Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовое различие между гражданами и иностранцами (негражданами) 10
1.1. Правовой статус в средневековом праве Англии 10
1.2. Правовая оценка рождения заграницей 23
1.3. Лояльность и преданность как правовой признак различия 50
Глава 2. Правовое положение иностранцев в средневековой Англии ... 72
2.1. Правовое положение иностранных купцов 72
2.2. Правовое положение иностранных клириков
2.3. Правовое положение иностранных религиозных организаций 140
Заключение 156
Список литературы 161
- Правовой статус в средневековом праве Англии
- Правовая оценка рождения заграницей
- Правовое положение иностранных купцов
- Правовое положение иностранных клириков
Введение к работе
устоявшаяся законодательная база, определяющая правовое положение
иностранцев, проблема дискриминации иностранцев остается и приобретает
порой неуправляемый характер. В России, особенно в последнее время, с
началом либерализации экономики и строительства правового государства,
чувство ксенофобии заметно выросло и привело к правовой дискриминации
иностранцев. Социально-экономическое положение и неблагоприятная
криминальная обстановка в стране способствует росту неправового отношения
к иностранцам, не только со стороны рядовых граждан, испытывающих
неприязнь к иностранцам, но и лиц, облеченных властью и призванных
соблюдать закон.
История того, как зарождалось деление на своих и чужих, или на граждан и иностранцев, актуальна и сегодня, поскольку помогает выявить истоки дискриминации и происхождение законодательства о статусе иностранцев. То, что составляет основу правового различия между гражданами и иностранцами, было заложено в средние века. В этом смысле, историко-правовое исследование такой основы на примере средневековой Англии, именно благодаря историзму английского права, может оказаться существенным при поиске правового опыта и определении позиции государства и общества в отношении к иностранцам.
Актуальность данной диссертационной работы заключается в том, что зарождение в Англии законодательства о статусе иностранцев являлось, несмотря на всю особенность английского права, общеевропейским правовым процессом, который шагнул далеко за пределы средневековья. Обращение к исследованию проблемы правового положения иностранцев можно считать одной из уникальных возможностей показать уровень правового развития Европы.
Отсутствие таких исследований в отечественной историко-правовой науке послужило основанием для определения цели и задач диссертационной работы.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы на основе историко-правового анализа проследить процесс зарождения в средневековой Англии законодательной базы правового статуса иностранцев и изменения правовых категорий, которые определяли различие между гражданином и иностранцем.
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач:
выявить на основе анализа правовых текстов правовое положение иностранцев и возникающие в этой связи проблемы;
проанализировать процесс изменения правовых категорий в период формирования законодательной базы правового статуса иностранцев;
исследовать влияние факта рождения за границей на возможность обладания прав на землю и другую собственность в Англии, полученных по праву наследования;
рассмотреть правовую среду, которая обуславливала жизнь и ведение коммерции иностранными купцами;
рассмотреть правовую среду, которая затрагивала жизнь иностранных клириков и иностранных религиозных организаций и обуславливала владение ими имущественными и неимущественными правами;
- раскрыть значение прерогативы короля в вопросах статуса иностранцев, а
также статутов и королевских грамот.
Предметом исследования является правовое положение иностранцев в период зарождения законодательства о правовом статусе иностранцев.
Объектом исследования. В качестве объекта исследования в данной работе выступают базисные правоотношения, возникающие в процессе формирования и реализации правовых норм, регулирующих правовой статус иностранцев.
Методологическую основу диссертационной работы составляют труды отечественных и зарубежных историков и правоведов, таких как Дж.Байкер, А.Баррел, М.Батесон, Э.Бердвуд, М.Блок, Ж.Буазе, П.Г.Виноградов, Дж.Грай, А.Я.Гуревич, Ф.Долинжер, Р.ван Каенегем, М.Констабль, Т.Ллойд,
5 Ф.Мейтленд, К.Парри, Ф.Поллок, Э.Радцок, Г.Ханд. В ходе работы над диссертацией применялись историко-правовой, сравнительно-правовой, логико-правовой, системно-структурный и некоторые другие методы.
Источниковой базой исследования являются протоколы королевских судов, Ежегодники, парламентские статуты и акты, различные королевские грамоты, а также английские хроники и документы. В процессе обсуждения правового статуса в диссертации насколько это было возможно отражена правовая мысль того времени, для чего автору часто приходилось опираться на английские средневековые правовые трактаты, в основном трактаты Гленвиля и Брактона.
Положения диссертации, выносимые на защиту.
Правовой статус в средние века как характеристика любого индивида был присущ соответствующей социальной категории и придавал природный, органический характер общественным связям. Правовой статус определял и регламентировал поведение индивида.
