Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследования процесса социализации и ресоциализации молодежи 15
1.1. Классические и современные концепции социализации и ресоциализации молодежи 15
1.2. Особенности социализации и ресоциализации молодежи в аномичном обществе 59
Глава II. Новые тенденции социализации молодежи в постсоветском российском обществе 90
2.1. Новые явления в практике агентов социализации 90
2.2. Формирование новой структуры ценностей и мотивов поведения молодежи в процессе социализации 130
Глава III. Предпосылки ресоциализации провинциальной городской молодежи 185
3.1. Неравенство жизненных шансов и стратегий провинциальной городской молодежи как предпосылки ее ресоциализации 185
3.2. Девиантные практики провинциальной городской молодежи 215
Глава IV. Региональная молодежная политика как важнейший фактор социализации и ресоциализации провинциальной городской молодежи 245
4.1. Молодежная политика в переходном обществе 245
4.2. Стратегия создания условий для самореализации провинциальной городской молодежи 268
Заключение 316
Примечания 324
Библиография 357
Приложения
- Классические и современные концепции социализации и ресоциализации молодежи
- Новые явления в практике агентов социализации
- Неравенство жизненных шансов и стратегий провинциальной городской молодежи как предпосылки ее ресоциализации
- Стратегия создания условий для самореализации провинциальной городской молодежи
Классические и современные концепции социализации и ресоциализации молодежи
В научной литературе существует множество вариантов определения социализации. В них, так или иначе, социализация понимается как процесс, благодаря которому люди усваивают социальные нормы и учатся следовать им. Социализация индивида отождествляется с вхождением человека в мир конкретных социальных связей путем интеграции в различные типы социальных общностей через культуру, ценности и нормы, на основе которых формируются социально значимые черты личности.
Социализация предполагает включение личности в сферу социальных отношений в качестве субъекта этих отношений. Предназначением социализации является формирование личности, действия которой регулируются социальными нормами и общественными интересами. Этот процесс обеспечивает стабильность и сохранение общества и передачу его культуры очередным поколениям.
Каждое общество по-разному приобщает новые поколения к основным социальным ценностям. По мере развития и усложнения общества происходит и эволюция процесса социализации, поскольку для того, чтобы передавать нормы и ценности новым поколениям, необходимо кон-ституирование самой социальности как интегрирующего фактора в общественном развитии. В примитивных обществах отсутствовала необходимость в специальной деятельности по передаче социальных норм и ценностей. Социализация как социальный институт, связанный не с простым биологическим воспроизводством, а с социальным бытием, где особо важным становится социальный опыт, развивалась постепенно. С социологической точки зрения, в доиндустриальных обществах не было поколений, существовало лишь биологическое, геронтологиче-ское разделение функциональных возможностей индивидов. Оформление двух поколенческих групп молодежи и взрослых и вызревание их противоречия происходит по мере того как накапливается и все значимее становится социальный опыт. Молодежь как социальная группа сформировалась только тогда, когда общество научилось нарабатывать, аккумулировать и передавать социальный опыт, когда сформировались его носители и наследники. Таким образом, определяющим признаком выделения молодежи как особой временной возрастной группы является усвоение социального опыта.
Институт социализации молодежи прошел в своем историческом становлении и развитии несколько этапов. Первоначально в примитивных обществах социализация проявлялась в стихийной неосознанной деятельности по подготовке подрастающего поколения к жизни в данном сообществе путем передачи образцов действий и моделей поведения в непосредственной трудовой деятельности и коллективном проживании как способе совместной коммуникации разных поколений. Как справедливо отмечает С.В.Полутин, «социализация молодежи в доиндустриальном обществе происходила путем естественной возрастной адаптации»1. В процессе такой коммуникации достигался значимый для всего сообщества результат - во взаимодействии со взрослыми дети осваивали не только трудовые и коммуникационные навыки, но и статусные позиции, зависевшие в первую очередь от социально-ролевых возможностей родителей и от половозрастных характеристик.
