999 г. книги «Евреи и русская революция. Материалы и
Романова В.В, Государственная политика в отношении еврейского населения Дальнего Востока России в 60-е гг. XIX-20-егг.XX вв. Дисс. д. ист. наук.-Москва,2001. 13 Там же, с. 26.
и Очерки истории родного края. - Хабаровск, 1993; Булдыгерова Л.Н., Куликова Е.И., Степанова Л.П., Шельдешева С.А. Очерки Дальнего Востока. - Хабаровск, 1994 и др.
15 Авдеева Н.А. Дальневосточная республика (1920 - 1922). - Хабаровск, 1957; Кабузап В.М. Дальневосточный край в XVII - начале XX вв. Историко-демографический очерк, - M., 1985; Крушанов А.И. Гражданская война в Сибири и на Дальней Востоке (1918 - 1920). Кн. 1,2.-Владивосток, 1972; Сонин В.В. Становление Дальневосточной республики (1919- 1922).-Владивосток, 1990 и др.
10 исследования»'6. Она включает в себя, в том числе, статью высланного в 1922 г. из Советской России известного деятеля еврейского национального движения Б.Д. Бруцкуса «Еврейское население под коммунистической властью», а также работы современных исследователей.
В-третьих, следует иметь в виду литературу, посвященную культурно-историческому контексту изучаемых явлений. В этой связи к теме нашего исследования имеют отношение работы, посвященные основам еврейской национальной культуры и основным тенденциям её развития. К сожалению, в силу уже разобранных причин, в отечественной историофафии лишь к началу 90-х гг. сформировалось самостоятельное направление, связанное с исследованием широкого спектра проблем истории и культуры еврейского народа. Об этом свидетельствуют, в частности, ежегодные международные междисциплинарные конференции по иудаике, организуемые Центром научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер». Они характеризуются высоким научным уровнем, широтой диапазона исследований. Но, общее число серьёзных исследований пока что очень невелико.
В рамках исследования проблемы следует выделить статьи Н. Юхневой «Между традиционализмом и ассимиляцией» (1999 г.) и «Об ассимиляции» (2000 г.), в которых она выдвигает и отстаивает гипотезу специфики культурно-исторического пути советских евреев и возникновения нового субэтноса «русские евреи»17.
В настоящее время мы так же располагаем довольно большим количеством публикаций, посвященных проблематике национальных праздников евреев в досоветский период. Эти работы принадлежат историкам, этнографам и культурологам (Ш. Бергман, И. Оршанский, А. Штейнзальц). Среди крупных обобщающих трудов следует отметить
16 Евреи и русская революция. Материалы и исследования У Ред.-сост. О. В. Будницкий. - М.-Иерусалим,
1999.
17 См., напр.: Юхнева Н. Об ассимиляции (По следам исследования Р. Рыбкиной)// Материалы Седьмой
Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. Часть I.-Москва, 2000-С.419
-428.
11 «Историю еврейского народа» под редакцией Ш. Эттингера, изданную при поддержке Благотворительного Фонда «Российский еврейский конгресс». Главы книги делят материал по хронологическому принципу, причём последние две главы посвящены, соответственно, новому и новейшему времени. Религиозные традиции евреев разбираются в переводных работах И. Вейнберга «Введение в танах» и Э. Това «Текстология Ветхого Завета». Описание традиций евреев в их привязке к современности пока остаётся на уровне научно-популярной литературы, среди кото-рой можно выделить два энциклопедических издания: «Еврейский мир» (И. Телушкин) и «Кто есть кто в истории евреев» (Д. Комэй).
Среди неопубликованных диссертационных исследований интересующий нас культурный пласт, затрагивается в кандидатской диссертации М.Б.Серднж «Религиозная жизнь Дальнего Востока (1858 - 1917 гг.)», защищенной во Владивостоке в 1998 г. Но евреи, точнее иудеи, рассматриваются в работе лишь как одна из малочисленных конфессиональных групп региона. Автор делает общий вывод о том, что «религиозная жизнь на Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX вв. являет собой один из примеров гибкости местной вероисповедальной
политики» .
Другой точки зрения по этому вопросу придерживается В.В. Романова. На основе изученных документов она считает, что «Основываясь на политике государственного антисемитизма, используя противоречивость законодательства, регламентировавшего религиозную жизнь сибирского еврейства, местная администрация нарушала права евреев на свободное отправление религиозных обрядов, препятствовала деятельности служителей культа». Вместе с тем другой вывод М.Б.Сердюк - об отсутствии межконфессиональных конфликтов и религиозной нетерпимости среди
Сердюк М.Б. Религиозная жизнь Дальнего Востока (185S-1917 гг.). Автореф. Дисс. канд. ист. наук. -Владивосток, 1998.
