Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА.1. УСЛОВИЯ ЖИЗНИ РОССИЙСКИХ ПЕНСИОНЕРОВ В ПЕРИОД ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ
1.1. Российские пенсионеры как социальная общность С. 21
1.2. Условия, индикаторы и социальные стандарты качества жизни российских пенсионеров С. 48
ГЛАВА.2. АДАПТАЦИЯ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ К НОВЫМ СОЦИАЛЬНЫМ УСЛОВИЯМ: CASE STUDY
2.1. Опыт изучения условий жизни пенсионеров в Санкт-Петербурге в 1990-х гг С. 81
2.2. Социальное здоровье и социальное благополучие пенсионеров Санкт-Петербурга в 2000-х гг С. 89
2.3. Социальные практики адаптации пожилых петербуржцев С. 116
Заключение С. 151
Литература С. 157
Приложение С. 172
- Российские пенсионеры как социальная общность
- Опыт изучения условий жизни пенсионеров в Санкт-Петербурге в 1990-х гг
- Социальное здоровье и социальное благополучие пенсионеров Санкт-Петербурга в 2000-х гг
Введение к работе
Актуальность темы работы связана с тем, что течение многих столетий доля пожилых людей старше 60 лет составляла меньше 10% от числа всего человечества. В начале XXI в. в так называемых странах «первого эшелона», промышленно развитых странах, вступивших в фазу информационного развития, доля пожилого населения достигла 20%, а к середине столетия может превысить 30%. Согласно прогнозам демографов, медианный возраст населения этих стран может достигнуть 50 лет. Катастрофически падает показатель соотношения работоспособного населения и группы людей пенсионного возраста. Точное образное название этим процессам дал генеральный секретарь ООН Кофи Анан — «тихая революция». Итогом ее в постиндустриальном обществе станет окончательная замена «горизонтальной» демографической организации общества (доминирование одного поколения и быстрое замещение его другим поколением) на «вертикальную», в которой длительное время будут сосуществовать несколько поколений, стремящихся к доминированию и, главное, имеющих для этого достаточно ресурсов в области знаний, навыков, умений и финансовых средств. Современные информационные технологии (Интернет, мобильная связь и т.д.), создаваемые людьми достаточно молодыми и, по мнению большинства, для людей достаточно молодых, в действительности создают возможность для людей старшего возраста оставаться включенными в экономическое, социальное и политическое пространство.
Демографические тенденции старения населения Российской Федерации полностью совпадают с указанными прогнозами. В 1990-х годах в нашей стране произошло падение средней продолжительности жизни, одновременно суммарный коэффициент рождаемости на каждую женщину детородного возраста упал ниже показателя (2,3), обеспечивающего простое воспроизводство населения. Часто в семье на одного ребенка приходится несколько представителей старших поколений (родители, бабушки и дедушки), его опекающих. Подобная асимметрия при отсутствии взвешенной политики может привести, по мнению многих демографов, экономистов и социологов, к неоправданно большим перегрузкам системы социального обеспечения, экономики страны в целом. Другие исследователи, не видят в этих тенденциях явной угрозы благополучию общества или государства. Напрашивается очевидный вывод — необходимо иметь объективные данные, точную картину условий жизни, стандартов потребления (не только материальных ресурсов) и социального благополучия, социального здоровья пожилых людей. Только на первый взгляд кажется, что мы вполне обладаем данной информацией. Эта иллюзия порождается видимостью полноты информации о людях «третьего возраста», которые живут среди нас. Пожилых людей, по нашему мнению, вполне можно назвать «неизвестным поколением». Демографы дают нам точную информацию об их количестве, возрасте, уровне доходов и т.д. Но тайной за семью печатями остается ответ на вопрос о том, насколько успешно пожилые люди интегрируются в жизнь меняющегося социума, какими средствами они преодолевают (и могут ли вообще преодолеть?) социальную изоляцию своей возрастной группы, насколько вообще адекватны стереотипы более молодых поколений в отношении старшей группы? Эти вопросы, как и многие другие, остро встали перед исследователями именно сейчас, в начале 2000-х годов. Экономисты в оценке роли пожилых людей в современном обществе чаще всего концентрируют внимание на двух проблемах: во-первых, на і перспективах проведения так называемой «сберегающей пенсионной политики», постепенного перехода пенсионной системы "pay as you go" к накопительной компонентной схеме, повышения пенсионного возраста, повышения трудовой занятости пожилых людей; во-вторых, на учете структуры потребления этой группы, связанной с приобретением лекарств и платных медицинских услуг, средств на содержание жилья, оплату электроэнергии и т.д.
