Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика юридической техники 11
1. Элементы, объект, предмет, цель, задачи и сущность юридической техники 11
2. Понятие юридической техники 30
3. Основные правила юридической техники... 38
Глава 2. Развитие юридической техники в России 83
Глава 3. Технико-юридические ошибки в современном российском законодательстве: понятие, виды, средства предупреждения и исправления 119
1. Общее понятие технико-юридической ошибки законодателя 119
2. Классификация технико-юридических ошибок в современном российском законодательстве
3. Средства предупреждения и исправления технико-юридических ошибок 152
Заключение 167
Список использованных правовых актов 171
Библиография 179
- Элементы, объект, предмет, цель, задачи и сущность юридической техники
- Развитие юридической техники в России
- Общее понятие технико-юридической ошибки законодателя
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Закрепленное в Конституции определение Российской Федерации как правового государства, в частности, подразумевает, что законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые либо издаваемые в таком государстве, должны обладать высоким качеством не только по содержанию, но и по форме.
Погрешности формального свойства, наблюдающиеся во многих законодательных актах, порождают ошибки при реализации права, приводят к дестабилизации общественных отношений, искажая волю законодателя. Это тем более недопустимо в настоящее время, когда в стране проводятся реформы, требующие существеннейших изменений законодательства: судебная, пенсионная, жилищно-коммунальная реформы и иные.
Отсюда велика потребность в максимальном внимании законодателя не только к содержанию принимаемых им актов, но и к их форме, что может быть достигнуто, во-первых, точным и последовательным соблюдением правил законодательной техники при конструировании каждой конкретной нормы; во-вторых, тщательным учетом предыдущих законотворческих ошибок, негативного опыта, имевшего место в прошлом.
Однако невозможно будет добиться соблюдения правил законодательной техники, повышения технико-юридического уровня нормативных правовых актов без соответствующего повышения технико-юридической культуры лиц, участвующих в разработке и принятии законов. Уровень же такой культуры на сегодняшний день явно низок. В свою очередь, повысить уровень технико-юридической культуры законодателя представляется невозможным без тщательного теоретического осмысления самого феномена законодательной техники, ее методов, правил, средств и приемов.
В последние годы появилось немало монографических исследований, научно-практических и учебных пособий, статей, которые так или иначе по-
священы вопросам законодательной техники, в том числе языка и логики закона, методологии законотворчества. В основном, видимо, это связано с тем, что закон - основной источник российского права - превращается в настоящий регулятор общественных отношений. Налицо и интенсификация законотворчества, наблюдающаяся в последнее десятилетие, появление большого количества новых федеральных законов, законов субъектов Российской Федерации.
Отмеченные явления, безусловно, потребовали и адекватного теоретического осмысления, выработки конкретных методологических и практических предложений по оптимизации законотворческого процесса.
Не секрет, что многие проблемы юридической техники и в современных исследованиях зачастую продолжают решаться в рамках, как нам представляется, в немалой части устаревшей методологии. Этой методологии свойственно отношение к юридической технике лишь как к набору механических операций, осуществляемых правотворцем в отношении проекта нормативного акта. При такой трактовке юридической техники вряд ли можно ожидать и правильного понимания ее роли лицами, непосредственно занимающимися правотворчеством.
Выработать такое понимание юридической техники, чтобы она воспринималась не только как сугубо практическая деятельность, но и как немаловажная часть правотворческой культуры, - в этом состоит, на наш взгляд, одна из актуальных задач юридической науки на данном этапе.
Степень научной разработанности темы. В российском правоведении интерес к юридической технике возник в первой половине XIX столетия. В 1805 г. на русский язык переводится фундаментальный труд Иеремии Бен-тама «Рассуждения о гражданском и уголовном законоположении». В 1816 г. в Москве выходит в свет монография Л.А. Цветаева «Начертание теории законов», которую, видимо, следует признать первым оригинальным исследованием отечественных ученых в области юридической техники.
В дальнейшем интерес к этой проблематике среди русских юристов несколько падает (что объясняется завершением реформ М.М. Сперанского и рядом других обстоятельств), но в конце позапрошлого - начале прошлого столетий проявляется вновь. Публикуются работы В.В. Богишича, Ф.П. Будкеви-ча, Е.В. Васьковского, Л.Е. Виноградова, В.Д. Каткова, П.И. Люблинского, А.И. Новикова, М.А. Унковского и др., посвященные вопросам законотворчества и юридической техники. На русский язык переводятся произведения Ф. Жени и Р. Иеринга.
