Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Место балладного жанра в англо-шотландской и русской фольклорных традициях 18
1.1. Язык фольклора как объект научного исследования 18
1.1.1. Язык фольклора, диалект, литературный язык 20
1.1.2.Система жанров и фольклорная стилистика 22
1.1.3. Лингвистическая специфика языка фольклора 26
1.1.4. Словари языка фольклора 34
1.2. Баллада: общая характеристика и происхождение жанра 37
1.2.1. Англо-шотландская народная баллада 44
1.2.2. Язык англо-шотландской баллады: исторический аспект 51
1.2.3.Лингвопоэтические характеристики англо-шотландской баллады...55
1.2.4. Русская народная баллада 59
1.3.Сопоставительный анализ англо-шотландских и русских баллад 63
1.4. «Фольклоризм» как инструмент исследования стилистики текста 82
1.5. Выводы 89
Глава II. Роль фольклоризмов как третьей семиологическои системы в переводе английской баллады 94
2.1. Английская и русская литературная баллада 95
2.2. Передача балладных фольклоризмов в контексте проблем поэтического перевода 98
2.3. Роль фольклоризмов в переводе англо-шотландской народной баллады 112
2.4. Отражение фольклоризмов как третьей семиологической системы английской литературной баллады в переводе 124
2.4.1. Третья семиологическая система при переводе баллад У.Вордсворта. 127
2.4.2. Третья семиологическая система при переводе баллад Р.Саути 149
2.4.3. Третья семиологическая система при переводе баллад Дж.Китса.. 168
2.5. Выводы 185
Заключение 191
Библиография 194
Анализируемые источники 212
Словари и энциклопедии 213
Приложение 1. Таблицы (1-5), отражающие результаты проведенного сопоставительного анализа ядра лексикона русской и англо шотландской баллады 215
Таблица 1 215
Таблица 2 216
Таблица 3 216
Таблица 4 217
Таблица 5 217
Приложение 2. Лексема «молодец» в конкордансе русской народной баллады (фрагмент) 220
Приложение 3. Алфавитный список ядра лексикона англо-шотландской народной баллады (с указанием частотности в конкордансе К.Престон) 221
Приложение 4. Русская народная баллада из собрания Б.П.Кирдана №155. Князь Роман жену Терял 222
- Язык фольклора как объект научного исследования
- Язык фольклора, диалект, литературный язык
- Английская и русская литературная баллада
- Передача балладных фольклоризмов в контексте проблем поэтического перевода
Введение к работе
Глобализация, переживаемая сегодня человечеством, приводит ко все большей унификации культур. В этом контексте интерес к фольклору становится ярким выражением противонаправленной тенденции.
Данная диссертация посвящена переводческому аспекту проблемы проникновения фольклора в литературу.
Объектом исследования в диссертации являются фольклоризмы англошотландской народной балладной традиции, используемые в балладах английских поэтов, и предлагаемые русскими поэтами варианты их передачи при переводе баллад.
Предмет исследования составляют системные характеристики фолыоюризмов в двух языковых традициях, соотносимые в процессе перевода, то есть фольклоризмы как третья семиологическая система. Под последней мы понимаем «любую хорошо узнаваемую стилистическую подсистему языкаг источника, последовательно используемую автором для достижения определенного эффекта и обусловливающую стилистическую неоднородность произведения» [ГТолубиченко 2005:300], что и необходимо передать в его переводе. Название «третьей» она получила потому, что наиболее ярко проявляется при переводе с одной семиологической системы (языка-источника) на другую (языка-цели) и «приходит в столкновение с первыми двумя» [Кукурян 1990:7].
По проблеме третьей семиологической системы уже проводились исследования, в которых в этой функции выступали романизмы в произведениях У.Шекспира [Чубаров 1988], церковнославянизмы в романе А.С.Пушкина "Евгений Онегин" [Кукурян 1990] и библеизмы в романе «Приключения Тома Сойера» М.Твена [Полубиченко 1991]. В целом, «элементами третьей семиологической системы могут быть иностранные слова и выражения, диалектизмы, возвышенная и архаичная лексика и т.д.» [Кукурян 1990:7]. В общем плане уже был поставлен вопрос и о фольклоризмах как
третьей семиологической системе [Полубиченко 1991; Полубиченко 2005], так и не получивший, однако, до настоящего времени последовательного и всестороннего освещения.
Фольклорным материалом исследования послужили корпус текстов англо-шотландских народных баллад из пятитомного собрания The English and Scottish Popular Ballads Ф.Дж.Чайлда и тексты русской народной баллады из двух сборников, составленных Б.П.Кирданом и Д.М.Балашовым. Материал англо-шотландской баллады составил 570776 словоупотреблений (110150 стихотворных строк), русской - 107108 словоупотреблений (20885 стихотворных строк). Материал английской литературной баллады в диссертации представлен оригиналами и переводами восьми баллад У.Вордсворта {We are Seven в переводе И.Козлова; The Thorn в переводе А. Сергеева; The Last of the Flock в переводе Ю.Даниэля; The Mad Mother в переводе И.Меламеда; Слабоумный мальчик (The Idiot Boy), в переводе А.Карелъского; Жалоба покинутой индианки (The Complaint of a Forsaken Indian Woman), в переводе М.Фроловского; Гуди Блейк и Гарри Джил (Goody Blake and Harry Gill), в переводе И.Меламеда; Саймон Ли (Simon Lee), в переводе И.Меламеда), двенадцати баллад Р.Саути (King Henry V and the Hermit ofDreux в переводе С.Шоргина; The Crossroads в переводе В. Вотрина; Mary, the Maid of the Inn в переводе Be.Рождественского; St. Michael's Chair в переводе Be.Рождественского; The Surgeon's Warning в переводе Арк.Штейнберга; Brough Bells в переводе С.Шоргина; The Old Woman of Berkeley, A Ballad, Shewing How an Old Woman Rode Double, and Who Rode Before Her в переводе В.Жуковского; Lord William в переводе В.Жуковского; Rudiger в переводе В.Жуковского; Donica в переводе В.Жуковского; Jaspar в переводе Дж. Катара; The Well of St. Keyne в переводе Be.Рождественского) и четырех произведений Дж.Китса {Where be ye going, you Devon maid? в переводах С.Я.Маршака и М.Яснова; Meg Merrilies в переводах Ю.Фадеевой, А.Жовтиса, В.Рогова; La Belle Dame Sans Merci в переводах Л.Андрусона, С.Сухарева, В.Левика; Written
in the cottage where Burns was born в переводе С.Маршака). Объем проанализированного материала английской литературной баллады составляет 2989 оригинальных стихотворных строк и 3177 строк перевода. Общий объем материала, включающий фольклорные и литературные произведения на обоих языках, составил 223424 строки поэтического текста.