Самый элементарный анализ исследовательских проектов (контент-анализ тем научных публикаций) социологов показывает, что при достаточно т большом объеме демографических и статистических данных о пожилых людях, в 1990-х годах интерес к ним был значительно ниже, чем, например, к молодежи или отдельным профессиональным группам, не входившим в социальную структуру советского общества. Крайне слабо изучались региональные аспекты и стандарты социального здоровья и социального благополучия населения России, относящегося к «третьему возрасту».
В ситуации развертывания экономических и политических реформ начала ±\ 1990-х годов, приведших к принципиальному изменению характера социальных процессов в нашей стране, пожилые люди в качестве самостоятельной социальной группы, играющей важную роль в обществе, на некоторое время перешли в периферийную зону внимания исследователей. Отчасти это было связано с возникновением сложностей для проведении объективных, полноценных социальных и социологических исследований в указанный отрезок времени, поскольку скорость изменения фоновых условий существования пожилых людей и их социально-психологических 7-1 характеристик многократно возросла. Другой причиной было переключение внимания социологов на вновь формирующиеся и играющие все более важную роль в стране социальные слои. Однако в условиях выхода на социальную арену возрастных групп, попавших в так называемую «демографическую яму» начала 1990-х годов (что неизбежно проявится и в некотором снижении уровня рождаемости в стране через 5-8 лет), и, как следствие, изменения возрастной структуры населения России в направлении х;. его старения, исследование условий жизни старшего поколения, оценки им качества своей жизни, выбор адаптационных практик все в большей степени привлекает внимание как российских, так и зарубежных ученых. По данным Санкт-Петербургского Комитета государственной статистики, в 2004 г. пенсионеры составляли не менее 27,5% от численности постоянного населения Санкт-Петербурга (это очень высокий показатель с учетом того, что в Российской Федерации пенсионером по возрасту сейчас является каждый пятый гражданин — 20%). В России жизнь пенсионеров имеет свои особенности, которые обусловлены достаточно широким комплексом социально-экономических и социально-психологических факторов. К их числу следует отнести последствия глубокого стресса, перенесенного пожилыми людьми1 в конце 1980-х - начале 1990-х годов, когда была разрушена система ценностей, с которыми большинство из них прожили всю жизнь. К этому следует добавить конфискационную экономическую реформу начала 1990-х гг., обесценившую сбережения пожилых людей, и в целом низкий по сравнению с уровнем доходов в стране уровень пенсий. В течение последнего десятилетия соотношение между прожиточным минимумом и доходами пенсионеров не обеспечивало им необходимого качества жизни.
В методологическом и методическом аспектах необходимо учитывать то, что в рамках социальных наук в целом и социологии, в частности, проблема социального благополучия и здоровья пожилых обычно трактуется с точки зрения обязательств государства по социальному обеспечению людей, которые долгие годы трудились, преумножая богатство своей страны. Достаточно часто исследователи акцентируют проблему соотношения предлагаемых государством гарантий социальной поддержки пожилых людей и их реальных потребностей.
Следует отметить, что проблемы исследования старших поколений в традиционных, промышленных (Н. Смелзер, К. Манхейм) , а теперь и в информационных обществах (М. Кастельс, Э. Гидденс, О. Тоффлер) активно исследуются на протяжении нескольких десятилетий. Обычно тема социальной группы, объединяющей пожилых людей, исследуется в рамках теории социальной стратификации (Г. Мердок, М. Андерсон), концепции социализации и жизненного цикла (У. Рубинштейн, Д. Гласе, Е Кюблер-Росс, Э. Эриксон), теории социального неравенства, групп и организаций (Р. Таунсенд), теории семьи (Л. Стоун, У. Гуд, Я. Туровски, П. Стейн), теории народонаселения (Е. Голдсмит, М. Райли, Г. Карт, М. Янг, Т. Шалер). Из исследований отечественных авторов советского времени, посвященных жизненному пути человека, пожилым людям, не потеряли своей актуальности публикации Л.Н. Когана и И.С. Кона.