Правовое положение иностранцев как один из базовых элементов регламентации индивидуального поведения в средневековом обществе в Англии неразрывно связано с такими событиями как норманнское завоевание и потеря Нормандии как феода английскими королями. Эти события повлияли на характер законодательной базы о статусе иностранцев, выведя жителей Нормандии из числа «привилегированных иностранцев» и продолжая дискриминацию иностранцев правовыми методами.
3. Одно из значимых прав средневековья - наследственное право
находилось в зависимости от места рождения наследника. Рождение заграницей
могло приравниваться к незаконнорожденности, что лишало законного и
правоспособного наследника собственности, особенно земельной, которой
владели его предшественники.
4. Лояльность и преданность как правовые категории в XIII-XIV вв.
становятся базовыми при формировании законодательства о статусе
иностранцев. И хотя у этих правовых категорий в средние века не проявилась
четкая концептуальность, тем не менее, метаморфозы, произошедшие с ними, обозначили столь необходимую для правого статуса разделительную линию между гражданами и иностранцами (негражданами).
Иностранцы в средневековой Англии в правовом отношении являются зависимыми от короля. Во многом это объясняется тем, что правовое положение иностранцев рассматривалось через призму прерогативы короля и это в свою очередь объясняет получение иностранными купцами и духовенством многочисленных грамот, дарующих привилегии, свободы и послабление в налогах и пошлинах, что являлось немаловажным в феодальном обществе.
Ускорение зарождения законодательной базы о статусе иностранцев обусловливается не только такими политическими причинами как потеря английскими королями Нормандии как феода, но и экономическими причинами, которые для английского короля были вызваны перманентным состоянием войны, а для английских купцов и духовенства конкуренцией со стороны иностранцев.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в результате историко-правового анализа получено приращение научного знания о процессе формирования законодательной базы, определяющей появление новых правовых категорий, концептуально разделяющих людей на граждан и иностранцев. В данной работе основными элементами научной новизны обладают следующие положения:
- в основе проведенного исследования лежит анализ зарождения
законодательства о статусе иностранцев, в ходе которого выявлено, что оно
проходило параллельно формированию как норм общего права (судебные
прецеденты), так и норм статутного права (статуты и ордонансы);
- развито представление об идеях, концепциях и понятиях, возникающих
при попытках проведения разделительной линии между гражданами и
иностранцами (негражданами), обусловленных политическими и другими
причинами;
- показано значение королевских прерогатив и обосновано, что
правоотношения между королем и иностранцами регулировались в рамках
феодальных отношений, т.е. в них преобладала феодально-общественная связь,
включавшая в себя феодальные узы преданности, порожденные оммажем и
властью феодала;
- выявлены тенденции развития частного права в рамках общего права
Англии, и в частности политические и экономические факторы, влияющие на
законодательство о статусе иностранцев;
- раскрыт системный характер правовой дискриминации иностранцев через
анализ правового положения иностранных купцов, клириков и религиозных
организаций;
- установлено, что законодательство о статусе иностранцев становится
общим условием национальной идентификации, когда появляется
необходимость перевести ее из территориально-географической, социально-
феодальной и политико-экономической плоскости в чисто правовую.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что положения диссертации могут быть использованы в процессе изучения зарубежного гражданского права. Данная работа призвана расширить и углубить научное представление о том, как формировалась законодательная база гражданского и торгового права в Англии.
Предложенная в диссертации теоретическая конструкция, показывающая изменения правовых категорий, основанных на понятиях и толкованиях известных в феодальном обществе, может служить основой для дальнейшего изучения широкого круга актуальных гражданско-правовых проблем, связанных с широким кругом вопросов общеевропейского правового развития.
Практическое значение работы. Практическая значимость данного исследования заключается в его научно-педагогическом использовании, поскольку опыт общеевропейского правового развития необходимо показывать на основе развития права одной страны в контексте правового развития всей Европы. Положения диссертации могут быть использованы в учебном процессе
8 по дисциплинам: история государства и права, теория государства и права, гражданское право, а также в смежных областях гуманитарного знания.
Результаты исследования могут быть использованы при составлении учебников, учебных пособий, программ и методических указаний, а также чтении лекций и проведении всех видов занятий по вышеуказанным дисциплинам.
