Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Грамматика Панини в древнеиндийской лингвистической традиции
1.1. Источники сведений о грамматическом трактате и его авторе 13
1.2. Хронологические рамки трактата 25
1.3. Традиция комментаторской литературы 38
1.4. Философские и религиозные истоки металингвистической дескрипции 51
.5. Композиция грамматического трактата Панини и основные приложения 59
Глава 2. Терминологические уровни грамматики Панини и приёмы их порождения и дистрибуции
2.1. Морфонологическая и просодическая терминология 80
2.2. Иерархия и классификация правил грамматики 88
2.3. Синтаксическая терминология 96
Глава 3. Значение древнеиндийской традиции (грамматики Панини) для современного общего и индоевропейского языкознания
3.1. Теория аблаута и термины guna, vrddhi в индийской лингвистической и литературной традиции 104
3.2. Металингвистические средства интерпретации глагольного аблаута в древнеиндийской грамматике Панини 121
3.3. Методы кодификации древнеиндийских глагольных корней в лексикологическом фонде Dhatu-patha (дистрибуция корней anit, set, vet) 143
3.4. Кодификация ведийской словоформы и правила акцентуации в грамматике Панини 179
3.5. Логико-семантические аспекты метаязыка грамматики Панини 194
Заключение 203
Литература 204
- Источники сведений о грамматическом трактате и его авторе
- Хронологические рамки трактата
- Морфонологическая и просодическая терминология
- Теория аблаута и термины guna, vrddhi в индийской лингвистической и литературной традиции
Введение к работе
Древнеиндийская лингвистическая традиция оказала значительное
влияние на становление и развитие не только современных представлений о
языке, но и благотворно содействовала формированию аутентичного
лингвистического знания иных локальных культур. Методологическая
универсальность описания языка, представленная лингводидактическим
комплексом грамматики Панини, в котором все уровни языковой системы
рассматриваются в их непосредственном структурном взаимодействии,
предопределила доступность и эффективность основополагающих достижений
древнеиндийской грамматической традиции для иных школ и грамматических
направлений. В частности алфавитная система санскрита, организованная в
строгом порядке артикуляционно-фонетической классификации
фонологических единиц, послужила прототипом алфавитных и фонетических моделей других языков. Так японская графическая система слогового письма кана (катакана и хирагана), преобразованная в сводную таблицу перекрестных сочетаний (C+V) годзюон-дзу («таблица пятидесяти звуков») была кодифицирована в IX в. на основе индийской1 графической алфавитной
системы devanagan, которая в свою очередь опирается на классификацию
varna-samamnaya, одного из аддитивных приложений грамматики Панини (см. 1.5.3.).
Очевидное влияние древнеиндийской грамматической традиции отмечается и в истории арабского языкознания . Возникновение арабской грамматической теории связывается с именами основателей басрийской школы Халиля ибн Ахмеда аль-Фарахиди (прибл. 718-719 гг.) и его ближайшего ученика персидского происхождения Сибавейхи.
Халилю принадлежит заслуга создания системы арабской метрики аруда, на основе которой описываются морфологические и ритмико-просодические модели арабского языка. Учёным была также разработана артикуляционно-
1 Фельдман Н.И. Японский язык, М, 2005, с. 11.
2 Звсгинцсв В.А. История арабского языкознания, М, 1958.
фонетическая классификация, учитывающая различение восьми групп согласных по месту их образования maharik, соответствующая традиционной восьмичастной индийской классификации sthana или места артикуляции:
kantha, talu, murdhan, danta, ostha, kantha-talu, kanthostha, dantostha, nasika, uras3. Первый в истории арабского языкознания лексикографический труд Халиля «Книга Айна» построен в порядке артикуляционно-фонетической последовательности, несоответствующей порядку арабского алфавита, но
воспроизводящей порядок классификации единиц varna-samamnaya .
Тибетская грамматическая традиция восходит к Тонми Самбхота, создателю тибетской азбуки и первой грамматики тибетского языка, составленной в 653 г. Первоначально этот грамматический трактат содержал восемь частей, однако в IX в. в период правления тибетского царя Ландармы и гонений на буддизм грамматика была утеряна. Позднее были обнаружены его первая и шестая части, многочисленные комментаторские произведения к которым и привели к возобновлению обширной традиции. Наиболее значительные грамматики тибетского принадлежат таким авторам, как Ренчендондуба, V Далай-лама (1664 г.), Карма Ситу (XVIII в.), Джандахутухта (XVIII в.). Тибетская грамматическая литература также испытала непосредственное воздействие индийской традиции, многие методы описания языка которой были напрямую заимствованы5 (предпочтение отдавалось комментаторским произведениям буддийского автора Чандры).