В индустриальных обществах то, насколько социализируемый индивид освоил приемы жизнедеятельности обыденного мира, благодаря которым он мог физически существовать, становится уже не самым важ ным. Более значимым становится усвоение им смысложизненных ценностей и норм своей социальной группы. Трансляция ценностей конкретного социума, имеющего собственное поле самоидентификации, становится, таким образом, фундаментальной задачей института социализации.
Социализация прошла несколько стадий становления: от стихийной, интуитивной передачи основных трудовых и коммуникационных навыков от старшего поколения младшему до осознанного целенаправленного воздействия с целью трансляции социального опыта.
Понятие "социализация" было введено в научный оборот в конце XIX века американским социологом Ф.Гиддингсом в работе «Теория социализации». В своем исслеловании Ф.Гиддингс обосновал тезис о том, что личность в обществе не может существовать сама по себе, без влияния и социализирующего воздействия на нее социальных факторов2.
Важным теоретическим основанием изучения процесса социализации молодежи является и понимающая социология М.Вебера. В рамках теории социального действия социализация рассматривается с точки зрения субъективного смысла, вкладываемого в осознание этого процесса каждым из его участников. Любое социальное действие, по М.Веберу, предполагает наличие двух составляющих: субъективную мотивацию индивида или группы и ориентацию на других, «ожидание», без которого действие не может рассматриваться как социальное. Исходя из веберов-ской концепции «понимания другого» можно констатировать, что в основе социализации лежит понимание индивидом других людей и окружающего мира как социальной реальности . Таким образом, теоретико-методологические основы изучения процесса социализации были заложены еще в работах классиков социологии.
В дальнейшем, после некоторого перерыва, термин «социализация» стал активно разрабатываться в исследованиях западных авторов в 30-х годах XX века,, что было обусловлено началом систематического исследования противоречий между практикой детского воспитания и требованиями общества. К проблеме социализации обращались исследователи в рамках социальной философии, социологии, социальной психологии для объяснения поведения в тех или иных ситуациях не только детей, молодежи, но и старших представителей различных социальных групп.
Подробная разработка концепции социализации представлена в трудах классиков психоаналитического подхода в социологии. Так, в соответствии с теорией Э. Эриксона, основная цель процесса социализации заключается в достижении идентичности личности. Идентичность является показателем уровня зрелости личности, истоки и тайны организации которой скрыты на предшествующих стадиях онтогенеза. В соответствии с эпигенетическим принципом Э. Эриксона, социализацию индивида можно представить как последовательное прохождение им в течение всей жизни ряда психосоциальных кризисов, на каждом из которых человек должен сделать выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных и ситуативных задач развития. При этом характер выбора сказывается на успешности/неуспешности всей последующей жизни индивида. Э. Эриксон следующим образом описывает стадии процесса достижения идентичности4:
1) В грудном возрасте ребенок осуществляет свой первый, жизненно важный выбор - между доверием и недоверием к окружающим.
2) Возрастающая самостоятельность младенца, выражающаяся в способности передвигаться (сначала ползком, а позднее - шагом), развитие речи, манипулятивных способностей позволяет ребенку перейти к решению второй жизненной задачи - обретению автономии или же не уверенности в себе, стыдливости, непрерывных сомнений (18 месяцев - 3 года).
3) Важную роль в разрешении следующего психосоциального кризиса ребенка играют взрослые и, в первую очередь, родители. На этапе 3-5 лет личность становится в значительной степени самостоятельной и делает выбор между инициативой и постоянным чувством вины. Когда ребенка ругают за какой-либо незначительный проступок, это является вкладом в развитие у него чувства вины и неуверенности в себе. В этом возрасте дети интериоризируют "глаза мира", то есть учатся воспринимать себя глазами окружающих.
4) Развитие данного процесса продолжается на стадии младшего школьного возраста, когда личность должна сделать выбор между трудолюбием и чувством собственной неполноценности.
5) Пятая стадия социализации является ключевой для обретения идентичности. В возрасте 11-20 лет подросток оказывается перед выбором становления позитивной идентификации собственного «я» или же ролевой диффузии, путаницы ролей. При успешном преодолении данного кризиса личность сумеет объединить все ранее усвоенные социальные роли (сына/дочери, школьника, спортсмена и т. д.) в единый ролевой комплекс, позволяющий занять свое место в обществе; в противном случае наблюдается спутанная идентичность, сопряженная с мучительными сомнениями относительно своего места в группе, обществе, с неясностью жизненной перспективы.