После 1917 г. научный интерес к юридической технике, по понятным причинам, падает, и снова проявляется по мере стабилизации советской правовой системы в конце 20-х - в 30-х гг. (статьи И. Ильинского, И.С. Перетерского, Н.Н. Полянского и пр.).
В 60-80-х гг. интерес советских ученых к проблемам законодательной техники возрастает, что объясняется, во многом, широкомасштабными кодификационными работами, проводившимися в это время, а также некоторой деидеологизацией юридической науки по сравнению с 20 - 50-и гг.
С начала 70-х гг. отмечается рост количества диссертационных работ, посвященных различным аспектам юридической техники. Разрабатываются не только общие вопросы юридической техники (Л.Ф. Апт, Л.М. Бойко, Д.А. Керимов, М.И. Ковалев, Д.А. Ковачев, А.С. Пиголкин, Ю.А. Тихомиров, А.А. Ушаков и др.), но и проводятся специальные исследования в области языка закона (С.А. Боголюбов, В.М. Савицкий), логики правовых текстов (В.К. Бабаев) и их семантики (И.Н. Грязин), формализации норм права (Г.Т. Чернобель), юридической терминологии (Т.Н. Рахманина), оценочных понятий в правовых текстах (Т.В. Кашанина), истинности правовых норм (В.М. Баранов), толкования права (А.Ф. Черданцев) и т.д.
В настоящее время технико-юридическая проблематика продолжает играть весьма важную роль в ряду научных интересов российских юристов и иных специалистов.
Цели исследования. В процессе исследования автором были поставлены следующие цели:
выработать отвечающие современному уровню развития правовой науки определения юридической и законодательной техники;
показать качество юридической техники современного российского законодательства;
выявить общие тенденции эволюции юридической техники в России;
выявить наиболее типичные юридико-технические погрешности современного российского законодательства и предложить их классификацию;
выработать рекомендации по оптимизации юридической техники российского законодательства.
Для достижения этих целей предпринята попытка решить в данной работе следующие задачи:
1) рассмотрение места юридической техники в юридической науке и
практике, изучение вопроса о соотношении данной категории со смежными
категориями (правотворчество, законодательный процесс, технология подго
товки законопроектов и т.д.);
2) рассмотрение вопроса о соотношении понятий юридической и
законодательной техники;
характеристика развития юридической техники в России с целью доказать и продемонстрировать зависимость уровня юридической техники, преобладания в ней тех или иных способов или приемов от конкретно-исторических условий, степени развития языка и культуры общества;
исследование уровня юридической техники ряда федеральных законов, принятых в 1994-2001 гг., а также некоторых положений Конституции Российской Федерации;
демонстрация зависимости эффективности применения законодательного акта от уровня его юридической техники.
Объектом исследования является российская система права, взятая в историческом контексте - со времени ее возникновения до настоящего периода развития.
Предмет исследования составляют: такие понятия юридической науки, как «юридическая техника», «законодательная техника», «правотворчество», «технология подготовки законопроектов», «правило (метод, средство, прием) законодательной техники» и др.; лингвистические и формально-логические средства выражения правовых норм; научные исследования в области законодательной техники; материалы Правового управления Государственной Думы и Главного государственно-правового управления Президента Российской Федерации, связанные с правовой и лингвистической экспертизой законопроектов.
Методологической основой исследования является, прежде всего, системно-структурный подход к анализу как познавательного, так и преобразовательного аспектов юридической техники. Юридическая техника рассматривается в ее динамике, с учетом внутренней противоречивости этого явления.
В диссертации также использованы общенаучные методы (анализ, синтез, сравнение, описание и т.д.), методы юридических наук (формального анализа, логического анализа, историко-правовои, компаративистский) - и методы ряда иных наук - лингвистики, семантики, модальной логики и др.
Источниковедческая база исследования, в связи со спецификой его целей и задач, делится на несколько составных частей.
