Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и правовая природа презумпций 14
1. Презумпции в истории российского права 14
2. Презумпции в современном российском праве: понятие, признаки и структура 31
Глава II. Теоретико-правовой анализ основных презумпций российского права 69
1. Классификация презумпций 69
2. Правовая природа материально-правовых презумпций 90
3. Роль презумпций в российском процессуальном праве 115
Заключение 148
Список использованных источников и научной литературы 159
- Презумпции в истории российского права
- Презумпции в современном российском праве: понятие, признаки и структура
- Правовая природа материально-правовых презумпций
- Роль презумпций в российском процессуальном праве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Презумпции издавна занимают прочное место в праве, не исчерпывая свой регулятивный потенциал только формами непосредственного законодательного закрепления. Вместе с тем, для современного российского права характерно усиление их формально-юридической фиксации, презумпции можно все чаще встретить в гражданском, налоговом, административном, уголовном, гражданско-процессуальном и иных отраслях законодательства. Расширение законодательного закрепления презумпций требует уточнения целей этого процесса, исходя из постулата, что конечной целью права и правовой системы выступает создание должного порядка, правопорядка. Кроме того, недостаточное знание регулятивных свойств презумпций может вести к ошибкам в определении сферы и пределов их действия, равно как и создавать риски неблагоприятных правовых последствий для участников правоотношений. В условиях построения правового демократического государства, безусловно, необходимо более тщательное изучение вопроса о направляющем воздействии презумпций при общедозволительном типе правового регулирования, который опирается на предположение, что самостоятельная реализация правомочий, предоставленных личности правом, не нарушит правопорядка из-за злоупотребления субъективными правами.
Тем не менее, в теории права до настоящего времени не разработана целостная концепция правовых презумпций, нет единого мнения по поводу их юридической природы, правовых свойств, функциональной роли. Показательно, что практически каждая презумпция, нашедшая отражение в российском законодательстве, становится предметом дискуссий и разноречивого толкования. Это относится и к презумпциям, давно существующим в правовой системе (презумпция невиновности зачастую рассматривается как принцип уголовного судопроизводства), и к презумпциям, являющимся новеллой российского права (презумпция добросовестности налогоплательщика в налоговом праве). Нерешенной остается также задача характеристики признаков отдельных видов презумпций как основы их классификации, что затрудняет понимание механизма их реализации. Пробелы в познании презумпций оборачиваются ослаблением эффективности их действия, недостаточной включенностью в механизм правового регулирования, что негативным образом сказывается на развитии всей правовой системы России.
Рассмотрение презумпции в теории права лишь как средства юридической техники лишает презумпцию регулятивной функции, снижает ее правовое значение и оставляет открытым, а, следовательно, непонятным вопрос, для чего необходимы презумпции, чем обусловлена их историческая изменчивость. Потребностями лишь юридической техники трудно объяснить, зачем в известных случаях для реализации норм права требуется еще иная предпосылка, кроме наличествующего фактического состава в форме совокупности юридических фактов, необходимых для наступления правовых последствий, предусмотренных соответствующей нормой права.
По мнению диссертанта, презумпции есть специфическое средство правового регулирования, связующее принципы права с юридическими нормами. При этом общим в отношении презумпций следует считать их отнесение к более широкому (родовому) теоретическому понятию средств правового регулирования, с помощью которых обеспечивается воздействие права на общественные отношения. Особенным в отношении презумпций является специфика их юридического конструирования, формой объективации которого выступают специализированные (вспомогательные) нормы права. Требуемый регулятивный результат достигается через специфику юридической конструкции, которая в случае презумпции есть логическое построение, позволяющее как предпосылку возникновения правоотношения признавать юридическими фактами лишь вероятно существующие факты.
Степень научной разработанности проблемы характеризуется достаточно широким кругом научных исследований, имеющих своим предметом презумпции как правовой феномен.
Отечественная наука теории права уделяла внимание презумпциям на всех этапах своего развития. В дореволюционный период презумпции исследовались такими выдающимися учеными, как Д.И. Мейер, И.Г. Оршанский, Г.Ф. Дормидонтов, Е.В. Васьковский, Т.М. Яблочков, К.И. Малышев, В.М.Гордон. В советский период различные аспекты данной проблемы разрабатывали В.Л. Воложанин, В.М. Горшенев, О.С. Иоффе, В.И. Каминская, А.Ф. Клейнман, Я.Б. Левенталь, В.А. Ойгензихт, М.С. Строгович, Е.Б. Тарбогаева, М.Д. Шаргородский.
