Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения русских народных и английских истинных загадок 11
1.1. История загадки в лексикографии 11
1.2. Изучение загадок в отечественном и зарубежном языкознании 16
1.3. Жанроопределяющие признаки русской народной и английской истинной загадки 24
1.4. Множественность классификаций загадок 34
1.5. Вариативность как облигаторный признак русской народной и английской истинной загадки
1.6. Лингвистический абсурд как алогичная языковая субстанция 49
Выводы по главе 155
Глава 2. Специфика лингвистического абсурда в русских народных и английских истинных загадках 58
2.1. Парадокс в русских народных и английских истинных загадках 58
2.1.1. Прагматический парадокс 59
2.1.2. Семантический парадокс 64
2.2. Сравнительно-сопоставительный анализ русских народных и английских истинных загадок с элементами парадокса 70
2.3. Параметры энигматоров в русских народных и английских истинных загадках 87
2.4. Неузуальное словообразование в русских народных загадках 95
2.5. Неузуальное словообразование в английских истинных загадках 109
2.6. Сравнительно-сопоставительный анализ неузуальных единиц в русских народных и английских истинных загадках 115
Выводы по главе 2 125
Глава 3. Интертекстуальность русских и английских народных сказок 129
3.1. Интертекстуальность как включение одного текста в другой 129
3.2. Роль загадок в русских и английских народных сказках 132
3.3. Сравнительно-сопоставительная характеристика функций загадок в русских и английских народных сказках 139
Выводы по главе 3 156
Заключение 159
Литература
- Жанроопределяющие признаки русской народной и английской истинной загадки
- Лингвистический абсурд как алогичная языковая субстанция
- Сравнительно-сопоставительный анализ русских народных и английских истинных загадок с элементами парадокса
- Роль загадок в русских и английских народных сказках
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование выполнено в рамках контрастивной лингвистики и посвящено сопоставительному исследованию лингвистического абсурда в русском и английском энигматическом тексте. В качестве репрезентантов жанра энигматики исследуются русские народные и английские истинные загадки.
Следуя традиционной фольклористике, термины народная загадка и истинная загадка считаем терминологическими аналогами, имеющими различную дистрибуцию: русская народная загадка и английская истинная загадка (см. работы В. П. Аникина, Н. И. Кравцова, О. В. Магировской, В. В. Митрофановой, А. А. Потебни, С. Я. Сендеровича, А. Тэйлора и др.). Как и русская народная загадка, «английская истинная загадка представляет собой загадку из устной традиции народа» (перевод мой. Н.Т.) [Taylor 1951].
Актуальность выбранной темы определяется растущим интересом к коммуникативно-прагматическому потенциалу энигматических текстов; активным использованием их в «сказочном» дискурсе; недостаточной изученностью лингвистического абсурда в тексте; значимостью выявления различий русской и англоязычной лингвокультур в целях оптимизации межкультурного диалога.
Объектом исследования является феномен лингвистического абсурда в русском и английском энигматическом тексте.
Предметом исследования данной диссертации является изоморфизм и алломорфизм структурно-языковых и семантических особенностей лингвистического абсурда в текстах русских народных и английских истинных загадок, а также функции загадок в русском и английском «сказочном» дискурсах.
Эмпирической базой послужили 2311 русских и 1738 английских загадок, отобранных методом сплошной выборки из следующих сборников: Д. Н.Садовников «Загадки русского народа: сборник загадок, вопросов, притч и задач» (1996, 335 с), В. В.Митрофанова «Русские народные загадки» (1978, 180 с), М. А. Рыбникова «Загадки» (1932, 488 с), A. Taylor «English Riddles from Oral Tradition» (1951, 959 p.), M. Bryant «Dictionary of Riddles» (1990, 366 p.). Источниками русских и английских народных сказок послужили сборники: «Былины. Русские народные сказки. Древнерусские повести» под редакцией Н. В. Белякова, «Русские народные сказки - о животных, волшебные и бытовые» под редакцией А. Н. Афанасьева и М. В. Толстикова,
'Энигматика (от др. гр. аТугуца (ainigma) - загадка), или область загадочных вопросов, включает множество жанров, куда входят скандинавски; кеннинги; философские вопросы древнегреческих мыслителей; таинственные вопросы; развлекательные вопросы на сообразительность и логику; словесные ребусы; шарады; арифметические головоломки; вопросы, требующие остроумного ответа или каламбура; литературные загадки; истинные, или народные, загадки и т.п.
