Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследования жизненных траекторий в условиях смены элит и коренных социальных перемен 11
1. Социологические теории элит как основание для исследования коренных социальных изменений 11
2. Понятие «жизненные траектории» и его применимость к биографиям бывших активистов молодежных организаций 39
Глава 2. Жизненные траектории бывших активистов польских молодежных организаций в период после 1989 года :... 58
1. Типология изученных жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций 58
2. Структурные зависимости социальных характеристик опрошенных бывших активистов молодежных организаций 90
Заключение 119
Список использованной литературы 125
Приложения
- Социологические теории элит как основание для исследования коренных социальных изменений
- Понятие «жизненные траектории» и его применимость к биографиям бывших активистов молодежных организаций
- Типология изученных жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Страны Восточной Европы и Россия, некогда объявившие о социалистическом пути развития, составлявшие основу социалистического содружества в экономической (СЭВ) и военной (Варшавский Договор) областях, в конце 80-х — начале 90-х годов стремительно преобразились: полный слом политической системы, падение идеологических доктрин, перемены в культурных предпочтениях происходили на фоне радикальных экономических и социальных перемен, и в исторически ничтожные сроки возникли новые социальные образования с иными социально-классовой структурой, базовой моделью экономики, политическими институтами, ценностными ориентациями и основами воспитания новых поколений. Такие обширные социальные изменения затронули все группы населения этих стран, привели к смене политических и не-властвующих элит, а на микросоциальном уровне — перевернули жизнь и кардинально сменили направления жизненных траекторий огромного числа людей.
Для стран, относившихся к социалистическому содружеству и решительно порвавших с социалистической перспективой, существенным итогом социальных перемен стала кардинальная трансформация молодежного движения. Сложившиеся десятилетиями модели организованного молодежного движения были во многом схожи для данных стран, поскольку на них непосредственно воздействовала модель ВЛКСМ. Однако они обладали и своей спецификой, особенно в Польше, где единый союз молодежи имел очень короткую историю в послевоенный период, а после 1957 г. на протяжении около 30 лет развивалась система молодежного движения, основанная на сотрудничестве нескольких молодежных организаций. Новая ситуация в молодежном движении Польши сложилась после кризиса нача-
ла 80-х годов, но и в этих условиях несколько организаций составляли в нем своего рода социалистическое ядро. После 1987 г. во всех европейских странах, порвавших с социализмом, а после 1991 г. ив России молодежное
движение в старом смысле слова прекратило свое существование, а то, что стало называться молодежным движением, скорее было заимствованием западных образцов контркультурного характера.
Огромное число активистов, прежде всего функционеров молодежных организаций, связанных с бывшей властью, оказались в маргинальной ситуации. То же касалось активистов, связанных с более ранними стадиями развития социалистического молодежного движения. В ряде стран формально, а в других фактически действовал «запрет на профессии» для работников и активистов молодежных организаций, и лишь относительно недавно следы этого дискриминационного подхода стали исчезать. Эти процессы затронули судьбы сотен тысяч людей. Значительная их часть осталась без работы и без перспективы получить новую, подвергалась общественному остракизму, нуждалась в социальной реабилитации. Эта проблема, имеющая на микросоциальном уровне характер кризиса индивидуальной судьбы, ставит на маркосоциальном уровне важную проблему репродукции и смены элит. Проблемная ситуация в этом случае характеризуется следующим образом: наиболее подготовленная к осуществлению управленческих функций часть молодежи (а также и уже вышедших из молодежного возраста лиц, сформировавшихся как лидеры и получивших управленческие навыки в молодежных организациях) изгоняется из правящей элиты, что ведет к ослаблению управляемости обществом в целом и еще большему усилению кризиса институтов власти. Оборотная сторона этой проблемной ситуации состоит в том, что поскольку группа подвергшихся практикам социального исключения за связь с бывшей властью наиболее организационно подготовлена, она спустя некоторое время восста-
навливает свое место в правящей элите — иногда декларируя другие ценностные ориентации, но часто вновь объединяясь на идейной платформе,
связанной с ранее усвоенными ценностями.