рядовых верующих - в целом не вызывает у В.В. Романовой возражений19.
Таким образом, можно утверждать, что, несмотря на недостаточную изученность темы, в отечественной историографии российского еврейства сложилась определенная база, являющаяся необходимой предпосылкой для углубления региональных исследований по еврейской истории, в том числе -по проблеме взаимодействия еврейской и советской культуры в обозначенных хронологических рамках.
Тем не менее, до настоящего времени нет монографий, диссертаций, научных статей, в полной мере отражающих основные черты, национальное своеобразие культуры и искусства дальневосточного еврейства. Духовное измерение, духонаполненность, истории еврейской нации должны найти более полное отражение в отечественной историографии, особенно в материалах, касающихся культуры евреев Дальнего Востока России.
Мы полагаем, что выбранная тема исследования изучена явно недостаточно в силу нескольких причин. Во-первых, в советском обществоведении был принят тезис о полной (или почти полной) решенное национального вопроса. В этих условиях поднимать проблемные вопросы какого-то конкретного аспекта в национальной политике или развития национальной культуры было крайне затруднительно, либо невозможно. Во-вторых, анализ проблем, относящихся к истории, культуре, религии евреев, был сопряжен с риском обвинений в одной из характерных разновидностей этнофобии - антисемитизме или юдофилии. В-третьих, большой массив архивных документов хранился под грифом «секретно», а труды известных исследователей в области иудаики, созданные в конце XIX - начале XX вв., не переиздавались.
Объектом исследования является еврейская национальная культура в контексте социокультурного пространства Дальнего Востока.
Предмет исследования - культура и история евреев в рамках
Романова В.В. Государственная политика в отношении еврейского населения Дальнего Востока России в 60-е гг. XIX - 20-е гг. XX вв. Дисс. д. ист. наук. - Москва, 2001.- С. 22.
13 «Биробиджанского проекта» (20-е- 50-е гг. XX в.).
Цель исследования. Проблемы и противоречия, отмеченные при анализе актуальности темы исследования, обусловили цель работы: определить концептуальные особенности модели исторического развития еврейской культуры в её дальневосточном локальном дальневосточном варианте.
Задачи исследования:
Обобщить и систематизировать исторические, культурологические, этнографические и другие материалы по истории и культуре евреев вообще и дальневосточных, в частности, наработанные отечественными и зарубежными исследователями разных периодов.
Выявить специфику исторических процессов, в контексте которых развивалась еврейская национальная культура на Дальнем Востоке.
Проанализировать ход этнокультурного строительства в ЕАО в 20-е - 50-е гг. XX в., выявить его тенденции и закономерности,
Определить типологические и локальные черты дальневосточного варианта еврейской культуры в рамках «Биробиджанского проекта».
Выявить концепцию еврейской национальной культуры периода 20-х -50-х гг. XX в. с точки зрения «Биробиджанского проекта».
Проанализировать итоги и последствия «Биробиджанского проекта», определить факторы, их обусловившие.
Рассмотреть опыт осуществления «Биробиджанского проекта» в соответствии с задачами возрождения и сбережения еврейской духовности.
Хронологические рамки диссертации: 1920 - 1950-е гг. XX в. Нижняя хронологическая граница обусловлена тем, что в середине 20-х гг. XX в. утверждается и начинает реализовываться «Биробиджанский проект». Строительство на территории Дальнего Востока национальной автономии могло стать существенным фактором в процессе сохранения национальной самобытности, языка, культуры и традиций евреев. Однако история региона
14 отличалась противоречивыми тенденциями, обусловленными социально-политической системой, не позволившей национальной культуре свободно развиваться в избранном ею направлении. Итоги этого противоборства в полной мере обозначились к началу 1950-х годов, когда стало возможным оценивать результаты проекта. В целом, временные параметры диссертации дают возможность рассмотреть процесс развития культуры в её исторической динамике, высветить важнейшие тенденции и закономерности в этот сложный и во многом противоречивый период.
Территориальные рамки исследования охватывают Дальний Восток России, но преимущественно ограничены территорией Еврейской автономной области: здесь происходило осуществление «Биробиджанского проекта». Остальные территории региона привлекаются только в контексте рассматриваемой проблемы.
Источниковая база настоящего исследования включает различные группы документов, прежде всего архивные материалы (опубликованные и неопубликованные), музейные документы, сведения респондентов.
