Ресурсность российских рабочих в условиях двойной модернизации Митягина Екатерина Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Теоретико-методологический анализ представлений о рабочих 27

1.1. Генезис взглядов на рабочих в отечественной научной литературе 27

1.2. Системные исследования рабочих в современной социологии 43

1.3. Рабочие как актор российской модернизации 71

ГЛАВА II. Основные подходы к анализу ресурсов рабочих в современной науке 92

2.1. Ресурсный подход в социологии и классификация ресурсов современного рабочего 92

2.2. Модели ресурсности рабочих в условиях российской модернизации 106

2.3. Методика и инструментарий эмпирической оценки ресурсности рабочих в условиях модернизации 122

ГЛАВА III. Степень актуализированности и взаимной конвертируемости ресурсов рабочих в условиях российской модернизации 139

3.1 Квалификационный и информационно-инновационный ресурсы как основные компоненты формирования ресурсности рабочих в условиях первичной и вторичной модернизации 139

3.2. Экономический, властный, личностный, социальный, биологический и ценностный ресурсы как ресурсы второго уровня у современных рабочих в условиях модернизации 159

3.3. Зависимость ресурсности рабочих от сферы хозяйственной деятельности, региона и формы собственности предприятия 178

3.4. Модель анализа ресурсности рабочих на примере промышленного предприятия 197

ГЛАВА IV. Рабочая молодежь как потенциально более высокоресурсная группа рабочих в условиях модернизации 224

4.1. Причины утраты престижа рабочих специальностей среди молодежи,

способы преодоления негативной тенденции 224

4.2. Сравнительный анализ ресурсности российской молодежи и рабочей молодежи 243

4.3. Приоритетные позиции и проблемные зоны ресурсности рабочей молодежи и старших возрастных групп рабочих 257

Заключение 277

Библиография 283

• Системные исследования рабочих в современной социологии
• Методика и инструментарий эмпирической оценки ресурсности рабочих в условиях модернизации
• Экономический, властный, личностный, социальный, биологический и ценностный ресурсы как ресурсы второго уровня у современных рабочих в условиях модернизации
• Сравнительный анализ ресурсности российской молодежи и рабочей молодежи

Введение к работе

Актуальность исследования. Радикальные изменения в социально-экономической сфере российского общества привели к необходимости всесторонней, затрагивающей весь комплекс общественных процессов модернизации России, которая позволит оздоровить экономику, сделает её социально ориентированной и конкурентоспособной, демократизирует политические институты и укрепит позиции нашей страны в мировом сообществе.

Проведение модернизации ставит вопрос об её акторах. Российское общество, в сознании которого ещё жива идея об особой исторической роли рабочего класса, возлагает миссию за проведение модернизации на рабочих. В то же время именно рабочие, сформированные реалиями советской действительности, оказались наиболее пострадавшими от произошедших в последние десятилетия радикальных преобразований и не готовыми к новым переменам. Изменение форм собственности, упрощение правил увольнения и найма, рост разнообразных форм внештатной, нетипичной занятости, тенденции к индивидуализации труда, гибкость производства, приоритет знаний и информации, – всё это приводит к снижению социального статуса рабочих, престижности рабочих профессий и снижению интереса к рабочим как объекту научного исследования.

Между тем накопилось немало проблем, причина которых кроется в незавершенности индустриальной модернизации российской экономики, ориентации на развитие сырьевых отраслей. Сегодняшний дефицит высококвалифицированных рабочих кадров сопровождается обилием неквалифицированных рабочих мест, которые не торопятся заполнять образованные молодые люди, имеющие среднее специальное или высшее образование. Информационная модернизация ставит значительную часть современных российских рабочих в невыгодное положение, так как обладание знаниями и информацией не является прерогативой данной социальной группы. Возникла ситуация, в которой развитие экономики не может держаться только на

привлечении мигрантов на неквалифицированные работы. Российская эко-3

номика должна создавать рабочие места, требующие высокой квалификации. Необходим модернизационный рывок, технологическое переоснащение российских предприятий. Производительность и качество труда в сфере экономики должны обеспечиваться применением современного оборудования, компьютеризацией и роботизацией производства, развитием новых форм управления.

России нужен высококвалифицированный рабочий с новыми ресурсами, готовый трудиться в сфере высоких и гибких технологий. Успех модернизации и представление рабочего в качестве ведущего актора модернизаци-онных процессов зависит от опыта накопления таких ресурсов, как образование, квалификация, гибкость, восприимчивость к нововведениям и рационализаторская деятельность.

Изучение рабочих с точки зрения ресурсного подхода становится актуальным и позволит провести всесторонний анализ проблем рабочих, субъективных и объективных сторон их жизнедеятельности, выделить ресурсные преимущества и проблемные зоны новой ресурсности данной социальной группы, выявить высокоресурсные, среднересурсные и низкоресурсные группы в составе рабочих, обозначить стратегические направления в работе с ними, разработать способы преодоления негативных тенденций в рабочей среде, дать прогнозные сценарии дальнейших трансформаций социальной группы рабочих, а также тех последствий, к которым данные трансформации приведут.

Степень научной разработанности проблемы

Многоаспектность темы диссертационного исследования предопределила обращение к группе научных источников, связанных с изучением особенностей модернизационных процессов, социальной структуры социума и местом рабочих в этих процессах.

Работы, посвященные модерну и модернизации, были распространены в зарубежной литературе в 50–70-е гг. ХХ в. Выдвигалось предположение, что теория «догоняющих» модернизаций поможет спрогнозировать поступательное движение любого общества (У. Ростоу, Б. Мур, Д. Белл, Г. Кан, Р. Бен-4

дикс, Д. Маккелланд, Т. Парсонс)¹. В сер. 80-х гг. возникает понятие постмодернизации (Дж. Александер, У. Бек, Э. Гидденс, Р. Инглегарт)². С конца 90-х гг. особую популярность приобретает концепция множественности форм модерна и модернизации (Й. Арнасон, Ш. Эйзенштадт)³. На исследование современных проблем российской модернизации оказала существенное влияние теория «вторичной» модернизации китайского профессора Хэ Чуаньци⁴, согласно которой проблемой противоречиво развивающегося российского общества стал эффект «двойной» модернизации, при котором произошла попытка перехода на вторичный её уровень при незавершенном первичном.

Идея двойственности и амбивалентности российской модернизации прослеживается в работах А.А. Акаева, Л.А. Беляевой, Н.И. Лапина, О.Н. Яницкого (технологическая и инновационная модернизация)⁵; Т.И. Заславской, В.А. Ядова (социальные трансформации и модернизация)⁶; С.Н. Бобылева, В.М. Захарова (модернизация экономики и принципы устойчивого развития)⁷; М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой, Р. Крумма (модернизация и демократия, модернизация и понимание её смысла населением)⁸.

¹ Rostow W.W. The Stages of Economic Growth: A Non-Communist Manifesto. Cambridge (UK), 1960; Moore B.
Social origins of dictatorship and democracy: Lord and peasant in the making of the modern world.
Harmondsworth, 1969; Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального
прогнозирования. М., 2004; Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1978; Kahn H. The Coming
Boom: Economic, Political, and Social. N.Y., 1982; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998; Мак-
келланд Д. Мотивация человека. СПб., 2007; Bendix R. Kings or people: Power and the mandate to rule. Berke
ley, 1980.

² Alexander J. Fin de siecle social theory. L., 1995; Бек У. Общество риска: на пути к другому модерну. М.,
2000; Гидденс Э. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999; Ингле-
гарт Р. Модернизация и постмоденизация // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

³ Арнасон Й. Коммунизм и модерн // Социологический журнал. 2011. №1; Эйзенштадт Ш. Революции и
преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.

⁴ Чуаньци Хэ. Введение // Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001–2010). М., 2011.

⁵ Акаев А.А. Анализ и моделирование стратегических возможностей модернизации российской экономики
// Мир России. 2012. №2.; Беляева Л.А. Образование и России и модернизация экономики (по результатам
Европейского социального исследования) // СОЦИС. 2011. №12; Лапин Н.И. Измерение модернизации рос
сийских регионов и социокультурные факторы её стратегии // СОЦИС. 2012. №9; Яницкий О.Н. Модерни
зация в России и вокруг: конспект // СОЦИС. 2011. №5.

⁶ Ядов В.А. К вопросу о национальных особенностях модернизации российского общества // Мир России.

1. №3; Заславская Т.И., Ядов В.А. Социальные трансформации в России в эпоху глобальных изменений // Социологический журнал. 2009. №1; Заславская Т.И. О социальных акторах модернизации России // ОНС.

2. №3.

⁷ Бобылев С.Н., Захаров В.М. Модернизация экономики и устойчивое развитие. М., 2011.

⁸ Готово ли российское общество к модернизации / Под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н.Е. Тихоновой.
М., 2010; Тихонова Н.Е. Акторы российской модернизации в восприятии населения и в реальности // Вест
ник Института социологии. 2011. №3; Тихонова Н.Е. Человеческий потенциал российских модернистов и
перспективы модернизации в России // TERRA ECONOMICUS. 2012. Т. 10. №1.

