Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы и принципы исследования ремарки
1.1. Языковые характеристики драматического текста
1.1.1. Эволюция ремарки в истории развития драматического текста 10
1.1.2. Элементы драматического текста и место ремарки в его системе 15
1.2. Ремарка как тип текста
1.2.1. Структурный аспект 20
1.2.2. Локализационный аспект 27
1.2.3. Функционально-семантический аспект 29
1.2.4. Прагматический аспект 40 Выводы к главе 1 46
Глава 2. Функционирование ремарки в драмах Ф. Шиллера
2.1. Локально-структурная классификация ремарок Ф.Шиллера 48
2.2. Функционально-семантическая классификация ремарок Ф.Шиллера 66
2.3. Типы лексико-семантических отношений ремарки Ф.Шиллера 95
2.4. Актуальное членение ремарки в драмах Ф.Шиллера 102 Выводы к главе 2 108
Глава 3. Типы переводческих трансформаций при переводе ремарок Ф. Шиллера на русский язык 111
3.1. Лексические трансформации 113
3.2. Синтаксические трансформации 130
3.3. Локальные трансформации 140
Выводы к главе 3 143
Заключение 145
Приложение 149
Библиография 153
- Эволюция ремарки в истории развития драматического текста
- Ремарка как тип текста
- Локально-структурная классификация ремарок Ф.Шиллера
- Лексические трансформации
Введение к работе
Современное языкознание проявляет устойчивый интерес к проблемам лингвистики текста, которая изучает, в том числе различные типы текста, а также характер языковых единиц, традиционных для каждого из них. Драматический текст, предназначенный для постановки на сцене, занимает в системе данного раздела лингвистики особое место. Он, с одной стороны, мыслится как особый род художественной литературы, с другой -существенно от нее отличается по своим формально-содержательным, функционально-семантическим и стилистическим свойствам.
Авторская ремарка как структурный элемент драматического текста составляет его наибольшую специфику. Она является одновременно неотъемлемым компонентом драматического текста и «автономным явлением» (Комарова, 1973: 14), служащим реализации авторских интенций. Вместе с диалогом и монологом она образует «ансамбль языковых средств» (Riesel, 1957: 30). Авторская ремарка имеет особую значимость для драматического текста, однако, существует еще целый ряд серьезных теоретических проблем, которые ждут своего разрешения. Все это и обусловило актуальность данной работы.
Объектом диссертационной работы является авторская ремарка.
Материалом для исследования послужили оригинальные тексты шести драм Ф. Шиллера («Разбойники», «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь», «Дон Карлос», «Орлеанская дева», «Вильгельм Телль»), из которых методом сплошной выборки было извлечено 3507 примеров авторской ремарки.
Предметом диссертационной работы являются локально-структурный, функционально-семантический и переводческий аспекты авторской ремарки.
Целью исследования выступает всестороннее изучение специфики языковой организации авторской ремарки, а также особенностей ее функционирования в драматическом тексте.
В соответствии с вышеизложенной целью в работе были поставлены следующие задачи:
Описать особенности синтаксической организации ремарки в драмах Ф. Шиллера и установить зависимость синтаксической структуры ремарки от специфики локализации в системе драматического текста.
Классифицировать ремарки Ф. Шиллера в функционально-семантическом аспекте, отметив наиболее продуктивные типы, а также установив их прагматический потенциал.
Определить типы лексико-семантических отношений, возникающих между ремарками в структуре драматического текста, и установить их влияние на характер организации текста в целом.
Описать особенности актуального членения авторских ремарок и определить прагматическую направленность данного аспекта, их смысловой организации.
Выявить виды трансформаций, возникающих при переводе ремарок Ф. Шиллера с немецкого языка на русский, установить их продуктивность и причины использования.
Методологическая база исследования. Методология настоящего исследования основывается на общефилософских принципах, в соответствии с которыми язык представляется как материальная, объективная, динамическая, функционирующая и развивающаяся система.
Общенаучные методологические принципы исследования опираются на следующую триаду: системность, антропоцентризм и детерминизм.
Частнонаучная методология формируется на основе определения М.К. Закараишвили ремарки как «типа текста» (1990), тезиса М.Ю. Хватовой о
«функционировании ремарки как структурного компонента драматического текста» (1989), положении А.И. Домашнева об «ограниченности авторской речи в драме авторскими ремарками» (1989) и теории В.И. Комаровой «о позиционной обособленности от диалога авторских замечаний, образующих в целостной художественной структуре драматического произведения словесную структуру, свойственную только драматическому произведению» (1973).