«Русские народные сказки, сказки в обработке А.Толстого», J. Jacobs «More Celtic Fairy Tales», J. Campbell «Popular Tales of the West Highlands», A. Lang «The Green Fairy Book» и другие. В качестве лексикографических источников использовались толковые, лингвистические, этимологические и другие словари русского и английского языков (см. Лексикографические источники).
Цель работы состоит в выявлении национально-языковой и национально-культурной специфики русскоязычной и англоязычной картин мира, реализованных в тексте загадок.
Цель исследования обусловила постановку и решение следующих задач:
сформировать теоретико-методологическую базу исследования;
выявить корпус русских народных и английских истинных загадок с элементами лингвистического абсурда;
охарактеризовать лексико-семантические особенности лингвистического абсурда в русских народных и английских истинных загадках;
- выявить изоморфизм и алломорфизм лингвистического абсурда в
русских народных и английских истинных загадках;
выявить характерные структурно-языковые и семантические особенности русской народной и английской истинной загадки, а также функции загадок в русском и английском «сказочном» дискурсах;
- выявить изоморфизм и алломорфизм функций загадок в русских и
английских народных сказках.
Теоретико-методологической основой реферируемой работы послужили труды по:
- проблемам фольклористики и паремиологии: А. А. Потебни (1914-1930),
A. Тэйлора (1951), В. Я. Проппа (1976), В. В. Митрофановой (1978),
B. П. Аникина (1981-1988), А. Н. Афанасьева (2000), П. Г. Богатырева (2007),
М. Браинта (1990), Н. И. Кравцова и С. Г. Лазутина (1983), Е. Н. Рядчиковой
(2003), Г. Д. Сидорковой (1999), Н. Н. Фаттаховой (2001-2008),
Л. К. Байрамовой (2004), Т. Г. Бочиной (2003) и др.;
- лингвокультурологии: Ю. М. Лотмана (1987), П. Н. Сакулина (1990),
Н. Д. Арутюновой (1990) В. Н. Телии (1995), Р. М. Фрумкина (1995),
В. А. Масловой (2010) и др.;
- проблемам стилистического анализа: Л. В. Щербы (1957),
В. В. Виноградова (1963), М. Н. Кожина (1983), А. С. Кравеца (2004),
О. В. Кравченко (2008), В. Ю. Новиковой (2004), Т. А. Сергунина (2006) и
др.;
проблемам сопоставительного языкознания и контрастивной лингвистики: В. Г. Гака (1966-1985), В. Д. Аракина (1960-1978), Б. А. Успенского (1965), Дж. Гринберга (1963-1987), Б. А. Серебренникова (1970), В. Н. Ярцевой (1981), Р. А. Юсупова (2000-2008), А. Г. Садыковой (2000-2007) и др.
При решении поставленных задач в работе были использованы следующие методы исследования:
описательный метод, включающий в себя изучение функционирования единиц языка;
метод компонентного анализа, направленный на исследование семантики единиц языка и речи;
- структурный метод, основанный на выявлении отношений, связей,
зависимостей между элементами языка;
- статистические приёмы как элементы комплексного анализа данных;
- сопоставительный метод, основой которого является определение
сходств и различий единиц языка и речи.
Научная новизна исследования определяется его вкладом в развитие теории лингвистического абсурда, а также значимостью конкретизации прагматического статуса энигматического текста в «сказочном» дискурсе.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в обосновании роли и типа лингвистического абсурда в энигматическом тексте, а также выявлении спектра функций энигматического текста в «сказочном» дискурсе.
Практическая значимость данного исследования состоит в том, что его результаты могут применяться в теории и практике преподавания русского и английского языков, стилистики, лексикологии, сравнительной типологии разноструктурных языков. Ряд положений диссертации может быть использован в спецкурсах по паремиологии, фольклористике и межкультурной коммуникации, а также при составлении сборников народных загадок.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Алломорфизм конституентного состава русских народных и английских
истинных загадок включает: а) преимущественное использование русских
окказионализмов и приблизительно равное использование английских
потенциализмов и окказионализмов; б) использование русских ономатопов
для дескрипции действия артефактов и английских ономатопов для
дескрипции объектов и явлений природы; в) наличие элементов тайной
условной речи в текстах русских народных загадок.