Выбор жанра баллады для анализа не случаен. Баллада - центральный жанр англо-шотландского фольклора. В период романтизма целая плеяда английских и шотландских поэтов черпала вдохновение именно в этом фольклорном жанре, заимствуя оттуда как сюжеты, так и форму, включая язык. В русской литературе всегда существовал интерес к произведениям перечисленных выше авторов: многое из наследия романтиков переводилось на русский, начиная еще с XIX века. Переводы лирики этих поэтов пополнили сокровищницу русской литературы и сами по себе заслуживают рассмотрения не как вторичный текст, а как самостоятельные авторские произведения.
Актуальность исследования определяется практикой художественного перевода последних двадцати лет. Начиная с конца 90-х годов прошлого века интерес отечественных переводчиков и литературоведов к английской поэзии, особенно к поэзии эпохи романтизма, усилился. Отчасти это объясняется тем, что некоторые авторы, как, например, Р.Саути, Дж.Китс и другие яркие художники слова, в советский период в силу политической конъюнктуры либо не переводились, либо переводились избирательно. В последнее время вышел ряд сборников поэзии, среди которых сборник баллад Роберта Саути (2006), где представлены 18 новых переводов; сборник стихов и баллад Алджернона Суинберна «Сад Прозерпины» в переводе Г. Бена; баллады Дж. Китса (1998), сборник избранной лирики Уильяма Вордсворта (2001), также с публикацией некоторых произведений впервые; сборник стихов Сэмюеля Кольриджа (2004); избранные стихотворения Роберта Бернса в переводах Евгения Фельдмана (2000), а также в переводах Г.Усовой (2006); избранное Уильяма Батлера Йейтса в переводах Г.Кружкова (1995, 2001).
Тем не менее, и в новых переводах, и в переводах, созданных не один десяток лет назад, фольклоризмы как третья семиологическая система редко опознаются переводчиками в тексте оригинала. В результате происходит нивелирование фольклорного звучания подлинника и, в конечном итоге, искажается восприятие творчества поэтов в целом. Между тем, «обретая "жизнь в веках", переводная поэзия, наряду с оригинальной, органически входит в общественно-эстетическую жизнь русского общества» [Подольская 1999:3], которое сегодня как никогда заинтересовано в как можно более точном представлении об особенностях иноязычного оригинала и стоящей за ним культуры.
Актуальность проведенного исследования имеет и еще один, теоретический аспект. Дело в том, что российская школа лингвофольклористики и ее достижения уникальны, так как ни в Великобритании, ни в США работа над языком фольклора в таком объеме и с таких позиций, насколько нам удалось выяснить, не ведется. В рамках этой школы одной из актуальных проблем современной филологической науки признается «дальнейшая разработка типологии фольклоризма и исследования фольклоризма творчества отдельных писателей» [Украинцева 2005:21]. Все диссертации последнего десятилетия, в которых рассматривается проблема «фольклоризма» [Топильская 1996; Вадругина 1996; Коноплева 2005; Украинцева 2005], защищены по специальностям фольклористика, русская литература или русский язык. При этом исследование «фольклоризма писателя» в отечественной науке рассматривается прежде всего как «междисциплинарная теоретическая проблема на стыке литературоведения и фольклористики» [Медриш 1987:3].
Между тем, фольклоризмы обладают сильнейшим стилистическим потенциалом, который наиболее ярко и наглядно проявляется при сопоставлении литературных произведений с системным использованием фольклоризмов и их переводов, настоятельно требуя осмысления данной
проблематики с позиций лингвостилистики. Так как в настоящей диссертации стилистический аспект фольклоризмов изучается на примере жанра баллады в двух языковых традициях, то данное исследование лежит в рамках функциональной сопоставительной - или контрастивной, как называет ее А.Д.Швейцер, - стилистики [Швейцер 1993].
Данное исследование также вносит свой вклад в устранение такого «пробела современного переводоведения и лингвостилистики», как недостаточная разработанность «проблемы перевода в зависимости от жанрового типа переводимого материала, например фольклорных жанров» [Табахьян 1980: 22]. В последнее десятилетие в этом направлении уже предпринимались определенные усилия, объектом которых стал жанр англошотландской баллады. Например, Л.И.Шиятая проводит сопоставительный анализ семиолингвистических характеристик баллады англо-шотландской и русской традиций [Шиятая 2005]. Еще одна исследовательница англошотландской народной баллады О.В.Томберг рассматривает взаимодействие грамматического аспекта и поэтики жанра [Томберг 2003].
Уровень сопоставления в проведенном нами исследовании - жанр, причем акцент сделан на лексико-синтаксической составляющей, представленной через призму перевода. Если воспользоваться терминологией, предлагаемой Курской школой лингвофольклористики, то настоящее диссертационное исследование можно отнести к кросс-культурной лингвофольклористике, новому направлению в филологии, возникшему в 90-е годы XX века. Хотя первые шаги в этом направлении были сделаны еще в монографии ГТ.В.Табахьяна [Табахьян 1980], широкое проведение исследований данной проблематики на федеральном уровне началось только в 2003 году, когда был дан старт проекту "Кросс-культурная лингвофольклористика" . Тем не менее, в настоящем исследовании мы будем
1 Проект включен в федеральную научную программу "Университеты России" [].
пользоваться термином «сопоставительная стилистика» как более емким и лучше отвечающим переводческим задачам, решаемым в диссертации.