Современные теоретико-правовые исследования представлены работами В.М. Абдрашитова, В.К. Бабаева, М.А. Вагипа, СВ. Гусевой, Н.С. Караниной, Н.А. Никиташиной, И.Д. Шутака. Идет достаточно интенсивное изучение сущности и правовой природы презумпций в отдельных отраслях права: это работы Е.Ю. Веденеева, О.А. Кузнецовой, С.А. Мосина, Е.А. Наховой, К.К. Панько, И.В. Сухининой, Т.Г. Тамазяна, Д.М. Щекина. Другое направление представляют исследования отдельных презумпций, среди которых наибольшее внимание уделяется презумпции невиновности и другим процессуальным презумпциям (исследования
П.С. Ефимычева, Т.Н. Радько, Н.А. Громова и Ю.В. Францифорова).
Современная наука рассматривает правовые презумпции как важный элемент правового регулирования и реализации права, занимающий свое место в регулятивной структуре любой отрасли как публичного, так и частного права.
Однако оценка значения презумпций в современном российском праве и определение путей оптимизации использования этого инструмента в интересах развития правовых, общественных и экономических отношений остается актуальной задачей теории права.
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся на основе норм российского права при действии в механизме правового регулирования правовых презумпций как особого регулятивного инструмента, с помощью которого реализуется связь между правом и системой общественных отношений.
Предмет исследования составляют нормы российского права, содержащие правовые презумпции, как законодательно закрепленные, так и выводимые логическим путем; состояние и степень разработанности в теории права сущности, специфики и проблем применения презумпций.
Целью настоящего исследования является анализ презумпций в российском праве, позволяющий оценить современное состояние вопроса, наметить дальнейшие перспективы и выработать рекомендации как теоретического, так и практического порядка.
В работе поставлены следующие задачи: - исследовать исторические аспекты возникновения и развития понятия правовой презумпции в российском праве и трудах российских правоведов; - систематизировать современные научные подходы к проблеме правовых презумпций; - раскрыть логическую и юридическую природу правовых презумпций; - определить роль презумпций в механизме правового регулирования и разработать теоретическую модель презумпций, выделив их наиболее общие свойства как регулятивного инструмента, - определить критерии классификации отдельных видов презумпций как основу их категориальной характеристики, - проанализировать применение отдельных видов презумпций в законодательстве РФ и внести предложения по использованию презумпций в механизме правового регулирования.
Методологическую основу диссертационного исследования образуют общенаучные методы (диалектический метод, приемы формальной логики) и специальные методы юридических исследований (формально-юридического анализа, сравнительно-правовой, исторически-правовой).
Нормативную правовую основу диссертационного исследования составляют законодательство Российской Федерации: Конституция РФ, международные договоры (Европейская конвенция по защите прав человека), федеральные конституционные законы («О Конституционном Суде Российской Федерации»), федеральные законы (Гражданский кодекс Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Налоговый кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях). Использованы также директивы ЕС, на основе которых сформирована презумпция слабости потребителя, как стороны потребительского договора. Источники, не имеющие нормативного характера: модельное законодательство государств — участников СНГ (Модельный гражданский кодекс, Модельный закон об информатизации, информации и защите информации), постановления Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Верховного Арбитражного Суда РФ, судебная практика Европейского Суда по правам человека. В диссертации использованы памятники российского права (Псковская судная грамота, Судебник 1497 г. Уложение 1845 г., Полное Собрание Законов Российской Империи, законодательство СССР),
Теоретической основой исследования являются труды отечественных теоретиков - специалистов по теории и истории права - С.С. Алексеева, А. В. Васильева, Р.Ф. Васильева, Д.А.Керимова, В.Л. Кулапова, В.В. Лазарева, А.В. Малько, Г.В. Мальцева,
Н.И. Матузова, В. С. Нерсесянца, Т.Н. Радько, Р.А. Ромашова, Т.М. Шамба, К.В. Шундикова, А.И. Экимова, Л.С. Явича.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в результате всестороннего теоретического исследования выделены общие и специфические свойства презумпций, что позволило дать их целостную характеристику как средства правового регулирования, имеющего особую структуру юридического конструирования, которая обусловлена функциональным назначением презумпций.