Анализ англоязычной литературы убедил нас в том, что ключевым направлением исследований в постиндустриальных странах, как и в России, являются нормативные аспекты оценки уровня и гарантий социального обеспечения пожилых людей. "Welfare states" демонстрируют высокую заинтересованность в судьбах своих нетрудоспособных граждан, что проявляется, в частности, в регулярном проведении слушаний по проблемам пожилых людей в парламентах зарубежных стран с привлечением независимых экспертов и использованием результатов опросов общественного мнения о состоянии системы социальной поддержки пенсионеров (например, за последние 5 лет более 30 слушаний в Конгрессе США были посвящены проблемам пожилых людей)1. К традиционным направлениям исследований относятся также изучение стандартов жизни пожилых людей , уровень материального обеспечения и структура расходов о пенсионеров1, критерии качества жизни пенсионеров2, практика социальной помощи престарелым3, исследование социальных факторов продолжительности жизни пенсионеров4.
В последние годы был опубликован ряд статей на английском языке, которые согласуются с предложенной нами в диссертационном исследовании системой оценок условий жизни и моделей социальной адаптации пожилых людей. Специально отметим, что важнейшим компонентом этих публикаций 4j являются результаты эмпирических социологических исследований.
Англоязычные исследователи активно обсуждают проблемы, которые кажутся, на первый взгляд, частными или несущественными. Однако именно предоставление посильной и хорошо оплачиваемой работы для стариков5, создание системы парков с учетом потребностей в пеших прогулках ! престарелых , развитие программ двигательной и физической активности (даже если это будут вечеринки с танцами) , обеспечение неформальных социальных сетей в жизни престарелых3 и, более широко, создание адекватной модели коммуникации пенсионеров4, учет мнения престарелых о необходимости социальной помощи на дому5, учет региональных различий при выборе модели помощи пожилым людям6, оценки влияния качества отдыха на субъективное благополучие престарелых , — все это говорит о \) внедрении в повседневную практику межгрупповых отношений уважительного отношения к пожилым людям, готовность рассматривать их как равноправных граждан, обладающих собственным, одобряемым и поддерживаемым обществом стилем жизни1.
Основными направлениями в исследовании условий и качества жизни, социального здоровья и благополучия пожилых людей в современных отечественных исследованиях, на наш взгляд, являются следующие: исследование социально-экономического статуса и положения пенсионеров2, социальная политика государства по отношению к пожилым людям3, формы социальной поддержки этой группы1, круг социальных контактов2 и социокультурные стратегии пенсионеров3, способы адаптации пожилых людей к новым экономическим и политическим условиям , оценки возрастных психологических изменений2.
В последние два года заметно возрос интерес к проблеме изучения пожилых людей. Во многом это определяется запросом властных структур, которым для грамотного выстраивания социальной политики необходимо иметь точное представление об основных параметрах этой социально-демографической группы. Но наметилась политически значимая тенденция оценивать представителей пенсионеров не только как объект приложения усилий структур государственного социального патроната3, не только как жертв произвола и насилия4. Во многих работах социологов звучит призыв учитывать новые возможности общества, которые появляются у социума в связи с ростом численности старших возрастных групп, акцент делается авторами именно на способности представителей старшего поколения положительно влиять на процессы в нашей стране, активно участвовать в Гончарова Н.С. Образ жизни пожилых людей как социологической категории // Объед. науч. журн = Integrated sci. j. М., 2002. N25. С. 17-23; Савинов Л.И., Герасимова Н.В. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 2002; Цветаева Н.Н. Биографический дискурс советской эпохи // Социол. журн. = 1 of sociology. М., 1999. N1/2. С.118-132.
Александрова Н.Х. Возможности диссоциативного опросника (ДИС-В) при изучении особенностей личности пожилых людей // Приклад, психология. М., 2001. N1. С.30-40; Румянцева И.М. На закате «акмэ»: динамика психических процессов в старости и их коррекция при обучении пожилых людей иноязычной речи // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. М.; Пенза, 2003. С.69-70.
общественной и политической жизни, параллельно решая важную задачу самореализации этих людей1.
В последние 15 лет было защищено около двадцати диссертаций по социологическим наукам, посвященных социальной роли пенсионеров. Как показал анализ этих работ, их тематика практически полностью совпадает с темами монографических работ и научных публикаций в журналах . В этих работах анализируется преимущественно ресоциализация пожилых людей, широко представлены управленческие схемы, направленные на улучшение социального положения пенсионеров. В большинстве работ пожилые люди анализируются как объект деятельности государственных структур федерального уровня, особое внимание уделяется организации социальной работы в постперестроечной России.
Крайне редко в поле внимания исследователей попадает такая проблема, как самооценка пенсионерами степени своего социального благополучия и исследование структуры факторов, его определяющих. На наш взгляд, совершенно очевидно, что комплекс причин, влияющих на восприятие пенсионерами качества их жизни, определенным образом варьируется в зависимости от региона проживания. Хотя, безусловно, есть и общая составляющая, универсальный набор показателей, делающих жизнь пожилого человека если не счастливой, то вполне достойной и благополучной. Федеральные и региональные структуры государственной власти не могут игнорировать интересы и потребности представителей старшего поколения. Однако неизбежно возникает вопрос об эффективности использования ресурсов, направляемых на обеспечение этой социальной группы.