Во-первых, труды отечественных (С.С. Алексеев, Р.Ф. Васильев, А.Б. Венгеров, Л.Д. Воеводин, О.А. Гаврилов, В.Б. Исаков, Д.А. Керимов, О.Е. Ку-тафин, Г.В. Мальцев, М.Н. Марченко, А.В. Мицкевич, А.Р. Парамонов, А.С. Пиголкин, СВ. Поленина, Т.Н. Рахманина, М.С. Студеникина, В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров, Н.И. Хабибулина и др.) и некоторых зарубежных (А. На-шиц) ученых по общей теории и методологии правотворчества, теории право-
вого акта и законодательного процесса, фундаментальным вопросам юридической техники.
Во-вторых, работы общефилософского (Н.С. Автономова, Э.Г. Вино-грай, В.П. Ворожцов, Ю.В. Ивлев, B.C. Степин и др.) и философско-правового (Р. Лукич) характера, связанные с определением и уточнением понятий техники, предмета, метода, объекта, функции.
В-третьих, труды преимущественно отечественных ученых XIX-XX вв., непосредственно посвященные проблемам юридической и законодательной техники, ее месту и роли в системе юридической науки и практики, а также смежным проблемам - языку закона, истинности норм права, правовой логике, толкованию права и т.д. (Л.Ф. Апт, В.К. Бабаев, Л.М. Бойко, И.Л. Брауде, В.М. Баранов, Н.А. Власенко, И.Н. Грязин, Н.А. Калинина, В.Д. Катков, П.И. Люблинский, Е.А. Прянишников, В.М. Савицкий, М.А. Унковский, А.А. Ушаков, А.Ф. Черданцев, М.К. Юков и др.), а также труды основоположников юридической техники как самостоятельной отрасли правового знания - И. Бентама и Р. Иеринга.
В-четвертых, отдельные труды в области лингвистики, исторической грамматики русского языка, семантики, синтаксиса, языковой стилистики и текстологии, лексикологии, семиотики (Ю.Д. Апресян, Л.А. Введенская, В.В. Иванов, Ю.М. Лотман, В.В. Мартыненко, Н.Б. Мечковская, Г.Я. Солганик, М. Фасмер и пр.).
В-пятых, историко-правовые исследования по отечественному и зарубежному законодательству (Г.Дж. Берман, М.Ф. Владимирский-Буданов, К.Д. Кавелин, Л.А. Тихомиров, М.Н. Тихомиров, СВ. Юшков и др.).
В-шестых, нормативные правовые акты, являющиеся предметом диссертационного исследования: федеральные конституционные и федеральные законы и проекты таких законов, а в отдельных случаях - исторические юридические памятники, нормативные правовые акты СССР и РСФСР; нормативные правовые акты отдельных субъектов Российской Федерации и акты органов
местного самоуправления, регулирующие отношения, связанные с реализацией правил юридической техники.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что автор предлагает новую трактовку юридической техники как методики оптимизации формы правового акта, состоящей из научно обоснованных и практически подтвержденных методов, правил, приемов и средств и имеющей своей основной задачей обеспечение буквального толкования акта с целью точного установления содержания волеизъявления правотворца.
Автор указывает, что юридическая техника - это научно-прикладная область юридического знания, сущность которой состоит в научно-познавательной и практическо-преобразовательной деятельности субъекта правотворчества, имеющей своим предметом текст (форму) правового акта, поэтому ее нельзя трактовать ни только как науку в чистом виде, ни только как сугубо практическую деятельность.