В значительной степени источниковую базу исследования составили неопубликованные архивные материалы. Автор использовал большой массив документов, сосредоточенных в Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ, Москва). Важнейшие архивные материалы по исследуемой теме обозначенного периода изучались диссертантом в российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ, Москва). В ходе работы над рассматриваемой в диссертации проблемой разработки «Биробиджанского проекта» автор пользовался архивными источниками, содержащимися в фондах Государственного архива Хабаровского края. Процесс реализации «Биробиджанского проекта» нашел отражение в материалах, сосредоточенных в Государственном архиве Еврейской автономной области (ГА ЕАО). Среди них особую значимость имеют документы по переселению и заселению Биро-Биджанского района, Бирско-Биджанского переселенческого отряда управления НКЗ РСФСР,
15 Представительства Центрального Совета ОЗЕТ в ЕАО и др.
Большую ценность в разработке проблемы развития еврейской культуры па Дальнем Востоке имели материалы личного архива известного биробиджанского писателя Б.И.Миллера. Недоступные прежде исследователям в связи с засекреченностью архивные материалы КГБ СССР, отображающие трагические страницы истории и культуры дальневосточных евреев, были предоставлены автору М.Б. Миллером. Данные архивов были систематизированы и проанализированы.
Диссертант акцентировал свое внимание на изучении документов, хранящихся в областном краеведческом музее г. Биробиджана. Они позволили составить представление об особенностях быта, традиций евреев-переселенцев.
Значительную роль в исследовании сыграли материалы периодической печати. Данные из газет «Биробиджанер Штерн», «Биробиджанская звезда», «Тихоокеанская звезда», литературно-художественных журналов «Форпост», «Советиш геймланд», «Дальний Восток», хранящиеся в отделе периодических изданий областной научной библиотеки в г. Биробиджане, послужили материалами для анализа.
Среди опубликованных материалов можно выделить выпущенное в Санкт-Петербурге справочное издание: «Документальные материалы по истории евреев в архивах СНГ и странах Балтии» {СПб., 1994). К сожалению, в этом издании совершенно отсутствуют данные об архивах Дальнего Востока.
Помимо того, ценные сведения о социально-экономической и культурной жизни евреев-переселенцев были получены от респондентов, которые до настоящего времени живут в г. Биробиджане. Среди них Е.И. Кудиш, Ф.М. Кофман, Б.А. Гузман. Определенный интерес представляют воспоминания первых переселенцев, изданные биробиджанским краеведом И. Бренером.
Методологической основой диссертации являются теоретические
положения ряда социологических, антропологических и исторических школ. В частности, при определении способов взаимодействия культуры с социально-политическими процессами мы отталкивались от идей французской социологической школы. В её рамках впервые было отработано понятие «коллективные представления»20. Под «коллективными представлениями» представители этой школы имели в виду совокупность представлений, приобретённых не в результате личного опыта, а в результате организованного взаимодействия с социальным опытом определённой национальной или этнической группы. Исходя из подходов школы, мы считаем, что для достижения поставленной цели необходимо учитывать как традиционные, так и современные представления еврейского этноса. Доктрины французской социологической школы позволяют выделить внешние носители коллективных представлений.
Определённым недостатком французской социологической школы является то, что она ограничивается выделением коллективных представлений, не занимаясь проблемами их функционирования в конкретных жизненных ситуациях. Поэтому, мы считаем необходимым, ввести в наше исследование дефиницию «менталитет», под которой будем иметь в виду, как сами коллективные представления, так и способы их функционирования. С точки зрения данного подхода, которую разделяет и автор настоящей работы, эти представления были закодированы в символах, внешними носителями которых могли быть не только мифы или предания, но и ритуалы, обряды, предметы культа и т.п.2'
К слабостям этого подхода следует причислить и то, что коллективные представления анализируются как некое самодостаточное явление, вне связи с повседневной деятельностью. Это привело к слишком сильному разграничению коллективных и индивидуальных представлений, вплоть до их полного противопоставления друг другу. Доктрины французской
20 Дюркгейм Э. Социология религии и теория познания//Религия и общество.-М.: Аспект-пресс, 1996.-С. 112.
17 социологической школы позволяют более или менее уверенно выделить внешние объекты - носители коллективных представлений (что будет сделано в первом параграфе второй главы).
При анализе культурных трансформаций автор обращается к положениям функционального подхода. Его основоположник - Б. Малиновский считал, что всякий элемент культуры следует рассматривать с точки зрения выполняемой им функции22. Подобный подход наиболее правомерен, когда речь идёт об исследовании не атрибутов, а институтов национальной еврейской культуры, в их столкновении и взаимодействии с институтами советской культуры.