Исследование социально-культурных параметров оценки качества жизни самими пенсионерами является обязательным элементом выстраивания адекватной социальной политики в регионе по отношению к нетрудоспособному населению. Обладая этой информацией, региональная при Правительстве РФ. М., 2003; Ускова Н.Е. Институциональное обеспечение социальной активности пожилых людей: Геронто-социологический анализ: Автореф. дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04/ Каф. социологии и соц. работы Соц.-технол. ин-та Моск. гос. ун-та сервиса. М., 2000; Щукина Н.П. Институт взаимопомощи в социальной поддержке пожилых людей: Автореф. дис.... д-ра социол. наук: 22.00.04/ Сарат. гос. техн. ун-т.- Саратов, 2004; Явных В.И. Роль социального обслуживания в адаптации пожилых людей в новых социально-экономических условиях: Автореф. дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04/ Моск. гос. ун-т сервиса. М., 2002.
о власть может грамотно избежать конфликтов, порожденных недостаточным учетом проблем одной четверти населения такого значимого субъекта Российской Федерации, как Санкт-Петербург. Невозможно правильно выстроить политику в отношении пенсионеров, если четко не осознавать, что делает их благополучными или несчастными. «Универсальный» рецепт «дайте народу денег» в данном случае не подходит. Действительно, с одной стороны, социальные и материальные ресурсы и адаптационные практики V) пожилых людей крайне ограничены и однообразны. Однако принцип «не хлебом единым» в отношении пенсионеров актуален как никогда. Осознание наполненности и осмысленности своей жизни, получение знаков уважения со стороны окружающих, сохранение тяги к новым знаниям и навыкам и многое другое, — именно эти субъективные моменты подчас перевешивают материальные невзгоды, делают пожилых людей в «третьем возрасте», возможно, более счастливыми, чем в молодости или в годы зрелости.
На наш взгляд, выбор индивидуальных практик адаптации к своему У новому социальному положению, утрата идентификационных ориентиров со «своей» группой, способность к совместным действиям в значительной степени ослабляет влиятельность этой социальной группы. Подчас пожилые люди не осознают себя субъектами социального и политического действия, чувствуют одинокими и потерянными, хотя, как это ни парадоксально, наибольшим электоральным потенциалом в нашей стране до сих пор обладают именно пенсионеры (регулярность участия в выборах, , стереотипность электоральных практик, четкое осознание «своей» партии).
Объектом данного диссертационного исследования выступают российские пенсионеры как социальная общность, обладающая сходными чертами во всех сферах жизнедеятельности, условиями и образом жизни, относительно устойчивой схожей системой социальных норм, стереотипов массового сознания и социальных интересов.
Предметом исследования является качество жизни пенсионеров Санкт-Петербурга в единстве его объективного и субъективного аспектов, V. V позволяющее выявить представления данной социально-демографической группы о стандарте социального благополучия и социального здоровья, наиболее эффективных стратегиях и адаптационных практиках пожилых людей в условиях стабилизации российского общества, выстраиваемых ими на основе актуальных индивидуальных ресурсов.
Следует специально оговорить, что мы сознательно ограничили группу лиц, относимых к пенсионерам в данном исследовании. В работе речь идет v исключительно о пенсионерах по возрасту (пожилых людях, достигших ч пенсионного возраста) безотносительно того, продолжают ли они трудиться или вышли на пенсию. Иные категории пенсионеров (пенсионеры по выслуге лет, военные пенсионеры, пенсионеры-инвалиды по болезни, инвалиды детства и т.д.) нами не рассматривались, поскольку они имеют иные социальные возможности, стандарты жизни и стратегии поддержания социального благополучия.
Следует подчеркнуть, что пенсионеры по возрасту, проживающие в 7" Санкт-Петербурге, представляют собой не только социально демографическую, но социально-территориальную общность. Это важно подчеркнуть, поскольку некоторые формы материальной поддержки пенсионеров государственными властными институтами в 1990-х гг. распространялись на пожилых жителей Санкт-Петербурга, но не распространялись на пенсионеров, проживающих совсем рядом, но уже на территории Ленинградской области. Да и стандарты жизни этой категории V лиц, проживающих в Санкт-Петербурге и Ленинградской области,
различались существенно. Налицо проявление неравномерности экономического и социального развития территорий, различных типов поселений.