В рамках древнеиндийской лингвистической традиции грамматический трактат Панини послужил образцом для создания последующих произведений не только собственной комментаторской традиции, но и более независимых грамматических направлений.
3 Monicr-Williams, A Sanskrit-English Dictionary, Delhi, 1997, p. 1263, col.I.
4 Звепшцев B.A. История арабского языкознания, M, 1958, с.45.
5 Парфионовігч Ю.М. Тибетский письменный язык, М, 1970, с. 12.
Согласно индийской комментаторской и повествовательной литературе грамматическая традиция Панини опирается на лингводидактическое
направление школы Mahesvara (Siva), связанное с почитанием бога Шивы и
противопоставляемое школе Aindra, восходящей к более ранней традиции и представляющей собой альтернативное лингводидактическое направление. Косвенные свидетельства о существовании школы Aindra в предшествующий
Панини период содержатся в труде Mahabhasya в следующем отрывке:
evam hi srayate | brhaspatirindraya divyam varsasahasram pratipadoktanam sabdanam sabdaparayanam provaca nantam jagama | brhaspatisca pravaktendrascadhyeta divyam varsasahasramadhyayanakalo na cantam jagama | kirn punaradyatve | yah sarvatha ciram jivati sa varsasatam jivati | caturbhisca prakarairvidyopayukta bhavatyagamakalena svadhyayakalena pravacanakalena vyavaharakaleneti | tatra cagamakalenaivayuh paryupayuktam syat j tasmadanabhyupayah sabdanam pratipattau pratipadapathah j|6
Таково изустное предание | Что Брихаспати на протяжении тысячи божественных лет вещал Индре каждое слово одно за другим и не достиг своей цели | Брихаспати будучи учителем, Индра будучи учеником, на протяжении тысячи божественных лет не достигли завершения этого наставления | Что же сейчас | Когда человек проживает не более ста лет | Четыре метода обретения знания существует — посредством обучения, рецитации, наставления другим и ритуальной практики | Тогда обучение будет длиться на протяжении всей жизни | Поэтому обучение посредством последовательного изучения всех слов нецелесообразно |
6 The Vyakarana-Mahabhasya of Patanjah, vol. I, Poona, 1962, pp.2-3, su. 1.1.1.
Сходные описания содержатся и в Taittinya Samhita , а также в ряде сочинений раннесредневековой индийской повествовательной литературы (Bhrhatkathamanjari).
Непосредственно в сутрах грамматики Панини упоминаются представители восточной (или «предшествующей») школы (pracam), которую некоторые исследователи отождествляют с лингводидактическим
направлением Aindra: (4.1.17 pracam spha taddhitah II «согласно прежним грамматикам...»). К числу относимых к этой школе грамматических трудов принадлежат грамматики Katantra, Kasakrtsnatantra, Kalapa (также Kaumara),
наиболее плодовитым комментатором которых являлся автор Durgasimha,
вероятный создатель лексикографических произведений Amarakosa и Nirukta-
vrtti9. Школу Aindra упоминают и такие авторы и комментаторы XIII в. как
AnubhQti-svarQpacarya (Sarasvata-prakriya10), Vopadeva (Kavikalpadruma11 аддитивное поэтическое приложение к собственному грамматическому произведению автора под названием Mugdhabodha), упоминает школу Aindra и
Devabodha, комментатор эпос Mahabharata.
На грамматическое направление Aindra также опирается самобытное грамматическое произведение Sarasvata-vyakarana. Эта лингводидактическая система объёмом в семьсот сутр согласно преданию была осуществлена автором NarendrasOri (прибл. X в.) по наставлению богини мудрости SarasvatL Наиболее авторитетное комментаторское изложение грамматики автора Anubhuti-svarupacarya положило начало новой многовековой традиции.
7 AbhyankarK. V., A Dictionary of Sanskrit grammar, Baroda, 1961, p.102.
8 Burncll A., On the Aindra School of Sanskrit grammarians, their place in the Sanskrit and subordinate literatures,
Mangalore, 1875.