В результате проведенного исследования: - обоснована концепция презумпций как средства правового регулирования, обеспечивающего иерархическую взаимосвязь элементов права (ценности права, принципы права, юридические нормы); на основе общетеоретической модели уточнены категориальные типические признаки основных видов презумпций; обоснованы существенные для правоприменительной практики признаки разграничения правовых презумпций и таких правовых понятий как фикции, гипотезы аксиомы, преюдиции, оценочные понятия, общеизвестные факты. Особое внимание уделено взаимосвязи презумпций и юридических фактов: презумпция есть предположение о существовании юридического факта, доступное проверке, а юридический факт подлежит установлению; при этом субъективное суждение о вероятности факта является предпосылкой правоотношения до установления объективно существующего факта. Столь же важны для практики разработанные в диссертации критерии разграничения презумпций, диспозитивных норм и норм с оценочными понятиями.
Научная новизна исследования конкретизируется в основных положениях, выносимых на защиту: - диссертант уточнил содержание понятия правовой презумпции, под которым понимается непосредственно закрепленное в правовых нормах или выводимое из них в результате логических операций правило, наделяющее качеством обязательного элемента правового регулирования вероятностное суждение о наличии или отсутствии определенных юридических фактов на основании связи с юридическими фактами, достоверно установленными. - диссертантом сделан вывод, что основными признаками, характеризующих правовую презумпцию являются вероятностный характер презумпций; применимость при наличии взаимосвязанного достоверного юридического факта; обусловленность целями правового регулирования; обязательность как условие применения; - по мнению автора диссертации, на ход исторического развития презумпций в российском праве влияли такие факторы, как общественные потребности и уровень правосознания в определенный исторический период, которые сформировали устойчивую тенденцию, позволяющую прогнозировать на ее основе направление дальнейшего развития презумпций в отечественном праве; - поскольку спецификой юридического конструирования презумпций является их логическое построение как вероятностное умозаключение о взаимосвязи факта установленного и факта предполагаемого, то, по мнению диссертанта, толкование презумпций, игнорирующее или недостаточно учитывающее логическую природу презумпций, ведет к их неполному или ошибочному пониманию. Отнесение, например, презумпции невиновности к принципам уголовно-процессуального права противоречит ее логической сути. В логическом отношении презумпция невиновности представляет (в отличие от принципа) вероятностное суждение, в основе которого лежит эмпирический опыт, свидетельствующий, что подавляющее большинство людей законопослушно, и не нарушает правовых, социальных и нравственных установлений. Этический аспект презумпции, ее гуманистическое содержание являются определяющими при доказывании наличия вины в совершении правонарушения. Если части 2 и 3 ст. 49 Конституции РФ раскрывают последствия действия презумпции (обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность и неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого), то эти процессуальные аспекты лишь подкрепляют и усиливают значение этической стороны; - с точки зрения диссертанта, функциональное назначение презумпций как средства правового регулирования состоит в том, что они служат связующим элементом, устанавливающим соотношение между принципами права и юридическими нормами. В этом качестве презумпция позволяет подчинить реализацию права основополагающим правовым принципам. Среди них, прежде всего, принцип справедливости, следование которому основывает признание правопорядка как легитимного. Моральный потенциал этого принципа определяет сущность презумпций, направленных на защиту более слабой стороны правоотношения (это, например, презумпция отцовства). Не менее важный принцип стабильности правопорядка поддерживается презумпцией знания закона, которая является одним из средств придания правопорядку характера устойчивой системы; - на основе проведенного исследования диссертантом установлено, что инструментальная роль презумпций в системе правового регулирования заключается в том, чтобы способствовать установлению юридических фактов, наличие или отсутствие которых определяет, будет ли введена в действие соответствующая юридическая норма. Другими словами, презумпция способствует формированию нормативной структуры, позволяющей до применения конкретной нормы предварительно соотнести сложившуюся ситуацию с нормой, имеющей более высокое место в нормативной иерархии. Вместе с нормой, подлежащей применению, она образует комплекс, в чем выражается субсидиарный характер ее реализации. - диссертант считает, что презумпциям присущи две формы регулятивно - нормативного закрепления: узкая с непосредственным закреплением в законодательных нормах и широкая, при которой презумпции могут выводиться из норм права путем логических умозаключений. При формально-юридическом закреплении презумпция имеет собственную нормативную структуру, отличную от типичных юридических предписаний. В норме-презумпции содержатся два факта: основной факт и презюмируемый факт; отличием презумпции от иной нормы права служит тот признак, что именно презюмируемый факт описан в гипотезе применяемой нормы. Отсутствие санкции в составе презумптивной нормы можно рассматривать как ее отличительный признак. по мнению диссертанта, разграничение презумпций на материально-правовые и процессуальные имеет основание в самом разграничении отраслей права на материальные и процессуальные. Указанное разграничение позволяет выделить критерий преимущественного функционального предназначения той или иной презумпции, определить ее адресата и установить соответствующие правила его поведения.