Основными методами, используемыми в работе, являются описательный метод, основывающийся на наблюдении и сопоставлении, метод трансформации и статистического подсчета. Выделение функционально-семантических типов ремарок и описание их лексических переводческих трансформаций осуществляется с опорой на метод компонентного анализа, интроспективно-логические приемы, базирующиеся на общем знании языка и языковой интуиции, прием сопоставления формы и содержания ремарок, а также принцип оппозиции. При обработке материала использовалась комплексная методика интерпретации, включающая в себя также элементы филологического анализа.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Особенности синтаксической организации авторских ремарок Ф. Шиллера обусловлены их локализационными характеристиками, в соответствии с которыми они делятся на мизансценные и вклинивающиеся.
Вклинивающиеся ремарки Ф. Шиллера представляют собой простые эллиптированные предложения, как правило, с имплицитно выраженными подлежащим и частью сказуемого.
Синтаксические характеристики мизансценных ремарок обусловлены жанровым своеобразием драм: поэтическая форма предполагает преимущественное использование назывных предложений в составе сверхфразовых единств и простых малораспространенных предложений;
прозаическая форма предпочитает сложноподчиненные, бессоюзные сложные предложения и сверхфразовые единства.
Ремарки Ф. Шиллера в функционально-семантическом плане делятся на описывающие действующие лица и описывающие сцену. Внутри каждого типа выделяются группы. Оба типа авторской ремарки реализуют имплицитно выраженные интенции автора, которые оказывают прагматическое воздействие на читателя. Вклинивающиеся ремарки обладают большими потенциями в прагматическом аспекте, чем мизансценные.
Авторские ремарки могут вступать между собой в различные лексико -семантические отношения, которые способствуют раскрытию характеров действующих лиц и психологии их взаимоотношений, а также свидетельствуют о контекстуальной обусловленности значения авторских ремарок и тесной взаимосвязи с основным текстом драмы, что подчеркивает значимость ремарки в структуре драматического текста.
Различные типы авторской ремарки характеризуются наличием различной структурированности с точки зрения актуального членения их смыслового наполнения, что обусловлено особым оформлением ремарки в системе драматического текста и их тесной взаимосвязью с основным текстом драмы. Ремарки вклинивающегося типа строятся, как правило, с опорой на рематичный компонент их смысловой структуры. Мизансценные ремарки, представляющие собой сверхфразовое единство, образуются по особым моделям, каждая из которых имеет своеобразную структуру теморематической цепочки, обеспечивающую их коммуникативную целостность.
При переводе ремарок Ф. Шиллера регулярны различного типа переводческие трансформации: лексические, синтаксические и локальные. Самой распространенной разновидностью лексических трансформаций при переводе ремарок является нетождественная замена, выступающая как способ
выражения отношения переводчика к содержанию произведения и отдельным действующим лицам. Синтаксические переводческие трансформации ремарок часто сопровождаются лексическими трансформациями. Локальные трансформации ремарок, связанные с их переходом из вклинивающегося типа в сценический, обусловлены различиями в традициях их трактовки представителями различных лингвистических школ и языковых коллективов.
Использование различных типов переводческих трансформаций авторских ремарок является строго закономерным, так как имеет место во всех драмах Ф. Шиллера, независимо от личности переводчика. Переводческие трансформации чаще всего применяются в прозаических текстах и реже в - поэтических.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринято комбинированное исследование ремарок Ф. Шиллера, предполагающее их анализ в синтаксическом, локализационном, функционально-семантическом и переводческом аспектах. Это позволяет систематизировать и объективировать имеющиеся в лингвистической науке знания о ремарке как важном компоненте драматического текста. Совершенно новым является описание авторской ремарки с точки зрения лексико-семантических отношений, актуального членения и перевода, а также их изучение на материале драматических произведений Ф. Шиллера.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит вклад в разработку актуальных проблем теории драматического текста (шире - лингвистики текста), теории актуального членения, коммуникативно-функциональной лингвистики, идиостиля писателя, а также формулирует ряд важных положений, значимых для теории перевода, в частности, теории переводческих трансформаций. Данное диссертационное исследование углубляет и систематизирует наши знания об авторской ремарке как одном из важных элементов драматического текста.