Цель исследования состоит в том, чтобы найти способы передачи третьей семиологической системы - в нашем случае, фольклоризмов - при переводе баллад. Данная цель предполагает решение следующих задач:
провести контрастивный анализ содержательно-композиционных, формально-поэтических, языковых особенностей балладного жанра в русской и англо-шотландской фольклорных и, отчасти, литературных традициях;
уточнить определение фольклоризмов для сопоставительной стилистики;
опираясь на данные конкорданса балладного корпуса Ф.Дж.Чайлда, выявить фольклоризмы, выступающие в роли третьей семиологической системы при переводе английских литературных балладах трех знаменитых поэтов;
создать конкорданс русской народной баллады*";
проследить адекватность отражения третьей семиологической системы в переводах рассматриваемых литературных баллад на русский язык с помощью созданного нами конкорданса русской народной баллады;
найти соответствия идентифицированным в английской балладе фольклоризмам в русской фольклорной традиции для возможного использования их в качестве аналогов при переводе;
разработать алгоритм действий переводчика при работе с фольклоризмами как третьей семиологической системой.
Первостепенной задачей при этом являлась именно разработка арсенала средств в помощь переводчику в случаях, когда он решает передать в переводе третью семиологическую систему, на что, как представляется, переводчика все
См. приложение Лексема «молодец» в конкордансе русской народной баллады (фрагмент)
больше ориентируют сегодня перемены глобального масштаба, растущий интерес к этно-культурному компоненту и современные требования к переводу.
Методологической базой исследования послужили положения, разработанные в отечественных и зарубежных работах по теории перевода (А.В.Федоров, В.С.Виноградов, Г.Гачечилидзе, И.С.Алексеева, Л.С.Бархударов, Н.К.Гарбовский, О.В.Томберг, С.В.Тюленев, Я.И.Рецкер); по стиховедению (Е.Г.Эткинд, В.М.Жирмунский, М.Л.Гаспаров, Б.В.Томашевский); по фольклористике (В.П.Аникин, Н.И.Кравцов, В.Я.Пропп, Д.С.Лихачев, А.В.Кулагина, Т.И.Воронцова, L.Pound, D.Buchan, A.L.Lord, A.B.Friedman, A.H.Krappe, В.Е.Гусев, О.Л.Мощанская, А.Н.Веселовский, Дж.Бейли, П.Г.Богатырев, И.А.Оссовецкий, С.Е.Никитина, Б.Н.Путилов, Д.М.Балашов, А.В.Ковылин); по лингвофольклористике (Е.Б.Артеменко, М.А.Бобунова, А.Т.Хроленко, З.К.Тарланов, Е.В.Филиппова, О.А.Петренко, И.С.Климас, М.А.Венгранович, К.Г.Завалишина, О.Н.Зимнева); по сопоставительной стилистике (О.С.Ахманова, Л.В.Полубиченко, В.Я.Задорнова, П.В.Табахьян, А.Д.Швейцер, Ю.С.Степанов).
Выбор методов исследования был продиктован природой изучаемого материала. В качестве основных в данной диссертации использовались дополняющие друг друга метод сопоставления оригинала и перевода [Швейцер 1993] и метод сравнения «параллельных текстов» [Алексеева 2001], дающий возможность осуществить «комплексное сопоставительное изучение функционально эквивалентных подсистем двух языков как основы для адекватного перевода произведений, язык которых принадлежит к соответствующей подсистеме» [Егорова 2002:199]. Последний подтвердил свою продуктивность на материале русских и английских народных сказок [Егорова 2002].
В рамках исследования пришлось также прибегать к количественно-качественными методам исследования, а именно, использованию данных конкорданса корпуса англо-шотландских баллад Ф.Дж.Чайлда и созданного
нами конкорданса русских народных баллад. Выбор такого подхода обусловлен тем, что конкорданс содержит как данные о частотности, так и данные о сочетаемости языковых единиц в народной балладе обеих традиций. Данная информация крайне важна для практики перевода, так как именно частотность и синтагматика одних и тех же элементов отличают функционально-стилистические системы и подсистемы [Швейцер 1993:14].
Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые в качестве третьей семиологической системы были последовательно изучены фольклоризмы разных уровней и возможности их воспроизведения при переводе. Англо-шотландская и русская народная баллада также ранее не подвергались сопоставительному анализу с особым выделением переводческого аспекта.
Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в развитие теории перевода, а именно - теории третьей семиологической системы как составной части сопоставительной стилистики для пары языков «английский - русский». Кроме того, результаты исследования могут представлять интерес для лингвофольклористики, идиостилистики, литературоведения и критики перевода.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут найти применение в курсах стилистики английского языка и теории перевода, спецкурсах и спецсеминарах; сделанные выводы могут быть использованы в практической работе художественных переводчиков и при составлении англо-русского словаря фольклоризмов балладного жанра, а также общефольклорного словаря англо-русских соответствий.
Суть исследования потребовала проведения работы в два этапа. Согласно принципам предпереводческого анализа текста, прежде чем приступить к переводу, необходимо выявить жанрово-стилистические доминанты текста, определить его жанровую принадлежность, ознакомиться с жанровой традицией в принимающей культуре и культуре-источнике, частью которой
является текст оригинала. На этом, подготовительном этапе подключается ресурс теоретических принципов контрастивной (сопоставительной) или, как ее называет Ю.С.Степанов, «внешней» [Степанов 1971:7] стилистики. Мы применяем общий принцип сопоставительной стилистики, который заключается в том, что «сначала изучают все выборы, которые регулярно, обычно, «типично» делают в своей речи все люди, говорящие на данном языке, пытаются установить общую тенденцию этих выборов, а затем сравнивают эти данные с аналогичными данными, полученными из наблюдений над другим языком» [Степанов 1971:7]. Мы используем данный принцип на подготовительном этапе работы, когда сопоставляем балладный жанр в двух фольклорных традициях, описываем его генезис, балладный язык и поэтическую форму, сопоставляем ядро лексикона жанра англо-шотландской и русской народной баллады. Согласно утверждению А.Д.Швейцера, «контрастивная лингвистика всегда нацелена на конкретную пару языков, подвергаемых синхронному сопоставлению с целью выявления их общих и различительных черт на основе единого языка, выступающего в качестве tertium comparationis, или одного из исследуемых языков, используемого в качестве эталона для сопоставления» [Швейцер 1993:10]. В данном случае, как показывает сопоставительный анализ, в роли tertium comparationis выступает язык фольклора, имеющий ряд общих черт или даже универсалий [Калашникова 1998] в разных национальных языках. В сферу задач контрастивной стилистики также входит «сопоставительный анализ системных отношений между языковыми средствами, <...> определение принципа их отбора, сочетаемости и организации в текстах» [Швейцер 1993:11]. Именно эти задачи и необходимо решить при переводе, а особенно при переводе фольклорного произведения и литературного текста с вкраплениями фольклоризмов. Так как сопоставление в исследовании проводится на уровне жанра, то мы рассматриваем «параллельные тексты» народной баллады двух традиций - англо-шотландской и русской, - которые объединены общей
«социально-коммуникативной ситуацией их порождения», что позволяет выделить «дифференциальные и интегральные признаки текстов данного жанра в различных языках» [Швейцер 1993:11]. В результате проведенного сопоставительного анализа языка народной баллады становится возможным выделение фольклоризмов на разных языковых уровнях в двух рассматриваемых традициях и установление соответствий между ними.
