Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятийные характеристики концептосферы «война» 8
1.1. Война как социальный феномен 8
1.1.1. Социология войны 8
1.1.2. Философия войны 18
1.2. Концептосфера «война» в обиходном сознании 22
1.3. Концептосфера «война» в профессиональном сознании военных 29
1.4. Обобщенная понятийная структура концептосферы «война» 33
Выводы к главе 1 53
Глава 2. Образные характеристики концептосферы «война» 55
2.1. Линейные характеристики концептосферы «война»: анализ сочетаемости слов 55
2.2. Образно-перцептивные характеристики концептосферы «война»: средства образной номинации 86
2.3. Образно-метафорические характеристики концептосферы «война» 100
2.4. Образно-метафорические характеристики концептов «бой», «оружие», «победа» 115
2.5. Нелинейные (дискретные) характеристики концептосферы «война»: ассоциативный анализ концепта «война» 127
Выводы к главе 2 137
Глава 3. Ценностные характеристики концептосферы «война» 143
3.1. Этика войны: языковое выражение концептов 143
3.2. Религия и война в русском и английском языковом сознании 148
3.3. Оценочные характеристики номинантов концептосферы «война» 155
3.4. Оценочные характеристики концептосферы «война» в паремиях 162
3.5. Оценочные характеристики концептосферы «война» в афоризмах 171
3.6. Воинские символы и символотворчество 182
Выводы к главе 3 190
Заключение 194
Библиография 200
Список лексикографических источников 217
Список текстовых источников 223
Приложения 225
- Концептосфера «война» в профессиональном сознании военных
- Образно-перцептивные характеристики концептосферы «война»: средства образной номинации
- Нелинейные (дискретные) характеристики концептосферы «война»: ассоциативный анализ концепта «война»
- Оценочные характеристики номинантов концептосферы «война»
Введение к работе
Данная диссертация выполнена в русле лингвоконцептологии и лингвокультурологии. Объектом исследования является концептосфера «война», в качестве предмета изучения выступают этнокультурные характеристики этой концептосферы в английском и русском языковом сознании и коммуникативном поведении.
Актуальность работы обусловлена следующими моментами: 1) лингвистическая концептология является одним из наиболее активно развивающихся направлений современного языкознания, вместе с тем многие вопросы лингвоконцептологии остаются дискуссионными, это касается, в частности, определения базовых понятий данной области знания, соотношения когнитивного и аксиологического подходов к моделированию концептов; 2) война и ее характеристики относятся к важнейшим событиям в жизни человека и человечества, этот феномен имеет множественную номинацию в языке, однако в концептологическом и лингвокультурном планах изучен еще недостаточно; 3) несмотря на принципиальное сходство в понимании войны представителями разных культур, имеется и этнокультурное своеобразие осмысления данной концептосферы, понимание такого своеобразия позволит оптимизировать межкультурную коммуникацию.
В основу выполненной работы положена следующая гипотеза: концептосфера «война» представляет собой сложно организованный концепт, в составе которого выделяется система взаимосвязанных и взаимообусловленных концептов; эта концептосфера осмыслена в обиходном и профессиональном сознании, проявляется в различных типах дискурса, имеет этнокультурную специфику.
Целью исследования является сопоставительная характеристика концептосферы «война» в английской и русской лингвокультурах. Для выполнения данной цели решаются следующие задачи:
выявить сущность и структуру концептосферы «война»;
установить специфику осмысления этой концептосферы в обиходном и профессиональном языковом сознании;
- определить понятийные характеристики концептосферы «война» в
английской и русской лингвокультурах;
- описать образные характеристики концептосферы «война» в английской и
русской лингвокультурах;
- выявить ценностные характеристики концептосферы «война» в
английской и русской лингвокультурах.
Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из толковых, синонимических и энциклопедических словарей, паремиологических справочников, сборников афоризмов, художественной и научной литературы. В качестве единицы исследования рассматривался текстовый фрагмент, обозначающий или выражающий концепты, входящие в концептосферу «война». Всего проанализировано около 5000 соответствующих текстовых фрагментов. Учитывались также данные опроса информантов.
В работе использовались следующие методы исследования: понятийный, компонентный, контекстуальный и интерпретативный анализ, интроспекция.