Практическая ценность работы заключается в том, что результаты исследования могут найти практическое применение при изучении немецкого языка как в вузе, так и в школе. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекционных курсов по теории языка, теории перевода, сопоставительному языкознанию, интерпретации текста, стилистике, при разработке спецкурсов по языку драматического текста, историческому исследованию развития элементов драматического текста, а также в практике преподавания аналитического чтения.
Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации, фрагменты ее содержания апробировались на II Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст», посвященной юбилею профессора Г.Ф. Гавриловой (Ростов-на-Дону, 2005), Международной научной конференции «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность» (Ростов-на-Дону, 2006), а также на научно-методических семинарах кафедры русского языка и теории языка Ростовского государственного педагогического университета (2003-2006 гг.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, а также приложения, которое обобщает и формализует результаты статистической обработки исследуемого языкового материала.
Эволюция ремарки в истории развития драматического текста
Эволюция драматической формы в целом связана с эволюцией театра и историей взаимосвязей драмы и театра. Оба элемента драматического текста - реплика и ремарка - развивались и эволюционировали.
Диалог на всех этапах был непременным свойством драматической формы (Сахновский - Панкеев, 1969: 188), однако соотношение монологов и диалогов не было незыблемым в структуре драматического текста: число и объем монологов постепенно снижались. Длинные пространные риторические монологи XVI- XVIII веков и большей половины XIX века, обрамляющие реплики героев, постепенно стали уступать более коротким монологам и репликам. Позиции собственно диалогов укрепились в общей структуре драматического текста, усилилась диалогизация, которая привела к отказу от «открытых монологов и, наконец, к стиранию границ между монологом и диалогом, а драматический диалог, который никогда не являлся точной копией реального обиходно-разговорного языка, стал гораздо ближе к естественному разговорному языку и был «стилизицирован под естественную разговорную речь" (Лингвистический анализ художественного текста, 1988: 16).
Таким образом, диалог и монолог как составные элементы драматического текста в результате развития подверглись определенным изменениям: диалог остался основой структуры драматического текста (Беркнер, 1982: 11) а монолог занял видное место в кульминации сюжета.
В отличие от диалога и монолога ремарка - «компонент, привнесенный историческим развитием драмы» (Сахновский - Панкеев, 1969: 188).
Античная трагедия обходилась без ремарки. Весь интерес концентрировался на внутреннем действии, исчерпывающе разработанном в диалогах, монологах и песнях хора; действие же внешнее сводилось к минимуму и в основе своей было заранее известно зрителю. Необходимые сведения содержались в песнях хора, которые можно рассматривать как звучащий прообраз ремарки.
Учитывая, что ёмкость и гибкость драматической реплики огромны, в ней может быть опосредованно выражено содержание множества ремарок, указывающих на сценическую среду, на действия и реакции персонажей. Эти возможности эффективно реализовывались на протяжении многих столетий: персонажи как бы перенимали ремарочные функции античного хора.
Однако включение сведений такого рода в текст, произносимый героями, постепенно вступило в явное противоречие с тенденцией к максимальной действенности диалога. Эпическая повествовательность снижала его драматическую напряженность. Кроме того, возникало своего рода дублирование информации для зрителя - ему рассказывали о том, что он видел. Необходимые для актера (или читателя) сведения оказывались излишними для зрителя. Поэтому целесообразность требовала выделения вспомогательных пояснений в стилистически обособленный, не звучащий со сцены слой пьесы. (Сахновский - Панкеев, 1969:188).
В Древнем мире, в средние века и в эпоху Возрождения, когда пьесы предназначались, прежде всего, для сцены, а драматурги, часто сами бывшие актерами или режиссерами, могли лично давать указания актерам, ремарки были немногочисленны и кратки (Бен, 1971: 250).
Изначально, возникнув в драматическом тексте, как структура, получившая особое графическое оформление, ремарка выполняла преимущественно организационные задачи, являясь функциональным элементом пьесы.
В отношении дальнейшей эволюции ремарки как единицы драматического текста сложились две разные точки зрения, которые касаются определения временного рубежа, когда происходит переосмысление роли авторских ремарок в драме. Этот вопрос чрезвычайно важен для данного исследования, для определения места исследуемых ремарок Ф.Шиллера в общей истории эволюции ремарки.
