Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Оконченное и неоконченное преступления 16
1. Стадии осуществления преступного намерения 16
2. Понятие оконченного преступления, его виды 33
3. Понятие неоконченного преступления и его виды, отличие от добровольного отказа от преступления 53
4. Основание уголовной ответственности за неоконченное преступление, его наказуемость 74
ГЛАВА II Виды неоконченных преступлений 102
1. Понятие приготовления к преступлению и его признаки, отличие от обнаружения умысла 102
2. Квалификация приготовления к преступлению и особенности назначения наказания за его совершение 119
3. Понятие покушения на преступление и его признаки, отличие от приготовления к преступлению и от оконченного преступления 130
4. Виды покушений на преступление 155
5. Квалификация покушения на преступление и особенности назначения наказания за его совершение 175
Заключение 206
Библиография 212
- Стадии осуществления преступного намерения
- Понятие оконченного преступления, его виды
- Понятие приготовления к преступлению и его признаки, отличие от обнаружения умысла
- Квалификация приготовления к преступлению и особенности назначения наказания за его совершение
Стадии осуществления преступного намерения
Оконченное преступление образуется в процессе осуществления лицом преступного намерения, проходя в своем развитии определенные стадии. Выражение «стадии осуществления преступного намерения» мы используем не случайно, поскольку они (эти стадии) характерны только для преступлений, совершаемых с прямым умыслом. Напротив, выражение «стадии совершения преступления» некоторые ученые используют для исследования преступлений, совершаемых как умышленно, так и по неосторожности1.
Сами по себе стадии осуществления преступного намерения в уголовном законодательстве, как правильно отмечает Н.Ф. Кузнецова, значения не имеют . Однако в уголовно-правовой теории эти стадии являются предметом изучения и необходимы для различения оконченного и неоконченного преступлений, приготовления к преступлению и покушения на преступление как видов неоконченного преступления, неоконченного и оконченного покушения на преступление, оконченного преступления и добровольного отказа от преступления. Следовательно, стадии осуществления преступного намерения являются тем фоном, на котором в реальной действительности образуются имеющие различное юридическое значение последствия. Не случайно некоторые ученые, как нам представляется, правильно подметили, что «Учение о стадиях преступления (точнее - о стадиях осуществления преступного намерения. - М. Р.) богаче законодательных формул приготовления, покушения и оконченного преступления»1. Непосредственным источником умышленного преступления, как и всякого сознательного поступка человека, является субъективный волевой акт, т. е. решимость совершить или не совершить определенные действия (бездействие)2. Совершаемое конкретным лицом конкретное умышленное преступление всегда выражается вовне в виде действий (бездействия), представляющих собой реализацию преступного замысла. Об этом образно писал Н.С. Таганцев: «Энергичным актом решимости преступная воля из периода замысла переходит в деятельность; но путь, который предстоит пройти преступнику до осуществления задуманного, бывает иногда весьма продолжительным, и его отдельные ступени представляют значительный интерес в учении о юридической конструкции преступного деяния»3.
Следовательно, волевые действия (бездействие) субъекта всегда связаны с процессами мышления, а поэтому в указанных действиях (бездействии) обязательно есть как объективный, так и субъективный моменты. В этих действиях (бездействии) проявляется намерение (замысел) совершить его. «У отдельного человека для того, чтобы он стал действовать, - указывал Ф. Энгельс, - все побудительные силы, вызывающие его действие, неизбежно должны пройти через его голову, должны превратиться в побуждения воли»4.
Таким образом, человек осуществляет свою деятельность (в том числе преступную) посредством действия или бездействия по своему желанию в соответствии с поставленными перед собой целями и избранными для их достижения средствами .
Осуществление замысла на преступление, как уже было сказано, означает, что мыслительная деятельность субъекта находит объективное воплощение в определенных действиях (бездействии).