9 В частности Nirukta-vrtti упоминает представителей школы Aindra: yathartham padam Aindranam
10 Indradayo 'pi yasya 'ntam na yayuh sabdavaridheh | prakriyantasya krtsnasya ksamovaktum narah katham ||
11 Indras Candrah Kasakrtsna Apisali Sakatayanah | Paniny-Amara-Jainendra jayanti asta 'disabdikah ||
Однако и грамматические произведения, создававшиеся в русле традиции Aindra, и грамматика Sarasvata также обнаруживают тесное родство с системой описания языка грамматики Панини.
Весьма существенно соприкосновение грамматической традиции Панини с памятниками индийской эпической и ранней религиозно-философской
литературы. Так, микротекст корпуса правил грамматики (sutra-patha) содержит референции на Aitareya и Kausitaki брахманы в сутре 5.1.62 trimsaccatvarimsator brahmane samjnayam dan || которая описывает произведения этой категории в объёме тридцати (trimsat) и сорока (catvarimsat) глав соответственно. Обрядовая литература комплекса Каїра отмечена сутрой 4.3.105 puranaproktesu brahmana-kalpesu ||
Древнеиндийский героический эпос Mahabharata упоминается в сутре
6.2.38 mahan vrlhy-aparahna-grstjsvasajabala-bharabharata-hailihila-raurava-
pravrddhesu || означающей, что акцентуация сохраняется за первым элементом
образуемых сложных слов, включая название эпоса — Mahabharata. Имена трёх
главных персонажей эпического повествования Vasudeva, Arjuna, Yuddhisthira
указаны в сутрах 4.3.98 vasudevarjunabhyam vun || и 8.3.95 gavi-yudhibhyam
sthirah ||, последнее описывает словообразование имени:
yudhi+sthirah—>Yudhisthirah. Таким образом, это одно из ранних упоминаний эпоса Mahabharata в древнеиндийской литературе наряду с Asvalayana-Grhya-sutra (Ш.4.)12.
12 Agrawala V.S. India as known to Panini, Lucknow, 1953, p.340.
Своеобразной кульминацией литературной обработки грамматики Панини стала поэма Bhatti-kavya (или Ravanavadha) автора Bhatti (иногда
1 Ч
отождествляемого с Bhartrhan), созданная приблизительно в VI-VII вв. Поэма написана на основе другого широко известного древнеиндийского эпоса Ramayana, повествующего о подвигах Рамы. Комментатор Mallinatha называет
это произведение «Udaharana-kavya», т.е. поэмой, предназначенной для иллюстрации правил грамматики Панини. Поэма состоит из четырёх глав: Praklrna-kanda, Adhikara-kanda, Prasanna-kanda, Tirianta-kanda. Первая глава иллюстрирует разнообразные правила грамматики вне какой-либо упорядоченности, вторая глава посвящена заглавным правилам (adhikara),
аффиксам kit и taddhita, правилам guna и vrddhi для форм аориста, правилам
падежного управления. Третья глава иллюстрирует различные фигуры речи, к
числу которых относится и Bhasasama, синтаксис которой строится таким
образом, что невозможно отличить древнеиндийский от пракрита. В четвертой главе иллюстрируются десять времен и наклонений терминов с формантом
{1а}, за исключением {lat}, служащего для обозначения ведийского
субъюнктива. Таким образом, ведийская разновидность санскрита из поэмы полностью исключается.
В качестве примера возможен следующий стих (sloka): akhyanmunistasya sivam samadhervighnanti raksamsi mama rhlmstu |
tani dvisadvlryanirakarisnustrnedhu ramah saha laksmanena || 1.19.
Молвил отшельник: благостно моё сосредоточение, но демоны-ракшасы нарушают мои повседневные церемонии |
Пусть ненавидящий и мужественно поражающий врагов Рама вместе с Лакшманой покарают их ||
13 Bhatti Sri The Bhatti-kavya or Ravanavadha, voI.I-II, Bombay, 1898.
В данном стихе иллюстрируется правило сутры 3.2.136 alamkrn-nirakm-
prajana-utpaca-utpata-unmada-ruci-aptrapa-vrtu-vrdhu-saha-cara-isnuc ||
описывающее образование сложного слова nirakarisnu — «отторгающий», «поражающий врагов», «пренебрегающий силой врагов» при помощи глагольной основы nir-a-kr и аффикса isnuc.