Апробация и практическая реализация результатов диссертационного исследования. Основные положения, результаты, выводы данного исследования апробированы на теоретических и практических конференциях, проводившихся в городах: Ростов-на-Дону на базе Ростовского юридического института, Ставрополе на базе Ставропольского государственного университета, а также сообщений на кафедрах правовых дисциплин названных ВУЗов. Часть предложений соискателя получила поддержку со стороны преподавателей названных ВУЗов. Результаты исследований автора по избранной теме опубликованы в трех научных работах общим объемом в 3,3 п.л.
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести параграфов, объединенных в две главы, заключения, списка используемой литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационной работы, формулируются цель и задачи исследования, представляется методологическая основа и источниковая база, излагаются основные положения, выносимые на защиту и элементы научной новизны, отмечается теоретическая и практическая значимость исследований, положенных в основу диссертации.
В первой главе «Правовое различие между гражданами и иностранцами (негражданами)» исследована сущность и содержание правового статуса в средневековой Англии; проанализированы правовые последствия рождения заграницей; рассмотрена суть применения таких правовых категорий как лояльность и преданность, которые определяли правовое различие между гражданами и иностранцами (негражданами).
Во второй главе «Правовое положение иностранцев в средневековой Англии» рассматривается правовое положение иностранцев на примерах отношения к иностранным купцам, клирикам и религиозным организациям; проанализированы причины правовой дискриминации иностранцев.
В заключении обобщены основные результаты исследования и сформулированы выводы.
Правовой статус в средневековом праве Англии
Вопрос правового статуса являлся наиболее существенным для любого средневекового человека, поскольку этот статус уже с рождения определял его правовое состояние, наделяя определенным правом. Являясь персональным атрибутом, правовой статус характеризовал его носителя с нравственной стороны1. В конце XII в. в трактате Гленвиля обсуждался вопрос о статусе, где автор показал судебную процедуру разрешения тяжбы по вопросу о статусе и определил каким образом человек приобретает свободный или несвободный статус . Подобная трактовка и детальное обсуждение этого вопроса, которому посвящена целая глава, показывает, что автор трактата, выходя за рамки обсуждения судебного приказа, пытался дать дополнительную информацию, ввиду ее важности, судьям, поскольку она могла повлиять на их работу. Но, даже если наше предположение не совсем точное, тем не менее, такое детальное обсуждение говорит о том, что автор придавал этому вопросу особое значение, поскольку вопрос о статусе он относил к числу фундаментальных в праве.
Однако Гленвиль не сумел разъяснить главного, поскольку отсутствовала ясность, которую почти через полстолетия внес Брактон кратко выразив подход общего права к этому вопросу: «Первичное деление в вопросе персонального статуса простое: все люди являются свободным или несвободным» . Следует отметить, что студенты и практикующие юристы общего права в XIII и XIV вв. восхищались проникновенным пониманием и ясностью выражения Брактона в этом вопросе, когда читали положения его трактата.
Автор трактата Fleta начинает свое описание английского права с вопроса о статусе, без сомнения, придавая ему особую важность, однако повторяет положения трактата Брактона4. В трактате Britton автор в значительной степени последовал примеру Гленвиля, т.е. описал правовой статус по тому же принципу. В 32-ой главе трактата, рассматривая правовой статус виллана, автор показал, что его точка зрения, главным образом основана на том же делении на свободный и несвободный статус5. Однако дальше всех пошел автор трактата «Зерцало судей», который доказывал, что несвободный статус установлен в законодательном порядке с незапамятных времен в соответствии с законом божьим, принятый как неизбежное светским законом, и подтвержден каноническим правом6.
Ситуация с правовым статусом становится более ясной тогда, когда начинает просматриваться изменение базовой структуры правового обоснования со времен Брактона. И уже почти через пятьсот лет появляется следующее утверждение Блэкстоуна: «Первым и наиболее очевидным делением» людей является деление на иностранцев и на подданных по рождению»7. Безусловно, Блэкстоун просто подводил итог правового развития нескольких столетий, происходившего до него, поскольку даже в Институциях Гая и Юстиниана это деление просматривается8. Так, например, в деле Кельвина в 1608 г., Фрэнсис Бэкон доказывал, что «существует всего лишь два статуса, определяемых рождением, либо иностранец, либо подданный по рождению». Тогдашний Верховный судья Э. Кок также подчеркивал, что «каждый человек является или alienigena, рожденный иностранец, или subditus, рожденный подданный». Оба этих юриста использовали идеи и мысли своих предшественников-юристов.