Изучение этой проблемной ситуации в рамках социологического исследования представляет существенный научный и практический интерес, поскольку во всех странах, прошедших путь от отказа от социализма до установления некоторой относительно стабильной системы власти, опирающейся на ростки рыночной экономики, имели место не только социальные практики исключения «бывших» (в том числе активистов молодежных организаций), но и факты их возврата в состав правящей элиты. Анализ этих процессов в реальных условиях той или иной страны актуален в научном отношении и важен для политической и социальной жизни.
Степень разработанности проблемы. Исследования по проблемам, рассматриваемым в диссертации, составляют несколько взаимосвязанных групп.
Первую группу составляют работы, рассматривающие проблематику социальных институтов, к которым относятся и молодежные общественные объединения. Начиная от Г. Спенсера, установившего общие основания для выделения социальных институтов, социологи активно применяли институциональный подход к анализу явлений в общественно-политической жизни. В тесной связи с молодежной проблематикой эти проблемы рассматривали Т. Парсонс, М. Мид, Г. Маркузе, Ш. Эйзенштадт и др. В российской социологии имелось обширное направление исследований, связанных с комсомольским строительством. В аспекте места и роли комсомола в политической системе СССР институциональная сторона вопроса обстоятельно изучалась В. И. Большаковым, И. М. Ильинским, В. К. Криворученко, Б. А. Ручкиным, В. А. Сулемовым и др. Исследования польских социологов-молодежников по проблемам политической системы
представлены в трудах В. Адамского, М. Карвата, В. Миляновского, Ч. Козловского, Е. Пардуса и др. К ним присоединяются и работы ряда руководителей польских молодежных организаций начала 80-х годов XX века, когда некоторые из этих организаций возглавили молодые социологи (Е. Шмадзиньский, К. Яник, Е. Яскерня и др.). В польской социологии проблемы молодежных организаций практически не разрабатываются с середины 1980-х годов.
Другая группа исследований объединена проблематикой элиты, кадрового ресурса власти. От концепций Г. Моски и В. Парето эти исследования практически не ушли, но немаловажно прикладное значение работ, в которых анализируются современные проблемы образования и смены элит (работы А. Антошевского, Г. К. Ашина, О. Я. Баранской, В. Гживача, П. Л. Кара-бущенко, Я. Штумского, Я. Щупачиньского и др.). Исследования по элитам тесно связаны сформированием теорий социальных изменений (В. Весо-ловски, Т. И. Заславская, Г. Колодко, П. Штомпка, Р. В. Рывкина и др.).
Отдельную группу составляют работы, в которых осмысливается социология молодежи. Из российской социологии, где проблематика социологии молодежи — одна из наиболее распространенных, особое место занимает социологическая школа Московского гуманитарно-социальной академии (И. М. Ильинский, А. И. Ковалева, В. А. Луков, И. А. Сурина и др.). Особое значение для диссертации имеют работы по проблемам молодежного движения В. А. Лукова, В. П. Мошняги, В. Ц. Худавердяна и др.
Тематика жизненных траекторий (социализационных траекторий, жизненных путей) рассматривается целой группой авторов. В главных чертах она связана с применением биографического метода в социологических исследованиях. Метод получил название «польского», поскольку начиная с работ Ф. Знанецкого широко использовался в польской социологии (работы Й. Халасиньского, Л. Кривицкого, Я. Щепаньского, Ф. Якубчака,
В. Грабского, Б. Голембиовского и др.). Важные аспекты биографического метода представлены в работах Ж.-П. Альмодовара, Д. Берто, И. Берто-Вьям, С.А. Губиной, А. И. Ковалевой, Н. Н. Козловой, П. Томпсона,
А. Хоффман и др. В плане анализа жизненных стратегий проблематику жизненных траекторий рассматривают К. А. Абульханова-Славская, Ю. Д. Красовский, Ю. М. Резник, Е. А. Смирнов, В. В. Щербина и др., причем в ряде работ эти аспекты рассмотрены в контексте анализа личности руководителя.
В целом проблема жизненных путей активистов молодежных организаций, которые некогда входили в систему власти, а позже прекратили свое существование или существенно изменились и по масштабам деятельности, и по ее общественному значению, не получила освещения в научной литературе. До определенного времени само такое исследование было фактически трудно реализуемым, поскольку жизненные траектории бывших активистов находились в стадии глубокого кризиса и в этот момент социологическими методами не могли бы анализироваться. В настоящее время для исследования по избранной диссертанткой теме сложились благоприятные условия.