Обращение к «исследованию случая», реальных условий и стандартов качества жизни в представлениях пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге, определялось отнюдь не уникальностью ситуации, которая сложилась в этом субъекте Российской Федерации. Хотя, действительно, на фоне многих других регионов петербургские пенсионеры выглядят относительно благополучно, поскольку им не задерживают выплату пенсий, депутаты городского законодательного собрания, имеющего региональный статус, до сих пор избиравшиеся по мажоритарной системе от каждого округа, оказывают им реальную поддержку, достаточно эффективно и без сбоев работает система медицинской помощи и социального обеспечения.
Единство критериев оценки качества жизни для пожилых людей, проживающих на территории одного региона позволяет снять теоретические проблемы интеграции полученной информации. Кроме того, общие признаки социальных процессов, происходящих в данном мегаполисе, можно считать эталонными (т.е. типичными, теми, которые проявятся со временем в других крупных региональных промышленных центрах). Дополнительным аргументом для исследования стандартов социального благополучия пенсионеров этого региона, определяемого ими самими, была и возможность получения полной достоверной эмпирической информации.
Основной целью данного исследования является изучение динамики стандартов социального благополучия в представлениях пожилых жителей Санкт-Петербурга на рубеже 1990-х - 2000-х гг., что позволит оценить качество их жизни, сделать вывод о степени адаптации этой группы к новым экономическим, социальным и политическим условиям современного российского общества.
Для достижения этой цели было необходимо решить следующие задачи:
проанализировать основные концептуальные подходы к оценке когорты пожилых людей как социально-демографической и статусной общности;
обобщить на примере Санкт-Петербурга практику региональных социологических исследований условий жизни пожилых людей в современной России;
проанализировать критерии самооценки социального благополучия своей социальной группы пенсионерами по возрасту;
выяснить наиболее распространенные социальные практики (экономические, коммуникационные стратегии, стратегии поддержания физической активности, стратегии проведения свободного времени, наличие инновационных стратегий получения новых навыков и знаний), используемые пожилыми людьми в новых для них условиях изменения (и утраты некоторых) социальных функций.
Выбор периода 1990-х - 2000-х гг. обусловлен несколькими причинами. Во-первых, принципиально отличаются исторический и политический контекст жизнедеятельности социальных групп в Российской Федерации в 1990-х и 2000-х гг. Во-вторых, стадия стабилизации, в которой находится теперь российское государство, позволяет выявить особенности политики социальной поддержки пенсионеров и оценить ее эффективность, которая является важным фактором обеспечения социального благополучия пожилых людей. В-третьих, именно на рубеже 2000-х гг. меняется стандарт социального благополучия пенсионеров в их собственных глазах и, как следствие, происходит изменение стратегий и адаптационных практик пожилых людей, направленных на изменение их социального статуса.
В качестве основы эмпирической базы исследования выступил проект «Образ жизни пенсионеров Санкт-Петербурга», проведенный под руководством автора исследовательской группой «Марко» в феврале 2003 г. (опрос проведен в виде личного стандартизованного интервью ("face to face") по месту жительства, объем выборки составил 1500 респондентов, выборка случайная, социально-демографические параметры респондентов репрезентируют пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге, по половозрастной структуре). Также автор в качестве эмпирического материала после проведения вторичного анализа использовал данные реализованных в 1990-х годах в Санкт-Петербурге проектов, посвященных качеству жизни пенсионеров. Основные элементы научной новизны состоят в следующем:
Разработана структурная модель системы социального здоровья и социального благополучия пожилого населения современной России, опирающаяся на концепцию качества жизни.
• Обосновано применение методологического подхода, использующего социальные нормативы стандартов качества ЖИЗЇШ к оценке и управлению процессами обеспечения социального здоровья и социального благополучия пожилого населения.
• Разработан методологический и методический инструментарий эмпирической социологической диагностики и мониторинга социального здоровья и социального благополучия пожилых людей.
• Выполнено детализированное социологическое описание условий жизни и механизмов адаптации пожилых людей проживающих в крупных городах в период социально-экономических реформ.
• Выявлены основные типы стратегий социальной адаптации пожилых людей к социальным условиям в современной России.
Основное теоретическое значение исследования, представленного в работе, заключается в том, что в диссертации впервые в отечественной социологической литературе предпринята попытка методологического обоснования проведения социологической диагностики социального здоровья и социального благополучия граждан пожилого возраста, проживающих в крупном промышленном центре (на примере Санкт-Петербурга).