На разных этапах изучением социальной структуры занимались К. Маркс и Ф. Энгельс, позднее – последователи марксизма и неомарксисты (Э. Балибар, И. Валлерстайн, Р. Дарендорф, Э. Райт, Е. Томпсон)¹. Классовая схема исследования общества сменилась стратификационной моделью М. Вебера² и П. Сорокина³, расширивших поле социального неравенства, назвав в качестве основных критериев стратификации доход, власть и профессию. Тема социальной стратификации активно разрабатывалась в трудах Е. Бергеля; Д. Голдторпа и Т. Чана; К. Дэвиса и У. Мура; П. Штомпки⁴.

В советской науке общепринятой до 90-х гг. ХХ в. являлась марксистская классовая схема общества, хотя учеными предпринимались попытки обозначить изменения через категории внутриклассовой дифференциации, профессионального разделения труда, выделения рабочих-интеллигентов и неквалифицированных рабочих (С.А. Кугель, М.Н. Руткевич, Ф.Р. Филиппов, О.И. Шкаратан)⁵. В отечественном социологическом дискурсе возрождается идея социальной стратификации, социальная структура российского социума стала трактоваться с точки зрения различных научных парадигм (В.Х. Беленький, З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, Т.И. Заславская, В.В. Ра-даев, Н.Е. Тихонова, А.Ф. Филиппов, М.Ф. Черныш, О.И. Шкаратан)⁶.

¹ Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс: двусмысленные идентичности. М., 2003; Dahrendorf R. Class and
Class Conflict in Industrial Society. Stanford, 1959; Райт Э.О. Марксистские концепции классовой структуры // Poli
tics & Society. 1980. № 3; Thompson E.P. The Making of the English Working Class. Penguin, 1978.

² Вебер М. История хозяйства. М., 2001; Вебер М. Основные положения стратификации // Общая социоло
гия: классические и современные тексты: хрестоматия. Иваново, 2009.

³ Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Сорокин П.А. Система социологии. М., 2008;
Сорокин П. Строение и расслоение общества // Общая социология: классические и современные тексты:
хрестоматия. Иваново, 2009.

⁴ Goldthorpe J.H., Chan T.W. Class and Status: The Conceptual Distinction and its Empirical Relevance // American
sociological review. 2007. №72; Голдторп Д. Социальный класс и дифференциация контрактов занятости. 2000;
Бергель Е. Социальная стратификация // Общая социология: классические и современные тексты: хрестома
тия. Иваново, 2009; Дэвис К., Мур У. Некоторые принципы стратификации // Общая социология: классиче
ские и современные тексты: хрестоматия. Иваново, 2009; Штомпка П. Понятие социальной структуры: по
пытка обобщения // Общая социология: классические и современные тексты: хрестоматия. Иваново, 2009.

⁵ Кугель С.А. Новое в изучении социальной структуры. М., 1968; Процессы изменения социальной струк
туры в советском обществе / Под ред. М.Н. Руткевича. Свердловск,1967; Руткевич М.Н., Филиппов Ф.Р.
Социальные перемещения. М., 1970; Шкаратан О.И. Проблемы социальной структуры рабочего класса
СССР (историко-социологическое исследование). М., 1970.

⁶ Беленький В.Х. Класс наемных работников или рабочий класс? // СОЦИС. 2005. №3; Модернизация со
циальной структуры российского общества / Отв. ред. З.Т. Голенкова. М., 2008; Голенкова З.Т., Игитха-
нян Е.Д. Социальная структура общества: в поиске адекватных ответов // СОЦИС. 2008. №7; Заслав
ская Т.И. Современное российское общество: механизм трансформации. М., 2004; Радаев В.В., Шкара-
тан О.И. Социальная стратификация. М., 1995.; Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной

Одной из таких парадигм является ресурсный подход к социальной структуре, имеющий в западной социологии довольно длительную историю (У. Бек, Г. Беккер, П. Бурдье, М. Кастельс)¹, в отечественной науке свой вклад внесли Т.И. Заславская, О.И. Шкаратан (разработка ресурсно-потенциальной концепции)²; В.В. Радаев (конвертация ресурсов в различные формы капитала)³; Н.М. Давыдова, Н.Е. Тихонова (исследование роли ресурсообес-печенности населения в стратификационных процессах в условиях социальных трансформаций)⁴; Е.М. Аврамова, Д. Логинов (исследование роли ресурсов в условиях социально-экономической адаптации населения)⁵; В.А. Ядов, З.Х. Саралиева (изучение ресурсов семьи)⁶.

В 1990-х гг. исследовалась проблема кризиса социальной идентичности в связи с массовой нисходящей профессиональной мобильностью. Размывание групповой социальной самоидентификации, внутренней дифференциации особенно коснулось рабочих. Проблема идентификации и идентичностей представлена в психологической и феноменологической традициях социологии: Дж. Мид, Э. Фромм, Э. Эриксон, И. Гоффман, П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц, П. Бурдье⁷. Среди отечественных ученых

России: опыт эмпирического анализа. М., 2007; Филиппов А.Ф. Мобильность и солидарность. Статья первая // Социологическое обозрение. 2011 №3; Филиппов А.Ф. Мобильность и солидарность. Статья вторая // Социологическое обозрение. 2012. Т. 11. №1; Черныш М.Ф. Трансмиссия культурного капитала и социальная мобильность // СОЦИС. 2013. №8; Черныш М.Ф. Культура или структура // СОЦИС. 2011. №7; Шкара-тан О.И. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М., 2009; Шкаратан О.И. Социология неравенства. Теория и реальность. М., 2012.

¹ Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.; Becker G. Human capital. N.Y., 1964; Бек-
кер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.,
2003; Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. 2005. Т.6. №3; Кастельс М. Информацион
ная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.

² Заславская Т.И. Современное российское общество: социальный механизм трансформации. М., 2004; За
славская Т.И. Человеческий потенциал в современном трансформационном процессе // ОНС. 2005. №3; Шка-
ратан О.И. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М., 2009.

³ Радаев В.В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // ОНС. 2003. №2.

⁴ Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследовани
ях // СОЦИС. 2006. №9; Давыдова Н.М, Тихонова Н.Е. Методика расчета ресурсной обеспеченности при
анализе социальной стратификации // СОЦИС. 2006. №2.

⁵ Аврамова Е.Д., Логинов, Д. Социально-экономическая адаптация: ресурсы и возможности // ОНС. 2002. №5.

⁶ Саралиева З.Х. Семья – клиент социальной работы. Н.Новгород, 2003; Ядов В.А. Семейный ресурс: [семья
в системе ценностей современного общества] // Знание-сила. 2003. №1.

⁷ Mead G.H. Mind, Self and Society. Chicago, 1934; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 2011; Эриксон Э.
Идентичность: юность и кризис. М., 2006; Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни.
М., 2000; Бергер П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания.
М., 1995; Бергер П. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива. М., 1996; Щюц А. Возвра
щающийся домой // СОЦИС. 1995. №2; Бурдье П. Начала. М., 1994.

эти проблемы изучали Г.Я. Миненков, О.А. Симонова, М.Ф. Черныш, В.А. Ядов¹.

В социально-экономических доктринах к. XIX – нач. ХХ в. исследования сосредоточивались на изучении рабочих как наиболее многочисленной и социально активной группы в условиях индустриального общества и главного субъекта общественного развития – К. Маркс и Ф. Энгельс, идеи которых были развиты в марксистских и неомарксистских доктринах.

Оценки социально-экономических и статусных перспектив рабочих в связи с переходом к новому типу общества содержатся в работах сторонников технологических теорий и информационных обществ. В них либо отрицается существование рабочего класса (К. Боулдинг)², либо говорится о зарождении нового рабочего класса (С. Малле, Р. Блоунер, А. Турен, А. Горц)³, либо фиксируется падение значения пролетариата в социоэкономических преобразованиях и снижение его численности в рамках концепций постиндустриального общества (Д. Белл), общества риска (У. Бек, Э. Гидденс, Н. Луман), общества знаний (П. Друкер), сетевого общества (М. Кастельс), информационного общества (Ф. Уэбстер); индивидуализированного общества (З. Бауман)⁴. Ряд зарубежных авторов подробно анализируют современных рабочих, сравнивая их с рабочими в истории (М. Буравой, Э.О. Райт, Р. Кастель, Р. Сеннет)⁵.

С середины 60-х до конца 80-х гг. ХХ в. появляется значительное число работ, касающихся положения рабочего класса в советском обществе: количест-

¹ Миненков Г.Я. Концепт идентичности: перспективы определения (часть II). URL: /publications/169/; Симонова О.А. К формированию социологии идентичности // Социологический журнал.
2008. №3; Черныш М.Ф. Этнические и общегражданские ценности в сознании россиян // Гражданские, эт
нические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В.С. Магун. М., 2006; Ядов В.А.
Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности // Мир
России. 1995. №3.

² Boulding K.E. A primer on social dynamics. History as dialectics a. development. N. Y., 1970.

³ Mallet S. Essays on the new working class. St. Louis, 1975; Blauner R. Alienation and Freedom: The Factory
Worker and his Industry. Chicago, 1964; Touraine А. La Socit post-industrielle. 1969; Gorc A. Le socialisme
difficile. Seuil, 1967.