Объектом исследования являются бывшие активисты молодежных организаций Польши.
Предмет исследования — жизненные траектории бывших активистов молодежных организаций Польши.
Цель диссертационного исследования — выявить характер изменений в жизненных траекториях бывших активистов польских молодежных организаций в условиях смены элит и коренных социальных перемен.
Задачи исследования:
— рассмотреть теоретико-методологические основы исследования жизненных траекторий в свете теории элит;
установить характеристики общества и молодежного движения в Польше как факторы, определившие жизненные траектории бывших активистов молодежных организаций;
описать на эмпирическом уровне жизненные траектории бывших активистов молодежных организаций в условиях смены элит и коренных социальных перемен в Польше;
выявить основные типы жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций при смене политической и социальной системы.
Рабочая гипотеза исследования состоит в предположении, что в своем большинстве жизненные траектории активистов молодежных организаций в силу их подготовки к управленческому труду в условиях смены элит и коренных социальных перемен лишь на время характеризуются кри-зисностью, неуспешностью в результате применения социальных практик исключения и сохраняют потенциал вхождения в новую правящую элиту.
Теоретико-методологической основой исследования являются труды В. Парето по теории элит, П. А. Сорокина по проблемам социальной мобильности, а также работы польских и российских социологов по проблемам социальных трансформаций.
Источником существенных теоретико-методологических идей для диссертантки стали положения И. М. Ильинского относительно молодежной политики, идеи о присвоении социальной субъектности как сущности молодежного движения и тезаурусный подход к построению теории молодежи, представленный в работах В. А. Лукова, концепция социализацион-ной траектории А. И. Ковалевой, другие идеи социологической школы Московской гуманитарно-социальной академии.
Эмпирическую базу исследования образуют:
данные экспертного опроса бывших активистов польских молодежных организаций, проведенного диссертанткой в 2002 г. (анкетный опрос по целевой выборке, опрошено 119 респондентов);
данные биографических записей (расшифрованные лейтмотивные интервью, мемуары, протоколы бесед), характеризующих жизненные траектории бывших активистов польских молодежных организаций (в распоряжении диссертантки имелись материалы по 52 респондентам);
данные включенного наблюдения за жизненными траекториями бывших активистов польских молодежных организаций в городах Щецин и Грифино;
анализ сообщений польской прессы о выборах и назначениях на государственные посты (1999-2002 гг.).
Основные результаты работы, составляющие ее научную новизну, отражены в следующих положениях:
Предложена теоретическая трактовка социальных практик реабилитации в сфере общественной жизни, состоящих в возвращении в правящую элиту лиц, связанных с отвергнутой системой власти, на основании их профессиональной компетентности в управлении социальными процессами.
Показана применимость трактовки судеб бывших активистов молодежных организаций как жизненных траекторий, поскольку в таких судьбах имеются социально-типические черты.
Описаны жизненные траектории бывших активистов молодежных организаций в условиях коренных социальных перемен в Польше на основе обширного эмпирического материала, полученного из написанных для исследования биографий исследуемой категории лиц. Показано, что кризисные фазы биографий непосредственно связаны с социально-статусными характеристиками данных лиц как активистов молодежных организаций,
поддерживавших отвергнутую систему власти. Установлены варианты преодоления кризиса жизненных траекторий и на этом основании произведена типологизация таких траекторий.
4. Через анализ характеристик жизненных траекторий активистов польских молодежных организаций показано, что их готовность к управленческому труду является важнейшим условием возвращения в правящую элиту в условиях коренных социальных перемен.
Практическая значимость исследования. Диссертационное исследование, проведенное непосредственно в среде бывших активистов молодежных организаций Польши, позволяет применить его выводы в формировании эффективной кадровой политики как на уровне государства в целом, так на локальном уровне. Из этого следует также возможность применения материалов исследования при планировании работы с электоратом в период политических акций, в том числе выборных кампаний.
Материалы и выводы исследования могут применяться в учебном процессе при чтении курсов по общей социологии, социологии политики, социальной ювенологии, теории организаций.
Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в двух публикациях, а также апробированы в учебных курсах по общей социологии в Высшей гуманитарной школе в г. Щецин.