Еще древнегреческий философ Аристотель раскрыл связь возможности и действительности с движением и развитием, толкуя последние как переход от возможности к действительности. Возможность и действительность -соотносимые философские категории, характеризующие две основные ступени в становлении и развитии предмета и явления1. Таким образом, для превращения возможности в действительность необходимы: а) соответствующие условия и б) действия (бездействие), превращающие возможность в действительность.
Сам процесс реализации преступного замысла всегда проявляется вовне и связан с выполнением лицом двух качественно различных комплексов действий (бездействия), направленных соответственно на создание условий и на исполнение преступления, т. е. проходит две стадии: стадию умышленного создания условий для исполнения преступления и стадию исполнения преступления. Они (стадии) различаются между собой объемом выполнения данного замысла, характером совершаемых при этом действий (бездействия), отсутствием или наличием общественно опасного вреда. В дальнейшем изложении взамен выражения «комплекс действий (бездействия)» мы будем использовать понятие «деятельность». О понятии «деятельность» как форме, отличной от двух других форм совершения преступления (действие, бездействие), и введения его в научный оборот, как нам представляется, правильно пишут Н.Ф. Кузнецова, В.Д. Филимонов, В.Б. Малинин2.
Однако, например, Н.С. Таганцев отдельные ступени развивающейся преступной деятельности как проявление вовне преступной воли логически сводил к трем типам: 1) воли обнаружившейся, заявившей чем-либо свое бытие, но не приступившей еще к осуществлению задуманного (при этом приготовление к преступлению он признавал особым видом обнаружения умысла. - М. Р.); 2) воли осуществляющейся, т. е. покушающейся учинить преступное деяние, и 3) воли осуществившейся1. Известный дореволюционный юрист А.Ф. Кони занимал аналогичную позицию: к стадиям развития преступления он относил приготовление, покушение, его совершение.
К стадиям совершения преступления А.А. Герцензон относил возникновение умысла (намерение), подготовку преступного деяния, само преступное деяние и результат3. Позднее к стадиям совершения преступления некоторые ученые относили только приготовление и покушение4. Довольно широкий набор стадий совершения преступления предлагал А.А. Пионтковский: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление.
Понятие оконченного преступления, его виды
Определение оконченного преступления дано в ст. 29 «Оконченное и неоконченное преступление» главы 6 «Неоконченное преступление» УК РФ. Поэтому, прежде чем перейти к юридическому анализу этого определения, необходимо ответить на ряд вопросов, касающихся места расположения указанной нормы в системе Общей части УК РФ, названия главы 6, соотношения оконченного и неоконченного преступлений и др.
Мы полагаем, что законодатель правильно определил место расположения главы 6 в системе Общей части УК РФ. Преступления по степени их завершенности (оконченное и неоконченное преступления) являются разновидностью преступлений, совершаемых с прямым умыслом, а потому логично расположение главы 6 после главы 5 «Вина».
Что же касается названия главы 6 «Неоконченное преступление», то мы полагаем, что эта глава должна называться «Преступления по степени завершенности и их наказуемость». Во-первых, содержание норм, включенных в эту главу, шире ее названия, так как статья 29 названа «Оконченное и неоконченное преступления», а в ее части первой дано определение оконченного преступления. Во-вторых, не включение законодателем в название главы 6 оконченного преступления, совпадение формулировок определения понятия оконченного преступления (ч. 1 ст. 29 УК РФ) и основания уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ), обусловили неправильность определения понятия оконченного преступления по существу. И привели, по нашему мнению, к распространению понятия оконченного преступления на преступления, совершаемые не только с прямым умыслом, но и на преступления, совершаемые с косвенным умыслом и по неосторожности. Видимо поэтому, например, Н.К. Семернева пишет: «С субъективной стороны приготовление и покушение возможны только с прямым умыслом на совершение конкретного преступления. Оконченное преступление может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом»1. И.Я. Козаченко, комментируя статью 29 УК РФ, поясняет, что «Неоконченное преступление предполагает наличие только прямого умысла. Оконченное преступление может быть совершено как с умыслом (прямым или косвенным), так и по неосторожности» . Сходную позицию занимает А.В. Наумов. Он утверждает, что «В соответствии со ст. 29 УК РФ все совершенные преступления делятся на оконченные и неоконченные»3.