⁴ Бауман З. Текучая современность. СПб., 2008; Бек У. Общество риска: на пути к другому модерну. М.,
2000; Белл Д., Иноземцев В.Л. Эпоха разобщенности: Размышления о мире XXI века. М., 2007; Друкер П.
От капитализма к обществу знания // Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999; Кастельс М.
Галактика Интернет: размышления об Интернете, бизнесе и обществе. – Екатеринбург, 2004; Уэбстер Ф.
Теории информационного общества. М., 2004.

⁵ Буравой М., Райт Э.О. Социологический марксизм (Ч.I и II) // СОЦИС. 2011. №9–10; Кастель Р. Мета
морфозы социального вопроса. Хроника наёмного труда. М., 2009; Сеннет Р. Коррозия характера. Н., 2004.

венный и квалификационный состав, уровень жизни, особенности трудовых отношений на производстве (Л.А. Гордон, Э.В. Клопов, А.К. Назимова; А.Г. Здра-вомыслов и В.А. Ядов; С. Кугель; М.Н. Руткевич и Ф. Филиппов; О. Шкаратан)¹. Основными темами к. 90-х гг. становятся определение места рабочих в социальной структуре российского социума и границ данной социальной группы, споры о том, являются ли рабочие классом (В.Х. Беленький, З.Т. Голен-кова, Е.Д. Игитханян, А.Ш. Жвитиашвилли, С.Г. Климова, Б.И. Максимов, А.Л. Темницкий, Н.Е. Тихонова, И.А. Юрасов, А.А. Горохов)²; утрата солидарности, снижение протестной активности, падение значимости профсоюзов (М.И. Воейков, Г.И. Анисимова, Э.Н. Соболев, И.М. Козина, А.М. Кацва)³; ценность и мотивы труда в сознании рабочих (Г.П. Бессокирная, Г.Г. Татарова, В.С. Магун)⁴; снижение престижа рабочих профессий, нежелание молодежи идти в рабочие, стратегии рабочей молодежи (А.Г. Антипьев, Е.М. Жидкова, Т.Н. Иванова, М.Н. Макарова, В.С. Магун, Д.Л. Константиновский, Е.Д. Вознесенская, Г.А. Чередниченко)⁵; изменения в образовательных, профессиональ-

¹ Гордон Л.А., Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического
развития / Отв. ред. Э.В. Клопов. М., 1985; Здравомыслов А.Г., Ядов В.А. Человек и его работа в СССР и
после. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003; Кугель С.А. Новое в изучении социальной структуры. М., 1968; Про
цессы изменения социальной структуры в советском обществе / Под ред. М.Н. Руткевича. Свердловск,
1967; Руткевич М.Н., Филиппов Ф.Р. Социальные перемещения. М., 1970; Шкаратан О.И. Проблемы соци
альной структуры рабочего класса СССР (историко-социологическое исследование). М., 1970.

² Беленький В.Х. Класс наемных работников или рабочий класс? // СОЦИС. 2005. №3; Голенкова З.Т.,
Игитханян Е.Д. Статусные характеристики рабочих России // СОЦИС. 2012. №12; Жвитиашвилли А.Ш.
Рабочий класс в постиндустриальном обществе // СОЦИС. 2013. №2; Климова С.Г. Регулирование трудо
вых отношений: границы гибкости в России и Китае // Россияне и китайцы в эпоху перемен: Сравнительное
исследование в Санкт-Петербурге и Шанхае начала XXI века / Под ред. Е.Н. Даниловой, В.А. Ядова, Пан
Давэя. М.,2012; Тихонова Н.Е. Низший класс в социальной структуре российского общества // СОЦИС.
2011. №5; Максимов Б.И. Рабочие как акторы процесса трансформаций // СОЦИС. 2008. №3; Темниц-
кий А.Л. Самостоятельность в работе как фактор формирования субъектности рабочих России // СОЦИС.
2011. № 12; Юрасов И.А., Горохов А.А. Социальные процессы в российском пролетариате // Сборник кон
ференций НИЦ Социосфера. 2013. №57-1.

³ Воейков М.И., Анисимова Г.И., Соболев Э.Н. Социальная дифференциация и динамика протестной актив
ности // Вестник ИЭ РАН. 2007. №3; Козина И.М. Рабочее движение в России: анатомия забастовки // Жур
нал исследований социальной политики. 2009. №4; Кацва А.М. Протестное движение рабочего класса //
СОЦИС. 2008. №3.

⁴ Татарова Г.Г., Бессокирная Г.П. Типологический анализ рабочих по отношению к труду // Социология: 4М.
2010. №31; Бессокирная Г.П. Динамика ценности и мотивов труда рабочих (2003–2007 гг.) // СОЦИС. 2010. №2;
Магун В.С. Как меняются российские трудовые ценности // Отечественные записки. 2007. Т. 36 (3).

⁵ Антипьев А.Г. Профориентация молодежи: сегодня и завтра // Человек и труд. 2012. №7; Жидкова Е.М.
Молодые работники промышленных предприятий: рекрутинг, адаптация, интеграция // Экономическая со
циология. 2006. №4. Т.7; Иванова Т.Н. Социально-трудовая мобильность современной молодежи: состоя
ние и перспективы: дис. … д-ра соц. наук. – Саратов, 2012; Макарова М.Н. Стратегии воспроизводства ра
бочих как отражение их трудовых и образовательных ориентаций // СОЦИС. 2007. №8; Магун В.С. Дина
мика ресурсных стратегий молодежи // Вопросы воспитания. 2010. №1; Константиновский Д.Л. От «ин-

ных и квалификационных парадигмах (В.Е. Гимпельсон, Р.И. Капелюшников, З.А. Рыжикова)¹; изучение рабочих с точки зрения социологии профессий (Р.Н. Абрамов, В.А. Мансуров, О.В. Юрченко)²; рабочие на промышленных предприятиях (Л.В. Корель, В.Ю. Комбаров, Б.Г. Тукумцев)³.

В 2013 г. в Санкт-Петербурге при Социологическом институте РАН создан Центр исследований социально-трудовой сферы под руководством Б.Г. Тукум-цева, который объединил социологов, занимающихся социально-трудовыми отношениями в регионах РФ: Санкт-Петербург (Р.В. Карапетян, К. Клеман, Б.И. Максимов, Б.Г. Тукумцев); Москва (Е.Я. Варшавская, И.М. Козина, И.А. Климов, С.Г. Климова, Ж.Т. Тощенко, А.Л. Темницкий, В.А. Ядов); Н. Новгород (З.Х. Са-ралиева, И.Л. Сизова, Е.В. Митягина, Ю.Ю. Чилипенок); Самара (Н.В. Авдошина, В.Ю. Бочаров, В.А. Вайсбург); Ульяновск (И.С. Большухина, Е.П. Займалин)⁴.

Несмотря на значительный объем литературы, посвященный модернизации, социальной структуре российского общества и непосредственно рабочим, до сих пор не стали предметом комплексного изучения особенности деятельности рабочих в условиях современных модернизационных процессов, их место в социальной структуре российского общества, границы понятия рабочие и особенности их внутренней дифференциации. Ресурсный подход может помочь в создании прогнозных сценариев трансформаций этой социальной группы в условиях модернизации.

стинкта голода» к «инстинкту познания». Молодой рабочий: портрет на фоне // Социологический журнал. 2011. №3; Константиновский Д.Л., Вознесенская Е.Д., Чередниченко Г.А. Рабочая молодежь России: количественное и качественное измерения. М., 2013; Константиновский Д.Л., Вознесенская Е.Д., Чередниченко Г.А. Рабочая молодежь сегодня: образование, профессия, социальное самочувствие // Социологическая наука и социальная практика. 2013. №2.

¹ Гимпельсон В.Е., Капелюшников Р.И., Рыжикова З.А. Движение рабочих мест в российской экономике: в
поисках созидательного разрушения (Ч.I и II) // Экономическая политика. 2012. №3–4; Гимпельсон В.Е.,
Капелюшников Р.И. Российский работник: образование, профессия, квалификация. М., 2011.

² Абрамов Р.Н. Металлурги на промышленном предприятии // Антропология профессий: границы занятости
в эпоху нестабильности. М., 2012; Мансуров В.А., Юрченко О.В. Социология профессиональных групп:
история становления и перспективы // Вестник института социологии. 2013. №7; Социальная динамика и
трансформация профессиональных групп в современном обществе / Под. ред. В.А. Мансурова. М., 2007.

³ Корель Л.В., Комбаров В.Ю. Промышленное предприятие в ракурсе социологической концепции много
вековой модернизации // Социология власти. 2012. №3; Тукумцев Б.Г. Возможно ли сократить бедность
среди работающих в сфере производства // Телескоп. 2008. №4.

⁴ Современное общество и труд: сборник научных статей / ред. кол. Р.В. Карапетян, А.А. Русалинова,
О.А. Татарова. СПб., 2014; Трудовые отношения: состояние и тенденции развития в России: сб. науч. ст. /
под ред. В.А. Ядова. Самара, 2013.