Для образования глагольной словоформы trnedhu (3 sg. Imper.
parasmaipada) от глагольного корня Vtfh- himsayam фонда Dhatu-patha
последовательно задействуются правила грамматики: 3.1.78, 1.1.47, 3.4.86, 7.3.9 и т.д.
Значение грамматики Панини и ранних комментаторских трудов как исторического памятника бесспорно велико14. Исторический анализ
важнейшего комментаторского труда к грамматике Панини — Mahabhasya
автора II в.д.н.э. Патанджали (Patanjali) позволяет соотнести многие
фиксируемые этим источником события с основными положениями античных историографов эпохи вторжения Александра Македонского. В сутрах
грамматики Панини упоминается союзное войско племён Ksudraka-Malava
(приложение фонда Gana-patha к сутре 4.2.45) позднее оказавшее упорное
сопротивление греческим войскам при осаде укрепления15, во время которого Александр был ранен: событие, подтверждаемое не только античными авторами, но и трудом Патанджали. На существование военного союза этих племён задолго до вторжения Александра указывают такие историки античности как Диодор Сицилийский и Квинт Курций Руф16, что согласуется с предположительной хронологической датировкой трактата Панини (IV в.д.н.э.).
Реконструируемый материал культурно-исторических сведений о Древней Индии на основе грамматики Панини обобщён в труде: Agrawala V.S. India as known to Panini, Lucknow, 1953.
15 M'Crindle Ancient India as described in Classical Literature, London, 1901, p.40.
16 Curtius Quintus, Historiae Alexandri Magni Macedonis, vol.I-II, London, 1985.
Устная направленность грамматики Панини и её методологическая универсальность в рамках устной лингводидактической традиции достаточно очевидны (см.: глава 3 настоящей работы). Поэтому грамматика, как и древнеиндийская лингводидактическая культура в целом, опираются на классическую коммуникативную ситуацию: говорящий — слушающий (учитель — ученик и т.д.). Структурно-семантическое своеобразие грамматики, предопределяющее её функциональную продуктивность лишь в ограниченном акте непосредственного коммуникативного взаимодействия, связаны с общей проблематикой речевого события (текст — интерпретация).
В частности требование коммуникативной реактуализации грамматической системы ведёт к появлению особого рода высказываний, которые игнорируют строгое различение дефиниций и суждений, но выступают в роли автономного события речевого именования .
Объект диссертационного исследования. Объектом настоящей работы
является лингводидактический комплекс грамматики Панини (Astadhyayi), представленный корпусом правил (sutra-patha и Siva-sutrani), а также
включающий основные прилагаемые фонды (Gana-patha, Dhatu-patha) и
аддитивные приложения, приписываемые другим авторам.
Предметом исследования являются общетеоретические закономерности функционирования грамматической (метаязыковой) модели языка в трактате
Astadhyayi и методы её интерпретации и комментирования в произведениях
комментаторской литературы; влияние древнеиндийской лингвистической традиции на становление и развитие европейской лингвистики, в частности индоевропейского языкознания.
Актуальность темы. Грамматический трактат Панини явился вершиной развития древнеиндийской религиозно-лингвистической традиции, духовные и интеллектуальные ресурсы которой были направлены на последовательное формирование панхронической модели языка культуры и религии. В работе
17 Т.е. баптизации, см.: Kripke S. Naming and Necessity, Oxford, 1980.
будут исследованы наиболее значительные достижения лингвистической дескрипции, воплощаемые терминологическим аппаратом произведения Панини, ставшие в равной степени определяющими и для развития индоевропейского языкознания.
Цель работы. В данной работе предлагается рассмотреть некоторые ведущие структурно-семантические аспекты металингвистической концепции санскрита в авторитетном труде выдающегося древнеиндийского ученого и лингвиста Панини.
Задачи работы. Задачи работы представляются следующими:
1) описание основных текстов лингводидактического комплекса
Astadhyayl, извлечение доступного биографического материала об авторе
осуществление хронологической датировки трактата на основе анализа и сопоставления исторических сведений
нахождение философских и религиозных прецедентов используемых в грамматике Панини методов дескрипции языка
описание произведений комментаторской традиции, их датировки, порядка преемственности и взаимовлияния, структуры комментаторского дискурса
описание истории возникновения теории аблаута и её взаимодействия с терминологией древнеиндийской лингвистической традиции
6) описание методов металингвистической интерпретации
явления глагольной апофонии древнеиндийского языка в грамматике
Панини (Astadhyayl) и вспомогательных металингвистических
средств
7) осуществление логико-семантического анализа метаязыка
грамматики Панини
8) выявление основных приёмов кодификации языка в
грамматике Панини и характера их функционирования в рамках устной лингводидактической традиции
Методология работы. Работа опирается на дескриптивный метод и методологию современной логики и лингвофилософии.