Авторы учебного пособия по Общей части уголовного права утверждают, что в «УК все составы преступлений, как с умышленной, так и с неосторожной формами вины, сформулированы как оконченные преступления»4. А.П. Козлов утверждает, что все преступления являются оконченными, кроме неоконченной преступной деятельности; что неосторожное преступление также может быть завершено вплоть до наступления преступного результата; что неосторожные преступления криминально значимы, как правило, при наступлении вреда, именно это доказывает возможность признания их оконченными1. Более того, этот автор стадиям развития преступления при наличии косвенного умысла и неосторожности посвятил целый параграф монографии .
Мы же полагаем, что оконченными могут быть лишь преступления, совершаемые с прямым умыслом. Ведь если предположить существование оконченных преступлений, совершаемых с косвенным умыслом либо по неосторожности, то тогда должны существовать и неоконченные преступления, совершаемые с косвенным умыслом либо по неосторожности. Такой вывод следует из дихотомического деления понятия в формальной логике. Однако таковые (названные оконченные и неоконченные) преступления уголовному праву не известны. А коль скоро эти преступления не могут являться оконченными, то они также не могут иметь стадий осуществления преступного намерения. Поэтому-то исследование оконченных и неоконченных преступлений представляет собой важное уголовно-правовое значение, тогда как исследование в интересующем нас плане преступлений, совершаемых с косвенным умыслом либо по неосторожности, бессмысленно. Следовательно, об оконченных либо неоконченных преступлениях можно и нужно говорить применительно только к преступлениям, совершаемым с прямым умыслом. По изложенным соображениям мы не можем согласиться с предложением А.И. Ситниковой об исключении из названия статьи 29 УК РФ упоминания об оконченном преступлении и соответственно об изъятии из УК РФ дефинитивной нормы (ч. 1 ст. 29 УК РФ), в которой дано определение оконченного преступления .
Рассмотрение видов преступлений по степени из завершенности мы начинаем с анализа оконченного преступления не случайно. Во-первых, в оконченном преступлении всегда содержатся все элементы конкретного преступного деяния, тогда как в неоконченном преступлении (покушении на преступление, а тем более в приготовлении к преступлению) всегда отсутствуют отдельные его элементы. В связи с этим любопытно отметить, что в недавно вышедшее исследование американского и российского ученых, выполненное в сравнительном плане и посвященное основным проблемам современного уголовного права, авторы включили главу X «Оконченное и неоконченное преступление». Первый параграф исследования они посвятили выявлению первичного (основного) правонарушения1. Ученые пришли, представляется, к обоснованному выводу о том, что базовые составы преступлений должны формулироваться как оконченные, а покушение на соответствующее преступление - как его неоконченная разновидность.