Изменения, о которых было сказано выше, можно заметить во второй половине XV в. в трактате Джона Фортескью «Похвала законам Англии», в котором он выразил свое беспокойство относительно рабства. Он написал:
«Жестокость становится также неизбежной при вынесении приговора законом, если он увеличивает рабство и уменьшает свободу, которую жаждет человеческая природа. Поскольку рабство введено человеком для порочных целей. А свобода была привита в человеческую природу Богом»9. Несвободный статус уже открыто рассматривался английскими юристами как общественный порок вопреки представлениям римских юристов классического периода. Тем не менее, он принимался как неизбежное, поскольку был предусмотрен правом народа (ius gentium). Однако Дж. Фортескью в своей работе задавался не только моральными сомнениями, которые выражали не только протест возможности существования несвободного статуса, но и выступали против жестокости законодательства, которое институциализировало его. Такая позиция объясняется тем, что в Англии наблюдался недостаток правового подхода к вопросу о статусе, который выражался в том, что не учитывал реалий времени и по-прежнему законодательно закреплял деление на свободный и несвободный статус. Несомненно, правовая доктрина и законодательная инициатива не могли не двигаться в сторону понятия равенства. Но работа Дж. Фортескью показывает, что юристы не считали равноправие чем-то безграничным. В его работе люди рассматривались как связанная единица. Каждая такая единица изображалась как мистическое тело, головой которого был король. В этой связи он писал: «Также как физическое тело вырастает из эмбриона, управляемое одной головой, так и королевство формируется из людей, и существует как мистическое тело, управляемое одним человеком также как головой» . После чего он продолжает объяснять, что закон отвечает за внутреннее единство и единство мистического тела королевства: «Закон, в соответствии с которым группа людей стала народом, похож на мускулатуру физического тела, поскольку также, как тело держится вместе мускулатурой, так и это тело мистически связывает вместе и охраняет всех законом (legem), который происходит от слова ligando (имеющий обязательную силу) и члены и кости этого тела, которые показывают прочное основание принципа, на котором держится общество, сохраняя свои права через право, как физическое тело через мускулатуру» . Именно нравственная и правовая структура королевства, которую представлял себе Дж. Фортескью, лежит в центре нового подхода к правовому статусу.
Исследуя зарождение законодательства о статусе иностранцев в средневековой Англии, можно увидеть, что именно в этот период проявляется главная европейская тенденция перехода от понятия статуса к понятию гражданства. Поэтому правовое исследование этой тенденции является немаловажным для понимания механизма формирования современного европейского права. Необходимо также сказать, что эта тенденция прослеживается со времен Брактона, когда представление правового обоснования статуса заключалось в разделении между свободными и несвободными, до времен Дж. Фортескью и Т. Литлтона, когда была представлена новая политико-правовая концепция, в которой правоотношения между людьми осмысляются посредством постоянной ссылки на преданность или лояльность определенному королевству или государству. Однако ответ на вопрос, когда и как в Англии начинают появляться явные признаки вышеупомянутого изменения, поможет решить проблему правового статуса.
Необоснованность предположения, что содержательные историко-правовые исследования зарождения законодательства о статусе иностранцев не могут быть проведены, поскольку считается, что в средневековой Англии систематическая правовая дискриминация иностранцев существовала с незапамятных времен. Однако, такие предположения требуют разъяснения.
Правовая оценка рождения заграницей
Многие вопросы, связанные с землевладением и вытекающими из него взаимоотношениями, неизбежно упирается в правовую оценку происхождения человека и его прав на наследство. Поэтому необходимо рассмотреть следующие вопросы: как доказывалось происхождение человека, какова процедура судебного расследования, правовые последствия рождения заграницей, законодательная оценка рождения заграницей.
Известный в XVI в. судья Суда общих тяжб Э. Фицгерберт по поводу той важной роли, которую играли судебные приказы в общем праве, заметил следующее: «Заметьте, что приказы являются основными и первыми атрибутами в нашем праве, по которым человек возвращал то, что незаконно отчуждалось у него, и служили основой каждого судебного процесса». Далее ученый добавляет, что для возбуждения судебного процесса необходимо наличие настоящего приказа, в противном случае все остальное может оказаться напрасным . Что понималось под настоящим приказом? Ответ на этот вопрос занял бы много времени, поскольку включал бы в себя всю историю развития общего права. Разумеется, Э. Фицгерберт не был заинтересован в проведении исторических исследований, посвященных процессам, возбужденным с помощью приказов, и развитию общего права. Но его замечание все же несет в себе достаточно широкий смысл и проливает свет, пусть и слабый, на ситуацию, сложившуюся в Англии после нормандского завоевания. Поэтому для дальнейшего обсуждения дадим краткую характеристику сложившейся в Англии ситуации.