Научная новизна работы заключается в определении концепта «война» как особого типа концептов - гиперконцепта, образующего концептосферу, в выявлении специфики осмысления войны в обиходном и профессиональном сознании, в определении базовых и расширительно-ассоциативных понятийных признаков концептосферы «война» в английском и русском языковом сознании, в установлении ее образно-перцептивных и образно-метафорических признаков, в характеристике ценностных признаков данной концептосферы в английской и русской лингвокультурах.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данная работа вносит вклад в развитие лингвоконцептологии и лингвокультурологии, характеризуя особый класс концептов - гиперконцепты, образующие концептосферу.
Практическая ценность выполненной работы состоит в возможности применения полученных результатов в курсах общего языкознания, лексикологии, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по лингвокультурологии и когнитивной и аксиологической лингвистике.
5 Работа основывается на следующих положениях, доказанных в
лингвистической литературе:
Культурный опыт народа находит отражение в языковой картине мира, этнокультурная специфика менталитета проявляется в ценностных приоритетах и стереотипах поведения (Н.Д. Арутюнова, 1999; А. Вежбицкая, 1999; В. фон Гумбольдт, 1984; Т.А. ван Дейк, 1989; О.А. Леонтович, 2002; Ю.М. Лотман, 2001; В.А. Маслова, 2001; В.П. Нерознак, 1998; МБ. Пименова, 1999).
Единицей лингвокультуры является концепт - сложное ментальное образование, в составе которого выделяются понятийная, образная и ценностная (оценочная) составляющие; концепт детерминирован культурой, является фактом индивидуального и коллективного сознания и опредмечен в языке (Е.В. Бабаева, 2004; С.Г. Воркачев, 2002; В.И. Карасик, 2002; В.В. Колесов, 2002; Н.А. Красавский, 2001; Д.С. Лихачев, 1997; Г.Г. Слышкин, 2004; Ю.С. Степанов, 1997).
Концепты могут быть объективно изучены при помощи методов специального лингвистического анализа (З.Д. Попова, И.А. Стернин, 2001; А. А. Залевская, 2001; Ю.Н. Караулов, 1999).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Лингвокультурные концепты неоднородны по своей масштабности;
наиболее важные для коллективного языкового сознания концепты являются
гиперконцептами и образуют концептосферы - системы гипонимически
организованных концептов, уточняющих идею гиперконцепта. К числу
гиперконцептов относится концепт «война», концептосфера которого включает
концепты «бой», «армия», «оружие», «победа» и др.
2. Концептосфера «война» специфично проявляется в обиходном
(гражданском) и профессиональном (военном) языковом сознании: в первом
случае важнейшими признаками войны выступают ее участники, средства и
ужасы войны, во втором случае - детально обозначенные средства и способы
ведения боя.
3. Понятийный компонент концептосферы «война» включает следующие
базовые признаки: спланированное масштабное действие с участием множества
специально подготовленных людей и применением оружия для достижения определенных целей, имеющее деструктивные последствия.
4. Образный компонент концептосферы «война» в перцептивном плане
сводится к описанию боя (прототипной основы концепта «война») и
представлен следующими важнейшими признаками: столкновение
вооруженных людей, ярость, кровь, смерть. В метафорическом плане
концептосфера «война» фиксируется преимущественно социометафорами,
сциентометафорами, зоометафорами и звукометафорами. При значительном
сходстве образного представления войны наблюдается ее определенная
этноспецифика: зоометафора и натурметафора - в русском языковом сознании,
сциентометафора и культурметафора - в английском.
5. Ценностный компонент концептосферы «война» проявляется в этической
и религиозной оценке войны, в ее символике и сводится к нормам поведения
солдат на войне (отношение к воинскому долгу, оружию, врагу, победе) и
отношению к войне со стороны гражданского населения. Важнейшие
этнокультурные отличия в ценностном осмыслении войны таковы: для
англоязычной лингвокультуры на первое место выходит идея успеха в войне и
эффективности ее ведения, для русской лингвокультуры - идея справедливой
войны как защиты от нападения и неизбежность жертв на войне.
Апробация. Основные положения диссертации докладывались на научных конференциях: «Личность, речь и юридическая практика» (Ростов-на-Дону, 2005), XXXIV международная филологическая конференция СпбГУ (Санкт-Петербург, 2005), «Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации» (Волгоград, 2005), «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире» (Волгоград, 2007), обсуждались на заседаниях научно-исследовательской лаборатории Волгоградского государственного педагогического университета «Аксиологическая лингвистика». По материалам исследования опубликовано 13 работ общим объемом 4,8 п.л.