Объект исследования – ресурсность российских рабочих.

Предмет исследования – ресурсность российских рабочих в условиях «двойной» модернизации.

Целью диссертации является социологическое исследование ресурс-ности российских рабочих в условиях «двойной» модернизации, степени ак-туализированности и конвертируемости их ресурсов, взаимосвязи между ре-сурсностью рабочих и сферами хозяйственной деятельности, регионами и формами собственности предприятий; выработка стратегических направлений повышения ресурсности рабочих для достижения задач модернизации.

Задачи исследования:

1. Осуществить анализ основных теоретических концепций и эмпирических исследований социальных позиций рабочих.

2. Определить место рабочих в социальной структуре современного российского социума и границы понятия рабочий.

3. На основе анализа отечественных и зарубежных концепций определить позицию рабочих в условиях «двойной» российской модернизации.

4. Обосновать специфику ресурсного подхода для анализа социальной группы рабочих в условиях «двойной» модернизации. Уточнить применительно к разработанной проблеме понятие ресурсности.

5. Разработать авторскую методику и инструментарий эмпирической оценки ресурсности рабочих в условиях «двойной» российской модернизации. Выделить и классифицировать основные ресурсы рабочего в зависимости от стадий российской модернизации, проранжировать их по степени значимости в общей ресурсности рабочего.

6. Изучить степень актуализированности и конвертируемости квалификационного и информационно-инновационного ресурсов как ресурсов первого уровня в условиях российской модернизации.

7. Изучить степень актуализированности и взаимной конвертируемости ресурсов второго уровня в условиях российской модернизации. Обосновать появление «отрицательной» ресурсности.

8. Определить зависимость ресурсности рабочих от сферы хозяйственной деятельности, региона и формы собственности предприятия в условиях российской модернизации.

9. Определить причины утраты престижа рабочих специальностей в ценностных ориентациях молодежи, обозначить способы преодоления негативной тенденции.

10. Оценить ресурсность молодежи, выделив в ней элементы, типичные для транзита всей российской молодежи, а также особенности, формируемые принадлежностью к группе рабочих.

11. Сравнить ресурсность рабочей молодежи и старших групп рабочих, выделить ресурсные преимущества и проблемные зоны ресурсности внутри возрастных групп.

12. Наметить прогнозные сценарии модернизации и определить роль рабочих в процессе модернизации в России.

Гипотеза исследования

Прохождение и завершение полного цикла модернизации в России зависит от ресурсности рабочих, которая определяется сферой хозяйственной деятельности, регионом и формой собственности предприятий. Степень ак-туализированности и конвертируемости ресурсов рабочих выше в приоритетных сферах хозяйственной деятельности: обрабатывающая промышленность, транспорт, связь и сельское хозяйство; на негосударственных предприятиях, собственниками которых являются частные российские и иностранные лица и фирмы; в регионах, обладающих наиболее высоким экономическим потенциалом. Рабочая молодежь обладает более высокой ресурсно-стью для реализации задач модернизации.

Теоретико-методологическая база исследования

Комплексность феномена ресурсности рабочих в условиях современной модернизации обусловила системный и междисциплинарный характер исследования. В работе мы опирались на концептуальные подходы исторической социологии, социологии труда и социально-трудовых отношений, 12

экономической социологии, социологии социальной структуры и социальных процессов:

Концепции модернизации: теория постмодернизации (Дж. Алексан-дер, Р. Инглегарт); рефлексивной модернизации в рамках концепции общества риска (Э. Гидденс, У. Бек), множественности форм модерна (Й. Арна-сон, Ш. Эйзенштадт), «вторичной» модернизации (Хэ Чуаньцы).

Концепции социальной стратификации и мобильности П.А. Сорокина; многомерной стратификации Дж. Голдторпа; социальных полей и символического капитала П. Бурдье; новых форм социальных капиталов Г. Беккера; информационного капитализма М. Кастельса; текучей современности З. Баумана; прекаризации У. Бека; концепция нового рабочего класса С. Малле, Р. Блоу-нера, А. Турена, А. Горца; «метаморфоз социального вопроса» Р. Кастеля.

Концепции ресурсности (П. Бурдье, М. Кастельс); интегрального индекса ресурсообеспеченности Н.М. Давыдовой и Н.Е. Тихоновой, методика расчета ресурсного потенциала населения Е.М. Аврамовой и Д. Логинова.

Эмпирическая база исследования

I. Исследования под руководством автора 2006-2014 гг.:

1. «Ресурсность рабочих в условиях модернизации» (2014), при финансовой государственной поддержке молодых ученых - кандидатов наук в рамках Гранта Президента РФ (№ гранта МК-2929.2014.6). Экспертные интервью с учеными, руководителями предприятий и представителями органов региональной власти по обсуждению результатов (12 интервью).

2. «Ресурсность рабочих на региональном рынке труда в условиях российской модернизации» (2012-2014), при финансовой поддержке ВятГГУ. Опрос методом глубинного интервью 35 руководителей предприятий и методом раздаточного анкетирования 1420 рабочих в Кировской, Нижегородской и Московской областях. Выборка - многоступенчатая, квотная. Репрезентативность определяется с учетом выбора в регионе предприятий различных сфер хозяйственной деятельности и форм собственности, на предприятии квоты задавались с учетом пола и возраста.

3. Контент-анализ СМИ «Причины утраты престижа рабочих специальностей в среде молодежи», при финансовой поддержке ВятГГУ. Проанализированы 1154 печатные статьи за 1998–2013 гг. на новостных интернет-сайтах.

4. «Я (не) уеду из Кирова. Интеллектуальное будущее Кирова» (2011) при финансовой поддержке Губернатора Кировской области. Опрос 584 учащихся (15–18 лет) общеобразовательных школ и лицеев в Кировской области. Выборка – квотная, репрезентативность определялась типом школы, полом и возрастом ученика.

5. «Молодежь в системе человеческого потенциала как стратегический социально-экономический ресурс региона» (2010) при финансовой поддержке РГНФ, проект № 10-03-00265а. Опрос 1200 представителей молодого поколения в Кировской, Нижегородской и Самарской областях. Выборка – двухступенчатая, квотная. Репрезентативность определялась с учетом выбора в регионе предприятий с преобладанием рабочей и «нерабочей» молодежи, на предприятии квоты задавались с учетом пола и возраста.

II. Вторичный анализ базы данных проекта «Российский мониторинг
экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ», НИУ-ВШЭ и
ЗАО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Се
верной Каролины в Чапел Хилле и Института социологии РАН. Из массива
2012 г. отобраны 3106 представителей рабочих профессий.

III. Данные Федеральной службы государственной статистики, Феде
ральной государственной службы занятости, Минобрнауки РФ за 2000–2014 гг.

Научная новизна исследования

1. Анализ теоретических доктрин и эмпирических исследований рабочих в исторической ретроспективе позволил в качестве основы их изучения на современном этапе выделить концепции ресурсности и «двойной» модернизации.

2. Дана авторская трактовка границ понятия рабочий в социальной структуре современного российского социума.

3. Выявлено своеобразие прохождения рабочими процессов модернизации, а также последствия влияния «двойной» модернизации на рабочих. 14

4. Уточнено понятие ресурсности.

5. Разработана авторская методика и инструментарий оценки ресурс-ности рабочих в условиях «двойной» российской модернизации. Выделены, описаны и классифицированы в зависимости от стадий модернизации основные виды и уровни ресурсов рабочего, определена их значимость.

6. Выявлена степень актуализированности и конвертируемости квалификационного и информационно-инновационного ресурсов как ресурсов первого уровня друг в друга и ресурсы второго уровня на разных стадиях модернизации. Выявлена степень актуализированности и конвертируемости ресурсов второго уровня друг в друга: экономического, властного, социального, личностного, биологического, ценностного.

7. Обосновано появление «отрицательной» ресурсности.

8. Определена зависимость ресурсности рабочих современной России от различных сфер хозяйственной деятельности, региона и формы собственности предприятия.

9. Выявлены причины утраты престижа рабочих специальностей в среде молодежи.

10. Проведен сравнительный анализ ресурсности молодежи и рабочей молодежи.

11. Определены приоритетные позиции и проблемные зоны возрастной ресурсности рабочей молодежи и старших групп рабочих в условиях «двойной» модернизации.

12. Предложены прогнозные сценарии модернизации и определена роль рабочих в процессе модернизации в России.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Основными, наиболее эвристичными и адекватными концепциями изучения рабочих на современном этапе являются концепция «двойной» модернизации и ресурсности. Россия находится на стадии «двойной» модернизации: предпринимается попытка перехода на вторичный (информационный)

уровень модернизации при незавершенном первичном (индустриальном).

Ресурсный подход позволяет выявить как явные, так и скрытые человеческие резервы, которые в условиях «двойной» модернизации могут оказать решающее влияние на место социальной группы в социуме. Уровень актуали-зированности и конвертируемости ресурсов позволяет определить общее состояние и конкурентоспособность отраслей народного хозяйства, регионов и форм собственности предприятия, на которых преимущественно занята та или иная социально-профессиональная группа.