При анализе способов кодификации культурно-значимой информации в национальной культуре мы опирались на подходы Ф. Соссгора, Э. Сепира, Р. Барта и других представителей лингвистики и семиотики. В отличие от функционализма и французской социологической школы эти авторы поставили в центр своего исследования не социальные и не психические процессы, а семиотические (знаковые) системы. Анализ данных систем присутствует в трудах Дюркгейма, который рассматривает атрибуты культуры как символы определённых представлений. Так же о них, хотя и менее явно говорит Малиновский, поскольку участие культурного опыта в трансформации психологического импульса подразумевает предварительное усвоение культурно-значимой информации, переданной при помощи знаков или символов. Но, в отличие от них Э. Сепир и Р. Барт рассматривали семиотические системы как способ конструирования внутреннего мира индивида, который в ряде аспектов предопределяет восприятие мира внешнего23.
Таким образом, необходимость привлечения теоретического аппарата всех перечисленных авторов обусловлена двумя моментами. Во-первых, каждая из данных концепций направлена на изучение одного из структурных
21 Дюркгейм Э. Священные объекты как символы// Религия и общество. - М.: Аспект-пресс, 1996. - С. 469;
Мосс М. Социальные функции священного. — С-Пб.: Евразия, 2000, -С. 279.
22 Малиновский Б. Магия, наука, религия.-С-Пб.: Евразия.-С. 201.
18 компонентов предмета исследования, что позволяет задать для каждой из концепций соответствующие границы применимости. Во-вторых, в ряде моментов эти подходы взаимно дополняют и проверяют друг друга, что позволяет придти к более обоснованным выводам.
Вместе с тем, необходимость использования теоретических концепций различных авторов требует их предварительного согласования. Поэтому, автор обобщает и систематизирует перечисленные положения, используя в качестве метаязыка термины и доктрины, выработанные в процессе целостных системных исследований культуры отдельных этносов, прежде всего - евреев. Здесь диссертант опирался на труды крупнейших таких крупнейших исследователей, как: С.А. Арутюнов и Ю.В. Бромлей (теория этносов); СМ. Дубнов (концепция специфики исторического пути евреев) и т.п. Исследуя праздничную культуру евреев, мы опирались на теоретические установки, выработанные М.М. Бахтиным, В.Н. Топоровым, В.В. Ивановым и др.
Учёт конкретного опыта исследования отдельных культур позволяет органично вписать в обобщенную теоретическую модель конкретный фактологический материал: историко-культурный, искусствоведческий, религиозный и т.п. Здесь мы учитывали основные методологические положения СМ. Дубнова. Его перу принадлежат и первые обобщающие труды по истории российских евреев24, а также многотомные очерки «Всеобщая история евреев». Этот исследователь впервые разработал периодизацию истории еврейского народа в Российской империи, много работал над созданием концепции истории российского еврейства, рассматривая ее как часть всемирной и отечественной истории. Важным тезисом СМ. Дубнова, было утверждение об усилении взаимосвязи в условиях диаспоры отдельных аспектов национального бытия: культурного, экономического, социального и политического. Исходя из опыта наших
23 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - 1994.
24 Дубнов СМ. Евреи в царствование Николая II (1894 - 1914). - Пг., 1922; Он же - Евреи в России и
Западной Европе в эпоху антисемитической реакции. -М.-Пг., 1923 и др.
предшественников, мы видим в исследуемой проблеме диалектическую закономерность исторической изменчивости с устойчивой культурной традицией.
В то же время, история и культура - категории, анализ которых возможен только в единстве. История народа не существует вне культуры, культуру же вне истории невозможно даже представить, она вне исторического процесса теряет свое лицо, свою сущность, живую пульсацию, свой исторический ритм, свою национальную самобытность.
В процессе реконструкции конкретных культурно-исторических процессов использовался системный, историко-хронологический и историко-типологический методы. В своей совокупности они способствовали наиболее полному раскрытию многих аспектов историко-культурного развития дальневосточного еврейства. Например, анализ общего и особенного в истории, культуре, искусстве евреев помогает высветить в них наиболее значимые сущностные связи, грани, моменты, линии, сюжеты. При распределении материала работы по главам и параграфам мы опирались на системный и структурный подходы.
Методика исследования обусловлена его методологической базой. При работе с материалом еврейской культуры в непосредственном контакте автор использовал такие методы, как включенное наблюдение, респондентский опрос, анкетирование и т. п.