6) Следующая стадия является переходом к решению специфических взрослых задач на базе ранее сформированной психосоциальной идентичности и связана с поиском интимности, соучастия в противоположность одиночеству и изоляционизму (21-25 лет).
7) Стадия, занимающая большую часть человеческой жизни, связана с противоречием между способностью личности к творческой активности и личностным застоем, постепенным регрессом в ходе обыденной жизни.
Новые явления в практике агентов социализации
Стремительная деформация традиционных социальных институтов, а именно этот процесс мы наблюдаем в настоящее время на примере российского общества, сопровождается ломкой механизмов и форм социализации. Социализация как социокультурный феномен в силу макро- и микросоциальных диспропорций общественного развития в России несет на себе печать социальной амбивалентности и неопределенности. Должная закреплять за индивидами достаточно жесткие образцы социальной идентичности, самоидентификации и ролевого поведения, социализация как социальный институт в настоящее время не выполняет в необходимой мере данной функции. Введение отечественными социологами в оборот понятия «ресоциализация» для анализа процессов интернализации социальных ценностей, норм явилось в определенной степени ответом на «размытость» социальной ситуации.
Кризис социализации связан с неизбежными для переходных обществ социальными факторами:
- модернизацией ценностно-нормативной структуры российского общества, в результате чего формируются новые модели санкционируемого под соответствующие социальные цели общества действия;
- структурированием новых моделей экономических действий (воздействующих в свою очередь на институционализацию ценностной иерархии), в корне отличных от распространявшихся в советском обществе патерналистских способов хозяйственной активности и подлежащих определению в понятиях рационализации, индивидуализации и глобализации;
- становлением новой социальной основы экономических преобразований с элементами «капиталистического духа», а значит, и нового типа социализации;
- неравномерным распределением политического, экономического и социокультурного капиталов, в результате которого позитивная социализация (в частности, соответствие практик агентов социализации общественно одобряемым целям) становится возможной лишь для ограниченной группы лиц, в основном, выходцев из обеспеченных слоев населения;
- усилением регионального фактора в дифференциации жизненных шансов индивидов (неравное распределение финансовых, культурных и иных ресурсов в пользу крупных промышленных центров);
- затянувшимся кризисом идентичности и неопределенностью социальных позиций и диспозиций индивидов и социальных групп.
Вместе с тем, конкретные механизмы и формы социализации являются, перефразируя Т.Парсонса, зависимыми от культурно-исторических и социально-экономических факторов переменными, и, уже в силу этого, обладают определенной спецификой. Хотя социализация в любом обществе преследует одну цель - воспроизводство конформного социальным ценностям и нормам данной общности индивида, способного эффективно осуществлять практики социального взаимодействия на основе общепринятых правил поведения, однако путь, посредством которого осуществляется социализация подрастающего поколения, варьируется от общества к обществу, от культуры к культуре, от эпохи к эпохе. В условиях даже одной страны они имеют локальную специфику (например, в Москве и провинции РФ).
Специфика процесса социализации на периферии социально-пространственной структуры определяется несколькими ключевыми фак торами, а именно:
- большей теснотой социальной связи между объектами и субъектами социализации, что приводит соответственно к усилению роли (в каждой конкретной интерактивной ситуации) институтов социального контроля, в особенности агентов социализации. Эта роль находит свое максимальное выражение на селе, убывает по мере приближения к городу и сравнительно слаба в крупных мегаполисах;
- относительной конформностью большей части провинциальной молодежи доминирующим культурным ценностям;
- ограниченными возможностями провинциальной молодежи восходящей социальной мобильности, что обусловлено, во-первых, особенностями местного рынка труда, не отличающегося разнообразием предложений, как это имеет место в центральных городах, во-вторых, относительной закрытостью благоприятных с точки зрения экономической эффективности статусных позиций, их монополизацией представителями старшего поколения, в-третьих, немногочисленностью учебных заведений (в особенности высших, предлагающих качественное образование);
- сравнительно малыми возможностями провинциальных субъектов социализации получить доступ к качественным культурным услугам и культурной продукции, значительным отставанием, в сравнении со своим столичным аналогом, в потреблении информационных услуг.