Научная новизна. Предлагаемая работа является первым комплексным описанием грамматики Панини с учётом привлечения методов логико-семантического анализа.
Теоретическая значимость. Теоретическая значимость исследования определяется значительным расширением поля ретрансляции достижений древнеиндийской лингвистической традиции для современного европейского языкознания.
Практическое назначение исследования. Систематизированный в работе материал и общетеоретические результаты исследования могут активно применяться для занятий по индоевропейскому и общему языкознанию, индологии, истории, философии.
Апробация работы. Некоторые основные положения диссертации были представлены в докладах на конференциях по индологии и общему и сравнительно-историческому языкознанию в СПбГУ и Институте Востоковедения — XXXII Международной филологической конференции (2003 г.), XXXIII Межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов филологического факультета СПбГУ (2004 г.), XXXIV Международной научно-методической филологической конференции (2005 г.), VI Зографских чтениях, посвященных 150-летию Восточного факультета СПбГУ (2005 г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения.
Источники сведений о грамматическом трактате и его авторе
Имя создателя грамматики упоминается в сутре правила 6.4.165 gathi-vidathi-kesi-gani-paninas-ca Комментарий: gathin- vidathin-kesin-ganin-panin ete ani prakrtya bhavanti apatyartho yamarambhah gatino patyam gathinah vaidathinah ] kaisinah ganinah paninah «Эти имена собственные {gathi(n)-vidathi(n)-kesi(n)-gani(n)-pani(n)} сохраняют свою первоначальную форму перед аффиксом {а} с маркером {n}» «Данные основы означают потомка (apatya) в первом поколении» «Gathin — его отпрыск Gathina» ...Panina» Основы сохраняют морфонологический контур CVCVC, однако гласная V.i . модифицируется согласно правилу 7.2.118 taddhitesv-acam-adeh taddhitesu nit nit pratyayesu parato iigasya acamaderaco vrddhirbhavati «Первая гласная основы видоизменяется на ступень вриддхи перед именными аффиксами с маркерами {п-п}» {panin+an—+ р{а— a}nin+a{n— о}—»panina} 4.1.95 ata in akarantadapatye in daksih «Термин родства, оканчивающийся на краткую {а} присоединяет аффикс {і} с маркером {n}» {daksa+in — daks{a— 0}+i{n—»0}— daksi} «сын Дакши» j {а—»0} согласно сутре 6.4.148 yasyeti ca bhasya-ivarna-avarnayor-lopah syad-ikare taddhite ca pare «Конечные гласные {i-a} основы элиминируются перед именным аффиксом или гласной {ї}» Аналогично: {panina — panini}. В комментаторской литературе имя Panin трактуется в качестве родового патронима (gotra) древнеиндийского ученого, тогда как собственное имя Panini определяется специальным термином родства «yuvan», означающим любого потомка, начиная с третьего поколения, если старший представитель рода по мужской линии жив. Если же он является старейшим представителем рода, то именуется термином родового имени «gotra». Таким образом, имя Panini является производным родового имени древнеиндийского ученого, означающим, что его старший родственник (дед или прадед или его брат до седьмого колена) жив. Данные термины родства описываются сутрами грамматики 4.1.162 apatyam pautra-prabhrti gotram pautra-prabhrti yad-apatyam tad gotra-samjnam «Начиная с внука, поколение именуется gotra-термином» 4.1.163 jlvati tu vamsye yuva abhijanaprabandho varnsah j tatra bhavo vamsyah pitradih j tasmin jlvati sati pautraprabhrtyapatyam yuva samjnam bhavati