Мы разделяем точку зрения группы ученых, которые утверждают, что «авторские ремарки становятся равноценными драматическому действию в исторических драмах начала XIX века и драмах натурализма» (Schweikle, 1990: 69), когда ремарка «перестает быть нейтральным сценическим указанием, выполняющим чисто служебную функцию, «сообщающим лишь краткие сведения о герое от имени автора» (Бояринцева, 1980: 46), и постепенно «превращается в конструктивный элемент драматического текста» (Николина, 2003: 210). Эта идея подтверждается содержание всего исследования на примере ремарок Ф.Шиллера, «скупые ремарки» (Шувалова, 1969: 33-34) которого отнюдь не означают того, что он мало использует или недооценивает возможности ремарки.
Другие ученые отмечают, что «в эпоху Шекспира число и объем сценических ремарок были минимальными, и их удельный вес постепенно увеличивался лишь с конца XIX века и на протяжении XX века. (Беркнер, 1982: 11). Авторы стихотворных драм XIX века также минимально использовали ремарки (Бен, 1971: 250): до последних десятилетий XIX века в мировой драматургии господствовали простейшие, «служебные» ремарки, когда ремарка продолжала оставаться «чисто функциональным элементом пьесы, была связующей нитью между драмой и сценой» (Сахновский -Панкеев, 1969: 190). Этот взгляд исследователей считается нами ошибочным, недостоверным и практически не выверенным.
Ремарка как тип текста
Как указывает В.И. Комарова, структурно-грамматическое своеобразие ремарок выделяет их среди единиц данного жанра как специфическое языковое явление, а особенности функционирования авторского текста создают возможность существования его в такой необычной форме, как ремарка, то есть специфика функционирования обусловливает специфику грамматической структуры ремарок (Комарова, 1973: 3).
Исследователями отмечается, что основные черты синтаксиса большинства ремарок - это эллипсис и компактность структуры. Именно условная форма пьес дает автору возможность экономить средства речи. Сжатость структуры ремарок объясняются тем, что их служебная функция не допускает обстоятельной манеры изложения содержания, так как они должны дать все необходимые, по мнению автора, пояснения к пьесе, не отвлекая внимания читателя от основного речевого материала пьесы - высказываний героев (Шувалова, 1966: 35).
По своим синтаксическим особенностям авторские сценические ремарки «варьируются от сверхфразовых единств до различных типов простых предложений» (Устименко, 1978: 53).
Ремарки, представляющие собой сверхфразовое единство выделяются среди остальных. Сверхфразовые единства большинством исследователей рассматриваются в качестве минимальной текстовой единицы монологического текста (Хватова 1989: 104) (Гальперин, 1981) (Реферовская, 1983).
Сверхфразовые единства включают в свой состав в силу особенностей содержания, не менее одного предложения, обладающего семантической и структурной достаточностью. По утверждению В.И. Комаровой, эти «ремарки включают группу предложений, образующих распространенную ремарку и составляющих тесное единство - сложное синтаксическое целое (этот термин употребляется рядом исследователей как синоним сложного синтаксического целого), где каждое отдельное предложение неразрывно связано с остальными». При этом под сложным синтаксическим целым понимают «цепь предложений, объединенных общностью значения, определенными синтаксическими и интонационными связями и образующих относительно независимое от контекста смысловое единство» (Золотова, 1954: 89). Также В.И. Комарова отмечает, что характерным признаком сложного синтаксического целого является неполнота предложений, заключающаяся в том, что недостающие члены предложения очевидны, так как они обусловлены контекстом (Комарова, 1973: 9). Неполное предложение понимается как эллиптическое, то есть полное по содержанию и неполное лишь с формально-грамматической точки зрения (Шувалова, 1969: 85).
Первое предложение сверхфразового единства при этом в большинстве случаев является номинативной конструкцией, обладающей рядом устойчивых синтаксических признаков (Закареишвили, 1990: 11), позволяющей передавать «отдельные разрозненные наблюдения, кратко, сжато обозначать предметы, явления» (Развитие синтаксиса современного русского языка, 1966: 77), реже - двусоставной - шаблонизированной (Комарова, 1973: 10). Особое функционирование двусоставного предложения определяет и другую черту ремарки - однородность ее структуры. Синтаксическое построение ремарки в целом предложении в большинстве случаев предопределено: для развертывания ее используются конструкции, близкие по синтаксическому строению и значению к номинативным. К числу таких конструкций следует отнести неполные двусоставные безглагольные предложения с обстоятельственным членом в препозиции. Номинативные и неполные двусоставные предложения общеупотребительны, необходимы в ремарке.