Результаты исследования обсуждены на международной научной конференции «Гуманитарное образование» (г. Мендзыздрое, Польша, сентябрь 2002 г.), на заседаниях Московско-Щецинской социологической школы (Москва, декабрь 2001, Щецин, апрель 2002).
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социологии МГСА.
Структура исследования. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и приложений.
Социологические теории элит как основание для исследования коренных социальных изменений
Коренные социальные преобразования, имевшие место в конце 80-х — начале 90-х годов в странах Восточной Европы и России, стали предметом многочисленных исследований в различных контекстах социальной теории.
Широко развернулись исследования социальной стратификации, и работы российских авторов Т. И. Заславской, Ю. А. Левады, В. В. Радаева и О. И. Шкаратана, Р. В. РЫБКИНОЙ и др. показывают значимость подхода, который выявляет структурные изменения в обществе на уровне больших социальных групп. Данный подход представлен и в других странах, в частности в Польше. В то же время наметились и иные направления изучения социальных изменений, которые, в частности, ярко проявляются в работах П. Штомпки по этой проблематике1. Здесь, разумеется, сказалось стремление авторов отойти от марксистской парадигмы в изучении крупных социальных процессов, от теории социально-экономических формаций. Немало в этом плане и потерь в толковании социальных перемен. Тем не менее возможность увидеть процессы трансформации не только в аспекте исторического материализма способствует более обстоятельному и всестороннему изучению общества на переломе исторических эпох.
Одним из направлений исследования можно считать разработку проблематики преемственности и смены элит. Очевидно, что применение теории элит в социологическом исследовании социальных трансформаций не может заменить анализ социально-экономических и социально-культурных оснований, порождающих эти трансформации. Но столь же определенно можно сказать, что для исследования вроде предпринимаемого нами недостаточно опираться только на общие принципы взаимозависимости общественного бытия и общественного сознания. Вот почему применительно к изучению жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций мы избрали аспект, отраженный в теориях элит: он конкретнее фиксирует внимание на системе власти в ее человеческом измерении.
Исходным в этом случае становится тезис, согласно которому во время преобразования общественного строя после 1989 г. в Польше произошла смена властных элит. В социологической литературе было представлено несколько работ, освещающих формирование новых элит2. Таким образом, это направление уже получило определенное развитие. Включаясь в его дальнейшую разработку, обратимся вначале к исходным положениям относительно элит, представленным в классической социологии.
Создателем концепции смены элит был выдающийся итальянский социолог Вильфредо Парето. Восприняв положения относительно разделения элиты и массы от Гаэтано Моски, Парето сосредоточил внимание на тезисе, согласно которому элита присуща любому обществу, к ней относятся лучшие в своей области деятельности, какой бы эта деятельность ни была. Элита, по Парето, состоит из двух частей:
а) господствующей элиты, состоящей из лиц, которые непосредственно или частично участвуют в процессе осуществления политической власти;
б) остальной элиты, которая образует конкурентную группу по отношению к правящей и из которой отдельные лица стремятся попасть во власть, преодолевая всяческие препятствия. Когда это им иногда удается, происходит смена правящей группировки и вслед за новой правящей верхушкой появляется очередная оппозиционная элита. Таким образом происходить постоянное обновление правящей элиты\
Парето считал, что элита не подлежит обновлению, она дегенерирует, т.е. она в процессе осуществления власти изнашивается и физически и морально. Со временем любая элита ослабевает количественно (выбывают отдельные люди) и качественно (в силу дегенерации), и тем самим она теряет способность противостоять конкурентным группировкам.
Понимая это, правящие элиты различными способами стараются обновить свой руководящий состав. С этой целью осуществляется «политика кооптации», которая заключается в привлечении свежих сил, что должно укрепить физические и моральные силы группировки, но при сохранении доминирования старых кадров над новыми людьми4. Кроме этого, соблюдается правило ограниченного доступа во властную элиту конкурентов3.
Такая политика позволяет продлить функционирование элиты во власти, но в более длинной перспективе она не в состоянии противостоять процессом дегенерации и предотвратить процесс смены элит. Правящая элита теряет способность эффективно действовать, она не может успешно противостоять конкурентам и тем самим теряет доверие своих избирателей.