«Непрерывность поколений рода» «Тогда существует старший родственник по отцовской линии» «При жизни почтенного, его потомки, начиная с поколения внуков, именуются {yuvan}» Сутра 4.1.165 va nyasmin sapinde sthaviratare jlvati saptapurusavadhayah sapindah smaryante bhraturanyasmin sapinde sthaviratare jivati pautraprabhrterapatyam jlvadeva yuvasarnjnam bhavati ... sapindita tu purusc sap tame vinivarttate ubhayatra dasahani kulasyannam na bhujyate (sloka-varttika): «Семь представителей рода (семи) поколений предков упомянуты» «Старший брат деда по отцовской линии до седьмого колена, поколение его внуков именуется термином {yuvan} » ... «Если умирает один из представителей рода до седьмого колена» «Семейное жертвоприношение не совершается в течение десяти дней» Матроним ученого Daksi (также Dakseya) согласно комментаторской литературе есть производное имени его матери Daksi и её родового имени
Daksa. Этот род, как демонстрирует пример сутры 4.3.127 (daksah samghah) представлял собой общину, которая проживала в селении, называемом DaksakQla (daksakuladmi gramanamani «названия селений, начиная с DaksakQla»; 6.2.129). Комментарий к сутре 2.4.20 samjnayam kanthosmaresu kanthantam pragvat namni, kantha cedusinaresu bhavati sausamikantham ahvarakantham namni kim viranakantha uslnaresu kim daksikantha «Топонимы среднего рода, оканчивающиеся термином kantha «город», являются городами области Usinara» ... Почему употреблен термин «топоним»? «ср. viranakantha (разновидность одежды)» «Почему в области Usinara?» «ср. daksikantha (топоним окончания ж.р., предполагающий расположение вне данной области)»
Хронологические рамки трактата
Согласно комментаторской традиции автор грамматического трактата в сутре 6.1.154 упомянул проповедника неортодоксального религиозно-философского течения адживика Маккхали Госалу (Makkhali Gosala), современника Будды (Гаутамы Шакьямуни) и основателя джайнизма Джины Махавиры 6.1.154: maskaramaskarinau venuparivrajakayoh etau nipatyau yathasamkhyam venau, parivrajake ca makara iti sabdo yam avyutpannam pratipadikam tasya venau sut nipatyate, maskaro venuh parivrajake tvinirapi — bhiksuh neha — makaro grahah ma(s)krta karmani ma(s)krta karmani santirvah sreyasityahato maskari parivrajakah «Данные две нерегулярные основы maskara, maskarin употребляются в соответствующих значениях «посох» и «странствующий аскет» « makara — это слово является непроизводной основой» «Обладающее наращением {sut}, слово maskara означает «посох» «С аффиксом {in} в значении «странствующего аскета» — отшельника Маскари» «Без наращения основа имеет значение обитающего в воде хищного животного» «Не содейте деяний, (не обретайте плоды дел ваших) — ибо так лучше для мира», — говорил Маскари, странствующий аскет» [
Имя Go-sala означает «рожденный в хлеву», по преданию, будучи слугой, Маккхали сбежал из дома своего хозяина и стал проповедником идей настики, отрицающей существование трансцендентного мира и призывающий к отказу от целесообразной деятельности..1. Термины astika («верующий», «теист»), nastika («атеист»), daistika («фаталист») засвидетельствованы правилом сутры 4.4.60: astinastidistam matih j taditi prathamasamarthebhyah asti-nasti-distasabdebhyah sasthyarthe thak yattatprathamasamartham matiscet sa bhavati asti matirasya astikah nastikah pramananupatim matirdista sa asyasti daistikah ... asti-paralokah iti sesah nastikah — nasti (paralokah) iti matiryasya sah «Формы первого (именительного) падежа основ asti-nasti-dista принимают аффикс {thak} в значении шестого (генетива)» «Когда они относятся к образу мысли» j «asti «существует» — образ мысли astika» «nastika (не существует)» «результат признания закономерности — образ его мысли daistika (фатализм)» ... «asti существует «иной мир» — так следует добавить» nastikah — не существует (иной мир) такова его мысль» Деятельность приверженца религиозного течения адживики относится к периоду добуддийской Индии, приблизительно к V в.д.н.э.