В сфере материального права материально-правовые презумпции занимают место в ряду правовых средств, с помощью которых обеспечивается правомерное поведение любого из субъектов реализации права. Это значит, что, например, из материально-правовой презумпции истинности нормативного акта равно должны исходить в своих юридически значимых действиях и частные, и публичные субъекты права.
Функция процессуальных презумпций - содействовать доказыванию наличия (или отсутствия) факта противоправного поведения. Адресат процессуальных презумпций - субъект правоохранительной правоприменительной деятельности, которая от имени государства осуществляется в особых процессуальных формах и направлена на установление меры юридической ответственности. Так, к числу уголовно-процессуальных презумпций относится презумпция недоказанности факта при нарушении процессуальной формы доказывания, т.е. несоблюдение общих принципов уголовного процесса или конкретных процессуальных правил при проведении следственных и судебных действий создает предположение, что выявленные таким путем факты не могут считаться установленными. Данная презумпция основой для своего выведения имеет статью 50 Конституции РФ, которая именно для круга лиц, осуществляющих правосудие, устанавливает норму о недопущении использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона. - на основе анализа российской судебной практики и практики Европейского суда по правам человека сделан вывод, что на национальном и международном уровне применение презумпций имеет два основных аспекта: они являются инструментом доказывания и служат для защиты прав и законных интересов лиц, привлекаемых к юридической ответственности.
Теоретическая и практическая значимость результатов заключается в том, что проведенное исследование роли и места правовых презумпций в российском праве уточняет, конкретизирует и расширяет научные представления о данном правовом феномене.
Сформулированные выводы и рекомендации могут быть использованы для дальнейшей разработки затронутых в работе проблем, способствовать более глубокому пониманию природы правовых презумпций. Прикладное значение диссертации заключается в возможности использования ее материала в процессе преподавания общей теории права, при подготовке лекций, учебных пособий, практикумов и другой учебно-методической литературы, относящейся к соответствующей тематике.
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация обсуждена на заседаниях предметно-методической комиссии и кафедры государственного строительства и права Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации». Основные положения и выводы диссертации также нашли отражение в научных публикациях диссертанта.
Структура диссертации определена характером исследуемых в ней проблем и включает в себя введение, две главы, состоящие из 5 параграфов, заключение, список использованных источников и научной литературы.
Презумпции в истории российского права
В переводе с латинского языка «презумпция» (praesumptie) означает «предполагаю», «ожидаю». Как правовой термин она заключает в себе предположение, подтверждение или опровержение которого должно служить средством установления искомых обстоятельств, юридических фактов и их следствий. Само латинское наименование термина указывает, что понятие пришло из римского права. Но, как справедливо указывает З.М. Черниловский, «по своему происхождению юридические презумпции старше римского права и самой латыни».1 Действительно презумпции складывались в праве отдельных народов еще на этапе до правового обычая.