Фольклоризмы, представляющие собой конкретные языковые средства, организованные в особом порядке, мастерски используются поэтами в английской литературной балладе, которая анализируется на втором этапе работы. Литературные баллады английских поэтов-романтиков исследуются с точки зрения наличия в них фольклоризмов и их отражения в переводе на русский язык. В ходе анализа в авторском тексте выделяются фольклоризмы разных языковых уровней, имеющие аллюзивную отсылку к англошотландской балладе, соответствующей картине мира и языковой традиции. Данные фольклоризмы сопоставляются с соответствующими им фольклоризмами народных баллад русской традиции как потенциальными функциональными эквивалентами.
В соответствии со стадиями исследования, диссертация состоит из двух глав. Первая глава «Место балладного жанра в англо-шотландской и русской фольклорных традициях» является в основном теоретической, но включает и собственно исследовательские разделы. В ней проводится обзор научной литературы, посвященной языку фольклора, рассматривается вопрос о системе фольклорных жанров и фольклорной стилистике, освещается лингвистическая специфика языка фольклора, описываются существующие словари фольклора, характеризуется балладный жанр вообще и англошотландская и русская народная баллада в частности. В главе также осуществляется сопоставительный анализ ядра лексикона народной баллады двух традиций, освещается исторический аспект языка англо-шотландской народной баллады, выделяются его лингвопоэтические характеристики. Для
обеих народных балладных традиций объединение фольклоризмов по языковым уровням в систему составляет круг тех конкретных лингвистических явлений, которые при употреблении в литературной балладе придают ей фольклорное звучание. В сущности, описанные в пункте 1.4. фольклоризмы -это те элементы, поиск которых в материале английской литературной баллады с последующим анализом их передачи в переводе и составляет предмет второй, собственно практической главы «Роль фольклоризмов как третьей семиологической системы в переводе английской баллады». В ней сопоставляются английская и русская литературная баллада, рассматриваются общие трудности перевода поэтического текста, а также конкретные трудности перевода баллады и фольклоризмов, вырабатывается ряд рекомендаций по переводу англо-шотландской народной и литературной баллады.
Каждый параграф, посвященный отдельному поэту, структурируется следующим образом: дается краткая характеристика его творчества, проводится подробный анализ одной баллады, содержащей фольклоризмы, с точки зрения их отражения в переводе, остальные баллады авторов анализируются как «корпус текстов», из которого отбираются наиболее яркие примеры авторского использования фольклоризмов и анализируется их перевод.
Апробация диссертации проходила на шести международных («Ломоносов» - Москва, МГУ, 2006, 2007; «Феномен творческой личности в культуре» - Москва, МГУ, 2006; «VIII Федоровские чтения» - С.-Петербург, СПбГУ, 2006; «Перевод и культура» - Воронеж, ВГУ, 2006; «Языки в современном мире» - Москва, РГСУ, 2007), одной всероссийской («Язык. Культура. Коммуникация» - Ульяновск, 2007) и одной региональной («Формирование языковой личности - проблемы, задачи, тенденции, перспективы» - С.-Петербург, СПбГГИ, 2007) конференциях, а также в форме докладов на заседаниях кафедры английского языка для естественных факультетов факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В.Ломоносова.
Основные положения диссертации отражены в пяти публикациях. На защиту выносятся следующие положения:
Глобальные перемены, произошедшие за последние полвека, и, как результат, повсеместно возросший интерес к этнокультурному компоненту, а также повышение в XX веке требований к художественному переводу подготовили почву для создания новых переводов художественных текстов, в которых фольклоризмы играют текстообразующую роль и составляют третью семиологическую систему.
Исследование «фольклоризм а» с позиций литературоведения и фольклористики затрагивает, условно говоря, «план содержания» «фольклоризма», в то время как лингвостилистический подход сосредотачивается в первую очередь на его «плане выражения», который крайне важен для переводчика при работе с поэтическим текстом. Фольклоризмы представляют собой единицы языка разных уровней (от фонетического до ритмо-синтаксического), при употреблении которых в сочетаемости, характерной для фольклорного текста, автор добивается стилистического эффекта «фольклорности», достигаемого в результате реализации фольклорного потенциала каждого использованного фольклоризма. На одном отрезке текста автор нередко использует фольклоризмы разных уровней, начиная от фонетического и заканчивая ритмо-синтаксическим, так что на фольклоризмы более низкого уровня наслаиваются фольклоризмы более высокого. По такому же принципу строится фольклорный балладный текст англо-шотландской и русской традиций, и поэтому авторское произведение, содержащее фольклоризмы как третью семиологическую систему, способно пробудить фольклорные ассоциации в восприятии носителя языка.
Изначально устное бытование балладного жанра накладывает отпечаток на стилистику и приемы организации фольклорного балладного материала, сходные в русской и англо-шотландской традициях. Ядро балладного лексикона в англо-шотландской и русской фольклорных традициях совпадает почти на шестьдесят процентов, что обусловлено общностью фольклорного мировосприятия и жанрового содержания.
Для фольклорного поэтического текста единицей перевода мы предлагаем считать фольклоризмы разных уровней, так же как и для литературного произведения, использующего их как третью семиологическую систему. Такой подход позволит достичь большей эквивалентности исходного и переводного текстов, нарушение которой происходит вследствие ошибочного выбора переводчиком единицы перевода.
Фольклоризмы, интегрированные в текст английской литературной баллады в роли третьей семиологической системы, необходимо отражать в переводе, так как в противном случае искажается восприятие произведения и, в конечном счете, творчества поэта. Кроме прямых эквивалентов, фольклоризмы могут также быть переданы в переводе путем их замены и компенсации функциональными эквивалентами языка-цели, что становится возможным вследствие наличия балладного жанра в обеих фольклорных традициях и национальных литературах.