Научная новизна исследования заключается в том, что избранная проблема еще не являлась предметом самостоятельного научного изучения. Таким образом, предлагаемое исследование восполняет существующие пробелы в современной иудаике. Прежде всего - в работе проанализированы процессы, происходящие в культуре и истории дальневосточных евреев в советский период; выявлена сложность и нерешенность проблем в сфере национальной культуры. Рассматривая «Биробиджанский проект» с точки зрения проблемы сохранения национального своеобразия мы выявляем присущие ему противоречия, анализируем обусловившие их факторы,
выделяем сильные и слабые стороны проекта. Выявлена динамика социокультурного пространства дальневосточных евреев.
Впервые в научный оборот вводятся данные, полученные при работе с архивными и музейными материалами; используются оригинальные сведения из опросов респондентов.
Научно-практическое значение. Находящийся в центре исследования «Биробиджанский проект» представляет собой уникальный эксперимент этнокультурного строительства. Тщательный анализ этого эксперимента имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно заключено прежде всего в том, что выработанные в исследовании практические рекомендации по возрождению еврейской культуры могут быть учтены институтами власти при определении принципов национальной политики в дальневосточном регионе. Именно в расчёте на практическое применение в процессе работы над материалом диссертации автор старался привлечь внимание общественности к социально значимому аспекту его исследования - как в научных статьях, так и в СМИ.
Настоящая диссертационная работа позволяет заполнить имеющийся определенный пробел как в историографии российского еврейства, так и в истории Дальнего Востока в рассматриваемый период. Также материалы исследования могут быть использованы при подготовке комплексного исследования по истории евреев России и по истории государственной национальной политики на Дальнем Востоке. Отдельные сюжеты диссертации могут быть использованы в учебном процессе для подготовки специалистов (культурологов, историков, филологов), при чтении курсов В рамках регионального компонента. В условиях возрождения интереса российских евреев к своему прошлому, восстановления национальных культурных и учебных центров, в том числе на Дальнем Востоке, ее материалы могут найти применение в образовательных целях. В частности, автор работы использовал её материалы при организации учебного курса «История и культура евреев Дальнего Востока» на V курсе исторического
21 факультета ХГПУ в 2001 - 2003 гг.
Апробация результатов исследования основные положения диссертации были отражены в докладах на международной научной конференции «Лингвистика и межкультурная коммуникация: история, современность, перспективы» (г. Хабаровск, 16-19 сентября 2003 г.); па региональном семинаре, проводимом под эгидой Приамурского философского общества (г, Хабаровск, 2000 г., 5 - 6 июня); региональной научно-теоретической конференции (г. Комсомольск-на-Амуре, 26 ~ 27 апреля 2002 г.); IV региональной научно-практической конференции (г. Биробиджан, 25 - 26 августа 2003 г.); в выступлениях на собраниях хабаровского еврейского культурно-просветительского общества. Предлагаемая в работе «Программа возрождения еврейской духовности и культуры» обсуждалась на заседании еврейского культурно-просветительского общества «Шалом» 11 сентября 2005 г. По теме исследования было подготовлено 12 научных статей, а так же сюжеты для хабаровского, биробиджанского и голландского телевидения.
Структура диссертации. Основная часть работы состоит из двух глав, которые, соответственно, делятся на два и три параграфа. Первая глава «Биробиджанский проект»: Культурно-исторические основания» посвящена реконструкции основных процессов, связанных с созданием ЕАО, в их временной последовательности и причинно-следственной связи. Глава делится на два параграфа. В первом из них рассматривается государственный, социально-политический пласт событий. Во втором -культурно-исторический и его отражение на личностном уровне среди представителей творческой интеллигенции. Подобное расположение параграфов прямо вытекает из структуры изучаемых событий: импульс, давший ход «Биробиджанскому проекту» зародился в политической сфере, оформился в государственных структурах и приобрёл окончательную форму под их руководством. И лишь затем можно говорить об отражении этого импульса в национальной культуре и судьбах конкретных людей.
Вторая глава посвящена выявлению и анализу факторов, предопределивших итоги «Биробиджанского проекта» и его последствий. Исходя из выбранной методологии исследования, в первом параграфе главы мы анализируем соответствие процессов, происходящих в локальном варианте еврейской культуре и её типологических особенностей. Во втором параграфе мы выявляем основные итоги развития и трансформации еврейской культуры в указанных локальных рамках. Третий параграф посвящен выявлению итогов «Биробиджанского проекта», его значения и исторической перспективы. В «Заключении» автором подводятся итоги результатов исследовательской работы, моделируется перспектива последующего изучения темы диссертации, вскрывается своеобразие и самобытность культуры евреев и намечается комплекс мер для программы возрождения еврейской культуры на Дальнем Востоке России.