2. Изоморфизм русского и английского энигматического текста
определяется ведущей ролью двух типов парадокса: прагматического и
семантического. При этом в русской народной загадке имеет место парадокс
жизненных правил и норм, а также отрицание инструмента/каузатора
действия, в то время как в английской истинной загадке превалирует
парадокс при характеристике энигмата и отрицание признака
субъекта/объекта действия.
3. Экспликация русского и английского энигмата осуществляется через
местоимение (личное, определительное, вопросительное) или имя
существительное (нарицательное, собственное).
4. Изоморфизм прагматического потенциала русского и английского
энигматического текста в «сказочном» дискурсе объективирован
преобладанием реализации апеллятивной и референтивной функций всех представленных типов загадок.
Апробация работы. Материалы и основные положения диссертации были представлены на городских, региональных, межвузовских и международных конференциях: Всероссийской научно-практической конференции «Вопросы теории и практики перевода» (Пенза, февраль 2009), Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Актуальные вопросы переводоведения» (Великий Новгород, 21-22 мая 2009), Международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (Пенза, июнь 2009), Второй Международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и речи» (Краснодар, 14-18 октября 2009), Международной научно-практической конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Великий Новгород, 19-20 ноября 2009), Второй Международной научно-практической конференции «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук» (Москва, 15-25 января 2010), в Межвузовском сборнике научных трудов «Памяти В.И. Чернова» (Киров, 2009).
Структура диссертации обусловлена представленными в ней целью и задачами. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, шести приложений и библиографического списка использованной литературы.
Жанроопределяющие признаки русской народной и английской истинной загадки
Текст, являясь, одним из способов существования языка, способен отражать национально-культурную специфику того или иного этноса: В! современной лингвистике (см.. работы Ш. М. Авдей, Ю. Д: Апресяна, KD; А. Бельчикова, Е. ML Верещагина, В. В; Воробьева; Д... Б. Тудкова; И: Mi Кобозевой, В! F. Костомарова; А. А. Леонтьева, Ю; А. Сорокина., G. Г. Тер-Минасовой и др.); различают культурно-нейтральные и культурно-маркированные тексты. Загадки играют немалую роль в накапливании и передаче коллективного опыта из поколения5 в поколение, поэтому они являются культурно-маркированными текстами, так. как сквозь призму загадки можно проникнуть в образ мышления нации, а также взглянуть,на мир глазами носителей этой культуры.
Загадки представляют собой своеобразный способ отражения национальной картины мира;, раскрывая перед нами логику, мышление, мировосприятие и мироощущение того или иного этноса.
Присущие загадкам иносказательность, богатство образных ассоциаций, смысловая ёмкость, структурно-семантическая завершенность и, несомненно, близость к народной речи позволяют рассматривать данные микротексты в качестве репрезентантов общей языковой системы, освоенной в практике лингвокультурной коммуникации.
История русской загадки в лексикографии
Загадки появились во времена глубокой древности, однако собирание и издание текстов этого жанра началось сравнительно "недавно. О. Н. Говоркова делит историю собирания русских народных загадок на три этапа.
Первые упоминания о бытовании загадок можно встретить в летописях, в, памятниках древнерусской письменности середины XVIFB., где загадка, уже выступала как самостоятельный жанр. Загадка подвергалась осуждению вместе с обрядовыми играми, песнями и плясками, хотя и была широко распространена в народном быту.
Первые специальные сборники загадок появляются только в XVIII веке. Сборник загадок В. А. Левшина «Загадки, служащие для невинного разделения праздного времени» (1773) считается началом популярных изданий.
До 30-х годов XIX века загадки не были специальным объектом исследования, их собирание осуществлялось в основном в рукописной традиции. Вначале издание загадок тесно было связано с публикацией пословиц и поговорок, но в период общего подъема интереса к фольклору и изучению устного народного творчества, загадки стали выделять в самостоятельный жанр. Постепенно к середине XIX в. складываются научные принципы публикации загадок. Формировалось два типа публикаций: к первому типу относились сборники загадок отдельных собирателей, которые представляли материал одного региона или деревни; ко второму типу относились сводные сборники, состоящие из материалов разных собраний [Говоркова 2004:94].