До того, как их стали регулярно использовать в судебной практике, королевские приказы часто применялись в целях уведомлять или сообщать о королевской воле или распоряжении короля как главы государства в англо-нормандский период . Стороны, вовлеченные в тяжбу, связанную с владением земелей, зачастую были вынуждены прибегать к этому средству как к внесудебному способу разрешения спорного вопроса. Государственный приказ подобного рода обычно включал упоминания всех сторон, вовлеченных в тяжбу, а также уточнения месторасположения участка земли, являвшегося предметом тяжбы, утверждения о его незаконном отчуждении и приказа короля о возвращении владения упомянутой землей его истинному владельцу. Вот как он выглядел: «Вильгельм, английский король, Р[анульфу], брату Илгера, привет. Я приказываю и повелеваю тебе передать аббату Герберту полгайды земли в Сотри, которую Эйлвин, староста, держал и которую Уолтер де Боме сейчас удерживает силой, в соответствии с моим приказом. И проследи за тем, чтобы я в дальнейшем не слышал жалоб о нарушении права под угрозой потери 10 фунтов» . Смысл приказа вполне ясен, поскольку требует от должностного лица или лорда немедленное удовлетворение претензий истца. Возможно, в данной ситуации король выступил в качестве феодала и соответственно использовал свою власть сюзерена, которой он обладает как собственник спорной земли. В таком случае, определить границу между вынесением судебного решения и его исполнением было не всегда легко. Однако, по крайней мере, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что применение власти в целях восстановления мира и порядка не всегда нуждалось в санкционировании посредством формальных процедур, проводимых королевскими судьями. А это говорит о том, что зарождение общего права было еще впереди29.
Судебный приказ в период действия общего права мог в какой-то степени напоминать ранние государственные приказы: «Король шерифу привет. Прикажи N., чтобы он, по справедливости и без задержки, вернул R. одну гайду земли в такой-то и такой-то деревне, о которой упомянутый R. жалуется, что вышеупомянутый N. насильственно удерживает ее. Если он не вернет ее, то вызови его через верных посыльных, чтобы он явился передо мной или моими судьями на девятый день после Пасхи, и дал объяснение, почему он не исполнил этого. И представь там посыльных и настоящий приказ. Свидетель при оформлении документа - Ранульф Гленвиль, в Кларендоне»30. Одной из характерных черт, которая показывала отличие судебного приказа в период действия общего права от ранних государственных приказов, был пункт выраженный фразой «если он не вернет ее», который предусматривал возможность неповиновения королевскому приказу. Невыполнение одной из сторон приказа приводило в действие механизм формального доказательства правомерности претензий данной стороны, а такая процедура предполагала предоставление доказательств королевским судьям. Судебное разбирательство, начатое процитированным выше приказом, вращалось вокруг вопросов о происхождении и правах на наследство. Истец, пользуясь юридическим языком того времени, заявлял о том, что он притязает на землю в соответствии со своим правом и правом на наследство. Доказательство такого правопритязания должно производиться путем прослеживания родословной истца от предка, некогда законно владевшего спорным участком земли .
Правовые последствия рождения за пределами королевства, прежде всего, должны рассматриваться в неразрывной связи с развитием общего права и процедур, связанных с приказами, происходившим в Англии после нормандского завоевания. Нет смысла обсуждать какие-либо правовые последствия рождения заграницей в период, когда стороны еще могли прибегать к внесудебным, административным методам разрешения спора по поводу прав на землю. Подобное обсуждение возможно лишь относительно того времени, когда судебное подтверждение правомерности претензий одной из сторон стало необходимым условием для принятия официальных мер по поводу жалоб, исходивших от частных лиц. Рождение заграницей, впрочем, не создавало юридических препятствий для заявления о правах наследования в то время, когда установление истины в судебном порядке проводилось путем ордалии (божьего суда), или иным способом, предполагавшим вмешательство сверхъестественной божественной силы.
Значительные изменения были вызваны блистательным успехом и признанием, которое получило расследование, проводимое с помощью жюри присяжных, поскольку оно было призвано заменить старый способ получения доказательства правомерности предъявляемых претензий. Именно благодаря правовой реформе, которую во второй половине XII в. решительно провел Генрих II, повсеместно вводились в судебную практику жюри присяжных, и расследования проводились по основным четырем владельческим ассизам. Вопрос о происхождении играл весьма существенную роль в одной из таких владельческих ассиз. Например, судебный приказ, требующий проведения расследования по ассизе о смерти предшественника, должен был содержать точное местонахождение спорного участка земли, приказ о созыве двенадцати свободных и достойных людей, проживающих в ближайших окрестностях, и следующие вопросы, которые должны быть представлены на их рассмотрение: «владел ли О., отец вышеупомянутого G., в своем домене в день своей смерти одной виргатой земли в упомянутой деревне как своим феодом, и умер ли он после моей первой коронации, и является ли упомянутый G. его ближайшим наследником» . Остальные три владельческие ассизы не были посвящены непосредственно вопросу о происхождении, однако сторона, проигравшая в деле, рассматривавшимся с помощью расследования по ассизе, всегда могла снова обратиться в местный или королевский суд с иском о праве в противопоставление владельческому иску. В этом случае рассмотрение вопроса возобновлялось, и снова требовалось определять каково происхождение человека и какие у него права на наследство.