Однако большинству ремарок «присуща особая форма предложения: имя персонажа выступает в роли подлежащего большинства их них, часто оно имеет прерывистую предикативную связь со сказуемым ремарки или со сказуемостно функционирующей структурой» (Шувалова, 1969: 229).: «наличие согласования и смысловая связь указывают, что имя является подлежащим предложений ремарок. Л.А. Шувалова отмечает, что имя собственное по отношению к ремарке является подлежащим, особенно если она примыкает к нему и составляет с ним одно целое, а постановка точки после скобки, заключающей ремарку, усиливает это впечатление. Однако исследователь указывает, что имя только соответствует подлежащему, называть же его подлежащим не целесообразно, так как примыкающие к нему ремарки не объединяются с ним даже интонационно (Шувалова, 1969: 95). Согласно же утверждению М.Ю. Хватовой, подобные ремарки характеризуются формальной «левосторонней валентностью»: они имеет предикативную связь с именем персонажа (Хватова 1989: 104). Структурную основу таких ремарок составляет глагол-сказуемое, который соотносится с именем, называющим персонажа. Смысловая связь и согласование этого глагола-сказуемого с названием персонажа приводит во многих случаях к восприятию неполных конструкций, содержащихся в ремарке, и имени собственного как одного предложения. Л.А. Шувалова рассматривает данную единицу как самостоятельную единицу речи, представляющую собой состав сказуемого, составляющую с именем-подлежащим предложение. Щеболева И.И. видит в такой конструкции эквивалент двусоставного предложения (Щеболева, 1961.) A.M. Пешковский отмечает: «То, что автор поставил глагол при этих собственных именах скобки, показывает, что эти имена для него не нуждались в предикации, что он мыслил их самих предикативно. А так как ни о каких признаках этих предметов здесь не может быть речи (признаки даны в скобках), то предицирующим моментом здесь мог быть только единый и всеобщий признак всякого предмета - бытие» (Пешковский, 1956: 176).
Для таких ремарок типичной является указанная вначале синтаксическая компрессия, достигаемая за счет неполного синтаксического оформления предложений, чаще всего эллиптических конструкций. При этом под эллипсисом понимается опущение членов предложения, понятных в данном контексте или ситуации, а эллиптическим предложением считается усеченная структура предложения, которая как бы накладывается или входит как составная часть в сопоставимую с ней полную структуру и представляет собой не полностью заполненные схемы предложений (Erben, 1965: 83). Учитывая это, И. В. Вар дуль считает, что язык располагает двумя способами передачи информации: путем использования языковых единиц и косвенным путем, когда содержание языковых единиц передается без использования самих этих единиц (Вардуль, 1969: 61-62). Такие ремарки обычно представлены наречиями, прилагательными, причастиями, глаголами в личной форме, существительными. Они не имеют в своем составе словесно выраженного сказуемого, оно имплицируется присказуемостными членами предложения (Шувалова, 1969: 165). Например, ремарка-наречие характеризует имплицируемый глагол говорения (Асанова, 1992: 13).
Локально-структурная классификация ремарок Ф.Шиллера
Учитывая имеющие в современной науке классификации ремарок по месту расположения в тексте, ремарки в драмах Ф.Шиллера можно разделить на две крупные группы, опираясь на описанные в главе 1 классификации В.И. Комаровой и Г.А. Устименко, однако с использованием иных терминов.
Мизансценными ремарками, образующими первую группу, мы обозначаем ремарки, находящиеся вне монологических и диалогических реплик, как правило, делящие драму на действия и сцены, отделенные графически особым шрифтом и расположенные по центру страницы: Franken. Saal im Moorschen Schlofi. Franz. Der alte Moor. (Die Rauber) Франкония. Зал в замке Мооров. Франц, старик Моор. (Разбойники) Мизансценные ремарки, относящиеся к целому действию, нескольким сценам, обычно предшествуют их нумерации:
Erster Aufzug Der Konigliche Garten in Aranjuez Erster Auftritt (Don Carlos) Действие первое Королевский сад в Аражуэсе. Явление первое (Дон Карлос) Часть мизансценной ремарки может быть заключена в скобки как содержащая наименее значимую информацию, уточняющую и конкретизирующую: Die Konigin. Carlos. (Marquis von Posa und die Marquisin von Mondekar treten nach dem Hintergrunde zuruck.) (Don Carlos) Королева, Карлос. Маркиз де Поза и маркиза Мондекар отступают в глубину сцены. (Дон Карлос) Мизансценные ремарки обладают локальной изолированностью и самостоятельностью, дают информацию, которая не может быть представлена в реплике.