Понятие «жизненные траектории» и его применимость к биографиям бывших активистов молодежных организаций
В аспекте изучения связи общественных преобразований в Польше со сменой и репродукцией элит необходимо обратиться к понятию «жизненные траектории» и проанализировать его применимость к биографиям бывших активистов молодежных организаций Польши.
В теоретическом плане особенность такой постановки вопроса состоит в следующем. Судьбы активистов молодежных организаций облада ют индивидуальными конфигурациями, зависящими от всего многообразия жизненных условий и личностных качества этих людей. Однако в силу их тесной и осознанной связи с той или иной молодежной организацией эти
судьбы могут быть представлены в их социально-типических чертах (отражающих, среди прочего, характеристику общества по модели общественного уклада). Именно такой подход позволяет выделить в индивидуальных судьбах черты жизненных траекторий.
Понятие жизненные траектории (траектории жизни) в социологии употребляется довольно недавно и в различном контексте46. В польской социологической литературе — в отличие от западной и российской — эта проблематика частично затрагивает вопросы, связанные с исследованиями стиля жизни, жизненных планов молодежи, мемуаристики и биографий. Исследований по существу вопроса, касающихся траекторий жизни, нет. Остается некоторое историческое соотнесение исследований траектории жизни с размышлениями над сущностью стиля жизни47, исследованием жизненных планов, биографий, а также обобщенных знаний об общественном поведении «человека среди людей».
Упомянутые понятия формировались естественным способом -наблюдаемые явления вызывали интерес и поэтому были обозначены и изучены. В свою очередь траектория жизни является абстрактным понятием, не имеет запретных тем, поэтому в научной литературе последних лет можно встретить много предложений, касающихся значения понятия, ко торые соседствуют с уже хорошо известными социологическими определениями.
В трудах многих российских социологов, которые участвовали в программе исследований молодежи под руководством М.Х. Титмы (СИ. Григорьев, Л.А. Коклягина, В.Г. Немировский и др.), были сформулированы теоретические положения, которые в дальнейшем позволили ВВ. Семеновой и Л.А. Коклягиной выделить типы траектории жизни мо лодежи .
Данное понятие уточняется А.И. Ковалевой и В.А. Луковым для социологии молодежи: «В молодежной среде образуются статусные группы, обладающие условным статусным равенством. Эти группы, в отличие от экономически детерминированных обществ, имеют типовой компонент социализирующих траекторий (подчеркнуто нами. — Ю. К), выступающих чаще всего в качестве сплетения жизненных путей и схожести каналов социализации (положительных и отрицательных)»49.
В свою очередь, «жизненные планы, — согласно Гидденсу, — являются реальным содержанием рефлектирующим организованную траекторию жизни» 0. Существенной чертой понимаемой таким образом траектории жизни является то, что она существует в обществах, которые предлагают много альтернативных вариантов выбора, позволяющих стратегически планировать свою жизнь, адаптировать необходимые компоненты для жизни человека и доступные человеку, имеющему определенный стиль жизни. Такая адаптация происходит в результате включения отдельных элементов жизненных планов в биографию индивидуумов, их личного жизненного опыта.
Одно из близких к рассматриваемому понятий, применяемых в социологии, является понятие «жизненные стратегии личности». Ю. М. Резник и Е. А. Смирнов рассматривают стратегию жизни как «динамическую, саморегулирующуюся систему социокультурных представлений личности о своей будущей жизни, ориентирующую ее текущее (повседневное) поведение в течение длительного времени»31. Е. А. Смирнов специально рассматривает это понятие применительно к личности руководителя, подчеркивая, что «стратегия» в этом случае означает способ рационального отношения к жизни. Однако, в отличие от других способов (жизненных целей, планов и т. д.), жизненная стратегия представляет собой «способ сознательного планирования и конструирования личностью собственной жизни путем поэтапного формирования ее будущего»32. И в том и в другом определениях подчеркивается, во-первых, сознательный характер жизненной стратегии и, во-вторых, ее проектный характер: стратегия сначала конструируется, а затем появляется определенный результат в достижении поставленных целей.
Типология изученных жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций
Эмпирическое подтверждение выдвинутой гипотезы исследования имеет на финале построение типологии жизненных траекторий бывших активистов молодежных организаций и установление структурных зависимостей черт опрошенных.