На защиту выносятся следующие положения и выводы, содержащие элементы научной новизны:
уточнено, что элементы (методы, правила, приемы и средства) юридической техники находятся в отношениях иерархического подчинения. С одной стороны, содержание каждого последующего в приведенном перечислении элемента определяется сущностью предыдущего. С другой стороны, практическая реализация каждого предыдущего элемента достигается путем использования последующего;
выявлено, что объект юридической техники носит двоякий характер: объектом практического преобразования является информация, а объектом познания - подлежащие урегулированию общественные отношения. Предметом юридической техники, рассматриваемой как в качестве познавательной, так и преобразовательной деятельности, является текст проекта правового акта;
предложена система классификации правил юридической техники по трем основным группам - языковые (определяют порядок использования лин-
теистических средств при построении правового акта), логические (обеспечивают соблюдение правил формальной логики в тексте правового акта) и гносеологические (обеспечивают адекватное отражение в тексте правового акта явлений объективной действительности);
сделан вывод о том, что некоторые нарушения правил юридической техники гносеологического характера, как правило, являющиеся результатом попыток законодательного воздействия на отношения, не поддающиеся и не подлежащие правовому урегулированию, влекут за собой описание в тексте правового акта несуществующих в действительности предметов, явлений и т.д. Такие ошибки охватываются предлагаемой категорией «правовой артефакт»;
в развитии отечественной юридической техники выделены четыре основных этапа: этап становления оригинальной российской традиции юридической техники (XI-XVII вв.); этап активного взаимодействия отечественной и западноевропейской традиций (XVIII- нач. XX вв.); советский этап (1917-1991 г.); современный этап (после 1991 г.);
сформулировано определение технико-юридической ошибки законодателя как разновидности законотворческой ошибки, которая представляет собой нарушение участниками законодательного процесса правил законодательной техники вследствие добросовестного заблуждения этих лиц, негативно отразившееся на качестве законодательного акта. От таких ошибок необходимо отличать технико-юридические уловки, представляющие собой, по мнению автора, сознательно допущенные технико-юридические ошибки;
- обосновано существование трех уровней контроля за соблюдением
технико-юридического качества федеральных законов: технологического (при
выработке идеи и концепции законопроекта, разработке его текста и производ
стве экспертизы законопроекта до его внесения в парламент), процедурного
(при прохождении законопроектом стадий парламентской законотворческой
процедуры) и ретроспективного (после вступления закона в силу).
Практическая значимость исследования. Намечен ряд мер, направленных на повышение технико-юридического качества законодательных актов. В частности, в ряде случаев предложены уточненные формулировки некачественных, с точки зрения юридической техники, норм некоторых федеральных законов, выдвинуты конкретные предложения по изменению регламентов палат Федерального Собрания Российской Федерации с целью повышения внимания законодателя к технико-юридическому совершенствованию законопроектов, отмечена необходимость скорейшего принятия Федерального закона «О нормативных правовых актах», а также высказано предложение о разработке и принятии в будущем специального Федерального закона "О форме правовых актов в Российской Федерации".
Кроме того, в исследовании намечены шаги по совершенствованию экспертизы законопроектов с целью повышения их технико-юридического качества.
Материалы диссертации, как представляется, могут быть использованы для доработки программ учебного курса по юридической технике, преподаваемого в ряде юридических ВУЗов.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования обсуждены и одобрены на заседании кафедры государственного строительства и права Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации и нашли свое отражение в публикациях автора и его выступлениях при обсуждении принятого Государственной Думой в первом чтении проекта федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации».
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (шести параграфов), заключения, списка использованных нормативных правовых актов и литературных источников.
Элементы, объект, предмет, цель, задачи и сущность юридической техники
В настоящем параграфе будут рассмотрены наиболее фундаментальные характеристики юридической техники, правильное уяснение которых необходимо для определения ее понятия.
Воля государства, направленная на урегулирование общественных отношений, как известно, объективно выражается через систему правовых норм, общеобязательных правил поведения, установленных или санкционированных государством, обеспечиваемых им и охраняемых с помощью средств государственного принуждения.
Норма права сама по себе не материальна. По своей сущности она представляет собой результат акта-волеизъявления государства или общества и является, с точки зрения логики, оценочным суждением, то есть высказыванием, совершенным от имени государства уполномоченным на то органом государственной власти, должностным лицом либо иным органом, или общества в целом относительно оценки тех или иных общественных отношений и поведения субъектов в рамках этих общественных отношений.
Реализовываться и толковаться в их "чистом", идеальном виде нормы не могут. Для этого они должны приобрести некоторую чувственно воспринимаемую форму, быть зафиксированными таким образом, чтобы государственная воля, выраженная в них, могла храниться и доводиться до сведения всех заинтересованных субъектов. Иными словами, нормы должны стать носителями некоторой информации, объектами информационных процессов. "Как научная категория информация в сфере права характеризуется рядом признаков (свойств), к числу которых относятся: известная самостоятельность сведений, данных; возможность многократного использования той или иной информации; сохранение передаваемой информации у передающего или получающего субъекта; способность к обработке, интеграции и "сжатию"; возможность математического анализа информации; системность; коммуникативность"
Для достижения указанных свойств необходимо закрепление результатов волеизъявления в акте-документе. В связи с этим отмечается: "Акт-документ фиксирует волеизъявление, служит формой его содержания и закрепления. Таким образом, говорить об отсутствии взаимосвязи акта-действия (волеизъявления) и акта-документа (фиксации волеизъявления, его результатов) нет оснований. Актов-документов без волеизъявлений, т.е. без актов-действий, ... не бывает" .