Большой интерес представляют элементы буддийской лексики, представленной в фамматике. Типичным религиозным институтом буддизма была община (samgha). Термин засвидетельствован сутрой 3.3.42: samghe canauttaradharye samghe vacye cinoterghan adesah kah sarnghah — ekadharmasamavesena, auttaradharyena va bhiksu-nikayah j brahmanikayah ... ekadharmasamavesah — ekadharmanugamanam nivesa ityapi pathah auttaradharyam — uttare cadhare cottaradharah tesam bhavah auttaradharyam tanna bhavati ityanauttaradharyam «Аффикс {ghan} надлежит присоединять к корню {сі}, начальный {с} которого заменяется на {к} для образования именной основы, означающей общину» «Община — это равное сообщество или сообщество подчиненных и правящих» «ср. Община отшельников» j «Община брахманов» «Равное сообщество — это сообщество подобных» «Вид совместного поселения — так объясняется это слово»
Буддийские общины характеризовались отсутствием правления и полным равноправием ее членов, что соответствует термину anauttaradharya «не различающий главных и подчиненных», «не иерархичный». Другим проявлением буддийской этики были общины молодых женщин, принявших обет отшельничества. Термин kumara-sramana (женщина-аскет) содержится в правиле сутры 2.1.70: kumarah sramanadibhih ayametaih samasyate ye tra sramana, pravrajitetyevamadayastaih saha kumarasabdah stnlinga eva samasyate ye nyatha te nyatha kumari sramana kumarasramana kumaradhyapakah
Морфонологическая и просодическая терминология
Метод компрессионного отображения фонологических и морфологических парадигм (см.: 1.5.3.), который также можно назвать методом абстрактного исчисления фонологических или морфонологических множеств, является одним из основных методов металингвистической дескрипции грамматики Панини. В качестве идентификаторов таких множеств в грамматике используются металингвистические маркеры. Дефиниция маркеров представлена комплексом правил 1.3.2—1.3.9.
Общим термином для металингвистического маркера в грамматике Панини служит форма активного причастия настоящего времени it от глагольного корня Vi («идти»). Форма образуется при помощи присоединения аффикса {kvip} к данному корню. Таким образом, маркер с учётом этой грамматической интерпретации трактуется как «проходящий», «исчезающий», т.е. подлежащий элиминированию на некотором этапе порождения словоформы, что соответствует правилу 1.3.9 грамматики (см.ниже). Согласно другому толкованию, такое сокращенное поименование металингвистического маркера восходит к частице iti, наиболее частотной в синтаксических конструкциях, вводящих прямую речь или содержащих цитату. На такое использование частицы указывают фонетические трактаты Pratisakhya, в которых для обозначения отдельных фонетических элементов используются сходные сочетания наподобие дефиниций маркеров грамматики Панини: {k-n iti са} и т.д. Так в трактате Vajasaneyi-Pratisakhya термин для сандхиального окончания на г, называемый riphita visarjamya, обозначается при помощи сокращения rid visarjamya, т.е. rit вместо riphita. Эта точка зрения поддерживается фактами речевой нормы современных носителей и преподавателей санскрита, которая характеризуется тенденцией к использованию сокращений и сокращенных названий грамматических терминов. Например некоторым ортодоксальным представителям лингводидактической традиции Бенгалии свойственно произносить «dhat», вопреки полной форме dhatu («корень»)1.
Другим распространённым термином для обозначения металингвистического маркера в комментаторской литературе служит anubandha («присоединяемый»), происхождение которого очевидно является более древним и связывается с обрядовой терминологией. Выражение anubandhya pasu означало связанное и приготовленное для жертвоприношения животное2.
Металингвистические маркеры грамматического трактата Панини используются в микротексте корпуса правил, а также в лексикологических фондах глагольных корней (Dhatu-patha) и именных основ (Gana-patha).
Вокалические маркеры наиболее употребительны для фонда Dhatu-patha, акцентуация которых служит дополнительным средством дистрибуции залоговых характеристик корней. Вокалические маркеры определяются дефиницией заглавного правила 1.3.2: upadese janunasika it Данное положение означает, что в некотором правиле грамматики (upadese) в качестве металингвистического маркера (it) может выступать любая гласная, т.е. гласная множества {ас}. Кроме этого, такой гласный может также подвергаться назализации (anunasika), что важно для отображения множеств сонантов г/1 при помощи назализованной гласной {а} в роли маркера (см.: 3.2.2.).
Правило 1.3.3. halantyam означает, что маркеры используются не только в основном тексте трактата, т.е. в корпусе правил, но и для компрессионного отображения множеств фонологических единиц Siva-sutrani (см.: 1.5.3.). Согласно данному правилу, в морфонемном термине {hal}, результирующем компрессионное отображение 5-14 SS, последний элемент {1} является маркером. Референция правила учитывает весь комплекс Siva-sutrani, все маркеры которого находятся в постпозиции к множествам фонологических единиц и все используемые маркеры которого являются согласными.