Обычаи являлись источником для древнейшего отечественного сборника законов «Русской правды»; сильным было влияние обычая и на Судебник 1497 года. Само название одного из первых правовых источников нашего государства («Русская правда») говорит о стремлении к справедливости в правосудии, т.к. слово «правда» в Древней Руси означало истину, правосудие, справедливость, добродетель, честность. Псковская Судная грамота, памятник российского законодательства XV века, вменяла суду в обязанность «судити право (т.е. в соответствии с законом) по крестному целованию, а не судеть право (т.е. не злоупотреблять правом)». Судебник 1550 года предписывал: А судом не дружите и не мстите не кому, и посулу в суде не имати.3
Таким образом, можно говорить, что изначально российское право содержало в себе презумпцию справедливого осуществления права, истинности судебных решений. При этом практика отправления правосудия опиралась на презумпции, которые в современном понимании трудно связать с принципом справедливости. Так, Судебник 1497 г. вводил понятие известного своими «лихими» делами «лихого человека». Для привлечения к ответственности лица, признанного «лихим человеком», не требовалось доказать, что им совершены конкретные преступления. Достаточно было утверждений «лучших людей», что обвиняемые - лихие люди. Признанного «лихим» казнили1. Такого рода неопровержимая презумпция виновности, конечно, является чертой, присущей средневековому судопроизводству. С развитием общественных отношений развивалась и система презумпций в российском праве. Развитие презумпций в российском законодательстве можно проследить по формированию критериев «презумпции неразумения», т.е. презумпции непонимания опасности своего деяния лицом, не достигшим к моменту совершения преступления возраста, по достижению которого возможна уголовная В ранних памятниках русского законодательства не встречается никаких постановлений об ответственности несовершеннолетних, умалчивает об этом и Уложение Алексея Михайловича. Однако уже в Воинском уставе Петра Первого (в толковании артикула 195) говорится: «Наказание за воровство умаляется или весьма оставляется, ежели вор будет младенец, который, дабы заранее его от этого отучить, может от родителей своих лозами наказан»1. В Указе Екатерины Второй 26 июля 1765 года была установлена полная ненаказуемость до 10 лет, а от 10 до 17 лет допускалось смягчение наказания. Уложение 1845 года отступило от этой системы, установив предельным возрастом 7 лет, а возраст от 14 до 21 года являлся основанием для уменьшения ответственности. Соответственно законодательство различало малолетних и несовершеннолетних преступников. При этом согласно Уложению малолетние и несовершеннолетние в случае совершения ими нового преступного деяния наказывались как совершеннолетние. Десятилетний возраст был возвращен в последующем российском законодательстве как граница полного освобождения ребенка от уголовного наказания. Законодательство сохраняло разницу между малолетними и несовершеннолетними. В частности, от этого зависела тяжесть наказания, которая притом в любом случае была мягче общих карательных мер. На этом примере видно, что развитие гуманистических общественных идей вело к появлению законных презумпций, которые, как в данном случае, воплощали гуманные и разумные начала в отношении малолетних преступников. Влияние прогрессивных общественных тенденций определило историческую судьбу и презумпций, связанных с формальной системой доказательств, которая господствовала в русском праве в первой половине XIX века. Согласно первой редакции т. XV Свода законов, введенного в действие в 1835 г., доказательства обвинения подразделялись на совершенные (полные) и несовершенные (неполные). Совершенное доказательство — неопровержимая презумпция, несовершенное доказательство — опровержимая презумпция. Для признания лица виновным достаточно было одного совершенного доказательства.1 При этом лучшим доказательством вины считалось собственное признание, которое принималось как достоверное, если было дано добровольно, перед судьей и не противоречило событию. При наличии этих условий дополнительных доказательств не требовалось, и судья получал право выносить приговор. Эта норма была основана на предположении, что в подавляющем большинстве случаев невиновный человек не встанет изобличать самого себя. Теория формальных доказательств встречала все большую критику современников. И.Я. Фойницкий указывал, что законные презумпции, основанные на теории формальных доказательств, имели все недостатки этой теории и приводили к тому, что суды постановляли приговоры вопреки своему убеждению и действительному положению вещей3. Ю.А. Аверина справедливо констатирует, что эта теория не смогла устоять под натиском исторического процесса , такая же участь постигла и те уголовно-процессуальные презумпции, которые весьма широко были представлены в российском законодательстве до судебной реформы 1862-1864 годов, но изжили себя как противоречащие общественным ожиданиям истинности и справедливости правосудия. Рассмотрение презумпций в историческом контексте было бы не полным, если рассматривать только их присутствие в российском законодательстве, не обращаясь к такому важному историческому аспекту как их теоретическое осмысление в российской науке права.
Презумпции в современном российском праве: понятие, признаки и структура
В российском законодательстве не закреплено легального определения понятия презумпции, а в юридической науке до сих пор нет единого определения презумпций. Вместе с тем обобщенная сущность понятия трактуется в литературе близко по форме и содержанию; общепринятое понимание правовой презумпции выделяет как основополагающий признак ее предположительный характер.
Большой юридический словарь так определяет презумпцию: презумпция - предположение, признаваемое достоверным, пока не будет доказано обратное. Подобная формулировка весьма распространена, хотя она, на наш взгляд, обладает явным недостатком, а именно: не учитывает существование неопровержимых презумпций. Кроме того, она, по сути, сконцентрирована на логической составляющей понятия презумпции.
Современные исследователи предлагают определения, которые раскрывают презумпции в другом понятийном контексте. Т. Г. Тамазян формулирует: «Правовая презумпция есть прямо или косвенно закрепленное в законодательстве вероятностное суждение о наличии или отсутствии одного юридического факта при наличии другого юридического факта»2.