Термин "документ" латинского происхождения. Само латинское существительное "documentum" этимологически связывается специалистами с глаго-лом "docere" - "доказывать" . Следовательно, акт-документ в самом общем виде может рассматриваться как свидетельство о волеизъявлении, доказательство совершения волеизъявляющего акта4.
Поэтому цель точной, недвусмысленной и адекватной фиксации результатов волеизъявления государства в акте-документе относится к наиболее актуальным и постоянным целям, стоящим перед правотворчеством всех государств и всех времен. Достижением этой цели занимается особая отрасль правового знания - юридическая техника.
С учетом того, что все отрасли современного российского права переживают сейчас период широкомасштабного реформирования, в последнее десятилетие в Российской Федерации наблюдаются процессы интенсификации законотворческой и всей правотворческой деятельности. Возрастает количество нормативных правовых актов, как вновь принятых, так и отмененных либо измененных. Часто возникают коллизии между нормативными правовыми актами не только различной, но и одинаковой юридической силы. Появилось значительное количество т.н. "ФУСов", т.е. актов, фактически утративших юридическую силу.
Отмеченные процессы ставят новые задачи практического и теоретического толка перед российской юридической техникой, повышая ее роль в правотворчестве и доктринальных разработках ученых-правоведов.
Возникает вопрос о сущности юридической техники.
В философской литературе категория сущности определяется как "действительное содержание предмета, выражающееся в единстве всех многообразных и противоречивых форм его бытия"
В отечественной юридической литературе значительно чаще говорится о задачах, методах, приемах юридической техники, чем о ее сущности. Между тем вопрос о сущности любого явления и предмета представляется чрезвычайно важным, поскольку дать объекту должное определение можно, только поставив и правильно решив вопрос о сущности этого объекта.
Для выяснения сущности юридической техники прежде всего должна быть решена проблема места исследуемого явления в системе юридического знания, иными словами, относимости его к практической или же теоретической области. Единого подхода к этой проблеме среди отечественных исследователей не существует.
Разброс имеющихся среди отечественных исследователей мнений по данному вопросу чрезвычайно широк. Однако - с долей некоторой схематизации - все имеющиеся подходы можно объединить в три большие группы: 1) сугубо практический, 2) сугубо научный, 3) научно-практический (методологический).
Сугубо практический подход подразумевает рассмотрение юридической техники исключительно как практической деятельности, направленной на выработку текста нормативно-правового акта. При этом научный аспект или прямо отрицается, или тем или иным образом нивелируется. Следует заметить, что среди советских и российских специалистов данный подход особой поддержки не получил, однако сторонники его все же есть. Например, Л.М. Бойко, рассуждая о понятии законодательной техники (которая есть вид техники юридической), пишет: "Нам представляется, что под законодательной техникой следует понимать чисто технические моменты подготовки проектов нормативных актов, т.е. все, что касается методики составления правовых актов, их оформления"1. Сходной позиции придерживается и Х.Э. Бахчисарайцев, определяющий юридическую технику лишь как "правила и приемы составле-ния текста акта" . Е.И. Астрахан считал, что законодательная техника лишена собственной научной базы, а ее вопросы "относятся к науке общей теории советского права"
Сугубо научный подход, согласно которому юридическая техника есть наука и только наука, также не относится к числу господствующих. В своем завершенном виде он был выражен только в монографии Л. Успенского (1927 г.), который полагал, что юридическая техника полностью поглощает собой предмет общей теории права .