Одним из первых сборников второго этапа была книга И. П. Сахарова «Сказания русского народа» (1836). В данном сборнике прослеживалось смешение жанров, загадки были разбросаны среди большого количества пословиц.
В. И. Даль уже в 40-е годы XIX в. собрал свой основной фонд словарного и фольклорно-этнографических материалов и в 60-е гг. опубликовал их в своих главнейших трудах - «Толковый словарь великорусского языка» и «Пословицы русского народа»; в последнем сборнике были опубликованы и загадки. В. И. Даль в основном шел от устной традиции, тщательно пересмотрев прежние издания, он почти не включил в свой сборник загадки рукописного или книжного происхождения. Впервые был применен предметный принцип в расположении материала, однако В. И. Даль не выделил загадки в самостоятельный жанр, поместил их среди пословиц.
В 60-е годы XIX в. в русской фольклористике наступил новый этап,,в том числе и в истории собирания, публикации и изучения» народных загадок.
Выделение нового этапа связано в основном с появлением! сборников И. А. Худякова «Великорусские загадки» (1861) и Д. Н. Садовникова «Загадки русского народа. Сборник загадок, вопросов, притч и задач» (1876). Сборник И. А. Худякова содержал 731 загадку, расположенную в алфавитном порядке по отгадкам. Сборник Д. Н. Садовникова содержал 3500 загадок, в основу расположения материала был положен предметно-тематический принцип. С появлением этих сборников началось новое осмысление жанра.
Новый, третий, период в собирании и изучении загадок связывают прежде всего с их исследованием. После выхода сборника М. А. Рыбниковой (1932) фактически изучение загадок на четверть века замерло, поэтому третий период начался с появления работ В. П. Аникина (1957). В те же годы к исследованию загадок приступила В. В. Митрофанова, внесшая, пожалуй, самый весомый вклад в их изучение. В 1978 году выходит сборник «Русские народные загадки», где автор рассматривает вопросы происхождения и изучения загадок, их тематику, дает определение жанра, анализирует художественное своеобразие и историческое развитие жанра загадки. Загадкой стали интересоваться лингвисты, ученые как традиционного направления, так и структуралисты, семиотики, паремиологи.
В «Паремиологическом сборнике», который вышел в свет в 1978 г., были раскрыты новые свойства пословиц и загадок, так как был проведен структурно-семантический анализ данных паремий. «Паремиологические исследования» (1984) продолжили Ю. И. Левин, Г. Л. Пермяков, В. Н. Топоров. В 1994-1995 гг. институт славяноведения и балканистики РАН издал коллективную двухтомную монографию «Исследования в области балтославянской духовной культуры. Загадка как текст» (под редакцией Т. М. Николаевой), где рассматривается антропоцентрическая сущность загадки. Первый том данной монографии посвящен генезису, структуре и языку загадки, ее отношению к пословице, прибаутке, песне, заговору и другим видам паремий, а также рассматриваются прагматические аспекты жанра загадки. Второй том включает в себя статьи, посвященные сопоставительному анализу загадки и иных малых жанров устного народного творчества. Загадка рассматривается как текст, обращенный к человеку, текст, отражающий постижение человеком мира.
В последние десятилетия созданы основополагающие учебники и учебные комплексы по курсу «Русское народное поэтическое творчество» для высших учебных заведений под редакцией В. П. Аникина, А. М. Новиковой, С. Г. Лазутина и др. Данный факт дает надежду на то, что интерес к фольклору (и к загадке тоже) станет более широким среди молодежи.
Интерес к народной загадке питался сознанием, что этот жанр ценнее любого другого энигматического жанра. Её рассматривали не в ряду других загадочных вопросов, а противопоставляя им всем.
История английской загадки в лексикографии
Первый сборник английских истинных загадок «The Demands Joyous» («The Merry Riddles» букв. «Веселые загадки») появляется в Лондоне в 1525 году, на заре книгопечатания. Сборник был выпущен в печать Винкином де Вордом (Wynkyn de Worde), который был известен своим сотрудничеством с Вильямом Кекстоном (William Caxton), английским первопечатником. Загадки из данного сборника были французского происхождения, заимствованные из сборника «Demandes joyeuses en maniere de quodlibets», и переведены на английский язык неизвестным автором. Оригинал содержал 87 загадок, в сборнике В. Ворда было представлено 54 загадки.