Практическая значимость результатов исследования заключается прежде всего в том, что сформулированные в диссертации выводы и предложения могут быть использованы в качестве важнейшего элемента информационной базы для разработки мер в рамках реализации целевых медико-социальных программ в России и Санкт-Петербурге в частности. Основные положения диссертации могут быть учтены в процессе подготовки политических и управленческих решений, направленных на развитие гериартрической службы и в целом системы социальной защиты россиян пожилого возраста с Результаты исследования могут быть использованы в преподавательской работе при подготовке курсов по социологии, социальной работе.
Апробация работы. Материалы и основные результаты выполненного исследования были представлены на семинарах в «Городском гериартрическом (медико-социальном) центре», обсуждались в рамках «круглых столов» и рабочих встреч с руководителями Комитета по труду и социальной защиты населения Администрации Санкт-Петербурга.
к- Материалы исследования докладывались на научных конференциях факультета социологии СПбГУ в 2003-2004 гг.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры прикладной и отраслевой социологии социологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Структура работы строго соответствует поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения, библиографии, приложения.
Т В первой главе последовательно анализируются общие признаки пожилых людей как единой социальной общности, выстраивается система критериев, характеризующих условия жизни этих людей, во многом определяющиеся вкладом государства в установление этих стандартов, обеспечение данной группы социальными ресурсами.
Во второй главе анализируется трансформация стандартов социального здоровья и благополучия пожилых пенсионеров, проживающих в Санкт ) Петербурге в постперестроечный период либеральных реформ и на стадии стабилизации управленческих процессов.
Российские пенсионеры как социальная общность
Современное российское общество наряду со многими экономическими, социальными и политическими проблемами столкнулось с серьезной демографической проблемой. Падение средней продолжительности жизни ясно обозначилось уже в самом начале реформ 1990-х гг., когда средняя продолжительность жизни в России составляла 69 лет (64 года у мужчин и 74 года у женщин). В 1998 г. этот показатель снизился до 67 лет (61,3 лет и 72,9 лет соответственно). По данным Госкомстата, средняя продолжительность жизни в России в настоящий момент не превышает 65 лет. При этом продолжительность жизни «среднего» мужчины не достигает пенсионного возраста (59, 8 лет), а женщин — превышает 70 лет (72,2 года).1
В России сохраняется очень низкий уровень рождаемости, а, если говорить о таком мощном промышленном центре, мегаполисе, как Санкт-Петербург, то обозначенная проблема — старение населения — проявляется здесь очень резко. При этом пенсионеры, доля которых приближается к одной трети населения города, представляют собой не просто численно большую, но в экономическом, социальном и политическом смыслах очень значимую социальную группу. При сохранении низкого уровня репродуктивное населения доля пожилых людей будет увеличиваться и дальше, при этом особые нагрузки лягут на систему социального обеспечения и медицинских услуг.
Согласно решению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), люди в возрасте от 60 до 75 лет считаются пожилыми, а начиная с 75 лет — старыми. Условно обе группы называют «третьим возрастом». В традиционных обществах, где «достижение старости — это такая привилегия, которая приносит с собой уважение к старику как к уникальному источнику опыта и мудрости»,1 пожилой возраст предполагал если не власть и богатство, то подчеркнутое почтение со стороны окружающих и выполнение важных статусных функций в семье.
Индустриальное общество поставило под сомнение биологическую обусловленность социальных ролей, изменив и отношение к пожилым людям к- и само понятие старости. Но если раньше «старость рассматривалась как однородная последняя ступень жизни, на которой фактически доминировала "социальная смерть"» , то теперь понятие «третьего возраста» принципиально меняет свое содержание. Можно выделить, по крайней мере, три аспекта этой новой трактовки «старости». Во-первых, уход с рынка труда больше не может рассматриваться в качестве основополагающего критерия старости, поскольку после достижения пенсионного возраста индивид может прожить еще четверть, а Тл то и треть своей жизни. Во-вторых, в трактовке старости актуализируется значение дееспособности / недееспособности, однако эти понятия больше тесно не коррелируют между собой. В-третьих, само понятие «пожилой человек», «старость» требуют структурирования, выделения определенных этапов, поскольку достижение пенсионного возраста людьми с различным социальным, культурным и . коммуникационным капиталом, накопленным не означает автоматического перехода в категорию социально недееспособных. Можно предположить, что продвижение России в сторону информационного общества будет сопровождаться смещением возрастного интервала, определяющего старость, кроме того, значительно изменятся социальные функции пожилых людей. Группа пенсионеров, пожилых людей обладает всеми признаками, присущими социально-демографическим общностям.1 Это относительно устойчивая совокупность индивидов, основанная на естественном демографическом признаке — возрасте, обладающая сходством условий существования и жизнедеятельности, образом жизни, общностью ценностных систем и вполне осознанных интересов, четкой идентификацией у в системе «мы - они» («свои - чужие»), сформированная под воздействием объективных социальных процессов. Поскольку пожилые люди, пенсионеры одновременно принадлежат и к другим социальным группам, играют иные социальные роли, некоторые их стереотипы и повседневные практики могут приходить в противоречие с интересами данной социальной группы.