Структура. Диссертация состоит из введения, трех глав, посвященных понятийным образным и ценностным характеристикам концептосферы
«война», заключения, библиографии, списка лексикографических и текстовых источников и приложений.
Концептосфера «война» в профессиональном сознании военных
Война - сложное многоплановое явление, укорененное в человеческом сознании и широко представленное в различных видах дискурса: научном, специальном военном, бытовом. В данной постановке вопроса актуализируется институциональный дискурс (Карасик 2004: 39) военной социологии, предметом изучения которой является состояние, поведение и язык людей, занятых в вооруженных силах, т.е. «военных», осуществляющих легитимно организованное насилие для достижения определенных социальных целей (Култыгин 1993: 135). Языковые особенности, позволяющие выделить данный социальный тип (Ивушкина 1996: 133; Pear 1955: 70), имеют свою «среду обитания» (Сепир 2001: 270-284), нормативный характер (Бабаева 2003: 28) и проявляются как стереотипы мышления и поведения (Маслова 2001: 108). Чтобы подчеркнуть структурную обособленность, «армейского» социума от «гражданского» при одновременной инкорпорированности в систему государства (Меркулов 1993: 109), часто употребляется термин «система» со своим типом ценностей (Арутюнова 2000; Бабаева 2003) в границах, соответстующих (условно) «типам коммуникативных дистанций» (Hall 1969: 116-125, цит. по Карасик 1996: 3).
Смысл военной системы в ведении войны, т.е. в единоборстве, а цель -«навязать противнику нашу волю» (Клаузевиц 2003: 20). В этом случае система раскрывается, т.к. «люди вкладывают в свои действия известный смысл, известные представления о цели, поступки, направленные к достижению целей, они рассматривают как средства» (Вебер 1994: 644). Поскольку единственное радикальное средство на войне - бой, а «первенствующая и преобладающая» цель - уничтожение неприятеля (К. Клаузевиц), то «рациональная» сущность военной системы сводится к готовности легитимно уничтожить врага или погибнуть, защищая общество. Таков социальный заказ общества к армии. «Люди действуют в известной общественной обстановке; их деятельность только в том случае может иметь осязаемые результаты, когда она ориентируется на объективные общественные условия» (там же). Поступки, основанные на точном знании и использовании этих условий Вебер называет «рациональными» (т.е. смыслосодержащими). Эта «рациональность» может быть названа объективной (буквально имеющей цель - "Zweck"), «если учет общественных условий был сделан правильно и поэтому поступок имел тот эффект, который был целью совершившего его лица» (Вебер 1994: 645). Вебер назвал эту систему Zweck-rational, что означает армию в состоянии войны. Weg-rational - система не имеющая смысла (определенной цели) - это армия в состоянии мира: большая часть времени уходит на строевую, политическую подготовку, чтение уставов и уборку закрепленной территории. Отсутствие рациональной (определенной) цели в деятельности системы вызывает рост негативной оценки субъектов, поскольку очевидно, что во время войны никто подобной деятельностью заниматься не будет. Это моделирует ситуацию абсурда, которая, несмотря на комичность, часто вербализуется в ненадуманных (естественных) высказываниях профессиональных военных.