Правовое положение иностранных купцов
Иностранные купцы могут быть рассмотрены с двух разных точек зрения: во-первых, как одна из категорий иностранцев; во-вторых, как одна из категорий купцов. Первый из двух представленных подходов, который основан на сопоставлении иностранца с англичанином, без сомнения, может оказаться полезным специалисту по истории средних веков, желающему понять групповую психологию английского средневекового общества. В нашем случае, однако, он мало продуктивен. Поскольку в цели исследования не входит изучение общественного мнения по вопросу присутствия и деятельности иностранных купцов в средневековой Англии. В данном разделе ставится задача рассмотреть правовую среду, в которой эти купцы жили и вели свои дела. Что касается личного правового статуса, то нет смысла проводить сравнение между иностранными купцами и английскими крепостными; или между иностранными рабами, которых некоторые итальянские купцы, привозили с собой в качестве прислуги, и английскими рыцарями. Поэтому следует, прежде всего, в исследовании отдать предпочтение второму подходу, и рассматривать иностранных купцов как одну из категорий купцов в целом. Это не означает, что теоретически допускается такая правовая категория. Под термином «купцы» подразумевается экономическая категория торговцев. Исследование следует начать с ответов на следующие вопросы: - какой была правовая среда для коммерческой деятельности в средневековой Англии? - каковы были различия между правовым статусом английских купцов и правовым статусом иностранных купцов?
Также как и во всей Европе, в средневековой Англии существовали две отчетливо различимых с правовой точки зрения области ведения коммерческой деятельности: торговля на ярмарках и в городах. И поэтому, прежде всего, следует уделить особое внимание этому различию.
В средние века в Европе купцов (mercatores) часто относили к путешественникам (peregrini, viatores)115. До XIII в. весьма значительная часть коммерческих сделок приходилась на долю таких странствующих торговцев, приглашаемых на ярмарки в определенный сезон или время. Правовые аспекты их проведения должны рассматриваться в свете того факта, что ярмарки служили существенным источником дохода для лорда, который имел право на их проведение как на привилегию, согласно феодальному праву. Доходы от ярмарок складывались из сборов, взимаемых с прибывших на ярмарку купцов, из арендной платы за место в конюшне, за торговое место и ночлег, а также из дополнительных доходов, которые приносил ярмарочный суд. Доходность ярмарки зависела от ее популярности116. На этом основании можно сделать вывод, что у лорда были веские причины создавать привлекательные правовые условия для всех прибывших на ярмарку купцов.
В отдельных случаях ярмарки проводились в пределах города. Эти случаи показывают, что на время проведения ярмарки законы, действовавшие в городе, теряли свою силу. Сохранившиеся записи о ярмарке, проводившейся в Челон-на-Суоне, показывают, что обычно взимаемые с первого дня летней ярмарки сборы (grand pearige) были отменены. Другими словами, граждане города были временно лишены привилегии взимать сборы, поскольку, пока проводилась ярмарка, люди герцога имели право взимать особую пошлину (pertusaige)117. Во время проведения ярмарки в честь святого Джайлза в Винчестере городские власти были также лишены всех прерогатив. Епископ, на правах феодала, под чьим началом проводилась ярмарка, забрал у них ключи от городских ворот, назначил туда свою стражу, и учредил ярмарочный суд, в компетенцию которого входило рассмотрение всех случаев, касавшихся нарушений порядка, долговых обязательств и договоров, и даже ведение дел о нарушении прав земле- и домовладения, имевших место в пределах города118. На открытие ярмарки в Йорке бейлифы города передали жезл взошедшим на городской мост бейлифам архиепископа - феодала, под чьим началом проводилась эта ярмарка, - что символизировало передачу им исполнительной власти на то время, пока длилась ярмарка119. Между обычными для городов правовыми условиями и теми, которые действовали во время проведения ярмарок, наблюдалось резкое несоответствие. В связи с вопросом о ярмарочных правовых условиях необходимо рассмотреть два основных институциональных установления, действовавших в то время: систему охранных грамот и ярмарочный суд.