Опыт изучения условий жизни пенсионеров в Санкт-Петербурге в 1990-х гг
Санкт-Петербург — четвертый в настоящее время по численности населения город в Европе, уступающий по количеству жителей только Лондону, Москве и Парижу. Динамика жителей Санкт-Петербурга (Петрограда, Ленинграда) в XX в. шла по возрастающей вплоть до 1990 г. (с учетом резкого снижения численности населения города во время гражданской войны и блокады, которая во многом повышалась за счет мигрантов),1 когда число петербуржцев было равно 5 млн. 35 тыс. человек.
Вплоть до начала последнего десятилетия ушедшего века «качество» населения (прежде всего речь идет о наличии трудоспособных людских ресурсов) не внушало демографам, социологам и экономистам особых опасений. В 2003 г. количество петербуржцев сократилось до 4,6 млн. человек и, по оценкам специалистов, будет снижаться и дальше, приблизившись в 2016 г. к показателю 4 млн. горожан.2 Эта динамика является отражением общероссийских социальных процессов и вполне вписывается в рамки общегосударственного демографического кризиса.
Причем, рождаемость в Санкт-Петербурге в настоящий момент ниже, чем аналогичный показатель но стране (1,03 ребенка на каждую жительницу Санкт-Петербурга против 1,17 ребенка на «среднестатистическую» россиянку). Средняя продолжительность жизни в Санкт-Петербурге (60,6 лет у мужчин и 72,3 лет у женщин) чуть выше, чем в среднем по стране. Серьезную тревогу вызывает тот факт, что наибольшая смертность наблюдается в трудоспособной группе мужчин в возрасте от 45 лет.
Анализ структуры населения показывает, что город продолжает «стареть», и, по оценке Госкомстата Российской Федерации, к 2016 г. количество петербуржцев-пенсионеров приблизится к 30% от числа горожан, в то время как численность детей в возрасте до 15 лет не превысит и 14%.1
Следует специально подчеркнуть тот факт, что в конце 1990-х гг. среди пожилых петербуржцев в возрасте старше 70 лет наблюдалось некоторое снижение смертности. Отчасти это объясняется высокой концентрацией медицинских учреждений в городе и сохраняющейся высокой квалификацией врачей. Однако подобное объяснение не является полностью удовлетворительным, поскольку не затрагивает такие важные показатели, как субъективную оценку своей жизни пожилыми людьми и успешность выбранных ими адаптационных социальных стратегий.
Резкое изменение экономических, политических и социальных условий жизни в нашей стране в начале 1990-х гг., казалось бы, должно было вывести социальную группу пенсионеров из зоны внимания исследователей, перенаправив научные интересы ученых в сторону новых социальных групп (бизнес-элиты, среднего класса и т.д.). Данная тенденция обозначилась вполне ясно, однако анализ нескольких исследований 1990-х гг., посвященных пожилым петербуржцам, позволяет выявить четкие контуры модификации их представлений об условиях жизни в крупном промышленном городе и эффективных стратегиях адаптации к новым социальным условиям.
Проведенное в 1993-1994 гг. Центром социально-психологической помощи населению Петроградского района Санкт-Петербурга исследование потребностей и удовлетворенности жизнью показало, что пожилые горожане (мужчины в возрасте от 60 лет и женщины в возрасте от 55 лет) наиболее важными для своего благополучия факторами считали, «состояние здоровья», «обеспеченность продуктами, товарами, услугами», «чистую совесть», «уважение со стороны окружающих». В группу среднезначимых факторов у обеих групп вошли «удовлетворяющее жилье», «защищенность от угроз и лишений, уверенность в завтрашнем дне», «наличие друзей и приятелей», «любовь, отношения в семье, дети», «интересное проведение досуга», «способность управлять собой». Наименее значимыми факторами своего благополучия 11 лет назад пожилые петербуржцы считали «участие в общественно-политической деятельности», «возможность независимой творческой деятельности», «профессиональный должностной рост».1
Социальное здоровье и социальное благополучие пенсионеров Санкт-Петербурга в 2000-х гг
Даже краткий обзор исследований, проведенных в Санкт-Петербурге во второй половине 1990-х годов показал настоятельную необходимость повторного изучения состояния пожилых петербуржцев в ситуации, которую можно охарактеризовать как фазу стабилизации экономики.