Развитие юридической техники в России
Целью настоящей главы является выявление закономерностей развития юридической техники в России в периоды существования Древнерусского, Московского государств и Российской империи, а также в советский период. Естественно, что из-за огромного объема эмпирического материала и временной протяженности интересующих нас периодов развития отечественной правовой системы провести подробный анализ всех технико-юридических особенностей построения правовых актов возможности нет. В нашу задачу входят обзор отдельных нормативных актов, которые считаются наиболее типичными юридическими памятниками для той или иной эпохи, а также посвященной этим актам литературы, и попытка выявления на основе такого анализа наиболее важных закономерностей развития юридической техники, совершенствования формы правовых актов.
Необходимость периодизации истории развития отечественной юридической техники очевидна. Можно предложить следующий вариант такой периодизации.
1). Этап становления оригинальной отечественной традиции юридической техники. Во временном отношении это был довольно протяженный этап, длившийся около семи столетий (XI - XVII вв.).
2). Этап активного взаимодействия отечественной и западноевропейской традиций юридической техники (XVIII - нач. XX вв.).
3). Советский этап развития юридической техники (1917-1991 гг.).
4). Современный этап развития (с 1991 г. по настоящее время).
Выявление характерных признаков для каждого из этих этапов позволит обосновать оправданность предложенной здесь классификации.
Этап становления оригинальной отечественной традиции юридической техники. Данный этап включает в себя несколько крупных исторических периодов существования Российского государства - период Киевской Руси, период феодальной раздробленности и период Московского государства. Для целей настоящего исследования основаниями для объединения этих протяженных во временном отношении периодов можно признать следующие обстоятельства.
Во-первых, относительная обособленность Российского государства от западноевропейских социальных (в том числе и юридических) процессов. Историк и правовед XIX столетия К.Д. Кавелин в своей статье "Взгляд на юридический быт древней Руси" писал: "Удивительное дело! На одном материке, разделенные несколькими народами, Европа и Россия прожили много веков, чуждаясь друг друга, как будто с умыслом избегая близкого соприкосновения. Европа об нас ничего не знала и знать не хотела; мы ничего не хотели знать об Европе. Были встречи, но редкие, какие-то официальные, недоверчивые, слишком натянутые, чтоб произвести действительное сближение"1 До XVIII в. правовая система России испытывала весьма незначительное влияние со стороны правовых систем европейских государств, что не могло не способствовать выработке оригинальных подходов и к юридической технике нормативных актов.
Во-вторых, начиная с XI в. начинаются сложные процессы формирования национального русского языка, которые едва завершились к концу XVII столетия2. Формирование национального языка проходило в условиях взаимовлияния двух существовавших тогда письменных языков: собственно древнерусского (язык народно-литературный) и церковнославянского (язык "высокой" литературы). Именно в результате взаимодействия этих двух языков, как полагают специалисты, к XIV столетию стал оформляться официально- деловой стиль русского языка - т.н. "приказный язык", язык, при помощи которого "юридическая и административная практика начинает развивать письменную документацию в современном смысле этого слова"1.
В-третьих, ни один из юридических памятников XI-XII вв. в своем первозданном виде до наших времен не дошел. Договоры первых русских князей с Византией, судебные уставы князя Владимира, Русская правда, иные источники права того периода сохранились лишь в списках, самые ранние из которых датируются XIII-XIV столетиями, а большинство относятся к шестнадцатому-семнадцатому (иногда и восемнадцатому) векам. Так, самым древним из известных списков Русской правды в настоящее время считается список, вклю-ченный в состав Новгородской кормчей, датируемой 1282 г. Поэтому о языке, следовательно, и о технике древнейших юридических памятников мы можем судить лишь по позднейшим спискам, которые не могли не испытать на себе влияния языка и техники своего времени.
Существует гипотеза (А.А. Шахматов, В. Барнет), согласно которой до начала четырнадцатого столетия собственно письменных юридических источников практически не существовало, право "жило" только в устной форме. "Впоследствии ... лингвистический текст приобрел социальную кодифицирующую функцию и стал определять нормы юридических отношений. Следовательно, принципиальным моментом в развитии языка можно считать изменение природы коммуникации в сфере юридических отношений, воздействие внешних, экстралингвистических факторов на внутренний механизм коммуникации"3.
Общее понятие технико-юридической ошибки законодателя
В настоящем параграфе дается определение понятию технико-юридической ошибки, производится отграничение указанного понятия от близких по содержанию категорий теории права, а также обосновывается его теоретическая и практическая значимость.