Вторая группа - вклинивающиеся ремарки, выделенные курсивом и заключенные в круглые скобки, сопровождающие реплики действующих лиц. Вклинивающиеся ремарки мы делим на две группы по месту расположения вслед за Г.А. Устиновой: ремарки, следующие после имени персонажа и ремарки, разделяющие слова персонажа.
Ремарки, следующие после имени персонажа как бы «вклиниваются» между именем персонажа и его словами: Der alte Moor (weint bitterlich). Mein Name! Mein ehrlicher Name! (Die Rauber) Старик Moop (горько плачет). Моё имя! Мое честное имя! (Разбойники) Необходимо особо отметить, что такие ремарки образуют особую рамку: имеют левый компонент (имя персонажа) и правый компонент (его слова): Der a Ite Moor (begierig). Nachrichten von meinem Sohne Karl? (Die Rauber) Старик Moop (взволнованно). Вести о моем сыне Карле? (Разбойники)
Нам представляется возможным рассматривать вклинивающиеся ремарки с опущением левого и правого компонентов и раскрытием скобок.
Ремарки, разделяющие слова персонажа, «вклиниваются» в слова персонажа или стоят в конце слов персонажа: Der alte Moor. BlenV! Es ist noch um den kleinen kurzen Schritt zu tun - laB ihm seinen Willen! (Indem er sich niedersetzt.) Die Siinden seiner Vater werden heimgesucht im dritten und vierten Glied- laB ihn s vollenden. (Die Rauber) Старик Moop (опускаясь в кресло). He уходи! Мне осталось сделать лишь один шаг...А Карл...Вольному воля! Грехи отцов взыскуются в третьем и четвертом колене...Пусть добивает! (Разбойники) Такое деление ремарок по локальному признаку типично не только для драм Ф.Шиллера, но и всей последующей драматургии. Выявленные типы ремарок представлены в пяти драмах Ф. Шиллера в следующем процентном соотношении: - в «Разбойниках» вклинивающиеся ремарки 1-го типа составляют 48 % (255 ремарок), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 35 % (183 ремарки), мизансценные ремарки - 17 % (85 ремарок); - в «Заговоре Фиеско в Генуе» - вклинивающиеся ремарки 1-го типа - 49 % (434 ремарки), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 30 % (263 ремарки), мизансценные ремарки - 21 % (180 ремарок); - в «Коварстве и любви» - вклинивающие ремарки 1-го типа - 55 % (358 ремарок), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 32 % (213 ремарок), мизансценные ремарки- 13 % (86); - в «Орлеанской деве» - вклинивающиеся ремарки 1-го типа - 47 % (176 ремарок), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 17 % (63 ремарки), мизансценные ремарки - 41 % (65 ремарок); - в «Вильгельме Телле» - вклинивающиеся ремарки 1-го типа - 47 % (176 ремарок), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 20 % (74 ремарки), мизансценные ремарки - 33 % (125 ремарок); - в «Дон Карлосе» - вклинивающие ремарки 1-го типа - 50,1 % (353 ремарки), вклинивающиеся ремарки 2-го типа - 35,8 % (252 ремарки), мизансценные ремарки - 14,1 % (99 ремарок). Из указанного процентного соотношения следует, что для художественного стиля Ф.Шиллера более всего характерны ремарки, вклинивающиеся между именем персонажа и его словами, образующие самую многочисленную группу, а ремарки, вклинивающиеся в речь действующего лица, также типичны для прозаических драм Ф.Шиллера, и являются необходимым сопровождающим, сопутствующим комментарием, характеризующим реплику.
Необходимо отметить, что мизансценные ремарки преобладают в поэтических драмах, компенсируя ограниченные возможности поэтизированных реплик, выражая общий конфликт драмы, его суть, а не сценические условия его реализации.