Ничто не может смутить командира, поколебать его уверенность, поскольку «командир всегда прав». Он - образцовый исполнитель приказа, который «есть закон для подчиненного» (ОВУ 1971: 162) и сам законотворец, ибо понимает,-что «кто не умеет подчиняться, тот не умеет командовать». Значимость приказа является общим признаком, релевантным для языкового сознания военного профессионала различных лингвокулыур, что наводит инвариантное ядро в высказываниях командира: 1) предельная точность, 2) краткость до афористичности, 3) дидактичность, 4) безупречная правильность. Стремление к предельной информативности высказываний есть свидетельство особенности языкового сознания профессиональных военных, проявляющееся, с другой стороны, в когнитивной компрессии существующих в обществе представлений. Обыденные представления о войне в сознании профессионального военного коррелируют с фреймом «бой» (Подробнее см. п. 1.4). В настоящее время в связи со сменой общественно-политической ориентации армии произошла когнитивная корректировка: на смену классовой семантике непримиримых ценностей пришла семантика округлых форм и нечетких понятий. Однако релевантными остаются семы политика , насилие и средства поскольку «единственно политика рождает войну; война есть политика, ее продолжение и осуществление насильственными средствами; все войны делятся на справедливые и несправедливые» («наши» и «не наши») (Козлов 1971: 49). По-прежнему актуальна биологическая оппозиция «свой - чужой», как фактор сохранения социума, группы, корпорации, вида. Войны также делятся на «справедливые» и «несправедливые». Понятия даже упростились. «Справедливые» - это просто наши, а «несправедливые» - не наши, что не изменило суть содержания. В данной постановке проблема раскрывается с точки зрения «внутривидовой агрессивности/агрессии», которая по Э. Фромму делится на «доброкачественную» (справедливая война) и «злокачественную» (несправедливая война) (Фромм 1998: 245). «Злокачественная агрессия свойственна исключительно человеку и не порождается животными инстинктами» (там же: 286). Разделение исследователей (Lorenz 1966, Benedict 1959, Foster 1972, Freeman 1964, Fromm 1951, Carrighar 1968, Chomsky 1959, Rapoport 1971, Wright 1965) на «инстинктивистов» (актуализируют врожденный фактор) и «бихевиористов» (актуализируют социо-культурный фактор), не решает проблему. В дальнейшем ее целесообразно рассматривать с позиции «эмоций, стимулирующих агрессию» (Покровская 1996: 183), концептов эмоций (Шаховский 1996: 29), различных проявлений «термина эмоции» (Kovecses 1990: 32, цит. по Покровская 1996). Важным условием решения проблемы замкнутости языковой среды военных является изменение параметров общения (Stubbs 1983: 51-53). В настоящее время появились изменения, касающиеся прав и свобод военнослужащих. В уставной лексике исчезла суровость (лексемы и словосочетания «суровая кара», «строго», «беспрекословно»), непримиримость («ненависть и презрение трудящихся»), беспощадность («до последнего дыхания», «не щадя своей крови и самой жизни») в тексте старой присяги (ОВУ 1971: 137); «угроза смерти» перестала быть предпочтительней, чем плен (ОВУ 1971: 5), а приказ командира перестал быть «законом» (ОВУ 2002: 21-22) для подчиненного.
Образно-перцептивные характеристики концептосферы «война»: средства образной номинации
Образно-перцептивные характеристики концептосферы «война»: средства образной номинации Образ в широком смысле слова часто понимается как метафора (Павлович 1995: 2). Метафора - «троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов.. .для наименования объекта, входящего в другой класс объектов, аналогичных данному в каком-либо отношении» (ЛЭС 1990: 296). Связь метафоры с понятийным аппаратом коррелирует с целостностью соответствия фрейм-образ за счет «способности метафоры менять, в определенных пределах, свое содержание, не меняя его выражения» (Пипер 2001: 179). Данное свойство метафоры как инструмента трансляции культурных кодов (Тарасов 1999: 35), позволяющее «представлять язык в виде пространства или объема» (Степанов 1998: 175, Piper 1988: 241-263), а также во времени («темпорально-пространственная полисемия») (Кронгауз 2001, Jackendoff 1983), опирается на интуитивный ресурс (Постовалова 1999: 30). В нем «неизбежный и неиссякаемый источник метафоры в "быту"» (Арутюнова 1990b: 8), что позволяет объективировать интуицию как основу в процессе номинации, как «интуицию номинации» (Пипер 2001: 187). Важной особенностью метафоры является ее разделение на семиотическую структуру и семиотическую классификацию (Москвин 1996: 104). В первом случае фактором семантической целостности метафоры является ее двуплановость (наличие основного и вспомогательного субъекта), «игра» прямого и переносного значений, совмещающее «видение двух картин» (Richards 1936: 93; Black 1962: 44, цит. по Москвин 1996: 104) актуализируется основной субъект (см. п.2.1). Во втором случае актуализируется вспомогательный субъект (там же) с видовой вариацией метафор перцептивного плана. Итак, «образность наименования достигается за счет метафоры или метонимии» (Ахмадулаева 2005: 8). Мы солидарны с Л.А. Шестак, представляющую языковую образность как метафоризацию в широком смысле - т.е. как реализацию «метафорических и метонимических переносов» в виде «метафорических моделей» (вариаций базовых метафор) (Шестак 2003: 90-91). Предпринята сплошная выборка из художественных текстов русского и английского языков. В качестве материала для исследования английской языковой образности использованы художественные произведения Ричарда Олдингтона «Смерть героя» (Richard Aldington "Death of a Hero"), Эрнеста Хемингуэя «Прощай оружие», «Мадридские шоферы», «Дом солдата» (Е. Hemingway "A Farewell to Arms", "The Chauffeurs of Madrid", "Soldier s Home"). В качестве средств образной номинации войны в данных источниках зафиксированы вариации следующих метафор.