Данное определение представляют интерес тем, что находится в русле тенденции описания презумпции не в логических терминах, а на основании правовых реалий, характеризуя их в связи с таким фундаментальным правовым понятием как юридический факт.
Можно привести примеры определения презумпций, исходящих из функциональных свойств презумпций. Так, К.Б. Калиновский определил презумпцию следующим образом: «Правовая презумпция - это способ установления юридических фактов, при котором юридический факт предполагается существующим на основании какого-либо явления объективной действительности».1 И.Л. Петрухин определяет презумпцию как закрепленное в законе правило, предполагающее наличие или отсутствие фактов до предоставления доказательств противного (опровержимая презумпция) или запрещающая их опровержение (неопровержимая презумпция). Определение презумпций через понятия «способ» или «правило» указывает на их функциональное предназначение, хотя можно обсуждать, способ ли это (т.е. прием юридической техники), или правило (средство правового регулирования). На наш взгляд, сложность определения презумпции кроется в том, что под одним понятием «презумпция» подразумевается и ее содержание, и ее характеристика как правового средства. Очевидно, что следует различать эти две стороны понятия, что имеет непосредственное отношение к выработке его определения. С нашей точки зрения, определение презумпции должно аккумулировать ее признаки как правового феномена и с логической, с и правовой стороны. В развитие этого тезиса мы выдвигаем ряд положений, которые, по нашему мнению, образуют основу для раскрытия понятия «правовая презумпция».
Как уже отмечалось, основополагающим признаком презумпции является ее характер вероятностного суждения, предположения с высокой степенью достоверности. Довольно большая группа определений выделяет из признаков презумпций их эмпирически подтвержденную типичность. В этом смысле характерно определение В.К. Бабаева, что презумпция есть предположение о наличии или отсутствии предметов, связей, явлений, основанное на связи между ними и предметами, связями, явлениями, подтвержденными жизненной практикой.1 Заметим, что этот признак как основополагающий подвергался сомнению многими отечественными учеными (например, В.И. Каминской). В.А.Ойгензихт констатировал, что основой презумпций является не только эмпирический опыт, устанавливающий повторяемость явлений, но и вывод из комплекса сопоставлений и суждений, из логических и теоретических обобщений.
Мы находим, что Д.М. Щекин в этой связи справедливо утверждает: «В праве оправдано существование презумпций с невысокой степенью вероятности. Существование таких правовых презумпций объясняется телеологическим (целевым) основанием правовой презумпции». Действительно, такая презумпция, как презумпция знания закона, вряд ли имеет прочное эмпирическое подтверждение, а потому презумпция есть вероятностное суждение, выводимое из более широких оснований, чем только подтвержденность практикой, хотя типичность ситуаций, закрепляемая презумпцией, является наиболее частным (но не единственным!) фактором ее введения в правовой оборот.
Констатация предположительного характера презумпций порождает вопрос, с какой целью презумпции наделены именно этим качеством. Д.М. Щекин указывает на детерминированность презумпций целями правового регулирования ; иначе говоря, их следует рассматривать как средство правового регулирования, служащее определенному образу воздействия права на общественные отношения. Регулятивный результат презумпций достигается через специфику юридической конструкции, которая в случае презумпции есть логическое построение, позволяющее как предпосылку возникновения правоотношения признавать юридическими фактами лишь вероятно существующие факты.
Следует подчеркнуть, что сама презумпция не является юридическим фактом. Она есть предположение о существовании юридического факта, доступное проверке, а юридический факт подлежит установлению; при этом субъективное суждение о вероятности факта является предпосылкой правоотношения до установления объективно существующего факта.
Специфика функционального предназначения презумпций в том, что они устанавливают нормативную связь не между двумя или несколькими наличными фактами, но между наличным и предполагаемым фактом. Отсюда следует их применение при наличии достоверного юридического факта; вместе они образуют нормативную структуру, позволяющую до применения конкретной нормы предварительно соотнести данный факт с нормой, имеющей более высокое место в нормативной иерархии.
В качестве регулятивного инструмента правовая презумпция устанавливает определенное правило поведения субъекта права, которое в данном случае носит характер обязательного предположения о наличии или отсутствии соответствующих юридических фактов.