Анализ субъективных оценок пенсионерами своей жизни позволяет сделать вывод, что смогла успешно адаптироваться к новым для себя условиям меньшая часть пожилых жителей Санкт-Петербурга.1 Анализ одномерных распределений в приведенной выше таблице показывает, что наибольшие сложности у пенсионеров вызывает оценка качества социального и медицинского обслуживания и, кроме того, возможность проведения ими полноценного отдыха в соответствии с собственными интересами. Изучение взаимосвязи оценки данных параметров
Исследование было выполнено в 2003 г. на базе Агентства маркетинговых коммуникаций «Марко» и Института Массовой коммуникации Санкт-Петербургского государственного университета. Использовался метод личного интервьюирования. Компьютерная обработка результатов опроса выполнена при помощи пакета прикладных статистических программ SPSS. Размер выборочной совокупности - 1500 человек. Выборка маршрутная, бесповоротная, районированная. Отбор респондентов осуществлялся по месту их фактического проживания в Санкт-Петербурге. Анализ полученных распределений по основным демографическим параметрам (пол, возраст, образование) показывает, что выборка является репрезентативной для генеральной совокупности, включающей людей старше трудоспособного возраста. и степени удовлетворенности пенсионерами качеством своей жизни показало, что оно прямо ни с одним из перечисленных параметров не связано. Вероятно, выделенные здесь признаки (совместно с рядом других признаков) образуют латентную структуру факторов, определяющих социальное самочувствие пожилых людей.
Каждый четвертый опрошенный пенсионер дал высокую положительную оценку качества получаемого им медицинского обслуживания, однако 42,4% оценили его только на «троечку». Наконец, 17% пенсионеров высказались крайне негативно по поводу оказываемых им медицинских услуг в городе.
Еще более неприглядную картину можно обнаружить в связи с оценкой качества социального обслуживания (этот интегративный показатель включает не только оценку работы социальных работников, оказывающих помощь пожилым людям на дому, но и всего аппарата социального обеспечения и органов государственного управления, в которые пенсионеры вынуждены обращаться для решения своих проблем). Менее 9% пожилых людей позитивно оценили его. Каждый четвертый поставил органам социального обслуживания «тройку», почти 28% оценили их работу крайне негативно.
Достаточно неплохо в целом оценивают пенсионеры свои жилищные условия («на четверку» и «пятерку» оценили их соответственно 46,2% и 18,5%). Вместе с тем жилищная ситуация почти каждого одиннадцатого пенсионера оценивается как критическая (на «единицу» или «двойку»). Каждый четвертый пенсионер оценивает свои жилищные условия как «удовлетворительные», однако необходимо принимать во внимание низкую самооценку способности пенсионеров улучшить качество своего жилья (т.е. в данном случае «удовлетворительная» оценка должна трактоваться низкая).
Жилищную политику в отношении пожилых людей правительство Санкт-Петербурга должно строить с учетом категорического нежелания большинства петербургских пенсионеров переселяться в социальные дома или дома престарелых, их скептического отношения к программе получения хорошей материальной поддержки и бытового обслуживания в обмен на завещанное жилье опекунам.
Качество питания достаточно высоко оценивает практически половина пенсионеров, однако 42% оценивают его «на троечку», т.е. плохо, и около 7% — неудовлетворительно. Вместе с тем только чуть больше одной трети пожилых людей довольны качеством товаров повседневного спроса, почти половина оценивает их только на «удовлетворительно», каждый восьмой считает их крайне плохими. Еще хуже обстоят дела с товарами долговременного пользования. Помимо того, что определенная часть пенсионеров просто не имеет материальной возможности их приобретать, а потому и затрудняется с оценкой их качества (7,2%), каждый четвертый — 20,3%) опрошенных пенсионеров считает качество этих товаров ниже всякой критики, т.е. неудовлетворительными. Действительно, в ситуации рыночных отношений государство во многих случаях лишено возможности контролировать качество продаваемой продукции, а пенсионеры в силу низкого материального обеспечения вынуждены идти на дешевые рынки, где торгуют низкопробными изделиями.