1. Зоометафора: NCO syelped them on like sheep-dogs (Aldington 1958: 260) -сержанты лаяли на них как овчарки; Army swinishness (Aldington 1958: 48) -армейское скотство; The eagles of war we are spreadin their wings (там же: 238) -орлы войны расправляют крылья; a legion of rats (там же: 300) - легион крыс; cannon-fodder (там же: 309) - пушечное мясо; pitted with shell-holes honey combed (там же: 314) - изрыты воронками, точно сотами в улье; the louse -inevitable war comrade (там же: 301)- вошь - неизбежный спутник войны; war is...brutality (там же: 241) - война - зверство; the whole earth was shaking as if beaten by a multitude of flying hoofs (там же: 341) - Земля содрогалась, как-будто по ней мчались галопом бешенные табуны; infantry subalterns were cheap as stinking fish (там же: 378) - младшим офицерам цена - как за тухлую рыбу (перевод наш); the familiar bark of Archies (там же: 362) - знакомое тявканье зенитных орудий.
2. Антропометафора: An army travels on its stomach (Hemingway 1969: 183) Армия передвигается на своем желудке (перевод наш), т.е. как армию кормят так она и воюет; soul-shaking explosives (Aldington 1958: 274) - сотрясающие душу разрывы; То be hot-foot after the retreating enemy (там же: 51)- гнаться по пятам за отступающим противником; hando-hand fighting (там же: 274) рукопашный бой; a nose-cap (там же: 302) - головка взрывателя; a red-faced Tommy (там же: 309) - краснолицый британский солдат; heavy army boots (там же) - тяжелая армейская служба; tear-gas (там же: 321) - слезоточивый газ; not a war of hand-weapons (там же: 274) - не война холодного оружия; the older hands (там же: 301) - более опытные солдаты; to put his artillery on us (там же: 302) - накрыть артиллерией (метафора покрова); the whole front of gun flashes ... as if giant hands covered with huge rings (там же: 341)- орудийные вспышки по всему фронту.. .словно руки исполина все в перстнях.
3. Социометафора: War Bonds (Aldington 1958: 44) - военный заем; War partisans (там же: 277) - поборники войны; war comrades; war brothers (Hemingway 1969: 78, 80) - боевые товарищи; братья по войне; population wars (Aldington 1958: 262) - войны перенаселения; war generation (там же: 52) военное поколение; to be occupied infighting (там же: 286) - сражаться; the army had taught him (Hemingway 1971: 106) - армия научила его; he had learnt that in the army (там же) - он научился этому в армии; Army routine (Aldington: 308) армейская рутина. Все вместе это номинируется лексемами soldiering, training, drilling (там же: 364, 377, 299) - солдатчина, муштра; R.E.Sigs - связисты; R.E s = Engineers (там же: 317) - подземно-минный отряд; Army Service Corps интенданты; Army Medical Corps - врачи и санитары (там же: 271); the Army Theory (там же: 276) - закон армии; old regulars (там же: 257) - старослужащие, «деды»; mercenary soldier (там же) - наемник (перевод наш); Regular Army pedants and bullies (там же: 261)- армейские задиры и хулиганы (перевод наш); a military pedant of exacting standarts (там же: 250) - уставник (перевод наш); an old Army family (там же: 61)- военная семья; Pioneers (там же: 318) - саперы («первопроходцы»); experienced troops (там же: 387) - обстрелянные солдаты (эмпирометафора); the louse - inevitable war comrade (там же: 301)- вошь неизбежный спутник войны; peaceime soldier (там же: 272) - тыловой франт; old stager (там же: 300) - ветеран (эмпирометафора); raw, halfrained boys (там же: 382) - желторотые новобранцы; War workers (там же: 272) - участники войны; the pose of the old soldier (Hemingway 1971: 104)- поза бывалого солдата (перевод наш); the doctors were red as butchers (Hemingway 1969: 72) врачи...были красны как мясники.
Нелинейные (дискретные) характеристики концептосферы «война»: ассоциативный анализ концепта «война»
Известно, что образность формируется не только за счет внутренних семантических ресурсов (п. 2.1 - п. 2.4), но и за счет внешних ассоциативных связей (Ахмадулаева 2005: 10), актуализирующих парадигматические соотношения между элементами языка (Кубрякова 1990: 366), как «нелинейные и неодновременные в потоке речи» (Катермина 2004: 24).