Правовая природа материально-правовых презумпций
Разграничение презумпций на материальные и процессуальные имеет основание в самом разграничении отраслей права на материальные и процессуальные. Нормы материального права закрепляют правовое положение субъектов, их права и обязанности, нормы процессуального права определяют порядок и условия применения и защиты материального права.
Между тем, признание за презумпциями, прежде всего, процессуальной роли, предопределило довольно распространенное суждение о ненужности их разграничения по их установлению в материальном или процессуальном законодательстве. Так, Л.П. Смышляев писал: «Значение презумпций полностью совпадает с распределением обязанностей доказывания».1
Однако мы согласны с мнением Е.Ю. Веденеева, когда он констатирует, что отведение презумпциям лишь процессуальной роли ведет не только к весьма узкому их пониманию, но может являться и препятствием для их применения на практике, т.к. исключает для них сферу материального права.
К тому же заметим, что презумпции реально присутствуют в материальном праве, и их «отмена» лишь затрудняет их изучение и практическое использование.
Материальное правоотношение возникает на основе норм материального права и регулирует общественные отношения непосредственно, оно создает определенный модус отношений, который отвечает требованиям, ожиданиям и целям правопорядка. Другими словами, регулирование на основе норм материального права устанавливает правила правомерного поведения субъектов права; среди различных средств закрепления этих правил свое место занимают материально-правовые презумпции как элемент обеспечения правомерного поведения.
Правомерное поведение личности можно определить как вид волевой активности и нормативно-правовой аспект деятельности человека, в котором опредмечивается позитивное субъективное отношение к правовым принципам и нормам. Такое социально-правовое поведение поддерживается правопорядком, гарантируется и охраняется. С другой стороны, участники правоотношения сами заинтересованы в достижении положительных с юридической точки зрения результатов, которые являются следствием правомерного поведения. Презумпции материального права по своей обязывающей природе несут в себе как требование надлежащего поведения, так и ориентиры такового, помогающие субъектам права действовать в «нужном русле». В условиях неопределенности, когда объективно существующие юридические факты только подлежат установлению, презумпция в качестве правомерного поведения предусматривает признание юридическими фактами лишь вероятно существующие факты, что составляет предпосылку возникновения правоотношения. Такое допущение позволяет участникам правоотношений осуществлять предсказуемое и сообразное с основными принципами права поведение, а правопорядку дает критерии для оценки соответствующих действий субъектов права. Следует подчеркнуть, что это допущение существует до его возможного опровержения в установленном порядке. Процесс опровержения «дает пуск» иной категории презумпций: предположениям, действующим в сфере процессуального права. При этом требует рассмотрения вопрос, какие именно свойства материально-правовых презумпций содействуют обеспечению правомерного поведения субъектов права. Поскольку материальное право устанавливает правила правомерного поведения субъектов реализации права в абстрактно-общей форме, то важным свойством материально-правовой презумпции является то, что она адресована любому субъекту реализации права. Это относится как к законным, так и к формально не закрепленным материально-правовым презумпциям. Статья 1257 ГК РФ содержит законную презумпцию авторства (лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное), и из этой презумпции должны равно исходить в своих юридически значимых действиях и частные и публичные субъекты права. Общеобязательный характер материально-правовой презумпции истинности нормативного акта, не имеющей текстуального оформления, означает, что пока не опровергнута конституционность закона или подзаконного акта, его соблюдение и исполнение обязательны как для частного лица, так и для правоприменителя, действующего от имени государства. В рамках конкретного правоотношения материально-правовая презумпция может иметь отношение к неопределенному кругу лиц при абсолютном правоотношении или к другому субъекту данного правоотношения при относительном правоотношении. Так, в сфере гражданского права действуют презумпции добросовестности владения и добросовестности приобретения имущества, которые требуют от всех субъектов права не предпринимать действий, способных нарушить или ограничить права лица, владеющего имуществом или приобретшего его. Тем самым обеспечивается правомерное поведение в сфере отношений собственности, и только опровержение указанных презумпций может повлечь за собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Приведем примеры действия презумпций при относительном правоотношении. Материально-правовая презумпция может нести в себе прямое указание законодателя о правомерном поведении. Например, если во время выполнения работы станет очевидным, что она не будет выполнена надлежащим образом, заказчик вправе назначить подрядчику разумный срок для устранения недостатков (п. 1 ст. 723 ГК РФ). Предполагая в каждом конкретном случае назначенный срок разумным, законодатель указывает на условие, при котором заказчик не перейдет границу, отделяющую реализацию правомочия от злоупотребления субъективным правом. В других случаях презумпция указывает на негативные последствия ненадлежащего поведения. Так, презумпция вины в гражданском праве (ст. 401 ГК РФ) есть средство определенного воздействия на должника с тем, чтобы стимулировать его правомерное поведение в гражданском правоотношении.