Указанные факторы, с одной стороны, облегчают задачу социализации провинциальным агентам социализации (в первую очередь, семье), с другой - создают трудности, поскольку сами агенты социально дифференцированы как на региональном, так и на федеральном уровнях.
Специфичность процесса социализации состоит в том, что количество и качество ресурсов, имеющихся в распоряжении агентов социали зации (ведущего звена в цепи данного социального взаимодействия), распределено неравномерно, что ведет к дифференциации возможностей влияния различных агентов. Однако позитивная функция неравенства в ресурсах заключается в том, что это неравенство явно или неявно способствует трансформации агентского потенциала и нахождению оптимального способа социального взаимодействия с внешней средой, конструированию специфичных стратегий поведения, в большей степени отвечающих требованиям каждой отдельно взятой интерактивной ситуации. Структурирование специфичных агентских социализирующих практик в провинциальном городе и является предметом анализа данного раздела работы.
Социализация, как нами уже отмечалось, это двойственный процесс, обусловленный желанием одних групп/индивидов, социальных институтов привить нормы общежития и конформного поведения и осознанным/неосознанным стремлением других групп/индивидов понять и действовать/не действовать в соответствии с этими принципами. Первая сторона данной интеракции — это активно действующая социальная сила научающего и контролирующего характера, вторая — активно/пассивно воспринимающая сила, стремящаяся интернализировать или же игнорировать смысл этих научающих практик. Для более обстоятельного понимания характера данной интеракции рассмотрим содержательную сторону понятия агент (агенты) социализации.
Понятие «агент» введено в оборот отечественной социологии сравнительно недавно1. Несколько ранее оно стало использоваться в экономической теории для обозначения самостоятельно действующих хозяйствующих субъектов, таких, как домохозяйство, фирма, государство. В социологии термин «агент» часто используется как синоним понятия «ак-тор» (человек, занимающийся социальной деятельностью) . Однако ука занные понятия не являются полностью тождественными. На русском языке отсутствует однозначный «agency» термин, в силу чего используется калька с английского языка — «агент», «агентский», близкие по смыслу к понятию «субъект социального действия».
Следует отметить, что в российской практике социализации агенты социализации далеко не всегда являются субъектами социального действия. Они могут быть пассивными субъектами социализации (ввиду особенностей семейных практик воспитания, условий обучения в школах с разными уровнями и качеством образовательных услуг и т.п.). Поскольку пассивность - это тоже форма действия, то тогда вступает в силу «коллективное агентство», что наглядно просматривается особенно в провинции. В этом мы видим специфику российской системы социализации, все еще «привязанной» к советским социализационным традициям и опыту.
Темпы и направленность агентских практик специфичны и варьируются от страны к стране, однако это не меняет сути дела — глобализация, трансформация, социальные изменения, модернизация (запаздывающая или опережающая) характеризируют сущность перемен современного общественного устройства.
Неравенство жизненных шансов и стратегий провинциальной городской молодежи как предпосылки ее ресоциализации
Социализация и ресоциализация — это неполностью сводимые друг к другу социальных процесса. С социализацией связывается ситуация инкорпорирования культурных образцов новому поколению. Главное условие социализации — это ее постепенность. Наиболее активная фаза социализации приходится на детство и юность, однако интернализация норм и ценностей осуществляется и в более зрелом возрасте. На основании этого, д-р Орвиль Г. Брим-младший одним из первых высказал мысль о том, что процесс социализации осуществляется в течение всей жизни. При этом социализация детей и взрослых имеет свою специфику:
- социализация взрослых выражается в изменении их внешнего поведения, в то время как детская социализация корректирует базовые ценностные ориентации;
- взрослые в состоянии оценивать нормы, а дети способны лишь усваивать их;
- социализация взрослых выборочна, тогда как социализация детей строится на полном повиновении взрослым и обязательности правил;
- социализация взрослых направлена на овладение определенными навыками, а социализация детей формирует мотивацию их поведения.