Специфика этнокультурного строительства в ЕАО
В рамках данной главы мы проанализируем истоки и предпосылки «Биробиджанского проекта», выявим основные этапы его реализации. Мы не можем не учитывать, что «Биробиджанский проект» родился не на Дальнем Востоке. Поэтому понимание специфики этнокультурного строительства (его цели, стратегии, возлагаемых на него надежд) невозможно без понимания тенденций общероссийской истории.
Еврейские общины появились на Дальнем Востоке уже в конце XIX в. Политика царских властей в отношении евреев носила противоречивый характер. Наряду с рядом ограничительных мер евреев стремились ассимилировать, интегрировать в окружающее общество. У царского правительства ещё в начале XIX века появляется идея решить эту проблему через приобщение евреев к крестьянскому труду. Вероятнее всего, первые евреи, переселившиеся на Дальний Восток, были рекрутами и ссыльными каторжанами. Евреи-рекруты (они преимущественно носили нижние чины) направлялись на дальние рубежи государства, дабы оградить их от традиционного образа жизни.
На рубеже XIX - XX вв. дальневосточные евреи жили в специфических условиях. Они были оторваны от традиционных центров российского еврейства, слабо приобщены к ценностям еврейской культуры, по свидетельствам современников не столь ревностно соблюдали традиции и отмечали религиозные праздники. Однако это им не мешало сохранять самобытность, национальную и религиозную самоидентификацию. Евреи приспособились к местным условиям, как и другие народы, заняли свою нишу в экономике и других сферах, но при этом не ассимилировались. По данным полицейских отчетов в 1889 г, уже существовали еврейские общины и функционировали синагоги в разных городах Дальнего Востока: Николаевске-на-Амуре, Хабаровске, Владивостоке.
Дальневосточные евреи, как и прочие, проживающие в России, были несколько ущемлены в своих правах. Однако они не страдали от грубых проявлений бытового антисемитизма, которые досаждали евреям — жителям Центральной полосы. Вероятно, это объясняется тем, что дальневосточные евреи не знали «черты оседлости», не жили обособленно, их образ жизни резко не контрастировал с образом жизни представителей других народов, что и поддерживало национальную и веротерпимость.
Со своей стороны, некоторые еврейские деятели еще в первой половине XIX века приветствовали ассимиляцию, считая, что изоляция евреев от коренного населения является основной причиной их бед; выступали за распространение среди своих соплеменников светского образования. Другие еврейские деятели, напротив, полагали, что привлечение евреев в общую школу и иные подобные меры нацелены на обращение евреев в христианство, физическое и духовное истребление народа.
В условиях модернизации российского общества во второй половине XIX в. значительно расширились всевозможные русско-еврейские контакты, а многие евреи оторвались от родной среды, постепенно переходя в среду русскую. Для них русский язык становился практически основным. Не могли не испытывать российские евреи и огромного влияния русской культуры, достигшей в то время мирового уровня. Существенной чертой эпохи стало быстрое развитие русско-еврейской культуры, то есть еврейской культуры на русском языке. Именно на этом языке издавались многие книги, журналы, газеты, в том числе исследования по еврейской истории. Русско-еврейская культура фактически становилась в один ряд с ивритской и идишистской, что объективно отражало состояние тогдашнего еврейского общества в целом.
Процессы интеграции части евреев в российское общество протекали отнюдь не гладко. Повышение их статуса в заметной степени порождало и рост антисемитизма. Погромы 1880-х годов изменили настроения еврейской интеллигенции. Многие стали считать, что еврейский вопрос может быть разрешен только созданием независимого государства. Хотя лидеры возникшего в ту пору сионистского движения происходили из Центральной и Западной Европы, в Российской империи эту идею восприняли широкие еврейские массы. Прославление и романтизация сельскохозяйственного труда на своей земле стало одной из важнейших сионистских идей. Эти идеи подвергались резкой критике со стороны еврейских социал-демократов -бундовцев. Последние считали идею создания еврейского государства нежизнеспособной, а ее адептов обвиняли в отрыве еврейских трудящихся от борьбы за мировую революцию. По мысли бундовцев и им подобных, евреи обретут равноправие только через социалистическую революцию, которая создаст новый мир без социальной и национальной эксплуатации.