На настоящий момент в отечественной практике поэтического перевода можно констатировать в целом неудовлетворительное положение дел с передачей фольклоризмов как третьей семиологической системы. Проанализированные переводы баллад представляют собой поэтические произведения, тяготеющие либо к возвышенному литературному стилю, либо к просторечью. В обоих случаях третья семиологическая система остается не переданной и впечатление от оригинала претерпевает в переводе искажение.
Переводческая стратегия при выборе поэтической формы баллады должна строиться с учетом аналогового текста: при переводе англошотландской народной баллады в роли такового будут выступать тексты русской народной, а при переводе литературной баллады - русской литературной баллады. Данное положение продиктовано культурно-специфическим характером поэтической формы и различиями в сопутствующих ей коннотациях в разных фольклорных и литературных традициях. В противном случае в переводе утрачивается третья семиологическая система и искажается глобальный вертикальный контекст оригинала.
Язык фольклора как объект научного исследования
Среди крупнейших представителей отечественной фольклористики, которые немало сделали для изучения языка фольклора, имена таких знаменитых ученых, как А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, П.В.Киреевский. Основоположниками советской фольклористики были М.К.Азадовский, В.М.Жирмунский, К.В.Квитка, Б.В.Асафьев, В.Я.Пропп, Б.М.и Ю.М.Соколовы. [Большая советск.... - далее БСЭ]. Накопленный материал, специфика применяемых лингвистических методов исследования привели к новой ступени развития науки о языке фольклора. Это направление фольклористики именуется «лингвофольклористика». У его истоков стояли А.Т.Хроленко, З.К.Тарланов, В.П.Аникин, Е.Б.Артеменко и ряд других ученых-фольклористов.
Однако еще до появления самого термина «лингвофольклористика» многое уже было сделано в этой области. Во второй половине XIX века особый интерес ученых привлекает словесная организация разных типов устнопоэтической речи. А.Ф.Гильфердинг одним из первых поставил эту проблему и наметил направления текстологического и стилистико-композиционного анализа.
В зарубежных исследованиях фольклора проблема языка остается практически неразработанной. Западные ученые не выделяют язык фольклора как объект исследования. Такой вывод мы сделали, исходя из отсутствия материалов, посвященных этой тематике, что совпадает с мнением Е.В.Филипповой, защитившей диссертацию на фольклорном материале англошотландской баллады [Филиппова 2001]. В работах западных ученых язык фольклора служит инструментом для проведения антропологического анализа фольклорного видения мира [Филиппова 2001:34]. Иногда под языком фольклора в зарубежной филологии понимают только фонд поэтических формул и их сочетаемость [Lord 1963]. В целом, именно эту особенность фольклора (наличие формул) отмечают как отечественные, так и зарубежные исследователи. В частной беседе с нашими выводами о неразработанности проблемы языка фольклора в англоязычной филологии согласился профессор Джеймс Бейли, выдающийся исследователь русского народного стиха. Таким образом, мы попытаемся дать характеристику языка англо-шотландской баллады сами, опираясь на опыт преимущественно отечественных исследований.
Мы не беремся за полное сопоставление фольклорных подсистем национального языка в обеих традициях, так как, во-первых, такая задача выходит далеко за рамки настоящей диссертации, а во-вторых, мы оперируем материалом лишь балладного жанра для англо-шотландской и русской традиций. Возможно, некоторые выводы, сделанные учеными на материале языка русского фольклора, а также языка англо-шотландских баллад, окажутся справедливыми и для всей подсистемы языка фольклора в английской и шотландской традициях, но данный вопрос заслуживает отдельного исследования.
Большинство исследователей, занимавшихся изучением языка фольклора3 (А.Н.Веселовский, И.А.Оссовецкий, Л.И.Баранникова, А.П.Евгеньева, В.И.Собинникова), рассматривают его, с одной стороны, в оппозиции к языку литературному , а с другой - к диалекту, подчеркивая наддиалектный характер анализируемого феномена.
Язык фольклора представляет собой «продукт отбора из материала народных говоров общедиалектных, типических, традиционных, эстетически значимых единиц» [Артеменко 1976:11]. Это позволяет видеть в языке фольклора определенное сходство с литературным языком [Артеменко 1976:11, 26]. Однако язык фольклора, и особенно его стихотворных жанров, занимает место, по мнению Е.Б.Артеменко, ближе к разговорной, чем к письменно-книжной речевой форме. В целом же, противопоставленность диалекта и языка фольклора аналогична оппозиции разговорной и письменно-книжной форм речи [Артеменко 1976:28].
Большой вклад в изучение языка фольклора в рамках такого подхода внес П.Г.Богатырев. Он исследовал язык фольклора на примере языка песни в сопоставлении с «разговорным языком» [Богатырев 1973:107]. В силу невыделенности балладного жанра на тот момент, в песенный материал попадали и баллады (см. раздел 1.2.4). Ученый пришел к выводу, что некоторые черты «разговорного языка» становятся системой в языке песни [Богатырев 1973:113]. Так, древние морфологические черты, сохраняемые в устнопоэтическом песенном тексте часто благодаря рифме, становятся специфическими чертами этого жанра. При этом структурно-синтаксические основания фольклорного текста отличаются от оснований обиходно-речевых высказываний носителя говора [Артеменко 1976:17].
В функциональном аспекте И.А.Оссовецкий определял язык фольклора как «диалект в его художественной функции», средство художественного отображения реальности, несущего эстетическую «нагрузку» [Оссовецкий 1958:190]. Такого же мнения придерживается исследовательница В.И.Собинникова, которая считает язык фольклора художественным типом диалектного языка [Собинникова 1979:159].
Язык фольклора, диалект, литературный язык
Существует еще одна точка зрения на проблему соотнесения языка фольклора и диалектов. Опираясь на работы Д.С. Лихачева, В.В.Виноградова и собственные исследования, А.В.Десницкая объясняет наличие хорошо развитых общих для многих диалектов форм устной речи существованием «устно-поэтического койне», сложившегося в эпоху позднеродового общества в условиях большой близости восточно-славянских диалектов. В эпоху феодализма оно подверглось сильному влиянию местных говоров, перестало существовать как единое целое, но определяло наддиалектный характер языка фольклора [Десницкая 1970: 23 - 79].