Указанная специфика справедлива для обществ с прозрачной системой ценностей и стабильной социальной структурой, где большинство индивидов в течение всей свой жизни могут следовать определенным нормам, ни разу не поменяв их. Вместе с тем, возможны отклонения от них, связанные с изменениями в личной жизни (потеря работы, развод и т.п.), когда индивид не в состоянии морально и физически вести прежний образ жизни. Процесс кардинальной трансформации личностных установок, ценностных ориентации, статусной идентичности принято называть ресоциализацией.
Особенность ресоциализации в современном российском обществе состоит в том, что в экстремальной ситуации, которая сама по себе является «возбудителем» механизма ресоциализации, оказались не отдельные индивиды, а большие группы людей (классы, профессиональные сообщества, этнические группы и т.д.). Огромным массам людей пришлось менять привычные стандарты поведения, адаптироваться к новым социальным условиям.
Социализация всегда предполагает наличие: 1) ясной и разделяемой большинством населения системы ценностей; 2) структуры распределения социальных ролей; 3) относительной стабильности стратификационной иерархии; 4) более или менее кристаллизованной системы социальной самоидентификации; 5) разделяемой большинством общества системы распределения экономических капиталов; 6) прозрачных политических институтов власти и гражданства; 7) отсутствие внешней и внутренней угрозы дестабилизации социальной ситуации. В том случае, если хотя бы один из указанных факторов не удовлетворяет этим требованиям, в силу вступает механизм ресоциализации — процесс глубинной трансформации социально-психологических установок личности, ориентированный на новые цели.
Убедительной демонстрацией вышеизложенного служат позиции и диспозиции молодежи в современной системе неравенства.
По прошествии десяти лет с начала реформ многие социальные аналитики сходятся во мнении о том, что первоначально продекларированные цели преобразований не достигнуты. Более того, экономическая неэффективность предпринятых мер способствовала номинации постсоветского экономического пространства как пространства, в котором действуют квазирыночные социально-экономические отношения, что существенно сужает перспективы закрепления молодежи на рынке труда1. Вместо нормальных капиталистических отношений имеет место расширение сектора неформальной экономики, которая присутствует в социальных структурах всех обществ, но процветает только в условиях отсутствия правовых, экономических и социальных гарантий экономическим субъектам. Последние функции справедливо накладываются на такого агента хозяйственной деятельности, как государство.
Однако государственные структуры, по сути персонифицированные отдельными лицами, в первое десятилетие реформ осуществляли свою политику исключительно в интересах одной социальной группы — сросшейся с бюрократическим аппаратом олигархии2. В этих условиях пространство экономической активности для остальных граждан (предприниматели малого или среднего бизнеса, «челноки» или же самозанятые работники), в особенности для молодого поколения, сужалось. Начиная с 1995 г., количество малых и средних предприятий оставалось стабильным (приблизительно на уровне 900 тыс. ). Такая стабильность в указанный период объясняется тем, что ежегодно создавались тысячи предприятий -по некоторым оценкам - до 350 тысяч - и столько же разорялись. Потенциальные предприниматели опасались открывать свое дело. Хотя молодежь считается наиболее мобильной группой общества, быстро приспосабливающейся к новым экономическим условиям, тем не менее, она в настоящее время сталкивается с рядом социальных барьеров, препятствующих вхождению в рынок.
Меры по улучшению благосостояния большей части общества (пенсионная реформа, объявленный правительством курс на повышение материального положения граждан, снижение налогового бремени и т.п.) на фоне дорожания коммунальных услуг, периодического повышения цен на энергоносители, скачков цен на товары первой необходимости, отрицательно сказываясь на экономических стратегиях молодежи на рынке труда и товаров, не дают прогнозируемого эффекта, хотя по данным статистики прослеживается позитивная динамика повышения уровня жизни населения. Однако она существенно ниже по сравнению с аналогичным показателем относительно благополучного 1997 г. Тем не менее, реальные денежные доходы населения к апрелю 2001 г. выросли за год на одну треть.