Обеспечение безопасности следования одного или нескольких человек путем вооруженного эскорта или официального документа имеет древнюю историю, уходящую корнями в античность. Однако в XII в. в связи с ростом торговли изменился и характер этого древнего способа обеспечения безопасности, поскольку наибольшее распространение он получил среди купцов. Начиная с XII в., юридическая мера обеспечения безопасности, известная как охранная грамота, часто использовалась для того, чтобы обезопасить купцов и их товары во время переездов. Так, например, Генрих І в 1110 г. даровал настоятелю аббатства в Рамзи право на проведение ярмарки в день Святого Ива. Этот дар сопровождался охранной грамотой, гласившей, что все приезжающие на ярмарку и покидающие ее должны строго соблюдать общественный порядок: «et volo et praecipio ut omnes ad earn venientes et in ea existentes et inde redeuntes firmam pacem in earn habeant» (желаю и повелеваю, чтобы все на нее приходящие и на ней пребывающие и с нее возвращающиеся прочный правопорядок на ней соблюдали). Строгость общественного порядка часто проявлялась в форме исключительно сурового наказания, ожидавшего нарушителя1 .
Охранная грамота не давала купцам освобождения от сборов или преимуществ в меркантильных вопросах. Безопасность перевозки гарантировалась лишь при условии, что все надлежащие пошлины были уплачены. Примером может послужить семья Петруса де Конти, получившая охранную грамоту в 1224 г. В приведенном ниже отрывке, взятом из списка жалованных грамот и патентов, выданных в период правления Генриха III, можно встретить следующие слова: «[получателям] будут выданы охранные грамоты для въезда в Англию вышеназванного Петруса со всем имуществом и товарами после уплаты справедливых и надлежащих пошлин»121. Такие платежи были отмечены особым вниманием одним из законов англосаксонского короля Этельреда II, правившего в 979-1016 гг., в котором устанавливались различные размеры пошлин, которые полагалось платить купцам разных стран в пригороде Лондона под названием Биллингсгейт. В нем речь идет о купцах из Руана, Фландрии, Нормандии, Льежа и т.д. Уплачиваемые ими сборы могут быть рассмотрены как пример того, что в юридических документах того времени называлось «recta et debita» (правильные и должные) или «antiqua et recta» (древние и правильные) .
Некоторые купцы имели привилегии как, например, ганзейские купцы, поскольку в соответствии с некоторыми документами их статус приравнивался к статусу купцам из Лондона. В связи с этим может быть упомянута грамота, выданная Генрихом II купцам из Кельна в 1157 г. В этой грамоте указывается, что люди и имущество купцов, а также их жилища в Лондоне будут находиться «под моей опекой и защитой» (in custodia et protectione mea), и что торговцы находятся под защитой короля, «как если бы они были моими людьми и друзьями» (sicut homines meos et amicos). Впоследствии эта грамота подтверждалась неоднократно. В некоторых из этих вновь подтвержденных грамот утверждалось, что купцы получали охранную грамоту короля «поскольку они мои люди и верны мне» (quia homines et fideles mei sunt) .
Как следует расценивать подобные грамоты? Являются ли они предшественниками документов, дающих иностранцам права гражданства? Приобретали ли купцы из Кельна эти грамоты из-за того, что они были жителями другой страны? Было бы это необходимо, будь они англичанами? Рассмотрим следующий отрывок из грамоты, изданной в 1215 г.: «[получатели] вольны приезжать в нашу страну и перемещаться в ее пределах со всеми своими товарами, совершая акты купли-продажи и торговые сделки свободно и законно, а также быть свободными от уплаты любых сборов и пошлин». Среди прочего грамота гарантировала безопасность перемещения людей и товаров в пределах государства. Эта грамота была выдана жителям Суонси. Ее получение потребовало от них определенных расходов и прохождения некоторых формальностей, как это было и в случае выдачи охранной грамоты купцам из Кельна. Было ли это вызвано тем, что они были выходцами из Уэльса? Тот же вопрос стоит и по отношению к жителям Кембриджа, Колчестера и пр. Покупали ли они похожие грамоты из-за того, что являлись иностранцами?
Правовое положение иностранных клириков
«Церковная собственность, - писал в начале XIV в. Иоанн Парижский, -предоставлялась не отдельным личностям, а общинам. Поэтому ни один человек не имеет прав собственности и власти над церковной собственностью.