Правило 1.3.4 па vibhaktau tusmah означает, что в качестве маркеров не рассматриваются согласные ряда {tu}, т.е. ta-varga, также согласные {s}, {m} аффиксов падежных окончаний. Поэтому при трансформационном порождении склоняемой словоформы данные фонологические единицы в составе аффиксов не подлежат элизии, а также не выполняют функциональную нагрузку маркеров в качестве индикаторов производимых трансформаций.
Теория аблаута и термины guna, vrddhi в индийской лингвистической и литературной традиции
Становление теории аблаута в европейском языкознании происходило под влиянием изучения материалов древнеиндийского языка и древнеиндийской грамматической традиции, которые в начале XIX в. пользовались широкой популярностью благодаря работам Ф.Шлегеля, Ф.Боппа, Я.Гримма, Г.-Т. Кольбрука, а также произведениям религиозно-философской и классической индийской литературы, впервые издаваемых на европейских языках.
В частности перевод У. Джоунза драмы индийского раннесредневекового поэта и драматурга Kalidasa «Abhijnana-sakuntala» («Узнанная Шакунтала», Калькутта, 1789 г.) и сборника социально-правовых норм древнеиндийского общества «Manu-smrti» («Законы Ману», Лондон, 1797 г.), перевод Ч. Уилкинса религиозно-философского трактата «Bhagavad-gTta» (Лондон, 1785 г.), латинский перевод Упанишад, выполненный французским исследователем Анкетилем Дюперроном с персидского источника (Париж, 1802-1804 гг.) и впоследствии изданный на немецком языке (Нюрнберг, 1808 г.), — вызвали интерес многих европейских философов и ученых-гуманитариев волны романтизма.
Произведения древнеиндийской лингвистической традиции впервые были опубликованы выдающимся английским санскритологом Генри-Томасом Кольбруком: грамматики Панини (Калькутта, 1809 г., позднее немецкий перевод комментария к грамматике Панини был выполнен санскритологом Отто Бётлингком, С.-Петербург, 1839-1840 гг.), древнеиндийских лексикографических трудов «Abhidhana-cinta-mani» автора Hemacandra (Калькутта, 1813 г.), «Amara-kosa» автора Arnarasirnha (Серампур, 1808 г.).
Кольбруку принадлежит следующее высказывание о грамматике Панини: «её внутренняя организация ясно указывает на то, что она была создана усилиями одного автора»2.
К числу первых опытов сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков на основе материалов древнеиндийского следует отнести работу Ф. Боппа «Uber das Konjugationsystem der Sanskritsprache in Vergleichung mit jenem der griech.-lat., pers. und germ. Sprache» («О системе спряжения санскрита в сравнении с греческим, латинским, персидским и немецким языками», Франкфурт-на-Майне, 1816 г.), автор которой специально посвятил несколько лет изучению санскрита во Франции.
Работа Ф. Шлегеля «Uber die Sprache und Weisheit der Indier» («O языке и мудрости индийцев», Гейдельберг, 1808 г.) стала своеобразным синтезом философских и лингвистических взглядов автора. Согласно Шлегелю, языки делятся на два типа: органические или флективные языки, которые характеризуются внутренней флективностью корневой гласной и способностью корней к внутренним изменениям, и языки более низкого порядка, «аффиксальные», пользующиеся дополнительными средствами для выражения грамматических значений при помощи механической агглютинации. Возникновение языков органической структуры автор связывает с божественным откровением и присутствием духовного начала, воплощаемым формальным совершенством таких языков, к которым относятся классические языки латинский и греческий, и более всего санскрит3.
Романтическая концепция языковых типов Ф. Шлегеля была продолжена и получила дальнейшее развитие в работе немецкого ученого Якоба Гримма «Geschichte der deutschen Sprache» («История немецкого языка» 1848 г.), в которой явление чередования гласных получило историко-лингвистическое обоснование. Теория апофонических чередований глаголов германских языков или теория аблаута, созданная Я. Гриммом, рассматривается им в связи с аналогичным чередованием гласных в санскрите, определяемом древнеиндийскими грамматиками терминами guna и vrddhi («качество» и «наращение»). Тесное сходство
аблаута и «гуны санскрита», по взгляду Гримма, отражает «жизненную силу» немецкого языка, его древность и внутреннюю органичность