2. В российской социально-классовой структуре за годы реформ произошли радикальные изменения в объективных и субъективных характеристиках рабочего класса. Объективные – размывание границ, растущая внутренняя дифференциация и снижение численности рабочего класса. Субъективные – утрата классового сознания, самоидентификации и снижение про-тестной активности. Употребление понятия рабочего класса становится проблематичным. Рабочими в современных условиях, с нашей точки зрения, является группа в составе наёмных работников с высокой долей физической нагрузки и высокой степенью подчиненности организаторам труда и работодателю, единственным источником существования которой является заработная плата по трудовому договору или контракту и результатом деятельности которой в большинстве случаев является конкретный продукт.

3. Наибольший урон от «двойной» модернизации нанесен российским рабочим. Они оказались не готовыми, с одной стороны, к стагнации индустриальной стадии модернизации, с другой – к изменениям, которые диктуются информационным обществом. Квалификации индустриальной модернизации, накопленные рабочими в достаточной степени, оказались устаревшими, а опыт накопления квалификаций информационной модернизации у рабочих отсутствует.

Завершенность в России индустриальной модернизации позволит рабочим выступить активными участниками общественных процессов.

4. Уточнение понятия ресурсности позволяет дать следующую его де
финицию: соотношение наличия и уровней/пределов использования имею
щихся у акторов ресурсов с различной степенью их актуализированности в
16

виде «потенциалов», «активов» и «капиталов», которые конвертируется в различные виды продуктивной деятельности. Ресурсность – мера перспективности реализации возможностей субъекта.

5. Разработанная авторская методика и инструментарий эмпирической
оценки ресурсности рабочих на основе балльной системы позволяют опера-
ционализировать различные виды ресурсов и определить общий уровень ре-
сурсности.

Объем и степень актуализированности ресурсов первого уровня в условиях «двойной» модернизации – квалификационного и информационно-инновационного – должны позволить им конвертироваться друг в друга и ресурсы второго уровня: экономический, властный, социальный, личностный, ценностный и биологический.

Формируются «промежуточные» ресурсы: возрастной и «производственный». Первый указывает на решающее значение молодости, востребованной больше, чем ресурс квалификации, знаний и информации. Второй – на зависимость ресурсности рабочих от сферы хозяйственной деятельности, региона и формы собственности предприятия.

6. Результаты эмпирических исследований показали, что ресурсы ра
бочих представлены неравномерно. Квалификационный ресурс накоплен в
значительной степени, однако степень его актуализированности, в силу не
соответствия уровня образования, специальности по диплому и квалифика
ции рабочих реально выполняемой ими работе, невелика. Информацион
но-инновационным ресурсом рабочие обладают в недостаточной степени,
однако и в этом случае возможна его актуализация. Разные потенциалы ак-
туализированности ресурсов первого уровня затрудняют возможность их
конвертируемости друг в друга и ресурсы второго уровня.

Отсутствие в необходимом объёме актуализированности ресурсов второго уровня не позволяет им конвертироваться друг в друга.

7. Формируется «отрицательная» ресурсность рабочих: неэффектив
ность использования ресурсов индустриальной модернизации в силу их не-
17

востребованности; невозможность накопления новых видов ресурсов в силу нестабильности и недостаточности развития приоритетных отраслей народного хозяйства. Инициатива рабочих направлена на социально-экономическое самосохранение, а не на участие в инновационной деятельности и поддержании модернизации.

«Отрицательная» ресурсность привела к невозможности накопления рабочими в достаточном количестве ресурсов первого и второго уровня.

8. Рабочие различных сфер хозяйственной деятельности, регионов и форм собственности предприятий имеют разный уровень актуализированно-сти и конвертируемости ресурсов. Высоким уровнем ресурсности обладают рабочие сферы связи и транспорта, низким – сельского хозяйства, обрабатывающей промышленности и ЖКХ. Ресурсы рабочих на государственных предприятиях значительно ниже ресурсов на предприятиях, собственником которых являются российские и иностранные частные лица и фирмы или коллектив предприятия, что ставит вопрос о технологической модернизации и автоматизации, либо передаче в руки заинтересованных частных инвесторов государственных предприятий. Зависимость от региона прослеживается отчетливо, причем рабочие депрессивных регионов обладают более высоким уровнем ресурсности, нежели регионов-доноров. Перенос части производств в эти регионы позволил бы сделать эти отрасли менее затратными и более прибыльными.

9. Преимущественным в условиях «двойной» модернизации становится возрастной ресурс молодости. Рабочая молодежь более мобильна, способна к переквалификации, обладает гибкостью, способностью к поиску информации, новаторской деятельности. Однако высокоресурсная молодежь либо отказывается выбирать в качестве профессиональной жизненной карьеры рабочие профессии и не готова поступать в образовательные учреждения, занимающиеся подготовкой рабочих кадров, либо считает профессию рабочего временным этапом в карьере, что усугубляет и без того достаточно

сложное положение производственных отраслей экономики. 18

Причины утраты престижа рабочих специальностей в среде молодежи носят объективный и субъективный характер: упадок производства, закрытие многих предприятий, массовые невыплаты зарплаты и сокращения рабочих, утрата связи между производственниками и образовательными учреждениями, возрастающая в общественном сознании значимости высшего образования, низкий уровень заработной платы, особенно в государственном секторе, тяжелая физическая работа и условия труда, отсутствие социальных гарантий.

10. Типичными для всей российской молодежи в целом и рабочей моло
дежи, в частности, являются: высокий уровень образования в совокупности с
готовностью к образовательной мобильности; отсутствие экономического ре
сурса в статусе актива или капитала; минимальная возможность проявлять себя
на управленческих должностях; низкая социально-политическая активность;
ориентация на индивидуализм; желание сделать карьеру; устойчивое перекла
дывание ответственности за свою жизнь на государство; отсутствие «влиятель
ных» социальных связей; здоровье, позволяющее его эксплуатировать для по
вышения своих жизненных шансов; высокий уровень владения информацион
ными технологиями; положительное отношение к нововведениям.

Ресурсными преимуществами рабочей молодежи по сравнению с молодежью в целом являются возможности более легкой смены работы в силу значительного превышения спроса на молодых рабочих, проблемными зонами – низкие возможности карьерного роста, низкий уровень экономического и властного ресурса.

11. Рабочая молодежь имеет явные ресурсные преимущества по срав
нению со старшими возрастными группами рабочих: более информирована,
готова к освоению нового, к генерированию инноваций, к профессиональной
мобильности; информационно-инновационный ресурс конвертируется в ре
сурсы первого и второго уровня, а также в «производственный» ресурс; име
ет разветвленную сеть социальных контактов; работает в более выгодных
сферах хозяйственной деятельности, в профессиях, которые дают возмож
ность увеличения дохода и творчества.

Объём информационно-инновационного ресурса позволяет значительную часть молодежи, по нашей классификации («модернисты», «промежуточный тип», «традиционалисты»), отнести к «модернистам».

12. Возможны два сценария дальнейшего осуществления модернизации в России: инерционный и модернизационный. Инерционный означает сохранение ориентации на поддержание имеющейся структуры рабочих мест и сдерживание массового высвобождения рабочей силы при снижении конкурентоспособности российских товаров. Профессиональная реализация и полноценное использование ресурсов рабочими окажутся ограниченными в силу невостребованности ресурсов индустриальной эпохи и отсутствия ресурсов, необходимых на информационной стадии.

Модернизационный сценарий приведет к решению задач интегрированной модернизации: отказ от стратегии избыточной поддержки неэффективных государственных предприятий в обмен на их отказ от сокращения занятости; повышение производительности труда за счет активного перераспределения рабочей силы в более эффективные и перспективные сектора; система подготовки кадров в системе профобразования как «структурного» заказа предприятий; приведение в соответствие квалификации и выполняемой работы, восстановление корреляционной связки «образование – профессия и уровень квалификации – заработная плата». Модернизирующаяся экономика должна генерировать новые рабочие места более высокого качества, требующие высокого уровня образования и квалификации.

Теоретическая значимость работы

Авторское определение понятия рабочие, выявление причин возрастания их дифференциации и места в составе наёмных работников вносят вклад в изучение социальной стратификации современного российского социума.

Ресурсный подход к исследованию проблем современных российских рабочих в условиях «двойной» модернизации может найти применение в научных исследованиях в области социологии труда и социально-трудовой

сферы, экономической социологии и социологии молодежи. 20

Разработанная автором методика и инструментарий эмпирической оценки ресурсности рабочих дают возможность определить общее состояние и конкурентоспособность предприятий различных отраслей народного хозяйства, регионов, форм собственности.

Практическая значимость работы

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для проведения конкретных эмпирических исследований в области трудоустройства, профессиональной подготовки и повышения квалификации рабочих кадров, разработки региональных модернизационных проектов.

Результаты работы могут быть использованы также в вузовских курсах «Социология социальной структуры», «Социология труда», «Социология молодежи», «Социология инноватики», «Социология профессий».