В 30-е годы XVI века выходит сборник загадок Вильяма Растелла (William Rastell) «A Hundred Merry Riddles» букв. «Сто веселых загадок», содержащий 76 загадок.
Большой интерес представляет антология из 144 загадок «The Holme Riddles» букв. «Загадки Холма», собранная семьёй Рендела Холма (Randle Holme) из Честера (Chester). Сборник загадок выходит во второй половине XVII века (1650-1675).
В 1792 году выходит «безымянный» сборник загадок «A Choice Collection of Riddles, Charades, Rebuses» букв. «Лучшее собрание загадок, шарад, ребусов».
Немаловажную роль в истории собирания и изучения английских загадок сыграл Арчер Тэйлор, американский паремиолог. Он являлся президентом общества американского фольклора (American Folklore Society) (1936-1937), членом лондонского и ирландского фольклорных обществ (London Folklore Society, Folklore of Ireland Society), а также редактором журнала американского фольклора (Journal of American Folklore). В 1939 году выходит его книга «A Bibliography of Riddles» букв. «Библиография загадок».
В то время популярным было собирание загадок с параллелями из разных языков. Первым, попытавшимся осуществить сравнительное изучение, был Эжен Роллан (Eugene Rolland), который в своем сборнике «Divinettes ou Enigmes populaires de la France» букв. «Популярные загадки Франции» подобрал к некоторым французским загадкам параллели из других языков (1877).
Лингвистический абсурд как алогичная языковая субстанция
Семантическую структуру народной загадки можно рассмотреть с позиции взаимосвязи трех её компонентов: загадываемого объекта, или денотата; замещающего, или кодирующего, объекта и так называемого «образа», описания, применительного к обоим объектам. Описание строится на основе разных видов ассоциативных связей, вызванных употреблением тех или иных разновидностей тропов.
Для многих загадок характерна иносказательная форма построения, которая придается загадкам не только для затруднения отгадки, но и вместе с тем она призвана раскрыть внутренние скрытые свойства описываемых вещей и явлений.
Иносказание, по мнению многих исследователей, выражено метафорически. «Метафора в загадках характеризует специфику их содержания и формы, лежит в основе их стилистической и композиционной организации, определяет сами творческие принципы художественного отражения действительности. Метафора - душа загадки. Понять метафору - значит понять саму загадку, раскрыть её суть, определить её жанровые особенности» [Лазутин 1989:94].
Первым, обозначившим особую роль метафоры в загадке, был Аристотель, определивший суть загадки в том, чтобы изобразить факты в невозможном языковом сочетании, что не может быть выполнено посредством простой последовательности обычных слов, а только при помощи метафор.
Позицию о метафоричности народной загадки также поддержали П. Г. Богатырев (2007), В. В. Митрофанова (1978), Ю. М. Соколов. А. Тэйлор даёт следующее определение загадке: «истинная загадка состоит из двух описаний объекта, метафорического (фигурального) и буквального, и сбивает с толку слушателя, которые делает попытки определить объект, средства описания которого противоречивы» (перевод мой - Н.Т.) [Taylor 1951:1]. Наряду с метафорой М. А. Рыбникова в своём сборнике «Загадки» (1932) выделяет метонимию, а А. Лехет (Arthur Lehet) - игру слов в качестве средств построения ассоциативных связей в загадке.
А. П. Квятковский рассматривал внутреннюю форму загадки, построенной на принципе замедленной метафоры, вернее - симфоры, высшей формы метафорического выражения, в котором опущено звено сравнения и даны характерные для предмета признаки, вследствие чего образ неназванного прямо предмета ощущается как чистое художественное представление, совпадающее с понятием о предмете [Квятковский 1966:264]. Также он выделял такие виды семантических изменений, как каламбурный алогизм и затрудненный параллелизм.
Д. Нойс (Dorothy Noyes), исследуя описательную часть загадки, установила, что загадка осуществляется посредством введения в описательную часть так называемого «блок-элемента», то есть двусмысленного выражения, которое лишает описание ясности. Двусмысленность может возникнуть на любом уровне лингвистического кода как фонологического, так и семантического, что часто представлено противоречивостью или парадоксом внутри описания [цит. по Green 1997: 728].
Таким образом, следует отметить, что двусмысленность в описании загадываемого объекта возникает в тех случаях, когда языковые выражения приобретают вторичные значения, то есть происходит вторичная семантизация знаков.