Ментальные особенности еврейской культуры и её локального дальневосточного варианта
В предыдущей главе мы рассмотрели основные аспекты зарождения и реализации «Биробиджанского проекта». Как было показано, данный проект имел вполне веские культурно-исторические обоснования, однако, форма его реализации подразумевала доминирование экономических целей и идеологических доктрин, что серьёзно затрудняло свободное развитие нового пласта еврейской национальной культуры. Тем не менее, как было показано во втором параграфе первой главы, развитие национальной культуры всё же происходило. Сопоставление результатов первого и второго параграфа предыдущей главы ставит перед нами вопрос - насколько особенности формирующегося дальневосточного варианта еврейской культуры соответствуют её общенациональным традициям и этнической ментальности.
Отчасти этот вопрос уже был нами поставлен на примере структурных особенностей дальневосточной еврейской литературы. Теперь нам предстоит рассмотреть его не только в рамках развития творческой интеллигенции (её ментальность не обязательно полностью идентична ментальности всего этноса), но па более широком культурном материале. Для решения данной задачи нам необходимо обратится к собственно традиционным основам еврейской культуры, в сопоставлении с которыми мы сможем понять степень соответствия и внутреннюю специфику её дальневосточного варианта.
Это не означает, что мы претендуем на исчерпывающий анализ своеобразия еврейской культуры, вряд ли эта задача вообще посильна одному исследователю. Мы лишь пытались выделить лишь некоторые её аспекты, актуальные для Дальневосточного региона. На наш взгляд таких аспекта можно выделить два: праздничный цикл и музыкальное творчество.
Праздничный цикл - важный, структурообразующий элемент любой культуры, который является консолидирующим для различных социальных страт её носителей, ведь одни и те же праздники отмечает и творческая интеллигенция и простые обыватели. Специфическая сущность праздника емко выражена словами исследователя В.Н. Топорова, который утверждал, что праздник своей структурой воспроизводит порубежную ситуацию, когда из Хаоса возникает Космос. Феномен праздника играет роль коммуникативную и регулятивную, эмоциональную, и психологическую, решает нравственные проблемы и выполняет воспитательную функцию. Праздник - необычайно многогранное явление культуры, которое обладает особыми признаками. Среди них можно выделить «праздничное время», «праздничную ситуацию», «праздничную свободу», «праздничное настроение» и т.д. Праздничная культура - это особый пласт национальной культуры, который неразрывно связан с деятельностью человека, индивида и социума. Система связанных с праздником представлений и действий включает человека в систему его культуры.
Музыкальную культуру мы выделяем как важную национальную черту, поскольку она была обязательным элементом оформления праздников, и поскольку в традиционных еврейских семьях базовое музыкальное образование рассматривалось как желательный, чуть ли не обязательный элемент. В этой связи И. Липаев, оценивая значение еврейской музыки, писал: «Никто не будет отрицать того мнения, что еврейский народ сыграл в истории музыки громадную роль... Еврейская музыка - это желанное детище народа. Нигде ее не слушают с таким затаенным дыханием, как у евреев... Оркестр у евреев сохранил значение, равное древнему сказанию. Если бы вы захотели найти нерв современной жизни, узнать, что трепещет в груди еврея, - слушайте его музыкантов»89.
В культурно-историческом контексте музыкальное творчество является важнейшим внеинституциональным пластом еврейской национальной культуры. Начало музыкального наследия еврейского народа лежит в глубокой древности. Мы можем классифицировать еврейскую музыку на три основных вида: народная; культовая; композиционная.
Истоки народной музыки восходят к творчеству пастухов, а первым музыкальным инструментом считается рог (шофар). Древние источники описывают и различают самодельные инструменты: трубы, свирели, барабаны, гусли и т.п. В результате многовекового рассеяния евреев и создания в разных странах национальных общин, народная музыка приобретала те или иные черты. Основные жанры еврейской народной музыки - песни, инструментальная музыка (для ансамблей и оркестров), клезмерская музыка, театральная музыка для пуримшпилеи.
Произведения основывались на традициях собственной многовековой музыкальной культуры, но при этом испытывали влияние музыкальных традиций окружающих народов. М. Береговский отмечает присутствие и еврейских мелодиях элементов музыкальной культуры венгров, цыган, армян, сербов и др. народов, которые в переработанном виде органично вплетаются в музыкальные произведения. Однако, тембральные изменения звука, интонирование и др. приемы заставляли звучать по-еврейски даже явно заимствованные мелодии. Многие исследователи еврейской музыки обращали на это яркое свойство еврейского интонирования - умение перерабатывать музыку разных этносов в музыку сугубо национальную. И. Липаев, изучавший проблемы влияния музыкальной культуры Украины, Польши, Молдавии и др. стран на еврейскую музыку пишет, что «она точно в горниле перерабатывается в душе еврейского народа, в искусстве оркестра еврейских музыкантов» . Эти особенности музыкального творчества позволили М. Гнесину оценить еврейскую музыку как невероятно гибкую и пластичную.