Понятие приготовления к преступлению и его признаки, отличие от обнаружения умысла
Приготовление к преступлению является видом неоконченного преступления (ч. 2 ст. 29 УК РФ). Вовне оно выражается в виде умышленного создания1 лицом условий для исполнения преступления, не доведенного до начала исполнения преступления по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Согласно ст. 8 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845г. «При суждении о преступлениях умышленных принимаются в уважение и различаются: один лишь чрез что-либо обнаруженный на преступление умысел, приготовление к приведению оного в действо, покушение на совершение и самое совершение преступления»3. Статьей 10 Уложения устанавливалось, что «Приискание или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному»4. Наказание за него могло быть установлено лишь в случаях, прямо указанных в законе, или тогда, когда сам характер приготовительных действий был противозаконен1. Уголовное уложение 1903 г. установило, что «Приобретение или приспособление средства для приведения в исполнение умышленного преступного деяния почитается приготовлением» (ч. 1 ст. 50). «Приготовление наказывается в случаях, особо законом указанных, и если притом оно было остановлено по обстоятельству, от воли виновного не зависевшему» (ч. 2 ст. 50)2. В соответствии со ст. 19 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР «Приготовлением к преступлению считается приискание, приобретение или приспособление лицом, подготовляющим преступление, средств, орудий и т.п. для совершения преступления»3. «Стадия осуществления намерения совершающего преступление сама по себе не влияет на меру репрессии, которая определяется степенью опасности преступника»4. УК РСФСР 1922 г. расширил понятие приготовления, постановив, что «Приготовлением к преступлению считается приискание, приобретение или приспособление орудий, средств и создание условий для совершения преступления» (ч. 1 ст. 12) и отказался от его криминализации. «Приготовление к преступлению карается лишь в том случае, если оно само по себе является наказуемым действием» (ч. 2 ст. 12)5. Но уже в июле 1923 г. редакция ст. 12 кодекса была изменена: «Приготовлением к преступлению считается приискание или приспособление орудий, средств и создание условий для совершения преступления» (ч. 1). «Приготовление не карается, если оно само по себе не составляет деяния, наказуемого согласно настоящему кодексу, но от суда зависит применять в отношении привлекаемых лиц, признаваемых им социально-опасными, меры социальной защиты» (ч. 2)1. Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г., вообще отказавшись от терминов «приготовление к преступлению» и «покушение на преступление», в ст. 11 установили: «Если начатое преступление не было доведено до конца, т.е. если преступный результат по каким-либо причинам не наступил, то суд при выборе мер социальной защиты, назначенных уголовным законом за данный вид преступления, руководствуется степенью опасности лица, совершившего преступление, и степенью осуществления преступного намерения». УК РСФСР 1926 г. в соответствии с Основными началами уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. признал наказуемым, по общему правилу, не только покушение, но и приготовление к преступлению: «Покушение на какое-либо преступление, а равно и приготовительные к преступлению действия, выражающиеся в приискании или приспособлении орудий, средств и создании условий преступления, преследуются так же, как совершенное преступление, причем суд при выборе меры социальной защиты судебно-исправительного характера должен руководствоваться степенью опасности лица, совершившего покушение или приготовление, подготовленности покушения и близости наступления его последствий, а также рассмотрением причин, в силу которых преступление не было доведено до конца» (ч. 1 ст. 19)3. По УК РСФСР 1960 г. (ч. 1 ст. 15) приготовлением к преступлению признавалось приискание или приспособление средств или орудий или иное умышленное создание условий для совершения преступления. Недостаток этого определения состоял в том, что в нем не предусматривался такой существенный признак, как прерванность умышленного создания условий для совершения преступления по не зависящим от воли лица обстоятельствам до начала совершения преступления. «Наказание за приготовление к преступлению и за покушение на преступление назначается по статье Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за данное преступление» (ч. 2 ст. 15). «При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца» (ч. 4 ст. 15). Иначе определяется приготовление к преступлению в действующем УК РФ: «Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам» (ч. 1 ст. 30).