Соответствие темы диссертации требованиям Паспорта специальностей ВАК. Исследование выполнено в рамках специальности 22.00.04. – «Социальная структура, социальные институты и процессы» и соответствует следующим пунктам Паспорта специальностей научных работников ВАК Минобрнауки РФ (социологические науки): п.7. «Социальное неравенство, основные показатели и тенденции развития. Процессы углубления социального неравенства и их динамика»; п.10. «Плюрализация форм собственности и формирование новых экономических классов в России: класса собственников и класса наемных работников»; п.11. «Социальная динамика и адаптация отдельных групп и слоев в трансформирующемся обществе»; п.12. «Наемные работники, их социальная дифференцированность в зависимости от сектора занятости, профессиональной и отраслевой принадлежности, региона проживания.»; п.13. «Социальное содержание рабочего класса в современной России; новая интерпретация его сущности, социального состава, динамики»; п.30. «Возрастные когорты в системе социально-структурных отношений. Молодежь на рынке труда, перспективы трудоустройства. Региональные особенности»; п.33. «Субъективный аспект социальной стратификации. Социальная идентификация, её основные виды: социально-групповая, социально-слоевая идентификация. Типы идентификационного поведения».

Апробация исследования

Основные положения диссертации получили апробацию на конференциях, форумах и семинарах 2007–2014 гг.

Международные научно-практические конференции: «Гражданская культура современного студенчества» (Екатеринбург, 2007); «Семья и семейные отношения: современное состояние и тенденции развития» (Н. Новгород, 2007); «Ценности современной науки и образования» (Киров, 2008); «Студенчество стран ШОС: социокультурное измерение» (Екатеринбург, 2009); «Модернизационный потенциал регионов» (Иваново, 2010); «Молодежь как ресурс регионального развития» (Киров, 2011); «Модернизация России: ключевые проблемы и решения» (Москва, ИНИОН РАН, 2011); «Социокультурные корни насилия в современном обществе» (Н. Новгород, 2012), «Социальная работа: образование и практика в контексте российского и европейского опыта» (Казань, 2012), «Науково-методичні підходи до викладання управлінських дисциплін в контексті вимог ринку праці» (Днепропетровск, 2013); «Гуманитарий XXI в.» (Н. Новгород, 2013); «Инновационная экономика XXI в.» (Н. Новгород, 2013); «Инновационный потенциал публичной социологии в региональном социальном программировании» (Самара, 2013). На всероссийских конференциях: «Инновационный потенциал современной молодежи» (Киров, 2010); «Актуальные проблемы гуманитарных и экономических наук» (Киров, 2010); «Актуальные проблемы социологии культуры» (Екатеринбург, 2012), «Инновационный потенциал молодежного самоуправления: региональные аспекты развития» (Киров, 2012); «IV Всероссийский социологический конгресс» (Москва, 2012); «Современное общество и труд» (СПб., 2013), «Форум молодых ученых ННГУ» (Н.Новгород, 2013).

Основные концептуальные положения и выводы диссертации были использованы в учебных курсах в ВятГГУ «Современные социологические теории», «Социология труда и предпринимательства», «Социология молодежи». 22

Результаты диссертационного исследования отражены в 37 публикациях общим объемом 42,53 п.л. (личный вклад автора 37,14 п.л.), в том числе в двух монографиях объемом 16,25 п.л. (личный вклад автора 14,2 п.л.) и 16 статьях в журналах, входящих в перечень ВАК РФ. Автор имеет два свидетельства о государственной регистрации программ для ЭВМ.

Структура исследования определена логикой исследования и последовательностью решаемых задач. Диссертационная работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографии и Приложений. В тексте содержатся таблицы и диаграммы.

Системные исследования рабочих в современной социологии

Интерес к исследованиям рабочего класса проявился в среде отечественных ученых в 60-х гг. XIX века. Историю исследования рабочих в отечественной научной литературе можно разделить на дореволюционный, советский, постсоветский и современный периоды.

Первой серьезной попыткой определения роли рабочего класса в экономическом развитии России, источников его пополнения, условий труда и быта стала работа В.В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России»1, основой которой послужили официальные документы, обширный статистический материал и собственные наблюдения автора, а также «Азбука социальных наук»2, в которой автор затронул вопросы отношений между работниками физического и умственного труда. В.В. Берви-Флеровского называют первым российским промышленным социологом.

В 80-е-начале 90-х гг. XIX века главными источниками информации становились отчеты созданной в 1882 году по примеру европейских стран фабричной инспекции для регулирования взаимоотношений между хозяевами и рабочими. Отчеты составлялись не всегда регулярно, данные достаточно быстро устаревали, но подчас содержали весьма актуальную для того времени информацию. Подобная работа в 70-х гг. проводилась и земствами, и посвящена она была изучению грамотности рабочих и посещению ими воскресных школ. Именно отчеты фабричной инспекции и «земские» отчеты были положены в основу научных изысканий о жизни рабочих, появившихся в начале XX века (Е.М. Дементьев, И.А. Поплавский, С.Н. Прокопович, В.В. Святловский, М.И. Туган-Барановский, П.Н Шестаков)3. ности (под. псев. В. Ильин) / В. Ленин. - Спб.: Типография М.И. Водовозова, 1899. - 494 с. России» В.И. Ленин (В. Ильин) проводит исследование экономики и социальной структуры России последней трети XIX века, анализирует развитие внутреннего рынка в результате усиления общественного разделения труда, исследует развитие капитализма в промышленности, отмечая появление капиталистов и пролетариев (а также полупролетариев), рост городского населения. Опираясь на работы К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленин делает вывод о том, что в ходе развития капитализма неизбежно возрастание противоречий, рост классовой борьбы рабочих. В статье «Три источника и три основных части марксизма»2, которая впервые была опубликована в легальном журнале РСДРП(б) «Просвещение» в 1913 г., помимо К. Марса, В.И. Ленин в числе родоначальников марксистского подхода к рабочему классу называет А. Смита, Д. Рикардо, Л. Фейербаха, а также представителей утопического социализма А. Сен-Симона, Р. Оуэна и Ш. Фурье. Позднее Г.В. Плеханов разовьет эти идеи, выступив с полемикой против «критиков» марксизма.

Исследование темы рабочей молодежи в конце ХГХ-начале XX века носило фрагментарный характер. Молодежь чаще всего не выделялась как отдельная группа. Хотя статистика фиксировала категорию работающей молоде-жи (от «12 лет и моложе» до «20 лет») еще в переписи 1897 г. . Согласно данным переписи, наиболее распространенным возрастом рабочих является 20-39 лет, из них: 54,7% - мужчины и 48,5% - женщины (таблица 1.1). овли и промышленности. Статистический совет, 1906. С. 10. Распространенность эксплуатации детского и юношеского труда того периода привели к трудностям в определении возрастных границ рабочей молодежи. Некоторые исследователи считали возраст молодого рабочего с 7 лет, другие - с 10 лет, кто-то - с 14 или с 18 лет. Е.М. Дементьев в своей работе о фабричных рабочих пишет: «При обсуждении занимающего нас вопроса было бы неосновательно брать в расчет рабочих всех возрастов, то есть с 7 лет, как они нам встречались на фабриках. В крестьянском быту полноправным работником юноша становился с 18 лет; с этого возраста он принимает участие в платеже податей, - на него «накладывают душу». Но уже с 14 лет дети начинают принимать участие в земледельческих работах своих отцов. В виду этого, все цифровые данные ... приводятся нами параллельно как для рабочих от 14 лет и старше, так и для рабочих от 18 лет»1.

Работы начала века не дают полного представления о численности и составе рабочей молодежи в виду размытости возрастных границ и не совершенности методик анализа. Однако можно сделать вывод, что молодежь была достаточно распространенной группой в среде рабочих. «Средний возраст рабочих - 26,7 лет, среди мастеровых преобладает 28-30 лет, а рабочих - 25-27 лет (тар-талыцики 25 л., чернорабочие 26,8; слесари 28,7 л.). Главное скопление рабочих в возрасте от 20-30 л. (52%); свыше 40 лет всего лишь 6,4%»2. С.Н. Прокопович, описывая бюджеты петербургских рабочих, приводит статистические данные, относит к ним детей с 10 лет (таблица. 1.2).

Методика и инструментарий эмпирической оценки ресурсности рабочих в условиях модернизации

Экономический ресурс у рабочих имеет «слабовыраженную окраску». Размер доходов рабочих на индустриальной стадии модернизации определяется уровнем квалификации, оплата труда регламентирована видом и качеством выполняемых работ. На информационной стадии размер доходов зависит от уровня «гибкости», способности к переквалификации, восприимчивости к нововведениям. На рынке труда значительно количество рабочих, работающих по субконтракту, на краткосрочных контрактах, занятых временной работой или работающих неполный рабочий день. В результате, как замечает М. Кастельс, «основная масса... рабочей силы не имеет постоянного места работы»1. И чем быстрее ты можешь находить новое место работы, используя свои расширяющиеся социальные связи, чем ты мобильнее, тем более выгодна твоя позиция на рынке труда.