Негативные тенденции социально-экономического положения в российском обществе отражаются и на социально-классовой структуре, которой свойственны социальная поляризация, малочисленность среднего класса, маргинализация больших социальных групп, особенно молодежи.
К основным факторам социальной стратификации, способствующим массовому социальному исключению молодежи, следует отнести следующие: сужение возможностей получения бесплатного образования; внутригрупповую дифференциацию молодежи по уровню доходов; ограничение возможностей восходящей социальной мобильности провинциальной молодежи; молодежную безработицу; криминализацию молодежи; профессиональную дискриминацию молодежи.
В основе дискриминации молодежи как социально-возрастной группы лежит механизм социального исключения. Субъектами социального исключения выступают статусные группы молодежи.
В современных обществах, по Ф.Паркину4, существует две формы социального исключения: 1) близость к институту собственности; 2) владение академической или профессиональной квалификацией или дипломом5.
Термин «социальная эксклюзия» (социальное исключение) стал использоваться с середины 1970-х годов. Существует несколько форм социального исключения молодежи, а именно эксклюзия от: средств к существованию; социальных услуг; культуры потребления; политического выбора; массовых организаций и солидарностей; возможности понимания происходящего.
В целом стратегии социального исключения молодежи приводят к сужению жизненных шансов молодежи и институционализации их непривилегированного положения в обществе. Жизненные шансы - центральная категория веберианской социологической традиции исследования социальной стратификации, согласно которой:
- в основе любой системы стратификации лежит распределение власти и авторитета;
- существует три относительно автономных системы социальной стратификации: класс, статус и партия, выражающие принципы распределения ресурсов в экономическом, социокультурном и политическом пространствах;
- отношения собственности, хотя и детерминируют классовую ситуацию, но являются лишь одним из многих факторов стратификации.
Стратегия создания условий для самореализации провинциальной городской молодежи
Важнейшей составляющей молодежной политики, осуществляемой как на федеральном, так и на региональном и муниципальном уровнях, является адаптация молодежи к условиям трансформирующегося общества, рыночной экономике переходного периода.
Адаптация как сложный социально-психологический механизм включает (адаптационные стратегии нами рассматривались в предыдущем разделе) приспособление к жизни в конкретном сообществе, через формирование ролевой, мотивационной сферы, адекватной сложившимся социальным условиям, обеспечение адекватного восприятия себя и своего окружения . Результатом данного процесса выступает такое взаимоотношение личности и социальной среды, которое характеризуется наличием субъективных и объективных факторов, позволяющих осуществлять жизнедеятельность, удовлетворять социальные потребности. Рассматривая адаптацию с точки зрения сознательного выбора ценностей и способов действия, которые предлагает индивиду или группе социальная среда, М.А. Шабанова различает вынужденную и добровольную адаптацию, а оценивая ее результаты по отношению к прежним параметрам социального воспроизводства, - стабилизирующую (сохраняющую статус-кво), прогрессивную (созидательную) и регрессивную (разрушительную)40. В процессе добровольной адаптации происходит совпадение принципов и норм социального бытия с системой ценностных ориентации, значимых интересов и потребностей человека, а в ходе вынужденной адаптации работают механизмы его активного или пассивного подчинения социальным обстоятельствам. Позиция исследователя сводится к тому, что индивиды должны располагать возможностью включаться в новые модели поведения совершенно добровольно, по мере осознания своих личных преимуществ от приобщения к новым ценностям и способам социального действия41. От этого зависит результативность социального реформирования. Однако при такой постановке проблемы не учитывается, что «мера осознания» определяется степенью освоения индивидами новых норм и ценностей, что и происходит в процессе социализации и ресоциализации. Регулирование данного процесса, в том числе и посредством молодежной политики, предполагает выделение возможных приспособительных реакций индивида, определение факторов, обеспечивающих или препятствующих его интеграции в социальную структуру. Мерой социальной адаптации выступает социальное самочувствие и встроенность личности в социальные структуры и процессы.