Квалификация приготовления к преступлению и особенности назначения наказания за его совершение
Изучение материалов судебно-следственной практики показывает, что следственные и судебные органы иногда допускают ошибки в процессе квалификации подготовительных к преступлению деяний. Такое положение, по нашему мнению, является следствием недостаточно глубокого анализа деятельности лица по реализации преступного намерения, не доведенной до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам, и отсутствием достаточно обоснованных научных рекомендаций на этот счет. Так, органами предварительного следствия 3., Гр. и Г. обвинялись, наряду с другими оконченными эпизодами краж, в совершении двух эпизодов покушения на кражу, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Первый эпизод - 23 октября 1996 г. в дневное время они по предварительному сговору с целью в последующем в ночное время совершения хищения чужого имущества, проломили отверстие в покрытии гаража, расположенного по ул. Защитной в г. Тамбове. Второй эпизод - в тот же день в вечернее время они по предварительному сговору прибыли к указанному гаражу, через ранее проломленное отверстие в покрытии гаража проникли внутрь, откуда изъяли мотоцикл «Урал» (с запчастями к нему) и выкатили его из гаража. Однако реальной возможности распорядиться похищенным они не имели, поскольку на расстоянии 100 м от гаража были задержаны работниками милиции. Суд правильно, по нашему мнению, признал 3., Гр. и Г. виновными в покушении на кражу только по второму эпизоду. Он исключил из обвинения эпизод от 23 октября 1996 г., совершенный ими в дневное время, как покушение на тайное хищение чужого имущества, поскольку их действия в дневное и в вечернее время охватывались единым умыслом и дополнительной квалификации не требовали1. В связи с анализом данного дела возникает интересный вопрос: принадлежностью какой стадии осуществления кражи являются действия 3., Гр. и Г., учиненные ими 23 октября 1996 г. в дневное время (пролом покрытия гаража)? Ответ, на наш взгляд, может быть однозначным: стадии создания условий для исполнения кражи. И вот почему. У органов предварительного следствия не имелось оснований для квалификации содеянного 3., Гр. и Г. днем 23 октября 1996 г. (пролом покрытия гаража) как покушения на кражу по следующим обстоятельствам. Во-первых, их преступная деятельность днем указанного дня была не доведена до конца не по не зависящим от них обстоятельствам. Не было и добровольного отказа их от кражи. Во-вторых, устранение препятствий в совершении кражи (пролом покрытия гаража) в данном случае явилось подготовительными к ней действиями, а не действиями, непосредственно направленными на исполнение кражи, т.к. пролом покрытия гаража не входит в число обязательных элементов объективной стороны состава квалифицированной кражи. Эти действия были отделены во времени от действий по исполнению кражи. Он (пролом) осуществлялся с прямым умыслом на совершение подготовительных к краже действий с целью последующего (на стадии исполнения преступления) осуществления квалифицированной кражи (с проникновением в помещение). При этом у указанных лиц при совершении пролома покрытия гаража имелась ближайшая цель - создание возможности кражи и конечная цель - осуществление в последующем (на стадии исполнения преступления) кражи с проникновением в хранилище. Однако не могут быть включены в стадию создания условий для исполнения преступления обязательные элементы его объективной стороны (например, проникновение в жилище, помещение либо иное хранилище с целью кражи, изъятие имущества при краже), поскольку они входят в непосредственное приведение преднамеренного в исполнение. Поэтому ошибочным следует признать решение Коллегии по делу 3., С. и К. Обстоятельства дела таковы. 3., С. и К. с целью последующего хищения взяли в ОТК завода подшипники, принесли в цех, где они работали, и спрятали. Однако их действия заметили и подшипники изъяли. Ждановский районный народный суд Москвы осудил этих лиц как за оконченную кражу государственного имущества - по ч. 2 ст. 89 УК РСФСР. Президиум Московского городского суда подтвердил правильность такой квалификации и указал следующее. Для признания хищения оконченным не требуется, чтобы виновный унес или увез похищенное с места совершения преступления и собственник имущества лишился возможности, хотя и на время распоряжаться имуществом. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР с такими доводами не согласилась. Она признала, что осужденные, изъяв подшипники и, спрятав их в другом цехе на территории того же завода с целью последующего хищения, не имели возможности распоряжаться имуществом по своему усмотрению. Поэтому действия осужденных являлись неоконченным преступлением, а именно приготовлением к преступлению, которое должно быть квалифицированно по ст. 15 и ч. 2 ст. 89 УК РСФСР1. К.И. Лысков считает решение Коллегии правильным, так как действия осужденных были направлены лишь на создание условий для последующего хищения, что в соответствии со ст. 15 УК РСФСР признается приготовлением к хищению2.