Судьба еврейской культуры в структуре «Биробиджанского проекта»
В данном параграфе мы рассмотрим процесс столкновения национальной культуры дальневосточных евреев с репрессивной государственной политикой и последствия этого процесса в рамках «Биробиджанского проекта».
Анализ сущности репрессивной политики подразумевает рассмотрение её предпосылок. В качестве глобальной исторической предпосылки выступает общее ужесточение тоталитарной системы, подробное рассмотрение которой выходит за рамки настоящей работы. Локальная предпосылка логически вытекает из материала, разобранного в первой главе. Как было показано, в рамках «Биробиджанского проекта» быстро формируется ядро творческой интеллигенции. Творческая интеллигенция как социальная группа в принципе неспособна вписаться в жёстко заданную идеологическую парадигму, не утратив при этом своего статуса. Речь идёт не обязательно об осознанном конфликте с социальной системой, а о неизбежности возникновения внутреннего противоречия с ней.
На первых порах, пока хозяйственное освоение региона только начиналось, официальные структуры игнорировали это противоречие, их внимание было приковано в основном к решению экономических задач, а задачи идеологические поднимались только в контексте внешней политики. Однако, постепенно энергия власти переходит в идеологическую сферу. Этот процесс осложняется тем, что отмеченные ранее неудачи в социальной сфере, демографической политике, хозяйственные просчёты по правилам существующей системы должны были получить соответствующую интерпретацию. Но, при этом, ни отдельные чиновники, ни система в целом не могли признать своих ошибок и просчётов. Для чиновников такое признание было бы равносильно потери должностей, для системы дискредитацией структурообразующих идеологем. Единственным выходом, приемлемым и для чиновников и для системы был поиск скрытых врагов -реальных или мнимых.
Не случайно начало первой волны репрессий совпало с началом экономической стагнации в развитии региона. В 1932 г. был расстрелян еврейский поэт-дальневосточник И. Харик, который писал стихи на еврейском языке. В этом же году была арестована и получила десять лет лагерного режима поэтесса Л. Вассерман, которая была обвинена в организованной антисоветской деятельности, направленной против национальной политики партии, подрыве единства и дружбы народов, протаскивании националистических взглядов в своих литературных произведениях.
Пик первой волны репрессий приходится на 1937 г. Тогда были арестованы, обвинены в троцкизме и буржуазном национализме, а затем расстреляны почти все руководители автономии. В этом же году были упразднены организации, ранее занимавшиеся вопросами переселенческой политики и национальной еврейской культуры: КОМЗЕТ и ОЗЕТ. Практически все сотрудники этих организаций подверглись репрессиям.
Арест, обвинения в шпионаже и ГУЛАГ ожидали практически всех еврейских переселенцев из-за границы (которые к тому времени не успели уехать). Они обвинялись в шпионской деятельности, вредительстве, контрреволюциях. Практически все иностранцы были арестованы, члены их семей также подверглись репрессиям. Очень немногим из репрессированных удалось дожить до смерти Сталина. Чудом выжил первый руководитель области Хавкин, который после долгих лет заключения и ссылки вышел на свободу. Его жена Софья, обвиненная в том, что во время визита Кагановича в Биробиджан пыталась отравить его фаршированной рыбой, трагически закончила свои дни в психиатрической больнице.
Несмотря на успехи, в 1937 г. начинаются и первые репрессии по отношению к деятелям Еврейского театра г. Биробиджана. В 1937 году за шпионаж был арестован директор театра М. Корман. В этом же году арестован председатель облисполкома, любимец театра, профессор И.И. Либерберг117. Эти репрессии не были столь массовыми, как в сфере литературы и образования.
Заметим, что пик репрессий совпал с кризисом в сфере переселенческой политики. Именно в 1937 г., когда вопросами переселения стал ведать переселенческий отдел НКВД, поток переселенцев вовсе спал. Статистические данные указывают, что в 1937 г. прибыло всего чуть более 3000 человек. Если ранее предполагалось превратить Еврейскую автономную область в Еврейскую республику, то после 1937 г. стало ясно, что этот проект неосуществим, поскольку не имелось всех параметров, необходимых для повышения статуса. Для того чтобы автономная область превратилась в республику, необходимо было наличие несколько условий, в том числе количество населения должно было превышать один миллион человек, что в сложившихся условиях оказалось невозможно.