Роль презумпций в российском процессуальном праве
Выяснение процессуальных свойств презумпций особенно актуально в контексте судебной реформы, которая придала использованию презумпций в судопроизводстве новую значимость, т. к. переход от следственной модели правосудия к состязательной повлек за собой существенное обновление всех компотентов процессуального права. Эти существенные изменения делают теоретико-правовое исследование процессуальных свойств презумпций весьма актуальным, поскольку от их правильного применения во многом зависит содержание судебного решения.
Процессуальное право можно определить как систему правовых норм, регламентирующих порядок юрисдикционной правоохранительной деятельности компетентных государственных органов и должностных лиц.
Факт правонарушения порождает охранительное правоотношение, в рамках которого государство вправе применить к правонарушителю принуждение в пределах санкции соответствующей правоохранительной нормы.
Процессуальные правоотношения - урегулированные нормами процессуального права отношения, возникающие в связи с осуществлением правосудия между судом, с одной стороны, и участниками судопроизводства (процесса) - с другой. Основанием возникновения процессуальных правоотношений являются юридические факты, предусмотренные процессуальным законом .
В сфере процессуального права презумпции выполняют свою специфическую функцию, которая выражается в том, что как предпосылка возникновения процессуального правоотношения признаются юридическими фактами лишь вероятно существующие факты, которые в ходе процессуальных действий могут быть подтверждены или опровергнуты.
Если говорить об адресате этих презумпций, то можно привести высказывание немецкого правоведа Дитера Лейпольда о том, что процессуальная природа презумпций выражается в их направленности на регулирование образа действий судьи, но не поведения сторон в их внесудебных отношениях. Об этом же, по сути, пишет и В.А. Ойгензихт: «Процессуально-правовая презумпция относится к участникам процесса, к судье, разрешающему дело, материально-правовая презумпция, поскольку она является основанием для установления определенных фактов, может иметь отношение к неопределенному кругу лиц или к другому субъекту данного правоотношения».1
Таким образом, процессуальные презумпции занимают свое место в правоохранительной правоприменительной деятельности; в процессе рассмотрения дела наделенный соответствующей , функциональной компетенцией субъект должен руководствоваться той или иной процессуальной презумпцией, чтобы вынести решение о применении (или неприменении) меры юридической ответственности.
Конституция РФ называет четыре вида судопроизводства: гражданское, уголовное, конституционное и административное. Вместе с тем процессуальное право имеет единый предмет регулирования и представляет собой единое межотраслевое образование; поэтому можно говорить и о межотраслевых презумпциях, действующих во всех отраслях процессуального права. К ним в диссертации отнесены следующие.
Во-первых, межотраслевая презумпция добросовестности действий субъектов правоохранительной деятельности, а также связанная с ней презумпция надлежащей компетенции правоохранительных органов и должностных лиц.1
Правовая регламентация процессуальной деятельности представляет собой жесткий режим осуществления судопроизводства в рамках установленной законом процессуальной формы. Это предполагает обязанность органов и должностных лиц действовать в ходе выполнения возложенных на них функциональных задач в строгом соответствии с законом. Данное предположение отражает презумпция добросовестности должностных лиц, обладающих властными полномочиями в правоохранительной сфере.
Эта презумпция может действовать опосредованно, без формального закрепления. Так, в сфере гражданского судопроизводства обращение лица к судебным формам защиты своего частного права связано с подразумеваемым согласием истца и ответчика относительно порядка и последствий обращения в суд. Другими словами, это обращение подразумевает, что лицами, обладающими властными полномочиями в правоохранительной сфере, будет обеспечено соблюдение законности, обоснованности, эффективности как самого юрисдикционного процесса, так и его результатов, т.е. надлежащей реализации соответствующих материально-правовых норм.
Процессуальный закон может непосредственно конкретизировать данную презумпцию. В ч. 2 ст. 12 ГПК РФ устанавливается, что функция суда по руководству процессом подчинена презумпции сохранения судом независимости, объективности и беспристрастности. Презумпция конкретизируется и как бы «от противного», а именно в форме презумпции возможной пристрастности судьи и иных лиц, участвующих в судопроизводстве.