Избранный нами метод эмпирических исследований был принят целенаправленно для нужд исследовательской проблематики. В наших исследованиях должны были участвовать люди, которые последние 27 лет активно участвовали во властных структурах общественно-политических организаций. Эти люди рассеяны по всей Польше. Непосредственным импульсом для наших исследований явилось наблюдение за многочисленными неформальными ежегодными встречами бывших активистов, выходцев из рядов ZSMP. В начале 1990-х годов нашлась инициативная группа людей, которая захотела собраться «у озера» на пикник, чтобы вспомнить былое, обменяться мнением о сегодняшней жизни и прочее. Первая подобного типа встреча состоялась в июне 1993 г. в доме отдыха на озере Велтынь, недалеко от города Грифино (в 30 км южнее Щецина). Встрече сопутствовала ей некоторая атмосфера секретности — чтобы избежать слухов, чтобы не говорили — коммунисты опять собираются. Уже само это обстоятельство показывает, что социальные практики исключения в этот период еще очень сильны. Позже встречи стали ежегодными, на эти встречи приезжает все больше бывших активистов и лиц, симпатизирующих левому движению. Сегодня эти встречи стали важным ежегодным событием культурной жизни города Грифино. В аспекте нашей темы показательно, что люди, активные в социалистическое время, оказались в состоянии в неблагоприятных условиях сорганизовываться и привлечь сегодняшнюю молодежь. Следует подчеркнуть, что и в других районах Польши возрождаются левые традиции при участии бывших активистов молодежных организаций.
Наличие указанных встреч позволило реально организовать полевое обследование и составить характеристику этой специфической среды. Исследования проводились с осени 2001 г., основной массив — в феврале 2002 г. Принятые исследовательские техники позволили накопить богатый фактографический и опросный материал. Многие опрошенные дали согласие на публикацию своих персональных данных. Фамилии всех приводятся в Приложении. Показательно, что бывшие и настоящие активисты не желают оставаться в тени. Они считают, что «то время» является частью их жизни, и они хранят в памяти все чувства, которые вызвали общественно-политические перемены в Польше за последние два десятилетия.
В собранном опросном материале имеются также подписи опрошенных. Анкета (приложение № 1) раздавалась на многих упомянутых выше встречах «спустя годы» вместе с возвратным конвертом. Таким способом было распространено 244 анкеты. По почте вернулось 136 ответов. Для анализа мы взяли 119 заполненных опросных листа. Остальные 17 содержали слишком много брака (свыше 50%). Мы старались охватить как можно больше людей из Щецинского воеводства и районов северной Польши (Гданьск) и Варшавы. В результате из Щецинского воеводства мы получили 55 ответов, а из остальных районов — 64. Местный регион — щецинский — мы назвали регион 1, остальные — регион 2. К ним следует также причислить 27 описаний жизненного пути и еще некоторое число более фрагментарных биографических материалов — всего 52. Это составленные по зову сердца размышления на тему собственной жизни с особым выделением периода социальной нестабильности (1980-1989 гг.) и периода смены общественного строя (после 1989 г.). Авторы этих биографий различным образом отобразили свои индивидуальные судьбы за последние два десятка лет. Этот качественно разношерстный материал мы использовали для углубленного анализа, чтобы понять статистические закономерности, раскрываемые с помощью анкеты. В нашей работе данные о бывших активистах следует считать главным материалом.
Что касается структуры анкеты, то она состоит из двух основных частей. Первая часть содержит вопросы по отдельным периодам, касающимся принадлежности к общественно-политическим организациям, занимаемым в них должностям с указанием, какие из них были штатные, какие на общественных началах. Мы также спрашивали о причинах (мотивировках) вступления в организацию, об отношении к своей организации, поддерживают ли они контакты с другими бывшими активистами. В анкете были также вопросы о том, что респонденты делали незадолго до преобразования строя. Следующие вопросы касались того, что опрашиваемые делали в 1989-2002 гг., какие трудности испытывали, на чью помощь они могли рассчитывать. Опрашиваемые также рассказывали о своих личных успехах и поражениях, сравнивали свое положение до и после 1989 г. и в период преобразований. Интересные данные нам удалось получить из ответов на тему характерных черт периода социализма, 1980-1989 гг. и периода после 1989 г.