О социальном самочувствии молодёжи республики можно судить по показателю удовлетворённости жизнью. Данные, полученные в ходе обследования, проведённого Госкомстатом РТ в 1998 году42, свидетельствуют о том, что в возрасте от 18 до 25 лет всего лишь 11,5% опрошенных удовлетворены жизнью полностью. Этот показатель ниже только у людей в возрасте от 55 до 65 лет и составляет 3,8%. Наибольшую степень удовлетворённости жизнью в целом продемонстрировали респонденты, входящие в возрастную группу от 35 до 45 (39,6%)43. Это является косвенным подтверждением того факта, что обретение самостоятельности, стабильного социального положения, относительного материального благополучия пока выходит за пределы молодёжного возраста.
Здесь мы имеем дело с парадоксальным феноменом: молодежь больше, чем другие возрастные группы, одобряет рыночные реформы и, одновременно, она же больше не удовлетворена уровнем своей жизни. Такой парадокс мы объясняем тем, что:
1) у старшего поколения - меньшие в сравнении с молодежью претензии к уровню своей жизни;
2) молодежь осознает, что с утверждением рыночных отношений для нее открываются возможности улучшить свою жизнь;
3) с удовлетворением одних потребностей (возможности покупки модной одежды, например), обеспечиваемым развитием рыночных отношений, у молодежи появляются новые потребности, "возвышающиеся" над ее возможностями.
На удовлетворённость жизнью влияют многие её составляющие: работа, семья, друзья, здоровье и др. Среди них значительное место занимает работа. Работа - это поле деятельности человека, сфера реализации его личностного потенциала, возможность удовлетворения профессиональных и социальных потребностей. Чувство неудовлетворённости работой снижает трудовую активность, изменяет сложившуюся трудовую мотивацию, деформирует жизненные ценности . По результатам опроса, проведённого в РТ в 1994 году, всего лишь 23% молодых респондентов в полной мере были довольны выполняемой ими работой, а в 1998 году этот показатель снизился до 6,4%45.
Самый высокий процент недовольных своей работой зафиксирован среди молодежи, проживающей в городах и поселках республики (см. таблицу 14)46, что можно объяснить рядом причин
Во-первых, в провинциальных городах сужены возможности для реализации потенциала молодежи в сфере труда. Это монопромышленные города с одним или несколькими градообразующими предприятиями. Чем меньше город, тем меньше в нем сфер приложения труда, тем труднее найти трудовую нишу, поэтому провинциальная молодежь вынуждена держаться за любую работу. Неслучайно, каждый пятый, проживающий в городах и поселках республики готов сменить работу, в то время как среди жителей Казани и сельской местности - 11% и 13% соответственно47. В столице республики, по сравнению с городами и поселками, имеются более благоприятные условия для мотивации трудовой активности молодежи в сфере новых экономических отношений. Можно говорить о неравных, с точки зрения производственного потенциала, финансовых потоков, инфраструктуры и т.п., стартовых условиях для развития различных форм хозяйственной деятельности в Казани и на периферии (см. таблицу 15)48.
Хотя в провинциальных городах республики наблюдается увеличение малых предприятий, их численное соотношение, по сравнению с Казанью, свидетельствует о более высоких возможностях последней в плане развития предпринимательства.
В структуре занятости провинциальной молодежи доминирует государственный сектор. Он является основным каналом интеграции в сферу труда для 46% молодых жителей городов и поселков49. Работа на государственном предприятии потеряла экономическую привлекательность (низкая заработная плата, несвоевременная ее выплата, вынужденные простои, постоянная угроза банкротства предприятия и т.п.), в силу чего утратилось и доверие к ней со стороны молодых субъектов трудовых отношений. Исследование факторов, формирующих удовлетворенность трудом молодых работников выявило, что именно провинциальная молодежь более недовольна уровнем дохода и, особенно, своими перспективами профессиональной карьеры (см. таблицу 14). Профессиональная карьера характеризует социализацию личности в ее основной сфере -трудовой и профессиональной деятельности. В дореформенный период вместо модели профессионального роста имелась модель статусно-должностного продвижения, вершиной которого являлось достижение руководящего поста50.