Следует признать, что вопрос о соотношении языка фольклора и диалекта остается не до конца решенным. Однако не вызывает сомнения тот факт, что до момента появления общенационального русского языка общим связующим звеном всех диалектов был язык фольклора, так как для него характерна общность тропов, «одинаковость синтаксиса фольклорных произведений» (а также общность ритмической структуры особенно для стихотворных жанров) [Богатырев 1973:115].
В рамках национального языка язык фольклора рассматривается как «особый стилистический пласт, противопоставленный языку художественной литературы, .. . другим языковым стилям (научному, деловому и так далее)» [Никитина 1993:62]. Язык фольклора - «продукт трансформации диалектно-разговорной речи в структурно самодостаточный и неспонтанный, синтаксически обработанный лингвистический строй, предназначенный для обслуживания эстетической функции» [Артеменко 1976:27]. В данном исследовании используется положение, высказанное Е.Б.Артеменко, о том, что язык фольклора в рамках системы русского языка является «автономной эстетически маркированной подсистемой». Для нее, как и для письменно-литературного языка, характерны «структурная самодостаточность, конструктивно-синтаксическая предуготовленность», что проявляется в «специфических для народнопоэтического искусства формах и моделях» [Артеменко 1976:37]. Эта система находит воплощение в стилях фольклорных жанров, а также является «строительным материалом», из которого формируется третья семиологическая система при переводе, что будет изложено в следующей главе.
Проблема жанра как в фольклоре, так и в литературоведении сложна и неоднозначна. Первым возникает вопрос об определении самого термина. В литературоведении жанр понимается как «тип поэтической структуры, выражающий собой ту или иную сторону социальной психоидеологии на определенной стадии ее исторического развития и обнимающий собой более или менее значительное количество литературных произведений» [Литературн. энцикл....- далее ЛЭ]. Но не всегда литературоведческие определения могут быть перенесены в фольклористику без изменений. Б.П.Путилов считал такое определение для целей теории фольклора «не очень удачным» [Путилов 2003: 167], так как оно не принимает во внимание синкретизм фольклорного материала. Ученый выделял два значения термина «фольклорный жанр»: 1) «совокупность произведений/текстов, характеризуемых общностью художественного содержания, поэтической системы, функций, особенностей исполнения, связей с вневербальными художественными формами (музыкой, танцем, театром); 2) систему содержательных, собственно поэтических, функциональных и исполнительских принципов, норм, стереотипов, за которыми стоят выработанные коллективным опытом представления, отношения, связи с теми или иными сферами действительности, социальными институтами, бытом и т.д.» [Путилов 2003: 167]. В данной диссертации мы ориентируемся на первое определение жанра, предложенное Б.П.Путиловым, так как в обеих фольклорных традициях имеем дело с текстами, имевшими схожие связи с невербальными художественными формами (музыкальным сопровождением) и сферу бытования.
Не менее широким и размытым является и понятие «система жанров». Данный термин получил популярность в фольклористике после выступления Д.С.Лихачева на V Международном съезде славистов [Лихачев 1963]. Основной признак системы — взаимосвязь всех составляющих ее элементов. При изменении или изъятии одного из них меняется и система. Так, система жанров претерпевает изменения с течением времени и развитием социума. Жанр является своеобразной проекцией общественного сознания и отражения реальности. Те жанры, которые при общинно-родовом строе были центральными, постепенно уходят на периферию. Так, Д.М.Балашов вывел следующую формулу развития жанров: эпос - баллада - лирическая песня [Балашов 1963:44]. При этом смена одного доминирующего жанра другим происходит постепенно. Баллада соединяет в себе как эпические черты, так и лирические, так как она является своеобразным «мостиком» от эпоса, в котором преобладает монументальное изображение конфликта, касающегося всего коллектива (защита отечества от нашествия врага), к лирической песне, в которой внимание сосредотачивается на проблемах личностного плана (например, несчастная любовь). В балладе личная драма может развиваться на фоне более масштабного кризиса (цикл баллад о девушках-полонянках в татаро-монгольском плену, цикл баллад о конфликтах на границе Шотландии и Англии Border ballads).
Жанр сохраняется до тех пор, пока он способен вмещать новое содержание. «Жанр не чистая форма, у него есть свои содержательные свойства» [Аникин 2004:109]. Так, например, в XIX веке в русской традиции появляется жанр новейшей полулитературной баллады, тесно смыкающийся с романсом, также полулитературным явлением [Балашов 1963:43]. В английской традиции народная баллада обрела вторую жизнь в литературной форме, возрожденная поэтами-романтиками. Таким образом, жанр баллады продолжал жить. Секрет долговечности жанров заключается в том, что они представляют «наиболее совершенные виды и способы оформления результатов художественного познания» [Аникин 2004:112]. Жанры, перестающие быть востребованными на определенном историческом этапе, консервируются, превращаясь в «застывшую традицию», которая может быть востребована впоследствии совершенно другой эпохой [Ковылин 2003:215]. Очень интересна с этой точки зрения эволюция жанра баллады.
Английская и русская литературная баллада
Интерес художников слова к народной англо-шотландской балладе возник во второй половине XVIII века. Балладный жанр наложил сильный отпечаток на развитие английской поэзии: в ней стали появляться подражания народному творчеству и сформировался жанр литературной баллады. В отличие от народной баллады, его создавали писатели и поэты, известные литературные баллады публиковались в сборниках и антологиях, тогда как народные баллады, в условиях естественного бытования, передавались устно. Из народной баллады при этом нередко заимствовались мотивы, сцены, отдельные строки, последовательность событий, структура диалога и т.д. Довольно большое количество английских и американских литературных баллад восходят к отдельным балладам из собрания Ф.Дж.Чайлда. Таким образом, традиционная баллада находится в «продуктивном диалоге» с балладой литературной [Wurzbach 1991:192]. В литературной балладе также могут быть использованы такие типичные для балладного жанра приемы, как повтор с нарастанием {incremental repetition), строфический рисунок, преобладание диалога и отсутствие описаний, замедление и ускорение развития сюжета, косвенное выражение оценки (например, через эпитеты). В контексте таких заимствований литературная баллада может рассматриваться с точки зрения теории интертекстуальности [Wurzbach 1991:172].