Рассмотренный выше локальный аспект ремарок Ф.Шиллера, находится в непосредственном взаимодействии со структурным. В рамках указанных трех типов ремарок реализуются конкретные типы предложений, выделяемые по следующим критериям: - по количеству грамматических основ, - по структурной полноте предложения. 92 - 97 % ремарок (в шести драмах), вклинивающихся между именем персонажа и его словами, являются простыми предложениями, в которых опущено подлежащее: 38 % от общего числа простых предложений (94 ремарки) - в „Разбойниках"; 45% (192 ремарки) - в „Заговоре Фиеско в Генуе", 53 % - (175 ремарок) - в „Коварстве и любви", 38,1 % (52 ремарки) - в „Орлеанской деве", 54 % (93 ремарки) - в „Вильгельме Телле", 37, 6% (114 ремарок) - в „Дон Карлосе: Nimmt den Brief aus der Tasche. (Die Rauber) Вынимает письмо из кармана. (Разбойники).
Лексические трансформации
Переводческие трансформации позволяют преодолеть лексические трудности, связанные с несовпадением языковых единиц исходного языка и языка перевода. Раскрытие контекстуального значения слова с помощью лексической трансформации происходит путем замены переводимой лексической единицы ИЯ словом или словосочетанием ПЯ иной внутренней формы, реализующим в данном контексте то значение иноязычного слова, которое подлежит передаче (Гильченок, 2005: 9). Соответствия, получаемые с помощью лексических трансформаций, часто называют адекватными заменами.
Лексические трансформации применимы, когда в исходном тексте встречается нестандартная языковая единица на уровне слова, термины, слова, обозначающие предметы, явления и понятия, характерные для исходной культуры, но отсутствующие или имеющие иную структурно-функциональную упорядоченность в переводящей культуре.
При переводе авторских ремарок Ф. Шиллера можно выделить три типа лексических трансформаций: замена, добавление, опущение, используемые при переводе большинства единиц языка.
Первый тип определяется нами как замена, лексико-семантическая замена (термин В.Н. Комиссарова), применение которой связано с «модификацией значений лексических единиц» (Комиссаров, 1999: 167).
Одной из разновидностей лексических замен при переводе авторских ремарок является традиционная для переводоведения гипонимическая замена, при которой «слова одного языка, называющие родовые понятия, соотносятся со словами другого языка, обозначающими понятия видовые» (Виноградов, 2006, 77) или «прием смысловой конкретизации» (по определению Комиссарова) - «замена слова или словосочетания ИЯ с более широким предметно-логическим значением, словом и словосочетанием ПЯ с более узким значением (Комиссаров: 1980: 72). Переводческая конкретизация рассматривается целым рядом ученых: В.Н. Комиссаровым (Комиссаров, 1999: 167), Я.И. Рецкером (Рецкер, 1974: 38), Л.С. Бархударовым (Бархударов, 1975: 6), З.Д. Львовской (Львовская, 1985: 183).
В ремарках вместо элемента der Schmuck («драгоценность» -«ювелирное изделие большой ценности») (Ожегов, Шведова, 1996: 174) используется «бриллиант» («драгоценный камень - граненый и шлифованный ювелирный алмаз» (Ожегов, Шведова, 1996: 56): Lady (gibt ihm den Schmuck). (Kabale und Liebe) Леди (отдает ему брильянты). (Коварство и любовь) Такой вид замены связан с желанием переводчика конкретизировать указываемое в немецком языке понятие при переводе на русский язык, например, die Rustung - „доспехи" („в старину: воинское снаряжение" (Ожегов, Шведова, 1996: 172) переводится как „панцирь" („в старину: металлическая, из колец и пластин, одежда для защиты тела от ударов хододным оружием" (Ожегов, Шведова, 1996: 482): Ein Ritter in ganz schwarzer Rustung mit geschlossenem Visier. (Die Jungfrau von Orleans) Рыцарь в черном панцыре с опущенным забралом. (Орлеанская дева) der Waffen (оружие) - как «мечи»: Alle Verschworenen hangen geruhrt an ihren Waffen. Einige wischen Tranen aus den Augen. Pause. (Die Verschworung des Fiesco zu Genua) Все заговорщики стоят вокруг, опираясь на мечи. Иные смахивают слезы. Паузы. (Заговор Фиеско в Генуе) В результате такой замены переводчик вносит собственное видение описываемых событий Нередки случаи, когда переводчик стремится иначе представить исходную информацию, указываемую автором в мизансценных ремарках, с целью разнообразить интерьер, додумать его отдельные детали, реализуя собственные замыслы Unterdessen haben die zwei Landleute in der Mitte des Platzes ein Feuer angezundet. (Wilhelm Tell)