Языковой образ, определяемый как отождествленное противоречие (Павлович 1995: 11), основывается на «общей ассоциации к предметам» (Шестак 2003: 41). Отождествление неравных сущностей (Аристотель 1996: 65-70) через образную ассоциацию позволяет выявить общий признак (Арутюнова 1990: 296-297; Огольцев 1978; Шестак 2003: 46) или ряд признаков. Выявление подобного ряда признаков необходимо для построения ассоциативной схемы концепта «война» в русском и английском языках. Можно сказать, что полнота описания объекта исследования находится в прямой зависимости от количества выявленных семантических признаков (Шестак 2003: ПО) и опирается на известное положение о соответствии образа и фрейма. Мы разделяем точку зрения Л.А. Шестак о вариативности образного наполнения слотов фрейма, что «вписывается» в категорию многомерности концепта (Карасик 2005: 15) и «разномасштабное» художественного образа (Шестак 2003: 36).
Поскольку образ - не только объект, но и способ выражения оценки и мировидения в целом (там же: 109), то целесообразно, изменив масштаб художественного кодирования, провести лингвокультурный анализ образности на материале ассоциативного эксперимента. Эксперимент направлен на определение трех параметров.
1. Выявить перечень ассоциатов-реакций на слово-стимул «война среди английских и русских респондентов с последующим соотнесением с модельным образом «война» по позициям слотов бой , армия-оружие , победа-поражение . Каждый из слотов, являясь концептом меньшего чем «война» формата, т.е. микроконцептом, входящим в концептосферу войны, представляет собой ассоциативно-семантическое поле (АСП), включающее не только общий семантический признак, но и единицы, ассоциативно с ним связанные (Сергеева 2002: 26).
2. Выявить и сравнить средства образной номинации на материале краткого письменного опроса "When I think of war, the following pictures come to my mind..." - «Когда я думаю о войне, я представляю...».
3. Провести анализ прецедентных феноменов.
Для построения ассоциативной схемы или образной модели концепта «война» был проведен ассоциативный эксперимент, охватывающий группу участников (до 100 человек) от 15 до 75 лет, различающихся по образованию, профессии, социальному положению, полу. Сравнение проводилось не только между образными моделями концепта «война» русской и английской лингвокультур (межкультурный замер), но и между образной моделью и общекультурным ассоциативным фоном в русском и английском языках. Для этого привлекались материалы РАС (Русский ассоциативный словарь) и EAT (Edinburgh Associative Thesaurus of English).
1. В результате проведенного среди русских испытуемых эксперимента на слово-стимул «война» были получены следующие реакции: смерть (12), страх (5), кровь, агрессия (4), бой, терроризм, горе, хаос, разруха (3), танк(и), страдание(я), беда, разрушение, оружие, ужас, кровопролитие, несогласие, голод, междоусобица (2), гадость, перемены, зло, винтовка Мосина, окопы, автомат Калашникова, слезы, бомба, идиотизм, трагедия, насилие, похоронка, отвага, безумие, террариум, взрыв, взвод, выстрелы, вражество, погром, борьба, битва, Чечня, злость, убийство, биться, героизм, конфликт, лишения, солдат, власть, чистилище, ядерная зима, жертвы, Хиросима, Сталинград, атака, суета, вражда, ад (1). АСП бой представлено ассоциатами: кровь (4), бой (3), кровопролитие, междоусобица (2), отвага, взрыв, выстрелы, битва, убийство, биться, героизм, чистилище, атака, ад (1) - 20,6%.
АСП армия-оружие зафиксировано ассоциатами: танк (и), оружие (2), винтовка Мосина, окопы, автомат Калашникова, бомба, взвод, солдат, ядерная зима (1) - 10,8%.