Должностной статус и возможность оказывать влияние на принятие решений в организации и её подразделениях является главным признаком властного ресурса. Должность рабочего лишает его права принимать решения в размерах всей организации, так было и в советское время (если исключить декларационную составляющую), есть и будет на индустриальной и информационной стадии. Отличительной особенностью рабочих является возможность объ 1 Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. - М: ГУ ВШЭ, 2000. -606 с. единяться в профессиональные союзы, которые в основе своего функционирования должны иметь не только требование защиты интересов рабочих, но и увеличение вероятности их влияния в управлении предприятием. Профсоюзы в советское время были одним из основных элементов государственной системы управления народным хозяйством. В современной российской действительности они не играют значительной роли, раздробились и стали не интересны ни для рабочих, ни для предприятий, ни для государства.

Социальный ресурс обеспечивает включенность в систему отношений, доступ к внешним ресурсам, более эффективное использование собственных ресурсов. На индустриальной стадии модернизации в качестве групп, определяющих систему идентичностей, выступают трудовые коллективы. Вертикальная и горизонтальная мобильность осуществляется, как правило, в переделах одного предприятия. Работа рассматривается как возможность установления деловых и социальных отношений, совмещая выполнение профессиональных обязанностей с неформальным общением. На информационной стадии трудовой коллектив не играет значимой роли в формировании идентичности. В среде рабочих возникают новые социальные связи и более широкие требования, обусловленные их стремлением к большей свободе и независимости. Возможности для мобильности открыты, понятие работы на одном предприятии в течение всей жизни уходит в прошлое.

Личностный ресурс, в основу которого положена индивидуальность, является одним из основных при определении рабочего. В индустриальном обществе основной формой идентификации рабочих был коллективизм. Информационное общество отличается крайними формами индивидуализации, которая состоит «в преобразовании человеческой идентичности из «дано» в «найти» и возложении на отдельных людей ответственности за выполнение этой задачи и за последствия их действий»1. Чтобы защитить свою индивидуальность, современному рабочему необходим целый набор качеств, которые становятся крите 1 Бауман, риями личностного ресурса: гибкость и адаптивность, инициативность, креативность.

В основе ценностного ресурса - совокупность смысложизненных ценностей рабочих и отношение к труду как основополагающей жизненной ценности. Основными ценностями рабочих на всех этапах общественного развития являются традиционные ценности семьи и здоровья. На индустриальной стадии приоритетными в списке ценностных ориентации в трудовой деятельности является стабильность. На информационной стадии труд становится гибким и подвижным. Ценностями, помимо высокого дохода, становится образование, самореализация, творчество в труде. Особую ценностную значимость приобретает высококвалифицированный труд, который дает материальное, интеллектуальное и эмоциональное удовлетворение, от самого процесса труда.

Основу биологического ресурса составляют уровень здоровья и половозрастные характеристики, которые для рабочего имеют принципиальное значение. Как в индустриальную, так и в информационную эпоху «быть здоровым» для рабочего в большинстве случаев означает быть трудоспособным, иметь способность правильно работать на предприятии, быть физически и психически выносливым. На индустриальной стадии труд рабочего сопровождает повышенный уровень шума, запыленность, вибрация, которые являются причиной проблем со здоровьем. Доминирующая группа рабочих - это мужчины, «голубые воротнички», представители тяжелого физического труда. Механизация и частичная автоматизация производства на информационной стадии снижает риски ухудшения физического здоровья. Промышленный мужчина-рабочий, представитель тяжелого физического труда, становится все более редкой фигурой. На первый план выходят рабочие, представляющие высококвалифицированные профессии. В труд рабочего добавляется высокая доля интеллектуального труда. Расширяются границы применения и женского труда, так как труд стал легче, из него исчезла тяжелая физическая составляющая.

На современном этапе развития производства особое внимание необходимо уделить не только физическому, но и психическому здоровью рабочих.

Повышение уровня стрессов, связанных с увеличением требований к качеству профессионализации, требование постоянного переключения на различные виды деятельности, нестабильность, гибкость идут за счет эксплуатации психического здоровья.

Возрастной ресурс на индустриальной стадии модернизации не играет значимой роли, предпочтение отдается в первую очередь квалифицированным работникам. Акцент на молодежи, если и делался, то часто по двум основным причинам: во-первых, дешевизна труда, молодым рабочим можно платить меньше; во-вторых, «отсутствие силы голоса», пожилые работники склонны более критично оценивать руководство, чем те рабочие, которые только стартуют. В этом отношении молодые рабочие считаются более покладистыми. В информационном обществе привлекательными становятся другие достоинства молодежи, и, в первую очередь, её гибкость, способность приспосабливаться к постоянным изменениям. Демографическая ситуация, технологические нововведения и структурные сдвиги в экономике, повышенные требования, предъявляемые к рабочей силе современным производством, оказывают непосредственное влияние на занятость, условия труда, социальную психологию рабочих. Следить за данными изменениями часто под силу только молодежи.

Еще в 1966 г. П. Бергер и Т. Лукман в своей работе «Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания» писали о невозможности соединения модернизации и преемственности, назвав их дихотомичными понятиями. Если общество выбирает в качестве своего основного курса модер-низационные изменения, оно должно быть готово, что ресурс опыта и квалификации должен будет уступить место ресурсу молодости. Связь поколений будет нарушена. Подобные процессы становятся особенностью современности не только в среде рабочих, но и в обществе в целом1.

Экономический, властный, личностный, социальный, биологический и ценностный ресурсы как ресурсы второго уровня у современных рабочих в условиях модернизации

Для руководителей завода и начальника отдела кадров куда важнее оказывается не специальность, а общая культура, которую дает образование. Генеральный директор заявляет, что для него «человек с высшим образованием -это показатель его организованности, то есть у человека, который получил высшее образование, логическое мышление и умственные способности лучше. Я считаю, что высшее образование дает не только знание специальности, оно дает общее образование».

На заводе существует система взаимодействия с учебными заведениями, но, как правило, это учреждения дополнительного образования. Каждый год утверждается список учреждений, являющихся приоритетными в плане сотрудничества. Новшеством является то, что после прохождения переподготовки или повышения квалификации каждый рабочий заполняет анкету, в которой указываются плюсы и минусы обучения в данном образовательном учреждении. По результатам этих анкет в список следующего года вносятся корректировки. Например, в этом году из списка были исключены два наименования. С учебными заведениями, осуществляющими основную образовательную деятельность, договоры заключаются только для прохождения практики, а не подготовки новых рабочих кадров по наиболее востребованным специальностям. К сожалению, договоров по практике не так уж много, и для студентов, приходящих на практику, приоритетным является не приобретение опыта, а лишь отметка в зачетке. «В 90-х годах, видимо, целенаправленно была загублена вся система подготовки рабочих специальностей. Сейчас нет ни одного ПТУ, с которым можно было бы плодотворно сотрудничать в плане подготовки квалифицированных кадров рабочих специальностей. Предприятия вынуждены готовить кадры самостоятельно, но они не имеют на это ни лицензии, ни достаточной учебно-материальной базы, ни квалифицированного преподавательского состава. Остается только наставничество».

Следующим показателем, который хотелось бы рассмотреть, является уровень квалификации рабочих. Руководство предприятия заявляет, что автоматизация производства на предприятии привела к тому, что высококвалифи цированные рабочие оказываются не нужны в больших количествах. Производство в большинстве своём может обходиться 3-4 разрядом рабочих (на заводе это 28,4% и 37,3% соответственно), обладателями которых являются уже выпускники профессиональных технических училищ. Более высокие разряды часто просто не востребованы. Однако на заводе имеется значительное количество рабочих - обладателей 5-6 разряда (11,8% и 15,7% соответственно) (таблица 3.28).

«Чем более высокой и редкой квалификацией и богатым производственным опытом обладает работник, тем более ответственная, самостоятельная и, как правило, требующая непрописанного ни в каких правилах творческого, инициативного подхода работа ему поручается»1. В результате заводская администрация оказывается в зависимости от доброй воли такого работника и вынуждена идти ему на всевозможные уступки. ... Соответственно у него появляется больше возможностей для проявления своеволия и расширения независимости на рабочем месте. Директор завода рассказывает: «Я помню, был такой дедушка, который жил в доме неподалеку. Его приводили раз в день к чану с фарфором. Он потрогает эту массу, как пластилин, помнет ее и скажет: «Еще полтора часа подвяжет, потом можно переворачивать». После этого его отводили обратно домой. Возникает вопрос, кто директор завода: я или этот дедушка? И что на каждом фарфоровом заводе в мире есть такой обладающий уникальным божьим даром сотрудник?».

Несмотря на то, что рабочие 3-4 разрядов составляют кадровый приоритет, практика повышения разрядов на заводе имеет место. Чаще всего она инициируется руководителем цеха, подразделения или администрацией предприятия и является следствием либо производственной необходимости, либо попытки сохранить особо ценных рабочих на предприятии, повысив их разряд и, как следствие, заработную плату. Практика инициирования своего карьерного роста самими рабочими невысока. Переход рабочих на должность ИТР вообще большая редкость, хотя такая возможность на заводе, по мнению начальника отдела кадров, есть постоянно. Рабочие, в свою очередь, в большинстве случаев считают, что «по характеру их работы нет возможности служебного роста» (36,7%). На дальнейший рост служебной карьеры рассчитывают лишь 11,4% из них (таблица 3.29).