Джэймс Джордж Фрэйзер (James George Frazer), исследуя функциональные особенности загадок, так же, как и В. П. Аникин, считал, что первоначально загадки являлись иносказаниями, принятыми в те времена, когда по некоторым причинам говорящему было запрещено употребление прямых терминов. Таким образом, он ввел гипотезу о причастности загадки к табу. Он выделил три ситуации, в которых прибегали к табу: 1) ритуалы, связанные со смертью; 2) обряды плодородия в сельскохозяйственных циклах; 3) упоминания половой жизни, — всё это отражено в его книге «The Golden Bough» («Золотой сук») (1911).
По мнению В. П. Аникина и Дж. Дж. Фрэйзера, загадка являла собой нетрадиционный способ общения, а именно, тайную условную речь, что отразило процесс накапливания опыта предыдущих поколений, условия жизни народа, его культуру, историю и географию страны [цит. по Сендерович 2008:104-105].
В определении загадки, сформулированном В. П. Аникиным, загадка являет собой «поэтическое замысловатое описание какого-либо предмета или явления, сделанное с целью испытать сообразительность человека, равно как и с целью раскрыть ему глаза на поэтическую красоту и богатство предметно-вещественного мира» [Аникин 1996:18].
А. Тэйлор (Archer Taylor) наряду с Р. Петшем (Robert Petsch) основной функциональной особенностью загадки считали сбить слушателя с толку и намеренно ввести его в заблуждение. «Истинные загадки нацелены на завуалированное, побуждающее к размышлениям, вводящее в заблуждение поэтическое описание объекта» (Перевод мой — Н.Т.) [цит. по Cook 2006:15].
Этой же позиции придерживались К. Ф. Флёгель (Karl-Friedrich Flogel), немецкий паремиолог и американские языковеды Р. Абрахаме (Roger D. Abrahams) и А. Дандес (Alan Dundes), рассматривающие загадку как вводящее в заблуждение представление неизвестного объекта с целью проверки находчивости слушающего/читающего [цит. по Dorson 1972:130-131].
Нацеленными не на проверку, а на стимулирование умственной деятельности реципиента загадки рассматривала Мария Гимбутас (Marija Gimbutas), американский археолог и культуролог литовского происхождения. Таким образом, можно отметить, что с течением времени функциональные особенности загадок подвергались изменениям, превращаясь из способа общения и обмена информацией в праздное развлечение, нацеленное на испытание умов и проверку сообразительности.
Проанализировав! всё вышесказанное, терминологические дублеты «народная загадка» и «истинная загадка» определяем как языковую единицу, используемую в актах коммуникации с целью общения, обмена информацией, проверки сообразительности, кодирования табуированной лексики, а также праздного развлечения читающего/слушающего. Загадка реализуется двумя активными исполнителями, один из которых осуществляет иносказательное описание объекта, его параметров или функций, посредством введения в текст семантически неоднозначных конструкций (метафоры, игры слов, парадокса, каламбурного алогизма и т.п.), а второй — угадывает зашифрованный в иносказательном описании объект.
Сравнительно-сопоставительный анализ русских народных и английских истинных загадок с элементами парадокса
Отглагольные словообразования в английской истинной загадке представляют, на наш взгляд, наименьший интерес, так как характер образования данных конструкции является в большей степени примитивным по сравнению с другими потенциальными словообразованиями.
«Four little landers, / Four stick slanders, / Two rappers, / Two lookers, / Two crookers, / And a Wagabout» (cow) букв. «Четыре маленьких приземлята, / Четыре торчащих стояты, / Два стуката, / Два глядята, / Две сгибаты, / И Махун» (корова).
Представленные потенциализмы образованы без нарушения словообразовательной нормы, то есть слова stander, rapper, crooker произведены по языковой словообразовательной модели, а именно посредством прибавления суффикса -ег к глаголу для образования существительного, которое обычно обозначает или устройство, производящее действие, выраженное глаголом, от которого оно образовано, или лицо, выполняющее это действие.
Wagabout образовано в результате словосложения глагола to wag — махать, качать(ся), колебать(ся), шевелить(ся), деигать(ся) и наречия about — кругом, повсюду, взад-вперед, в окружности.