АСП победа-поражение представлено ассоциатами: смерть (12), разруха (3), голод, разрушение (2), перемены, похоронка, жертвы, лишения (1) - 22,5%. Сравнение с фоновыми данными (материалы РАС) выявило следующую картину:
АСП бой представлено ассоциатами: кровь (7), взрыв (5), битва, кровавая (4), огонь (3), грохот (2), боец, бой, бойня, бомбежка, крик, стрельба, стрелять, стреляют, убийца, фронт (1) - 5,5%;
АСП армия-оружие представлено ассоциатами: атомная (6), роботов, танк (2), автомат, меч, рыцарей, сержант, солдат, солдаты, ухват (1) -2,7%;
АСП победа-поражение представлено ассоциатами: мир (92), смерть (28), гибель (4), прошла (3), без конца, окончилась, разруха, разрушение, победа (2), закончилась, не кончилась, поражение, разрушения (1) - 22%. При всей условности полученных цифр, тем не менее, прослеживается общая тенденция: в русском языковом пространстве наибольшее количество ассоциатов связано с АСП победа-поражение , наименьшее с АСП армия-оружие .
Среди англо-американских испытуемых на слово-стимул «война» были получены следующие реакции: death (13), destruction, blood (6), hell, killing, hate (3), terror, freedom, evil, Bush, peace, terrorism, oil (2), tragedy horror, noise, 130 troops, future, defence, religion, intolerance, pointless, dangerous, savage, conquer, politicians, horrific, futility, sadness, wound, pain, Holocaust, catastrophe, wreckage, devastation, injury, hero, Vietnam, love, guns, Hiroshima, Blood and oil, Iraq, Front, Saddam Hussein, bomb (I). АСП бой : blood (6), hell, killing (3), defence, hero, front (1) - 18,5%. АСП армия-оружие : troops, guns, bomb (1)-3,7%. АСП победа-поражение : death (13), destruction (6), freedom, peace, oil (2), conquer, futility, wound, wreckage, devastation, injury (1) - 38%). Источником фоновых данных послужила выборка из EAT, где на слово-стимул были выявлены следующие ассоциаты (всего 970). АСП бой : battle (40), fighting (30), fight (20), blood, killing (10) - 11,3%. АСП армия-оружие : bomb (20), cannon, gunpowder, guns (10) - 5%. АСП победа-поражение -.peace (410), death (90)-51,5%. Межкультурное сравнение полученных результатов не нарушает общего соотношения с фоновыми данными. В английском языковом пространстве (как и в русском) наибольшее количество ассоциатов связано с АСП победа-поражение , наименьшее с АСП армия-оружие . 2. Средства образной номинации в ответах русских респондентов представляют аксиологически маркированную информацию, вербализованную в метафорах.
Оценочные характеристики номинантов концептосферы «война»
Многие лингвисты рассматривают ценностную компоненту, как «центральную» составляющую концепта (Карасик 2005: 14), апеллируют к «духовно значимым ценностям в знаках непрямого именования» (Алефиренко 2002: 3), указывают на «ценностную рубрику мира» (Шестак 2003: 7), определяющую специфику человека и общества (Бабаева 1997: 21), актуализируют под категорией «значимости» (Воркачев 2003: 5) или символа (Колесов 2002: 56, 323). Мы солидарны с данной позицией и также считаем, что «ценностная сторона концепта является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить» (Карасик 2004: 129), а ценностная картина мира представляет собой «совокупность концептов, рассматриваемых в аспекте ценности» (там же).
Известно, что языковая оценка, затрагивающая субъект-объектные отношения, является средством категоризации системы ценностей (Карасик 1996: 3; Бабаева 2003: 33) и актуализирует ценностный аспект языковой личности. Мы солидарны с В.В. Катерминой, утверждающей, что на основании избыточности оценочного значения лексической единицы «категория оценки гораздо шире чисто формального ее понимания» (Катермина 2004: 47), и поэтому оценочный компонент является «обязательным семантическим компонентом значения слова» (там же: 48). Поэтому анализ образной составляющей концепта «война» по всем позициям слотов сопровождался дополнительным семантическим параметром оценки, а среди образно-метафорических характеристик выделены фасцинативная и пейоративная метафоры. Известны следующие виды оценки: эстетическая, интеллектуальная, этническая, этическая, эмоциональная (Н.Д. Арутюнова, В.В. Катермина). Эстетическая (о войне): the picturesque front - живописный фронт (Hemingway); (о бое): a very fine attack - прекрасная атака; the very first show - самое первое дело; the ground torn up - развороченная земля; the broken trunks -расщепленные стволы; the smell of blasted clay and stone - запах взорванной глины и камня; the sweet smell of blood - сладкий запах крови; shelling was beautiful - стрельба приводила его в восторг; the first battle...like a super fireworks show - первый бой...