Тем временем двое крестьян развели посреди поляны огонь. (Вильгельм Телль) В результате замены der Platz («площади») «поляной» происходит переводческое преображение сценического пространства. Наряду с гипонимической заменой при переводе авторских ремарок используется гиперонимическая замена, когда «лексические единицы, выражающие видовые понятия в немецком языке, соотносятся со словами, передающими родовое понятие в русском языке» (Виноградов, 2006: 77), или «прием генерализации» (по определению Комиссарова) - «замена единицы ИЯ, имеющей более узкое значение, единицей ПЯ с более широким значением, т.е. преобразование, обратное конкретизации» (Комиссаров, 1999: 167). Термин генерализация рассматривается большинством ученых (Рецкер, 1974: 38) (Бархударов, 6) (Львовская, 1985:183). Гиперонимическая замена возникает в авторских ремарках при повторном употреблении слов, когда осуществляется связь с уже имеющимся контекстом употребления и происходит обобщение значения: видовые понятия „флейтисты", „обоисты" заменяются родовым - „музыканты": Die Saulen sind mit Festns umwinden; hinter d er Szene Floten und Oboen. (Die Jungfrau von Orleans) Богато убранная зала; колонны обвиты гирляндами из цветов; вдали слышны флейты и гобои; они играют во все продолжение первой сцены. (Орлеанская дева) Flotenspieler und Oboisten eroffnen den Zug...(Die Jungfrau von Orleans)
Впереди идут музыканты.. .(Орлеанская дева) При помощи гиперонимической замены переводчик избегает повтора при многократном упоминании явления. При первом упоминании явления используется межъязыковая синонимическая замена - «соотносимые в одном из своих значений слова двух языков, которые выражают одно и то же понятие» (Виноградов, 2006: 74): Nacht, Blitz und Donnerschlag. Der Ritter versinkt. (Die Jungfrau von Orleans) Гром и молния; рыцарь исчезает. (Орлеанская дева), а при вторичном упоминании - гиперонимическая замена, когда понятия видовые Blitz und Donnerschlag («гром и молния») заменяются родовым -«гроза» - «бурное ненастье с дождем, громом и молнией» (Ожегов, Шведова, 1996:142)) во избежание повтора: In der Feme Kohlerhutten. Es ist ganz dunkel. Heftiges Donnern und Blitzen. dazwischen Schielten. (Die Jungfrau von Orleans, 241). Густой дикий лес; вдали хижина угольщика; темно; ужасная гроза; слышны выстрелы. (Орлеанская дева, 135). Разновидностью переводческой замены при переводе ремарок является редко употребляемая перифраза - выражение, описательно передающее смысл другого выражения («модуляция или смысловое развитие» по определению (Комиссаров, 1999: 167), например, "eilfertig" («торопливый» (Большой немецко-русский словарь, 2000: 245) заменяется выражением «сыпать словами»: Hofmarschall (eilfertig). (Kabale und Liebe) Гофмаршал (сыплет словами).(Коварство и любовь) Перевод меняет образность, свойственную немецкому языку на типичную для русского. Следующая широко употребляемая переводческая замена - замена-уточнение, которая носит в авторских ремарках служебный, вспомогательный характер: в ремарках вместо социального статуса (die Mamsell - «прислуга») лица при переводе уточняется его имя («Софи»): Ferdinand (mit einem Blick auf die Mamsell). (Kabale und Liebe) Фердинанд (показывая глазами на Софи). (Коварство и любовь) Такие примеры многочисленны, например, вместо „ландфохт" (имперский наместник) указывается имя „Геслер": Sie wollen voriiber, die Frau wirft sich vor dem Landvogt nieder.(Wilhelm Tell) Хотят ехать дальше. Армгарда бросается перед Геслером на колени. (Вильгельм Телль) Этот тип замены используется переводчиками в ремарках, когда необходима конкретизация, чтобы избежать неверного понимания расстановки действующих лиц в драме.