Литературная баллада достигла расцвета в XVIII-XIX веках, когда творили такие мастера слова, как Р.Бернс, В.Скотт, С. Кольридж, В. Вордсворт, Р.Саути, Дж. Ките и другие поэты, искусно использовавшие в своих произведениях балладную традицию. Стилистически поэзия Р.Киплинга мало похожа на традиционную балладу, но и она не может быть воспринята должным образом без учета фольклорных канонов балладного жанра [Friedman 1967:260]. Многие поэты Викторианского периода обращались к такой разновидности баллады, как уличная баллада {broadside), и использовали ее элементы, например, балладный размер. При этом поэты четко отдавали себе отчет в связанных с ним ироничных коннотациях, так как балладный метр уличных баллад часто использовался в комических произведениях [Friedman 1967:263].
Б.Г.Реизов условно разделяет авторов, искавших вдохновения в народной балладной традиции, на две группы. Первая старалась наиболее точно подражать балладам, начиная с сюжета и заканчивая стилизованным архаичным языком. Представители же второй создавали произведения, которые нельзя было назвать ни старинными, ни современными той эпохе [Реизов 1965: 50]. В отличие от баллад первой группы, в них мог отсутствовать какой-либо элемент, свойственный народным балладам, будь то соответствующий балладный сюжет или язык, замененный на чисто литературный. В поэтических произведениях «народный стих» может использоваться в качестве основы. При этом поэт может создавать собственный стих, применяя принципы построения «народного стиха» [Медриш 1987:64].
Т.И.Воронцова считает, что, несмотря на различия в творчестве, все подражавшие народной балладе поэты использовали ее в качестве модели, и в творчестве каждого из них есть общие черты, которые помогут «вывести некоторые общие принципы организации текста баллады, приближающегося к своего рода инварианту» [Воронцова 2002:45].
Профессор Кембриджского университета, основатель одной из английских литературоведческих школ сэр Артур Квиллер-Кауч (1883-1944) считал, что народные баллады - пример настоящей поэзии особого рода, но они не смогут сравниться с «высокой музыкой» баллад литературных [Quiller-Couch 1946:45].
В английской литературе XX века к народной песне и балладе, в том числе и к уличной, вернулись как к образцу простоты. Среди поэтов, стремившихся достичь этой простоты, были У.Де ла Мар, Т.Харди, Р.Фрост, А.Хаусман [Friedman 1967].
Переводы английских и шотландских баллад в России стали появляться в XIX веке. «В русский литературный контекст баллада вошла не в фольклорном варианте, а жанром, обновленным поэтикой западноевропейского романтизма, предоставив русской литературе возможность воспринять балладу в уже готовом виде, минуя этапы развития многовековой истории жанра. Культурный контекст России диктовал потребность в обновлении утвердившегося жанра за счет переводных образцов» [Подольская 1999:13-14]. В отличие от традиционных для русской литературы поэтических форм обращение к жанру баллады часто свидетельствовало о новых тенденциях в литературном процессе [Подольская 1999:16]. У русскоязычного читателя «баллада» ассоциируется прежде всего с литературной, а не фольклорной реализацией этого жанра, а именно: с произведениями В.А.Жуковского, И.И.Козлова, А.К.Толстого, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова и других поэтов [Вишневский 1984: 10-11]. В начале XIX века в литературе было модным подражание шотландской балладе, и вскоре под словом "баллада" стали объединять стихотворения, тема которых разрабатывала предания и мифы народной устной литературы (фольклора). Когда имитация фольклора отошла на второй план, балладой стали называть всякое повествование о чудесном, облеченное в поэтическую форму. Затем отпал и элемент фантастики, и под балладой стали подразумевать «стихотворение с фабулой» [Томашевский 1931].
Едва ли не все переводчики европейских баллад создавали также свои собственные произведения в этом жанре [Подольская 1999:16]. Среди наиболее известных литературных баллад - Людмила и Светлана В.А. Жуковского, Воздушный корабль М.Ю.Лермонтова, Василий Шибанов А.К. Толстого. Среди современных авторов баллады можно назвать Н. Тихонова.
В целом, значение переводной поэзии для развития литературы в России велико. Е.Г.Эткинд объясняет такое проникновение западноевропейских литературных традиций «открытостью, издревле характерной для русской культуры, благодарно принимавшей инонациональные богатства», а также «молодостью нашей словесности», непрерывное развитие которой началось в середине XVIII века, когда литературные традиции в Западной Европе уже «достигли высокой зрелости» [Эткинд 1997:6].
«Перевод есть один из путей, которым осуществляется проникновение одной литературы в другую, и показатель понимания, осмысления произведений чужой литературы, обусловленный характером развития данной национальной литературы» [Федоров 2006:124]. Взаимодействие переводной английской баллады и русской литературной баллады в этом отношении очень яркий пример. Функционирование в русском контексте баллад Т.С.Кольриджа и Р.Саути, стоящих в ряду вершинных произведений английской романтической баллады, помогло не только избежать всех стадий развития жанра, ускоряя тем самым литературный процесс в России, но и позволило «расширить фабульные рамки баллады в России» [Подольская 1999:33].
Английская романтическая баллада имела колоссальное влияние на развитие балладности в России. Она способствовала «становлению русской романтической баллады во времена В.Жуковского», а также «новому расцвету русской баллады в первую четверть XX века» [Подольская 1999:32].
Передача балладных фольклоризмов в контексте проблем поэтического перевода
В среде переводчиков лирики нередко возникает вопрос: возможно ли вообще перевести поэзию? Споры и мнения на этот счет можно резюмировать словами современного переводчика Уильяма Траска (William Trask): «Невозможно, конечно, поэтому я этим и занимаюсь» [Routledge Encyclopedia... - далее RETS 2001:171]. Это мнение перекликается с мнением одного из основателей школы поэтического перевода в России, выдающегося переводчика М.Л.Лозинского, который справедливо считал, что «поэт, приступая к переводу чужеземных стихов, берет на себя задачу, в конечном счете невыполнимую, и успех его зависит лишь от того, насколько глубоко он продвинулся в разрешении этой задачи, насколько ему удалось приблизиться к недостижимой цели» [Лозинский 1955; цит. по: Эткинд 1997:37].