Ими располагала община». Если отдельный человек обладает правом пользоваться собственностью в целях обеспечения средств к существованию сообразно своим нуждам и положению, «то не в качестве личности в своем собственном праве, а как часть и член общины»195. Профессор Ф. Мейтленд также признает, что на протяжении всего средневекового периода «никогда не упускалось из виду, что епископ, владевший землями в качестве епископа ... владел этими землями только как глава организации, членами которой являлись священники и монахи». В равной степени не подлежит сомнению, что пастор приходской церкви осуществляет свои права в отношении церкви и церковного имущества в достаточно необычной манере196. Очевидно, что вопрос владения землей представителями духовенства вызывает ряд практических и теоретических затруднений, позволяющих четко отличать его от правового вопроса светского владения землей197.
Впрочем, это не имеет прямого отношения к предмету нашего исследования. Определение правового положения того или иного лица без сомнения приводило к определению ряда правовых мер, к которым оно могло прибегать в целях защиты и представления своих интересов. Для нас, однако, не играет существенной роли категория, к которой относилась мера права, если она была достаточно надежна и эффективна. Вопрос права собственности или узуфрукта не существенен сам по себе. Это всего лишь способ, т.е. правовые средства, сопровождаемые определенными процедурами, для того чтобы удовлетворить какие-либо нужды или желания. Как английское, так и иностранное духовенство не располагало столь широким набором правовых средств, к которому прибегали светские землевладельцы. Однако представители духовенства могли использовать другие средства, доступные им в силу их особого правового положения. Вопрос, который будет нами исследоваться, заключается в следующем: были ли иностранные священники в Англии лишены полностью или частично тех средств защиты прав церковной собственности, которые были доступны представителям английского духовенства. При рассмотрении этого вопроса следует опираться на сведения о распределении церковных приходов в XIII-XIV вв.
В этом исследовании возникает соблазн описывать борьбу церкви и государства, или противоречия между универсализмом средневековой католической церкви и узостью интересов национальной церкви, или конфликт между папизмом, светскими вельможами и церковной властью, вспыхнувший с новой силой в XIV в., когда предписания папы играли решающую роль в управлении церковной собственностью представителями духовенства. Однако конфликты и противоречия не вполне соответствуют анализу правовой ситуации, в условиях которой распределялись церковные приходы. Это утверждение необходимо вкратце пояснить.
Без сомнения, нет недостатка в примерах, которые описывали конфликты на почве разделения церковного имущества. Так например, из жалованных грамот, выданных в 1343-1345 гг., видно, что когда церковь Св. Петра в Стоунфорде стала вакантной, монастырь Св. Фромунда уже был конфискован королем из-за войны с Францией. Поэтому король представил кандидатуру Ричарда Мартина на вакантную должность. Правопритязание короля на право распределять приход в общих чертах сводилось к тому, что если вакансия освободилась в то время, когда приход находился под его контролем, он располагает полномочиями приора, т.е. настоятеля монастыря. Не согласившись с королевскими притязаниями, действующий приор назвал в качестве претендента на вакантную должность Симона Бенета, чья кандидатура была одобрена папой. Судебный процесс между королем и приором был разрешен в пользу короля, и был издан королевский приказ, предписывавший взять под стражу тех, кто представлял сторону Симона. Брат последнего, Джон Бенет, бывший нотариусом, и возможно, участвовавший в защите интересов Симона, также был арестован. Однако второй брат Симона, Стефен Бенет, и некоторые другие лица, поддерживавшие его, избежали ареста, оказав сопротивление королевским чиновникам.
Можно привести еще один пример. На пребенду Бера и Черминистра в епархии Солсбери одновременно претендовали Томас Хетфилд, представитель английского духовенства, и два претендента со стороны папы: Вильям де Вейрако и Роберт де Турре де Адриа. Вопрос был передан на рассмотрение королевского суда, который вынес решение в пользу кандидата, назначенного королем. Однако претенденты с папской стороны, не согласившись с подобным решением, несколько раз обращались в церковный суд. В связи с этим Томаса де Хетфилда несколько раз вызывали в папскую курию. Однако священник, находившийся под покровительством короля, также не соглашался признавать свое поражение. Он обратился к королю, который 10 мая 1343г. подписал конфиденциальное письмо, в адрес епископа Дарема, защищавшего интересы Вильяма де Вейрако, в котором запрещались любые действия, опровергавшие решения королевского суда в пользу Томаса Хетфилда. 13 мая приказание короля было доставлено епископу, оказавшемуся в Лондоне в связи с другими делами епископства. А, если епископ правильно описал ситуацию, уже 15 мая перед ним предстали королевские чиновники, вооруженные дубинками, и грубыми и громкими голосами потребовали немедленного прекращения всякого вмешательства в решение королевского суда .