Можно сделать промежуточный вывод, который подтверждает более ранние наши выводы. Рабочие изучаемого организованного кейса имеют достаточно высокий уровень общего и профессионального образования, в большинстве случаев он намного выше, чем того требует выполняемая работа. Кроме того, уровень квалификации рабочих также стремится к избыточности. Однако притязания рабочих относительно соответствия уровня их образования и квалификации выполняемой работе являются явно заниженным Медиана уровня удовлетворенности проходит на отметке «скорее удовлетворен». Рабочие в большинстве своём либо полностью, либо частично удовлетворены соответствием уровня образования и квалификации выполняемой работе. Вероятно, подобные результаты можно объяснить следующим образом. Во-первых, обладание вторичным, поствторичным или даже третичными уровнями образования в современных российских условиях не является чем-то уникальным и эксклюзивным. Иметь образование - это модно, образование есть у всех. Во-вторых, состояние занятости на стабильно развивающемся предприятии с постоянной заработной платой, особенно для рабочих зрелого возраста, становится более важным, чем соответствие их квалификации и уровня образования той работе, которую они выполняют (таблица 3.30).

Сравнительный анализ ресурсности российской молодежи и рабочей молодежи

У молодежи имеются высокие достижителъные установки в отношении жизни и карьеры, управления людьми и взаимодействия в команде. Во всех указанных городах молодые люди надеются на рост служебной карьеры (45,5%) либо оценивают данные перспективы как средние (20,3%). О том, что у них нет возможности для служебного роста, заявляют 11,5% молодежи. Рабочая молодежь более пессимистична в своих карьерных ориентациях. Рассчитывает на дальнейший рост служебной карьеры 30,4%, оценивает перспективы как средние в 10,6% молодых рабочих, 28,5% считают, что у них нет возможности для карьерного роста. Наиболее значимая разница наблюдается по позиции «меня устраивает моё служебное положение», рабочая молодежь так считает в 21,2% случаев, вся молодежь - в 2,8% случаев, что свидетельствует о том, что рабочую молодежь отличает меньший уровень притязаний относительно карьеры и управления людьми.

Молодежь Кировской области почти в два раза чаще отмечает, что не имеет перспектив служебного роста по характеру работы. В Кировской области планы о дальнейшей карьере различны в зависимости от пола. Основная доля юношей отмечает, что рассчитывают на дальнейший рост карьеры; девушки оценивают данные перспективы как средние. В Нижегородской и Самарской областях как мужчины, так и женщины практически в одинаковой степени высказывают надежды на высокий либо средний карьерный рост.

Несмотря на то, что кировская молодежь более критично подходит к возможности построения карьеры, необходимо отметить, что она занимает более высокие должности, чем представители других областей. Наблюдается статистически значимая зависимость занимаемых молодежью должностей от региона, в котором он проживает: чем экономически стабильнее и развитее регион, тем ниже по уровню должности занимает молодежь. Связано это с тем, что миграция молодежи из депрессивных регионов выше, следовательно, молодежь, которая остается, имеет больше шансов занять управленческие должности. Молодежь Кировской (8,4%) и Нижегородской областей (8,6%) чаще являются управленцами высшего и среднего звена (7,6% - Самарская область). Кировская область лидирует по количеству управленцев линейного уровня среди молодежи (13,7% - Кировская область; 12,1% - Нижегородская область; 11,1% - Самарская область). В Самарской области больший процент высококвалифицированных (18,% - Самарская область; 16,5% - Кировская область; 16,6% - Нижегородская область) и квалифицированных специалистов (37,6% -Самарская область; 35,2% - Кировская область; 35,2% - Нижегородская область). В то же время в Кировской и Нижегородской области отмечается больший процент неквалифицированных работников среди молодежи (24,2% - Кировская область; 25,4% - Нижегородская область; 22,3% - Самарская область) (таблица 4.8).

Молодежь во всех городах отличает высокое стремление к профессиональной мобильности. 12,7% молодежи планирует сменить место работы в течение ближайшего года, 10% - в течение 2-3 лет, 3,4% - в течение 4-5 лет. Почти половина респондентов (42,8%) готова сменить работу, если предложат что-то новое и более интересное. Каждый третий представитель молодого поколения (31,3%) не планирует менять место работы, с возрастом количество желающих остаться на имеющемся месте работы увеличивается. В Нижегородской и Самарской областях выше, чем в Кировской процент молодых людей, которые не планируют поменять работу (24,3% - Кировская область; 36,2% -Нижегородская область; 33,3% - Самарская область). Причина заключается не в том, что молодежь Кировской области имеет больше возможностей для профессиональной мобильности, а в том, что она меньше удовлетворена той работой, которую выполняет, уровнем заработной платы и условиями труда (таблица 4.9).

Преимуществом рабочей молодежи по данному показателю по сравнению со всей молодежью является возможность более легко сменить работу в силу значительного превышения спроса на молодых рабочих, над предложением. О том, что им легко сейчас было бы найти новое место работы, говорят 37% из них, трудно - 16,5%, затруднились с ответом - 47% представителей рабочей молодежи. Высокий процент «затруднившихся» связан не с тем, что молодежь не имеет возможности смены работы, а с сомнением относительно того, что она сможет найти лучшую по условиям труда и заработной плате работу.

Еще одним ресурсным преимуществом молодежи являются семейно-родственные связи, возможность получить поддержку семьи, в том числе материальную, и помощь в быту. Значительная доля молодежи не имеет своей собственной семьи: В Кировской и Нижегородской области примерно половина молодых людей, в Самарской - 40%; в «гражданском» браке проживают 10%; в разводе - 2-6%. Основную поддержку молодежь получает от расширенной семьи. Молодежь говорит о желании поддерживать семейные традиции, совместного проведения досуга, общения с семьёй и получения помощи в трудной жизненной ситуации.

Можно выделить несколько причин, которые способствуют достаточно стабильным межпоколенным взаимодействиям в российских семьях. Во-первых, российская молодежь в значительном количестве случаев проживает вместе с родителями и ведет совместное домохозяйство, не зависимо от того, имеет молодежь свою семью или нет. Молодежь не только не имеет возможности обеспечивать старшее поколение, но, напротив, сама находится в материальной зависимости. По результатам наших исследований, в российских семьях примерно половина молодежи проживает собственным домохозяйством (46,1%), вторая половина родительским домохозяйством (44,4%). Для примера, процент проживающих совместно поколений в Германии значительно ниже: 2/3 всех домохозяйств состоит из представителей одного поколения, 1/3 - из представителей двух поколения, и лишь 1% - из представителей трех и более поколений1.

Во-вторых, казалось бы, в условиях модернизации, компьютеризации и сетевых коммуникаций накопленный старшими поколениями опыт быстро устаревает и оказывается невостребованным молодежью, что вызывает конфликт поколений. Однако, наличие этого опыта может способствовать не только разрыву между поколениями, но и активизации конвенциональных межпоколенных взаимодействий между молодым человеком, его «отцами» и «дедами». Старшее поколение всё чаще ощущает необходимость ресоциализации с помощью младшего поколения. В-третьих, развитие сетевых коммуникаций и виртуального пространства с предельной степенью анонимности общения стирают различия между индивидами по возрасту, социальному статусу, тендеру, формируя уникальное поле и межпоколенного взаимодействия.

Следовательно, включенность российской молодежи в семью имеет высокие показатели, в значительно меньшей степени молодежь включена в высокоэффективные «влиятельные» социальные сети. Большая часть опрошенных (примерно 40%) редко используют «влиятельные» социальные связи (в крайних случаях); четверть молодежи не имеет такого ресурса вообще, лишь 3-5% молодежи активно включены в высокоэффективные («влиятельные») социальные сети.

Похожие диссертации на Ресурсность российских рабочих в условиях двойной модернизации

Этнокультурная маргинальность в условиях модернизации : На примере бурят Усть-Ордынского Бурятского автономного округаБухаева Раджана Владимировна

Китайская интеллигенция в условиях модернизации общества (Последняя четверть XX в.) Асалханова Оксана Дмитриевна

Профессиональная социализация студентов ссузов в условиях модернизации институтов образования Морозова Анна Валентиновна

Социальная мобильность выпускников вузов в условиях модернизации российского обществаНовиков Сергей Николаевич

Становление студенчества в условиях модернизации российского обществаСавин Игорь Викторович

Оценка профессиональной деятельности профессорско-преподавательского состава вузов в условиях модернизации высшего образованияРябова, Татьяна Михайловна

Адаптация семьи к условиям модернизации российского образования : на примере единого государственного экзаменаИбрагимова, Алиса Ахтямовна

Самосохранительное поведение пациентов в условиях модернизации российской первичной медицинской помощиШилова, Людмила Сергеевна

Услуги в системе социального обслуживания населения в условиях модернизации социальной сферыМалофеев, Иван Вячеславович

Социальное взаимодействие преподавателей и студентов в условиях модернизации системы высшего образования Российской ФедерацииПучков, Андрей Александрович