как праздничный фейерверк (Hemingway); (об армии): a red-faced Tommy - краснолицый британский солдат; heavy army boots - тяжелая армейская служба (Aldington); the grey German round cap - серые немецкие бескозырки; the French blue-and-red kepi - красные с синим кепи французов; the English khaki - хаки англичан (Aldington); airplanes «самолеты»: полевая жандармерия (прозвана за широкополые шляпы) (Hemingway); red coat - британский солдат (Катермина 2004: 114) (об оружии): sharp, sweet shock of bullets - острый, сладостный удар пули (Aldington); (о победе): the fruits of victory - плоды победы (Hemingway); conscience crying in the wilderness - совесть вопиет в пустыне; a river of tears in the desert - река слез затерявшаяся в песках (Aldington);
Интеллектуальная (о войне): silly front - глупый фронт (Hemingway); the war has taught them nothing - война ничему не научила (Aldington); (о бое): a smart local attack - внезапная атака; a surprise attack - внезапный бросок вперед; a big surprise attack - большое неожиданное наступление (Aldington); (об армии): the army had taught him - армия научила его (Hemingway);
Этическая (о войне): a bit of blood-letting - маленькое кровопускание; foul brutality - гнусное зверство; a ghastly calamity, a more ghastly crime -чудовищное бедствие, еще более чудовищное преступление; the blood guiltiness - кровавая вика; filthy, vile foreigners - гнусные, мерзкие враги (Aldington); there ain t anything to war - война - пустое дело; goddam war - проклятая война; rotten war - гнилая война (Hemingway); (о бое): a bloody brutal hell - кровавый, жестокий ад; a hopeless attack - безнадежная атака; (Aldington); (об армии): Army swinishness - армейское скотство; to be a swine to one s men - измываться над солдатами; Regular Army pedants and bullies - армейские бурбоны и хамы; the honour of the Regiment - знамя полка; the real war soldiers - настоящие солдаты, фронтовики (Aldington); (о победе): I don t believe in victory, I don t believe in defeat - В победу я больше не верю. Но я не верю и в поражение; valorous wounds - доблестные раны; valorous conduct - доблестное поведение; heroic act - героический поступок; a legitimate hero - стандартизованный герой; the greeting of heroes - чествование героев (Hemingway);
Эмоциональная (о войне): merry old war - славная, веселая война; an appalling catastrophe = immense barbaric tumult - чудовищная катастрофа; boring awful war - надоевшая, ужасная война; the nightmare of the War - кошмар войны; great war - всеобщая война; the biggest conflict - крупнейшее столкновение сил; merry old war - славная, веселая война; the bloody War -трижды клятая бойня (Aldington); the bloody front - треклятый фронт; a terrible war - ужасная война (Hemingway); (о бое): a dirty mess - грязная история; a ghastly show - ужасный бой; a bloody balls - чертова каша; great battle -ожесточенные бои; break - прорыв; a retreat better than an advance -отступление лучше, чем наступление; The action wasn t successful - сражение не имело успеха; unsuccessful attack - безуспешная атака (Hemingway); The long, unendurable nightmare - нескончаемый, невыносимый кошмар; the greatest battle - величайшая битва; big battle - большое сражение; big attack - большое наступление; carnage and horrors - резня и ужасы; the hardest fighting - самое пекло; a desperate defence - яростный натиск; a determined attack решительная атака; fierce attacks - ожесточенные атаки; the huge counter-attacks
- мощное контрнаступление (Aldington); (об армии): blasted Army - проклятая армия; soldiering - солдатчина; to bull and drive the new drafts - гонять и жучить новобранцев; dreary training - нудная муштра; scared-looking boys - мальчики с испуганными лицами; frightened boys - испуганные мальчики; the crack troops of the armies - лучшие солдаты во всей армии (Aldington); (об оружии): deadly machine-gunfire - бешенный пулеметный огонь; ten inch high-explosive monsters
- десятипудовые чудовища, рвущиеся с невообразимой силой; war of missiles, murderous and soul-shaking explosives - война снарядов и убийственных, наводящих ужас взрывчатых веществ; not a war of hand-weapons - не война холодного оружия; intense shelling - неистовый огонь; ruthless tempest of explosions - свирепый ураган взрывов (Aldington); (о победе): immortal fame -бессмертная слава; gravely wounded = badly wounded - тяжело раненый (Hemingway); terrific losses - большие потери; a bad defeat - тяжелое поражение; crushing defeat of the Army - жестокий разгром армии (Aldington);