Проблема технико-юридических ошибок и путей их преодоления является, видимо, основной практической проблемой юридической техники. Юридическая техника, понимаемая нами как методика оптимизации формы правового акта (см. 2 гл. I настоящего исследования), призвана добиться конструирования формы акта, свободной ото всяких ошибок.
Если рассматривать проблему в сугубо практическом ракурсе, то требование об абсолютном техническом совершенстве всех нормативных актов, входящих в систему права государства, видится иллюзорным. Любая творческая деятельность, тем более, если речь идет о такой важнейшей сфере социального бытия, как право, сущностно не может избежать каких-либо ошибок. "Правотворчество, как и любая иная творческая деятельность, - пишет В.М. Баранов, - несет в себе риск ошибки, и крайне важно знать условия, сводящие этот риск к минимуму" . Необходимо, однако, учитывать, что даже скрупулезное выполнение всех требований юридической техники не может привести к возникновению идеального законодательного массива, поскольку на его формирование влияют и иные факторы - политические, экономические, а подчас просто конъюнктурные.
Следовательно, технико-юридические ошибки являются неизбежным, хотя и негативным, фактором законотворчества. В связи со сказанным представляется важным определить понятие "технико-юридическая ошибка".
В русском языке слово "ошибка" имеет следующее лексическое значение: "Неправильность в действиях, поступках, высказываниях, мыслях, погрешность"1. Из этого можно заключить, что ошибка, понимаемая как "неправильность", есть нечто, противоречащее правилам, установленным стандартам поведения. Следовательно, ошибка имеет место там, где есть правило, норма. Нарушения законов человеческого мышления порождают логические ошибки2, нарушения языковых норм (узуса) - языковые ошибки, нарушения норм научного познания приводят к ошибкам научным и т.д. С этой точки зрения правонарушение тоже является своего рода ошибкой, поскольку, поступая противоправно, лицо, с точки зрения государства, совершает ошибку, в силу чего государство задействует принудительные механизмы коррекции такой ошибки.
Итак, ошибки возможны в любой нормативно урегулированной сфере человеческой деятельности, включая и законотворчество. Поскольку юридическая, в т.ч. законодательная, техника трактуется в настоящей работе как составная часть правотворческого процесса, постольку, по правилам вывода через ограничение третьим понятием, и технико-юридические ошибки следует понимать как вид ошибок правотворческих (законотворческих) .
В трудах отечественных исследователей вопросов юридической техники и правотворчества уточнению самого понятия правотворческих (законотворческих) ошибок не уделено должного внимания. Подробно данную проблему разрабатывают только В.М. Баранов и В.М. Сырых.
По мнению В.М. Баранова, правотворческой ошибкой является "официально реализованное добросовестное заблуждение, результат неправильных действий нормотворческого органа, нарушающих нормы... правообразования, не соответствующих уровню и закономерностям государственно необходимого развития регулируемой деятельности и влекущих путем издания ложной нормы права неблагоприятные социальные и юридические последствия" .
Такая трактовка правотворческой ошибки, как мы видим, весьма широка. Автор трактовки склонен понимать под правотворческой ошибкой любые неправильные действия правотворческого органа, если они были следствием добросовестного заблуждения последнего.
Критерий добросовестности лежит, по мнению В.М. Баранова, в основе различения правотворческой ошибки и правотворческого правонарушения2. Исследователь не дает своего определения последнему, но очевидно, что правотворческое правонарушение, в отличие от ошибки, которая есть плод добросовестного заблуждения, есть результат сознательного, намеренного нарушения нормотворцем правотворческих норм. Принципиально согласившись с таким подходом, отметим, что термин "правотворческое правонарушение", по-видимому, в интересующем нас контексте не вполне корректен. Как известно, правонарушением является противоправное деяние, запрещенное нормой того или иного нормативного акта и влекущее применение санкций со стороны государства. Но можно ли говорить, что абсолютно все правотворческие процедуры урегулированы юридически? И всегда ли предусмотрена ответственность за нарушение тех правотворческих правил, которые нашли законодательное закрепление? Поэтому, на наш взгляд, следует говорить не о правотворческом правонарушении, а о сознательном отступлении от сложившегося порядка правотворчества (технико-юридической уловке,), противопоставляя ей технико-юридическую ошибку в "чистом" виде, то есть погрешность.