Фундаментальной проблемой в поэтическом переводе является отсутствие теоретической базы для определения критериев эквивалентности. Частично это происходит вследствие отсутствия единого мнения, что в поэтическом переводе считать единицей перевода [RETS 2001:174]. Для фольклорного поэтического текста мы предлагаем считать такой единицей фольклоризмы разных уровней, так же как и для литературного произведения, использующего их для эффекта стилистической неоднородности, при переводе вызывающего проблему третьей семиологической системы. Такой подход позволит достичь большей эквивалентности исходного и переводного текстов, так как ее нарушение «происходит именно тогда, когда переводчик ошибается в выборе соответствующей единицы перевода» [Гарбовский 2004:256]. При этом мы понимаем, что, если в случае с народной балладой переводчик имеет дело преимущественно с фольклоризмами, то в случае с литературной -фольклоризмы могут быть представлены выборочно и мозаично, то есть настолько, насколько поэт решил прибегнуть- к их использованию. Иначе говоря, в литературной балладе, помимо фольклоризмов, в роли единиц перевода могут выступать и другие элементы.
Мы разделяем точку зрения Г.Гачечиладзе, который считал, что к поэтическому переводу можно применять «установку реалистического перевода», подразумевая под этим «сохранение существенного и замену несущественного в соответствии с законами отражения художественной действительности художественного подлинника». В список «существенного» Г.Гачечиладзе вносит «черты эпохи, национальную и социальную специфику, творческую индивидуальность автора и особенность жанра, единство содержания и формы произведения, соблюдение соотношения частей и целого в переводе». Конечная цель такого перевода - «достижение аналогичного оригиналу художественного впечатления в целом » [Гачечиладзе 1988:90-91]. Ту же установку находим в энциклопедии перевода под редакцией Моны Бейкер: «Лучший перевод - это тот, который создает у читателя впечатление, наиболее близкое к впечатлению, производимому оригиналом на своих современников» [RETS 2001:174]. Такой перевод принято назвать адекватным.
Так, основываясь на простой логике равенства впечатлений, сложная проблема временной дистанции оригинала и перевода получает вектор решения: «современная техника перевода модернизации текста не признает», так как «восприятие произведения современным читателем подлинника должно быть аналогично восприятию произведения современным читателем перевода» [Алексеева 2001: 255]. Данное положение является развитием концепции динамической эквивалентности Ю.Найды [Гарбовский 2004:302-310]. Для создания временной дистанции необходимо избегать «модернизмов — слов, которые не могли употребляться в то время, когда создавался подлинник. Для стилизации языка XIX века достаточно при переводе всякий раз стараться избирать наиболее устаревшее из возможных вариантных соответствий». Для синтаксиса XIX века наиболее характерна инверсия с незначительными отклонениями от современного узуса [Алексеева 2001:256].
Английская литературная баллада, рассматриваемая в данной главе как объект перевода, несет в себе черты романтизма, для которого характерны широкое использование персонифицирующих метафор, цветовая символика, смешение средств высокого стиля с архаичным просторечием фольклора и т.д. «Доминанты перевода, отражающие специфику литературного направления, воспроизводятся вариантными соответствиями, с использованием языковых ресурсов, которые имеются в соответствующей художественной литературе на языке перевода» [Алексеева 2001: 257]. Литературная баллада и в русской, и в английской литературе - порождение романтизма, на известных этапах своего развития разрабатывавшего простую, народного типа, песенность. Русский романтизм, будучи вторичным явлением по отношению к западноевропейскому, во многом обращается к тем же темам [ЛЭ]. Так, русские поэты, старавшиеся подражать народным песням и, в целом, фольклорному произведению, широко использовали фольклоризмы, например, «лексику с уменьшительно-ласкательными суффиксами» [Богатырев 1973:116]. Поэтому передача черт литературного направления возможна и не должна составлять непреодолимых трудностей при переводе английской литературной баллады.
Исходя из коммуникативной цели жанра, для переводчика становится актуальной передача «концептуально-эстетического содержания», то есть эстетики и поэтического вывода, к которому приходит реципиент, прочтя или услышав стих. В таком тексте эстетическая информация входит в инвариант содержания, она вполне может быть передана, хотя и не всегда воспринята, ввиду особенностей мировосприятия в разных культурах [Алексеева 2004:175]. При передаче эстетической нередко страдает «фактуально-смысловая» информация [Гончаренко 1988:109-110]. В любом случае переводчик литературной баллады должен передать концептуально-эстетическое содержание. Но для литературной баллады эпохи романтизма в эту структуру также включается стилистическая подсистема, выраженная фольклоризмами разного уровня. Таким образом, для достижения переводческой цели в английской литературной балладе этого периода необходимо передавать фольклорную аллюзию, так как она входит в концептуально-эстетическое содержание баллады, о чем подробнее будет сказано позже.
Перевод поэзии называют «искусством компромисса», так как неминуемо приходится жертвовать тем или иным компонентом смысла всего произведения, будь то форма или семантика [RETS 2001:175]. В более широком плане, перевод художественной литературы - это результат борьбы (компромисса) двух факторов: «непосредственного генезиса (действие оригинала) и традиции (влияние литературного окружения, условий родной литературы») [Федоров 2006:124]. Непосредственный генезис, то есть «действие оригинала», вступает во взаимодействие с личностью переводчика. Русская литературная баллада располагает рядом блистательных примеров того, как личность переводчика совершенно открыто вырисовывается в переводимых стихах. В таких случаях, хотя и происходит отклонение от провозглашенного в теории перевода идеала «забыть свою личность, думая лишь о личности автора» [Лозинский 1955, цит. по: Эткинд 1997:38], переведенные произведения представляют большую эстетическую ценность, как, например, баллады, «переведенные» нашими крупными поэтами [Федоров 2006:124]. Однако такие примеры составляют скорее категорию авторских стихов, созданных под впечатлением произведения на другом языке, а не текст перевода.
Переводы баллад, в которых четко выступает личный поэтический талант переводчика, с теоретической точки зрения ближе переводческим установкам Б.Пастернака. В переводе стихотворных произведений поэт придерживался «субъективно-личностного метода», настаивая на том, что дословная точность и соблюдение формы не обеспечивают переводу истинной адекватности. На первое место Б.Пастернак ставил живость и естественность языка [Эткинд 1997:40]. Сравнивая два подхода к переводу, Е.Г.Эткинд отмечает, что следовать Пастернаку труднее, так как его метод требует от переводчика настоящего таланта, а «идти следом за Лозинским может и скромное дарование» [Эткинд 1997:44].