Таким образом, в случае с представленными выше иллюстрациями потенциального словообразования можно наблюдать низкую степень новизны, лексическое значение слов понятно вне контекста, оно не требует дополнительных пояснений, потенциальные слова произведены по образцу регулярного словообразовательного типа.
Словообразования, мотивированные существительным, встречаются в тексте английской загадки чаще, чем отглагольные (см. параграф 2.3). — - «Pitcherfid, cupful, LYet you can t get your-hand full» (smoke) букв. «Полон кувшин, полна чаша, / А руку наполнить нельзя» (дым). Слово pitcherful построено по аналогии со словом cupful, относящимся к системе мер и означающим «полная чашка». Pitcherful — результат потенциального словосложения, образованного без нарушения словообразовательных норм посредством прибавления суффикса —ful к существительному pitcher — кувшин. Суффикс -ful служит для образования прилагательных от основ существительных, а также от некоторых глагольных основ со значением «обладающий (в полной мере) качеством», выраженным основой.
Неузуальные антропонимические словообразования в английском энигматическом тексте мотивированы существительным и словосочетанием.
«Tippy Tippy upstairs, / Tippy Tippy downstairs / Don t mind, Tippy downstairs will bite you» (wasp) букв. «Наконечников Наконечников наверху, / Наконечников Наконечников внизу. / Если не будете бдительны, Наконечников вас укусит» (оса). Представленный «лжеантропоним» Tippy образован согласно стандартной словообразовательной модели, прибавлением к существительному tip — наконечник, остриё, тонкий конец суффикса -у, поэтому данную единицу относим к потенциальным. «As I went over Lincoln Bridge, /I met Mister Rusticap; /Pins and needles on his back, / Going to Thorny Fair» (hedgehog) букв. «Когда я шёл через мост Линкольна, / Я встретил Мистера Ржавокепа; / С булавками и иголками на спине, / Направляющегося на Колючую Ярмарку» (ёж).
Антропонимическое словообразование Rusticap является производной, единицей, мотивированной словосочетанием адъектива rusty — ржавый и имени существительного cap - кепка, шапка. Словосложение образовано по традиционной словообразовательной модели, поэтому относим данную единицу к потенциализмам.
Звукоподражательные конструкции представлены в ряде загадок, описывающих не просто како е -т6_живое существо, предмет или явление, как это принято в большинстве случаев, а действие или функцию, которую они выполняют. «Chinkely, chinkely through the water and never stops to drink» (bell) букв. «Дзень, дзень сквозь воду, а напиться воды никогда не остановится» (колокольчик).
Chinkely, chinkely — «звоноподражание» колокольчика; в данной загадке речь идет о бубенчиках или колокольчиках, прикрепленных к скоту, который пришел на водопой.
«Tink, tank, in the bank, / Ten drawing four» (men s fingers milking a cow) букв. «Звень, звень в банку, / Десятеро тянут четверых (пальцы доящие корову).
Tink, tank — воспроизводится звук, возникающий во время дойки при соприкосновении молочных струек с тарой. «What is this? Pittypat, pittypat, / With his mouth in his tail» (duckplaying in water) букв. «Что это? Шлеп, шлеп, / Рот в хвосте» (утка, играющая в воде). Сочетание лексем pitty pat по звуковому строю напоминает шум, исходящий от плывущей утки. В тексте английской истинной загадки не было выявлено единиц образованных по моделям топонимов.
Английская загадка так же, как и русская, не смогла избежать употребления искаженных лексем в своей описательной части: «Miss Nancy behind the door with her hands umbo» (chamber pot) букв. «Мисс Нэнси за дверью боченившись стоит» (ночной горшок). Загадочное слово Umbo является искаженным словом akimbo — подбоченившись.
Помимо окказиональных и потенциальных словообразований можно выделить также слова, не имеющие смысловой нагружености. Данные лексемы не являются производными от имеющихся узуальных слов, а __ намеренно придуманы рассказчиком, преследуя цель закодировать энигмат - --или же придать загадке большую выразительность и сложность.
Роль загадок в русских и английских народных сказках
В английской сказке «Master of all Masters» букв. «Господин всех господ» было выявлено иносказательное выражение, построенное с использованием лексем тайного условного языка, который был выдуман и использован в рамках данной сказки: «...That very night the servant woke her master up in a fright and said: — Master of all masters, get out of your barnacle and put on your squibs and crackers. For white-faced simminy has got a spark of hot cockalorum on its tail, and unless you get some pondalorum high topper mountain will be all on hot cockalorum...», где barnacle — bed (кровать), squibs and crackers — pantaloons (панталоны), white-faced simminy — cat (кошка), hot cockalorum - fire (огонь), pondalorum — water (вода), high topper mountain — house (дом).
Следует отметить, единицы тайного условного языка не имеют выхода за рамки сказки «Master of all Masters» букв. «Господин всех господ», то есть не используются в качестве иносказательной условной речи теми или иными англоязычными народностями.
Таким образом,- в сказках русского народа превалирующеецшсло_и загадок в «сказочном дискурсе» относится к загадкам-иносказаниям, содержащим элементы лингвистического абсурда: прагматический парадокс, семантический парадокс или неузуальные словообразования. В английских народных сказках преобладающее число загадок относится к загадкам-вопросам, содержание элементов лингвистического абсурда в которых минимально.
В ходе функционального исследования текстов загадок в рамках «сказочного» дискурса, было выявлено, что доминирующими функциями загадок в сказках сопоставляемых языков являются апеллятивная и референтивная функции, которые нашли свое отражение во всех представленных видах загадок, встречающихся в сказках.
Анализ сюжетов сказок, кульминационным моментом которых является разгадывание загадок, показал, что все сюжеты довольно просты по своей структуре и строятся, как правило, вокруг разгадывания этих загадок. Загадки в сказке по своей композиции делятся на три вида: загадки-вопросы, загадки-условия, загадки-иносказания. Загадки всех трех типов встречаются в народных сказках сопоставляемых языков.
Превалирующее число загадок (77,2%) в текстах английских народных сказок относится к загадкам-вопросам, из которых только в 15% были выявлены элементы лингвистического абсурда, а именно прагматический и семантический парадоксы.
В русских народных сказках наиболее частотными явились загадки-иносказания, что составило 51,6% от общего числа выявленных загадок в сказках. В 94% случаях загадки-иносказания построены на лингвистическом абсурде,- а именно на прагматическом парадоксе и окказиональном словообразовании.
Загадки-иносказания в русских народных сказках в четыре раза превышают число таковых в английских народных сказках. На 16 русских загадок-иносказаний (51.6%) приходится 4 английских (9%).
В русской» «сказочной» традиции наиболее распространенными в этой категории загадок являются загадки, построенные по принципу иносказательных ответов на вопросы. В английской народной традиции сказок с загадками, где иносказание содержится в ответной форме загадки, а не в вопросе, выявлено не было.
Как в английской, так и в русской «сказочной» традиции было выявлено по одной загадке-иносказанию, характеризующейся наличием неузуального словообразования в своей композиции. В русском иносказательном выражении неузуальное словообразование выражено шестью окказионализмами, мотивированными существительными. Два окказионализма являются антропонимичными, четыре являют собой подобие топонимов.
В английском иносказательном выражении неузуальное словообразование выражено использованием тайной условной речи, актуальной только в рамках своей сказки.
Загадки-вопросы в русских народных сказках представляют собой вопросы о явлениях природы, а также вопросы, выявляющие превосходство того или иного предмета или явления по определенному признаку (32,2%). Элементов лингвистического абсурда в русских загадках данного типа, выявлено не было.
Загадки-условия в русской «сказочной» традиции составляют 16% от общего числа русских народных загадок в сказках, а в английской «сказочной» традиции — 11,3%. - Более половины, — 60%, из выявленных загадок-условий-характеризуются наличием в их композиции прагматического парадокса, вызванного объектной противоречивостью, связанной с особенностями и средствами передвижения, устоявшимися жизненными правилами и 157 нормами, а также с особенностями ношения одежды, а также семантического парадокса, выраженного отрицанием инструмента действия и отрицанием признака объекта/субъекта действия.
Среди английских загадок-условий было выявлено две загадки, построенные на прагматическом и семантическом парадоксах с вышеупомянутыми характеристиками, что составило 40% от числа загадок-условий и 4,5% от общего числа загадок из английских народных сказок.
В ходе функционального исследования текстов загадок в рамках «сказочного» дискурса, было выявлено, что доминирующими функциями загадок в сказках сопоставляемых языков являются апеллятивная и референтивная функции, которые нашли свое отражение во всех представленных видах загадок, встречающихся в сказках.
